Казахские жузы и российская политика на территории степного края во второй половине XVIII — первой четверти XIX вв

Актуальность исследования. В результате распада СССР, рассматриваемого традиционно в качестве империи, происходит перелом в исторической науке. Становление национальных историографиина территории постсоветского пространства знаменует собой начало этапа институционализации национальной истории. Подобная тенденция была характерна для большинства постсоветских республик, и Казахстан не стал исключением. На территории республики сформировались новые школы и направления, которые видели свою задачу в критическом пересмотре старых концепций и подходов. Подчас историки старались пересмотреть абсолютно все, что так или иначе было связанно с Советским Союзом, обличая последний во всех грехах колониализма и имперскости1. Данная тенденция получила очень широкое распространение и на страницах периодической печати", формируя негативный образ России и русских в историческом сознании казахстанского общества. Это, в конечном счете, способствовало искажению объективного хода исторических процессов на территории всего Евразийского континента.

Критике подверглось такое исторически значимое событие, как присоединение Казахстана к Российской империи. И, если в советское время повсеместно говорилось о добровольности данного шага, то, в первые годы независимости речь шла уже о завоевании и колониальном гнете царской России. К сожалению, объективный позитив присутствия России на территории Казахстана (а это экономическая, политическая и культурная модернизация казахского народа) не всегда возобладал по отношению к субъективному негативу в оценках событий этого периода.

1 Козыбаев М. К. История и Современность. Алма-Ата, 1990.

2 Рассматриваются первые публикации историков Казахстана о причинах и мотивах движения России на территории современного Казахстана, критикуется Роль России как колонизатора. Козыбаев М. К. Истина и мифы // Казахстанская правда. 1990. 26 июля, 27 июля, 28 июляЕго же. История России есть история страны, которая колонизуется // Столичное обозрение. 1998. 2 маяЕго же. Казахстан на рубеже веков. Размышления и поиск. Кн. 1−2. Алматы, 2000.

На наш взгляд, при исследовании определенной проблематики ученым-историкам необходимо руководствоваться не политической конъюнктурой, а принципом объективности, являющимся основополагающим при изучении существовавших и существующих проблем. А для обсуждения спорных и неоднозначных событий и действий есть научная дискуссия. Рассматриваемая нами проблематика реализации национальной политики Россией на территории современного Казахстана является именно таковой. В связи с этим очевидно, что историки рассматривают преимущественно политическое взаимоотношение наших стран, не уделяя должного внимания Казахстану как субъекту международных отношений. Важным представляется определение данного статуса Казахстана в территориальном контексте. В современных учебниках по истории Российской империи Казахстан не рассматривается как отдельный субъект, изучение его осуществляется вкупе с Сибирью или Туркестаном. Тогда как для исторического понимания важности Степного края необходимо региональное членение региона с выявлением характерных особенностей каждого региона. Вот почему решение поставленных в диссертационном исследовании задач имеет также важное методологическое значение.

Степень разработанности проблемы.

В историографии темы данного исследования можно выделить три этапа:

I. Историография дореволюционного периода (вторая половина XVIII в.-1917 г.);

II. Историография советского периода (1917—1991 гг.);

III. Историография постсоветского периода (современная российская и казахстанская историографияс 1991 г. — до настоящего времени).

К первому этапу относятся исследования военных востоковедов и общественно-политических деятелей. Хронологически этот период начинается в XVIII в., когда стали появляться первые работы, характеризующие Степной край и взаимоотношения России с кочевым 4 населением. Среди этих исследований выделяются монографии А. И. Левшина, И. И. Неплюева, П. И. Рычкова, И. П. Фалька, П. С. Палласа, И. Г. Георги, И. Г. Андреева. Для работ этого периода был характерен эмпиризм знаний. Большинство из них имели важное практическое значение. Подчеркнем, что посредством таких исследователей государство собирало сведения об истории, природе, географии, геологии края, которые были необходимы для выработки политики взаимоотношений с населением казахских степей.

Большое значение для дальнейшего развития историографии казахско-русских отношений имели исследования П. Г. Рычкова. Автору впервые удалось на большом фактологическом материале системно изложить все стороны жизнедеятельности казахского народа, сформулировать вопрос о седентаризации казахского этноса, затронуть предысторию казахско-русских отношений, а также описать деятельность российского правительства на территории Степного края.

Основа, заложенная исследователями в XVIII в., стала фундаментом для изучения Центрально-Азиатского региона. Именно в указанное время были намечены основные стратегические направления анализа вопросов политики России в данном регионе. Иногда исследовательские работы применялись как практические пособия при выстраивании политики России на территории Степного края. Следует отметить, что исследователями предпринимались попытки научного анализа существующих проблем и путей их разрешения, ставился вопрос о значение личности в истории.

3 Неплюев И. И. Записки // Империя после Петра. М., 1998; Витевский В. Н. И. И. Неплюев верный слуга своего отечества, основатель Оренбурга и устроитель Оренбургского края. Казань, 1894. С. 15- Его же. И. И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758. Казань, 1889−95- «Reise durch verschiedene Provinzen des Russischen Reichs in den Jahren 1768−73». СПб., 1871−76), «Sammlungen histor. Nachrichten iiber die Mongol. Volkerschaften». СПб., 1776−1801- «Neue Nordische Beitrage zur physikal. und geograph. Erdund Volkerbeschreibung, Naturgeschichte und Oekonomie». VII Bande. СПб.- Лейпциг, 1781−96- «Описание города Оренбурга» (1744), «Краткое известие о татарах.» (1745), «История о оренбургской комиссии» (1758), «Письма о земледельстве в Казанской и Оренбургской губерниях» (1758), «История Оренбургская» (1759), «Оренбургская топография» (1762), «Дневные записки путешествия в Киргиз-Кайсацкую степь в 1771 годуАндреев И. Г. Описание средней орды киргиз-кайсаков. Алматы-Гылым, 1998.

В начале XIX века наступает принципиально новый этап в изучении Степного края, что было связано с выходом работы А. И. Левшина «Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей"4. В этом монументальном труде автор, хорошо знакомый с казахским бытом, сумел не только обобщить научные достижения исследователей Степного края XVIII в., но и изложить немало интереснейших фактов касающихся истории русско-казахских связей. А. И. Левшин считал, что основным фактором, повлиявшим на присоединение Степного края к России и Младшего жуза, в частности, послужили личные амбиции Абулхаир-хана. По мнению ученого, историческая обстановка объективно способствовала данному процессу. Присоединение Степного края к Российской империи имело также важное геостратегическое, геоэкономическое и геополитическое значение. Исследователь, проанализировав деятельность Абулхаир-хана, пришел к выводу, что она была направлена на стратегические и долгосрочные отношения с Россией, и это отвечало коренным интересам казахского народа. Переоценить значение исследования А. И. Левшина невозможно, ученый ярко и живо показал всю противоречивость событий, происходивших на территории Степи во второй половине XVIII в.

Также следует отметить работу Г. Спасского «Киргиз-кайсаки Большой, Средней и Малой Орды» (Сибирский вестник". Ч. IX-X. 1820), приведшего значительный фактический материал по территории региона.

Важным этапом в изучении истории продвижения России в восточном направлении стало появление исследований военных востоковедов XIX в., отразивших их личные взгляды на историю включения казахских земель в орбиту имперской политики. Особенного внимания заслуживают работы Г. Ф. Генса, И. Ф. Бларамберга, А. К. Гейнса, Л. Л. Мейра, В. Д. Дандевиля, А. Ф. Голубко, М. И. Венюкова, А. И. Макшеева, А. П. Хорошхина, Л. Ф. Костенко, Н. И. Красовского, М. А. Терентьева, А. А. Тилло,.

4 Левшин А. И. Описание киргиз-кайсацких или киргиз-казачьих орд и степей. Ч. I—III. СПб., 1832. 6.

М. И. Иванина, С. Б. Броневского, А. 3. Горихвостова, А. И. Артемьева, В. В. Григорьева, А. И. Добросмыслова, Ф. И. Лобысевича, П. Г. Румянцева5.

В указанных исследованиях были сформулированы концептуальные направления в освещении истории взаимоотношений Степи и Империи. Следует отметить такие положительные стороны данных работ, как присутствие четкой системы и структуры в изложении материала, умение синтезировать концептуальные выдержки из своих трудов. Ученым удалось в хронологической последовательности рассмотреть и всесторонне осветить весь спектр поставленных ими вопросов. До настоящего времени в фондах РГВИА хранится значительное количество материалов, многие из которых до настоящего времени не опубликованы. Упомянутые нами исследования — лишь крупица в широком пласте российского востоковедения, сыгравшего важную роль в интегрировании окраин в имперское пространство.

На протяжении всего XIX в. в ходе военных экспедиций' военными' востоковедами были собраны уникальные материалы, отражающие историю продвижения России на территорию Центрально-Азиатского региона. Среди • исследователей этого периода шли острые дискуссии по вопросу значения Степного края для Российской империи. В ходе дебатов наметились три концептуальные позиции по этому вопросу:

I. Россия осуществляла помощь казахам в решении внутренних проблем, что способствовало централизации государства.

5 Севастьянов С. Н. Григорий Федорович Гене II Труды Оренбургской ученной архивной комиссии. Вып. XIX. Оренбург, 1908. С. 160−166- Попов А. Рукописи Г. Ф. Генса // Труды Оренбургской ученной архивной комиссии. Вып. XIX. Оренбург, 1908; Юдин П. Г. Ф. Генс-первый директор Оренбургского Неплюевского кадетского корпуса // Русская старина. 1989. № 8- Бларамберг И. Ф. Воспоминания. М., 1978; РГВИА. Ф. 289. Личный фонд И. Ф. БларамбергаГейне А. К. Собрание литературных трудов Александра Константиновича Гейнса. СПб., 1897- РГВИА. Ф. 489. On 1. Д.7097- Мейр JI. JI. Описание Киргизской степи Оренбургского ведомстваМатериалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального Штаба. Т. X. СПб., 1865- ОР РГБ. Ф. 363. М. И. ВенюковЗаметки о Степных походах. СПб., 1860. №. 12- Опыт военного обозрения русских границ в Азии. СПб., 1873−1876. Вып. 1—2- Макшеев А. И. Военно-статистическое обозрение Российской империи. СПб., 1867- Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских. СПб., 1890- Красовский Н. И. Материалы по географии и статистики России. Собранная офицерами ГШ. Ч. 1−3 СПб., 1865- Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии. Т. 1−3. СПб., 1874- Россия и Англия в Средней Азии. СПб., 1876- Броневскиц С. Б. Записки генерал-майора С. Б. Броневского о киргиз-кайсаках Средней Орды // Отечественные записки. СПб., 1830.

II. Россия в силу географического и геополитического положения неизбежно присоединила бы эти территории.

III. Россия не учитывала создавшегося положения (не оценивала экономической составляющей своей политики) и под влиянием государственных деятелей продвигалась на Восток, что не отвечало жизненным интересам России и русского народа.

Немаловажный вклад в изучение истории русско-казахских отношений внесли И. И. Крафт, В. Н. Витевский, В. В. Вельяминов-Зернов, Г. С. Карелин, В. В. Бартольд, Ч. Ч. Валиханов, Г. Н. Потанин,.

B. JI. Долинский, И. М. Казанцев6.

В конце XIX века вопросами политики России на территории Степного края начали заниматься и представители местного населения, а именно А. Букейханов, М. Дулатов, А. Байтурсынов, М. Тынышпаев, М. Чокай7.

Историография дореволюционного периода заложила прочный фундамент для изучения истории политики России на территории Казахстана.

После революции 1917 года наступает качественно новый этап в историографии проблематики русско-казахских отношений. Условно в этом периоде можно выделить следующие этапы:

I. 20—30-е годы XX века — появление работ, оценивавших события с позиции колонизуемых, выдвижение теории «абсолютного зла», появление концепции М. Н. Покровского о насильственности колонизации, проводимой Российской империей8.

6 Валиханов Ч. Ч. Собрание сочинений в пяти томах. Алма-Ата, 1961—1972; Бартольд В. В. История изучения Востока в Европе и России. М., 1925. Собрание сочинений. Т. 5−9. СПб., 2003; Потанин Г. Н. Завоевание и колонизация Сибири // Живописная Россия. СПб.-М., 1884. Т. 11.

C. 31−48.

7 Букейхан А. Н. Избранное. Алматы, 1995; ГАОО. Ф. 270. On. 1. Д. 201. Л. 14- Тынышпае М. История казахского народа. Ташкент, 1925.

8 Асфендияров С. Д. История Казахстана: С древнейших времен до наших дней. Алма-АтаМ., 1935; Его же. Национально-освободительное восстание 1916 г. в Казахстане. Алма-АтаМ., 1938; Тогжанов Г. С. О казахском ауле. Издание киргиза. Кзыл-Орда, 1927; Сафаров Г. Колониальная революция: Опыт Туркестана. Алматы-Жалын, 1996; Галузо П. Г. Туркестан-колония (Очерк истории Туркестана от завоевания русскими до революции 1917 г.). М., 1929; Лаврентьев В. J1. Капитализм в Туркестане (Буржуазная колонизация Средней Азии.). Л., 1930; Покровский М. Н. 8.

II. 40-е годы XX века — написание обобщающих работ по истории Казахстана, появление исследований М. Вяткина, А. Панкратовой по проблемам изучения истории Казахстана в XVIII веке, исследования Е. Н. Бекмаханова по проблемам, национально-освободительного движения против империи9.

III. 50-годы XX века — дискуссионная теория «абсолютного зла», выдвижение М. П. Нечкиной теории «наименьшего зла», абсолютизация идеи прогрессивности присоединения Казахстана к России, озвучивание позитивной роли русского народа как цивилизационного начала в просвещении народов окраин10.

IV. 60−70-е годы XX века — утверждение идеи прогрессивности присоединения Степного края к Российской империи, появление работ по изучению роли Степного края в системе координат внешней политики Российской империи. При этом необходимо отметить появление работ, • предпринимавших попытки на основе более широкой базы источников рассмотреть проблему присоединения Казахстана к России11.

V. 80-е годы XX века — в казахстанской исторической науке наметились тенденции регионализации истории, исследователи.

Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923. С. 321- Чулошников А. Очерки по истории казах-киргизского народа в связи с общими историческими судьбами других тюркских народов. Оренбург, 1924; Чулошников Ф. А. К истории феодальных отношений в Казахстане в XVII-XVI1I вв. // Известия АН СССР. 1936. № 1.

9 Панкратова А. М. и др. История Казахской ССР с древнейших времен и до наших дней. Алма-Ата, 1943; Шахматов В. Ф. Внутренняя Орда и восстание Исатая Тайманова. Алма-Ата, 1946; Вяткин М. П. Материалы по истории Казахской ССР (1785−1828). Т. IV. М., 1940; Бекмаханов Е. Н. Казахстан в 20−40-е гг. XIX в. Алма-Ата, 1946.

10 Нечкина М. В. К вопросу о формуле «наименьшее зло» (письмо в редакцию) // Вопросы истории. 1951. № 4. [Весь 1951 год на страницах журнала активно обсуждался вопрос об оценке проблемы присоединение, и предложенная М. Нечкиной формула наиболее точно отражала идеологические рекомендации центральной власти к оценкам событий на территории Российской империи. В последующем эта тенденция оставалась доминантной в советской историографии]. Бекмаханов Н. Присоединение Казахстана к России. Алма-Ата, 1957.

11 Апполова Н. Г. Присоединение Казахстана к России в 30-х годах XVIII века. Алма-Ата, 1960; Басин В. Я Казахстан в XVI—XVIII вв. (Казахстан в системе внешней политики Российской империи). Алма-Ата, 1969; Сабырханов А. Казахско-русские отношения в 50−90-х годах XVIII века. Автореф. дис. канд. ист. наук. Алма-Ата, 1965; Галузо П. Г. Аграрные отношения на юге Казахстана в 1867—1914 гг. Алма-Ата, 1965; Зиманов С. 3. Политической строй Казахстана в конце XVIII — первой половине XIX вв. Алма-Ата, 1960; Толыбеков С. Е. Кочевое общество казахов XVII — начала XX вв. Политико-экономический анализ. Алма-Ата, 1971. концентрируют свое внимание на изучении отдельно взятых регионов и понимании их значения как звена имперской системы управления краем12.

Советскими учеными за годы изучения истории русско-казахских отношений был накоплен значительный фактический материал. На протяжении 70 лет исследователи проанализировали и изучили значительный комплекс исторических источников, сконцентрированных как в центральных, так и в региональных архивах СССР. На их основе были изданы сборники документов и материалов, написаны монографические исследования, учебники, учебные пособия по истории Казахстана. Круг рассматриваемых вопросов ограничивался преимущественно проблемами седентаризации, колониального гнета царизма, переселенческой политики, истории присоединения Казахстана к Российской империи. При этом следует отметить, что в указанных работах территория Казахстана с позиции региональной почти не рассматривалась. Историками также практически не предпринимались попытки теоретического осмысления роли Казахстана в Российской империи. Исследования этого периода сводились лишь к освещению исторических фактов и действий на территории казахских степей.

В результате догматизации постулатов марксизма-ленинизма происходило «торможение» развития в изучении исторических процессов на территории Казахстана. В то время большинство вопросов рассматривались под грифом негатива, а их отражение с позитивной позиции неминуемо вело к репрессиям со стороны научного и политического руководства страны. Вместе с тем нельзя принижать значение советского периода в изучении политики России на территории Степного края в XVIII—XIX вв.

12 Шоинбаев Т. Ж. Прогрессивное значение присоединение Казахстана к России. Алма-Ата, 1980; Сулейменов Б. С., Басин В. Я. Казахстан в составе России в XVIII — начале XX века. Алма-Ата, 1981; Навеки вместе: к 250-летию добровольного присоединения Казахстана к России. Алма-Ата, 1982; Бекназаров Р. С. Юг Казахстана в составе Кокандского ханства и его присоединение к России (По русским архивным и опубликованным материалам). Автореф. дис. канд. ист. наук. Алма-Ата, 1983; Кайсарбеков Ы. Ж. Присоединение казахского Среднего жуза к России. Автореф. дис. канд. ист. наук. Алма-Ата, 1985.

Распад СССР послужил толчком к началу принципиально нового этапа в истории изучения проблемы русско-казахских отношений. В российской историографии активизировались дискуссии о роли России как империи и о её политике в окраинных зонах, к которым относился и Степной край. Одним из краеугольных вопросов вновь стала проблема присоединения Казахстана к Российской империи.

Суть дискуссий национальных историков сводилась к следующему: присутствие Российской империи на территории национальных окраин было «абсолютным злом» для коренного населения этих регионов. В подобной ситуации не могла не возникнуть потребность в активном изучении роли империи в истории России. Не ставя задачу полностью рассмотреть весь пласт российской историографии этого вопроса, мы акцентируем внимание на вопросе положения Степного края и Казахстана, в целом, в Российской империи. Нельзя не принимать во внимание влияние западных исторических концепций, сформулировавших и обозначивших новые приоритетные направления исследования политики России на территории Степного края.

Перед российской исторической наукой в процессе изучения истории Российской империи и ее политики на окраинах были сформулированы следующие ключевые задачи:

I. Определение сущности колонизационной деятельности Российской империи на территории края.

И. Выработка понятийно-терминологического аппарата (определение добровольного присоединения, вхождения, завоевания, интеграции, инкорпорации).

III. Анализ основных этапов включения «Степи» в состав империи.

IV. Публикация новых архивных материалов.

V. Анализ теоретико-методологической платформы проблемы.

Среди исследователей, активно занимающихся имперским нарративом, необходимо выделить Н. Е. Бекмаханова, В. В. Трепавлова (ИРИ РАН),.

Ж. С. Сыздыкову (ИСАА МГУ им. М.В. Ломоносова), С. Н. Абашина (ИЭ и.

РАН), С. А. Панарина, А. Ш. Кадырбаева (ИВ РАН), Д. Ю. Арапова исторический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова), А. В. Ремнева (ОмГУ им. Ф.М. Достоевского), В. А. Моисеева (АлтГУ), Б. В. ыАнаньича (СПб ИИ РАН)13.

Анализируя сущностные характеристики российской историографии в отношении политики России на территории Степного края, укажем, что изученность региона в имперском отношении минимальна. И это объяснимо. В теоретико-методологическом контексте казахскими историками данный вопрос почти не изучается и конструктивная коммуникация между учеными, Казахстана и России, также практически отсутствует, за исключением исследователей из приграничных регионов. Вот почему расширение связей между историками поможет избежать расхождений в толкований в спорных вопросах и позволит выработать поле продуктивного дисскурса.

Нельзя не отметить еще одну существенную деталь: в российской историографии территория Степного края не рассматривается как окраина или как колония. Российские ученые не рассматривают ее в качестве таковой, хотя без включения Степи завоевание Средней Азии было бы немыслимо. Непризнание этого факта не может не вызывать серьезных комментариев к оценке действий России на территории Степного края в рассматриваемый хронологический отрезок времени.

13 Бекмаханова Н. Е. Присоединения Казахстана и Средней Азии к России (XVIII-XIX века). М., 2008; Трепавлов В. В. История Ногайской Орды. М., 2001; Государственный строй Монгольской империи. М., 1993; Сыздыкова Ж. С. и др. Центральная Азия в составе Российской империи. М., 2008; Ремнев А. В. Западные истоки сибирского областничества // Русская эмиграция до 1917 г.-лаборатория либеральной и революционной мысли. СПб., 1997. С. 142−156. Крестный путь Льва Тихомирова // Исторический ежегодник. Спец. вып. 1997. Омск, 1997. С. 113−133- Комитет Сибирской железной дороги в воспоминаниях А. Н. Куломзина // Политика самодержавия в Сибири XIX — начала XX вв. Иркутск, 1989. С. 42−57- Проблемы объединенного правительства накануне первой российской революции // Новое о революции 1905;1907 гг. Л., 1989. С. 90−99- Проблема «указа и закона» в пореформенной России // Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1987. Вып. XVIII. С. 175−189- Проконсул Сибири Иван Борисович Пестель// Вопросы истории. 1997. № 2. С. 141−149- Самодержавие и Сибирь в конце XIX — начале XX вв.: проблемы регионального управления // Отечественная история. 1994. № 2. С. 60−73-Управлсние Сибирью и Дальним Востоком в XIX — начале XX вв.: Учебное пособие. Омск, 1991; Самодержавие и Сибирь. Административная политика первой половины XIX вв. Омск, 1995; Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX — начала XX вв. Омск, 1997; Моисеев В. А. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке (Очерк внешнеполитических отношений). Барнаул, 1998; Его же. Взаимоотношения Джунгарского ханства с Казахстаном, Средней Азией и народами Сибири и политика России. Алма-Ата, 1985.

В этой связи в российской историографии можно выделить следующие направления:

I. Изучение регионов в имперской географии, детализация вопросов, освещающих ход исторических событий (Омск, Новосибирск).

II. Признание факта добровольности и отрицание насильственности этого процесса (работы Н. Е. Бекмахановой).

III. Определение методологической составляющей изучения присутствия империи на территории окраин (В. В. Трепав лов).

IV. Выработка общего конструкта в понимании имперского нарратива (А. Миллер).

Логическим завершением изучения России как империи и оценки ее роли на окраинах стал выход серии книг об окраинной политике России14. В этих работах авторы предприняли попытку изложить историю становления Российской империи, используя западноевропейские концепты. В данных исследованиях видно стремление авторов подвести некую черту под пониманием роли империи, ее значения в периферийных зонах, при этом не отрицается естественное право России на покорение всех данных зон. Обосновывая важность выхода этой серии книг, авторы, в частности, писали: «Ни в историографии, ни в преподавании имперскому измерению истории России у нас никогда не уделялось должного внимания, и даже желанию поговорить об это со студентами преподавателю до недавнего времени просто не на что было опереться — подходящая литература практически отсутствовала"15. Однако, выход этой серии исследований подводит лишь определенную черту под изучением имперского нарратива, но всей глубины вопроса эти издания не раскрывают. Так, авторы лишь вскользь упоминают роль Степного края, отдавая предпочтение региону Центральной Азии как объекту своего изучения.

14 Центральная Азия в составе Российской империи. М., 2008; Западные окраины в составе Российской империи. М., 2007; Северный Кавказ в составе Российской империи. М., 2008; Сибирь в составе Российской империи. М., 2008.

15 Центральная Азия в составе Российской империи. М., 2008. С. 3.

Наряду с указанными тенденциями в современной российской и казахстанской историографии предпринимаются попытки по-новому взглянуть на такой сложный и противоречивый процесс как включение казахских степей в состав Российской империи. Однако, нередко историки, не имея значительного источникового материала, пытаются отразить политику России на территории Степного края в негативном ключе.

Круг вопросов, анализируемых в казахстанской исторической науке, делился по следующим ключевым направлениям:

I. Пересмотр понятийно-терминологического аппарата при анализе истории присоединения Казахстана к Российской империи.

И. Рассмотрение роли личности.

III. Активное изучение протестного движения на территории Степного края.

IV. Изучение проблемы «позитива» и «негатива» колониальной политики России на территории края.

Все эти вопросы стали широко дискутироваться на страницах научных журналов и в ходе конференций, проходивших на территории Республики Казахстан и Российской Федерации. Вот почему для понимания данной дискуссии и более объективной ее оценки нам необходимо рассмотреть основные концептуальные составляющие изучения проблемы «Казахстан в составе Российской империи».

Основным источником в распространении исторических знаний и идей выступал Институт истории и этнологии им. Ч. Ч. Валиханова, который возглавлял академик М. К. Козыбаев. В Институте активно культивировалась идея о насильственности колонизации и Россия в её имперской ипостаси представлялась неким олицетворением зла.

Работы академика М. К. Козыбаева описывали политику России как сугубо агрессивную. Более того, ученый предлагал пересмотреть историю присоединения Казахстана к Российской империя, считая, что она началась еще с завоевания Сибири Ермаком. Вот что он писал по этому поводу: «Одна.

14 из исторических проблем нашего Отечества — правда о завоевании Сибири. Она жгуча, трудна, неудобна, потому что из далекого прошлого бросает тень на сегодняшние отношения народов, что требует объяснений". Очевидно, автор говорит о политкорректности при анализе событий, что было, по его мнению, невыгодно для России. Примечательно, что в последующем академик М. К. Козыбаев на страницах республиканских периодических изданий не раз активно проводил идею проведения Россией агрессивной политики против казахских степей в имперский период.

Столь подробное разъяснение позиции маститого ученого нам показалось уместным еще и потому, что в работах большого числа казахстанских ученых проблема присоединения Степного края к Российской империи рассматривается в русле концепции, выдвинутой М. К. Козыбаевым. Благодаря его авторитету, ряд исследователей стали придерживаться мнения, согласно которому, начиная с 1730 года, имперская администрация начала проводить активную политику по изъятию земель, хотя исторически данный тезис необоснован и не аргументирован.

На страницах учебников по истории Казахстана Российская империя представлена в образе завоевателя и угнетателя покоренных народов, своего рода «тюрьмой народов», а колонизация рассматривается как однозначно негативный процесс. Среди казахстанских авторов, рассматривающих историю присоединения Казахстана к Российской империи, хотелось бы выделить Абдакимова, А. Кузембай-улы, М. Ж. Абдирова, А. Ж. Байхожаева, X. А. Аубакирова, Ж. С. Мажитова, P. X. Сариева16. К сожалению, в своем.

16 Козыбаев М. К. История и современность. Алма-Ата, 1990; Его же. Истины и Мифы// Казахстанская правда. 1990. 27 июляИстория Казахстана. Т. 3. Алматы, 1995; Абдакимов А. История Казахстана с древнейших времен до наших дней. Алмааты, 1994; Кузембай-улы А. История дореволюционного Казахстана. Караганда, 1993; Абдиров М. Ж. Завоевание Казахстана царской Россией и борьба казахского народа за независимость (Из истории военно-казачьей колонизации края с конца XVI — начала XX вв.). Астана, 2000; Байхожаев А. Ж. «Сырдарьинская военно-политическая линия в системе колонизационной политики царизма в Северном Приаралье и Южного Казахстана (40−60-х гг. XIX в.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Алматы, 1999; Аубакирова X. А. Участие Сибирского казачества в подавлении национально-освободительного движения казахского народа под предводительством султана Саржана и Кенесары Касымова (1824−1847). Автореф. дис. канд. ист. наук. Астана, 2000; Мажитова Ж. С. Военное присутствие в северо-западном Казахстане в XVII—XIX вв. Автореф. дис. канд. ист. наук. Караганда, 1997;

15 большинстве указанные ученые в своих исследованиях придерживались идеи негативного влияния России.

Серьезным вкладом в дело изучения истории казахско-рз^сских отношений стало исследование И. В. Ерофеевой «Хан Абуспхаир: полководец, политик, правитель». Данная работа базировалась на пшгрокой источниковой базе, с привлечением ранее не опубликованных источников. В монографии И. В. Ерофеевой личность Абулхаир-хана рассматривалась как исторически значимая, поскольку именно ему была отведена роль зачинателя национальной политики и сторонника присоединения степных территорий к Российской империи. Автор берет узкие хронологические рамки-э что обеспечивает детальность и иллюстративность изложения материала. На основе анализа широкого круга источников И. В. Ерофеева предприняла попытку переодизировать историю колониальной политики Россели на территории Степного края, что, несомненно, ценно, поскольку ею затгронут достаточно сложный период истории продвижения империи на территории Степи в XVIII—XIX вв. По мнению исследовательницы, период правления Абулхаир-хана был «эпохой распространения формально-правового сюзеренитета Российской империи на казахское население Младшего и Среднего жузов"17. Объяснение данному факту автор видит в отношениях сюзерена с вассалом и ограничивает их только верхушкой власти, xjTO и являлось центральной опорой для реализации идеи присоединения всего края.

В своей статье «События и люди Казахской степи периода XVIII — середины XIX вв. как объект новейшего мифотворчества» И. В. Ерофеева критикует романтизм в казахстанской исторической науке и эйфорию восприятия исторических фактов. По её мнению, это породило своеобразную мифологизацию исследований, посвященных новой истории Казахстана: «К числу наиболее популярных тем современных произведений, написанных в.

Сариева P. X. Колониальная политика царизма в Казахстане на примере Тургайской области (1868−1914 гг.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Алматы, 2002.

17 Ерофеева И. В. Хан Абулхаир. Полководец, правитель и политик. Алматы, 1999. С. 37. жанре исторической мифологии, можно отнести военную и политическую историю Казахской степи XVIII столетия, а также роль наиболее крупны>с кочевых лидеров в драматических событиях того времени. Стремясь уйти о1?! «косного догматизма» профессиональных историков, специализирующихся в данной области казахстанской истории, некоторые новейшие мифолога: рисуют поражающую воображение гротескную картину действительно сложной и во многом трагической действительности казахского народа конца XVII — первых трех десятилетий XVIII вв."18.

Особой для исторической науки Казахстана стала проблема национально-освободительного движения. Историками активно изучаются новые источники, ведется значительная работа в архивах по их выявлению. Учеными полностью пересматривается понятийное содержание этих: событий. Вместе с тем следует отметить, что исследователи проблем взаимоотношений России и Казахстана прекрасно понимают временный характер взаимного «критиканства» и его неэтичность.

Так, в исследовании Б. Абдрахманова «История Казахстана: власть, система управления, территориальное устройство в XIX веке» представлена оценка политики России в ее понятийно-терминологической составляющей. Вот что, в частности, пишет автор: «Абсолютное зло, наименьшее зло, колониализм, шовинизм, геноцид, империализм, царизм, политика «выжженной земли» — вот определенный интеграл, то есть матрица веек научных суждений о смысле российского феномена в казахстанском и среднеазиатском пространстве"19. Позиция автора более чем очевидна.

Помимо субъективных оценок в духе конъюнктурной журналистики в работе есть идея глубинной экономической заинтересованности России в продвижении на Восток, важности Степного края в роли транзита: «Стремление России обеспечить выход к среднеазиатским рынкам было.

18 Масанов Н. Э., Абылхожин Ж. Б., Ерофеева И. В. Научное знание и мифотворчество в современной историографии Казахстана. Ал маты, 2007. С. 134.

19 Абдрахманова Б. М. История Казахстана: власть, система управления, территориальное устройство в XIX веке. Астана, 1998. С. 5. необратимо, поэтому необходимо было подчинить казахов воле российского государства, заставить их беспрепятственно предоставлять свои территории для прохождения русских торговых караванов. Свои экономические выгоды.

90 от торговли с казахами в XVIII веке Россия еще не осознала" .

Среди работ, посвященных истории казахско-русских отношений, заслуживают внимания исследования Ж. Касымбаева, К. Кусайнулы, К. А. Жиренчина, Э. Валиханова, Ж. М. Джампеисова, Ж. М. Тулебаева, А. М. Абдилдабекова, К. Кенжебекова, К. Абуева, Ж. Б. Кундакбаева. Анализ их монографий с позиции концептуальности показал, что перед профессиональными историками Казахстана наиболее остро стоит проблема адекватного восприятия имперского дискурса. Критика большинства российских авторов казахстанской исторической науки в какой-то мере обоснована, но одновременно нельзя игнорировать и факт того, что современное казахстанское общество находится в процессе идентификации себя как этноса.

В настоящее время наиболее актуальным является вопрос смены парадигм в гносеологическом восприятии реконструкций объективной реальности исторического прошлого. А это, в свою очередь, вынуждает ученых акцентировать особое внимание на изучении отношений империи и окраины как двух сосуществующих субъектов, активное взаимодействие которых обеспечивало их взаимное развитие.

Логическим завершением дискуссий 90-х годов XX в. по рассматриваемой нами проблеме можно считать издание коллективной работы казахстанских историков в лице Н. Э. Масанова, Ж. Б. Абылхожина, И. В. Ерофеевой «Научное знание и мифотворчество в современной историографии Казахстана». Авторы буквально «раздели» историческую науку Казахстана, выделив радикальное и концептуальное научные направления. Примечательно, что исследователями было отмечено общее «скатывание» к крайнему радикализму в понимании исторических.

20 Там же. С. 11. процессов, что чревато антинаучностью, и, вследствие этого, стагнацией исторического знания в Казахстане. Данная работа была своевременна и, помимо справедливой критики, явилась свидетельством того, что историками Казахстана все же предпринимаются попытки объективного рассмотрения истории взаимоотношений Казахстана и России.

Объект и предмет исследования.

Объектом диссертационного исследования является политика Российской империи на территории Степного края во второй половине XVIII — первой четверти XIX вв.

Предметом исследования является рассмотрения Степного края как окраины Российской империи с позиции имперского дисскурса с прослеживанием трансформации русско-казахских отношений на протяжении второй половины XVIII — первой четверти XIX вв.

Территориальные рамки исследования ограничиваются изучением степных областей, образованных вследствие принятия Временных положений 1867−1868 гг., а именно Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской области. До 1868 г. эти территории входили в состав Областей оренбургских и сибирских киргизов, Оренбургского, Сибирского, а позднее, после реформ 1822 г., Западно-Сибирского генерал-губернаторств. Нами не рассматривается территория Внутренней орды (Букеевского ханства), которая находилась в подчинении Астраханской администрации.

В современном административном делении территория Степного края включает в себя следующие области Республики Казахстан: Атыраускую, Западно-Казахстанскую, Костанайскую, Акмолинскую, Карагандинскую, Павлодарскую, Северо-Казахстанскую, Восточно-Казахстанскую. На территории Российской Федерации он включает следующие субъекты: Оренбургскую и Омскую области, Алтайский край Республики Алтай.

Цель и задачи исследования

.

Целью настоящего исследования является изучение политики России на территории Степного края во второй половине XVIII — первой четверти.

XIX вв., и отслеживание характера эволюции государственной политики Российской империи на территории указанного края. Данная цель реализуется путем решения следующих задач: a) проанализировать сущностное содержание политики России на территории Степного краяb) выяснить геополитическое значение территории Степного края в азиатской политике Россииc) проследить эволюционное изменение государственной границы Российской империи на территории казахских степейd) реконструировать основные этапы продвижения России на территорию Степного краяe) изучить методы реализации продвижения России на территории Степного краяf) исследовать роль опорных и буферных зон в политике России на территории Степного краяg) рассмотреть геополитическое пространство Степи в системе координат восточной политики России.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1745— 1822 гг. Верхняя граница обусловливается началом постройки укрепленных линий под руководством Киндермана. Нижней границей является 1822 г., когда были проведены реформы М. М. Сперанского (Устав о Сибирских Киргизах, Устав об Оренбургских киргизах — разработчик П. К. Эссен), приведшие к уничтожению ханской власти и изменению государственного управления на территории Степного края.

Источниковая база исследования.

Весь комплекс источников, использованных в настоящем исследовании можно разделить на следующие основные группы:

I. Законодательные акты;

II. Делопроизводственные материалы;

III. Периодическая печать;

IV. Источники личного происхождения;

V. Картографические материалы.

К первой группе источников относятся законы и подзаконные акты, регулирующие отношения на территории казахских степей. Это Указы Е.И.В., Сенатские Указы, Указы Синода. Большая часть этих документов хранится в Полном собрании законов Российской империи. Данный корпус источников помогает проследить юридическую регламентацию отношений на территории Степного края в рассматриваемый период.

Большой интерес представляют делопроизводственные материалы. Основной корпус источников отложился в АВПРИ — Ф. 122. Киргиз-кайсацкие дела и РГВ ИА — Ф. 38, 67, 289, 416, 418, 424, 483, 489, 846.

Второй комплекс источников представлен перепиской, циркулярами, донесениями о положении дел на территории Степного края. Делопроизводственная документация помогает проследить разработку планов по продвижению России на территории Степного края, иллюстрирует механизмы принятия решений и расстановки стратегических приоритетов при реализации государственной политики.

К третьему блоку источников относятся материалы, публикуемые на страницах журналов и газет: «Вестник Европы», «Военный сборник», «Русская старина», «Инвалид», «Оренбургский листок», «Живая старина». Здесь сосредоточены статьи историков, военных востоковедов, описывающих историю продвижения России на территорию Степного края.

Указанный комплекс источников значительно дополняют материалы личного происхождения. В ходе работы нами проанализированы материалы, хранящиеся в ОР РГБ (фонды М. И. Венюкова М. К. Любавского), РГВИА (А. И. Макшеева, И. Ф. Бларамберга), ОР ГИМ (А. И. Левшина, А. Гродекова). В этих фондах сосредоточен значительный массив источников, отражающий политику России на территории казахских степей.

Большой интерес вызывают картографические материалы. В ходе диссертационного исследования нами было проанализировано более 300 карт.

21 и планов, сосредоточенных в отделе картографии РГБ и фондах ВУА РГВИА, а также Ф. 416, 418, 846. Изучение карт и планов позволило поэтапно проследить строительство крепостей и укреплений на территории казахских степей, что свидетельствовало о последовательном продвижении России вглубь казахских степей. На картах видно, что, производя укрепления одной части, администрация проводила строительство второй, при этом соблюдалась формула «step by step».

Научная новизна заключается в том, что впервые при анализе политики России на территории Степного края последний рассматривается и как окраина Российской империи, и как один из субъектов международных отношений. Важным преимуществом исследования является факт, что до настоящей работы данная территория не рассматривалась вне территории Сибири и Центрально-Азиатского региона как самостоятельная государственная единица. Наряду с этим впервые была предпринята попытка рассмотреть геополитическую составляющую Степного края и его роль в продвижении России в юго-восточном направлении.

Методологическая основа исследования.

Методологической основной исследования стали принципы историзма, объективности и системного анализа. В качестве системы мы рассматриваем историю русско-казахских отношений в указанный хронологический период. Данный анализ помогает нам выявить отличительные особенности политики России на территории Степного края.

Методы исследования.

В работе используются как общенаучные, так и специальные исторические методы исследования, а именно историко-сравнительный, сравнительно-критический и региональный.

Практическая значимость.

Материалы диссертации могут быть использованы при написании обобщающих работ по истории русско-казахских отношений, а также при подготовке учебников и лекционных курсов по учебным дисциплинам.

22 история", «международные отношения», «регионоведение». Наряду с этим материалы диссертации могут служить в качестве путеводителя в исторических музеях. Работа также представляет определенный интерес для сотрудников внешнеполитических ведомств, специализирующихся на истории русско-казахских отношений.

Апробация диссертации.

Основные положения работы и выводы диссертационного исследования были опубликованы в ряде статей, обсуждены на кафедре истории стран ближнего зарубежья МГУ, кафедре стран постсоветского зарубежья РГГУ и представлены в сборниках региональных и международных конференций (Актюбинск 2008 г., Алматы 2007 г.), журналах, реферируемых ВАК.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате продвижения Российской империи на территорию Степного края, Россия открывала для себя значительные перспективы для развития торговых отношения с Азиатским регионом, расширяя тем самым свое присутствие в этом стратегически важном районе.

Первоначально движение вглубь степи было перманентным и не являлось стратегической линией государства. Оно представляло собой хаотичное движение на Восток в поисках новых земель. Такая историческая ситуация продолжалась вплоть до конца XVIII века. Начиная с реформ барона О. Игельстрома, Россия начала выстраивать государственную линию по интегрированию Степного края в состав Российской империи. Этот первоначальный этап завершился реформами М. М. Сперанского 1822 г.

Такие действия Российской империи обозначили основные приоритеты, как со стороны социально-экономического, так и со стороны политического и военного значения Степного края в восточной политике Российской империи. Следует отметить, что до конца XVIII века у царского двора не существовало «четких» целей в отношении Степного края, и вопросы, рассматриваемые нами в диссертационном исследовании, подтверждают данный факт. На наш взгляд, под системой государственной политики следует понимать цепь структурных мероприятий правительства в отношении края. И в связи с этим деятельность Неплюева, Татищева, Киндермана не рассматриваются как череда государственных мероприятий, нацеленных на включение всего края, ограничиваясь только реконсцинировкой региона и укрепление присутствия России на приграничных рубежах. Этот факт отрицают в современной казахстанской историографии, считая, что Россия вела политику по порабощению местного населения, проводя завоевательную политику.

Интерпретируя исторические факты в русле национал-патриотизма историки доказывают, что отнимание земель являлось основополагающим фундаментом в «завоевательной» политике Российской империи на территории Степного края.

Также основным аргументом в полемике между учеными являлось строительство укрепленных линий на территории региона, выполнявшие своего рода роль «колонизатора» степи. Все эти факты преподносились исключительно с негативной точки зрения, а учеными не рассматривался весь комплекс проблем, существовавших в данный исторический период. Нельзя не рассматривать естественный ход исторических процессов на территории края. Кочевая цивилизация переживала свою агонию и уступала место оседлой цивилизации с более развитой модернизированной экономикой, постоянно качественно улучшающей свой потенциал. Появляются новые колониальные империи, претендующие на господство на территории Евразийского континента и активно противостоящие друг другу.

В этой связи значение Степного края как важного геополитического и геоэкономического региона с конца XVIII века начинает занимать для России одно из ключевых мест. Важность региона определялась следующими факторами. Во-первых, Степной край находился на транзитной территории, соединяя Азиатский континент с Европейским. Во-вторых, не густонаселенная территория позволяла разместить здесь население с Европейской части России, создавая тем самым основу для стабилизации обстановки в регионе, проводя политику «мягкой» ассимиляции местного населения, интегрируя его в общеимперское пространство, «чужие» становились «своими». В-третьих, регион имел важное военное значение, обладание территорией Степи позволяло России контролировать территорию Центральной Азии. Перечисленные факторы охватывают лишь наиболее важные аспекты эволюции политики России на территории Степного края и иллюстрируют ее динамику в хронологическом отрезке.

Поначалу Степной край имел стратегически важное значение в системе координат восточной политики Российской империи и рассматривался только с торгово-экономической точки зрения. На наш взгляд, действия.

Петра Великого не следует рассматривать как начало колонизации степи и выстраивания государственной линии по направлению степи. Это было лишь «прощупыванием» обстановки к востоку от Волжского региона. В этой связи цепь укрепленных линий следует рассматривать как систему буферных и опорных зон на периферии империи, защищавших ее от набегов кочевников.

Однако, нельзя отрицать факта, что подтверждено архивными свидетельствами, о деятельности двора Е.И.В. по интегрированию Степного края в состав империи. В ходе диссертационного исследования мы пришли к выводу, что система буферных и опорных зон сыграла роль фундамента для выстраивания государственной политики России по отношению к Степному краю и Центрально-Азиатскому региону, в целом. Строительство городов и укрепленных поселений позволяло правительству собирать сведения о прилегающих местностях, изучать историю, хозяйство, культуру и быт местного населения. Это был этап сбора сведений о регионе, позволивший в последствии подготовить и провести реформы конца XVIII — первой четверти XIX века. Эти реформы закрепили присутствие империи на территории края, однако эти территории окончательно не вошли в пространство империи и этот процесс закончился лишь в конце XIX века.

Интегрирование территории Степного края имело важное значение и для местного населения. Присутствие России обеспечивало безопасность населения, опорные зоны играли роль оборонительных укреплений, за которыми могло скрыться кочевники каиргиз-кайсаки от набегов ждунгар, а также от империи Цинн. Местный чиновничий аппарат, сосредоточенный на периферии, понимая важность этого региона, проводил мероприятия по включению населения края в состав империи. Эти действия хорошо отраженны в деятельности Оренбургской и Уфимской администрации во второй половине XVIII века. Степной край рассматривался как отдельный субъект международных отношений.

Политическая география Центрально-Азиатского региона и Степного края, в частности, а также естественный ход событий обусловил продвижение России на территорию степи, для обеспечения безопасности своих южных рубежей.

Доказано, что между степью и империей во второй половине XVIII века отсутствовала граница в ее классическом понимании. Существовала лишь ее подвижная часть, изменяющаяся под влиянием внутренних и внешних факторов. Перед государством стояла задача создания цепи укрепленных линий, являвшиеся своего рода предтечей к созданию полноценной государственной границы, с системой таможенного и контрольно-пропускного режима действия.

Таким образом, в геополитическом значения территория Степного края на протяжении всей второй половины XVIII в. играла одну из ключевых ролей в азиатской политике России. Её выгодное геополитическое положение обусловило важность этого региона, и без его покорения Россия не могла реализовать задачу по завоеванию Центральной Азии. С включением Степного края в имперское пространство Россия получила возможность контролировать важнейшие коммуникации, связывающие Европу и Азию. Вместе с тем подчинение этих территорий поставило перед властью задачу как внутреннего, так и внешнего обустройства региона. Одна из главных задач правительства состояла в создании государственной границы в её естественных пределах.

Рассматриваемый период в политике России на территории Степного края обозначался следующими приоритетными направлениями.

I. Россия проводила политику мягкой интеграции населения степного края в состав Российской империи, проводя на первоначальном этапе реконсцинировку территории, и в последующем, основываясь на собранных данных, выстраивала свою политику.

II. Фронтирная зона была необходима для укрепления внутренней территории и постепенного «втягивания» степи в пространство империи.

III. Буферные и опорные зоны играли роль «плацдармов» в продвижении империи до ее естественных пределов, собирая «свои» исконные территории.

IV. В рассматриваемый период Россия не проводила завоевательной политики на территории Степного края, и процесс интегрирования территории основывался исключительно на принципе добровольности, которые базировались на документах заключенных между правителями степи и империи.

V. Реформы М. М. Сперанского являлись логическим завершением первоначального интегрирования территории Степного края в состав империи, подготовив почву для формирования новой административной единицы в составе империи, наряду с губерниями расположенными в Европейской части России.

В заключение отметим, что вплоть до конца XVIII века у империи не существовало государственного плана в отношении Степного края. Следовательно, говорить, что Россия начиная с XVI века пыталась проводить завоевательную политику является неправдоподобным, поскольку это утверждение основывается лишь на фактах единичных движениях казаков на Восток. На основе этого молено сделать вывод, к продвижению России на Восток необходимо применить формулу «step by step», включавшую в себя поступательность, продуманность и всесторонний анализ обстановки. Поступательность движения на территорию Степного края в дальнейшем позволило России интегрировать казахское население в общеимперское пространство и обеспечить себе тыл при реализации задач покорения Центральной Азии. Россия на протяжении практически 100 лет интегрировала территорию степи в состав империи.