Феномен политического порядка в процессе становления и развития политических систем

Актуальность темы

диссертационного исследования. Феномен политического порядка в современной политологии относится, с одной стороны, к числу проблем восходящих еще к античным и средневековым периодам социально-политической жизни, но, с другой стороны, в еще большей степени его можно отнести и к числу относительно новых, наименее разработанных теоретической и процессуальной политологией именно в последнее время. Начиная j с античности, и вплоть до наших дней эволюция исследования феномена политического порядка вскрыла необходимость изучения политической теорией современных форм проявления властных отношений, сущностных характеристик тоталитаризма, авторитаризма и демократии в качестве моделей политического порядка.

Эпистемологическая дескрипция понятия «политический порядок» позволяет утверждать, что данный термин достигает своей предельной общности, то есть включается в категориальный ряд политической науки.

Происходившее в течение XX века формирование новой политологической парадигмы привело, с одной стороны, к дальнейшему обогащению и углублению традиционных представлений об устройстве и функционировании политического порядка в обществе, но, с другой — и к определенному смешению понятий и терминологической путанице, размыванию четких определений и нарушению концептуальной стройности и строгости в современной теоретической политологии. В этой связи следует отметить, что синтетический характер понятия «политический порядок» требует смыслового уточнения ряда других понятий и категорий, таких, например, как «политический режим», «политический суверенитет». Современное понятие политического режима и сам термин «политический режим», обозначающий изначально не что иное как политический порядок1, употребляются сегодня для обозначения самых разных феноменов и сторон политической системы. Во-первых, они применяются (чаще всего) для обозначения особых способов и методов использования государственной власти — либеральный (отождествляемый с демократией как таковой), авторитарный и тоталитарный режимыво-вторых, они применяются и для обозначения и различных форм правления — президентский, парламентский, полупрезидентский и т. д. режимы2- в-третъих, их используют также и для обозначения государственного строя — демократический, аристократический и монархический режимы3- в-четвертых, их используют и для обозначения различных партийно-политических форм правления — многопартийные, двухпартийные и однопартийные режимы4- в-пятых, эти термины и понятия используются даже для обозначения различных избирательных систем — мажоритарные и пропорциональные избирательные режимы5. Параллельно с таким словоупотреблением продолжают использоваться во всех перечисленных значениях и такие классические понятия, как форма государства, форма правления и государственный строй.

Политологическая парадигма XX века, привела к своего рода теоретическому забвению такого фундаментального понятия теоретической политологии, как понятие политического суверена, игравшего в XIX веке столь значительную роль. Это понятие оказалось сегодня вытесненным на периферию теоретического сознания и даже во многом подмененным понятием прав человека,.

1 Во французском языке, из которого и пришел в современную политологию этот термин, слово regime (от лат. regimen — управление) и обозначает прежде всего государственный строй, порядок правления (См.: Новейший словарь иностранных слов и выражений. М., 2002). См., напр.: М. Shugart, J. Carey, Presidents and Assemblies: Constitutional Design and Electoral Dynamics. Cambridge Unicersity Press, Cambridge, .1992.

3 См., напр.: Арон P. Демократия и тоталитаризм. М., 1993.

4 См., напр.: Дюверже М. Политические партии. М., 2002. С. 266, 427.

5 См., напр.: Дюверже М. Политические партии. М., 2002. С. 266−347. на котором и пытаются сегодня некоторое известные политологи1 воздвигнуть новое понимание различных типов государственного строя. Но, если применительно к современному западному демократическому строю, эти попытки и не приводят еще к серьезным теоретическим коллизиям, то применительно, например, к исламским государствам, строй которых и в XXI веке продолжает зачастую носить по существу теократический характер, использование западных теоретических (и практических) подходов оказывается во многом неадекватным.

Отмеченное выше обстоятельство указывает, что сохранение преемственности с основополагающими принципами классической политологии позволяет адекватно отражать политическую практику и создавать политологические конструкты не только настоящего, но и предвидимого будущего в современной политологической парадигме.

Вполне убедительным подтверждением изложенного является высказывание Президента Российской Федерации, данное им журналистам стран «восьмерки» в преддверии очередного саммита глав этих государств в Японии. «Я неоднократно об этом говорил, — подчеркнул Д. А. Медведев, — я считаю, что, например, образование парламентской демократии на территории Российской Федерации будет означать гибель России как страны, при всем моем уважении к парламентской форме демократии. Россия на десятилетия, может быть, на столетия вперед должна оставаться президентской республикой, для того чтобы сохраниться как единое государство». Точному пониманию и различению как самой демократии, так и ее различных форм с точки зрения не только теоретиков и публицистов, но и политиков, определяющих развитие и.

1 См., напр.: Даль Р. О демократии. М., 2000.

Медведев Д. А. Интервью представителям средств массовой информации стран «Группы восьми». 3 июля 2008 года // Официальный сайт Президента Российской Федерации: http://www.kremIin.ru/anpears/2008/07/03/0000 tvpe63379 203 449.shtml. трансформацию государственных форм и устоев в условиях современного общества способствует феномен политического порядка в процессе становления и развития политических систем в качестве системообразующего принципа.

Таким образом, научная и практическая актуальность избранной темы исследования не вызывает сомнений.

Степень научной разработанности проблемы. Основы концепции политического порядка были заложены, как известно, еще в Древней Греции, прежде всего, работами Платона и Аристотеля. В Средневековый период большую роль в развитии этих представлений в русле христианской теократической концепции сыграли работы ведущих мыслителей того периода: Альберта Великого и Фомы Аквинского. Особое значение для дальнейшего развития этих концепций имеют работы выдающегося политического мыслителя XVI века Ж. Бодена, впервые обосновавшего понятие политического суверенитета и политического суверена1.

Начало новым для западного общества концепциям политического порядка, сохраняющим свое значение и до настоящего времени, было положено.

О 7 трудами Т. Гоббса" и Дж. Локка, впервые развившим концепцию общественного договора и представительной формы правления с разделением властей. Особое (и часто недооцениваемое) значение для этого периода имели работы Б. Спинозы4, который, с одной стороны, впервые дал глубокий анализ теократического государственного строя (на примере государства древних евреев), а, с другой, — впервые обосновал с позиций концепции общественного договора не монархический, как у Т. Гоббса, а демократический государственный строй. Наиболее крупный вклад в формирование основ концепции политическо.

1 См.: История политических и правовых учений / Под ред. О. Э. Лейста. — М., 1997. С. 85. См.: Гоббс Т. Левиафан // Сочинения. В 2-х т. Т. 2. — М., 1991. 3.

См.: Локк Дж. Два трактата о правлении // Антология мировой политической мысли. Т. 1. -М., 1997.

4 См.: Спиноза Б. Богословско-политический трактат. — Минск, 1998. го порядка Нового времени был внесен работами Ж.-Ж. Руссо, установившего окончательно понятие (неотчуждаемого) суверенитета народа1, Б. Констана, выдвинувшего на первый план либеральную концепцию приоритета прав человека", и А. де Токвиля, впервые попытавшегося вскрыть теоретическую суть старого и нового политических порядков3, смена которых произошла на Западе в конце XVIII — первой половине XIX вв.

В исследовании современного феномена политических партий и партийно-политических систем и форм правления выдающееся место принадлежит работам М.Я. Острогорского4, М. Вебера5, Р. Михельса 6 и, особенно, М. Дю-верже, чья фундаментальная работа «Политические партии"7 стала уже классическим образцом такого рода исследований. В осмысление основ политического порядка и политических режимов в условиях XX века большой вклад внесли работы, Р. Арона «Демократия и тоталитаризм» (1956), X. Арендта «Истоки тоталитаризма» (1951), К. Фридриха и 3. Бжезинского «Тоталитарная диктатура и о автократия» (1956), посвятившим специальные труды изучению различных форм тоталитаризма.

В российской дореволюционной и эмигрантской политологии и политической философии следует упомянуть работы И. А. Ильина, В. В. Леонтовича,.

1 См.: Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты. — М., 1998. 4 См.: Классический французский либерализм. — М., 2000.

3 См.: Токвиль А. де. Старый порядок и революция / Пер. с фр. — М., 1997; Токвиль А. де.

Демократия в Америке. — М., 1992. См.: Острогорский М. Я. Демократия и политические партии. — М., 1997.

5 См.: Вебер М. Политика как призвание и профессия// ВеберМ. Избранные произведения.-М., 1990.

См.: Михельс Р. Социология политической партии в условиях демократии // Антология мировой политической мысли / Отв. ред. Т. А. Алексеева. Т. 2. — М., 1997.

7 См.: Дюверже М. Политические партии. — М., 2002. g.

См.: Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993; Фридрих К., Бжезинский 3. Тоталитарная диктатура и автократия (реферат)/ Тоталитаризм: что это такое (Исследования зарубежных политологов.Ч.2/Отв.ред.Верченов Л. Н., Игрицкий Ю. И. М., 1993.

М.Я. Острогорского, Б. Н. Чичерина 1 и других отечественных ученых, исследующих в рамках своих научных интересов феномены, которые в современных условиях характеризуют политический порядок.

В современной российской литературе общие теоретико-методологические проблемы исследования политического порядка и его конкретных форм исследуются в работах Т. А. Алексеевой, В. В. Бариса, М. А. Василика, М. С. Вершинина, К. С. Гаджиева, И. Н. Гомерова, А.-Н.З. Дибирова, З. М. Зотовой, Ю. В. Ирхина, А. П. Кабаченко, В. В. Кудрявцева, В. В. Лапкина, Г. Ю. Любарского, М. Н. Марченко, Т. А. Мордасовой, А. И. Неклессы, В. И. Пантина, В. П. Пугачева, Г. В. Пушкаревой, В. Н. Сафонова, В. М. Сергеева, К. В. Сергеева, А. И. Соловьева, А. Ф. Филиппова, Т.В. Шмачковой" и других ученых.

1 См., напр.: Ильин И. А. О сущности правосознания. М., 1993; Леонтович В. В. История либерализма в России: 1762−1914. М., 1995; Острогорский М. Я. Демократия и политические партии. М., 1997; Чичерин Б. Н. О народном представительстве // Мухаев Р. Т. Хрестоматия по теории государства и права, политологии, истории политических и правовых учений. М.,.

2000 и др. 2.

См., напр.: Алексеева Т. А. Современные политические теории. М., 2000; Барис В. В. Геополитические контуры России. М., 2002; Василик М. А., Вершинин М. С. Политология: Элементарный курс. М., 2001; Гаджиев К. С.

Введение

в политическую науку. М., 1997; Гомеров И. Н. Государство и государственная власть: предпосылки, особенности, структура. М., 2002; Дибиров А.-Н.З. Теория политической легитимности: Курс лекций. — М., 2007; Зотова З. М. Власть и общество: проблемы взаимодействия. М., 2001; Ирхин Ю. В. Политология. М., 1996; Кабаченко А. П. Политический процесс и политическая система // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2001. № 3- Кудрявцев В. В. Три понятия свободы // Политические исследования. 1998. № 5- Любарский Г. Ю. Теория динамики сложной социальной системы // Политические исследования. 2004. № 3- Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права. М., 2006; Мордасова Т. А. Политический порядок. Методология исследования // Правоведение. 1999. № 1- Неклесса А. И. Ordo quadro — четвертый порядок: пришествие постсовременного мира // Политические исследования. 2000. № 6- Пантин В. И., Лапкин В. В. Эволюционное усложнение политических систем: проблемы методологии и исследования // Политические исследования. 2002. № 2- Пугачев В. П., Соловьев А. И.

Введение

в политологию. М., 2000; Пушкарева Г. В. Политическая система: синергетический подход // Вестник МГУ. Сер.12. Политические науки. 2001. № 6- Сафонов В. Н. Соотношение форм правления и режимов правления // Социально-политический журнал. 1998. № 1- Сергеев В. М., Сергеев К. В. Механизмы эволюции политической структуры общества: социальные иерархии и социальные сети // Политические исследования. 2003. № 3- Соловьев А. И. Политология. Политическая теория и политические технологии. М., 2000; Чиркин В. Е. Государственное управление. Элементарный курс. М., 2002; Шмачкова Т. В. Из основ политологии Запада (характер режимов, гражданское общество и партийные системы при демократии) // Полис, 1991. № 2 и др.

Исследование проблем исторического развития политического порядка, форм правления и политического режима, а также развитие теоретической мысли в истории политологии содержатся в работах Е. И. Башкировой, А. Н. Бобкова, JI.C. Васильева, С. В. Занина. В. П. Илюшечкина, Ю. В. Ирхина, А. И. Ковлера, И. Н. Кузнецова, О. Э. Лейста, B.C. Нерсесянца, Н. В. Печерской, Л. М. Пронского, A.M. Салмина, Ю. И. Семенова, В. В. Согрина, Э. А. Соловьева, А. А. Чанышева, В. Д. Черепанова, З. М. Черниловского и др. ученых1.

Различные конкретные современные формы политического порядка, форм правления и политических режимов исследуются в работах Н. А. Бусовой, А. П. Бутенко, В. П. Елизарова, Н. В. Загладина, Ю. И. Игрицкого, А. А. Казанцева, О. Ю Климова, В. Ф. Коломийцева, Г. Ю. Курсковой, А. В. Лукина, А.С. Ма-карычева, Л. В. Мочалова, Г. П. Мурашко, В. Н. Руденко, Э. Г. Соловьева, П.Е. гу.

Студинкова, Ю. Г. Сумбатяна, И. Шапиро и др. авторов.

1 См., напр.: Бобков А. Н., Пронский Л. М. История западной идеологии. М., 2004; Васильев JI.C. История Востока: В 2-х т. Т. 1. М., 1994; Занин С. В. Теория общественного договора в эпоху Нового времени. Самара, 1999; Илюшечкин В. П. Сословная и классовая структура общества в древнем и средневековом Китае // Социальные организации в Китае. М., 1981; История политических и правовых учений. Учебник / Под ред. О. Э. Лейста. М., 2000; История государства и права славянских народов / Авт.-сост. И. Н. Кузнецов. М., 2004; Ковлер А. И. Очерки истории парламентаризма // Парламенты мира. М., 1991; Нерсесянц B.C. Гражданские концепции общественного договора об основах постсоциалистического строя // Социологические исследования. 2001. № 2- Печерская Н. В. Метаморфозы справедливости: истори-ко-этимологический анализ понятия справедливости в русской культуре // Политические исследования. 2001. № 2- Салмин A.M. Современная демократия: очерки становления. М., 1997; Семенов Ю. И. Философия истории. (Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней). М., 2003; Согрин В. В. Политическая история США. XVII—XIX вв. М., 2001; Согрин В. В. Переосмысливая американскую демократию: генезис, этапы, современность // США-Канада. Экономика. Политика. Культура. 2002. № 5- Соловьев Э. А. Реформация и становление новоевропейской цивилизации // Библиотека Якова Кротова: http://www.krotov. info/history/ 16/soloviov.htmlЧанышев А. А. История политических учений. М., 2007; Черепанов В. Д. Традиции славяно-русского демократизма // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2002. № 1- Черниловский З. М. Всеобщая история государства и права. М., 2001 и др. См., напр.: Бусова Н. А. Делиберативная модель демократии и политика интересов // Вопросы философии. 2002. № 5- Бутенко А. П. Социологические вопросы истории и теории тоталитаризма// Социологические исследования. 1998. № 6- Елизаров В. П. Элитистская теория демократии и современный политический процесс // Политические исследования. 1999. № 1- Загладил Н. В. Проблемы демократии в современной политической мысли США // Полития.

Актуальные проблемы современного политического порядка и компаративные межстрановые исследования различных форм и методов правления исследуются в работах Г. К. Ашина, В. В. Бариса, Э. Я. Баталова, В. Я. Гельмана, Г. М. Даниялова, З. М. Зотовой, АЛО. Зудина, ЮЛЗ. Ирхина, П. Б. Кононенко, Е. В. Корендясова, С. А. Кравченко, Т. П. Лебедевой, Э. Д. Лозанского, В. ВЛу-неева, А. Н. Никитченко, И. К. Пантина, С. Н. Пшизовой, В. А. Рыжкова, A.M. Салмина, Э. И. Скакунова, А. И. Соловьева, А. Г. Трифонова, ВТ. Федотовой, С. М. Хенкина, Б. Н. Шапталова и др. ученых1.

2000. № 2- Игрицкий Ю. И. Тоталитаризм вчера, сегодня, завтра? // Политические исследования. 1998. № 4- Казанцев А. А. Тирания, диктатура: когнитивная схема и историческая судьба политических понятий // Политические исследования. 2001. № 5- Климов О. Ю Демократии древности и современности // Ставропольский альманах общества интеллектуальной истории. Ставрополь. 2002. Вып. 2- Коломийцев В. Ф. Демократической режим // Социально-гуманитарные знания. 2000. № 5- Курскова Г. Ю. Тоталитаризм на перекрестке мнений // Социально-гуманитарные знания. 1999. № 1- Лукин А. В. Диктатура и жизнь // Политические исследования. 2004. № 2- Макарычев А. С. Стабильность и нестабильность при демократии: методологический подход и оценка // Политические исследования. 1998. № 1- Мочалов Л.В.

0 теории функциональной демократии участия в управлении делами общества Дж.Д. Коула // Вестник МГУ. Сер.: 12, Политические науки. 2000. № 2- Мурашко Г. П. К дискуссии о типах тоталитаризма // Вопросы истории. 2001. № 8- Руденко В. Н. Прямая демократия: модели правления, конституционно-правовые институты. Екатеринбург, 2003; Соловьев Э. Г. Концепция тоталитаризма в западной политологии: перманентный кризис или вечный поиск истины // Вестник МГУ, Сер. 18. Социология и политология. 1998. № 1- Студинков П. Е. Теоретические проблемы тоталитаризма // Социально-гуманитарные знания. 1999. № 2- Сумбатян Ю. Г. Политология. Тоталитаризм — политический феномен XX века // Социально-гуманитарные знания. 1999. № 1- Шапиро И. Переосмысливая теорию демократии в свете современной политики // Политические исследования. 2001. № 3−5 и др.

1 См., напр.: Ашин Г. К., Лозанский Э. Д., Кравченко С. А. Социология политики. Сравнительный анализ российских и американских политических реалий. М., 2001; Барис В. В. Политология. Актуальные Теоретико-прикладные проблемы. М., 2000; Баталов Э. Я. Политическая система США сегодня: взгляд из Москвы // США, Канада: экономика, политика, культура. 2001. № 7- Гельман В. Я. Трансформация в России: Политический режим и демократическая оппозиция. М., 1999; Даниялов Г. М. Некоторые аспекты турецкой модели демократии // Политические феномены и процессы глазами молодых ученых. М., 2002; Зотова З. М. Власть и общество: проблемы взаимодействия. М., 2001; Зудин А. Ю. Олигархия как политическая проблема российского посткоммунизма // Общественные науки и современность. 1999. № 1- Ирхин Ю. В. Цивилизационные доминанты российского общества: культурные и политические ориентиры // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Философия. 2000. № 1- Кононенко П. Б. Политические факторы конституционного строительства в республиках Российской Федерации // Полис. 2003. № 6- Корендясов Е. В демократии священны ценности, а не механизмы // Азия и Африка сегодня. 2004. № 6- Лебедева Т. П. Либеральная демократия как ориентир для посттоталитарных преобразований // Политические.

Таким образом, теоретические и социально-политические проблемы политического порядка и его различных форм исследуются в настоящее время с достаточной широтой и многосторонностью. При этом следует подчеркнуть значительную понятийную и терминологическую неопределенность, связанную с отмеченной выше сменой научных парадигм в теоретической политологии, произошедшей в XX веке. Анализу этой трансформации посвящена первая глава нашего исследования.

Объектом диссертационного исследования является феномен политического порядка, рассматриваемый в единстве статической (строение) и динамической (функционирование) сторон.

Предметом исследования являются процессуальные характеристики и особенности становления, функционирования и развития политических систем, а также отражение этих особенностей в наиболее общем понятии политического порядка.

Целью настоящей работы является комплексная характеристика феномена политического порядка в процессе становления и развития политических систем.

Достижение указанной цели потребовало решения следующих исследоисследования. 2004. № 2- Лунеев В.В.' Политическая преступность в России: прошлое и настоящее // Общественные науки и современность. 1999. № 5- Никитченко А. Н. Транснационализация демократии // Политические исследования. 1999. № 2- Пантин И. К. Демократия в России: противоречия и проблемы // Политические исследования. 2003. № 1- Пшизова С. Н. Демократия и политический рынок в сравнительной перспективе // Политические исследования. 2000. № 2- Рыжков В. Российская модель демократии // Общ. тетр. Вестн. Москов. шк. полит, исследований. М., 2002, № 3- Салмин A.M. Метаморфоза российской демократии: от спонтанности к импровизации? // Полития. 2003. № 3- Скакунов Э. И. Политическая конкуренция в России // Социологические исследования. 2000. № 5- Соловьев А. И. Политология. Политическая теория и политические технологии. М., 2000; Трифонов А. Г. Власть и политический режим в современной России // Общество, политика, наука: новые перспективы. 2000; Федотова В. Г. Анархия и порядок в контексте российского посткоммунистического развития // Вопросы философии. 1998. № 5- Хенкин С. М. Становление и консолидация демократии: испанский вариант // Политические исследования. 2002. № 5- Шапталов Б. Н. Выбор России через призму «классической демократии» // Политические исследования. 2004. № 2 и др. вательских задач.

1. Осуществить теоретико-методологический анализ классических и современных подходов к понятию политического порядка, проследить причины и формы, в которых происходит изменение его смыслового пространства в западной и российской теоретической политологии XX — начала XXI века.

2. Раскрыть общую классификацию основных типов и видов государственного строя на основе качественной определенности феноменов «политического суверенитета» и «политического суверена».

3. Охарактеризовать содержание классического понятия «форма правления» и выделить его наиболее общие особенности в качестве основы политического порядка.

4. Выявить основные черты политического порядка в процессах становления и развития политических систем прошлого и настоящего.

5. Показать место политического режима как системы способов и методов осуществления государственной власти в рамках общих явлений, описывающих политический порядок в целом.

Методологическая и эмпирическая база исследования. В процессе исследования использовались как общенаучные и социально-философские (исторический, системный), так и методы собственно политологические (теория политических систем, структурно-функциональный политологический анализ, сравнительный социально-политический анализ). Методологическую и эмпирическую основу исследования составили отмеченные выше труды отечественных и зарубежных ученых, посвященные истории и теории развития политического порядка, а также документы и материалы, отражающие временную государственную практику.

Научная новизна исследования и выводов, к которым пришел автор, заключается в следующем.

1. На основе интерпретации процессов исторического развития теоретической политологии Нового и Новейшего времени, выявлены факторы и причины становления новой политической парадигмы «политического порядка».

2. Осуществлена экспликация понятия политического суверена и на этой основе предложена авторская версия общей классификации основных типов и видов государственного строя. Выделены и определены два основных общих типа государственного строя — теократический и социетарный. Показано их место в историческом развитии государственного строя и в настоящее время.

3. На основе определения понятия «политический суверен» показано отличие формы правления от государственного строя и выделены ключевые факторы для общей классификации основных форм правления в условиях различного государственного строя.

4. Концепция политического порядка в контексте статики и динамики политических систем позволила дифференцировать формы демократического представительного правления на персональнои партийно-политические, а также смешанные.

5. Сформулировано системное понимание политического порядка как единства государственного строя, различных форм правления и политического режима, их отражение в развитии политических систем.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Крушение средневекового политического порядка в ходе Великой французской революции и замена его новым порядком в западноевропейском обществе было осмыслено первоначально в русле классических представлений о трех основных формах правления и определено в европейской политологии как переход от аристократического порядка к демократическому. Все политические модели (независимо от воплощенных в них форм правления) были разделены главным образом на те, в которых соблюдаются права человека, и те, в которых они нарушаются, либо попираются. При этом только первые были отнесены к демократическим, а вторые — к различным недемократическим формам. Однако подобный подход в теоретических основаниях политологии приводит, во-первых, к нарушению логической преемственности с классическими представлениями об организации государственной власти, и, во-вторых, — обусловливает понятийно-терминологическую полиномичность.

2. Современная российская политология исходит из классических в своей основе понятий формы государства, формы правления и государственного устройства. В общем виде политический суверенитет может быть определен как признаваемое тем или иным народом обладание каким-либо субъектом (субъектами) верховной государственной властью. Именно суверен наделяет властью всех остальных субъектов государственного управления (всех должностных лиц в государстве), сам же «суверен» обладает ею изначально. В силу этого, необходимо различать, во-первых, кому принадлежит такая верховная власть, согласно Конституции (или Традиции) страны — этим определяется государственный стройи, во-вторых, — кому и как передаются политическим сувереном реальные властные полномочия на управление страной, независимо от того, от кого они исходят — этим определяется форма правления.

3. Очевидно, что существует три вида политического суверена — монарх, аристократия и народ, суверенитет которых может быть обозначен, соответственно, как монархический, аристократический и демократический. В зависимости от того, за кем признается в том или ином обществе политический суверенитет, мы имеем соответствующие три различных вида государственного строя — монархию, аристократию и демократию. При этом республика отличается от монархии не в качественном, а только в количественном отношении, поскольку в ней политический суверен оказывается множественным. При этом, если в представлении народа (нации) эта власть мыслится как божественная энтелехия, мы имеем перед собой разновидности теократического государственного строяесли же эта (суверенная) власть мыслится в народном сознании как проистекающая из каких-либо иных, «земных» источников, мы имеем перед собой различные формы социетарного государственного строя.

4. Форма правления отличается от государственного строя тем, что в ней различаются не сам политический суверен, а те, кому передается от него относительная верховная власть в государстве, различные механизмы такой передачи. В этой связи можно различать две основные формы правления — прямую (когда правит в качестве высшего должностного лица или верховного органа управления лично и непосредственно сам политический суверен) и представительную, или косвенную (когда непосредственно правят назначенные сувереном должностные лица). Применительно к современному демократическому государственному строю, с точки зрения механизмов передачи власти от суверена мы можем выделить формы правления чисто парламентскую, смешанную парламентско-президентскую и чисто президентскую (последняя в современных условиях практически не встречается, поскольку парламент считается неотъемлемым институтом представительной демократии). Кроме того, следует выделить формы правления персонально-политическую, партийно-политическую и смешанную. В зависимости от наличия конкурентности между субъектами власти выделяют конкурентно-плюралистическую, минимально плюралистическую (дуалистическую) и монопольно-автократическую формы правления.

5. Современные формы правления, преимущественно имеют партийно-политический или смешанный характер. Практической нормой в современных условиях стало то, что претендентами на получение от народа мандата на право реального участия в управлении страной в ее высшем (или региональном и местном) органе являются не только и не столько независимые частные лица, сколько их организации — политические партии.

6. В зависимости от партийно-политической системы, сложившейся в той или иной стране с учетом адекватности выявления воли политического суверена в процессе передачи им своих полномочий на реальное управление все формы правления могут быть разделены также на: 1) плюралистическую, при которой воле суверена предоставлен максимально возможный выбор- 2) дуалистическую, при которой его воле предоставлен минимальный выбор, который, тем не менее, все еще существуети 3) монополистическую, при которой никакого выбора у политического суверена по существу уже нет и его право на добровольное назначение тех, кому он передает свои полномочия по управлению узурпируется отдельным лицом или их организацией.

7. Только в совокупности всех этих различных наиболее общих определений, описывающих статику и динамику политической системы той или иной конкретной страны (включая Россию), мы можем определить и конкретный политический порядок, установленный в этой стране. Политический порядок, таким образом, является наиболее общим и наиболее синтетическим понятием, содержащим в себе многообразные более конкретные реалии, раскрывающие различные стороны макрополитической статики и динамики конкретных политических систем.

Апробация работы. Работа была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии и политологии Академии труда и социальных отношений. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в научных публикациях автора, а также доказывались в рамках Сорокин-ских чтений социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова.

Практическое значение работы заключается в том, что ее положения, материалы и выводы могут быть использованы в преподавании политологических, социально-политических дисциплина также при разработке конкретных программ реформирования политической системы современного общества и программ в области взаимоотношений государств с различными типами и видами государственного строя.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Цель настоящего исследования состояла в том, чтобы осуществить комплексную характеристику феномена политического порядка в процессе становления и развития политических систем, выявить его основные черты и упорядочить соответствующую терминологию.

Первоначальный анализ исторического развития феномена политического порядка позволил нам прийти к выводу, что феномен политического порядка в современной политологии относится, с одной стороны, к числу проблем восходящих еще к античным и средневековым периодом социально-политической жизни, но, с другой стороны, в еще большей степени его можно отнести и к числу относительно новых, наименее разработанных теоретической и процессуальной политологией именно в последнее время.

Средневековое европейские представления о социально-политическом порядке были, во-первых, глубоко теократическими и клерикальными, основанными на вере в верховенство Бога (Христа), правящего земными делами посредством священников, высшего клира римской католической церкви, транслирующего и навязывающего волю божью не только низшему сословию простолюдинов, но и сословию знатных, аристократов и самим королямво-вторых, этот теократический и клерикальный порядок был жестко структурированным в различные социально-политические иерархии, во главе которых также стоял Бог, за которым непосредственно следовал Папа, стоявший выше и императора и королей, вслед за которыми стояли более низкие сословия и разряды вплоть до простолюдиновв-третьих, этот порядок охватывал собой не только статические состояния идеального (теократического и клерикального) устройства общества и государства, но и состояния динамические, которые мыслились, однако, исключительно в категориях функционирования, но не развития — поэтому всякое серьезное и принципиальное изменение социальнополитического порядка понималось как его извращение, как нарушение и превращение его в беспорядок.

Крушение этого порядка в ходе Великой французской революции и замена его новым порядком в западноевропейском обществе было осмыслено первоначально в русле классических представлений о трех основных формах правления и обозначено как переход от аристократических феодальных порядков к порядку демократическому, основанному на представлениях о естественном равенстве всех людей, являющихся вместе с тем источником всякой власти в государстве.

Однако дальнейшее развитие событий, начиная с первых десятилетий XX века и, конкретнее, — с русской революции 1917 года, потребовало внесение представлений о начале эпохи Новейшего времени мировой истории, наступление которой связано с попыткой установления еще более нового порядка, воплощение которого мы видим не только в Советской России (СССР), но и в фашистской Италии Б. Муссолини (1883−1945), национал-социалистской Германии А. Гитлера (1889−1945), в Испании генерала Ф. Франко (1892−1975), в Португалии А. Салазара (1889−1970) и в других странах предвоенной Европы.

Теоретическая политология, остававшаяся к тому времени в основном в рамках классически представлений о трех основных и единственно мыслимых формах государства (или форм правления) — монархии, аристократии и демократии — была поставлена перед трудноразрешимыми вопросами об адекватном отнесении этих новых политических феноменов к соответствующим теоретическим моделям. Именно это и явилось, по нашему мнению, основным стимулом для пересмотра классической теории о трех основных формах правления и для поиска новой парадигмы описания политической реальности.

Такой новой парадигмой и стала для современной науки парадигма политических режимов, впервые разработанная Р. Ароном. В рамках этой новой парадигмы только западная социально-политическая модель была объявлена подлинной формой демократии, а ее социалистическая (советская) версия (равно как и фашистская, и национал-социалистская) были определены как тоталитаризм. Но при этом и западная форма правления, и советская тоталитарная рассматривались в первое время, в частности тем же Р. Ароном, как демократические (а не монархические и не аристократические).

Однако практическая потребность порвать всякую связь между понятиями демократии и социализма, демократии и фашизма заставили западноевропейских политологов отказаться от классических представлений о трех основных формах правления и положить в основу новейшей политологии совершенно другие теоретико-методологические основания. Такими основаниями стали, по нашему мнению, представления о правах человека. С этой точки зрения все социально-политические модели (независимо от воплощенных в них формах правления) были разделены главным образом на те, в которых соблюдаются права человека, и те, в которых они нарушаются либо попираются. Только первые были отнесены к подлинно демократическим, а вторые — к различным формам авторитаризма и тоталитаризма. Развитием именно «этих основополагающих идей и является новейшая концепция политического порядка, или политического режима.

Понятия политического порядка и политического режима являются по сути своей тождественными. Однако дальнейшее развитие западной политологической мысли разделило значение этих двух терминов, оставив за словом «порядок» (ordo) только наиболее общее его значение, а более конкретные его концептуализации закрепив за французским словом режим (regime). При этом понятие политического режима было положено в основу новейших, неклассических политологических концепций, ключевое место в которых занимает, в свою очередь, понятие прав человека.

В отличие от этого, в русскоязычной литературе по теоретической политологии в настоящее время понятию режима отводится сравнительно подчиненное место. В российской науке, сохранившей в большей степени связь с классическими представлениями политической теории, эти понятия сегодня выражают только лишь одну из сторон общего и всеобъемлющего понятия формы государства.

В общем, для различных современных подходов к определению политического режима характерно то, что он понимается не как особая форма правления (в основе которой лежит признак обладания верховной властью), а как некая совокупность методов, способов, форм использования, применения (преимущественно демократической) власти правящими кругами. В то же время конкретный анализ соответствующей литературы показывает, что на самом деле ставшие традиционными политические режимы выделяются на существенно иных основаниях. И прежде всего это относится к концепции одного из основоположников теории политических режимов Р. Арона. В самом общем виде он выделяет только два противоположных политических режима — многопартийный и однопартийный, избирая в качестве основного критерия механизм назначения высших руководителей государства.

Предложенные Р. Ароном критерии достаточно хорошо отражают политическую суть современных обществ, однако, во-первых, они касаются только современного, в основе своей демократического государственного строя и потому разделяют, по существу, только различные формы демократиино, во-вторых, даже и в этом случае они недостаточно полны и точны, на что указал, впрочем, уже и сам Р. Арон. В частности, так называемые авторитарные политические режимы плохо укладываются в классификацию, предложенную Р. Ароном. Тем не менее недостатки этой концепции не могут служить основанием для отказа от представленного в ней объективно-нейтрального теоретического подхода и замены его релятивистско-эмпирическим подходом, при котором в качестве демократии как отправной точки для дальнейших теоретических различений принимается только та ее модель, которая эмпирически peaлизована в настоящее время в странах Западной Европы и США.

В то же время в современных, особенно англоязычных, политологических концепциях явственно ощущается стремление к подмене оснований и попытка сделать именно понятие способов и методов правления главным, лежащим в основе всей теоретической конструкции, из которого якобы и следуют все другие понятия. Во избежание понятийной и терминологической путаницы в теоретической политологии следовало бы ввести понятия либеральной демократии, авторитарной демократии, тоталитарной демократии и т. д., а не объявлять только либеральную форму демократии демократией как таковой. И по сути, современные западные авторы ищут критерии различия политических режимов в конечном счете в самих механизмах выбора и смещения руководителей государства, но в то же время не могут отказаться и от обязательного сравнения их с теми механизмами (принимаемыми и неизменно за идеальный образец), которые приняты в настоящее время качестве эталона в Западной Европе и США. Все же другие политические режимы рассматриваются ими как некие «повреждения» этого образца.

Подводя итог нашему анализу феномену политического порядка вообще и концепциям политического режима, в частности, мы можем, в качестве общего вывода, констатировать, что в основе современных концепций политических режимов (и политического порядка в целом) можно выделить следующие два главных источника и две группы основополагающих идей.

С одной стороны — это классические представления об источнике государственной власти, о государственном устройстве, государственном строе и различных формах государственного правления, среди которых главенствующее место занимает идея демократии как власти всего народа. Однако, с другой стороны, с этими классическими идеями сплетены некоторым образом идеи прав человека, утверждаемые, по существу, независимо от любой формы правления и любого государственного строя и адресуемые в качестве ограничительных норм любой власти государству вообще, без дальнейших его определений.

В то же время необходимо отметить, что указанные две группы идей соединены в современных концепциях политических режимов недостаточно последовательным, эклектичным образом, что признают и сами сторонники модернистских концепций государственной власти.

Современная же российская политология исходит из классических в своей основе понятий формы государства, формы правления и государственного устройства. Однако в определениях этих основных категорий до сих пор содержится, на наш взгляд, целый ряд неясностей мысли и смешений разнородных понятий, среди которых прежде всего необходимо указать на смешение понятий политического суверена и высшего государственного долэ/сностного лица (лиц).

Источник этого смешения был заложен еще в «Политике» Аристотеля. Основная причина этого состояла в том, что Аристотель нигде не дал четкого определения ключевого понятия своей политической теории — понятия верховной власти. В результате под этим термином оказались, действительно, смешаны два ключевых понятия: 1) понятие политического суверена и 2) понятие высшей государственной долэ/сности (или высшего органа государственного управления), что в эпоху Аристотеля (да и в эпоху европейского средневековья) практически не различалось на практике, а потому не могло быть удовлетворительно различено и в теории. Отчетливое различение этих двух понятий стало возможным и необходимым только в Западной Европе Нового времени, когда оказалось вдруг, что новый для того общества политический суверен — народ — не способен (по чисто техническим причинам) стать во главе государства и осуществлять непосредственное управление государством в качестве верховной власти.

В общем виде политический суверенитет может быть определен как признаваемое тем или иным народом обладание каким-либо политическим субъектом верховной государственной властью в силу самого факта его существования. Именно суверен наделяет властью всех остальных субъектов государственного управления (всех должностных лиц в государстве), сам же «суверен» обладает ею изначально.

В силу этого, прежде всего необходимо различать, во-первых, кому принадлежит верховная власть, согласно Конституции (или Традиции) страны — этим определяется государственный стройи, во-вторых, — кому и как передаются политическим сувереном реальные властные полномочия, независимо от того, от кого они исходят — этим определяется форма правления.

Политическим сувереном, в соответствии с различением, установленным еще Аристотелем, может признаваться не только отдельное лицо или фамилия {монарх), но и любая привилегированная группа лиц {аристократия), и весь народ в целом, без выделения в нем каких-либо особых сословий, групп и лиц. Иначе говоря теоретически, мы можем иметь только три вида политического суверена — монарха, аристократию и народ, суверенитет которых может быть обозначен, соответственно, как монархический, аристократический и демократический. И в зависимости от того, за кем признается в том или ином обществе политический суверенитет, мы имеем соответствующие три различных вида государственного строя — монархию, аристократию и демократию. При этом республика отличается от монархии не в качественном, а лишь в количественном отношении, так как в ней политический суверен оказывается множественным.

Форма правления же отличается от государственного строя тем, что в ней мы различаем не самого политического суверена, а тех, кому передается от него относительная верховная власть в государстве и сами различные механизмы такой передачи.

Самое общее различие при этом состоит в том, правит ли политический суверен сам лично и непосредственно или же он делегирует свои властные полномочия каким-либо другим лицам, назначая их тем самым на высшие государственные должности. В связи с этим можно различать две основные формы правления — прямую (когда правит в качестве высшего должностного лица или верховного органа управления лично и непосредственно сам политический суверен) и представительную, или косвенную (когда непосредственно правят назначенные им должностные лица). Абсолютной верховной властью в последнем случае продолжает обладать только сам политический суверен, а власть назначенных им высших государственных должностных лиц является верховной только в относительном смысле, так как суверен всегда может лишить их этой власти (лишить соответствующего мандата на правление).

В основе любого политического порядка и государственного строя лежитпонятие политического суверенитета. Политический суверенитет может быть только двух основных родов, различающихся, в зависимости от того, где — на небе или на земле — помещает тот или иной народ абсолютного политического субъекта, обладающего этим суверенитетом. В связи с этим, мы можем разделить все виды государственного строя прежде всего на теократические и со-циетарные. В первом случае политический суверен помещается на небеса (и вообще в сферу сверхъестественного), во втором случае он полагается на земле в виде чего-то реально {эмпирически) существующего (чаще всего в самом обществе).

Теократический государственный строй может проявляться в трех основных (простых или чистых) формах — монархической (при которой бог передает свою власть на земле только одному роду или фамилии), аристократической (при которой несколько родов или фамилий наделены властью от бога) и демократической (при которой бог передает свою власть всему народу в целом). Последняя форма государственного строя впервые появляется в древнееврейском государстве, сегодня она представлена в некоторых исламских государствах. При теократическом государственном строе по необходимости главнейшую роль играют религиозно-политические институты, обеспечивающие механизмы передачи власти от сверхъестественного суверена земным правителям (а также осуществляющие религиозный контроль за отправлением властных полномочий). В современных условиях в наибольшей степени к традиционным теократиям приближаются исламские государства.

Что же касается государственного строя социетарного, в котором политический суверенитет полагается не на небесах, а на земле, то он также может быть трех видов — монархическим (когда сувереном является один род или одна фамилия), аристократическим (когда сувереном признаются несколько знатных родов) и демократическим, где политическим сувереном признается весь народ в целом, и только он. При этом политический суверенитет носит не сверхъестественный, а естественный, натуральный характер, при котором реальным живым людям приписывается верховное право наделять властью всех должностных лиц в государстве, но сами они не получают этого права ни от кого другого, а владеют им «от рождения». Именно эти три вида государственного строя и описывал, по существу, в своей «Политике» Аристотель как единственно мыслимые и возможные. Однако, как мы уже отмечали выше, он не отличал их при этом от форм правления. С другой стороны, реальный государственный строй, даже у древних греков и римлян был все же, в основе своей, теократическим. Истинно социетарный государственный строй утверждается только в Западной Европе Нового времени, где впервые в истории происходит официальная секуляризация государственной власти и политики в целом.

Рассматривая соотношение понятий государственного строя, формы правления и государственного устройства, мы приходим к следующим основным общим выводам.

В традиционной и во многом современной политической теории недостаточно четко выделяются понятия абсолютной верховной власти (понятие политического суверена) и понятие относительной верховной власти (власти высшего должностного лица или высшего органа государственного управления), что часто приводит к смешению понятий, с одной стороны, государственного строя, а, с другой стороны, государственного устройства с понятием формы правления.

Государственное устройство можно определить как систему органов государственного управления, определяемую, во-первых, совокупностью (полным набором) верховных и низших (подчиненных) органов государственного управления, а, во-вторых, — конкретным распределением властных полномочий между ними. При этом органы государственного управления выделяются в реальности, как правило, двояким образом (по двум различным основаниям). С одной стороны, они делятся на органы центральные и периферийные (региональные и местные) — но, с другой стороны, они одновременно делятся и по исполняемым ими функциям в системе государственного управления — на органы правительственной («исполнительной»), органы законодательной (или законосовещательной) и органы судебной власти. И то, и другое разделение представляет собой описание именно государственного устройства, а не формы правления. Первое разделение представляет собой административно-территориальное устройство государства, а второе — его административно-политическое устройство. Ни то, ни другое не выражает собой формы правления.

По особенности административно-территориального устройства все государства, как известно, делятся на унитарные, федеративные и конфедеративные. По особенности административно-политического устройства все государства могут быть разделены в зависимости от доминирования в системе государственного устройства того или иного конкретного органа верховной государственной власти. Как правило, доминировать может либо правительственная («исполнительная», «президентская»), либо парламентская («законодательная») власть. Может приниматься во внимание и степень этого доминирования («суперпрезидентская», «полупрезидентская» и т. д.). Но во всех таких подразделениях описывается не форма правления, а форма административно-политического устройства.

Разные виды форм правления, таким образом, мы можем различать в рамках того или иного государственного строя в зависимости, во-первых, от того, какими конкретными механизмами и в какой форме обеспечивается передача (или непередача) полномочий верховной власти от суверена к реальным верховным правителям, а, во-вторых, — в зависимости от разнообразия самих органов верховного государственного управления и различных форм взаимоотношения между ними и политическим сувереном. Уже из этого определения видно, что различных видов форм правления может быть очень большое множество. Тем не менее можно все же выделить наиболее важные из указанных различий и именно на их основе осуществить наиболее общую классификацию различных форм правления. Выше мы уже указали важнейшее из таких отличий, а именно — прямое и представительное осуществление сувереном своей абсолютной власти при осуществлении реального управления государством и обществом. Поскольку в современных условиях наиболее распространенным видом государственного строя является (социетарная) демократия, и поскольку современные государства являются большими и сверхбольшими политическими организациями, то прямая форма правления в современных условиях перестала быть возможной и утратила актуальность. Сегодня наиболее важной и распространенной формой правления является форма представительная.

В рамках же представительной формы правления наиболее важными различиями, с нашей точки зрения, являются следующие три основных момента. Во-первых, политический суверен может передавать свою власть другим лицам либо всю вместе и нераздельно (исполнительную, законодательную и судебную сразу), либо частично и раздельно. Во-вторых, политический суверен может передавать свои полномочия по управлению государством либо только физическим лицам, либо только юридическим лицам, либо и тем, и другим. Наконец, в-третьих, следует обращать внимание на то, имеет ли место среди соискателей (кандидатов) на получение от суверена права на управление страной конкуренция или же суверен ограничен в этом различными формами монополии или олигополии тех или иных физических лиц или их организаций.

В зависимости от первого различия мы можем выделить формы правления президентскую, парламентскую, парламентско-президентскую и т. д. В зависимости от второго различия мы можем выделить формы правления персонально-политическую, партийно-политическую и смешанную. В зависимости от третьего различия можно выделить конкурентно-плюралистическуюолиго-полистическую (дуалистическую) и монопольно-автократическую формы правления.

Применительно к современному, демократическому государственному строю все формы правления чисто теоретически можно разделить на парламентские, парламентско-президентские и президентские. При этом критерием подобного разделения может быть, прежде всего, ответ на вопрос, кому непосредственно передает власть политический суверен (народ) — только парламенту, который затем сам формирует исполнительную власть (как в Великобритании и Швеции), или одновременно и парламенту, и президенту, как, например, в США и России или же, наконец, — только президенту, который формирует затем законодательный или законосовещательный орган.

При этом, однако, следует отметить, что последний вариант — чисто президентская форма правления — имеет в данном случае лишь теоретическую возможность, но в современной практике в условиях демократического государственного строя не встречается. Однако в истории, например, Римской республики такой случай имел место.

Президентско-парламентские формы правления могут быть разделены далее на собственно президентско-парламентские и парламентско-президентские в зависимости от того, кому народ (политический суверен) передает больше власти (полномочий) влиять на формирование правительственной власти. В частности, выделенные М. Дюверже «полупрезидентские» формы правления (наиболее яркий пример — современная Франция) относятся именно парламентско-президентской форме правления, так как именно за парламентом здесь на практике, как правило, остается последнее слово. Однако, что касается собственно Франции, то здесь многое зависит и от того, перевес каких партий, пришедших к власти, имеет место в парламенте.

В зависимости от того, кто может претендовать на получение от политического суверена права на управление страной — только отдельные (частные) лица или же и некоторые их объединения и организации (юридические лица, в том числе — политические партии) — все представительные формы правления могут быть разделены на персонально-политические, партийно-политические и смешанные.

Современные формы правления, практически все (или в преобладающей степени) имеют именно партийно-политический или смешанный характер. Практической нормой в современных условиях стало то, что претендентами на получение от народа мандата на право реального участия в управлении страной в том или ином ее высшем (или региональном и местном) органе являются именно политические партии, а не отдельные (частные) лица.

Персонально-политическая форма правления была господствующей до появления на государственно-политической арене полноценных политических партий, то есть, согласно М. Дюверже, примерно до 1850 года. А с появлением в Европе настоящих политических партий она была постепенно оттеснена формой партийно-политической, расцвет которой мы переживаем в настоящее время.

Тем не менее персонально-политическая форма правления до сих пор все-таки не вытеснена полностью, подтверждением чего является, в частности, и форма правления в современной России, определяемая нами как смешанная, персонально-партийная. Во многом персонально-политическая форма правления проявляется и в политической системе США. Легитимацией этой формы правления являются основные положения ведущих современных конституций демократических стран, в которых право частных лиц претендовать на получение от народа мандата на управление страной непосредственно (а не составе политических партий) никак не ограничивается, а в большинстве таких конституций (в том числе и в Конституции США) даже нет упоминания о политических партиях в этой их роли.

Партийно-политическая форма правления, таким образом, завоевала свое нынешнее доминирующе положение в современном демократическом обществе как бы «явочным порядком», она установилась де-факто, не будучи установленной де-юре.

Из последнего обстоятельства вытекает вывод о важнейшей роли, которую играют сегодня установившиеся в той или иной стране партийно-политические системы (или формы «политического рынка»), к краткому анализу которых в рамках общего политического порядка мы и переходим в заключении нашего исследования.

Если суммировать теперь кратко все основные представления о политическом порядке, которые получены нами в ходе нашего исследования в целом, то для корректного определения конкретного политического порядка необходимо ответить четко и последовательно на следующие общие вопросы.

Во-первых, необходимо установить, кто в данном обществе признается носителем политического суверенитета, то есть тем, чья власть в обществе признается существующей безусловно, не полученной ни от кого другого и от чьей доброй воли зависит, кого именно наделять в данном обществе реальной властью. Со времен Платона и Аристотеля было принято, что ответа на этот вопрос может быть только три — одно лицо (монарх), немногие лица (олигархи, аристократия) или все граждане (большинство) — демократия. Таким образом определяется государственный строй того или иного общества.

Однако в более общем смысле всех политических суверенов можно разделить на имеющих сверхъестественную (Бог или боги) и естественную природу (реально живущие люди). В первом случае мы имеем различные формы теократического государственного строя, во втором — различные формы социетарного государственного строя.

Во-вторых, необходимо установить, кто в данном обществе имеет реальное право на получение от политического суверена мандата (легитимных полномочий) на реальное управление страной и кто реально правит.

По определению, у суверена изначально есть все права на реальное управление страной (государством) и, если он реализует свое право сам, то мы имеем прямую форму правления.

Если же суверен передает свое право на управление государством каким-либо иным лицам, мы имеем представительную форму правления.

Сегодня в больших и сверхбольших государствах прямая форма правления при демократическом государственном строе технически невозможна, и поэтому почти все современные демократии имеют именно представительную форму правления.

В-третьих, в условиях демократической формы правления народ может передавать свои полномочия либо все вместе и сразу, либо по частям и раздельно. В зависимости от этого чисто теоретически все формы правления можно разделить на парламентские, парламентско-президентские и (чисто) президентские. При этом, однако, следует отметить, что последний вариант в современных условиях имеет лишь теоретическую возможность, но в реальной практике нигде не реализован.

В-четвертых, в зависимости от того, кто может претендовать на получение от политического суверена права на управление страной — только отдельные (частные) лица или же и некоторые их объединения и организации (юридические лица, прежде всего — политические партии) — все представительные формы правления могут быть разделены на персонально-политические, партийно-политические и смешанные.

В-пятых, в зависимости от партийно-политической системы, сложившейся в той или иной стране, и с учетом адекватности выявления воли политического суверена в процессе передачи им своих полномочий на реальное управление страной все формы правления могут быть разделены на: 1) плюралистическую, при которой воле суверена предоставлен максимально возможный (или достаточно широкий выбор) — 2) дуалистическую, при которой его воле предоставлен минимальный выбор, который, тем не менее, все еще существуети 3) монополистическую, при которой никакого выбора у политического суверена по существу уже нет и его право на добровольное назначение тех, кому он передает свои полномочия по управлению страной, по существу узурпируется отдельным лицом или их группой или организацией.

Применительно же к демократическому государственному строю и партийно-политической (или смешанной) форме правления плюралистическая форма правления осуществляется в условиях многопартийной партийно-политической системы и служит показателем полноценной демократиидуалистическая форма правления осуществляется в условиях двухпартийной партийно-политической системы и является показателем минималистской демократиимонополистическая же форма правления осуществляется в условиях однопартийной партийно-политической системы и служит показателем узурпированной демократии, которая может быть названа автократией, если народный суверенитет узурпирован одним лицом (Гитлер, Муссолини и т. д.) или авторитарным правлением, если народный суверенитет узурпирован группой лиц или одной организацией (типа КПСС).

При этом две первые формы правления — полноценно демократическая и минималистско-демократическая — могут быть отнесены к собственно демократической форме правления, а последняя — узурпаторская — должна быть отнесена к недемократической.

В последнем случае (равно как и во всех остальных) узурпатор может править достаточно либерально (как в условиях позднего СССР при правлении М.С. Горбачева), или более или менее авторитарно (как в СССР времен Н. С. Хрущева и Л.И. Брежнева), или, наконец, полностью тоталитарно (как в Германии при А. Гитлере или в СССР в последние годы правления И.В. Сталина), политическая суть его формы правления от этого не меняется — меняется только соответствующий политический режим (либеральный, авторитарный или тоталитарный).

Только в совокупности всех этих различных наиболее общих определений, описывающих статику и динамику политической системы той или иной конкретной страны (включая Россию), мы можем определить и конкретный политический порядок, установленный в этой стране. Политический порядок, таким образом, является наиболее общим и наиболее синтетическим понятием, содержащим в себе многообразные более конкретные реалии, раскрывающие различные стороны макрополитической статики и динамики конкретных политических систем.