Эволюция государственно-церковных отношений на Южном Урале и Среднем Поволжье во второй половине XX в

Актуальность темы

исследования. Россия сегодня — это многоэтничное и поликонфессиональное государство и от того, как будут складываться отношения между властью и религиозными организациями зависит решение многих проблем таких, как сохранение территориальной целостности, становление демократического правового государства, формирование гражданского общества, развитие духовности и культуры, достижение взаимного понимания, толерантности и уважения в вопросах свободы совести и вероисповедания. Поэтому изучение эволюции религиозной политики государства представляется одной из самых насущных. Президент России Дмитрий Медведев в своих неоднократных встречах с лидерами традиционных конфессий заявлял, что. «нашей важнейшей совместной задачей является распространение идей толерантности и веротерпимости, бережного отношения к духовным ценностям и традициям народов нашей многонациональной страны"1.

На рубеже XX—XXI вв. в России наблюдается религиозный ренессанс, растёт количество зарегистрированных в качестве юридических лиц религиозных организаций. В настоящее’время функционируют свыше семидесяти религиозных направлений и течений. Получили распространение нетрадиционные и раннее неизвестные в России религии. В то же время, доминирующей конфессией остаётся православие. По официальным данным министерства юстиции РФ, 1 января 1990 г. в стране насчитывалось 3983 зарегистрированных религиозных объединения, а по состоянию на 1 января-. 2008 года их число увеличилось на 18 786 единиц и составило 21 963 религиозных организации". Число зарегистрированных приходов РПЦ на территории России выросло' с 3451 в 1990 г. до 10 118 в 2001 г. 3, в 2008 г. до 125 864.

Исключительно важное значение имеет анализ политики государственной.

1 Ильин А. Разговор под полумесяцем // Российская газета. — 2009. — 16 июля.

2 Пчелинцев А. В. Пресса и религиозные конфликты // Прикладная конфликтология для журналистов. — М.: Издательство «Права человека», Центр экстремальной журналистики, 2006. — С. 67−94.

3 См. данные о регистрации Минюста разных лет: http://www.archipelag.ru/rumir/religio/statistics/.

4Доклады патриарха Алексия II на ежегодных епархиальных собраниях г. Москвы опубликованы на сайтах: www. portal-credo.ru, www.sedmitza.ru, http://relim'on.so va-ccnter.ru. — Режим доступа 14.04.2009. власти в отношении самой многочисленной конфессии — Русской православной церкви (РПЦ). Выстраивание государственно-церковных отношений — одна из насущных проблем в истории России, которая является актуальной и на сегодняшний день. Распад СССР и последовавшее за этим разрушение системы взаимоотношений государства с различными институтами общества, переосмысление роли последних с учётом процесса демократизации определили формирование принципиально нового типа государственно-церковных отношений. В соответствии с ним, социально-политическая жизнь российского общества характеризуется значительным усилением роли религиозных объединений и, в то же время, появлением некоторых опасных клерикальных тенденций.

Активное вхождение РПЦ в такие сферы деятельности как благотворительность, укрепление семьи, образование и воспитание подрастающего поколения, борьба с «социальными болезнями», присутствие священнослужителей в армии и на флоте стало вполне объяснимо, так как в условиях постоянного психолого-эмоционального напряжения в обществе необходима духовная поддержка. Именно религия может стать основой для морально-нравственного возрождения всего общества и сыграть роль консолидирующего и стабилизирующего фактора.

Существование советского режима обусловило однозначную позицию государства в религиозном вопросе, проходившую под атеистическими лозунгами. Отсюда, низкий уровень религиозных знаний у значительной части верующих и священнослужителейнепростое экономическое положение большинства приходов и духовенства на местах, что требует необходимости совершенствования законодательства, способного отрегулировать государственно-церковные отношения. Координация деятельности государственных органов в религиоз1 ных вопросах, как в центре, так и на местах будет способствовать дальнейшему развитию межконфессионального диалога.

Для современной российской государственности, когда наметился необратимый процесс в религиозной сфере, практическую значимость представляет опыт предшествующих институтов власти. Изучение периодов обострения двусторонних отношений, когда власть целенаправленно вела борьбу с религией и её носителями всеми доступными средствами, позволяет учитывать ошибки прошлого и содействовать грамотному, целесообразному выстраиванию государственно-церковных отношений в общероссийском масштабе и учитывать их специфику на региональном уровне.

Актуальность темы

обусловлена тем, что эта проблема ещё не получила достаточно полного освещения в исторической’литературе, в связи с чем и привлекает внимание учёных. Всестороннее исследование особенностей религиозной политики во второй половине XX в. в таких регионах, как Оренбургская, Челябинская, Курганская и Самарская области, где проживает преимущественно русскоязычное население, соответственно исповедующее православие, поможет выявлению раннее неизвестных фактов и событий, определению тенденций в действиях властей по отношению к религиозным объединениям. Основные выводы работы помогут дать объективную оценку и обозначить решение возникающих вопросов в области государственно-церковных отношений на современном этапе.

Степень изученности темы. Проблемы развития государственной, политики в отношении РПЦ нашли своё отражение в работах как отечественных, так и зарубежных исследователей. При рассмотрении' историографии темы мы посчитали целесообразным следовать следующей периодизации: советский — с 1950;х годов и постсоветский, начавшийся с 1991 г.

В 1950;е гг. серьёзных работ, посвящённых отношениям государства к религии и верующим, насчитывалось единицы. Это было связано с изменением религиозной политики советской власти в военное и послевоенное время, когда в данной сфере возникла ситуация двойственности и неопределённости, что не могло не повлиять на официальную историографию. Поэтому, когда Н. С. Хрущёв санкционировал начало новой антирелигиозной кампании, интерес исследователей к проблемам взаимоотношений церкви и государства значительно возрос.

Вышедшая в 1954 г. книга «Религия — враг науки. Антирелигиозный сборник» стала показателем наметившихся изменений в сфере государственно-церковных отношений. Опираясь на марксистско-ленинскую философию, авторы сборника утверждали, что «религиозная мораль от начала и до конца чужда мировоззрению передового борца за коммунизм и способна лишь погасить у верующего человека всякую волю к борьбе, энтузиазм к социалистическому труду, жажду к творчеству и творческому дерзанию"1.

Во второй половине 1950;х гг. были изданы работы М. М. Персиц, С. Н. Кудякова, Г. Б. Крупницкого. В монографии М. М. Персица были исследованы процессы формирования законодательной базы политики советского государства по отношению к религиозным организациям и первых шагов по претворению в жизнь принципов Декрета об отделении церкви от государства, которые стали основополагающими в советском законодательстве о культах". С. Н. Кудяков, Г. Б. Крупницкий проанализировали постановления ЦК КПСС, принятые в 1954 г., и пришли к однозначному выводу решительно покончить с з религиозными пережитками" и пассивностью в антирелигиознои пропаганде .

Отдельным блоком в советской историографии выступают работы представителей русской эмиграции, которая состояла в значительной мере из интеллигенции и привносила с собой сильнейшую православную культуру. В 1953 г. в Нью-Йорке вышел сборник статей при участии В. Зеньковского, А. Шмемана, А. Князева, А. Карташева, Н. Арсеньева, С. Верховского, Б. Боб-ринского, Н. Струве. Среди них — богословы, священники и профессура, связанные с церковью всей своей жизнью, которые волею судеб оказались в эмиграции. С. Верховский в работе «Православие и современность» оценил положение РГТЦ как «под коммунистическим игом». Профессор выделил пять составляющих, необходимых для православия: 1) свобода, а именно свобода от насилия и от мирского засилья. Церковь не погибнет от гонений, но в гонении невозможна нормальная жизнь- 2) оживление в широких кругах верующих подлинной христианской жизни- 3) единство, т.к. православный мир разделён железным занавесом, национальным равнодушием и даже враждой, отсутствием постоянного единения между поместными церквями, слабостью соборного.

1 Религия — враг науки. Антирелигиозный сборник — Читинское кн. изд-во. — Чита, 1954 — С. 14.

Персиц М. М. Отделение церкви от государства и школы от церкви в СССР. — М., 1958 — С. 162−172.

3Кудяков С.Н. О преодолении церковных пережитков в СССР. — М., 1958. — 176 е.- Крупницкий Г. Б. Государство и религия. — Сталинград: областное кн. изд-во, 1959. — С. 10−18. начала во многих церквах, расколами, свирепствующими в Западной Европе и Америке- 4) церковная культура (знания о вере, богословское образование, смысл таинств, церковная хоровая культура и др.) — 5) миссионерство. «Православное духовенство часто пассивное», отмечал С. Верховский1.

А. Карташев в статье «Православие и Россия» констатировал, что «православие и Россия — священная нераздельная двоица», связь которых не случайна, а «провиденциальна, нормативна. .утратив свою прежнюю христианскую душу, заменила бы её атеистической душой, она перестала по существу быть Россией. Признаки этой переделки-подделки является для богоненавистнической т.н. „советской“ власти её отвращение от священного имени „Россия“ и прикрытие анонимной, демонической трагикомедии буквенной абракадаброй СССР»". Автор подчёркивал необходимость глубокой перестройки системы и методов отношения православия к формально расправославленному государству и народу. «Православие не отказывается от своей канонической нормы — симфонии церкви и государства», но коммунистическая идеология религию воспринимала как пережиток царской России. «. за железным занавесом творится сплошная патология, подлежащая упразднению и чистке вместе с распадом коммунистической диктатуры», пророчески заявлял профессор в преддверии начала новой широкомасштабной антирелигиозной волны3.

В продолжение данного сборника в 1954, 1955 и 1957 годах этим же авторским коллективом были изданы работы с одноимённым названием «Православная мысль. Труды православного богословского института в Париже». Уже не было таких прямых нападок в адрес советской власти. Исследователи рассматривали догматы православного богословия, идеи Ветхого Завета, исполнение священных таинств и др., что свидетельствовало о попытках представителей русской эмиграции «деликатно» донести до советского человека подлинные задачи православия4.

1 Православие в жизни. Сборник статей / под ред С. Верховского. — Изд-во им. Чехова Нью-Йорк, 1953. -С. 12−15.

2 Там же. -С. 182.

3 Там же.-С. 178−200.

4 Православная мысль. Труды православного богословского института в Париже. Bbin. VIII — Париж, 1954. -140 е.- Указ. соч. Вып. Х-Париж, 1955. 181 е.- Указ. соч. Вып. XI — Париж, 1957. 167 с.

С 1960;х гг. обострился интерес исследователей к интерес к проблемам государственно-церковных отношений. Вышли в свет монографии Е. М. Ермакова, Е. Т. Вещикова. Авторы, опираясь на научный фундамент марксистско-ленинской теории, проанализировали многочисленные статистические данные и показали масштабность, формы, методы и средства атеистической пропаганды. Следует отметить,. что в условиях партийного диктата исследователи, как правило, только положительно интерпретировали антирелигиозную политику власти и практику её реализации1.

В работе религиоведа И. П. Цамеряна была сделана попытка осветить наиболее важные стороны непримиримой противоположности и несовместимости научного коммунизма и религии, обосновать необходимость идейной борьбы за полное преодоление религиозных пережитков, также показал, что пропаганда атеизма является частью коммунистического воспитания советских людей" .

Заслуживает внимания попытка исследователей конца 1960;х гг. обобщить региональный материал о проведении антирелигиозной пропаганды с приверженцами религии. В 1967 г. вышел в свет сборник «Индивидуальная работа с верующими», переизданный и дополненный в 1974 г. В книге содержались статьи, авторы которых рассматривали проблему в духе времени, ставя во главу угла партийные решения. Так, исследователи Ю. П. Зуев, В'.Г. Пивоваров провели ряд социологических исследований, подвергли анализу степень религиозности населения, учитывая национальные особенности, характер их вероисповедания, чтобы полученные результаты уже целенаправленно и дифференцировано использовать в индивидуальной работе с верующими. При этом материалы сборника страдали необъективностью, узостью поставленных проблем и звучали выводы о превосходстве советской системы3.

В 1970;е гг., в период относительно ровных и инерционных государственно-церковных отношений, вышли работы, в которых существенно возрос.

Ермаков Е. М. Коммунизм и религия. — М., 1964. — 22 е.- Вещиков Е. Т. Путь к атеизму — М., 1965. — 79 е.- Строительство коммунизма и преодоление религиозных пережитков. — М., 1966. — 128 с — По этапам развития атеизма в СССР.-Л., 1967. 145 с.

Цамсрян И. П. Коммунизм и религия. — М., 1967. — С. 196−197.

З3 у.е.в В.П., Пивоваров В. Г. Социологические исследования на службе индивидуальной работы с верующими. // Индивидуальная работа с верующими. — М.: Мысль, 1967. — С. 47−62. уровень научной направленности. В эти годы партия большое значение придавала выработке новых форм, методов и эффективности атеистической работы, в. связи с чем, сверху был спущен заказ. Появились исследования, посвященные социологии религии, где обобщались результаты социологических исследований, свидетельствовавшие о снижении религиозности населения. Религиовед И. Н. Яблоков изучал методологические проблемы социологии религии, В. Г. Пивоваров и Е. Г. Филимонов в своих работах акцентировали внимание на разработке новых формметодов и средств, необходимых в атеистической работе, в частности, для выявления степени религиозности населения1.

В монографии А. Т. Москаленко и А. А. Чечулина было определено влияние микросреды на характер индивидуальной работы с верующими в целях ак1 тивизации и проведения результативности атеистического воспитания" .

Исследователи И. Б. Ястребов, И. Н. Живогляд, Л. Г. Осинцева акцентировали своё внимание на истории атеизма, основных этапах формирования атеистического мировоззрения, выявлении проблем секуляризации населения.' Работы по этому направлению были актуальны для властей, поскольку они открывали новые горизонты для дальнейшего поиска новых путей и методов, распространения атеистического мировоззрениями воспитания3.

Развитие политической системы-СССР bi 1970;е — 1980;е гг., принятие концепции развитого социализма и соответствующей, ей новой-советской Конституции (1977 г.) требовало оценки положения, 1 религиозных организаций' в СССР как субъектов, советского права. В связи с этим активизируется: издание работ по пропаганде и разъяснению советского законодательства о культах.

Работы В. А. Куроедова, В. В. Клочкова, Г. Р1 Гольста обращали внимание на положения, декларировавших принцип свободы совести. Оценки авторов.

1 Яблоков И. Н. Методологические проблемы социологии религии. — М.: Изд-во МГУ, 1972. — С. 20−24. Пивоваров В. Г. На этапах социологического исследования. (Теория и практика социологических исследовании проблем атеизма и религию). — Грозный, 1974; Филимонов Е. Г. Социологические исследования процесса преодоления религии в сельской местности: итоги, проблемы, перспективы // Вопросы научного атеизма. — 1974.

Вып. 16- Кобецкий В. Д. Социологические изучение религиозности и атеизма. — Л., 1978. — 178 с. Москаленко А. Т., Чечулин, Л. Л. Микросреда верующего и атеистическое воспитание — Новосибирск: Наука,.

1979. — С. 121.

•" Ястребов, И. Б. Социальный прогресс и развитие атеизма. — М., 1979; Живогляд И. Н. Село, религия, атеизм: (Секуляризация сельского населения в условиях научно-технического прогресса на этапе развитого социализма). Алма-Ата: Казахстан, 1985. — 184 е.- Атеизм в СССР: становление и развитие. / под ред. Окулова А.Ф.

М.: Мысль, 1986; Осинцева, Л. Г. Утешители вечностью. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1987. — 87 с. 9 страдали гиперболизацией роли КПСС и носили заидеологизированный характер1.

В работах Н. С. Гордиенко, А. И. Клибанова, Л. Н. Митрохина, В. А. Сапрыкина и др. поднимались вопросы перестройки теории и практики атеизма" .

Религиовед М. Г. Писманик на первый план в атеистической работе выносил социально-психологические особенности личности, подчеркивал необходимость восприятия индивида как целостной личности. В монографии «Индивидуальная религиозность и её преодоление» автор выявил причины сохранения и воспроизводства религиозности как «пережитка капитализма» в обществе, проанализировал формы её проявления, исследовал проблему преодоления з индивидуальном религиозности и давал рекомендации по ее решению .

Бывший председатель Совета по делам РПЦ при СМ СССР В. А. Куроедов отмечал в своей книге, вышедшей в 1984 г., что продолжавшееся более четверти века патриаршество Алексия (1944;1970) ознаменовалось «дальнейшим укреплением нормальных отношений между церковью и государством», а отличительной чертой этого патриарха была «не просто лояльность, но глубокая преданность Советской Родине, социалистическому государству». Аналогично автор отзывался о патриархе Пимене, находившемся в фарватере коммунистической политики, который заявлял: «. приходится признать, что в основании циркулирующих на Западе суждений о «гонимой церкви» в Советском Союзе лежит намеренное стремление определённых нашей Родине кругов навязать обывателю стереотипные представления времён «холодной войны» о «тяжёлом» положении религии в социалистическом обществе. ."4.

М.Н. Бессонов, Н. С. Гордиенко, М. С. Корзун посвятили свои работы празднованию 1000-летия крещения Руси, обозначивший новый этап в изуче.

Куроедов В. А. Религия м церковь в Советском обществе. — М., 1984;256 е.- Клочков В. В. Закон и религия. -М.: Политиздат, 1982. — 160 е.- Гольст Г. Р. Религия и закон. — М.: Юрид. лит., 1975. — 112 с. «Гордиенко Н. С. Атеизм и религия в современной борьбе идеи: критика клерикального антикоммунизма. — Л.: Лениздат, 1982. — 175 е.- Его же. Современное русское православие. — Л.: Лениздат, 1987. — 304 е.- Его же. Основы научного атеизма. — М., Просвещение, 1988. -304 е.- Клибанов А. И., Митрохин Л. Н. Крещение Руси: история и современность. — М, 1988. — 64 е.- Русское православие: вехи истории / Науч. ред. А. И. Клибанов. — М.: Политиздат, 1989. — 719 е.- Сапрыкин В. А. Трудовой коллектив: атеисты и верующие — М.: Политиздат, 1990. -224 с.

Писманик М. Г. Индивидуальная религиозность и её преодоление. — М.: Мысль, 1984. — С. 112−123. 4Куроедов В. А. Религия и церковь в советском обществе. — М., Политиздат, 1984. — С. 190. нии религиозных проблем. Они проследили противостояние двух подходов к исследованию государственно-церковных отношений и неготовность переосмыслить роль РПЦ в отечественной истории и культуре1.

Немалая роль в освещении религиозной политики Советского государства принадлежит религиозным диссидентам, который активизировались во второй половине 1960;х- 1980;х гг. Анонимные документы и письма, заявления, статьи писателей и священников Г. Якунина, Н. Эшлимана, Г. Эдельштейна, Д. Дудко, А. Меня, А. Солженицына и др. представляли информацию о реальном положении верующих и духовенства в СССР. Они резко осуждали «бессилие» иерархов Московской Патриархии, обвиняли политику власти и партии.

Таким образом, работы, вышедшие в советский период, не избежали влияния идеологических стереотипов, что не могло сказаться на их научной значимости. При освещении проблемы десятилетиями доминировал «однобокий подход». Соответственно, данные отношения рассматривались как непримиримая борьба всего нового и прогрессивного со старым и давно изжившим себя. В исследованиях обнаруживались «оголтелые» атеистические нападки на церковь и ярко выраженный антирелигиозный пафос.

С начала 1990;х гг. новейшая отечественная историография пополнилась новыми работами, авторы которых коренным образом пересматривали традиционную концепцию религиозной политики советского государства. Постсоветский период историографии данной проблемы характеризовались отходом исследователей от идеологических штампов прежних лет и однобоких схем в трактовке и рассмотрении государственно-церковных отношений к взвешенно-мому теоретическому анализу сущности и социальной роли религии в трансформирующемся обществе. Новым явлением стало открытие и доступ к рднее засекреченным архивным материалам. С увеличением объёма рассекреченных документов взгляды историков становились всё более объективными.

Одними из первых в отечественной историографии сделали попытку объ.

Бессонов М.Н. Буржуазно-клерикальные измышления по поводу 1000-летия «крещения Руси» и вопросы контрпропаганды. — М., 1986 — 35 е.- Его же. Собор 1988 г. и современные тенденции в русском православии. -М., 1989 — 38 е.- Его же. Православие в наши дни. — М., 1990. — 303 е.- Гордиенко Н. С. Крещение Руси: факты против легенд и мифов. — Л.: Лениздат, 1984. -287 е.- Корзун М. С. Русская православная церковь: 1946;1988 годы: деятельность и мировоззрение. — Минск, 1992. — 198 с. ективно оценить религиозную политику советского государства А.Н. Лещин-ский и В. А. Алексеев.

А.Н. Лещинский показал необходимость пересмотра политики государства в области конфессиональных отношений. Началом диалога между верующими и неверующими автор обозначил 1000-летие Крещения Руси. Им освещены ключевые проблемы государственно-церковных отношений, реальные результаты и трудности процесса «перестройки», которые заключались, по мнению автора, в неотработанном механизме регистрации новых религиозных обществ, а также частых нарушениях органами государственной власти законодательства о религиозных культах в этом вопросе1.

Религиовед В. А. Алексеев дал оценку и выявил причины очередной антирелигиозной волны в 1960;е гг. На основе рассекреченных документов КПСС и ВЛКСМ он рассмотрел историю антирелигиозной борьбы и атеистической работы партии и комсомола на протяжении всего периода советской власти. Он справедливо подчёркивал силу политической традиции, инерции антирелигиозной работы большей части партийного и комсомольского аппарата, которая определяла и многие аспекты политики государства по отношению-к РПЦ. Однако, автором не учитывался внешнеполитический фактор, практически не. рассматривалась обратная реакция церкви и верующих". В 1992 г. вышел его сборник бесед и интервью с виднейшими отечественными и зарубежными религиозными деятелями, главами российских церквей и религиозных организаций, с которыми автор книги размышляет на тему о драматизме несвободы свободы совести в постперестроечное время3.

Доктор исторических наук М. И. Одинцов с начала 1990;х гг. в своих работах активно разрабатывал проблемы государственно-церковных отношений. В монографиях и многочисленных публикациях был дан анализ различных аспектов и этапов взаимоотношений власти и церкви, особенно акцентировалось.

Лещинский А. Н. Время новых подходов. О советских государственно-церковных отношений. — М.: Общество «Знание» РСФСР, 1990. — С. 72.

Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. — М.: Политиздат, 1991. — С. 359−370- Его же. «Штурм небес» отменяется? Критические очерки борьбы с религией в СССР. — М.: Изд. Центр «Россия молодая», 1992. -299 с.

3Алексеев В. А. Постперестройка: несвободная совесть? — М.: Издательский центр «Россия молодая», 1992. -С. 5−17, 36−42. внимание на положении религиозных организаций и объединений1. Автор отмечал, что следует отказаться «от инерции прошлых лет, когда государственно-церковные отношения рассматривались как нечто третьестепенное в государст-веннойг политике». Государство должно реальноосуществлять права граждан на свободу совести?.

С середины 1990;х гг. проблемы взаимоотношений государственныхи этноконфессиональных структур плодотворно занималась кафедра? религиоведения Российской Академии Государственной службы при президенте РФИзвестные специалисты O.IO. Васильева, А. А. Нуруллаев, Т. А. Кудрина, Л-А.Баширов и др. в 1996 г. подготовили монографию, в которой подвергли анализу различные стороны взаимоотношений, государственных структур с конфессиями на современном этапе. Авторыакцентировалисвоё внимание на таких аспектах проблемы государственно-церковных отношений, как: правовая база современнойшолитики? РФ в областифелигии^роль религиозных организаций и партий в современной* политической^системе-России- ©-тносительно< советского периода, авторы отметиличто «вьтеченишболее чем-семшдесятилетий у государстване1 былокакойттошостоянношлинишв решениифелигиозного, во-проса, так же как и не: было• единой линии поведения' и. у тех лищ что> возглавляли в разное: время? государственные^ органы, занимавшиеся этой проблематикой"3. На наш взгляд, невзирая на1такой1субъективный фактор как: роль личности, в течение всего: советского перйодагвфешениИ: религиозного вопроса курс был неизменным^.

М.В. Шкаровский посвятилсвою монографию' истории государственно-церковных отношений с 1943'- 1964 гг. Исследователем были изучены политико-правовые акты, реакция на антицерковные акции руководства РПЦ. Кардинальную перемену религиозного курса советского государствасвязал с приходом PLC. Хрущёва. Однако, «руководство GCCP фактически было вынуждено признать, своё поражение. Откровенные гонения на церковь не принесли же Одинцов М: И1 Государство и Церковь в России. XX в. — М.: Луч, 1994. — 171 ciЕго же. Русская православная церковь в 80-х годах XX столетия. — М, 1989. — 55 с.

2 Одинцов М: ИГосударство и Церковь в Ррссии. XX в. — М.: Луч, 1994. — С. 131. '.

3 Государственно-церковные отношения в России (опыт, прошлого и. настоящего) / Ф: Г. Овсненко, М. ИОдинцов, Н. А. Трофимчук и др. — М., 1996. — С. 55. лаемых результатов. Хрущёвская кампания явно провалилась"1.

Руководитель Центра истории религии церкви в Институте российской истории РАН, профессор О. Ю. Васильева внесла большой вклад в разработку тематики деятельности РПЦ на международной арене, её отношений с Римско-католической Церковью при Сталине и Хрущёве" .

Изучением истории РПЦ в советский период занимались и священнослужители. Протоиерей Цыпин основное внимание уделял истории епископата и высшего церковного управления, каноническим и церковно-юридическим аспектам3. Протоиерей Стремский рассмотрел вопросы, касавшиеся периода гонений на церковь и священнослужителей, истории православных приходов в Оренбургской области4.

В 1990;е — начале 2000;х гг. появился целый ряд диссертационных исследований историко-философской направленности, посвящённых различным проблемам взаимоотношений государства и религиозных организаций на протяжении всего периода советской власти, рассматриваемым как в общесоюзном масштабе, так и на примере отдельных регионов страны5.

Начиная с юбилейного 2000 г., под общей редакцией Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II выходят тома «Православной энциклопедии», призванных осветить все стороны церковной жизни, в т. ч. и отношения Церкви с советской властью в XX в., сведения о которых практически отсутствуют в справочной литературе. Энциклопедия так же знакомит читателей с другими христианскими и нехристианскими религиями, явлениями науки, культуры,.

Шкаровский М. В. Русская Православная церковь Советское государство в 1943;1964 гг. От «перемирия» к новой войне-СПб., М., 1995.-С. 109.

2 Васильева О. Ю. Русская Православная Церковь и Второй Ватиканский Собор. — М, 2004. — 382 с.

3Цыпин В., протоиерей. История Русской Церкви. 1917;1997 гг. — М., 1997. — 656 е.- Его же. РПЦ и право: комментарий. — М., 1999.-231 с.

4 Стремский Н. Мученики и исповедники Оренбургской епархии XX века. Кн. 1. — Оренбург, 1998. — 234 е.: Ею же. Указ. соч. Кн. 3.-Оренбург, 2000.-213 с.

5 Мешков В. Р. Религиозные организации в общественно-политической жизни советского общества и проблемы атеистической пропаганды.: автореф. дис. .канд. фил. наук: 09.00.06 / В. Р. Мешков. Москва, 1991. — 23 е.- Андреева Л. А. Особенности государственно-церковных отношений в СССР в 80-е годы XX столетия.: аатореф. дне. .канд. фил. наук: 09.00.06. / Л. А. Андреева Москва, 1996. — 24 е.- Тюрина Л. В. Государство и Русская Православная Церковь: эволюция отношений. 1917;2000.: автореф. дис. .канд. ист. наук: 07.00.02. / Л. В. Тюрина, Курск, 2000. — 23 е.- Мозговой С. А. Становление и развитие взаимодействия вооруженных сил Российской Федерации с религиозными объединениями в 90-е гг. XX в.: автореф. дис. .канд. ист. наук: 07.00.02. / С. А. Мозговой, Москва, 2001.-25 с. и др. философии и искусства, политики, так или иначе, связанные с религией1.

В докторской диссертации И. И. Масловой, посвященной эволюции взаимоотношений РПЦ с Советским государством в послевоенный период впервые была поставлена задача комплексного изучения механизмов реализации государственной политики в отношении РПЦ2. Одним из аспектов её исследования стало изучение деятельности Совета по делам религий (далее — СДР) при СМ СССР. Автор, анализируя деятельность Совета, показала, что её основное содержание определялось политикой коммунистической партии и советского правительства, которая «в период 1965;1991 гг. уже была нацелена не на форсированное вытеснение религии из общественной жизни социалистического государства, а на сдерживание распространения религиозных воззрений и укрепления позиций РПЦ"3. Мы не совсем разделяем точку зрения Масловой И. И. и считаем, что в данном случае о такой позиции СДР можно судить лишь с 1988 г.

Исследователь «Большого Урала» Т. А. Чумаченко анализировала развитие государственно-церковных отношений в СССР в 1958;1964 гг. В частности, в своей монографии автор отмечала, что одной из предпосылок антицерковной кампании Н. С. Хрущева явилась смена поколений в руководстве Совета по делам РПЦ при СМ СССР (СДРПЦ при СМ СССР). С назначением весной 1960 г. председателем Совета В. А. Куроедова, опытного аппаратчика и идеологического работника, «начавшийся административный натиск на Церковь, на верующих и духовенство приобрел характер политической войны"4. При этом главной причиной кампании Т. А. Чумаченко считала «общую глобальную задачу», поставленную в повестку дня советского общества начала 1960;х гг. — строительство коммунистического общества, и возложила особую ответственность за развязывание новой антицерковной кампании на Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС, в руках которого СДРПЦ оказался всего лишь «инструментом». 5 Также она подвергла критике тезис, выдвинутый М. И. Одинцовым, о противо.

1 Православная энциклопедия. Русская Православная церковь // Под общ. ред. Патриарха Московского м Всея Руси Алексия II, — М.: Издательство: Церковно-научный центр «Православная Энциклопедия», 2000. — 752 с.

Маслова И. И. Эволюция вероисповедной политики советского государства и деятельности РПЦ (19 531 991 гг.): автореф. дис. .докт. ист. наук: 07.00. 02. / И. И. Маслова. — М&bdquo- 2005.-46 с.

1 Маслова И. И. Совет по делам религий при Совете Министров СССР и Русская православная церковь (19 651 991 гг.) // Отечественная история. — 2005. — № 6. — С. 64.

4 Там же.-С. 221.

5 Чумаченко Т. А. Государство, православная церковь, верующие: 1941;1961. М., 1999.-С. 180−181.

15 борстве в аппарате ЦК двух точек зрения относительно будущего религиозного курса. Мы скорее солидаризируемся с тезисом Чумаченко Т. А., чем с выводами Одинцова М. И. Практика принятия решений ЦК и их реализация не подтвердилась ни архивными материалами, ни дискуссиями (они бы дошли и до ЦК союзных республик, обкомов, горкомов), в печати, выступлениях. В стране возобладал единственно правильный курс политики государственного атеизма.

Религиовед Южного Урала В. В. Коваленко утверждал, что политика государственно-церковных отношений в СССР во многом была привязана к международному фактору, который определялся как реагирование на требование мировой общественности. Советское государство поставило церковьна свою службу, подчинило её своим интересам. Автор считает, что в период «перестройки» церковь находилась под ярко выраженным, внешнеполитическим давлением партийно-государственного руководства. С ней начинают заигрывать, но в политику не допускают1.

В историю развития государственной политики в отношении РПЦ на различных этапах внесли свойвклад региональные исследователи, священнослужители.

Для понимания механизма формирования государственно-церковных отношений в советский период следует отметить современные работы южноуральских учёных, как Футорянского Л. И., Фёдороровой А. В., Хисамутдиновой P.P.

Крупный специалист по истории казачества России и Южного" Урала, профессор Л. И. Футорянский в своих работах обратился к проблемам взаимоотношения власти и Церкви, исследуя многонациональный и поликонфессиональный состав казачества, процесс реабилитации репрессированных священнослужителей РПЦ в конце 1920;x-l930-х гг. и в годы Великой Отечественной войны". Профессор А. В. Фёдорова рассматривала деятельность Русской право.

1 Коваленко В. В. Русское православие в XX веке: государственно-церковные отношения в Советском Союзе. -Оренбург: ОГУ, 2004.-С. 167. Футорянский Л. И. Оренбуржье в защите Отечества. Оренбург, 1995. — С. 32−34- Его же. Репрессии против церкви в конце 20-х — 30-х гг. и начало ее возрождения // Культура славян Оренбуржья. Оренбург, 2003. -С. 103−108- Его же. Многонациональный и многоконфессиональный состав казачества России II Всероссийская научно-практическая конференция. Казачество в прошлом и настоящем. 260-летию Оренбургского казачьего войска посвящается. — Оренбург, 2007. — С. 8−11. славной церкви в 1930 — 1940;е гг.1 Профессор P.P. Хисамутдинова также характеризовала РПЦ в тяжёлые годы войны, уделила внимание антирелигиозной пропаганде в довоенное время" .

Священнослужитель Пермской епархии протоиерей Алексий (А.Н. Марченко) в своей монографии раскрыл механизм государственного давления на организационные структуры Московской Патриархии, в частности, на религиозную жизнь Уральских епархий РПЦ. Автор ввёл в научный оборот и проанализировал значительный объем архивных материалов Челябинской, Курганской и Свердловской областей, имевших гриф «секретно" — свидетельствовал об ответственности государства за нарушение конституционных прав граждан и оскорбления религиозных чувств верующих. Центральное место в монографии отведено «хрущевской церковной реформе», механизмы которой разрушали церковные структуры и впоследствии эффективно, практиковались атеистически настроенной властью в периоды «застоя» и «перестройки». Оценивая церковную реформу, А.Н. Марченко’справедливо отметил, что она была проведена в интересах государства в период власти Н. С. Хрущёва, в результате чего сложилась всеобъемлющая, достаточно* эффективная* система незаконного государственного контроля за деятельностью’РПЦ, противоречившая* Конститу.

1 * ции СССР и нормам международного права. s.

Большой вклад в изучение религиозной жизни5 Курганской области внёс М. Н. Федченко. Охватывая период с момента-исторической встречи Сталина с церковными иерархами в 1943 г. до начала 2000;х г., автор подробно рассмотрел деятельность церковных приходов и их священнослужителей, акцентировал внимание на финансово-хозяйственном, состоянии христианских общин, в том числе православных, старообрядцев и истинно-православных христиан. При этом учёным не уделено внимание проведению антирелигиозной пропаганды и.

1 Федорова А. В. Оренбург в годы Великой Отечественной войны. — Оренбург, 1995. — С. 108−110- Ей же. РГЩ на Южном Урале в 30−40-гг. XX в. // Русская нация и русская идея: история и современность. Оренбург, 1996. С. 33−34- Ее же. Против религии и Церкви // Российская государственность: традиции, преемственность, перспективы. — М., 1999.-С. 204−207. Хисамутдинова P.P. Антирелигиозная пропаганда среди населения накануне Великой Отечественной войны // Христианство и ислам на рубеже веков. Оренбург, 1998. — С. 197−199- Ее же. Деятельность РПЦ в годы Великой Отечественной войны // Оренбуржье в защите Отечества. — Оренбург, Изд-uo: ОГПУ, 1995. — С. 72−75.

Марченко А.Н. «Хрущевская церковная реформа»: Очерки церковно-государственных отношений (1958 -1964 гг.) (по материалам архивов Уральского региона). — Пермьизд-во Пермского гос. ун-та, 2007.-С. 196.

17 атеистического воспитания среди населения, что стало одним из аспектов изучения настоящего исследования1.

В 2004 г. Потапова А. Н. защитила диссертацию, объектом которой стала религиозная политика на Южном Урале в 1941 — 1958;е гг. На основе выявленных источников автор охарактеризовала религиозную ситуацию, сложившуюся в регионе. В работе выделены причины обострения государственно-церковных отношений в 1953 — 1958 гг., обусловленных, прежде всего, причинами политического характера, а также идеологическими и социальными факторами. Также исследователь указала на противоречивость религиозной политики этого периода, отмечая, с одной стороны, наступление на религию, включавшее административно-запретительные и просветительные мероприятия, а с другой — неизменность числа действующих православных приходов, сохранение количественного состава духовенства, отказ от применения жёстких репрессивных мер. Подчёркивая одновременно" непоследовательный характер политики государства, автор отметила, что «религиозная свобода превращалась в религиозную терпимость, допускавшая вмешательство власти во внутренние дела и осуществление командно-административной практики* в отношении духовенства и верующих"2.

Сущности изменений и взаимоотношений РПЦ с государством и интеллигенцией в 1988;2000;х гг. в Челябинской области посвящена работа А.В. Ер-молюк, подчёркивавший, что «системные изменения в. стране обусловили постепенное расширении возможностей Церкви участвовать в жизни общества"3.

Основным объектом исследования5самарского учёного’В. Н. Якунина явилась деятельность православной церкви в годы Великой Отечественной войны. Им была предпринята попытка проследить, связь между новыми тенденциями, появившимися в предвоенные годы в политической и духовной сферах, выявить причины, которые привели к изменению религиозной политики в отно.

1 Федченко М. Н. Русская Православная церковь на территории Курганской области (1943 — начало 2000; п.). -Курган, 2006. — 124 е.- Его же. Религия и молодежь Урала // Религиозная культура и образование: Диалог ученых: теология, философия, история и социологняб по результатам научных конференций и семинаров. Курган. КГУ, 1996.-147 с. Потапова А. Н. Религиозная политика Советского государства и ее осуществление на Южном Урале в 1941 -1958 гг.: автореф. дис. канд ист. наук: 07.00.02. / А. Н. Потапова Оренбург, 2004. — С. 26.

3 Ермолюк А. В. Взаимоотношения Русской православной церкви и интеллигенции в 1988;2000 гг. (по материалам Челябинской области): автореф. дис. канд. ист. наук 07.00.02./ А. В. Ермолюк — Челябинск, 2007. — С. 19.

18 шении РПЦ, был дан анализ деятельности Советского государства по созданию новой системы государственно-церковных отношений в трудное для страны время. Автор убежден, что РПЦ была одной из консолидирующих сил Российского государства на протяжении тысячелетней истории, а осмысление опыта РПЦ в деле патриотического воспитания в годы Великой Отечественной войны и идейно-нравственного подвижничества православного духовенства должно помочь нынешней деятельности РПЦ в грядущем возрождении России1:

Интересна современная интерпретация событий прошлых лет в статье историка и социолога Е. Жидковой «Антирелигиозная кампания времен „оттепели“ в Куйбышевской области». Она отметила, что хотя «. институт церкви не вписывался в проект насильственной модернизации советского общества, но и не отмирал. Штурмовой прорыв советского общества к столь близкому коммунизму требовал окончательного разрыва с идеологически чуждой религией», воинствующий атеизм был не только «языковой конструкцией, но и стал ча2 стыо советской идентичности» .

Весомый вклад в историографию вопроса внесли и учёные Оренбуржья В. В. Амелин, М. Н. Ефименко, С. В. Джораева и др., которые рассмотрели отдельные аспекты государственно-конфессиональных отношений в советский период и на современном этапе.

Председатель комитета администрации Оренбургской области по делам национальностей и связям с религиозными организациями В. В. Амелин исследовал развитие государственно-конфессиональных отношений в социологическом аспекте, а именно, изучил динамику роста численности организаций по конфессиям, выявил степень религиозности населения, их отношение к религии, а также межконфессиональные отношения3. В. В. Амелин совместно с в: н. Рагузиным в результате проведённых социологических исследований в.

Якунин В. Н. Патриотическая деятельность Русской Православной Церкви и изменение государственно-церковных отношений в годы Великой Отечественной войны 1941;1945 гг.: автореф. дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. / В. Н. Якунин — Самара, 1998. — 26 е.- Его же. Вклад Русской Православной Церкви в победу над фашизмом и изменение государственно-церковных отношений в годы Великой Отечественной войны 1941;1945 гг. — Тольятти: ОАО ПП «Современник», 2002. — 320 с. Жидкова Е. Антирелигиозная кампания времен «оттепели» в Куйбышевской области // Неприкосновенный запас, № 3 [59] 2008 — Режим доступа: hUp://www.intelros.ru/readroom/2699-neprikosnovennyjj-zapas-359.htinl -24.11.09.

3 Амелин В. В. Этносоциальные процессы в Оренбуржье (постсоветский период). — Оренбург, 2007. — С. 83−92.

19 приграничных с Казахстаном районах Оренбуржья пришли к выводу, что религия и межконфессиональные отношения в обозначенном регионе выступают в качестве фактора, влияние которого дифференцировано проявляется в различных сферах социального взаимодействия. При рассмотрении повседневных, бытовых отношений в среднем только пятая часть опрошенных считала, что вероисповедание оказывает влияние на поведение человека в различных жизненных ситуациях. Однако в развитии общественно-политической ситуации конфессиональные позиции и межконфессиональные отношения всё чаще выступают заметным фактором влияния, резонирующим этнические процессы. Оценивая влияния двух наиболее крупных конфессий на территории области (христианства и ислама) на развитие межнациональных отношений, авторы отметили, что оренбуржцы демонстрируют представления • о проявляющемся влиянии ислама и деятельности мусульманских организаций на обострение межнациональных отношений: ¼ часть опрошенных уверена в негативном влиянии ислама, в то время как в христианских организациях негативное влияние усматривают только 4% опрошенных1.

Ведущий религиовед Южного Урала М. Н. Ефименко посвятила монографию изучению религиозных конфессий с философских позиций. Автор рассмотрела социально-философские аспекты проблемы религиозной традиции. Через анализ представлений о традиции вообще и религиозной традиции, в частности автор интерпретировала религиозный традиционализму как структурный компонент социальной системы. На примере Южноуральского региона были рассмотрены особенности религиозной традиции в процессе влияния на неё совокупности географических, политических, исторических, экономических, конфессиональных и других факторов. Ефименко М. Н. пришла к выводу, что на региональном уровне ярче проявилось взаимопроникновение этнического и религиозного факторов, обусловившее повышение религиозности население региона через его конфессионально-этническую самоидентификацию. На регионально-провинциальном уровне религиозная традиция глубоко проникла.

Амелин В.В., Рагузин, В. Н Состояние этноконфессиональных отношений в приграничных с Казахстаном рай онах Оренбургской области (социологический аспект). — Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2000. — С. 38. в различные сферы жизни человека, особенно в бытовую, чем в центральных, более динамичных районах. Автор выявила особенность религиозной модели, которая состоит в том, что носителем конкретной религиозной традиции является определённый этнос, поскольку появление этих традиций в крае связано с закреплением здесь конкретной национальной группы. Этому появлению способствовал геополитический фактор, обусловивший отставание организации православной церкви от фактического распространения православия в процессе переселения славянского населения на территорию Южного Урала в момент его колонизации1.

С.В. Джораева проанализировала государственно-церковные отношения в современной России в философско-историческом ключе. На основании изучения развития религиозного законодательства, характеристики церковных документов, предлагая различные модели государственно-церковных отношений, автор сделала вывод о необходимости создания в системе исполнительной власти специального органа, занимающегося религиозными вопросами. По мнению исследователя, это необходимо сделать, чтобы устранить возможные нарушения принципа свободы совести2.

В зарубежной историографии тема исследования также нашла своё освещение. Религиозной жизни в СССР проявил интерес известный американский специалист в области социологии религии У. Флетчер, выявивший численность верующих в СССР. Используя данные исследований советских социологов, он пришёл к выводу, что около 45% населения Советского Союза составляли верующие. В то время как советские исследователи утверждали, что их вдвое меньше, что, прежде всего, объяснялось нежеланием властей заявлять о реаль.

Ефименко М. Н. Религии. Традиция. Общество. Опыт социально-философского анализа российского регионального развития. Монография. — Оренбург: Издательство ОГИУ, 2001. — 296 с. — С. 270−271. «Джораева С. В. Законодательная база, регулирующая современную церковную политику государства // Социально-правовые вопросы становления правового государства. Сборник научных статей. — Оренбург: Изд-во Оренбург, гос. аграрн. ун-та, 1999. — С. 279−288- Джораева С. В., Медведко С. В. Отношение политических партий в России к религиозному вопросу // Религия и церковь в России и за рубежом: Информационный бюллетень: Российская академия Государственной службы при Президенте РФ. — М., 1996. -№ 7- Джораева С. В. Государственно-церковные отношения в России (опыт, исторического анализа). Дисс. .канд.философ.наук: 09.00.06- Джораева С. В. Государственно-церковные отношения в СССР в 70-х, 80-х гг. (На примере Русской православной церкви) // Социально-правовые вопросы становления правового государства. Сборник научных статей. — Оренбург: Изд-во Оренбург, гос. аграрн. ун-та, 1999. — С. 345−349. ном положении дел в стране.

История функционирования РПЦ в советский период получила новое освещение в работе канадского учёного Д. В. Поспеловского. Основное внимание в его монографии уделено анализу многочисленных фактов и событий, происходивших внутри РПЦ с 1917 по 1990;е гг. этот материал автор увязал с общеполитическими и социальными процессами, протекавшими в стране, уделил, в частности, внимание освещению причин корректировок политики государства в области религии, а также изучению ее некоторых аспектов взаимоотношений государственных и церковных структур2.

В сборнике «Религия и общество: Очерки религиозной жизни современной России» включены статьи, явился плодом многолетнего сотрудничества Кестонского института и команды российских социологов религии в рамках проекта «Энциклопедия современной религиозной жизни России». Авторы сборника предприняли попытку осмыслить узловые, наиболее острые проблемы религиозно-общественной жизни' нашей страны. Лоуренс Юззелл, дал глубокий анализ религиозному законодательству, отметив, что «свобода религии в 1990;х гг. на практике была вызвана не законом 1990 г. и не Конституцией 1993 г., а скорее суматохой и хаосом, которые не позволили российской элите управлять ситуацией твёрдой рукой"3.

В 2007 г. Институтом сравнительных социальных исследований во главе с профессором В. Андреенковым было подготовлено продолжение указанного коллективного труда, пополненного новыми данными на основе всероссийских опросов. Авторы Д. Фурман и К. Каариайнен считали, что отношение российского общества к религии подобно движению маятника. Они обратили внимание на то, что вместе с ослаблением атеистического гонения появились и первые признаки того, что «маятник» общественного сознания начал движение в обратном направлении — снова к религии. Они полагали, что логика обращений к православию при советской власти была близка к логике обращений к атеиt 'Флетчер У. Советские верующие // Социологические исследования. — 1987. — № 4 — С. 32.

Поспеловский Д. В. Русская Православная церковь в XX веке. — М.: Республика, 1995. — 511 с.

3Юззелл Л. Проблемы свободы религии в современной России // Религия и общество: Очерки религиозной ' жизни современной России / под. ред. С. Б. Филатова. — М., СПб.: Летний сад, 2002. — С. 25. стическим формам идеологии при царизме1.

Таким образом, историографический анализ показывает, что, несмотря на отражение в научной литературе различных аспектов темы, практически отсутствуют региональные работы, посвященные религиозной политике в отношении РПЦ во второй половине XX в.

Источниковая база диссертации представлена широким комплексом неопубликованных и опубликованных материалов и документов.

Основой исследования стали неопубликованные источники трёх центральных архивов — Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского Государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского Государственного архива новейшей истории (РГАНИ).

Значительной частью источниковой базы стали материалы ГАРФ, содержащиеся в фонде Совета по делам РПЦ (с 1965 г. — по делам религий) при Совете министров СССР, созданного в 1943 г. и являвшегося проводником религиозной политики советского государства. В ГАРФ были использованы как мало изученные, так и ранее неиспользованные материалы из фондов Советов по делам религий при СМ РСФСР и Русской Православной Церкви при СМ СССР (ГАРФ Ф. 661, Ф. 6991). Документы этих фондов позволили нам создать комплексную картину государственной политики в отношении РПЦ через деятельность религиозных объединений и их взаимоотношений с Советом по делам церкви. Информационные отчёты уполномоченных, сводные статистические сведения, справки, ходатайства помогли нам уточнить численность церквей, молитвенных домов, количественный состав духовенства, их возрастной и образовательный уровень, многочисленные обращения верующих об открытии религиозных учреждений, данные о количестве совершённых обрядов2. Также изучены докладные записки СДРПЦ в ЦК КПСС и СМ СССР, переписка с СМ СССР о порядке учёта религиозных объединений, молитвенных зданий и церковного имущества, переписка с Минфин СССР о переводе духовенства на.

1 Фурман Д., Каарнаннен К., Карпов В. Религиозность в России в 90-е гг. XX — нач. XXI в. // Новые церкви, старые верующие — старые церкви, новые верующие. Религия в постсоветской России. — М.- СПб.: Летний сал, 2007.-С. 9−10.

2 ГАРФ. Ф. Р-661.0П. 1. Д. 12, 13, 20. Ф. 6991. On. 1. Д. 17, 1583, 1668, 1766, 1786, 1966, 1985,2034,2064. 2084, 2805. Оп. 3. Д. 1669- Оп. 4. Д. 259- Оп. 6. Д. 304, 638, 1416, 2122, 2828.

23 твердые оклады и жалобе Московской Патриархии о неправильном обложении налогов (1962 г.) и др.1.

В работе также использованы документы архива новейшей истории (РГАНИ). Это фонд 5 аппарата ЦК КПСС по союзным республикам и РСФСР. В частности были использованы статистические данные о РПЦ по РСФСР и на местах за период с 1950;1959 гг., количественные показатели которых демонстрируют тенденцию к сокращению числа церквей и молитвенных домов по стране" .

Из фонда 556 (Бюро ЦК КПСС по РСФСР) Российского Государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) были извлечены материалы, позволившие проанализировать практическую деятельность высших партийных органов по реализации решений съездов и пленумов, постановлений и указаний ЦК КПСС в области религиозной политики. Различные справки о религиозных настроениях населения, отдельные статистические данные отразили тенденции «хрущёвской» антирелигиозной кампании в РСФСР и рассматриваемых регионах3.

Кроме того, были использованы материалы семи местных архивов — Государственных архивов Оренбургской, Челябинской, Курганской и Самарской областей (ГУ «ГАОО», ГУ «ОГАЧО», ГУ «ГАКО», ГУ «ЦГАСО») — Центра документации новейшей истории Оренбургской области и государственных архивов социально-политической истории Курганской и Самарской областей (ГУ «ЦЦНИОО», ГУ «ГАОПДКО», ГУСО «ГАСПИ»).

В ГУ «ГАОО» существенный материал был взят из фонда уполномоченных по делам религий при СМ СССР (Ф. Р-617) и фонда облисполкома (Ф. Р-1014). Многочисленные материалы позволили проследить осуществление административно-командной практики в отношении религиозных организаций Оренбургской области. Статистические данные помогли конкретизировать степень роста религиозной обрядности, уровень доходов и расходов религиозных объединений, характеристики священнослужителей и просьбы верующих. В.

1 ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 255, 306,453.

2 РГАНИ. Ф. 5. Ом. 33. Д. 53, 126- Оп. 34. Д. 37, 57.

3 РГАСПИ. Ф. 556. Оп. 5. Д. 57- Оп. 15. Д. 57. частности, нами впервые обнаружено письмо на имя Н. С. Хрущёва от верующих с. Георгиевка Александровского района Оренбургской области с просьбой предоставить молельный дом «поскольку церковь сломана», что было проигнорировано верховной властью1. Из фонда Оренбургского облисполкома КПСС (Ф. Р-1014) извлечены материалы о работе общественных комиссий при рай-горисполкомах по содействию контролю за соблюдением законодательства о религиозных культах за 1964;1974 гг., сведения по вопросам проведения религиозных праздников, об ограничении колокольных звонов в церкви2. Аналогичная информация содержится в 371 фонде Чкаловского обкома КПСС ЦЦНИОО3.

В Объединённом государственном архиве Челябинской области (ГУ «ОГАЧО») основная информация по исследуемой теме была обнаружена в фондах государственных органов. В фонде облисполкома (Ф. Р-274) отложились материалы о работе постоянной комиссии облсовета по культурно-просветительской работе за 1990;1992 гг.4 В фонде обкома КПСС (Ф. П-288) сосредоточены документы, которые имеют материалы отдела пропаганды и агитации, а именно: протоколы совещаний в обкоме КПСС по выполнению постановлений ЦК КПСС «О задачах партийной пропаганды в современных условиях» (1960 г.), «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы» (1981 г.), «Об усилении атеистического воспитания» (1981 г.)5. В фонде Челябинского горкома КПСС (Ф. П-92) были найдены документы о научно-просветительской и антирелигиозной пропаганде за 1955 г., справки по атеистическому воспитанию населения г. Челябинска (1964 г.), а также справки о работе партийных организаций, о состоянии политико-воспитательной работы в 1967;1968 гг.6 Партийные документы позволили проанализировать взаимоотношения религиозных объединений и власти в период до 1988 г., а также выявить постепенные изменения в данной сфере, происхо.

1 ГУ «ГАОО». Ф. Р-617. On. 1. Д. 130. л. 1−3.

2 ГУ «ГАОО». Ф. Р -1014. Оп. 4. Д. 849, 1635.

3 ГУ «ЦЦНИОО». Ф. 371. Оп. 19. Д. 770- Оп. 20. Д. 400- Оп. 91. Д. 183- Оп. 97. Д. 342, 815.

4 ГУ «ОГАЧО». Ф. Р-274. Оп.Ю. Д. 790, 3576.

5 ГУ «ОГАЧО». Ф. П-288. Оп. 22. Д. 71-Оп.24.Д. 147- Оп. 194. Д. 98- Оп. 198. Д. 143- On. 204. Д. 1228.

6 ГУ «ОГАЧО». Ф. П — 92. Оп. 13. Д. 48. Оп. 27. Д. 39. Оп. 29. Д. 391. дившие в годы перестройки. К сожалению, приходится констатировать, что в ГУ «ОГАЧО» отложилось чрезвычайно мало источников по истории государственно-церковных отношений, в частности, отсутствует единый фонд уполномоченных СДР.

В Государственном архиве Курганской области (ГУ «ГАКО») сохранился солидный архивный материал фонда Уполномоченного Совета по делам религий при СМ СССР (Ф. Р-1800), который дал возможность проследить эволюцию религиозной политики государства в отношении РПЦ1. Объективную картину религиозной ситуации в перестроечный и постперестроечный периоды позволил представить 2443 фонд советника по связям с религиозными организациями и национальной политики Администрации (Правительства) Курганской области Уфимцева В. Д., откуда была почерпнута информация о деятельности религиозных объединений и их отношениях с местными органами власти, общественными и благотворительными организациями за 1989;1998 гг." Документы Курганской областной организации общества «Знание» ознакомили с тематикой читаемых лекций по философии и научному атеизму, с работой лекториев и проведением антирелигиозной пропаганды с различными категориями верующих. В государственном архиве общественно-политической документации (ГУ «ГАОПДКО») из фонда обкома КПСС (Ф. 166) нами извлечены материалы для анализа форм и методов антирелигиозной работы с верующими и выявлении проблем атеистического воспитания населения4. Из фонда Курганского обкома ВЛКСМ были взяты сведения о работе комсомольских организаций с молодежью «в деле воспитания безрелигиозного общества"5.

В Государственном архиве Самарской области (ГУ «ЦГАСО») были изучены материалы трёх фондов Уполномоченного Советов по делам РПЦ и религиозных культов при СМ СССР (Ф. P-32I9, Ф. Р-4089, Ф. Р-4187). Это помогло дать характеристику взаимоотношений властей с религиозными объединениями.

1 ГУ «ГАКО». Ф. Р-1800. On. 1. д. 14,27,46,50,53,55,56,60,62, 73,85,91,92,94, 100, 105,.

2 ГУ «ГАКО». Ф. Р-2443. On. 1 Д. 1, 2.

3 ГУ «ГАКО». Ф. Р-1705. On. 1 Д. 763, 919.

4 ГУ «ГАОПДКО». Ф. 166. Оп. 16. Д. 182- Оп. 285. Д. 336аОп. 289. Д. 338- Оп. 293. Д. 290, 292, 309- Он. 294. Д. 346- Оп. 302. Д. 89- Оп. 305. Д. 276- Оп. 341. Д. 163.

5 ГУ «ГАОПДКО». Ф. 1200. Оп. 23. Д. 21- Оп. 43. Д. 25. в различные периоды данного исследования1. В ГУ СО «СОГАСПИ» (Государственный архив социально-политической истории) для понимания общей картины перемен во взаимоотношениях власти и церкви были использованы партийные документы обкома и горкома КПСС и областной организации общества «Знание» (Ф. 656, Ф. 714, Ф. 1007). Из многочисленных отчётов, справок, протоколов мы судим о масштабе лекционной пропаганды, критике её несостоятельности, о работе партийных органов по атеистическому воспитанию2. Эти сведения дали уникальный материал для изучения жизни религиозных объединений и позволили проследить эффективность или, напротив, несостоятельность отдельных аспектов политики властей в отношении религии. Всего изучено 35 фондов.

Вторая группа источников представлена опубликованными документами и материалами центральной и местной власти, отразившие отношение коммунистической партии к религии и церкви. Это материалы из истории «хрущевской» антирелигиозной политики XXI-XXII, а также XXV-XXVII съездов КПСС, пленумов ЦК (1963 г., 1983 г., 1985 г.), директивы центральных органов коммунистической партии, касавшиеся атеистического воспитания населения. Таковыми явились: постановления ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» и «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения» от 7 июля и 10 ноября 1954 г, отразившие начало антирелигиозной кампаниипостановления под грифом «секретно» от 4 октября («О записке отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам «О недостатках научно-атеистической пропаганды») и 16 октября («О монастырях в СССР» и «О повышении налогов на доходы епархиальных предприятий и монастырей»), от 28 ноября 1958 г. («О мерах по прекращению паломничества к так называемым «святым местам»), ставшие переломными в советском законодательстве о культахпостановления «Об усилении атеистического воспитания населения» от 16 июля 1971 г., «О.

ГУСО «ЦГАСО». Ф. P-32I9. Оп.1. Д. 11- Оп. 2. Д. 78, 79, 83, 87- Ф. Р-4089. On. 1. Д. 24, 36, 41- Ф. Р-4187. Он.

1. Д. 28.

ГУСО «СОГАСПИ». Ф. 656. Оп. 145. Д. 182- Оп. 150. Д. 75- Оп. 159. Д. 128. Ф. 714. On. I. Д. 2155, 2283. Ф. 1007. On. 1. Д. 57. дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы" от 26 апреля 1979 г., «Об усилении атеистического воспитания» от 22 сентября 1981 г. и др., демонстрировавшие неизменность главной стратегической задачи КПСС в религиозной сфере.

Важным источником в диссертационном исследовании стали материалы и документы, опубликованные в сборнике Г. М. Штриккера, целью которого стало восполнить существующие пробелы в изучении комплекса проблем государственно-церковных отношений в СССР и оказать помощь исследователям данного вопроса в России. Документы в сборнике систематизированы по тематическому и хронологическому принципу, каждая подборка материала предваряется комментарием, что позволило узнать оценку автора1.

Комитетом по делам национальностей, религиозных и общественных организаций правительства Челябинской области было подготовлено издание «Государство и религиозные объединения: социальное партнерство. Документы и публикации» (Челябинск, 2004), особое место в котором заняли документы, принятые совместно церковными и государственными органами — соглашения и договоры о сотрудничестве, позволившие оценить современную религиозную ситуацию в регионе". В 2006 г. вышел второй том книги «Общество и власть. Российская провинция. 1917;1985», из которой нами были позаимствованы документы и материалы по Челябинской области о развитии государственно-церковных отношений в доперестроечный период3.

Третью группу исторических источников, оказавших существенную помощь в исследовании процесса реализации религиозной политики государства, составила официальная церковная печать. С сентября 1943 г. ежемесячно выходит «Журнал московской патриархии», где до сих пор печатаются сведения о жизни РПЦ и других христианских церквей, о её участие в международных церковных организациях, статьи богословского и церковно-исторического со.

Русская Православная Церковь в советское время (1917;1991): материалы и документы по истории отношений между государством и церковью / Сост. Г. Штриккер — Кн. 2. — М.: Пропилеи, 1995 -464 с. «Государство и религиозные объединения: социальное партнерство. Документы н публикации — Челябинск. 2004;С. 17−19, 56−61.

Общество и власть. Российская провинция. 1917;1985. Документы и материалы (Пермский край. Свердловская, Челябинская области): в 6 т. Т. 2: 1946;1985. Челябинская область/Отв. ред. А. Н. Сахаров, Н. М. Рнзанон. — Челябинск: Книга, 2006. — 487 с. держания. Также публикуются послания и распоряжения Патриарха иСинода. В частности, постановление от 18 апреля 1961 г. «О мерах по улучшению существующего строя приходской жизни"1, постановление Синода о внесении соответствующего изменения в «Положение об управлении РПЦ», принятом на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 18 апреля 1961 г. 2 Этими документами власть в очередной раз ограничила церковную жизнь и поставила её под свой жёсткий контроль.

В 1993 г. в «Журнале Московской Патриархии» была опубликована статья преподавателя Минской духовной семинарии иерея С. Гордуна «Русская православная церковь в период с 1943 по 1970 год», вторая часть которой была посвящена событиям 1958;1970 гг. Характеризуя это время как период «крайнего стеснения церковной жизни», автор подверг подробному анализу законодательно-правовые акты антирелигиозной направленности. Должное внимание иерей уделил деятельности Патриарха Алексия I, при котором, «. Церковь, идя на компромиссы, хранила верность догматам православной веры и воспитывала чад своих в традициях исконного русского благочестия"3.

В журнале «Церковь и время» в 2003 г. вышла в свет статья сотрудника ОВЦС К. А. Писенко «Исторический обзор налогообложения церковных имуществ в истории России», в которой автор рассмотрел порядок налогообложения церковных имуществ в дореволюционный период и в советское время, показал из каких принципов исходило государство, устанавливая те или иные режимы налогообложения церковных имуществ4.

Четвёртая группа источников — текущее государственное законодательство, по культам. Применительно к теме исследования — это Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях» от 01.10.1990 г., Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий» от 25.10.1990 г., Конституция РФ 1993 г., Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.1997 г. Федеральный.

1 О мерах по улучшению существующего строя приходской жизни: Постановление Священного Синода Московской Патриархии, 18 апреля 1961 г.//Журнал Московской Патриархии (далее — ЖМП). — 1961.8. — С. 6. «Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 18 июля 1961 г. //ЖМП. — 1961. 8. — С. 15−17.

3Гордун С., священник Русская православная церковь в период с 1943 по 1970 год // ЖМП. — 1993. — № 1−2. -С. 24. '.

4 Писенко К. А. Исторический обзор налогообложения церковных имуществ в истории России // Церковь и время. — 2003. — № 2. — С. 99−100. конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» от 31.12.1996 г., Федеральный закон «О некоммерческих организациях» от 12.01.1996 и др. Эти документы позволяют оценить современную религиозную политику государства.

Пятая группа источников представлена мемуарами, воспоминаниями, записками священнослужителей и верующих. Историками Н. Митрохиным и С. Тимофеевой представлены подробные биографии всех правящих архиереев, в т. ч. архиепископа Челябинского и Златоустовского Иова (Тывонюк), митрополита Оренбургского и Златоустовского Леонтия (Бондаря), епископа Курганского и Шадринского Михаила (Расковалова) и др.1 По благословению архиепископа Самарского и Сызранского Сергия была издана монография В. Н. Якунина, в которой представлены судьбы и портреты архиереев Самарской епархии за период со второй половины XIX — XX вв. Отмечаем работу протоирея Николая Стремского, в которой опубликованы записки и воспоминания священника Оренбургской епархии Владимира Рожкова о нелегкой жизни архиепископа Мануила, епископа Михаила, протоиерея В. Тарасюк в период обострения противостояния государства и церкви2. Большой интерес для нас представляют жития епископа Митрофана (Гутовского), митрополитов Палладия (Шерстенникова), Мануила (Лемешевского), Иоанна (Снычёва) и др., которые в трудный период пытались противостоять нападкам на религию и верующих со стороны партийно-советских органов3. В записках паломника А". Громова повествовалось о Крестном ходе во главе с настоятелем самарского храма Преподобного Сергия Радонежского с протоиереем Евгением Шестуном к чудотворной иконе Божией Матери «Избавительница от бед» в с. Ташла Самарской области в 1999 г. 4.

Для более колоритного представления исследуемого периода диссертантом было взято интервью у жительницы г. Челябинска Делягиной Зинаиды Ва.

Мнтрохин H., Тимофеев С. Епископы и епархии Русской Православной Церкви. — М.: ООО «Панорама», 1997.

— С. 149−151, 173−174, 187−188,235−236,270−272.

Стремский Н. Мученики и исповедники Оренбургской епархии XX века. Кн. 1. — Оренбург, 1998. — 234 е.: Укчн соч. — Кн. 2. — п. Саракташ Оренбургск. обл., 1998. — 385 е.- Указ соч. Кн. 3. — Оренбург, 2000. -213 с. 1 Якунин В. Н. История Самарской епархии в портретах ее архиереев. — Тольятти, 1999. — С. 217−310.

4 Громов А. Слава Богу за вей. Записки паломника. — Самара: Самарское отделение Литературного фонда России, 2001.-С. 6−10. сильевны. Она акцентировала своё внимание на запретах в религиозной жизни советского прошлого, о том, как это повлияло на её личную жизнь, свидетельствовала об изменениях в развитии религиозной политики государства в годы перестройки и религиозном возрождении на современном этапе.

Таким образом, в научный оборот был введён раннее неисследованный материал, позволивший проследить эволюцию государственно-церковных отношений во второй половине XX в. в исследуемых регионах.

Методологическую базу исследования составили общепринятые в исторических исследованиях принципы научности, историзма и объективности, основанные на критическом анализе источников, их взаимопроверке, учёте степени достоверности и полноты сообщаемых данныхиспользованы такие методы исторического анализа, как конкретно-исторический, сравнительный, ретроспективный, перспективный, историко-генетический, проблемный, что позволило автору реализовать поставленные задачи. Исследование также опирается на проблемно-хронологический метод изучения исторической действительности, что даёт возможность сопоставить состояние процессов и явлений в начале и в конце конкретно-исторического периода, а также рассмотреть последствия практических действий.

Хронологические рамки исследования охватывают второю половину XX в. Нижняя граница — 1950;е гг. совпала по времени со сменой государственного курса в отношении религиозных объединений и верующих и сменой поколений в руководстве Совета по делам РПЦ при Совете Министров СССР. Верхняя граница — 2000 г. — это ориентация всех уровней власти на сотрудничество, взаимопонимание и гармонизацию отношений с религиозными объединениями.

Территориальные рамки исследования очерчены границами современного Южного Урала и Среднего Поволжья, представленного Самарской областью. Мы не включаем территорию Башкирии в рамки исследования в связи с тем, что, во-первых, Башкирия может стать самостоятельным объектом исследования этой проблемы, а во-вторых, вопрос религиозной политики анализировался целым рядом авторов1. Обоснованность такого подхода объясняется тем, что РПЦ является доминирующей религиозной конфессией в этих регионах, что позволило нам выявить определенные тенденции в религиозной политике и сделать определённые выводы. Исследуемые регионы занимают соседствующее положение и активно взаимодействуют в социально-экономической, политической, культурной и религиозной сферах.

Цель исследования — проследить реализацию религиозной политики в отношении РПЦ во второй половине XX в. Для осуществления этой цели поставлены следующие задачи:

— проанализировать законодательные основы политики государства в области религии и церкви;

— осветить религиозную политику в период обострения противостояния государства и церкви и выявить её особенности;

— рассмотреть реализацию политики государственного атеизма;

— раскрыть характер религиозной политики и практики;

— проследить процесс эволюции государственно-церковных отношений от политики конфронтации к координации и гармонизации.

1 Васильева О. В., Латыпова В. В. Дорога к храму. История религиозных учреждений города Уфы. — Уфа. 1993; Ахмадиева Н. В. Религиозная жизнь крестьянства Башкортостана в 1945;1965 гг. // История Отечества на рубеже веков: опыт, проблемы, пути решения. — Оренбург, 2001. — С. 148−154- Сергеев Ю. Н. Уфимские епископы сер. 40-х — сср. бО-х гг. XX в.: материалы к биографическому словарю И Личность в политической истории Европы и США в новое и новейшее время. — Уфа, 1997; Сергеев Ю. Н., Абдулов П. Т. Уфимская епархия н 19 431 964 гг.: Очерки истории государственно-церковных отношений. — Уфа: Изд-во БашГУ, 2000; Абдулов Н.'Г. Уфимская епархия в системе государственно-церковных отношений. 1917;1991 гг.: автореф. дисс.. канд. ист. наук: 07.00.02 — Уфа, 2006. — 24 е.- Хасанова А. Г. Религиозные объединения Республики Башкортостан в 19 852 005 гг.: автореф. дне. канд. ист. наук: 07.00.02 — Уфа, 2007. — 25 с. и др.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Эволюция государственно-церковных отношений во второй половине XX века представляет собой сложный, неоднозначный и противоречивый процесс. Рядом крутых поворотов в государственной политике был отмечен этот путь: от политики конфронтации и силовых методов решения к политике инерционности в «спокойно-застойные» времена до поиска путей понимания и движения навстречу друг другу в годы перестройки и к координации и гармонизации государственно-церковных отношений в постсоветский период.

Взаимоотношения власти и религиозных объединений РПЦ Оренбургской, Челябинской, Курганской и Самарской областей строились на тех же принципах, что и по всей стране.

Изучение истории государственно-церковных отношений на Южном Урале и Среднем Поволжье во второй половине XX в. позволило выделить три этапа его эволюции.

Первый этап — середина 1950;х — середина 1970;х гг., ориентиром которого стали такие объективные факторы, как смена лидерства в стране, изменение государственной политики в области религии, выражавшееся в отказе от взаимно комплиментарных отношений, сложившихся в трагическое для СССР время, и начало новой волны антирелигиозной кампании. Попытка либерализации общественной жизни страны, предпринятая Н. С. Хрущёвым, отнюдь не стала логическим её продолжением в религиозной политике, для которой «оттепель» стала «холодной». Повышение религиозной активности населения, характерная для военного времени и послевоенного десятилетия, с одной стороны, и снижение результативности атеистической пропаганды, с другой, вызвали обеспокоенность в верхних эшелонах власти и стали, в определенном смысле, катализатором смены курса государственной политики.

Реализация политики государства в отношении РПЦ в рассматриваемый период носила агрессивно-наступательный характер, в которой были задействованы все партийно-государственные органы власти. Только за период с 1954 по 1964 гг. вышло около десятка антирелигиозных решений и постановлений.

ЦК КПСС и СМ СССР, имевших «закрытый» характер и направленных на свёртывание деятельности культовых организаций, ущемление прав верующих и духовенства вплоть до административной и уголовной ответственности. Репрессивным действиям подверглись священники С. А. Иваненко и Ф. С. Володин, верующий В. И. Почуйкин.

Государство грубо вмешивалось также в принципиальные вопросы по административному устройству и управленческой деятельности церкви. Это особенно проявилось в апреле 1961 г. в связи с навязанной властью реформой в области управления церковью, когда священнослужители были отстранены от руководства финансово-хозяйственной деятельностью и переведены на фиксированные оклады. В их компетенции находилась только богослужебная деятельность в рамках своих приходов. К управлению церкви были привлечены светские лица, подведомственные только государственным учреждениям.

Для решения глобальной задачи построения «светлого будущего» КПСС активно проводила агрессивную атеистическую пропаганду, для повышения эффективности которой широко использовались достижения науки и техники, включая социологические исследования, средства массовой информации. Всеохватывающая и всеобъемлющая антирелигиозная работа не могла не повлиять на сознание советских людей и порождала у них индифферентное отношение к религии, а часть были вынуждены занимать конформистские позиции. Среди духовенства прошла волна «отреченства» от сана. Это затронуло Куйбышевскую и Оренбургскую епархии (священник Петропавловской церкви И. Гусаров, священнослужитель Успенской церкви И. Бородин). К концу 1960;х гг. гонения на верующих носили более утончённый характер, декларировалась необходимость «соблюдения законности» в вопросах религии, борьба с которой облекалась в квазиправовые формы, типа «отказа в регистрации» некоторых религиозных объединений. Однако, следует отметить, что в научно-атеистической пропаганде не было определенной последовательности, системности и чаще всего она приобретала черты формальности, рутинности, эпизодичности, за-идеологизированности.

Для второго этапа — середина 1970;х — конец 1980;х гг. характерным был рост значимости и влияния религиозных организаций в решении внешнепрли.

157 тических задач страны на мировой арене. Опубликованный в 1975 г. Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «О внесении изменений и дополнений в постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях» и подписание Хельсинских соглашений имели своей целью продемонстрировать мировой общественности гарантии свободы совести в СССР. Власть позволила себе пойти на определённые уступки верующим. Давление в отношении религиозных объединений и верующих было несколько ослаблено. Открытое заявление настоятеля Крестовоздвиженской церкви с. Звериноголов-ское Курганской области М. С. Арчажникова свидетельствовало о гласном недовольстве положением церкви и верующих в СССР. Он отказался голосовать на выборах в Верховный Совет РСФСР и местные Советы, что уполномоченный по делам религий В. П. Суднев объяснил «расстройством нервной системы» 70-летнего священника.

Основным механизмом регулирования религиозной жизни, по-прежнему, являлся государственный контроль. С завидной регулярностью под грифом «секретно» выходили решения и постановления ЦК КПСС и СМ СССР, носившие запретительно-разрешительный характер, который выражался в применении административной и уголовной ответственности. Для принятых законодательно-правовых актов и документов были свойственны: повторяемость, однобокость принимаемых решений, назидательность, начётничество, невосприятие нового, заиделогизированность, субъективизм и излишний оптимизм.

Вместе с решением правовой стороны «религиозной проблемы», власть настойчиво требовала от регионов активизации атеистической работы и усиления воздействия на общественное сознание. Поиск новых форм, средств и методов пропаганды продолжался, но она всё больше принимала инерционный характер и уже не была столь наступательной и всеобъемлющей. Пропагандисты действовали «без должной инициативы и наступательности, а порой даже примиренчески относились к религиозной обрядности», которая продолжала расти. Количество действующих церквей практически не изменилось. Власть все больше осознавала, что политика разрушения религии, провозглашенная КПСС, не оправдывала себя, но заведенная идеологическая машина не могла остановиться и работала в привычном для нее режиме, то есть по инерции, всё чаще пробуксовывая.

Эпохальным событием в истории отношений государства и церкви стал 1988 год, посвященный 1000-летию Крещения Руси, что способствовало налаживанию диалога между ними и, как следствие, оживлению религиозной жизни на местах. Постановлением Священного синода от 10 апреля 1989 г. приходы Челябинской епархии были выделены из состава Свердловской и получили собственного архиерея Георгия (в миру Грязнов Александр Иванович). В этом же году архиепископ Иоанн (в миру Иван Матвеевич Снычев), освободился от Ульяновской епархии и сосредоточил свои усилия на одной Куйбышевской.

На современном этапе — 1990 — 2000 гг. наблюдаются тенденции к координации и гармонизации действий государственно-церковных отношений. Крах коммунистической идеологии, утверждение реальной свободы совести в условиях обострения социально-экономического и политического кризиса, усилившийся после неудавшейся перестройки, обусловил рост религиозного самосознания людей. Существенную роль в этом сыграла отмена 6-й статьи советской Конституции, которая разрушила монополию на господствовавшие в обществе социалистические идеалы и ценности и, как следствие, стало причиной крушения государственной политики атеизма.

Принятый Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий» от 25 октября 1990 г. стал очередным поворотным моментом, продемонстрировавший слом старой системы и складывание новых государственно-церковных отношений. Если до этого периода религиозная политика и практика были запретительно-ограничительными, то с принятием Закона приобретает заявительный характер. Государство и церковь начинают совместно искать приемлемые пути и формы совместного участия в жизни общества. В обществе возрастает понимание роли РПЦ в духовном возрождении. Местные Советы всё больше отказывались от бюрократических проволочек в регистрации религиозных обществ, не запрещали проведение публичных богослужений, помогали им в восстановлении храмов, выделении строительных материалов, денежных средств.

Сегодня отношения государства и церкви регламентируются Конститу.

159 цией РФ 1993 г. и Законом РФ «О свободе совести и о религиозных объединениях» 1997 г., основанных на разрешительном и заявительном принципах взаимодействия. Религиозными объединениями РПЦ принят собственный документ «Основы социальной концепции РПЦ» (2000 г.), в котором провозглашены принципы взаимоотношений церкви с социумом и светским государством. Также были заключены ряд соглашений о сотрудничестве местной власти с религиозными организациями.

Политика государства, проводимая в отношении РПЦ, предоставляет широкие возможности в полной мере выполнять присущую ей компенсаторную (утешительную) функцию, чего до сих пор она была лишена. Религиозные организации Южного Урала и Среднего Поволжья активно вовлекаются в общественную сферу жизни. Православное духовенство помимо своей богослужебной деятельности инициативно включилось в осуществление социального служения, духовно-нравственного воспитания молодого поколения, в борьбу с «социальными болезнями». Для решения злободневных вопросов стали традиционными формы взаимодействия религиозных объединений друг с другом и государственными структурами, а именно, организация «круглых столов"', семинаров, конференций с участием представителей и других конфессий. В областных бюджетах заложены статьи финансирования религиозных организаций на восстановление и строительство новых храмов, монастырей, обителей, молитвенных домов, учебных заведений и т. д. Новая религиозная ситуация нашла своё отражение в значительном увеличении числа религиозных объединений в рассматриваемых областях.

В современной России наметился необратимый процесс в развитии отношений между государством и РПЦ, где практическую значимость представляет накопленный опыт предшествующих институтов власти. Изучение исторйи и практики религиозной политики государства в СССР показывает, что только путём диалога и сотрудничества возможно достижение взаимопонимания, толерантности и уважения в решении многих вопросов, поэтому церковь должна занять достойное место в государстве. На сегодняшний день РПЦ имеет возможность более активно влиять на созидательные процессы в обществе, вно.

160 сить свой вклад в духовно-нравственное и патриотическое воспитание, заниматься социальным служением и благотворительностью, просвещением и возрождением исконных традиций народов России. В свою очередь, подобная система будет способствовать созданию климата толерантности и веротерпимости во взаимоотношениях между представителями различных конфессий, между верующими и неверующими.

Государство и Правительство Российской Федерации в лице Президента Дмитрия Медведева, неоднократно встречавшийся с лидерами традиционных конфессий, демонстрируют политику, направленную на построение гармоничных отношений, как с религиозными объединениями, так и между ними. В частности, глава государства поддержал обращения от руководителей ведущих российских конфессий, в которых содержалось предложение о введении преподавания в школах основ культуры и истории религий и о введении в армии института воинских и флотских священнослужителей.