Мир детства являясь важнейшим компонентом, лежащим в основе культуры любого народа, представляет собой не только инвариантные стадии развития человека, но прежде всего, сложнейший культурноисторический феномен, что обуславливает необходимость изучения детства как самобытной целостности и выхода в пространство социальной общности, в духовное пространство культуры, которая является неиссякаемым источником развития ребенка. Тема детства в последнее время все интенсивнее разрабатывается в этнографии, истории, педагогике, психологии, социологии и других науках. Стремление исследователей к комплексному изучению проблем, связанных с детством ведет созданию целостной концепции мира детства. Однако изучение многочисленных этнографических, социологических и антропологических наблюдений над правами, обычаями и верованиями разных народов, а также фундаментальные труды Фрэзера, Тайлора, Леви-Брюля показали, что феномен детства далеко не универсален и варьирует в зависимости от культурные традиций общества. Ребенок, родившись, уже является социальным существом, его изначально окружает мир той культуры, того общества, полноправным членом, которого ему предстает стать, без которого он уже не может существовать и которое уже относится к нему как к своему потенциальному будущему.
Как и всякий биологический вид человечество всегда придавало большое значение продолжению рода. Все народы по-своему любят, воспитывают, проявляют работу о своем потомстве, что нашло свое отражение в эпосе, искусстве, традициях и т. д.
Поскольку традиции являются наиболее устойчивой основой этнической духовной культуры^то представления о детстве, обычаи и обряды связанные с рождением и первыми годами жизни ребенка являются ценным источником для научной реконструкции традиционных представлений, верований и в целом мировоззренческой системы этноса. Являясь достаточно сложными и трудными для разгадки семантики, символические представления о детстве, а также обряды защиты детства являются предметом пристального изучения в разных предметных (в связи с обрядами, жизненного цикла, семейными отношениями и т. д.) и теоретических (культурный символизм, семейные институты) контекстах. Изучение трудов, касающихся тех или иных аспектов феномена, показало, что он далеко не универсален и варьирует в зависимости от культурных традиций общества. Следовательно, изучение мира детства возможно при условии тщательного анализа самой культуры: норм, традиций, природных и социально-экономических условий. Эти данные весьма существенны как для этнографии с точки зрения реконструкции образа жизни изучаемых народов, так и для смежных наук, изучающих закономерности развития человечества. Феномен детства не был предметом специальных исследований в монголоведении, а лишь попутно затрагивались в историко-этнограграфических работах, посвященных семейно-бытовому укладу, обрядам жизненного цикла, в общих сведениях о центрально-азиатском кочевом обществе. В традиционной монгольской культуре понимание детства было тесно связано с традиционным взглядом на мир как на единое целое, обоснованным на принципе всеобщности жизни и соприродн)>сти человека. Особенности процесса социализации также были обусловлены единством социального пространства, неразделенностью мира взрослых и детей. Результатом этих особенностей является раннее социальное становление детей, что имело важное значение для сохранности и стабильности жизнедеятельности кочевого общества, отличающегося целостностью и устойчивостью на протяжении многих веков. Правильное понимание образа детства и механизмов социализации может найти применение не только в изучении социокультурных традиций прошлого, но и для моделирования будущего. Эти обстоятельства обуславливают актуальность обращения к изучению кардинально значимых проблем и вопросов, связанных с раскрытием сущности, содержание и функций феномена детства.
Объектом нашего исследования является система традиционного мировоззрения монгольских народов.
Предмет исследования — мир детства в традиционной культуре монгольских народов. этнокультурным компонентом традиционной культуры монгольских народов.
Степень научной разработанности темы. Обзор и анализ литературы в области изучения феноменов культуры и традиционной обрядности показывают, что феномен детства относятся к категории сложных и многомерных явлений, находящихся на стыке разных наук: этнографии, культурологии, истории, педагогики, психологии, социологии, антропологии и др., каждая из которых имеет собственные представления и подходы к проблеме детства.
О возникновении интереса к осмыслению детства уже в античную эпоху свидетельствуют многочисленные источники. Западная христианская традиция впитала в себя характеристики, данные детству античными авторами в русле популярной темы «возрастов человеческой жизни» (к данным периодам жизн*. относятся возрасты «enfanta», «pueritia», «abolescentia»). Она присутствует в поэзии Солона, в сочинениях Гиппократа, Пифагора, Птоломея, Аристотеля и др. Их вариации известны во всех культурах Европы. Приведем пример из древнерусского Травника, вобравшего в себя многие положения, восходящие к Гиппократу и Птоломею (через Галена и Филона). «Первая седмица — когда бывает человеку семь лет от рождения его: зубов испадение, незлобие, кротость и недоразумение, шалости в играх и все мысли младенческие. 6] Иначе говоря для средневековой «ученой литературы было характерно определение детства с физиологической точки зрения — как период роста, отмеченный физической и умственной незрелости по сравнению с взрослым человеком, с точки зрения социальной — как период подчиненности и несамостоятельности.
Впервые осмыслил детство через собственный личный опыт в исповедальном дискурсе Августин Блаженный, доказывая греховность человека с момента его^ождения, греховность детства, включая и младенчество. Из этого исходили и педагогические рекомендации — смирять дитя, не давать ему воли, держать его в страхе Божьем. Он пишет «Одобрил смирение, символ которого — маленькая фигурка ребенка» [41. С.57].
Мы видим, что детство осознавалось и в ту эпоху, но лишь иным образом, хотя, по мнению Ф. Ариеса, средневековье не знало понятия «детство». Каждая эпоха, каждая общественно-экономическая формация порождала свои представления о детстве не только как о периоде жизненного цикла человека, но и особом возрастном пласте в социальной структуре общества. Границы детства расширялись вместе с историей развития человечества.
Тот факт, что тема детства более широко и полно начала освещатся в европейской письменной традиции лишь в эпоху Просвещения несомненен. Ведь этот период заложил основы представлений о всесилии человеческого разума, о прогрессе в развитии человечества, о науке и просвещении, как основах благоденствия народов, о могуществе воспитания и исправления пороков. В Новое время тема детства была осознана в рамках философски^ воззрений Гегеля, Гельвеция, Т. Гоббса, Дж. Локка, Руссо. В своем произведении «Эмиль или О воспитании», вышедшей во Франции в 1762 г. Ж,-Ж. Руссо пишет: «Люди, будьте человечны — это ваш первый долг: будьте такими для всех состояний, для всех возрастов, для всего, что не чуждо человеку. Любите детствопоощряйте его игры, его забавы, его милый инстинкт. Кто из вас не сожалел иногда об этом возрасте, когда на губах вечный смех, а на душе всегда мир?» (16. С.81).
Детство стало предметом исследований таких-крупных этнографов как.
К. Дюбуа, Р. Ферс, М. Фортес, М. Мид, Д. Уайтинг и многих других.
Приток антропологических данных привел к расшатыванию исходной гипотезы Фрейда, к сохранению лишь общей идеи взаимовлияния культуры, и детства. Наиболее яркое выражение эта тенденция нашла в теории базовой личности Линтона и Кардинера. Приверженцы концепции. «Культура и личность» первыми в культурологии начали изучать процесс развития личности. И прежде всего «ранние опыты» человека: регулярность кормления, способы пеленания, приучение к гигиене и т. д. Первым теорию этнопсихологического характера пытался сформулировать А. Кардинер. Он рассматривал детство как самый ранний период формирования личности. Для некоторых исследователей (Э. Эриксон и некоторые др.) характерна тенденция обособленного рассмотрения одного из перечисленного элемента ухода за ребенка, например особенностей пеленания, попадающего, по мнению Эриксона, под рубрику тех вопросов воспитания ребенка, которые должны иметь существенное отношение к образу мира целостной культуры («пеленочный детерменизм»).
Если Кардинер и Эриксон были кабинетными учеными, то М. Ми, первая среди этнографов занялась эмпирическим исследованиям мира детства.
Классические работы М. Мид стали своеобразной точкой отсчета в систематическом изучении проблематики этнографии детства. С середины 1920 годов Мид развернула широкомасштабные полевые исследования особенностей воспитания и развития детей, принадлежащих к архаическим культурам (Самоа,.
Бали, Новая Гвинея). В итоге, было выявлены, не только этноспецифические различия в способах и эффектах социализации подрастающего поколения, но и конкретно — историческое своеобразие тех нормативных принципов воспроизводства деятельных способностей, которые укоренились в данных культурах. В ее фундаментальном труде «Культура и мир детства» утверждается, что именно культура является главным фактором, который учит детей, как думать, чувствовать и действовать в обществе.
В послевоенные годы важным достижением в этнографии было появление наряду с качественно-типологическими исследованиями работ статистического характера. Особенно важен в этом смысле «Этнографический атлас» Д. Мердока. Важное место уделяется здесь способам воспитания.
Для этнографии детства особенно важна работа Г. Барри и его сотрудников (Infancy and Early Childhood: Crosscultural Codes). Они изучили различия в социализации детей в 110 этносах. Но статистические кросскультурные исследования детства не исключают возможности и необходимости продолжения традиционных гуманитарных исследований, а также работ смешанного типа, сочетающих классическое этнографическое описание со статистическим анализом полевых наблюдений. Таков, например, проект «Дети шести культур», проведенный американскими культурологами и психологами во главе с супругами Б. и Дж. Уайтинг. Они провели комплексное исследование детей в ряде африканских, азиатских и европейских культур, изучая влияние на формирование личности ребенка таких параметров, как уровень экономического развития, социальная структура общества, способ поселения и т. д.
Помимо изучения личности ребенка в русле рассматриваемого направления, есть работы, посвященные изучению влияния традиций воспитания на стадии интеллектуального развития ребенка, выявленные Жаком Пиаже. Широкое распространение получили сравнительно-культурные исследования JI. Колберга, Э. Эриксона, Матсумото и др.
Но какие бы проблемы не изучались, все они связаны с вхождением ребенка в культуру своего народа — инкультурацией. Этот термин был введем М. Херсковицем, американским антропологом.
Увеличение числа монографических исследований стимулировало также сравнительно-теоретический анализ соответствующих явлений способов ухода за детьми, отношения к детям, обрядов, связанных с рождением и первыми годами жизни и т. д.
Что касается темы детства в российской общественной мысли, то необходимо отметить, что допетровская эпоха сохранила очень скудные, но представляющие собой особую ценность, сведения. В древнерусской православной традиции младенчество считали безгреховным и неразумным периодом, длящимся до 6−7 лет, с этого возраста начинали учить, приводить к исповеди, также строго смирять и наказывать. В целом ребенку не находилось места в древнерусской литературе: тема возрастных особенностей детей и методов их воспитания сводилось к кратким и схематичным высказываниям (например в «Домострое»). Сведения о детстве, причем всегда детстве сиротском и трагическом, сохранились в достаточно большом количестве документальных «автобиографий» холопов. При наступлении человека в холопы, о нем с его же слов делалась запись и его словесный портрет (на случай поиска белых). Сиротское детство приводило детей не только в холопство, но и в монастыри. Например, рассказ Филиппа Иранского, чудотворца, родившегося около 1492, весьма сходен с историями, зафиксированными кабальными записями: «Родителей своих не помню, остался мал и очень юн и сирота. Соседи же мне поведали, что родители мои были христиане, жили в добре м преставились с миром в Господе, отец и мать мои погребены были с честьюи имя мое мне сообщили — Феофил. В те времена был большой голод, и я был мал и беспомощен, начал я скитаться и просить подаяние во имя Господа» [5. С.239−240]. Таким образом, древнерусские авторы, не имея в фокусе своего особого внимания проблем детства, все же его касаются, отмечая в первую очередь место своего рождения и память о своих родителях, а также раннее сиротство, положившее начало жизненным трудностям.
Впервые, осознанно поднимает тему детства XVIII в. и делает это через новый литературный жанр-воспоминание. Среди мемуаристов и автобиографов XVIII в. преобладают представители дворянства. Детскому периоду в жизни вольно или невольно придается особая значимость для осмысления проблем воспитания и образования детей в целом. Об этом свидетельствуют воспоминания князя Б. И. Куракина, И. И. Турчиновского, В. А. Нащокина, М. А. Муравьева, Г. Р. Державина, К. Н. Долгорукова, гр. В. И. Головина, С. И. Глинки, и многих других видных деятелей русской истории и культуры.
Русской общественной мысли XIX — начала XX в. характерна склонность к широким научным обобщениям. Это нашло отражение в работах П. А. Флоренского, отмечавшего, что средой растящей и питающей личность является культура. Он утверждал, что ребенок осваивает культуру творчески, поэтому секрет творчества — в-сохранении юности, а секрет гениальности — в сохранении детства на всю жизнь. Тематика детства была выделена также в трудах русских мыслителей A. JL Чижевского, В. И. Вернадского, И. Ильин, Г. В.
Плеханов, и т. д. Не менее значительный вклад был внесен отечественно": педагогической школой: А. В. Луначарским, А. С. Макаренко, Л. С. Выготским.
Получает широкое распространение осознание значимости изучения феномена детства, его место в историко-культурном развитии, содержания и форм межпоколенной передачи этнической культуры. В этом плане огромный вклад внесен И. С. Коном, О. Иконниковой, В. Лисовским и др.
Особый интерес представляют два сборника «Этнография детства», подготовленные сектором Зарубежной Азии Института Этнографии АН СССР ь 1988 г. Эти сборники посвящены традиционным формам воспитания детей и подростков народов Азии, находящихся на различных^ ступенях социальноэкономического развития, в различных географических регионах и весьма различных по культуре.
Что касается феномена детства в традиционной культуре монгольских народов, то эта проблема затрагивалась лишь в контексте семейно-брачных отношений, общественного строя кочевого общества, традиционной обрядности и т. д.
Источников, из которых можно извлечь данные по общественному строю монголов XI — XIII в. много. Среди них наиболее важное значение имеет «Сборник летописей» Рашид-ад-Дина, дающий замечательную картину кочевого быта монгольских племен. Другим важным источников является «Сокровенное сказание монголов» (1240).
Среди литературы о монголах XII — XIII в. на европейских языках, особое значение имеют труды В. В. Бартольда, И. Н. Березина, Иакинфа Бичурина, JI.M. Позднеева. Известнейшие труды И. Е. Фишера, Г. Ф. Миллера и П. Л. Палласа, И Георги, представляют материал, касающийся бурят, калмыков и других поданных Российской империи.
Богатейший материал о происхождении, общественном строе, обычаях, обрядах монгольских народов был собран выдающимися русскими путешественниками — учеными: Н. М. Пржевальским, Н. Г. Потаниным, П. Е. Козловым, В. И. Робровским, Г. Е. ГруммГржимайло. Их труды служат научно" базой не только для изучения географии, но и истории икультуры монгольских народов. Большое количество этнографических сведений о монгольских народах содержится в исследованиях И. М. Майского. Много интересных данных по материальной и духовной культуре содержится в книге П. К. Козлова «Монголия и Амдо и мертвый город ХараХото» .
М.Н. Богданов в ряде работ дает описание бурятского общества XVIXVIII в.в. Исключительными в литературе по монголоведению являются работа М. Н. Хангалова, Д. А. Клеменца, Б. Я. Владимирцова, А. П. Щапова, Б. Э. Петри, Г. О. Нацова, Д. Банзарова, С. П. Балдаева, Ц. Жамцарано и мн. другие.
Изучением семейно-брачных отношений занимались такие ученые как К. В. Вяткина, Г. Г. Банников, К. Д. Басаева.
Данный историографический обзор позволяет нам сделать вывод о том, что этнографы, историки и представители психолого-педагогических дисциплин в большинстве случаев ограничивались анализом многоплановых влияний культуры на формирование института детства. Большинство работ по истории детства страдает описательностью. В результате конструировался особый образ детства, хотя и имеющий свои эквиваленты в реальности, но все-таки заданный в абстрактном ракурсе сложившегося отношения мира взрослых к миру детства. Таким образом, будучи лишенным автономии и самоценности в историческом смысле и сведенным к простой кальке с исторического движения, детство в целом утрачивает свою феноменальность. Для того чтобы увидеть в детстве культурно-исторический феномен, т. е. нечто такое, без чего социокультурное целое в своем историческом развитие уже невозможно, необходимо понимание того, что с течением истории детство постепенно выделяется на правах производительного начала, все более определяющего бытие культурного целого, и только поэтому — судьбу отдельного индивида. Увидеть в детстве порождаемый всемирной историей источник саморазвития культуры — такова общая теоретическая задача историко-культурного исследования детства.
Несмотря на то, что вопросы, связанные с феноменом и обрядами защиты детства являются широко изучаемой проблемой в современных науках, специфика специализации подходов требует их рассмотрения с различных научных позиций, что и определяет цели и задачи данного исследования. Источниковой базой исследования являются:
1.этнографические исследования, такие как работы М. Н. Хангалова, С. П. Балдаева, Г.-Д. Нацова, Б. Э. Петри и др.;
2.этнографические исслдования монгольских ученых: Тангад Д., Мэнэс Г., Бадмахан С., Дисан Т., Нансалма Д.;
3.исторические источники: летописи, родословные предания, хроники, записки западноевропейских путешественников, сведения русских V путешественников, монгольская историческая хроника «Сокровенное-сказание монголов», монголо-ойратское уложение «Их цааз»;
4.фольклорные источники — эпические произведения монгольских народов: героический эпос и бурят «Гэсэр», «Еренсей», «Аламжи — Мэргэн», монгольские и бурятские сказки, пословицы и поговорки, калмыцкий эпос «Джангар».
Эти материалы по характеру несущей ими информации очень разнообразны и содержат ценные данные, необходимые для освещения многих аспектов проблемы.
Хронологические рамки исследования. Особенности традиционного мировоззрения монгольских народов, в том числе и представления о детстве, мы можем изучить, опираясь на источники, относящиеся к раннему средневековью. Монгольские народы на протяжении многих веков сохраняли образ жизни и традиции, элементы которых фрагментарно сохранились и в настоящее время. Поэтому основные временные рамки ограничиваются 16−19 вв. и новым временем с определенной долей условности.
Географические рамки исследования охватывают регион Центральной Азии. Культурные границы этого региона различны для различных эпох и в ходе нашего исследования мы будем вносить коррективы в определение географических и культурных рамок региона.
Целью диссертационного исследования является комплексное исследование феномена детства в традиционной культуре монгольских народов, его сущности, содержания и социокультурной функции, обозначить его связь с другими социальными институтами (семьей, родовым сообществом, этнической общностью и т. д) В связи с поставленной целью нами определены следующие задачи:
— проследить динамику мира детства как социокультурого феномена в общемировом контексте.
— рассмотреть сущность и функции процесса социализации детей.
— определить особенности мира детства в социокультурной традиции монгольских народов;
— выявить специфику процесса социализации у монгольских народов.
— описать обряды защиты детства, определить их семантику и роль в традиционной культуре монгольских народов.
Методологическая основа исследования Работа имеет междисциплинарный характер, который определяет философско-культурологический подход к исследованию нашей проблемы. Многоаспектность изучаемой проблемы предполагает ее рассмотрение представителями разных отраслей знаний: философии, этики, религиоведения, культурологии, педагогики, психологии и т. д.
Методы исследования. В диссертации использовался метод философско-этического исследования, позволивший определить ценностные регуляторы национальной культуры. В соответствии с задачами диссертационной работы применялся философско-культуро логический метод исследования. Интегративный характер работы определил применение комплексного метода, при котором изучаемые явления рассматриваются как единое целое. Получению более полной картины этнической специфики культуры в разные периоды и на различных уровнях ее функционирования способствует использование сравнительно — исторического метода.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в новой постановке вопросов, касающихся детства как социокультурного феномена. Избранная научная проблематика в силу междисциплинарного характера позволяет выйти на уровень теоретических обобщении способствующих решению целого ряда проблем. Культурно-типологическая характеристика представлений о детях и детстве вносит определенный вклад в дальнейшую разработку проблем, связанных с изучением, как религиозных картин мира, так и национального мировоззрения. Материалы диссертации могу быть использованы религиоведами, философами, культурологами, представителями психолого-педагогических наук при проведении прикладные исследований, посвященных проблемам детствав организации образовательного и воспитательного процессамогут быть использованы в лекционных курсах по философии культуры, религиоведению, социальной антропологии, сравнительной культурологии, а также при разработке спецкурсов по проблемам национальнокультурных особенностей монгольских народов.
Научная новизна исследования состоит в том, что предпринята попытка комплексного исследования феномена детства в традиционной культуре монгольских народов. Это выражается в том, что.
— раскрыто многообразие подходов в изучении данной проблемы;
— проанализированы новые малоисследованные аспекты данного явления;
— использован семантический анализ обрядов защиты детства, в ходе которого обобщены этнографические материалы, касающиеся представлений о детстве;
— определено философско-культурологическое значение феномена детства в традиционной культуре монгольских народов.
На защиту выносятся следующие положения:
— Детство представляет собой феномен национальной культуры, имеющий специфические особенности, которые можно понять лишь с учетом системы представлений и образов, присущей определенной эпохе и определенному народу.
— Изучение феномена детства в традиционной культуре монгольских народов как сакральной категории способствует выявлению общего национальнокультурного фона, на котором возникали и развивались традиционные представления, сохранившиеся до наших дней.
— Система обрядов защиты детства, обусловленная анимистической основой понимания мира позволяет выявить семантическое пространство культуры этноса.
— Система социализации, определенная традиционной этической идеологией фиксируют и дополняют сведения об этнической истории, а также отражают социокультурные отношения внутри этноса.
Апробация исследования. Основные положения диссертации прошли апробацию на научных конференциях: доклад «Возрастной символизм в монгольской традиционной культуре» на конференции, посвященной 5-летию БГУ (апрель 2000) — доклад «Обряды защиты детства у предбайкальских бурят» г на конференции «Буряты Иркутской губернии в 20 веке"(Иркутск, 2001 г) и доклад «Этнокультурные особенности процесса социализации у монгольских народов» на ежегодной научно — практической конференции ВСГТУ (8−12 апреля 2004).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
В духовной культуре монгольских народов значительное место занимают народные традиции: представления, верования, обычаи и обряды, составляющие традиционнобытовой пласт культуры, в значительной степени определяющий специфику народа.
Социальный аспект изучения феномена детства в традиционной культуры монгольских народов является важным не только для раскрытия специфических черт культуры, но и для более глубокого понимания социокультурного феномена детства.
Анализ приведенного выше материала позволил не только выявить яркую специфику феномена детства, но и сделать ряд важных наблюдений и выводов.
Мир детства как самостоятельная социальная возрастная группа выделилась не сразу. История знает периоды, когда дети равноправно включались в коллектив взрослых, участвуя в совместном производительно:—- труде. Выделение мира детства из мира взрослых происходит спустя длительный период времени, по мере усложнения социальноэкономических отношений. Детство становится особым периодом жизни, отведенным для общей ориентации в сложно организованном мире человеческой деятельности. Таким образом, детская социальная группа выступает как эволюционирующая система. Мир детства в средневековье совсем иное значение, чем в Новое время, и иное, чем сегодня. Каждое поколение входит в жизнь, идет по ней в направлении культуры и традиций, а на смену ему рождается новое поколение. Приобщаясь к результатам человеческих творений, в которых сконцентрирована культура, ребенок становится личностью. Именно поэтому, как заметил известный французский историк Ф. Ариес, «современное общество зависит и знает, что оно зависит от успехов системы воспитания». (5. С. 233).
Процесс становления личности осуществляется благодаря взаимопроникновению и взаимодействию двух миров мира взрослых и мир-детей. Адекватной моделью мира взрослых выступает-семья, а моделью второй системы — общество сверстников.
На протяжении социогенеза взаимоотношения взрослых и детей эволюционировали от инфантицида (детоубийства в ритуальных целях или из экономических соображений) до детоцентризма, когда ребенок занимает центральное положение в семье, и вся жизнь семьи организовывается вокруг него. На протяжении всего социогенеза детское сообщество создавало для себя особый мир — детскую субкультуру, содержащую традиционные игры, детский фольклор, и т. д., вышедшие из обрядовой жизни взрослых.
Вообще развитие личности ребенка может быть при условии тщательного анализа самой культуры: не только норм и традиций, а также природных и социальноэкономических условий. Поскольку концепция детства, присущая какой — либо определенной эпохе или культуре, определяет отношение к детям и воспитанию, то лишь изменение способов воспитания детей может вызвать серьезные сдвиги в культуре.
Процесс социального развития личности может мыслиться лишь в активном взаимодействии с социальной средой, которая окружает его с момента рождения. Его приняли руки врачаакушера или повивальной бабки, но так как это рекомендует делать накопленный к данному времени социальный опытнад ним склоняется лицо матери, говорящей на определенном языке и ухаживающей за ним так как это принято на данный момент в данной культуре, ему дают имя, являющееся своего рода социальнымзначком, позволяющим отличить его от других младенцев. Таким образом, ребенка окружает мир того общества, без которого он не может существовать и полноправным членом которого ему еще предстоит стать. Постепенно ребенок осваивает «поле» социокультурных норм и правил, и на этой основе происходит формирование персональной ценностно-нормативной системы. В процессе социализации ребенка происходит и этническая самоидентификация, иными словами, ребенок начинает четко идентифицировать себя со своей этнической группой по определенным признакам: языку, национальности родителей, религии, мифам об общих предках и т. д.
В неразрывной связи с целостным образом жизни и системой мировоззрения, присущим определенной культуре, складываются представления о детстве. Понимание детства теснейшим образом связано с характером миропонимания и определением места человека в мироздании.
Образ детства в традиционной культуре монгольских народов и система социализации отличаются особой устойчивостью на протяжении многих веков. Это, прежде всего, связано с хозяйственнокультурным типом монгольских кочевников, который существовал без значительных изменений на протяжении трех тысячелетий. Для традиционного общества монгольских народов были характерны любовь и бережное отношение к детям, поскольку они считались самым главным богатством, причем не видели никакой разницы между рождением мальчика или девочки. Рождение ребенка в семье всегда было большой радостью для всех. Маленькие дети представляли собою предмет постоянных забот и тревог.
Традиционная модель социализации была обусловлена единством социального пространства, нераздельностью мира взрослых и детей. Основой воспитания было, прежде всего, подражание взрослым, приобщение к хозяйственной и семейнобытовой сфере. Дети наблюдали за повседневным трудом родителей, оказывая посильную помощь, принимали участие в семейных и родовых мероприятиях. Таким образом, ребенок с самого рождения входил в круг традиций, обычаев и законов взрослого мира. Очень ранним включением ребенка в социально значимую деятельность взрослых объяснялось уважительное отношение взрослых к детям и подросткам. Раннее социальное становление детей у монгольских народов как результат особой системы социализации имело очень важное значение для нормального функционирования кочевой хозяйственнокультурной системы, отличающейся целостностью и жесткой внутренней дисциплиной.
Важнейшим аспектом феномена детства является система представлений, обычаев и обрядов, связанных с рождением и первыми годами жизни ребенка. Эта система основывалась на анимистических представлениях о феномене жизни.
В системе семейнобытовой обрядности, связанной с рождением и первыми годами жизни ребенка, можно выделить следующие этапы:
1) обряды, запреты и предписания во время беременности;
2)родины;
3)обряды первого года.
Ожидание и появление ребенка всегда было связано с тревогой за здоровье и жизнь младенца. Высокая детская смертность заставляла родителей окружать ребенка чрезвычайной заботой. Постоянная боязнь потерять ребенка обуславливала соблюдение всевозможных предохранительных мер от злых духов, посягательством которых объяснялись болезни и смерть детей. Вся система предписаний, обрядов и обычаев, связанных с рождением и первыми годами жизни ребенка были направлены на защиту здоровья и жизни детей.
В системе мероприятий, направленных на защиту детства, наблюдается переплетение архаических и шаманистических представлений с и буддийскими религиозными воззрениями, создавая тем самым весьма пеструю картину.
Иначе говоря, характеристика системы защиты детей может быть представлена в диахронном плане — от реликтов первобытного мировоззрения, сформировавшегося в процессе восприятия окружающей картины мира, до элементов развитой буддийской идеологии.
Не смотря на этническое своеобразие представлений о детстве, обрядов защиты детства, а также системы социализации в традиционной культуре монгольских народов, аналоги наблюдаются и у других народов. Эьот факт свидетельствует об определенной универсальности ¦ феномена детства. Для каждой культуры, для каждого народа будут справедливыми слова А. С. Макаренко: «Дети — это живая сила общества. Без них оно представляется бескровным и холодным».
Детство неотделимо от истории общества и его социального самопознания. Библейская мудрость «устами младенца глаголет истина» в наши дни перестает звучать чисто метафорически. Растерянное взрослое поколение, приведшее человечество на грань вселенской катастрофы, все чаще обращает свои взор к чистой культуре детства. Лишь в конце второго тысячелетия взрослые открыли для себя феномен детства. Изменился общественный статус ребенка, зафиксированный в международных документах и государственных законах, охраняющих права детей. Интерес к детской культуре обнаруживается в различных сферах: науки, исследующей различные стороны бытия ребенка, искусстве, использующем детские образы, язык, а также в признаках детоцентризма" в семейных отношениях и явлениях.
Но если взглянуть на реальное положение детства в «джунглях цивилизации», то окажется, что сегодня, как и двести лет назад, дети бесправны, а детская душа так и не понята. Более того, именно в России обнажились фактическое забвение мира детства и страшные злоупотребления в отношении детей: эксплуатация детского труда и циничное использование образов детства в целях бизнеса и рекламы, сиротство при живых родителях, беспризорность детей, насильственные преступления против детей, в том числе и сексуального характера, и в то же время — детская проституция, наркомания и алкоголизм, рост психоневрологических заболеваний, инвалидность в детском возрасте, самоубийства детей.
Поэтому задача нашего времени — дать возможность всем детям пережить нормально свое детство, потому что «поэзия детства не повторяется, не повторяется и та свобода развития, которая дает возможность всякому найти свою индивидуальность». (39.С.317). Именно поэтому важно, чтобы всякий из нас пережил свое детство как «золотое время» жизни. Все более очевидно, что формирование гуманных гармоничных отношение становится сегодня основной целью его воспитания в семье и обществе. Достижение этой цели невозможно без разгадки «тайны детства», понимания и сохранения детской культурымощного потенциала новых путей развития человечества.
