Среди выявленных мнений кардинальную значимость имеют те, которые касаются российско-китайских отношений. По сравнению с ними представления о китайских мигрантах имеют частный, второстепенный характер, хотя, разумеется, обе группы взглядов оказывают друг на друга существенное влияние, о чем мы будем говорить ниже. Оценка наших отношений с КНР представлена в табл. 1. Большинство россиян оценивают двусторонние отношения позитивно или умеренно-позитивно, в целом же положительные оценки (первые три строки) составляют подавляющее большинство по сравнению с отрицательными: 70% от общего числа ответов по России, 72% — в Москве и 68% — на Дальнем Востоке. Соответственно, доля отрицательных оценок равна 26% в России, 34% в Москве и 29% на Дальнем Востоке. Таблица 5 Ответы на вопрос: «Как бы Вы оценили нынешние отношения России и Китая? Это отношения…» — Доля опрошенных, %Россия
МоскваДальний
ВостокДальний Восток
ВладивостокХабаровск
БлаговещенскДружественные181 620 271 318
Хорошие, добрососедские151 515 161 711
Нормальные, спокойные374 133 373 031
Прохладные161 617 151 718
Напряженные861 031 215
Враждебные222 151
Затрудняюсь ответить444 155
Всего100 100 100 100 100 096
Эти данные подкрепляются ответами на другой вопрос (табл. 6).Таблица 6 Ответы на вопрос: «Как Вы оцениваете перспективы развития российско-китайских отношений в XXI в.?» — Доля опрошенных, %Россия
МоскваДальний
ВостокДальний Восток
ВладивостокХабаровск
БлаговещенскПереход отношений на новую, более высокую ступень242 623 211 928
Некоторое расширение сотрудничества414 439 494 128
Сохранение нынешнего состояния151 415 141 318
Рост противоречий, охлаждение отношений1 291 491 815
Затрудняюсь ответить8 798 911
Всего100 100 100 100 100 096
Согласно табл. 62, наибольшее число респондентов предвидит в будущем определенное расширение двустороннего сотрудничества, на втором месте стоит ожидание перехода его в более высокое качество, а в сумме оптимистическое видение перспектив заметно преобладает над скептическим: 65% против 12% в России, 70% против 9% в Москве и 62% против 14% на Дальнем Востоке. Чтобы увидеть, насколько устойчивым можно считать позитивное отношение к КНР, респондентам был задан вопрос (табл. 7):Таблица 7 Ответы на вопрос: «Как изменилось Ваше личное мнение о Китае за последние 10 лет?» — Доля опрошенных, %Россия
МоскваДальний
ВостокДальний Восток
ВладивостокХабаровск
БлаговещенскИзменилось в лучшую сторону302 832 402 829
Не изменилось383 540 413 643
Изменилось в худшую сторону192 018 122 518
Китай меня не интересует10 145 276
Затрудняюсьответить324 534
Всего100 100 100 100 100 096
Распределение ответов показывает, что сложившееся отношение к Китаю можно считать вполне стабильным: большинство ответов гласит, что оно «не изменилось». Лишь немногим меньше количество респондентов, чье мнение о Китае изменилось в лучшую сторону. Оно явно превосходит количество тех, кто стал думать о Китае хуже, чем прежде. Такая картина прослеживается, опять-таки, и в Москве, и на Дальнем Востоке, и, следовательно, в России в целом. Как бы ни ранжировали по значимости партнеров России на международной арене те или иные политики, независимо от конъюнктуры наиболее важными для нее остаются Китай и США. На кого из них ориентироваться и в какой мере — этот вопрос в явном или скрытом виде постоянно присутствует в политической жизни страны. Как отвечают на этот вопрос рядовые граждане? Таблица 8 Ответы на вопрос: «Считаете ли Вы сотрудничество с Китаем важным для России?» — Доля опрошенных, %Россия
МоскваДальний
ВостокДальний Восток
ВладивостокХабаровск
БлаговещенскСчитаю самым важным272 035 461 445
Считаю таким важным, как и сотрудничество с США384 828 264 514
Считаю важным, но в меньшей мере, чем сотрудничество с СшА191 819 172 021
Затрудняюсь ответить151 317 112 120
Всего100 100 100 100 100 096
Как явствует из табл. 8, большинство респондентов и на Дальнем Востоке, и в Москве считает Китай столь же важным партнером, как и США, а на Дальнем Востоке — самым важным. В обоих регионах тех, кто склоняется в сторону Китая, больше, чем ориентирующихся на Соединенные Штаты. Характерно, что и по уровню привлекательности Китай оказывается равным США (в Москве чуть ниже, на Дальнем Востоке чуть выше (табл. 5), тогда как наибольшую симпатию у дальневосточников вызывает Япония, а в Москве — Германия и другие европейские страны.(В опросах В. Л. Ларина на Дальнем Востоке в 1995—2003 гг. уровень симпатии к Китаю, поставленному в ряд с другими странами, колебался в пределах 3—8%. Вместе с тем уже в 1990;е годы в отношении жителей дальневосточного региона к КНР, в их восприятии состояния и перспектив российско-китайских отношений позитивные и оптимистичные оценки преобладали над противоположными.)Причины популярности той или иной страны понятны не всегда. Не вдаваясь в обсуждение этого вопроса, отметим только, что свою роль здесь играют и качество жизни в данной стране, включая материальный уровень, обеспечение порядка и личной
Таблица 9 Ответы на вопрос: «Какие из названных стран представляются Вам наиболее привлекательными, вызывают наибольшую симпатию (назовите не более трех стран)?» — Доля ответов, % (число ответов) Россия
МоскваДальний
ВостокДальний Восток
ВладивостокХабаровск
БлаговещенскКитай10 812 161 110США101 099 109
Германия232 620 171 720
Франция202 217 141 721
Великобритания161 912 121 214
Япония201 425 272 722
Затрудняюсь ответить214 515
Всего10 010 010 010 010 0100(2001)(1003)(998)(344)(352)(302)А раз так, можно предположить, что в условиях расцвета российско-китайских отношений по мере повышения жизненного уровня в КНР и появления в России высококачественных китайских товаров, в том числе технологически сложных, образ Китая будет приобретать все большую привлекательность. Здесь нелишне напомнить, что в настоящее время уже имеются случаи, когда россияне покупают квартиры в Хэйхэ, а российские пенсионеры перебираются туда на жительство, поскольку их пенсия позволяет вести там безбедное существование. Таблица 10 Ответы на вопрос: «Как, по-вашему, нужно ли нам использовать у себя китайский опыт быстрого и успешного развития страны?» — Доля опрошенных, %Россия
МоскваДальний
ВостокДальний Восток
ВладивостокХабаровск
БлаговещенскДа, китайский опыт был бы полезен для нас191 028 332 527
Надо бы попробовать, но наши реформаторы ориентируются только на Запад191 920 182 715У нас другие условия, поэтому китайский опыт можно использовать лишь в очень малой мере344 226 252 726
Нет, китайский опыт к нашим условиям совершенно не подходит232 520 171 627
Затрудняюсь ответить546 754
Всего100 100 100 100 100 096
Весомый позитивный потенциал образа Китая в российском массовом сознании — прямое следствие новых отношений сотрудничества и дружбы, сложившихся между нашими двумя странами, показатель успешности политики и Российской Федерации, и КНР. Однако было бы неверно утверждать, что этот образ написан одними лишь светлыми красками. И дело не только в том, что по каждому из вопросов, помимо положительных ответов большинства присутствуют и негативные ответы меньшинства, подчас также весьма многочисленного: полного единодушия в обществе попросту не бывает. Дело еще и в том, что, как показывают факты, образ Китая и китайцев сложился в представлении россиян неоднозначным, противоречивым, он не всегда соответствует тем отношениям стратегического партнерства, которые соединяют два великих государства. Нельзя сказать, чтобы это обстоятельство как-то особенно сильно влияло на ход нашего сотрудничества, базирующегося на общности фундаментальных интересов обоих партнеров, однако в будущем оно может помешать нам в должной мере использовать экономический потенциал китайской общины. Мы уж не говорим о более тонкой материи — о том, что восприятие «китайского фактора» в его человеческом измерении подчас высвечивает не слишком высокий нравственный уровень нынешнего российского менталитета. Таблица 11 Ответы на вопрос: «Если Вы считаете, что Китай может занять преобладающие позиции на российском Дальнем Востоке, то в чем это может проявиться?» —Доля ответов, % (число ответов) Россия
МоскваДальний
Дальний Восток
ВостокВладивосток
ХабаровскБлаговещенск
Приобретение контроля над экономикой края191 621 231 624
Численное преобладание китайских мигрантов над местным населением444 841 434 437
Переход под контроль Китая участков российской территории242 524 243 019
Затрудняюсь ответить131 214 101 121
Показательно, что и в Москве, и на Дальнем Востоке наиболее вероятным видом экспансии считается демографическая, потому, наверное, что китайские коммерсанты с их товаром являются самым зримым, самым наглядным свидетельством китайского присутствия на российской территории. Заслуживает внимания и другое: в обоих регионах территориальная экспансия видится более вероятной, чем экономическая. Исключение составляет Благовещенск, экономика которого наиболее тесным и очевидным образом связана с китайской, а в Хабаровске беспокойство по поводу территориальной экспансии выше, чем в остальных городах. Последнее, видимо, является следствием его географического положения: соседству с участком границы, который долгое время был предметом спора между двумя государствами, урегулированного лишь в 2004 г. (Выше мы могли заметить — и ниже это подтвердится, — что в целом в Хабаровске относятся к Китаю более настороженно, чем в других городах.) Несколько иные результаты были получены В. Л. Лариным в опросе 2003 г. на пограничных территориях Дальнего Востока: 40% респондентов понимают китайскую экспансию как территориальную, 31% — как демографическую и 27% — как экономическую. Заключение
На основании вышесказанного можно отметить, что в конце XX в. в России появилось значительное количество новых подходов к Китаю. Некоторые из них можно рассматривать как возрождение старых концепций и страхов, существовавших в советский период и даже раньше, до 1917 г. Из времен царской России пришли представления о Китае как об особом друге в противостоянии с Западом или как о враждебной западу силе, угрожающей России как восточному форпосту Западной цивилизации, а также о России как стране, имеющей, с одной стороны, особые связи с Востоком, но, с другой, опасающейся китайской «демографической экспансии», грозящей заселением российского Дальнего Востока «желтой расой». Идею союза с Китаем как с «социалистической» страной против «империалистического» Запада и страх перед китайским военным вторжением можно рассматривать как заимствованные из советских времен. Однако во всех этих случаях говорить о прямом заимствовании было бы слишком поверхностно.
Здесь, как и в случае с представлениями о Китае на российском Дальнем Востоке, более ранние концепции использовались как привычное и удобное средство понимания совершенно новой ситуации, нового типа взаимоотношений со старым соседом. Используясь в принципиально новых обстоятельствах, они были существенно изменены и иногда использованы для выражения совершенно иных значений. Так, пришедшее из XIX в. представление о
Китае как об особом друге и об уникальной роли России на Востоке трансформировалось в идею «стратегического партнерства» России с Китаем и другими восточными странами (в первую очередь с Индией) в качестве противовеса американскому господству в мире. Некоторое влияние теории «желтой опасности» можно увидеть в сочинениях современных российских радикальных западников, которые рассматривают Китай как недемократическую, жестокую страну, представляющую реальную угрозу России в противоположность более предпочтительному в политическом и культурном отношении Западу. Однако вся аргументация современных западников, и прежде всего их вера в фундаментальное превосходство западных «демократических» и «рыночных» идей, отражает современные реалии и сильно отличается от обоснований теорий о «желтой опасности» XIX в. Советская идея союза с китайским коммунистическим «младшим братом» против мирового империализма трансформировалась в готовность некоторых сторонников коммунизма в постсоветской России признать в Китае лидера мировых «прогрессивных» и «социалистических» сил во всемирной борьбе с «империалистическим» и «эгоистическим» Севером. Распространившийся в 60-е гг.
ХХ в. страх перед китайским военным вторжением превратился в популярные в некоторых кругах разговоры о возможной китайской угрозе в относительно отдаленном будущем и опасения относительно того, что продажи российского оружия приведут к превосходству китайских вооруженных сил над российскими. Как и на Дальнем Востоке страны, российские представления конца ХХ в. о Китае отражают и преемственность, и изменения в российской политической культуре. В большинстве своем россияне отрицательно относятся к идее переселения к нам значительного количества китайцев и предъявляют к китайским мигрантам целый спектр претензий, отчасти обоснованных (теневая экономическая деятельность, являющаяся, однако, продолжением теневой части отечественной экономики), отчасти — совершенно несправедливых.
В целом на отношении к мигрантам из КНР сказывается развившаяся в обществе ксенофобия, спровоцированная его дезориентацией в условиях коренной ломки сложившихся представлений. Вместе с тем в подходе россиян к мигрантам из КНР наличествует и принципиально важный конструктивный потенциал, пока еще далеко не раскрытый до конца. Это — растущее осознание полезности труда мигрантов; готовность принимать временных трудовых мигрантов на разумных условиях четкого регулирования их деятельности; понимание того обстоятельства, что введение их поведения в рамки закона — это задача прежде всего самой российской стороны.
Список литературы
Винокуров А. А. Куда плывет корабль «Россия»? Опыт геополитического анализа // Свободное слово. — 1999. — №
6. — C. 89 (85−90)Гельбрас В. Г. Китайская реальность России. М., 2001.; Говорухин С. С. Великая криминальная революция.
— М.: Андреевский флаг, 1993. — C. 12−13.Загуменов А. Роль связей с Китаем в социально-экономическом развитии Приморского края // Перспективы Дальневосточного региона: китайский фактор. Иванов И.
С. Наши взаимоотношения свободны от эмоций // Российская Федерация. — 2000. — № 10 (155). — C. 3. Институт комплексных социальных исследований РАН (совместно с Фондом им.
Ф. Эберта). Опрос по вопросам репрезентативной выборки. — М.: Октябрь-ноябрь, 2001. — C. 13. Кулик Б.
Т. Ключи к успеху реформ: опробовано в Китае // Обозреватель. — 1994. — № 12.
— C. 88Ларин А. Г. Два президента или путь Тайваня к демократии. — М.: Academia, 2000. — C. 4Ларин Б.Л. Российско-китайские отношения в региональных измерениях [80-е годы ХХ — начало XXI в.]. М., 2005
Ларин В.Л. В тени проснувшегося дракона. Российско-китайские отношения на рубеже XX — XXI веков. Владивосток. 2006
Лошак В. Г. Евгений Максимович Дэн Сяопин // Московские новости. —
1999. — 3−9 августа. — C. 1, 4. Лукин В. П.
Стратегическое партнерство России и Китая — предсказуемая реальность // Проблемы Дальнего Востока. — 1997. — № 3.
— C. 40−41.Лукин. A.B. Медведь наблюдает за драконом. Образ Китая в России в XVII—XXI вв.еках.
М. 2007
Мясников В. С. Положение в сфере безопасности в Северо
Восточной Азии // Проблемы Дальнего Востока. — 1996. — № 5. — C.
21−22.Овчинников В. В. Дэн — маленькая бутылка // Российская газета. — 1999. — 10 апреля. — C.
7Овчинников В. В. Четыре элемента формулы успеха // Российская газета. — 1997. — 14 октября.
— C. 7; 15 октября. — C. 7; 16 октября. — C.
7; 18 октября. — C. 3Паин Э. А. «Нелегалы» на берегах Амура // Российские вести.
— 1997. — 6 мая. — C. 3Платковский А. Китай завалил Россию наркотиками // Известия.
— 1997. — 3 апреля.
— C. 3; Чесноков В. Тихая оккупация: каждый восьмой уссуриец — выходец из Китая // Новые Известия. — 1998. —
26 ноября. — С. 5; Ленц Е.
Только для китайцев! В Приморье все чаще говорят о «тихой китайской экспансии // Сегодня. — 2000. — 14 октября
Рахманин О. Б. Вы о нем еще услышите // Советская Россия. — 1997. —
25 февраля. — C. 3. Титаренко М. Л. Китайские реформы: пример, вызов или угроза России? (
Материал к докладу). — М.: ИДВ РАН, апрель 1997
Фонд «Общественное мнение». Всероссийский опрос городского и сельского населения 16 июня 2001 г. 1500 респондентов //
http://bd. fom. ru/report/map/of012206
Фонд «Общественное мнение». Всероссийский опрос городского и сельского населения. 11 ноября 2000 г. 1500 респондентов //
http://bd. fom. ru/report/map/of004605
Фонд «Общественное мнение». Всероссийский опрос городского и сельского населения. 16 июня 2001 г. 1500 респондентов //
http://bd. fom. ru/report/map/of012205
Цуладзе А. Одинокая Россия. Врагов у нашей страны больше, чем друзей // Сегодня. — 2001.
— 15 марта. — C. 4Чжан Цзяньцзин. Чжунго цзюэци — тунсян даго чжи лу дэ Чжунго цэ (Возвышение Китая — китайский план пути к великому государству). Пекин: Синьхуачубаньшэ.; The Political Economy of Uneven Development: The Case of China" by Shaoguang Wang, Angang Hu, M. E. Sharpe, 2001
Чжоу Юндун. Элементы дисгармонии в китайско-российских отношениях. // Образ Китая в современной России. / Институт Дальнего Востока РАН. М.
Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения // Информационный бюллетень ВЦИОМ. — № 6. — C. 14Юй Кэп ин. Хэсе шицзе линянь ся дэ Ч жупго вайцз яо (Идеал гармони иного мира и ки тайская дипломатия) // Ляован синьвэнь чжоукань. 2007. №
17. С. 31. Яковлев А. Г. Международная политическая обстановка в СВА и положение России в Регионе // Проблемы Дальнего Востока. — 1995.
— № 2Яковлев А. Г. Международная политическая обстановка в СВА и положение России в Регионе // Проблемы Дальнего Востока. — 1995. — №
2Hongyinng Wang. N ational Image building and Chinese foreign policy// China an International Journal. 2003. March.;
http://www.ifes-ras.ru/graph/annotacii/obzory.asp
http://www.ln.mid.ru/ns-rasia.nsf/1083b7937ae580ae432569e7004199c2/ 43 2569d80021985f4325699c003b6021? OpenDocument
http://www.ln.mid.ru/ns-rasia.nsf/1083b7937ae580ae432569e7004199c2/ 43 2569d80021985f4325699c003b6021? OpenDocument.
http://www.president.kremlin.ru/appears/2000/11/10/0000type6338228426.shtml
