Скульптура Древнего Египта в Эрмитаже (1-3 произведения)

Знаменитый этнолог Дж. Фрэзер считает, что Исида в далеком прошлом была «деревенской богиней зерна», недаром египтяне, согласно Диодору Сицилийскому (историку I века до Р.Х.), приписывали Исиде открытие пшеницы и ячменя. Среди разнообразных эпитетов, относящихся к ней, встречались такие, как «зеленая богиня», цветом подобная зеленеющей земле", «владычица хлеба», «госпожа пива», «госпожа изобилия». Поэтому не удивительно, что Исиду отождествляли и с древнегреческой богиней плодородия и земледелия Деметрой, и с её романским аналогом Церерой.

С Исидой как с богиней плодородия (в том числе и женского) отождествлялись многие богини и в самом Египте. Это и Хатор, «наградившая» Исиду парой коровьих рогов, и Рененутет, и Небтуи, и Таурт. Отождествление с последней, изображавшейся в виде стоящей беременной самки гиппопотама с женскими руками и грудью, приводило и к появлению изображений самой Исиды в облике гиппопотама. Редкие изображения Исиды в виде змеи, очевидно, были следствием ее отождествления с богиней-змеей Рененутет.

Исида отождествлялась и с богиней звезды Сириус (Сотис), бывшей также покровительницей умерших.

Образ Исиды с младенцем Гором на руках, по мнению многих исследователей, повлиял на создание образа христианской богоматери. Некоторые простые люди в эпоху раннего христианства по ошибке даже молились перед изображениями Исиды с Гором на руках, принимая их за Богоматерь с Иисусом.

Иконография Исиды в круглой скульптуре и в рельефе очень многообразна. Образ сестры и жены Осириса Исиды, вырастившей Гора — мстителя за своего отца, являлся в египетской литературе и изобразительном искусстве самым поэтическим и красивым. В «Плаче Исиды и Нефтиды» по убитому Осирису говорится:

«Руки мои подняты в защиту твою, О муж, о брат, о владыко любви, Вернись же в мире к дому своему!

О прекрасный сотрясатель систра, вернись в твой дом!

Давно уже, давно ты в отсутствии!

Руки мои подняты в защиту твою".

Последняя строка прямо перекликается с целой вереницей образов богини-плакальщицы, с чудесной статуэткой из ярко-голубого фаянса, где Исида вздымает вверх свои руки, подобно плакальщицам на многочисленных рельефах и росписях эпохи Нового царства. Еще трогательнее образ богини, воспитавшей Гора в болотах дельты Нила. Сила материнской любви, трогательный в своей простоте образ заключен в неисчислимом множестве памятников скульптуры. Особенно часты мелкие статуэтки Исиды до самых крошечных в 1—2 см из фаянса или бронзы. Из этой серии неповторима по своему очарованию, к сожалению, не полностью сохранившаяся, статуэтка Исиды из двуцветного фаянса. Также находящаяся в ГМИИ. Рука богини, поддерживающая грудь, указывает на исчезнувшую фигурку ребенка Гора, сидевшего, как обычно, у нее на коленях. Лицо и тело Исиды ярко-голубые, волосы темно-синего цвета фаянса. Памятник показывает ту силу декоративности и высокую культуру производства фаянса, которые были так характерны для египетского искусства.

В бронзовой статуэтке Исиды собрания Государственного Эрмитажа поза идущей Исиды с высокой и сложной короной на голове полна торжественности. Исида в числе других богинь была также богиней неба. Эту функцию она постепенно утрачивала, входя в круг осирических мифов. Форма короны при изображении Исиды либо обычная, либо состоящая из ободка уреев и заканчивающаяся диском между рогами, как в данном памятнике.

В больших рельефных декорациях храмов Исида изображается иногда кормящей ребенка — фараона. Такова, например, одна из самых красивых по линий силуэта композиция из храма Сети I в Абидосе.

В монументальных рельефах, на саркофагах и в круглой скульптуре встречается часто Исида с крыльями. Она широко простирает свои крылья на рельефе саркофага Рамсеса III, а позднее — на дивном рельефе саркофага Тахо из Лувра. Она охраняет, распростерши крылья, в числе других богинь и северо-западный угол саркофага Тутанхамона. Реже Исида сидит с атрибутами Осириса плетью и жезлом, как на базальтовой каирской статуе, или с высоко поднятыми коленями, как в «кубообразных» скульптурах в одной из статуэток того же музея. Последний тип, как и другие варианты, встречается не часто. Реже Исида изображается в рост.

2.4 Арсиноя или Клеопатра?

У египтян было непривычное для нас отношение к передаче человеческой индивидуальности, которая либо не фиксировалась, либо оставалась скрытой за характерной для того или иного времени стилизацией, и поэтому если имя изображенного на памятнике не написано, то исследователю необходимо атрибутировать его по разным, часто мелким иконографическим и стилистическим признакам. Эта проблема возникла и с представленной на специальной выставке 24 сентября 2002 г. — 17 ноября 2002 года скульптурой. Это статуя птолемеевской царицы, возможно, Клеопатры VII. (

Черный базальт. Выс. 1,047 м. Из коллекции герцога М. Лейхтенбергского. Поступила в Эрмитаж в 1929 г.) Данная скульптура не экспонируется постоянно, чем и представляет дополнительный интерес для исследователей.

Статуя изображает шагающую женщину с выдвинутой вперед левой ногой. На ней достигающее щиколоток облегающее платье и трехчастный завитой парик с тремя змеями-уреями на лбу; головной убор (возможно, корона с солнечным диском и коровьими рогами) утрачен. В опущенной правой руке иероглиф анх, которым писалось слово «жизнь», в слегка согнутой левой — рог изобилия с раздвоенной верхней частью, наполненной плодами. Налобные змеи уреи, знак жизни анх и корона свидетельствуют о том, что изображена царица, а мягкая пластика и рог изобилия, заимствованные из эллинского искусства, показывают, что памятник выполнен во время македонской династии Птолемеев (323 — 30 годы до н. э.).

О происхождении представленной статуи неизвестно практически ничего. До поступления в Эрмитаж в 1929 г. статуя находилась в одном из дворцов Петергофа и оставалась неизвестной египтологам, пока ею не начала заниматься эрмитажный хранитель памятников позднего Египта И. А. Лапис.

Благодаря ее исследованиям, впервые опубликованным в 1957 г., статуя стала доступна мировой науке и вокруг нее разгорелась активная дискуссия, продолжающаяся до сих пор.

Атрибуция И. А. Лапис основывалась на характерной форме рога изобилия: его раздвоенность свойственна только изображению царицы древнеегипетской династии Птолемеев — Арсиное II (около 316 — июль 270 г. до н. э.). Вывод, сделанный И. А. Лапис, держался на одном иконографическом признаке, и страдал определенной односторонностью, что, в дальнейшем, отмечали исследователи — египтологи.

В 1990;е гг. статуя участвовала в нескольких международных выставках, в связи с чем снова встал вопрос ее атрибуции.

В 2000 — 2002 гг. в Риме, Лондоне и Чикаго состоялась обширная выставка «Клеопатра Египетская: от истории к мифу», которая подвела итоги нынешнего состояния проблематики птолемеевского искусства. В ходе подготовки выставки сотрудница Британского музея Салли-Энн Эштон выделила группу ненадписанных статуй в египетском стиле, которые, по ее мнению, являются изображением известной Клеопатры — Клеопатры VII (69 г. до н. э. — 30 г. до н. э.). В их числе оказалась и эрмитажная скульптура.

Новая атрибуция основывается на двух фактах. Во-первых, Арсиноя II всегда изображается с двумя уреями (иконографическая черта, характерная только для этой птолемеевской царицы), что, возможно, объясняется ее соправлением с братом — мужем Птолемеем II и особой ролью в управлении государством, которой другие царицы не играли. Напротив, три урея характерны для Клеопатры VII. Их использование можно рассматривать как попытку создания отличительного, присущего только ей признака.

Во-вторых, Клеопатра VII, во многом подражавшая своей предшественнице, заимствовала у Арсинои II ее атрибуты. Среди них был и раздвоенный рог изобилия, который встречается на ее монетах и на других предметах. Монеты, инталии, перстни связанные, так или иначе, со временами Арсинои II и Клеопатры VII дополняют экспозицию. Тетрадрахма и октодрахма Арсинои II — монеты с ее изображением, отчеканенные после смерти царицы, свидетельствуют о силе и продолжительности ее культа. Интересна тетрадрахма с изображениями Марка Антония и Клеопатры. Чеканка подобного плана монет легитимизировала положение Марка Антония как равноправного с Клеопатрой правителя Египта.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как можно судить по эрмитажному собранию, большую его часть составляет скульптура, связанная с религиозными культами. Культ животных — обожествление их — существовал у многих народов, но никто из них не достиг такого совершенства в их изображении, как египтяне. Существо, наделенное сверхъестественной силой, носитель божества, требовало божественных почестей и уважения. В изображении животных египтянами нет места ни сентиментальному умилению, ни снисходительной игре. Тысячелетняя близость к природе охотника и пастуха, проявившаяся в резце скульптора или кисти художника, помогла отбросить все случайное и временное, отобрать все главное и характерное. Вот почему египетские статуэтки животных всегда естественны и правдивы, но они боги и образы их величественны и торжественны. Но помимо мастерства скульптора имел значение и материал, из которого создана скульптура.

Самым типичным материалом в монументальной пластике Египта был, конечно, камень. Камень во многом определяет монументальное величие египетского искусства.

С особой силой это ощущаешь, когда стоишь возле сфинкса Хефрена в окружении больших пирамид в Гизе. «Граниты глядят серыми очами, обтесанные в сфинксов», — говорит Гоголь в своем гениальном отрывке «Жизнь». Разумеется, сам по себе камень много значит в сложении монументального образа, но не им одним определяется стиль этой монументальности. Очень верно об этом говорит В. К. Мальмберг в своей статье о египетской пластике: «Естественно, что материал не может не отразиться как на характере произведений, так и на способе их обработки. Материал как-никак ставит известные границы творчеству художника и тем самым подсказывает формы самих изваяний».

Твердые породы камня: гранит, диорит, базальт—более типичны для монументальной египетской скульптуры, но они определяют собою и целую линию развития пластики.

Кроме разных видов твердых и мягких камней большое место отводилось дереву. В пластике периода Нового царства наблюдалось еще большее увлечение деревом. В период Нового царства египетские цари стремились к расширению своего государства и к подчинению египетской державе стран Передней Азии и Нубии. В Египет ввозилось дерево из Сирии и Ливана, а из Нубии и с Сомалийского побережья (страны Пунт) доставлялось особой драгоценности черное дерево, именовавшееся по-египетски «хебни». Термин этот позднее был заимствован греками и проник в европейские языки под названием эбенового дерева.

Таким образом, можно сделать вывод о разнообразии использованных материалов и форм в древнеегипетской пластике, что отчетливо прослеживается на коллекции Государственного Эрмитажа.

Коростовцев М. А. Религия Древнего Египта. — М., 1976.

Лапис И. А., Матье М. Э. Древнеегипетская скульптура в собрании Государственного Эрмитажа. — М., 1969.

Лурье И. М.: Матье М. Э. Культура и искусство Древнего Египта: Путеводитель по выставке Государственного Эрмитажа. — М. — Л., 1952.

Матье М. Э. Искусство Древнего Египта // Искусство Древнего Востока. М., 1968. С. 5−36.

Матье М. Э. Фараон Аменемхет III // Государственный Эрмитаж. Тезисы докладов на юбилейной научной сессии. Л., 1964. С. 1.

Мертц Б. Древний Египет: храмы, гробницы, иероглифы. М., 2003.

Мертц Б. Красная земля, черная земля. Древний Египет: легенды и факты. М., 2003.

Тураев Б. А. Египетская литература, М., 1920.

Мертц Б. Древний Египет: храмы, гробницы, иероглифы. М., 2003.

Матье М. Э. Искусство Древнего Египта // Искусство Древнего Востока. М., 1968.

Мертц Б. Древний Египет: храмы, гробницы, иероглифы. М., 2003.

Матье М. Э. Искусство Древнего Египта // Искусство Древнего Востока. М., 1968.

Мертц Б. Древний Египет: храмы, гробницы, иероглифы. М., 2003.

Тураев Б. А. Египетская литература, М., 1920.

Матье М. Э. Фараон Аменемхет III // Государственный Эрмитаж. Тезисы докладов на юбилейной научной сессии. Л., 1964.

Тураев Б. А. Египетская литература, М., 1920.

Коростовцев М. А. Религия Древнего Египта. — М., 1976.

Лурье И. М.: Матье М. Э. Культура и искусство Древнего Египта: Путеводитель по выставке Государственного Эрмитажа. — М. — Л., 1952.

Матье М. Э. Искусство Древнего Египта // Искусство Древнего Востока. М., 1968.

Мертц Б. Красная земля, черная земля. Древний Египет: легенды и факты. М., 2003. С. 120.

Лапис И. А., Матье М. Э. Древнеегипетская скульптура в собрании Государственного Эрмитажа. — М., 1969.