После 1914 года в дягилевской антрепризе русские художники и композиторы уже не составляли подавляющего большинства. Дягилев с самых первых своих постановок пытался привлекать к работе ведущих французских мастеров. Но тогда это было скорее исключением из правил; теперь же такую практику «меценат европейского типа» и «русский европеец», как называли Сергея Павловича, возвел в ранг правила. Под влиянием успеха «Русских сезонов» французские композиторы-новаторы развернулись лицом к балетной музыке, которую раньше считали не слишком достойным предметом для «серьезных» творцов.
Именно в дягилевской антрепризе лучшие художники европейского авангарда продолжили дело мирискусников, занявшись театрально-декорационным искусством. Не в последнюю очередь благодаря участию в дягилевских постановках получили первую известность будущие знаменитости, представлявшие новые направления в живописи. Среди них можно назвать имена совершенно уникального Пабло Пикассо, фовистов Анри Матисса и Андре Дерена, «отца» кубизма Жоржа Брака, «орфистов» Робера и Сони Делоне, лидера итальянского футуризма Джакомо Балла, создателя так называемой «метафизической живописи» Джорджо де Кирико, сюрреалистов Хоана Миро, Макса Эрнста и многих других. По сути, будущее мирового изобразительного искусства закладывалось в дягилевском театре. Вместе с тем, далеко не все одобрительно относились к участию в дягилевскихпостановках. Например, Андре Бретон с Луи Арагоном объявили, что Миро и Эрнст, продавшись Дягилеву, предали идею свободного духа. В знак протеста они чуть не сорвали одну из премьер, что, впрочем, послужило спектаклю хорошей рекламой. К друзьям Дягилева принадлежали культовые фигуры французской богемы — Коко Шанель и Жан Кокто.
Сам Сергей Павлович, всегда необыкновенно чуткий ко всему новому, широко раскрывал двери для представителей художественного авангарда — их влияние на эстетику «Русского балета» с середины 1910;х годов стало весьма заметным. В 1917 году, после гастролей по Соединенным Штатам Америки, Дягилевекая труппа распалась. Большая часть участников отказалась возвращаться в послевоенную Европу, и Сергею Павловичу пришлось практически с нуля создавать новый коллектив, с которым он работал до 1929 года! За эти двенадцать лет труппа поставила более двадцати балетов, в том числе восемь балетов Игоря Стравинского. Удивительное делодягилевскоедетище будто не подчинялось общим законам развития любого художественного явления: оно не собиралось «устаревать» и «костенеть». Постепенно репертуар труппы пополнили балеты французских, австрийских, итальянских композиторов.
Впрочем, в том, что касалось собственно танца, дягилевские артисты неизменно смотрелись питомцами именно русской школы балета, хранителем которой являлся бессменный педагог труппы Э. Чекетти. Как ни удивительно, разоренная мировой войной Европа не утратила вкус к изысканному и по-прежнему рукоплескала чуду «Русского балета». При этом путь Дягилева далеко не всегда устилали розы — его антреприза несколько раз оказывалась на грани полного разорения. Только железная воля импресарио и спасительные финансовые пожертвования титулованных или обеспеченных почитателей не позволили ей развалиться. В 1921 г.
когда прибыль от сборов не покрыла расходы на постановку в Лондоне «Спящей красавицы», положение стало совершенно катастрофическим. Платить было нечем, и артисты начали разбегаться. Труппу тогда спасла Коко Шанель, пожертвовавшая на дягилевский балет значительные средства. Тем временем «Русский балет» постепенно превратился в некий символ современного искусства, а трудности, испытываемые Дягилевым, не мешали триумфальному шествию его спектаклей по всему миру. Устойчивость успеха на длительном временном отрезкевот что поражало современников. Режиссер труппы С.
Л. Григорьев, подводя итоги этого периода, написал: «Завоевать Париж трудно. Удерживать влияние на протяжении двадцати сезонов — подвиг"[3, с. 89]. В мае и июне 1929 года в Монте-Карло и Париже прошли премьеры «Бала», «Блудного сына» и «Лисы» — спектаклей последнего сезона «Русского балета». В конце июля и начале августа состоялись короткие гастроли в Венеции. Там из-за обострения диабета у Дягилева случился удар, а 19 августа великого импресарио не стало. Итальянский композитор Казелла в своих воспоминаниях так описывал этот печальный финал: «Он умер один, в гостиничном номере, бедный, каким был всегда.
Он жил здесь в кредит, не имея возможности оплатить гостиницу" [3, с. 96]. Дягилев не оставил после себя никаких денежных сбережений — его похоронили на острове Сан-Микеле, что поблизости от Венеции, на средства французских меценаток. На надгробном памятнике выбиты дягилевские слова, обращенные к Сержу Лифарю: «Венеция — постоянная вдохновительница наших успокоений» [3, с. 96]. Заключение
Смерть Дягилева в августе 1929 года подвела черту под целой эпохой в театральном искусстве, однако творческий импульс, рожденный «Русскими сезонами», не иссяк до сих пор, а их лучшие спектакли и сегодня остаются высочайшим критерием для нынешних мастеров сцены. Реформаторская деятельность хореографов и художников дягилевской труппы оказала решающее влияние на дальнейшее развитие мирового балета — современный балет Европы и США, в сущности, вырос из дягилевских постановок.
Список литературы
Бенуа А. Н. История русской живописи в XIX веке/Сост., вступ. ст. и коммент. В. М. Володарского. — М.: Республика, 1995. -
448 с. Радищева О. А. Станиславский и Немирович-Данченко: История театральных отношений: 1897 — 1908. — М.: Артист.
Режиссер. Театр, 1997. — 461 с. Радищева О.
А. Станиславский и Немирович-Данченко: История театральных отношений: 1909 — 1917. — М.: Артист.
Режиссер. Театр, 1999. — 351 с. Рудницкий К. Л. Режиссер Мейерхольд. ;
М.: Наука, 1969. — 527 с. Рудницкий К. Л. Русское режиссерское искусство: 1898 — 1907. — М.: Наука, 1989. ;
384 с. Рудницкий К. Л. Русское режиссерское искусство: 1908 — 1917. — М.: Наука, 1990. — 279 с. Соловьева И.
Н. Немирович-Данченко. — М.: Искусство, 1979. — 408 с.
(«Жизнь в искусстве»).Соловьева И. Н. Художественный театр. Жизнь и приключения идеи. ;
М.: МХТ, 2007. — 676 с. Соловьева И. Н., Шитова В.
В. К. С. Станиславский.
— М.: Искусство, 1986. — 170 с. Станиславский К. С. Моя жизнь в искусстве. ;
М.: АСТ, 2009. — 624 с. Строева М. Н. Режиссерские искания Станиславского: 1898 — 1917. ;
М.: Наука, 1973. — 375 с.
