Чтобы освободиться от эмоционального конфликта, живые приписывали свою враждебность мертвым, что превращало души тех в опасных демонов. Так был открыт один их механизмов «защиты Я» — проекция, приписывающая свои негативные свойства и чувства другим людям или их сообществам. Представление об этом механизме закрепилось в социальной психологии, с его помощью, скажем, объясняют национальные предрассудки и стереотипы. Как нам представляется, Фрейд придает особое значение сходству табу с навязчивыми действиями невротиков и оставляет без внимания существенный характер их различия. Дело в том, что запреты, налагаемые на себя душевнобольными, проистекают из их индивидуальных психических конфликтов и призваны ослабить остроту последних.
Табу же имеют источником социальные запросы древнего племени и призваны укрепить их сплоченность. Они направлены, даже если основываются на суевериях, на решение практических задач и имеют вполне реальный смысл. По нашему разумению, главная идея второй части — признание амбивалентного отношения индивидов и их групп к запретным объектам и к силам, установившим эти запреты (к институтам власти, к ее лидерам), а также о сознательных и бессознательных компонентах такого отношения, — вполне приемлема. Однако она нуждается в дальнейшей проработке — в определении ее уровня и соотношении частей в различных культурах. Так, видимо, преобладание запретов (8 из 10) в заповедях Моисея свидетельствует о высокой амбивалентности и сравнительно низкой роли сознания в психической жизни древних евреев. А вытекающий из нее вывод о потенциальной опасности запретительства, порождающего психические конфликты и бессознательное сопротивление, спустя примерно полвека будет развит видным американским психологом Б. Скиннером, доказавшим гораздо меньшую эффективность наказаний для достижения желательного поведения по сравнению с поощрениями. Основное содержание третьей части — «Анимизм, магия и всесилие мыслей» — проистекает из того факта, что в предыдущей части автору нередко приходилось иметь дело с представлениями древних людей о душе. Соответственно здесь он анализирует анимизм — веру дикарей в существование души, духовных существ, первобытное мышление в целом, выявляя тем самым корни первобытной религии и мировоззрения вообще.
Фрейд видит в анимизме начальный этап мифологического мировоззрения, за которым, согласно общепринятой тогда концепции (А. Сен-Симон, О. Конт), следует религиозное, а затем научное мировоззрение. На вопрос, что привело древних людей к вере в существование души, психоаналитик предлагает также вполне традиционный ответ: наблюдение за состоянием сна и смерти, стремление объяснить их и избежать ужаса собственной кончины. Но далее представления венского психолога становятся более оригинальными: он видит в этой вере проекцию своих психических свойств на предметы и силы внешнего мира или, другими словами, подобно детям, древние люди судят о непонятном им объективном мире по себе, по тому, что им вроде бы лучше известно. Для Фрейда анимизм является не только воззрением на мир, удовлетворяющим любознательность людей, он располагает еще и техникой по практическому овладению им в виде магии. Рассмотрев некоторые ее приемы, психоаналитик приходит к выводу: магические действия основаны на ошибочном мнении древних людей, что нет принципиальной разницы между порядком их мыслей и порядком природных объектов, а потому власть, которая у них есть над первыми, позволяет им властвовать над вторыми. На этом основании делается вполне логичный вывод: «принцип, господствующий в магии, в технике анимистического способа мышления, состоит во «всевластии мыслей». Сходная переоценка своих желаний и представлений свойственна также детям и невротикам. В заключительной части сочинения — «Возвращение тотемизма в детстве» — Фрейд стремится свести все сказанное ранее к некоей общей гипотезе. На этот раз в центре его внимания самые первые и важные, как он считает, запреты тотемизма — не убивать тотемное животное и избегать полового общения с членами своего тотема.
Казалось бы, смысл этих установлений понятен: умерщвлять своего предка и покровителя не очень-то здорово. О причинах введения экзогамных ограничений мы уже говорили. Но Фрейд не был бы Фрейдом, если бы не попытался за этим незамысловатым объяснением найти какой-то необычный смысл. При его поиске венский психолог опять опирается на прокламируемое им сходство психики современного ребенка и взрослого дикаря. Он обращает внимание на то, что фобии животных у детей похожи на негативную сторону отношения первобытных людей к тотему. На основании проведенного незадолго до этого анализа (1909) он видит истоки этого невроза в переживаниях эдипова комплекса, образованного чувствами восхищения отцом (из-за его физического и интеллектуального превосходства) и страха перед ним, который возникает по той причине, что в возрасте 3 лет сексуальность мальчика находит свой объект в матери, а отец становится опасным конкурентом, способным покарать его за кровосмесительные желания.
И ребенок жаждет его устранить. Чтобы освободиться от конфликта чувств, ребенок в некоторых случаях страх отца переносит на какое-то животное, что и образует фобию. На основании этого наблюдения Фрейд считает себя вправе поставить на место животного-тотема, которого дикари считают своим праотцом, мужчину-отца. И тут же делается неожиданный вывод: «Если тотемное животное — отец, то оба главных запрета тотемизма, оба предписания табу, составляющие его ядро, не убивать тотема и не использовать сексуально принадлежащую ему женщину, — по содержанию своему совпадают с двумя преступлениями Эдипа, убившего отца и взявшего в жены мать, и с двумя первичными желаниями ребенка, недостаточное вытеснение или пробуждение которых составляет, возможно, ядро всех неврозов».
Заключение
В научной литературе выделяется несколько научных концепций, объясняющих суть содержания, происхождения и функционирования табу:
религиоведческая теория объясняет табу как запреты и «священные законы», которые связаны с верой в духовных существ (Э. Тэйлор и др.);магическая теория предполагает рассмотрение запретов как негативной формы практической магии, в отличие от позитивной формы магии — колдовства (Дж. Фрэзер и др.);психологическая теория дает понятию табу психоаналитическую трактовку, в рамках которой этот термин понимается как выражение амбивалентных отношений и состояний и подчеркивается роль табу как одного из первых механизмов цивилизации и формы первобытной морали (З. Фрейд и др.);антропологическая концепция, исследующая табу как форму социального контроля (Б.Малиновский и др.), а также различные комбинации и версии такого контроля (В.И. Овчаренко).Полинезийское слово «табу» сегодня означает систему запретов, для первобытных народов налагаемых на кого-либо, действие, слово, предмет т.д. нарушение которых должно неминуемо повлечь за собой самые страшные кары со стороны богов, духов, теней предков.З. Фрейд, обозначив основную проблему своего исследования — установление связи древних запретов с верованиями первобытных людей, приступает к более тщательному анализу природы табу, которое представляется ему родственным запретам (социальным, нравственным, религиозным), которым повинуемся и мы, современные люди. Первым делом психоаналитик обращает внимание на двоякий смысл полинезийского слова «табу», которое означает «святой», «почитаемый» и в то же время «нечистый», «опасный». Не удовлетворившись бытующими представлениями о табу, Фрейд предлагает взглянуть на него с позиций психологии бессознательного и констатируемого им сходства первобытных запретов с запретами, налагаемыми на себя больными неврозом навязчивости.
Список литературы
Губина, Н. В. Социология: норма, девиация, контроль: учебное пособие. — Нижнекамск: Нижнекамский химико-технологический институт (филиал) ФГБОУ ВПО «КНИТУ», 2012
Добреньков, В. И., Кравченко, А. И. Социальная антропология: учебник. — М.: Инфра-М, 2005
Кашанина, Т. В. Происхождение государства и права: Современные трактовки и новые подходы. — М.: Высш. шк., 2004
Ковлер, А. И. Антропология права: учебник для вузов. — М.: Инфра-М, 2002
Ольдерогге, Д. А. Социальная организация народов Азии и Африки. — М.: Наука, 1975
Семенов, Ю. И. На заре человеческой истории. — М.: Мысль, 1989
Семенов, Ю. Формы общественной воли в доклассовом обществе: табуитет, мораль и обычное право. [Электронный ресурс]. — Режим доступа:
http://scepsis.ru/library/id123.html.Фрейд, З. Тотем и табу: Психология первобытной культуры и религии. — СПб.: Алетейя, 1997. С. 52−53.Фрэзер, Дж. Золотая ветвь. — М.: Политиздат, 1980
Черных, Е. П., Венгеров, А. Б. Структура нормативной системы в древних обществах // От доклассовых обществ к раннеклассовым. — М.: Наука, 1987
Эритье, Ф., Цирюльник, Б., Наури, А. и др. Инцест или кровосмешение. — М.: Кстати, 2000.
