Кризис либерального государства и режим «государственного социализма» в Боливии в 30-е годы XX века

В боливийской истории 30-е годы XX века занимают совершенно особое место. Великий кризис начала 30-х годов, война в Чако, завершившаяся поражением Боливии, конец эпохи господства либерально-позитивистских представлений на устройство государства и общества, на экономическую жизнь, стадиально новый этап развития боливийского капитализма, установление режима «государственного социализма» (или еще называемого режима военных-социалистов) — все эти события и процессы вызывают большой интерес историка к этому периоду, ключевому для понимания общественно-политических и экономических процессов в Боливии в XX столетии.

Этот период всемирной истории полон трагических событий, его отличают творческий исторический поиск новых социально-экономических форм организации общества. Мировой кризис, его драматические последствия сделали неизбежным проведение срочных и энергичных преобразований, направленных на слом старых, анахроничных форм социальной организации, на реформирование экономики, преодоление ограничений зависимого развития. Именно в эти годы на повестку дня был поставлен вопрос о выборе пути дальнейшего развития. Выход из глубочайшего социально-экономического и политического кризиса виделся в радикальном разрыве с предыдущим историческим опытом. Антилиберальные, а порой и антикапиталистические настроения оказывали определяющее влияние на принятие политических решений. Советский социализм и европейский фашизм предлагали странам, переживавшим тяжелый общественный кризис, иные модели развития, казалось исключавших разрушавшую нации классовую борьбу, обещавших гармоничное развитие экономики, декларировавших приоритет интересов государства и народа перед частными и индивидуальными правами и свободами. В Боливии различные общественные силы искали свой путь развития, опираясь на опыт европейских и латиноамериканских стран.

Боливийская история является интересным и поучительным объектом исследования, поскольку многие процессы, общие для всего континента, принимали в этой стране наиболее ярко выраженные формы, хотя всегда оставляли впечатление необычности, своеобразности и даже уникальности. При этом в отечественной науке история Боливия остается самой малоизученной областью латиноамериканистики. 30-е годы XX века, ключевой период в истории Боливии, не является исключением. Между тем, в 30-е годы завершился длительный период относительно стабильного политического развития Боливии, и началась эпоха радикальных реформ и революционных потрясений. Этот период истории несет характеристики пограничной эпохи, явившейся рубежом и в стадиальном развитии латиноамериканского капитализма. По этой причине в центре анализа находятся как годы существования самого режима «государственного социализма», так и предшествующий им период расцвета и упадка «либерального государства» вплоть до Великого кризиса и войны в Чако.

Центральными событиями этого периода были война в Чако и установление режима «государственного социализма» в 1936 — 1939 гг. Именно в эти годы наметились основные тенденции развития боливийского общества, во многом определившие ход боливийской истории во второй половине XX века. Период «государственного социализма» был преддверием борьбы антиолигархических сил за демократические преобразования в 40-е годы, Национальной революции 1952 — 1953 гг., и реформистских военных режимов конца 60-х — начала 70-х годов, вместе составивших целую историческую эпоху, главным содержанием которой была борьба за выход Боливии из порочного круга зависимости и отсталости.

Предметом исследования являются кризисные процессы в боливийском обществе в 30-е годы XX века, включающие в себя экономические катаклизмы, социальные конфликты, интенсивную идейную борьбу. В работе рассматриваются взаимодействие внутренних боливийских процессов и мировых тенденций развития в ключевой для судеб XX века период истории.

В своем исследовании автор считал приоритетными следующие задачи:

— Проанализировать социально-экономические процессы в боливийском общества в 20−30-е годы XX векарассмотреть итоги социального и политического развития «либеральной эпохи», предшествовавшей кризису 30-х годов.

— Исследовать причины общенационального кризиса, и в частности, кризиса олигархического государства и либерализма, в том числе и в сфере идеологии, причины того социально-политического тупика, выход из которого был невозможен без радикального реформирования основ экономики и политической структуры.

— Рассмотреть социально-экономические последствия Великого кризиса в Боливии и изменения социальной структуры, происшедшие в 30-е годы.

— Проследить ход политической и идейной борьбы в период после войны в Чако, ознаменовавшейся возникновением массовых политических партий, активным участием широких слоев населения в политической жизни.

— Изложить подробный ход событий и проанализировать социальные процессы в период существования режима «государственного социализма», в особенности, формирование новых политических партий и движений, обострение идейной борьбы в ходе острого соперничества и столкновения различных социальных групп. Особого внимания заслуживают поиски в этот период новых форм организации государства и гражданского общества: попытки реформирования экономики, аграрного сектора, просвещения, государственной машины и идеологии.

Комплексное рассмотрение этих вопросов позволит раскрыть историческое значение «государственного социализма» в боливийской истории в период глубочайшего структурного социально-экономического и идейно-политического кризиса в XX веке.

Методологическая основа. Базовыми в исследовательской работе являются такие принципы как научная объективность, историзм и системность. В основе исследования положены принципы общенаучного и исторического познания. При анализе положения в аграрном секторе боливийского общества автор прибегает к терминологии и понятийному аппарату социологии и этнологии. Исследование столь различных проблем как социально-экономическое развитие, идейная борьба, политические процессы предопределяет обращение к самому широкому спектру методов исторического исследования. Историко-генетический метод является основным в анализе процесса развития политической системы эпохи либерализма и возникновение кризисных явлений в боливийском обществом, вылившиеся в общенациональный кризис в 30-е годы XX века. Этот же метод является инструментом познания процессов в гражданском обществе в Боливии в 20 — 30-е годы. Историко-сравнительный метод позволяет провести принципиальные социально-политические отличия идей и политической практики «социалистических» режимов и движений в Боливии, Латинской Америке и Европе в 30-е годы XX века.

Хронологические рамки работы охватывают период с начала 20-х годов, ознаменовавшихся уходом с политической сцены Либеральной партии и политическими реформами, до конца 30-х, когда закончился первый цикл реформирования боливийского общества. С момента свержения либералов в 1920 г. в Боливии начался процесс поиска новых форм политического взаимодействия. Идейно-политический подъем и интенсивная идеологическая полемика в обществе являлись отличительной чертой истории Боливии 20-х и 30-х годов XX века. Война с Парагваем в Чако (1932 — 1935) и сокрушительное поражение Боливии стали катализатором всех антисистемных процессов в обществе. Центральным объектом исследования являются ключевые события этого периода, приход к власти военных-социалистов и установление режима «государственного социализма». Падение этого своеобразного реформистского режима в 1939 г. завершает исследование.

Научная новизна работы определяется тем, что на основе изучения широкого круга источников, прежде всего, архивных материалов, многие их которых впервые вводятся в научный оборот, автор впервые в отечественной и зарубежной историографии предложил всесторонний анализ важнейшего периода в истории Боливии и Латинской Америки, выявил много неизвестных исторических фактов, позволивших обогатить эмпирическую основу работы. Новым для отечественной и зарубежной историографии является системный анализ взаимного влияния идейно-политических и социальных процессов, механизмов воздействия гражданского общества и государственных структур на выбор обществом альтернатив развития. В диссертации предлагаются новые подходы к проблемам формирования национал-реформистских партий и роли в этом процессе рабочего движения, по-новому ставятся проблемы антикапиталистической, антисистемной составляющей антиолигархических движений в 30-е годы & Латинской Америке.

Источники. В своем исследовании автор использовал разнообразные документальные источники по истории Боливии этого периода. В первую очередь следует упомянуть документы из архивов Боливии, Мексики, а также Российского государственного архива социальной и политической истории (РГАСПИ), к которым исследователи ранее не обращались. Были изучены и введены в научный оборот материалы канцелярии президента Боливии 19 361 939 гг.1, среди которых следует выделить переписку между ведомствами и президентской администрацией, в частности, министерством внутренних дел, генеральным штабом армии, министерством труда, политическими партиями и профсоюзами, промышленниками и частными лицами. Канцелярия президента Боливии в этот период выполняла важную роль координации работы всех политических органов власти. Канцелярия президента была своеобразным политическим штабом сторонников военного режима. Через нее осуществлялись контакты с партиями и профсоюзами. Именно канцелярия координировала работу по выработке конституции Учредительным собранием в 1938 г. Там же концентрировались все нити руководства внешней политикой. Особый интерес для исследователя представляет переписка администрации президента с военным ведомством и генеральным штабом армии, отношения с которыми не всегда были безоблачными. Все эти материалы любезно предоставили автору в Национальном архиве Боливии в г. Сукре (официальной столице республики).

Немало документов, относящихся к периоду правления военных-социалистов, содержится в муниципальным Архиве г. Ла-Паса. Автор использовал материалы фонда «Эпистолярное наследие» и фонда Леона М. Ло-сы, в которых содержатся ценные документы из частных коллекций. Прежде всего, речь идет о переписке президентов Боливии Х. Л. Техада Сорсано, Х. Буша, писателя и политического деятеля А. Аргедаса, а также большое собрание документов Легиона ветеранов Чако (ЛЕК), влиятельного политического движения времен «государственного социализма», и многие другие2. Исключительное значение в исследовании этого периода имеют документы Архива министерства иностранных дел Боливии, в частности, переписка МИДа с президентской администрацией3 и министерством внутренних дел4. Большое внимание было уделено изучению материалов МИДа, отражающих отношения с нацистской Германией5. В ссылках и примечаниях автор не всегда имеет возможность указывать номер листа в том или ином томе и папке архивных собраний, ибо большинство документов не пронумеровано. Для лучшей идентификации источников в ссылках называются полные атрибу.

1 Archivo Nacional de Bolivia. Presidencia del Gobierno. Cajas 12 — 17. 1936 — 1938. (далее ANB. PG. C.12 — 17.). Sucre. Bolivia.

2 Archivo de La Paz. Miscelania. Fondo Leon M.Loza. Caja 2−11. Gavetas 25 — 27. La Paz, Bolivia, (далее ALP.LML.).

3 Archivo del Ministerio de Relaciones exteriores y Culto de Bolivia.1936 — 1939. Presidencia, (далее MIN.RREE.

1936;1939. Pres.).

4 Archivo del Ministerio de Relaciones exteriores y Culto de Bolivia.1936 — 1939. Ministerio del Interior, (далее MIN.RREE. 1936; 1939. M.IN.).

5 Archivo del Ministerio de Relaciones exteriores y Culto de Bolivia. 1937 — 1941. Alemania, (далее MIN.RREE.

1937;1941. Alem.) тивные данные каждого документа, а именно что это за документ (письмо, циркуляр, телеграмма, служебная записка, доклад и прочее), кто его автор, или из какого ведомства исходит и в какое направляется, а также его датировка.

Автору повезло стать одним из первых историков, получивших доступ к личным документам крупного политического деятеля, известного писателя и историка Альсидеса Аргедаса6. В Национальной библиотеке Боливии недавно были открыты для исследователей рукопись дневника и письма писателя. Особый интерес представляет собой его многотомный дневник. К интересующим нас годам относятся 6, 7 и 8 тома рукописи. Данные этого источника проливают свет на многие малоизвестные и запутанные страницы истории Боливии. А. Аргедас был непримиримым противником режима военных-социалистов, активно участвовал в политической жизни. Записи его дневника восполняют важную лакуну источников, а именно подробности жизни политической элиты, а также явные и скрытые действия оппозиции.

В распоряжении автора были документы из собрания «Исторического архива им. Хенаро Эстрада» Секретариата по внешним сношениям Мексики7, где собраны многочисленные материалы, относящиеся к изучаемому периоду боливийской истории. Это подробные политические отчеты посла и временного поверенного Мексики в Боливии за 1936 — 1939 гг., переписка боливийских властей и общественных организаций с их мексиканскими партнерами, аналитические доклады мексиканских дипломатов по отдельным вопросам внутренней и внешней политики Боливии, например, по делу экспроприации «Стандард Ойл», об отношении к гражданской войне в Испании, об индеани-стском движении и другие. Мексика, сама переживавшая в эти годы период радикальных социально-экономических реформ, с пристальным вниманием следила за происходящим в Боливии. Многие процессы имели сходную политическую и социальную окраску. Это объясняет неподдельный интерес мексиканской дипломатии к происходящему в Боливии.

Кроме того, архив содержит богатое досье боливийской прессы, составленное мексиканским посольством для своего МИДа. Его ценность заключается в том, что газетные вырезки подбирались не только из общеизвестных периодических изданий, но и из малотиражных, а иногда и недолговечных газет, в том числе, левой и националистической прессы, сегодня порой утраченных или редко встречаемых даже в боливийских библиотеках. К таким раритетам, например, относятся подборки из националистической «Ла Но-че"8, левых «Ла Хорнада"9 и «Ла Кроника"10. Кроме изданий левого политического спектра, там же представлены местные, городского или районного уровня, газеты, не имевшие четкой ориентации, например, «Эль Дебате"11.

6 Archivo у biblioteca nacionales de Во1ма.(далее ABNB). Diario de Alcides Arguedas T.6 — 8.

7 Secretaria de Relaciones Exteriores de Mexico. Archivo Historico Genaro Estrada, (далее SRE).

8 La Noche. La Paz, 1938;1939.

9 La Jornada. La Paz, 1937.

10 La Cronica. La Paz, 1937 — 1938.

El Debate. La Paz, 1937.

Ознакомление с этими материалами позволяет составить гораздо более полную картину общественной жизни Боливии в эти годы.

Особо следует остановиться на авторстве отчетов мексиканского посольства в Боливии. В 30-е годы посольство возглавлял Альфонсо де Розенцвейг Диас, человек левых взглядов, считавший себя марксистом. Мексиканский посланник был образованным и проницательным наблюдателем, его послания в министерство отличаются тщательностью и глубоким анализом. А. Розенцвейг Диас был дружен со многими боливийскими интеллектуалами и политиками, пользовался их доверием, и это наполняло его отчеты достоверной, а порой и конфиденциальной информацией.

Безусловный интерес представляют собой материалы из Архива Комин-10 терна, в частности, собранные в фондах «Латиноамериканского лендерсек-ретариата» и Профинтерна. Ввиду того, что в Боливии до 1950 г. не существовало официально признанной Москвой компартии, а также из-за удаленности страны и отсутствия налаженной связи местных коммунистов даже с латиноамериканскими центрами движения в Буэнос-Айресе или Монтевидео, документы, имеющие отношение к Боливии, отрывочны и немногочисленны. Тем не менее, именно эти материалы пролили свет на многие неизвестные страницы боливийской истории, в частности, касающиеся подготовки переворота 1936 г., а также создания левых рабочих партий.

Особую группу источников составляют пресса и периодические издания. В своей работе автор обращался к газетам, которые пользовались большим влиянием в боливийском обществе: либеральные издания «Эль Диарио», «Jla Расон"14(собственность горнопромышленника К.В.Арамайо), а также «Ультима Opa» 15, контролировавшаяся магнатом М.Хохшильдом. Большой объем данных получен из левонационалистической газеты «Ла Калье"16, ставшей своего рода колыбелью боливийского национал-реформизма. Эта газета некоторое время являлась рупором режима военных-социалистов. Фактически газета «Ла Калье» была партией поддержки режима, лево-националистическим антиолигархическим фронтом, к которому примыкали многочисленные мелкие группы и движения. Вокруг «Ла Калье» сгруппировались националистические и левые силы, впоследствии образовавшие партию Националистическое революционное движение (МНР), до сих пор иг.

17 рающую ведущую роль в политической жизни Боливии. Официальная пропаганда «военных социалистов» представлена памфлетами идеологов режима .

Острая идейная борьба, развитие боливийской общественной мысли в те годы находили отражение на страницах «Боливийского социологического.

12 Российский государственный архив социальной и политической истории (далее РГАСПИ). Ф.495, 534.

13 El Diario. La Paz, 1935 — 1939.

14 La Razon. La Paz, 1938.

15 Ultima Hora. La Paz, 1936 — 1939.

16 La Calle. La Paz, 1936;1939.

17 Специальное источниковедческое исследование по газете «Ла Калье» сделано американским ученым Дж. Кнудсоном — Knudson J. Bolivia: Press and Revolution, 1932;1964. New York, 1986.

18 Boullon Barreto G. Bolivia Republica Socialista. La Paz, 1936. журнала" и «Кольясуйо», издававшихся индеаиистами и левыми националистами. Аналогичную тематику освещали сборники газетных и журнальных статей, принадлежавших перу таких видных политических деятелей как К. Мединасели, К. Монтенегро19. Важнейшей стороной общественно-политической жизни Боливии в эти годы была ожесточенная идейная борьба. Многочисленные памфлеты, литературнои политико-философские эссе, статьи в прессе видных писателей, публицистов становились фактором политической борьбы. Источником исследования идейной борьбы являются пуб.

20 21 22 23 ликации А. Аргедаса, индеанистов Ф. Тамайо, Х. Мендосы, Э. Переса, К. Мединасели24, отца боливийского национализма К. Монтенегро25 и основателя левого индеанизма, одного из самых противоречивых боливийских политиков и мыслителей Т. Марофа (Г.Наварро) .При анализе политической жизни Боливии в период правления президента Х. Буша автор использовал стенограммы заседаний Учредительного собрания 1938 г. Среди опубликованных документов, относящихся к изучаемой эпохе, следует выделить материалы госдепартамента США, собранные в ежегодных публикациях «Papers ло of Foreign Relations» .

Большую значимость для исследования имеют сборники официальных документов: Административный ежегодник29, содержащий декреты, законы и распоряжения правительства, послания правительства к нации30, а также постановления парламента, сборники программ политических партий31, аграр

32 ного, трудового и социального законодательства. К источникам социально-экономической истории Боливии можно отнести статистические издания официальных органов33, обзоры международных межправительственных организаций34, аналитические очерки британской экономической миссии35,.

19 Medinaceli С. Estudios criticos. La Paz, 1969; Montenegro С. Frente al derecho de Estado el oro de la Standard Oil. La Paz, 1938. Montenegro C. El desconocido. La Paz, 1979.

20 Arguedas A. Pueblo enfermo. La Paz, 1992.

21 Tamayo F. Creacion de la pedagogia nacional. La Paz, 1991.

22 Mendoza J. El macizo boliviano. La Paz, 1978.

23 Perez E. Warisata. La escuela-ayllu. La Paz, 1962.

24 Medinacelli C. Estudios criticos, La Paz, 1969.

25 Montenegro C. Nacionalismo y coloniaje. La Paz, 1979.

26 Navarro G. Los civicos. Novela de lucha y de dolor. La Paz, 1918; Marof T. La justicia del Inca. Bruselas, 1926; MarofT. La tragedia del Altiplano. Buenos Aires, 1935.

27 Redactor de la Convencion Nacional de 193 8. Т. 1 — 3. La Paz, 193 8.

28 Papers Relating to the Foreign Relations of United States. Washington, 1935 — 1942. (далее FRUS).

29 Anuario administrativo de 1937. Vol. 1- 3. La Paz, 1937; Anuario administrativo de 1938. La Paz, 1938. .(далее AA).

30 Toro D. Informe presentado por el presidente de la Junta militar. La Paz, 1937.

31 Cornejo A. Programas politicos de Bolivia. Cochabamba, 1949; Lora G. Documentos politicos de Bolivia. La Paz, 1970.

32 Bonifaz M. Legislacion agrario-indigenal. Cochabamba, 1953. Legislacion boliviana del trabajo y de la prevision social. La Paz, 1941; Ponce Garcia J., Stanley Т., Cisneros A. Breve historia del sindicalismo boliviano. La Paz, 1968. FUB. Programa de principios, estatuto organico y reglamento de la FUB. Cochabamba, 1928. Saavedra В., Vazquez E. Manifiesto y programa: donde estamos y a donde debemos ir. La Paz, 1936.

33 Censo demografico. 1950. La Paz, 195— Libro blanco de la Independencia economica de Bolivia. La Paz, 1952. Estadistica boliviana. Analisis numerio del presupuesto nacional. Anos 1911 — 1931. La Paz, 1933.

34 ECLA. Development of Agriculture in Bolivia. 4th session, Mexico.28 May. 1951. New York, 1951; Labour Problems in Bolivia. Report of the Joint Bolivian — United States Labour Commission. Montreal, 1943.

35 Hobson H.A. Economic conditions in Bolivia. London, 1931. приложения к монографиям по экономической истории. К сожалению, хозяйственная статистика в Боливии порой запутана, крайне фрагментарна и не-систематизирована, а иногда просто недостоверна. Историку приходится собирать по большей части косвенные данные по различным отраслям, социальной сфере, торговле, чтобы создать более или менее достоверную картину хозяйственной жизни боливийского общества.

Мемуары, воспоминания, а также исторические исследования современников и действующих лиц тех лет представляют большой интерес для историка. Это литературные и исторические труды видных политиков — либерала П. Диас Мачикао36, активного деятеля националистического движения.

17 1С.

А.Сеспедеса, индеаниста К. Саласара Мостахо. Исторический труд одного из основателей троцкистской Революционной рабочей партии (ПОР) Г. Лоры «История боливийского рабочего движения» наполнен личными воспоминаниями и ценен также как источник39. Аргентинский троцкист Л. Хусто, сын президента этой страны, оставил интереснейшие воспоминания о 30-х годах XX века и становлении рабочего движения Боливии, и в частности об обстоятельствах создания троцкистской партии40. Другой активный участник событий образования рабочей троцкистской партии А. Валенсия Вега, активно контактировавший с Коминтерном является автором многочисленных трудов по этому периоду41. Подробное описание, хотя и окрашенное в пропагандистские тона, так называемой «социалистической революции в Вильясо-не» содержится в воспоминания, составленных вслед самим событиям видного деятеля боливийского и латиноамериканского лево-националистического движения Р. Инохоса42. Автобиографические работы непримиримых врагов, основателя троцкистской ПОР Т. Марофа43 и промос-ковской Партии революционной левой, крупнейшего популяризатора марксизма в Боливии Х.А.Арсе44, помогают скорректировать некоторые субъективные оценки и взаимные обвинения политиков на левом фланге. В последнее десятилетие были опубликованы мемуары крупных политических деятелей той эпохи: первого министра труда и профсоюзного лидера Вальдо Альвареса45, министра нефти и одного из главных защитников национализации нефтяной отрасли Д. Фионини46, министра внутренних дел в правительстве Х. Буша, известного своими пронацистскими симпатиями, Э. Бельмонте47, по.

36 Diaz Machicao P. Historia de Bolivia. Salamanca, la guerra del Chaco, Tejada Sorzano, 1931 — 1936. La Paz, 1955.-Diaz Machicao P. Historia de Bolivia. Toro, Busch, Quintanilla, 1936 — 1940. La Paz, 1957.-Diaz Machicao P. Historia de Bolivia. Penaranda, 1940 — 1943. La Paz, 1958.

37 Cespedes A. El dictador suicida. 40 anos de historia de Bolivia. Santiago de Chile, 1956.

38 Autodeterminacion. No.5. 1988. La Paz, 1988. P.143 — 160.

39 Lora G. Historia del movimiento obrero boliviano. Vol.2 La Paz, 1969. Vol.3, La Paz, 1970.

40 Justo L. Bolivia: la revolucion derrotada. Cochabamba, 1967.

41 Valencia Vega A. Historia politica de Bolivia. La Paz, vol.6 — 7, La Paz, 1987 — 1988.

42Hinojosa, R. La revolucion de Villazon. La Paz, 1944.

43 Marof T. Ensayos y critica. Revoluciones bolivianas, guerras internacionales y escritos. La Paz, 1961.

44 Arze-y Arze J.A. Ensayos filosoficos. Polemica sobre el marxismo y otros ensayos afines. La Paz, 1980.

45 Alvarez Espafia W. Memorias del primer ministro obrero: historia del movimiento sindical y politico boliviano, 1916;1952. La Paz, 1986.

46 Fionini Banzer D. Mision cumplida. Santa Cruz, 1991.

47 Belmonte Pabon E. RADEPA: sombras y refulgencias del pasado. La Paz, 1994. литика и писателя Г. А.Отеро48. Большое количество мемуаров и документов относится к войне в Чако и последующему историческому периоду. Это сборники документов по истории Чакской войны, воспоминания её участников и политиков, Д. Саламанки и Д. Торо49, Т. М. Элио, Р. Сетаро, А. Таборга50.

Все эти источники послужили основой исследования истории Боливии в 20 — 30-е годы XX века.

Историография вопроса, к сожалению, не богата глубокими специальными исследованиями этой темы. В отечественной латиноамериканистике эта тема вовсе никогда не рассматривалась. До недавнего времени в западной науке можно было назвать два-три труда, посвященные «государственному социализму» в Боливии. Лишь в последние годы историки обратились к проблематике 30-х годов. Появилось несколько солидных исследований режима военных-социалистов в Боливии. В результате небогатая на специальные монографии боливийская историография сегодня представлена рядом трудов по теме «государственного социализма».

Боливийская историческая наука, к сожалению, не дала ни одной фундаментальной работы по данной теме. Боливийские ученые чаще всего повторяют широко распространенные в Боливии исторические мифы и устоявшиеся схемы развития страны, почерпнутые из идеологии «национальной революции 1952 г.». Суть этих взглядов состоит в том, что и Д. Торо, и Х. Буш изображаются романтичными предвестниками Национальной революции, а «военный социализм», да и сама национальная революция берут своё начало в Чакской войне51. Работы известных боливийских историков по этой теме П. Диас Мачикао52, А. Сеспедеса53, Л. Пеньялоса54 не были историческими исследованиями в полном смысле слова. Авторы являлись действующими лицами тех исторических событий, которые затем сами же и описывали. Известное исключение представляет собой очерк истории Боливии в XX веке А. Валенсия Вега, бывшего видным политическим деятелем левого движения в 30-е годы55. Эти авторы не посвящали свои работы специальному изучению режима «военного социализма», который они рассматривали в контексте политического кризиса послевоенных лет и преддверия национальной революции 1952 г. Значительное число работ боливийских историков и публицистов посвящены биографиям политических деятелей 20 — 30-х годов56.

48 Otero G.A. Memorias de Gustavo Adolfo Otero. La Paz, 1977.

49 Toro R. D. Mi actuacion en la Guerra del Chaco. La Paz, 1941; Salamanca D. Documentos para una historia de la Guerra del Chaco. Vol. l -4. La Paz, 1951 — 1974.

50 Setaro R. Secretos del estado mayor. Buenos Aires, 1936; Elio T.M. La guerra y la paz del Chaco. La Paz, 1970; Taborga A. Boqueron. Diario de compana. La Paz, 1956; Arze Quiroga E. Documentos para una historia de la guerra del Chaco, seleccionados del Archivo de Daniel Salamanca. Vol. l — 3. La Paz, 1960.

51 Finot E. Nueva historia de Bolivia. Buenos Aires, 1946; Antezana L. Busch. A las FF.AA. de Bolivia. La Paz, 1965; Frontaura Argodona M. La revolucion boliviana. La Paz, 1974; Sandoval Rodriguez I. Nacionalismo en Bolivia. Ensayo historico-politico. La Paz, 1970.

52 Diaz Machicao P. Historia de Bolivia. Toro, Busch, Quintanilla, 1936 — 1940. La Paz, 1957.

53 Cespedes A. El Dictador Suicida.(40 Anos de historia de Bolivia). Santiago de Chile, 1956.

54 Penaloza L. Historia del Movimiento Nacionalista Revolucionario, 1941;1952. La Paz, 1963.

55 Valencia Vega A. Historia politica de Bolivia. La Paz, vol. 7, La Paz, 1988.

56 Abecia Lopez V. 7 politicos bolivianos. La Paz, 1986; Crespo Rodas, A. Hernando Siles. El poder y su angustia. La Paz, 1985; Arze Aguirre R.D. Carlos Salinas Aramayo: un destino inconcluso, 1901 — 1944. La Paz, 1995.

Боливийские историки подробно изучали развитие боливийской экономики в XX века, а кризис 30-х годов и последующий дрейф народного хозяйства к структурному тупику занимали серьезное место в этих работах57. Следует упомянуть многотомное исследование Л. Пеньялоса Кордеро, одна из книг которого почти полностью посвящена кризису 30-х годов. Отдельным вопросам экономической истории посвящены работы известного боливийских публицистов С. Альмараса, Р. Анайя и историка В. Гомеса Анджелло о горнорудной отрасли59. Книга Е. Иньигес о банковской сфере в Боливии подробно исследует банковские реформы 20-х годов и режима «государственного социализма"60. Марксистский вклад в изучение социально-экономической системы Боливии в XX веке сделал Х. М. Куэва, придерживавшейся теории зависимого капитализма61.

В боливийской исторической науке особое место занимают аграрные исследования. 30-е годы XX века привлекали внимание практически всех серьезных ученых, посвятивших свои исследования аграрной проблематике, в виду уникального эксперимента в долине Клиса, в Укуренье, где военные-социалисты сделали попытку провести земельную реформу и создать крестьянское коллективное хозяйство. Там же были созданы первые сельские профсоюзы62.

История профсоюзного движения и зарождение социалистического движения всегда привлекали внимание боливийских историков и публицистов. Общие работы по истории профсоюзного движения написанные в 50-е — 60-е годы были крайне идеологизированы. В историографии рабочего вопроса преобладало троцкистское направление63. Анархо-синдикалистское течение также дало крупные работы по рабочему движению в 30-е годы64. В последние годы появились серьезные исследования рабочего и социалистического движения. Г. Родригес Острия опубликовал фундаментальный труд о положении рабочих, организации труда, социальной структуре и профсоюзном движении на боливийских оловодобывающих рудниках65. Зарождению боливийского социалистического движения в 20 — 30-е годы XX века посвя.

57 Lopez Rivas E. Esquema de historia economica de Bolivia. Oruro, 1955; Abadie-Aicardi, R.F. Economia y sociedad de Bolivia en el siglo XX. El antiguo regimen. Montevideo, 1966;

58 Penalosa Cordero L. Nueva historia economica de Bolivia. Bolivia en el siglo XX. Vol.3. La Paz, 1987.

59 Anaya R. Nacionalizacion de las minas de Bolivia. Cochabamba, 1952; Almaraz, S. El poder y la caida: El estano en la historia de Bolivia. La Paz, 1980; Gomez D’Angelo, W. La mineria en el desarrollo economico de Bolivia, 1900;1920. La Paz, 1978;

60 Iniguez, E. Apuntes historicos del Banco Central de Bolivia e instituciones conexas. La Paz, 1982.

61 Cueva J.M. Bolivia: imperialismo y oligarquia. La Paz, 1983.

62 Natale R. Revolucion agraria en Bolivia. Cochabamba. 1953; Urquidi A. Feodalismo en America y la reforma agraria boliviana. Cochabamba, 1966; Antezana L., Romero H. Historia de los sindicatos campesinos. La Paz, 1973; Montes Ruiz, F. Mascara de piedra. Simbolismo y personalidad ayamara en la historia. La Paz, 1984.

63 Barcelli, A. Medio siglo de luchas sindicales revolucionarias en Bolivia. La Paz, 1957; Lora G. Historia del movimiento obrero boliviano. Vol.2 La Paz, 1969. Vol.3, La Paz, 1970; Justo L. Boliviana revolucion derrotada. Cochabamba, 1967; Bolivia, hoy. Mexico, 1983.

64 Ponce Garcia J., Stanley T., Cisneros A. Breve historia del sindicalismo boliviano. La Paz, 1968; Delgado Gonzalez T. 100 anos de lucha obrera en Bolivia. La Paz, 1984.

65 Rodriguez Ostria G. El Socavon y el sindicato. Ensayos historicos sobre los trabajadores mineros. Siglo XIX — XX. La Paz, 1991. щена монография И. Лорини, которая особое внимание уделила рождению рабочих партий и первых классовых профсоюзов66.

Идейная борьба в 30-е годы была в центре внимания видных боливийских историков и философов как Г. Франкович, X. Альбаррасин Мильян, Ф Л. Пеньялоса67. К политической и философской деятельности основателя боливийского индеанизма Ф. Тамайо, видной фигуры 20−30-х годов, обращались многие исследователи68.

Особое место в боливийской историографии занимают работы Р. Савалета Меркадо, крупного историка и социолога, посвятившего немало своих трудов теме «государственного социализма». Войну в Чако и последовавший затем «органический кризис общества» Р. Савалета Меркадо рассматривал в рамках перехода от аристократического государства, в котором господствовала горнорудно-помещичья олигархия, к формированию современной боливийской нации через демократизацию элиты, к созданию гражданского общества нового типа (индустриальной фазы развития капитализма)69. Р. Савалета Меркадо считал, что гражданское общество в Боливии до 30-х годов было ограничено лишь рамками господствующего класса. Он проф водил знак равенства между государством и правящим классом. По его мнению, это было общество добуржуазного типа, в то время как само существование гражданского общества в собственном смысле слова должно соответствовать задачам, которые стоят перед национальным буржуазным государством. Такового же в начале XX века в Боливии еще не было. По мнению Р. Савалета Меркадо так называемое «либеральное общество» включало в себя лишь правящую элиту, олигархию, а следовательно, не было ни гражданского общества, ни государства, которые бы по своим параметрам, характечл ристикам и функциям не совпадали бы с господствующим классом. Для него деятельность военных-социалистов — это романтическая попытка провести революцию сверху без поддержки широких народных масс и без опоры на политическую партию. Провал реформистского наступления на старый режим неизбежно привел к национальной революции 1952 г. и насильственному отстранению от власти горнорудно-помещичьей олигархии.

Американский ученый Г. Клейн затронул эту тематику в нескольких • своих фундаментальных работ. Речь идет об аналитических статьях, посвященных деятельности военных-социалистов Д. Topo и Х. Буша71. Также следует упомянуть его монографию по истории политических партий в Боливии, в которой большая часть исследования посвящена анализу периода боливий.

66 Lorini, I. El movimiento socialista «embrionario» en Bolivia, 1920 — 1939: entre nuevas ideas y residuos de la sociedad tradicional. La Paz, 1994.

67 Albarracin Millan J. Sociologia indigenal y antropologia telurista. La Paz, 1982. vol. IVFrancovich G. El pen-# Sarniento boliviano en el siglo XX. La Paz, 1985; Bolivia, hoy. Mexico, 1983.

68 Reinaga F. Franz Tamayo y la revolucion boliviana. La Paz, 1957; Ferrufino Llach C. Tamayo y el hombre bo-livaino. La Paz, 1987; Condarco Morales R. Franz Tamayo. El Pensador. La Paz, 1989.

69 America Latina: historia de medio siglo. Vol.l. Mexico, 1982. P.87 — 89.

70 Zavaleta Mercado R. Lo nacional-popular en Bolivia. Mexico, 1986.

71 Klein H S. German Busch and the Era of «Military Socialist» in Bolivia // Hispanic American Historical Re-0 view.1965. vol.47, No.2. Klein H S. David Toro and the establishment of «Military Socialist» in Bolivia // Hispanic American Historical Review. 1972. vol.14, No.l.

ТУ ской истории в 20- 30-е годы XX века.. Тема общенационального кризиса 30-х годов занимает серьезное место в его последующих работах обобщающего плана73. Г. Клейн справедливо отмечал, что эпоха «государственного социализма» обозначила великий поворотный момент в политическом развитии Боливии в XX веке, знаменовавший конец традиционной партийной системы конца 19- начала 20 века. Причиной радикальных перемен в политической жизни был, по его мнению, отход среднего класса от поддержки олигархического государства после поражения Боливии в Чакской войне74. В своих выводах американский историк опирался на многочисленные доступные ему источники, прежде всего, прессу. К сожалению, архивные материалы остались вне поля зрения ученого, скорее всего, по причине закрытости этих документов на момент написания им своих монографий. Г. Клейн провел подробнейшее исследование политической истории эпохи, а именно процесс формирования новых партий и движений, оставив, однако, без внимания социально-экономические и идейно-политические изменения в обществе в годы, последовавшие за кризисом 30-х годов. На наш взгляд, в работах Г. Клейна остался недооцененным факт возникновения новых средних слоев и промышленного рабочего класса, их растущая роль в обществе. Между тем, именно противостояние этих новых социальных групп правящим кругам и их союзникам, традиционным средним слоям, привело к кризису гражданского общества. Даже при исследовании политической истории Г. Клейн упустил из вида оказавшую непосредственное влияние на все стороны жизни Боливии идейную борьбу, результатом которой был подрыв основ легитимности правящего режима и стабильности гражданского общества.

Подробному исследованию политической истории Боливии данного периода посвящены работы испанского ученого Ф. Гальего Маргалефф. Он привлек новые источники, в частности архивы британского «Форин офиса», которые не использовались до сего времени в исследованиях боливийской истории. К сожалению, боливийские архивы оказались недоступны этому автору.

Основная идея его работы — показать значение реформистского потенциала латиноамериканских военных в период политических катаклизмов. Ф. Гальего характеризует военно-социалистические режимы Д. Торо и Х. Буша как национал-реформистские, начавшие процесс экономической и социально-политической модернизации страны, завершившийся революцией 1952.

7 fk г. Ф. Гальего справедливо критикует Г. Клейна за то, что тот объяснял революцию военных-социалистов лишь вакуумом власти, образовавшимся после.

72 Klein H S. Parties and Political Change in Bolivia, 1880−1952. Cambridge, 1971.

73Klein H.S. Historia general de Bolivia. La Paz, 1988.-Klein H S. Bolivia: The Evolution of a Multi-Ethnic Society. New York, 1982.

74 Klein H S. Parties and Political Change. P.321 -322.

75 Gallego Margaleff F.J. Ejercito, nacionalismo y reformismo en America Latina: la gestion de German Busch en Bolivia. Barcelona, 1992.-Gallego Margaleff F.J. Los origenes del reformismo militar en America Latina: la gestion de David Toro en Bolivia. Barcelona, 1991.?Gallego Margaleff F.J. Un caso del populismo militar latinoamericano: la gestion de David Toro en Bolivia (1936 — 1937)// Ibero-Amerikanisches Archiv, vol.14, No.4,1988. S.473 — 503.

76 Gallego Margaleff F.J. Un caso del populismo militar latinoamericano: la gestion de David Toro en Bolivia (1936 — 1937)// Ibero-Amerikanisches Archiv, vol.14, No.4, 1988. S.473 — 503. падения режима Д. Саламанки в 1934 г. По его мнению, причины возникновения режима «государственного социализма» необходимо искать в экономическом кризисе и в развале «традиционного блока власти"77. Автор справедливо усматривает в опыте военных-социалистов поиск своего «нацио.

7A.

• Ф нального", без внешних влияний, пути развития государства. Обе его книги содержат богатый фактический материал, дающий возможность представить.

• развернутую картину политической жизни Боливии в 30-е годы.

Оригинальные выводы и интересные малоизвестные факты представлены в диссертации голландского историка М.Бринена. Исследователь использовал большой фактический материал, собранный им в архивах Боливии, впервые введя в научный оборот многие доселе неизвестные документы. М. Бринен видел в общенациональном кризисе в Боливии 30-х годов, в разрушении гражданского общества и крахе политической системы либеральной эпохи причину появления такого своеобразного явления как «государственный социализм», ставший преддверием национальной революции 1952 г. Как правильно отметил М. Бринен, отличительной чертой правления военных-социалистов было отсутствие хорошо продуманной программы преобразова-ф ний, чем объяснялись непоследовательность, экспериментирование, неспособность определить приоритеты в политике реформ. Причины поражения военных-социалистов он усматривал в их неспособности создать сильную политическую партию или движение в поддержку курса реформ79.

В западноевропейской и американской историографии тема общенационального кризиса в Боливии в 30-е годы и проблемы режима «государствен* ного социализма», как центрального явления этого периода, привлекало внимание исследователей более общих проблем. После Национальной революции 1952 — 1953 гг. интерес к событиям 30-х годов серьезно вырос. Большинство историков, изучавших Национальную революцию, рассматривали события, приведшие к формированию военно-социалистического правительства в Боливии, как преддверие или даже начало революции80. Простым проявлением просыпающего национализма видели события в Боливии 30-х годов американские историки, пропагандировавшие новый курс в политике США в отношении латиноамериканских стран, названный при президенте Дж. Кеннеди • «Союзом ради прогресса"81. Серьезная работа Дж. Кнудсона посвящена формированию новых общественных движений и политических партий в Боливии в 30-е годы. Дж. Кнудсон особое внимание уделил идеологии и политической практике группы, сформировавшей вокруг газеты «Да Калье», ставшей своего рода колыбелью боливийского национал-реформизма82.

77 Gallego Margaleff F.J. Los origenes del reformismo militar, P.20 -21.

78 Gallego Margaleff F.J. Ejercito, nacionalismo y reformismo, p.27 — 28. e 79 Brienen M.W. The Liberal Crisis and Military Socialism in Bolivia. Bolivian History from 1930 to 1939.(n.p.).

Leiden, 1996. P.94−98.

80 Malloy J. Bolivia: the Uncompleted Revolution. Pittsburgh, 1970; Puhle H.J.Tradicion y politica de reformas en.

• Bolivia. Santiago de Chile, 1972; Mitchell С. The Legacy of Populism in Bolivia. From the MNR to Military Rule. New York, 1977; United States and Latin America: the New Agenda. London, 1999.

81 Alexander R. The Bolivian National Revolution. New Brunswick, 1958; Blasier C. The Hovering Giant. U.S. Re-ф sponses to Revolutionary Change in Latin America, 1910 — 1985. Pittsburgh, 1976. si Knudson J. Bolivia: Press and Revolution, 1932;1964. New York, 1986.

Интересные исследования социально-экономического развития принадлежат ряду американских историков. Уже в 20-е годы увидела свет работа М. Марш о проникновении банковского капитала в боливийскую экономику, о ее полной подконтрольности нескольким олигархическим группам83. Подробное исследование боливийской буржуазии, а именно в горнорудной отрасли, в 20- 30-е годы XX века проделал известный американский историк У.Лофстром. В его работе выявлены серьезные противоречия, впервые проявившиеся в 20-е годы, между мелкими и средними горнозаводчиками и олигархической группой трех «баронов олова», что подрывало стабильность олигархического правления и разрушало единство и сплоченность господствующего класса8. Исследованию поведения горнорудной буржуазии в период экономического кризиса 30-х годов посвящена работа Дж. Хилмана85. История олигархических семей Патиньо и Арамайо также была в центре внимания западных ученых86.

Особое внимание американской историографии привлекала аграрная тематика в истории Боливии. Пионером в изучении индейских общин в Боливии в первой четверти XX века была интересная и содержащая уникальную информацию книга Дж. МакБридж87. Структуре боливийской деревне посвящены фундаментальные работы У. Картера, В. Хита, К. Ерасмуса, Х. Бейхлера, У. МакИвена88. Эти исследователи уделили серьезное внимание возникновению первых крестьянских профсоюзов в Боливии в 30-е годы и аграрному эксперименту в долине Клиса при правительстве военных-социалистов. Первой попытке провести локальную аграрную реформу и создания коллективного крестьянского землевладения нового типа в период правления военных-социалистов посвящено подробное исследование Х. Дэндлера89.

83 Marsh M. The bankers in Bolivia. A Study in American Foreign Investment. New York, 1928.

84 Lofstrom, W. Attitudes of an Industrial Pressure Group in Latin America: The «Asociacion de Industriales Mineros de Bolivia,» 1925;1935. Cornell, 1968.

85 Hillman, J. Bolivia and the International Tin Cartel, 1931 — 1941. // Journal of Latin American Studies. Cambridge. Vol.20. part. l, May, 1988.

86 Geddes C. Patino the Tin King. London, 1972; Crespo A. Los Aramayo de Chichas. Tres generaciones de mineros bolivianos. Barcelona, 1981.

87 McBridge G. The Agrarian Indian Communities of Highland of Bolivia. New York, 1921.

88 Carter W. The Aymara Communities and the Bolivian Agrarian Reform. Gainsville, 1964; Heath D., Erasmus C.J., Beuchler H.C. Land Reform and Social Revolution in Bolivia. New York, 1969; McEwen W. Changing Rural Society. A Study of Communities in Bolivia. NY, 1975.

89 Dandier H. J. Sindicalismo campesino en Bolivia. Cambios estructurales en Ucurena. 1935 — 1952. Cochabamba, 1983.

Заключение

.

Подведем некоторые итоги нашего исследования одного из самых ярких этапов истории Боливии в XX веке. 30-е годы нашего столетия были, пожалуй, самым бурным периодом в боливийской истории. Великая депрессия, война в Чако, установление режима «государственного социализма» с его неординарной политической и социальной практикой делают это десятилетие исключительно важным для понимания глубинных процессов и хода событий всего столетия.

Изменения в народном хозяйстве Боливии в 20−30-е годы привели к появлению новых общественных классов: средних слоев, связанных с развитием городского хозяйства, инфраструктуры и современных отраслей экономики, а также относительно многочисленного рабочего класса. Новые социальные группы были той частью общества, где формировался протест против старой либеральной, «аристократической» демократии, ограничивавшей участие среднего класса в политической жизни. Олигархический тип государства перестал удовлетворять не только народные массы, но и часть «привилегированных», справедливо усматривавших в кастовой ограниченности политической системы главное препятствие как экономического прогресса, так и укрепления национального государства, все более попадавшего в зависимость от иностранного капитала и олигархии.

В 20-е годы мы наблюдаем первые реформы в экономике и политической жизни. Социальное законодательство президента Б. Сааведра, а затем реформистские попытки Э. Силеса были последним всплеском либерального реформирования. До экономического кризиса 30-х годов общество ещё не прониклось осознанием необходимости кардинальных перемен в хозяйственной системе. Уже в 20-е годы появились первые признаки морально-политического кризиса либерального государства. Идейные поиски интеллигенции, изменения в социальной структуре общества привели к идеологическому кризису, к разрушению гегемонии господствующего класса. Идейная борьба вызвала кризис ментальности, усиливавший идейные поиски интеллигенции. Был радикально переосмыслен взгляд на проблему вмешательства государства в хозяйственную жизнь. Подвергались сомнению основополагающие принципы государственного устройства, что привело к коррозии политического истеблишмента.

Лейтмотивом идейной революции были поиски национальной самобытности, антилиберальная, антирационалистическая критика позитивистского исторического оптимизма, европоцентризма, демократии как таковой. Индеа-низм, национализм, различные оттенки и направления антилиберального «социализма» полностью вытеснили из идеологической и политической сферы либерализм. Идейная революция выразила вполне осознанное желание патриотически настроенной интеллектуальной и политической элиты преодолеть «позитивный» рационализм, здравый смысл либерализма, проповедовавший «объективные законы» развития, которые обрекали страну на порочный круг отсталости и зависимости от мировой капиталистической метрополии. Лишь иррационализм, волюнтаристский скачек открывали перед ними иллюзорную (а может быть, и нет) перспективу социально-экономического и политического освобождения страны. Идеологические процессы подготовили почву для новой социальной и политической практики, ориентировавшейся на националистические ценности, волюнтаристское и иррационалистическое мировоззрение. Идейная революция была предверием «государственного социализма», реформистских режимов 40-х годов и даже Национальной революции 1952 г.

Экономический кризис 30-х годов подвел итог развитию всего предшествующего исторического периода. С конца XIX века в Боливии сложилась система, основанная на либеральных принципах свободного рынка, на невмешательстве государства в хозяйственную жизнь частных лиц. Катастрофа мирового кризиса, разрушившего большинство торгово-хозяйственных связей между странами, крах всей системы международных финансовых взаимоотношений завершили эпоху либерального капитализма. Экономические катаклизмы сопровождались структурным и политическим кризисом.

Война в Чако стала рубежом, с которого берет свое начало новая эпоха в истории Боливии. Война пробудила национальные чувства в широких социальных слоях. Поражение Боливии показало ущербность её экономической и политической системы. Из войны вышло «поколение Чако», решительно занявшееся переустройством собственной страны.

Либеральное государство в период кризиса и войны в Чако продемонстрировало свою полную неспособность к целенаправленному социальному действию, что подтверждало обреченность старой системы, неготовой к самореформированию. «Идейная революция», а затем война в Чако привели к морально-политическому кризису олигархического государства. Возникали новые антиолигархические, националистические и социалистические партии и движения, отрицавшие сами принципы классической демократии.

Интенсивная урбанизация, рост нового среднего класса и увеличение его влияния в обществе изменили соотношение политических сил, выдвинув на ведущие позиции партии и движения, представлявшие интересы этих социальных групп. Главным требованием гражданского общества, формировавшегося в этот период, было строительство подлинной демократии, где старые формальные либеральные принципы индивидуальной свободы будут дополнены социальной справедливостью. Поражение в войне в Чако, кризис гражданского общества старого либерального типа разрушили основы олигархического государства, построенного на консенсусе традиционных средних слоев и руководящей элиты, горнорудно-помещичьей олигархии. Ответом на этот кризис был приход к власти военных и их союзников социалистов в мае 1936 г., установивших режим «государственного социализма». Военные окончательно похоронили старое государство, поставив финальную точку в либеральной эпохе истории Боливии.

Революция" военных-социалистов в мае 1936 г. означала стремление изменить систему в целом, ибо либеральная демократия старого, аристократического, кастового типа стала дисфункциональной, не позволяла широким народным массам пользоваться достижениями прогресса, образования, общественной жизни, отстраняла от политического участия в управлении страной большую часть ее населения, в том числе и средние слои. Подготовленные «идейной революцией» основы реформ ориентировались на создание нового типа государства и общества. Идеи социальной справедливости, превосходство интересов нации над свободами и правами личности глубоко проникали в сознание интеллигенции и нового поколения политических деятелей. Успехи коммунизма в СССР, фашизма в Италии и национал-социализма в Германии на фоне находящегося в глубочайшем экономическом кризисе остального демократического мира, делали крайне привлекательными идеи антилиберального, антидемократического государства. Военные и их союзники декларировали построение принципиально нового социально-политического строя — «государственного социализма». Социализм воспринимался ими и в виде советской плановой экономики, и в образе нацистского тоталитарного государства. Корпоративистские проекты Д. Торо, его радикализм в реформировании политической структуры государства впоследствии сменились более умеренной программой преобразований Х.Буша.

Режим «государственного социализма» проводил политику реформ, главные параметры которых соответствовали основным постулатам национал-реформизма, нашедшего затем своё полное воплощение в программе партии Националистическое революционное движение (МНР) и в Национальной революции 1952 — 1953 гг. Все преобразования проводились военными при активном и все ещё очень сильном сопротивлении традиционных политических сил, олигархии.

Военные-социалисты были первопроходцами, они не имели ни определенной и четкой программы, ни доктрины действия. Их реформы в сущности и формировали будущую доктрину национал-реформизма. Одной из характеристик режима, возникшего в результате «революции» мая 1936 г., была некоторая его преждевременность и опережение в отношении настроений общества, осознания им необходимости и степени радикальности реформ. Реально общество ещё не было готово ни к аграрной реформе, ни к национализации горнорудных монополий, ни к полной смене политической системы. Чакская война была катализатором, ускорившем общий кризис и приведшим к власти реформаторов, которые сами не были готовы ни концептуально, ни политически к проведению назревших преобразований. Осуществляя «революцию сверху», военные-социалисты не находили необходимую им органическую социальную базу. Без четкой программы, не опираясь на серьезное, структурированное политическое движение, военные-социалисты экспериментировали, не имея четких представлений ни о содержании, ни о формах, ни о темпах предстоящих реформ, что предопределило их ограниченность и, конечном счете, коррозию и падение режима.

Экономическая политика «государственного социализма» ознаменовала полный разрыв с либеральной традицией невмешательства государства в дела хозяйствования. Общей характеристикой этой политики были этатизм, жесткое государственное регулирование и экономический национализм. Среди непреходящих достижений военных следует отметить экспроприацию американской нефтяной компании «Стандард Ойл» и образование государственного предприятия ЯПФБ, национализацию Центрального банка и меры по усилению контроля государства в горнорудной отрасли, вплоть до исторического декрета 7 июля 1939 г. о 100% сдаче валюты экспортерами. Все перечисленные мероприятия преследовали четко осознаваемую цель — достижение экономической независимости страны. Однако отсутствовали последовательность и взаимосвязь предпринимаемых мер, что в значительной степени ослабило, а порой и выхолостило их эффективность. Военные-социалисты и вдохновлявшие их националисты предпринимали все эти акции для создания под контролем государства мощных источников накопления во имя диверсификации моноэкспортной экономики и начала индустриализации, что в итоге должно было создать предпосылки развития национального капитализма.

Военные-социалисты дали мощный импульс движению просвещения индейцев. Работа индеанистов-просветителей, начавшаяся с создания школ-айлью в Варисате, Вакас и Клисе, подготовила почву для сближения реформистского движения города с социальным протестом индейских масс, для будущего союза национал-реформизма и крестьянского движения. Впервые после многих лет аграрный вопрос стал одним из центральных пунктов, стоящих в повестке дня преобразований в обществе.

Среди социально-экономических инициатив военных-социалистов в деле преобразования страны были аграрные эксперименты в Кочабамбе, законодательный запрет одиозных форм зависимости и эксплуатации крестьянства. В обществе развернулась широкая дискуссия о путях реформирования сельского хозяйства. Было бы незаслуженным упрекать военных-социалистов в нерешительности в аграрном вопросе, ибо сами общественные силы, партии и движения, ещё не выработали четкой стратегии преобразований сельского хозяйства. В обществе шла дискуссия о путях проведения реформ, обсуждались самые разнообразные предложения — от парцелляции земли до её обобществления на основе общины.

Главная причина непоследовательности реформаторов в аграрном вопросе состояла в зависимости боливийского истеблишмента от традиционных средних слоев, влияние которых хотя и неуклонно снижалось, но оставалось ещё значительным. Традиционные средние слои в основной своей массе были напрямую связаны с латифундистской системой. Грянувшие в 40-е годы крестьянские восстания и мощное движение за аграрный передел заставили общество вплотную задуматься над неизбежностью всеобъемлющей реформы в деревне.

Содержание политической реформы военных-социалистов состояло в создании в Боливии сильного консолидированного государства, в котором интересы личности и отдельных классов и групп будут подчинены задачам общенационального строительства. Д. Торо предлагал формирование корпорати-вистской системы при полной ликвидации старых политических партий, как и всех либерально-демократических форм общественной жизни. Речь шла об огосударствлении профсоюзов, партий, общественных движений, прессы и т. д., о всеобщей синдикализации, о проведении в жизнь принципов «функциональной демократии», являвшейся ничем иным, как формой тоталитарного государства. Х. Буш смягчил эту программу, но взамен предложил авторитарный вариант антидемократического правления, логически завершившегося установлением диктатуры. Ни Д. Торо, ни Х. Буш не могли создать органической политической системы, способной заменить либеральную демократию, что и стало причиной столь быстрого и безболезненного падения «государственного социализма». При всех различиях в видении реформ у Д. Торо и Х. Буша общим было стремление к огосударствлению социальной жизни, её бюрократизации, к тотальному подчинению государству всех сторон жизни нации, сведении к минимуму гражданского общества. Непоследовательность Х. Буша в реформе государственного строительства привела к компромиссу с либерально-демократическими силами. Результатом этого компромисса было принятие конституции 1938 г.

В политическом реформировании государства важное место занимал рабочий или, как его называли, социальный вопрос. Запас прочности социального законодательства, принятого в 20-е годы в период президентства Б. Сааведры, уже был исчерпан. Д. Торо стремился подчинить профсоюзы государству, превратить рабочие организации в часть государственной машины. Та же судьба была уготована и политическим партиям. И Д. Торо, и X. Буш пытались создать единственную проправительственную партию, которая могла бы стать опорой режима, а также орудием осуществления идеологической и политической гегемонии в обществе. Ликвидация свободного профсоюзного движения, создание однопартийной системы вели к разрастанию государственной машины и сокращению поля действия гражданского общества. Непоследовательность в проведении политики огосударствления партий и профсоюзов привела к провалу тоталитарных планов. Политические реформы вызвали поиск новых форм политической организациивозникали партии и движения, составившие основу гражданского общества в Боливии в течение нескольких последующих десятилетий.

Государственный социализм", а за ним и национал-реформизм, стремился создать новою общественно-политическую систему. Важное место в будущей социальной системе должен был играть рабочий класс. Наибольшее беспокойство правящих кругов Боливии вызывала проблема интеграции рабочего класса в реформированное общество и государство. И военные-социалисты, и национал-реформисты предлагали модель интеграции не через включение рабочих организаций в гражданское общество, а через огосударствление профсоюзов, при котором профбюрократия становилась частью правящего блока и госаппарата. Если военные-социалисты пытались скопировать корпоративистские методы фашистских государств, то национал-реформисты довели до логического конца огосударствление правящей партии и профсоюзов. «Государственный социализм» заложил основы для формирования в Боливии принципиально отличной от либерально-демократической модели государства и гражданского общества. Эта этатистская и порой похожая на тоталитарную система опиралась на новые методы социальной мобилизации и управления экономикой, определяла государству совершенно иную роль, нежели оно играло в период господства либерально-демократических принципов. Это новое государство приходило на смену умирающей, находящейся в глубочайшем кризисе латиноамериканской кастовой либеральной демократии. Вместе с тем, наряду с объективной сменой стадий исторической эволюции боливийского общества новая модель позволяла завершить процесс национально-государственной консолидации в Боливии, что являлось предпосылкой для формирования механизмов постоянной модернизации, без чего невозможно представить реальное осуществление суверенитета нации, эффективное развитие и защиту национальной культуры.

Говоря об историческом месте режима «государственного социализма», следует подчеркнуть следующее. Прежде всего, «государственный социализм» ознаменовал конец либеральной эпохи развития Боливии, то есть зафиксировал кризисное завершение целого этапа экономического и социально-политического развития страны. Режим военных-социалистов был промежуточной стадией в развитии социально-политических процессов, которые привели в конечном итоге к революции 1953 — 1953 гг. «Государственный социализм», при всех экстравагантных сторонах его политического и идеологического облика, был поиском компромисса между усиливавшейся национальной буржуазией и новыми средними слоями, с одной стороны, и традиционной элитой, «роской», союзницей олигархии, с другой. Этот компромисс, заключавшийся в перераспределении власти в пользу новых общественных сил, предполагал ненасильственную эволюцию боливийского общества через экономические и политические реформы. Их провал в силу жесткого сопротивления олигархии и организационной слабости, психологической неготовности и идейной разобщенности реформистских сил, еще не сформировавших нового органического блока, который включал бы в себя союз с рабочим движением и с индейским крестьянством, знаменовал наступление эпохи конфронтации и накопления революционных факторов в жизни общества в условиях внутреннего раскола и конфликта.