Древние антропогенные структуры Восточного Крыма: Геоинформационный и историко-картографический аспекты

Одним из приоритетов современной исторической науки является комплексный подход к анализу событий прошлого, опирающийся не только на традиционные — письменные и археологические источники, но и на использование естественнонаучных методов и информационных технологий.

История Боспорского царства — одно из важных направлений исследований для специалистов, занимающихся изучением античного периода на юге России и Украины. Как политическая, так и хозяйственная жизнь этого региона, рассматривается во многих работах. Однако анализа «пространственно-временной» организации антропогенных структур античного времени на его территории и, в частности, в Восточном Крыму, включающего их локализацию, классификацию и обследование с применением естественнонаучных и, в первую очередь, дистанционных методов, сделано еще не было. Этому вопросу и посвящена предлагаемая диссертация.

По мере углубления наших знаний об истории Боспорского царства, все большее значение приобретают обнаружение новых памятников и точность их локализации. Разброс в определении координат в сто метров может расположить памятник по иную сторону естественной природной границы или искусственного оборонительного рубежа и, соответственно, повлиять на исторические выводы. Здесь на помощь исследователю приходят два новых средства в области информационного обеспечения, получившие бурное развитие в последнее десятилетие — глобальная система спутниковой навигации GPS и новый класс программных средств — геоинформационные системы (ГИС). Давая возможность находить новые объекты, устраняя неточности в локализации объектов уже известных, ГИС-технологииказалось бы, в общем, более совокупность технических приемов, чем метод исследования, позволяют делать новые исторические заключения.

Применение геоинформационных систем позволяет на качественно более высоком уровне осуществлять синтез географической, исторической и археологической информации о территории. Важными источниками данных при таком синтезе выступают материалы дистанционных исследований (аэро и космических) и точные топографические карты. Хотя при создании карт не ставилось в большинстве случаев специальных задач по локализации древних археологических объектов, однако человеческая деятельность не протяжении столетий неминуемо оставляет свои следы на Земной поверхности, и эти следы фиксируются при проведении топографических работ. Задачей исследователя является выделение из всего множества объектов, зафиксированных на карте, тех из них, которые могут соответствовать следам человеческой деятельности в тот или иной период времени. Сопоставление выделенного множества объектов с множеством структур, известных по археологическим данным и данным дистанционного зондирования позволяет подтвердить, или опровергнуть справедливость такого выделения. Для корректности проводимых пространственных сопоставлений необходима точная координатная привязка выделяемых объектов при помощи GPS.

Темой исследования являются древние антропогенные структуры Восточного Крыма. Знания об этих структурах структуры могут существенно дополнить информацию об истории развития территории в древности.

Целью исследования являлось изучение различных антропогенных образований, в первую очередь следов землеустроительных работ, и определение особенностей территориально-организационного устройства земельных владений в античном Боспорском государстве.

Вопрос о земельных владениях полисов Боспора был поставлен еще в 30-е годы прошлого века С. А. Жебелевым, рассматривался далее в работах В. Д. Блаватского, В. Ф. Гайдукевича, И. Т. Кругликовой, А. А. Масленникова (отметим здесь лишь некоторые обобщающие статьи и монографии [Жебелев, 1934,1953; Блаватский В. Д, 1953; Гайдукевич, 1949; Кругликова, 1975; Масленников, 1998]). Однако данную тему нельзя еще считать исчерпанной и появляющиеся (или становящиеся доступными) новые информационные ресурсы и технические средства дают возможность, опираясь на полученные ранее результаты дополнить и расширить наши знания об истории Боспора.

Использование материалов аэрофотосъемки также не является новым в исторических и археологических исследованиях для определения границ и структуры земельных наделов. Временем начала подобных работ можно назвать 1923 год, когда английский археолог Осберт Гай Кроуфорд выступил с лекцией «Аэронаблюдения и воздушная археология», в которой он рассказал о видимых на аэрофотоснимках «кельтских валах», образовавшихся на склонах холмов вследствие долгой обработки земли [Crawford, 1923, с. 11]. Широкое распространение получили аэрометоды при выявлении римских центуриаций в Северной Африке, Италии, Испании, Франции [Blanc 1953. с. 35−42- Bradford, 1947, с. 74−83- Блаватский, 1976, с. 23- Trousset, 1977 с. 175−207, 1978, с. 125−178]. Известны работы по применению аэрофотоснимков для выявления античных систем земельного размежевания в Греции [Bradford, 1956а, р. 57−69- 1956b р. 172−180]. В Советском Союзе использование аэрофотосъемки при исследовании структуры древнего землепользования было впервые применено в 1934 году в Хорезмском оазисе при изучении средневековых оросительных каналов в низовьях Амударьи. А с 1959 г. в Хорезмской экспедиции проводилась систематическая плановая аэрофотосъемка археологических памятников [Андрианов Б.В. 1965, с. 15−41].

Хотя опыт использования аэрофотосъемки российскими археологами имеет уже более чем полувековую историю, применительно к территории Восточного Крыма многие материалы картографии и аэрофотосъемки были рассекречены и стали доступными для систематического изучения только в недавнее время. Широкомасштабное изучение этих материалов стало технически реальным также только в самые последние годы, благодаря развитию вычислительной техники и компьютерных методов обработки изображений. Многие из древних антропогенных структур (к каковым относятся и земельные наделы), имеют большие пространственных размеры, но весьма слабо выражены на местности, и могут быть обнаружены только на основании отражения этих слабых признаков на значительных территориях. Дать такую информацию могут лишь результаты дистанционного исследования — аэро и космоснимки и картографические материалы.

После распада СССР и значительного сокращения территорий, бывших закрытыми зонами, для гражданского использования открываются многие ранее недоступные районы. Размах современной хозяйственной деятельности и особенно возделывания земель, создает угрозу утраты многих памятников материальной культуры, в том числе не только традиционных археологических объектов (поселений, некрополей), но и следов древних дорог, валов, рвов, границ земельного размежевания.

Таким образом, актуальность исследования определяется с одной стороны необходимостью скорейшего выявления и изучения существующих древних антропогенных структур в Восточном Крыму, с другой стороны тем, что возникли условия для проведения такого рода изысканий — достигли соответствующего уровня информационные технологии, и стали доступны для широкомасштабного использования материалы дистанционных исследований (аэро и космические снимки) и точные топографические карты, позволяющие выявлять структуры, практически не видимые при наземных разведках.

Для достижения поставленной цели исследования было необходимо создать информационную систему, включающую как исторические, так и топографические данные по археологическим памятникам Восточного Крымапровести изучение аэрофотосъемки и картографических материаловсопоставить полученные результаты с археологической информациейпровести на местности работы (визуальное обследование, GPS-картирование, магнитная разведка) по проверке выводов, сделанных на основании камерального анализа аэрофотосъемки, карт и литературных источников.

Отметим, что создание информационной системы и разработка методик работы с картами, GPS съемок, магнитного картирования не являлось целью данной работы, поэтому все эти вопросы вынесены в приложения, а в основном тексте приводятся лишь готовые историко-археологические карты. Также, по большей части, исключены из основного текста, детали работы с базой данных и геоинформационной системой. Однако без создания данной системы принципиально невозможно было достижение цели исследования, особенно это, касается проверки полученных результатов на местности, где необходимо сначала теоретическое вычисление (по картам и фотосъемке) а затем нахождение в степной местности, где расстояние до ближайших ориентиров несколько километров, точек с точностью в единицы метров.

На основании вышеизложенного задачи работы могут быть сформулировать следующим образом:

1. Разработка структуры информационной системы и наполнение ее данными по археологическим памятникам Восточного Крыма.

2. Подбор и перевод в компьютерную форму картографических и аэрофотоматериалов по территории Восточного Крыма.

3. Выявление по картографическим материалам и аэрофотосъемкам территории Восточного Крыма квазиантропогенных структур, которые могут быть соотнесены с различными типами деятельности человека в древности. К таким структурам могут быть отнесены как структуры, имеющие значительные линейные размеры (валы, рвы, стены, следы земельного размежевания, дороги) так и точечные в масштабе карт структуры (курганы, отдельные строения).

4. Частичная проверка наличия обнаруженных структур на местности.

5. Соотнесение полученных результатов с данными исторических и археологических исследований, материалами письменной традиции.

Объектом исследования являются земельные отношения на Боспоре в античное время, а предметом исследования следы разграничения земельных владения и другие древние антропогенные объекты, локализуемые на картах и материалах аэрофотосъемки.

Методы исследований. В работе использованы теоретические и эмпирические методы исследований. Теоретические методы основаны на использовании системного анализа, математической статистики, и теории баз данных. Эмпирические методы исследований включают визуальные наблюдения, GPS картирование, геомагнитное картирование археологических памятников, сравнительный анализ картографических и аэрофотоматериалов преобразованных в компьютерную форму.

Географические рамки работы определены границами европейской части Бопорского царства в период его предполагаемой максимальной территориальной экспансии — включают Керченский полуостров и восточную часть современного Кировского района Крыма, т. е. область восточнее 35° восточной долготы.

Хронологические рамки работы с VI в. до н.э. по VI в. н. э., определены периодом от начала греческой колонизации до конца существования Боспорского государства. Столь широкие рамки связаны с самой природой главного предмета: границы земельного размежеваний, дороги, валы выполняли свои функции в течение длительного периода времени.

В VI вв. до н.э. происходит основание греческих городов-колоний на северном побережье Черного моря. В начале V в. до н.э. разрозненные греческие колонии объединяются вокруг Пантикапея.

Период IV — начала III вв. период расцвета Боспорского царства как независимого государства и его территориальной экспансии. В это время закладываются основы пространственного разделения земель в Европейской части Боспора, которые определили границы межевания сельскохозяйственных угодий не только на период существования Боспорского царства, но во многом на последующее столетия, вплоть до настоящего времени. На территории хоры появляются многочисленные неукрепленные греческие усадьбы и варварские селища. С конца первой половины III в. до н.э. начинается период «старения» государства. Территориальная экспансия уступает место обороне и отстаиванию захваченных ранее территорий. Около середины III в. до н.э. многие поселения и селища боспорской хоры северо-западной части Боспора погибают, что исследователи связывают с военно-политической катастрофой, имевшей место как на Боспоре, так и в Северном Причерноморье в связи с сарматскими завоеваниями [Масленников, 1998, с. 207, 208], или с серьезным ухудшением климата [Stolba, 2003, с.81]. Со второй половины III в. до н.э. сельская территория полуострова частично возрождается, но только в Приазовье. В организационной структуре сельской территории1 неукрепленные поселения сменяются укрепленными усадьбами. Селища при этом не восстанавливаются и новые селища, судя по данным археологического обследований территорий на сегодняшний день, не появляются.

1 Слова «организационная структура сельской (сельскохозяйственной) территории» в рамках данной работы, объединяют понятия о физических границах земельных участков, отношениях прав собственности, характере поселений и характере сельскохозяйственного использования.

На рубеже II—I вв. до н.э. Боспорское царство вступило в полосу нового кризиса, обусловленного как экономическими противоречиями, связанными с концентрацией собственности (и в первую очередь земель) в руках зажиточных граждан, так и политическими причинами: необходимостью перестройки характера земельных отношений и соответственно перехода от тиранической полисной формы правления к эллинистическим методам властных отношений [Сапрыкин, 2002, с. 1416]. Такой переход произошел после передачи власти Перисадом V Митридату Евпатору. Боспорское царство оказалось вовлечено в орбиту понтийского влияния, что обеспечило некоторый экономический подъем, однако весьма незначительный и вскоре сведенный на нет войнами Митридата. После смерти Митридата Евпатора в 63 г. до н. э. и вплоть до падения под ударами готского нашествия на границе III—IV вв. Боспорское царство, как и другие государства Северного Причерноморья, находится под влиянием Римской империи. Примерно со второй половины I в. до н.э., возможно, при Асандре [Масленников, 1998, с. 216], начинается этап относительной стабильности в истории боспорской хоры. Построенные в это время довольно многочисленные поселения существуют до VI в. н.э. Все они занимают восточную часть Керченского полуострова, начиная от Узунларского вала, никогда не выходя за пределы огораживаемой им территории. По-видимому, в это же время сформировалась структура сельскохозяйственной территории, которая уже не претерпевала значительных изменений вплоть до гибели Боспорского царства.

Особое внимание уделено IV в. до н. э, когда происходит расширение земельных владений Боспора после победы Левкона I в войне с Феодосией, и захваченные территории вводятся в сельскохозяйственный оборот Боспорского царства.

Научная новизна работы состоит в объединении на основе геоинформационных технологий результатов аэрофотографических, картографических, археологических, геофизических исследований и GPS съемки, для воссоздания структуры системы земельных владений, дорог и защитных рубежей Боспорского царства.

Практическая ценность работы заключается в непосредственно полученных в ходе ее выполнения новых данных, подготовленных материалах, разработанных методиках и рекомендациях для археологов, краеведов и работников органов охраны памятников культуры:

• отработана методика использования GPS при проведении археологических исследований, учитывающая особенности различных типов памятников и видов археологических работ;

• получены данные о точных географических координатах большого количества историко-археологических объектов античного времени на территории Восточного Крыма;

• преобразованы в цифровую форму и введены в широкий научный оборот путем издания на компакт-диске картографические материалы XVIII — начала XX вв. южных областей европейской части России и Крыма;

• преобразованы в цифровую форму, геокодированы и введены в научный оборот материалы аэрофотосъемки значительной части территории Восточного Крыма;

• создана информационная система по археологическим памятникам Керченского полуострова, включающая данные более чем по 400 объектам;

• получена новая информация о древней системе землепользования и землевладения, дорогах и оборонительных валах Боспорского Царства.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. На территории Боспора можно выделить несколько типов достаточно протяженных антропогенных структур, связанных, скорее всего, с античным временем. Наиболее значительные из них — следы древнего землепользования и остатки оборонительных валов.

2. На европейском Боспоре существуют, по крайней мере, четыре типа пространственной организации земельных владений.

2.1 .Территории со сплошным ортогональным размежеванием.

2.2."Ближние земли поселений", отличающиеся сложной структурой участков и, зачастую, несущие следы нескольких перепланировок различного времени. Эти земли находились на расстоянии в пределах 1,5−2 км от соответствующих поселений, расположенных, главным образом, вдоль берега моря.

2.3.Территории, характеризующиеся отсутствием регулярного земельного размежевания и наличием поселений типа селищ, где, вероятно, проживало преимущественно варварское население,.

2.4. «Длинные поля» — система длинных, узких террас, тянущихся перпендикулярно склонам холмов. Она занимает пространства близ северного побережья Керченского полуострова на запад и восток от озера Чокрак. В меридиональном направлении начинается на расстоянии 1−1,5 км и заканчивается на расстоянии 5−6 км от берега моря. Протяженность в широтном направлении около 30 км.

3. В европейской части Боспора имеется не менее трех районов сплошного ортогонального земельного размежевания (клеры2).

3.1.Южная часть Керченского полуострова от мыса Чауда до Узунларского озера.

2 Употребляя термин «клеры» (K^rjpoq — жребий), здесь и далее мы подразумеваем большие группы примерно равных земельных участков, с регулярной планировкой расположенных в пределах одного района. Изначально выделение таких участков подразумевало обеспечение равенства прав граждан государства. В отношении прочего земельных деления, предполагаемые следы которых исследуются в настоящей работе мы будем просто говорить как о земельных «участках», либо «наделах».

3.2.Средняя часть Керченского полуострова от дер. Тасуново к Чурбашскому озеру.

3.3.Район к северу от Керчи по направлению к Темир-горе и дер. Глазовке.

4. Межевание клеров происходило, вероятно, в IV в. до н. э. при Левконе I, после присоединения Феодосии к Боспору и носило характер общегосударственной акции.

5. Положение оборонительных рубежей Боспорского государства в северо-западной части Керченского полуострова (Акмонайский перешеек) не было неизменным. Существовало, возможно, в разное время и разных местах до 8 погранично-защитных линий.

Внедрение результатов работы. Диссертационная работа выполнялась в Тульском государственном педагогическом университете им. JI. Н. Толстого в 2004;2005 гг. Полученные при этом практические результаты и созданные методики применялись при проведении исследований по грантам ФЦП «Интеграция» №№ 326.24, В0038, РФФИ № 05−06−8009, вошли в лекционный курс по геоинформационным системам (ГИС), чтение которого планируется в Балтийском государственном техническом университете «Военмех» (Санкт-Петербург). Данные определений координат, накопленный цифровой банк картографического материала используются в Институте Археологии РАН, Институте истории материальной культуры РАН, Крымском филиале Института археологии НАН Украины, Керченском историко-археологическом музее-заповеднике при планировании исследовательской и охранной деятельности на археологических памятниках.

Разработанные методики выявления антропогенных археологических объектов использовалась автором при работе в археологических экспедициях на территории Германии, Греции, Дании, Египта, Норвегии, Турции.

Апробация работы. Основные результаты диссертационной работы докладывались и обсуждались в отделе античной археологии Института археологии РАН, в Институте истории материальной культуры РАН, Крымском филиале Института археологии НАНУ, на научных семинарах кафедры физики БГТУ, а также представлялись на научных конференциях и конгрессах: конференция «VI чтения памяти профессора В. Д. Блаватского», Москва, 1999; международная конференция «Боспорский феномен: греческая культура на периферии античного мира», Санкт-Петербург, 1999, 2001, 2004; международная конференция «Клады: состав, хронология, интерпретация», Санкт-Петербург, 2002; международный конгресс «Археология и этнология Восточной Европы: шаг молодежи в XXI век», Одесса, 2002; круглый стол «Геоинформационные технологии в археологических исследованиях», Москва, 2003,2004; международная конференция «Системные проблемы качества, математического моделирования, информационных, электронных и лазерных технологий», Сочи, 2003; международная конференция «Археометаллургия в Европе», Милан, 2003, международная конференции «Боспорские чтения», Керчь 2004, 2005. Результаты работы представлены также в интернете на сайте автора www.archmap.narod.ru.

Публикации. По материалам диссертации опубликовано 25 научных работ из них одна монография, отражающих основные результаты выполненных исследований.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка (186 наименования), списка сокращений, иллюстративной части (60 рисунка) и пяти приложений. Общий объем работы 262 страницы. Основной текст изложен на 127 страницах машинописного текста. В приложениях представлен список.

Заключение

.

На территории Европейского Боспора нами выявлено три района сплошного ортогонального земельного размежевания. Разведками В. В. Веселова и исследованиями И. Т. Кругликовой и других археологов здесь было обнаружено большое количество поселений, датирующихся IV—III вв. до н.э. Зачастую поселения примыкают к границам выявленных клеров. Не исключено, что часть из этих пунктов являлись усадьбами на участках, и тогда, вероятно, можно считать, что последние возникли в IV в. до н.э. Некоторые из этих поселений продолжают существовать и в первых веках н.э., но их единицы. Налицо рост масштабов использования земель и товарный характер сельскохозяйственного производства в IV в. до н.э. В III в. до н.э. по каким-то причинам происходит обратный процесс — переход от товарного производства к более узкому, направленному на удовлетворение потребностей внутреннего рынка. Одним из возможных объяснений произошедших резких перемен может быть нарушение природного равновесия в регионе. Действительно, в IV—III вв. до н.э. в результате размежевания, огромные, прежде целинные, территории Керченского полуострова оказались распаханными, а деревья и кустарники вырубленными. Кроме того, если в VI—IV вв. до н.э. здесь господствовал достаточно влажный климат, то затем, в III в. до н.э., он сменился сухим и жарким. Вполне вероятно, что сочетание климатической перемены и фактора незадернованности больших площадей привести к экологическим трудностям или, даже, катастрофе, если иметь в виду очень высокую вероятность засух, пыльных бурь и нарушения плодородного почвенного покрова на пашне (Винокуров, 2005, с. 61).

Центральная часть последнего из рассмотренных районов ортогонального размежевания представляет собой довольно плоскую равнину, но здесь же находится и небезызвестная Темир-гора, и гора Хрони, проходит глубокая и разветвленная Булганакская балка. Иными словами, встает вопрос, как и зачем проводилось межевание в условиях столь пересеченного рельефа в этой части полуострова, равно как и на других, не менее сложных в отношении рельефа, территорий? На это можно ответить, что склоны холмов являлись лучшими участками для устроения на них виноградников, поэтому данные территории входили в особо ценимый земельный фонд и, соответственно, подвергались межеванию [Винокуров, 1999, с. 85]. Только верхние, скалистые кряжи были исключены из хозяйственного использования. Что касается способов прокладывания границ полей, то следует отметить поразительную точность и параллельность проведенных прямых «широтных» линий, и строгую ортогональность по отношению к «меридиональным» границам участков.

Должно сказать, что долгая последующая «жизнь» античной системы размежевания земель, это не исключительный, а, скорее, нормальный факт. Нечто подобное наблюдается и в Греции, в Аттике, недалеко от Афин, и в Этрурии, где глобальные изменения ландшафта начались только после 20-х гг. прошедшего века. Тогда же или с несколько более позднего времени можно говорить и о крупномасштабном товарном производстве зерна на Керченском полуострове. Но новые поля нередко были разбиты в старых границах, опираясь на сеть старых дорог там, где те и другие сохранились.

При сравнении всех трех рассмотренных ортогональных систем первое, что бросается в глаза — абсолютное равенство площадей отдельных участков в разных частях полуострова. Это говорит, по крайней мере, о том, что на Боспоре существовала единая система мер и обмера земельных участков. Возможно, в различных городских (полисных центрах, а их т.о. выделяется всего три — четыре (Пантикапей, Феодосия, Нимфей и может быть, Китей), права, а главное нормы граждан на землю были одинаковыми. По греческим понятиям это были вполне средние наделы. Примечательно, что на азиатском берегу Боспора, возле Патрея, зафиксирована обширная «внешняя» межевая система, расстояние между основными линиями которой составляет также примерно 340 м, что, соответствует 1000 футам (Гарбузов, Лисецкий, Галеусов. 2004, с. 114).

В настоящее время, благодаря изданию прекрасного атласа древнего мира (Barrington Atlas of the Greek and Roman World, Richard J.A.Talbert (ed.), Princeton University Press, 2000), удается найти довольно большое количество аналогий предполагаемой системе клеров Феодосийской хоры. Обычно подобные ортогональные системы почти квадратных земельных наделов располагаются по прибрежным и речным долинам. Среди районов греческого и римского мира, охваченных делением на клеры, следует назвать район Нарбонны и к северу от него (карты 15−17 в Баррингтоновском атласе), в западной части Испании, в Септимании (карта 25), Карфагена и к югу от него (карты 32, 33), в Нумидии (карта 34), в северной Италии, Лагобардинии, Венеции, Этрурии (карты 19, 39−42), в Калабрии и Кампании (карты 4344).

Вместе с тем, такое единообразие может иметь и иное объяснение. Если предположить, что в первом случае мы действительно имеем дело с дальней хорой Феодосии, можно было бы допустить, что это размежевание случилось после присоединения города к Боспорскому царству. Но, возможно, городская (полисная) традиция (одинаковые нормы на землю) здесь совсем ни при чём. Всё вышесказанное в гораздо большей степени свидетельствует о некоем едином замысле, воле и общегосударственной организации. Думается, это произошло уже при Левконе I (389/8 — 349/8 гг. до н.э.) (или его ближайших преемниках), известном как своими территориальными приобретениями, так и широким масштабом заморской хлебной торговли. Как известно, во время правления его правления Боспор превратился в могущественную державу, включающую в себя города, расположенные по обеим.

9 S сторонам Боспора Киммерийского. Правители Боспора, Спартокиды, считались собственниками всей земли и сами были крупнейшими землевладельцами. Из свидетельства Демосфена следует, что весь хлеб, отвозившийся в Аттику с Боспора, шел от имени его правителей. При Левконе I ежегодный вывоз составлял 400 000 медимнов, или 16 800 тонн зерна. [Demosth., adv. Lept. 31, 33]. По расчетам В. Д. Блаватского, для производства такого количества зерна потребовалась бы территория около 5000 кв. км, что равно основной территории Боспорского государства после земельных приобретений при Левконе I [Блаватский, 1953, с. 179−180]. Далее, мы располагаем важным сообщением Страбона о случае единичного вывоза Левконом I из Феодосии 2 100 000 медимнов или 88 200 тонн хлеба [Strab., VII, 4, 6]. Вполне возможно, что часть этого огромного количества зерна была закуплена боспорским царем у местных земледельческих племен, не входивших в Боспорское государство, обитавшим к северо-западу от Феодосии. Поселения оседлых земледельцев эллинистического времени открыты здесь С. Г. Колтуховым и А. В. Гавриловым [Колтухов, 2004, Гаврилов, 20 046].

25 Можно дополнить сведения, которые приводит В. Д. Блаватский о бюджете столь решительных действий, проводившихся Левконом I [Блаватский, 1953, с. 201−204]. Захватнические войны и освоение новых земель (в том числе, вероятно, и их размежевание), требовали больших денежных затрат, которые, в основном, пополнялись за счет международной торговли зерном, но в условиях исключительно импортных поставок драгоценных металлов на Боспор пришлось изыскивать и другие источники дополнительных средств. Так, именно образование сильного территориального государства сделало возможным введение в денежное обращение Боспора первых монет условной стоимости: после полутораста лет чеканки одного лишь серебра, появляются параллельные выпуски серебра и меди, а затем и золота. Этот характер чеканки сохранялся на Боспоре вплоть до конца II в. до н.э. Примечательно, что имеется литературное свидетельство о выпуске первых монет условной стоимости. Так, по сообщению Полиена [Polyaen. Strat. VI. 9.1.], боспорский царь Левкон вынужден был изъять старую монету, объявив ее недействительной, и перечеканить ее новыми штемпелями, удвоив номинальную стоимость новых монет. Половину денежных средств была возвращена их владельцам, а половину предприимчивый царь оставил у себя. Исследователи считают, что монеты Левкона I фигурирующие в этом сюжете — это последняя серия боспорского серебра до начала чеканки золота [Болдырев С.И., Завойкин А. А., 2000, с. 7−9], а именно: монеты с изображением головы сатира / льва и головы сатира / протомы льва [Зограф А.Н., 1951, табл. XL, 1, 2]. Подобную операцию царь Левкон I мог проделать с монетами, которые служили для расчетов только внутри государства. На международном рынке необходимо было расплачиваться полновесными кизикинами, а позднее чеканить для этого золотые статеры.

Такие закупки могли стать возможными для Боспора, вероятно, только после захвата Феодосии.

В качестве верховного собственника правитель Боспорского государства мог распоряжаться землей по своему усмотрению, и единовременное размежевание земель — пример такой операции. О датировке IV в. до н.э. свидетельствуют практически весь археологический материал с возможных усадеб на клерах, а также результаты раскопок у Михайловки. В таком случае объяснимы (отчасти) безусадебные поля вдалеке от основных городских центров, их общая планировка и площадь. Но тут же неминуемо встают новые вопросы. И среди них — основные: характер соответствующих поземельных отношений (т.е. отношений собственности) и источники рабочей силы. И в этой связи вновь нельзя не вернуться к проблеме о соотношении поселенческих (и отчасти погребальных) и землеустроительных структур на данной территории. Иными словами: сотен варварских селищ-деревень с соседними (их?) курганными могильниками IV—III вв. до н.э. (условно «округляем» даты) и сотен же одинаковых полей-участков. Может быть, перед нами вовсе не клеры граждан, а нечто другое. Например, общинно — административные участки, специально выделенные центральной властью местным, осевшим на землю «скифам».

Однако всё же создаётся впечатление, что основные районы «размежевания» и наибольшей концентрации варварских селищ не совпадают, что ещё более симптоматично и вроде бы даже естественно.

В таком случае мы имеем гораздо более логически выдержанную и понятную схему территориально-организационного устройства земельных владений в античном Боспорском государстве.

Во-первых, это или «ближние земли» (относительно небольшая зона традиционного античного землеустройства и землепользования как вблизи городов-полисов, (например хора Нимфея и Китея), так и вблизи более мелких поселений. На рассмотренных нами территориях к «ближние землям» относятся участки, непосредственно примыкающие к Азовскому побережью в пределах 1,5−2 км от берега моря, рассмотренные системы размежевания хоры Китея, иррегулярные наделы близ поселения Чурбашское Южное, участки, примыкающие к поселению Чокракский мыс. Этот тип размежевания характеризуется относительно небольшими размерами земельных участков и их неупорядоченной планировкой, сообразной рельефу, наличием во многих случаях следов нескольких перекрывающихся систем размежевания. В поселенческо — демографическом плане для данных территорий характерно или полное отсутствие всяких усадеб или их «кустовое» (иногда даже единоблочное) расположение, причём как бы на «пограничных» территориях.

Во вторых, — некие пространства явно не варварских и не поделённых на равные наделы земель с редкими, но весьма примечательными во всех отношениях поселениями — усадебными комплексами типа Генеральского-западного (Крымское Приазовье). Это, быть может, личный «домен» правящего дома Спартокидов. Неделимый (а зачем?) корпоративный и особым образом обустроенный массив наиболее плодородных (и подчеркнём, рентабельных, товарно ориентированных угодий с интенсивными формами хозяйствования и максимально возможным развитием специализации, торговых связей и денежных отношений). Для «царской хоры» характерно отсутствие дробления земли на отдельные участки, а ее структура определяется особенностями рельефа («длинные поля»). По-видимому, обрабатывалась данная территория жителями поселений азовского побережья. Образование «царской хоры» по-видимому, синхронно проведению деления клеров, т. е. проходило в IV в. до н.э. На это указывает тот факт, что большинство поселений Азовского побережья, расположенные в непосредственной близости «царской хоры» датируются не ранее IV в. до н.э. [Масленников, 1998, с. 34−35].

Затем (в третьих) это менее плодородные, но равнинные пространства, поделённые на равные участки. Возможно, мы имеем смешение полисно-гражданских и каких-то иных традиций и правовых норм. Зерновая (монокультурная) хозяйственная ориентация здесь очевидна. Возможно, она сдавалась равными «долями» или числилась за кем-то. Система организации работ и жизни здесь нам менее всего известны. Именно эти земли истощались под пашнями наиболее интенсивно. И именно отсюда (вот для чего прямые дороги к морю!) вывозилась (в урожайные годы) основная масса собственно боспорского хлеба. Для определенности можно называть эти земли «дальней хорой» для соответствующих поселений (Феодосии, Нимфея, Пантикапея?). Три выявленные нами системы равных, ортогональных участков-клеров занимают общую площадь не менее 600 км или 20% Керченского полуострова. Межевание столь значительных пространств требовало широкомасштабных работ, что свидетельствует о государственном характере этого мероприятия, имевшего место, возможно, при Левконе I. В таком случае, собственником клеров оставалась верховная власть в лице правящей династии. Но они могли считаться и «государственными» и, соответственно, распределяться между новыми гражданами, земли которым выделялись на основе принципа равенства. Впрочем, уже тогда это могли быть и «подданные» — эпимелеты, распоряжавшиеся некими «сёлами» и местным населением [Polyaen. Strateg., VI, 9, 3]. Производство сельскохозяйственной продукции на площадях, занятых клерами, имело товарную направленность и, вероятно, регламентировалось некоторыми обязательствами перед государством. По всей видимости, в основе его лежало экстенсивное хлебопашество.

Ну и, наконец, (в четвертых) — территории с явно выраженными варварскими традициями в домостроении, погребальном обряде могильников и некотором другом. Это достаточно удобные для обитания (и ведения примитивного хозяйства, включавшего и земледелие и скотоводство) пространства, расположенные условно к востоку и северу от Парпачского хребта и далее к северо-западу, в сторону центрального степного Крыма. (Там это т.н. дальняя округа Феодосии.) Здесь практически нет следов наделов, нет поселений античного типа, зато масса курганов с захоронениями именно рассматриваемого времени и уже отмечавшихся селищ.

Изучение курганов Керченского полуострова позволяет выделить административные границы Боспорского царства как территориального образования на Керченском полуострове. По-видимому, они, начали складываться в IV в. до н.э.

Первоначально таковыми могли быть Парпачский гребень, а северо-восточнее и восточнее — естественные природные препятствия: хребты и балки близ района, где позднее в первой трети III в. до н. э. был построен Узунларский вал. В последующий период на территории севернее и южнее Парпачского хребта (и западнее Узунларского вала) возникали новые погранично-защитные рубежи, общим количеством до восьми. Судить о датах их обустройства сложно, отметим лишь, что позднейшие из валов могли сооружаться даже при Рискупориде III (210/11−226/227 гг.). Определенно можно сказать только о времени строительства (или реконструкции) стены Асандра (47 — 17 гг. до н.э.), которую мы попытались связать с укреплениями, на Парпачском гребне.

Характерные цепочки курганов позволяют сделать предположения об устойчивых путях миграций варварского населения по территории Восточного Крыма и о границах хоры отдельных городов.

В результате выполненных работ достигнута цель диссертационного исследования, однако процесс реконструкции системы территориально-организационного устройства сельскохозяйственной территории и рубежей обороны городов Боспора нельзя считать завершенным. Для дальнейших поисков будут подключены данные космической и аэрофотосъемки из архивов научно-исследовательских отечественных и зарубежных институтов. Кроме этого, будут продолжаться наземные разведки, в том числе и с применением магнитной съемки для идентификации остатков клеров и принадлежащих им усадеб. Надеемся, что будут открыты новые системы клеров, на землях, не охваченных пока нашим реконструкциями. Действительно, мы вправе ожидать, что вся территория европейского Боспора была освоена земледельцами. Новые территориальные завоевания понадобились боспорским правителям в IV в. до н.э. после полного освоения уже имеющихся земель, то есть, когда вся земля в прежних границах уже была поделена. С помощью описанного комплексного метода исследования мы надеемся увидеть и реконструировать эти земельные кадастры по всей боспорской территории.