Антропология древнего и современного населения Южного Йемена

Настоящее исследование посвящено антропологии современного и древнего населения Южного Йемена. В его основу положены материалы, собранные антропологической группой, работавшей на протяжении пяти полевых сезонов (1986—1990) в составе Советско-Йеменской комплексной экспедиции (СОЙКЭ). Антропологическая группа СОЙКЭ состояла из сотрудников Отдела антропологии Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской Академии Наук (МАЭ РАН) И. И. Гохмана (руководителя группы), В. И. Богдановой, Ю. К. Чистова (в годы работы СОЙКЭ — Отдела этнической антропологии Ленинградской части Института этнографии и антропологии АН СССР).

Экспедиция была организована в 1982 г. Йеменским центром культурных исследований, археологии и музеев и Институтом востоковедения АН СССР на основе межправительственного соглашения между Народной Демократической Республикой Йемен (НДРЙ) и СССР. Организатором экспедиции и руководителем полевых работ и научно-исследовательских работ был известный исследователь древней и современной культуры Южной Аравии П. А. Грязневич. В 1990 г. экспедицию возглавлял М. Б. Пиотровский. В течении девяти лет (1983—1991 г. г.) СОЙКЭ вела археологические раскопки, а также исследования по этнографии, антропологии, истории ислама и лингвистике на территории Южного Йемена (в основном в провинции Хадрамаут), а также в провинции аль-Махра и на о. Сокотра [Грязневич 1995].

С самого первого полевого сезона СОЙКЭ был начат сбор антропологического материала. В 1983—1985 гг. сотрудники экспедиции врач В. С. Шинкаренко и специалист по истории и этнографии арабских народов В. В. Наумкин проводили медико-антропологическое обследование населения о. Сокотра (серология, антропометрия, некоторые морфофизиологиче-ские показатели, сбор материала по одонтологии и дерматоглифике). В настоящее время опубликованы лишь данные по одонтологии и дерматоглифике [Шинкаренко, Наумкин, Хить, Зубов 1984, 1988; Зубов, Шинкарен-ко, Наумкин 1995; Хить, Шинкаренко, Наумкин 1995; Naumkin, Shin-karenko, Zubov, Hit 1993].

С 1986 г. сбор антропологического материала в Южном Йемене был поручен сотрудникам Отдела антропологии Музея антропологии и этнографии. В ходе первой экспедиционной поездки автор принял участие в раскопках некрополя городища Рейбун (вади аль-Айн, Западный Хадрамаутраскопки А. В. Седова и сотрудника Аденского центра культурных исследований Ф. Саламуни) и исследовал как остеологические материалы из могильника Рейбун XV, так и черепа из могильника в вади Наам (раскопки А. В. Седова 1984 г.), хранящиеся в музее Центра культурных исследовании в г. Сейуне. Эти материалы послужили темой ряда публикаций [Chistov 1994; Чистов 1995а, 19 956, 1995в] и будут подробно рассмотрены в Главе 3 настоящей монографии.

Антропология древнего и современного населения Южного Йемена.

С 1987 г. были начаты работы по антропологическому обследованию современного населения Южного Йемена. Они проводились И.И.Гохма-ном, В. И. Богдановой, Ю. К. Чистовым. Опираясь на опыт ряда предшествующих антропологических экспедиций Отдела антропологии МАЭ РАН и ряда экспедиций, проводившихся в последние десятилетия московскими и ленинградскими антропологами за рубежом (Индия, Вьетнам, Монголия), была составлена комплексная программа предполагавшихся исследований. В нее вошли антропометрия головы, лица и тела, антропологическое фотографирование, получение отпечатков ладоней и пальцев рук, изучение зубной системы, а также групповых факторов крови (ABO, MN, Rh). Кроме того, в 1987 г. были собраны образцы крови у 315 человек, которые были переданы на исследование В. А. Спицыну (Институт медицинской генетики АМН СССР) и послужили темой самостоятельной публикации [Spitsyn, Titenko, Gokhman, Bogdanova, Chistov, Makarov 1991], посвященной полиморфизму гаптоглобинов Ge, Hp, Tf.

Все полевые сезоны работа велась преимущественно на базе госпиталей или медицинских центров в центральных поселениях административных округов провинций страны. Исследования проводились при активном сотрудничестве и помощи йеменских врачей и среднего медицинского персонала. Большую помощь в организации работ оказало Министерство здравоохранения НДРЙ (заместитель министра здравоохранения доктор Авад Абдулла Ба Матраф) и Йеменский центр культурных исследований и археологии (директор Центра в Адене — Абдалла Ба Вазир, директор Центра в Сейуне — Абд аль-Кадер ас-Саббан и др.), руководство и сотрудники экспедиции, которые помогали в организации работы на местах и служили переводчиками в процессе проведения обследования.

Антропологи выражают особую признательность руководителю СОЙКЭ П. А. Грязневичу и сотрудникам В. В. Наумкину, М. Б. Пиотровскому, М. А. Родионову, А. Д. Кнышу, Е. А. Резвану, йеменским этнографам и археологам доктору Абд аль-Азизу Бин Акилу (Мукалла), Абд ар-Рахману ас-Саккафу (Сейун), доктору Абд ар-Разаку Ахмаду Рашиду (Сана), Ил-хам Абд аль-Ваххаб (Аден) и др.

Особую благодарность хочется выразить И. И. Гохману, руководителю антропологической группы СОЙКЭ и научному редактору этой книги. Благодаря его организаторским способностям был собран столь обширный материал по антропологии населения Йемена, его постоянное участие в последующей работе по обработке собранных в экспедиции данных вылились в ряд совместных предварительных публикаций. И. И. Гохман передал автору для обработки выполненные им в ходе полевой работы в Йемене все измерения головы и лица и определения описательных признаков Его помощь и советы автору во время написания этой книги были чрезвычайно важны и полезны.

Основным местом работы экспедиции являлась провинция Хадрамаут, наиболее интересная в историческом и культурном отношении часть страны. Поэтому свой первый полевой сезон антропологическая группа СОЙКЭ начала с работы в ряде городов провинции Хадрамаут. Работа в 1987 г. велась (см. карту, рис. 1) в центральной части вади Хадрамаут — в го.

Антропология древнего и современного населения Южного Йемена родах Сейун, Шибам и Тарим, в западной части вади — городах аль-Катн и Хурейда, в прибрежных районах провинции — городах Мукалла, Гайл Ба Вазир и аш-Шихр. В завершении сезона 1987 г. работа велась в столице страны г. Адене, где были обследованы студенты университета, значительная часть которых являлась уроженцами близлежащей провинции Лахдж.

В 1988 г. было решено сосредоточиться на сборе материала из других провинций страны как в прибрежной ее полосе, так и в высокогорных и пустынных районах. Работа проводилась в городах аль-Хоута ас-Султани (Лахдж) и ад-Дала провинции Лахдж, в г. Атаке и поселении ас-Саид провинции Шабва, в г. аль-Гейда провинции аль-Махра. В Махре, благодаря поддержке и любезности губернатора провинции, была также предпринята поездка на стоянку бедуинов племени кудда в вади Тинхаллин, где также были произведены измерения. В том же году дополнительно собирался материал в ряде округов внутреннего Хадрамаута по дерматогли-фической и одонтологической программам. В Музей Центра культурных исследований г. Сейуна были переданы два скульптурных портрета древних йеменцев, мужчины и женщины, реконструированные сотрудницами.

Лаборатории пластической реконструкции Института этнологии и антропологии РАН Т. С. Балуевой и О. М. Григорьевой на основе черепов из могильника Рейбун XV.

В 1989 г., с целью ознакомления с работой археологического и антропологического отрядов СОЙКЭ, поездку в Йемен совершил директор Института археологии РАН, академик В. П. Алексеев. Вместе с И. И. Гохманом и руководством экспедиции он проехал по различным районам страны (горные районы провинции Лахдж, Хадрамаут, прибрежные район страны от Адена до провинции аль-Махра, о. Сокотра), чтобы наметить пункты для завершающего года полевых антропологических работ. Необычайно важной задачей этой поездки был обмен опытом с В. П. Алексеевым, работавшим до этого в течении нескольких полевых сезонов в антропологической экспедиции в Индии. На Сокотре была обследована небольшая группа жителей по описательным и измерительным признакам головы и лица, показавшая практическую идентичность определений антропоскопических признаков В. П. Алексеевым и И. И. Гохманом. Тем самым была подтверждена полная сравнимость йеменских материалов со всеми другими, собранными российскими антропологами. На Сокотре была собрана также серия средневековых черепов из пещерных склепов, переданная на изучение автору.

В ходе переговоров с руководством министерства культуры НДРЙ было решено продолжить изучение антропологии современного населения страны, сосредоточив усилия в последний предстоявший сезон полевых работ на обследовании наиболее изолированных групп в пустынных и горных районах страны и, с другой стороны, нарастить материал по наиболее ме-тисированным группам побережья Южной Аравии. Кроме того были приняты предложения по организации раскопок могильников эпохи бронзы в районе г. ад-Дала в провинции Лахдж и поиску и изучению неолитических могильников в провинциях Шабва и аль-Махра. Это дало бы возможность.

Введение

составить представление о населении региона до и во время существования здесь древних земледельческих государств. К сожалению, эти планы, связанные с археологическими раскопками и сбором палеоантропологического материала, остались неосуществленными. В настоящее время экспедиция, в том виде, в котором она проработала на протяжении девяти лет, практически прекратила свое существование. В последнее время идут переговоры о возможности ее возобновлении в меньших масштабах, и работа ведется в основном лишь по линии совместных раскопок немецкой археологической миссии в Йемене и археологов из России.

Зимой 1990 г. состоялся заключительный полевой сезон антропологической группы СОЙКЭ. Обследование современного населения Йемена по комплексной антропологической программе было продолжено в прибрежной части провинции Абйан (города Ханфар и Зинджибар). В городах аш-Шихр и Мукалла в прибрежной части провинции Хадрамаут был собран дополнительный материал по дерматоглифике и одонтологии. Из популяций, наиболее изолированных географическими или социальными барьерами от населения более густонаселенных вади и плато, были изучены выборки в поселениях Мукейрас и Лоудар (северные горные округа провинции Абйан) и группа бедуинов, кочевые территории которых расположены на крайнем севере провинции Хадрамаут в округе аль-Абр. К сожалению, по независящим от нас обстоятельством не удалось провести исследования на побережье восточнее г. аш-Шихра в районе вади Масилла. Здесь вади Хадрамаут выходит к побережью Индийского океана, и, следовательно, во все времена это место было одним из основных путей проникновения пришлого населения во внутренние районы Хадрамаута.

Таким образом, в общей сложности был собран антропологический материал по населению почти всех территориальных округов Южного Йемена. По полной программе было обследовано 2320 человек1 (дополнительно в школах второй ступени собран материал по дерматоглифике и одонтологии еще приблизительно у 3000 подростков). К сожалению, состав нашей антропологической группы не позволил организовать исследования женского населения Йемена. Конечно, такую работу было сложно организовать и в силу ряда других причин, прежде всего религиозных и этнических традиций, которые все еще очень сильны в этой стране. Тем не менее, нами было обследовано в разных районах в общей сложности 59 женщин.

Настоящая монография посвящена публикации и анализу материалов по кефалометрии и кефалоскопии территориальных и кастовых групп Южного Йемена, то есть тех материалов полевых исследований, которые обрабатывались автором. В Главе 3 рассматриваются также все известные к настоящему времени краниологические материалы из материковой части Йемена и с о. Сокотра, собранные как автором, так и другими членами СОЙКЭ, а также опубликованные и не опубликованные ранее материалы, изученные автором в музеях Лондона и Кембриджа. Предполагается, что в.

1 Из них 2261 мужчина (2178 из них в возрасте от 18 до 65 лет были включены в статистическую обработкуэта выбраковка произошла из-за того, что анкеты в процессе обследования заполнялись на арабском языке).

Антропология древнего и современного населения Южного Йемена дальнейшем будут подготовлены к публикации данные по измерениям тела, дерматоглифике, одонтологии и серологии тех же самых территориальных и кастовых групп.

Несколько слов необходимо сказать о значении собранного и публикуемого материала. В антропологической литературе неоднократно подчеркивалась важность получения возможно более полных данных об антропологии населения Южной Аравии. Результаты единственного предшествующего нашему массового антропологического обследования населения Йемена, предпринятого К. Куном в 1933 — 1934 гг., остались практически неопубликованными. В работах, посвященных как классификации рас человека, так и проблемам антропологии Юго-Западной Азии, до последнего времени преобладали теории, сформулированные в ряде работ 30-х годов [Keith, Krogman 1932; Eickstedt 1934; Coon 1939], о существовании в древности на территории юга Аравийского полуострова моста между веддо-австралоидной и африканской ветвями экваториальной расы. Эта гипотеза в свое время была поддержана и рядом отечественных антропологов, в том числе и Г. Ф. Дебецом. Он предполагал, что область формирования негро-австралоидной большой расы охватывала когда-то все побережье Индийского океана [Дебец 1951, с. 362]. В последнее время теория древнего экваториального пояса уже не столь популярна (см., например, Bernhard 1993), но продолжает время от времени обсуждаться [Шинкаренко, Наум-кин, Хить, Зубов 1984, 1988].

В то же время, совершенно очевидно, что юг Аравийского полуострова является зоной взаимодействия различных народов и культур Юго-Западной Азии и Восточной Африки. В силу ряда исторических причин эта территория, вполне вероятно, была связана миграционными процессами и со значительно более широким регионом, включающим в себя Северную Африку, Переднюю Азию, а также некоторые области Южной и Юго-Восточной Азии. В этом смысле она является ключевой для понимания проблемы формирования рас человека.

Недостаток антропологических исследований в Южной Аравии вел зачастую к достаточно искусственным построениям и догадкам о формировании своеобразного антропологического типа (типов) населения на этой территории (что неоднократно отмечалось всеми побывавшими здесь европейцами). Приведем лишь один пример: в последней сводке по антропологии Юго-Западной Азии [Bernhard 1993] автору пришлось строить гипотезу относительно формирования населения Южной Аравии в основном на основании данных о варьировании головного указателя.

Исследования по антропологии населения Йемена, проведенные в рамках СОЙКЭ, позволяют по-новому взглянуть на проблему формирования населения Юго-Западной Азии.

Ни в одной арабской стране (равно как и в других близлежащих регионах, за исключением, пожалуй, Индостана) на сегодняшний день не был собран столь представительный материал по антропологии современного населения. Конечно, это создает определенные сложности при подборе материала для сравнительного исследования. Дополнительные сложности возникают в результате расхождения в программах исследований, исполь.

Введение

зуемых различными авторами. В первую очередь это касается описательных признаков. В этом случае часто приходится пользоваться не самими статистическими данными, а визуальными описаниями. Автор постарался учесть все предшествующие исследования на территории Юго-Западной Азии и соседних регионов и надеется, что рассмотрение этих материалов на фоне оригинальных данных из Южного Йемена даст возможность сформулировать основные направления расогенетических процессов на Юге Аравийского полуострова.

Заключение

мира средиземноморских цивилизаций определялась ее географическим положением — здесь произрастали важнейшие благовония, которые в огромном количестве были нужны храмам древних государств. Через Южную Аравию проходили основные сухопутные караванные и морские пути торговли пряностями и благовониями. Богатство «Счастливой Аравии» (Arabia felix), как называли Йемен в древности, было основано на производстве благовоний, торговли ими и контроле над караванными торговыми путями.

В результате здесь достаточно рано сложилась своеобразная структура организации общества. Городским центрам, вокруг которых находились земледельческие районы со сложными ирригационными сооружениями, было необходимо большое количество рабов и ремесленников, и общество оказалось, начиная с эпохи древности, разделено на социальные страты (касты), каждая из которых была строго эндогамна и формировалась на основе местных племен, или мигрантов из соседних географических районов. С одной стороны, такими мигрантами были потомки пророка Му-хаммада — каста сада, переселенцы с севера Аравии, с другой стороны, -рабы (каста абид), слуги (саби), мореплаватели и рыбаки побережья (бахариин и саййад), касты сформировавшиеся в основном за счет людей африканского происхождения. Вокруг городов находились кочевые территории бедуинов. Эта своеобразная система организации йеменского общества, которая была в наиболее развитом виде выражена в вади Хадрамаут, просуществовала в течении нескольких тысячелетий и в практически неизменном виде сохранилась до XX в.

Одновременно следует иметь в виду многочисленные попытки йеменцев колонизировать Восточную Африку и, наоборот, попытки государств Восточной Африки завоевать Йемен, а также очень рано сложившуюся традицию временной и постоянной эмиграции йеменцев в Восточную Африку и страны Юго-Восточной Азии. Все это привело к длившемуся в течении нескольких тысяч лет процессу метисации (видимо значительно замедленному существованием родоплеменной и кастовой эндогамии) южного европеоидного населения Аравии, которое, возможно, было представлено несколькими локальными вариантами средиземноморской расы и населения Восточной Африки. Исследованные признаки не позволяют положительно ответить на вопрос о вероятной примеси восточно-экваториального (веддоидного) происхождения у населения Йемена. Вместе с тем, необходимо признать, что программа признаков, которая была использована нами в силу необходимости для сравнительного многомерного статистического анализа размеров головы и лица у населения Йемена и соседних географических регионов (основные диаметры головы, высота и ширина лица и носа) очевидно не позволяет дифференцировать восточных и западных экваториалов.

Процесс метисации, который очевидно и являлся основным фактором формирования антропологического типа населения Южной Аравии, наиболее интенсивно протекал в городских и земледельческих районах вади Хадрамаут и на побережье Аравийского моря и, как показывает многомерный статистический анализ описательных и измерительных признаков в.

Антропология древнего и современного населения Южного Йемена территориальных и кастовых группах Йемена, значительно в меньшей степени затронул географически изолированные и менее плотно населенные горные и пустынные районы северной части страны. Можно предположить, что этот процесс метисации продолжается и в наши дни, особенно в связи с ослаблением родоплеменных и кастовых институтов во второй половине XX в.

Чрезвычайно интересным представляется тот факт, что несмотря на существование визуально фиксируемых у ряда обследованных людей крайних вариантов выраженности европеоидных и негроидных черт, приведенный в данной работе статистический анализ не показывает наличия повышенной изменчивости большинства рассмотренных описательных и измерительных признаков головы и лица. Можно предположить, что длительный процесс метисации привел к формированию ряда переходных типов и нормализации распределения признаков в йеменской популяции. Бо^ лее того, при сравнительном многомерном статистическом анализе территориальных выборок Южного Йемена с популяциями Юго-Западной Азии, Африки и Индии, эти выборки достаточно компактно располагаются на фике демонстрируя значительно меньшую межгрупповую изменчивость по сравнению с населением Ближнего Востока в целом.

По комбинации признаков, участвовавших в каноническом анализе, где изучались межгрупповые корреляции у выборок с территории Йемена, Ближнего Востока, Африки и Индии, популяции Ближнего Востока разделяются на те, у которых преобладает брахицефальная форма головы, относительно широкое и высокое лицо и те, для которых характерна долихо-или мезоцефалия и сравнительно более узкое и низкое лицо (а может быть и общая грацильность) К первой совокупности популяций в основном относятся земледельческое население северной части Аравии и Ближнего Востока в целом, а ко второй — преимущественно кочевые народы Аравийского и Синайского полуостровов. Среди населения Йемена большинство выборок оказывается близким к земледельческим группам Ближнего Востока, но население ряда наиболее географически изолированных районов северной горной или пустынной части страны (ад-Дала, Мукейрас, Рад-фан, Яффи, бедуины аль-Абра) и жители о-ва Сокотра имеют тенденцию к сближению с кочевыми племенами Аравии и Синая.

Можно предположить, что эти различия в локальных антропологических типах современного населения Аравии связаны с сохранением морфологических особенностей тех племенных сообществ, которые в составе нескольких разновременных волн заселили юг Аравийского полуострова. Очевидно, это и имел ввиду А. Валлуа [Vallois 1959], когда писал что бедуины севера Аравийского полуострова являются достаточно гомогенной в антропологическом отношении структурой и представляют иной локальный вариант средиземноморской расы, чем оседлое арабское население. Теперь, с появлением материалов по антропологии бедуинов южной части Аравии, становится очевидным, что это различие в антропологических типах кочевого и оседлого населения распространяется на всю территорию Аравийского полуострова. Б. Аренсбург [Arensburg 1973] и В. Хенке [Henke 1984], в своих исследованиях по антропологии кочевых племен Аравии, также.

258 be connected with the domestication of camels in the end of II millennium BC. As the result of this second wave Minaean, Qatabanian and Hadramitian tribes found themselves in South Arabia. The arrival of the third possible wave of migration is usually assigned by linguists and archaeologists to coming in VII-VI centuries BC on the territory of Yemen of Sabaeans whose South Arabian language was closer to the modern Arabic language than any other ancient Arabian language. It is quite possible and proved by archaeological material that at the same time groups of population of African origin also inhabited South Arabia. We can not say whether these groups had been the main substratum that had occupied this region before ancient Semites arrived here. It is also possible that new waves of migration of nomadic tribes (Bedouins) from North Arabia arrived in this region at the later time.

Thus, we should admit the fact that the tribes of Near Eastern and North Arabian origin had been continually migrating to the south of Arabian Peninsula. In anthropological aspect they must have-represented local variants of Mediterranean or South-European (according to V.P.Alekseev's terminology) race. These local variants were formed comparatively early and are known by palaeoanthropological material from the territory of Asia Minor, Iraq, and Iran on the one hand and Natufian Mesolithic archaeological culture — on the other hand. It is also quite possible that these migration waves were at different times connected with migration of ancient agricultural and later nomadic tribes to the south of Arabia.

We should also bear in mind that in ancient times the climate in South Arabia was much wetter and milder, and the importance of this region to the whole of the ancient world was determined by its geographical positionhere grew frankincense that were in great amounts required by temples of ancient states. The basic trade overland caravan tracks and sea routes went through South Arabia. The wealth of «Arabia Felix», as Yemen was called in ancient times, was based on producing and selling frankincense and on control over the trade routes.

As a result of the above, a peculiar state and society structure formed in this region quite early. The cities, around which were located agricultural districts with complicated irrigative devices, required a great number of slaves and handicraftsmen, so the society appeared to be from the ancient times divided into social strata (castes) each of which was strictly endogamous and was formed of local tribes or migrants from the adjacent geographical regions. On the one hand such migrants were represented by descendants of prophet Mukhammad — the Sada caste, transmigrates from the north of Arabia, on the other hand — slaves (Abid caste), servants (Sabi), sailors and fishermen (Bahariin and Sajiad), castes formed basically of people of African origin. Cities were surrounded by areas inhabited by nomadic tribes of Bedouins. This specific system of society structure in Yemen that was most distinct in wadi Hadramauth developed during the period of several millenniums and survived almost unchanged till the 20th century.

At the same time we should bear in mind the fact that the Yemenites had repeatedly tried to colonise East Africa. On the other hand, ancient East African states attempted to invade Yemen. It is also important, that since ancient times the Yemenites had been constantly migrating in and from East Africa and South-East Asian countries. All this led to miscegenation that had been going on for several thousand years, between the south Europeoid population of Arabia, that was probably represented by several local variants of Mediterranean race, and the East African population. This process must have been considerably decelerated by the practice of tribe and caste endogamy. The examined features do not allow to answer the question of possible admixture of east-equatorial (Veddic) origin of Yemen population. At the same time we should admit that the program of features that was used by us for comparative multivariate statistical analysis of head and face measurements of Yemen population and the population of the adjacent geographical regions (basic head diameters, face and nose height and breadth) obviously does not allow to differentiate between eastern and western equatorial anthropological groups.

Miscegenation, that must have served as the main factor of formation of the anthropological type of South Arabia population, had been most intensive in the cities and agricultural districts of wadi Hadramauth and in areas located on the coast of Arabian Sea. According to the results of multivariate statistical analysis of measuring and descriptive features in territorial and caste groups of Yemen, miscegenation has been far less intensive in geographically isolated and less densely populated regions of the country (mostly mountainous and desert areas in the north of the country). We can assume that the process of miscegenation continues today. This must be connected with the weakening of tribal and caste institutions in the second half of the 20th century.

It is very interesting that, in spite of the visible extreme variants of Negroid and Europeoid features among some of the examined individuals, statistical analysis does not show high variability of most of the considered measuring and descriptive features of head and face. We can assume that continuous miscegenation led to formation of a number of transitional types and normalisation of features' distribution in Yemeni populations. Moreover, according to the results of comparative multivariate statistical analysis of territorial groups of South Yemen and populations of Southwest Asia, Africa and India, these samples appear to be quite densely grouped on the diagram which suggests that intergroup variability is smaller among them comparing with the populations of the whole of the Near East.

According to combinations of features that were used in multiple discriminant analysis of intergroup correlations among samples from the territory of Yemen, Near East, Africa and India, populations of the Near East can be divided into the following groups: populations where brachicephalic shape of head and comparatively broad and high faces are dominating and populations of which dolichoor mezo-cephalia and a lower and narrower face (possibly even a common graciality) are typical. The agricultural population of the northern part of Arabian Peninsula and the Near East for the most part comprises the first type of population. Nomadic populations of Arabian and Sinai Peninsulas correspond to the second type. Most of the samples of Yemeni population appear to be close to agricultural groups of the Near East, while the inhabitants of geographically isolated parts of the country (ad-Dala, Mukeiras, Radfan, Yaffi, al-Abr Bedouins) and inhabitants of the Sokotra Island tend to identify with nomadic tribes of Arabia and Sinai.

We can assume that these differences in local anthropological types of Arabian modern population are connected with preservation of morphological peculiarities of tribe communities that had inhabited the south of Arabian Peninsula throughout the several migration waves. We think that this is what A. Valiois [Vallois 1959] meant when stating that Bedouins from the north of Arabian Peninsula compose quite an anthropologically homogeneous structure and represent a local type of the Mediterranean race which is different from settled Arabic population. Now that we obtain material on Bedouins from the southern part of Arabia, it becomes obvious that this differences in anthropological types of nomadic and settled populations can be applied to the whole of the Arabian Peninsula. B. Arensburg [Arensburg 1973] and V. Henke [1984] also pointed out the peculiarities of Bedouins' anthropological type in their research of the anthropology of Arabian nomadic tribes. They assumed that being isolated in desert districts of the country, they preserved their ancient Mediterranean gracial type. We believe that the differences between the anthropology of populations of wadi Hadramauth and the populations of other parts of the country that can not be explained only by intensificationrof Negroid admixture among inhabitants of wadi Hadramauth are also connected with the above mentioned idea.