Журнал «Вестник Европы». Разбор содержания и разбор одной статьи

Далее, как мы уже говорили, автор подчеркивает, что его интересует не «сценическая сторона» дела, а принципы, которые лежат в его основе. Корень возникшей проблемы в молодости — это мнение и автора и Совета, но отношение к этому разное.

Поскольку автор рассматривает принципы, а не сюжет проблемы, то он приводит подобную историю, произошедшую несколькими десятилетиями ранее, точнее использует историю рассказанную князем Щербатовым Г. А. История князя Щербатова используется для того, чтобы выявить некие закономерности и различия и сделать соответствующие выводы.

Студенческая история князя Щербатова внешне («сценически») выглядела даже более агрессивно, чем история описываемая в рассматриваемой статье — тогда в 1838 году студенты не только отказались идти на лекцию, но еще и не пустили преподавателя в аудиторию и даже прогнали его криками и неприятными высказываниями. Но принципиальное отличие, что та история решилась внутри университета, самими преподавателями, силой их просвещенного ума (тут автор восклицает что-то вроде «воистину просвещенное время»). В истории же современной автору дело приняло несколько иной оборот. Преподаватели и студенты не смогли решить вопрос мирно, как несколько лет назад. Студентам объявили, что они будут не допущены к переводному испытанию. На что студенты сказали, что лучше они будут терять время, чем ходить на лекции преподавателя Полунина.

Здесь автор переходит к разбору ошибок, допущенных преподавателями. Первая ошибка, как отмечает автор — это несущественное наказание (точнее студентам оно показалось несущественным). И тогда было принято решение предать студентов университетскому суду. И тут совершается вторая ошибка, которая вывела всю проблему на уровень невероятной нелепости. Правление университета созналось, что нет основания предать обвиненных суду, так как открытого столкновения не было, студенты просто не пришли на лекцию. Получается, с одной стороны, что вина студентов очевидна, а с другой стороны, что официально предъявить им нечего.

Каким образом получилось все-таки, что студенты виноваты? Оказывается (тут автор статьи углубляется несколько в подробности дела, но исключительно для подтверждения своей мысли) студенты посещали лекции Полунина с самого начала в количестве десяти человек (из 56) и слушали его очень холодно — так продолжалось в течение нескольких месяцев и только 17 октября на лекцию не пришел никто. Следовательно, это событие (игнорирование лекции Полунина) не могло быть неожиданностью для университетского начальства. Начальство несколько месяцев не обращало внимание на то, что порядок нарушается. Таким образом, до 17 октября виноваты были и студенты и начальство университета, а после 17 октября только студенты. В этот момент и возникла «неожиданно» проблема.

Профессор Варвинский, который зачитывал обвинительный акт студентам, в качестве причины обозначил молодость и что молодости свойственно увлекаться. И вот после этого сообщения автор статьи вступает в полемику с Советом, вынесшим приговор. Мнение автора заключается в том, что это недостаточно серьезное объяснение причин возникшей проблемы, более того, автор подчеркивает, что способность увлекаться — это прекраснейшее свойство молодости. И вот здесь автор выводит проблему из рамок события на более широкий план, высказывая сожаление по поводу того, что преподаватели (в частности Полунин) не смогли воспользоваться этим чудесным свойством молодости — способностью увлекаться. Они не смогли увлечь студентов, а использовали эту чудесную способность, чтобы их же, студентов, и обвинить. Вместо этого профессора требуют обязательного присутствия на лекциях хоть и с заткнутыми ушами.

Рассматривая проблему в таком ракурсе, автор статьи делает следующие выводы относительно произошедшего события: студенты отчислены без средств и образования, «они лягут тяжким бременем на нас, меж тем, как они могли бы стать полноценными членами и тружениками общества». Возвращаясь к параллели со студенческой историей князя Щербатова, автор говорит о том, что эти две истории имели разный исход и явно не в пользу современной ему.

Таким образом, автор ставит социальную проблему на основе частного случая. Несмотря на то, что в целом статья критично относится к официальной позиции, время от времени заметны кивки в сторону официальности. То же самое мы видим, например, в финальном выводе автора: «Еще раз в заключение повторяем: повиновение есть, бесспорно, один из главнейших элементов порядка в школе, но это повиновение, чтобы отличаться от такого же требования в иезуитских коллегиях, должно предписывать повелевающему значительную долю терпения и безусловной справедливости».

Заключение

Журнал «Вестник Европы» не был революционным журналом и не стремился разрушить существующий строй, скорее внести в него некоторые корректировки. Уже рассматривая содержание журнала, мы видим, что он адресован просвещенной публике, интересующейся историей, литературой и политикой, но не с точки зрения решительного ее переворота, а с точки зрения вдумчивого анализа. Журнал призван держать свою публику в курсе самых значительных политических событий, а также в курсе книжных новинок, а также цель журнала дать пищу для осмысления событий.