Актуальность темы
диссертации связана с возросшим научным интересом исследователей к деятельности различных политических партий России в условиях масштабных государственных преобразований начала XX в.
Главным образом, актуальность темы определяется состоянием переходного времени и связанного с ним системного кризиса, поразившего на современном этапе российское общество, вызвавшего социальную и экономическую неустроенность, обострившего комплекс политических противоречий и недовольство широких слоев социума. Данное обстоятельство делает изученис исторического опыта политического движения и революционных конфликтов начала XX в. актуальным, прежде всего, в общественно-политическом и государственном смысле.
Важнейший аспект актуальности представленного исследования заключается в том, что историческая наука сегодня нередко становится объектом политической борьбы. Лидеры многочисленных политических партий современной России, историки и политологи все чаще обращаются к сущности установок различных партий начала XX в., пытаясь найти формулу равновесия в условиях существующей нестабильности. При этом особую актуальность имеет изучение исторического опыта политической деятельности не только консервативных и либеральных, но и радикальных, левых сил. Как представляется, объективный научный анализ необходим при изучении всех без исключения партий и, непременно, в зависимости от конкретно-исторической обстановки. Проблема политического выбора, стоящая перед Российской Федерацией на современном этапе, требует пристального внимания к историческому опыту переходного времени первых двух десятилетий XX в., когда решалась судьба страны, и от деятельности политических партий зависело не только настоящее, но и будущее России.
Особая актуальность темы диссертации вызвана ростом террористической угрозы на современном этапе не только в России, но и в мировом масштабе. В этой связи изучение теоретических основ и практической деятельности партии социалистов-революционеров в начале XX в. приобретает важное значение, поскольку может способствовать предупреждению и пресечению радикальной, в первую очередь террористической, деятельности.
Наконец, актуальность диссертации диктуется и просто потребностью исследования отечественной истории во всей ее полноте и многообразии политических явлений.
Анализ степени научной разработки проблемы, проведенный в первом разделе диссертации показал, что историография партии эсеров имеет большую традицию, однако, несмотря на значительное количество исследований по истории ПСР, эволюция программных положений и практической деятельности партии на протяжении 1901;1922 гг. пока еще не стала предметом специального изучения. История партии освещалась, как правило, в рамках отдельных исторических отрезков, например, в период первой российской революции, 1 либо отдельные аспекты политической деятельности ПСР были отражены в общих работах, посвященных проблемам рабочего и революционного движения.2.
Вся изученная в диссертации литература разделена на ряд направлений. В историографии достаточно условно определены три периода, характеризующиеся существенными различиями в методологических подходах — дореволюционный (1901;1917 гг.), советский (1917;1991 гг.) и постсоветский (1991;2003 гг.), каждый из которых в свою очередь распадается на отдельные этапы и направления.
Проведенный историографический анализ позволил сформулировать цель и задачи диссертации.
Цель исследования — с привлечением обширной источниковой базы провести современный комплексный научный анализ эволюции теоретических основ и практической деятельности партии социалистов-революционеров в 1901;1922 гг.
Цель раскрывается и конкретизируется посредством постановки следующих исследовательских задач:
— выявить основные теоретические и методологические подходы исторической науки к исследованию эволюции теоретических основ и политической деятельности ПСР в 1901;1922 гг., а также с привлечением широкого круга литературы определить главные тенденции в развитии историографии данной темы;
1 Леонов М. И. Партия социалистов-революционеров в 1905;1907 гг. M.: «РОС-ПЭН», 1997.
2 Тютюкин C.B. Война, мир, революция. Идейная борьба в рабочем движении России 1914;1917 гг. М, 1972; Непролетарские партии в трех революциях. М., 1989 и др.
— раскрыть идейно-тсорстическую сущность неонародничества и показать специфику организационного оформления партии социалистов-революционеров в начале XX в.;
— отразить место и значение революционного террора в теоретических разработках и практике ПСР;
— исследовать эволюцию представлений теоретиков партии социалистов-революционеров о роли масс в общественно-политическом движении России в 1901;1922 гг.;
— выявить сущность и идейно-теоретические основы внутрипартийного раскола в ПСР по вопросам войны и мира в годы Первой мировой войны;
— проанализировать национальную доктрину ПСР и определить место национального вопроса в эсеровской социально-политической концепции;
— раскрыть истоки и содержание кризиса партии социалистов-революционеров и ее ликвидации на историческом фоне становления однопартийной политической системы.
Хронологические рамки исследования охватывают период 1901;1922 гг. — один из важнейших и наиболее непростых в истории России. Избранные два десятилетия представляют собой время создания, развития и гибели ряда крупнейших политических партий России, среди которых особое место занимала и партия социалистов-революционеров. В своем развитии ПСР прошла несколько этапов, в связи с чем и представляется целесообразным анализ качественных изменений и сущностной эволюции теоретических основ и практической деятельность партии в данных хронологических рамках с момента образования партии путем слияния ряда эсеровских организаций в конце 1901 г. и вплоть до печально известного суда над эсерами летом 1922 г.
При этом необходимо отмстить, что верхние хронологические границы исследования достаточно условны, поскольку некоторые организации эсеров в отдельных регионах страны действовали вплоть до середины 1923 г., более того, партия продолжала свое существование в эмиграции. Однако эти вопросы не включены в проблематику данной диссертации и могут стать предметом отдельного исторического исследования.
Научная новизна диссертации определяется уже тем, что она впервые комплексно исследует эволюцию идейно-теоретических основ и практической деятельности ПСР, рассматривает не только привычные аспекты партийной программы, но и принципы влияния партии на общественно-политические реалии исследуемого периода и массовое сознание российского общества начала XX в.
В отличие от большинства существующих исследований в работе уделено значительно большее внимание инструментальной роли революционного террора, его использованию для влияния на массовое сознание современников и властные структуры. Автор делает вывод о том, что террор, помимо дезорганизующего значения для правительственных сил, сыграл не менее важную разрушительную роль и для самой партии, что получило наиболее яркое выражение в «деле Азефа». После окончания первой российской революции террор все более превращался из основного оружия революционной борьбы в средство политического интриганства.
Автором обоснован вывод о том, что не только в периоды обострения революционной ситуации, но и в годы политической стабилизации эсеры придавали огромное значение участию масс в общественно-политическом движении, для активизации которого были направлены все средства их пропаганды и агитации. В диссертации показано, что свою партию социалисты-революционеры рассматривали как сознательное инициативное меньшинство, главная задача которого состоит в тактической организации стихийного движения масс.
С привлечением широкого круга архивных источников, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, в работе проведен комплексный научный анализ внутрипартийных идейных разногласий эсеров по вопросам войны и мира в период обострения противоречий между европейскими странами, нарастания военной угрозы и начала Первой мировой войны. Автор доказывает, что консолидация правого крыла эсеров с меньшевиками-оборонцами и левого — с большевиками не была случайностью, а следствием противоречивости программных и тактических установок партии.
В рамках докторской диссертации впервые проведен системный анализ национальной проблематики в программе и политической практике ПСР. Автор делает вывод об изначальной оригинальности национальной программы партии, о ее тесной увязке с политическими, социальными и экономическими проблемами страны.
В диссертации по-новому показаны причины и содержание кризиса партии социалистов-революционеров. Автор доказывает, что основной причиной краха эсеровской альтернативы стал отход лидеров ПСР от собственных программных установок и фактический переход на позиции меньшевизма, что позволило большевикам перехватить наиболее привлекательные для народа лозунги эсеровской программы. В диссертации дан обстоятельный анализ причин этого явления. При этом автор обращает внимание на ряд аспектов, не привлекавших ранее внимание исследователей. В частности, на связь проблемы партийного приоритета с проблемами войны, на своеобразный эффект «поправения» социалистических лидеров, находящихся долгое время в эмиграции, на личные качества партийных вождей и пр.
В диссертации впервые в комплексе показана реализация отдельных эсеровских идей об организации власти и общества в экономической и политической практике большевиков. В частности автор доказывает, что эсеровский проект «социализации» промышленности выработанный еще в мае 1920 г., во многом предвосхитил ленинскую новую экономическую политику. В своей практике большевики использовали и отдельные аграрные разработки эсеров, что не мешало им одновременно преследовать лидеров социалистов-революционеров. Делается вывод, что уход ПСР с политической арены советской России был обусловлен не только продуманными действиями большевиков, но тактическими ошибками самих эсеров, не сумевших принять новые политические реалии.
Практическое значение исследования определяется комплексом существенных факторов. Во-первых, оно состоит в приращении исторического знания по одной из наиболее значимых и малоисследованных тем отечественной исторической науки. Во-вторых, материалы диссертации могут быть использованы в партийно-политической деятельности современных партий России во избежание ошибок и просчетов прошлого. В-третьих, изучение эволюции теоретических основ и политической деятельности ПСР в курсе отечественной истории целесообразно с той точки зрения, что во многих учебниках, учебных пособиях данная проблематика рассматривается поверхностно, без должного анализа. Это относится, прежде всего, и к учебным изданиям по политологии, в которых часто анализируется теория политических партий начала XX в., а историческому аспекту эволюции ПСР практически не уделяется внимания.
Апробации результатов исследования. Разнообразные материалы диссертации иашли свое отражение в монографиях и публикациях автора, составляют основу подготовленных автором лекционного курса, спецкурса и спецсеминара по истории Отечества. О результатах своего научного исследования соискательница докладывала на кафедре истории МПГУ, принимала участие в ряде межвузовских и республиканских научных конференций. Тезисы докладов опубликованы в сборниках научных трудов.
Диссертация состоит из введения, семи разделов, заключения и списка источников и литературы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
В работе проведен комплексный анализ эволюции теоретических основ и практической деятельности партии эсеров в 1901;1922 г.
Исследование показало, что в начале XX в. произошли заметные перемены в народническом движении, которые не позволили прерваться важнейшей революционной традиции, идущей от Герцена и Чернышевского. Именно партия эсеров, образованная в 1901 г., вывела народнические идеалы на качественно новый уровень, обеспечив соединение политической борьбы с массовым движением.
Необходимо отметить, что благодаря политической практике социалистов-революционеров народничество и неонародничество остались относительно едиными, как по своей социальной базе и составу, так и по идеологической и политической доктрине. Вслед за народниками, политические задачи, выдвигаемые ПСР, аккумулировались в емком понятии «народовластия». Причем политическая демократия мыслилась не только как органическая форма социалистического общества, но и как важнейшая предпосылка для его осуществления, как инструмент построения социализма (в отличие от марксистского требования диктатуры пролетариата).
Показательно, что, определяя суть понятия народовластия, эсеры опирались на идеалистические и позитивистские философские концепции. Отрицая жесткий экономический детерминизм марксистского учения, оставляющий людям лишь роль актеров в заранее написанной исторической пьесе, эсеры, вслед за народниками, придавали огромное значение влиянию субъективного фактора, воли и сознательным действиям отдельных личностей или групп людей на ход исторического процесса. Р.В.Иванов-Разумник подчеркивал, что самый глубокий раскол народничества и марксизма — социально-этический, его основа — в отношении к личности. В. М. Чернов пояснял: «в противоположность марксистскому материализму и взглядам на человека, общество сквозь призму первичности экономических интересов, философия.
и социология социалистов-революционеров намного более идеалистичны или, точнее, целостны".
Неонародники вслед за Н. К. Михайловским, первопричиной развития считали индивидуальные особенности, психический склад, нравственный уровень личности, ее моральные качества, альтруистические мотивы и идейный интерес. «Цель всякой политики — создать такие условия жизни, при которых каждый отдельный человек мог всесторонне и стройно развивать не во вред другим свои духовные и телесные силы и мог бы проявлять их наиболее полно и свободно», — так определяли особенности политической концепции.
ПСР ее теоретики. Эта же сторона эсеровского учения предопределила, например, политический выбор одного из самых громких имен партии — выдающегося русского социолога П. Сорокина: «В противоположность марксистскому материализму и взглядам на человека и историю общества сквозь призму первичности экономических интересов философия и социология социал-революционной партии были намного более идеалистичны или, точнее, целостны. Эсеровские взгляды отводили большую роль в социальных процессах и человеческом поведении таким важным неэкономическим факторам, как созидательные идеи, личностные усилия, борьба за индивидуальность вместо марксистской борьбы за существование. Мое. мироощущение было более созвучно этому, чем пролетарской, материалистической экономической идеологии марксистских социал-демократов» 3.
В то же время, несомненное влияние па идеологию иеонародничества оказала марксистская теория. Признание того, что, «ни одна будущая система социализма не сумеет обойти работ Марксавсякая должна будет брать исходной точкой его положения» 4 являлось достаточно характерным в неона;
1 Цит. по: Сорокин П. А. Дальняя дорога. М., Терра, 1992. С. 736.
2 РГАСПИ. Ф. 274. Оп.1. Д. 5. Л. 154.
3 Сорокин П. А. Указ.соч. С. 36.
4 Ревицкий А. (М.Р. Гоц). Беглые заметки. // Вестник русской революции. 1903. № 3. С. 243.
роднической среде. Под воздействием марксизма и реальной действительности в программных заявлениях ПСР появились отдельные положения, отражавшие ход общественного развития, такие, как признание России капиталистической страной, наличие классового антагонизма и т. д. При этом восприятие теории марксизма социалистами-революционерами проходило сквозь призму ревизионизма. Одним из главных недостатков марксизма признавалось неумение анализировать социальную психологию и интересы крестьянской демократии.
Анализируя источники неонародпического толка, можно сделать вывод, что широкие разногласия среди лидеров движения были вызваны, прежде всего, неоднозначной оценкой степени допустимости влияния марксизма на народническую идеологию. Здесь следует согласиться с Р.В. Ивановым-Разумником: «Все мы в большей или меньшей степени „марксисты“, и в этом „больше“ или „меньше“ часто лежат корни фракционности, разногласий социал-народничества и социал-революционничества» 5.
Давая характеристику методологическим установкам неонародничества, необходимо обратить внимание на их двойственность и неоднозначность. Так, ставя в центр своей политико-философской концепции не только интересы групп, классов, но и интересы отдельного человека, эсеры, вслед за народниками, приходят к признанию индивидуального политического террора важнейшим тактическим средством.
Анализ источников показывает, что разработка идейно-теоретических основ неонароднического движения проходила в ожесточенных спорах и дискуссиях, которые в значительной степени являлись производными все той же проблемы взаимоотношений эсеров с марксизмом и русской социал-демократией. Принципиальное значение для выработки программных установок имела дискуссия о роли пролетариата и рабочего движения в историческом процессе. Автором проанализированы различные, зачастую прямо.
5 Иванов-Разумник Р.В.
Литература
и общественность, СПб., 1910. С. 109.
противоположные, точки зрения, существующие в народнической и эсеровской среде по данному вопросу 6.
Анализ источников позволяет констатировать, что, несмотря на известные подвижки, эсеры, в целом, вслед за столпами либерального народничества H.IC. Михайловским и В. П. Воронцовым, ставили под сомнение правомерность марксистских выводов о преобразующей роли пролетариата, особенно в странах с преобладающим крестьянским населением 1. Отсюда и их расширительная трактовка рабочего класса, отрицание его руководящей роли в революционной борьбе, и их поддержка, прежде всего экономической борьбы рабочих, и попытки установить контакты с социал-демократами — экономистами.
В ходе развернувшейся дискуссии был поставлен под сомнение и марксистский тезис о международной солидарности рабочих. В этом вопросе был поддержан вывод Н. К. Михайловского о том, что правящие круги «давно уже открыли секрет превращения различных, враждующих между собою общественных классов в единую нацию: стоит только отвлечь их внимание от внутренних дел к внешнему. врагу» 8. Следовательно, делает выпад Михайловский, национальное чувство как самостоятельный фактор, не устраняется, будучи вызван к действию, он влияет на ход истории помимо, и часто наперекор условиям производства, экономической теории Маркса 9.
Большое значение в становлении эсеровской идеологии сыграли также дискуссии о соотношении экономической и политической борьбы в рабочем движении, о совместимости террористической деятельности с широким рабочим движением, о связи рабочего движения с настроением и политическим развитием крестьянских масс. Проведенный анализ партийной литературы.
6 РГАСПИ. Ф. 199. Oil 1. Д. 243. Л. 3.
7 Образ будущего в русской социально-экономической мысли конца XIX — начала XX века М., 1994 г. С. 70, 75.
8 Миханловскю! Н.К.
Литература
и жизнь // Русское богатство. 1884. № 1.
9 Там же.
позволяет сделать вывод о том, что в обсуждении этих проблем живейшее участие принимали не только молодые теоретики эсеровского движения, но мэтры либерального народничества Н. К. Михайловский, Н. Ф. Даниельсон, В. П. Воронцов. При этом прослеживается значительное влияние на эсеровскую мысль и становление партии социалистов-революционеров Л. Э. Шишко, многие работы которого до сих пор хранятся в архиве и не стали достоянием широкого круга историков10.
Анализ развернувшихся дискуссий, позволяет констатировать, что одним из главных ее проявлений стала конструктивная критика не только идейных противников, но и взглядов своих учителей, сподвижников. Тем самым была подготовлена почва для формирования одного из основных принципов ПСР: «широкая, ничем не стесненная критика — необходимое условие дальнейшего развития социальной теории, помеха ее застою, подготовка материалов для создания новых систем социализма» п.
При этом материалы диссертации позволяют сделать вывод не только о значительном влиянии марксизма, а позже и российской социал-демократии на пеонародничество, по и о влиянии народничества и неонародничества на всю общественную мысль России.
Исследование показало, что программные установки эсеровской партии формировались с учетом национальной специфики страны, мировоззренческих и ментальных особенностей ее населения. Наиболее показательной в этом плане является аграрная часть программы ПСР, названная самими эсерами программой «социализации» земли. Примечательно в этой связи замечание З. Н. Гиппиус, что партия эсеров, «по существу, была нам все-таки ближе всякой другой, особенно марксистской, как более русская, более народная, отрицающая в России «диктатуру пролетариата» и признающая «роль личности в истории». 12 По мнению автора, именно учет национальной спе;
10 ГАРФ. Ф. 5802. Оп. 2., Ф- 5805. Оп. 2- Ф. 6753. Оп. 1;
11 Рафаилов М. (Гоц М.) О критике и догме, теории и практике. М., 1906. С. 21.
12 Гиппиус З. Н. Дмитрий Мережковский. М., 1990. С.409−410.
цифики обусловил оригинальность эссровской концепции социализма, расширение ее демократического спектра.
Обращается внимание па то, что помимо общедемократических прав, входящих в программы практически всех политических партий демократической и либеральной ориентации: свободы совести, слова, печати, собраний, союзов, стачек, неприкосновенности личности и жилища, всеобщее избирательное право и т. д., эсеровская программа включала и ряд оригинальных демократических норм, отсутствующих в теории российского политического процесса: защита прав меньшинства и «прямое народное законодательство».
Эти принципы реализовывались в требованиях пропорционального представительства при всяких выборахфедеративного устройства Российской республикипрактики проведения референдумов, т. е. всенародных голосований по важнейшим законам, а также права законодательной инициативы для всех граждан.
Проведенный в разделе анализ основных программных установок партии социалистов-революционеров, позволяет сделать принципиальный вывод, что эсеровская программа являла собой наиболее адаптированный к потребностям исторического развития России вариант демократического социализма.
Не менее важной для понимания сути неонародпичества, как возможной, но несостоявшейся альтернативы общественного развития страны, является выявление организационной специфики партии социалистов революционеров. Проведя обстоятельный анализ этапов организационного оформления ПСР, показав принципиальные отличия организационных основ ПСР и РСДРП, автор приходит к выводу, что слабость организационной структуры партии, ее определенная рыхлость, была обусловлена желанием лидеров сплотить различные силы в деле решения революционных задач. Это приводило к серьезным проблемам в центральном руководстве ПСР, отрыву центра от периферийных организаций, слабой связи, выражавшейся в невыполнении директив центральных органов, автономности партийных единиц, не;
достатку партийной дисциплины и даже членству людей, в целом не разделяющих многих позиций партийной программы. Отсутствие идейного и организационного единства стало основной причиной партийных расколов и перманентной фракционности, что существенным образом повлияло на историческую судьбу ПСР.
Анализ теоретических разработок и практической деятельности ПСР, невозможен без обращения к проблеме революционного террора, так как именно терроризм являлся одной из центральных программных установок, составлявших политическое своеобразие эсеров и отражавших их отношение к власти.
Исследование показывает, что уже в первые годы существования партии, эсерам удалось создать довольно стройную и логичную теорию, хотя говорить о большом, специальном учении, целиком и полностью охватывающем проблему террора нельзя. И не только потому, что не были собраны воедино все статьи, постановления и решения по данной теме или не был написан обобщающий труд, но и в связи с тем, что именно проблема террора, как никакая другая, подвергалась в партии постоянному переосмыслению.
Практически с первого момента появления ПСР ее лидеры сочли необходимым разъяснить гражданам России и, что не менее важно, деятелям мирового революционного движения, причины, побудившие их обратиться к террористической деятельности. Обращается внимание на то, что эсеровские теоретики рассматривали вопрос о применении террора с двух сторон: принципиальная допустимость террора и допустимость с точки зрения места и времени применения. «Вопрос о принципиальной допустимости, о согласованности террористической тактики с основными принципами международного социализма — есть вопрос, который полноправно и безапелляционно решает только международный социалистический конгресс» 13. На вторую часть о применении тактики, по мнению эсеров, вправе была отвечать сама партия.
13 Револоционная Россия, 1904. № 52. С. 6.
Необходимо обратить особое внимание на то, что эсеры неоднократно подчеркивали вынужденность, неизбежность применения оружия, заявляя, что к этому их толкает политическая ситуация, сложившаяся в России: «Политический террор употребляется как последнее средство, когда исчерпаны все другие средства борьбы, когда факты насилия и произвола громко вопиют об отмщении» 14. Они не считали террористические средства борьбы универсальными, более того, террор был для них неприемлем в странах, где существуют парламент и политические свободы.
Исследование показало, что подобное обоснование необходимости террористической деятельности являлось достаточно приемлемым и для большинства членов партии, и для сочувствующих ей слоев населения. Положение осложнилось с появлением в стране Государственной думы. Теоретически, на время работы Думы — парламента, партия должна была приостановить покушения, но сложность и запутанность исторических реалий привела к серьезным расхождениям на этот счет.
Анализ возникшей в партии дискуссии, позволяет сделать вывод, что к 1907 г. теоретики партии решали вопрос о допустимости террористической тактики не только в связи с правительственным произволом, но и ориентируясь па реакцию населения, т. е. руководствовались конкретной политической конъюнктурой. Только теперь главным аргументом необходимости террористической деятельности стал довод об отсутствии в России всеобщего избирательного права.
Помимо обоснования правомерности применения террора, значительное внимание теоретики партии уделяли проблеме его функциональной значимости. Еще в июне 1902 г. в программной статье «Террористический элемент в нашей программе», написанной В. М. Черновым, автор подчеркивал, что «террор есть могучее средство агитации и пропаганды, и не менее важен как оружие, позволяющее дезорганизовать работу власти» 15. Приковывая к.
14 ГАРФ. Ф. 1741. Оп. 1. Д. 16 647. Л. 1.
15 Революционная Россия. 1902. № 7.
себе всеобщее внимание, террор, тем самым, способствовал политизации сознания масс: «заставлял людей политически мыслить хотя бы против их воли» 1б. Отстаивая свою точку зрения, Чернов утверждал, что успешный акт способен переменить взгляды тысяч людей на революционеров и их деятельность. Особое значение «эксцитативному» (агитационному) террору придавалось партией до 1905 г., когда каждый террористический акт действительно вызывал общественный ажиотаж, создавая выгодную для партии политическую конъюнктуру. Более того, в этот период сами теракты планировались «в моменты, благоприятные для демонстраций и других форм выражения массового сочувствия таким актам» 17.
В связи с этим террор выполнял еще одну важную функцию — он способствовал повышению престижа партии. Показательно в этом плане решение одной из центральных и крупнейших партийных организаций — московской, принятое в 1906 г. Споры внутри организации и действия полиции привели к се ослаблению. В качестве действия, которое могло бы исправить непростое положение, лидеры московских эсеров выбрали «совершение теракта первостепенной важности», чтобы «во что бы ни стало поднять свой престиж» 18.
На наш взгляд, престиж партии в глазах общества можно определить по некоторым параметрам, хотя и являющимися относительными, но позволяющими делать сопоставления. Взяв за критерии престижа высказывания, мнения различных представителей населения России, численный состав партии, стремление попасть в се ряды со стороны молодых людей, финансовый аспект партийной деятельности можно сделать вывод о том, что популярность партии колебалась в зависимости от успехов террора.
Одной из функций террора эсеры, подобно своим предшественникам, считали функцию самозащиты. Причем понимание партией самозащиты ме;
16 Там же.
17 Весттпс Русской Революции. 1903. № 3. С. 187.
18 ГАРФ. Ф. 102. Оп. 253. Д. б. Л. 3.
нялось в связи с изменениями политической ситуации в стране. На первом этапе — до революции 1905 г. речь шла в основном о самозащите в самом широком смысле — всего «трудового народа» от произвола властей. «В стране, где при выражении мирного протеста министры намереваются залить кровыо столицу и имеют полную возможность осуществить это на деле неизбежно должны заговорить другие, на языке ином. Значение террористической борьбы как средства самообороны, слишком очевидно и понятно» 19.
Весьма показательны в этой связи первые акты боевиков — убийства министра внутренних дел Сипягина, уфимского губернатора Богдановича, покушение на харьковского губернатора Оболенского, известными своей жесткой политикой в отношении революционного движения. «Властный голос общественной совести требует кары и вручает нам защиту народного дела. Кровью заставим мы тиранов платить за горе и смерть, которые они несут народу» 20.
Таким образом, лидеры партии взяли на себя роль защитников народа, причем если в первые годы XX в. им еще казалось, что столь радикальное средство защиты временно, то в эпоху революции 1905;1907 гг., понятия несколько сместились. Террор по отношению к наиболее жестоким чиновникам стал само собой разумеющимся. Задачи террора подробно объяснялись в.
листовках ПСР. «Граф Игнатьев был одним из палачей, т. е. из кучки санов/Ч |.
ников, путем погромов и истребления, державших народ в узде" - гласит листовка тверского областного комитета ПСР в декабре 1906 гг.
Понятие самозащиты включало в себя еще одну немаловажную грань. Это — самозащита самой революционной партии, ведущей тяжелую и неравную борьбу против властей. Необходимо обратить внимание, что теоретики партии сумели сделать правильные выводы из ошибок предшественников. И если народники XIX в. уделяли большое внимание самозащите самой рево;
19 Революционная Россия. 1902. № 7, С. 3.
20 ГАРФ. Ф. 1741 Д. 16 648. Л. 1.
21 ГАРФ. Ф. 1741 Д. 16 895. Л. 1.
люционной организации, что вело к оторванности революционеров от народных масс, то эсеры старались подчеркнуть, что мстят за жестокости по отношению к широким слоям населения, ставя себя на второе место или не упоминая вообще. Например, листовка по поводу покушения на Одесского полицмейстера Гесберса, ставила в вину последнему жестокость по отношению к арестованным, расстрел демонстрантов в порту и лишь вскользь упоминала.
о пострадавших при этом товарищах. Пример типичен, эсеры крайне редко говорили о самозащите только своих товарищей или только террористов: «Комитет ПСР объявляет, что лица, задерживающие террориста будут убиваемы или тут же или потом, как только будут узнаны.». Не случайно тема самозащиты революционеров стала доминировать в 1908;1911 гг., когда многие из них оказались в тюрьме или на каторге. Практически все последние акты эсеров связаны с местью тюремщикам за их жестокость по отношению к оказавшимся под надзором заключенным.
Исследование показало, что помимо политических функций, террор мыслился эсерами и как средство решения экономических задач. Однако проблемы аграрного и фабричного террора являлись наиболее спорными и подверглись известной эволюции.
Движение сторонников аграрного терроризма в основных чертах сформировалось на базе доклада М. И. Соколова («Медведя») «Крестьянство, аграрный террор и организация боевых дружин в деревне», прочитанного им в Женеве в середине 1904 г. Главной идеей Соколова был призыв вернуться к «исконным средствам борьбы крестьян», причем именно традиционные потравы помещичьих владений, порча имущества, поджоги и т. п. должны были, по его мнению, принести наибольший эффект в деле развития революции в деревне 74.
22 ГАРФ. Ф. 124. Оп. 45. Д. 481. Л. 7.
23 ГАРФ. Ф. 124. Оп. 45. Д. 498. Л. 6.
24 Петров И. Памяти М. И. Соколова. Полтава. 1919. С. 17.
Исследуя эволюцию взглядов по вопросу «аграрного террора» таких крупнейших теоретиков партии как В. М. Чериов, Е.К. Брсшко-Брешковская и др., можно сделать вывод, что уже в 1905 г. отношение к «аграрному террору» стало менее благожелательным, поскольку применение этого «обоюдоострого оружия» привело к результатам, противоречащим тем задачам, которые вытекали из аграрной программы партии. Именно террор, по мнению большинства эсеровских лидеров, заставлял помещиков продавать землю в руки буржуазии и зажиточного крестьянства, что вело к «насаждению частной собственности и увеличивало число собственников среди крестьян» 25. Вполне очевидно, что подобное раскалывание крестьянской массы не могло соответствовать задачам ПСР в деревне.
ПСР уделяла внимание и так называемому «фабричному террору», который в силу более высокой стадии организованности рабочего движения не отличался широким размахом, хотя время от времени рабочие применяли данную форму борьбы. Проблема не вызвала столь широких споров внутри партии. Попытки добиться от буржуазии путем террора экономических уступок многие эсеровские лидеры считали самым нерациональным средством революционной борьбы. Невозможность контролировать каждый конкретный акт экономического террора, его первопричину, эффективность, не давали партии права включать его в свою программу, рисковать своим престижем. Первая конференция ПСР, прошедшая летом 1908 г., выдвинула ряд новых положений, призванных доказать невозможность использовать данную тактику партией. Необходимо обратить особое внимание на то, что именно здесь впервые четко прозвучала мысль о «невозможности терроризировать целый общественный класс"26.
Значительное внимание уделено в разделе проблемам взаимовлияния террора и массового сознания. Убийство Сипягина поражает единодушным одобрением этого акта. Монархист, считавший, что «Россия без царя немыс;
25 Протоколы I Общепартийной конференции ПСР. Париж. 1908. С. 231.
26 Там же. С.
лима" отмечал, что «его (Сипягина) надо было хоть так убрать», киевские студенты разыгрывали в лотерею два портрета Балмашева, причем автор письма мечтал выиграть, петербургский обыватель ликовал: «к общей и великой радости Сипягина укокошили, думаю, что не минует эта участь и других» 21. Бесконечно радовались убийству и крестьяне села Дмитриевка Там;
бовского уезда. Еще больший отклик получило убийство Плеве. Достаточно характерно восприятие эсеровской террористической деятельности далекого от политики тульского рабочего Леонова: «Я себе говорил, какие же это черти большевики: когда нашего брата расстреливают, вешают, в каторгу ссылают, а они говорят, что мы против царизма не можем применить террора. Вот это для меня было непонятно 29.
Эти и иные свидетельства служат весомым подтверждением вывода о том, что можно вести речь об определенном «заказе» общества на подобные кровавые события, и эсеровские лидеры хорошо просчитал результат исходя из настроений, царивших в России. Не последняя роль в формировании психологической атмосферы потакания террористам принадлежала прессе. Очевидец убийства великого князя Сергея Александровича недоумевал: «Совершилось ужасающее дело, и с каким-то торопливым, словно, злорадством спешат газеты сообщить ужасающие подробности, печатают план места злодеяния, размазывают все это, удовлетворяя пошлому или же раздутому праздному любопытству пошлой уличной мрази. Стоит внимательно проследить тон, коим сообщаются подробности». 30 При этом уместно отметить, что большинство газет начала века принадлежали к либеральному направлению, что неудивительно, потому что их владельцами являлась буржуазия, стремившаяся к власти.
27ГАРФ. Ф. 102. Оп. 40. Л. 14, 133, 172.
28 Там же. Л. 234−235.
29 ГАРФ. Ф. 533. Д. 212. Л. 13.
30 ГАРФ. Ф. 58. Оп. 63. Д. 250. Л. 364.
Исследование показало, что агитационное значение террора стало неуклонно падать вместе с откатом революции, а привычка к регулярным убийствам по политическим мотивам девальвировала в глазах населения не только ценность человеческой жизни, но и весомость теракта. Террор был привлекателен для российского социума начала XX в., когда новые экономические отношения создали заметные противоречия, в том числе и на уровне массового сознания. В данной связи понятно, что падение престижа партии, начавшееся вместе со спадом эффективности дезорганизующей и агитационной роли террора, началась примерно с 1907 г., особенно усилившись после разоблачения Е. Азефа. Следует особо подчеркнуть, что, по мнению общества, да и большинства самих эсеров, оправданием террора, убийства, могла служить лишь чистота, искренность, жертвенность террориста. Разоблачение Азефа объективно сфокусировало внимание на неприглядных сторонах души террориста, на самых низких и недостойных человеческих качествах. Террорист потерял свой ореол в глазах общества: «Кто теперь решится называться эсером? Это значит прямо называться столоначальником департамента полиции или агентом охранного отделения. Мода на эсеров погибла. Фирма обанкротилась"31.
В целом, можно сделать вывод, что роль террора оказалась двоякой для партии. Более или менее успешно, он выполнял свои функциональные задачи только в период 1902;1906 гг. Начиная с 1907 г., террор превращается в фактор, отрицательно влияющий на рост революционных настроений в обществе. В то же время нельзя игнорировать и важную роль обратной зависимости успехов эсеровской борьбы и настроений общества, обуславливавшихся как социокультурными, психологическими, так и конкретно-историческими событиями.
В то же время, необходимо обратить внимание на то, что члены ПСР, принимавшие непосредственное участие в осуществлении терактов не пре;
3,Санкт-Петербургские ведомости. 1909. 22 января.
вышали 2% от общей численности партии 32. Исходя из этого, нельзя говорить о ПСР, как о партии чисто террористической или организации с преобладанием террористической деятельности над всеми остальными формами борьбы. Однако именно террор сыграл исключительную роль в истории ПСР и придании ей политического веса в глазах российского общества начала XX в.
В диссертации также нашли отражение вопросы общественно-политической активности масс, которую эсеры стремились использовать в своей стратегии и тактике.
Исследование показывает, что ПСР, как партия, претендовавшая на защиту «народных» интересов во всех российских революциях, стремилась направлять спонтанную энергию массового движения в организованное революционное русло. Не случайно проблема общественного движения присутствовала практически во всех ранних документах партии, хотя одно из цеп-тральных мест она заняла только в годы первой российской революции.
Примечательно, что первую российскую революцию эсеры не признавали ни буржуазной, не социалистической. Она, по их мнению, носила характер «социальный», «народно-трудовой» и была промежуточной стадией между буржуазной и социалистической революциями. Революция, считали эсеры, должна была проводить и демократические (свержение самодержавия, установление демократической республики и свобод) и социалистические (отмена частной собственности на землю, социализация земледелия) мероприятия, заложив тем самым мощную основу для дальнейшего мирного движения к социализму 34. Довольно необычная трактовка эсерами характера русской революции отразилась и на их взглядах на расстановку сил в ней. Господствующим эксплуатирующим классам, объединенным самодержавием (высшая бюрократия, дворянство и буржуазия), но мнению эсеров, противо;
32 Леонов М. И. ПСР в 1905;1907 гг. М., 1997. С. 353, 397.
33 Революционная Россия. 1902. № 14. С. 3.
34 Знамя труда. 1907. № 2. С. 5.
стоял «единый рабочий класс», состоящий из крестьянства, промышленного пролетариата и революционно-социалистической интеллигенции 35.
Свою партию социалисты-революционеры рассматривали как сознательное инициативное меньшинство, состоящее из социалистической интеллигенции, которая руководствуется единственно верной революционной теорией. А народные массы — крестьяне и рабочие, по их представлению, являлись сугубо стихийной силой, участвующей в революции под влиянием преимущественно материальных, экономических факторов. Главная задача партии, считали эсеры, — вносить сознательность в стихийное движение масс. Данное положение они обосновывали событиями начала революции, особенно уроками 9 января 1905 г., когда отсутствие прочного влияния революционных сил в массах привело к трагическим последствиям.
Аналогичных взглядов, как известно, придерживались и большевики, однако, в отличие от последних, эсеры старались не преуменьшать роль самостоятельного движения масс, то есть стихийного фактора в революции. Характерно мнение Г. А. Ривкина, высказанное в январе 1906 г. на I съезде ПСР: «В революционном перевороте роль стихийного движения может быть очень велика. Раньше, чем иметь возможность хотя бы только заложить фундамент будущего переустроенного здания, необходимо расчистить почву, и эту черную работу революции и может исполнить массовое стихийное движение. В этом смысле стихийное движение играет роль того тарана, который должен разрушать стену капиталистической эксплуатации. На почве, подготовленной стихийным движением, можем мы, сознательное меньшинство, начать свою дальнейшую творческую работу, и в этом смысле значение стихийного элемента огромно» Зб.
33 См.: Программа политических партий России. Конец XIX — начало XX вв. С. 140 143.
36 Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы.Т. 1. С. 422−423.
Споры среди эсеров по проблеме «партия и народ» нашла отражение в обсуждении ими на I съезде (29 декабря 1905 — 4 января 1906 г.) Организационного устава ПСР.
Устав, как заявляли участники съезда, пытался соединить в себе два несовместимых начала — демократизм (то есть выборность, подотчетность, публичность) и конспиративность. Разработчики устава хотели, с одной стороны, «включения в эсеровские организации широких масс трудящихся», а с другой — «сохранить устойчивость партийной программы и тактики» ввиду имевших место частых провалов. Первое получило выражение в предлагаемой широкой выборности всех партийных организаций и органов. Второе — в принципе кооптации ЦК партии, неограниченных правах ЦК по отношению к местным комитетам и, главное, в определении членства в партии.
«Членам П.С.Р., — говорилось в уставе, — считается всякий, принимающий программу партии, подчиняющийся постановлениям ее и участвующий в одной из партийных организаций"37. В результате ПСР, как заявил, например, член ее ЦК Е. Е. Лазарев, «получила проект (Устава) с обеих точек зрения одинаково неудовлетворительный и практически в настоящий момент совершенно неосуществимый». Лазарева поддержал Ладожский (депутат от Екатеринославского комитета ПСР): «Или дверь должна быть совсем открыта, или совсем закрыта. Чтобы стать партией рабочей, чтобы охватить народные массы, необходимо широкое проведение демократического принципа. Но в то же время теперь необходимо и сохранение многих строго конспиративных функций"39. Народный социалист A.B. Пешехопов справедливо отмечал: «Массу нельзя связать с конспиративной организацией, вовлечь в конспирацию» 40.
37 Там же. С. 247−249.
38 Там же. С. 250.
39 Там же. С. 251.
40 Там же. С. 261.
Однако, по нашему мнению, противоречивость Устава не следует объяснять только ошибками эсеровских авторов. Эти противоречия носили вынужденный и неизбежный характер и объяснялись прежде всего крайней сложностью и быстрыми переменами самой политической обстановки в России 1905;1907 гг.
Как известно, предметом особого внимания эсеров была работа в деревне. Вовлечение эсерами крестьянских масс в революционную борьбу показано в разделе на примере деятельности Всероссийского крестьянского союза, образованного летом 1905 г. В период первой российской революции эсерами было создано более полутора тысяч так называемых крестьянских братств. Однако, несмотря на размах крестьянского движения, можно сделать вывод о том, что лидеры партии явно переоценивали его возможности. Как правило, все организованные ПСР крестьянские выступления были непродолжительными и носили локальный характер.
Вера в возможность подлинно народной самоорганизации обусловила пристальное внимание эсеров к проблемам российского профсоюзного движения. Значительные дебаты по этой проблеме развернулись на I съезде ПСР41. Проведенный анализ показал, что эсеры активно взаимодействовали, прежде всего, с профсоюзами интеллигенции и служащих: почтово-телеграфными, медицинского персонала, учителей и деятелей народного образования. Эсеры координировали с союзами интеллигенции и служащих свою позицию относительно I и II Государственных дум, обсуждали с ними проблемы сочетания легальной и конспиративной работы 42. Народный социалист В. А. Мякотин на основании почерпнутой на учительском съезде информации о том, что «в деревне трудно пропагандировать уничтожение царской власти или династии. Но свободно можно сводить роль царя к роли старшего нисаря», предлагал исключить из Программы ПСР требование установления демократической республики, заявляя, что «для социализма во;
41 См.: ПСР. Документы и материалы. Т. 1. С. 117,123−124,276−277.
42 Там же. С. 238, 268−269.
прос о форме правления не представляется решающим" 43. В дни октябрьской забастовки эсеры пользовались наибольшим влиянием, по сравнению с другими политическими партиями, в железнодорожных профсоюзах, 44 которые и в первой половине 1906 г., как свидетельствуют архивные источники, продолжали оставаться под их влиянием45.
В то же время в тактическом арсенале партии акцепт был сделан на деятельность по организации революции — стачки, демонстрации, митинги, бойкоты и т. п.46.
Весьма любопытен подход эсеровского руководства к организации вооруженного восстания. Во время обсуждения вопроса о всеобщей политической стачке в исполкоме Петербургского Совета представитель эсеров выступал против стачки, объясняя свою позицию тем, что стачка выльется в восстание, а массы к нему не готовы. ВМ. Чернов специально приезжал в Москву из Петербурга, чтобы убедить конференцию железнодорожников и Московский комитет партии эсеров не принимать решения о стачке. 3 января 1906 г. комиссия по тактическим вопросам первого съезда ПСР констатировала: «Призывать к вооруженному восстанию мы не можем и не должны, так как пока еще нет гарантии полного успеха. Но мы должны готовится к восстанию в техническом, организационном и др. отношениях, чтобы начавшееся стихийное движение не застало нас врасплох"47.
Однако ситуация резко изменилась после роспуска I Государственной думы. 13 июля 1906 г., ЦК ПСР своей директивой местным организациям эсеров поставил задачу начать подготовку к восстанию. Эсеровский план состоял из четырех взаимосвязанных звеньев: начать общее выступление.
43 Там же. С. 287.
44 РГБ. ОР. Ф. 643. Картон 1. Ед. хр. 25. Л. 10−12- Пролетариат в первой революции. М., 1925. С. 151, 156.
43 ГАРФ. Ф. 102. 00. Оп. 260. Д. 282- Д. 285. Л. 2−3.
46 История полипиескнх партий России / Под ред. А. И. Зевелева. М., 1994. С. 163.
47 Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. Т. 1. С. 415.
должно было крестьянское движение, его поддерживают выступления войск, затем вводятся «в движение силы городского пролетариата» и «в качестве последнего удара», Всероссийский железнодорожный союз организует «всероссийскую железнодорожную забастовку».
Директива эсеровского Центрального комитета предусматривала соблюдение строгой последовательности осуществления данного плана. Например, рабочие должны были выступить только после крестьян, поскольку, как считали эсеры, первые «легко мобилизуемы» на борьбу, но «не могут долго держаться». Эсеровская директива призывала к немедленному созданию в городах, «где это возможно», Советов рабочих депутатов. Им ставилась задача сплачивать «массу независимо от политических убеждений" — обсуждать «все боевые вопросы вместе с официальными представителями» РСДРП и ПСРорганизации всеобщей забастовки с переводом ее по мере возможности, в вооруженное восстание, координации сроков городских выступлений с движением крестьян и армии48.
Примечательно, что некоторые Советы приняли к исполнению эсеровский план поочередного выступления различных революционных сил. Таге, Советы Выборгского и Петербургского районов северной столицы 15 июля 1906 г. призвали рабочих к началу всероссийской политической стачки только «после того, как крестьянство и армия будут готовы протянуть руку по;
мощи".
Таким образом, можно сделать вывод, что руководством эсеровской партии был разработан довольно четкий и не лишенный логики план согласованных действий революционных сил в деревне, армии, городах и на железнодорожном транспорте. Однако эсеры, как и социал-демократы, в сере;
48 См.: Партийные известия. 1906. № 1. С. 2−6- К партийным организациям. Июль 1906 года // ГАРФ. Ф. 102. 00. Оп. 237. 1907. Д. 9. Т. 2. Л. 27−28- Спиридовнч А. И. Партия социалистов-революционеров и ее предшественники. Пг., 1918. С. 248−250.
49 ГАРФ. Ф. 102. 00. Оп. 263. 1906. П отд. Д. 716. Л. 162.
дине 1906 г. явно переоценивали степень революционности масс и их готовность к решительным действиям против самодержавия.
После завершения первой российской революции эсеры сохранили веру в возможность эффективного использования революционной энергии массового движения. «Чтобы не оторваться от масс, — писал лидер партии эсеров В. М. Чернов, — нужно входить во все виды организаций, возникающих в трудовой массе, содействовать их росту и развитию, пользоваться ими для распространения наших идей» 50. Наиболее успешной сферой деятельности партии на данном этапе оказалась организация культурно-просветительных обществ. Например, в 1910;1912 гг. петербургские неонародники пользовались влиянием в Некрасовском обществе, Александро-Нсвском рабочем клубе и во 2-ом Нарвском обществе образования. Эсеровские ячейки имелись также в обществах «Женская взаимопомощь», «Наука», «Наука и жизнь» 51. Под контролем социалистов-революционеров Самары находилось открывшееся в городе в феврале 1914 г. культурно-просветительное «Общество разумных развлечений» 52 Необходимо отметить, что работа в культурно-просветительных обществах позволили эсерам значительно расширить социальную базу своей партии, главным образом, за счет привлечения интеллигенции.
Несмотря на то, что социалистам-революционерам приходилось соперничать с социал-демократами за преобладание в массовых организациях трудящихся, уже в этот период набирало силу взаимодействие революционных партий между собой. Исследование показало, что довольно частым явлением стали совместные эсеровские и эсдековские советы в высших учебных заведениях. В 1912 г. в Петербурге студенческие группы сформировали комитет для поддержки рабочих выступлений в первомайский праздник. В Москве.
50 Чернов В. М. Перед бурей: Воспоминания. М., 1993. С. 278.
31 Левин И. Д. Рабочие клубы в дореволюционном Петербурге. Из истории рабочего движения 1907;1914 гг. М, 1926. С. 47, 78, 165.
32 ГАРФ. Ф. 102. ДП 00.1914. Оп. 244. Д. 9. Ч. 68. Л.Б. Л. 6.
эсеры и социал-демократы попытались воссоздать объединенное городское бюро. В 1913;1914 гг. представители обеих партий провели совместные конференции на региональном уровне в Петербурге, Киеве, Самаре, Уфе и Перми. На местах эсеры, эсдеки, бундовцы и польские социалисты нередко выпускали совместные прокламации.
Исследование показывает, что наиболее заметная трансформация представлений эсеров по вопросу организации массового движения произошла за годы Первой мировой войны. Война не только прервала наметившуюся консолидацию различных направлений ПСР, по и усугубила в их среде идейные разногласия, поставив перед ними новые вопросы, заставив искать новые методы борьбы за массы. В то же время, именно война заметно понизила уровень жизни населения страны, что обеспечило успех и действенность массовой агитации эсеров.
Анализа издательской деятельности, прежде всего, выпуска листовок и прокламаций на рубеже 1916;1917 гг. показывает, что наиболее широкое распространение в партии получили идеи свержения существующего правительства, захвата власти и созыва Учредительного собрания 53. Появление листовок подобного содержания в феврале 1917 г. указывает на то, что эсеры не ожидали стремительного развития революционных событий, к которым они призывали. Война породила кризис, которым царские власти были не в состоянии управлять, однако все революционные движения были слишком разобщены, чтобы планировать восстание.
Анализ работы отдельных организаций ПСР с массами в период с февраля по октябрь 1917 г., показывает, что именно эсеры играли важнейшую роль в политической жизни страны. Однако, несмотря на то, что социалисты-революционеры были основными претендентами на выражение интересов трудящихся, в общественно-политическом движении все более прочные позиции завоевывали большевики.
53 ГАРФ. Ф. 102. ДП 00. Оп. 246. Д. 9. Ч. 46. Л. 6.
В диссертации также проведен анализ теоретических взглядов эсеров по проблеме войны и мира, выявлены серьезных разногласий в партии по данной проблематике, которые стали одним из составляющих дальнейшего организационного раскола в ПСР.
Исследование показывает, что первые теоретические установки ПСР по вопросам войны и мира получили свое оформление в связи с ее участием в международном социалистическом движении. Эсеры активно отстаивали на международных форумах интернационалистскую линию54.
Значительное место проблемам войны и мира уделяла партийная печать. В частности, газета «Знамя труда» не только выражала позицию партии по отношению к происходившим в Европе событиям, но и вычленяла положительные, а чаще, отрицательные стороны участия в них России, критиковала имперские устремления самодержавия. Политический курс великих держав, к которым авторы относили и Россию, характеризовался в прессе ПСР как «чуждый всякого величия, всяких цивилизаторских, гуманных принципов» 55. Далеко не случайно также эсеры критиковали внешнеполитическую концепцию кадетской партии, направленную на активизацию действий России на Ближнем Востоке, завоевания «черноморских рынков» для русской промышленности. По мнению социалистов-революционеров, лидерами кадетов движут, прежде всего, интересы экономического порядка 5б. В свою очередь призывы партии октябристов «не оставлять в беде славянских братьев», по оценке эсеров, означают не что иное как «завоевание русским капиталом новых рынков по всему черноморскому побережью» 57.
54 См.: Международный социалистический конгресс в Штутгарте. Спб., 1907; Знамя труда. 1910. № 31. ОктябрьТам же. 1912. № 47. ДекабрьMelancon М. The Socialist Revolutionaries and the Russian anti-war Movement, 1914;1917. Columbus, 1990. P. 22.
55 Знамя труда. 1908. № 13. Ноябрь. С. 4, 6.
56 Там же. 1910. № 32. Октябрь. С. 12.
57 Там же. С. 15.
Исследование показывает, что начавшаяся мировая война еще более усугубила внутрипартийные противоречия, которые помешали выработать общепартийную платформу и единую программу действий. Причем размежевание на три течения — оборонческое, социал-патриотическое и интернационалистское проявилось как в эмигрантских, так и в российских кругах.
Материалы исследования свидетельствуют о том, что с началом военных действий в партии, как и в российском обществе, преобладали оборонческие настроения. Однако наибольшую активность в России проявляли интернационалисты 58. Показательно, что, находившийся в ссылке А. Р. Гоц, по воспоминаниям В. Войтинского, открыл в газете «Сибирь» «кампанию против шовинистического угара, стремясь привить читателям здравый взгляд на войну, как на великое безумие и великое бедствие» 59. Но поскольку агитационная работа левого крыла ПСР на начальном этапе войны в большинстве случаев не встречала широкого отклика у населения, они стремились активизировать свою пропагандистскую деятельность в кругах студенчества, как наиболее, но их мнению, «прогрессивно мыслящей части общества» б0. На усиление позиций интернационалистов большое влияние оказала Циммер-вальдская конференция, манифест которой, как сообщала агентура, вызвал «сочувственное отношение со стороны рабочих» 61.
Поражения русской армии весной и летом 1915 г., неспособность правительства справиться с экономическими трудностями, обострение социальных противоречий, приглушенных конфликтом — все эти факторы явились мощным ускорителем процесса назревания общенационального кризиса в стране, что, в свою очередь, облегчало проникновение в массы антивоенных и революционных идей. Эсеровские интернационалистские организации уси;
58 ГАРФ. Ф. 1741. Оп.1. Д. 15 902. Л.1.
59 Войтинский В. Годы побед и поражений. Юг. 2. Берлин, 1924. С. 404.
60 ГАРФ. ДП.00.1914. Д. 9. Ч. 46. Б. Л. 171.
61 ГАРФ. ДП.00. 1915. Д 9. Ч. 57. Л. 106 об.
лили организаторскую и пропагандистскую работу среди городских рабочих, студенчества, солдат и матросов, крестьянства.
Антивоенная агитация шла не только в России. Военные неудачи России привели к появлению большого количества пленных, число которых в лагерях Германии и Австро-Венгрии непрерывно увеличивалось. Подобный факт не мог остаться без внимания со стороны заграничных групп эсеров-интернационалистов, усматривавших в этом благоприятную почву для антивоенной агитации. Уже в начале октября 1915 г. на одном из собраний группы содействия газете «Жизнь» в Женеве выступил В. М. Чернов, который коснулся вопроса снабжения литературой русских военнопленных. Он отметил, что после возвращения на родину они «могли бы оказать огромную услугу русскому освободительному движению» 62.
Документы свидетельствуют об активной деятельности зарубежных эсеровских Комитетов помощи русским военнопленным, поставивших одной из своих основных задач распространение среди пленных солдат «сочинений социал-революционного содержания с целью подготовки будущей революции в России». В частности, эсеровский Комитет помощи русским военнопленным был организован в Цюрихе и занимался рассылкой революционной литературы в лагеря. Подобная организация функционировала и в Лозанне. Немалую активность проявил находившийся в Женеве «Комитет интеллектуальной помощи русским военнопленным», который сформировался при активном участии видных представителей эсеровской эмиграции и призывал содействовать «пробуждению политического сознания находящихся в Германии и Австрии военнопленных».
В отличие от левых, правые организации ПСР, заявляя о необходимости «разгрома германского милитаризма», ставили своей задачей подготовку общества к революционным преобразованиям в послевоенный период. Архивные материалы свидетельствуют, что у эсеров-оборонцев существовали веские подозрения о причастности германских властных структур к субсиди;
62 ГАРФ.ДП.00.1915. Д 9. Ч. 2. Л. 185−186.
рованию отдельных левоэсеровеких издания, например, бесплатно распространяемого в лагерях военнопленных журнала «На чужбине». О некоторых контактах представителей эсеров-интернационалистов с германскими официальными лицами было известно и полиции. Согласно полицейским отчетам, в марте 1916 г. секретарь консульства Германии в Женеве Гофман, посетив председателя «Комитета интеллектуальной помощи русским военнопленным» Я. М. Диккера, заявил, что германское правительство «не препятствует распространению социалистической литературы» среди пленных и может облегчить се доступ в страну 63.
В целом, проведенный в разделе анализ показал, что раскол ПСР на правое и левое крыло по вопросам войны и мира, явился результатом изначальной размытости политической платформы партии, бессистемности ее тактической и организационной работы. В данной связи консолидация правого крыла эсеров с меньшевиками-оборонцами и левого — с большевиками была не случайностью, а следствием противоречивости теоретических установок партии.
Особое внимание в диссертации уделено национальному вопросу в эсеровской концепции.
В начале XX в. в период подъема политической активности народных масс, вопрос о национально-государственном устройстве страны стал одним из самых актуальных и острых вопросов в многонациональной России. В то же время необходимо подчеркнуть, что национальный вопрос не играл в политике и идеологии эсеров доминирующей роли. Обращение к нему всегда связывалось с решением общедемократических задач 64.
Исследование показывает, что центральным понятием эсеровской концепции разрешения национального вопроса в России являлся принцип феде;
63 ГАРФ. ДП.ОО. Д. 335. Т. 1. Л. 121 об.-122.
64 См: Национальное порабощение и революционный социализм //По вопросам программы и тактики. Сборник статен из «Революционной России». Выпуск первый. Б.м., 1903.
рализма. Теоретическое обоснование этого принципа началось на первом съезде ПСР при обсуждении провозглашенного в программе партии права наций на «полное и безусловное самоопределение». Часть делегатов высказала сомнение по поводу формулировки «безусловное», считая, что она будет провоцировать некоторые народы на полное отделение от России 65. В. М. Чернов в своем заключительном слове подчеркнул, что взаимное обособление и изоляция народностей нежелательны, а поэтому «мы выступаем сторонниками возможно более широкого применения федеративного принципа к отношениям между национальностями» бб. В то же время он признавал, что возможны два случая самоопределения: «самоопределяющаяся национальность совершенно отделяетсясамоопределяющаяся национальность составляет автономную часть целого» 67. Постановка данной проблемы потребовала ряд уточнений: связь «нации» с территорией (как необходимое условие для реализации права на самоопределение), соотношение понятий «автономия» и «федерация».
Указанные проблемы комментировались и развивались в партийной литературе, широкий анализ которой представлен в разделе. По нашему мнению, наиболее конкретно соотношение автономии и федерации определил М. В. Вишняк. Он четко разграничивал эти два понятия: разница между автономией и федерацией заключается не в том, что первая «уже второй, а в том, что автономия зависит от воли того законодательного центра, который предоставляет ей полномочия. При федерации же, ее субъекты, самостоятельно решают какие полномочия передать центру, а какие оставить за собой"68. Именно федеративный принцип позволял избежать нежелательного раздробления государства, и в то же время наиболее полно удовлетворить национальные требования объединенных в федеративном государстве народов.
63 Протоколы первого съезда партии социалистов-революционеров. СПб., 1906. С. 129.
66 Там же. С. 13.
67 Там же. С. 135.
68 Демократия и её политические задашь Петроград — Москва. 1918. С. 3.
Проведенное исследование показывает, что эсеровские теоретики, разрабатывая принципы национально-государственного строительства, использовали дифференцированный подход. Они выделяли нации, имеющие и не имеющие свою территорию, а также «области со смешанным населением». Для территориальных наций предусматривалось «возможно большее применение федеративных отношений между отдельными национальностями, признание за ними безусловного права на самоопределение"69. Экстерриториальные нации, кроме общего равноправия, получали право на создание своих всероссийских союзов для заведования их просветительными и общественными делами. Кроме того, на эти цели предусматривалось выделение средства из государственной казны, которую они наравне с другими пополняют своими платежами70.
Необходимо особо подчеркнуть, что интерес к проблеме национально-территориального устройства России выходил за рамки общей постановки вопроса. Об этом свидетельствует внимание, которое эсеры уделяли работе К. А. Фортунатова «Национальные области России». Ее автор предложил перейти к новым единицам территориального деления государства — «краям» или «штатам», что потребует изменить границы части существующих губерний таким образом, чтобы подавляющее большинство населения «штатов» оказалось мононациональным и составляло 7−10 миллионов человек. В результате у Фортунатова получилось 16 «штатов»: один польский, один белорусский, один прибалтийский, три малороссийских, один кавказский, один среднеазиатский, один сибирский и семь великорусских. При этом он подчеркнул, что в основу классификации народностей положены «не расовые признаки, а численность населения, говорящего на одном языке» 71.
Партийные документы свидетельствуют, что рамки национальной проблематики эсеры расширяли за счет пристального внимания, уделяемого на;
69 Сборник программ политических партий в России. Вып. Ш. С. 21.
70 Сожительство племён//Земля и воля! 1908. № 17. С. 8.
71 Фортунатов К. А. Национальные области России. СПб., 1906. С. 3.
циоиальной политике царского правительства. При этом партия рассматривала эту проблему с точки зрения взаимосвязи внешней и внутренней политики.
В целом, можно сделать вывод, что, освещая взаимоотношения окраин и центра, эсеры связывали этнические проблемы с социальными, политическими, экономическими. Образцом такого подхода может служить обращение к политике самодержавия в Финляндии. Анализ обширных публикаций иа эту тему, позволяет утверждать, что партийные публицисты связывали причины ужесточения репрессивной политики царизма со спецификой политического строя Финляндии. Наличие конституции, всеобщего, равного и тайного избирательного права, отчетности чиновников, небольшой и недорогой армии — подчеркивали эсеры — обеспечивали относительное благосостояние финнам. «Ясно было, что именно эти свободные порядки позволяют финляндскому народу жить сравнительно хорошо, потому что в России только их не было, а во всем остальном преимущество было на стороне ее: и земля урожайнее, и климат мягче. Николай боялся, что русский народ поглядит-поглядит на финляндский, да и возьмется за своих душегубов: себе лучшие порядки начнет добывать» 72.
Анализ партийной печати, позволяет сделать вывод, что эсеры имели собственную точку зрения на причины этнических противоречий, считая главными из них особенности развития российского капитализма, а также, что весьма любопытно, интересы многочисленного чиновничества 73. В то же время, по их убеждению, царизм сознательно провоцирует межнациональные конфликты, чтобы легче было справиться с революцией в самой России 74. В.
72 Финляндия // За народ! 1909. № 23. С. 2.
73 См.: Савин Л. Национальный вопрос и партия, социалистов-революционеров, Чернов В. М., Национально-капиталистические типы // Социалисппеские этюды. М., 1908; он же. Некоторые особенности развития России // Социалистические этюды. М., 1908.
74 Почему льётся кровь на Кавказе // ГСПБ. ФРК. ЦЛ. 18. 134.
развитие программы ПСР появляется требование добиваться национальной свободы, имеющий достаточно конкретное содержание: «Нужно, чтобы каждая национальная область, — Великороссия, Украина. пользовалась самостоятельностью (автономией) в своих делах и для этого имела бы свой местный парламент, — сейм (Думу), из депутатов, выбранных всем местным населением соразмерно с численностью каждой племенной или партийной группы, какая есть в области. Этот областной сейм (на подобии того, который уже сто лет существует в Финляндии) ведал бы все местные дела: о языке, о школах, университетах. И центральная имперская власть, даже всероссийский парламент,.уже не имел бы права вмешиваться в эти дела местного самоуправления, а ведал бы только общие государственные дела: сношения с иностранными державами, государственную оборону, общее рабочее законодательство, судебное дело и т. п.» 15.
Свое дальнейшее развитие национальная программа партии получила на третьем съезде ПСР (1917 г.). Необходимость осмысления новых явлений в национальной жизни — участившихся столкновений между «столыпинскими» переселенцами и коренным населениемобострение межнациональных противоречий и рост шовинизма в условиях мировой войны и т. д. побудили эсеров к поискам гарантий прав национальных меньшинств. Государственное устройство России виделось им в форме «федеративной демократической республики с территориально-национальной автономией в пределах этнографического расселения народностей и с обеспечением основными законами страны как прав национальных меньшинств в местностях со смешанным населением, так и вообще публичных прав для всех языков, на которых говорят трудящиеся массы в России» 76.
75 Сожительство племён // Земля и воля! 1908. № 17. С. 8.
76 Третю! съезд партии социалистов-революционеров: протоколы третьего съезда партии социалистов-революционеров, состоявшегося в Москве, 25 мая — 4 июня 1917 года (Стенографический отчет). Пг., 1917. С. 300.
Данную программу государственного устройства России съезд считал необходимым провести через Учредительное собрание. История распорядилась так, что эсеры смогли сделать только первый шаг в осуществлении своей национальной программы. При их активном участии, (председателем Учредительного собрания был избран В. М. Чернов, а секретарем другой эсерМ. В. Вишняк, автор работы «Автономия и федерация») Учредительное собрание, за несколько часов до своего закрытия, приняло закон о провозглашении России федеративной республикой 11.
После роспуска собрания ПСР была устранена от участия в государственном и национальном строительстве. Оценка же, которую дал В. М. Чернов в своем выступлении на X Совете ПСР национальной политике большевиков, была крайне негативной: «Большевизм подхватил, похитив у ПСР, не только лозунги аграрного социализма,. но и лозунг федерализма. Но большевизм всегда был по-марксистски централистичен и антифедералистичен. В разноплеменной России большевизм, скрепя сердце, внезапно, в погоне за успехом, выкинул в противность своему прошлому федералистское знамя, по только для того, чтобы обратить его в фикциюобставляя Советскую Вели-короссию автономными по имени советскими республиками, он их наводняет своими ставленниками совершенно так же, как Наполеон раздавал в ленное владение своим родственникам и фаворитам маршалам новоучрсжден;
ные графства, герцогства и королевства".
Таким образом, следует признать, что эсеровская национальная программа изначально отличалась заметным своеобразием. Однако она может рассматриваться не более как одна из несбывшихся альтернатив решения национального вопроса в России.
В заключительной части диссертации показана закономерность вытеснения эсеров с политической арены страны, причины которой вытекали из.
77 См.: Вокруг учредительного собрания: Сборник статей и документов. Пг., 1918. С. 24 — 25.
78 РГАСПИ. Ф. 274. Оп.1. Д. 1. Л. 49 — 50.
изначально рыхлой организационной структуры ПСР, аморфности идеологических построений партии и склонности ее лидеров к политическим компромиссам.
Однако основной причиной краха эсеровской альтернативы, на наш взгляд, стал отход лидеров ПСР от своих собственных программных установок и фактический переход на позиции меньшевизма, что позволило большевикам перехватить наиболее привлекательные для народа лозунги эсеровской программы. Основными причинами этого явления, по нашему мнению, стал целый ряд обстоятельств.
Партия эсеров, фактически не имевшая опыта парламентской и кабинетной работы, была не готова к немедленной государственной деятельности. В данной связи вполне объяснимо стремление лидеров ПСР к политической консолидации с близкими по духу социалистическими партиями, прежде всего, меньшевиками. Сближение позиций меньшевиков и эсеров произошло вокруг тезиса о том, что время для социалистической демократии еще не пришло. Приоритет в разработке данного тезиса принадлежал меньшевикам. Автор считает, что определенная корректировка взглядов Чернова объясняется тем, что длительное пребывание в эмиграции, общение с лидерами международной социал-демократии, привели его к убеждению, что Россия должна пройти длительный период демократической эволюции. И в этом процессе должны принимать участие все политические силы, «для которых народовластие — необходимое предварительное условие их нормальной жизнедеятельности» 79. В то же время и программа партии оставляла лазейку для тактического маневра, ведя речь о «положительных, творческих» сторонах буржуазно-капиталистического строя, который как было объявлено, не исчерпал свой потенциал в России. Меньшевики к тому же значительно ближе стояли к социал-демократическим лидерам II Интернационала, с деятельностью которого связывались определенные надежды на поиск взаимопри;
79 Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 г. М., 1991. С. 340.
емлемых мер к окончанию мировой войны. К тому же по своим личным качествам эсеровские лидеры, по отзывам многих современников, не подходили па роли политических вождей 80. Переосмысливая впоследствии деятельность своей партии в февральской революции, В. Чернов писал о таком любопытном политическом явлении, как «властсбоязнь»: «Соглашались на все, только бы не обременить плеч трудовой социалистической демократии противоестественной ответственностью за власть.» 81.
Показателен и отход эсеров от революционного способа решения аграрного вопроса, что продемонстрировал III съезд ПСР (май-июнь 1917 г.) В докладах руководителей партии отчетливо звучала мысль, что в условиях войны и дезорганизации народного хозяйства необходимо руководствоваться не долгосрочными программами, а непосредственными потребностями, выполнять задачи, способные поднять производительность труда и вывести страну из разрухи. Социализация же, в основе которой лежал передел собственности, может на время ухудшить экономическую ситуацию, сорвать снабжение армии, что приведет к катастрофе на фронте 82. При этом лидеры партии прекрасно сознавали, что в условиях войны, когда наиболее трудоспособная крестьянская масса находится на фронте, начало передела земельной собственности будет означать крах русской армии, вряд ли крестьяне, одетые в солдатские шинели, смирятся с тем, что этот передел будет проходить без их непосредственного, участия. Поэтому руководители ПСР считали, что для проведения подобных мероприятий необходима строгая правовая база, в противном случае начнется «черных передел», которого они опасались руководствуясь двумя принципиальными моментами: во-первых, как исходной точки возможной гражданской войныво-вторых, как обстоятельства, способного разжечь частнособственнические инстинкты, и в конечном счете, сорвать программу социализации земли.
80 См.: Суханов H.H. Записки о револющш: В 3 т. М., 1991. Т. С. 289. Т.2. С. 55.
81 Страна гибнет сегодня. С. 339−340.
82 См.: Третий съезд партии социалистов-революционеров. С. 214−217.
Своей главной задачей В. М. Чернов, принимая портфель министра земледелия, считал лишь подготовку ночвы для аграрной реформы. И, прежде всего, — приостановку «земельных сделок, посредством которых у народной власти может утечь между пальцев тот земельный фонд, за счет которого может быть увеличено трудовое землепользование, и переход частновладельческой земли на учет земельных комитетов, призванных на местах участвовать в создании нового земельного режима» 83. Значительный урон авторитету эсеров нанес опубликованный 18−19 октября 1917 г. проект нового земельного закона министра земледелия Временного правительства эсера С. Маслова 84.
Необходимо особо подчеркнуть, что, по сути, бездеятельная позиция эсеров пришла в резкое противоречие с настроениями народных масс, которым были глубоко безразличны теоретические искусы о характере революции и адекватности практических шагов этому характеру. Не случайно к осени 1917 г. произошел колоссальный рост популярности их основных политических конкурентов — большевиков.
Слабость позиций эсеров в период революционного перелома объясняется еще и тем, что на момент выборов в Учредительное Собрание под одной партийной вывеской фактически существовали три политические партии, три самостоятельных ЦК. При этом каждый из эсеровских центров тяготел по основным теоретическим и тактическим вопросам к позициям, провозглашенным другими политическими партиями: «правые» — к кадетам, «центр» -к меньшевикам, «левые» — к большевикам, хотя все три течения формально.
сохраняли верность эсеровским принципам и программе партии.
Архивные материалы свидетельствуют, что с лета 1918 г. началось резкое ослабление, а в дальнейшем и очередной раскол партии эсеров. Конфронтация власти и правых эсеров усилилась, левые эсеры после убийства.
83 Чернов В. М. Перед бурей. С. 321.
84 Дело народа. 1917. 18 октября.- там же. 19 октября.
83 См.: Кратгаи! отчет о работе IV съезда ПСР // Дело народа. 1917. 8 нюня.
Мирбаха утратили политический вес. Большевики оказались не готовы к конструктивному сотрудничеству, поэтому левые эсеры были постепенно удалены из центральных и местных органов государственной власти. После окончания гражданской войны некогда самая многочисленная социалистическая партия — ПСР распалась на множество группировок, но она тем не мене сохранила основное ядро, пыталась найти свое лицо в новых исторических условиях. Более того, X Совет партии поставил вопрос о принятии новой программы, обсуждал план реорганизации хозяйственно-экономической жизни страны. Был предложен свой вариант вывода промышленности из кризиса, в основе которого лежала идея «социализации», противопоставляемая.
большевистскому принципу «национализации» промышленного производст;
Анализ эсеровского проекта «социализации» промышленности, выработанный в мае 1920 г., подводит к выводу, что он во многом предвосхитил ленинскую новую экономическую политику. Однако победившие большевики традиционно придерживались своего варианта радикального экономического развития, списывая неизбежные в условиях продразверстки массовые народные восстания на своих оппонентов — меньшевиков и эсеров. В то же время в своей практике большевики использовали отдельные аграрные разработки эсеров, что не мешало им одновременно преследовать лидеров социалистов-революционеров.
Ликвидацию ПСР необходимо рассматривать в контексте массовых советских политических кампаний по уничтожению любой оппозиции.
Таким образом, можно сделать вывод, что уход ПСР с политической арены советской России был обусловлен не только продуманными действиями большевиков, но тактическими ошибками самих эсеров, не сумевших принять новые политические реалии.
86 РГАСПИ. Ф.274. Оп.1. Д. 7. Л.58.
