Тенденции социальной дифференциации городского пространства (на примере жилой застройки г. Москва)

Общая последовательность примечательных мест известна, но создаваемый воображением план может быть и совершенно искаженным, а сам характер этих искажений может меняться от случая к случаю.

г) по мере увеличения числа связей структура тяготеет к более жесткой форме: все части прочно связаны между собой, и сами искажения встраиваются в общий рисунок. Обладатель подобного плана способен перемещаться значительно свободнее и может по желанию соединить между собой заданные новые точки. Когда плотность образа достигает определенного предела, образ приобретает свойства целостного поля, в пределах которого взаимодействие может осуществляться по любому направлению и на произвольной дистанции.

Эти особенности структуры могут получить различное применение на том или другом уровне. Так, например, каждый из двух районов города может обладать жесткой внутренней структурой, соединяясь с другим одним узлом или «швом». Но если эта связь развивается во внутренней структуре районов, она остается гибкой.

Есть еще один способ выявления целостной структуры. Для одних образ упорядочивается мгновенно — в виде серий, образуемых каким-то целым и его частями при логике построения «от общего к частному». Такого рода упорядоченность приобретает качество статичного плана. Для других образ формируется более динамично: связи между частями приобретают временный характер (даже в пределах очень краткого отрезка времени) и воспроизводятся как бы с помощью движущейся кинокамеры. Подобный образ теснее связан с опытом действительного движения по городу, и его упорядоченность можно назвать континуальной. Здесь место статичных иерархических рядов занимает развертывание взаимосвязей как таковых.

Из всего сказанного можно заключить, что наиболее адекватны образы, которые близки к свойствам сильного целостного поля: плотные, жесткие и одновременно живые; образы, в которых используются одновременно все типы элементов, которые могут упорядочиваться или иерархически, или континуально — в зависимости от необходимости. Конечно, несложно обнаружить, что такой образ труднодостижим, пли вообще недостижим, что существуют индивидуальные или общекультурные тины восприятия, при которых невозможно превзойти некоторые исходные ограничения способности упорядочивать. В связи с этим окружение должно быть или привязано к определенному культурному стереотипу, или, что вероятнее, оформлено одновременно многими способами для того, чтобы оно могло удовлетворять требованиям различных индивидов, существующих в нем.

«Город — полифункциональная, подвижная организация, вместилище множества функции, осуществляемых множеством участков с различной скоростью. Ни строгая специализация, ни полная запутанность не могут считаться желаемыми, да они и неправдоподобны. Форма города должна быть в какой-то степени нечеткой, пластичной по отношению к потребностям и восприятию горожан». Однако есть фундаментальные функции, которые должны быть выражены формой города: система коммуникаций, тип землепользования, основные центры. Эта форма должна воплощать в себе наиболее общие ожидания и представления, чувство общности. И, наконец, если окружение визуально организовано и обладает яркой опознаваемостью, оно позволяет каждому горожанину дополнить его личными значениями, связать с ним личные ассоциации.

Данная работа, пусть в самой элементарной форме, указывает подход к новому виду проектирования: окружение крупного города может приобрести эстетическую форму. Сегодня редко предпринимается попытка создания такой формы — проблема или вообще игнорируется, или сводится к частичному применению архитектурных и градостроительных принципов.

В принципе мы можем сформировать наш новый урбанистический мир как представимые ландшафты: распознаваемые, связные и ясные. Это требует, однако, и нового отношения со стороны горожанина, и материальной реконструкции окружения для придания ему визуально осмысленной формы, организованной от уровня к уровню во времени и пространстве и действительно пригодной для того, чтобы стать символом городского образа жизни. В этой главе мы попытаемся предложить несколько конструктивных соображений по этому поводу.

Большинство объектов, которые мы привыкли называть красивыми, будь то картина или дерево, — суть монофункциональные предметы, в которых или отпечаток единой воли, или процесс долгой эволюции образуют прочную, очевидную связанность каждой мельчайшей детали с общей структурой. Город — полифункциональная, подвижная организация, вместилище множества функции, осуществляемых множеством участков с различной скоростью. Ни строгая специализация, ни полная запутанность не могут считаться желаемыми, да они и неправдоподобны. Форма города должна быть в какой-то степени нечеткой, пластичной по отношению к потребностям и восприятию горожан.

Однако есть фундаментальные функции, которые должны быть выражены формой города: система коммуникаций, тип землепользования, основные центры. Эта форма должна воплощать в себе наиболее общие ожидания и представления, чувство общности. И, наконец, если окружение визуально организовано и обладает яркой опознаваемостью, оно позволяет каждому горожанину дополнить его личными значениями, связать с ним личные ассоциации.

Итак, К. Линч выявил пять элементов образа города и подробно охарактеризовал их свойства и характер взаимосвязей на основании данных, полученных в результате анализа формы и общественного образа центральных зон трех американских городов. В ходе такого анализа была разработана и опробована техника полевого исследования и рабочего интервьюирования. Будущее ставит задачу формирования ясного и вразумительного образа целой агломерации. Если этого удастся достичь, опыт, накопленный в восприятии традиционного города, будет поднят на уровень, соизмеримый с функциональной единицей, свойственной нашему времени. Организация образа в масштабе такой единицы порождает качественно новые задачи проектирования.

Применяя базисную идею представимости к материалу американского города, К. Линч пользовался двумя основными методами — выборочным интервьюированием горожан с целью выявления свойственного им образа окружения и систематическим исследованием образа окружения, формирующегося у подготовленного наблюдателя в процессе полевого обследования. Вопрос о ценности этих техник весьма существен, тем более, что одна из целей такого исследования заключается в разработке адекватной методики. Внутри этого общего вопроса скрыты два других, а) насколько можно доверять используемом технике, насколько правдив результат ее применения как основание для выводов? б) насколько она целесообразна: обладают ли результирующие выводы ценностью для решений в планировании и проектировании, окупается ли результатом затраченное усилие?

Целями интервью были: во-первых, проверка гипотезы представимости; во-вторых, ориентировочное приближение к знанию общественного образа трех избранных городов (его можно сопоставить с результатами полевого исследования и получить некоторые основания для предложений в адрес проектировщиков); в-третьих, разработка кратчайшего способа извлечения общественного образа в любом данном городе. Принимая во внимание перечисленные цели, можно заключить, что методика доказала в целом свою эффективность, хотя и не устраняет сомнений в адекватности общественного образа, получаемого таким способом. Кабинетное интервью включало следующие вопросы.

1. Что приходит Вам в голову в связи со словом «Бостон»? Как бы Вы описали Бостон в самом широком смысле?

2. Просим Вас нарисовать эскизный план центра Бостона, вниз от Массачусетс Авеню. Сделайте его так, как если бы Вам надо было кратко описать город незнакомцу, охватывая все главные особенности, если нужно стремиться к тщательности рисунка — достаточно грубого наброска. (Ведущий интервью отмечает последовательность, с которой рисуется план).

3а. Дайте, пожалуйста, полное и подробное описание маршрута, которым Вы обычно двигаетесь от дома к месту работы. Опишите, как Вы двигаетесь по маршруту, опишите в последовательности все, что Вы видите, слышите, обоняете по пути, включите сюда те приметные знаки, которые важны для Вас, а также те ориентиры, которые бы Вы назвали незнакомцу, чтобы он двигался тем же путем. Не имеет значения, если Вы не можете вспомнить названия улиц или других мест. (В ходе описания маршрута ведущий — в случае необходимости — может задавать дополнительные вопросы для уточнения.)

3б. Есть ли у Вас какое-то особое эмоциональное отношение к различным участкам Вашего маршрута? Сколько времени он занимает? Есть ли па нем участки, где Вы не совсем уверены в местонахождении?

4. Какие элементы центра Бостона кажутся Вам самыми выдающимися? Неважно, большие они маленькие, — назовите те, которые Вам легче всего опознать и запомнить. (После каждого из двух-трех элементов, названных в ответе па вопрос 4, интервьюер переходит к вопросу 5.)

5а. Не опишите ли Вы ??? Если бы Вас привезли туда с завязанными глазами, что помогло бы Вам установить Ваше местонахождение после снятия повязки?

5б. Испытываете ли Вы какие-то особые чувства, связанные с…

5 В. Не могли бы Вы показать на нарисованной Вами схеме, где находится ??? (В соответствующих случаях: «Где это кончается?»)

6. Не покажите ли Вы на плане направление на север?

7. Интервью окончено, но было бы замечательно, если вы Вы уделили мне еще несколько минут для разговора. (Остальные вопросы задаются в свободной форме.)

а) Как Вы думаете, что мы пытаемся здесь выяснить?

б) Насколько людям важны ориентация в городе и возможность распознать его элементы?

в) Испытываете ли Вы удовлетворение от того, что знаете, где находитесь и куда двигаетесь, и беспокойство, если Вы этого не знаете?

г) Насколько, по Вашему мнению, в Бостоне легко найти дорогу или опознать свое местонахождение?

д) В каких из Вам известных городов легко ориентироваться? Почему?

Это длительное интервью, обычно продолжавшееся около полугора часов, однако опрашиваемые, как правило, участвовали в нем с большим интересом и нередко с немалой эмоциональностью. Все записывалось на магнитофон с последующей расшифровкой — процедура, необходимая для фиксации всех деталей, включая выявление пауз или оттенков интонации.

Итак, полевое исследование свелось к систематическому осмотру района тренированным наблюдателем, движущимся пешком и предварительно ознакомленным с концепцией представимости города Он составлял план-схему зоны, указывая наличие, различимость и взаимосвязи ориентиров, узлов, путей, границ и районов, отмечая попутно относительную силу образа, порождаемого каждым элементом. За «ковровым» обследованием было проведено несколько «проблематизированных» путешествий по всей зоне с целью проверки того, насколько удалось выявить структуру целого. Наблюдатель классифицировал элементы по группам значительности и последовательно задавал себе контрольные вопросы: почему у того или иного элемента сильная или слабая опознаваемость и почему та или иная взаимосвязь кажется ясной или запутанной?

То, что изображается на плане, представляет собой, разумеется, абстрактную — не предметную действительность, а обобщение впечатлений, которые вызываются у наблюдателя, настроенного определенным образом формами действительности. Такое картирование осуществлялось, естественно, независимо от анализа интервью и требовало от трех до четырех человеко-дней; на территории принятого размера.

Трушина Л. Е. Культурология города как самостоятельная дисциплина/ Л.Е.Трушина// Формирование дисциплинарного пространства культурологии. Материалы научно-методической конференции. 16 января 2001 года, Санкт-Петербург. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество. Серия «Symposium». Выпуск 11. СПб. 2001. — С.209−210

Трушина Л. Е. Культурология города как самостоятельная дисциплина/ Л.Е.Трушина// Формирование дисциплинарного пространства культурологии. Материалы научно-методической конференции. 16 января 2001 года, Санкт-Петербург. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество. Серия «Symposium». Выпуск 11. СПб. 2001. — С.

210.

Ахиезер А. С. Диалектика урбанизации и миграции в России // ОНС. 2000. № 1. С.

81.

Сукнева И. С. Усадьба в пространстве сибирского города/ И. С. Сукнева: автореферат дис. на соискание уч. ст канд. культурологии. — СПб., 2008. — 22 с.

Хренов А. Образы города в истории: психологический аспект смены парадигм // ОНС. 1995. № 6.

Кондаков И.В., Шмурнова И. В. Диалог города с культурой в истории русской культуры // Социокультурное пространство диалога. М., 1999. С. 159.

Шкаратан О. И. Парадоксы советской урбанизации // Судьбы современного города. М., 1990. С.14−15.

Черных А. И. Жилищный передел. Политика 20-х годов в сфере жилья// СОЦИС. 1995. № 10.

Трущенко О. Е. Престиж Центра: городская социальная сегрегация в Москве. М.: Socio-Logos, 1995. — С.60−61.

Сенявский А. С. Российский город в 60−80 годы. М., 1995. — С.

41.

Пивоваров Ю. Л. Современный урбанизм: Курс лекций. — М., 1994. — С.93−94.

Лаппо Г. М., Полян П. М. Результаты урбанизации в России к концу XX века// Мир России. 1994. № 4.

Порецкина Е.М., Юркинен-Паккасвиста Т. Социальные сети и повседневная жизнь Санкт-Петербурга// Мир России. Т.IV. 1995 (2). С.190−201.

Тощенко Ж.Т., Чаптыкова А. И. Диаспора как объект социологического исследования// СОЦИС. 1996. № 12.

Глазычев В. Л. Москва: среди призраков городской среды// Мир России. 1994. № 1.

Илле М. Приобщенность петербуржцев к культуре// Социологический журнал. 1996. № 2.

Бородкин Ф. М. Ценности населения и возможности местного самоуправления// СОЦИС. 1997. № 1.

Большой толковый словарь иностранных слов в трех томах. Т.З. Ростнов-на-Дону, 1995. С. 83−84.

См.: Большой энциклопедический словарь. Изд. 2-е переработанное и дополненное. М.-СПб., 1997. С. 1076.

Социологическая энциклопедия в двух томах. Т.

2. М., 2003. С.

385.

См.: SaulJ., Gelb S. The crisis in South Africa. L., 1986.

Beller A.H., Han K.K. Occupational sex segregation: Prospects for the 1980s / Sex Segregation in the Workplace: Trends, Explanations, and Remedies (B.F. Reskin, Ed.). Washington, 1984. Pp. 91−114; Bielby W.T., Baron J.N. Men and women at work: Sex segregation and statistical discrimination // American Journal of Sociology. 1986. No.

91. Pp. 759−799; Blau F.D., Hendricks W.E. Occupational segregation by sex: Trends and prospects // Journal of Human Resources. 1979. No.

14. Pp. 197−210; Charles M. Cross-national variation in occupational sex segregation // American Sociological Review. 1992. No.

57. Pp. 483−502; Cotter D.A., DeFiore J.M., Hermsen J.M. Occupational gender segregation and the earnings gap: Changes in the 1980s // Social Science Research. 1995. No.

24. Pp. 439−454; England P. Assessing trends in occupational sex segregation, 1900;1976 // Sociological Perspectives on Labor Markets (I. Berg, Ed.). N.Y., 1981; Hakim С Occupational segregation by sex // Department of Employment Research Paper No.9, Washington, 1979; Jacobs J.A. Long-term trends in occupational segregation by sex // American Journal of Sociology. 1989. No.

95. P p. 160−173; Reskin B.F. Sex segregation in the workplace // Annual Review of Sociology. 1993. N

o. 19. P p.

241−270; Rubery J., Fagan C. G ender segregation in societal context // Work, Employment & Society. 1995. No.

9. Pp. 213−240; Straits B.C. Occupational sex segregation: The role of personal ties // Journal of Vocational Behavior. 1998. No.

52. P p. 191−207; Тат Т.

S ex segregation and occupational gender inequality in the United States: Devaluation or specialized training? // A merican Journal of Sociology.

1997. N o. 102.

P p. 1652−1692; Watts M. H ow should occupational sex segregation be measured? // W ork, Employment & Society. 1992.

No.

6. Pp. 475−487; Wharton A.S. Gender segregation in private-sector, public-sector, and self-employed occupations, 1950;1981 // Social Science Quarterly. 1989. No.

70. Pp. 923−940.

См.: Чешкова А. Методологические подходы к изучению городской пространственной сегрегации// Российское городское пространство: попытка осмысления. — М., 2000. — С.13−38.

См.: Гордон Л. Четыре рода бедности в современной России// Социологический журнал. — 1995. — № 2.

Вебер М. Город // Вебер М. История хозяйства. Город / Пер.

с нем./ Под ред. И. Гревса / Коммент. Н. Саркитова, Г. Кучкова.

М., 2001. — С.

335.

Герасимова К, Чуйкина С. Указ. соч. — С.

46.

Бурдье П. Практический смысл / Пер. с фр. / Отв.

ред., пер. и послесл. Н. А. Шматко. СПб., 2001. С.

229.

Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / Пер. с нем. В. Седельника, Н.

Федоровой. М., Прогресс-Традиция. 1999. С. 136−137.

Вебер М. Указ. соч. С. 335.

Герасимова К., Чуйкина С. Указ. соч. С. 52

Графмейер И. Социологические исследования города // Журнал социологии и социальной антропологии, 1999. Т.II. Специальный выпуск «Современная французская социология» «La sociologie française contemporaine». — С.

164.

Гидденс Э. Социология. М., Эдиториал УРСС, 1999. С. 658

Гришаев В. Указ. соч. — С.

117.

Коган Л.Б. Урбанизация/ Л.Б.Коган// Философская энциклопедия/ Гл. ред. Ф. В. Константинов. М.: Советская энциклопедия.

Т. 5, 1970; Коган Л. Б. Урбанизация и некоторые вопросы городской культуры/ Л.Б.Коган// Урбанизация, научно-техническая революция и рабочий класс/ Отв. ред. О. Н. Яницкий. ;

М: Наука, 1972; Коган Л. Б. Урбанизация — общение — микрорайон // Архитектура СССР. 1967 № 4.

Коган Л. Б. Урбанизация и некоторые вопросы городской культуры // Урбанизация, научно-техническая революция и рабочий класс / Отв. ред. О. Н. Яницкий. — М: Наука, 1972. — С.103,35

Линч К. Образ города/ К.Линч. — М., 1961. — С.

9.

Там же: — С.

10.

Линч К. Образ города/ К.Линч. — М., 1961. — С.36−37.

Там же: — С.

53.

Там же: — С.

54.

Линч К. Образ города/ К.Линч. — М., 1961. — С.

57.

«Чистых» случаев такого типа обнаружено не было, но в ряде образов проявлялась очевидная расчлененность: множество разрывов и не соотнесенных между собой элементов. Здесь осмысленное, целенаправленное перемещение без посторонней помощи оказывалось неосуществимым, если только не прибегать к полному обследованию зоны (что означает построение новой структуры уже на месте).

Линч К. Образ города/ К.Линч. — М., 1961. — С.

67.

Там же: — С.

68.

Линч К. Образ города/ К.Линч. — М., 1961. — С.

74.