Н. Бердяев «О назначении человека»

Киевский национальный университет имени Т. Г. Шевченко Институт филологии Сообщение на тему:

Николай Бердяев «О назначении человека»

Выполнила:

студентка 2-го курса, Тараненко София Киев 2012

Призвание каждого человека в духовной деятельности — в постоянном искании правды и смысла жизни. Антон Павлович Чехов Свое небольшое сообщение я не зря начинаю со слов великого русского писателя, человека доброй души, который еще при жизни прослыл гуманистом и жизнелюбом. Мне кажется, что идеи не менее интересной фигуры конца 19 — начала 20-го века Николая Александровича Бердяева — известного религиозного и политического философа в какой-то степени сбегаются с мнением русского гения Чехова.

При первом ознакомлении с работами Н. Бердяева у меня возникло ощущение, что в его изречениях много противоречий, и не объясненных, ничем не обоснованных мыслей, однако, с более подробным изучением его философских трактатов, понимаешь, что это не так.

1) О смерти и бессмертии В своей работе «О назначении человека» автор рассуждает о «вечных» вопросах, будоражащих ум не одного поколения. С первых строк замечаешь, что в центре мировоззрения Бердяева стоит человек, его сущность, мысли и проблемы, от которых он избавиться не может и не должен. Говоря о смерти, автор подчеркивает неоднозначность мнения великих людей по поводу «той, что с косой ходит» начиная древнегреческими философами и заканчивая русскими классиками. Так же прослеживается постоянная параллель с христианской точкой зрения на ту или иную высказанную мысль, так Бердяев утверждает, что христиане двойственно воспринимаю смерть, парадоксальность ее заключается в том, что смерть воспринимается как нечто страшное и плохое, хотя Христос, дабы достигнуть «новой» жизни, должен был умереть. Автор так же подает интересную, на мой взгляд, версию двух типов религий, вспоминаемых В. Розановым и Н. Федоровым. Эта теория делит религии на те, что ставят за идеал рождение, а другие — воскрешение. К первым относятся иудаизм и язычество, которые восславляют рождение и даже смерть для них является переходным этапом к новой жизни. Ко вторым же можно отнести христианство, которое стремиться к воскрешению. Николай Александрович не стоит на стороне ни одного из них. Он подчеркивает, что оба они стремились победить смерть благодаря своим утопическим идеям, но так и не смогли этого сделать.

Значительная часть размышлений автора посвящена теме «бессмертия». Философ считает, что тот человек, который отрицает бессмертие (то есть неверующий), намного счастливее, чем тот, что принимает и верит в вечную жизнь. Все из-за того, что на «верующего» положена большая ответственность, груз, который он должен нести всю свою жизнь, зная все беды и несчастья. От самого осознания такого камня за спиной, становится тяжело: «Вечность же во времени не только притягивает, но и вызывает ужас и тоску. Тоска и ужас вызываются не только тем, что кончается и умирает дорогое нам, к чему мы привязаны, но в большей степени и еще глубже тем, что разверзается бездна между временем и вечностью».

Одно из центральных мест в познании человека Бердяев отводит этике. Он говорит о том, что принцип этики мог бы быть сформулирован очень просто, нужно поступать так, чтобы повсюду, во всем, и в отношении ко всему утверждать вечную не жизнь, а любовь, которая побеждает смерть. Автор говорит нам, что этика должна носить скорее характер эсхатологический, а это значит, что нам встречается еще один парадокс — выходит, что этика изначально должна ставить вопрос о смерти и бессмертии, как основной, ибо «подобный акт присущ каждому явлению жизни». Этика, которая нечувствительна к смерти, не имеет никакой цены, потому что ставит во главу переходящие, тленные блага и ценности. Правильная же этика должна строиться учитывая неизбежную смерть и победу над нею, перспективу воскресения и вечной жизни. Таким образом, этика формирует вечные, непреходящие, бессмертные блага и ценности, которые и способствуют этой победе.

2) О самоубийстве Другая часть работы Бердяева касается проблемы самоубийства в русском обществе. Автор рассматривает эту проблему широко, акцентируя свое внимание на русских эмигрантах, оказавшихся в тяжелом положении, и не найдя из него выход, решившим пойти на отчаянный поступоксамоубийство. человек этика познание бытие Николай Александрович в большей степени говорит о самоубийстве, как о социальном явлении, нежели личностном. Он объясняет это формулой эгоцентризма человека, который собирается совершить самоубийство. Человек, одержимый такой идеей, самовлюблен, однако в этой самовлюбленности вовсе не выражается то положительное качество, о котором мы можем говорить, употребляя термин эгоизм, потому что в таком случае эта любовь обращена и к другим. В ином случае речь идет о слабости и малодушии человека. Он сконцентрирован только на своем собственном «я», своих проблемах, неудачах, не думая о других, такой индивид не заботится о том, что жизнь его принадлежит только ему самому, и он вправе делать с ней все, что хочет:

«Самоубийца есть человек, потерявший веру. Бог перестал для него быть реальной, благой силой, управляющей жизнью. Он есть также человек, потерявший надежду, впавший в грех уныния и отчаяния и это более всего. Наконец, он есть также человек, не имеющий любви, он думает о себе и не думает о других, о ближних».

Постепенно автор начинает обращаться к христианской догматике. Нашему представлению открыта совсем новая картина. Получается, что человек, собирающийся совершить самоубийство, примеряет на себя маску Бога, то есть Творца, однако Творца с негативной коннотацией. Если же индивид уверен, что его жизнь принадлежит только ему одному, автоматически Бог перестает существовать для него, а значит, он идет на двойной грех.

Бердяев не зря постоянно вспоминает три компонента, которые будут держать человека на земле до последнего — вера, надежда и любовь. Порой хватает и одного взгляда, и «главный герой» отказывается от преднамеренных действий и оставляет себя, обессиленного мыслями уже не себе, а другим (мотив приношении жертвы). Когда же исчезнет надежда, потеряется и вера — последняя ниточка, которая связывает самоубийцу со смертью.

Философ Бердяев представляет своим читателям совершенно новую концепцию самоубийства. Заключается она в том, что самоубийство, иными словами — лишение себя жизни, унизительно как по отношению к жизни, так и смерти. Вспоминая вышеуказанную точку зрения относительно смерти, как неотъемлемого компонента жизни, не сложно догадаться, почему и самоубийство это своеобразное пренебрежение смертью.

Выводы Подводя итоги, считаю важным сказать, что идеи автора невозможно воспринимать отдельно, не учитывая ситуацию в стране, особенно в такой горячей точке, как Россия. Порой эти идеи могут показаться нам утопическими или даже романтичными, однако мне показалось, что за всем этим кроется добросовестное желание помочь людям и избавить их от страдания. Конечно, Н. Бердяев не признавал теорию Н. Федорова, который явно недооценивал силы зла и до конца верил, что человечество может объединиться для совместной борьбы со злом и адом, однако среди его тяжелых и порой совсем неоптимистичных речей проскальзывает лучик надежды, на добро и свет. Автор делится с нами одним из главных и действенных методов по борьбе со смертью и злом. Заключается он в творчестве и постоянно активности, от жизни не стоит убегать, избегать проблем и зла тоже не стоит. Бердяев призывает постоянно держать человеческую активность и творчество в напряжении. Нужно активно бороться со смертоносными силами зла и творчески подготавливать себя к концу, а пассивное ожидание конца и смерти человеческой личности и мира, в тоске, ужасе и страхе не приведет к желаемому результату.

Что касается самоубийства, Н. Бердяев не осмеливается судить человека, который вступил на путь неверный, однако он активно пропагандирует свой протест против «моды» на самоубийства (после шумных смертей Блока и Есенина). Автор считает, что таким образом человек не лишает себя проблем, наоборот же, он показывает себя в худшем свете, как человек малодушный, слабый и духовно падший, человек, который забыл про крест, про Бога и про окружающих вокруг него. Такой индивид, избавляясь от собственной жизни, ликует, что победил вечность, однако это лишь мнимая победа, которая длиться мгновенье.

«Только память о Боге как о величайшей реальности, от которой некуда уйти, как об источнике жизни и источнике смысла, может остановить от самоубийства». Таким образом, Николай Александрович еще раз напоминает нам, что Бога и Божьего суда никак не избежать, никуда нельзя уйти, не прикрыться даже смертью, ведь только Бог дает смысл жизни.