Эволюция Пакистана в 1988—2014 годах

В конце 1988 г. после с трудом одержанной победы на новых уже партийных выборах к власти пришло правительство ПНП во главе с Б. Бхутто. Однако основные рычаги власти остались у ее соперников — президента и военного руководства. В конце 1991 г. Пакистан имел уже другого премьера — Наваза Шарифа (Nawaz Sharif) и иную правящую коалицию, продолжавшую в основном во внутренней и внешней политике линию Зияуль-Хака.

Два первых десятилетия существования Пакистана в нынешних границах отмечены крайне неравномерной экономической эволюцией демографически быстро растущей страны. Между переписями 1972 и 1981 гг. население выросло почти на 20 млн человек, с 65 до 84 млн, и продолжало стремительно расти в дальнейшем. Это объяснялось отказом от политики планирования семьи, сохранением и даже усугублением приниженного положения женщин, малой грамотностью и патриархальным бытом населения, особенно сельского, составлявшего более двух третей жителей. Между 1971 и 1991 гг. сильно замедлились по сравнению с предыдущим периодом темпы роста крупной обрабатывающей промышленности. Сельское хозяйство развивалось быстрее, но в основном за счет мероприятий, которые были осуществлены в 1960;х гг.

В последующие 20 лет основы экономической политики, заложенные национализацией начала 1970;х гг., в основном сохранились. Все попытки проведения либеральных реформ наталкивались на саботаж чиновников и слабость предпринимательского класса, лишенного покинувшего страну креативного меньшинства. Государственный сектор и государственное регулирование, отягощенные грузом коррупции и кумовства, не смогли дать необходимый импульс росту национальной экономики. Темпы ее развития в наибольшей степени зависели от поступлений средств из-за рубежа и природных условий. Самым пагубным образом на экономике сказалось промедление в реализации необходимых инфраструктурных проектов.

Политическая ситуация также была прямым продолжением тенденций, сложившихся за 11 лет правления военных (1977—1988). Внедрение ислама консервативного, охранительного толка продолжалось и в период, когда правительство Пакистана впервые в мусульманском мире возглавила женщина. Удивительно мало для улучшения прав и положения женщин сделала Б. Бхутто и в первый, короткий, период, когда она стояла во главе кабинета министров, с декабря 1988 по август 1990 г., и во второй, более продолжительный, с ноября 1993 по ноябрь 1996 г. Возможно, ей не хватало реальной власти, но главное, видимо, в том, что социальные реформы не входили в ее планы.

Наибольших успехов ей удавалось достичь в сфере внешней политики, особенно в плане улучшения отношений с США. При этом она, как и ее отец, действовала в расчете на то, чтобы заслужить одобрение военных кругов страны, имея среди них союзников и противников.

Преемственность сохраняла при ней политика Пакистана и в афганском вопросе. Исламабад всеми силами и до нее, и после пытался утвердить власть своих протеже в Афганистане. Весной 1992 г. казалось, что цель достигнута — Кабул перешел под контроль исламистов {моджахедов — борцов за веру), чьи опорные базы находились в Пакистане. Однако между моджахедами вскоре началась жестокая борьба за власть. Именно правительству Бхутто, а персонально, близкому ей министру внутренних дел генералу в отставке Н. Бабуру (N. ВаЬаг), принадлежала «честь» открытия новой силы, способной установить порядок в Афганистане. Необходимость в ней возникла в самой стране, но ее поддержка Пакистаном имела серьезное значение. Костяк движения составили молодые афганцы, в основном выросшие в лагерях для беженцев на территории Пакистана и получившие там образование в религиозных школах. Пополнившись за счет части моджахедов, они стали грозной силой, образовали ядро Исламского движения Талибан (множественное число от талиб, что означает «ищущий подлинное знание»).

Определенные успехи на афганском направлении Пакистан стремился развить и на индийском. После полного поражения от Индии в 1971 г. и подписания в качестве побежденной стороны соглашения с ней в Симле летом 1972 г. пакистанское руководство опасалось раздражать мощного соседа, в семь с половиной раз превосходящего его по числу жителей и экономическому потенциалу. Но обострившаяся с 1989 г. обстановка в индийском штате Джамму и Кашмир дала Исламабаду надежду на реванш. Он помог кашмирцам и добровольцам среди пакистанцев, воевавших на стороне моджахедов в Афганистане, перебраться по горным тропам на территорию индийского штата. Движение гражданского неповиновения, более или менее спонтанно начавшееся там, приобрело с помощью бывших моджахедов и пакистанских спецслужб характер диверсионно-террористической войны. С переменным успехом она длилась до 2003 г., а ее апогеем стала прямая конфронтация вооруженных сил Пакистана и Индии высоко в горах на разделяющей Кашмир {Kashmir) линии контроля в мае — июле 1999 г. (Каргильский — Kargil — конфликт).

За год до этой мини-войны Пакистан (вслед за Индией) стал де-факто ядерной державой. Пакистан, начавший работу над созданием атомной бомбы в середине 1970;х годов, подтвердил опасения о наличии у него готовых к подземным испытаниям ядерных боезарядов. Обретение двумя традиционными антагонистами средств массового поражения, возможно, предотвратило перерастание локального конфликта в более крупное столкновение. Но очевидно, что военные в Пакистане, контролирующие ракетно-ядерную программу, тем самым получили еще один аргумент, доказывающий их значимость. И не случайно, что почти сразу после минивойны в Кашмире в октябре 1999 г. они вновь пришли к власти, свергнув правительство Н. Шарифа.

Четвертое, но счету правление военных во многом следовало опробованному алгоритму. Три года длилось прямое правление, затем произошел переход к косвенному, иод прикрытием парламентской демократии. До лета.

• 2001 г. глава режима начальник штаба армии генерал Первез Мушарраф (Pervez Musharraf) занимал пост главы исполнительной власти при прежнем президенте, затем он сам стал президентом, «подтвердив» свои полномочия посредством организованного властями референдума в апреле
• 2002 г. Оставив за собой в соответствии с принятыми при Зия-уль-Хаке конституционными поправками власть распускать парламент и правительство, П. Мушарраф провел всеобщие выборы с участием всех партий, в том числе и тех, чьи лидеры, бывшие премьеры Б. Бхутто и Н. Шариф, находились в изгнании за границей. По числу мест партия президента, Пакистанская мусульманская лига (К) (имени М. А. Джинны, которого называют в Пакистане «великим вождем» — Каид-и-азамом), немного опередила ПНП и другую Пакистанскую мусульманскую лигу (Н), признающую лидером Н. Шарифа.

На следующее после них место, заняв около 20% мест в нижней палате парламента, вышло объединение шести исламских партий ММА (Муттахида маджлис-е амаль, Единый фронт действия) во главе с Джамиат-е ислами и Джамиат-е улама-е ислам. Исламисты победили в СЗПП и вошли в правительство провинции Белуджистан. Альянс легальной исламской оппозиции противоречиво относился к военным, критикуя их за проамериканскую политику и одобряя происламские и националистические шаги.

С помощью исламистов властям удалось организовать выборы генерала президентом с сохранением за ним главного военного поста. Однако легитимность его правления оспаривалась на том основании, что совмещение этих должностей не предусмотрено конституцией.

Готовясь к продлению своей власти в преддверие новых парламентских и президентских выборов (спустя положенные по конституции пять лет), Мушарраф в марте 2007 г. отправил в отставку главного судью. Тот в ответ инициировал кампанию гражданского неповиновения. В обществе произошел раскол и начался затяжной политический кризис. Несмотря на сопротивление большинства судей и адвокатов, Мушаррафа в ноябре утвердили в должности президента на следующие пять лет, но он был вынужден покинуть пост начальника штаба армии.

Состоявшиеся в феврале 2008 г. парламентские выборы принесли успех Пакистанской народной партии, лидер которой Б. Бхутто незадолго до них погибла в результате теракта на предвыборном митинге. Сложившееся двоевластие завершилось уходом Мушаррафа в отставку в августе и избранием овдовевшего мужа Бхутто Асифа Али Зардари (Asif Ali Zardari) новым президентом (президента избирают члены обеих палат федерального парламента и провинциальных законодательных собраний).

Принятая в апреле 2010 г. поправка к конституции лишила институт президентства значительной части полномочий, вернув конституционный строй к модели 1973 г., по которой полнота власти находится в руках премьер-министра. Но ввиду того, что кабинеты министров в 2008—2013 гг.

были хотя и коалиционными, но возглавлялись ПНП, у А. А. Зардари, как у сс главы, оставались, по сути, главные властные прерогативы.

Что касается военных, то они в какой-то мере скомпрометировали себя участием в «глобальной войне с терроризмом», весьма непопулярной в Пакистане. Главная причина этого была в убеждении, что она нужна в первую очередь американцам. При этом большинство населения не одобряет террор. В отличие от части «арабской улицы», в Пакистане не было ликования по поводу совершенных 11 сентября 2001 г. кровавых террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне. В целом с одобрением было воспринято принятое после них решение военных во главе с президентом Мушаррафом отказаться от поддержки режима Талибан, укрывшего у себя организаторов и исполнителей терактов — подпольную организацию АльКаида. Раскол мнений по поводу отношения к афганским талибам, несомненно, был, и пролегал, в том числе географически, по границам между пуштунскими областями и остальной частью территории страны.

Весной 2009 г. пакистанская армия развернула наступление на исламских боевиков в горных ущельях и укрытиях полосы независимых пуштунских племен, выбив их из большинства населенных пунктов в долинах и межгорных котловинах. Особый размах одновременно обрели налеты американских беспилотных самолетов, эффективно обстреливающих ракетами окопавшихся в горах боевиков.

На протяжении 2000;х гг. Пакистан помогал Западу в борьбе с террором, но действовал с учетом собственных выгод и интересов. С его помощью был обезврежен костяк возглавляемой Усамой бен Ладеном (Osama bin Laden) международной террористической организации Аль-Каида. Отношение Исламабада к афганским талибам, да и к Аль-Каиде, было, по существу, двойственным — уверяя американцев во всемерной поддержке, он на деле старался не допустить их полного разгрома. Ликвидация в мае 2011 г. бен Ладена, проживавшего под носом у пакистанских военных в их гарнизонном городе Абботабад (Abbotabad), обнажила двойственность пакистанской позиции.

Военный режим Мушаррафа проводил социальную политику, напоминающую курс Айюб Хана. Действуя в духе времени, он предоставил полную свободу прессе, телевидению, Интернету, отменил некоторые одиозные законы, введенные при Зия-уль-Хаке, внес законодательные улучшения в положение женщин, стремясь повысить их политическую и социальную роль. При Мушаррафе несколько выросла доля государственных средств, выделяемых на образование и здравоохранение, и уменьшился удельный вес военных расходов. Генерал зарекомендовал себя сторонником модернистской интерпретации ислама, критиком фундаментализма, автором концепции «просвещенной умеренности». Однако дальше слов и небольших подвижек дело не пошло. То же можно сказать и о политике его гражданских преемников, которые были вынуждены мириться и часто отступать перед консервативно-исламскими настроениями широких масс.

Макроэкономические показатели в середине 2000;х гг. заметно улучшились, но добиться этого удалось в основном за счет благоприятной внешней конъюнктуры — иностранной помощи и денежных переводов от пакистанцев, работающих за рубежом, главным образом в арабских странах Залива, а также в США и Англии. За счет переводов средств улучшилось материальное положение родственно связанных с мигрантами групп населения, вырос совокупный внутренний спрос. Эффект от такого рода «глобализации» начал реально ощущаться даже в пакистанской глубинке.

Разразившийся в 2007—2008 гг. политический кризис во многом свел на нет достижения предшествующих лет. Пакистан вновь столкнулся с бюджетным дефицитом, инфляцией, оскудением золотовалютных резервов. Остро ощущалась нехватка электроэнергии.

Ситуация немного улучшилась лишь в 2009 г., после того как армия навела порядок в горном северо-западном ареале, а политической элите удалось сгладить разъедающие ее противоречия. Но летом 2010 г. на Пакистан обрушилось невиданное по масштабу наводнение. Вода вышедшего из берегов Инда и его притоков смывала целые деревни, затапливала города. От наводнения погибли около 2 тыс. и пострадали 20 млн человек. Летом 2011 г. южные районы страны вновь подверглись наводнению.

В 2008—2013 гг. продолжало увеличиваться число жертв братоубийственной войны, охватившей северо-западные и западные регионы страны. За эти годы, по оценкам, погибло свыше 25 тыс. человек. Положение в сфере безопасности, рост цен и безработицы, перебои с электроснабжением объясняют резкое падение популярности правительства ПНП, заслугой которого в то же время нужно считать поддержание демократического процесса и уход в отставку за два месяца до очередных парламентских выборов.

Они состоялись 11 мая 2013 г. и увенчались победой партии Пакистанская мусульманская лига во главе с Навазом Шарифом. ПМЛ получила по итогам выборов 126 мест, тогда как Пакистанской народной партии досталось лишь 33, а Движению за справедливость (Техрик-е инсаф) во главе с бывшим популярным спортсменом Имраном Ханом (Imran Khan) — 27. Премьер-министром Пакистана в третий раз стал Н. Шариф, один из богатейших людей Пакистана. В сентябре 2013 г. президентом страны был выбран сторонник Шарифа мухаджир М. Хуссейн (М. Hussein), бизнесмен из Карачи. При этом Сенат продолжает контролироваться ПНП.

Обладая широкими полномочиями, накопленным опытом и политическим весом, II. Шариф мог бы превратиться в нового авторитарного лидера страны. Однако этому мешают определенные обстоятельства, прежде всего позиция армии. Именно вследствие се поддержки противникам Шарифа в июле — августе 2014 г. удалось организовать мощный нажим на него. В мирном движении с требованием отставки Шарифа, роспуска парламента и досрочных выборов объединились партия И. Хана и общественно-политическая организация суфийского толка во главе с Т. аль-Кадри (Т. al-Qadri). Невмешательство военных и других силовых структур заставило Шарифа признать роль военных в качестве арбитров и считаться с их позицией по внешнеполитическим вопросам, в первую очередь по отношениям с Индией и Афганистаном. Шариф хотел бы улучшения всего комплекса связей с Индией. Он был бы готов, по-видимому, изменить традиционную позицию Пакистана по кашмирскому вопросу ради экономических выгод. Армию не устраивает такая перспектива, ибо она лишает ее оснований для приоритетного внимания к себе. Несколько противоречивы позиции гражданской и военной бюрократии и по Афганистану. Пакистанская мусульманская лига Н. Шарифа симпатизирует афганским исламистам и не хотела бы ослабления афганских талибов и союзных с ними сил. Армия же устала от борьбы с собственными талибами, координирующими действия с афганским Талибаном и Аль-Каидой, и готова действовать против экстремистов всех мастей достаточно решительно. Это она продемонстрировала летом 2014 г., проведя, с согласия долго желавшего договориться с талибами премьера, успешную наступательную операцию против местных и иностранных боевиков в горном пакистано-афганском пограничье. Таким образом, обе властные корпорации нивелируют друг друга, что уменьшает шансы на сильную авторитарную власть, одновременно блокируя се демократизацию и попытки повысить эффективность системы государственного управления.