Духовная жизнь городов Южного Урала конца XIX — начала XX вв

Современная социокультурная ситуация России и Запада является порождением процессов модернизации и урбанизации, начавшихся во второй половине XIX в. Рождение индустриального мегаполиса повлекло за собой становление специфической урбанистической культуры, яркими характеристиками которой стали активное межкультурное взаимодействие, преодоление духовной, религиозной обособленности, нивелировка этнокультурной специфики различных групп городского населения, а также разрушение традиционной изоляции провинции от центра.

Характер и тенденции духовных процессов в условиях урбанизации определяются социальными, экономическими, политическими факторами, особенностями формирования этнической структуры населения городов того или иного региона. т-ч и.

В этой связи в исторической науке последнего времени приоритетными направлениями стали исследования в области исторической урбанистики, социальной истории и культурологии. Особое внимание историки уделяют периоду рубежа Х1Х-ХХ вв., когда появились первые результаты модернизации.

Реформы 1990;х годов свидетельствовали о продолжении прерванной модернизации обш-ества во второй половине XIX в. Как и тогда был выбран «догоняющий» вариант развития. Поэтому в российских событиях последнего времени ученые пытаются проследить преемственность и закономерность с процессами, происходившими в конце XIX — начале XX вв.

Интерес к проблемам социологии города, духовной сферы городской жизни объясняется не только попытками исторической интерпретации, но и современным состоянием города.

В условиях глобализации общества урбанизация становится индикатором уровня развития определенной общности, модернизации ее социально-профессиональной структуры, культуры и национального самосознания. Уровень урбанизированности общества является показателем его всесторонней интегрированности в общемировое сообщество, критерием устойчивости к деструктивным элементам (культурно-языковой ассимиляции). Поэтому изучение городских социальных групп является одной из важнейших задач культурологии, социальной истории. Ученые все чаще обращаются к исследованиям культуры, этнического сознания, мироощущения горожан в результате модернизационных изменений. т-ч и о.

В этой связи в поле зрения исследователей оказались малоизученные аспекты провинциальной урбанистики. В основном, в науке под «городской культурой» исследовалась культура Санкт-Петербурга и Москвы, а культура провинции оставалась в стороне. К разработке региональной проблематики ученые стали обращаться в 1990;е годы. Так, в апреле 1994 г. в Москве состоялась научно-практическая конференция «Экономика и культура — источник возрождения малых городов России». На ней отмечалось кризисное состояние российской провинции, были определены дальнейшие пути движения. В частности, предлагалось использовать не только человеческий потенциал, но и социокультурные ресурсы, сохранившиеся в провинции.

Заведующий отделом Института экономики РАН A.B. Никифоров связывал это обстоятельство с особым историческим наследием малых городов: «Роль и значение малых городов определяются, прежде всего, теми функциями, которые они выполняют в экономической, социальной, культурной и духовной жизни народа. Исторически они сложились как особые, не только поселенческие, но и общественные образования, являющиеся одним из источников становления национальных, нравственных начал, традиций». '.

Чем живет провинция? //Человек. — 1994. — № 6. — С. 116.

Таким образом, провинциальным городам предлагалось взять курс на саморазвитие, обратиться к опыту предшествующего периода, оттолкнуться от тех традиций, которые были заложены еще до революции 1917 г.

На Московской межвузовской научной конференции в 1997 г. было предложено понятие «провинциальная культура"Л, под которой понимался своеобразный типологический феномен, обладающий рядом специфических черт (ограниченность культурного пространства, контактов с культурой столиц и других регионовконсерватизм взглядовэмоциональность непосредственность восприятия явлений культуры).

Итак, можно констатировать факт рождения устойчивого и возрастающего интереса к истории, культурному наследию русского провинциального города.

Актуальность данного исследования обусловлена рядом обстоятельств. На сегодняшний день проблема провинциальной урбанистики Южного Урала еще недостаточно изучена и разработана.

Во-вторых, изучение провинциальной культуры Южного Урала конца XIX — начала XX вв. на современном этапе представляется важным, т.к. оно способствует формированию более полной картины культурной жизни России во всех ее проявлениях и многообразии, помогает понять всю ценность социокультурной жизни южно-уральской провинции как единого организма.

В-третьих, исследование духовной жизни городов Южного Урала конца XIX — начала XX вв. необходимо для решения некоторых вопросов отечественной истории: о взаимоотношении провинциальной и столичной культуры, самобытности южно-уральского города, формах и содержании культурных инициатив в провинции, об изменении провинциального образа жизни в связи с модернизационными процессами. л Россия в новое время: личность и мир в историческом пространстве. Материалы межвузовской научной конференции. — М., 1997. — С. 70−72.

Объект исследования — духовная жизнь городов Южного Урала в конце XIX — начале XX вв., включаюпЛая в себя факторы, определяющие наполненность и многообразие социокультурного пространства городского общества.

Предмет исследования — аспекты региональной городской культуры, к которым относятся новые явления в экономической, материальной жизни России конца XIX — начала XX вв.: индустриализация, урбанизация, изменения в социальной структуре города и т. д. Важными факторами выступают механизмы функционирования культуры, к которым относятся система образования и культурно-просветительские учреждения (театры, музеи, библиотеки, клубы и др.), социальные институты (организации и объединения художественно-просветительского характера), зрелищные формы наполнения досуга горожан, архитектурно-планировочное своеобразие городского пространства.

Хронологические рамки исследования охватывают период конца XIX — начала XX вв. Начальная точка — 90-е гг. XIX в., которые характеризуются появлением культурных новаций в духовной жизни российского общества, вошедших в историю как «серебряный век», по грандиозности открытий и имен сравнимый с «золотым веком» начала XIX в.

Выбор конечной точки работы связан с трансформацией прежней структуры города, переориентацией культурного движения общества после октября 1917 г., что было неизбежно в результате социального взрыва, изменения законодательства, перераспределения благ и привилегий, нового идейного, нравственного ориентира общества. Таким образом, обозначенный период наиболее полно отражает процессы социальных и культурных изменений в городах Южного Урала и России в целом.

Территориальные рамки исследования включают 2 губернских (Оренбург и Уфа) и 9 у.е.здных городов Оренбургской (Орск, Верхнеуральск, Троицк, Челябинск) и Уфимской (Белебей, Бирск, Мензелинск, Златоуст, Стерлитамак) губерний, составлявшие южную область Уральского региона.

Выделение данного пространства вполне обоснованно, поскольку позволяет раскрыть общие закономерности развития духовных процессов в общероссийском контексте, а также установить особенности Южного Урала в сравнении с его Северной и Средней частью.

Проблема духовной жизни городов представляет собой узловое, синтетическое исследование, затрагивающее не только аспекты состояния культурной среды, но и демографические, социально-экономические структуры городской жизни. Поэтому данное исследование находится на стыке разных исторических дисциплин: исторической демографии, урбанистики, социальной истории, культурологии, истории культуры. В этой связи анализ литературы проводится по проблемно-хронологическому принципу.

В дореволюционной историографии можно отметить тенденцию усиления интереса к истории города, особенно после проведения городской реформы 1870-х гг. Это труды В. О. Ключевского, А. А. Корнилова, П. Н. Милюкова, С. Ф. Платонова и др. Л В этих работах рассматривалась проблема развития города с точки зрения законодательного, земского управления и положения разных социальных групп. Для нашего исследования оказались важными статистические выкладки о росте и движении городского населения после реформы.

В начале XX в. в русской и зарубежной историографии стали появляться работы, посвященные типологии городов. Следует отметить монографии В. П. Семенова Тян-Шанского «Город и деревня Европейской России» и немецкого социолога Макса Вебера «Город», «Рост городов в XIX в.»" л. Основное внимание в них акцентировалось на градоформирующие факторы (административно-военный, торгово-промышленный и др.), приоритет одного из факторов определял тип городского поселения. л Ключевский В. О. Курс русской истории Т. I. — М., 1987. — Лекции X — XVIIКорнилов A.A. Курс истории России XIX в. — М., 1993. — С. 279−282- Милюков П. Н. Очерки истории русской культуры. Т. I. — М., 1993. -С. 237−239- Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. — М., 1993.

Семенов Тян-Шанский В. П. Город и деревня Европейской России: Очерки экономической географии. -СПб., 1910; Вебер М. Город //Избранное. Образ общества. — М., 1994, — С. 309−440.

На основе данных Первой всеобщей переписи населения 1897 г. В, П. Семенов Тян-Шанский построил статистико-историческое исследование «Россия. Полное географическое описание Нащего Отечества». Л Пятый том посвящался Уралу, в котором автором были даны характеристики губернских и уездных городов, состояние различных сфер городской жизни от экономической до образовательной.

Социологические методы исследования русского города прослеживаются в трудах историка H.A. Рожкова.л.

Историко-архитектурная справка о городах России, основы планирования и городского благоустройства исследовались М. Г. Диканским. л Первые попытки изучения провинциальной культуры были предприняты во второй половине XIX в., когда на волне успеха передвижных выставок, официальное искусство в лице Санкт-Петербургской Академии Художеств начало свое реформирование, одной из сторон которого стала помощь провинциальным музеям и обществам. Миссионерская деятельность о.

Академии отражена в юбилейном сборнике (1914 г.).

Большой вклад в изучение местной истории внесло региональное краеведение. Это работы В. А. Весновского. П. Н. Столпянского, П. Н. Распопова, H.A. Гурвича, И. И. Архангельского, А. Алекторова и П. Райского. л В этом ряду особо следует отметить исследования В. А. Весновского и П. Н. Столпянского.

Семенов Тян-Шанский В. П. Россия. Полное географическое описание Нашего Отечества. Настольная и дорожная книга. Т. V. — СПб., 1914. л Рожков H.A. Город и деревня в русской истории. — М., 1904. — С 7- Он же. Исторические и социологические очерки. Ч. 1,2. -М., 1906. Диканский М. Г. Постройка городов, их план и красота. — Пг., 1915. Императорская Санкт-Петербургская Академия Художеств. 1764−1914. Краткий исторический очерк. -СПб., 1914.-с. 48. Весновский В. А. Весь Челябинск и его окрестности. — Челябинск, 1909; Столпянский П. Н. Город Оренбург. Материалы к истории и топографии города. — Оренбург, 1908; Распопов П. Н. Оренбургская губерния в современном ее состоянии: Статистический очерк. — Оренбург, 1884- Гурвич H.A. Уфимский юбилейный сборник в память празднования 300 лет юбилея г. Уфы. — Уфа, 1887- Архангельский И. И. Материалы по истории г. Троицка (1743−1891) //Труды Оренбургской Ученой Архивной Комиссии. -Оренбург, 1900. — вып. 6. Алекторов А. История Оренбургской губернии. Изд. 2е. — Оренбург, 1883- Райский П. Д. Путеводитель по г. Оренбургу с очерком его прошлого и настоящего, иллюстрациями и планом. ~ Оренбург, 1915.

Справочное издание «Весь Челябинск и его окрестности» (1909), написанное журналистом Виктором Весновским, является первой книгой о Челябинске. Книга снабжена историко-статистическими сведениями о прошлом города, а также автором был сделан анализ современного состояния городской жизни, в том числе развития культурно-просветительских учреждений и градостроения. В. Весновский особо подчеркнул роль железнодорожного строительства в развитии города. Фактически всю историю Челябинска автор делит на 2 периода: до проведения железной дороги и после строительства.

В монографии П. Н. Столпянского «Город Оренбург. Материалы к истории и топографии города» помимо исторических сведений, дан обзор историко-культурных мест города. Особую ценность представляют описания архитектурных памятников Оренбурга.

В аналогичном ключе выстроен путеводитель по г. Оренбургу П. Райского. В нем тш-ательно собран материал об имевшихся культурно-просветительских местах города, но без анализа и авторской интерпретации. Тем не менее, в качестве дополнительного статистического источника книга обладает ценным историческим материалом.

В дореволюционный период историками-краеведами освегцались также и некоторые вопросы развития культуры. Так, историю библиотечного дела Уфимского земства исследовал М, И, Обухов, О деятельности уфимского музея, истории его создания писал А, А, Пекер. Л'.

Таким образом, в дореволюционной историографии были сделаны первые шаги социологического анализа городских поселений второй половины XIX в. Историками-краеведами был собран значительный фактологический материал по истории южно-уральских городов.

Обухов М. И. Народные и центральные библиотеки Уфимского земства за 1914 г.: Статистический очерк. -Уфа, 1915. Пекер A.A. Исторический очерк Уфимского губернского музея с подробным описанием его коллекции. -Уфа, 1891. затрагивавший различные сферы функционирования города, и представляющий для нас источниковедческую ценность.

В 20-е гг. в советской историографии продолжалось изучение истории городов, в том числе и провинциальных. Так, вопросы современного городского благоустройства после революции рассматривались.

1 о.

З.Г. Френкелем. Демографические проблемы больших городов, численность, движение городского населения исследовались М. Г. Диканским.'л.

Проблему изучения провинциальной культуры в этот период поставил Н. К. Пиксанов." * согласно его мнению, исследование региональных «культурных гнезд» ведет к разрешению вопроса о взаимосвязи столичной и провинциальной культур.

Отдельные стороны городской жизни Южного Урала нашли отражение в публикациях историков-краеведов.

История дореволюционного Челябинска получила рассмотрение в работах виднейшего уральского историка Н. М. Чернавского.'л Для нашего исследования книга представляет интерес, поскольку Чернавский дал приблизительную атрибуцию памятников архитектуры города.

Итак, в 20-е годы в советской исторической науке было продолжено изучение различных аспектов городов России и Южного Урала, начатые еще в дореволюционный период.

Среди общеметодологических работ 30-х — 50-х гг. выделяются монографии А. Г. Рашина в области исторической демографии, посвященные процессу классообразования городского населения в конце XIX — начале XX вв., а также движению населения в общероссийском масштабе.'л.

Френкель З. Г. Основы общего городского благоустройства. — М., 1928. «Диканский М. Г. Проблемы современных городов: движение в больших городах. — М., 1926. «Пиксанов Н. К. Областные культурные гнезда. — М.-Л., 1928.

Чернавский Н. М. Материалы к истории Челябинска. — Челябинск, 1993.

Рашин А. Г. Динамика численности и процессы формирования городского населения России в XIX — XX вв.//Исторические записки. Т.34. — М., 1950. — С. 32−81. Он же. Население России за 100 лет. — М., 1956. в это время в отечественной историографии развернулась дискуссия о различиях «социалистического» и «капиталистического» города. Причем термин «урбанизация» по отношению к отечественному градостроению не применялся. Изучение городской истории ставилось в жесткие рамки: «капиталистический» город практически не изучался, феодальный исследовался в границах феодальной формации. В этом аспекте выстроены монографии Л. Е. Иофа и М. А. Горловского.'А.

Историография историко-культурных процессов 3 0-х-50-х гг. не допускала комплексного рассмотрения вопросов духовной жизни города, исследованию подлежали лишь некоторые аспекты. Например, в области художественной деятельности приветствовалось изучение декоративно-прикладного искусства, поскольку главным творцом считался обычный рабочий, мастеровой, крестьянин.

В этом направлении в 1943 г. вышла коллективная монография И. Костина и В. Очерского «Златоустовская гравюра"'А.

Театроведение ограничивалось исследованиями истории и деятельности отдельных театров. Это работы М. Н. Незнамова, С. Волкова-Кривуши.'А В 1948 г. вышел первый труд о художниках УралаА*А, однако автор Б. В. Павловский рассматривал лишь деятельность крупнейших художников Северного и Среднего Урала, таких как А. Денисов-Уральский, А. Туржанский.

Совершенно не охватывались проблемы развития художественных школ и направлений. Региональная художественная летопись сводилась к изображению уральских пейзажей в творчестве советских художников. А' Иофа Л. Е. Города Урала. Ч. I. — М., 1951; Горловский М. А. Горный город Екатеринбург 1807−1863. -Свердловск, 1948; Он же. Очерки социально-экономической истории русского города на Урале (Екатеринбург в XVIII — нач. 70-х гг. XIX в.). — М., 1956.

Костин и., Очерский В. Златоустовская гравюра. — Челябинск, 1943.

Незнамов М. Н. Старейший театр на Урале. — Чкаловск, 1948; Волков-Кривуша С. Русский театр драмы в Уфе. Исторический очерк. — Уфа, 1959.

Павловский Б. В. Художники на Урале. — Свердловск, 1948; Он же. А. Денисов-Уральский. — Свердловск, 1953. а' Серебренников Н. И. Урал в изобразительном искусстве. — Пермь, 1959.

Местное краеведение сосредоточило свои основные усилия на освещении истории некоторых городов Южного Урала. Это работы В. Василевского, А. Астафьева о ЗлатоустеБ. Калимуллина о Стерлитамаке. Данные исследования носили научно-популярный, очерковый характер, вопросы духовного развития городской жизни вообще не рассматривались.

Таким образом, изучение духовной жизни городов Южного Урала конца XIX — начала XX вв. сводилось лищь к освещению отдельных, эпизодических явлений.

Комплексное рассмотрение проблемы духовной жизни на теоретическом и конкретно-историческом уровне начинается с 60-х годов.

В 60е-80е гг. среди ученых велась активная полемика по общеметодологическим вопросам духовной жизни. Серьезную дискуссию вызвало определение термина «духовная жизнь». Но все научные изыскания, дискуссии несли на себе печать господствовавшей методологии исторического материализма. Духовная жизнь определялась либо как общественная сфера, подчиненная материальной, либо как деятельность по созданию духовных ценностейЛЛ.

Несмотря на некий надобщественный характер духовной жизни, по мнению А. К. Уледова «выделение духовной деятельности обуславливалось общественными потребностями, сформировалось с появлением классовых.

Л' 26 противоречии, с расширением и укреплением идеологических отношении". Соответственно, уровень развития духовной сферы определялся степенью развития материально-производственной сферы.

Василевский В. Златоуст. — М.-Л., 1932; Астафьев А. Златоуст (Краткий очерк). — Челябинск, 1947; КалимуллинБ. Стерлитамак. — Уфа, 1954.

См. например: Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. — М., 1983; Межуев В. М. Культура и история. — М., 1977; Злобин Н. С. Культура и общественный прогресс. — М., 1980; Давидович В. Е., Жданов Ю. А. Сущность культуры. — Ростов н/Д, 1979. л Барулин B.C. Диалектика сфер общественной жизни. — М., 1982. — С. 219. Уледов А. К. Духовная жизнь общества. М., 1980. — С. 6. Там же. — С. 54.

Новаторский характер среди общей массы теоретико-методологических работ носит подход Л. Е. Кертмана. По его мнению, духовная жизнь есть не что иное, как культура: «под „культурой“ понимается духовная жизнь общества, выражающая сущностные (творческие) силы человека и детерминированная в своих основных характеристиках условиями материальной жизни и социальных отношений, но и оказывающая на них обратное влияние». То есть Л. Кертман пытался более полно, масштабно отразить «всепроникаемость» культуры, поскольку духовная жизнь включает: духовную сторону материального производства, обыденное сознание, а не только профессиональное духовное творчество, «опредмеченная» духовная деятельность предшествующих поколений. Поэтому культура, в представлении Л. Кертмана, не подразделяется на материальную и духовную, потому что «памятники материальной культуры имеют не самодавлеющее значение, а выступают как источники для изучения духовной куль тур ы"лл.

Сам Л. Е. Кертман свой историко-культурный подход назвал полемическим и экспериментальным, однако его методология позволяет раскрыть наиболее полно особенности духовной жизни на определенном историческом этапе, связывая воедино все основные стороны и проявления историко-культурного процесса во взаимосвязи с остальными сферами общества, т. е. системно. При этом учитываются региональная, национальная специфика, место и роль каждой социальной группы в процессе духовной жизни.

Основное внимание исследований в области исторической урбанистики уделялось теме генезиса капиталистического города. Изучение проблемы было положено в 60-е гг. В эти годы вышел фундаментальный труд «История Урала"'лл, в котором впервые раскрывалось развитие городов в.

Кертман Л. Е. История культуры стран Европы и Америки. — М., 1987. — С. 6.

Там же. — С. 26.

Там же. — С. 27.

История Урала. Т. 1. — Пермь, 1963. — С.296−299, 331−355. период монополистического капитализма. Главный акцент ставился на социально-экономической структуре поселений, тем не менее, уже были подняты вопросы благоустройства и образования. Безусловно, издание несло на себе печать советской идеологии, вопросы городской инфрастуктуры, образования рассматривались с позиций классового подхода.

Значимым для нашего исследования является изучение городов в ракурсе структуры городского населения по отраслям хозяйствования, классовому положению, предпринятое Л. М. Ивановым, Я. Е. Водарским, Р. И. Сифманом. л'.

Достоинством работ 60-х — 80-х гг. является обращение к истории капиталистического города России, попытка анализа социальной структуры городского населения в пореформенный период.

Общекультурные проблемы городской жизни также поднимались историками И. Богдановым, А. Ахиезером.

В области искусствоведческих изысканий о духовном прошлом городов центра и провинции необходимо отметить исследования Е. И. Кириченко и A.M. Власюка об архитектурном наследии городов. лл Однако южно-уральские города в орбиту их исследований не попали.

Взаимосвязь столица — провинция косвенно рассматривалась в учебном пособии по истории русской архитектуры.'л'л Авторы В. Пилевский, А. Тиц, Ю. Ушаков, в частности приводят примеры такого содружества в архитектуре уральских городов.

Градостроительным особенностям русского города в XIX — начале XX вв. посвящалась отдельная глава в «Истории градостроительного л' Иванов Л. М. О сословно-классовой структуре городов капиталистической России // Проблемы социально-экономической истории России. — М., 1971. — С. 312−341- Водарский Я. Е. Население России за 400 лет (XVI — нач. XX вв.). — М., 1973; Сифман Р. И. Динамика численности населения России за 1897−1914 гг.// Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР. — М., 1977. — С. 62−82.

Богданов И. М. Грамотность в дореволюционной России и СССР. — М., 1964; Ахиезер A.C. Урбанизация и развитие городов СССР. — Л., 1979; Он же. Социально-культурные функции города и пространственная среда. ~М., 1982. Власюк A.M. О своеобразии архитектуры русских провинциальных городов в 1840е-1910е гг.//Памятники русской архитектуры и монументального искусства.- М., 1983. — С. 222−261- Кириченко Е. И. Русская архитектура 1830−1910х гг. -М., 1982. лл Пилевский В. И., Тиц A.A., Ушаков Ю. С. История русской архитектуры. — Л., 1984. — С. 488−489. искусства. Поздний феодализм и капитализм"лл Авторы Т. Ф. Саваренская, Д. Швидковский, Ф. Петров показали основные особенности русского градостроительного искусства не только в рамках центральной России, но и на окраинах. В частности отмечена специфика градостроительства Урала и Сибири.

Среди общих трудов по истории архитектуры во второй половине 80-х гг. появились работы, посвященные отдельным художественным направлениям архитектуры Х1Х-ХХ вв. К их числу следует отнести исследования Д. Сарабьянова об архитектуре стиля модерн.лл.

В этот период отчетливо проступил интерес к изучению проблем художественной жизни на теоретическом и конкретном искусствоведческом уровне. Художественная жизнь определялась как социальная сторона художественной культуры со своей собственной, исторически меняющейся.

37 структурой. Б. М. Бернштейн считал художественную жизнь в качестве определенной области «общественной жизни, основу которой составляет деятельность по производству, распределению и усвоению художественного сознания вместе с соответствующими отношениями и институтами».

Среди конкретных исторических исследований необходимо отметить работы Г. Ю. Стернина. лл Новизной его трудов стало изучение малоизвестных художественных объединений России в начале XX века, период жизнедеятельности которых сейчас называется «серебренным веком» в истории культуры России. До этого времени исследователи чаще всего сводили искусство рубежного периода к наследию передвижников и их школ. Однако Т. Ю. Стернин свое исследование ограничил Москвой и.

Саваренская Т.Ф., Швидковский Д. О., Петров Ф. А. История градостроительного искусства. Поздний феодализм и капитализм. — М., 1989.

Сарабьянов Д. В. Стиль модерн: истоки, история, проблемы. — М., 1989. «Дорогова Л. Н. Художественная культура: понятия, термины. — М., 1978. — С. 9−10- Роль духовной культуры в развитии личности. — Л., 1979. — С. 70.

Перов Ю. В. Художественная жизнь как объект социологии искусства. — Л., 1980. — С. 270.

Стернин Г. Ю. Художественная жизнь России на р. Х1Х-ХХ вв. — М., 1970; Он же. Художественная жизнь России 1900;1910 гг. — М., 1988 и др.

С.-Петербургом. Поэтому мы можем только предполагать о новациях в художественной жизни провинции.

В конце 60-х — 80-х годов в искусствоведческой литературе стали выходить отдельные труды, освещавшие проблему досуга.

Необходимо отметить исследования М. Бахтина, О. В. Немиро, А. Некрыловой, А. Кукаркина''л, раскрывавшие разные стороны и формы досуговой деятельности России и Европы. Однако проблема провинциального, в том числе южно-уральского досуга, специфика его функционирования не затрагивалась.

В целом в культуроведческой литературе бОх — 8 Ох гг. основное внимание было сконцентрировано на изучении культурного прошлого Москвы и Санкт-Петербурга. Фактически вся духовная жизнь России ограничивалась тенденциями в столичной культуре.

В этой связи в краеведческой литературе 60-х — 80-х годов сложилась заниженная оценка дореволюционной провинциальной культуры.

Например, отличительной чертой общих изданий по истории городов Южного Урала''' является явное предпочтение авторов советскому периоду, который, по их мнению, стал отправной точкой в развитии городов. В коллективной монографии «История Уфы. Краткий очерк"''л духовная жизнь города освещалась частично, не в комплексной взаимосвязи всех подсистем общества.

Так Л. Н. Попова, в статье «Из истории башкирской живописи» провела мысль о вторичности провинциальной культуры. В частности, автор отметила, что творчество уфимских художников не могло «стать заметной.

Бахтин М. М. Творчество Ф. Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. — М., 1965; Немиро О. В. Праздничный город. Искусство оформления праздников. История и современность. — Л., 1987; Некрылова А. Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. — Л., 1984; Кукаркин A.B. Буржуазная массовая культура. — М., 1985.

Ахияров К. Ш. Бирск. — Уфа, 1989; Арсланов Г. М. Стерлитамак. — Уфа, 1984; Аминев Т. И. Белебей. — Уфа, 1981; Альтов В. Г. Города Оренбургской области. — Челябинск, 1974; Золотев A.A. Челябинск в разных измерениях. — Челябинск, 1986. История Уфы. Краткий очерк. — Уфа, 1981.

частью национально-культурного достояния" из-за «экономической отсталости» и «поголовной безграмотности"'*л.

К числу общих работ о творчестве художников Южного Урала, вышедщих в 60-е — 80-е годы, следует отнести монографии Ф. С. Рогинской, Л. П. Байнова, Л.С. Медведевой" «, а также статьи в справочной литературе.''л.

В конце 80х годов в краеведческой литературе шло накопление конкретной исторической информации, что создавало предпосылки для комплексного изучения.

Следует отметить, что в 80-е годы стали выходить тематические сборники, посвященные проблемам культуры Урала и Южного Урала в частности.''л.

Заслуживают внимания работы архитектора М. П. Мочаловой о дореволюционной архитектуре Южного Урала. По ее мнению отличительной чертой архитектурного облика городов Южного Урала является преобладание деревянного зодчества. ''л.

В 1986 г. вышел обобщающий труд по градостроительству.

Челябинска. В нем содержались сведения о планировочной структуре старого города, архитектурных стилях, однако авторы не упомянули ни одного имени из дореволюционных архитекторов и мастеров строительного дела. Расширяет круг исследований по гражданской архитектуре Урала конца XIX — начала XX вв. диссертация искусствоведа В.Е. Звагельской''л, а также работа краеведа В. Дорофеева об ОренбургеЛ°.

Попова Л. Н. Из истории башкирской живописи //Проблема развития советского искусства и искусства народов СССР. Вып. П. — Л., 1975. — С. 16.

Рогинская Ф. С. Попов Л.В. — Л., 1961; Байнов Л. П. Художники Челябинска. — Челябинск, 1979; Медведева Л. С. Художники Оренбургской области. — Челябинск, 1985.

Художники народов СССР. Библиографический словарь в 6 томах. — М., 1976. — Т.1. — С. 445. — Т.З. — С. 307,404, 543.

•л Седьмые бирюковские чтения. — Челябинск, 1987; Из истории художественной культуры Урала. -Свердловск, 1988; Культура и быт дореволюционного Урала. — Свердловск, 1989; Из истории развития культуры в Башкирии. — Уфа, 1978; Источники по истории и культуре Башкирии.- Уфа, 1986.

Мочалова М. П. На полуденную сторону: о народных традициях в южноуральском зодчестве. — Челябинск, 1978; Она же. Деревянное зодчество старого Челябинска. — Челябинск, 1973; Она же. Памятники архитектуры Челябинской области // Архитектура СССР. — 1972. — № 1. С. 52−55. Челябинск. Градостроительство вчера, сегодня, завтра. — Челябинск, 1986.

Звагельская В. Е. Гражданская архитектура Урала 2й пол. XIX — начала XX вв.: Дисс.. канд. искусствоведения. — М., 1985. Дорофеев В. В. Над Уралом — рекой. — Челябинск, 1988.

Среди театроведческих работ, в которых рассматривается проблема провинции и есть упоминания об уральских театрах, необходимо назвать исследование А. АльтшуллераА', который опроверг устоявшуюся в историографии оценку идейно-творческого упадка провинциального театра в начале XX века.

Таким образом, в результате широкого изучения явлений провинциальной, в том числе южно-уральской духовной жизни в бОе-80е гг. явилось более дифференцированное представление о ее природе. Всесторонне стали изучаться различные проблемы состояния духовной жизни городов Южного Урала, постепенно стало преодолеваться убеждение о «провинциальной отсталости» культуры провинции.

В 90-е годы расширилось поле культурологических исследований. Характерны разнообразные трактовки понятия культуры, которые уже не вызывают споров как раньше, а наоборот ученые стремятся к диалогу. В среде культурологов утвердилась мысль о необозримости и многообразии феномена культуры, несводимости ее содержания к одному определению^.

Одним из приоритетных направлений в отечественной историографии становится социальная история.

Наиболее значительными работами по истории русского города в разрезе социальной истории являются труды Б.Н. Миронова^.

Также необходимо отметить новаторский подход Б. Миронова при изучении уровня грамотности населения. Он использует метод ретроспективы в определении грамотности отдельных категорий населения по возрастным группам. а'' а' Альтшуллер А. Я. Провинциальный театр // Русская художественная культура конца XIX — нач. XX вв. Кн.1. — М., 1968; Он же. Театр русской провинции // Там же. Кн. Ш. — М., 1977.

Философия культуры. Становление и развитие. — СПб., 1998. — С.415.

Миронов Б. Н. Русский город в 1740—1860-е гг. — Л., 1990; Он же. Социальная история России периода империи (XVIII — нач. XX вв) в 2х т. — СПб., 2000.

Миронов Б. Н. Грамотность в России 1797−1817 //История СССР. — 1985. — № 4. — С. 137−153- Он же. Экономический рост и образование в России и СССР в XIX — XX вв.//Отечественная история. — 1994. — № 4−5.-С. 111−123.

Большую ценность для исследуемой проблемы имеет опыт изучения разных аспектов в области исторической урбанистики. В конце 90х годов историки вновь обраш-аются к проблемам исторической демографии, пытаются заново взглянуть на процессы движения и состава городского населения на последнем витке индустриальной модернизации.

Так, С. Д. Морозов в статье «Население России на р. Х1Х-ХХ вв."лл подводит итоги историко-демографическим исследованиям. Подсчеты автора о социальной, возрастно-половой и отраслевой структуре занятости значительно дополняют уже имеющиеся исследования по проблеме.

В культурологии город изучается как целостный исторически развивающийся социально-культурный и художественный феномен. Анализу подвергаются исторические традиции, художественное наследие городов.

Теоретические выкладки о статусе городской культуры, уровнях художественного развития горожан содержатся в научных статьях М. С. Кагана и В. Селиванова.лл.

В искусствоведческой литературе 90-х гг. проступает явный интерес к культурному наследию малых городов.

В этой связи следует отметить работу Е. Кириченко «Русская провинция"лл, затронувшая аспекты своеобразия архитектурно-планировочной системы провинциальных городов России, в. т.ч. Урала.

В коллективной монографии «Очерки русской культуры XIX в.

58 общественно-культурная среда" представлена попытка теоретической характеристики феномена провинциальной культуры.

В краеведении 90-х годов можно выделить две важных историко-культурные темы: влияние провинциальной среды на формы бытования искусства и законы его развитиясоотносимость провинциальной и столичной культур.

Морозов С. Д. Население России на р. XIX — XX вв. //Отечественная история. — 1999. — № 4. С. 32−46.

Каган М. С. Культура города и пути ее изучения //Город и культура. — СПб., 1992. — С.15−34- Селиванов В. Об уровнях художественной культуры городского населения //Там же. — С. 65−73.

Кириченко E.H. Русская провинция. — М., 1997.

Очерки русской культуры XIX в. Т. I. Общественно-культурная среда. — М., 1998.

Характеристика культуры Урала конца XIX — начала XX вв. дана в специальных главах «Истории Урала в период капитализма» и «Очерках истории Челябинской области"лл.

В 90е годы ураловедение пополнилось публикациями о развитии народного образования во второй половине XIX — начале XX вв. Необходимо отметить исследования В. Рушанина, Л. Конева, В. Чуприна об истории среднего образования^.

Уровень грамотности уральского населения рассматривался в научных статьях Д. В. Гаврилова, С. Я. Бугаевой, Г. И. Селивановой, В. Рушанина и Ю. Н. Серебренникова. л'.

Повышенный интерес к разным аспектам духовной жизни городов подтверждается публикациями в научно-исследовательских сборниках.

Духовное наследие городов Южного Урала отразилось в статьях справочных изданий и краеведческих альманахах.

Вопросы культурного развития краеведами рассматриваются и в разрезе этнической истории. К таким исследованиям следует отнести коллективную монографию «Этнокультурная мозаика Оренбуржья» и труд И. Ф. Галигузова «Народы Южного Урала».

История Урала в период капитализма. — М., 1990; Очерки истории Челябинской области. — Челябинск, 1991.

Рушанин В.Я., Конев Л. М., Чуприн В. В. Из истории среднего образования на Урале (1861 — 1917). -Магнитогорск, 1994.

Гаврилов Д. В. Грамотность и образовательный уровень горно-заводского населения Урала (1861−1885) //Народное образование на Урале в XVIII — нач. XX вв. — Свердловск, 1990. — С.48−67- Бугаева С. Я. Образовательный уровень уральской интеллигенции в конце XIX — нач. XX вв. //Там же. — С. 89−103- Селиванова Г. И. О грамотности рабочих в период империализма // Там же. — С. 69−75- Рушанин В. Я., Серебренников Ю. Н. К вопросу об уровне грамотности населения Южного Урала в предреволюционные годы//Исторические науки. Вестник 41 НУ. — 1996. -№ 1. — С. 29−35.

Города Урала в контексте русской культуры. — Челябинск, 1993; Исторические чтения. Вып. 2, 5. -Челябинск, 1996, 2000; Музей и художественная культура Урала. — Челябинск, 1996; Башкортостан в годы испытаний. — Уфа, 1995; Модерн: взгляд из провинции. — Челябинск, 1995; Любовь и Восток. — М., 1994; и.

ДР.

Уральская историческая энциклопедия. — Екатеринбург, 2000; Культура народов Бапысортостана. — Уфа, 1999; Челябинск неизвестный. Вьш. 1, 2. — Челябинск, 1996, 1998; Памятники Отечества (Созвездие Курая). -№ 3 8(3, 1997).

Этнокультурная мозаика Оренбуржья. — Оренбург, 1999; Галигузов И. Ф. Народы Южного Урала: история и культура. — Магнитогорск, 2000.

Расширяют краеведческие исследования издания популярного характера. Из последних следует отметить работы о Челябинске журналиста А. Скрипова и В. Савельзона «Оренбургская история в лицах». лл.

Из специальных искусствоведческих работ необходимо выделить монографию Ф. Б. Калимуллина «Формирование планировочной структуры городов Башкирии"лл.

Реабилитация искусства авангарда, возвращение забытых имен деятелей неофициального искусства в 90е годы становятся предметом исследования. Так, в этом направлении весьма важным являются работы об искусстве авангарда в провинции.

Значительным исследованием стало издание Государственного Художественного Музея им. М. В. Нестерова Республики Башкортостан книги о творчестве футуриста Давида Бурлюка. лл Кроме художественного наследия Бурлюка, работавшего в Уфе в 1913;1917 годы, в книге содержится его рукопись «Фактура и цвет», в ней Бурлюк обосновывает свою теорию цвета.

Искусствоведами Челябинска было подготовлено масштабное издание «Изобразительное искусство. Челябинск XX век.», в котором дана картина развития искусства города с начала XX века.

Театрально-музыкальное прошлое Урала исследовалось А.Б. Костериной-Азарян и Б. П. Хавториным.лл.

Отдельную группу составляют диссертационные исследования. Хотелось бы выделить кандидатские диссертации М. С. Нагорной, М. Р. Юсупова, Г. Б. Азаматовой об истории земского самоуправленияА.Е. Пёребейноса об облике уральской молодежиВ.Ф. Сафарова об архитектуре городов Башкортостана, а также исследования Е. Ю. Алферовой.

Скрипов А. Челябинск. XX в. — Челябинск, 2000; Савельзон В. Оренбургская история в лицах. — Оренбург, 2000.

Калимуллин Ф. Б. Формирование планировочной структуры городов Башкирии. — Уфа, 1995.

Давид Бурлюк. Фактура и цвет. В 2-х ч. — Уфа, 1994.

Изобразительное искусство. Челябинск XX век. — Челябинск, 1996. л' Костерина-Азарян А. Б. Театральная старина Урала. — Екатеринбург, 1998; Хавторин Б. П. Музыкальная культура Оренбурга XX века. — Оренбург, 1999.

ПО социально-экономическому развитию городов Урала и Л. Г. Сидорчуковой о проблеме формирования культурной среды уральских городов по материалам театральной и художественной жизни7°.

Историографический обзор позволяет сделать следующие выводы. Историками выявлены основные тенденции в развитии духовной жизни уральского региона. Основное внимание ученых было сосредоточено на проблемах грамотности и народного образования, места и роли земства в развитии просвещения. Было дано целостное представление о культурных процессах всего Урала. Однако феномен городской культуры Южного Урала в исторической науке исследован слабо. Таким образом, степень изученности отдельных аспектов городской жизни и культуры различна. В частности недостаточно полно отражены проблемы социально-экономических изменений южно-уральских городов в результате модернизации, отсутствуют данные о типологизации городских поселений и отраслевой структуры занятости горожан. Аспекты рассмотрения архитектурного, художественного, досугового своеобразия южно-уральских городов носят эпизодический, частичный характер. До настоящего времени нет специального, самостоятельного исследования о духовной жизни городов Южного Урала конца XIX — начала XX вв. Недостаточный уровень освещения ряда проблем и отсутствие комплексного анализа городской духовной жизни Юга Урала подтверждает актуальность данной диссертации.

Исходя из степени разработанности обозначенной темы, учитывая ее актуальность, целью настоящей диссертации является целостное и всестороннее изучение процессов духовной жизни городов Южного Урала, Нагорная М. С. Земское самоуправление на Южном Урале накануне и в годы Первой мировой войны (1913 — февр.1917). Автореф. дисс. канд. ист. наук. — Курган, 1999; Юсупов М. Р. Культурно-просветительская деятельность земств Урала (1864−1917). Автореф. дисс. канд. ист. наук. — Челябинск, 1999; Азаматова Г. Б. Деятельность Уфимского земства в области народного образования (1874−1917). Автореф. дисс. канд. ист. наук. — Уфа, 2000; Перебейнос А. Е. Уральская молодежь в конце XIX — нач. XX вв.: численность, облик, настроения. Автореф. дисс. канд. ист. наук. — Челябинск, 2000; Сафаров В. Ф. Города Башкортостана во 2й пол. XVI — XX вв. (историко-архитектурный аспект). Автореф. дисс. канд. ист. наук. — Уфа, 2000; Алферова Е. Ю. Социально-экономическое развитие городов Урала в 60−90е гг. XIX в. Автореф. дисс. ист. наук. — Свердловск, 1991; Сидорчукова Л. Г. Формирование культурной среды уральских городов в нач. XX в. (по материалам театральной и художественной жизни). Автореф. дисс. канд. ист. наук. — Пермь, 1998. определение взаимосвязи столичных и провинциальных новаций в конце XIX — начале XX вв.

Для достижения этой цели поставлены следующие задачи: 1. Показать социокультурную ситуацию, сложившуюся в городах Южного Урала на рубеже Х1Х-ХХ вв.

2ТТ 1 и о о о Дать анализ демографической, социальной, религиознои, этнической и отраслевой структуры занятости городских жителей.

3. Определить типологию городских поселений Южного Урала по количественному, хозяйственно-отраслевому параметрам.

4. Выявить уровень грамотности городского населения Южного Урала, а также провести анализ образовательного пространства городского общества на рубеже Х1Х-ХХ вв.

5. Раскрыть факторы и особенности градостроительства Южного Урала в конце XIX — начале XX вв. и определить закономерности архитектурных процессов России и Южного Урала.

6. Раскрыть значение деятельности организаций и объединений художественно-просветительской направленности, определить особенности художественной жизни южно-уральских городов.

7. Выявить основные формы и особенности досуговой жизни горожан Южного Урала.

8. Определить культурные роли ведущих городских сословий в процессах духовной жизни городов Южного Урала.

9. Определить место и роль ведущих городских социальных групп в духовных процессах.

Источниковую базу диссертации составили неопубликованные и публиковавшиеся документы. При написании диссертации автор широко использовал различные архивные источники. Прежде всего, нами были проанализированы фонды Российского государственного исторического архива (РГИА), Центрального исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИА РБ), Государственного архива Оренбургской области.

ГАОО), Объединенного Государственного архива Челябинской области (ОГАЧО), а также архивы Государственного Художественного Музея (ГХМ) им. М. В. Нестерова Республики Башкортостан, Архива Государственного научно-производственного центра (ГНПЦ) по охране памятников истории и культуры Челябинской области.

Автором изучены документы 27 фондов вышеуказанных архивов. По своей значимости и количеству введенных в научный оборот архивных дел ведуш-ее место в исследовании занимают фонды: 1290 РГИА (Центральный Статистический Комитет Министерства Внутренних делЦСК МВД) — 1288 РГИА (Главное управление по делам местного хозяйства МВД. Отдел городского хозяйства) — И-11 ЦГИА РБ (Канцелярия Уфимского губернатора) — И-9 ЦГИА РБ (Уфимское губернское правление) — 11 ГАОО (Оренбургское губернское правление) — 10 ГАОО (Канцелярия Оренбургского губернатора) — 41 ГАОО (Оренбургская городская управа) — И-3 ОГАЧО (Челябинская городская управа).

В указанных фондах хранятся дела, характеризующие разные стороны городского хозяйства на Южном Урале: движение населения, социально-религиозный состав, хозяйственный аспект, сметы доходов и расходов городов, количество образовательных, культурно-просветительских учреждений, благоустройство. Однако фонды местных и центральных архивохранилищ не располагают конкретными историческими сведениями о государственной политике в области культуры, деятельности архитекторов, художников. Не нашли должного отображения в фондах местных муниципальных органов власти такие вопросы, как авторство архитектурных проектов, вклад отдельных благотворительных организаций, коллекционеров, меценатов. Отсутствие самостоятельного органа власти в Имперской России, занимавшегося проблемами культуры, определило распыленность исторической информации в разных фондах и архивах.

В архиве ГНПЦ Челябинской области использовались паспорта на охраняемые сооружения городов Челябинской области. В них содержатся.

Краткие исторические сведения о памятниках архитектуры (когда и кем был построен), характеристика и описание самого сооружения.

В архиве ГХМ им. М. В. Нестерова хранятся автобиографии, воспоминания, переписка уфимских художников, представляющих особую ценность для реконструирования картины художественной жизни дореволюционных городов Уфимской губернии.

Все опубликованные и неопубликованные материалы автор исследования считает целесообразным разделить на следующие группы:

• Официальные правительственные документы, раскрывающие характер государственной политики по отношению к вопросам культуры. Сюда вопши также постановления, указы, регламентировавшие театральную, художественную, досуговую деятельность, различных организаций и объединений интеллигенции.

• Данные официальной и административной статистики: издания оренбургского и уфимского губернских статистических комитетов, результаты Первой всеобщей переписи населения Российской Империи 1897 г.

• Док5ПУ[енты и материалы самих художественных объединений, любительских и просветительских обществ (уставы и отчеты обществ).

• Справочные издания: «Памятные книжки», «Адрес-календари», путеводители и справочники.

• Материалы периодической печати: газеты «Оренбургские губернские ведомости», «Уфимские губернские ведомости», «Оренбургская жизнь», «Голос Приуралья» и др., а также специализированные жзфналы по вопросам искусства («Зодчий») и т. д. Помещенные в них объявления, анонсы, реклама, рецензии, очерки, статьи, некрологи дают живую картину духовной жизни южно-уральских городов.

• Воспоминания, дневники, переписка деятелей культуры.''' Несмотря на субъективность позиций авторов, эти источники помогают выявить механизмы функционирования культурно-просветительских учреждений, служат наглядным иллюстративным материалом различных сторон духовной жизни горожан (досуг, работа музеев, библиотек, благоустройство городов и т. д.).

• Визуальные. Это фотографии, сохранившиеся архитектурные сооружения того времени, произведения искусства, каталоги выставок художников, являющиеся носителями исторической информации об эстетических вкусах горожан, господствовавших стилях и направлениях в искусстве.

К сожалению данная источниковая база не располагает всеми необходимыми документами о деятельности отдельных архитекторов, описаниями архитектурных сооружений, взаимоотношении властных u Т /* 1 и с" органов и деятелей культуры. К тому же уфимский статистический комитет в своих отчетах ограничивал сведения общегубернской статистикой, данные городской, уездной статистики отсутствовали, поэтому в источниковой базе существуют значительные пробелы в сведениях по рассматриваемому периоду.

Многие источники автором вводятся в научный оборот впервые, что также обуславливает научную значимость данного исследования.

Научная новизна диссертации заключается в том, что она является составной частью более масштабной проблемы — модернизации России конца XIX — нач. XX вв., изменившей, в том числе, духовную сферу общества. Изучение истории культуры переходного периода позволяет лучше понять этот сложный процесс. Однако разработка данной проблемы невозможна без учета культуры регионов, их взаимодействия с центром. В работе впервые комплексно представлена духовная жизнь городов Южного Урала в архитектурном, художественном, досуговом аспектах на фоне.

Нестеров М. В. Воспоминания. — М., 1989; Нестеров М. В. Из писем. — Л., 1968; Минцпов СР. Уфа. Из книги «Дебри жизни». — Уфа, 1993; Кигн-Дедлов В. Л. Заметки и картинки //Гостиный двор. — 1999. — № 7. -С. 92−99. и др. общероссийских культурных традиций и новаций. Автором выявлена специфика социально-этнической структуры городского населения Южного Урала, дано собственное видение научной трактовки типологизации южноуральских городов с позиций количественного и функционально-отраслевого состава. Новизна диссертации заключается в представлении полной динамики численности, вертикальной и горизонтальной мобильности населения по каждому городу в отдельности. Автором вводится полный перечень существовавших в исследуемый период культурно-просветительских учреждений, объектов архитектуры, имен художников. В диссертации обстоятельно решена проблема места и роли основных социальных групп в процессах духовной жизни. Источниковедческий аспект новизны состоит в том, что в работе использованы ранее не привлекаемые авторами архивные, статистические и ряд других источников.

Практическая значимость диссертации определяется возможностью использования ее результатов и введенных в научный оборот источников в исследованиях социально-экономических, культурологических аспектов как истории России, так и Южного Урала в частности, при чтении специальных вузовских курсов и составлении учебных пособий, а также при разработке современных проектов сохранения историко-культурного, архитектурного городского пространства.

Данное исследование выполнено в рамках основных общеметодологических принципов научной объективности и историзма, позволяющих всесторонне рассмотреть исследуемые явления в тесной взаимосвязи с другими категориями исторической действительности. Принцип историзма позволяет рассмотреть культурные реалии в динамике их изменения, становления во времени и развитии и осуществить комплексный анализ деятельности различных объединений культурно-просветительской направленности во временной последовательности и региональной обусловленности. История духовной жизни городов рассматривалась сквозь призму изменений, вызванных модернизацией, под которой понимается процесс перехода общества от традиционного состояния к экономике и предпринимательству капиталистического типа, гражданскому обществу и правовому государству. В этот период в духовной жизни происходило столкновение противоположных менталитетов: традиционного (крестьянского) и буржуазного (городского). Это обусловило секуляризацию и растущее разнообразие форм духовной жизни — рационализация сознания на основе широкого распространения достижений научно-технического прогресса, коммерциализация досуга, стирание границ между культурой периферии и центра и т. д.

Также автор опирался на принципы историко-культурного подхода к изучению духовной жизни, как целостной, качественно определенной системы в структуре общественной жизни.

Для исследования аспектов досуговой жизни был использован историко-антропологический подход, центральной идеей которого является изучение человека, его непосредственной среды обитания, ментальности, фиксирование его поступков, поведения, т. е. повседневной жизни. Также методологической основой диссертации является системный подход, позволяющий рассматривать объект исследования как целостность, как систему с иерархической структурой. Системное изучение духовной жизни городского населения Южного Урала предполагает исследование его как составной части общероссийской культуры, дает возможность провести анализ внутренней структуры во взаимосвязи с другими подсистемами духовной жизни. т-ч и о.

В диссертации использовались диахронический, синхронический, сравнительно-исторический, архитектурно-функциональный, типологический методы. Для обработки большого количества статистического материала применялся статистический анализ динамических рядов, на основе этого количественного метода исследования составлено большинство таблиц диссертации.

Зарубина H.H. Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. — М., 1998. — С. 181.

Применение методов искусствоведческого анализа позволило дать характеристику и оценку конкретным произведениям искусства, выявить особенности творчества деятелей культуры южно-уральских городов.

При освещении проблемы в качестве ключевых понятий выступают «духовная жизнь», «художественная жизнь».

Понятие «духовной жизни» обнимает процесс оперирования духовными ценностями, создаваемые человеком (обществом) в ходе триединого, непрерывного процесса: осмысления окружающей действительности во всей ее полноте, становления и развития проявления сущностных (творческих) сил человека, и воплощения результатов первых двух сторон в специфических материальных и нематериальных формахлл. Художественная жизнь — представляет собой область духовной жизни, включает в себя процессы и явления духовной практической деятельности по созданию, распространению, освоению произведений искусства и материальных предметов, обладающих эстетической ценностьюл''.

Апробация результатов исследования.

Основные положения и выводы работы излагались на научно-практических конференциях и методологических семинарах ЧГПУ, «13х Бирюковских чтений» (Челябинск, 1999), Первой Межрегиональной научно-практической конференции «Уникальные источники по истории Башкортостана» (Уфа, 2000).

Структура диссертации состоит из введения, 2-х глав, заключения, приложения, списка использованных источников и литературы. В тексте диссертации и приложении содержатся 24 таблицы разного уровня обобщения и полноты отражения данных. Такое структурирование основано на проблемно-хронологическом принципе исследования и определяется поставленными целью и задачами.

Заключение

.

Исследование духовной жизни городов Южного Урала конца XIXначала XX вв. позволило нам прийти к выводам, на основании которых мы можем утверждать о влиянии общероссийской, европейской модернизации не только на экономическую структуру города, но и на его духовную сферу.

Модернизация ускорила градостроительную эволюцию поселений Южного Урала, начинавшихся с военно-оборонительных крепостей и административных центров. Однако в начале XX в. благодаря модернизационным переменам (в частности, железнодорожное строительство) некоторые города сумели усилить свою торгово-промышленную функцию и приблизиться к поселениям индустриального типа. К ним, прежде всего, относились губернские центры Уфа, Оренбург, а также молодые города — Челябинск и старые поселения с уже налаженной u u u / r~ m системой связей и хозяйствования (Златоуст, Троицк).

Те города, в которых модернизационные изменения протекали слабо и медленно, оставались на прежнем витке развития. К началу XX в. по своим функциональным признакам они относились к доиндустриальному типу (города Белебей, Орск, Верхнеуральск, Мензелинск, Стерлитамак).

Неравномерность экономического развития обусловила дисбаланс в демографической структуре. Несмотря на общий рост численности населения всех городов Южного Урала, наиболее мощные демографические изменения испытали города индустриального типа. В этом отношении показательна судьба г. Челябинска, который к 1910 году стал входить в группу поселений с числом населения свыше 50 тыс. человек. Таких городов на Южном Урале было 3 (помимо Челябинска — Уфа и Оренбург).

В неравномерном характере развития южно-уральских городов проявилась типичность процесса российской урбанизации. Сосуществование индустриальных и доиндустриальных поселений было характерно для всех регионов империи капиталистической эпохи. Также на судьбу южноуральских поселений повлияла противоречивость процесса урбанизации, не учитывавшая и не причислявшая развитые горнозаводские селения к городским. В итоге, Россия в начале XX в. оставалась слабоурбанизированной страной, а удельный вес городского населения Южного Урала отставал от общероссийского (в 1897 г. — доля горожан по Европейской России составляла 12,7%, по Южному Уралу — 6,8%).

Специфика развития городской жизни на Южном Урале проявилась в преобладании мещанского населения в составе городского общества (50%), а также в пестрой этно-религиозной структуре. Поэтому духовная жизнь города определялась традициями людей разных религиозных верований и национальных традиций. Необходимо учитывать факт мощного переселенческого движения, охватившего южно-уральский край после строительства транссибирской железной дороги. В города вливался многообразный поток переселенцев, несший в жизнь южно-уральцев свои привычки, вкусы и культуру.

Исследование уровня грамотности городского населения подтвердило взаимосвязь экономической, социальной и духовной сфер общества. Именно индустриальные города с мощным экономическим потенциалом, с одной стороны, привлекали молодое образованное население, стремились к расширению образовательного пространства — с другой. В городах аграрного, доиндустриального типа распространенным типом учебных заведений были низшие, которые не могли удовлетворить растущие потребности населения в образовании. Однако общий уровень грамотного городского населения края на протяжении 1897−1917 гг. отставал от общероссийского приблизительно на 20%). Кроме того, исследование уровня грамотности является важным критерием для определения культурного уровня и пяти культурных позиций городских социальных групп (потребителя, хранителя, транслятора, творца и интерпретатора).

Основными градоформирующими факторами на Южном Урале были: железнодорожное строительство, активное развитие торговли и промышленности. Поэтому распространенными типами сооружений были торгово-промышленные, кредитные. т-ч и о.

В южно-уральских городах, как и в российских и европейских поселениях в конце XIX — начале XX вв. существовали проблемы хаотичной застройки, окраины и благоустройства. Зачастую местные органы власти были не в состоянии вовремя решить эти проблемы, поэтому их решение во многом зависело от инициативы самих горожан. «Американский рост» индустриальных городов Южного Урала сопровождался стремительными темпами каменного строительства многоэтажных сооружений, привлечением специалистов — архитекторов, инженеров, использованием модных стилевых направлений и современных технологий в строительстве. Происходило своеобразное преломление местных и столичных архитектурных традиций. Местное зодчество в качестве основного материала использовало дерево, которое и к началу XX в. осталось распространенным материалам. В деревянном зодчестве воплощались детали, приемы актуальных направлений в архитектуре данного времени (например, эклектика и модерн). Специфика южно-уральского городского зодчества определялась также национальными, религиозными традициями в сооружении культовых и жилых зданий.

Таким образом, благодаря модернизационным процессам второй половины XIX — начала XX вв., южно-уральская провинция активно включилась в орбиту общероссийских и европейских архитектурных тенденций, главными проводниками и трансляторами которых было богатое купечество, приглашавшее столичных мастеров или местных дипломированных специалистов. На рубеже Х1Х-ХХ вв. происходило формирование архитектурной среды городов, это доказывается тем, что историческое архитектурное пространство городов Южного Урала до сих пор определяется сооружениями эпохи эклектики и модерна.

Свидетельством включения южно-уральских городов в общероссийские культурные контакты является деятельность столичных деятелей культуры и искусства. Именно они стали проводниками, педагогами и наставниками молодого провинциального искусства. Большое значение в формировании художественной жизни южно-уральских городов внесли известный русский художник-передвижник М. В. Нестеров и знаменитый авангардист Давид Бурлюк.

Основной формой организации художественной среды городов Южного Урала были объединения творческой интеллигенции. Провинциальное искусство носило самодеятельный, непрофессиональный характер. Однако эта тенденция была характерна для всех городов России. Неслучайно рубеж Х1Х-ХХ вв. вошел в историю как «золотой век объединений». В столицах объединения служили стартовой площадкой нового нетрадиционного искусства, в провинции они аккумулировали все творческие силы, выполняли просветительскую миссию. Главным представителем кружков и объединений был интеллигент — общественник, творчески одаренная личность, выполнявшая креативную функцию в духовных процессах провинции.

Необходимо отметить, что в провинциальной среде рождались яркие, самобытные таланты. Так, например, сцена уфимского театра стала «первой пробой пера» для Федора Шаляпина.

Форсированная модернизация повлияла на формы и содержание досуга горожан, отличительным признаком которого стал ярко выраженный коммерческий характер. Основными формами развлекательного досуга стали клубы, кафешантаны, рестораны и прочее, как правило, бывшие в каждом городе.

Приобщение к мировой культуре проявлялось в широком применении новейших достижений научно-технического прогресса кинематографа, ставшего излюбленным местом отдыха городской публики.

Влияние модернизации на досуговое пространство проявилось в резком противоречии в проведении свободного времени в центре и на окраинах города, поэтому одной из основных забот земств и Комитетов Попечительств Народной Трезвости стало развитие в городах досуга просветительской, развиваюш-ей направленности. Так, во многих городах Южного Урала стали появляться библиотеки, читальни. Музеи, Народные дома и т. д.

Социально-экономические перемены, активизация миграций населения, вертикальной мобильности приводили к столкновению двух мировоззренческих укладов: традиционного (крестьянского) и буржуазного (городского). Сочетание старого и нового, уходящего и нарождающегося проявлялось во взаимовлиянии досуга сельского и городского. Наиболее ярко этот синтез обнаруживал себя в городских гуляниях и празднествах. Элементы карнавала, характерные для традиционной культуры в новых условиях перерастали в новогодние, масленичные маскарады, балы с розыгрышами призов, лотереи.

Творчески компенсировать себя массовые сословия могли в досуговой сфере. Именно досуг в конце XIX в. стал одной из причин рождения массовой культуры, творцом которой был человек массымещанин, крестьянин. Свою творческую энергию массовые сословия выплескивали в разнообразные увеселения, выступая в роли потребителей и хранителей культуры.

Таким образом, на рубеже XIX—XX вв. в южно-уральских городах состояние духовной жизни находилось в стадии формирования и становления. В конце XIX в. в провинции стало оформляться образовательное, архитектурное пространство, появлялись первые школы национального искусства, начинала свое шествие массовая культура.

В заключении мы хотели бы опровергнуть устоявшуюся в науке позицию об отсталости и неразвитости культурных процессов в южно.

181 уральских городах в конце XIX — начала XX вв. Города Южного Урала в это время переживали свое «второе рождение» благодаря включению их в общероссийские и европейские культурные контакты и взаимодействие.