В том, что это так, свидетельствовали в своих воспоминаниях и те самые друзья, «выбранные места» из писем к которым Гоголь свел воедино в это свое действительно знаковое, рубежное произведение. Как отмечалось выше, таким наиболее значимым рубежом для «Выбранных мест…» оказался 1846 год. Именно в это время Гоголь обращается к наибольшему числу своих черновиков и писем, возвращенных ему по его просьбе его многочисленными корреспондентами. Его интересует обсуждаемая тематика и сопровождающая избранные темы аргументация, — причем, не только его собственная, но и аргументация своих оппонентов. Таким образом он пытается «держать руку» на пульсе современного ему общества. К имеющейся переписке Гоголь дописывает новые главы, одни из которых представляют собой произведения чисто журналистского жанра — статьи и очерки, другие же — это действительно письма, частью к неким обобщенным адресатам (часто инкогнито); частью — к определенным конкретным лицам, некоторая часть которых намеренно скрывается автором за более или менее узнаваемыми сокращениями и номограммами. Авторский замысел постепенно формализуется и становится все более и более реальным, однако, Гоголь до самого момента публикации считает за благо оставлять этот замысел втайне от тех самых друзей, из переписки с которыми Гоголь так тщательно «выбирал места». Среди немногих, посвященных в эту тайну, был поэт Василий Андреевич Жуковский, которому Николай Васильевич осмелился зачитать до публикации два последних «письма»…
Однако, повторюсь, самым строгим «судией» «Выбранных мест…» оказались не конкретные лица, а обезличенная официальная цензура: ряд «писем» из «Выбранных мест…» подпал под вновь введенные «Правила публикации светских сочинений и переводов, заключающих в себе предметы духовные», которые автор на момент написания знать не мог. Вердикт цензора был в итоге поистине убийственен — размашистым почерком и густыми чернилами поперек всей гоголевской рукописи было начертано нижеследующее: «Не может быть напечатано, ибо понятия о Церкви Русской и духовенстве конфузны. Цензор протоиерей Тимофей Никольский. Окт. 1 — го 1846 года» [10]. На фоне казавшейся самому автору «Выбранных мест…» непоколебимой личной веры в истинность созданного им образа православного духовенства такое решение того же духовенства выглядело не иначе как издевательской и злой гримасой.
Занимавшийся опубликованием первого издания «Выбранных мест…» главред «Современника» Петр Плетнев ровно в тот же самый день, 1 октября 1846 года, обратился к сменившему Толстого на должности обер-прокурора Священного синода графу Протасову. Через две недели состоялось заседание Священного синода, на котором было вынесено компромиссное решение «Поручить Санкт-Петербургскому комитету духовной цензуры дать от себя разрешение на напечатание оных [писем — авт.] с нижеследующими изменениями, указанными…» [7] - и далее шел перечень мест, нуждающихся, по мнению синода, в изменении, сокращении и переделке. Список тот так расстроил Гоголя, что он, махнув рукой, уехал за границу из России прочь…
Заключение
История самой публикации «Выбранных мест…» по лихости и закрученности сюжетных коллизий сама по себе претендует на статус отдельного детектива. В начале декабря Гоголь пишет из Неаполя Плетневу отдельное письмо для того, чтобы тот поместил его в начале первого выпуска «Современника» за 1847 год в качестве интродукции к публикации основного материала «Выбранных мест…». Гоголь не знает, что со времени его «расстроенного отъезда» Плетнев по экономическим причинам отказался от продолжения издания «Современника» и передал все права на это издание Некрасову и Панаеву, которые решили возобновить его при активнейшем участии В. Г. Белинского. Последний не разделял «ренегатский» пафос «Выбранных мест…» и откат Гоголя на позиции «официальной народности», с которой, в отличие от Гоголя, Белинский всю свою сознательную жизнь непримиримо боролся.
В связи с вышеизложенным и речи не могло быть о том, чтобы печатать в новом «Современнике» все эти материалы Гоголя. Новые издатели вместо того принимают неожиданное решение, и публикуют письмо «раннего» Гоголя десятилетней давности (1836 года), тем самым осуществив на практике все то, что тот, «ранний» Гоголь требовал от «Современника»…
Подводя итог и оценивая то значение, которое оказали «Выбранные места…» на ментальность русского читателя середины 19 века, в первую очередь следует отметить, что этой публикацией очевидно был расширен спектр восприятия социальной реальности, расширен кругозор читателя «Выбранных мест…», которому автор преподал свое видение общественных изменений в плане тех идей, которые сам Гоголь полагал для русского общества того времени исторически прогрессивными. Как отмечали многие позднейшие исследователи русской критики и русской журналистики того времени, автор «Выбранных мест…» взывал в своих «письмах» прежде всего к гражданским чувствам и патриотизму своего потенциального читателя.
Белинский В.Г. О русской повести и повестях г. Гоголя («Арабески» и «Миргород») // Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. Т. 1. Статьи и рецензии. Художественные произведения. 1829- 1833. М .: Издательство Академии наук СССР, 1953.
В. Г. Белинский. Собрание сочинений в трех томах. Т. II Статьи и рецензии. 1841−1845 — М.: ОГИЗ, ГИХЛ, 1948.
Берков П. Н. История русской журналистики — М.: Издательство АН СССР — ИРЛ, 1952.
Гоголь Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями — С.-Пб.: Азбука-классика, 2005.
История русской критики в 2 т. под ред. Городецкого Б. П. Т.1 — М.: Издательство АН СССР, 1958.
http://gogol.lit-info.ru/gogol/vospominaniya/belinskij1.htm
http://az.lib.ru/b/belinskij_w_g/text_0800.shtml
http://az.lib.ru/g/gogolx_n_w/text_0160.shtml
http://www.litra.ru/fullwork/get/woid/458 711 189 791 033 280/
http://www.gramotey.com/open_file=1 269 094 360
