Концепция воли к жизни в книге Артура Шопенгауэра «Мир как воля и представление»

Обладание моральным сознанием делает человека не только самой совершенной объективацией воли, но и самой нуждающейся, поскольку среди всех живых существ он формирует в своей рефлексии внешнего трагизма собственного бытия сплетение множества потребностей, тем самым превращая весь феномен своего бытия («жизни») в одну сплошную нужду. Неудовлетворенность потребностей, равно как и осознание невозможности их все удовлетворить (генерализация фрустрации) превращает жизнь человека в одно сплошное страдание. «Мир есть „дукха“ (страдание)» — так учил великий Ситтхартха Гаутама («Будда»), теорию преодоления страдания которого Шопенгауэр, по свидетельствам его современников, знал досконально.

Саркастический, глубоко ироничный трагизм человеческого бытия заключается еще и в том, что, стремясь преодолеть одно страдание, человек почти немедленно взамен получает другое, вместо него — третье, и так далее, вплоть до того момента, когда череда страданий (Vielen Leiden) становится непреодолимой, терминальной, захлестывает человека с головой и сводит его со свету. Изгнание одной формы страдания почти немедленно заменяется сотней новых форм, среди основных из которых Шопенгауэр выделяет нижеследующие:

Sexuelle Unzufriedenheit — неудовлетворенное половое чувство.

Leidenschaftlische Liebe — патологическая (страстная) любовь.

Eifersucht — ревность.

Hass — ненависть.

Grimm — гнев.

Agnst — страх.

Ehrgeiz — честолюбие.

Habgier — корыстолюбие.

Krankheit — болезнь.

Шопенгауэр замечает, что сильнее всего воля к жизни проявляется в половом влечении, и неудовлетворенность им есть наибольшее страдание. Кроме того, страдания (Leiden) взаимодействуют и интерферируют друг с другом, усиливая при этом одно другое и испытывая самого человека.

Шопенгауэр пишет и о тех, кому тем или иным путем удалось достичь удовлетворения некоторых жизненных потребностей. Верный своему трагическому пессимизму, он замечает, что почти всегда это оборачивается «Sattheit und Langeweile», то есть — пресыщением и скукой.

Хорошо знакомый с теорией общественного договора Гоббса — Руссо, Шопенгауэр эксплицирует феноменологию проявлений воли к жизни и как «Der Kampf aller gegen alle» — «Борьба всех против всех», поскольку неустранимой частью этой феноменологии является перманентный разлад, проявляющийся то в одной, то в другой форме, но при этом никуда не исчезающий, который в истории человечества постоянно проявляется в организованных формах уничтожения или порабощения одних людей другими — войны, завоевательные походы, погромы, разорения, этноцид и геноцид и тому подобное. Анализируя «теорию общественного договора» Гоббса — Руссо, Шопенгауэр совершенно верно замечает, что несправедливый и злобный человек утверждает свою волю через отрицание чужой, подобно тому, как в системе права правонарушитель утверждает свои права посредством отрицания чужих аналогичных прав, тем самым попирая закон.

Придерживаясь своей биологизаторской позиции во взглядах на природу человека, Шопенгауэр отстаивает тезис об исключительности генетической (наследственной) детерминации его поведения, выражающейся как в определении основной мотивации (злобность, эгоцентризм, сострадательность), так и в фактическом диктате доминирующего мотива надо всеми остальными. Из такой склонности в объяснении проистекает сарказм философа в отношении стандартных механизмов социализации и трансляции актуального социокультурного опыта — воспитания и образования. Абсолютно невозможно, — настаивает он, — из злодея сделать человека доброго, а из болвана — мудреца.

Институциональному праву и государству в этой изначально полуимпотентной системе ее автором отводится совсем уж незавидная роль, которую он в тексте своей книги определяет крайне обидным словом: — «Der Maulkorb» — «намордник»: «Staat und Recht ist eine Maulkorb, nicht zuzulassen Mitglieder der Öffentlichkeit, den Kampf um den Zustand der gegenseitigen totalen Vernichtung zu bringen.» — «Государство и право есть намордник, не позволяющий членам общества довести взаимную борьбу до состояния всеобщего уничтожения.»

Заключение

: воля к жизни как Вина и Искупление

Экстратемпоральность утверждения воли к жизни в характере индивида, жизнь которого вполне детерминирована хронологически, обретает метафизическое обоснование в натурфилософии Шопенгауэра, постулирующего это утверждение в качестве его изначальной, исконной вины, умножающей не только его страдания, но и осознание их непреодолимости, становящееся причиной страданий других. Последовательно проведенный до своего логического завершения, процесс персонификации воли к жизни приводит к саморазгоняющемуся механизму перманентной автогенерации страдания, в самых разнообразных формах рассыпающегося и на других индивидов.

В этой системе трагического пессимизма Шопенгауэра воля к жизни не может стать искуплением. А вот ее отрицание — может, поскольку истинная жизненная задача человека, как ее трактует сам философ, на самом деле состоит в том, чтобы избегать излишних страданий и крайне экономно расходовать свои собственные жизненные силы и свою активность. Содержательные коннотации с буддизмом, — ну просто поразительные.

«Meine Philosophie hat mich in diesem Leben gegeben hat, keine Vorteile, sondern auch mich gerettet aus so vielen unnötigen Ausgaben…» — «Моя философия не дала мне в этой жизни никаких преимуществ, зато она же избавила меня от стольких ненужных трат…» — и с этими словами, которыми завершается «Die Welt als Wille und Vorstellung», Артур Шопенгауэр фактически оставляет завет о том, как следует прожить эту жизнь в этом мире, всем своим потомкам и сторонникам своего неклассического философского учения. А в самом тексте труда всей его жизни можно встретить и такую вот сентенцию: «Das Leben ist eine Hölle, in der wir in der Lage sein eine feuerfeste Raum arrangieren müssen.» — «Жизнь есть ад, в котором нужно уметь устроить себе огнеупорное помещение.» Полагаю, что это не нуждается в комментариях.

Майерс Д. Социальная психология — С/Пб.: Питер, 2006.

Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. Человек и мир — С/Пб.: Питер, 2004.

Флиер А. Я. Культурология для культурологов — М.: Академический проект, 2001.

Шопенгауэр А. «Мир как Воля и Представление» — по тексту Шопенгауэр А. Собрание сочинений в пяти томах, Т.1, пер. Айхенвальда Ю., прим. Чанышева А. — М.: Московский клуб, 1992.