В эпоху правления Екатерины II бунт оказался специфической реакцией на раскол, на разрыв коммуникаций народа с властью. Его нравственные мотивы, несомненно, носят древний догосударственный характер, и власть так и не смогла понять требования бунтарей из-за их иррациональности, утопического характера, специфического языка.
Выступление Е. Пугачева носило характер резкого отпадения от внешней силы — от власти помещика, местной администрации, и в конечном итоге стремилось к партиципации: к приобщению к другой внешней силе, к самозванцу, к замене первого лица-тотема. Этот бунт самими его участниками рассматривался как воплощение высшей Правды, тождественной Правде первого лица в обществе.
Правление Екатерины II рассматривается историками как третий этап закрепощения крестьян и относится к середине XVIII в., когда шло укрепление и дальнейшее развитие крепостного права. В этот период прослеживаются серьёзные различия в праве распоряжаться крестьянами: их помещик мог продать, обменять, передать по наследству.
В XVIII в. крепостное право приобрело наиболее грубые и тяжёлые формы. Росли барщина и оброк, а вместе с ними и права помещиков в отношении имущества и личности крестьянина. Законодательство закрепляло режим неограниченного помещичьего произвола.
Вследствие этого, в 60−70 гг. XVIII в. в России прокатилась волна антифеодальных восстаний крестьян, казаков, приписного и работного люда. Основной причиной выступлений стал рост недовольства народа деятельностью верховной власти. Серия указов 60-х г. превратила крестьян в бесправных рабов. Следствием процесса разложения феодально-крепостнической системы хозяйствования, как уже указывалось, стало увеличение эксплуатации крестьянства: усиление барщины, рост денежного оброка. Выросли повинности приписных государственных крестьян, работавших на заводах и мануфактурах, ущемлялись права казачества.
В середине и второй половине XVIII в. началось разложение феодально-крепостнических отношений, хотя в целом Россия оставалась феодальной страной. Сельское хозяйство сохраняло экстенсивный характер. Крепостничество распространялось на новые районы: Дон, Поволжье, Новороссию, Сибирь. Массовыми были раздачи крепостных «душ». Только Екатерина II подарила помещикам 800 тыс. новых крепостных.
Правительство усиливало власть помещиков над крестьянами: их можно было продать, передать по наследству, обменять на породистых собак и лошадей, подарить, проиграть в карты, насильно женить или выдать замуж, разлучить родителей и детей, жён и мужей. Барщина достигала 4−5 дней в неделю, возрастали и денежные оброки. Чтобы собрать деньги на оброк, крестьяне вынуждены были уходить на заработки в город и становились «отходниками».
Многие крестьянские хозяйства разорялись, но в то же время в деревне стали появляться и зажиточные крестьяне, которые занимались торговлей, промыслами, арендовали землю и производили хлеб на продажу. Интенсивному развитию сельского хозяйства препятствовали крепостнические порядки. Обычным явлением были купля-продажа крепостных, физические наказания, отдача в рекруты или ссылка на каторгу за малейшие провинности, разрыв с семьей. Изъятие церковных земель и переход монастырских крестьян в разряд государственных немного облегчили тяжесть налагавшихся на них повинностей.
Одним из признаков разложения феодально-крепостнического строя был упадок крестьянского хозяйства, падение доходности имений. Большинство помещиков видели единственную возможность поправить свои дела за счёт усиления эксплуатации крестьян, что приводило к обострению социальной борьбы.
На рост повинностей и утяжеление своей участи крестьяне отвечали бегством. Они бежали в Сибирь, на Дон, в Поволжье, где находили убежище от сборов и поборов. Русская крестьянская колонизация окраин, в составе которой особое место занимали беглые, оказала большое влияние на изменение экономической жизни народов Поволжья, Приуралья и Урала, Сибири, Дальнего Востока.
Феодальные порядки разрастались не только вглубь, но и вширь: государство стремилось к насаждению крепостнических порядков на новых территориях. Крестьяне, бежавшие на окраины, поднимались на борьбу с угнетателями. В 1707—1708 гг. на Дону вспыхнуло восстание под предводительством К. Булавина. Неоднократно восставали приписные крестьяне на заводах Урала.
По признанию императрицы Екатерины II в 1762 г. «в явном возмущении» находилось 150 тысяч помещичьих и монастырских крестьян. Только в первые годы её правления произошло 122 крестьянских волнений. В народе распространялись подложные «царские манифесты» об освобождении крестьян от заводских работ и власти помещиков. Под натиском крестьянских выступлений Екатерина II отобрала имения у церковников и перевела монастырских крестьян на положение государственных. Она разрешила дворянам отдавать своих крестьян на каторжные работы, запретила крепостным жаловаться на своих господ под страхом наказания плетьми.
Вторая половина XVIII в. отличалась повышением социальной активности населения. Неповиновение крестьян вотчинной администрации и властям часто перерастали в вооружённую борьбу с карательными отрядами. Борьба крестьян была направлена против усиления в целом крепостнических порядков. Подавляли крестьянские выступления воинские команды, которым не всегда удавалось усмирить восставших. Движение помещичьих крестьян становилось более активным в связи с тем, что наряду с манифестом о вольности дворянской, крестьяне надеялись на появление манифеста об их освобождении от помещиков.
Особым упорством отличалось сопротивление приписных крестьян, численность которых в 1760-егоды достигла 190 тысяч. Для государственных крестьян приписка к заводам сопровождалась ухудшением их положения, т.к. они переходили теперь с денежной ренты на отработочную ренту. Серьёзные волнения происходили на уральских заводах. С целью получения больших доходов дворяне на своих предприятиях сооружали дополнительные домны и молоты, заставляли крестьян сверх нормы обеспечивать их древесным углем. Выступления приписных крестьян на Урале начались в середине 50-х гг. XVIII в. и продолжались более 10 лет. Широкий размах приобрели волнения приписных и покупных к заводам крестьян в европейской части России. Два года (1769−1771 гг.) продолжалось восстание в Кижах (Карелия), вызванное увеличением объёма работ на казённых заводах.
Несмотря на прогрессивные идеи, провозглашенные императрицей, положение народных масс не улучшилось, не сгладились и социальные противоречия. Главным показателем этого явилась крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачёва (1773−1775 гг.), которая стала самым мощным антифеодальным движением в истории России и охватила огромную территорию страны от Дона до Яика и Урала, верхней Волги и Камы. В ней приняли участие широкие массы крестьянства, работные люди, самые разные национальности Поволжья и Приуралья, казачество. Крестьянская война потрясла устои крепостничества, напугала дворянство. Теперь главной заботой Екатерины II стало укрепление феодального государства и ещё большее усиление диктатуры дворянства.
Крестьянская война под предводительством Е. И. Пугачева окончилась неизбежным поражением по причине неготовности всего общества вступить в открытую борьбу со своими поработителями и имела участь таких же выступлений народных масс. В целом для взаимоотношений власти и народа подходит термин «полицейщина», именно со времени правления Екатерины II для идентификации российской государственности можно употреблять понятие «полицейское государство». Общество находилось в лоне власти, полностью контролировалось ей.
Заключение
«Народу, как больному ребенку, должно указать, что ему следует есть и пить», — говорил Фридрих II — типичный последователь полицеизма и один из просвещенных монархов Европы XVIII столетия. Екатерина II, оказавшись на российском престоле в результате дворцового переворота, попыталась проводимой политикой получить одобрение народа. Однако выстраиваемая самодержавной российской властью модель отношений с обществом объективно была нацелена на угнетение личности и общества, насилие, принуждение, репрессии со стороны государства, а не попечительство о всём и вся, не усовершенствование администрации, общественных отношений При Екатерине II по сравнению с предшествующим периодом, в России у всех слоев русского общества изменились политические воззрения, но у высших классов больше и резче, чем у низших. Доктрина просвещенного абсолютизма Екатерины II сформировала такую политическую систему, при которой отношения власти и общества строились на базе интересов власти и государства.
Литература
Волков Л. В. Социальные представления участников восстания Е. Пугачева // Вопросы истории. — 2006. — № 12.
Горяйнов С.Г., Егоров А. А. История России / Словарь-справочник. — Ростов на Дону: Изд-во «Феникс», 1997. — 267 с.
Елисеева О. Путешествие из Петербурга в Сибирь (Читая Радищева заново) // Родина. — 2004. — № 3. — С.44 — 49.
Замалеев А.ф. Политологический плюрализм второй половины XVIII в. // Замалеев А. Ф. Учебник русской политологии. СПб., 2002. — С.71−87.
Зигерт Й. Гражданское общество в России // Отечественные записки. — 2005. — № 6. — С.89−101.
Карамзин Н. М. История государства российского. — М., 1989
Кн.III, Т.IX. Гл.VII. — С. 255−270, 278−279.
Ключевский В. О. Сочинения: В 9 т. — М., 1988. Т.
2. Лекция XXIX. С.162−175. Лекция XXX. — С.176−187.
Ключевский В. О. Императрица Екатерина II // Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1991. — С.255−341.
Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.). Т.
2. СПб., 2000. — 568 с.
Моряков В. И. Русское просветительство второй половины XVIII в.: Из истории общественно-политической мысли России. М., 1994. — 357 с.
Омельченко О.А. «Законная монархия» Екатерины II: Просвещенный абсолютизм в России. — М., 1993.
Опыт российских модернизаций. XVIII — XX века /Отв. ред. В. В. Алексеев. — М.: Наука, 2000. — 453 с.
Радищев А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву. СПб., 1992. — 293 с.
Романова Н. Культурно-просветительные общества Петербурга и власть конца XVIII — XX вв. (к истории взаимоотношений) // Евреи в России: История и культура. Вып.
3. СПб.: Изд-во Петерб. еврейского университета, 1995.
Соловьев С. М. История России с древнейших времен: Сочинения: В 18 книгах. — М., 1989
Кн. III. Т.VI. Гл.VII.
Трепавлов В. В. «Большой хозяин». Русский царь в представлениях народов России XV—XVIII вв.еков //Отечественная история, 2005, № 3, с.
124.
Щербатов М.М. О повреждении нравов в России. — М., 1984. — 342 с.
См.: Миронов Б. Н. Социальная история России. Т.
2. СПб., 2000. — С.
129.
См.: Ахиезер А. С. Социокультурный словарь. М., 2003. С.
67.
Опыт российских модернизаций. XVIII — XX века /Отв. ред. В. В. Алексеев. М.: Наука, 2000. — С. 124.
Федотова В. Г. Мир культур против культуры мира // Свободная мысль. — 2003. — № 9. — С.
35.
Цит. по: Замалеев А.ф. Политологический плюрализм второй половины XVIII в. // Замалеев А. Ф. Учебник русской политологии. СПб., 2002. — С.
73.
Там же. С.
74.
Там же.
Там же.
Там же. — С.
75.
См.: Щербатов М. М. О повреждении нравов в России. М., 1984. — С.
2.
Там же. — С.
8.
Там же. — С.
13.
Там же. — С.
24.
Герцен А. И. Предисловие // Щербатов М. М. О повреждении нравов в России. М., 1984. — С.
6.
Замалеев А.ф. Политологический плюрализм второй половины XVIII в. // Замалеев А. Ф. Учебник русской политологии. СПб., 2002. — С.
83.
См.: Радищев А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву. СПб., 1992. — С.
68.
Там же. — С.
76.
Ключевский В. О. Императрица Екатерина II // Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1991. — С.
255.
Полное собрание законов Российской империи. Т. XV. № 11 444.
Там же
Там же.
Полное собрание законов Российской империи. Т. XXII. № 16 187
См.: Ахиезер А. С. Социокультурный словарь. — С.
78.
Цит. по: Миронов Б. Н. Социальная история России. Т.
2. СПб., 2000. — С.
138.
