Легитимация пакта и его последующее развитие позволяли перейти к одному из ключевых моментов демократизации проведению первых свободных и конкурентных выборов новой власти (так называемых «учредительных»). Победа на этих выборах, как правило, доставалась не центристской группе начинавших демократические реформы политиков, а представителям радикальной оппозиции.
Но торжество последних обычно бывало недолгим, особенно если новой, демократически избранной власти приходилось осуществлять болезненные экономические реформы. В ситуации массового недовольства результатами таких реформ на следующих демократических выборах («выборы разочарования») перевес оказывался уже на стороне не радикалов, а центристов — выходцев из старой системы. Институционализация демократических процедур и, главное, легальная и легитимная смена политической власти закладывали необходимые основы для возможной (но отнюдь не обязательной, а напротив — редко случающейся) консолидации демократии. В случае успеха демократической консолидации новая политическая реальность закреплялась в специфическом для каждой конкретной страны сплаве с предшествующими политическими и иными традициями.
В какой мере описанная выше модель успешных демократизаций к многообразным посткоммунистическим трансформациям? Вопрос этот носит сущностный характер и выходит далеко за рамки политической конъюнктуры, поскольку от ответа на него во многом зависит матрица компаративных исследований современных политических (в том числе посткоммунистических) трансформаций.
Итак, насколько правомерно рассматривать распад и трансформацию коммунистических режимов в странах Центральной и Восточной Европы и в бывших советских республиках в качестве звеньев единого глобального процесса демократизации, частных проявлений (возможно, не очень успешных — особенно применительно к СССР) «третьей волны»? Быть может, специфика посткоммунизма (по исходным условиям, задачам, политическим акторам и др.) столь велика, что сравнение его с поставторитарными демократизациями в Южной Европе и Латинской Америке лишено достаточных оснований.
4.Проблемы и перспективы демократии Сами по себе политические институты, даже если они сконструированы по оптимальной демократической схеме, вовсе не гарантируют успех демократизации. Стабильная и консолидированная демократия имеет не только институциональную базу; помимо процедур, она должна опираться на определенный структурный фундамент, на подкрепляющую ее социальноэкономическую систему и укорененные в обществе нормы и ценности демократической гражданственности, т. е. особого рода «социальный капитал». Исторические формы демократии не складывались из отдельных элементов, а органически «произрастали» в процессе многовекового исторического развития. Демократические институты, выстраиваемые титаническими усилиями «демократизаторов» на «сыром» социально-экономическом и культурно-ценностном фундаменте, может ожидать самая разная, в том числе не очень счастливая судьба.
Линейная логика «растянутого» демократического «перехода» уязвима и еще в одном важном отношении. В соответствии с этой логикой, основная задача демократов заключается в том, чтобы теми или иными способами, несмотря на все препятствия, «додавливать» демократические преобразования, усиливать нажим на «переходный» режим со стороны гражданского общества и т. п. Но если допустить, что процессы демократизации не являются векторным и «окна возможностей» для их развития возникают в определенных условиях, существуют в течение какого-то времени, а затем, не будучи в полной мере востребованы, вновь закрываются, причем на никем не установленный срок, такого рода усилия предстанут абсолютно напрасными.
Заключение
Таким образом, расчет результативности процессов демократизации и оценки текущего состояния демократии необходимо производить, учитывая ряд моментов. Во-первых, необходимо ориентироваться на проведение качественного анализа проблемы. Это позволит в значительной степени учесть многие недостатки и пробелы формальных подходов. Также целесообразно постепенно отходить от универсализма при постановке целей и задач, а также подборе методик их достижения. Разработка универсальных индексов показала свою неэффективность, поэтому необходимо ориентироваться на применение целого ряда параметров, характеризующих разные аспекты проблемы.
Во-вторых, главным теоретико-методологическим ориентиром при разработке проблем демократии и демократизации должен стать комплексный подход, ориентированный на использование наработок и потенциал разных отраслей научного знания. Это единственная возможность учесть все аспекты такого сложного явления, которым является демократия, и уточнить многообразные и противоречивые тенденции ее построения.
В-третьих, отчетливой должна быть ориентация на объективные показатели процесса демократизации. В этом отношении, главной методологической ориентацией должен стать институциональный анализ. Политические институты и процессы их трансформации могут выступать в данном случае главным индикатором, при помощи которого можно «замерять» динамику политического развития.
В-четвертых, требуется серьезная разработка нормативных критериев по всему исследуемому кругу проблем. В качестве объектов сравнения могут в первоочередном порядке выступать современные либеральные демократии (пользуясь терминологией С. Хантингтона, «страны первой волны демократизации»). Вместе с тем, продуктивен отход от огульного использования обобщенных показателей и идеальных конструкций, и максимально возможный учет национальных условий политического, социально-экономического и социокультурного развития.
Список литературы
Даймонд Л. Прошла ли «третья волна» демократизации? // Полис. 1999. № 1., 21 стр.
Карл Т.Л., Шмиттер Ф. Демократизация: Концепты, постулаты, гипотезы. Размышления по поводу применимости транзитологической парадигмы при изучении посткоммунистических трансформаций. М, 2004. № 2.
Карозерс Т. Конец парадигмы демократии // Политическая наука. 2003. № 2.
Мельвиль А. Ю. О траекториях посткоммунистических трансформаций М, 2004. № 2., 14 стр.
Мельвиль А. Ю. Демократические транзиты: Теоретико-методологические и прикладные аспекты. М., 2005, 71 стр.
Мельвиль А. Ю. Демократический транзит в России — сущностная неопределенность процесса и его результата //Космополис: Альманах 1997. М., 2003, 60 стр.
Новер. А. Демократические начала в мире. М, 2005, 70 стр.
Струбской И. Т Демократия. М, 2006, 18 стр.
Ущетин П. В Демократический транзит. М, 2008, 36 стр.
Шмиттер Ф. Процесс демократического транзита и консолидации демократии // Полис. 1999. № 5, 17 стр.
Даймонд Л. Прошла ли «третья волна» демократизации? // Полис. 1999. № 1., 21 стр.
Мельвиль А. Ю. Демократический транзит в России — сущностная неопределенность процесса и его результата //Космополис: Альманах 1997. М., 2003, 60 стр.
Струбской И. Т Демократия. М, 2006, 18 стр.
Новер. А. Демократические начала в мире. М, 2005, 70 стр.
Мельвиль А. Ю. О траекториях посткоммунистических трансформаций М, 2004. № 2., 14 стр.
Карозерс Т. Конец парадигмы демократии // Политическая наука. 2003. № 2.
Размышления по поводу применимости транзитологической парадигмы при изучении посткоммунистических трансформаций. М, 2004. № 2.
Мельвиль А. Ю. Демократические транзиты: Теоретико-методологические и прикладные аспекты. М., 2005, 71 стр.
Шмиттер Ф. Процесс демократического транзита и консолидации демократии // Полис. 1999. № 5, 17 стр.
Ущетин П. В Демократический транзит. М, 2008, 36 стр.
