Наивная живопись русского расписного подноса

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЛАСТНОЙ УНИВЕРСИТЕТ ФАКУЛЬТЕТ ИЗО И НР КАФЕДРА МЕТОДИКИ ПРЕПОДАВАНИЯ ИЗО

Курсовая работа по дисциплине «История культуры и искусств»

на тему: Наивная живопись русского расписного подноса

Жостовская роспись — это живопись на металлических подносах, покрытых предварительно несколькими слоями густого грунта (шпаклевки) и масляного лака, обычно черного. Роспись ведется в несколько последовательных приемов: мягкая кисть и масляные краски, обильно разбавленные льняным маслом, способствуют наложению энергичного и упругого («долгого») мазка.

Основной мотив жостовской росписи — цветочный букет — прост и лаконичен по композиции, в которой чередуются крупные садовые и мелкие полевые цветы; объемно-живописная передача реальной формы цветка сочетается с декоративной красочностью цветового решения, родственной русской народной кистевой росписи на сундуках, прялках, туесах. Борта подносов расписывают легким «золотым» орнаментом (т.н. уборка). Завершенная роспись покрывается тремя слоями светлого лака и полируется до зеркального блеска.

Главная тема украшения жостовских подносов — букеты цветов, гирлянды, своеобразные натюрморты. Роспись выполняют приемами свободного кистевого мазка, без предварительного нанесения рисунка. Чаще всего используется черный фон. Объемы цветов и листьев как бы вырастают из глубины фона. Это делают путем постепенного перехода от темных тонов к более светлым. В росписи как будто оживают цветы.

Сегодня декоративная живопись Жостова находится на подъеме. Это не означает, что в жизни промысла нет сложностей и проблем. Они существуют во всех сферах нашей культуры, которой приходится противостоять современной безоглядной коммерциализации. Жостову подражают, пытаются подделываться под стиль и даже авторские манеры художников. Но только несведущие в этом искусстве могут так заблуждаться. Коллектив, работающий в промысле, обладает высочайшим профессионализмом, достигнутым многолетним упорным трудом и творческими поисками, совершенствованием мастерства и постоянной ориентацией на лучшие отразцы из наследия старых мастеров. К этому надо добавить изучение истории искусства, классического натюрморта и разных видов русского прикладного и народного искусства, пополняющих «творческую копилку» мастеров. Преданность мастеров искусству и поглощенность своим творчеством заражают молодых, что свпособствует наследованию мастерства новыми поколениями, а значит, открывает пути дальнейшей жизни промысла.

Для жостовской росписи характерны и так называемые ландшафты, представлявшие собой чаще всего наивно-лубочную интерпретацию романтических пейзажей. Давая эффектные виды с экзотическими замками и руинами на берегах водоемов, причудливыми холмами и скалами, озаренными порой малиново-красным закатом, мастера стремились создать празднично-приподнятое декоративное изображение природы. Именно этой теме посвящена моя курсовая работа.

История русского расписного подноса

Первые из дошедших до нас изделий жостовского промысла датируются 1870-ми-1880-ми годами. К этому времени в подносном округе Троицкой волости стали формироваться несколько относительно крупных заведений. К их числу прежде всего относились три мастерские: уже известного нам Осипа Филипповича Вишнякова, Егора Федоровича Беляева и Ефима Федоровича Цыганова. Вишняков в 1860-х годах поставил в селе Осташково (в двух километрах от Жостова) два кирпичных здания. Водном из них размещалась кузница и объемистая печь для сушки изделий, в другом работали живописцы. Помимо шестерых членов семьи Вишняковых, здесь постоянно находились 43 наемных мастера (из них 10 подростков). Кроме того, на Вишнякова работали на дому еще 10 мастеров. В 1870 годах вишняковская мастерская выпустила изделий на сумму 12 000 рублей в год. В Жостове выделилась своими размерами мастерская Беляева (основана в 1830 году). В 1870-х годах в ней было занято 50 человек и выпускалось в год изделий на 20 000 рублей. Мастерская Цыганова в деревне Новосильцеве возникла в 1860 году, но за 10 лет предприимчивый хозяин сумел привлечь под свою крышу 47 наемных рабочих (включая учеников); изделий было выпущено на 16 000 рублей. Остальные мастерские были мельче. В мастерской Василия Леонтьевича Леонтьева (основана в 1830 году, д. Жостово) в 1870-х годах работало 14 мастеров с годовым выпуском изделий на 5000 рублей. У Андрея Кирилловича Беляева (мастерская основана в 1865 году) и Никифора Васильевича Васильева (основана в 1870 году) было занято по 18−19 человек, а изделий в год выпускалось на сумму от 5000 до 8000 рублей.

Эти крупные мастерские в Жостове, Осташкове и Новосильцеве возникли за счет поглощения мелких. В «подносном округе» они стали называться фабриками или фабричками. Жостовские подносы сбывались в Москве, на ярмарках различных губерний, главным образом на Нижегородской. Некоторая часть подносов уходила на юг России и в Среднюю Азию, соперничая там с уральскими. Лучшие сорта шли в Петербург. Мелкие хозяйчики не могли выдержать конкуренции с «акулами» подносной коммерции и разорялись. На фабриках подносчики работали в среднем по 13−15 часов в день, у мелких хозяйчиков — по 16−17 часов. Крупные мастерские (с количеством рабочих более 10 человек) по сравнению с мелкими отличались более высокой производительностью труда, оплатой за труд и более высокой прибылью. Мелкий хозяин вел свое дело с трудом: доставал сырье втридорога и сбывал товары втридешево.

Исаев приводит характерный рассказ одного из таких мелких хозяев: «Приедешь в Москву рано и думаешь, что до вечера времени еще много, успею продать товар. Постоянной лавки нет, навалишь товар на плечи и думаешь, что вон в Тульскую нужно пойти и продать товар. Приходишь к лавке, станешь смирно на пороге и ждешь, покуда тебя купец окликнет: „Зачем ты пришел?“ — „Да вот, вашей милости товар принес“. — „Не надо нам вашего товара, он только место занимает“. Просишь, просишь, кланяешься, кланяешься, а он все „на надо“ да „не надо“. Выйдешь из лавки, горько станет, сядешь на тумбу да и думаешь, что ежели до вечера не продашь товар да не привезешь денег домой, так хоть мастеров распускай, работать нечего будет. Опять подходишь к лавке и, словно нищий, просишь купца взять товар, покуда он не согласится». Наемных мастеров, идущих в кабалу к хозяевам мастерских (крупных и мелких), по-прежнему тешила надежда «о возможности (посредством крайнего напряжения работы, посредством бережливости и изворотливости) превратиться в самостоятельного хозяина». Но этих шансов с каждым годом становилось все меньше и меньше.

Жостовский промысел превращался в типично капиталистическую мануфактуру. Одним из характерных признаков мануфактуры, опирающейся на ручное производство, являлась ее сравнительная неподвижность, «очень продолжительное (иногда вековое) существование промысла».

Естественным спутником мануфактуры являлось ученичество. Сохранились сведения о методе обучения жостовскому ремеслу в мастерской О. Ф. Вишнякова. Сначала опытный мастер давал мальчику карандаш и бумагу и велел ему перерисовывать какую-нибудь лубочную картинку. Спустя два-три месяца, «приучив мысль мальчика к искусству», ему давали железо и кисть, и он начинал писать красками крупные цветы, листья, букеты и прочие «незамысловатые узоры». Затем ученику поручали «более мелкое письмо», вероятнее всего изображения мотивов и сюжетов, заимствованных у федоскинского искусства миниатюрной живописи. В мастерской Вишнякова рядом с мастерами-подносчиками постоянно работали и мастера-миниатюристы, которые расписывали изделия из папье-маше самого широкого ассортимента.

На фотографиях, иллюстрирующих статью В. Боруцкого в сборнике «Кустарная промышленность в России», можно видеть, как в одном помещении бок о бок работают мастера по лакировке подносов и изделий из папье-маше. Один из мастеров декорирует подвешенный поднос под черепаховую кость методом копчения его свечой по охристому фону (техника «червячок»).

Писали миниатюры и в мастерской Цыганова в Новосильцеве; сохранился прейскурант изделий этой мастерской, в котором лакированные подносы с росписью следуют за длинным перечнем лаковых изделий из папье-маше. Характерно, что в обзоре крупной выставки в Харькове в 1887 году можно прочесть: «Между изделиями из бумаги и папье-маше первое место, несомненно, занимают изделия московских кустарей. В главной витрине Московского земства помещена целая масса изящных лакированных вещей из папье-маше, причем главным производителем их является Вишняков» а. Лукутин упоминается в обзоре лишь как «первый их производитель». Говорится здесь и о необычайном успехе этих изделий (чайниц, табакерок, папиросниц) среди покупателей. О подносах ни слова. Возможно, О. Ф. Вишняков и не представлял их на описываемую выставку. Подносы же демонстрировались Цыгановым (в списке экспонатов они значатся просто как «железные подносы», отмеченные похвальным листом), Петром Сорокиным (просто «поднос», отмеченный бронзовой медалью), Ильей Петровичем Вишняковым (железные подносы и изделия из папье-маше, отмеченные похвальным листом) и Василием Вишняковым (подносы и опять же изделия из папье-маше, причем только последние были удостоены серебряной медали). В списке участников Всероссийской кустарно-промышленной выставки в Петербурге в 1902 году упоминаются опиловщики Александр Гаврилович Крапалин и Степан Васильевич Мокров, жившие в Новосильцеве и «отделывавшие формы из папье-маше». Материалы они получали от Вишняковых в Осташкове. Упомянут также Алексей Васильевич Майоров из Жостова, делавший (по заказам Вишняковых) изделия из папье-маше на токарном станке (баулы). Вишняковская мастерская на этой выставке была представлена опять же исключительно коробочками из папье-маше с миниатюрной живописью.

Вместе с тем можно предполагать, что в жостовских мастерских Беляева, Леонтьева и других хозяев создавались только расписные подносы и что ученики в этих мастерских обучались исключительно подносной цветочной росписи.

Влияние лаковой, лукутинской миниатюры более всего сказывается на подносной росписи вишняковской мастерской. Именно здесь создавались пейзажные композиции, традиционно федоскинские «Чаепития» и «Тройки"2е в миниатюрной манере живописи. Судя по всему, и в цветочной росписи этой мастерской конкретные черты преобладали над чертами условными, декоративными. Об этом свидетельствует, к примеру, поднос гитаровидной формы, исполненный на фабрике Вишняковых в конце XIX века. Безымянный художник, создавая несложный мотив из фруктов, цветов и порхающей над ними птички, стремился прежде всего к натуральности изображения. Кисть его осторожна, но не лишена известного изящества, краски подмалевка притушены многими лессировочными наслоениями и подчинены общему мягкому, спокойному, «картинному» колориту. Здесь можно уловить влияние натюрмортных и цветочных картин Хруцкого и его школы.

Мастерская Вишняковых, кроме того, была отмечена золотой медалью на выставке 1882 года и серебряной медалью на выставке 1885 года.

«Расхожая» линия жостовского искусства более определенно и ярко проявилась в работах других мастерских, соседствовавших с фабриками Вишняковых и Цыганова. «Московский» расписной поднос, включающий в себя изделия всех мастерских Троицкой волости, вошел в обиход преимущественно как чайный, трактирный предмет. Это функциональное назначение подноса, в сущности, и предопределило направленность формирования народной линии цветочной росписи в жостовском искусстве — быстрой, локальной и выразительной. Яркие, крупные и сочные цветы в окружении свежей листвы, широко и свободно брошенные на прекрасно отделанный фон подноса, — таков «классический» вид жостовской маховой росписи, судя по наиболее ранним «расхожим» изделиям.

Примером подобной росписи может служить превосходный фигурный поднос Государственного Русского музея, исполненный кистью мастера-виртуоза. На тепло-красном фоне удивительно приятного тона непринужденно написан небольшой, прозрачный букет из алой розы, темно-вишневого мака и белого цветка с желтой чашечкой семенцов. Цветы окружены сочными листьями, гроздьями полевого горошка и тонкими изящными стеблями, уверенно начертанными черной краской. Блики на цветах и листьях даны мягкими, вплавленными в локальный тон мазками.

О том, что этот поднос не является чем-то исключительным, единичным, можно судить по нескольким подносам мастерской братьев Годиных в собрании Государственного Русского музея, в стилевом отношении родственных отмеченному выше образцу. Остановимся на двух из них. На одном по красному фону красивого оттенка написан компактный мотив из яблока и двух цветков в плотном окружении зеленой листвы (ил2) Блики на темной листве положены резкими дольками, объем яблока подчеркнут сильной светотенью. Переход к фону смягчен кружевным ореолом из черных вьющихся усиков, мелких цветочков и колосков пшеницы. Золотой узор «в елочку», бегущий по прихотливо изгибающемуся черному борту, дополнен изящными травками-висюльками, как бы скользящими по скату бортов к теплому полю подноса. В данном произведении можно уловить некоторое сходство жостовского искусства с народной кистевой росписью Урала. И это понятно. Уже с середины XIX века пути дешевых, «расхожих» уральских и московских подносов стали сходиться. И те и другие широко применялись в быту помещиков средней руки, купцов, мещан, чиновников, а также использовались в провинциальных гостиницах, постоялых дворах, трактирах.

Во второй половине XIX века уральский подносный промысел сосредоточился в нескольких относительно крупных мастерских: Голованова, Перезолова, Кайгородова, братьев Деевых и других. Мастерская А. П. Голованова в 1880-х-1890-х годах выпускала изделий на 20 000 рублей в год; в ней было занято 20 мужчин, 8 женщин-расписчиц и 7 подростков-учеников. Наряду с подносами здесь «раскрашивались» тазы и ведра. В мастерской Н. А. Перезолова, основанной в 1860-х годах, работало 15 мужчин — кузнецов, шпатлевщиков, лакировщиков и 10 женщин-расписчиц. Годовой оборот мастерской в 1890-х годах составлял 10 000 рублей. Мастерская И. И. Каигородова в 1880-х-1890-х годах выпускала изделии на 700 рублей в год, а братьев Деевых, по данным за те же годы, на 655 рублей — шкатулки и другие вещи из лакированного железа с росписью по частным заказам. Особой популярностью пользовались дешевые, но необычайно декоративные подносы мастерской Никиты Александровича Перезолова.

В XIX веке «пестрая живопись букетов» была распространена и в домах старосветских помещиков наряду с «криволицыми» портретами бригадиров. Цветочные фресковые узоры в этих домах заполняли (на манер столичных дворцов) потолки и стены. Живопись перемежалась росписью под рельефный орнамент en grisaille (серое с белым). Печи украшались изразцами с вазонами, гирляндами и букетами. Цветочной, яркой феерией запестрели ивановские ситцы, павловские шали, курские ковры, фарфоровая посуда подмосковных фабрик.

Жостовский цветочный букет слагался под воздействием именно этих перекрещивающихся течений, последовательность влияния которых теперь трудно уловить. В искусстве Жостова соединились, сплавились, переплелись реалистические принципы изображения цветов с условными, декоративными, чисто народными приемами письма. В этом отношении жостовская роспись особенно схожа с цветочной росписью по фарфору подмосковных фабрик Гарднера (ныне Дмитровский фарфоровый завод), Попова, братьев Новых и других.

Стиль этой росписи (на тарелках, чайниках, чашках, подносах) складывался в первой половине XIX века. Характер цветочных изображений отличался простотой композиции (среди белого поля изображались два-три цветка, а иногда и один бутон розы) и большой декоративностью — цветы обобщены и как бы скульптурно вылеплены немногими мазками кисти в нескольких цветовых тонах. Тут ощущается народное понимание узора: роспись, как правило, дополняет предмет, подчинена ему.

Та же простота цветочной композиции и тот же лаконизм в передаче образа букета присутствуют в жостовских трактирных подносах. И это не случайно: жостовский чайный поднос составлял одну из частей чайного сервиза вместе с фарфоровой посудой подмосковных заводов и фабрик, которую жостовские мастера могли иметь в своем домашнем обиходе.

Но есть в жостовском цветочном букете одна особенность, отличающая его от цветочной росписи на фарфоре, — артистизм, даже щегольство кисти в передаче прозрачности нежных лепестков роз, тюльпанов, маков. Такой артистизм был свойствен, судя по немногим сохранившимся образцам, петербургским мастерам заведений Лабутина и Кондратьева, основанным в Петербурге приблизительно в 1840-х годах. Здесь выпускались наряду с прочими лаковыми изделиями подносы с превосходной росписью по черному и синему лаковому фону. Первое упоминание о лаковых изделиях Якова Егоровича Лабутина встречается в Указателе промышленной выставки 1853 года.

Петербургские художники высокой профессиональной выучки (возможно, из среды декораторов дворянских особняков) воспринимали подносы как некий замкнутый в прихотливых контурах картуш. Они покрывали его сложными орнаментально-изобразительными композициями, включающими в себя фрагменты парковых ансамблей (беседки под деревьями, гермы, обелиски), изображениями экзотических птиц (павлинов, фазанов, попугаев), букетиками садовых цветов, условными рокайлевидными завитками и т. п.

Жостовских мастеров не могло не волновать и привлекать умение петербургских художников удивительно точно передавать живое дыхание цветов. Так в Жостове утвердились «трепетная роза» и прозрачный колокольчик садового вьюнка.

Творческое отношение к делу побуждало жостовских мастеров переосмысливать, видоизменять цветочные мотивы, заимствованные у смежных видов искусства, вкладывать в них свое содержание, свое понимание цветочных изображений. Необходимость быстро и много писать обусловила появление отточенных, отшлифованных в долгой практике приемов письма.

На рубеже XIX—XX вв.еков в развитии жостовского искусства (как и во всех кустарных промыслах) наступила кризисная полоса. Началось дробление мастерских. В 1900 году в Троицкой волости действовало 17 мастерских, в которых было занято 220 мастеров31. К 1912 году количество кустарей в Троицкой и Марфинской волостях уменьшилось почти вдвое. В некоторых деревнях промысел заглох окончательно.

В деревне Жостово в 1880-х годах работало 6 мастерских и 7 домашних производств — всего 49 ремесленников. Егор Беляев сократил свою мастерскую до 10 человек. К 1912 году в Жостове продолжали работу 4 мастерские (включая и беляевскую) и только два домашних производства. Вишняковская мастерская в Осташкове раскололась на два заведения: Василия Осиповича Вишнякова (9 наемных рабочих) и Николая Михайловича Вишнякова (внука Осипа Вишнякова). В мастерской Н. М. Вишнякова работали известные по всей округе «цветочники»: Н. П. Сведущее и И. А. Левин (работы их не сохранились). Спрос на подносы резко упал. Мастера уходили от дела в сельское хозяйство, в отхожие промыслы. Сужался и круг кузнецов, ковавших подносы. В немалой степени этому способствовало появление «боевой машины" — пресса по штамповке подносных форм. Он был установлен в мастерской Е. Ф. Цыганова в конце XIX века. Нижняя часть „машины“ — чугунная форма двенадцативершкового подноса неподвижно закреплялась в полу; верхняя — огромный молот — приводилась в движение балансиром с шарами на концах, разгоняемым двумя рабочими». Поднос ковался одним ударом, заменяя сложный труд кузнеца.

Та же картина дробления, мелькания и сужения промысла наблюдалась на Урале, На рубеже XIX—XX вв.еков нижнетагильский промысел пришел в крайний упадок. Резко сократилось количество мастеров в заведениях Перезолов и других. Уральские подносы стали создаваться из очень тонкого, «жидкого» железа и украшаться трафаретными узорами и налетными гравюрами в основном из журналов «Нива» и «Родина». Роспись красками на подносах стала вестись не по грунту Опытные жостовские мастера метались из мастерской в мастерскую в поисках «живой струи». В 1900;х годах в селе Хлебников начал дело предприниматель Н. Н. Сорокин. Он сманил к себе лучших мастеров из вишняковской мастерской: И. А. Левина. А. И. Леонова и И. С. Леонтьева. Однако вскоре эти мастера с повинной вернулись назад, чтобы спустя два-три года вновь уйти, теперь уже в артельное товарищество, организованное в 1912 году в деревне Новосильцево на базе закрывшейся мастерской Цыганова. Артель существовала недолго. Перед революцией она распалась, не найдя рынков сбыта для своих подносов. Работа Новосильиевской трудовой артели возобновилась лишь в 1922 году. Ее восстановили мастера: И. С. Леонтьев, А. И. Лёзнов, К. В. Грибков. Два года спустя в деревне Жостово возникли две артели на базе ликвидированных частных мастерских: Жостовская трудовая артель (организатор — опытный мастер-живописец П.С. Курзин) и «Спецкустарь» (организатор — мастер жостовской росписи А.П. Гогин). В 1925 году в Жостове открылась еще одна артель — «Лакировщик» (организатор — мастер Петр Савельев). Одновременно в селе Троицкое была налажена деятельность артели по росписи подносов, организованной Д. Д. Кузнецовым. Сначала подносы по традиции сдавали частным лавочникам в Москве (в период нэпа), затем в государственные магазины. Артельные образования были неустойчивыми. «Мастера работали „по охоте“: хочу — иду, не хочу — не иду. Собирались вместе лишь в дни получек. Получат деньги, а там и чайная близко… Подолгу отмечали праздники, устраивали массовые гуляния… так и летело время», — вспоминает А. П. Гогин. В 1928 году три жостовские артели слились в одну — «Металлоподнос», а в следующем году был создан единый промкомбинат с правлением в деревне Новосильцево и отделением правления в Жостове. В 1930 году строится современное каменное здание артели (впоследствии — фабрики), и с этого времени производство подносов сосредоточивается в одном месте.

Технология и последовательность выполнения подноса

жостовский роспись поднос Изготовление подносов При создании подносов стандартной формы листы металла кроят на заготовки определенного размера. В заготовке вырубается и вытягивается поднос по форме на электрическом прессе при помощи комбинированного штампа и прессформ, затем происходит бортовка подноса, т. е закатка его краев. Кованые подносы создаются ручной ковкой ковалями по старинной кустарной традиции: форма и размер подноса зависят от творческого варьирования коваля. Ручными ножницами выкраивается скобка из 3−5 карт металла, далее при помощи молота и наковальни форма выбивается, вытягивается. Край подноса закатывается с закладкой в него для прочности проволоки, после чего край выравнивается на наковальне молотком.

Подготовка под роспись Подносы подвергаются отжигу, обезжириванию, грунтованию, затем на поднос наносят черную эмаль в два-три слоя с промежуточной сушкой каждого слоя, и зачистка каждого слоя эмали вручную при помощи шкурки.

Художественная роспись Жостовские мастера пишут масляными художественными красками, разбавленными льняным маслом и скипидаром. Используются беличьи кисточки.

В замалевке (Ил 3) мастер широкой кистью набрасывает композицию букета на рабочей поверхности подноса. Роспись ведется без предварительного рисунка плотными, несколько разбеленными красками одновременно на нескольких подносах. Создавая букет, художник вращает поднос на коленях, как бы подставляя под кисть нужный участок его поверхности. При этом необходимо следить за красотой и выразительностью силуэта цветов, бутонов, листьев и стеблей, за ритмичным расположением красочных пятен, за соотношением масштаба росписи и фона подноса. Замалевок сушится в сушильных шкафах в течение двенадцати часов при определенной температуре.

Следующими приемами -«тенежкой» (Ил 4) и «прокладкой» (Ил 5) строятся формы цветов и листьев: сначала наносятся прозрачные тени, затем плотными яркими красками «прокладываются» светлые места росписи. После этого следует «бликовка» (Ил 6), то есть нанесение белильных мазков (иногда слегка подцвеченных), уточняющих все объемы. Завершается роспись изящной графикой «чертежки» или «привязки» (Ил 7): упругие линии «чертежки» легко обегают по контуру лепестки и листья, выразительно подчеркивая по контрасту их сочную живопись; мелкие веточки, не случайно называемые «привязкой», смягчают переход к фону. Борт подносов украшают легкими, ажурным растительным орнаментом. (ил 8) На изделие с живописью наносятся два-три слоя лака с промежуточной сушкой каждого слоя в сушильных шкафах при определенной температуре в течение двух часов и прочисткой каждого слоя перед нанесением лака.

Наивный романтизм в сюжетах жостовской росписи

За подкупающей легкостью и непринужденным артистизмом письма кроется огромное мастерство, выработанное поколениями талантливых, в прошлом безизвестных крестьян художников.

В основе жостовской росписи лежит сочный, свободный мазок кисти. Жостовский мастер не работает по образцам, перед ним нет и живых цветов. (Ил 9) Среди жостовских вещей не найти и двух совершенно одинаковых, ибо все мастера работают творчески, никогда не копируя чужих образцов и не повторяя своих собственных. Он пишет по воображению, а точнее, по хорошо усвоенным правилам, отточенным в долгой практике многих поколений местных художников.

Самым распространенным видом жостовской росписи является букет, расположенный в центре подноса и обрамленный по борту мелким золотистым узором. В композициях много места отводится гладкому фону, который обладает красивой поверхностью, эффектно играющей на свету.

Искусно комбинируя крупные и мелкие цветы в ритмические, орнаментальные группы, старый мастер всякий раз добивался единственного в своем роде декоративного эффекта: ярко, лаконично написанных красных, синих, розовых, желтых цветов и звонко-зеленых листьев, плотно, густо — бутон к бутону, листок к листу — заполняющих центральное поле подноса. (ил10)

Розы, все чаще даются в условном колорите (голубом, синем, золотом и т. д.), да и формы их все более активно перерабатываются виртуозной кистью и богатой фантазией мастеров. Причем реальность и сказочность, «правда и условность» (ил 11) переплетаются органично и неразрывно.

Наряду с традиционным многоцветием можно встретить немало интересных тональных разработок (букеты в синей, голубой, зеленой гамме, изображение красных роз на красном фоне и т. д.). Фантазия мастеров дает удивительное разнообразие решений.

Пишут букеты четко и компактно составленные, — так называемые «собранные», а также более легкие и свободные «букеты в раскидку», с широкими просветами красиво поблескивающего лакового фона — черного, золотистого, цветного.

Во многих композициях явно чувствуется тенденция к более острому и непосредственному выражению авторами своего поэтического ощущения живой природы. В лучших жостовских работах цветы действительно имеют живую душу.

В подборе и трактовке букетов жостовские художники отталкивались преимущественно от изобразительной цветочной культуры центральной России. Мотивы садовых декоративных цветов были модными в дворянской, аристократической среде XVIII века. Жизнь русского усадебного барства не мыслилась без парка, без цветочных клумб, оранжерей, без обильного цветочного орнамента внутри помещений.

Цветы — букеты, фрукты, гирлянды, вазоны — изображались на потолках (плафоны), пилястрах, штофных обоях, обивке мебели, а также на вазах в особом, идеализированном, «облагороженном» виде, преимущественно в пастельных тонах. В XIX веке «пестрая живопись букетов» была распространена и в домах старосветских помещиков наряду с «криволицыми» портретами бригадиров (ил13). Цветочные фресковые узоры в этих домах заполняли (на манер столичных дворцов) потолки и стены.

Живопись перемежалась росписью под рельефный орнамент (серое с белым). Печи украшались изразцами с вазонами, гирляндами и букетами.

Некоторые художники, работая над сюжетным подносом, стремились более к самовыражению, нежели к поискам новых приемов и принципов для жостовских мастеров. В образах есть нечто отвлеченное, и полусказочное, что создает впечатление надуманности, подражательности, стилизаторства. Но наряду с сюжетной линией, параллельно ей, развивались цветочно-натюрмортные композиции. Кроме букетов на подносах, пишутся ещё пейзажи, натюрморты, сюжеты: русские тройки, сказочные персонажи, свидания, пляски, чаепития, портреты любимых собак и домочадцев.

Для жостовской росписи характерны и так называемые ландшафты, представлявшие собой чаще всего наивно-лубочную интерпретацию романтических пейзажей.

Давая эффектные виды с экзотическими замками и руинами на берегах водоемов, причудливыми холмами и скалами, озаренными порой малиново-красным закатом, мастера стремились создать празднично-приподнятое декоративное изображение природы.

В решении таких композиций большую роль играли и богатство фантазии, и «быстрота рук» мастера Подлинным мастером ландшафтной росписи в жостовском искусстве 1920;х-1930;х годов считался Никита Степанович Клёдов.

Его ландшафты — типичный пейзажный примитив, идущий в чем-то от росписей изразцов, от декораций дешевых фотоателье, от рыночных картин-ковриков: речки в травянистых берегах с лебедями и рыбацкими лодками, замки на сиреневых горах и рядом — деревенские домики под соломенными крышами, огороды с березовыми изгородями. Развистые деревья замыкают пейзажи подобно кулисам, а на небе играют закаты и восходы.

Такие лубочные пейзажи писали в Жостове еще до революции и оценивались они вторым и третьим сортом по сравнению с цветочной росписью. (ил15) Наряду с ландшафтами Клёдов писал цветочные композиции в плоскостно-графической манере, близкой работам М. Р. Митрофанова. Подносы Кледова хранятся в Музее народного искусства и в Музее при Жостовской фабрике лаковые подносы Подмосковья привлекали художников большой кисти своей броской декоративностью (ил 16). В «купеческих» и «ярмарочных» картинах Б. М. Кустодиева подносы являются необходимым предметом изображаемой им среды.

Маститые художники воспринимали лаковые подносы как глубоко самобытное явление народного творчества, не допуская даже и мысли как-то видоизменять их форму и роспись в своих произведениях. Жостовские мастера 19 — начала 20 века стремились более к самовыражению, нежели к поискам новых приемов и принципов.

Заключение

Жостовская роспись является народным художественным промыслом, развитым в деревне Жостово Мытицинского района Московской области. Промысел этот возник в начале 19 века. Жостовские подносы — это отражение жизни глазами крестьян.

Основной мотив росписи — цветочный букет простой композиции, в котором чередуются крупные садовые и мелкие полевые цветы.

Какие свежие, яркие и прекрасные букеты цветов. Розы — белые, чайные, Алые — раскрыли свои нежные лепестки, пионы красуются пышными шапками, огненные маки и астры, словно большие лучистые звёзды, красочные георгины и ещё какие-то незнакомые, необычные, но не менее прекрасные цветы.

Фантазия мастеров дает удивительное разнообразие решений одного и того же мотива. Пишут букеты четко и компактно составленные, — так называемые «собранные», а также более легкие и свободные «букеты в раскидку», с широкими просветами красиво поблескивающего лакового фона — черного, золотистого, цветного.

Многие цветы, изображенные на подносах, крестьяне даже не видели в реальной жизни.

Нередко в цветочные мотивы вплетались изображения экзотических птиц, подсмотренных в ботанических атласах, открытках и фотографиях. Но несмотря на это, мотивы выдуманы и являются плодом фантазии людей. Во многих композициях явно чувствуется тенденция к более острому и непосредственному выражению авторами своего поэтического ощущения живой природы.

В сюжетных росписях изображаются главным образом колоритные сценки из русской народной жизни: стремительно мчащиеся тройки с веселыми ездоками, торжественные неторопливые чаепития с непременным самоваром в центре стола, плетение лаптей в крестьянской семье, ландшафты, представлявшие собой чаще всего наивно-лубочную интерпретацию романтических пейзажей. Давая эффектные виды с экзотическими замками и руинами на берегах водоемов, причудливыми холмами и скалами, озаренными порой малиново-красным закатом, мастера стремились создать празднично-приподнятое декоративное изображение природы (ил 17) и т. д. О многих композициях явно чувствуется тенденция к более острому и непосредственному выражению авторами своего поэтического ощущения живой природы.

Эти ландшафты — типичный пейзажный примитив: сказочные, райские дворцы — Наивная мечта, идеал, к которому люди стремились.

Список литературы

1. «Жостовская роспись» Богомыслов, Москва, Издательство «изобрасизтельное искусство «, Москва, 1977 г.

2. Веб сайт http://www.zhostovo.ru/

3. Веб сайт http://www.ruspromysel.ru

4. «Родина жарптицы» Советская Россия, 1983.

5. Н. Величенко «Роспись: техники, приемы, изделия» (Энциклопедия) «АСТ-ПРЕСС».

6. Попова О. С., Каплан Н. И. Русские художественные промыслы. — М.: Знание, 1984.

7. Бардина Р. А. Изделия народных художественных промыслов и сувениры. — М.: Высшая школа, 1977.

8. Орловский Э. И. Изделия народных художественных промыслов. — Л.: Лениздат, 1974.