Релятивистские концепции власти

Он даже сравнивает поле с игрой и добавляет: «чтобы такое поле функционировало, необходимо наличие ставок и индивидов, готовых играть в эту игру».

Структура поля для П. Бурдье — не просто отвлеченная схема или некое положение, а состояние соотношения сил между агентами или институтами, вовлеченными в борьбу, или «распределение специфического капитала, который, являясь результатом предшествующей борьбы, направляет последующие стратегии». Эта структура, по мнению П. Бурдье, лежащая в основании стратегий, направленных на ее трансформацию, сама постоянно вовлечена в игру. Далее он переходит на более высокий государственный уровень и, неизбежно, вынужден оперировать понятиями политики и власти. В итоге, основной ставкой борьбы, местом которой является поле, выступает монополия на легитимное насилие (специфическую власть), которая является отличительным свойством рассматриваемого поля. «То есть, в конечном счете, основной ставкой борьбы служит сохранение или разрушение структуры распределения специфического капитала».

Выделил он и основные свойства полей. Итак, для П. Бурдье первое свойство полей — это специфическая власть вместе со своей легитимностью.

Поскольку все индивиды, вовлеченные в поле, объединены некоторым общим набором фундаментальных интересов, второе свойство поля у П. Бурдье зависит от тех, кто связаны с существованием самого поля.

П. Бурдье не забыл, в отличие от многих его предшественников, что борьба предполагает определенное согласие между антагонистами по поводу того, чтó заслуживает борьбы и чтó оказывается вытесненным в сферу «само собой разумеющегося». Иными словами, речь у него идет обо всем том, что конституирует собственно поле, игру, ставки, всевозможные допущения, которые принимают неявно, даже не зная о них, уже в силу самого факта включения в игру и участия в ней. Интересно, что новички должны оплатить свое право входа, состоящее в признании ценности игры (в ходе отбора и кооптации всегда большое внимание уделяется знакам приверженности игре и инвестициям в нее) и в практическом знании принципов ее функционирования. «Они обречены на разрушающие стратегии, которые, тем не менее, ввиду угрозы исключения, остаются в пределах определенных границ. В действительности частичные революции, местом которых постоянно является поле, не ставят под вопрос сами основы игры».

Всегда будет сохраняться актуальным тезис П. Бурдье о том, что один из факторов, предохраняющих различные игры от тотальных революционных потрясений, способных разрушить не только доминирующих и их власть, но и саму игру — это необходимость инвестиций — времени, сил и т. п., — «что само по себе предполагает вхождение в игру и что, как испытания ритуалов инициации, способствует тому, чтобы сделать немыслимым на практике полное и окончательное разрушение игры». Таким образом, действительно, можно спасти не одно поле — культурное, политическое, религиозное.

Но более важным, на мой взгляд, является ценное замечание П. Бурдье, что основной эффект поля проявляется в том, что мы не можем понять произведение (и его значение, т. е. веру, которой его наделяют) без знания истории поля, где оно произведено.

Психологические трактовки выводят власть из психологии человека, из воли к власти. Большой популярностью в объяснении природы власти пользуется психоаналитическая традиция, которая выводит стремление к власти из подсознательных импульсов. У последователей З. Фрейда таковыми являются стремление осуществить либидо либо агрессивное влечение. Подчинение других индивидов определяется желанием последних быть в услужении, потребностью присоединения к более сильной воле. Согласно подходу А. Адлера, власть выступает средством компенсации ощущения собственной неполноценности, например физической, сексуальной, интеллектуальной.

Антропологический подход исходит из природы человека. Одна из оригинальных теорий была создана Э. Канетти. Источник власти — страх каждого отдельного индивида, который порождается угрозой насильственного лишения жизни. Этот страх заставляет людей объединяться в массу. Власть воздействует на индивида и массу приказом и угрозой смерти. Чем сильнее от власти исходит угроза смерти, тем эта власть более абсолютна. Диктаторская власть опирается на возрастание массы мертвых и представляет собой триумф выжившего. Самый патологический случай, по мысли Канетти, — Гитлер, в основе власти и побед которого лежала огромная масса мертвых врагов и соотечественников.

Власть может осуществляться в форме влияния. Но влияние по содержанию шире власти. Говорить о власти можно в том случае, если это влияние не носит случайного характера, а наблюдается постоянно. Власть как влияние осуществляется либо в форме убеждения (воздействие на рациональный уровень сознания), либо в форме внушения (воздействие на подсознание), что предполагает использование особых приемов манипулирования. Существуют различные технологии влияния и убеждения, апробированные властью на протяжении многих веков: особые приемы ораторского искусства, различного рода лозунги, символика, монументальные сооружения. Великолепие дворцов, царского трона, ассоциирующихся с месторасположением высшей власти, особые символы власти должны подчеркивать ее величественность. К важнейшим средствам осуществления политического влияния относится пропаганда.

Современные средства массовой коммуникации (газеты, радио, телевидение, Интернет) открыли большие возможности для распространения пропагандистского влияния. Мощь этого воздействия впервые была осознана вождями тоталитарных режимов («геббельсовская пропаганда», «сталинская пропаганда»). Пропаганде, распространяющей и закрепляющей в общественном сознании определенные идеологические символы и стереотипы, была отведена решающая роль в консолидации масс в поддержку власти.

Власть, построенная на интересе и убеждении, является наиболее стабильной, т.к. предполагает добровольное выполнение распоряжений, что делает излишним применение негативных санкций. Одной из наиболее благоприятных для власти мотиваций подчинения является авторитет субъекта власти. Наоборот, власть, основанная на страхе и принуждении, порождает стремление объекта «уйти» из поля власти.

Заключение

Итак, разнообразие научных подходов подтверждает многозначность проявлений власти. В приведенных подходах власть трактуется либо как характеристика индивидуума (персональная власть), либо как ресурс или товар. Наиболее популярно рассмотрение власти как взаимодействия (отношения), структурными компонентами которого будут субъект и объект. Субъект — активная сторона, выступающая причиной изменения действий другого — объекта.

Политическая жизнь России может быть рассмотрена с позиций релятивистских концепций власти, ведь она регулируется не государством, правом или институтами, а группами «сильных» — что «наверху», что «внизу». Изначальный источник их силы — не власть, богатство и оружие, а готовность легко перешагнуть все человеческое в себе и в других.

При всех возможных параллелях, сближениях и сходствах так не хочется верить, что нынешняя российская власть суть едина с гоббсовским Левиафаном и самодержавной монархией, а современная экономическая система — лишь модификация государственно патронируемой экономики начала XX века. В конце концов творцами любых институтов, даже самых устойчивых, выступают люди, которые меняются. Значит, не могут не изменяться и сами институты. Считать Россию исключением из общего правила означало бы занять фактически расистскую позицию: страна, которая не меняется, может существовать лишь для того, чтобы преподать миру негативный урок.

В «реалистической» версии психологически и интеллектуально подавляет ее монументальная неподвижность, обрекающая на пессимизм воли. Все равно что в старом советском анекдоте: как ни пытался рабочий из украденных на заводе деталей собрать швейную машинку, у него все равно получался пулемет. В то же время «оптимистической» и «пессимистической» точкам зрения, на мой взгляд, не хватает трезвого реализма или, другими словами, пессимизма разума. Это не значит, что нам не нужна сильная власть. Но сильная власть, которая нам нужна, обеспечивается не гипертрофированной ролью личности, а наличием прочных, высокоэффективных, свободных от диктата внешних сил демократических институтов. Проблема, однако, в том, что крайне трудно построить эти институты без помощи соответственно ориентированных незаурядных лидеров.

Литература

Антология мировой политической мысли: В 5 т. Т. 1, 2, 4. — М., 1997 — 1999.

Бурдье П. Некоторые свойства полей // Бурдье П. Социология политики. М., 1993. — 322 с.

Иноземцев В. Природа и перспективы путинского режима // Свободная мысль. — 2007. — № 2. — С.

49.

Красин Ю. А. Демократия и федерализм в России. М.: РОССПЭН, 2007. — 332 с.

Ледяев В. Г. Власть: концептуальный анализ. — М., 2005. — 239 с.

Рассел Б. Власть. Социальный анализ // Антология мировой политической мысли: В 5 т. — Т.

2. — С.158- 223.

Парсонс Т. О понятии «политическая власть» // Там же. — С.

479.

Политология: Учебник для вузов. Под ред. М. А. Василика. — М., 2007. — 339 с.

Рябов А. Закрепление инерционного развития или новые возможности? // Свободная мысль. — 2007. — № 2. — С.18 — 22.

Соловей В. Контуры нового мира // Свободная мысль. — 2007. — № 2. — С.23−29.

Теории власти //

http://mirslovarei.com/content_pol/TEORII-VLASTI-5337.html.

Тоффлер О. Смещение власти: знание, богатство и сила на пороге XXI века. — М., 2006. — 431 с.

Чистов И. И. Теоретические подходы к изучению образа политической власти // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. — 2008. — № 3. — С.114−121.

Чистов И. И. Теоретические подходы к изучению образа законодательной власти //

http://analyst.gospolitika.ru/nomera/a5/05_II_Chistov_2007₁₁.pdf

Теории власти //

http://mirslovarei.com/content_pol/TEORII-VLASTI-5337.html

Гоббс Т. Левиафан // Антология мировой политической мысли: В 5 т. Т. 1. — М., 1997. — С.

318.

Чистов И. И. Теоретические подходы к изучению образа законодательной власти //

http://analyst.gospolitika.ru/nomera/a5/05_II_ Chistov_2007₁₁.pdf

Рассел Б. Власть. Социальный анализ // Антология мировой политической мысли: В 5 т. Т. 2. — М., 1997. — С.

158.

Бердяев Н. Философия неравенства // Антология мировой политической мысли: В 5 т. Т. 4. — М., 1997. С.

54.

Антология мировой политической мысли: В 5 т. Т. 2. — М., 1997. — С.

345.

Ледяев В. Г. Власть: концептуальный анализ. — М., 2005. — С.

23.

Рябов А. Закрепление инерционного развития или новые возможности? // Свободная мысль. — 2007. — № 2. — С.

22.

Там же

См.: Тоффлер О. Смещение власти: знание, богатство и сила на пороге XXI века. — М., 2006. — С.23−29.

Бурдье П. Некоторые свойства полей // Бурдье П. Социология политики. М., 1993. — С.

113.

Там же. — С.

123.

Соловей В. Контуры нового мира // Свободная мысль. — 2007. — № 2. — С.

23.