Лексические и стилистические трансформации при переводе публичных речей В. В. Путина

Содержание Введение Глава 1. Публичное выступление как жанр политического дискурса

1.1 Политический дискурс: основные признаки

1.2 Публичное выступление как жанр политического дискурса

Выводы по Главе 1

Глава 2. Анализ лексических и стилистических трансформаций при переводе на английский язык публичных выступлений В.В.Путина

2.1 Переводческие трансформации

2.2 Лексические трансформации при переводе речей В.В.Путина

2.3 Стилистические трансформации при переводе публичных выступлений В.В.Путина

2.4 Лексические и стилистические трансформации при переводе на английский язык выступлений В. В. Путина (в англоязычных СМИ Выводы по Главе 2

Заключение

Библиографический список

Приложение Введение Публичные выступления президента государства как жанр политического дискурса представляют интерес и для широкой общественности и для специалистов в области лингвистики, риторики и ораторского искусства. Президент РФ, Владимир Владимирович Путин, обладает характерным стилем построения публичных выступлений, в которых лаконичность, сухость, четкость формулирования проблем и их решений, свойственные для политического дискурса, сочетаются с просторечными, жаргонными и иногда грубыми формами выражения мыслей. Данные лексические и стилистические особенности публичных выступлений В. В. Путина вызывают определенные трудности в процессе перевода. Для разрешения этих трудностей и достижения адекватности и эквивалентности перевода переводчик использует различные приемы переводческих трансформаций. Данный факт объясняет актуальность настоящего исследования.

Объектом исследования выступают лексические единицы политического дискурса и особенности их перевода.

Предметом нашего исследования являются тексты публичных выступлений В. В. Путина, а также переводческие трансформации, используемые при их переводе.

В качестве материала исследования нами было проанализировано 123 официальных перевода речей В. В. Путина, взятых с официального сайта президента РФ (www.kremlin.ru), а также с официальных сайтов Российских и зарубежных англоязычных СМИ.

Цель настоящего исследования — проанализировать лексические и стилистические трансформации при переводе публичных речей В. В. Путина.

Данная цель конкретизируется в следующих задачах:

выработать рабочее определение политического дискурса применительно к данной работе и рассмотреть его конститутивные признаки;

выявить основные характеристики жанра публичное выступление;

рассмотреть переводческие трансформаций и их классификации;

проанализировать частоту применения различных приемов лексических и стилистических трансформаций, используемых в официальных переводах публичных выступлений В. В. Путина;

выявить специфику употребления переводческих трансформаций Российскими и иностранными СМИ.

Мы выдвигаем рабочую гипотезу о том, что при переводе речей президента РФ используются приемы лексических и стилистических трансформации. Характер применения данных приемов позволяет проследить специфику перевода различных СМИ и зависит как от лингвистических, так и от экстралингвистических факторов.

Практическая ценность проводимого нами исследования заключается в возможном использовании полученных нами данных в курсе теории перевода. трансформация лексический перевод речь Новизна проводимого нами исследования заключается в относительно малой изученности приемов лексических и стилистических трансформаций при переводе текстов публичных выступлений политических деятелей.

В данной дипломной работе использованы такие научные методы исследования как переводческий и предпереводческий анализ, сравнительный анализ, количественный метод и метод сплошной выборки.

Данная дипломная работа состоит из введения, заключения, двух глав и выводов по ним, приложения и библиографического списка.

Во Введении нами указаны основные цели и задачи исследования, его структура, практическая ценность, методы исследования, актуальность и научная новизна, а также выдвигается рабочая гипотеза проводимого исследования.

В Главе 1 мы рассматриваем публичное выступление как жанр политического дискурса.

В Выводах по Главе 1 мы даем конечное определение понятию политический дискурс, называем его основные признаки, определяем основные признаки публичного выступления, как жанра политического дискурса.

В Главе 2 мы анализируем лексические и стилистические трансформации, используемые в официальных переводах публичных выступлений В. В. Путина.

В Выводах по Главе 2 нами представлены рабочие классификации переводческих трансформаций, и приведены результаты полученных практических данных анализа публичных выступлений В. В. Путина.

В Заключении мы представляем данные, подтверждающие выдвинутую нами рабочую гипотезу, а также результаты проведенного исследования.

В Приложении приведены практические выкладки из проанализированных текстов.

Апробация нашего исследования проходила в ходе трех конференций: Ежегодных научных конференций в АГУ (2013, 2014 г.г.), также на Ежегодной студенческой электронной научной конференции «Студенческий научный форум».

Глава 1 Публичное выступление как жанр политического дискурса

1.1 Политический дискурс: основные признаки В данной части работы мы ставим задачи 1) рассмотреть различные определения понятий «дискурс» и «политический дискурс» и 2) выбрать рабочее определение этих понятий применительно к данной работе, 3) рассмотреть конститутивные признаки политического дискурса.

Понятие «дискурс» расплывчато и неоднозначно. Поэтому не существует определения, способного описать все случаи его употребления. О «размытости категории дискурса» говорил Т. А. ван Дейк. Он выделяет два похода к определению понятия «дискурс»:

«Дискурс» в широком смысле (как комплексное коммуникативное событие): «Дискурс есть коммуникативное событие, происходящее между говорящим, слушающим (наблюдателем и др.) в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном и прочем контексте. Это коммуникативное действие может быть речевым, письменным, иметь вербальные и невербальные составляющие. Типичные примеры — обыденный разговор с другом, диалог между врачом и пациентом, чтение газеты». [Teun Van Dijk 1998:12]

«Дискурс в узком смысле (как текст или разговор): «Как правило, выделяют только вербальную составляющую коммуникативного действия и говорят о ней далее как о «тексте» или «разговоре». В этом смысле термин «дискурс» обозначает завершенный или продолжающийся «продукт» коммуникативного действия, его письменный или речевой результат, который интерпретируется реципиентами. То есть дискурс в самом общем понимании — это письменный или речевой вербальный продукт коммуникативного действия». [Teun Van Dijk 1998:12]

По данным онлайн энциклопедии «Кругосвет», наиболее отчетливо выделяют три класса определений понятия «дискурс». Они соответствуют различным национальным традициям и вкладам отдельных ученых. Рассмотрим эти классы.

К первому классу относятся собственно лингвистические определения понятия «дискурс». Первое из них появилось в названии статьи «Дискурс-анализ» американского лингвиста З. Харриса, опубликованной в 1952 году. Он трактовал это понятие предельно просто, как последовательность высказываний, отрезок текста больше, чем предложение. [Zelling Harris 1952] Подобный структурно-синтаксический подход находит отражение в определении В. А. Звегинцева: «дискурс — это два или несколько предложений, находящихся в смысловой связи…» [Звегинцев 1980:6]

В соответствии с антропоцентрической парадигмой языка, предложенной Э. Бенвенистом во второй половине XX века, стало возможным рассмотрение дискурса как «функционирование языка в живом общении». Одним из первых Э. Бенвенист придал слову «дискурс» терминологическое значение и определил его как «речь, присваиваемую говорящим». Бенвенист 2002:14]

По мнению В. И. Карасика, «дискурс как текст, погруженный в ситуацию общения, допускает множество измерений» и взаимодополняющих подходов в изучении, в том числе прагмалингвистический, психолинвистический, структурно-лингвистический, лингвокультурный, социолингвистический. [Карасик 2006:1]

Представитель когнитивной школы Г. Г Слышкин понимает «дискурс» как объект исследования культуры: «Как и всякий артефакт культуры, любая единица языка или речи может служить основой для образования в коллективном сознании лингвокультурного концепта. Это касается и дискурса. Дискурс будет являться объектом, а концепт — инструментом анализа». [Слышкин 2000:38−39]

Суммируя различные понимания дискурса, М. Л. Макаров показывает основные координаты, с помощью которых определяется дискурс. Эти координаты представлены формальной, функциональной и ситуативной интерпретацией. Формальная интерпретация — это понимание дискурса как образования выше уровня предложения. В этом случае речь идет о сверхфазовом единстве, сложном синтаксическом целом, выражаемом как абзац или кортеж реплик в диалоге, на первый взгляд здесь выдвигаетс система коннекторов, которая обеспечивает целостность этого образования. Функциональная интерпретация, по мнению М. Л. Макарова, — это понимание дискурса как использование языка, то есть речи во всех её разновидностях. «Дискурс в этом значении — это целостная совокупность функционально организованных и контекстуализованных единиц употребления языка». [Макаров 2003:53)

Итак, собственно лингвистические трактовки понятия «дискурс» хотя и разнообразны, но всё же в них прослеживается тенденция к уточнению и развитию традиционных понятий таких как «предложение», «текст», «диалог».

Второй класс определений понятия «дискурс» восходит корнями к французским структуралистам и постструктуралистам. Определения этого класса стремятся уточнить традиционные понятия стиля и индивидуального языка. Понимаемый таким образом термин «дискурс» описывает способ говорения и обязательно имеет определение какой или чей дискурс. Это обусловлено тем, что в данном случае интерес проявляется к конкретным разновидностям дискурса. Дискурс — это стилистическая специфика плюс стоящая за ней идеология. Более того, предполагается, что именно способ говорения определяет и создаёт предметную ситуацию. Это понимание, несомненно, является в большей мере социологическим. [www.krugosvet.ru]

Третье употребление термина «дискурс», по данным онлайн энциклопедии «Кругосвет» может считаться видовым по отношению к предыдущему понимнию, но имеет значительную специфику. В этом третьем понимании дискурсом называется особый идеальный вид коммуникации, осуществляемый в максимально возможном отстранении от социальной реальности, традиций, авторитета, коммуникативной рутины и имеющий целью критическое обсуждение взглядов и действий участником коммуникации. www.krugosvet.ru]

Итак, мы рассмотрели три основных подхода к определению понятия «дискурс». Следует отметить, что все три перечисленных подхода взаимодействуют друг с другом.

Обобщая вышеозначенные трактовки в качестве рабочего определения термина «дискурс» применительно к данной работе мы понимаем определение В. И. Карасика, который рассматривает «дискурс» как текст, погруженный в ситуацию общения.

В настоящее время отмечается возросший интерес лингвистов к проблемам дискурса активных социальных групп, и прежде всего — политиков. Политический дискурс представляет собой явление, которое имеет частотное проявление и особое социальное значение в жизни общества. Вместе с тем феномен политического дискурса не поддается однозначному определению.

Политический дискурс является сложным объектом исследования, поскольку лежит на пересечении разных дисциплин — политологии, социальной психологии, лингвистики и связан с анализом формы, задач и содержания дискурса, употребляемого в определенных («политических») ситуациях. [Демьянов 1989: 111]

В лингвистической литературе политический дискурс представлен как многоаспектное и многоплановое явление. В отношении данного термина сформировалось две основных трактовки его содержания.

Более узкое понимание предполагает, что критерием включения некоего текста в поле «политического дискурса» должна выступать идентичность интенциональной природы этого текста с целью дискурса, то есть завоевание, сохранение и осуществление политической власти [Водак 1997:37] и который ограничен сферой политики. Узкого определения политического дискурса придерживается и голландский лингвист Т. Ван Дейк. Он считает, что политический дискурс — это класс жанров, ограниченный социальной сферой, а именно политикой. Правительственные обсуждения, парламентские дебаты, партийные программы, речи политиков — это те жанры, которые принадлежат сфере политики. Политический дискурс — это дискурс политиков. Ограничивая политический дискурс профессиональными рамками, деятельностью политиков, ученый отмечает, что политический дискурс в то же время является формой институционального дискурса. Это означает, что дискурсами политиков считаются те дискурсы, которые производятся в такой институциональной окружающей обстановке, как заседание правительства, сессия парламента съезд политической партии Высказывание должно быть произнесено говорящим в его профессиональной роли политика и в институциональной окружающей обстановке. Таким образом, дискурс является политическим, когда он сопровождает политический акт в политической обстановке [Teun Van Dijk 2002:4]. В таком случае к политическому дискурсу будут отнесены только институциональные формы общения, в основном в форме речевых жанров публичной политики.

В широком смысле он включает такие формы общения, в которых к сфере политики относится хотя бы одна из составляющих: субъект, адресат либо содержание сообщения. Например, Н. А. Герасименко понимает под политическим дискурсом сумму речевых произведений в определенном паралингвистическом контексте — контексте политической деятельности, политических взглядов и убеждений, включая негативные ее проявления (уклонение от политической деятельности, отсутствие политических убеждений) [Герасименко Н.А. 1998: 22].

Австрийский ученый Р. Водак утверждает, что политический язык находится как бы между двумя полюсами — функционально-обусловленным специальным языком и жаргоном определенной группы со свойственной ей идеологией. Поэтому политический язык должен выполнять противоречивые функции, в частности, быть доступным для понимания и ориентированным на определенную группу [Водак 1997:49].

Е.И. Шейгал в книге «Семиотика политического дискурса» использует термины политический дискурс и политическая коммуникация как равнозначные. Рассуждая над проблемой содержания и объема понятия «политический» применительно к дискурсу, Е. И. Шейгал утверждает, что «разговоры о политике (в самых разных ракурсах — бытовом, художественном, публицистическом) подобны своеобразным ручейкам, питающим реку политической борьбы, так как они, будучи многократно умноженными, вносят вклад в формирование политического сознания, в создание общественного мнения, что в итоге может повлиять на ход политического процесса. Поэтому нам представляется логичным исходить из широкого понимания политической коммуникации и включать в нее любые речевые образования, субъект, адресат или содержание которых относится к сфере политики». [Шейгал 2000:34]

Кроме того, Е. И. Шейгал, выявляет пересечения политического с другими видами дискурса: юридическим, научным, дискурсом СМИ, педагогическим, рекламным, религиозным, бытовым, художественным, спортивно-игровым, военным.

Обобщая вышерассмотренные трактовки категории «политический дискурс» применительно к данной работе мы придерживаемся широкого понимания политической коммуникации, включающего в неё любые речевые образования, субъект, адресат или содержания которых относится к сфере политики, предложенного Е. И. Шейгал.

По мнению Е. И. Шейгал решающими факторами квалификации коммуникации как политической являются её содержание и цель. Цель политической коммуникации, по её мнению, — это борьба за власть. Содержание политической коммуникации Е. И. Шейгал сводит к публичному обсуждению трех фундаментальных вопросов: а) распределение общественных ресурсов; б) контроль за принятием решений или право принимать решения в) применение санкций [Шейгал 2000:34]

Е.И. Шейгал выделяет следующие системообразующие признаки политического дискурса: специфика институциональности, специфика информативности, смысловая неопределенность, фантомность, фидеистичность, эзотеричность, роль фактора масс-медиа, дистанцированность и авторитарность, театральность, динамичность. Охарактеризуем кратко каждый их них. Политический дискурс относится к институциональному виду общения. Специфика институциональности реализуется в политическом дискурсе по средствам таких политических институтов, как парламент и правительство. Институциональное общение является статусно-ориентированным. В институциональном дискурсе обычно участвуют две стороны: представители институтов и клиенты. Характерной особенностью политического дискурса является то, что клиент в ней, как правило, массовый. Сам гражданин редко вступает в коммуникацию с институтом. И взаимодействие это реализуется обычно в направлении гражданин-институт.Специфика информативности в том или ином типе дискурса определяется в рамках противопоставлений «информативность — фатика» и «информативность — экспрессивность». Поскольку власть как психологический феномен включает иррациональный и эмоциональный уровни [Водак 1997: 79], общение на политические темы никогда не бывает нейтральным или объективным, ему свойственна оценочная акцентированность, пристрастность, аффективность. В политическом дискурсе соотношение информативности, с одной стороны, и фатики, экспрессивности, эмотивности — с другой варьируется в зависимости от жанра. Преимущественно фатически ориентированными являются жанры ритуальной коммуникации, в частности, инаугурационное обращение и прощальная речь президента. В политическом дискурсе наблюдается конфликт двух тенденций — к понятийной точности и к смысловой неопределенности. С одной стороны, язык политики — такой же профессиональный подъязык как, например, язык медиков, юристов, спортсменов, военных, и, будучи таковым, он должен стремиться к точности обозначения. Точность номинации отмечается как условие профессионализма политической коммуникации, в частности парламентской речи. В то же время номинативная точность как свойство специального подъязыка в языке политики подавляется его прагматически обусловленной смысловой неопределенностью. Социологи отмечают фантомность как состояние политического сознания. Современное пространство политических значений складывается из фантомов значений, не имеющих никаких «означаемых», не укорененных ни в какой реальности, кроме их собственной — мира самореферентных знаков. Фидеистичность непосредственно связана с фантомностью. Одной из причин фантомности политической коммуникации является опосредованный характер политического опыта большинства людей: получая информацию о политической действительности через групповую и массовую коммуникацию, они принимают за реальность политические фантазии, творимые и передаваемые коммуникативными посредниками — политиками и журналистами. Таким образом, неопределенность выступает в качестве специфического для политического подъязыка проявления эзотеричности. Политики, как никто другой, умеют уходить от прямого ответа на вопрос, умеют сказать много и при этом не сказать ничего. Специфика тайноречия в политическом дискурсе заключается не в языке политики как таковом, большинство знаков которого является широко известными, общедоступными для понимания, а в самом характере общения. Другими словами, эзотеричность политического дискурса — не семантическая, а прагматическая характеристика. Особенностью политического дискурса на современном этапе является его опосредованность средствами массовой информации. СМИ является важнейшим участником политической коммуникации. Ещё один системообразующим фактор, выделенный Е. И. Шейгал — дистинцированность и авторитарность. Властный статус требует соблюдения определенной дистанции в общении. Е. И. Шейгал отмечает следующие виды дистанции в политическом дискурсе: физическая, пространственная, коммуникативная, контактная, символическая, психологическая и информационная дистанция Театральность политического дискурса связана с тем, что одна из сторон коммуникации — «клиент», народ — выполняет в ней преимущественно роль не прямого адресата, а адресата-наблюдателя, который воспринимает политические события как некое разыгрываемое для него действо. Одной из особенностей политического языка является изменчивость наиболее актуальной, наиболее употребительной части политического словаря. Это связано с актуальностью и злободневностью самой референциальной области, являющейся объектом отражения в политическом дискурсе. Это и есть динамичность политического дискурса. [Шейгал 2000:57−91]

Согласно классификации дискурса представленной В. И. Карасиком политический дискурс относится к институциональному типу. Модель институционального дискурса представлена рядом признаков (по В.И. Карасику): 1) конститутивные признаки 2) признаки институциональности 3) признаки типа институционального дискурса 4) нейтральные признаки

К конститутивным признакам по мнению В. И. Карасика относятся: участники, условия, организация, способы, материал общения, то есть люди, рассматриваемые в их статусно-ролевых и ситуативно-коммуникативных амплуа; сфера общения, коммуникативная среда; мотивы, цели, стратегии, развёртывание, членение общения; канал, режим, тональность, стиль, жанр общения; тексты с невербальными включениями; [Карасик 2007:192]

Для описания политического дискурса мы рассмотрим следующие конститутивные компоненты, выделенные В. И. Карасиком: 1) участники 2) цели 3) стратегии 4) жанры

Участники политического дискурса представлены политическими институтами, главная задача которых — установление, поддержание и укрепление политической власти, а также населением, которое пользуется услугами политических институтов. Политический дискурс — это статусно-ориетированный тип общения, характерной особенностью которого является взаимодействие в основном в одном направлении — от населения к политическому институту. Наряду с этим основным видом, взаимодействие также осуществляется между политическими институтами.

Общественное предназначение политического дискурса состоит в том, чтобы внушить — адресатам, то есть гражданам сообщества необходимость «политически правильных» оценок и/или действий. Другими словами, «цель политического дискурса — не описать, а убедить, пробудив в адресате намерения, дать почву для убеждения и побудить к действию». [Гак 1997:104]

К стратегическим особенностям политического дискурса относятся власть языка, специфическая сюжетно-ролевая структура, интертекстульность, то есть взамосвязь политических текстов, а также временной фактор, а точнее высокая динамичность политического дискурса.

Жанровая структура политического дискурса будет рассмотрена нами подробно в следующей части нашего исследования.

Итак, рассмотрев и проанализировав различные определения понятий дискурс, в качестве рабочего определения применительно к данной работе мы понимаем определение В. И. Карасика, который под понятием дискурс понимает «текст, погруженный в ситуацию общения». Среди многочисленных типов дискурса объектом нашего исследования является феномен «политический дискурс». Обобщая выше описанные подходы к определению понятия дискурс, применительно к данной работе мы придерживаемся широкого понимания политической коммуникации, включающего в неё любые речевые образования, субъект, адресат или содержания которых относится к сфере политики, предложенного Е. И. Шейгал.

Политический дискурс, как любой вид институционального дискурса, характеризуется рядом конститутивных признаков. Проанализировав признаки политического дискурса, предложенные различными учеными, в данной работе мы придерживаемся следующих основных признаков: 1) участники; 2) хронотоп; 3) цели; 4) стратегии; 5) сообщение; 6) жанры.

Итак, основными признаками политического дискурса являются: взаимодействие между «агентами» и «клиентами», массовость «клиента», статусно-ролевые отношения, ограничение временными рамками и локальным фактором, функция убеждения, последовательность и логичность сообщений, роль контекста, интертекстуальность, динамичность языковых единиц, зависимость жанрового деления от ведущей интенции коммуникации.

1.2 Жанры политического дискурса В данной части работы нами будут рассмотрены различные классификации жанров политического дискурса и представлена рабочая классификация жанров политического применительно к данной работе. Объект нашего исследования публичные речи президентов, поэтому главная задача данной части дипломной работы проанализировать место публичных выступлений в классификациях жанров политического дискурса.

Одним из конститутивных признаков политического дискурса является его жанровое деление. Жанр — это «род, разновидность речи, определяемая данными условиями ситуации и целью употребления» [Базылев 1998:6].

Подробную классификацию жанров политического дискурса впервые предложила Е. И. Шейгал в книге «Семиотика политического дискурса». Основываясь на том, что политический дискурс представляет собой сложное многомерное образование, составные элементы которого могут пересекаться по ряду оснований Е. И. Шейгал предлагает следующие параметры структурирования жанрового пространства политического дискурса:

— параметр институциональности;

— субъектно-адресатные отношения;

— социокультурный параметр;

— событийная локализация;

— параметр полевой структуры;

— параметр функциональной структуры.

Исходя из широкого подхода к понятию политический дискурс и включая в него не только институциональное, но и личностное общение, Е. И. Шейгал предлагает в качестве одного из параметром структурирования жанрового пространства политического дискурса степень его институциональности. На одном полюсе шкалы институциональности представлена межличностная коммуникация, а на другом — институциональная, то есть публичная. Таким образом, при градуировании по оси институциональности /официальности жанры политической коммуникации можно расположить в последовательности от максимальной неформальности общения до максимальной институциональности /официальности:

разговоры о политике в семье, с друзьями, разговоры с незнакомыми людьми в очереди, со случайными попутчиками и т. д., анекдоты, слухи (общение на близкой дистанции, в атмосфере доверительности, неофициальный источник информации, неофициальный канал общения);

самиздатовские листовки и граффити, как правило, критического содержания (личность выступает от своего имени, но при этом осознает себя как член общества; потенциальными адресатами являются институты и их представители; языковое оформление не регламентировано, хотя нередко используются штампы);

телеграммы и письма граждан в знак поддержки или протеста (адресатом является конкретный политик или политический институт, канал общения официальный);

политический скандал — находится на грани личностного и институционального (источник информации может быть как официальный, так и неофициальный; канал общения официальный — скандальные факты обнародуются публично, мотивация скандала, как правило, личностная: зачинщик руководствуется личными амбициями; стилистика общения не является жестко регламентированной);

пресс-конференции (статусно-индексальное общение на уровне «политик — граждане» через масс-медиа в качестве медиатора);

публичные политические дискуссии (статусно-индексальное общение на уровне «политик — политик»);

публичные выступления, речи политических лидеров (статусно-индексальное общение на уровне «политик — все общество или большие социальные группы»);

законы, указы и прочие политические документы (статусно-индексальное общение на уровне «государство — все общество»);

международные переговоры, официальные встречи руководителей государств (статусно-индексальное общение на уровне «государство — государство»).

Таким образом, исследуемый нами жанр публичных выступлений находится на одном из самых высоких мест в шкале институиональности, предложенной Е. И. Шейгал. Данное наблюдение позволяет нам сделать вывод, что публичному выступлению, как жанру политического дискурса, свойственная высокая степень институциональности.

Классифицируя жанры политического дискурса по субъектно-ролевым отношениям, Е. И. Шегал разграничивает политическую коммуникацию, включающую институты и общение за рамками институтов.

В общении, включающем институты, Е. И. Шейгал придерживается трехсторонней классификации, предложенной В. Дикманом [Dieckmann 1981]: общественно-институциональная коммуникация, коммуникация между институтом и гражданином и коммуникация между агентами в институтах.

В общественно-институциональной коммуникации следует разграничивать взаимодействие по линиям «институт общество» и «общество институт». Коммуникация «институт общество» может осуществляться через жанры, представляющие собой обезличенные «высказывания институтов» (постановления правительства, декреты, законы, призывы, лозунги, плакаты), либо через высказывания политических лидеров, т. е. отдельных личностей как представителей институтов (такие жанры, как публичная речь, радиообращение, указ президента).

В коммуникации между агентами в институтах разграничиваются две сферы: внутренняя и публичная. К внутренней сфере относятся такие жанры, как служебная переписка, кулуарное обсуждение, закрытое заседание и др.; они выполняют преимущественно вспомогательную функцию, позволяя политическим агентам подготовиться к участию в более значимых формах коммуникации, становящихся достоянием общественности. В сфере публичной коммуникации между агентами в институтах или между разными институтами реализуются такие жанры, как переговоры, встречи политических деятелей, парламентские дискуссии, круглый стол, послание президента конгрессу, выступление премьер-министра на заседании Думы, доклад на съезде, партийная программа, программная речь на съезде партии и др.

На наш взгляд, исследуемый нами жанр политического дискурса, может быть отнесен как к общественно — институциональной коммуникации по линии «институт общество», так и к коммуникации между агентами в институтах. Такие разновидности жанра публичных выступлений как публичная речь и радиообращение являются примерами общественно институциональной коммуникации, в то время как послание президента конгрессу или выступление премьер-министра на заседании Думы представляют собой примеры коммуникации между агентами внутри институтов.

В основу социокультурной дифференциации политической коммуникации Е. И. Шейгал закладывает неоднородность групповых субъектов политики. Каждая организованная группа, по мнению Е. И. Шейгал, обладает своей культурой, в том числе и политической, своим набором норм и установок, которые отражаются на характере политической коммуникации. Поэтому Е. И. Шейгал предлагает ряд дифференциальных признаков для характеристики различных жанров политического дискурса по параметру социокультурной дифференциации. а) специфический набор парольных лозунговых слов, отражающих ценностные доминанты данной группы; б) различия в характере вербальной агрессии (степень косвенности и предпочитаемый набор инвектив); в) разный удельный вес речевых стереотипов и штампов; г) разный удельный вес эмотивно-маркированной лексики (в частности, полярные различия в оценочных коннотациях политических антропонимов); д) специфический набор цитат, аллюзий и прочих отсылок к прецедентным текстам, отражающим ценностные предпочтения той или иной группы.

Понятие жанра в социолингвистике рассматривается в тесной связи с понятием речевого события. Поэтому параметр событийной локализации занимается важное место в структурировании жанрового пространства политического дискурса.

Е.И.Шейгал считает, что события политической жизни можно разделить на цикличные (ритуальные), календарные (текущие) и спонтанные.

Политические события ритуального характера происходят регулярно, в определенное время, по определенному, жестко установленному графику и достаточно жестко регламентированному сценарию; к ним можно отнести выборы и предшествующую им предвыборную кампанию, церемонию инаугурации, завершающую очередной выборный цикл; очередные съезды партии, церемонии патриотических праздников, ежегодное выступление президента с посланием Федеральному собранию. Такие события образуют годичные, четырехлетние и пр. циклы.

Календарные события планируются заранее, они заносятся в политический календарь текущего месяца (года), они относительно предсказуемы, но характеризуются вариативностью по таким параметрам, как место, время или участники события: это встречи депутатов с избирателями, парламентские слушания, визиты политических деятелей, переговоры.

Спонтанные политические события невозможно планировать и предсказывать, они происходят как реакция на текущую политическую ситуацию. К их числу можно отнести, митинги, пикеты и демонстрации, политические кампании (протеста или поддержки), акции гражданского неповиновения, политические скандалы, референдумы.

Мы считаем, что разновидности исследуемого нами жанра политического дискурса могут быть отнесены как к календарным, так и к политическим событиям регулярного характера. Публичные выступления на съездах партий, ежегодное обращение президента к Федеральному собранию — все это примеры политических событий регулярного характера. Однако, выступления президентов и других политический деятелей во время различных визитом, так же как и выступления на переговорах являются примерами календарных событий. Кроме того, на наш взгляд политические выступления могут носить спонтанный характер в случаях чрезвычайных ситуаций. Поэтому анализируя то или иное публичное выступление, следует принимать во внимание характер политического события, к которому оно относится.

По мнению Е. И. Шейгал всякий дискурс имеет полевую структуру, в центре которой находятся жанры, прототипные для данного вида дискурса, на периферии — маргинальные жанры, имеющие двойственную природу и находящиеся на стыке разных видов дискурса. Степень маргинальности того или иного жанры определяется тем, на сколько он соответствует главной интенции политической коммуникации, а именно борьбе за власть. В периферийных жанрах функция борьбы за власть переплетается с функциями других типов дискурса. С этой точки зрения прототипными жанрами Е. И. Шейгал признает парламентские дебаты (коммуникация внутри института), публичную речь политика и лозунг (вектор коммуникации «политик граждане»), лозунг и голосование (линия «обратной связи» граждане институт).

Итак, жанр публичной речи занимает одно из центральных мест в полевой структуре политического дискурса и относится к прототипным жанрам. Это позволяет нам сделать вывод, что главная интенция жанра публичного выступления — это борьба за власть.

Еще один параметр структурирования жанрового пространства, предложенный Е. И. Шейгал — функциональный. Данный параметр связан с характером ведущей интенцией.

По характеру ведущей интенции Е. И. Шейгал выделяет следующие жанры политического дискурса:

— ритуальные/эпидейктические жанры (инаугурационная речь, юбилейная речь, традиционное радиообращение), в которых доминирует фатика интеграции;

— ориентационные жанры, представляющие собой тексты информационно-прескриптивного характера (партийная программа, конституция, послание президента о положении в стране, отчетный доклад, указ, соглашение);

— агональные жанры (лозунг, рекламная речь, предвыборные дебаты, парламентские дебаты).

Ж.В.Зигманн представляет классификацию жанров политического дискурса с помощью иерархической структуры. Во главе данной классификации находится гипержанр. В работе «Структура современного политического дискурса (Речевые жанры и стратегии) Ж. В. Зигманн выделяет следующие гипержанры: гипержанр программные документы, включающий такие жанры как программа, манифест, устав; гипержанр предвыборная агитация, в которые входят жанр предвыборная платформа, политическая реклама; гипержанр политические дебаты. [Зигманн 2003: 34]

Исследуя PR-тексты политического дискурса, И. А. Тортунова выделяет письменные и устные его жанры. Согласно данной классификации, исследуемые нами в данной работе, публичные выступления относятся к устным жанрам. [Тортунова 2006:80]

О.Н.Григорьева строит свою классификацию на разграничении стилей. Она относит политическую коммуникацию к публицистическому стилю. По мнению О. Н. Григорьевой публицистический стиль представлен в политической коммуникации следующими жанрами:

— газетные жанры — очерк, репортаж, статья, фельетон;

— телевизионные жанры — аналитическая программа, информационное сообщение, интервью, диалог в прямом эфире;

— ораторские жанры — выступление на митинге, публичные выстпления политиков, дебаты;

— коммуникативные жанры — пресс-конференция, саммит;

— рекламные жанры — рекламный очерк, объявление. [Григорьева 2000: 105].

Итак, вопрос классификации жанров политического дискурса представляет большой интерес для современной лингвистики. Несмотря на то что, ученые выбирают различные параметры для классификации жанров данного типа дискурса, все они признают сложность и многоплановость жанровой структуры политической коммуникации. Проанализировав различные классификации жанров политического дискурса, в качестве рабочей классификации применительно к данной работе мы понимает классификацию, предложенную Е. И. Шейгал. На наш взгляд данная классификация наиболее полно отражает различные подходы к многообразию жанров политического дискурса и позволяет проанализировать исследуемый нами жанр публичных выступлений политиков с различных сторон.

В основу структурирования жанрового пространства политического дискурса Е. И. Шейгал ставит шесть основных параметров: параметр институциональности, субъектно-адресатные отношения, социокультурный параметр, событийная локализация, параметр полевой структуры, параметр функциональной структуры.

Далее в работе приводится характеристика жанра публичных выступлений по данным параметрам.

Публичные выступления обладают высокой степенью институциональности. С точки зрения субъектно-адресатных отношений исследуемый нами жанр политического дискурса, может быть отнесен как к общественно — институциональной коммуникации по линии «институт общество», так и к коммуникации между агентами в институтах. По параметру событийной локализации публичное выступление относится к календарным или к регулярным жанрам. Рассматривая полевую структуру политического дискурса, мы выяснили, что публичные выступления относятся к прототипным жанрам. С точки зрения функциональной структуры публичное выступление политиков может быть отнесено как к ритуальным, так и к ориентационным жанрам.

Выводы по Главе 1

Изучение феномена «дискурс» — одно из наиболее прогрессивных и актуальных направлений в современной лингвистике. Рассмотрев и проанализировав различных подходы к определению понятия дискурс, в качестве рабочего определения применительно к данной работе мы понимаем определение В. И. Карасика, который рассматривает дискурс, как «текст», погруженный в ситуацию общения. Объект исследования нашей дипломной работы — публичное выступление. Публичное выступление относится к жанрам политического дискурса. Вслед за Е. И. Шейгал под политическим дискурсом мы понимаем политическую коммуникацию, включающую любые речевые образования, субъект, адресат или содержание которых относится к сфере политики. Данный широкий подход к определению понятия политический дискурс позволяет нам наиболее точно выделить основные признаки политического дискурса. К ним относятся: взаимодействие между «агентами» и «клиентами», массовость «клиента», статусно-ролевые отношения, ограничение временными рамками и локальным фактором, функция убеждения, последовательность и логичность сообщений, роль контекста, интертекстуальность, динамичность языковых единиц, зависимость жанрового деления от ведущей интенции коммуникации.

Лингвисты выбирают различные параметры классификации жанров политического дискурса. Но, не смотря на это, ученые сходятся во мнении, что классификация жанров политического дискурса — это сложные и многоаспектный процесс. На наш взгляд, Е. И. Шейгал удалось наиболее полно и точно выделить основные параметры структурирования жанрового пространства политического дискурса. К данным параметрам относятся: параметр институциональности, субъектно-адресатные отношения, социокультурный параметр, событийная локализация, параметр полевой структуры, параметр функциональной структуры. В соответствие с данными параметрами, исследуемый нами жанр публичных выступлений обладает высокой степенью институциональности. С точки зрения субъектно-адресатных отношений жанр публичных выступлений, может быть отнесен как к общественно — институциональной коммуникации по линии «институт общество», так и к коммуникации между агентами в институтах. По параметру событийной локализации публичное выступление относится к календарным или к регулярным жанрам. Рассматривая полевую структуру политического дискурса, мы выяснили, что публичные выступления относятся к прототипным жанрам. С точки зрения функциональной структуры публичное выступление политиков относится как к ритуальным, так и к ориентационным жанрам.

Глава 2. Лексические и стилистических трансформации при переводе на английский язык публичных выступлений В. В. Путина Публичные выступления президента Российской Федерации В. В. Путина представляют большой интерес для современных лингвистов, переводчиков и ораторов. Президент РФ обладает характерным стилем построения публичных выступлений, в которых лаконичность, сухость, четкость формулирования проблем и их решений, свойственные для политического дискурса, сочетаются с просторечными, жаргонными и иногда грубыми формами выражения мыслей. Данные особенности речей В. В. Путина определяют важность именно лексических и стилистических трансформаций при переводе на английский язык. Важно также помнить, что при переводе публичных выступлений политических деятелей и особенно главы государства перед переводчиком ставится задача не только передать содержание выступления и сохранить воздействия оригинала на реципиента, но и подобрать для этого подходящие лексические и стилистические средства, не уронив репутацию президента и всего государства в его лице. Данная сверхзадача переводчика определяет особую актуальность объекта нашего исследования.

2.1 Переводческие трансформации В данной части работы мы ставим задачи: 1) представить рабочее определение понятия «переводческая трансформация применительно к данной работе; 2) рассмотреть различные причины использования переводческих трансформаций; 3) проанализировать различные подходы к классификации переводческих трансформаций и представить рабочую классификацию переводческих трансформаций применительно к данной работе.

Переводческие трансформации — один из центральных аспектов теории перевода. В настоящее время существует множество лингвистических исследований посвященных данной теме. Однако, следует отметить, что специалисты в области теории перевода до сих пор не пришли к общему мнению относительно самой сущности понятия «трансформация».

Р.К. Миньяр-Белоручев в книге «Теория и методы перевода» отмечает, что «Трансформация — основа большинства приемов перевода. Заключается в изменении формальных (лексические или грамматические трансформации) или семантических (семантические трансформации) компонентов исходного текста при сохранении информации, предназначенной для передачи» [Миньяр-Белоручев 1996:201]

Я.И.Рецкер определяет трансформации как «приемы логического мышления, с помощью которых мы раскрываем значения иноязычного слова в контексте и находим ему русское соответствие, не совпадающее со словарным» [Рецкер 1974:38 ]

В.Н.Комиссаров предлагает следующее определение переводческих трансформаций: «Преобразования, с помощью которых можно осуществить переход от единиц оригинала к единицам перевода в указанном смысле, называются переводческими (межъязыковыми) трансформациями. Поскольку переводческие трансформации осуществляются с языковыми единицами, имеющими как план содержания, так и план выражения, они носят формально-семантический характер, преобразуя как форму, так и значение исходных единиц». [Комиссаров 1990:208] В. Н. Комиссаров также указывает на динамичность переводческих трансформации, как способа перевода, «который может использовать переводчик при переводе различных оригиналов в тех случаях, когда словарное соответствие отсутствует или не может быть использовано по условиям контекста» [Комиссаров 1990: 209].

Согласно точке зрения А. Д. Швейцера термин «трансформация» используется в переводоведении в переносном смысле. На самом деле, по его мнению, речь идет об «отношении между исходными и конечными языковыми выражениями, о замене в процессе перевода одной формы выражения другой, замене, которую мы образно называем превращением или трансформацией. Переводческие трансформации являются по существу межъязыковыми операциями „перевыражения“ смысла» [Швейцер 1988:118].

В.Е.Щетинкин считает, что «переводческой трансформацией является перестройка какого-либо элемента исходного текста, которая необходима для того, чтобы сохранить в переводе специфику выражаемого этим элементом значения и тем самым получит в языке-приемнике полноценный его содержательный эквивалент» [Щетинкин 1987:159].

Л.С.Бархударов под термином «трансформация» понимает определенные отношения между двумя языковыми или речевыми единицами, из которых одна является исходной, а вторая создается на основе первой, а под термином «переводческие трансформации» — те многочисленные и качественно разнообразные межъязыковые преобразования, которые осуществляются для достижения переводческой эквивалентности вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков [Бархударов 1975:327].

В.Г.Гак считает, что переводческие трансформации — это «отход от использования изоморфных средств, наличных в обоих языках» [Гак 1998:782].

А.Ф. Архипов определяет переводческие трансформации как «технические приемы перевода, состоящие в замене регулярных соответствий нерегулярными», а также сами языковые выражения, получаемые в результате применения таких приемов" [Архипов 1991:84].

Обобщая вышеозначенные трактовки в качестве рабочего определения понятия «переводческая трансформация» применительно к данной работе мы понимаем определение Л. С. Бархударова, которые рассматривает переводческие трансформации как многочисленные и качественно разнообразные межъязыковые преобразования, которые осуществляются для достижения переводческой эквивалентности вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков.

Каждая переводческая трансформация мотивированна. Мотивы и причины переводческих трансформаций каждый лингвист видит по-своему.

Г. М. Стрелковский объясняет использование переводческих трансформаций следующим образом: «Переводчик воспринимает исходящую от отправителя информацию в виде конкретных произведений речи. Именно в этих речевых произведениях и реализуется коммуникативное намерение. Следовательно, переводчику необходимо так преобразовать речевое произведение одного языка в речевое произведение другого, чтобы передать коммуникативное намерение отправителя. Важным требованием является точность в переводе, которая должна определяется неточным соответствием между единицами двух языков, а функциональной тождественностью» [Стрелковский 1979:272].

С этой точкой зрения перекликается мнение Л. К. Латышева. В целом он называет 3 основные причины переводческих трансформаций:

1. Расхождения в системах исходного и переводящего языка, которые могут быть следующими:

а) в одном из языков отсутствует категория свойственная другому языку;

б) внутри одной и той же категории членения различны;

в) сопоставимые лингвистические категории не вполне совпадают по объему значения;

2. Расхождение норм исходного и переводящего языков. С нарушением норм мы сталкиваемся в том случае, когда смысл фразы понятен, но вызывает представление о неправильности речи.

3. Несовпадение узуса, действующего в среде носителей исходного и переводящего языков. [Латышев 1986:85]

А.Ф.Архипов выделяет восемь мотивов использования трансформаций с целью добиться более высокой степени эквивалентности:

стремление избежать нарушения норм сочетаемости единиц в языке перевода, так называемых буквализмов;

стремление идиоматизировать перевод, то есть использовать выражения и конструкции употребительные в переводящем языке;

необходимость преодоления межъязыковых различий в оформлении однородных членов предложения;

стремление избегать чуждых переводящему языку словообразовательных моделей;

стремление избегать неестественности, неэстетичности некоторых повторов, громоздкости, неясности и нелогичности выражения;

стремление к более компактному варианту перевода;

стремление донести до рецептора важную фоновую информацию или снять избыточную;

стремление воссоздать трудно передаваемую игру слов, образность [Архипов 1991:84].

Т.Р.Левицкая и А. М. Фитерман указывают на четыре основные причины использования переводческих трансформаций:

1. Различие в структурах двух языков — языка оригинала и языка перевода. Это своеобразие лексикого-семантического аспекта каждого языка проявляется прежде всего в типе смысловой структуры слов. Любое слово, то есть лексическая единица не является чем-то обособленным, но частью лексической системы языка, ее составным элементом. Кроме того, соответствующие семантические единицы в разных языках могут иметь различную сочетаемость, то есть занимать различное положение в системе языка.

2. Разница в смысловом объеме слова. В каждом языке слово живет своей жизнью, тесно связанной со своеобразием лексико-семантической системы данного языка. Оно может иметь различные виды лексических значений, оно может расширять или сужать своё значение, делать его более конкретным или абстрактным.

3. Различия в сочетаемости. Слова находятся в определенных для данного языка связях. Важно отметить, что сочетаемость слов имеет место в случае совместимости обозначаемых ими понятий. Эта совместимость в разных языках бывает разная — то, что возможно в одно языке, является неприемлемым в другом.

4 Привычное для каждого языка употребление слова. Оно связано с историей развития данного языка, формированием и развитием его лексической системы. В каждом языке вырабатываются своеобразные клише, как бы готовые формулы, слова и сочетания слов, используемые говорящими на данном языке [Левицкая, Фитерман 1971:15].

Е.В.Бреус мотивирует переводческие трансформации следующим образом: «Смысл оригинала передается при помощи переводческих соответствий, имеющих не только иное языковое выражение, но и отличный от оригинала набор сем, а это и порождает необходимость во всевозможных переводческих трансформациях» [Бреус 2002:208].

Итак, обобщая выше рассмотренные причины использования переводческих трансформации, предложенные различными авторами, применительно к данной работе мы придерживаемся точки зрения Л. К. Латышева. Он выделяет 3 основные причины применения переводческих трансформаций: расхождения в системах исходного и переводящего языка, расхождение норм исходного и переводящего языков, несовпадение узуса, действующего в среде носителей исходного и переводящего языков.

Существует множество мнений по вопросу разделения трансформаций на виды. Однако, большинство лингвистов разделяют мнения, что все переводческие трансформации делятся на лексические, грамматические и смешанные или комплексные. Рассмотрим различные классификации переводческих трансформаций, предлагаемые учеными.

А.М.Фитерман и Т. Р. Левицкая выделяют три виды переводческих трансформаций:

1.Грамматические трансформации. Сюда относятся следующие приемы: опущения и добавления, перестройки и замены предложений.

2.Стилистические трансформации. К данной категории можно отнести такие приемы, как синонимические замены и описательный перевод, компенсация и прочие виды замен.

3. Лексические трансформации. Здесь нужно говорить о замене и добавлении, конкретизации и генерализации предложений, а также об опущении [Левицкая, Фитерман 1973:136].

Лингвист А. Д. Швейцер ведет разговор не о видах, но об уровнях, позволяющих воспользоваться приемами трансформации. При этом он считает, что на одном уровне могут иметь место разные виды трансформаций. А. Д. Швейцер предлагает делить трансформации на четыре группы:

Трансформации на компонентном уровне семантической валентности подразумевают применение различного рода замен.

Трансформации на уровне прагматическом заключаются в следующих приемах: переводческие компенсации, замена тех или иных лингвистических средств прочими, замена аллюзий на аналогичные, а также интерпретирующий, поясняющий перевод и переводческие компенсации.

Трансформации, осуществляемые на референциальном уровне, — это конкретизация, генерализация, замена реалий, а также перевод с помощью реметафоризации, метонимической трансформации, деметафоризии. Сюда же относятся та или иная комбинация названных трансформаций и трансформации комплексные.

Трансформации на уровне стилистическом — компрессия и расширение [Швейцер 1973: 215]

Я.И.Рецкер, напротив, называет лишь два типа трансформаций. Этот лингвист говорит о таких приемах их воплощения, как:

1. Грамматические трансформации в виде замены частей речи или членов предложения

2. Лексические трансформации заключаются в конкретизации, генерализации, дифференциации значений, антонимическом переводе, компенсации потерь, возникающих в процессе перевода, а также смысловом развитии и целостном преобразовании [Рецкер 1974:216].

Существует и другие точки зрения. Например, Р.К.Миньяр-Белоручев назвал три вида трансформаций — лексические, грамматические, семантические. К первому виду относил приемы генерализации и конкретизации; ко второму — пассивизацию, замену частей речи и членов предложения, объединение предложений или их членов; к третьему — метафорические, синонимические, метафорические замены, логическое развитие понятий, антонимический перевод и прием компенсации [Миньяр-Белоручев 1996:204].

Концепция В. Н. Комиссарова сводится к таким видам трансформаций., как лексическая и грамматическая, а также комплексная. Говоря о лексических трансформациях, он называет транслитерацию, переводческое транскрибирование, калькирование, некоторые лексикосематические замены. Например, модуляцию, конкретизацию и генерализацию. В качестве грамматических трансформаций выступают дословный перевод (или синтаксическое уподобление), грамматические замены (замены членов предложения, форм слов, частей речи) и членение предложения. Комплексные трансформации также можно именовать лексико-грамматическими. Сюда относятся экспликация (подругому, описательный перевод), анатомический перевод и компенсация [Комиссаров 1990:172]

Л.С.Бархударов назвал четыре типа преобразований, имеющих место в ходе работы над переводом. Это перестановки, замены опущения и добавления.

Приемы, используемые при перестановке, — это изменение порядка расположения компонентов сложного предложения, а также изменения места слов и словосочетаний. К приемам замена Бархударов отнес компенсацию, синтаксические замены в структуре сложного предложения, замену, замену частей речи, компонентов предложения и словоформ, конкретизацию и генерализацию, членение и объединение предложения, замену причины следствием (и наоборот), антонимический перевод. Опущения и добавления имеют соответствующие типы трансформаций — опущение и добавление [Бархударов 1975: 381].

Классификация переводческих трансформаций у В. Н. Комиссарова и Р. К. Миньяр — Белоручева не совпадает по всем пунктам. Так, например, В. Н. Комиссаров считает антонимический перевод и компенсацию комплексными преобразованиями, а Р.К. Миньяр-Белоручев относит вышеуказанные приемы к семантическим трансформациям. Для сравнения, Л. С. Бархударов относит антонимический перевод и компенсацию также к заменам.

Классификация ученых содержат ряд приемов переводческой трансформации. Которые не находят отражения в других классификациях. Так. Л. С. Бархударов и Р.К. Миньяр-Белоручев не относят к способам переводческих преобразований выделяемые В. Н. Комисаровым приемы транслитерации и транслитерации и транскрибирования.

Однако, в общем, каждый из ученых, классифицируя переводческие преобразования, разделяя их на типы по своему мнению, имеет дело с одними и теми же явлениями:

Лексические трансформации, к которым они относят такие способы как, компенсация, антонимический перевод, конкретизация, замена причины следствием и генерализация.

Грамматические трансформации, к которым они относят опущения, перестановки, добавления и транспозиции.

В отличие от них, Л. К. Латышев выделяет шесть типов переводческих преобразований:

Лексические преобразования. К данному типу ученый относит замены лексем синонимами, зависящими от контекста.

Стилистические преобразования. В данном случае происходит трансформация стилистической окраски слова, подвергаемого переводу.

Морфологические преобразования. Сюда относится преобразование одной части речи в другую или замена ее несколькими частями речи.

Синтаксические преобразования. К ним исследователь относит трансформацию синтаксических конструкций (слов, словосочетаний и предложений), изменение типа придаточных предложений, изменение типа синтаксической связи, трансформацию предложений в словосочетания и перестановку придаточных частей в сложноподчиненных и сложносочиненных предложениях.

Семантические трансформации. В учебниках и монографиях по теории перевода это явление также именуется как «смысловые развитие». В данную графу Латышев Л. К. вписывает замены деталей-признаков.

Трансформации смешанного вида — это конвертная трансформация и антонимический перевод, по Л. К. Латышеву [Латышев 1986: 86].

Следующий ученый, Щетинкин В. Е., называет следующие разновидности переводческих трансформаций:

Лексические. Сюда включены конкретизация, антонимический перевод, амплификация, генерализация, смысловое согласование, адаптация, компенсация, экспликация.

Стилистические. Исследователь убежден, что данный вид переводческой трансформации располагает одним общим приемом, который называется модуляция.

Грамматические. В. Е. Щетинкин разделяет все трансформации данного типа на четыре подтипа. Среди них — перестановки, опущения, замены, добавления [Щетинкин 1987: 89]

Среди французских специалистов в области лингвистики следует отметить Жана Дарбелье и Жана-Пля Вине. Они не говорят о разновидностях переводческих трансформаций. Эти ученые предлагают некоторые приемы, которые стоит использовать в ходе переводческой работы. Так, в процессе косвенного перевода смысл теста может искажаться либо вовсе исчезать, может наблюдаться изменение норм языка в сторону ухудшения. Связано это с тем, что осуществить прямой перевод в данной ситуации невозможно.

Исходя из этого, Дарбельне и Вине выдвигают идею о двух группах технических приемов, используемых при переводе:

а) приемы прямого перевода;

б) приемы косвенного перевода.

К первой группе относят:

дословный перевод калькирование заимствование.

Ко второй:

эквиваленцию (передача смысла предупредительных надписей, пословиц, афоризмов другими словами);

транспозицию (замена одной части речи на другую);

адаптацию (замена деталей сообщаемой истории прочими);

модуляцию (изменение присутствующей точке зрения) [www.translations.web-3].

Итак, в данной части исследования мы соглашаемся с определением переводческих трансформаций, предложенным Л. С. Бархударова, которые рассматривает переводческие трансформации как многочисленные и качественно разнообразные межъязыковые преобразования, которые осуществляются для достижения переводческой эквивалентности вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков. Обобщая выше рассмотренные причины использования переводческих трансформаций, мы разделяем точку зрения Л. К. Латышева, которые называет 3 основные причины применения переводческих трансформаций: расхождения в системах исходного и переводящего языка, расхождение норм исходного и переводящего языков, несовпадение узуса, действующего в среде носителей исходного и переводящего языков. Проанализировав классификации переводческих трансформаций, предложенные лингвистами, применительно к нашему мы исследованию мы придерживаемся классификации, предложенной В. Н. Комиссаровым, Данный лингвист выделяет три вида переводческих трансформаций:

1.Лексическиетрансформации;

2.Грамматические трансформации;

3. Комплексные трансформации.

В связи с отсутствием группы стилистических трансформаций в классификации В. Н. Комиссарова, в качестве рабочей классификации для анализа стилистических трансформаций нами была взята классификация Л. К. Латышева, который разделяет переводческие трансформации на следующие группы:

Стилистические преобразования;

Лексические преобразования;

Морфологические преобразования;

Синтаксические преобразования;

Семантические трансформации;

Трансформации смешанного вида [Латышев 1986: 86].

2.2 Лексические трансформации при переводе публичных выступлений В. В. Путина В данной части нашего исследования мы ставим перед собой следующие задачи: 1) рассмотреть на примерах различные виды лексических трансформаций, используемых в официальных переводах В. В. Путина; 2) выявить особенности применения приемов лексических трансформаций в официальных переводах речей В. В. Путина.

Сущность лексической трансформации заключается в замене переводимой лексической единицы словом или словосочетанием иной внутренней формы, актуализирующим сему, которою нужно реализовать в данной контексте. Сема — мельчайшая единица значения, элементарный смысл [Рящина 2012:41]. Лексические трансформации применяются при переводе в том случае, если в исходном тексте встречается нестандартная языковая единица на уровне слова, например, какое-либо имя собственное, присущее исходной языковой культуре и отсутствующее в переводящем языке; термин в той или иной профессиональной области; слова, обозначающие предметы, явления и понятия, характерные для исходной культуры или для традиционного именования элементов третьей культуры, но отсутствующие или имеющие иную структурно функциональную упорядоченность в переводящей культуре. Такие слова занимают очень важное место в процессе перевода, так как, будучи сравнительно независимыми от контекста, они, тем не менее, придают переводному тексту различную направленность, в зависимости от выбора переводчика.

К лексическим трансформациям согласно классификации В. Н. Комиссарова относятся: транскрипция и транслитерация, калькирование, лексико-сематические замены, конкретизация, генерализация, модуляция или смысловое развитие.

В данной дипломной работе нами были проанализированы 123 официальных перевода речей В. В. Путина. Далее в работе приводятся результаты анализа по каждому из видов лексических трансформаций.

Транскрипция и транслитерация — это способы перевода лексической единицы оригинала путем воссоздания её формы с помощью букв переводящего языка [Комиссаров 1990:173].

Транслитерация — точная передача знаков одной письменной знаками другой письменности, при которой каждый знак (или последовательность знаков) одной системы письма передаётся одним и тем же знаком (или последовательность знаков) другой системы письма.

На практике транслитерация применяется ограниченно, большей частью в сфере формальной обработки данных (например, при составлении в единой письменности каталога библиотеки из книг на разных языках). Для воспроизведения же в русском тексте иностранных имен и названий предпочтение в большинстве случаев отдается так называемой практической транскрипции, учитывающей не только письменную форму исходных слов, но и их произношение, а также исторические соображения.

При анализе официальных переводов В. В. Путина число применений случаев практической транскрипции составило 18,7% всех обнаруженных нами лексических трансформаций.

Метод транскрипций и транслитераций в анализируемых нами официальных переводах был применен при переводах имен собственных, а именно: имен, фамилий, названий государств, городов, регионов, рек, а также названий предприятий и программ.

В данном случае прием транслитерации применен при переводе названий городов (Москва, Сталинград, Ленинград), реки (Днепр) и региона (Курская дуга).

Методом транскрипции в данном примере переведено название электростанции. В данном случае мы отмечаем использование метода транскрипции, так как буквенный состав оригинала и перевода не совпадают. Однако, соотносятся звуковые составы. Далее в работе приводится еще один пример применения метода транскрипции при переводе публичных выступлений В. В. Путина.

В данном случае название нефтяной платформы «Приразломная» переведено при помощи метода транскрипции.

При анализе переводов публичных выступлений В. В. Путина мы обнаружили, что чаще всего методы транскрипции и транслитерации используются при переводе имен и фамилий. На наш взгляд, частота применения транскрипции и транслитерации в данных случаях обусловлена тем, что публичные выступления президента часто связаны с представителями российского правительства, администрации, а также международной политике и её представителями.

Данный пример демонстрирует применение приема транскрипции при переводе фамилий президентов (Лукашенко, Нарзарбаев). Также, необходимо отметить, что при переводе были опущены имена и отчества данных политиков. Это связано с культурным аспектом. Вежливое обращение по имени и отчеству принято в русской лингвокультуре и отсутствует в англоязычной.

В.Н.Комиссаров определяет прием калькирования следующим образом: «Калькирование — это способ перевода лексической единицы оригинала путем замены её составных частей — морфем или слов (в случае устойчивых словосочетаний) их лексическими соответствиями в переводящем языке. Сущность калькирования заключается в создании нового слова или устойчивого сочетания в переводящем языке, копирующего структуру исходной лексической единицы». [Комиссаров 1990: 174]

При анализе официальных переводов речей В. В. Путина нами было отмечено, что прием калькирования крайне редко используется российскими переводчиками. Применение данного приема составляет 0,23% из всех обнаруженных нами лексических и стилистических трансформаций.

В данном примере при переводе существительного «перелив», использованного В. В. Путиным для описания тенденций распространения терроризма, был применен метод калькирования. Русской существительное «перелив» состоит из приставки — пере и корня — лив. При составлении английского варианта перевода данного существительного приставкапере была заменена лексически соответствующим ей английским послелогом «over», а корень «лив» английским глаголом «spill». Таким образом, переводчик произвел замену существительного «перелив», подобрав лексические соответствия его составным частям, что свидетельствует о применении метода калькирования в данном примере.

Следующий вид лексических трансформаций — это лексико-семантические замены. Лексико-семантические замены достаточно хорошо изучены в отечественном переводоведении. Конкретизацию, генерализацию и замены, основанные на причинно-следственных отношениях, JI. С. Бархударов относит к лексическим заменам в переводе, что полностью совпадает с классификацией В. Н. Комиссарова.

Под конкретизацией Л. С. Бархударов понимает замену слова или словосочетания исходного языка с более широким референциальным значением словом или словосочетанием переводимого языка с более узким значением [Бархударов 1974:175].

При анализе официальных переводов публичных выступлений В. В. Путина нами было обнаружено, что применение приема конкретизации составляет 5,14% всех проанализированных нами лексических трансформаций.

Генерализацией Л. С. Бархударов называет явление, обратное конкретизации, — замену единицы ИЯ, имеющей более узкое значение. [Бархударов 1975:176].

В процессе выполнения переводческого анализа официальных переводов В. В. Путина нами было обнаружено, что прием генерализации применяется в 11,68% случаев лексических трансформаций. Далее в работе приводятся примеры применения приема генерализации в официальных переводах В. В. Путина.

В данном примере мы обращаем внимание на глагол «впишем», который переведен при помощи английского глагола «add». Глагол «add» в английском языке имеет более широкое значение «добавлять». Таким образом, в данном случае глагол с более узким значением в переводе был заменен глаголом с более широким значением, что свидетельствует о применении приема генерализации.

Данный пример демонстрирует перевод отглагольного существительного «повышение» при помощи английской формы герундия «improving». В данном случае вновь был использован прием генерализации, так как герундий «improving» имеет более широкое значение (улучшение), чем русское отглагольное существительное «повышение». В приведенном примере применение приема генерализации связано с приемом смыслового развития, который будет далее рассмотрен в работе.

При переводе словосочетания «ответное письмо» переводчик применяет прием генерализации и использует существительное «response», имеющие более широкое значение — ответ. В данном случае применение приема генерализации на наш взгляд вполне оправдано, так как ранее в речи В. В. Путин упомянул о получении письменного послания, поэтому реципиенту перевода будет понятно, что речь идет об ответе в письменной форме.

Модуляцией или смысловым развитием называется замена слова или словосочетания исходного языка единицей переводящего языка, значение которой логически выводится из значения исходной единицы. Наиболее часто значения соотнесенных слов в оригинале и в переводе оказываются при этом связанными причинно-следственными отношениями. [Комиссаров 1990:17]

При анализе лексических и стилистических трансформаций, применяемых в официальных переводах В. В. Путина, нами было отмечено, что прием смыслового развития применяется значительно чаще остальных видов лексических и стилистических трансформаций. Применение приема генерализации составляет 64,25% от общего числа обнаруженных нами лексических трансформаций. Далее в работе приведены примеры использования приема смыслового развития, обнаруженные нами при исследовании официальных перевод публичных выступлений В. В. Путина.

Прилагательное «интересна», использованное в оригинале речи, передано на английский язык с помощью прилагательного «relevant», имеющего значения «значимый», «релевантный». В данном случае речь идет о работе в сфере государственных закупок. «Интересная» работа в этой сфере означает «значимая», «нужная». Таким образом, мы наблюдаем, как переводчик заменил слово исходного языка («интересна») единицей переводящего языка, логически вытекающего из данного контекста.

Прием смыслового развития применяется не только при замене отдельных слов, но также и при переводе словосочетаний и выражений.

Данный пример демонстрирует применение приема смыслового развития при переводе словосочетания «в едином строю». Переводчик заменил словосочетание оригинала словосочетанием «shoulder to shoulder», имеющее значение «плечом к плечу». Значение языковой единицы, использованной в переводе, логически выводится из значения исходной языковой единицы, что свидетельствует о применении приемы смыслового развития.

При анализе применения приемы смыслового развития нами были зафиксированы частые случае применения приемы смыслового развития, основанного на причинно-следственных связях.

При переводе глагола «ждет», использованного в оригинале речи, переводчик использует метод смыслового развития и заменяет глагол «ждет» словосочетанием «wants to see», имеющим значение «хочет увидеть». В данном случае замена основана на причинно-следственных связях. Если общественность «ждет» результатов, как следствие, она их «хочет увидеть».

Частным случаем использования приема смыслового развития является метод целостного преобразования. Целостное преобразование — синтез значения без его анализа. При его применении преобразуется внутренняя форма отрезка речи от слова до словосочетания, но не по элементам, а целиком. Видимая связь между внутренней формой единиц оригинала и перевода теряется. [Рящина 2012:43−44]

Данный пример демонстрирует применение метода целостного преобразования при переводе устойчивого выражения, использованного в оригинале речи. Характерное и часто используемое в русском языке устойчивое словосочетание «обходить острые углы» заменено в переводе на словосочетание «sweep difficult issues under the rug». Смысл выражений, использованных в оригинале и переводе, совпадает. Однако их внутренняя форма отличается. На наш взгляд, применение данной трансформации в этом случае объясняется тем, что выражение, использованное в оригинале, не имеет в английском языке аналога, совпадающего и по форме и по содержанию. Поэтому, применение приема целостного преобразования в данном случае нам кажется удачным способом сохранить в переводе интенцию говорящего.

При выполнении анализа официальных переводов публичных выступлений В. В. Путина мы также обратили внимание на важность культурной адаптации оригинала. Одно из самых важных требований к профессиональному переводчику — высокий уровень фоновых знаний, который способствует грамотному применению приемов переводческих трансформации. Далее в работе приводится пример перевода инаугурационной речи В. В. Путина от 7 мая 2000 г.

В данном случае оратор используется культурно обусловленное имя собственное «Иван», которое имеет значение именно для русского народа. Имя Иван считается русским народным именем. Перевод в этом примере выполнен дословно. На наш взгляд, здесь отсутствует культурная адаптация оригинала. Зарубежному реципиенту сложно понять интенцию оригинала. При сравнительном анализе переводов речей В. В. Путина, выполненных иностранными переводчиками, мы обратили внимание на то, что переводчики BBC в данном примере прибегают к использованию приема целостного развития. Имя собственное «Иван» опущено при переводе. Однако, интенция оригинала сохранена успешно.

Объектом нашего исследования в данной части дипломной работы являются лексические трансформации. Однако, согласно классификации, предложенной В. Н. Комиссаровым, существуют определенные виды трансформации, содержащие как лексические, так и грамматические преобразования оригинала при переводе. Такие виды трансформаций В. Н. Комиссаров называет комплексными переводческими трансформациями. К комплексным переводческим трансформациям В. Н. Комиссаров относит антонимический перевод, описательный перевод и компенсацию. При анализе официальных переводов публичных выступлений В. В. Путина, нами было отмечено, что их всех указанных видов комплексных трансформаций переводчики В. В. Путина чаще всего пользуются приемами антонимического перевода и компенсации. О приеме компенсации речь пойдет в следующей части нашего исследования. Далее в работе рассматривается прием антонимического перевода.

В.Н.Комиссаров подобно Л. С. Бархударову определяет антонимический перевод как лексико-грамматическую трансформацию, при которой замена утвердительной формы в оригинале на отрицательную форму в переводе или, наоборот, отрицательной на утвердительную сопровождается заменой лексической единицы исходного языка на единицу переводящего языка с противоположным значением. [Комиссаров 1990:183−184]

При выполнении анализа официальных переводов В. В. Путина нами было обнаружено 1,89% применения приема антонимического перевода.

В данном примере утвердительная форма в оригинале «всегда будем помнить» была заменена на отрицательную конструкцию в переводе «will never forget». На наш взгляд, в данном случае применение приема антонимического перевода связано с нормами сочетаемости. Отрицательная конструкция «will never forget» звучит для англо говорящего реципиента привычнее.

Данный пример демонстрирует прием антонимического перевода путем замены отрицательного компонента оригинала «немало» утвердительной формой в переводе «plenty».

Итак, в данной части нашего исследования мы проанализировали и привели примеры использования лексических трансформаций, в официальных переводах публичных выступлений В. В. Путина, и пришли к следующим выводам:

Согласно результатам нашего исследования самым распространенным приемом лексических трансформации в официальных переводах является смысловое развитие, основанное на причинно-следственных связях (64,25%). Использование данного приема в целях уточнения оригинала, на наш взгляд, связано с различием английского и русского языков в целом. Английской лингвокультуре сильнее свойственна конкретика, чем русской;

— Не смотря на то, что лексические трансформации были обнаружены нами в переводах всех выбранных нами для исследования речей, их использование весьма ограничено особенностями данного жанра политического дискурса и в большей степени личностью оратора. На наш взгляд, определенное влияние на частоту применения трансформаций оказывает ответственность, лежащая на переводчике главы государства. Необоснованное искажение информации в данном случае может иметь серьезные последствия как для оратора, так и для всего государства;

— В процессе выполнения анализов перевода нами были обнаружены случаи, по нашему мнению, неуместного и наоборот недостающего использования лексических трансформаций. Наш взгляд, данные случаи связаны прежде всего с культурной адаптацией оригинала.

2.3 Стилистические трансформации при переводе речей В. В. Путина В данной части нашего исследования мы ставим перед собой следующие задачи: 1) на примерах проанализировать применение методов стилистических трансформаций в переводах речей В. В. Путина; 2) на практики дать характеристику путинизмам, как явлению современного политического дискурса; 3) рассмотреть стилистические трансформации, используемые при переводе путинизмов.

Стилистические системы английского и русского языков не совпадают, что вызывает необходимость применения стилистических трансформаций. Стилистический компонент в речах В. В. Путина представлен ярко и при помощи различных средств. Эмоциональная составляющая занимает одну из важнейших ролей в речах президента РФ. В этом случае перед переводчиком стоит не простая задача: сохранить эмоциональное воздействие оригинала на реципиента, используя при этом верные языковые средства. В классификации переводческих трансформаций, предложенной В. Н. Комиссаровым стилистические трансформации, как отдельная группа, отсутствуют. Однако, некоторые другие лингвисты, например А. М. Фитерман и Т. Р. Левицкая, Л. К. Латышев и В. Е. Щетинкин, выделяют стилистические трансформации в отдельную группу. Принимая во внимание стилистические особенности публичных выступлений В. В. Путина и их интерес для современной лингвистики, мы считаем необходимым выявить и проанализировать стилистические трансформации, использованные в официальных переводах публичных выступлений В. В. Путина.

При анализе официальных переводов речей В. В. Путина нами были обнаружены следующие приемы стилистических трансформаций: компенсация, трансформации стилистической окраски слова и предложения (по Латышеву).

Компенсация — это способ перевода, при котором элементы смысла, утраченные при переводе единицы исходного языка, в оригинале передаются в тексте перевода каким-либо другим средством, причем необязательно в том же самом месте текста, что и в оригинале. Таким образом, восполняется («компенсируется») утраченный смысл, и, в целом, содержание оригинала воспроизводится с большей полнотой. При этом нередко грамматические средства оригинала заменяются лексическими и наоборот. Особенно часто к компенсации приходится прибегать для возмещения утраченных стилистических и образных аспектов содержания оригинала. [В.Н.Комиссаров 1990:185−186]

Частота приема компенсации составляет 34,1% всех стилистических трансформаций. Далее в работе приводятся примеры использования компенсации в официальных переводах речей В. В. Путина.

Данный пример демонстрирует компенсацию эмоционально-стилистического эффекта оригинала. Русское выражение «никаких денег» отсутствует в английском языке. Однако, в оригинале оно содержит эмоциональный компонент, воздействие которого переводчик компенсирует при помощи английского наречия «never».

В данном случае мы наблюдаем компенсацию ряда однородных сказуемых «были, есть и останемся», имеющего эмоциональный эффект, грамматической формой Present Perfect. На наш взгляд, в этом случае семантическая составляющая была полностью компенсирована, однако, эмоциональная составляющая оказалась потеряна. Поскольку, грамматическая форма Present Perfect обладает нейтральной эмоциональной окраской.

В данном случае в оригинале оратор использует стилистический прием эллипсис, то есть неполное предложение. Данный прием придает эмоциональность, торжественность предложению. Использование подобного приема в английском языке невозможно в данном случае. Для того, чтобы компенсировать эмоциональный эффект оригинала автор добавляет повторение «the nation», акцентируя внимание реципиента на выдающемся народе, который был способен победить нацизм.

Выполняя анализ официальных переводов публичных выступлений В. В. Путина, мы на практике убедились, что русской публицистике свойственна высокая степень эмоциональности и официальности. Поэтому прием трансформации стилистической окраски слова и предложения широко применяется в переводах речей В. В. Путина. Данный прием, согласно классификации Л. К. Латышева также относится к стилистическим переводческим трансформациям. При выполнении дипломной работе нами было обнаружено, что частота применения приема снижения эмоциональной окраски высказывания составляет 65,9%. Далее в работе приводятся примеры использования данного приема в официальных переводах речей В. В. Путина.

Замена при переводе прилагательного «важнейший», стоящего в превосходной степени, нейтральным по эмоциональной окраске английским прилагательным «big» представляет собой трансформацию, а именно снижение эмоциональной окраски отдельного слова.

Следующий пример демонстрирует снижение эмоциональной окраски всего предложения:

В данном примере эмоциональная окраска предложения снижается путем замены глагола «подобрали», имеющего негативную коннотацию, нейтральным английским глаголом «took». Еще один глагол с негативной коннотацией «валялась» был переведен описательно «was there for the taking». В процессе выполнения описательного перевода негативная коннотация глагола была потеряна.

Эмоциональное повторение характерная особенность русскоязычной культуры. При переводе синонимичные части сложного бессоюзного предложения «я знаю, я уверен» не были сохранены полностью. В переводе присутствует только часть «я уверен». Переводчик избегает эмоционального повторения.

В.В.Путин часто придает дополнительный эмоциональный эффект своей речи, используя просторечия. На практике мы убедились, что подобный эмоциональный эффект, как правило, не передается в переводе. Значит, в данном случае также применяется трансформация стилистической окраски слова.

Междометие «ахти» является в русском языке просторечной формой, в данном примере оно оказывает определенное эмоциональное воздействие на реципиента. При переводе стилистическая окраска междометия «ахти» была трансформирована, а эмоциональное воздействие было компенсировано при помощи прилагательного «outstanding».

Итак, проанализировав стилистические трансформации, используемые в официальных переводах В. В. Путина, мы выяснили, что самым широко используемым приемом является понижение эмоциональной окраски слова и предложения. Данная тенденция, на наш взгляд, связана с различиями в эмоциональном компоненте английского и русского языков, а также с индивидуальными особенностями публичных выступлений В. В. Путина. Об эмоциональной и стилистической самобытности публичных выступлений президента РФ свидетельствует появление феномена «путинизмы».

Термин «путинизмы» пришел в лингвистику из средств массовой информации. «Путинизмами» журналисты называют цитируемые фразы или выражения, произнесенные В. В. Путиным во время публичных выступлений. Данный термин получил широкое распространение в иностранных и Российских изданиях, таких как ИноСМИ, РИА Новости. Проанализировав стенограммы публичных выступлений В. В. Путина, мы выявили следующие особенности использования «путинизмов»:

1) Яркая стилистическая окрашенность, благодаря которой «путинизмы» запоминаются, цитируются и анализируются мировой общественностью. Это воздействие достигается путем использования жаргонизмов, просторечий и других видов лексики, не характерной для публичных выступлений. Эти языковые единицы сильно выделяются на фоне более сдержанной и официальной лексики политического дискурса.

«Будем преследовать террористов везде. В аэропорту — в аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем — и в сортире их замочим, в конце концов» (В.В.Путин 24 сентября 1999 в Астане, Казахстан).

Выражение «мочить в сортире» относится к жаргонной лексике, использование которой не характерно для публичных выступлений. Однако, в данном случае жаргонизм использован для передачи решительности президента и народа в борьбе с терроризмом.

2) Идиоматичность. Понятие идиоматичности применимо к явлению «путинизмы» в двух аспектах. С одной стороны, в качестве «путинизмов» могут выступать уже существующие в языке идиомы:

«Война войной, а обед должен быть по расписанию». (На совещании в Кремле 24 марта 2003 г, о войне и Ираке и российском сельском хозяйстве).

Однако, более интересными с лингвистической точки зрения представляются фразы или высказывания президента, которые приобретали идиоматический характер после того, как они были впервые использованы в публичных речах В. В. Путина, благодаря многократному цитированию в СМИ:

«Все эти восемь лет я пахал, как раб на галерах, с утра до ночи, и делал это с полной отдачей сил» (На пресс конференции в Кремле, февраль, 2008 г.).

Сравнение «как раб на галерах» стало популярным среди представителей СМИ и иностранных интернет пользователей, о чем свидетельствует часто упоминание этого сравнения в русских (В Контакте, Одноклассники) и зарубежных (Face Book) социальных сетях.

3) Лаконичность. Термин «путинизмы», как правило, применяют к кратким, но стилистически ярким фразам и высказываниям Президента. В одном или нескольких словах часто отражена суть и отношение Президента к проблеме. Не только благодаря лингвистической яркости, но и благодаря своей лаконичности «путинизмы» запоминаются и часто цитируются.

«От мертвого осла им уши, а не Пыталовский район». (В редакции «Комсомольской правды», 23 мая 2005г). Таким стилистически ярким и лаконичным способом В. В. Путин выразил свое мнение по поводу территориальных претензий Латвии.

Описанные выше лингвистические особенности «путинизмов» позволяют им выполнять определенные функции в тексте публичного выступления. Рассмотрим данные функции:

1) Привлечение внимания. Благодаря стилистической яркости «путинизмы» выделяются на фоне сдержанного текста всего публичного выступления, тем самым привлекают внимание реципиента. Проанализировав различные ситуации появления «путинизмов» мы выяснили, что чаще всего данные фразы и выражения характеризуют отношение говорящего к ситуации, её анализ или методы решения проблемы. Значит «путинизмы» содержат основную идею выступления, сформулированную в той форме, которая привлекает внимание реципиентов.

2) Убеждение — главная функция политического дискурса. Появление «путинизмов» также связано с этой функцией. Стремясь повлиять на слушателей, президент прибегает к использованию просторечной, а иногда жаргонной терминологии. Таким образом, оратор пытается позиционировать себя, как часть простого народа и становится более убедительным в глазах общественности.

3) Оценочная функция. Оценивания состояние дел в стране и за её пределами президент России прибегает к использованию особенных, свойственных только ему фраз, «путинизмов»:

«Пытаются, я бы сказал грубее, раздувать какие-то политические жабры» (В интервью РТР, 23 августа 2000г).

«Есть еще такая старинная русская забава — поиск национальной идеи» (Послание Федеральному собранию, 26 апреля, 2000г).

4) Формирование индивидуального стиля. Стиль публичного выступления влияет на образ политического деятеля в глазах общественности. Используя яркие, лаконичные и точные выражения В. В. Путин создает образ решительного, уверенного и деятельного политика.

Таким образом, проделанный нами анализ появления и использования в речах президента В. В. Путина специфических ярких фраз и выражений позволяет нам сделать вывод, что для «путинизмов» свойственны яркая стилистическая окрашенность, идиоматичность и лаконичность. Появление «путинизмов» связано со следующими функциями публичного выступления: 1) привлечение внимания; 2) убеждение; 3) оценочная функция; 4) формирование индивидуального стиля оратора Занимая особое место в публичных выступлениях В. В. Путина, такое лингвистическое явление как «путинизмы», требует особой внимательности при переводе. При анализе речей президента РФ, содержащих «путинизмы», мы выявили две основные тенденции в их переводе: 1) снижение эмоционального компонента и трансформация стилистической окраски высказывания; 2) перевод максимально приближенный к оригиналу, с минимальным количеством трансформаций и сохранением эмоционального и стилистического компонента высказывания. Далее в работе приводятся примеры проявления данных тенденций при переводе «путинизмов».

В данном примере переводчик опускает эмоциональный образ, использованный президентом, и переводит первую часть высказывания при помощи одного из видов смыслового развития, а именно целостного преобразования. Использование данного типа переводческой трансформации в этом случае полностью опускает эмоциональность высказывания. Вторая часть высказывания также содержит стилистически маркированный компонент «бумажки», использованный В. В. Путиным с целью указать на незначимый характер документов, о которых идет речь. Однако, в переводе этот подтекст не отражен, так как использованный переводчиком вариант «papers» стилистически нейтрален.

Перевод данного высказывания также служит примером применения метода целостного преобразования.

При выполнении анализа переводов «путинизмов» мы отметили, что переводчики Кремля, как правило, придерживаются тенденции снижения эмоциональности при переводе стилистически маркированных высказываний В. В. Путина или «путинизмов». Однако, представители новостных изданий и иностранные переводчики стремятся наиболее полно передать использованный в «путинизмах» образ и эмоционально-стилистический компонент высказывания.

Данный пример демонстрирует полное сохранение образа и отсутствие снижения эмоциональности при переводе.

Итак, в данной части нашего исследования нами были рассмотрены стилистические трансформации при переводе публичных выступлений В. В. Путина. Данная группа трансформаций занимает важное место при переводе речей президента РФ. Прием трансформации стилистической и эмоциональной окраски слова или высказывания наиболее часто используется в проанализированных нами переводах. Эта тенденция, на наш взгляд, связана со стилистическими особенностями речей В. В. Путина, а именно с частым использованием эмоционально окрашенных слов, эмоциональных грамматических конструкций, а также обращением к просторечиям и стилистически маркированной лексики. Эмоционально окрашенные выражения, использованные В. В. Путиным во время публичных выступлений и получившие распространение в СМИ, называются «путинизмы». При анализе официальных переводов публичных выступлений В. В. Путина нами были обнаружены две протививоположные тенденции в переводе «путинизмов»: 1) снижение эмоционального компонента и трансформация стилистической окраски высказывания; 2) перевод максимально приближенный к оригиналу, с минимальным количеством трансформаций и сохранением эмоционального и стилистического компонента высказывания.

2.4 Лексические и стилистические трансформации при переводе публичных выступлений В. В. Путина. (на материале иностранных СМИ) Особый интерес в сложившийся на данный момент мировой политической ситуации представляет перевод речей президента РФ, выполненный иностранными переводчиками. В связи с этим объектом нашего исследования в данной части дипломной работы являются переводы речей В. В. Путина, представленные на сайтах ВВС, Media Research Lab, ИноСми, Huft Post Politics United Kingdom, а также на сайте президента США (www.thewhitehouse.gov).

В данной части исследования мы ставим перед собой следующие задачи: выявить лексические и стилистические трансформации, наиболее часто используемые при переводе речей В. В. Путина иностранными переводчиками.

Проанализировав 25 переводов речей В. В. Путина, вы выяснили, что наиболее часто иностранными переводчиками используется прием смыслового развития, который заключается в замене словарного соответствия контекстуальным, логически связанным с ним и отвечающим нормам ПЯ (Рящина 2012: 42).

Данный пример взят из перевода инаугурационной речи В. В. Путина от 7 мая 2000 г. Примером смыслового развития служит перевод существительного «сосредоточие», использованного в оригинале речи президента В. В. Путина при помощи метафоры «the heart». На наш взгляд, в данном случае переводчик применяет прием смыслового развития с целью передать интенцию оратора, а именно подчеркнуть важность Кремля для русского человека.

Частным случаем смыслового развития является прием целостного преобразования. В этом случае трансформируется не элемент предложения, а предложение целиком. Использование приема целостного преобразования также было обнаружено нами при анализе иностранных перевод речей В. В. Путина.

Также часто иностранные переводчики прибегают к использованию приема снижения эмоциональности, что на наш взгляд обусловлено особенностями русской публицистике в целом, а также речей В. В. Путина в частности.

Кроме того, нами были обнаружены случаи использования приемом конкретизации и генерализации.

В данном случае при переводе был применен прием генерализации. Существительное беседа, использованное в оригинале более узкое по значению, чем существительное «meeting», использованное в переводе.

При анализе иностранных переводов В. В. Путина мы на практике убедились в том, что стилистические и лексические трансформации могут быть взаимосвязаны.

Используя прием смыслового развития, переводчик заменяет русский глагол «навязывать» английским глаголом «enslave», имеющим значение «брать в рабство». Отметим, что глагол «enslave» имеет более высокую эмоциональную оценку, чем глагол «навязывать». Однако, если мы обратим внимание на структуру предложения в оригинале, мы увидим, что автор использует прием двойного отрицания с целью придания эмоциональности предложению. Поэтому использование глагола «enslave» в переводе — это компенсация эмоционального эффекта двойного отрицания в оригинале. Таким образом, данный пример демонстрирует взаимосвязь приемов смыслового развития и компенсации.

Также, при анализе переводов речей В. В. Путина, выполненных иностранными переводчиками нами были отмечены случае использования приемов лексических и стилистических трансформаций с целью искажения оригинала и оказания иного эмоционального воздействия на реципиента.

В связи с тем, что основная часть нашей дипломной работы построена на переводах речей В. В. Путина, опубликованных на официальном сайте президента РФ (www.kremlin.ru), мы сравнили частоту использования лексических и стилистических трансформаций Российскими и иностранными переводчиками. Для сравнения нами были использованы переводы инаугурационных речей В. В. Путина от 2000 и 2012 г. г.

Результаты сравнительного анализа переводов, выполненных российскими и зарубежными переводчиками, свидетельствуют о том, что приемы лексических и стилистических трансформаций при переводе с русского на английский язык чаще применяются иностранными переводчиками, чем русскими. Данная тенденция объясняется как лингвистическими, так и экстралингвистическими факторами.

С лингвистической точки зрения, перевод с иностранного на родной язык всегда характеризуется большим количеством преобразований. Переводчик лучше знает систему родного языка и имеет возможность воспользоваться языковым чутьем, которое в родном языке всегда больше развито, чем в иностранном. Большое влияние на характер используемых при переводе преобразований также оказывают экстралингвистические факторы, что особенно ярко проявляется при переводе текстов политического дискурса и особенно публичных выступлений президента государства. Большее количество лексических и стилистических трансформаций в зарубежных переводах объясняется влиянием международной общественно-политической ситуации.

Следует отметить, что в сложившейся в данной момент в мире ситуации информационной войны представители ведущих информационных новостных изданий предпочитают отказаться от выполнения переводов публичных выступлений президента РФ, поскольку различные методы стилистических и лексических трансформаций могут привести к искажению интенции автора оригинала и создать иное эмоционально-стилистическое воздействие, что недопустимо с точки зрения профессионального перевода.

Об этом свидетельствует тот факт, что на сайтах таких изданий как BBC и ИноСМИ речи В. В. Путина по вопросу присоединения Крыма к России опубликованы в переводе Кремля (www.kremlin.ru). На наш взгляд, данный факт свидетельствует в пользу профессионализма зарубежных переводчиков и отказе использования перевода в качестве инструмента ведения информационной войны. Кроме того, для нашего исследования важно отметить изменение характера применения переводческих трансформаций в диахроническом аспекте под влиянием экстралингвистических факторов.

Итак, проанализировав переводы публичных выступлений В. В. Путина, опубликованные на официальных сайтах зарубежных СМИ, мы установили, что наиболее часто иностранные переводчики применяют прием смыслового развития. Данный прием также наиболее часто применяется российскими переводчиками. Однако, при сравнении частоты применения лексических и грамматических трансформаций иностранными и русскими переводчиками, мы на практике убедились, что зарубежные переводчики чаще используют приемы переводческих трансформаций, чем их российские коллеги. Данный результат сравнения иностранных и российских переводов на русский язык, на наш взгляд, вполне закономерен. При анализе нами были использованы материалы англоязычных новостных изданий и интернет сайтов. Переводчики данных изданий осуществляли перевод с русского языка на родной для них английский язык. Как известно, при переводе с иностранного языка на родной язык качество перевода наиболее высокое, а значит, методы переводческих трансформаций применяются чаще.

Выводы по Главе 2

Главная цель перевода — достижение эквивалентности и адекватности при передаче информации с одного языка на другой. Осуществляя процесс перевода, переводчик сталкивается с различными трудностями, среди которых: расхождения в системах исходного и переводящего языка, расхождение норм исходного и переводящего языков, несовпадение узуса, действующего в среде носителей исходного и переводящего языков. Именно эти трудности заставляют переводчика применять методы переводческих трансформаций. Рассмотрев и проанализировав в данной главе различные определения понятия «переводческая трансформация», в качестве рабочего определения применительно к данной работе мы понимаем определение Л. С. Бархударова, которые рассматривает переводческие трансформации, как многочисленные и качественно разнообразные межъязыковые преобразования, которые осуществляются для достижения переводческой эквивалентности вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков. Существуют различные подходы к классификации переводческих трансформаций, в нашем исследовании мы придерживались классификаций, предложенных В. Н. Комиссаровым и Л. К. Латышевым. Таким образом, лексические трансформации были проанализированы согласно классификации В. Н. Комиссарова, а стилистические трансформации были рассмотрены по классификации В. Н. Комиссарова.

При выполнении исследования нами были проанализированы 123 официальных перевода публичных выступлений В. В. Путина. При выполнении переводческого анализа мы обнаружили следующие лексические трансформации: транскрипция, транслитерация, калькирование, конкретизация, генерализация, смысловое развитие, а также приемы компенсации и трансформации эмоциональной и стилистической окраски, относящиеся согласно классификации Л. К. Латышева к стилистическим трансформациям. Результаты исследования показывают, что самым распространённым приемом лексических трансформаций при переводе речей В. В. Путина является метод смыслового развития, который составляет 64,25% всех проанализированных нами трансформаций. Самым распространенным приемом стилистических трансформаций, согласно проанализированными нами официальным переводам речей В. В. Путина, является трансформация эмоциональной и стилистической окраски слова или выражения. Использование данного вида трансформаций составляет 65,9% всех использованных стилистических трансформаций.

В целях сравнительного анализа частоты применения лексических и стилистических трансформаций в официальных переводах публичных выступлений В. В. Путина нами также были проанализированы переводы речей В. В. Путина, опубликованные в зарубежных СМИ. Сравнительный анализ показал, что иностранные переводчики чаще своих российских коллег применяют различные методы лексических и стилистических трансформаций. Данная тенденция, на наш взгляд, связана с направлением перевода, а именно с тем, что иностранные переводчики осуществляют перевод с русского языка на родных для них английский. Также в процессе выполнения анализа переводов В. В. Путина, выполненных иностранными переводчиками нами было отмечено изменение характера применения переводческих трансформаций под влиянием экстралингвистических факторов.

Заключение

Политический дискурс, под которым мы понимаем политическую коммуникацию, включающую любые речевые образования, субъект, адресат или содержание которых относится к сфере политики, представляет собой один из наиболее динамичных и актуальных аспектов современной лингвистики. Параметры структурирования жанрового пространства политического дискурса, выделенные Е. И. Шейгал помогают наиболее точно классифицировать исследуемый нами жанр публичных выступлений. Согласно данным параметрам исследуемый нами жанр публичных выступлений обладает высокой степенью институциональности. С точки зрения субъектно-адресатных отношений жанр публичных выступлений, может быть отнесен как к общественно — институциональной коммуникации по линии «институт общество», так и к коммуникации между агентами в институтах. По параметру событийной локализации публичное выступление относится к календарным или к регулярным жанрам. Рассматривая полевую структуру политического дискурса, мы выяснили, что публичные выступления относятся к прототипным жанрам. С точки зрения функциональной структуры публичное выступление политиков относится как к ритуальным, так и к ориентационным жанрам.

В сложившейся на данный момент мировой политической ситуации публичные выступления президента РФ В. В. Путина представляют большой интерес для представителей зарубежных государств, что вызывает рост потребности в высококачественном переводе речей В. В. Путина. В ходе написания нами данной дипломной работы мы нашли подтверждение выдвинутой нами гипотезе о том, что при переводе речей президента РФ используются приемы лексических и стилистических трансформации. Мы установили, что характер применения данных приемов позволяет проследить специфику перевода различных СМИ и зависит как от лингвистических, так и от экстралингвистических факторов.

При выполнении исследования нами были проанализированы 123 официальных перевода публичных выступлений В. В. Путина. При выполнении переводческого анализа мы обнаружили следующие лексические трансформации: транскрипция, транслитерация, калькирование, конкретизация, генерализация, смысловое развитие, а также приемы компенсации и трансформации эмоциональной и стилистической окраски, относящиеся согласно классификации Л. К. Латышева к стилистическим трансформациям. Результаты исследования показывают, что самым распространённым приемом лексических трансформаций при переводе речей В. В. Путина является метод смыслового развития, который составляет 64,25% всех проанализированных нами трансформаций. Самым распространенным приемом стилистических трансформаций, согласно проанализированными нами официальным переводам речей В. В. Путина, является трансформация эмоциональной и стилистической окраски слова или выражения. Использование данного вида трансформаций составляет 65,9% всех использованных стилистических трансформаций.

В целях сравнительного анализа частоты применения лексических и стилистических трансформаций в официальных переводах публичных выступлений В. В. Путина нами также были проанализированы переводы речей В. В. Путина, опубликованные в зарубежных СМИ. Сравнительный анализ показал, что иностранные переводчики чаще своих российских коллег применяют различные методы лексических и стилистических трансформаций. Данная тенденция, на наш взгляд, связана с направлением перевода, а именно с тем, что иностранные переводчики осуществляют перевод с русского языка на родных для них английский. Кроме лингвистических факторов на специфику употребления переводческих трансформации оказывают воздействие так же экстралингвистические факторы. В условиях информационной войны перевод и переводческие приемы становятся весомым средством воздействия.

Библиографический список Архипов А. Ф. Самоучитель перевода с немецкого языка на русский, М.:Высшая школа, 1991. 255с.

Базылев, В.Н. К изучению политического дискурса в России и российского политического дискурса / В. Н. Базылев // Политический дискурс в России — 2: Материалы раб. совещ., Москва, 29 марта 1998 г. / Под ред. Ю. А. Сорокина и В. Н. Базылева. — М.: Диалог — МГУ, 1998. -148 с Бархударов Л. С. Текст как единица языка и единица перевода // Лингвистика текста. — М., 1974. — Ч.I.

Бархударов JI.C. Язык и перевод. — М.: Международные отношения, 1975. 327 c

Бенвенист Э Общая лингвистика. — М., 2002.

Бреус Е. В. Основы теории и практики перевода с русского языка на английский: учебное пособие. — М.: УРАО, 2002. — 208 с.

Водак Р. Язык. Дискурс. Политика. [Текст] / Р. Водак. — Волгоград: Перемена, 1997. — 139 с

Гак В. Г. Языковые преобразования. М., 1998 -768с.

Герасименко Н. А. Информация и фасцинация в политическом дискурсе (к вопросу о функционировании бисубстантивных предложений) Политический дискурс в России — 2: Материалы раб. совещ.(Москва, 29 марта 1998 года). Под ред. Ю. А. Сорокина и В. Н. Базылева [Текст] - М.: Диалог-МГУ, 1998. — С. 20−23.

Григорьева О. Н. Стилистика русского языка. — М.: НВИ-ТЕЗАУРУС, 2000. — 164с.

Демьянков В. З. Эффективность аргументации как речевого воздействия // Проблемы эффективности речевой коммуникации. Сб. научно-аналитических обзоров. — М.: ИНИОН АН СССР, 1989.

Звегинцева В.А. О цельнооформленности единиц текста/ В.А.Звегинцева//Известия АН СССР Сер. литературы и языка — 1980 — Т 39 — № 1

. Зигманн Ж. В. Структура современного политического дискурса: речевые жанры и речевые стратегии: автореф. дис. … канд. филол. наук. — М., 2003.

ИноСМИ [Электронный ресурс] Режим доступа: http: inosmi.ru — свободный. Дата посещения: 20 декабря, 2013 г Карасик В. И. Дискурс // Социальная психолингвистка: Хрестоматия. / Cоставление К. Ф. Седова. — М.: Лабиринт, 2007. — С. 162 — 196.

Карасик В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: Сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 2000. — С.5−20

Комиссаров В. Н. Теория перевода: лингвистические аспекты. М.: Высшая Школа, 1990. — 253 с Латышев Л. К. Межъязыковые трансформации как средство достижения переводческой эквивалентности // Семантико-синтаксические проблемы теории языка и перевода. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1986. — С185

Левицкая, Фитерман 1971 Левицкая Т. Р., Фитерман A.M. Почему нужны грамматические трансформации при переводе? // Тетради переводчика. — № 8.-М.: Международные отношения, 1971.

Пособие по переводу с английского языка на русский [Текст] / Т. Р. Левицкая. А. М. Фитерман. — М.: Высш. шк., 1973. — 136 с. — Библиогр.: с. 136

Макаров М. Л. Основы теории дискурсаМ.: Гнозис, 2003.-303 c

Миньяр-Белоручев 1996: Миньяр-Белоручев Р. К. Теория и методы переводаМ.: Московский Лицей, 1996. — 208 с Официальный сайт президента России [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http: kremlin.ru, — свободный. Дата посещения 13 декабря, 2013 г.

Официальный сайт президента России (английская версия) [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://eng.kremlin.ru/, — свободный. Дата посещения 13 декабря, 2013 г.

Портал переводчиков translation. web — 3.ru [Онлайн ресурс] URL: http://translations.web-3.ru/ (Дата обращения 03.04.2013)

Рецкер 1974: Рецкер Я. И. Теория перевода и переводческая практика. -М.: Международные отношения, 1974. — 38 с Российское агентство международной информации «РИА Новости» [Электронный ресурс] Режим доступа: http: ria.ruсвободный. Дата посещения: 5 декабря, 2013 г.

Рящина М.

Свободная русская энциклопедия «Традиция» [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http: http://traditio-ru.org/wiki — свободный. Дата посещения: 17 декабря, 2013 г Слышкин Г. Г. Дискурс и концепт (о лингвокультурном подходе к изучению дискурса)//Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. — Волгоград: Перемена, 2000. С. 38−45.

Стрелковский Г. М. Теория и практика военного перевода. — М.: Воениздат, 1979. — 272 с.

Тортунова И.А. К вопросу о жанровой классификации политических PR-текстов // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей. /Отв. ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. — М.: МАКС Пресс, 2006. — Вып. 32. — С. 78−87

Швейцер А. Д. Теория перевода: статуе, проблемы, аспекты. -М.: Наука, 1988.-215 с Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса: дисс. на соискание ученой степени доктора филолог. наук [Текст] / Е. И. Шейгал. Волгоград: 2000. 433 с.

Щетинкин В. Е. Пособие по переводу с французского языка на русский. М.: Просвещение, 1987. — 159 с

BBC [Онлайн ресурс] Режим доступа: http://www.bbc.com/ - свободный. Дата обращения: 17 декабря 2013 г.

Dieckmann W. Politische Sprache, politische Kommunikation: Vortrge, Aufstze, Entwrfe. — Heidelberg: Winter, 1981. — 279 .

Dijk T.A.van. Introduction: Discourse Analysis as a New Cross-Discipline // Handbook of Discourse Analysis. Vol. 1. Disciplines of Discourse. Academic Press

Huff Post Politics United Kingdom [Онлайн ресурс] Режим доступа: http://www.huffingtonpost.co.uk/ - свободный. Дата обращения: 12.04.2014 г.

RT Question more [Онлайн ресурс] Режим доступа: http://rt.com/ - свободный. Дата обращения: 29.03.2014 г.

Teun Van Dijk. Ideology: A Multidisciplinary Approach. [text] London: Sage, 1998

The White House President Barack Obama [Онлайн ресурс] Режим доступа: http://www.whitehouse.gov/ - свободный. Дата посещения: 17.04.2014.

Van Dijk Teun. Political discourse and political cognition in Paul A. Chilton & Christina Schaffner (Eds.), Politics as Text and Talk. analytical approaches to political discourse. Amsterdam: Benjamins, 2002. — P. 204−236

Zelling Harris Discourse Analysis 1952

Энциклопедия Кругосвет [Онлайн ресурс] Режим доступа: http://www.krugosvet.ru — свободный. Дата обращения: 19.11.2012 г.

Приложение Диаграмма 1

Диаграмма 2

Диаграмма 3

Таблица 1 Сравнительный анализ переводов инаугурационной речи В. В. Путина 7 мая 2000г

Таблица 2 Сравнительный анализ переводов инаугурационной речи В. В. Путина 7 мая 2012г