Экономическая политика государства в Таиланде: 1945-2005 гг

Одной из важных особенностей современного быстро изменяющегося мира является неравномерность развития и выдвижение на передовые позиции мировой экономики в разное время отдельных стран и регионов. На рубеже XX — XXI вв. одним из таких подающих надежды лидеров мирового развития становятся страны Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. Темой няггоятттего диссертационного исппедоияння является государственная экономическая политика Таиланда, который на протяжении последних двух десятилетий достиг больших экономических успехов. По определению различных международных рейтингов он перешел из категории отсталых аграрных стран на положение государства, по уровню и темпам экономического развития приближающегося к так называемым «азиатским тиграм» — новым индустриальным странам мира — Южной Корее, Гонконгу, Сингапуру и Тайваню.

Государственная экономическая политика, которая во многом сформировала современный социально-экономический и политический облик Таиланда, явилась причиной как многих позитивных, так и отдельных негативных факторов, влияющих на реальное состояние его экономики. Её характеризуют использование достижений мирового экономического прогресса и новейших технологий, разрабатываемых в масштабах всего мирового капиталистического хозяйства, и одновременно влияние исторически сложившихся в Таиланде традиционных особенностей социального строя и экономических отношений.

Несмотря на падения и взлеты таиландской экономики, определяющиеся как внутренними, так и внешними условиями становления и развития капиталистического хозяйства, к началу XXI в. она обнаружила достаточную устойчивость и наличие серьезных перспектив дальнейшего экономического роста. Этому не помешали такие негативные факторы, проявившиеся в 1970;1990;х гг., как резкое повышение цен на основные виды энергоносителей, металлов, химического сырья, обострение международной конкуренции на региональных и мировых рынках, возникновение системных и структурных кризисов финансового характера и даже разрушительные стихийные бедствия в виде землетрясения и цунами, происшедшие в декабре 2004 г. Серьезные позитивные сдвиги в развитии таиландской экономики на протяжении второй половины XX — начала XXI вв. позволили стране достойно преодолеть трудности, вызванные валютно-финансовым кризисом 1997;1998 гг., и встать на путь дальнейшего поступательного развития.

Изучение субъективных и объективных причин падений и взлетов в развитии экономики Таиланда, и той роли, которую на разных этапах становления и развития хозяйства играла государственная экономическая политика, представляет интерес не только для исследования социально-экономической эволюции таиландского общества, но и для рассмотрения подобных процессов в других странах и регионах современного мира. Государственная экономическая политика в Таиланде, начиная с середины XIX в., постоянно эволюционировала, и, по мере возникновения новых экономических проблем, обеспечивала благоприятные условия для развития хозяйства и повышения уровня и качества жизни населения.

Основные принципы успешной экономической политики государства были заложены еще социальными реформами королей Монгкута и Чулалонгкорна, проведенными в конце XIXначале XX вв., разбудившими феодальный Сиам и позволившими ему встать на путь развития товарного производства и капиталистических отношений, сохранить политический суверенитет и противостоять колониальной экспансии европейских держав. Таиланд — единственная страна в Юго-Восточной Азии избежавшая прямой колониальной зависимости.

Проводившаяся на протяжении второй половины XX — начала XXI вв. государственная экономическая политика во многом сформировала современный социально-экономический и политический облик Таиланда и явилась причиной как многих позитивных, так и отдельных негативных факторов, влияющих на реальное состояние национальной экономики. Несмотря на то, что, на протяжении этого периода экономическая политика государства эволюционировала и была достаточно динамичной, ее характеризует относительная последовательность и преемственность. Кроме того, использование достижений мирового экономического прогресса и новейших технологий, разрабатываемых в масштабах всего мирового капиталистического хозяйства, проводилось исключительно с учетом исторически сложившихся в Таиланде традиционных особенностей социального строя и экономических отношений.

Предметом исследования является экономическая политика государства на разных этапах становления капиталистического хозяйства Таиланда, ее количественная и качественная динамика и то влияние, которое она оказывает на реальное состояние экономики и социально-экономическое развитие таиландского общества.

Т Тель исследования. На основе изучения и тщательного анализа национальных планов социально-экономического развития, государственных бюджетов, материалов Банка Таиланда, данных тайской и международной статистики и других источников дать объективную оценку государственной экономической политики в Таиланде и выявить ее эффективность по сравнению с другими странами «догоняющего» типа развития.

Актуальность предпринимаемого исследования. Допустимость влияния государства на экономику не подвергается сомнению, однако спорными остаются размеры этого влияния и возможность оградить систему от избыточного или недостаточного воздействия. Таиланд добился позитивных сдвигов и качественных изменений в структуре национальной экономики при активном участии правительства и руководимых им административных структур в разработке стратегии развития и обеспечении эффективного сотрудничества государственного и частного как национального, так и иностранного бизнеса. Его опыт может быть продуктивно использован в других странах, развивающихся не только в условиях капиталистических отношений, но и при сохранении доиндустриальных форм экономической деятельности.

Несмотря на довольно широкий круг источников и литературы, характеризующих экономику и социально-экономическую эволюцию таиландского общества, в России еще не появилось специального монографического исследования государственной экономической политики и ее влияния на становление капиталистического хозяйства и современную экономическую ситуацию в стране. При рассмотрении этой темы выделялись конкретные чядячи, которые, в основном, сводятся к следующему:

1. Рассмотреть основные этапы становления и развития государственной экономической политики.

2. Показать конкретные формы и методы государственной экономической политики, связанные с применением принципов бюджетирования, индикативного планирования, валютно-финансового и таможенного контроля, и рассмотреть реальные цели и результаты каждого из 9 реализованных в Таиланде планов социально-экономического развития.

3. Проанализировать реальные результаты проводившейся государственной экономической политики и ее влияние на основные аспекты жизнедеятельности Таиланда.

Научная новизна предпринятого исследования заключается в том, что в нём практически впервые в отечественном таиландоведении на основании весьма широкого статистического материала комплексно характеризуется бюджетная, монетарная и инвестиционная политика государства и разнообразные формы его взаимодействия и сотрудничества с различными формами как национального, так и иностранного частнохозяйственного капитализма. Автор показывает не только весьма многообразную собственно экономическую деятельность государства, но и его участие в развитии социальной сферы и обеспечении определенных гарантий, способствующих повышению уровня и качества жизни различных групп населения, проживающих в городах и сельских районах.

В работе проведено исследование реализованных в 1961;2006 гг. 9 планов социально-экономического развития, которые во многом определяли бюджетную, налоговую, таможенную и инвестиционную политику государства. Впервые в отечественной литературе приводится подробный анализ истории разработки и определения конкретных заданий планов и результатов их выполнения, определяется степень их влияния на развитие отдельных отраслей и всей экономической системы в целом. Научной новизной отличается сама постановка проблемы о взаимодействии государства и частного предпринимательства в Таиланде в условиях свободной рыночной экономики в рамках определенной модели социально-экономического развития.

В диссертации критически проанализирована роль государства в ускорении социально-экономического развития и сокращении разрыва с развитыми странами Запада. Таиланд, безусловно, находится в числе стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, поразивших мир темпами роста и глубиной преобразований своих экономических систем. В то же время, его экономическое развитие имеет существенные отличия не только от так называемых тигров первой волны, но и от соседних Малайзии, Индонезии, Филиппин. Исследование показало, что на протяжении второй половины XX в. Таиланд развивался в условиях свободной рыночной экономики с ограниченным влиянием государства на поведение всех экономических субъектов, которое заключалось в исполнении регулирующих и арбитражных функций.

По разным причинам тайская технократия отказалась от проведения дирижистской государственной политики перераспределения важнейших ресурсов, подобной проводившейся в Южной Корее или на Тайване. Однако даже такое ограниченное влияние способствовало постепенному превращению Таиланда из слаборазвитой аграрной страны в среднеразвитое индустриальное государство. Следовательно, не только государственное доминирование и контроль основных секторов экономики определяют возможности разных стран по реализации стратегии догоняющего развития. Важнейшую роль также играет способность государства грамотно взаимодействовать с бизнесом всех форм собственности и в рамках свободной рыночной экономики использовать его предпринимательскую энергию для достижения целей национального социально-экономического развития.

Источники и питерятуря.

Иг.тпчттики.

При рассмотрении различных сторон экономической политики государства автор опирался на большой круг источников и литературы, значительная часть которых впервые вводится в научный оборот. При этом он не ограничивался применением формальных данных официальной статистики, а в каждом отдельном случае стремился использовать различные методы сопоставлений и подсчетов, которые позволяли получить наиболее объективную и результативную информацию.

Таиландские статистические материалы, в основном, представлены статистическими ежегодниками Национального Статистического Управления Таиланда, материалами промышленных и аграрных цензов, данными обследований рабочей силы, годовыми отчетами Банка Таиланда и отдельными документами различных государственных экономических органов (Совета по инвестициям, Комитета по национальному социально-экономическому развитию, Бюджетного бюро). К настоящему времени насчитывается уже более 50 ежегодников Статистического управления и Банка Таиланда, которые содержат обширный и практически исчерпывающий статистический материал, необходимый для характеристики экономики Таиланда.

Весьма важным моментом при использовании данных тайской национальной статистики является использование той или иной системы национальных счетов, действовавшей на разных этапах экономического развития Таиланда. Тайская система национальных счетов, в основном, соответствует международной стандартной системе национальных счетов (Standard System of National Accounts — SNA). Первая подобная система была введена в 1953 г. и, соответственно, получила обозначение SNA 1953. В дальнейшем была введена система SNA 1968, а в настоящее время рекомендована к использованию ее самая последняя исправленная версия SNA 1993.

Первые две системы были предложены ООН, в то время как последняя явилась результатом совместной работы 5 международных организаций, так называемой рабочей группы секретариатов по проблемам национальных счетов (Inter-Secretariat Working Group on National Accounts — ISWGNA). Система национальных счетов Таиланда в настоящее время базируется на принципах SNA 1953 с некоторыми включениями из стандарта SNA 1968. Другими словами, данные таблиц затрат — выпуска продукции и движения капитала, а также национальных балансовых отчетов проведены по системе SNA 1968, в то время как система национальных счетов, включающая в себя показатели национального дохода, доходов-расходов и капитала, базируется на версии 1953 г. Особенности тайской статистики таковы, что система национальных счетов имеет первичное значение, т. к. таблицы затрат — выпуска продукции и движения капитала, а также национальные балансовые отчеты являются ее производными.

Согласно полному стандарту SNA 1953 к 6 основным счетам относятся:

1. Внутренний продукт.

2. Национальный доход.

3. Формирование внутреннего капитала.

4. Домашние хозяйства и частные некоммерческие организации.

5. Центральное правительство.

6. Внешние транзакции.

Первым пробным опытом сбора и обработки данных системы национальных счетов явилась работа «Предварительные оценки валового географического продукта и внутреннего национального дохода Таиланда 1938;39, 1946;50 гг.» Джозефа С. Гулда, выпущенные в июле 1952 г. для проведения Национальным Экономическим Советом экспертизы относительно состояния ВВП. При составлении этого труда пришлось преодолевать много сложностей, связанных как с отсутствием проверенных данных, так и с использованием упрощенных методов, основанных на применении относительных иидикаторов, а не полной системы национальных счетов.

Таким образом, первым сборником счетов национального дохода, полностью базирующихся на принципах системы стандартов, считается отчет за 1951 г. Именно с этого года появляется статистика по системе национальных счетов, которая на данный момент насчитывает уже 4 серии: 1951 — 1963 гг., 1960 — 1975 гг., 1970 — 1990 гг. и 1980 г. — по настоящее время. Все эти серии идентичны по своим базовым компонентам и основаны на международных системах стандартов, построенных на принципах последовательности, понятности, масштабности, классификации и оценки. Вместе с тем, детали этих серий несколько отличаются, что вызвано использованием данных разного масштаба и источников, включая также добавление новых товаров и услуг. Следует отметить, что базовые годы для оценки счетов национального дохода в постоянных ценах едины внутри каждой серии, но отличаются между сериями. Основные отличия можно свести к следующему:

Серия 1951 — 1963 гг. явилась самым первым примером сбора и обработки данных по международным стандартам. В то же время, ограниченность данных позволила провести только частичную оценку ВВП, ВНП, национального дохода и расходов, включая расходы хозяйств и правительства. Для расчетов произведенного продукта и расходов в постоянных величинах были выбраны цены 1954 г., при этом данные этой серии были собраны и обработаны не по всем 6 основным счетам стандарта SNA 1953.

Серия 1960 — 1975 гг. полностью соответствовала международной системе стандартов сбора и обработки информации национальных счетов. Данные по всем шести счетам были полностью собраны и обработаны, хотя и не был использован анализ национального дохода. Базовый год по ценам был изменен с 1954 на 1962.

Серия 1970 — 1990 гг. стала практически образцовой по применению международных стандартов, так как впервые была проведена весьма достоверная оценка национального дохода и были использованы все три основных подхода к сбору и обработке материалов. Базовый год для расчета цен был изменен на 1972. В этой серии нашли отражения изменения в структуре тайской экономики, когда услуги сельскохозяйственного сектора были выведены из подраздела «производство зерновых», но они по-прежнему оставались в разделе «сельское хозяйство». В то же время позиция «первичная переработка продукции сельского хозяйства» была выведена из раздела «промышленность» и перемещена в раздел «сельское хозяйство».

Серия 1980 г. — по настоящее время характеризуется не только изменением расчетного года на 1988, но и корректировкой различных позиций национальных счетов с целью постепенного ввода стандарта SNA 1968, который не был осуществлен ввиду ограниченной доступности надежных данных. Однако осуществлялись систематические коррекции данных, включая проверку качества собранных данных путем детализированных исследований доступности данных и их изменений, анализа счетов и поведенческого анализа важнейших индикаторов. Более того, некоторые модели были отработаны на предмет совместимости различных переменных.

Валовой внутренний продукт является самым популярным статистическим индикатором в системе национальных счетов, что является следствием отражения им реального сектора экономики в сгруппированном виде. Он в полной мере может отражать ежегодный экономический рост, структуру экономики, а так же структуру производства. Однако использование в тайской статистике 4-х серий данных национальных счетов может приводить к их неправильной интерпретации в экономическом анализе, поскольку каждая серия основывается на разных базовых годах, и, следовательно, сравнения и расчеты требуют применения неких понижающих или повышающих коэффициентов. К сожалению, таких сводных данных за более чем 50 лет ведения статистики национальных счетов нет, поэтому в работе использовалась статистика разных серий с указанием базовых лет, но при сопоставлениях и анализе проводились необходимые поправки с учетом разницы базовых лет.1.

Обширная статистическая информация содержится также в материалах опубликованных правительством 9 индикативных планов социально-экономического развития. В них приводятся основные количественные показатели, определяющие задачи и цели планов и подробно анализируются итоги их выполнения. Особый интерес представляют содержащиеся в этих материалах характеристики состояния различных отраслей хозяйства и всей экономики в целом, и т. о. дается официальная оценка экономической ситуации в стране. Важным источником при изучении государственной экономической политики являются регулярно публикуемые тексты касающихся экономики законов и постановлений правительства. Тексты этих законов содержатся в сборниках правительственных документов и в полном объеме приводятся в официальных периодических изданиях, таких как «Королевская Газета» («The Royal Government Gazette»).

Как один из лидеров социально-экономического развития Юго-Восточной Азии Таиланд привлекал и привлекает внимание международных организаций, таких как МВФ, Мировой Банк, Азиатский банк развития, ЭСКАТО. Начиная с середины 1950;х гг. Таиланд посещали многочисленные миссии из этих организаций, проводившие различные исследования и предлагавшие свои рекомендации правительству страны по тем или иным вопросам социально-экономического развития. Таиланд широко представлен как в годовых отчетах этих организаций, так и в специализированных изданиях, посвященных различной проблематике. Статистика международной торговли и инвестиций достаточно полно представлена в материалах Всемирной Торговой Организации (ВТО), а место страны в мировой системе хозяйства достаточно реально отражают материалы Всемирного Экономического Форума (ВЭФ).

Вопросы национального социально-экономического развития являются предметом повышенного интереса не только небольшой группы специалистов, но и широких слоев общества, поэтому они достаточно полно и профессионально освещаются в издаваемых в Таиланде периодических изданиях на тайском и иностранных языках, прежде всего, на английском. К ним относятся Bangkok Post, Nation, Матичон, Пхутьаткаи, Сайамрат, Тайрат и т. д. В частности, полугодовые и годовые отчеты, публикуемые Bangkok Post, очень органично дополняют официальную статистику как данными, так и критическими аналитическими материалами, позволяющими услышать и другую, неправительственную, точку зрения.

До 1995 г. все статистические и аналитические материалы государственных и общественных организаций Таиланда были доступны только в печатном виде, однако развитие информационных технологий и сети Интернет в настоящее время позволяет иметь к ним неограниченный дистанционный доступ. Веб-сайты правительственных и общественных организаций, международных институтов, периодических изданий существенно облегчают процесс поиска и использования информации. При анализе весьма обширной статистической информации автор обращает внимание на сопоставление данных из разных источников, которые определяются применением широкого спектра методов статистических подсчетов и степенью репрезентативности количественных показателей.

Российские яиторы.

Теоретической основой работы являются исследования российских ученых по общим проблемам мирового экономического развития и социально-экономическим процессам в странах Азии и Африки. Среди них монография Л. А. Фридмана, В. Н. Тягуненко и Л. А.

Гордона «Типология несоциалистических стран», которая практически положила начало сравнительного изучения экономики и социальных проблем в различных странах и регионах мира. При рассмотрении вопросов связанных с проводимой таиландским правительством политики реструктуризации экономики и развития индустриальных отраслей автор опирался на многие положения, содержащиеся в трудах Г. К. Широкова («Промышленная революция в странах Востока», «Восток: панорама новейшего времени. Избранные научные труды»), в которых анализируются основные этапы промышленного переворота в развитых и развивающихся странах, его последствия и результаты в разных условиях быстро развивающегося и глобализирующегося мирового капиталистического хозяйства.

Большую помощь автору оказали коллективные работы сотрудников ИМЭМО, в которых исследуется и обобщается опыт проведения рыночных реформ в отдельных странах развивающегося мира, их положительные и отрицательные последствия, а также анализируются перераспределительные системы и проблемы экономического роста на мировом, региональном и страновом уровнях.

Исследуя современные проблемы экономического развития Таиланда, автор использовал опубликованные в последние годы труды Л. А. Фридмана («Процесс глобализации и его воздействие на развитые и развивающиеся страны»), В. А. Мельянцева («Информационная революция, глобализация и парадоксы современного экономического роста в развитых и развивающихся странах»), М. А. Игнацкой («Новая экономика: опыт структурно-функционального анализа») и А. Я. Эльянова («Неолиберальная глобализация и догоняющее развитие» и «Место и роль государства в догоняющем развитии»), содержащих глубокий теоретический анализ современных глобальных экономических процессов и закладывающих основы изучения новой экономики, которые во многом позволяют разобраться в сложных и весьма противоречивых тенденциях развития как на уровне мирового капиталистического хозяйства, так и в отдельных странах и регионах. Большой интерес с точки зрения сравнительного изучения экономических процессов в различных странах ЮВА и Тихоокеанского региона представляют опубликованные в последние годы статьи А. А. Рогожина и В. В. Бойцова.

Государственная экономическая политика, ее история, проблемы и перспективы в той или иной степени затрагиваются практически во всех работах отечественных таиландистов, опубликованных на протяжении 1960;1980;х гг. Деятельность государства в экономической сфере рассматривается и в специальных работах, посвященных различным проблемам экономического развития, и в статьях и монографиях, исследующих процессы социальноэкономической и политической эволюции таиландского общества. При всей глубине и научной значимости большинства этих работ они, как правило, рассматривают экономическую политику государства в несколько идеологизированной и политизированной форме и характеризуют ее, в основном, с точки зрения критики действовавших в Таиланде военно-диктаторских режимов.

В то же время, опубликованные в 1960;1970;х гг. работы российских авторов, специально посвященные исследованию собственно экономических проблем и основанные на использовании обширного статистического материала, правительственных документов, статей и монографий европейских, американских и японских экономистов, тайской и международной прессы, представляют большой научный интерес и были использованы при подготовке диссертации. К их числу, прежде всего, относятся монографии С. С. Грикурова «Промышленность современного Таиланда», и В. И. Искольдского «Таиланд. Экономические очерки», а также статьи в ряде коллективных работ (глава «Таиланд» в сборнике «Развивающаяся Азия»). В этих работах характеризуются структурные изменения в экономике, анализируются первые планы социально-эконохмического развития и в той или иной степени определяется роль государства в становлении капиталистического хозяйства Таиланда в послевоенный период. Материалы, связанные с функционированием государственного сектора в Таиланде содержатся в статье Г. С. Шабалиной «Государственный сектор в экономике Таиланда», опубликованной в 1986 г. в реферативном сборнике ИНИОН «Национализация и госсектор в развивающихся странах» .

Государственная экономическая политика в ее историческом аспекте и ее воздействие на социально-политическое развитие Таиланда исследуется в работах, посвященных различным проблемам новой и новейшей истории Таиланда. Это монографии Э. О. Берзина «История Таиланда: краткий очерк», Б. Н. Мельниченко «Социальные реформы в Таиланде в конце XIX, начала XX века», Н. В. Ребриковой «Очерки новой истории Таиланда», Н. И. Калашникова «Эволюция политической системы Таиланда» и Н. В. Ребриковой и Н. И Калашниковой «Таиланд. Общество и государство». В этих работах дан достаточно глубокий анализ тайской экономики и социального строя времен перехода от феодального к капиталистическому строю, изменений укладов и формирования государственной экономической структуры. Проблемы развития современной экономической ситуации и роль государства представлены в работах Е. А. Фомичевой, опубликованных в сборниках Института Востоковедения РАН. Эта часть тайской экономической истории, безусловно, очень интересна, и посвященные ей работы были использованы автором при рассмотрении основных этапов экономического развития Таиланда.

Политика государства в отношении наемного труда и формирования рабочей силы рассматривается в книге В. А. Дольниковой «Рабочий класс Таиланда», а также в ее статьях, посвященных изучению социальной структуры таиландского общества. Особый интерес представляют применяемые в них методы критической обработки таиландской социальной статистики. В опубликованной в 1997 г. монографии «Таиланд. Социальная история в свете демографических процессов» анализируется демографическая политика государства. Экономические и социальные сдвиги и политические перемены в Таиланде и различные аспекты деятельности государства на современном этапе подробно рассматриваются в статьях В. А. Дольниковой, А. В. Колосовой и П. Е. Шустрова, опубликованных в 1999;2004 гг. в трех сборниках, посвященных различным проблемам современного Индокитая («Таиланд: пути модернизации и экономический бум», «Таиланд: уроки кризиса», «Социальные сдвиги и политические перемены в Таиланде», «Новые тенденции в политическом развитии Таиланда», «Из истории экономического развития Таиланда 1850 — 1950 гг.»). Исследования В. А. Дольниковой, связанные с глубоким анализом экономических, социальных и политических процессов в Таиланде во многом предопределили интерес автора к изучению становления и развития государственной экономической политики в этой стране. Настоящая работа выполнена под ее руководством.

Таким образом, проблемы государственной экономической политики в Таиланде в том или ином виде уже рассматривались в работах российских ученых-востоковедов. Однако эта весьма актуальная тема до сих пор не представлена в виде специального монографического исследования. Между тем, значительно расширившаяся в последние годы источниковедческая база для изучения этой темы создает возможность для более объективного научного анализа различных аспектов государственной экономической политики в Таиланде с точки зрения современных экономических реалий.

Тяипянгтские и чяпядные ятггорм.

В работе была использована весьма обширная литература таиландских и западных авторов, посвященная различным аспектам экономического и социально-политического развития страны на протяжении последних десятилетий. Среди авторов работ по проблемам государственной экономической политики присутствуют таиландские учены — университетские профессора, независимые исследователи из различных стран мира, а также специалистысотрудники национальных государственных учреждений, международных научных центров, корпоративных организаций, расположенных как в Бангкоке, так и далеко за его пределами в различных странах и регионах мира.

Кроме того, за последние 10−15 лет сложилась весьма плодотворная практика, при которой наиболее талантливые и успешные тайские исследователи работают в тесном контакте с западными, преимущественно американскими, специалистами. В предпринятых ими исследованиях как бы соединяются взгляды на таиландские экономические и социально-политические реалии с внутренних, собственно тайских, позиций и со стороны западных таиландистов. Весьма плодотворным результатом такого подхода стала серия опубликованных в последние годы работ профессора Чулалонгкорнского университета Пхасук Понгпайчит (Pasuk Pongphaichit) и независимого американского исследователя Криса Бейкера (Chris Baker). Среди них «Таиланд. Экономика и политика» («Thailand. Economy and Politics» 1997, 2004), «Таиландский бум» («Thailand's Boom» 1997;1998), «Таиландский кризис («Thailand's Crisis» 2000).

Во всех этих работах применяются совершенно новые подходы к рассмотрению различных проблем экономической и политической истории Таиланда с учетом воздействия на нее как современных, так и традиционных исторических факторов, прослеживается экономическая политика государства на разных этапах развития экономики, социального строя и политической системы. Различные этапы экономической политики государства затрагиваются также в их самой последней монографии 2005 г. «История Таиланда» («A History of Thailand»). Опубликованная ими в 2004 г. монография «Таксин. Бизнес и политика в Таиланде» («Thaksin. The business of politics in Thailand» 2004) посвящена современному этапу экономического развития Таиланда в условиях усиления влияния представителей крупного бизнеса и реальной деятельности правительства во главе с одним из богатейших и влиятельнейших бизнесменов страны Таксином Чинаватом. Этой же теме уделяется пристальное внимание в последней работе еще одного дуэта — Дункана Маккарго (Duncan McCargo) и Укрита Патхаманона (Ukrist Pathamanond) — которая носит весьма громкое название «Таксинизация Таиланда» («The Thaksinization of Thailand»).

Среди трудов тайских авторов, исследующих историю и современное состояние экономики Таиланда, особого внимания заслуживают работы Medhi Krongkaew (Метхи Кронгкэу), Snoh Unakul (Сно Упакун), Sompop Manarungsarn (Сомпоп Манарунгсарн), Puey Ungpakorn (Пуэй Унгпакорн), Chalongphob Susangkarn (Чалонгпхоп Сусангкарн), которые в разное время занимали ответственные посты в правительстве, Банке Таиланда, институте исследований развития Таиланда (Thailand Development Research Institute), а также руководящие должности в крупных тайских компаниях.

Одной из самых ранних работ, посвященных политике государства в области экономики, была вышедшая в 1972 г. в Голландии работа G. A. Marzouk «Экономическая политика и развитие» («Economic Development and Policies»). В этой работе автор исследовал процесс реализации государственной политики в области национального социально-экономического развития, а также механизм принятия решений при средне и долгосрочном планировании. Глубокий анализ государственной экономической политик содержится в увидевших свет незадолго до кризиса 1997 г. аналитических работах известных специалистов по Таиланду Питера Варра (P.G.Warr), Пханупонга Ниттхипрабха (Bhanupong Nidhiprabha) и Роберта Мюската (R. J. Muscat). Альянсу Варра и Ниттхипрабха принадлежит «Макроэкономическое чудо Таиланда» («Thailand's Macroeconomic Miracle»), а Мюскату — «Пятый тигр» («The fifth tiger»).

Использование авторами огромных массивов статистической информации способствовали созданию достаточно объективного представления об изменениях в экономике страны во второй половине XX в. и аргументированной оценке роли государства в этих процессах. Авторы этих работ признают, что разработка стратегии развития и осуществление государственной социально-экономической политики путем принятия и выполнения индикативных планов явилось мощным рычагом воздействия на экономику. Оценивая роль государства, авторы отмечают, что оно сознательно устранялось из тех отраслей экономики, где было очевидно преимущество частного предпринимательства, и направляло все свои усилия на создание нормального инвестиционного климата и деловой инфраструктуры.

Что касается раннего этапа экономического развития, то он сравнительно мало освещается в современных публикациях по экономике Таиланда. Между тем, осмысление раннего этапа становления таиландской экономики представляет значительный интерес и во многом способствует пониманию основных моментов современного развития народного хозяйства страны. Авторы двух наиболее детальных исследований, посвященных истории экономического развития Таиланда, американский ученый Джеймс Ингрэм в 1952 и тайский экономист Сомпоп Манарунгсан в 1989 г. изучая разные источники и применяя весьма отличающиеся друг от друга методы экономического анализа, приходят практически к единому мнению о весьма замедленных и близких к стагнации темпах экономического развития Таиланда вплоть до начала 1950;х гг. и существовавшей в тот момент необходимости интенсификации процесса капиталистической трансформации хозяйства страны.

Некоторые негативные последствия ускоренного роста и интенсивного национального социально-экономического развития и кризисные явления в экономике рассмотрены в работе филиппинского профессора Волдена Белло (Waiden Bello) «Сиамская трагедия. Процессы развития и дезинтеграции в современном Таиланде» («A Siamese tragedy. Development and disintegration in modern Thailand»). Книга вышла в середине 1990;х гг. и предупреждала об опасности форсированного развития, чреватого потерей социально-экономической стабильности, устойчивости роста и, как следствие, возможностью возникновения кризисных ситуаций, ведущих к деградации экономической системы и общества.

В работах таких признанных международных авторитетов как James Ingram (Джеймс Иигрэм) Т. Н. Silkock (Т. X. Силок), Suehiro Akira (Суэхиро Акира), Norman Jacobs (Норман Якобе), John Loftus (Джон Лофтус) приведены весьма обширные и заслуживающие доверия статистические данные, а также аналитические материалы, посвященные исследованиям национального социально-экономического развития в свете проводимой государственной политики и взаимодействия общественного и частного секторов.

Практическое значение.

Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке лекционных курсов по экономике, истории и политической системе Таиланда. Работа представляет определенный интерес для различных российских организаций, отвечающих за выработку и реализацию стратегии социально-экономического развития России, ее позиционирование в условиях глобализации и поиск путей модернизации. Кроме того, материалы исследования могут способствовать налаживанию более тесного сотрудничества между соответствующими государственными экономическими органами России и Таиланда, ответственными за развитие российско-тайского международного сотрудничества.

Апрпбяпия работы.

Диссертация выполнена, обсуждена и рекомендована к защите на кафедре экономики и экономической географии ИСАА при МГУ им. Ломоносова. Основные положения работы легли в основу 6 публикаций общим объемом около 8,5 п. л.

I Глава.

Экономическое развитие Таиланда 1850 — 1950 гг.: капиталистическая модернизация в условиях феодальной азиатской монархии.

Таиланд прошел длительный и сложный путь становления национальной экономики. Социально-экономическое развитие страны со второй половины XIX в., можно очень условно разделить на три основных периода: 1850 — 1950 гг., 1950 — 1985 гг. и 1985 — по настоящее время. Первый и наиболее длительный этап имел место с 1850 по 1950 гг. и являлся переходным от натурально-феодальной экономики к капиталистической. Необходимо проследить основные этапы становления национальной экономики Таиланда с середины XIX в. вплоть до начала 1950;х гг., определить основные направления государственной политики в области развития народного хозяйства и выявить некоторые трудности и противоречия как субъективного, так и объективного характера, с которыми сталкивался Таиланд на ранних этапах своего экономического развития.

Получив определенный импульс в результате заключения договоров с Великобританией и другими странами Запада, открытия страны для международной торговли и проведения социально-экономических реформ конца XIX — начала XX в.в. силами сиамской монархии, страна добилась определенных успехов в производстве и расширении экспортной торговли, развитии рыночных отношений и более интенсивном использовании земли и рабочей силы. Однако эти позитивные сдвиги не привели к коренным качественным изменениям в структуре народного хозяйства. Страна не смогла преодолеть инерцию развития натуральной экономики, с которой было связано подавляющее большинство ее населения, добиться интенсификации развития аграрного сектора и перераспределения капитала и трудовых ресурсов в пользу промышленности и связанных с нею отраслей, при этом практически все наиболее существенные позитивные сдвиги в экономике имели место в конце XIX — начале XX вв., а после 1913 г. на протяжении всего периода между двумя мировыми войнами наблюдалась практически стагнация экономического развития.

Первые оценки динамики роста ВВП, предпринятые Сомпопом, относятся к периоду 1900 — 1913 гг. и определяются в 1.7%. В последующие годы, охватывающие период с 1913 до 1950 г., согласно приведенным им данным, среднегодовые темпы роста ВВП увеличились всего до 2.2%, а соответствующие показатели подушевого роста ВПП составили 0.6% в 1900 — 1913 гг. и сократились почти до нулевых значений в 1913 — 1950 гг. Даже учитывая относительную достоверность статистики и весьма несовершенную методику подсчетов стоимости ВВП, приведенные данные позволяют сделать вывод о несомненном спаде в экономическом развитии страны после 1913 г.

Продолжающийся процесс глобализации все чаще заставляет человечество пересматривать историю межгосударственных, межрегиональных и мировых отношений. Развитие торговли даже в условиях архаичных и непрочных транспортных связей приводило к культурному и социально-экономическому взаимопроникновению. Военные и политические события значительным образом влияли на развитие отдельных государств, однако и они являлись лишь следствием торгово-экономической политики, осуществлявшейся в соответствии с той ролью, какую тому или иному государству отвела мировая экономика. Однако никакие вызовы мировой экономики не могут изменить экономическую ситуацию в стране без инициативы и осмысления государственной политики, осуществляемой представителями местной правящей элиты при безоговорочной поддержке общества.

Рассматривая некоторые аспекты социально-экономического развития Таиланда возникает закономерный вопрос: приобрел или потерял тогда еще Сиам, когда в середине 50-х гг. XIX в. он был практически насильственно открыт внешнему миру? Что происходило в экономике страны до середины XX в., когда наступил коренной перелом в экономическом развитии страны, и Таиланд в течение сравнительно короткого времени сумел добиться значительных экономических успехов.

К середине XX в. Таиланд оставался единственной неколонизированной страной Юго-Восточной Азии, что определяло не только его политическое, но и экономическое развитие. Кроме того, первые поколения тайских политиков, представленные, в основном, выходцами из королевской семьи, в условиях абсолютной монархии и практически полного отсутствия политической жизни уделяли большое внимание вопросам экономического развития. При этом они ясно и четко понимали, чего они хотят добиться, как это сделать и сколько это будет стоить стране и ее народу. Преемственность в использовании такого подхода делает необходимым понять, какие исторические корни имеются у современной экономической политики государства, и какова была динамика экономического развития Сиама с середины XIX до середины XX вв.

С конца XIX и на протяжении 1-ой половины XX вв. правящие круги Таиланда старались проводить внутреннюю политику, направленную на достижение максимально возможных положительных результатов во всех областях жизни страны. Такая политика находилась в процессе постоянного совершенствования и изменялась в соответствии с быстро меняющимися внутренними и внешними условиями. Более того, практически всегда эта политика была максимально адекватна той экономической и политической ситуации, в которой ее проводили. Именно такая гибкость (многими она почему-то воспринимается как полное отсутствие стратегии развития) позволила стране пройти через многие потрясения прошлого века и встать на путь интенсивного экономического развития.

Первые попытки реформирования экономики и социального строя Таиланда (Сиама) относятся ко второй половине XIX в., когда в Сиаме сложились определенные условия для проведения реформ, однако они явились, в некоторой степени, вынужденной мерой. Главными причинами, побудившими правящие круги Сиама встать на путь реформ и преобразований в это время, являлись появление в рамках феодальной экономики ростков товарного производства и рыночных отношений, втягивание сиамской экономики в мировой капиталистический рынок, а также угроза территориальной целостности и государственной независимости страны в связи с расширением колониальной экспансии западных держав в Юго-Восточной Азии. Под влиянием этих факторов правящий монарх — король Монгкут (Рама IV) — решился на проведение реформистских преобразований.

Необходимо отметить, что в середине XIX века Сиам представлял из себя слаборазвитую феодальную страну с преобладанием натурального сельского хозяйства, которая с XVII века добровольно ограничивала свои контакты с западным миром, сводя это общение к немногочисленным дипломатическим и торговым миссиям. Так, например, во время царствования первых трех монархов династии Чакри (1782−1851 гг.) в Сиам достаточно регулярно, хотя и не очень часто прибывали торговые и религиозные миссии крупнейших европейских держав, но официальные контакты за все это время свелись к трем британским (1821, 1825, 1850 гг.) и одному американскому (1833 г.) визитам1. Безусловно, что в тот период одним из основных препятствий для развития, прежде всего, внешнеторговых связей служило нежелание сиамских монархов отменять королевскую монополию па внешнюю торговлю, которая существенно ограничивала ее объем и ассортимент. Кроме того, не представляя интереса в качестве торгового партнера, Сиам в это время не мог претендовать на активное развитие экономико-политических отношений с западными странами и сосредоточился на укреплении своих связей с Китаем.

В данном случае напрашиваются некоторые аналогии с Японией, которая, также как и Сиам, находилась в режиме добровольной изоляции более двух веков. Но, в отличие от Японии, островного государства, расположенного вдали от торговых европейско-азиатских маршрутов и арен столкновения интересов ведущих мировых держав, Сиам уже в середине XIX века ощутил на себе последствия «политики канонерок», когда в течение одного десятилетия его соседями стали Великобритания, завоевавшая Бирму и Малакку, и Франция, получившая в свое распоряжение почти весь Индокитай — Лаос, Камбоджу и Вьетнам. Дальнейшая судьба государства казалась весьма незавидной, и лишь вопросом времени считался или раздел страны, или ее колонизация одной из западных держав.

К этому всё и шло, и уже через несколько лет после обретения новых соседей Сиам потерял около 30% территории, которая вплоть до 1850 г. считалась на тех или иных основаниях сиамской. Король Монгкут понимал всю неизбежность колониальной экспансии европейских держав, а потому решил сам выступить инициатором открытия страны путем заключения торговых договоров и активизации торговли с Западом, ценой различных уступок сохраняя независимость и целостность страны. Едва придя к власти в 1851 г., король отменил монополию на свободную торговлю рисом, а также начал переписку с сингапурским губернатором Сэром Джоном Боурингом, представителем британской короны в Юго-Восточной Азии, обсуждая различные вопросы межгосударственных отношений. В 1855 г. был подписан новый Сиамско-Британский договор (вступил в силу в апреле 1856 г.), который позволил, пусть и на достаточно жестких условиях, Сиаму оставаться независимым и формально, и фактически.

Несмотря на то, что договор по своей сути носил явно неравноправный характер, его текст очень четко свидетельствует, что при создании его проекта мнение сиамского короля не только не игнорировалось, но и принималось во внимание по многим основополагающим проблемам. Например, в договоре указывалось, что экспорт риса может быть запрещен в случае неурожая и если прогнозируется его дефицит. Нетрудно представить, насколько часто сиамские короли могли использовать это положение для давления на своих торговых партнеров. Кроме того, договор принимался с условием, что будет подвержен пересмотру с течением некоторого времени, что и было сделано в начале XX в., при этом путем переговоров.

Последствия договора пе привели к кардинальным изменениям социально-экономического положения Сиама, однако способствовали расширению торговли и экспорта, в основном, риса и другой сельскохозяйственной продукции. При этом развитие торговых связей было, в значительной степени, однобоким: увеличение экспорта пе сопровождалось импортом машин и оборудования, что могло бы способствовать развитию местного производства, и капитал не перераспределялся в другие отрасли экономики. Наверное, по-другому и не могло быть, поскольку импортная пошлина, без изменений просуществовавшая до 1926 г. составляла всего 3%2, в то время как в других странах в это время они редко опускались ниже 30%. Практически беспошлинный импорт делал развитие любого производства неконкурентоспособным. Такая ситуация сохранялась до 1926 г., когда страна сумела денонсировать эти договоры и начать самостоятельно вырабатывать таможенную политику.

Несмотря на это, именно заключение этого договора и формальное признание странами Запада сохранения политического суверенитета страны создавали определенные условия, которые позволяли сиамским правителям непосредственно заняться реформированием экономики и социального строя. Страна была открыта для европейцев, а ее внешняя торговля получила возможность развиваться, не попадая под монопольный контроль одной из колониальных держав. Аналогичные договоры были подписаны со всеми крупнейшими державами того времени, что лишало каждую из них каких бы то ни было прав на исключительность своих отношений с Сиамом.

Сиам сумел избежать даже полуколониальной зависимости, и сам факт сохранения политического суверенитета сыграл важную роль в последующем развитии страны. Королю Монгкуту удалось с наименьшими потерями решить неизбежно возникающие территориальные и экономические противоречия с Англией и Францией, а сохранение независимости создавало возможность проведения реформ, которые были продолжены во время правления его сынакороля Чулалонгкорна (Рама V — 1868 — 1910 гг.).

Реформы конца XIX — начала XX вв., в первую очередь, способствовали перестройке традиционной сиамской феодальной структуры, что становилось жизненно необходимым в условиях открытия страны и развития торговли. Во многом под влиянием внешних факторов страна была вынуждена сменить парадигму развития, при этом у нее почти не оставалось времени, чтобы сделать это постепенно и наименее болезненным способом. В то же время все эти реформы были продиктованы исключительно осознанием правящей элитой, и прежде всего, самим монархом, неизбежности перемен, которые позволят Сиаму избежать колониальной зависимости и сохранить политический суверенитет.

Наиболее важными социально-экономическими реформами являлись уничтожение феодальных прав собственности на личность непосредственного производителя и ликвидация различных форм рабства и принудительного труда в виде барщины. Государственно-административные реформы заложили основы современного государственного аппарата. В 1892 г. проводится реформа центрального административного аппарата. Вместо старого административного деления исполнительной власти, полностью повторявшего структуру управления феодального Сиама была введена система Министерств, из которых Министерства Внутренних Дел, Войны, Иностранных Дел, Финансов, Сельского Хозяйства, Дворцовых Дел и Местной Администрации были преобразованы из соответствующих прежних ведомств — Кромов, а Министерства Юстиции, Общественного Обучения и Общественных Работ вообще были созданы заново. Кстати, структура правительства, принятая в 1892 г. остается неизменной по настоящее время, менялось только количество министерств и их функции.

В 1880-х гг. начинается реализация проекта по введению светского образования, который способствовал увеличению количества образованных чиновников, необходимых для функционирования центрального аппарата. В результате создания новой системы судопроизводства было осуществлено разделение исполнительной и законодательной властей. Ликвидация автономии отдаленных провинций и национальных окраин привела к созданию централизованного административного аппарата: в 1894 — 1895 гг. все провинции (чангваты) были поделены на 16 округов (монтхонов), управляемых генерал-губернаторами, которые подчинялись непосредственно Министерству Внутренних Дел. Благодаря решительным действиям королевских наместников, поездкам короля по стране, созданию провинциальных органов правопорядка, расквартированию армейских гарнизонов по провинциальным центрам и великолепным административным способностям Министра Внутренних Дел принца Дамронга политическое единство страны было значительно укреплено.

Одновременно Чулалонгкорн проводит финансовую реформу, необходимость которой была вызвана значительными расходами на проведение различных реформ, выплаты жалованья чиновникам и пенсий бывшим вассальным князьям и содержание иностранных советников. До 1892 г. существовала старая, совершенно неупорядоченная, система фиска, при которой все налоги собирались местными властями и лишь часть собранной суммы отсылалась в Бангкок. Она становилась все менее эффективной и не давала правительству достаточных средств, поскольку многие провинции Севера, Севера-востока и Юга страны зачастую вообще ничего не присылали ко двору. Основу финансовых реформ составляли следующие мероприятия: отделение королевского бюджета (цивильного листа) от государственного, создание Министерства Финансов и централизованной фискальной системы, унификация налогов и повсеместный перевод их в денежную форму, постепенная ликвидация системы сдачи сбора налогов на откуп, упорядочение системы денежного обращения, введение практики публикации ежегодных бюджетов и их независимого аудита. Все эти реформы были весьма успешными и позволили увеличить бюджетные поступления за период с 1892 по 1902 гг. с 15 млн. до 40 млн. бат без введения каких-либо новых налогов4.

Финансовые реформы Чулалонгкорна упорядочили, но не изменили налоговую систему Сиама. В договоре 1855 г. правительству запрещалось менять налоги до окончания срока его действия, т. е. вплоть до 1926 г., что негативным образом отражалось на состоянии государственных финансов. Дело в том, что открытие страны в 1855 — 1856 гг. привело к изменению структуры экономики Сиама и ее превращению в монокультурную. В 1850 г. па долю 17 основных товаров приходилось почти 80% экспорта, при этом рис занимал 11 позицию по стоимостному объему, а его доля не превышала 3%5. К началу 1890-х гг. доля риса увеличивается до 40−50%, а к началу XX в. составляет в среднем в год не менее 75%6. Очевидно, что резкое увеличение производства риса и его экспорта было вызвано значительным ростом посевных площадей, а также развитием торговой инфраструктуры и сферы услуг. Таким образом, сверхинтенсивное развитие экспорта привело к существенному расширению потенциальной налогооблагаемой базы, однако законодательно статус-кво закреплен не был, поэтому структура государственных доходов практически не изменилась.

В 1892 г. доля доходов от опиумной монополии и азартных игр составляла 44% всех бюджетных поступлений, доходы от земельного и подоходного налогов — 9.5%, а от внешней торговли — 11%'. Такая статистика свидетельствует о том, что большая часть государственных доходов извлекалась из непроизводительной части экономики, т. е налоги собирались, в основном, не с доходов, а с расходов населения. Ситуация, в силу жестких условий договоров с европейскими странами, складывалась абсурдная: за 40 лет национальный продукт поминально увеличился, по разным оценкам, в 3.5 — 4 раза, а доходы бюджета — только в 2 — 2.5 раза. Тем не менее, в 1892 — 1926 гг. сиамским монархам удается постепенно изменить налоговую систему страны, сохраняя при этом договоренности с европейскими странами.

Благодаря реформам Чулалонгкорна в конце XIX — начале XX в. в Сиаме был создан новый административный, судебный, фискальный, полицейский аппараты, сформированы новые вооруженные силы. Административная и военная реформы привели к укреплению сиамского государственного аппарата в целом, позволили феодальной аристократии сохранить свое господство внутри страны. Реформы привели к уничтожению феодальных автономных окраин, что было одним из факторов, воспрепятствовавших в дальнейшем систематическому захвату Францией и Англией пограничных территорий страны. Реформы в области финансов и фиска сыграли положительную роль в укреплении внутреннего положения в стране. При этом они носили характер приспособления сиамской финансовой системы к новым условиям, к зависимому положению страны в системе мирового капиталистического хозяйств. В целом проведение реформ способствовало экономическому развитию Сиама и постепенному расширению капиталистического уклада, упрочению территориального единства страны и улучшению ее международного положения.

В результате введения новых земельных законов в Сиаме был признан институт частной земельной собственности и тем самым открыты пути для проникновения буржуазных отношений в сельское хозяйство для концентрации земли на базе ее купли-продажи. В то же время, как ни странно, законы и сложившиеся обычаи, поощряя развитие мелких крестьянских хозяйств, не способствовали модернизации аграрного сектора в целом.

Наличие огромных площадей незанятых земель, а также сравнительно простые способы приобретения земли в собственность, стимулировали экстенсивное развитие рисоводства. Кроме того, налоговая система предусматривала льготы по земельному налогу на вновь освоенные земли, которые, к тому же, доставались крестьянам бесплатно. С другой стороны, формирование крупных хозяйств было ограничено законодательно, что приводило к торможению развития и использования в сельском хозяйстве новых технологий. Практически до середины XX в. перед страной стояла проблема нехватки рабочих рук в аграрном секторе экономики, в то время как незанятой земли было в избытке. Именно это обстоятельство привело к возникновению диспропорций в формировании рабочей силы Сиама.

По мнению авторов данной реформы, ликвидация различных форм феодальной зависимости должна была привести к перераспределению рабочей силы и привлечению местных предпринимателей в другие отрасли экономики. Однако уже упоминавшееся наличие больших площадей свободных земель и льготное налогообложение не только не способствовали, но и всячески препятствовали переходу части коренного трудоспособного населения в категорию наемных рабочих. Более того, часть работников вне аграрного сектора покидала свои предприятия и возвращалась к сельскохозяйственным работам.

Дело в том, что важнейшим внешним фактором, закрепившим аграрно-сырьевое развитие страны более чем на 50 лет, послужило значительное увеличение спроса на рис со стороны азиатских колоний европейских держав. Развитие регулярного транспортного сообщения, а также открытие в 1869 г. Суэцкого канала неминуемо сказались на торговле важнейшими сырьевыми товарами, такими как рис и тик, между колониями и европейскими метрополиями. Некоторые исследователи, например, полагают, что сокращение временных и стоимостных затрат на транспортировку привело к увеличению экспорта бирманского риса в Европу и замещению его в Азии сиамским.

Так, например, уже в 20-е гг. XX столетия экспорт риса по сравнению с 50-ми гг. XIX века увеличился более чем в 23 раза, а его цена выросла на 267%, при этом курс обмена тайской валюты был фиксированным до конца XIX века и составлял 5 бат за 3 доллара, а колебания относительно фунта стерлингов не превышали 100%. В то же время доля риса, поставляемая на экспорт, увеличилась с 5% всего урожая в 1850 г. до 50% в 1907. Вплоть до 1950 г. она колебалась в пределах от 40 до 50%. Это было достигнуто прежде всего в результате экстенсивного роста обрабатываемых площадей с 0.93 млн. га в 1850 г. до 2.90 млн. га в 1929 г. и до 5,54 млн. га в 1950 г. или более чем в 3 и почти 6 раз соответственною. Доходы от экспорта риса в 1850—1910 гг. возросли более чем в 60 раз — с 1.8 млн бат до 110 млн. бат — и составляли величину, сопоставимую с размером государственного бюджета.

В таких условиях было практически невозможно заставить сиамское крестьянство поменять род деятельности и начать развивать другие отрасли экономики. Более того, даже увеличение численности населения с оценочных 5−6 млн. человек в 1850 г. до 7.3 млн. в 1900 г. и 17.3 млн. в 1947 г. не привело к увеличению числа занятых в несельскохозяйственных отраслях экономики, поскольку этот рост практически вдвое отставал от темпов роста посевных площадей под рис. Фактически, вся предпринимательская энергия населения страны была направлена на культивацию риса с целью его последующей продажи перекупщикам — экспортерам. При этом в силу отсутствия современных технологий и ирригации как старые, так и вновь освоенные земли характеризовались слабой урожайностью, не превышавшей в среднем 15 центнеров с гектара.

Кроме того, услуги посредников, владельцев рисорушек и экспортеров стоили весьма недешево: по оценкам Финансового Советника правительства Сиама г-на Долла около 50% экспортной цены риса составляли расходы, не связанные с его выращиванием11. Но даже в таких условиях производство риса было самым выгодным для сиамских крестьян занятием, тем более что допотопная практика земледелия была минимально затратной, а финансирование освоения новых земель осуществлялось, в основном, за счет самих крестьянских хозяйств. Так, по оценкам некоторых Финансовых Советников правительства Сиама, в середине 30-х гг. XX в. основную часть фермерской задолженности составляли средства, полученные на беспроцентной основе из внутренних источников самих крестьянских хозяйств.

Положение усугублялось противоречивой экономической политикой государства, которая, с одной стороны, определялась стремлением сохранить суверенитет страны от посягательств западных держав, а с другой — в полной мере использовала рекомендации иностранных экономических и финансовых советников, как раз и представлявших те самые государства. До конца 1940;х гг. руководство экономикой страны осуществлялось с помощью английских, а после начала Второй Мировой войны — японских советников. В стране до 1942 г. даже не существовало Центрального Банка, поскольку государство вполне успешно осуществляло кредитно-финансовую политику через обменные операции на рынке валюты и драгоценных металлов, предложение которых полностью зависело от рынка экспортных поставок риса. В таких условиях правительство было не сильно озабочено отсутствием достаточного количества грамотных и рациональных специалистов-прагматиков, способных решать более сложные задачи, чем расчет валютного курса и составление бюджета в зависимости от экспортных цен на рис.

Тайская элита, конечно, уделяла внимание получению качественного европейского, часто специализированного, образования выходцами из привилегированных групп молодежи. Это было особенно характерно для представителей королевской семьи, а также сословной и бюрократической аристократии. Так, например, уже в конце XIX в. многие тайские принцы и другие высокопоставленные члены королевской семьи получали образование в Европе и Северной Америке, а в начале XX в. сначала открывается Вачиравуд-колледж — учебное заведение для лиц королевской крови, а несколько лет спустя — в честь короля реформатора Рамы V — Чулалонгкорна — университет Чулалонгкорн.

И всё-таки, при наличии достаточно широкого круга управленцев государственного уровня стране катастрофически не хватало практиков, которые могли бы воплотить различные инфраструктурные, промышленные, финансовые и другие проекты. Только перед самой войной правительство начинает отдавать себе отчет, что без команды технократов — профессионалов, которую принято называть «think tank», развитие страны по-прежнему останется односторонним и ущербным. В конце 1930;х гг. многие тайские специалисты получали экономическое и техническое образование в университетах и колледжах США и Западной Европы и были готовы уже в 1941 — 42 гг. вернуться домой, однако война помешала этому. И только с окончанием Второй Мировой войны в 1945 — 1946 гг. начинается активное возвращение на родину тайских технократов «первой волны», способных самостоятельно проводить социально-экономическую политику и осуществлять общее руководство экономикой страны.

Консерватизм осуществлявшейся в Сиаме экономической политики выражался, прежде всего, в том, что правительство долгое время ограничивало размер иностранных займов, которые могли бы быть инвестированы в развитие промышленности и объектов инфраструктуры. Руководство Сиама полагало, что использование заемных средств поставит экономику в зависимость от правительств западных стран и может привести к зависимости политической. Но даже те займы, которые страна все-таки позволяла себе брать, в основном использовались для поддержания курса национальной валюты и создания серебряно-золотых и валютных резервов. Например, из средств, полученных в 1907 г. в результате предоставленного Англией второго займа, почти 52% пошли на нужды стабилизационного фонда, и лишь 48% были использованы для реализации некоторых государственных проектов. Политика государства в области денежного обращения была настолько жесткой, что в некоторые годы накопленные резервы превышали 130% всех бумажных денег в обращении.

Стоит отметить, что до 1905 г. Сиам вообще не имел ни внутренней, ни внешней задолженности, поскольку бюджетное финансирование осуществлялось исключительно за счет фискальных сборов, размер которых даже позволил в 1892—1905 гг. не только выполнять некоторые инфраструктурные проекты, но и поддерживать стабилизационный фонд. Однако в связи со значительными колебаниями цен на серебро, к стоимости которого был привязан курс бата, и необходимостью перехода на золотой стандарт, внутренних ресурсов стало недостаточно. В 1905 г. правительство осуществляет первое внешнее заимствование, которые в дальнейшем повторяются в 1907, 1909, 1922 и 1924 гг. Из общей суммы заимствований в 13.63 млн. фунтов стерлингов 5.90 млн. предназначались для укрепления и стабилизации кредитно-финансовой системы страны, устойчивость которой признавалась более важной задачей, чем развитие инфраструктуры.

Ситуация усугублялась тем, что в развитие транспорта или ирригацию внутренние инвестиции, за исключением привлеченных в виде займов средств, практически не осуществлялись в силу отсутствия потенциальных инвесторов и неразвитости финансирования со стороны инвестиционных и банковских институтов. Первое происходило вследствие того, что концентрация значительных средств в частных руках происходила исключительно в области внешней торговли, на 90% представленной торговлей рисом, второе же объяснялось опять таки избыточной ориентацией на экспорт риса, кредитованием которого и обеспечением валютнообменных операций, в основном, и занимались западные банкирские дома, впервые появившиеся в стране в конце XIX века. Первый собственно сиамский банк — Siam Commercial Bank — появился в 1904 г. и создавался при значительной поддержке государства, а королевская семья Таиланда через Бюро по Управлению Королевской Собственностью до сих пор владеет солидной долей акций этого банка. И даже этот афиллированный с правительством банк не отвечал насущным задачам перераспределения финансовых потоков в пользу развития промышленности и торговли и модернизации всей политико-экономической структуры государства.

Несмотря на очевидную необходимость реализации различных ирригационных проектов в правление Чулалонгкорна была начата и доведена до конца лишь одна масштабная программа ирригации в районе Рангсит к северо-востоку от Бангкока. В 1889 г. частная компания Siam Canals Land and Irrigation Co., выиграла концессию на рытье каналов в этом районе в обмен на право реализации полученных земель. Компания успешно справилась с этим проектом и к 1910 г. более 100,000 крестьян заняли земли, на которых раньше вообще никто никогда не жил. Проект можно тем более считать успешным, что система каналов не была исключительно ирригационной, поскольку она не увеличивала объем водоснабжения, а лишь способствовала распределению уже существующего.

В 1902 г. на королевскую службу в качестве инженера по ирригации был приглашен голландец Дж. Эйч. Ван дер Хейде, до того долгое время проработавший на Голландской Яве и осуществивший там большое количество проектов. Он был создателем первого тщательно разработанного комплексного плана по развитию ирригации всего Центрального Сиама, в те годы представлявшего собой основной рисоводческий район страны. Этот план подразумевал строительство масштабных гидротехнических сооружений, самым грандиозным из которых стала бы плотина на реке Чао Прая, что позволило бы полностью контролировать ее сток на большей части Центрального района страны. Собственно, с проекта Ван дер Хейде и начинается развитие ирригации в Сиаме, поскольку, за редким исключением, все сделанное до него представляло собой проекты водораспределения, а не орошения. Однако правительство Сиама не было готово к воплощению столь масштабных проектов, требовавших огромных по тем временам инвестиций -47 млн. бат на 12 лет или в годовом исчислении почти столько же, сколько тратилось на оборону — поэтому деятельность Ван дер Хейде на посту директора Департамента ирригации свелась к прочистке существующих каналов, а также строительства системы шлюзов и отводов на юге Центрального региона. Поскольку ни один из его планов так и не был реализован, Ван дер Хейде покидает Сиам в 1909 г., а в 1912 г. распускают и возглавляемый им Департамент.

Однако наводнение 1909/10 и жестокая засуха 1910/11 и 1911/12 гг. заставили правительство в 1915 г. воссоздать Департамент ирригации, а в 1916 г. вернуться к осуществлению ирригационных проектов. В отличие от комплексного проекта Ван дер Хейде предложения Сэра Томаса Варда — английского инженера, осуществившего несколько подобных проектов в Индии — заключались в осуществлении пяти небольших проектов общей стоимостью 23 миллиона бат, которые хоть и составляли единое целое, но могли реализовываться каждый в отдельности. В результате их выполнения к 1925 г. площадь орошаемых земель достигла 72,000 га., а объем накопленных инвестиций к 1930 г. составил более 30 млн. бат12.

Вплоть до начала 1960;х гг. Таиланд не смог осуществить сколько-нибудь масштабные проекты и создать комплексную ирригационную систему, позволявшую изменить положение кардинальным образом, а не заниматься временным решением данной проблемы. Только в 1948 г., используя грант Международного Банка Реконструкции и Развития в 18 млн. долларов, правительство начало осуществление плана Ван дер Хейде по созданию интегрированной системы водоснабжения на Центральной Равнине, включавшего в себя строительство плотины и гидроэлектростанции на реке Чао Прая, а также несколько новых каналов. К 1950 г. общая площадь орошаемых земель составила 648 тыс. га., а строительство велось или планировалось еще на 1,456 тыс. га., что в общей сложности давало 2,104 тыс. га. орошаемых площадей из.

13 общего массива земель, которые потенциально могли быть орошаемыми, в 6,400 тыс. га. В результате более чем 40-летних усилий орошаемыми стали не более 35% обрабатываемых земель, что отрицательным образом сказывалось на стабильности урожаев и развития сельского хозяйства, составлявшего в те годы основу экономики страны.

Ситуация с развитием железнодорожного транспорта складывалась немного лучше, и первое исследование о необходимости его создания в Сиаме было проведено в 1887 г. Следует отметить, что в отличие от ирригационных проектов, строительство железных дорог на начальном этапе обуславливалось не необходимостью немедленно стимулировать экспорт риса из отдаленных районов страны, а было, скорее, слабо мотивированным желанием правящих кругов страны получить данный вид транспорта как символ осуществления реформаторских и западнических идей. Политическая воля превалировала над экономической целесообразностью, о которой до окончания Второй Мировой войны вообще говорить затруднительно: даже несмотря на постоянный рост поставок из новых рисоводческих районов Севера и Северо-Востока страны экспортная доля этих регионов увеличилась примерно с 1.5% в 1905 г. до чуть более 18% в 19 361 940 гг.

Однако уже к концу 1940;х гг. правительство Таиланда понимает, что всю первую половину XX в. оно недооценивало перемены, происходившие в этом регионе страны. Так, рост обрабатываемых площадей составил здесь за период с 1903 по 1950 гг. почти 700%, и в 1947 г. Север и Северо-восток впервые обогнали Центр по размеру площадей под рисом — 2,50 млн. га и 2,34 млн. га соответственно, а отставание по подушевому распределению площадей сократилось с.

0.08 га и 0.32 га на человека до 0.27 га и 0.37 га на человека соответственно14. Это опережение произошло совершенно незаметно, так как по данным большинства отчетов самодостаточные провинции, в которых хозяйство по-прежнему оставалось преимущественно натуральным, вряд ли что-то могли добавить к росту экономики страны, основной компонентой которого почти 100 лет являлся экспорт риса. Тем не менее, несмотря на заниженную оценку вклада северных и северо-восточных провинций в экономическое развитие страны правительство сделало очень много, чтобы они получили возможность активно участвовать во внешней торговле, когда их экономический потенциал превысит их внутренние потребности.

Увеличение площадей, даже с учетом падающей вследствие низкой техники возделывания урожайности, не могло не привести к значительному росту предложения риса. С начала 1920;х и до конца 1940;х гг. сбор риса на Севере и Северо-востоке увеличился более чем на 50%, при этом основной рост пришелся на послевоенные годы, в то время как наиболее масштабное строительство железных дорог велось с 1910 до 1930 гг. Действительно, за 20 лет — с 1920 по 1940 гг. — производство риса увеличилось всего на 4% - с 1.98 млн. тонн до 2.06 млн. тонн, а уже в следующем десятилетии, на которое, кстати, пришлись тяжелые военные годы, рост составил более 43% - с 2.06 млн. тонн до 2.95 млн. тонн. В то же время, протяженность железнодорожного сообщения показала наивысший прирост в период с 1910 по 1930 гг., когда она выросла на 242% с 1910 по 1920 гг. и на 30% с 1920 по 1930 гг. Но уже в последнее довоенное десятилетие прирост составил всего 7%, и вплоть до 1950 г. государство практически не финансировало развитие железнодорожного транспорта, поскольку было занято восстановлением коммуникаций, разрушенных в период японской оккупации и боевых действий на территории страны. В связи с повышенным спросом на данные услуги в 1950 г. правительство было вынуждено прибегнуть к займу в размере 3 млн. долларов на восстановление и улучшение железных дорог страны.

Из приведенных выше статистических данных становится ясно, что динамика роста протяженности железных дорог имела слабое и весьма опосредованное влияние на динамику роста производства риса в периферийных районах. Кроме того, имел место временной разрыв в более чем 20 лет, отделявший бурный рост железнодорожного строительства от значительного роста производства и экспорта риса, связанных с развитием отдаленных от центра районов страны. В этом нет ничего странного, поскольку в развитии транспортной инфраструктуры существовало одно принципиальное отличие от ирригационного строительства.

Создание интегрированной оросительной системы позволяло практически немедленно увеличить урожайность и стабилизировать развитие сельского хозяйства, поэтому многие специалисты считали, что перенос выполнения планов Ван дер Хейде на более чем 30 лет сильно затормозил развитие рисоводства, а значит и всей экономики. Для того, чтобы осознать масштаб потерь от несвоевременной реализации данного проекта, некоторые эксперты отмечают, что убытки от сильного неурожая 1919 — 1920 гг. значительно превысили предполагавшееся финансирование проекта и, по разным подсчетам, составили от 30 до 50 млн. бат в год или от 27 до 46% всего объема рисового экспорта страны. Таким образом, строительство ирригационных сооружений являлось мерой непосредственного прямого воздействия и стимуляции развития экономики страны.

Напротив, железнодорожное строительство не отвечало реальным потребностям экономического развития, что в течение 20 лет наглядно демонстрировала эксплуатация этого вида транспорта, а также динамика экспортных поставок. Грузопоток был незначительным, а в отсутствие достаточного количества потенциальных пассажиров, за исключением сравнительно немногочисленных иммигрантов, в основном китайцев (тайцы, по старинке, предпочитали пользоваться другими видами транспорта), пассажиропоток также нельзя было назвать насыщенным. Однако железные дороги сыграли свою важную, если не важнейшую роль в административной и политической интеграции страны именно в те годы, когда они в силу отдаленности от центра и отсталости Северных и Северо-восточных провинций не имели сколько-нибудь существенного экономического значения.

В результате колониальной экспансии Англии и Франции Сиам был вынужден уступить принадлежащие ему земли на территории современных Камбоджи, Лаоса и Малайзии. Не в последнюю очередь это произошло из-за удаленности и фактической автономности отторгнутых районов. Правители Сиама в условиях мирного времени могли лишь номинально контролировать эти земли, поэтому европейцам даже пе пришлось прибегать к агрессии, поскольку Королевство рано или поздно все равно было бы вынуждено расстаться с этими территориями, вследствие неразвитости транспортной системы, позволявшей оперативно вступать в военные действия. Обособленность этой части страны подтверждает тот факт, что даже в конце XX в. многие жители Северо-Востока Таиланда продолжали идентифицировать себя как «Чау Исан», т. е. «народ Исана — Северо-Востока», но не как тайцы.

Но больше идти на уступки страна не хотела, поскольку это вообще могло привести к потере суверенитета и разделу государства между Англией и Францией. Однако для реального отстаивания собственной независимости мало было одних деклараций, необходимы были конкретные меры по реальному, а не формальному объединению страны и закрепление за ней территорий не только де-юре, но и де-факто. Во многих странах объединяющим фактором являлось создание единой транспортной системы и, как следствие, формирование единого экономического пространства. До начала XX в. климатические и географические особенности Таиланда делали возможным единственный вид сообщения — речное и прибрежное судоходство, которое в значительной мере было ограничено как сезонно, так и по объему грузоперевозок. В развитии железнодорожного транспорта правители Сиама увидели очевидное решение стоявшей перед ними задачи не допустить раздела страны.

В 1900 г. было закончено строительство 264-километровой дороги от Бангкока до Кората — города, открывавшего путь на Северо-Восток страны. В последующие 10 лет начинается строительство линий на Север и Юг, а к 20-м гг. XX в. Север, Северо-восток и Юг страны были соединены с Бангкоком железными дорогами с общей протяженностью 2,253 км. Задача экономической и политической интеграции страны не только была решена в кратчайшие сроки и при минимальных финансовых и технических возможностях, но и наиболее выгодным для потенциального экономического развития Сиама образом. Кроме достигнутых собственно политических задач страна получила возможность объединить различные в национальном, экономическом и культурном плане регионы путем их объединения с центральными районами благодаря совместному использованию торговых экспортно-импортных каналов. Государство фактически в принудительном порядке открывало внешнему миру свои внутренние районы, развитие которых запаздывало, по крайней мере, на 50−70 лет по сравнению с центром.

К сожалению, единственным результатом окончательного объединения страны и создания современной транспортной системы стала еще большая ориентация экономики на рисоводство и экспорт его продукции. Несмотря на определенные позитивные сдвиги в развитии аграрного сектора примыкающих к Бангкоку провинций, Центр так и не превратился в локомотив промышленно-торгового развития страны. Отсутствие современных технологий и приемлемого уровня ирригации, а также менее плодородные почвы, не позволяли новым рисоводческим районам Севера и Северо-Востока страны встать на путь интенсивного сельскохозяйственного развития и компенсировать возможные потери собираемого риса вследствие перепрофилирования земельных угодий в Центральных районах, а также перераспределения рабочей силы в пользу промышленности и сферы обслуживания.

Различные причины внутреннего и внешнего характера способствовали исключительно одностороннему развитию экономики Сиама, характеризовавшемуся экстенсивным увеличением производства риса и его экспорта, а также развитием только тех отраслей экономики, которые были прямо или косвенно связаны с торговлей рисом. Казалось, что Сиаму надолго уготована роль поставщика сельхозпродукции европейских держав и их азиатских колоний и импортера промышленных товаров этих же стран. В самом деле, промышленность не развивалась в силу привлекательности вложений в торгово-посреднические операции с сельскохозяйственной продукцией и низких импортных пошлин, а также по причине ограниченности внутреннего рынка, проистекающей из-за по-прежнему существующей натуральной направленности развития индивидуальных крестьянских хозяйств. Но и в таких условиях в стране развивается сначала торговля, а потом и кустарное, и мелкотоварное производство. Что же стояло за этим развитием, и какие группы населения были его движущей силой?

К середине XIX в. в Сиаме появляется до тех пор никогда в стране не присутствовавшая в таком количестве китайская диаспора. Проникновение китайских иммигрантов началось еще в ХУ1-ХУП вв., когда на доставлявших товары в Поднебесную империю сиамских или своих торговых судах страдавший от перенаселения Китай отправлял обратно сотни и тысячи крестьян. В середине ХУШ — начале XIX вв. это явление стало настолько массовым, что к середине XIX в. в Сиаме обосновались, по разным оценкам, от 500 тыс. до 1.5 млн. китайцев, или от 10 до 30% всего населения. Начиная с 50-х гг. XIX в. и до начала XX в. правительство Сиама не только не ограничивало приток китайских иммигрантов, но и косвенным образом, в основном, путем предоставления значительных налоговых льгот, поддерживало его. Китайская иммиграция и стала движущей силой нарождавшейся национальной торговли и промышленности, в ее рядах появились первые представители местной буржуазии и, в конечном итоге, она превратилась в становой хребет экономики страны, без которого сейчас невозможно представить Таиланд.

Во второй половине XIX в. в Сиаме сложилась уникальная ситуация на рынке рабочей силы: при отсутствии достаточного предложения со стороны тайского крестьянства возрастающий спрос на наемных рабочих приводил к постоянному росту заработной платы, при этом перераспределения этого ресурса не происходило. Даже в условиях растущей оплаты наемного труда коренное население Сиама в силу традиционных, экономических или религиозных соображений не желало расставаться с сельским хозяйством. Более того, по мнению многих сиамских специалистов, было бы неправильным отрывать крестьян от земледелия ради каких-то несельскохозяйственных работ, а спрос на наемный труд необходимо удовлетворять путем поощрения иммиграции.

Однако законы рыночной экономики, которым Сиам постепенно начинал учиться в то время, неумолимы — если есть неудовлетворенный спрос, то появится и предложение. Оно и не замедлило себя ждать, как раз со стороны китайских иммигрантов. Безусловно, существовала помимо китайской и другая иммиграция, но именно китайская была самой многочисленной и именно ей пришлось удовлетворить основную часть спроса на торговых и промышленных работников. По некоторым оценкам, к 1850-м гг. годовая китайская иммиграция составляла.

15,000 человек с учетом всех портов страны, а к 1900 г. она увеличилась до 18,000 — 20,000 человек, при этом в статистике учитывался только порт Бангкока. Наивысших показателей иммиграция достигла в 1920;х гг., когда ежегодно в Бангкок прибывало от 70 до 140 тысяч человек, что составляло не менее половины прироста населения страны в 1919;1937 гг15.

Китайская иммиграция в начале XX в. резко изменила демографическую и экономическую ситуацию в Сиаме. Во-первых, за весьма короткий срок численность населения резко увеличилась. Так, например, если за 60 лет с 1850 г. произошло увеличение в 1.64 разапримерно с 5 млн. человек до 8.266 млн., то в последующие 36 лет — 1911 -1947 гг. — население выросло более чем в 2 раза — с 8.266 млн. человек до 17.317 млн. человек16. При этом основной приток имел место с 1919 до 1940 г., когда население ежегодно увеличивалось не менее чем на 2.5% и не меньше половины этого роста обеспечивали китайцы. Судя по статистике прибытий, эта доля могла бы быть и больше, если бы не одно обстоятельство: до начала японской оккупации и последующей победы китайских коммунистов над партией Гоминьдан немалая часть иммигрантов, заработав какие-то средства в Сиаме, возвращалась обратно. Поэтому, принимая во внимание, что естественный прирост населения в первой четверти века составлял не менее 1.3% в год или от 100 до 140 тысяч человек, в Сиаме ежегодно оставалось на постоянное жительство не менее 70 — 80 тысяч китайцев.

Во-вторых, в результате китайской иммиграции к 1950 г. в стране сложилось китайское меньшинство численностью не менее 4 — 4.5 млн. человек, что составляло около 23 — 26% всего населения страны. Выше уже говорилось, что среди коренных жителей Сиама не происходило трансформации сельскохозяйственной рабочей силы в торговую или промышленную, поэтому с большой долей вероятности можно предположить, что трудоспособное китайское население страны — 2.5 — 2.7 млн. человек — и представляло, в основном, почти весь несельскохозяйственный сектор экономики, который характеризовался большей прибавочной стоимостью, чем другие отрасли. Т. е. китайское меньшинство не только изменило этнический состав населения, до того времени относительно однородный и представленный выходцами одной национальной группы, но и существенно повлияло на его профессиональный состав.

Начиная свою деятельность в Сиаме в качестве простых кули и ремесленников, многие китайцы благодаря природной смекалке и предприимчивости, жесткой финансовой и трудовой дисциплине, клановости и клиентельным связям добиваются значительных успехов в торгово-посреднической деятельности и закладывают основу своего будущего экономического могущества. Данные таиландской статистики не позволяют четко определить национальную принадлежность бизнеса, поскольку официально тайцами считали всех, родившихся на территории страны, и китайцы второго поколения, появившиеся на свет Таиланде, уже числились в официальных документах тайцами, поэтому ко 2-й четверти XX в. практически невозможно определить тайским или китайским был бизнес. Однако, несмотря на такие статистические сложности, можно с большой долей уверенности делать определенные выводы в отношении 4 экспортных отраслей — экспорта риса, тика, олова и натурального каучука — в те годы представлявших наиболее развитую часть сиамской экономики.

По данным Министерства Сельского Хозяйства к началу XX в. в рисовой отрасли практически все посредники — поставщики сырья, а также экспортеры были китайцами, они же стремились завладеть как можно большим количеством рисорушек. Роль тайцев сводилась исключительно к выращиванию риса, и лишь немногие аристократы или бюрократы владели рисорушками совместно с иностранными компаниями, что, скорее, было наследием тех дней, когда торговля рисом была монополией монарха. Кроме того, снабжение рисорушек сырьем, а также экспорт уже обрушенного риса осуществлялся теми же китайцами, поэтому со временем китайцы становились хозяевами бизнеса полного цикла: сырье — переработка — экспорт. К 1919 г. практически все некитайские мельницы были проданы китайцам или вообще закрылись. Единственной угрозой китайскому благополучию в экспорте риса могла служить только государственная политика, но и она не могла серьезно повлиять на сложившийся статус-кво: к началу 1950;х гг. созданная в 1938 г. правительством Сиама государственная рисовая компания Thai Rice Co., сумела обрести контроль всего над 10 крупными мельницами, которых уже к 1942 г. только в Бангкоке насчитывалось 7217.

Как уже упоминалось выше, Финансовый Советник Правительства Сиама, г-н Долл, в 1937 г. полагал, что около 50% экспортной цены риса приходится на услуги рисорушек, экспортеров и посредников. Стоит ли удивляться той скорости, с какой богатели китайцы и развивался их бизнес, если почти все из этих 50% доставалось им. Для сравнения, в 1920 — 1940 гг. средний годовой бюджет страны составлял около 100 млн. бат, а ее годовой экспорт рисасопоставимую величину, т. е. только на экспорте риса китайцы получали суммы, сравнимые с половиной бюджета страны.

В эти же годы экспортная продажа олова приносила до 13% от всего экспорта страны или до 30 млн. бат, а на долю китайцев приходилось около 50% его производства и экспорта, т. е. этот вид бизнеса приносил китайцам еще около 10 млн. бат в год. В период между двумя мировыми войнами значимость тика во внешней торговле Сиама неуклонно падала, но в те годы он все еще являлся одним из важнейших экспортных товаров, и его поставки за рубеж составляли не менее 7−8 млн. бат, в которых китайская доля была не меньше 70%. Сразу же после Первой Мировой войны в Сиаме начинается культивирование натурального каучука, который к 1940;му г. приносил не менее 10% всех экспортных поступлений, а к 1950;му г. его доля резко увеличилась до 22%. И в этом бизнесе китайцы и тайцы китайского происхождения владели половиной всех плантаций гевеи, а отбор, доставка и торговля на малайзийских биржах производились исключительно китайскими торговцами, что в совокупности приносило им еще примерно 15−20 г 18 млн. оат .

Из всего вышесказанного следует, что к началу Второй Мировой войны китайско-тайская торгово-посредническая буржуазия ежегодно контролировала финансовые потоки, сопоставимые или даже превышавшие национальный бюджет. Также необходимо учитывать, что основная часть импорта, поступавшего в страну, проходила через руки тех же посредников-экспортеров, а значит, все те же китайцы получали доходы с двусторонней торговли Сиама и иностранных государств, что существенно увеличивало их и без того не малую роль в экономике страны.

Единственными конкурентами китайцев во всех вышеперечисленных отраслях являлись европейцы, владевшие несравнимо большими финансовыми и техническими ресурсами и заложившие основы современной промышленности в Сиаме. Однако политика правителей Сиама была направлена не на смену или хотя бы диверсификацию контроля над традиционной промышленностью представителями одной национальности, а на вовлечение в этот процесс самих тайцев, т. е. постепенное замещение ими китайских бизнесменов. Но в силу ограниченности финансовых и политических возможностей правительство фактически способствовало консервации китайского влияния в традиционных экспортных секторах экономики. Иностранному капиталу оставалось искать другие отрасли для инвестиций, которых из-за полной неразвитости экономики Сиама в конце XIX в. существовало огромное множество.

С другой стороны, импортная статистика тех лет показывает, что очень мало товарных позиций действительно требовали создания национальных предприятий. Фактически, иностранный капитал получил абсолютный карт-бланш не только на создание современной промышленности Сиама, но и на создание современной структуры потребления. Он этим шансом попытался воспользоваться, и к 1919 г. в Бангкоке были построены и действовали фабрики по производству мыла, сигарет, спичек, кожаных изделий и газированных напитков, а к этому же времени Siam Electric Company — компания с европейским менеджментом и капиталом — провела в столице электричество и пустила первые трамваи.

Деятельности иностранных компаний на тайском рынке в немалой степени препятствовали международные политические и экономические условия. Так, оживление предпринимательской активности в начале XX в. было прервано в 1914 г. Первой Мировой войной и продолжалось вплоть до 1920 г. Последовавший за этим бурный рост внешней торговли и значительный приток иностранных инвестиций, вызванный окончанием войны и экономическим бумом в США и Западной Европе, в 1927;1928 гг. практически свела на нет начавшаяся в этих странах Великая Депрессия. Ожидавшееся в конце 1930;х гг. восстановление мировой экономики не состоялось ввиду разразившейся в Европе в 1939 г. Второй Мировой войны. Таиланд, представлявший в то время глухую периферию мировой экономики, самым непосредственным образом испытывал влияние этих событий: иностранные инвестиции покидали его в первую очередь, а возвращались — в последнюю.

Однако основной причиной по-прежнему оставалась ничтожно малая емкость сиамского рынка, поэтому иностранные компании не спешили переносить часть своих производств в страну и помогать правительству Сиама осуществлять политику импортозамещения. Данные внешнеторговой статистики свидетельствуют, что в период с 1859 по 1925 гг. импорт товаров промышленного потребления не превышал 20% всего импорта. Характерной чертой внешней торговли страны стала очевидная сырьевая направленность ее экспорта и преобладание готовых потребительских товаров в ее импорте. При этом Сиам по-прежнему оставался, в основном, самодостаточной страной с преобладанием натурального хозяйства. Основная масса непродовольственных товаров, потребляемых негородским населением, производилась теми же крестьянскими хозяйствами. В результате в отдельные годы положительное сальдо внешней торговли превышало 20% ее общего объема, а общий объем импорта по отношению к ВВП за сто лет увеличился с 4−5% в 1850 г. всего до 11% в 1950 г19.

Складывалась уникальная ситуация, когда увеличение экспортных поступлений и их концентрация в руках ограниченного числа участников торгово-посреднической деятельности не привели к созданию полноценного рынка импортных товаров. По данным американской.

20 ~ «* -статистики в 1929 г. в Сиаме насчитывалось не более 10,000 потребителей дорогого импортного продовольствия, к которому относились консервированные фрукты, конфеты, пирожные.

Основными их потребителями были европейцы, высокопоставленные тайцы и небольшое количество китайских бизнесменов. В то же время, группа потребителей таких менее дорогих товаров как консервированное молоко, мука, консервированная рыба насчитывала около 2 млн. человек, но и это для страны с населением более чем 11 млн. человек было очень мало. Именно поэтому в Сиаме, а позднее в Таиланде вопрос импортозамещения никогда не стоял очень остро, потому что и замещать, в общем-то, было нечего. Структура экономики и внутреннего спроса имела мало общего с реалиями современности и в относительных величинах изменялась чрезвычайно медленно.

Следовательно, иностранным компаниям незачем было развивать местную промышленность, поскольку отсутствовал необходимый спрос, делавший производство рентабельным. Поэтому государство было вынуждено самостоятельно искать возможности выработки и реализации промышленной политики, наиболее адекватно отвечающей вызовам мировой экономики и социально-экономическим приоритетам развития страны. Переворот 1932 года, осуществленный группировкой военных из «Народной партии» и называемый в некоторых источниках буржуазной революцией, привел конституционную монархию на смену абсолютной, а также явился некоторым катализатором ускорения капиталистического развития Сиама. Однако выдвинутые представителями Народной партии задачи экономического характера, в частности разработка национальной экономической политики, не выходили за рамки уже осуществлявшейся в течение предыдущих 70 лет политики королей-реформаторов, направленной на постепенный переход от феодальных отношений и натурального хозяйства к капиталистической экономике и товарному производству.

Существовали различные варианты социально-экономического развития Сиама, отличавшиеся разной степенью радикализма. Так, например, план, разработанный Приди Панамионгом («старшая» группа Народной партии), заключался в полной национализации всей промышленности, торговли, транспорта и сельского хозяйства. Национализация должна была осуществляться путем добровольной продажи государству земли, предприятий, фирм их владельцами, а средством выкупа служили бы государственные облигации. После национализации все население Сиама в возрасте от 18 до 55 лет должно было превратиться в государственных служащих и работать на государственных землях, заводах, фабриках, получая за это зарплату, пособия по болезни и старости и покупая необходимые товары в государственных магазинах. Эта леворадикальная программа никогда не была реализована, однако представляла собой фактически первый, четко сформулированный сценарий экономического развития, привлекший внимание общественности и пришедших к власти политических группировок к необходимости разработки планов экономической деятельности правительства. Радикализм программы дорого обошелся ее создателю — Приди был вынужден отправиться в добровольное изгнание — однако не изменил его взглядов на государственное устройство, лучшим из которых он по-прежнему считал социализм с его национализированной землей, трудом и капиталом.

В мае 1933 года новое правительство Пья Мано публикует свою экономическую программу, которая предполагала различные меры в области инфраструктуры, сельского хозяйства, промышленности и, в отличие от сценария Приди, не отличалась ни левым, ни правым радикализмом. Эта политика проводилась до конца 40-х гг. и в общих чертах повторяла экономический курс, осуществлявшийся в 20-х гг. и не затрагивавший экономических основ тайского общества. Однако именно в этой программе впервые были достаточно тщательно проработаны вопросы развития трех важнейших секторов экономики — инфраструктуры, сельского хозяйства и промышленности. Приоритетным становилось развитие следующих направлений:

• в об пясти инфраструктуры:

— улучшение транспортных коммуникаций и средств связи;

— изучение и составление реестров естественных ресурсов страны;

— улучшение работы сберкасс как основного агента денежно-финансового рынка;

— поощрение коммерческого и профессионального обучения;

• н обттясти сепьстсого хозяйства:

— увеличение кредитования сельского хозяйства, особенно через систему кредитных кооперативов;

— изучение различных вариантов приобретения земли безземельными крестьянами, и рассмотрение вопроса о создании кооперативов по покупке землирасширение системы сельскохозяйственных экспериментальных исследовательских станций;

— развитие ирригационной системы;

— осуществление адресной помощи тем, кто хочет заниматься сельскохозяйственным производством, по не имеет достаточных площадей для обработки или знаний;

• и пбпясти промышленности:

— создание общественных корпораций с частными пайщиками и назначаемым государством руководством в крупных отраслях, которые в силу своего масштаба и объема требуемых инвестиций пока недоступны национальному частному капиталусоздание и обнародование законов о труде с учетом взаимных интересов нанимателей и рабочих.

Однако даже такие умеренные шаги правительства были заранее обречены на неудачу, поскольку план не предусматривал значительных государственных инвестиций в экономику, а потому и не мог каким-либо серьезным образом воздействовать на процессы социально-экономической трансформации страны. Следует отметить, что накопление и дальнейшее реинвестирование капитала в Сиаме-Таиланде происходило, в основном, благодаря трем основным источникам, сформировавшимся в результате особенностей исторического развития страны. Естественно, что первый, как по хронологии, так и по объему капиталов, был представлен средствами королевско-феодальной знати и высшей бюрократии, которые с развитием внешней торговли и отмены королевской монополии активно включились в торгово-посреднические операции и до начала XX в. практически единолично осуществляли капиталовложения в экономику. Не случайно, что и первый сиамский банк — Siam Commercial Bank, открытый в 1904 г. — принадлежал высшей аристократии страны.

Однако, как уже говорилось выше, не только и не столько знать и бюрократия смогли воспользоваться преимуществами вовлечения страны в мировую торговлю и увеличить свои капиталы. Активность и предприимчивость китайских иммигрантов были настолько высоки, что уже их второе-третье поколение могло соперничать по степени экономического и финансового влияния с родовой аристократией и бюрократической элитой. Третьей составляющей национального капитала были государственные расходы, до конца XIX в. тесно связанные с королевской казной, и только после финансовой реформы Чулалонгкорна государство получило бюджет, отделенный от доходов-расходов монарха. Государственные доходы и, соответственно, инвестиции по разным причинам не могли соперничать с феодально-бюрократическим капиталом в конце XIX — начале XX вв. и, тем более, конкурировать с капиталом китайско-тайской буржуазии в период между двумя мировыми войнами. Но уже в первые послевоенные годы государство начинает использовать возможности бюджета для более активного вмешательства в экономику, чему в значительной степени помогло увеличение доходной части, полученное за счет введения экспортных рисовых премий-пошлин.

Неспособность правительственных специалистов радикально изменить стратегию экономического развития в рамках существующих внутренних и внешних реалий привела к усилению влияния националистического крыла реформаторов, которые после прихода к власти правительства Пибуна Сонгкрама в декабре 1938 г. начали весьма энергичную атаку на позиции иностранного капитала в стране. Экономическая политика, позже названная «политикой экономического национализма», включала в себя:

— протекционизм во внешней торговле (в конце 1930;х — начале 1940;х гг. импортные пошлины многократно повышались);

— запрещение иностранных инвестиций в наиболее прибыльные отрасли торговли и производства;

— строгий контроль за получением лицензий на открытие новых предприятий и компаний;

— повышение конкурентоспособности сиамской буржуазии путем предоставления.

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ БИБЛИОТЕКА государственных кредитов и ссуд и стимулирования капиталовложений в национальную экономику;

— образование смешанных, государственно-частных, акционерных национальных предприятий.

В 1939 г. были созданы Государственная Торговая Компания, целью которой было ограничение деятельности иностранного капитала во внутренней торговлеГосударственная Компания Местной Продукциисмешанная компания по торговле рисом «Тай Райе Компани» (51% ее акций принадлежал государству). В том же году удалось вытеснить западный капитал из торговли нефтепродуктами и сигаретами. Частично потеснив иностранный капитал, правительству удалось укрепить позиции национального капитала в лесной и лесообрабатывающей промышленности, в области морских перевозок.

Наряду с государственными создавались частные предприятия, принадлежавшие местному капиталу, например, пивоваренный завод «Бунрод», «Тай Нью Панит» (разработка леса, олова) и другие. В эти же годы начинает развиваться национальный тайский капитал, лишенный, в отличие от китайского, возможности инвестирования в торгово-посредническую деятельность. В 1913 г. при участии короля создается Siam Cement Company, к началу 1920;х гг. позволившая полностью отказаться от импорта цемента и других строительных материалов.

Но, всячески способствуя расширению нарождающегося сектора тайского национального капитала, правительство Пибуна в то же время если и не препятствовало росту уже сложившегося сектора местной китайской буржуазии, то никоим образом его не поддерживало. Несмотря на то, что к этому времени китайское меньшинство занимало по объему капитала лидирующие позиции практически во всех отраслях сельского хозяйства, торговли и промышленности, правительство принимало различные меры по ограничению влияния китайского капитала на экономику страны. Справедливости ради надо сказать, что проводившаяся патерналистская политика исповедовала ограничения не только по отношению к китайскому капиталу, но и вообще к любому иностранному. В отличие от королей-реформаторов, всячески поддерживавших проникновение иностранного капитала в страну, пришедшие к власти в результате переворота 1932 г. политики националистического толка исповедовали более жесткий подход, полагая, что приток иностранного капитала негативным образом скажется на суверенитете страны. Более того, отношение к западному и китайскому капиталу являлось основным содержанием политической борьбы в 1930;1940;х гг. и имело излишне политизированный, не экономический характер.

Возникал дуалистический казус, вполне характерный для тайской государственной политики середины XX в.: поддержка национальной буржуазии осуществлялась одновременно с громкими декларациями о недопустимости китайского контроля над экономикой страны и растущим давлением на предпринимателей из числа иммигрантов. При этом в стране практически не было другой буржуазии, кроме китайской, а переворот 1932 г. открыл дорогу во власть не только представителям бюрократической или военной аристократии, но и выходцам из богатых торговых китайских семей, к которым, вероятно, мог принадлежать и сам премьер-министр Пибун Сонгкрам.

Стоит отметить, что все эти ограничения так или иначе были связаны с событиями, имевшими место в континентальном Китае, а именно, с не прекращавшейся гражданской войной между двумя марксистскими партиями — Гоминьданом и КПК Мао Цзедуна. Поэтому эти ограничения носили, скорее, идеологический характер и были направлены не на подавление наиболее активно и динамично развивающейся части буржуазии страны (пусть даже и не окончательно натурализовавшейся), но на пресечение любых попыток дестабилизировать обстановку и ввергнуть страну в хаос внутриполитических конфликтов. Для подтверждения этого тезиса стоит отметить, что все крупнейшие состояния влиятельнейших китайско-тайских семей были созданы именно в период 1935;1950 гг., когда, согласно широко распространенному мнению, в Таиланде просто свирепствовали антикитайские настроения.

Кроме того, все эти ограничения закончились совершенно неожиданным и очень благоприятным для всего китайского бизнеса образом: во время послевоенного правления маршала Пибуна значительная часть китайского крупного бизнеса естественным путем объединилась с частным и государственным тайским бизнесом, в результате чего образовались компании, в настоящее время являющиеся лидерами своих отраслей в тайской экономике. Фактически, под давлением государственного аппарата китайцы были вынуждены допустить тайскую бюрократическую и аристократическую элиту к управлению крупнейшими предприятиями в обмен на гарантии сохранения бизнеса и его развития в будущем. Обмен оказался вдвойне выгодным, если учесть, что в то же время китайцам разрешили участвовать в политической жизни страны и занимать различные выборные должности.

Тем не менее, ограничения все-таки сыграли свою роль, а потому, несмотря на вышеперечисленные успехи правительства в создании благоприятных условий для развития национальной торгово-промышленной буржуазии, в эти годы, как отмечалось выше, экономический рост в стране был минимальным, а подушевой рост ВВП иногда даже был отрицательным. С уверенностью можно сказать, что на протяжении всего периода между двумя мировыми войнами экономика Таиланда практически стагнировала, и, если бы не активность китайских иммигрантов и инвестиции английского капитала, имела бы все шансы вообще не вырасти. Положительный вектор развития, приобретенный страной в результате реформ короля.

Чулалонгкорна, не придал стране достаточного ускорения, способного преодолеть инерцию феодального развития: Таиланд не сумел использовать свой шанс, как это сделала Япония, включившаяся в гонку с развитыми промышленными странами Запада и по многим показателям догнавшая их уже к середине 30-х гг. XX в.

Аграрная почти на 100% страна с конца XIX в. развивалась исключительно экстенсивно, осваивая все новые и новые площади под рис и наращивая его экспорт. Но даже увеличивавшиеся валютные поступления зачастую не могли компенсировать темпов роста населения, и тогда рост становился негативным. Сиам на долгие годы, вплоть до конца 40-х гг. XX в., фактически оказался заложником относительного благополучия, построенного на чрезмерной зависимости экономики от экспорта риса. Кроме того, как уже говорилось выше, внешняя и внутренняя торговля страны была практически монополизирована китайскими иммигрантами. В условиях неразвитости и ограниченности внутреннего таиландского рынка и в силу приверженности значительной части китайских предпринимателей своей исторической родине им приходилось экспортировать основную часть полученного капитала в континентальный Китай, Сингапур и.

Гонконг. Такая ситуация имела место вплоть до провозглашения в 1949 г. Китайской Народной.

Республики, когда были ликвидированы все возможности для возвращения иммигрантов и их капиталов на историческую родину.

Сопоставление откорректированных на величину дефлятора данных позволяет оценить средние темпы роста ВВП с 1870 по 1950 гг., которые не превышали 2%, при этом размер ВВП.

21 увеличился в 4 раза, а население страны — более чем в 3.5 раза. Темпы роста ВВП в конце XIX в. вообще едва достигали 1%, а в среднем с 1900 по 1950 гг. составили 2.7% или величину, практически равную темпам роста населения. Стагнация экономического развития в первой половине XX в. привела к значительному снижению и даже отрицательной динамике темпов роста подушевого ВВП: с 0.5% в 1870—1890 гг. и 0.3% в 1890—1913 гг. до -0.1% в 1913;1950 гг.

Справедливости ради стоит отметить, что такое стагпирующее развитие характерно для большинства развивающихся стран Азии того времени, независимо от степени их суверенитета.

Так, например, на сравнительно такие же величины выросли показатели Южной Кореи, Тайваня,.

Индонезии, Филиппин, а у Индии, Китая и Бирмы подушевой ВВП за 50 лет даже упал. Все эти страны входили в группу с подушевым доходом не более 1,000 долларов как в 1900, так и в 1950.

22 г., а также занимали на древе развития места ниже 25 в оба периода. С другой стороны, именно в эти годы вся Азия, за исключением, может быть, как раз Таиланда, пережила свои худшие годы. На это время пришлись и две мировые войны, и революция в Китае, и японская экспансия, и усиление коммунистических движений в разных странах, и как следствие — национально-освободительные войны. В условиях такой нестабильности, а также слабости структуры отсталых экономик этих стран мало что позволяло надеяться на более уверенный рост. Даже Япония, до Второй Мировой войны по многим показателям догнавшая индустриальные страны, потеряла за 6 лет войны большую часть своего экономического могущества и, в результате, смогла прибавить.

УХ только 65% к своему подушевому ВВП — с 1135 долларов в 1900 г. до 1873 долларов в 1950 г .

Однако Таиланд располагал всем необходимым, чтобы обеспечить собственный рост, превышавший средний общеазиатский и имевший своей основой следующие фундаментальные факторы. Во-первых, ускоренное развитие экспорта обеспечивало страну постоянным притоком драгоценных металлов и валюты, что делало финансовую систему устойчивой к любым колебаниям внутреннего и внешних рынков. Кроме того, постоянно имевшийся серебряный, а позднее золотой, резерв позволял правительству более активно участвовать в осуществлении капиталовложений. Во-вторых, концентрация значительного капитала в руках национальной буржуазии позволяла перенаправлять его в приоритетные отрасли экономики, развивая их без ущерба для всех остальных.

В-третьих, социально — экономическая ситуация в стране позволяла практически безболезненно провести любые реформы и модернизацию, которые всегда сильнее всего отражаются на беднейших слоях населения. Особенности исторически сложившегося аграрного строя и наличие земельной собственности у основной массы сельского населения обеспечивали возможность сохранения социальной устойчивости независимо от изменяющихся внешних и внутренних экономических условий. В-четвертых, отсутствие конкуренции со стороны крупных иностранных компаний делало внутренние инвестиции весьма привлекательными, а политическая стабильность гарантировала их безопасность.

Сиам в начале XX в. мог предложить мировому сообществу то же самое, что и в конце 1950;х — начале 1960;х гг., когда он начал свое ускоренное развитие. Но в начале века страна не получила должного отклика на свое предложение. Более того, она и сама не очень-то стремилась это делать. Государственные инвестиции были минимальными, сверхприбыли китайских посредников за малым исключением возвращались обратно в материковый Китай, сельская провинция находилась в дремотном состоянии до конца 1950;х гг., и никакая политическая стабильность не могла привлечь частный капитал в условиях минимального спроса на промышленную продукцию. Получалось, что наличие благоприятных для промышленного развития условий еще не является обязательным фактором, который может привести к этому развитию.

Сиам остро нуждался в разработке результативной промышленной политики, однако на практике после проведенных во второй половине XIX в. реформ и вплоть до начала 1950;х гг. от «политики вызовов», когда развитие планировалось и прогнозировалось в соответствии с изменениями в мировой экономике и политике, правящие круги Сиама перешли к «политике реакций», когда практически все их действия были лишь откликом на те же изменения. Факторы, носившие в кратко и среднесрочном плане позитивный характер, в долгосрочной перспективе резко отрицательно влияли на развитие страны и уровень благосостояния ее населения. Неспособность четко сформулировать цели и задачи развития, вовлечь в это развитие самые активные предпринимательские слои и их капиталы, привлечь иностранные инвестиции в приоритетные отрасли обрекли Таиланд на полувековую стагнацию: подушевой ВВП вырос с 812 долларов в 1900 г. до 848 долларов в 1950 г., что соответствует среднегодовым темпам роста.

24 менее 0.1%. Положительный вектор развития, приобретенный страной в результате реформ второй половины XIX в., не придал стране достаточного ускорения, способного преодолеть инерцию феодального развития. Таиланд не сумел использовать свой шанс, как это сделала Япония, включившаяся в гонку с развитыми промышленными странами Запада и по многим показателям догнавшая их уже к середине 30-х гг. XX в.

Удивительно, но такое развитие вполне устраивало основную часть населения страны, поэтому государству в лице технократов предстояло еще многое сделать для претворения планов модернизации и акселерации экономического развития. Основным положительным итогом столетнего развития стало открытие страны для внешнего мира и ее активное вовлечение в мировую торговлю на условиях, закреплявших ее положение производителя сельхозпродукции.

II Глава.

Заключение

.

На протяжении последних 50 лет имели место кардинальные изменения социально-экономической структуры Таиланда и ускоренная модернизация всех сфер жизни страны. Из отсталой, полуфеодальной аграрной страны Таиланд сумел превратиться в современное государство с хорошо развитой промышленностью, сферой услуг и сельским хозяйством. Капиталистическая модернизация всех аспектов социально-экономической, политической и культурной жизни страны позволяет отнести Таиланд к среднеразвитым странам с рыночной экономикой и устойчивыми поступательными темпами роста ВВП. Не вызывает сомнения тот факт, что Таиланду удалось занять свое достойное место в международной системе разделения труда и воспользоваться некоторыми плодами глобализации.

В цифрах изменения социально-экономической системы Таиланда выглядят весьма внушительно. За период 1950;2005 гг. ВВП страны вырос более чем в 15 раз, подушевой ВВПпочти в 8 раз, и в конце 2005 г. он составлял почти 8,400 долларов на человека. В начале 1950;х гг. по показателю объема ВВП Таиланд находился в 5−6 десятке стран, в 2004 г. с ВВП, просчитанным по паритетам покупательной способности, в размере 525 млрд. долларов он переместился на 19 место. Фактически это означает, что провозглашенная в 8-м плане национального социально-экономического развития цель стать к 2020 г. 8-й по размеру экономикой мира уже не представляется такой недостижимой, как это казалось сразу после кризиса 1997 г.

Из отсталой, полуфеодальной аграрной страны Таиланд сумел превратиться в современное государство с хорошо развитой промышленностью, сферой услуг и сельским хозяйством. В 2005 г. доля промышленности в ВВП составила 45.1%, торговли и сферы услуг — 45.6%, сельского хозяйства — 9.3%. Уровень жизни населения и связанная с ним доступность основных социальных услуг значительно возросли, что должным образом сказалось на средней ожидаемой продолжительности жизни, которая в настоящее время составляет 71.6 года по сравнению с 49.2 года в 1960 г.

Капиталистическая модернизация всех аспектов социально-экономической, политической и культурной жизни страны позволяет отнести Таиланд к среднеразвитым индустриальным странам с рыночной экономикой и устойчивыми поступательными темпами роста ВВП. Не вызывает сомнения тот факт, что Таиланду удалось занять достойное место в международной системе разделения труда и воспользоваться некоторыми плодами глобализации.

Помимо значительных успехов в построении развитой экономики индустриального типа наблюдается очевидный социально-экономический прогресс в таких сферах жизни страны, как здравоохранение, образование, коммунальные услуги, государственное администрирование, транспорт и связь. Это позволяет прийти к заключению, что в Таиланде, в основном, заложен фундамент для последующего перехода на более высокий, постиндустриальный уровень развития. Дальнейшая реализация стратегии построения высокоразвитого капиталистического общества, основанного не только на производстве, но и на знаниях и технологиях, не обещает стать легкой задачей и принести быстрые положительные результаты. Однако и 60 лет назад мало кто мог предположить, что стагнирующий аграрно-феодальный Сиам в состоянии разработать и воплотить в жизнь стратегию национального развития, которая позволила бы ему в отдельные годы достигать самых высоких темпов экономического роста в мире и стать одним из признанных лидеров ЮВА.

В послевоенный период многие страны с разной результативностью прошли по тому же пути, что и Таиланд. Путь каждой страны отличался разной степенью интенсивности и радикальности реформ и трансформаций, однако их всех объединяло одно обстоятельство. Другого пути, который позволял им если не ликвидировать, то сократить разрыв с промышленно развитыми странами, кроме «догоняющего» развития у них не было. Они могли выбирать методы, способы и скорость его прохождения, но совсем отказаться от этого процесса означало на долгие годы, если не навсегда, зафиксировать огромный разрыв с развитыми капиталистическими странами. В такой ситуации невозможность постепенного эволюционного развития была очевидной, и это требовало решительных мер в управлении экономикой и интенсивными процессами коренных преобразований. В такие критические моменты и должна была проявляться роль государства, берущего на себя основную тяжесть социально-экономического развития и осуществляющего координацию усилий частного бизнеса и общества для достижения поставленных целей.

Таиланд на фоне стран, успешно прошедших и идущих по этому пути выглядит несколько двойственно. Разработка и достаточно жесткая реализация планов национального социально-экономического развития, патерналистская политика в отношении собственной промышленности и активные действия правительства в сфере вашотно-финансового, таможенного и налогового регулирования позволяют отнести его к группе стран со значительным участием государства в экономике. С другой стороны, устранение государства в конце 1950;х гг. от непосредственного участия в индустриальном развитии и создания современных предприятий в разных отраслях промышленности свидетельствуют о более либеральном подходе к достижению целей национального развития, чем в Японии, Южной Корее, Тайване, Сингапуре.

Таким образом, стратегия национального социально-экономического развития, которая последовательно реализовывалась в Таиланде во второй половине XX в., подразумевала активную роль государства в управлении процессом модернизации, по без принятия им на себя обязательств по прямому инвестированию в национальную промышленность. Следует отметить, что такая политика была не всегда характерна для правящих кругов Таиланда. Так, например, деятельность королей-реформаторов Монгкута и Чулалонгкорна основывалась на практически всеобъемлющем участии государства в экономике, включая строительство предприятий, систем транспорта, связи, объектов ирригации. Вплоть до 1950;х гг. государство являлось активным субъектом экономических отношений и полностью или частично владело многими промышленными предприятиями.

В конце 1950;х гг. наступил своего рода «момент истины» для государственных деятелей Таиланда. В условиях изменившихся геополитических и геоэкономических реалий правящие круги страны должны были выбрать ключевые элементы стратегии национального развития, которые способствовали бы ускоренной капиталистической модернизации экономики и общества. Учитывая богатый опыт государственного вмешательства в экономику, было бы логично предположить, что разрабатываемая стратегия развития будет рассматривать государство как одного из активнейших и влиятельнейших участников рынка. Кроме того, стагнация первой половины XX в. могла подтолкнуть правящую элиту страны на усиление роли государства в создании национальной промышленности, торговле и сфере услуг. Однако этого не произошло, и государство сознательно предпочло более гибкую политику и ограничилось ролью координатора и регулятора, предоставив частному бизнесу все возможности для развития.

Трудно сказать, насколько отличался бы результат, если правительственными экономистами было бы принято другое решение. Однозначно можно утверждать, что именно альянс государства и частного предпринимательства в рамках данной стратегии развития привел к позитивным изменениям в социально-экономической структуре Таиланда, и, в основном, позволил к началу 1990;х гг. создать достаточно современную экономику индустриального типа. 30 лет ускоренной модернизации позволили государству, бизнесу и обществу установить четкие правила взаимодействия и партнерства, что во многом способствовало сохранению значительной устойчивости всей политической и социально-экономической системы Таиланда.

Стремительно развивающаяся внешняя торговля и укрепляющиеся связи с транснациональными компаниями в конце 1980;х — начале 1990;х гг. потребовали от правительства проведения политики либерализации во всех сферах экономической жизни страны. Таиланд на фоне других развивающихся стран всегда отличала взвешенная и иногда чрезмерно консервативная валютно-финансовая политика, во главу угла ставившая сохранение бюджетной стабильности, предсказуемого валютного курса и приемлемого баланса текущих платежей. Такой консерватизм ограничивал возможности как государства, так и частного предпринимательства по использованию внешних механизмов ускорения социальноэкономического развития, при этом соблюдаемые ограничения придавали системе значительный запас прочности и устойчивости перед лицом возможных кризисных явлений на мировых рынках.

Финансовая стабилизация 1984;1986 гт. и последовавший за ней бум 1988;1996 гг. во многом изменили приоритеты государственной политики в области национального социально-экономического развития. На смену консервативному финансовому менеджменту и постепенному развитию современной национальной промышленности пришла политика безудержной экспортной экспансии, подкрепленной сравнительно легким доступом к недорогому заемному капиталу международных банковско-инвестиционных структур, пенсионных фондов, частных инвесторов. В силу ряда обстоятельств, главной из которых является неверная оценка причин и последствий резкого скачка и двузначных значений темпов экономического роста, правительственные технократы не смогли вовремя рассмотреть опасность ускоренной валютно-финансовой либерализации. Кроме того, успешный опыт преодоления схожих проблем в середине 1980;х гг. позволял надеяться на то, что и в дальнейшем эти проблемы будут решены.

Необходимо отметить, что, начиная с середины 1950;х гг. государственная экономическая политика в Таиланде находилась под пристальным вниманием таких международных организаций как МВФ и Мировой банк. Иностранные эксперты практически всегда отмечали высокое качество разработки и исполнения мероприятий в рамках национальной стратегии социально-экономического развития. Не стала исключением и финансовая либерализация начала 1990;х гг., полностью одобренная представителями и МВФ, и Мирового банка как единственно возможный путь дальнейшей модернизации и капиталистического развития. Отказ от консервативной политики очень дорого обошелся стране: разразившийся в 1997;1998 гг. жесточайший кризис частной финансово-банковской системы стоил Таиланду почти 30% ВВП, из которых почти 80% ушло на реструктуризацию частных финансовых институтов.

Ликвидация последствий кризиса потребовала четкой координации усилий государства и частного бизнеса, при этом использованные и весьма непопулярные у населения меры значительно ограничивали свободу частного предпринимательства. Таким образом, государству удалось в максимально короткие сроки аккумулировать необходимые ресурсы и восстановить нормальное функционирование экономики. Несмотря на безусловное следование рекомендациям МВФ и Мирового банка, с помощью которых был сформирован так называемый «пакет выкупа» размером более 17 млрд. долларов, правительство Таиланда сумело противостоять давлению этих организаций и избежать невыгодной в тот момент приватизации основных государственных предприятий. Тайское правительство в очередной раз доказало свою готовность следовать рекомендациям международных экспертов, рассматривая их исключительно с точки зрения позитивного или негативного влияния на социально-экономическую систему страны. Кроме того, весьма характерным для всех послевоенных тайских правительств и проводимой ими национальной политики развития являлась ее многовекторность в выборе внешних партнеров. За последние 50 лет Таиланд никогда не рассчитывал на помощь только одной организации или страны, предпочитая диверсифицировать финансовые риски, и избегать возможного давления как со стороны международных организаций, так и со стороны США, Японии, Западной Европы.

Жесткий консервативный менеджмент и решительные меры по повышению ликвидности всей экономической системы позволили справиться с последствиями кризиса в сравнительно короткое время и уже в 1999 г. снова встать на путь поступательного роста. Однако темпы этого роста не могли устроить правящую элиту страны, так как были значительно ниже требовавшихся для реализации стратегии «догоняющего» развития. В начале 2001 г. страна опять сделала выбор в пользу более амбициозных целей, для достижения которых в последние 4 года правительством Таксина Чинавата осуществляется активная экспансионистская политика национального социально-экономического развития. Она основана не только на преимущественном росте экспортных отраслей и связанного с ними финансово-банковского сектора, но и с существенным увеличением внутреннего спроса и реализацией нескольких инфраструктурных мегапроектов. Оба фактора в настоящее время являются основной причиной роста производственной загрузки во всех отраслях обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства, торговли и сфере услуг.

В данный момент невозможно однозначно оценить, насколько позитивным окажется очередной отход от консервативной валютно-финансовой и банковской политики в условиях высоких цен на энергоносители и основное импортное сырье и полуфабрикаты. Многие специалисты считают чрезмерный рост внутреннего потребления, вызванный массированными государственными и частными инвестициями, не менее опасным, чем избыточное кредитование экспортных отраслей и финансового сектора страны во время бума 1987;1996 гг. Очевидным представляется только то, что государство по-прежнему стремится определять основные направления национального развития и осуществлять координацию действий частного бизнеса, общества и правительственных организаций.

Основные характеристики деятельности тайского государства в области экономики и социально-экономических отношений сводятся к следующему:

1. Правящие круги страны сумели найти наиболее гибкие и удобные формы сотрудничества с частным национальным и иностранным бизнесом, способствовали интеграции таиландского и китайского предпринимательства, применяли эффективные формы воздействия на экономику путем реализации индикативных планов.

Государству удалось добиться осуществления комплексного развития страны с учетом проведения соответствующей социальной политики и обеспечить постепенное повышение уровня и качества жизни основной массы населения страны.

В ходе реализации государственной экономической политики правительственными специалистами были разработаны и использованы такие формы и методы сотрудничества с международными финансовыми организациями и транснациональными корпорациями, которые обеспечивали экономический суверенитет Таиланда.

Проводившаяся в последние десятилетия в Таиланде кредитно-финансовая политика отличалась относительным бюджетным и инвестиционным консерватизмом и, несмотря на кризисы системного характера в 1983;1984 и 1997;1998 гг., по-прежнему способствует сохранению устойчивого состояния экономики и является основой долгосрочного позитивного экономического развития.

Государственная экономическая политика в Таиланде и ее, в целом, позитивный характер обеспечивались независимо от находившихся у власти представителей различных военных и гражданских группировок и складывавшейся политической обстановки. Ее разработка и реализация осуществлялись на принципах последовательности и непрерывности экономистами-технократами, которые в совершенстве владели современными экономическими теориями и новейшими технологиями, разрабатываемыми в ведущих капиталистических странах мира.

Эта политика в полной мере учитывала такие традиционные особенности тайского общества, как предпочтение свободного сельского труда наемной работе на промышленных предприятиях, неразвитость предпринимательских навыков и преимущественно деревенский образ жизни у большинства населения, а также низкий уровень материальной мотивации тайских крестьян. При этом, такие моральные ценности, как безусловное уважение старших, королевской семьи и государственной бюрократии, религиозная и национальная толерантность, умение достойно противостоять трудностям во многом способствовали сохранению политической стабильности и создавали необходимые условия для устойчивого экономического развития страны.

В условиях глобализации производства, торговли и финансов роль государства в управлении процессами модернизации не только не снижается, но и приобретает первостепенное значение. Усиление конкуренции требует не только лоббирования международных интересов национальных корпораций на государственном уровне и четкого позиционирования своего места в современной системе разделения труда, но и проведения соответствующей социально-экономической политики, позволяющей сгладить негативные последствия предшествующего развития и усилить преимущества своей страны на мировых рынках.

Опыт Таиланда, в котором на протяжении 1945;2005 гг. в рамках определенной парадигмы национального развития последовательно осуществлялась государственная социально-экономическая политика, интересен и поучителен. В разные периоды эта политика характеризовалась преобладанием либерального или патерналистского подхода, однако никогда не противоречила своим основным принципам и не предусматривала резких одномоментных изменений. Во многом благодаря усилиям государственной технократии Таиланд к началу XXI в. смог построить развитую экономику индустриального типа, обеспечить стабильность социально-политической системы и повышение уровня и качества жизни наиболее многочисленных групп населения. Это и является основным позитивным итогом проводившейся в 1945;2005 гг. государственной политики национального социально-экономического развития.