Иногда знание повседневного опыта даже перескакивает ступень осознания и без соответствующего осмысления руководит действиями субъекта. Другая его особенность — принципиально бесписьменный характер. Многочисленные пословицы и поговорки, которыми располагает фольклор каждой этнической общности убедительно фиксируют этот факт. Подчеркнем, что ученый, используя узкоспециализированный арсенал научных понятий и теорий для данной конкретной сферы действительности, всегда внедрен также и в сферу неспециализированного повседневного опыта, имеющего общечеловеческий характер. И это понятно: ученый, оставаясь специалистом в своей теме, не перестает быть просто человеком. Иногда обыденное знание определяют посредством отсылок на общие представления здравого смысла или неспециализированный повседневный опыт, которые обеспечивают предварительное ориентировочное восприятие и понимание мира.
В данном случае последующей дефиниции подвергается понятие здравого смысла. К исторически первым формам человеческого знания относят так называемое игровое познание, которое строится на основании условно принимаемых правил и целей. Оно дает возможность возвыситься над повседневным бытием, не заботиться о практической выгоде и вести себя в соответствии со свободно принятыми игровыми нормами. В игровом познании возможны сокрытие истины, обман партнера. В целом оно носит обучающеразвивающий характер, выявляет качества и возможности человека, позволяет в серьезной степени раздвинуть психологические границы общения. Как известно, коллективное знание интерсубъективно, или надличностно; оно предполагает существование общей для всех системы понятий, способов, приемов и правил его построения. В этом плане личностное знание, в котором человек проявляет собственную индивидуальность и творческие способности, признается необходимой и реально существующей компонентой знания. Сам факт его существования подчеркивает тот очевидный факт, что науку делают люди и что искусству или научной деятельности нельзя научиться по учебнику, оно достигается лишь в общении с мастером. Особую форму вненаучного знания представляет собой так называемая народная наука, которая в настоящее время стала делом достаточно большой группы людей: знахарей, целителей, экстрасенсов. Ранее такого рода деятельность являлась привилегией шаманов, жрецов, старейшин рода.
Классическаянаука расположилась на научной периферии, вдали от центров официальных экспериментальных и теоретических изысканий. Как правило, народная наука существует и транслируется от наставника к ученику в бесписьменной форме. Гносеологический анализ позволяет выделить ее конденсат в виде неких заветов, примет, наставлений, ритуалов и т. п. Несмотря на то, что за народной наукой признают весьма тонкую, по сравнению с рационалистическим взглядом, проницательность, ее весьма часто обвиняют в необоснованных притязаниях на обладание истиной. Можно обратить внимание, что в картине мира, предлагаемой народной наукой, большое значение приобретает круговорот могущественных стихий бытия.
Природа здесь выступает как «дом человека», а последний в свою очередь — как органичная его частичка. Отметим, что процедура демаркации науки и вненаучных форм знания всегда осуществлялась с привлечением критериев научности. Однако убеждение в необходимости их особой четкости, строгости и однозначности было свойственно науке XIX в. Затем начались разногласия по вопросу значимости тех или иных критериев науки. В силу этих обстоятельств к середине 70х гг. XX в. позиция, провозглашавшая возможность обнаружения однозначного, раз и навсегда установленного критерия или меры идентификации «подлинности» науки, стала квалифицироваться как анахронизм. Получила распространение точка зрения, согласно которой понятие научности не следует связывать скакимлибо одним критерием или набором критериев. В контексте вышеизложенного искомые критерии получили достаточно «мягкую» интерпретацию, а границы научности стали связывать с социокультурными параметрами.
Поскольку наука постоянно развивается, то формулировка указанных критериев должна отвечать этой ситуации постоянного динамизма и изменчивости. Динамика развития, стало быть, с неизбежностью разрушает классические каноны. Важно отметить, что осознание утери научными репрезентациями своего привилегированного положения в освоении реальности уравнивает науку в ее отношении с другими формами рациональности. Увы, она уже не та единственная и уникальная магистраль поступления необходимой человеку информации, что еще какихто несколько десятилетий назад. Нельзя не видеть, что в последнее время статус эзотерических знаний в серьезной степени укрепился.
Крайне негативное отношение к девиантному знанию (как к околонаучному, фарсовому перевертышу науки) сменилось позицией терпимости, а иногда и упованиями, подпитываемыми, как это ни парадоксально, аргументами диалектического видения мира, что в конце концов наука сможет объяснить кажущиеся ныне сверхъестественными явления, и в связи с найденным причинным объяснением они перестанут быть таковыми.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Каждой форме общественного сознания: будьто науке, философии, мифологии, политике, религии и т. д. — соответствуют свои специфические формы знания. Помимо этого, различают также формы знания, имеющие понятийную, символическую или художественнообразную основу. Получаемые в результате научные знания характеризуются объективностью, универсальностью, претендуют на общезначимость. Когда в литературе разграничивают научное, основанное на ациональности, и знание вненаучное, то важно понять, что вненаучное знание не являетсячьейто выдумкой или какойто фикцией. Оно также производится в определенных интеллектуальных сообществах, в соответствии с иными нормами, эталонами. Представляется очевидным, что многие формы Знание и его типология вненаучного знания старше знания, признаваемого в качестве научного, например, астрология старше астрономии, алхимия старше химии. Анализ литературы показывает, что обычно выделяют следующие формы вненаучного знания:
1) ненаучное, понимаемое как разрозненное несистематизированное знание, которое не формализуется и не описывается законами, находится в противоречии с существующей научной картиной мира;
2) донаучное, выступающее прототипом, своего рода предпосылочной базой научного;
3) паранаучное — несовместимое с принятым гносеологическим стандартом. Широкий класс паранаучного знания включает в себя учения или размышления о феноменах, объяснение которых не является убедительным с точки зрения современных критериев научности;
4) лженаучное — сознательно эксплуатирующее домыслы и предрассудки. В качестве симптомов лженауки выделяют малограмотный пафос, принципиальную нетерпимость к опровергающим доводам, а также чрезмерную претенциозность. Лженаучные знания являются, образно говоря — своеобразными пятнами или вкраплениями сосуществуют с научными знаниями. Можно встретить мнение, что лженаучное обнаруживает себя и развивается через квазинаучное;
5) квазинаучное знание ищет себе сторонников и приверженцев, опираясь, как правило, на методы насилия и принуждения. Оно, преимущественно, расцветает в условиях жестко иерархизированной науки, где невозможна критика власть предержащих, где жестко проявляется идеологический прессинг. В истории нашей страны периоды «триумфа квазинауки» хорошо известны: это лысенковщина, фиксизм как квазинаука в советской геологии 50х гг., шельмование генетики, кибернетики и т. п.; 6) антинаучное — утопичное и сознательно искажающее представление о действительности. Приставка «анти» обращает внимание на то, что как сам предмет, так и способы исследования противоположны науке. Это как бы подход с «противоположным знаком».
С ним связывают, к примеру, потребность в обнаружении легкодоступного «лекарства от всех болезней». Подчеркнем, особый интерес и тяга к антинауке возникают в периоды социальной нестабильности. Хотя данный феномен чрезвычайно опасен, принципиальное избавление от антинауки вряд ли возможно;
7) псевдонаучное знание представляет собой интеллектуальную активность, спекулирующую на распространенных в массовом сознании «теориях», например, истории о древних астронавтах, снежном человеке, чудовище из озера ЛохНесс и т. п.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Берков, В. Ф. Философия и методология науки / В. Ф. Берков. — М.: ООО «Новое знание», 2008
Волькенштейн Э. П. Трактат о лженауке // Химия и жизнь. — 2007. — №
10Гинзбург В.Л. О непонимании в вопросах о лженауке и взаимосвязи науки и религии // Вестник РАН. — 2008. — № 10. Канке, В. А. Основные философские направления и концепции науки: Итоги ХХ столетия / В. А. Канке. — М.: Логос, 2008
Кругляков Э.П. «Ученые» с большой дороги / Э. П. Кругляков; Комис. по борьбе с лженаукой и фальсификацией науч. исслед. РАН. ;
М.: Наука, 2009. — 357 с. Кругляков Э. П. // Чем угрожает обществу лженаука // Вестник РАН. -
2010. — № 1Мамчур, Е. А. Образы науки в современной культуре / Е. А. Мамчур. — М.: Канон+, РООИ «Реабилитация», 2008. ;
400 с. Наука: возможности и границы. — М.: Наука, 2009. — 293 с. О методологии лженауки. — М.: ПАИМС, 2009
Предмет и задачи курса «История и философия науки» // Наука и квазинаука / Под ред. В. М. Найдыша. — М.: АльфаМ, 2008. — 318 с. Степин, В. С. Теоретическое знание: структура, историческая эволюция / В. С. Степин. — М.: ПрогрессТрадиция, 2000
Степин, В. С. Философия науки. Общие проблемы / В. С. Степин. — М.: Гардарики, 2006
Степин, В. С. История и философии науки: Учебник для аспирантов и соискателей ученой степени кандидата наук. — М.: Академический проект, 2011
Степин В. С. Наука и лженаука // Науковедение — М., 2009. — № 1. Философия социальных и гуманитарных наук / Под ред. С. А. Лебедева. — М.: Академический проект, 2008
Хазен А.М. О лженауке, ее последствиях и об ошибках в науке //
http://nature.web.ruШестаков А. А. Философия науки: Учебное пособие для вузов / А. А. Шестаков.— Самара: Изд-во «Самарский университет», 2012. — 336 с.
