ЦЕНА СЛОВА Из практики лингвистических экспертиз текстов СМИ в судебных процессах по защите чести, достоинства (ч. 9) и деловой репутации

Зачастую журналисты действительно неправы

А.К. Симонов, президент Фонда защиты гласности

— Алексей Кириллович, почему ФЗГ оказал некоторое содействие тем специалистам, которые решили создать Гильдию лингвистов-экспертов?

— Мы в ФЗГ занимаемся проблемами защиты чести и достоинства примерно лет семь, причем занимаемся этим плотно и всерьез. В 1995 году наши юристы, анализируя собранный материал, заметили рост количества исков о защите чести и достоинства и предсказали, что их будет еще больше. Они установили странную закономерность: рост таких исков в известной степени снизил криминальное насилие над журналистами. Другими словами, люди и структуры начали находить не менее удобные, но зато куда более внешне респектабельные способы давления на СМИ. Далее мы проанализировали природу этих исков, исследовали законодательство, которое обеспечивает — так или иначе — разбор дел по подобным искам. У нас работали психолингвисты, была выпущена книга «Понятия чести и достоинства, оскорбления и ненормативности в текстах права и СМИ». «Вели» ее крупнейшие российские специалисты во главе с профессором А. А. Леонтьевым. В этом исследовании внятно и недвусмысленно было сказано, что при том, как сформулированы сегодня сами законы, даже самый справедливый судья может ошибиться при вынесении решения по таким делам.

Дальше — следующая проблема: почему выносят так много отрицательных по отношению к журналистам приговоров? Хотя, с одной стороны, зачастую действительно журналисты неправы… Очень часто сотрудники СМИ попросту не владеют в нужной мере русским языком, зачастую печатают «слив» и делают это вполне сознательно, публикуют компромат, руководствуясь не всегда проверенными фактами. Не буду утверждать, что нет совсем причин нападать на журналистов.

Первые годы была заметна тенденция снижения судами суммы исков. Было любопытно, претензии истцов казались им запредельными, количество их занижалось в 10 раз. Это было правильно по отношению в основном к нищей прессе. Однако далее возникли ситуации, когда зачастую то или иное СМИ не являлось бедным, но от этого оно не переставало быть нахальным. Кроме всего прочего, реальным полем битвы становится текст. Суды — не лучшие читатели, поэтому на самом деле то, что судья в условиях еще ненадежного законодательства сам себя считает достаточно компетентным экспертом для оценки, есть ли нарушения в тех или иных текстах, прав гражданина, это вообще неправильно. Текстом должен заниматься специалист. Судья должен давать юридическую оценку фактам и поступкам, а вовсе не текстам. Более того, мы сталкиваемся с тем, что зачастую судьи не умеют даже серьезно сформулировать вопросы специалисту по тексту, потому что они формулируют его как коллеге, а не как специалисту, который может сказать: есть ли в спорной публикации субъективность или объективность, подтекст, каков строй лексики и насколько он выходит за рамки нормативности. Масса всяких вопросов может быть поставлена.

И все это в совокупности натолкнуло нас и наших партнеров на мысль о том, что было бы хорошо, если бы этих экспертов не приходилось каждый раз днем с огнем искать, а была бы профессия: лингвист-эксперт. Ну, может быть, профессия не в буквальном смысле, а хотя бы такая специализация, потому что только наличие действительно профессионального сообщества, способного квалифицированно и ответственно давать анализ тех или иных текстов, может вывести эти дела на определенно новый уровень. Грубо говоря, если Гильдия крепко встанет на ноги и разовьет свою деятельность, то можно будет, скажем, настаивать на экспертизе того или иного текста. Такая возможность появится. Конечно, будет не слишком легко с проблемами в сельской журналистике: районную газету пока трудно представить на экспертизе. Однако если в областном центре это есть, то ничего страшного не произойдет, если и район удостоится права пройти реальную лингвистическую экспертизу. Естественно, реальная проблема — бедность судов: в сущности, возможно сделать экспертизу только, так сказать, за счет заинтересованных сторон.