Интерьер жилой юрты как художественно-композиционная система (казахское народное жилище кочевого периода)

Жилище — один из важнейших и в то же время трудных предметов для изучения. Жилые постройки каждого народа представляют собой сложный культурно-бытовой комплекс. Они связаны с различными сторонами его жизни: с природно-климатическими, преобладающими занятиями и направлением хозяйства, уровнем развития техники, имущественных и классовых отношений, формами семейного быта, общественными традициями, эстетическими представлениями, а в прошлом и с религиозно-магическими верованиями. Все это в той или иной степени влияет на тип, размеры, внешний вид, интерьер и художественное оформление жилища. На 1 протяжении веков творческая мысль народа работала над вопросами рационального использования местных строительных материалов и создания конструкций свойственных этим материалам, над вопросами внутреннего планировочного решения жилья и лучшего его архитектурного выражения, вследствие чего созданные народом жилища просты и экономичны.

За многие тысячелетия истории человечества сформировалось большое количество местных и региональных культурных общностей со своеобразной системой мироощущения, мировосприятия и представлений о мире, проявляющейся в своеобразной культуре. Культурное общение ведет к сближению стилистических характеристик предметно-пространственной среды. В этих условиях все больший интерес представляет выявление различий в представлениях разных народов об одних и тех же явлениях, так как в этих различиях проявляются черты национального мировосприятия. При объединении этих систем образуется нечто усредненное и может потеряться то, что копилось тысячелетиями. Проблема состоит в том, как сохранить то, что выработано веками и является достижениями человечества /24У/.

Постигнуть национальное содержание, национальную логику и ее принципы не просто, но исследовать их необходимо, это поможет лучше разобраться в природе народного искусства, раскрыть обаяние тех или иных его произведений. Наиболее плодотворным представляется широкий подход к национальным традициям, умение свободно обращаться ко всем пластам художественного наследия, видеть в понимании прекрасного черты многовекового хода развития самих понятий «целесообразности» и «декоративности», составляющих двуединую суть декоративно-прикладного искусства.

Несмотря на сравнительно позднее образование своего этнонима, казахи являются одним из древнейших по своему этнокультурному содержанию народов Евразии, включивших в свой состав множество племен и народностей, и игравших важную роль в истории Евразийских степей. Нивое участие большого количества племен древности в процессе формирования и консолидации казахского народа делает ее наследником предшествующей культуры, выработанной этими племенами и народами в ходе социального развития. Этническим субстратом в этногенезе казахов явились древнетюркские племена /17/, которые находились в тесных этнических и культурных связях в широком временно-пространственном диапазоне с большим кругом соседей. В результате этих особенностей этнической истории, казахи оказались субъектами и непосредственными творцами важнейших исторических процессов,.

Цифры в скобках, здесь и далее — ссылка на библиографию. которые в дальнейшем оказывали решающую роль в этнической и культурной жизни народов Центральной и Средней Азии, Южной Сибири, Восточной Европы и Передней Азии. Историография свидетельствует, что нет сколько-нибудь серьезного исторического события, где активное участие не принимали древнеказах-станские племена, в результате происходило переплетение и взаимообогащение культур Востока и Запада, Азии и Европы.

Русская наука первая поставила вопрос о корнях кочевой культуры. Особенности социальных институтов последней, стиль произведений искусства и характерные черты военного дедаизученные с достаточной глубиной показали, что кочевая культура имеет самостоятельный путь становления, а не является периферийной, варварской, неполноценной" /67, с.94/. Об этом же писали и в конце XIX века: «Кочевой быт в истории культуры имеет громадное значение. Кочевая культура жила века и совершенствовалась. Кочевой быт, стадия человечества, породившая целые культуры, из воззрения которых сложилась своеобразная азиатская цивилизация, совершенно отличная от оседлокультур-ной с ее индукцией и опытом. Под влиянием кочевой культуры создался особый кочевой человек и с ним особое мировоззрение. Досуг кочевника породил и особую работу мысли, свою философию, свой взгляд на жизнь. Мы не имеем права игнорировать ¦ этой. культуры: в ней много знаний эмпирических, много оригинальной философии, много живой поэзии, и вообще кочевой человек не так прост, как думают» /261, с.2/.

Советская историческая наука доказала ошибочность широко распространенного в буржуазной историографии (а ныне еще нередко встречающегося в зарубежной буржуазной историографии) положения о том, что издревле на территории Казахстана жили только кочевники с отсталой материальной и духовной культурой, не знавшие даже элементов оседлости, земледелия, городской культуры, не говоря уже об искусстве.

Традиционное мобильное жилище — является центральным звеном в комплексе материальной культуры кочевого периода. Юрта — один из таких объектов, который если следовать известному тезису К. Маркса о неповторимости некоторых классических форм искусства в век «сельфакторов, железных дорог, локомотивов и электрического телеграфа», не может повториться вновь. «Обаяние, которым обладают для нас их искусство (предшествующих поколений — Т.), не находится в противоречии с той неразвитой общественной ступенью, на которой оно выросло. Наоборот, оно является результатом и неразрывно связано с тем, что незрелые общественные условия при котором оно возникло, и только и могло возникнуть, никогда не могут повториться вновь» /3, с.736−738/.

Тенденция же рассматривать народное жилище как пережиток прошлого, а не как живой феномен культуры не позволяет увидеть художественное явление в полноте его содержательности и эстетической значимости.

Процесс оседания в Казахстане разделяется на два этапа: первый — октябрь 1917 года конец 1929 года, второй этапI930-I940 годы. Поскольку казахи начали жить оседло, юрта, потеряв значение основного летнего жилища, значительно упростилась. Исчезают традиционные ее виды. Все меньше остается людей живших в этом виде жилья, забываются художественные компоненты традиционного интерьера, смысловое значение его элементов. Вместе с тем традиционный жилой ансамбль являлся сосредоточием художественных ремесел бытовавших в кочевой период, а также оказывал воздействие на формирование художественного стиля искусства казахов. Традиции, созданные поколениями мастеров и проверенные художественным вкусом народа, не представляют собой какой-то школы, не зафиксированы никем, существуют только в виде творческого опыта, переходящего от мастера к мастеру. Поэтому в случае утраты этой живой преемственности их очень трудно восстановитьвосстановление и сохранение требует пристального и глубокого научного исследования.

Кочевое жилище всегда привлекало внимание ученых, главным образом этнографов, которых интересовало ее своеобразное устройство, культурно-бытовое значение в жизни тюрко-монгольских народов. Многие из них относили юрту к лучшим достижениям культуры кочевников. Самые первые сведения о ней содержатся в источниках, относящихся к IX—X вв.екам. Информация в этих источниках (Ал-Якуби IX* /16, с Л 50/, Ибн-Фадлан Д05, с. 65/ - X век) очень незначительна, поверхностна и носит отпечаток сугубо индивидуального впечатления от отдельных сооружений, но несмотря на это, они являются ценнейшими источниками, свидетельствующими что ремесло у казахов того времени, в частности, выделка кожи, войлока стояло на высокой ступени развития.

Примечательны восторженные описания некоторых видов юрт в отчетах европейских путешественников ХШ-Х1У веков Гильом де Рубрука, Плано Карпини и бухарского ученого Рузбехана ДЮ/ в ХУ1 веке. Несколько поэтически преувеличенно передавалась авторами грандиозность и великолепие кочевнических сооружений.

В их описаниях нет того пренебрежительного тона, который характерен для путешественников в более позднее время.

Отрывочные сведения о кочевниках и казахах этого периода, когда наступающий царизм постепенно овладев Казахстаном, превращает его в колонию, имеются в сочинениях Палласа П. С. /191/, Георги И. Г. /62/, Рычкова Н. /21^ и других.

Первой серьезной попыткой изучения жилища кочевников была работа Маковецкого П., опубликованная в записках ЗападноСибирского отдела ИРГО, в 1893 году статья «Юрта — летнее жилище киргизов». По характеру статья этнографическая, в ней ни в коей мере не затрагиваются художественные особенности жилищасодержит сведения о своеобразном зонировании площади юрты, подробно сообщается местонахождение предметов. Статья эта имеет для нас определенную ценность, так как дает представление о состоянии изученности объекта исследования в конце XIX века.

Генезису архитектурных форм юрты посвящается работа Н. Н. Харузина /251/, в которой он сопоставляет конструкции жилищ кочевых и полукочевых тюрко-монгольских народностей России ХУШ-Х1Х веков. Автором предпринимается обстоятельная попытка разработать историю жилища степных кочевников конца XIX века. Интересная работа Харузина включает большой фактический этнографический материал, содержит ценные наблюдения о быте кочевников. Так, например, небезинтересно сообщение о том, что важное место в убранстве юрты принадлежало оружию, которое как и все в народном быту любовно украшалось и хранилесь в специальных орнаментированных войлочных и тисненых кожаных чехлах, подвешиваемых на решетке кереге в мужской половине дома. Упоминание об этом мы уже не встретим ни в одной более поздней работе. Объясняется это тем, что позже к началу XX века многое традиционное уже исчезало и более поздние исследователи не застали эти элементы. «Если и в настоящее времяпишет Харузин, — «киргизская* (казахская — Т.) юрта считается одной из наиболее богатых по своему убранству, то в прежнее время они были еще богаче в этом отношении, когда украшением юрты служило оружие» /251/.

Однако, советским этнографом С. И. Ванштейном оспариваются некоторые положения, он считает, что «Н. Н. Харузин предложил типологическую схему развития жилищ, основываясь на их современных формах, а не разработал историю жилища» /47/. Но, по нашему мнению это не умаляет значения работы, так как она остается единственным исследованием такого рода конца XIX века.

Проблемы истории жилища кочевников остаются поныне недостаточно разработанными, хотя и вызывают все возрастающий интерес", пишет кочевниковед С. И. Ванштейн. Тем более ценно исследование самого Ванштейна, который на основании сравнительно-типологического анализа различных источников, в том числе этнографических, письменных и археологических, приходит к выводу о достаточно сложном генезисе жилища кочевников степной Евразии, результатом чего явилось появление в середине I тысячелетия нашей эры чрезвычайно приспособленной к кочевому быту узкоспециализированной его формы — юрты /47,0.57/;

1иДо 1925 года (отчасти и позднее) в литературе и документах ошибочно именовали щов-казаками или просто киргизамиперенося из них самоназвание соседнего народа — собственно, киргизов" - Цит. из БСЭ, Т.Н. М., «Советская энциклопедия», 1973, с. 144.

В 1927 году на территории Казахстана в Актюбинском, Ада-евском, Семипалатинском районах работал антропологический отряд особого комитета по расследованию автономных республик, в отчет которого вошли статьи известного исследователя Руден-ко С. /214/ и Букейхана А. Н. /214/. На фоне бытоописательства даются описания характерных для западных казахов типов юрт, их конструкций, покрытий.

В материалах ИИАЭ АН Казахской ССР начиная с 1950 годов неоднократно дается описание конструкций юрты, однако публикации данного издания носят сугубо этнографический характер и охватывая довольно широкий круг вопросов, содержат богатый материал о развитии различных видов художественных ремесел.

Одной из специальных работ, посвященных мобильному типу архитектуры, является доклад А. Х. Маргулана, подготовленный в 1964 году к УП Международному конгрессу антропологических и этнографических наук /155/. Статья насыщена интересными фактами из истории жилища, в частности сообщения о ханских юртах, подаренных царю Николаю I, юртах, отправленных на Парижскую выставку в 1861 году, в Петербург в 1876 году, также на выставку, и т. п. Очень подробно и точно дано описание конструкции сооружения. Работа безусловно очень ценная для нас, так как по сравнению со всеми предыдущими публикациями, в ней более полно освещаются вопросы, касающиеся непосредственно казахского переносного жилища.

Крупная публикация о кочевом доме вышла совсем недавнокнига-альбом М. С. Муканова, в 1981 году /170/. Книга предназначена для массового читателя, хорошо иллюстрирована фотографиями экспозиционной юрты и других материалов из коллекции Государственного музея искусств Казахстана в г. Алма-Ате. Описывается конструкция жилища, порядок установки и что очень ценно, автором дается технология изготовления деревянных частей с соответствующими иллюстрациями. Приведены познавательные сведения об истории юрты. Несомненную ценность представляют материалы о технике изготовления отдельных предметов быта, а также описание мотивов узоротворчества на конкретных изделиях. Главной целью работы была популяризация казахского народного жилища и этого она достигла. Вся книга пронизана горячей увлеченностью автора народным искусством, восхищением его красотой, которое передается и читателю. В этом смысле ценность книги велика. Что касается художественных особенностей жилища, наличие эстетического в интерьере только констатируется. Изучению казахского народного искусства была посвящена и предыдущая работа Муканова «Казахские художественные ремесла», где рассматриваются технология изготовления тканых и войлочных изделий, а также казахский орнамент и дается его классификация /171/.

И последняя публикация в аспекте исследования, — статья двух авторов Ли К. и Уразбековой Л., опубликованная в журнале «Декоративное искусство СССР» к шестидесятилетию образования СССР, «Казахская юрта — идеальный дом кочевника». Небольшая по объему статья, где затрагиваются художественные особенности народного жилища, но здесь отчетливо прослеживается несколько поверхностное понимание «эстетической организации» среды, как формального единства отдельных предметных элементов, их чисто механическая и внешняя согласованность. Недостаточно относиться к произведениям народного искусства, находя совершенство только в стилевом соответствии мотивов орнамента, цвета и т. п., ибо как пишет Василенко В. М. в народном декоративно-прикладном искусстве «всегда наиболее свободно ш непосредственно отражаются глубинные представления о прекрасном как эстетическом и даже этическом выражении важнейших законов и норм жизни» /45, с.27/.

Среди исследований, посвященных мобильному жилищу других кочевых народов, в том числе и зарубежных (монголов), внимания заслуживают работы советских ученых, о калмыкском гэре — Д. Б. Пюрвеева (1971), о башкирском народном жилище А. Г. Янбухтиной (1977) и монгольских ученых Д. Майдара (1980), Б. Даажава (1981).

Неизученность объекта и предмета исследования заставила включить в обзор все что хоть в какой-то степени их касалось, начиная с источников X века и по настоящее время. Таким образом, общие вопросы казахского народного искусства, охватывающие исторические, этнографические аспекты изучения народного жилища, вопросы развития художественных промыслов, художественно-стилистических особенностей отдельных произведений прикладного искусства казахов — отражены в достаточно большом количестве трудов советских авторов, многие из которых, несомненно содержат ценные историко-искусствоведческие материалы. Но, как отмечалось выше, авторы рассматривали тот или иной вопрос, касающийся народного жилища казахов, локально, в отрыве от других аспектов исследования, в результате чего этот своеобразный тип жилища в его совокупности остается до сих пор малоизученным.

Накопленный к настоящему времени вещественный, литературный (этнографический, исторический, фольклорный, искусствоведческий) материал, охватывающий вопросы народного искусства казахов в широком спектре ракурсов создает необходимую платформу для исследования и глубокого осмысления вопросов сложения художественно-композиционных особенностей интерьера традиционного жилища казахов.

Анализ истории изучения вопроса показал, что исследовались архитектурные формы жилища, эстетические и функциональные особенности отдельных предметных элементов, но оставалась вне поля зрения предметно-пространственная среда в целом.

Таким образом, состояние изученности вопроса, состояние объекта исследования (в смысле его исчезновения из быта, неповторимое ти), а также все больше возрастающий интерес к народному искусству, связанный с творческими задачами советской архитектуры, делают весьма актуальной необходимость всестороннего изучения малоисследованной области — народного кочевого жилища казахского народа.

Выявление актуальности вопроса, поставило перед нами основную цель исследования: раскрыть традиционное кочевое жилище казахов как исторически сформировавшееся культурное про" странство, как пронизанную определенным мироощущением сферу человеческого бытия, а также как художественное пространство, сконцентрировавшее богатый набор средств, приемов и способов организации ансамбля художественного пространства, как целостной композиционной системы.

Постановка цели исследования предопределила следующие задачи:

— изучить сохранившиеся литературные (исторические, этнографические, фольклорные и т. д.) источники, графические и другие материалы, для выявления максимальной информации по изучаемому вопросу;

— выявить основополагающие принципы и мировоззренческие предпосылки художественной трактовки ансамбля жилища кочевого периода;

— выявить сложение системы художественно-композиционных особенностей кочевого жилища, для чего необходимо: а) определение среды интерьера как первоосновы оказавшей влияние на народное искусство кочевого периодаб) определение взаимосвязей в предметно-пространственном мире казахов, на основе которых формировался ансамбль жилищав) определение характера и закономерностей цветового, пластического решения интерьера, обусловленных широким применением художественного текстиля и изделий из мягких материаловг) определение мебели как пространственно-организующего элемента кочевого интерьера.

Методологической основой диссертации являются важнейшие положения марксистско-ленинской философии о взаимодействии и противоречивом единстве материального и духовного, реального и идеального, объективного и субъективного.

Научная новизна исследования заключается в теоретическом осмыслении и искусствоведческой трактовке историко-эволюционных процессов развития народного жилища казаховв осмыслении предметно-пространственной среды традиционного жилища как особого рода художественного единствав определении содержания традиций, а также ее элементов, связанных с ушедшими в прошлое социальными условиями, верованиями, обрядами и бытом.

В качестве конкретного рабочего метода исследования в диссертации используются системный художественный анализ и искусствоведческая интерпретация произведений казахского народного искусства, историко-художественное осмысление археологических, этнографических данных и литературно-фольклорных материалов, критическое использование источников, специальных работ советских и зарубежных исследователей.

В теоретическом исследовании вопроса важным в методологическом подходе к традиционному искусству было отношение к нему как к явлению сложному, многозначному. Начало такому подходу было положено в прошлом веке и развито в широко известных трудах современных искусствоведов.

Основными для исследования служат материалы собранные автором во время научных командировок (с 1979 по 1984 гг.) в различные регионы Казахстана (Центральный, Западный, Южный, Северный) и Западную Сибирь. Выбор районов для сбора материалов был не случайным, так как сохранившийся фактический материал относится к концу XIX и началу XX века, поэтому важно было найти центры максимального сосредоточения вещественных материалов (в прошлом это были места сосредоточения культурной жизни). Такими центрами оказались города Чимкент, Джамбул, Целиноград (бывший Акмолинск), Гурьев и т. д.Счастливой Находкой" была замечательная коллекция Омского историко-кра-еведческого музея. Здесь в прошлом находился Западно-Сибирский отдел Русского географического общества, занимавшийся исследовательской работой (записки этого общества постоянно привлекают в своих исследованиях почти все, кто обращается к изучению этнографии, искусства Казахстана конца XIX века).

Сюда стекались материалы главным образом по Северному Казахстану.

Таким образом, использовался фактический материал из музеев городов Москвы, Ленинграда, Алма-Аты, Омска, Чимкента, Джамбула, Ленинграда, Гурьева. В коллекциях обнаружились интересные ранее неопубликованные материалы. Также автором были обследованы ряд сел в Чимкентской области (южный Казахстан): с. Чулак-Курган, с. Чаян, с. Темирлановка, с. Сузак и села Сайрам, Байкадам в Джамбулской области, что позволило говорить о современном состоянии народного жилища.

Значительный интерес сохраняет материал, содержащийся в литературных источниках — экспедиционные сведения, собранные в разные годы этнографическими экспедициями Академии наук СССРИнститута этнографии имени Миклухо-МаклаяИнститута истории, археологии, этнографии Академии наук Казахской ССР и т. д.

Определенную ценность имели и записки, отчеты дореволюционных и более поздних путешественников, как ценные свидетельства очевидцев, умевших в отличие от эпизодических экспедиций, легко, не вызывая настороженности, войти в кочевую среду, кроме того длительность их пребывания в ней позволяла им увидеть быт как бы «изнутри», «Я, видимо, помаленьку превращаюсь в киргиза (казаха — Т.), и юрта становится для меня обычным жилищем» , — так писал А. Янушкевич, польский дворянин, сосланный за революционную деятельность и проживший в казахских степях более десятка лет /270″ с.249/. Использовались материалы посвященные общим вопросам истории культуры и искусства Казахстана.

То положение, что казахская кочевая культура представляет собой звено единой цепи кочевых культур Евразии, заставляло нас обращаться к изысканиям, посвященным искусству и жилищу соседних кочевых народов.

Чтобы выявить первоначальный смысл элементов и композиций казахского народного искусства, разгадать забытую символику, разновременные, порою очень архаичные напластования сохранившиеся в традиционной среде, потребовалось обращение к материалам археологическим, фольклорным, истории религии. В фольклоре «сохранились драгоценные свидетельства о социальном строе, общественных институтах, верованиях, социальной психологии и материальной культуре прошлых эпох не зафиксированных в источниках иного рода — письменных документах или археологических памятниках» /257, с. З/.

Правомерность вовлечения культов религиозного комплекса в качестве вспомогательных материалов ставилась многими учеными, а в современном искусствознании это стало даже необходимым /218, с.38/." Человек — не абстрактное, где-то вне мира ютящееся существо, Человек — мир человека, государство, общество. Это государство, это общество порождает религию, превратное мировоззрение, ибо сами они превратный мир. Религия есть общая теория этого мира, его энциклопедический компедиум, его логика в популярной форме., его энтузиазм, его моральная санкция, его торжественное восполнение, все всеобщее основание для утешения и оправдания" /2, с.45/. Религиозное мировоззрение как бы ни ухищряло и фантазировало свои каноны, искажая действительную картину событий, не может не отражать реальный мир. «Даже туманные образования в мозгу людей, и те являются необходимым продуктом, своего рода испарениями их материального жизненного процесса, который может быть установлен эмпирически и который связан с материальными предпосылками» /3, с.81/. Важным ориентиром в использовании материалов религии были труды доктора философских наук Угринови-ча Д.М., разработавшего узловые теоретические проблемы соотношения искусства, религии и атеизма /242, 243/.

Потребовалось также и постоянное обращение к трудам классиков архитектурной теории, истории эстетики и т. п.

Результаты исследования предполагают глубокое раскрытие наиболее устойчивых художественно-композиционных особенностей морфологической системы жилого интерьера кочевого периода. Ис-следование послужит определенным этапом изучения материальной культуры казахского народа, а также может принести известную пользу для современной художественной практики Республики.

Разработка наследия должна помочь выяснению живых корней сегодняшнего искусства, национальных традиций, выявлению закономерностей в развитии ансамбля, определению того, что во все века составляло основу человеческого жилья. У каждого народа складываются в решении интерьера жилища, отвечающее национальному складу и образу жизни.

Важной является эстетическая сущность и значение исторического наследия, так как любая древняя культура может служить питательной средой для нравственного и эстетического воспитания человека. Кроме того, национальные достижения прошлого всегда являются исходной точкой для нового шага в поступательном движении культуры.

Известный русский этнограф Потанин Г. М., внесший значительный вклад в изучение культуры, быта, народного творчества казахов, писал об этом так: «В его (казахского народа — Т.) похоронных и свадебных обрядах и судебных обычаях столь много особенного, указывающего на сложную жизнь, прожитую киргизским народомв преданиях, народной этике, в чертах народного характера так много оригинального, что в этом историческом наследстве, которое может доставить большой материал ученым для изучения, казахская жизнь найдет впоследствии элементы для развития. Пусть почва степей усыхает, пусть природа окажется бессильною в борьбе с надвигающимся веянием пустыни, для казахской жизни есть обильный источник сил и средств в духовном организме народа, если только сами киргизы не от него не отвернутся» /204, с.301/. Творческое осмысление принципов формообразования народного искусства представляют бесценный опыт для гармонической организации современной среды обитания человека со всеми его сложными функциями, социальными и эстетическими задачами.

— 109 -ВЫВОДЫ.

Данное исследование представляет собой первую попытку осмысления традиционного жилого интерьера кочевого периода как специально организованного художественного ансамбля, в котором взаимодействие декоративно-прикладного искусства и архитектуры интерьера направлено на формирование художественной целостности интерьера. Работа дает возможность определить и обосновать основные принципы взаимодействия произведений декоративно-прикладного искусства в интерьере кочевого жилища, а также сделать следующие выводы.

Художественная целостность интерьера являлась важнейшей целью, оптимальным результатом интеграции произведений декоративно-прикладного искусства и архитектуры интерьера. Достижение художественной целостности взаимодействия декоративно-прикладного искусства и архитектуры во внутреннем пространстве жилища предстает как сложная система, возникающая на основе синтеза идейно-образной, функциональной и художественно-композиционной сторон интеграции искусств, которая достигается посредством комплекса художественных приемов.

Решающая роль при этом принадлежала функционально-типологической природе интерьера жилища в определении его идейно-образного взаимодействия декоративного искусства и архитектуры интерьера. Именно назначение пространства жилища, характер процессов происходящих в нем, стал исходным положением, на котором последовательно строилась совокупность всех аспектов идейно-образной стороны как самого интерьера, так и находящихся в нем произведений декоративно-прикладного искусства.

Ведущая роль в достижении художественной целостности кочевого интерьера создаваемого взаимодействием архитектуры интерьера и произведений декоративного искусства принадлежала идейно-образной основе, которая обуславливала проявление функциональной и художественно-композиционной сторон. Идейно-образная сторона предусматривала выбор взаимосвязей в предметно-пространственной среде интерьера, определяла художественно-композиционное развитие и моделировала его эмоциональную атмосферу, выявляла использование определенных приемов связи компонентов взаимодействия искусств. Идейнснобраз-наяфункция взаимодействия декоративного искусства характеризуется идеологическим, эстетическим, воспитательно-познавательным воздействием. Идейно-образная основа интеграции искусств в интерьере самым непосредственным образом связана с композиционными средствами и приемами соотношения предметной среды с пространством интерьера.

Главной целью исследуемой интеграции искусств являлось создание художественно-целостного жилого пространства соответствующего мироощущению, потребностям кочевого народа.

Взаимодействие произведений декоративного искусства и пространства интерьера, осуществляемое на функциональной основе характеризуется тем, что предметы одновременно выполняют и утилитарные и эстетические функции. Функциональная природа произведений прикладного искусства, взаимодействующих с пространством интерьера, содержит основные формы: I — произведения декоративного искусства непосредственно связанные с архитектурой интерьера, имеющие особое конструктивное значение (скрепляющие тесьмы, дорожки — баскуры, тор-бау и многие другиеорнаментированные покровные войлоки, орнаментированные циновки) — 2 — изделия, имеющие самостоятельное расположение в пространстве, при помощи которых единое внутреннее пространство интерьера подразделяется на условно изолированные зоны (настенные ковры-тускиизы, разнообразные сумки, различные виды мебели).

Функциональная основа интеграции предполагает также и то, что произведения декоративно-прикладного искусства при помощи различных декоративных средств образным языком передают содержательные идеи, обогащающие своим идейно-художественным воздействием художественный образ и эмоциональное содержание среды, оптимизирует условия восприятия человека в пространстве жилища, содействует выявлению композиционной структуры пространства.

Композиционный анализ позволяет сделать выводы о приемах взаимосвязей в предметно-пространственной организации интерьера. Анализ композиционной взаимосвязи произведений прикладного искусства и архитектуры интерьера обнаруживает, что народные мастера, создавая элементы окружения, обладали развитой системой их масштабной гармонизации. Они соизмеряли габариты человеческого тела с величиной жилища и произведениями декоративно-прикладного искусства. Это считалось одной из важнейших предпосылок достижения масштабности самого произведения и органичного включения всех видов искусств во взаимодействие.

Масштабный строй интерьера непосредственно влиял на определение масштаба его предметных составных. Построение маештабных взаимосвязей пространства и включенных в него произведений народного искусства определяли следующие факторы: закономерности человеческого восприятия, величина и тектонический характер интерьера, физические габариты предметов, композиционные членения интерьера и его компонентов.

В композиционном строении интерьера большое значение имели колористические взаимосвязи предметных составных архитектуры интерьера. Особое место в определении идейно-содержательной и композиционной роли цветовой связи принадлежало колористическим традициям. Для колористического решения интерьера характерна насыщенность и яркость цветов, отсутствие полутонов светотени. Композиционное соотношение компонентов взаимодействия искусств в кочевом интерьере осуществлялось на основе тождественных и контрастных цветосочетаний, которые участвовали в построении необходимых характеристик компонентов ансамбля.

Художественные приемы достижения целостности архитектуры интерьера и произведений декоративно-прикладного искусства, взаимодействующих в интерьере, образуются на основе идейно-образной, функциональной, композиционной сторон и их системной взаимосвязи. В приемах определенным образом аккумулируются закономерности проявления этих важнейших сторон взаимодействия искусств.

Проведенное исследование, охватывающее изучение важнейших вопросов взаимодействия произведений декоративного искусства в пространстве интерьера выявило наиболее устойчивые художественно-композиционные особенности морфологической системы жилого интерьера кочевого периода. Выявленные закономерности сложения ансамбля жилища позволяют утверждать, что он являлся первоосновой, оказавшей влияние на декоративно-прикладное искусство кочевого периода (ковроткачество, производство войлочных изделий, резьбу по дереву, кости и другие).

В результате рассмотрения сложения системы интерьера кочевого периода, в единстве всех важнейших аспектов: кочевой интерьер определен как целостное художественное явление в художественной культуре казахов-кочевниковвыявлены характерные особенности разновидностей художественного текстиля, участвовавшего в построении ансамбля жилищавпервые был поставлен вопрос о кочевой мебели как таковой и проведена систематизация существовавших ее видов.

Исследование представляет собой определенный этап в изучении материальной культуры казахов кочевого периода и может принести известную пользу в решении творческих задач современной художественной практики республики (в частности, в работе фабрики по изготовлению ковров «Тускииз» и фабрики «Сувенир»).

СЛОВАРЬ встречающихся в тексте казахских слов и их значение.

Абдре — сундук Адалбакан — вешалка.

Алаша — (доел. — пестрым) вид ковра, сшитых из узорных полос Асадал — шкаф для посуды, продуктов. Ак-отау — белая, свадебная юрта. Аяк — чашка.

Аяк-кап.- сумка для посуды.

Бакан — шест для поднятия шангарака при установке юрты. Бас — развилка двух головок кереге (см.кереге). • Бесик — детская кроватка. Босага — пространство около входа в юрте.

Джук — бытовые предметы — сундуки, войлочные чемоданы, одеяла, ковры и т. д. помещались на подставках, в глубине помещения, вдоль стен. Несколько таких горок и образуют джук. Жаглан — кожаный сундук.

Жастык агаш — деревянная подставка под войлочную подушку. Желбау — узорная лента для крепления юрты в ветренную погоду. Жаулык — женский головной убор, складываемый особым образом из квадрата белой ткани.

Жержастык — (доел. — подушка для пола), жесткая кожаная или войлочная подушка.

Жолым уй — вид переносного жилища.

Жук аяк — деревянная подставка под вещи.

Канат — (доел. — крыло), в данном случае одно звено цилиндрической части юрты (разжвижная решетка, состоящая из планок).

Кереге — цилиндрический остов юрты, конструируемый из нескольких решеток «канат». Кииз — войлок.

Кир салгыш — подвесная сумка для хранения белья. Кишкене есик — (доел. — маленькая дверь), небольшой кусок войлока в виде языка, спускающийся изнутри над дверью, через притолоку он пропускается вверх на потолочные жерди. Кос — вид переносного жилища.

Кульдреуш — крепежно-распорная рейка верхнего дымового круга.

Курке — шалаш.

Коштасу — прощание.

Муиз — узор «бараний рог» .

Писпек — большая мутовка, которой взбалтывается куше в сабе. Саба — огромный кожаный мешок, сделанный в виде сосуда, вместимостью несколько ведер.

Саба-аяк (аяк-досл. ноги) — деревянная подставка под сабу. Саганак — планка раздвижной решетки юрты. Саукеле — свадебный головной убор.

Сыкурлауык — (доел. — скрипучая), название деревянной двери в просторечье.

Сырмак — инкрустированный ковер, войлочный (постилочный).

Текемет — войлочный ковер (постилочный).

Тен — войлочный или ковровый тюк.

Тор — почетное место в юрте.

Тосек-агаш — деревянная кровать.

Тундик — войлочное полотно для покрытия дымового круга. Тускииз — настенный ковер

Туурлык — войлочное полотно для покрытия решетчатого основания.

Узюк — войлочное полотнище для покрытия купола юрты. Уык — составная часть деревянного каркаса ю., купольная жердь.

Шангарак — часть каркаса юрты, верхний дымовой круг. Шаршы — геометрический узор в виде квадрата, ромба. Шымылдык — занавесь, полог. Шым чий — циновка.

— 117 -СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ.

1. ГМЭ народов СССР — Государственный музей этнографии народов СССР.

2. ГМИК — Государственный музей искусств Казахстана.

3. ГМИНВ — Государственный музей искусств народов Востока.

4. ГОИКМ — гурьевский областной историко-краеведческий музей.

5. ДОМ — Джамбулский областной историко-краеведческий музей.

6. ЭСОРГО — Западно-Сибирский отдел Русского географического общества.

7. ИИАЭ АН Каз. ССР — Институт истории, археологии и этнографии Академии наук Казахской ССР.

8. МАЭ АН СССР — Музей антропологии и этнографии Академии наук.

9. МИТТ — Материалы по истории туркмен и Туркмении.

10. ОМК — Омский областной историко-краеведческий музей.

11. ЦГМК — Центральный государственный музей Казахстана.

12. ЦОМ — Целиноградский областной историко-краеведческий музей.

13. ЧОМ — Чимкентский областной историко-краеведческий музей.