Уголовно-правовые проблемы биоэтики

Что-то, конечно, пытаются делать такие организации, как Российский национальный комитет по биоэтике, созданный при Российской академии наук, и аналогичный комитет, организованный в Российской академии медицинских наук, но принимаемые ими решения могут в лучшем случае иметь лишь силу морального авторитета.

Между тем и в российском обществе, и в наших средствах массовой информации проблемы биоэтики все чаще становятся объектом дискуссий, и нередко — весьма ожесточенных. Достаточно напомнить в этой связи о скандале, разгоревшемся в начале 2006 г. вокруг такой темы, как заготовка и использование фетальных (зародышевых) тканей человека. Чрезвычайными мерами Минздрава тот скандал удалось приглушить, однако сама проблема этической и правовой неурегулированности этих манипуляций остается. Не один год идут споры и о том, насколько приемлемой с моральной точки зрения является существующая в России практика заготовки и использования донорских органов и тканей. А в самое последнее время очень интенсивно обсуждаются вопросы о возможности и допустимости исследований в области клонирования человека.

Учитывая принципиальную важность Конвенции Совета Европы по биоэтике, а также тот факт, что с вступлением России в эту организацию появляется правовая база для международных проверок того, как она соблюдается в нашей стране, имеет смысл прокомментировать некоторые ее статьи, обращая внимание прежде всего на разъяснение ее принципиальных положений и на отражение их в российском законодательстве.

Определение целей и задач Конвенции в ст. 1 в целом согласуется с тем, что записано в Конституции Российской Федерации, в ст. 2: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью.» и в ст. 21: «Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления». Вместе с тем в отличие от нашей Конституции Конвенция обращает особое внимание на необходимость защиты наряду с правами, свободами и достоинством также и целостности каждого человека, что имеет принципиальное значение именно в сфере биологии и медицины.

Норма, утверждающая приоритет блага отдельного человека над интересами науки и общества, сегодня стала основополагающей для всех международных документов, на основе которых осуществляется этическое и правовое регулирование медицинской практики и экспериментов на человеке. Она оплачена жизнями и страданиями многих и многих тысяч людей, ставших жертвами негуманных, а то и просто бесчеловечных экспериментов. Наибольшую известность приобрели эксперименты, проводившиеся в нацистской Германии; однако нечто подобное имело место и в США, и в СССР, и во многих других странах.

Норма, содержащаяся в Конвенции, является более строгой, поскольку она требует не простого, а добровольного и информированного согласия. Добровольность означает, что согласие, полученное путем обмана, сокрытия информации, манипулирования (например, если в обмен на согласие предлагается материальное вознаграждение) или принуждения, не может считаться действенным. Информированным же согласие будет только в том случае, если лицу, его дающему, на понятном для него языке было объяснено, в чем состоит смысл предполагаемого вмешательства, с какой целью оно проводится, какой риск представляет для него это вмешательство и каковы возможные альтернативы данному вмешательству.

Отметим также и то, что и в нашем законодательстве, как и в Конвенции, содержится такая норма, как право давшего согласие в любой момент отозвать его (см. «Основы…», ст. 33, а также ст. 43, где речь идет о праве испытуемого отказаться от участия в биомедицинском исследовании на любой его стадии.)

Ст. 6 Конвенции, посвященная согласию недееспособных лиц, также содержит нормы, отсутствующие в нашем законодательстве. Соответствующие положения, имеющиеся в ст. 32 «Основ…», не предполагают получение согласия от недееспособных лиц, т. е. детей до 15 лет, тех, кто признан недееспособным по закону либо тех, кто недееспособен фактически. Эта норма носит скорее моральный, чем юридический характер — в ней формулируется только пожелание по мере возможностей учитывать мнение самого недееспособного лица. Отметим, однако, что в отношении лиц, признанных недееспособными по закону, данная норма выражена в Конвенции вполне строго.

Положения, содержащиеся в ст. 7 Конвенции, которая посвящена защите прав пациентов, страдающих психическими расстройствами, находят достаточно полное отражение в Законе РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» .

Хотя ситуация, рассматриваемая в данной статье Закона, иная, однако следует обратить внимание на сходство ее с той, о которой говорится в ст. 9 Конвенции. Проблема же в обоих случаях в том, что в нашем законодательстве еще надлежит ввести норму, которая позволяла бы юридически строго фиксировать пожелания гражданина относительно возможного в будущем вмешательства.

Что касается крови, то существует Закон РФ «О донорстве крови и ее компонентов». В то же время почти все касающееся репродуктивных органов и тканей пока, к сожалению, остается за рамками отечественного законодательства (в том числе — и юридический статус зародыша на разных стадиях его развития), что оставляет открытыми возможности, с одной стороны, для их коммерческого использования и, с другой стороны, для необоснованных нападок на медиков, участвующих в этих работах.

4. Пути преодоления уголовно — правовых проблем в биоэтике Сегодня весьма актуальна разработка законопроектов как о репродукции человека, в том числе — о защите эмбрионов человека, так и о защите генетических структур человека, о конфиденциальности информации, получаемой при генетическом тестировании, и т. п.

И в первую очередь в этой связи хочется обратить внимание на положение Статьи 1-й Конвенции, требующей от подписавших ее сторон включения «основных ее положений в национальное законодательство» (с. 6). В связи с этим следует отметить, что целый ряд этих положений уже нашли свое отражение как в Конституции Российской Федерации, так и в других законодательных актах, действующих в нашей стране (и здесь речь идет прежде всего об «Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан», «Законе о трансплантации органов и тканей человека», «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» и т. д.). Очевидно, однако, что это — лишь видимость благополучия в этой области. Ведь многие из положений действующего сегодня законодательства, подчеркнем еще раз, носят декларативный характер.

Имеет смысл еще раз вернуться к вопросу о защите прав человека — участника биомедицинских экспериментов, поскольку именно в этой сфере в мировой практике за последние десятилетия появилось много принципиально нового, что, увы, не находит сколько-нибудь заметного отражения в отечественной биомедицине.

При обсуждении деятельности этических комитетов и участия в их работе представителей общественности нередко высказываются мнения о том, что, во-первых, непрофессионалы не в состоянии компетентно судить о сути планируемых исследований и, во-вторых, их участие, как и процедуры этического контроля в целом, ведут лишь к ненужным бюрократическим сложностям, отвлекая специалистов от их прямых обязанностей. Согласиться с этим нельзя. Да, непрофессионалам трудно понять технические детали исследования. Однако в силу того, что эксперименты на человеке и на животных включают не только эту техническую, специальную сторону, но и очевидную моральную составляющую — риск для испытуемого, вероятность нанесения ему ущерба, возможные страдания для животного и т. п., оценка их допустимости должна быть комплексной, учитывающей не только интересы науки, но прежде всего интересы и благо отдельного человека (и именно об этом, в частности, недвусмысленно говорится в Статье 2 Конвенции).

В настоящее время в разной стадии готовности проекты Дополнительных протоколов по экспериментам на человеке, по трансплантации органов и тканей, по генетике человека, по защите эмбрионов и зародышей человека, по психиатрии. Наконец-то к работе над этими проектами стали привлекаться и отечественные специалисты, что стало возможным только после вступления России в Совет Европы и активного участия нашей страны в деятельности Руководящего комитета по биоэтике.

И здесь необходимо отметить одно обстоятельство, чрезвычайно важное с точки зрения развития правосознания и правозащитной деятельности в нашей стране.

В правозащитной и юридической литературе не раз отмечались коллизии между т.н. «негативными» правами, или гражданскими и политическими правами и свободами, с одной стороны, и «позитивными», т. е. социально-экономическими, правами — с другой. Мы далеки от того, чтобы пытаться внести какой-то вклад в дискуссии на данную тему. Отметим лишь один аспект проблемы, тесно связанный с проблемами биоэтики и той ролью, которую в этой связи могут сыграть специфические права, закрепленные в Конвенции.

Гражданские и политические права, при всей их важности, как не раз отмечалось, не ощущаются сегодня гражданами России как жизненно важные. Проблемы, связанные с социально-экономическими правами, напротив, затрагивают каждого непосредственно и ощутимо, но, помимо чисто юридических сложностей и сомнений, которые порождаются попытками подхода к ним именно как к юридическим правам (что также не раз отмечалось), их реализация зависит в основном от экономических, а не юридических факторов.

Права, охраняемые Конвенцией по биоэтике, носят, с этой точки зрения, уникальный характер. С одной стороны, они затрагивают повседневные и очевидные жизненные интересы практически каждого человека. С другой, их реализация зависит не столько от политических коллизий и даже ресурсных ограничений, сколько от состояния правосознания, от осознания людьми их прав и готовности отстаивать эти права индивидуально или объединившись с другими людьми. Все это вместе может сделать «биомедицинские права» особенно удачным «полигоном» для развития в нашем обществе основ правосознания и навыков организации и самоорганизации по отстаиванию своих прав. В этом, может состоять, особый, даже уникальный смысл данного документа для правозащитного движения России, которому только предстоит осваивать открывающиеся здесь возможности.

Заключение

В заключении, хотелось бы отметить, что круг регулируемых биоэтических правом общественных отношений позволяет отнести его к комплексному правовому институту. Биоэтическое право соприкасается своим предметом с кругом общественных отношений, регулируемых: конституционным правом (обеспечение и зашита конституционных прав достоинства и неприкосновеннсоти личности); административным правом (управленческие отношения области создания, организации и деятельности этических комитетов, иных медицинских служб, исследовательских институтов); гражданским правом (вопросы права собственности на тело человека, его отдельные части); семейным правом (проблемы экспракорпорального оплодотворения, суррогатного материнства); уголовным правом (вопросы ответственности за врачебные ошибки, выразившиеся в причинении вреда больному-пациенту); медицинском правом (общественные отношения, возникающие в осуществления медицинской деятельности)

Список использованной литературы Теоретические источники Аристотель. Никомахова этика.// Аристотель. Сочинения в четырёх томах. М., 1983. Т. 4.

Бердяев Н. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики. Париж. 2003

Биоэтика: проблемы, трудности, перспективы //Материалы «круглого стола», ВФ, 2005, 10 стр.

Бонхёффер Д. Сопротивление и покорность //Вопросы философии. 2004, 10- 11 стр.

Бубнов Н. Н. Проблема зла в русской философии. // Звезда. 2003. — 95- стр.

Булгаков С. Н. Философия хозяйства.//Соч. в 2 т., т. 1, 2006; 34 стр.

Борейко В.Е., Популярный словарь по экологической этике и гуманитарной экологии // Гуманитарный экологической журнал. — Вып.1, т. 9. — С. 2−62. 2007.

Борейко В.Е.,. Прорыв в экологическую этику, изд. 4-е. — К.: КЭКЦ — 2005. — 208 с.

Вековшинина С.В., Кулиниченко В. П., 2002

Биоэтика. Начала и основания. Философско-методологический анализ. — К.: Сфера. — 152 с.

Введение

в биоэтику, учебное пособие, 2008. — М.: Прогресс-Традиция. — 381с Зеньковский С. Русское старообрядчество. М., 2005

Ильин И. А. Наши задачи.//Соч. в 10 т., т.2, ч.1, 2. М., 2003

Ильин И. А. Путь духовного обновления. Основы христианской культуры. Кризис безбожия. //Соч. в 10 т., т. 1, М., 2003

Поттер Ван Ранселер,. Биоэтика. Мост в будущее. — К.: Вадим Карпенко. — 216 с. 2002

Требования биоэтики. Медицина между надеждой и опасениями. Сост. Ф. Бриссе-Виньо. — К.: Сфера.

2004 — 248 с.

Нэш Р.,. Права природы. История экологической этики. — К.: КЭКЦ. — 180 с. 2006

Павлова Т.Н., Биоэтика в высшей школе. — К.: КЭКЦ. 2005 — 128 с.

Литературы на иностранном языке

Environmental ethics, Readings in theory and application, 2004. Еd. L.Pojman. — Boston-London: Jones and Bartlett Publishers. — 503 р.

Вековшинина С.В., Кулиниченко В. П., 2002

Биоэтика. Начала и основания. Философско-методологический анализ. — К.: Сфера. — 152 с.

Вековшинина С.В., Кулиниченко В. П., 2002

Биоэтика. Начала и основания. Философско-методологический анализ. — К.: Сфера. — 152 с.

Бонхёффер Д. Сопротивление и покорность //Вопросы философии. 2004, 10- 11 стр.

Бонхёффер Д. Сопротивление и покорность //Вопросы философии. 2004, 10- 11 стр.

Бонхёффер Д. Сопротивление и покорность //Вопросы философии. 2004, 10- 11 стр.

Требования биоэтики. Медицина между надеждой и опасениями. Сост. Ф. Бриссе-Виньо. — К.: Сфера.

2004 — 248 с.

Требования биоэтики. Медицина между надеждой и опасениями. Сост. Ф. Бриссе-Виньо. — К.: Сфера.

2004 — 248 с.

Требования биоэтики. Медицина между надеждой и опасениями. Сост. Ф. Бриссе-Виньо. — К.: Сфера.

2004 — 248 с.

Требования биоэтики. Медицина между надеждой и опасениями. Сост. Ф. Бриссе-Виньо. — К.: Сфера.

2004 — 248 с.

Требования биоэтики. Медицина между надеждой и опасениями. Сост. Ф. Бриссе-Виньо. — К.: Сфера.

2004 — 248 с.

Требования биоэтики. Медицина между надеждой и опасениями. Сост. Ф. Бриссе-Виньо. — К.: Сфера.

2004 — 248 с.

Требования биоэтики. Медицина между надеждой и опасениями. Сост. Ф. Бриссе-Виньо. — К.: Сфера.

2004 — 248 с.

Требования биоэтики. Медицина между надеждой и опасениями. Сост. Ф. Бриссе-Виньо. — К.: Сфера.

2004 — 248 с.

Борейко В.Е., Популярный словарь по экологической этике и гуманитарной экологии // Гуманитарный экологической журнал. — Вып.1, т. 9. — С. 2−62. 2007.

Борейко В.Е., Популярный словарь по экологической этике и гуманитарной экологии // Гуманитарный экологической журнал. — Вып.1, т. 9. — С. 2−62. 2007.

Борейко В.Е., Популярный словарь по экологической этике и гуманитарной экологии // Гуманитарный экологической журнал. — Вып.1, т. 9. — С. 2−62. 2007.

Борейко В.Е., Популярный словарь по экологической этике и гуманитарной экологии // Гуманитарный экологической журнал. — Вып.1, т. 9. — С. 2−62. 2007.