Судьбы гласности (раз. 2-3)

Раздел II

«Круглые столы»

ГЛАСНОСТЬ — ПЕРВЫЕ ШАГИ

Участники «круглого стола»:

ГОРЯЕВА Татьяна Михайловна — заместитель директора ЦГАЛИ

БОГОМОЛОВ Олег Тимофеевич — почетный директор Института международных экономических и политических исследований РАН, советник РАН

БОРЩЁВ Валерий Васильевич — советник Комитета по законодательству Госдумы, фракция «Яблоко»

МЕДВЕДЕВ Вадим Андреевич — ответственный сотрудник Международного Фонда Социально-экономических и политологических исследований (Горбачев-Фонда)

Т. Горяева: Алексей Кириллович попросил меня рассказать не о первых шагах гласности, а о последних шагах цензуры, именно о том последнем периоде, который совпал со знаменательными годами оттепели и гласности, а именно начиная с 1985 по 1991 годы.

Как историк советской политической цензуры, могу сказать, что все явления, в принципе исторические явления, и феномены крайне остро проявляются по тем своим характерным признакам именно на этапе становления или на своих заключительных этапах. Так случилось и с советской политической цензурой. Именно окончательный период приспособления ее в новых условиях проявил самые характерные ее черты. И вот тот высокий пафос, который прозвучал в заключительной части доклада Алексея Кирилловича, возможно, те явления и те признаки, которые сегодня налицо, было заложены именно в этот период.

Как это случается в истории, перед началом конца что-то очень четко структурируется и жизнь налаживается. Так случилось и в Главлите, а именно в 1984 году был даже принят Устав в Главлите о работнике цензуры, то есть некий моральный кодекс поведения работника цензуры. Та система, которая сложилась к этому времени, а именно функционирование советской цензуры или политической цензуры, или цензуры советского типа по треугольной формуле: партия — Главлит — репрессивные органы, была очень хорошо отлажена и функционировала очень гладко.

Тем не менее события социально-политической жизни, ворвавшиеся великие перемены заставили Главлит неизбежно измениться. Было даже принято решение на самом верху кардинально изменить работу государственной цензуры: «В целях усиления роли печати в пропаганде и реализации решений XXVII съезда КПСС…» и при соответствующих формулировках, которые я не буду здесь, естественно, повторять, которые у нас у всех на слуху, как какие-то клише. Надо сказать, что это возымело определенные результаты, и в этот период проявились три основные тенденции цензуры.

Первая — это адекватное ее взаимодействие и деятельность, адекватная тем социально-политическим заказам, которые существовали в это время. То есть таким образом цензура действовала с точностью до наоборот: то, что она раньше запрещала, она теперь раскрывала и рассекречивала. Очень любопытно, документы все сохранили: визы секретарей ЦК на запретительных документах, на решениях ЦК были одними и теми же, т. е. имена были теми же, которые были проставлены на раскрывающих многие фамилии и факты решениях ЦК уже в более поздний период. Но такова уже история, она необратима.

Вторая тенденция — это попытка встроиться в новые рыночные отношения, пристроиться к новым нарождающимся капиталам, т. е. попытка доказать свою необходимость и нужность в решении каких-то охранных, коммерческих экономических ноу-хау и т. д.