«Право» преступника на наказание

Томский государственный университет Юридический институт Отделение вечернего обучения

«Право» преступника на наказание Реферат по предмету «Юридическая этика»

Работу подготовила студентка ОВО ЮИ ТГУ Сутягина Анастасия Олеговна Проверил доц., к.ю.н. О. В. Воронин Томск 2011 г.

1. Этика

1.1 Понятие этики

1.2 Структура этики

1.3 Профессиональная этика

1.4 Юридическая этика

2. Наказание

2.1. Право преступника на наказание

2.2 Значение и сущность наказания

3. Заключение

Список использованных источников

Введение

«И если наказание не есть также право и честь для нарушителя, то я не хочу ваших наказаний»

(Ф. Ницше)

Юрист — понятие чрезвычайно широкое, включающее в себя множество профессий. Деятельность юриста касается важнейших благ, интересов людей, нередко связана с вторжением в их личную жизнь, а иногда и с ограничением прав, принятием решений, влияющих на судьбу человека.

Этические проблемы и правила затрагивают взаимоотношения юриста с клиентом, с другими участниками процесса, с коллегами по профессии, с государственными органами, с обществом в целом. Изучение нравственных аспектов и проблем профессии необходимо каждому юристу, особенно в современных условиях, когда ставится задача гуманизации общественной и государственной жизни, когда законодательство придает большое значение самостоятельным решениям юриста-профессионала: судьи, следователя, прокурора, нотариуса. Принимаемые ими решения должны быть не только законными, но и справедливыми.

Юрист должен хорошо понимать и применять на практике основные понятия этических категорий: добро и зло, справедливость и долг, совесть, достоинство и честь. И не при каких условиях не изменять своим профессиональным принципам.

1. Этика

1.1 Понятие этики

Термин «этика» происходит от древнегреческого слова «ethos», что сначала обозначало привычное место проживания, дом, человеческое жилище, звериное логово, птичье гнездо. В дальнейшем это слово стало обозначать природу какого-либо явления, обычай, нрав, характер.

В 4 В. н. э. в латинском языке появился термин «moralitas» (мораль), который является непосредственным аналогом греческого понятия «этика».

Эти слова греческого и латинского происхождения вошли в новоевропейские языки. Вместе с ними в ряде языков появились свои собственные слова, которые обозначают то же самое, что понимается под терминами «этика» и «мораль». В русском языке таким словом стало, в частности, «нравственность». Эти термины повторяют историю появления понятий «этика» и «мораль» от слова «нрав».

Таким образом, в своем первоначальном значении «этика», «мораль», «нравственность» — слова с одним значением. Со временем ситуация изменилась. В процессе развития философии, по мере выявления своеобразия этики как области знания, за этими словами начинают закреплять разный смысл.

Под этикой прежде всего подразумевается соответствующая область знания, наука, а под моралью (или нравственностью) — изучаемый ею предмет. Хотя у исследователей возникали различные попытки разведения терминов «мораль» и нравственность. Например, Гегель под моралью понимал субъективный аспект поступков, а под нравственностью — сами поступки, их объективную сущность. Моралью он называл, таким образом, то, каким видит поступки человек в его субъективных оценках, переживаниях вины, умыслах, а нравственностью — то, чем на самом деле являются поступки личности в жизни семьи, государства, народа.

В целом в общекультурной лексике все три слова продолжают до сих пор употреблять как взаимозаменяемые. Например, в разговорном русском языке то, что называют этическими нормами, с таким же правом может именоваться моральными или нравственными нормами. В языке, который претендует на научную строгость, важный смысл придается прежде всего разграничению понятий этики и морали (нравственности), но и оно не полностью выдерживается. Так, порой этику как область знания называют моральной (нравственной) философией, а для обозначения некоторых моральных (нравственных), явлений используют термин «этика» (например юридическая этика, этика бизнеса).

Этика — это наука, область знания, интеллектуальная традиция, а термины «мораль» или «нравственность» следует употреблять как синонимы и понимать под ними то, то изучается этикой, ее предмет.

Происхождение и свойства, структура, нормы, принципы и основные этапы развития морали являются основным предметом изучения этики. Обобщает и анализирует свойства и функции морали, раскрывает ее роль и значение в жизни человека и общества.

1.2 Структура этики

Структура этики как науки выражает исторически закрепившиеся за ней функции: определение границ нравственности в системе человеческой деятельности, теоретическое обоснование нравственности (ее генезиса, сущности, социальной роли), а так же критически ценностная оценка нравов (нормативная этика). Ее структура очерчивает круг основных проблем, исследуемых этикой:

· Этические взгляды, идеал (т.е. этическое знание);

· Разработка и раскрытие нравственных категорий этики.

· основные категории этики составляют нравственные ценности — счастье, совесть, любовь, сострадание, смысл жизни, нравственный долг, добро и зло, достоинство, честь, добродетель, справедливость, милосердие и др.;

· Выявление взаимосвязи отношений этического сознания к объективной реальности, влияния их друг на друга.

Структура этики включает в себя широкий спектр проблем теоретического, историко-философского и прикладного характера, прослеживает динамику развития этической мысли от древности до наших дней.

Этика, разделенная на традиционную и современную, рассматривает их наиболее фундаментальные концепции.

Из теоретических проблем этики выделяются следующие: определение феномена морали, структура нравственного сознания, соотношение морали и права, морали и экономики, морали и культуры и др.

Например, рассмотрим определение феномена морали. Мораль, нравственность — гораздо больше, чем сумма фактов, которая подлежит исследованию. Она выступает и как задача, требующая своего решения, а так же и теоретического размышления. Мораль — это не просто то, что есть. Она, скорее всего, то, что должно быть.

Поэтому соотношение этики и морали нельзя ограничить ее отражением и объяснением. Этика, таким образом, должна предложить свою модель нравственности.

Существуют некоторые самые общие характеристики морали, которые на сегодняшний день широко представлены в этике и очень прочно закрепились в культуре. Эти определения в большей мере соответствуют общепризнанными взглядами на мораль. Таким образом, общий анализ морали обычно сводят к двум категориям: моральное (нравственное) измерение личности и моральное измерение общества.

Структурные уровни этики: философско — методологические проблемы, история морали и нравов, история этических учений, социология морали, прикладная этика (теория нравственного воспитания, управление моральными процессами, профессиональная этика и т. д.)

1.3 Профессиональная этика

Среди отраслей этической науки выделяют профессиональную этику.

Термин «профессиональная этика» обычно употребляется для обозначения не столько отрасли этической теории, сколько своеобразного нравственного кодекса людей определенной профессии. Таковы, к примеру, «клятва Гиппократа», Кодекс чести судьи Российской Федерации.

Профессиональная этика обусловлена особенностями некоторых профессий, корпоративными интересами, профессиональной культурой. Люди, выполняющие одинаковые или близкие профессиональные функции, вырабатывают специфические традиции, объединяются на основе профессиональной солидарности, поддерживают репутацию своей социальной группы.

В каждой профессии есть свои нравственные проблемы. Но среди всех профессий можно выделить группу таких, Б которых они возникают особенно часто, которые требуют повышенного внимания к нравственной стороне выполняемых функций. Профессиональная этика имеет значение прежде всего для профессий, объектом которых является человек. Там, где представители определенной профессии в силу ее специфики находятся в постоянном или даже непрерывном общении с другими людьми, связанном с воздействием на их внутренний мир, судьбу, с нравственными взаимоотношениями, существуют специфические «нравственные кодексы» людей этих профессий, специальностей. Таковы этика учителя, этика врача, этика судьи.

Существование нравственных кодексов определенных профессий — свидетельство общественного прогресса, постепенной гуманизации общества. Врачебная этика требует делать все ради здоровья больного, вопреки трудностям и даже собственной безопасности, хранить врачебную тайну, ни при каких обстоятельствах не способствовать смерти пациента. Педагогическая этика обязывает уважать личность ученика и проявлять к нему должную требовательность, поддерживать собственную репутацию и репутацию своих коллег, заботиться о моральном доверии общества к учителю. Этика ученого включает требование бескорыстного служения истине, терпимости к другим теориям и мнениям, недопустимости плагиата в любой форме или преднамеренного искажения результатов научных исследований. Этика офицера обязывает беззаветно служить Отечеству, проявлять стойкость и мужество, заботиться о подчиненных, всемерно беречь офицерскую честь. Свои требования содержит этика профессий журналиста, писателя, художника, этика работников телевидения, сферы обслуживания и т. д.

Осенью 1997 г. Постоянная палата по государственной информационной политике Политического консультативного совета обсуждала проблемы профессиональной журналистской этики и приняла заявление, адресованное российским журналистам. В заявлении отмечены негативные процессы, связанные с деятельностью средств массовой информации (интенсивная монополизация прессы, концентрация СМИ в руках отдельных лиц и финансовых гигантов, распространение практики погони за дешевыми сенсациями, превратного истолкования фактов, недостойных способов получения информации и др.). Палата обратилась к руководителям средств массовой информации с просьбой не принимать к публикации материалы, которые так или иначе противоречат нравственным нормам. (Российская газета. 26 сент. 1997 г.). Таким образом, профессиональная этика — это прежде всего специфический нравственный кодекс людей определенной профессии. Д. П. Котов высказывает иное мнение, считая, что следует различать понятия «профессиональная мораль (нравственность)» и «профессиональная этика», понимая под последней лишь раздел этической науки.

Профессиональная этика — это совокупность правил поведения определенной социальной группы, обеспечивающая нравственный характер взаимоотношений, обусловленных или сопряженных с профессиональной деятельностью, а также отрасль науки, изучающая специфику проявлений морали в различных видах деятельности.

1.4 Юридическая этика

Юридическая этика обусловлена спецификой профессиональной деятельности юриста, особенностями его нравственного и социального положения. «Необходимость повышенных моральных требований, а следовательно, и особой профессиональной морали, как показывает исторический опыт, проявляется прежде всего во врачебной, юридической, педагогической, научной, журналистской и художественной деятельности, т. е. в тех сферах, которые непосредственно связаны с воспитанием и удовлетворением потребностей личности» .

Особенности профессиональной деятельности судьи, прокурора, следователя настолько своеобразны и так существенно затрагивают права и интересы людей, что требуют отдельной характеристики с точки зрения их влияния на нравственное содержание этой деятельности.

Деятельность судьи, следователя, прокурора носит государственный характер, так как они являются должностными лицами, представителями власти, осуществляют властные полномочия. Они наделяются этими полномочиями для защиты интересов общества, государства и его граждан от различных посягательств и в своем служебном общении с другими людьми представляют государственную власть. Закон в ряде случаев прямо определяет государственный характер принимаемых ими решений. Так, приговоры по уголовным делам и решения по гражданским делам выносятся именем государства. Прокурор осуществляет надзор за исполнением законов и поддерживает государственное обвинение. Все постановления следователя, вынесенные в соответствии с законом по находящимся в его производстве уголовным делам, обязательны для исполнения всеми, кого они касаются.

Действия и решения суда, прокурора, следователя затрагивают коренные права и интересы граждан. Поэтому она должна соответствовать принципам и нормам морали, охране авторитета государственной власти и ее представителей. Выполнение государственных обязанностей требует от представителей власти повышенного чувства долга. Люди, решающие судьбы других, должны обладать развитым чувством ответственности за свои решения, действия и поступки.

Подробное и последовательное регулирование законом всей служебной деятельности судьи, следователя и прокурора является особенностью этой профессии, накладывающей глубокий отпечаток на ее нравственное содержание. Нет, пожалуй, другой такой отрасли профессиональной деятельности, которая столь детально была бы урегулирована законом, как процессуальная деятельность, осуществляемая судьей, прокурором или следователем. Их действия и решения по существу и по форме должны строго соответствовать закону. Для профессиональной этики юриста характерна особо тесная связь правовых и моральных норм, регулирующих его профессиональную деятельность.

Реализуя правовое и нравственное требование справедливости, юрист опирается на закон. Подчеркивая неразрывное единство справедливости и законности, М. С. Строгович писал, что всякое решение, принимаемое органами государства, «должно быть законно и справедливо; более того, законным может быть только справедливое решение, несправедливость не может быть законной» .

В этой формуле правильно определено соотношение правового и нравственного в деятельности любого юриста. Всякое решение, всякое действие следователя, прокурора, судьи, если оно соответствует закону, его правильно понимаемой сущности, будет соответствовать нравственным нормам, на которых зиждется закон. Отступление от закона, обход его, искаженное, превратное толкование и применение по сути своей безнравственны. Они противоречат не только правовым нормам, но и нормам морали, профессиональной этики юриста. При этом безнравственны не только сознательные нарушения закона, но и неправильные, противозаконные действия и решения, обусловленные нежеланием глубоко овладеть необходимыми знаниями, постоянно их совершенствовать, неряшливостью, неорганизованностью, отсутствием внутренней дисциплины и должного уважения к праву, его предписаниям.

Таким образом, профессиональная этика юриста формируется на основе взаимосвязи и взаимообусловленности правовых и нравственных принципов, норм, правового и нравственного сознания. Независимость и подчинение только закону образуют важнейший принцип деятельности органов юстиции, оказывающий существенное влияние и на ее нравственное содержание.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации судьи независимы и подчиняются только Конституции и закону. Органы прокуратуры в пределах их компетенции осуществляют свои полномочия независимо от органов государственной власти и управления, общественных и политических организаций и движений и в строгом соответствии с действующими на территории Российской Федерации законами.

Независимость и подчинение только закону предполагает строжайшее их соблюдение судьями, прокурорами, следователями. Здесь к юристам всегда предъявлялись повышенные требования. Выступая в глазах общества в роли блюстителей законности, они должны показывать образец неукоснительного ее соблюдения. Нарушения закона его защитниками подрывают веру в его незыблемость и авторитет.

Прогрессивный лицейский учитель Пушкина юрист А. П. Куницын в речи к лицеистам призывал «превыше всего чтить законы и соблюдать их». Готовясь «быть хранителями законов, научитесь прежде всего сами почитать оные: ибо закон, нарушаемый блюстителями оного, не имеет святости в глазах народа». (Маймин Е. А. Пушкин. Жизнь и творчество. М., 1982. С. 9.)

Из принципа независимости и подчинения только закону вытекают важные требования нравственного характера. Судья, прокурор, следователь не вправе уступать местным влияниям, руководствоваться не требованиями закона, а указаниями, советами, просьбами и т. д. отдельных лиц или учреждений, какими бы высокими правами те не обладали. Осуществляя свои функции в интересах всего народа во имя исполнения его воли, выраженной в законе, судья, прокурор, следователь руководствуются законом, своими нравственными принципами, своей совестью.

Судья, прокурор, следователь несут личную ответственность за законность или незаконность своих действий и решений, их справедливость или несправедливость, пользу или вред, причиняемый ими, без права сослаться на чей-либо приказ, указание, распоряжение или совет. Они морально ответственны как перед государством, обществом, другими людьми, так и перед своей совестью.

Особенностью профессиональной деятельности юриста является гласность ее осуществления или результатов, контроль общественности, общественного мнения, оценка ими справедливости, нравственности или безнравственности деятельности профессиональных участников судопроизводства. Конституция устанавливает, что разбирательство дел во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом заседании допускается лишь в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Открытое разбирательство уголовных дел во всех судах — правило, а закрытое — редкое исключение. Приговоры же во всех случаях провозглашаются публично. Судьи выполняют свои обязанности по осуществлению правосудия в открытых судебных заседаниях, публично, в присутствии граждан. Соблюдение ими нравственных норм или же отступления от них, справедливость или несправедливость принимаемых решений контролируются общественным мнением.

В гласном, открытом судебном процессе по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение перед судом. Он действует в этих случаях в присутствии публики, дающей нравственные оценки его позиции и поведению. Следователь ведет расследование в условиях неразглашения данных следствия. Но все, что собрано им по уголовному делу, становится затем достоянием гласного суда. Подсудимый, его защитник, потерпевший, свидетели, другие лица, вызванные в суд, нередко сообщают о том, как проводилось предварительное следствие, о том, насколько строго соблюдал следователь правовые и нравственные нормы.

Деятельность юриста осуществляется в сфере социальных и межличностных конфликтов. Например, при производстве по уголовным делам она ведется по поводу преступления в целях привлечения к ответственности виновного, восстановления нарушенных преступлением прав. Деятельность суда — правосудие затрагивает интересы многих людей, нередко прямо противоположные. Судебная власть призвана справедливо решать разнообразные и сложные вопросы не только тогда, когда кто-либо нарушил уголовный закон и должен быть наказан, но и тогда, когда конфликтная ситуация возникает в любой другой сфере, регулируемой правом. Это и законность забастовки, и правомерность закрытия печатного издания, и законность акта исполнительной или командной власти, и споры об имуществе, и отсутствие согласия между родителями по поводу того, с кем остаются дети при разводе, и т. д.

Люди, которым доверено в соответствии с законом разрешение социальных и межличностных конфликтов, несут повышенную нравственную ответственность за свои действия и решения. Нравственные проблемы всегда сопровождают людей юридической профессии. Из сказанного следует, что особенности профессии юриста обусловливают необходимость существования юридической этики.

мораль преступление этика наказание

2. Наказание

2.1 Право преступника на наказание

Наказание — одна из центральных проблем правовой этики. Оно включает требования справедливого приговора, нравственного обоснования цели и меры наказания и права преступника на наказание.

Преддверием наказания является судебный приговор. Его справедливость складывается из ряда составляющих. Приговор можно назвать справедливым, если он оправдывает невиновного и, соответственно, признает виновным того, кто совершил преступление. Приговор будет справедливым также тогда, когда наказание виновному назначено в соответствии с правильно примененным уголовным законом, соразмерно опасности преступления и личности виновного и когда соблюдено требование индивидуализации ответственности.

Таким образом, справедливость приговора — это его нравственная характеристика, выражающая требование осуждения только виновного и оправдания невиновного, а также наказания виновного на основе закона в соответствии с характером и степенью его вины при обеспечении равенства всех перед законом и судом. Из этого следует, что справедливость приговора неразрывно связана с его законностью и обоснованностью. Незаконный приговор не может быть справедливым, как не может быть таковым и приговор необоснованный, т. е. не соответствующий тому, что совершил (или не совершил) подсудимый.

Справедливый приговор подразумевает справедливую цель и справедливую меру наказания. Исторически цель наказания получала различное этико-правовое обоснование в теориях возмездия, устрашения, целесообразности, психологического принуждения и т. п. Для того чтобы понять, какая из этих теорий может претендовать на справедливость, необходимо определить смысл наказания. Ради чего или во имя чего наказывается тот или иной человек за совершенное им преступление?

Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим сущность преступления как формы нарушения права.

Если исходить из гегелевского понимания права как «наличного бытия свободной воли», то преступление можно рассматривать как нарушение телесного и морального бытия свободной воли. Сущность преступления в том, что воля одного человека, оторвавшись от общих корней, попирает внешнее бытие другой воли. Это состояние права внутренне противоречиво, ибо воля насилующая и воля насилуемая суть индивидуальные модусы единой, всеобщей воли. По мысли Гегеля, в преступлении воля как бы налагает руки сама на себя и необходимо, чтобы она, сделав усилие, сама восстановила свое свободное, правовое состояние. Это и достигается наказанием. Наказание, карающее преступника, не только справедливо само по себе; оно есть его неотъемлемое право. Это означает, что преступник рассматривается обществом как разумное существо, как полноправный индивидуальный модус всеобщей воли. И лишать его чести наказания — значит отказывать ему в самом священном и гуманном требовании. Ни при одном самом жестоком и бесчеловечном режиме преступника никогда не лишали права на наказание. Единственным примером такого лишения может служить древний обычай изгнания из племени, рода, когда человека отторгали от духа общины, т. е. от всеобщей воли и, следовательно, полностью уничтожали, предавали забвению. В смерти и казни человек еще «почитается» и признается государством, обществом как его член. Но изгнание подразумевает как бы не существование, небытие человека, в сравнении с которым смерть кажется желанной и гуманной.

Современный человек, не получивший наказания (например, вследствие нераскрытого преступления), также оказывается духовным изгоем. Оставляя его наедине со своим преступлением, отторгая его от всеобщей воли, бросая его душу в пучину неотвязных кошмаров и угрызений совести, общество тем самым осуществляет самый ужасный вид «казни». В этом смысле нет нераскрытых и безнаказанных преступлений. Просто одни наказания совершаются гуманно, т. е. на основе права самого преступника, а другие протекают бесправно и бессрочно, переходя, возможно, из рода в род. Основой права преступника на наказание служит то, что уже самим своим преступлением он дает согласие на наказание, подобно тому как всякий человек своим рождением дает своего рода согласие на смерть.

Именно в этом смысле наказание, возмездие неотвратимо, а не только потому, что государство зорко стоит на страже закона. Гегель в этой связи тонко подметил, что слово «возмездие» означает лишь обращение самой формы преступления против себя, Евмениды (богини мщения в древнегреческой мифологии) до времени спят, но преступление пробуждает их, и они как бы открывают судебный процесс уже в момент совершения преступления. Это значит, что разумная, индивидуально-всеобщая воля самого преступника жаждет возмездия и наказания; она не может его не желать, ибо по своей природе стремится к свободе и справедливости. Наказуемая воля сохраняет свою свободу — вот в чем смысл права преступника на наказание, вот почему преступная душа жаждет возмездия. Ей не нужна жизнь, ей необходима свобода как знак принадлежности ко всеобщей воле, как свидетельство нерасторжимости с нею. Преступление и наказание Раскольникова, героя романа Ф. М. Достоевского, может служить здесь отличной иллюстрацией.

Чтобы проверить правильность мысли о праве преступника на наказание, мы должны обратиться к прикладному аспекту данной проблемы, т. е. к самой практике правосудия, и спросить себя: в чьих интересах совершается наказание преступника? В интересах жертвы преступления (потерпевшего)? В интересах общества? Или в интересах самого преступника (даже если речь идет о смертной казни)? Вряд ли можно говорить об интересах жертвы, о восстановлении права в отношении пострадавшей стороны, тем более если жертвы нет в живых. Даже талион фактически устанавливал формальное равенство в воздаянии, ибо, каким бы справедливым ни было наказание, оно не может обратить преступление вспять, сделать так, чтобы для потерпевшей стороны преступления как бы не было, но точно так же не может быть речи и об интересах общества. Дело в том, что по отношению к государству, как это хорошо показал B.C. Соловьев, каждое преступление предполагает волю, несогласную с законом, и с этой точки зрения для всех преступлений логически требовалось бы одинаковое возмездие. Однако в действительности различные преступления влекут за собой различные виды наказаний, что является свидетельством того, что наказание осуществляется прежде всего в интересах самого преступника. Это его право реализуют; это ему воздают «честь»; это его пытаются как «блудного сына» вернуть в лоно всеобщей воли; это о его свободе воли помышляют. Уже одно это делает любое наказание изначально гуманным и справедливым, независимо от того, приписываются ли ему в теории факторы «устрашения», «возмездия», «целесообразности», «искупления вины» и т. п. Однако важно установить конкретный гуманный критерий наказания.

Какой должна быть мера наказания с этико-правовой точки зрения? Согласно Соловьеву, наказание должно выступать как правомерное средство деятельного человеколюбия, законно и принудительно ограничивающее внешние проявления злой воли не только ради безопасности общества и его мирных членов, но непременно также и в интересах самого преступника. Этико-правовая мера наказания определяется единством трех требований:

1) потерпевший должен иметь право на защиту;

2) общество — право на безопасность;

3) преступник— право на вразумление и исправление.

Положительный смысл наказания, соответствующий праву преступника на сохранение ему свободы воли (не внешней свободы!), заключается не в причинении физических страданий, а в нравственном исправлении и покаянии.

Этико-правовой смысл наказания состоит в том, что, налагая наказание, мы имеем в виду не прошлое зло (его уже не изменить и не исправить), а будущее благо. Следовательно, налагать наказания можно только с одной целью: исправить самого виновного, сделать его лучше, чем он был до совершения преступления. Очевидно, что государственные пенитенциарные (исправительные) учреждения не способны справиться с этой задачей. Напротив, нередко они еще больше ожесточают и развращают преступника. В этом отношении идеальным наказанием могла бы стать, по мысли Соловьева, общественная опека над преступником, поручаемая компетентным людям.

2.2 Значение и сущность наказания

Уголовное право занимает отнюдь не последнее место в системе права. Оно регулирует общественные отношения, возникающие между государством и человеком, нарушившим веления государства. А в отдельных случаях, так называемые дела частного и частно-публичного обвинения, и отношения, возникшие между людьми, но переданные на разрешение уголовной юстиции. Уголовное право, таким образом, выступает в качестве инструмента, одного из инструментов, при помощи которого государство осуществляет свое цивилизованное принуждение. Цивилизованным это принуждение становится именно оттого, что заменяет собою самосуд — линчевание.

Уголовная юстиция — уголовное правосудие, иначе — состоит из трех взаимосвязанных отраслей: собственно уголовного права, уголовного процесса и уголовно-исполнительного права. Уголовное право выступает мерилом общественной опасности совершенного деяния. Уголовно-процессуальное право регулирует досудебное и судебное разбирательство в отношении причастности конкретного лица к совершению общественно-опасного деяния, его виновности в совершении деяния, запрещенного уголовным законом под угрозой наказания — то есть в совершении преступления, либо факт, содержатся ли в деянии, совершенном лицом, признаки состава какого-либо преступления. Уголовно-исполнительное право отвечает нам на вопросы, как назначить наказание и привести приговор в исполнение.

Ключевыми понятиями в уголовной юстиции, таким образом, выступают «преступление» и «наказание». Преступление — это виновное, противоправное, общественно-опасное деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания. Наказание, следовательно, выступает категорией, определяющей сущность общественно-опасного деяния, как преступления. Если государство не предусматривает наказания за совершение общественно-опасного деяния, таковое не может рассматриваться как преступление и влечь за собою уголовную ответственность.

Понятие уголовной ответственности шире, чем понятие наказания, а понятие наказания — шире, чем понятие кары. Владимир Даль под наказанием понимал взыскание за вину — кару. Именно так, исключительно как кара, наказание чаще всего и трактуется обывателями. Зачастую это ведет к несправедливости юстиции, а ведь юстиция в переводе с латыни означает именно справедливость. В Польше даже министерство юстиции называется «министерством справедливости». Назначение наказания — это не только и не столько кара, сколько метод достижения государством поставленных перед ним задач по охране общественного порядка, благоустроенности и счастливого сожития граждан.

Функция юстиции возлагается на государство с момента его возникновения. Древние евреи управлялись до учреждения монархии судьями: то есть Бог прежде чем дать Своему народу полноценное государственное управление в лице Помазанника Божия, дал им судью — человека, разрешающего споры по справедливости, то есть по слову Божиему. Правосудие: это слово произошло от словосочетания «правое суждение», то есть истинное, правдивое суждение.

Когда в мир пришел Спаситель, Он сказал, что цель Его прихода — не отменить законы, данные в Ветхом Завете, но в том, чтобы их исполнитель. Исполнить так, как-то действительно угодно Богу, а не так, как это трактовалось книжниками и фарисеями. Апостол Павел в Послании к римлянам прямо говорит: Начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести (Рим. 13: 4 — 5). В этом маленьком кусочке Библии — глубокий духовный смысл государственного правосудия: оно с одной стороны воздает, а с другой стороны — заставляет служить государству, как Божиему установлению, не только за страх, но и за совесть.

Совесть — это внутренний Божий судия, который незримо говорит нам, что есть хорошо, и что есть плохо. Вообще, как замечают некоторые исследователи в области общей истории — отличительная особенность Русской цивилизации в том и заключается, что главная ценность у нас — совестливость (в отличие от католической законности, либеральной выгоды или восточного долга).

Совесть есть в каждом человеке, ибо каждый человек — это создание, имеющее в себе образ и подобие Божии. У некоторых совесть на поверхности, и руководит каждым их шагом, каждым их движением; у других она спрятана глубоко и надежно, чтобы не мешать своенравию и греховности собственной воли. Грех — это причина и духовная сущность всякого преступления, которое само по себе не представляет общественной опасности, ибо уже свершено и стало историей. Опасность имеют безнаказанность греховного поведения, которая растлевает общественное сознание, и настроенность злоумышленника продолжать общественно-опасную деятельность.

Итак, государство с одной стороны отмщает, карает преступника, а с другой стороны — прилагает усилия для того, чтобы пробудить в нем совестливость. Нужно это для того чтобы возродить в нем его природу, чтобы он стал членом общества цивилизованного, а не криминального.

В то же время мы должны ясно видеть цель наказания, а также его место и роль. Цель наказания — предупреждение общественно-опасных последствий в будущем, которые могут иметь место, если не принять мер наказания сейчас. Hic et nunc: здесь и сейчас. Наказание занимает лишь одно скромное место в партере мер, обеспечивающих исполнение этой государственной задачи: среди просвещения, воспитания, образования. Отличительная его черта состоит в том, что оно применяется, если не считать тоталитарные государства, исключительно в отношении лиц, которые уже совершили преступные деяния, вина которых установлена в законном порядке судом.

Наказание по своей природе — это кара, возмездие со стороны государства. В этом его ретроспективность, то есть обращенность в прошлое: деяние уже случилось, но его последствия преступнику еще только предстоит перенести. С другой стороны — это воспитательный элемент системы государственного управления: наказание должно стимулировать осужденного на переход к честной жизни после отбытия наказания. В этом его перспективность — обращенность в будущее: надежда.

В исторической традиции русского уголовного права выделяют три основных цели наказания, которые под разными именами закреплялись и в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, и ныне закреплены в Уголовном кодексе 1996 года: 1) реституционная: восстановление социальной справедливости — официально ныне провозглашено в России главной целью применения наказания; 2) дисциплинарная — воспитание, исправление преступника, как залог того, что в дальнейшем он не будет преступать закон; 3) превенционная — предупреждение совершения преступлений. Советское законодательство отходило в этом вопросе, как и многих других, в сторону от традиционной русской криминалистической традиции. Отрицая реституционную природу наказания, то есть воздаяние, советские законоведы вместо дисциплинарности предлагали перевоспитание, а превенцию разделяли на общую и частную. То есть под превенцией понималось, во-первых, предупреждение преступности со стороны других лиц («накажем, чтобы другим не повадно было») и, во-вторых, лишение самого лица возможностей совершения новых преступлений (путем, например, лишения свободы).

Итак, даже будучи карой по своей природе, уголовное наказание не имеет своими целями унизить преступника, доставить ему страдание, оно лишь стремится восстановить поруганную преступлением справедливость, воздействовать на преступника к его исправлению, защитить общество от новых преступлений. Именно так, исходя из этого подхода, следует рассматривать систему уголовных наказаний и параллельно систему преступлений, ведь, как мы уже отметили, именно эти два понятия являются в уголовном праве ключевыми.

Начнем с преступлений. Преступления подразделяются в действующем законодательстве России на преступления небольшой, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие преступления. Причем зависимость отнесения конкретного преступления к той или иной категории определяется максимальным наказанием, предусматриваемым за это преступление уголовным законом. Следовательно, не преступление оказывается первичным, а наказание, что, согласитесь, уже нарушает законы логики. И здесь вероятно стоило бы предложить первую реформу уголовного законодательства: квалифицировать преступления по объекту, на который посягается преступник, а в зависимости от общественной значимости объекта оценивать тяжесть преступления. Кроме того, не обращается внимания на самую личность преступника. Конечно, нельзя возвращаться к крайности, существовавшей в советском законодательстве, когда некоторое время утверждалось, что человек в преступлении не виноват — виновата только обстановка. Однако роль и присутствие «обстановки» игнорировать и забывать было бы для честного юриста, будь он хоть адвокатом, хоть прокурором, хоть судьею, предосудительным.

Так наказание будет назначаться в зависимости от того, к какой категории отнесено преступление, а не преступление будет квалифицироваться в зависимости от того, какое предусматривается наказание. Это представляется более разумным, чем, скажем, существующие ныне, в подавляющем большинстве, альтернативные санкции и практика назначения наказания ниже нижнего предела.

Такой подход является развитием и доработкой тех принципов, которые были положены в самый первый кодифицированный акт в области уголовного права в нашей стране — Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. Уложение образовывало лестницу наказаний, которые подразделялись на уголовные и исправительные. К уголовным наказаниям относились лишение всех прав состояния и смертная казнь, лишение всех прав состояния и ссылка на каторгу, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на Кавказ. К исправительным наказаниям были отнесены лишение всех особенных прав и преимуществ и ссылка в Сибирь, отдача в исправительные арестантские отделения, ссылка в другие губернии, заключение в тюрьме, в крепости, арест, выговор в присутствии суда, замечания и внушения, сделанные судом или должностным лицом, денежные взыскания. Кроме них существовали дополнительные наказания (поражение в правах, покаяние, конфискация, учреждение опеки, отдача под надзор полиции, запрещение промысла), особенные (исключение со службы, отстранение от должности, понижение по службе, выговор, вычет из жалования, замечание) и исключительные наказания (лишение христианского погребения, частичное лишение права наследования). Важно отметить, что в Царской России срок наказания не превышал 12 лет, после двенадцатилетней каторги могло быть дополнительно назначено поселение, но всё же это была уже свобода! Более суровое наказание сразу же гласило — пожизненная каторга.

Самое суровое наказание, практически не применявшееся в царские времена (в среднем, менее 8 случаев в стране в год) — смертная казнь.

В настоящее время уголовный закон не подразделяет виды наказания, он лишь указывает их общее место в системе наказания, а для каждого отдельного состава преступления предусматривает закрытый перечень мер уголовной ответственности, которые могут на альтернативной основе применяться за конкретное преступление по решению суда. Систему уголовных наказаний сегодня составляют штраф, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград, обязательные работы, исправительные работы, ограничение по воинской службе, ограничение свободы, арест, содержание в дисциплинарной воинской части, лишение свободы на определенный срок, пожизненное лишение свободы, смертная казнь. Причем смертная казнь, как указывает ч.2 ст. 20 Конституции РФ, применяется впредь до ее отмены. То есть указывается ориентация на конечную отмену этого вида наказания. Хотелось бы здесь сразу отметить, что Россия уже знает долгие моратории на применение смертной казни и до введенного Ельциным в 1996 году. Она не применялась в Древней Руси по Правде Ярославовой, отмена смертной казни была произведена Императрицей Елизаветой Петровной, и казнь не применялась до Императора Николая I, восстановившего ее за государственные преступления.

Давайте постараемся разобраться, как применение существующей системы наказаний наилучшим образом будет содействовать достижению целей и решению задач, поставленных перед юстицией. Для этого следует оценить, насколько характер и мера наказания соответствуют целям оного: реституции, дисциплине, превенции.

Нужно понимать, что всякое преступление представляет собою не самостоятельное явление окружающего мира, а событие, вызванное субъективными деяниями людей. Преступление — это всегда виновное, но не всегда умышленное, не всегда осознанное, не всегда желаемое деяние лица.

Появившиеся как грибы после дождя передачи на телевидении о преступлениях, такие, как «Криминальная Россия» на НТВ, и т. п., показывают нам зачастую фильмы об обвиняемых в совершении жутких преступлений, чаще всего даже не признанных еще виновными, то есть преступниками, судом. Таким образом, создается, причем целенаправленно, образ жуткого преступника-маньяка, который беспричинно ходит по улицам и убивает людей. Следовательно, напрашивается вывод, ужесточим наказания, будем давать по максимуму, чтобы чувствовали последствия, а другим было неповадно. Конечно, такие случаи имели место на практике: Чикотило и Оноприенко, например. Оппоненты при этом справедливо вспоминают «Витебское дело», когда следователи «из революционной убежденности» фабриковали доказательства, чтобы посадить «виновного», и несколько невинных людей просто так были расстреляны. Не будем сразу же занимать чью бы то ни было позицию, обе они имеют положительные и отрицательные стороны, но отнюдь не по причине «относительности» всех взглядов (Истина существует, и Она абсолютна), а по причине неверности подходов. В указанных концепциях упор делается на чувства, ad humanum, а не на сущность наказания.

Всех преступников можно смело разделить на две группы: первые совершили преступление по ошибке, вторые сделали это целенаправленно, в их действиях присутствовала установка на совершение преступления, целеполагание. Первый критерий при таком делении — специфическое изобретение русского уголовного права, не знакомое уголовному праву англо-американской или континентальной систем права — форма вины. Понятие вины очень сложное, оно заключает в себе психологическое отношение лица к совершаемому деянию, и проявляется в форме умысла или неосторожности. Вина позволяет реализовать в уголовном процессе принцип индивидуальности наказания, избежать объективного вменения, применяемого иногда на Западе (допустим, в Англии за распространение наркотиков). Умысел может быть прямым или косвенным, а неосторожность может проявляться в небрежности или легкомыслии. Умышленные преступления — самые опасные, так как лицо, их совершившее, либо желало наступления общественно-опасных последствий, либо своими деяниями сделало их наступление вполне вероятными и относилось к этому безразлично (соответственно, прямой и косвенный умысел). Преступления по неосторожности не могут квалифицироваться более строго, чем как преступления средней тяжести.

Наш уголовный закон достаточно суров: и за умышленные, и за неосторожные преступления он предусматривает возможность для суда назначить любое из наказаний, кроме пожизненного лишения свободы и смертной казни (эти наказания могут быть назначены только за умышленные преступления). Насколько это оправданно?

Совершающий неосторожное преступление человек, безусловно, причиняет ущерб общественным отношениям, его деяние может иметь опасные последствия, зачастую трагические, летальные (причинение смерти по неосторожности, например). В то же время преступления немотивированны, не имеют под собою общественно опасных целей, их причиной стала халатность, непредусмотрительность, невнимательность, рассеянность лица. Деяния лица, образ его поведения не имели антисоциального характера, здесь не может идти речи о превенции. Общество не нуждается в защите от такого лица. Следовательно, наказание в преступлениях, совершенных по неосторожности, должно преследовать цели реституции и дисциплинарного воздействия. Вряд ли целесообразны в таких случаях лишение свободы, арест. Цели наказания могут быть достигнуты за счет лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, лишение почетного звания и т. д., обязательные работы. В значительном большинстве случаев виновное лицо испытывает сильный шок от самого факта совершения преступления, самый факт которого является ударом для его социального статуса, репутации, положения в обществе. Вспомним знаменитый советский фильм «Вокзал для двоих». Наказание здесь приобретает реституционный, штрафной характер и не должно выступать за пределы этих мер. Сложно говорить с человеком, лично пострадавшем от неосторожного преступления, но факт остается фактом: преступник здесь не представляет общественной опасности.

Все мы знаем природу и обстановку в нашей пенитенциарной системе: тюрьмы и колонии — это жуткие, страшные места, а отнюдь не курорт. Попадание туда для человека, ничуть не желавшего наступления преступных последствий, является лишь опасной деформацией психики, не говоря уже о таких рисках, как туберкулез, насильственные действия сексуального характера, истязания. Поэтому считаю, что за виновные неосторожные преступления не следует применять такие виды наказаний, как смертная казнь, лишение свободы на любой срок, арест. Кроме того, следует максимально исключить применение такой меры пресечения, как заключение под стражу. Во многих случаях неосторожные преступления и вовсе могут и должны ограничиваться штрафом. В этом случае денежная сумма, уплачиваемая виновным, будет являться мерой реституционного действия, а самый факт осуждения — дисциплинарного воздействия. Такая установка для суда — указание на необходимость быть милосердными, ведь без милосердия нет и не может быть справедливости, а справедливым суд быть обязан. Нет и не может быть оправдания осознанному и несклоняемому к компромиссу и состраданию желанию суда покалечить жизнь человека (обвиняемого) заведомо бесцельно, когда очевидно, что цель наказания достигнута не будет, а кара выступает в качестве самоцели.

Сложнее обстоит дело с другой категорией дел: умышленными преступлениями, совершенными по недомыслию. Налицо умысел. Или прямой, или жестокий косвенный (например, оставление на холоде ограбленного избитого человека, когда очевидно, что неоказанием помощи он обрекается на верную смерть). Но не всегда умысел жесток, зачастую он рождается внезапно и столь же внезапно реализуется. Здесь уже нельзя отбросить превентивного значения наказания. Но мера наказания должна соответствовать необходимому минимуму для достижения целей уголовного наказания. Всякое лицо может совершить ошибку. В том числе и такую как преступление. Кто-то мог совершить преступление из-за искренней юридической неграмотности. А ведь это может закончиться назначением наказания в виде лишения свободы на срок до пятнадцати лет! Однажды ошибившаяся восемнадцатилетняя девушка, ударившая ножом в живот во время сцены ревности своего жениха, пройдет через темные лабиринты тюремных казематов и жестокость женских колоний, не сравнимую даже с жестокостью мужских зон строгого режима. На свободу она выйдет в тридцать три года с отметкой о судимости по «мокрой» статье, без профессии, друзей, а зачастую и семьи, от нее отвернувшейся. О какой социальной адаптации может идти речь, когда единственные, к кому она может обратиться — ее «подружки», раньше отмотавшие свои сроки. И типичное убийство по ч.1 ст. 105 УК ведет уже к перерождению человека в закоренелого преступника, озлобленного на общество.

Вы скажете, почему я защищаю убийцу, а не несчастного двадцатилетнего юношу, убитого в самом начале жизни? Я не защищаю преступницу, я лишь утверждаю, что юношу уже не вернешь, а губить девушку нет смысла. Как говорил Я. Л. Берман: «Преступника редко можно помянуть добрым именем. Но из этого совсем не следует делать вывода, что поэтому на наказание преступников власть должна смотреть как на расправу с ними». Девушка совершила роковую ошибку, преступила грань закона, но мы можем быть уверены, дисциплинарное воздействие, достаточное, не чрезмерное, будет для нее полезно. Чрезмерное — губительно. Наказание — это совокупность реституции, дисциплинарного воздействия и превенции. Это не унижение. Кара здесь средство, а не цель. Поэтому полагаю, что при наличии условий о разовости совершенных преступлений, или об их совокупной незначительности (регулярные мелкие кражи), при условии отсутствия судимости, наказание не должно превышать семи лет лишения свободы. В Царской России этот срок был 12 лет, как мы уже говорили, в СССР при Брежневе — 10 лет, в нынешней Российской Федерации — 20 лет. Наказание должно стать наукой для преступника, а не надламывать его, укореняя в преступной психологии. Это первый довод, определяющий 90% уверенности Автора в правильности своего предложения. Второй и третий доводы имеют 5% веса каждый: 2) переполненность тюрем и колоний; 3) содержание заключенных за счет средств бюджета, которых не хватает и на социальную сферу!

Не нужно думать, будто бы люди единожды ошибившиеся, обязательно повторят ошибку. Следует помнить и о том, что общество несет ответственность за преступность. Когда мальчишка, вчера окончивший школу, начинает торговать марихуаной и кокаином, чтобы заработать на взятку в военный комиссариат, потому что не хочет замерзнуть в нашей непобедимой и славной армии — это общественное бедствие, а не повод расстрелять мальчишку. Стоит подумать в таких случаях, почему у мальчика нашлись покупатели, не он ведь, 17-летний юноша, раскрутил кокаин на рынке. Во-вторых, стоит подумать, почему юноша пошел на преступление (незаконный сбыт наркотических средств) и имел умысел на совершение еще одного (дача взятки), лишь бы не идти в армию. Наверное, превенция преступности в таком случае будет достигаться ускорением темпов военной реформы, отказа от призыва, а не ужесточением ответственности за торговлю наркотиками.

Хотелось бы подчеркнуть, что, говоря об ответственности общества, я имею в виду несколько не то, что клалось в основу теории социальной обусловленности преступности советскими законоведами, что благополучно перетекло из Уголовного кодекса РСФСР 1960 года в нынешний Уголовный кодекс 1996 года. Рассмотрим вновь-таки на примере.