Движение декабристов и его значение

. Меня раздели до нитки и облекли в казенную форму затворников. При мерцающем свете тусклого ночника тюремщики суетились около меня, как тени подземного царства смерти: ни малейшего шороха от их шагов, ни звука голоса, они говорили взорами и непонятным для меня языком едва приметных знаков. Казалось, это был похоронный обряд погребения, когда покойника наряжают, чтоб уложить в гроб. И точно, они скоро меня уложили на кровать и покрыли одеялом, потому что скованные мои руки и ноги отказывались мне служить.

Дверь, как крышка гроба, тихо затворилась, и двойной поворот ключа скрипом своим напомнил мне о гвоздях, заколачиваемых в последнее домовище усопшего…"

Шесть мучительных месяцев провели в казематах Петропавловской крепости арестанты, пока шло следствие. С 17 декабря 1825 г. по 17 июня 1826 г.

состоялось 147 заседаний Следственного комитета. Обычно они проходили в доме обер-коменданта, куда в любое время суток доставлялись декабристы на допросы и очные ставки. Необычайно тяжела была тогда их жизнь. Положение ухудшилось тем, что в ноябре 1824 г. после сильного наводнения в камерах была страшная сырость. Когда топили печи, вода текла со стен ручьями. Ужасные условия неузнаваемо изменили внешность многих декабристов.

Когда 12 июля 1826 г. их собрали в доме обер-коменданта для ознакомления с приговором суда, они с трудом узнавали друг друга. Несмотря на суровость приговора, все сохраняли спокойствие. Велика была радость встречи после полугодовой разлуки.

Приговор восставшим был суровым: пятерых повесили, остальным каторга и вечная ссылка или высылка на Кавказ. Справедливости ради надо сказать, что именно Николай Первый значительно смягчил этот приговор.

Через полгода после восстания все было кончено. Пятеро — повешены на кронверке Петропавловской крепости, несколько десятков — отправлены в Сибирскую каторгу, остальные в крепости и на Кавказ. С этого времени «о деле 14 декабря» предпочитали не говорить вслух. Но расправа с декабристами вызвала (впрочем, как всегда) симпатии к ним в обществе. Немало этому способствовало и то, что в Сибирь было разрешено отправиться женам одиннадцати сосланных декабристов. Многие не стремились осуждать их, как например, Н. М. Карамзин: «Заблуждения и преступления этих молодых людей — суть заблуждения и преступления нашего века"[6].

Само революционное движение на время сошло на нет, приняв форму салонных разговоров, но это было только отсрочкой. Когда-то школьники наизусть знали фразу Ленина: «Узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа. Но дело их не пропало. Декабристы разбудили Герцена, Герцен развернул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, углубили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли». Именно с декабристов ведет отсчет революционное движение в России.

Но и власть сделал свои выводы из случившегося 14 декабря. «Николай всегда говорил, что признает только две формы правления: или неограниченную монархию или республику. А самодержцем на тот момент был именно он, и, естественно, все его усилия были направлены на то, чтобы, по словам философа К. Н. Леонтьева, «задержать на время… всеобщее разложение, имя которому — революция"[2].

Николай не мог не понимать причины выступления, но предпочел идти путем «преобразований сверху». О чем и сообщил в Манифесте 13 июля 1826 года, выпущенном по случаю завершения дела декабристов: «Не дерзкими мечтами, которые всегда оказывают разрушительное действие, а сверху постепенно усовершенствуются отечественные учреждения, устраняются недостатки и злоупотребления. Согласно этому мы всегда будем благосклонно принимать любое умеренное стремление к улучшению, любую мысль об укреплении силы закона, о расширении истинного образования и усердия, если оно будет донесено до нас открытым для всех законным путем. Поскольку ми не имеем и не можем иметь никакого другого желания, чем видеть наше отечество на высшей ступени счастья и славы, которую избрало для него провидение"[2].

Николай был искренен, не совсем его вина в том, что его правление не совсем оправдало ожидания перемен. Они наступят позже, когда на престол взойдет сын Николая — Александр Второй, которому в день восстания на Сенатской площади было семь лет. Одним из первых действий нового императора станет амнистия оставшимся в живых к тому моменту декабристов.

Заключение

С момента восстания на Сенатской площади Петербурга прошло почти двести лет. За эти годы слишком многое поменялось в России, и не один раз. Произошло несколько революций, бесчисленное количество попыток реформ. Как ни странно, но большинство из них носили характер преобразований сверху", т. е. шли тем же путем, что и декабристы. Их последователи не брезговали ни грязными методами, ни пролитием большого количества крови совершенно невинных людей. «Идеи зреют быстрее, если кровь мучеников питают их» — любили говаривать они. Обидно только, что мучениками они сделали те, за чье счастье они боролись.

На их фоне декабристы остались наивными романтиками-идеалистами. «Проиграв схватку с Зимним дворцом, дворянские революционеры, безусловно, выиграли нравственное сражение с самодержавием. Они остались в глазах современников и памяти потомков людьми нравственными, верными чести и Отечеству. Они поставили важнейшие проблемы общественного развития, предложили на них свои ответы. Не их вина, что вопрос о поиске средств, соответствующих высоким идеалам, позже показался революционерам второстепенным, что не извлекли они уроков из утопической попытки насильно осчастливить народ, заставить страну перепрыгнуть обязательные, но еще не пройденные ею этапы развития"[3].

Из огромного количества революционеров, которыми так богата была российская история, декабристы, пожалуй, самая светлая их часть. Будучи людьми образованными, состоятельными и состоявшимися, они действительно говорили и действовали во благо своего народа, который жил в ужасающих условиях. Они плохо знали этот народ, решили, что могут принять решения за него. Они проиграли, потому что не могли выиграть в тогдашней России. Но заслужили признательность поколений хотя бы за попытку сделать то, что лучшее сословие страны обязано было совершить — начать долгий и трудный процесс улучшения народной жизни.

Волков Е. Конюченко А. Русские императоры XIX века. — Челябинск, 2003.

Давыдов М. Российские государи 1598−1917

Смоленск, 2005.

Ляшенко Л. История России. XIX век. М., 1998

Уланова В. Тайные общества и 14 декабря 1825 года// Три века. М,. 1994, Т. V

Чагин Г. Декабристы в Москве. — М., 1987.

Эйдельман Н. Мгновенье славы настает. — Л., 1989

Эйдельман Н. Обреченный отряд. — М., 1989.

Эйдельман Н. Революция сверху в России. — М., 1989.