Неомарксизм

Так наметилось одно из основных направлений философских исследований Ю. Хабермаса, подробно развернутое им в концепции «коммуникативной рациональности» и в теории коммуникативного действия.

Юрген Хабермас, последний крупный представитель неомарксистской социальной философии Франкфуртской школы, в своем выступлении в Штутгарте следующим образом обобщил тенденции продолжающейся в Германии культурной революции: «Происходит депатологизация душевных болезней; преступления освобождаются от моральной оценки; идет процесс „разгосударствления“ политики».

4.

3. Экзистенциально-феноменологическая концепция Экзистенциально-феноменологическое учение в неомарксизме разрабатывалось Ж. П. Сартром, Э. Пачи.

Сартр со всем своим полемическим азартом утверждал, что экзистенциализм нельзя даже ставить на одну доску с марксизмом, потому что марксизм есть истинная философия нашей эпохи, а экзистенциализм — всего лишь «идеология», базирующаяся на марксизме.

В предисловии к «Критике диалектического разума» он сообщает: «…я считаю марксизм непреходящей философией нашего времени, потому что рассматриваю идеологию существования и ее познавательный метод как вкрапление (une enclave) в марксизм, который идеологию существования порождает и одновременно отрицает». «Термин „идеология“ Сартр употребляет в весьма специфическом смысле частного приложения оригинальной философии, составляющей „теоретический горизонт“ эпохи, по такого приложения, которое утратило связь с общим горизонтом познания, с философией марксизма».

То, что экзистенциализм фиксирует как факт, как свойство личности, марксизм интерпретирует исторически. Поэтому оба учения, уверяет Сартр, в сущности не исключают друг друга. Напротив, марксизм, как более широкий взгляд, включает в себя экзистенциализм.

Сартр обвиняет марксистов в том, что они превратили общие принципы в готовое знание о данной исторической ситуации и «натурализовали» историю, исключив из рассмотрения роль субъективного фактора и случайности в историческом процессе.

Сартр, в сущности, трактует исторический материализм дуалистически: материальное для него равнозначно естественному, историческое же (царство человеческой свободы, «трансценденции», «отрицания» и т. д.) оказывается по ту сторону естественного. «Историческое» и «материальное», по Сартру, — антиподы, ибо в материальном историческое отчуждается, превращается в грубую объективность и угасает, хотя и в такой форме сохраняет активность, но только в грубом обличий физического давления и внешнего принуждения. Это грубое принуждение Сартр и называет «движущей силой истории».

«Исторический материализм как общая социологическая теория марксизма, конечно же, рядом своих категорий связан с общефилософскими основаниями марксизма (например, такими категориями, как „общественное бытие“ и „общественное сознание“), но в целом его содержание сложилось в результате научного изучения реального исторического процесса, а не спекулятивной дедукции из мирообъемлющих принципов — „универсальной мировой схематики“. Поэтому замысел Сартра на деле означает попятное движение от научной социологии к спекулятивной философско-исторической конструкции — к тому стилю мышления, который Маркс и Энгельс должны были творчески перерасти и преодолеть, чтобы пробиться к новым горизонтам действительно научного познания общества».

4.

4. Фрейдомарксизм Э. Фромма В работе «Марксова концепция человека», Э. Фромм пишет: «Следует заметить, что Маркс, как и Спиноза, а позднее Фрейд, считал, что большая часть осознанных идеологических мыслей является „ложным“ сознанием, идеологией и рационализацией, а подлинные глубинные мотивы поведения человеком не сознаются. По Фрейду, они коренятся в сексуальных влечениях, по Марксу — в организации самой социальной системы, которая направляет сознание человека в определенное русло, тогда как целый ряд фактов и явлений остается за пределами сознания».

Он отмечает, что «для Маркса сама наука и все живущие в человеке способности являются частью производительных сил, которые находятся во взаимодействии с силами природы. Маркс вовсе не закрывал глаза на большую роль идей в человеческом развитии, как это ему приписывают популяризаторы его учения. Маркс выступал не против идей вообще, а лишь против идей, которые не берут свое начало в социальной реальности и которые, по выражению Гегеля, означают „лишь реальную возможность“. Прежде всего он никогда не забывал, что не только обстоятельства творят человека, но и человек творит обстоятельства. Я приведу цитату, категорически опровергающую мнение всех тех интерпретаторов марксизма, которые заявляют, будто Маркс (как и многие философы-просветители, а также многие социологи современности) отводил человеку в историческом процессе пассивную роль или считал его пассивным объектом, обусловленным обстоятельствами».

4.

5. Классовые теории неомарксизма Одной из работ, посвященных анализу расовых и этнических отношений, стала книга О. Кокса «Каста, класс и раса», опубликованная в 1948 году и фактически ставшая классическим неомарксистским произведением по данной тематике. «Строго говоря, эта работа посвящена не только изучению расовых отношений при капитализме, и к тому же сам О. Кокс непосредственно не связывал свой анализ с марксистской парадигмой. Тем не менее, главные аргументы, на которых строится исследование Кокса, определенно являются марксистскими, и книга может быть оценена как один из первых — и потому особенно важный — вклад в неомарксистскую теорию этнических и расовых отношений».

С середины 1960;х годов довольно широкое распространение в политико-управленческих науках получила неомарксистcкая концепция «господствующего класса», в основу которой легла классическая марксистская идея о доминировании экономически господствующего класса (прежде всего собственников средств производства) в системе государственного управления и политической власти. Суть этой концепции состоит в том, что в государственных решениях учитываются прежде всего «капиталистические интересы», поскольку у государства, существующего в условиях капитализма, нет и не может быть иных приоритетов. Так, например, английский политолог Р. Милибэнд утверждает, что в современном капиталистическом обществе господствующий класс (буржуазия) использует государственный аппарат не только в качестве инструмента перераспределения в свою пользу различного рода ресурсов, но и как рычаг дополнительного влияния на принятие публичных решения, задействуя в этих целях ассоциации крупного бизнеса и личные связи в правительстве. Вместе с тем следует заметить, что подобная трактовка пользуется поддержкой далеко не всех неомарксистов. В частности, такие теоретики неомарксизма, как М. Хилл и К. Хэм, не отрицая ключевой роли «капиталистов», учитывают влияние на государственные решения и «профессионалов»: политиков, администраторов, экспертов и лоббистов.

Заключение

Неомарксизм, окончательно сформировавшийся после II мировой войны, стал философским ответом на проблемы, вставшие перед марксизмом в период десталинизации, — проблемы человека и гуманистического обновления марксизма и проблему эффективности его политической теории. Эта ветвь марксизма представлена во второй половине XX в. целым веером разнообразных концепций. Внутри самого западного марксизма сложились два течения, существенно разошедшихся между собой. Первое ориентировалось на человека как субъекта и объекта, второе — на общество и конкретно-научное исследование его структуры и развития. Первое стремилось разрабатывать исторический материализм как философию, второе — как конкретную науку. Такое расхождение возникло не случайно. У самого К. Маркса сначала доминировал философский, а потом — конкретно-научный подход к анализу человека и общества, в связи с чем первое направление часто апеллирует к «раннему» Марксу, а второе — к «позднему».

В марксистско-ленинской философии в 60-е гг. также существовали два аналогичных направления, споривших между собой. Кстати, и в немарксистской философии XX в. также сложились две разные ориентации: на человека (философская антропология, персонализм, экзистенциализм и др.) и на науку (неопозитивизм, аналитическая философия, структурализм и др.), отношения между которыми далеки от дружественных. Но помимо общефилософских расхождений по вопросу о предмете и методе философии и у западных, и у советских марксистов были и другие основания разрабатывать свою философию в двух различных направлениях.

Главным в большинстве версий неомарксизма было стремление отмежеваться от дискредитировавших себя установок на революционное преобразование общества и сформулировать теорию марксизма «с человеческим лицом». Попыткой практической реализации этих установок явился так называемый еврокоммунизм, получивший распространение в 70-х годах в ряде стран Западной Европы, особенно в Италии, Испании и Франции. Но в условиях наметившегося в 70-х годах глубокого кризиса и дискредитации реального социализма и последующего распада СССР еврокоммунизм довольно быстро стал достоянием истории, по сути дела, продемонстрировав правоту тех авторов, которые говорили о нереформируемости тоталитарной идеологии.

Этап, охватывающий вторую половину XX в., представляется целесообразным определить как этап преодоления сталинского насилия, контроля и диктата над марксизмом, ленинизмом, марксизмом-ленинизмом, борьбы ортодоксального и творческого марксизма, возвращения к творческому развитию марксистской теории в единстве с новой реальной практикой. «Это этап усиления поисков новых толкований и видений марксизма нередко неадекватного толка в виде „западного марксизма“ (в отличие от „восточного“ — сталинского), частичного обращения к отдельным положениям марксизма в течениях „нового марксизма“, „неомарксизма“, обычно уходящих в сторону от марксизма, берущих лишь какую-либо его одну сторону и существенно ревизующих марксизм, нестандартных теоретических трактовок социализма и коммунизма в виде „еврокоммунизма“. В целом — этап своеобразного нового ренессанса марксизма, его творческого развития вширь и вглубь — как общей марксистской концепции, так и его регионально-особенных, национально-особенных воплощений и разнообразий — и в то же время усиления борьбы с попытками изнутри пересмотреть и ревизовать марксизм».

Таким образом, актуальность данной работы заключается в том, что многие идеи, развивавшиеся в русле западного марксизма и неомарксизма, оказали влияние на формирование новых, неортодоксальных тенденций и направлений в советских философских исследованиях 60-х — начала 90-х годов в условиях ослабления идеологического контроля. Постепенно происходил отход творчески ориентированных философов от унифицированной версии марксистской философии. Новые подходы и весомые результаты были связаны с обоснованием принципа единства сознания и деятельности, субъект-объектных отношений, проблем духовного производства, философской антропологии.

Библиография Адорно Т. В. Избранное: социология музыки — М.-СПб., Издательство — Университетская Книга, 1999. — 447 с.

Альтюссер Л. Ленин и философия / Пер. с фр. Н. Кулиш. Послесл. В. Софронова — М.: Ad Marginem, 2005. — 176 с.

Арсланов В.Г., Мареев С. Н. Марксизм и неомарксизм в 20 веке // Альманах «Восток», № 9/10, декабрь 2003 г.

Земляной С. «История и классовое сознание» Георга Лукача // Альманах «Восток», Выпуск: N 7/8 (31/32), июль-август, 2005 г.

Земляной С. Что такое неомарксизм? // Независимая газета, 03.

11.1999.

Киссель М. А. Философская эволюция Ж.-П. Сартра. — Лениздат, 1976. — 238 с.

Мысливченко А. Г. Философские парадигмы «западного марксизма»: генезис и классификация / Карл Маркс и современная философия: Сб. материалов науч. конф. к 180-летию со дня рождения К. Маркса / РАН. Ин-т философии. — М., 1999.

Рормозер Г. Кризис либерализма / Пер. с нем. — М., 1996. — 298 с.

Семенов В. С. Уроки XX века и путь в XXI век: (социально-филос. анализ и прогноз). — М., 2000. — 439 с.

Скворцов Н. Г. Этничность, раса, способ производства: неомарксистская перспектива // Журнал социологии и социальной антропологии, 1998, № 1(1).

Фарман И.П. Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса / Монография. РАН. Ин-т философии. — М., 1999. — 244 с.

Фромм Э. Марксова концепция человека / В кн.: Э. Фромм. Душа человека. М.: «Республика», 1992.

Хевеши М. А. Неомарксизм и его место в истории западной философии XX века / Карл Маркс и современная философия: Сб. материалов науч. конф. к 180-летию со дня рождения К. Маркса / РАН. Ин-т философии. — М., 1999.

Арсланов В.Г., Мареев С. Н. Марксизм и неомарксизм в 20 веке // Альманах «Восток», № 9/10, декабрь 2003 г.

Хевеши М. А. Неомарксизм и его место в истории западной философии XX века / Карл Маркс и современная философия: Сб. материалов науч. конф. к 180-летию со дня рождения К. Маркса / РАН. Ин-т философии. — М., 1999.

Арсланов В.Г., Мареев С. Н. Марксизм и неомарксизм в 20 веке // Альманах «Восток», № 9/10, декабрь 2003 г.

Земляной С. «История и классовое сознание» Георга Лукача // Альманах «Восток», Выпуск: N 7/8 (31/32), июль-август, 2005 г.

Мысливченко А. Г. Философские парадигмы «западного марксизма»: генезис и классификация / Карл Маркс и современная философия: Сб. материалов науч. конф. к 180-летию со дня рождения К. Маркса / РАН. Ин-т философии. — М., 1999.

Альтюссер Л. Ленин и философия / Пер. с фр. Н. Кулиш.

Послесл. В. Софронова — М.: Ad Marginem, 2005. ;

С. 39.

Альтюссер Л. Ленин и философия / Пер. с фр. Н. Кулиш. Послесл. В. Софронова — М.: Ad Marginem, 2005.

— С. 84.

Земляной С. Что такое неомарксизм? // Независимая газета, 03.

11.1999.

Адорно Т. В. Избранное: социология музыки — М.-СПб., Издательство — Университетская Книга, 1999. — Стр.

331.

Фарман И.П. Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса / Монография. — РАН. Ин-т философии. — М., 1999. — С. 8.

Рормозер Г. Кризис либерализма / Пер. с нем. — М., 1996. — С. 177.

Киссель М. А. Философская эволюция Ж.-П. Сартра. — Лениздат, 1976. — С. 181.

Киссель М. А. Философская эволюция Ж.-П. Сартра. — Лениздат, 1976. — С. 198.

Фромм Э. Марксова концепция человека / В кн.: Э. Фромм. Душа человека. М.: «Республика», 1992 — С. 385.

Фромм Э. Марксова концепция человека / В кн.: Э. Фромм. Душа человека. М.: «Республика», 1992 — С. 385.

Скворцов Н. Г. Этничность, раса, способ производства: неомарксистская перспектива // Журнал социологии и социальной антропологии, 1998, № 1(1).

Семенов В. С. Уроки XX века и путь в XXI век: (социально-философский анализ и прогноз). — М., 2000. — С. 80−81.