Таким образом, есть «абсолютный организм Вселенной» и «абсолютный механизм Мэона» — Жизнь и Материя, эти два метафизических предела бытия [4, c.411]. Существующее между ними тожество обусловлено их общением — способностью жизни «потреблять мир». Потребление в широком смысле включает не только обмен веществ, но и человеческую чувственность, способность аффицирования, по Канту. Через потребление, особенно непосредственный его вид, питание, человечество причащается плоти мира. Образно говоря, в поедании «хлеба» мировой материи осуществляется мировая история. Высшее выражение этого процесса, считает С. Н. Булгаков, осуществлено в евхаристической трапезе: Бог, воплощаясь в мире, делает себя доступным потреблению, тем самым, воздействуя на мир изнутри. Тело и Кровь Христовы вменены миру как «пища потенцированная»: через нее обоженная плоть становится трансцендентна тому смертному состоянию, в котором жизнь осуществляется актуально [4, c.412].
Живое единство бытия находит свое отражение в производстве, человеческом труде. В нем сливаются в единый процесс история, хозяйство, знание. Их субъект, согласно С. Н. Булгакову, в отличие от кантовского трансцендентального субъекта знания — гносеологического индивидуума, представлявшего у Канта только методологическую функцию, существует реально. Трансцендентальный субъект хозяйства тот же самый, что и трансцендентальный субъект знания — поскольку у знания, хозяйства и истории субъект один и тот же — это «целокупное человечество». Под разными именами — Мировая душа, Божественная София, плерома, Natura Naturans — он выступал в различных философских учениях от Платона до Шеллинга, заняв центральное место у Владимира Соловьева. Человечество — мировая душа — есть демиург, в хозяйственном процессе восстанавливающем единство natura naturans и natura naturata. Он превращает мир в художественное произведение, восстанавливая его утраченное единство и красоту. Однако сам этот мир «представляет собой как бы художественное воспроизведение предвечных идей, которые в своей совокупности образуют идеальный организм, божественную Софию» [4, c.415].
В хозяйстве как актуальной функции жизни свободная целесообразность противостоит необходимости, организм вступает в борьбу с механизмом или вещностью. Эта борьба происходит на двух уровнях — в мировом процессе, где природа стремиться преобразовать космос, и в истории, в которой человек стремиться подчинить себе, очеловечить стихийные силы природы. И во всяком хозяйственном акте «осознает себя Логос мира», а человек осуществляет свою потенциальную власть над миром [4, c.423].
Итак, Софий две: «горняя София» и человечество. Между ними существует непосредственное живое общение, и «над дольним миром реет горняя София, просвечивая в нем как разум, красота… хозяйство и культура» [4, c.433]. Поэтому знание софийно — оно и возможно только благодаря «организующей силе» Софии. Разум сам по себе не способен родить науку, поскольку она сама есть только «протоколы обнаруживающейся софийности мира» и творческую силу получает из сверхнаучного софийного сознания. Но в науке совершается реальный прогресс — в нем «София овладевает миром» [4, c.450].
«Взгляд метафизический, взгляд космический на хозяйство имеет право на существование. Более того, он необходим, ибо вводит в круг рассмотрения Бога — Создателя хозяйства, определившего для нас смысл хозяйственной деятельности. Вне Бога и его промысла о труде человека строить философию хозяйства немыслимо». Однако отход от этической проблематики сильно обеднил работу Булгакова, так как главный вопрос хозяйственных отношений между людьми — справедливость, вопрос чисто нравственный, вокруг которого кипела социальная борьба, — остался за кадром. Впрочем, Булгаков говорил, что данная книга — только часть намеченного плана, и что у него имеется замысел второго тома, который должен быть посвящен этике хозяйства и философии истории хозяйства, но книга так и осталась ненаписанной.
Однако философия хозяйства не может состоять из одной метафизики. Хозяйство ведется сообща, и в силу этого становится прикладной этикой. А потому, нравственная составляющая должна стать в осмыслении хозяйства ведущей.
Заключение
Таким образом, на основании проведенной работы можно подвести следующие итоги.
Удовлетворительной нравственной философии хозяйства, увы, пока нет.
Таким образом, концепция «этики хозяйства» как прикладной этики не удовлетворила Булгакова в силу его духовного устремления к преодолению этического. Осуществлённый Булгаковым поиск и анализ этических обоснований хозяйства, завершился не остановкой на «Философии хозяйства» с её этикой и эсхатологией, хотя для реализации этого плана у него не было объективных препятствий, а позволил философу сменить позитивно-научный взгляд на природу экономического труда христианской метафизикой хозяйства, но тоже этически нейтральной.
Список использованных источников
Булгаков. Два града. От автора — Булгаков С. Н. От автора.//С.Н. Булгаков. Два града. Исследования о природе общественных идеалов. — СПб.: Изд-во РГХИ, 1997.
Булгаков С. Н. Философия хозяйства. — М.: Наука, 1990. — 412 с.
Козырев — Козырев А. П. Что дает современному сознанию «Философия хозяйства» отца Сергия Булгакова?//Два Булгакова. Разные судьбы. — Кн. 1. — М.; Елец: Елецкий государственный университет им. И. А. Бунина, 2002. — с. 59−69.
Сомин Н. В. Философия хозяйства С. Н. Булгакова. — М.: Наука, 2005.
