Историческое прошлое и его значение для постсовременного общества: социально-философский анализ

Актуальность темы

исследования обусловлена той особой ролью, которую историческое знание начинает играть как во всем мире в условиях глобализации, так и в России, которая сегодня переживает особый этап своего исторического развития. Как первое, так и второе обстоятельство необходимо рассматривать в контексте изменений общественного бытия и общественного сознания, произошедших под влиянием переосмысления идеалов и принципов глобального социального проекта, определявшего направленность и содержание прогрессивного развития всей мировой цивилизации.

Этот проект, получивший название «современность», фактически оказался под сомнением, а сам факт критического отношения к идеологии модерна свидетельствует о наступлении нового состояния в общественной жизни — состояния постсовременности. «Иначе говоря, современность в «сегодняшней» ее интерпретации, в «наши дни» и есть постмодерн (постмодернити) или постмодернизм, если иметь в виду концептуально-теоретическую сторону проблемы. Быть современным в наше время, значит быть постмодерным. Или, наполовину по-русски, постсовременным. «Современность» содержательно изоморфна «постмодерному обществу» «.

При этом сам концепт «современность» «оказывается проблематичным. Возникают сомнения относительно его способности прояснить наличную ситуацию» 2, его смысл становится двояким: он обозначает, с одной стороны, общество модерна, а с другой стороны, «современность» — это то, что происходит сегодня. Поэтому, подобная смысловая амбивалентность вынуждает нас принимать ту точку зрения, согласно которой «современность уже кончилась, и мы живем в эпоху постсовременности и соответствующей философии, ее описывающей, т. е. постмодернизма» 3.

1 Социальное: истоки, структурные профили, современные вызовы/ под общ. ред. П. К. Гречко, Е. М. Курмелевой, — М.: РОССПЭН, 2009. — С. 315.

2 Кемеров В. Е.

Введение

в социальную философию. Изд. 3-е, испр. и доп. — М.: Академический Проект, 2000. — С. 292.

3 Кемеров В. Е. Там же. — С. 294.

Типологическое определение сегодняшних социальных реалий как «постсовременного общества» важно в методологическом плане, так как, по замечанию К. Х. Момджяна, «типология позволяет нам выработать адекватные критерии идентификации объектов, понять существенные свойства, которые позволяют прогнозировать их возможное «поведение» «.

В условиях постсовременного общества все стороны общественной идеологии нуждаются в переосмыслении, что в полной мере относится и к историческому сознанию, продуцирующему такой важнейший компонент коллективного целеполагания, как отношение к историческому прошлому.

Особенно актуализирует проблему исторического сознания то обстоятельство, что отношение к прошлому еще никогда не превращалось в средство манипуляции целями, ценностями и поступками индивида. В условиях доминирования массового сознания и популярной культуры не исторические факты и их научные интерпретации, а пиар и фальсификации могут стать основой для выбора жизненной стратегии индивида.

Актуальность диссертационной работы связана также с вызовами и угрозами развития глобального общества, когда зачастую под сомнение ставятся не только культурно-цивилизационные ценности и традиционные практики социальной жизни, но и идентичности индивидов и целых социальных общностей, имеющие свои истоки в историческом прошлом.

Вместе с тем, очевидно, что уроки прошлого, их осмысление в рамках общественного сознания, а также в контексте реалий постсовременности становятся одними из источников создания прогнозов для формирования новых социальных проектов. В условиях царящего в постсовременном обществе плюрализма мнений и идей постижение прошлого выступает как незыблемый фундамент для целенаправленного развития общества и отдельных социальных групп. Действительно, социальные субъекты в условиях неопределенности, царящей в постсовременном обществе,.

1 Момджян К. Х. К характеристике объекта рефлективной социальной философии // Личность. Культура. Общество. 2010. Том XII. Вып. 1. (№№ 53−54) — С. 85. постоянно вынуждены поддерживать границы своей идентичности, и обращение к прошлому становится одним из главных факторов, детерминирующих социальную жизнь.

Особую научную востребованность исследованию придает специфика динамики современного российского общества, когда в условиях царящей социальной неопределенности, появившейся в результате глобального социально-экономического кризиса, необходимо обращение к истокам национально-цивилизационной идентичности с целью укрепления социальной и политической стабильности.

Таким образом, существует очевидная и актуальная необходимость провести комплексный анализ отношения к историческому прошлому в структуре и содержании социальной рациональности. Теорией и социальной практикой востребован такой подход к рассматриваемой проблеме, который, не отрицая значимости существующих социально-философских концепций, учитывал бы значение исторического прошлого для проектирования будущего в условиях социальной неопределенности. Следовательно, заявленная проблема имеет научно-теоретическое и практическое значение, что и обусловило выбор темы исследования.

Степень разработанности темы исследования.

Теоретико-методологический анализ исторического прошлого и его значения для постсовременного общества требует глубокого осмысления в различных аспектах, что делает необходимым рассмотрение и осмысление достаточно большого числа соответствующих идей, концепций и теорий.

Отношение к историческому прошлому исследуется во многих работах за счет значимости и актуальности данной проблемы для осмысления современных тенденций развития общества. В частности, историческое измерение социальной жизни является предметом исследования таких ученых как Ф. Абраме, В. Адам, М. Арчер, Э. Гидденс, М. Вебер, Р. Дж. Коллингвуд, X. Ллойд, Д. Мак-Клелланд, Э. Хаген, М. Холлиз,.

Э. Шилз, П. Штомпка, а также И. А. Гобозов, В. В. Ильин, С. Н. Мареев, К. Х. Момджян, A.C. Панарин, Ю. В. Петров, Ю. И. Семёнов и др.'.

Образы прошлого в историческом сознании в тех или иных контекстах рассматривали М. А. Барг, В. Г. Безрогов, P.A. Каменская, В. Е. Никитин, Л. П. Репнина, У. Г. Розенберг, И. М. Савельев, М.П. Смелова2, а также.

1 Abrams, Philip 1982. Historical Sociology. Ithaca, Cornell University Press.- Adam, Barbara 1990. Time and Social Theory. Cambridge: Polity Press.- Archer, Margaret S. 1986, 'Taking time to link structure and agency'. New Delhi: Xlth World Congress of Sociology (mimeo) — Archer, Margaret S. 1989. «The morphogenesis of social agency. Uppsala: SCASSS (mimeo) — Giddens, Anthony 1979. Central Problems in Social Theory. London: MacmillanGiddens, Anthony 1984. The Constitution of Society. Cambridge: Polity Press.- 2000; Weber Max, Ges. Aufsaetze zur Wissenschaftslchre, hg. V. J. Winckelmann, Tuebingcn 1988. Weber M. 1958 [1920;21]. The Protestant Ethic and the Spirit of Capitalism. New York: Charles Scribncr’s Sons.- Коллингвуд, Р.Дж. Идея истории. Автобиография. — М.: Наука, 1980. -С. П.- Lloyd, Christopher 1988 [1986]. Explanation in Social History. Oxford: Basil BlackwellMcClelland, David 1967 [1961]. The Achieving Society. New York: Free Press.- McClelland, David 1967 [1961]. The Achieving Society. New York: Free PressHagen, Everett 1962. On the Theojy of Social Change, Homewood, IL: Dorsey Press.- Mollis, Martin 1987. Cunning of Reason, Cambridge: Cambridge University Press.- Shils, Edward 1981. Tradition. Chicago: University of Chicago Press 328. Штомпка, П. Социология социальных изменений // Под ред. В. А. Ядовапер. с англ. А. С. Дмитриева. М.: Аспект-Пресс, 1996. — С. 186. Петров, Ю. В. Историчность и историческая реальность. Серия «Мыслители» Выпуск 2. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000.

2 Барг, М. А. Эпохи и идеи. Становление историзма. М., 1987. Безрогов, В. Г. Культура памяти: Историзация и / или мифологизация пережитого? // Культура исторической памяти: Невостребованный опыт. Петрозаводск, 2003. С. 7—13. Каменская, Р. А. Историческое сознание Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук по специальности 09.00.11 — Социальная философия. Волгоград 1999. Никитин, В. Е. Метафизические исследования. Выпуск 2. История. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском факультете СПбГУ, 1997. Репина, Л. П. Историческая память и современная историография // Новая и новейшая история. — 2004. — № 5. — С. 39−51. Репина, Л. П. Культурная память и проблемы историописания (историографические заметки). — М., 2003 — 44 е.- Репина, Л. П. Образы прошлого в памяти и в истории // Образы прошлого и коллективная идентичность и идентичность в Европе до начала Нового времени. М., 2003. Репина, Л. П. Социальная память и историческая культура средневековой Европы (к итогам работы над проектом) // Диалог со временем. — Вып. 12 — М., 2004. — С. 5−19. Розенберг, У. Г. Историки, архивисты и проблема социальной памяти на рубеже нового столетия // Исторические записки. — № 3(121). — М., 2000. — С. 160−177. Савельева, И. М. Знание о прошлом: теория и история. — Т. 1: Конструирование прошлого. — СПб., 2003 — 631 е.- Савельева, И. М. История и время: в поисках утраченного — М., 1997 — 796 с.- Савельева, И. М. Социальные представления о прошлом: источники и репрезентации. — М., 2005 — 51 е.- Савельева, И. М. Социальные представления о прошлом: типы и механизмы формирования. — М., 2004. — 53 е.- Смелова, М. Н. Память и идентичность: как общества воссоздают свое прошлое и управляют им? (Обзор материалов) // XX век: Методологические проблемы исторического познания. Сб. обзоров и рефератов. — Ч. 2. — М. 2002. — С. 277−282. — (По материалам XIX Межд. конгресса исторических наук, Осло, 2000.).

Ф. Артог, В. Беньямин, И. Г. Дройзен, Г1. Рикёр, И. Рюзен, А. Стерн, Дж. Тош, X. Уайт, JI. Февр, М. Хальбвакс, М. Хайдеггер, К. Ясперс и др1.

Проблема множественности интерпретаций прошлого в исторической герменевтике раскрыта в работах таких мыслителей как Х.-Г. Гадамер, И. Г. Гердер, К. Гирц, Ж. Деррида, В. Дильтей, JL Витгенштейн, Р. Козеллек, А. Коли-Кунц, Ш.-В. Ланглуа, К.Б. МакКаллаг, K.P. Поппер, Ш. Сеньобоса, Ф. Шлейермахер, а также исследовалась в работах Л. С. Васильева, В. А. Зарина, Н. С. Розова, Н. В. Солнцева, A.C. Табачкова Д. В. Трубицына и др.2.

1 Артог, Ф. Время и история «Как писать историю памяти»? // Анналы на рубеже веков: Антология. М., 2002. — С. 147 — 168. Беньямин, В. О понятии истории / Пер. с нем. и коммент. С. Ромашко // Новое литературное обозрение. — 2000. — № 46. Дройзен, И. Г. Историка. СПб., 2004. Рикёр, Г1. Время и рассказ.- Т. 1: Интрига и исторический рассказТ. 2: Конфигурации в вымышленном рассказе. — М.- СПб., 2000. Рикёр, П. Герменевтика и психоанализ. Религия и вера. М., 1996. Рикёр, П. История и истина. — СПб., 2002. -399 е.- Рикёр, П. Конфликт интерпретаций. Очерки герменевтики. — М., 1995. Рикёр, Г1. Память, история, забвение. — М., 2004. — 728 е.- Рюзен, И. Кризис, травма и идентичность // «Цепь времен»: проблемы исторического сознания. — М., 2005 — С. 38−62. Рюзен, Й. Утрачивая последовательность истории (некоторые аспекты исторической науки на перекрестке модернизма, постмодернизма и дискуссии о памяти) // Диалог со временем. — Вып. 7 — М., 2001 — С. 8−26. Стерн, А. Историческая реальность // Современные тенденции в буржуазной философии и методологии истории. М., 1969. Тош, Дж. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка. М., 2000. — С. 11−32. Уайт, X. По поводу нового историзма // Пер. с англ. Козлова С. // Новое литературное обозрение. — 2000. — № 42. Хальбвакс, М. Социальные классы и морфология. — М.- СПб., 2000 — 506 е.- Хайдеггер, М. Бытие и время. — M.: Ad Marginem, 1997. Ясперс, К. Смысл и назначение истории. M., 1991.-С. 68−70.

2 Гадамер, Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. — M.: Прогресс, 1988. Гердер, И. Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977. Гирц, К. Интерпретация культур. М. РОССПЭН. 2004; он же: «Насыщенное описание»: в поисках интерпретагивной теории культур // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб. 1997. — С. 115−141. Деррида, Ж. О грамматологии / Пер. с фр. и вст. ст. Н. Автономовой. — M.: Ad Marginem, 2000. — 511 е.- Деррида, Ж. Письмо и различие / Пер. с франц. А. Гараджи, В. Лапицкого и С. Фокина. Сост. и общая ред. В. Лапицкого. СПб.: Академический проект, 2000 — 432 е.- Дильтей, В. Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрождения и Реформации. Иерусалим, 2000. Витгенштейн, Л. Лекции по логике. М., 1999. — С. 292. Козеллик, Р. Можем ли мы распоряжаться историей? // (Из книги: «Прошедшее будущее. К вопросу о семантике исторического времени») // «Отечественные записки», № 5, 2004. Kohli-Kunz, A. Erinnern und Vergessen. Das Gegenv^rtigsein des Vergangenen als Grundproblem historischer Wissenschaft, Berlin 1973. Ланглуа, Ш.-В., Сеньобос Ш.

Введение

в изучение истории. М., 2004. Benan McCullagh С. Can our Understanding of the Old Text be Objective? // History and Theory. 1991. Vol.30. № 3. — P. 302−309. Поппер, K.P. Нищета историцизма // Вопросы философии. 1992. № 8. Шлейермахер, Ф. Герменевтика. СПб., 2004. Розов, Н. Подход к проблеме смысла истории. Новосибирск, 1999.

Анализ феномена исторической интерпретации как фактора конструирования социальной реальности является одной из сложных проблем социально-гуманитарного знания. В связи с этим те или иные аспекты данной проблемы вызывают постоянный интерес у многих мыслителей. Кроме того, проблема рассмотрения отношения к прошлому является существенной частью более глобальных философских проблем.

Раскрытие социально-философского смысла постсовременности и создание концепций, различным образом артикулирующих феномены модерна и постмодерна, а также их анализ осуществили Р. Барт, Ж. Батай, 3. Бауман, Ж. Бодрийяр, Ф. Гваттари, А. Глюксман, Ж. Делез, Ж.-Ф. Лиотар,.

A. Тоффлер, Ф. Уэбстер, М. Фуко, ТО. Хабермас, а также И. С. Бакланов, O.A. Бакланова, Т. В. Душина, П. К. Гречко, И. П. Ильин, B.JI. Иноземцев,.

B.Е. Кемеров, С. А. Кравченко, Г. И. Лукьянов, В. С. Мартьянов, А. И. Неклесса, В. И. Пржиленский, З. А. Сокулер, В. Р. Чагилов и др.1.

Для понимания значения прошлого для проектирования будущего в условиях социальной неопределенности необходимо проанализировать работы таких мыслителей как У. Бек, Ж. Деррида, Дж. Дьюи, Д. Нейсбит, И. Пригожин, И. Стенгерс, а также И.В. Бестужев-Лада, С.Г. Кара-Мурза, А. Н. Леонтьев, С. А. Модестов, А. П. Назаретян, А. Л. Никифоров." .

1 Ильин, И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. — Москва: Интрада, 1996. Мартьянов, B.C. Постмодерн — реванш «проклятой стороны модерна» Полис. — № 2. 2005. Сокулер, З. А. Методология гуманитарного познания и концепция «власти-знания» Мишеля Фуко // Философия науки. Выпуск 4. М. ИФ PAII, 1998. Стерн, А. Историческая реальность // Современные тенденции в буржуазной философии и методологии истории. М., 1969.

2 Бек, У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000. Дьюи, Дж. Психология и педагогика мышления. М.: Лабиринт, 1999. Нейсбит, Д. Мегатренды. М: ACT: Ермак, 2003. Пригожин, И., Стенгерс, И. Время, хаос, квант: К решению парадокса времени. М., 1994. Пригожин, И., Стенгерс, И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М.: Прогресс, 1986. Бестужев-Лада, И. В. Ретроальтернативистика в философии истории // Вопросы философии. 1997. № 8. — С. 113. Кара-Мурза, С. Г. Угасание рациональности: имитация // Социально-гуманитарные знания. № 6. 2006. С. 3. Леонтьев, А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1977. Модестов, С. А. Познание несвершившегося как междисциплинарная проблема. // Вестник Российского философского общества. 2001. — № 3. Назаретян, А. П. Знаег ли история сослагательное наклонение? // Философские науки. 2005. № 2. Никифоров, А. Л. Деятельность,.

Проблема отношения к прошлому как пути к идентичности рассматривают такие исследователи как С. Бенхабиб, П. Бергер, В. Декомб, У. Джемс, Т. Лукман, М. Фуко, С. Хантингтон, а также Г. М. Андреева, С. Т. Баранов, И. А. Бокачев, Л. А. Бурняшева, Л. П. Репина и др.1.

Указанные работы затрагивают самые различные аспекты проблемы, рассматриваемой в настоящей диссертации, но проблема анализа отношения к прошлому в жизни постсовременного общества еще достаточно далека от своего однозначного решения и требует продолжения исследований, прежде всего, в рамках социально-философского анализа.

Объект исследования: отношение к историческому прошлому в динамике общественного сознания.

Предмет исследования: интерпретации исторического прошлого как факторы формирования и функционирования постсовременного общества.

Цель исследования: философский анализ изменения социальных функций отношения к прошлому как составной части исторического сознания в эпоху постсовременности.

Задачи исследования: произвести социально-философскую интерпретацию исторического процесса как динамического измерения общественного бытия;

— определить специфику механизмов формирования образов прошлого на уровне теоретического и обыденного исторического сознания в постсовременном обществеповедение, творчество / Деятельность: теории, методология, проблемы. М.: Политиздат, 1990.

1 Бенхабиб, С. Притязания культуры. Равенство и разнообразие в глобальную эру / Пер. с англ., под ред. В. И. Иноземцева. — М.: Логос, 2003. — 350 е.- Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. — М.: Медиум, 1995. — 323 е.- Декомб, В. Тождественное и иное. / Декомб В. Современная французская философия. М.: Весь мир, 2000. Джемс, У. Психология. М., 1991. Хантингтон, С. Кто мы?: Вызовы американской национальной идентичности / С. ХантингтонПер. с англ. А. Башкирова. — М.: ACT, Транзиткнига, 2004. — 635 е.- Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций / С. ХантингтонПер. с англ. Т. Велимеева, Ю. Новикова. — М: ACT, 2003. -603 е.- Андреева, Г. М. Психология социального познания. — М.: Аспект Пресс, 1997.

— показать все возрастающую зависимость исторического знания от интерпретативной компоненты а, следовательно, важность для социального познания исторической герменевтики;

— раскрыть социально-философский смысл постсовременности как феномена и проанализировать постмодернистские и модернистские теории, отражающие его становление и разви тие;

— рассмотреть значение фактора обращения к прошлому в условиях социальной неопределенности постсовременности;

— осмыслить роль фактора обращения к прошлому в процессах формирования и функционирования социокультурных идентичностей в постсовременном обществе.

Методологической и теоретической основой диссертации являются принципы системности, всесторонности и конкретности исследования, а также специфические принципы, выработанные в социальной философии, философии истории и философии языка. В диссертационном исследовании учитывался принцип методологического плюрализма.

В частности, методологической основой диссертации является, во-первых, социально-философский анализ, сочетающий принципы структурного функционализма, деятельностного подхода и символического интеракционизма, а во-вторых, приемы и методы исторической герменевтики, позволяющие, среди прочего, анализировать результаты применения ее собственной методики, в-третьих, логико-диалектический анализ исследуемого предмета, в-четвертых, аксиологический, социокультурный, историко-философский и философско-антропологический подходы, метод компаративистского анализа, обозначающие особенности социально-философского анализа в западной и российской гуманитарных традицияхмировоззренческий подход, интегрирующий историческое познание в аксиологический контекст, систему ценностных, нравственно-этических, мировоззренческих установок общества.

Теоретическую базу исследования представляют собой теория ментальноститеория истолкования текстов и конфликта интерпретацийтеоретическая разработка концептуальных моделей историиконцепция исторической герменевтики. Теоретической основой исследования стали концепции как классиков всемирной философии, так и современных зарубежных и российских мыслителей и категориально-методологический инструментарий, содержащийся в их трудах.

Научная новизна диссертационного исследования определяется следующим:

— показано, что общественное бытие имеет несколько измерений, необходимых для его адекватного понимания, причем именно динамическое измерение, а не структурное и не функциональное, возрастает по своей значимости в современном социальном познании;

— обосновано, что в эпоху постсовременности разрушается единая цепь исторических образов, исчезает единая картина истории, а ее место занимает непрерывно изменяющийся набор ситуативно значимых фрагментов;

— подтверждено, что в структуре исторического знания роль интерпретативной компоненты все более возрастает, а ситуация семантической неопределенности и конфликта интерпретаций становится его естественным состоянием, что актуализирует использование герменевтического инструментария;

— обоснована логика эволюции отношения к прошлому от центрированного общества модерна через постмодернистскую фрагментацию культуры к децентрированному постсовременному обществу;

— установлено, что в постсовременном обществе утрата монополии на право исторической оценки и интерпретации усложняет и структурирует отношение к прошлому;

— обнаружено, что отношение к прошлому в постсовременном обществе является важным идентификационно-солидаризирующим фактором, позволяющим социальному субъекту рефлексировать и поддерживать социокультурную идентичность.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Динамическое измерение социального бытия репроблематизирует вопрос об отношении к историческому прошлому, порождая различные реинтерпретации исторического процесса и диверсифицируя модели исторического развития общества. Возрастание значимости динамического измерения в соотношении со структурным и функциональным вызвано разными причинами, среди которых можно назвать как инструментальные, так и экзистенциальные. Первые связаны с прогрессирующим накоплением исторических знаний, совершенствованием средств доступа к ним, ростом качества методологического инструментария интерпретации фактического материала. Вторые вызваны к жизни переменами в самосознании индивида, который на сегодняшний день начинает совершенно иным способом артикулировать смысл жизни и назначение самой истории. Понимание истории общества как процессуальное&trade-, выступающей сущностной внутренней определенностью жизни, очень важно для современного социального познания, поскольку оно формирует представление об историческом прошлом как о значимом социальном факторе.

2. Специфика механизмов формирования образов прошлого в постсовременном обществе связана с геометрической прогрессией источников исторического знания, которая, будучи порожденной их сущностной неоднородностью, приводит к разрушению прежде единой исторической схемы. В связи с этим образы прошлого в социальном познании становятся все менее органичными, ибо разрушается возможность их единства в рамках единой повествовательной идентичности, историческая картина мира фрагментируется, становится подвижной и нелинейной. Историческое познание в постсовременном обществе переживает гносеологический дисбаланс, поскольку рациональные модели истории уступают место эмоциональным и ценностно-оценочным компонентам, составляющим основу образов исторического прошлого. Постсовременное понимание истории усложняется также осознанием того факта, что механизм исторической рефлексии далек от объективности, его формирует сознание исследователя. Поэтому историческое знание всегда имплицитно содержит в себе компонент обыденного знания на всех стадиях (как эмпирической, так и теоретической) научного познания. И данный компонент обыденности не может быть устранен на стадии проверки исследования исторического дискурса коллективным субъектом, поскольку постсовременное общество осознало ценность различия и не элиминирует индивидуальность, уникальность в ущерб универсальности.

3. В постсовременном обществе на смену единому европейскому центру общества модерна, генерирующему общую картину мира и включенную в нее картину исторического развития, приходит многообразие социокультурных центров, каждый из которых предлагает свою собственную трактовку исторического процесса. Более того, даже отдельному индивиду, а не только социальным общностям, предлагается выбор альтернативной интерпретации прошлого и даже возможность самому стать автором исторической картины мира. Социальной средой, в которой существуют и взаимодействуют постсовременные «авторы» исторической картины мира, является язык исторической коммуникации, поскольку конечная значимость индивидуального исторического опыта проверяется и седиментируется в пространстве интерсубъективного. Именно это обстоятельство наделяет историческую герменевтику статусом очень важного, практически универсального методологического инструмента социального познания. Если отношение человека к миру является языковым, то история представляет собой текст, а герменевтика дает ключ к его расшифровке. Кроме того, герменевтика не сводится исключительно к интерпретации. Она выступает также условием понимания активного действия субъекта в социальном жизненном мире, так как человек может быть прочтен и истолкован в виде своеобразного текста. Поэтому в постсовременном обществе герменевтика становится универсальным базисом философии и наук социально-гуманитарного цикла.

4. Рассмотрение концепций постсовременного общества показало внутреннюю логику перехода от модернистских установок Западного общества к постсовременным реалиям. Отказываясь от идеи прогресса и, более того, от непрерывности исторического процесса, поликультурное постсовременное общество включает в настоящее любые субъективно, сиюминутно значимые «отрывки», «фрагменты» прошлого. Результатом подобного подхода становится множественность концепций постсовременного общества, поскольку его исследователи, описывая происходящие в мире процессы, выделяют для анализа различные основания. Этому содействует медиатизированпый характер постсовременной культуры, когда мир конституируется и конструируется как хаотичная совокупность образов, в том числе и образов прошлого, а реальность событий, интерпретируемых массмедиа, фактически перестает фиксировать историю как непрерывное развитие, из-за чего происходит размывание границ реальной истории, где прошлое заменяет настоящее и наоборот. Умножению концепций постсовремепного общества способствует также активное вовлечение в исторический процесс новых социальных субъектов, которые раньше не играли сколь-нибудь значительной роли в обществе, и которые в настоящий момент описывают исторический процесс, смещая смысловой центр в свою сторону.

5. Возрастание фактора социальной неопределенности усложняет не только планирование, но и прогнозирование будущего, существенно укорачивает период адекватных прогнозов. В этих условиях прошлое может выступить тем каркасом социального развития, который не допустит дезорганизации жизни общества и отдельных людей в условиях социальной неопределенности, наблюдающейся в рамках постсовременного общества. При этом отражением постнеклассического и постсовремепного влияния на осмысление прошлого можно считать появление ретроальтернативистики, позволяющей произвести ретропрогнозирование.

6. В условиях разрушения традиций, социальных укладов и общественных устоев, наблюдаемом в постсовременном обществе, обращение к социально-онтологическим и социокультурным истокам социальных общностей является не только логичным и социально обоснованным, но и экзистенциально необходимым. В связи с этим очевидно, что в дальнейшем с усложнением социальной картины и размытостью контуров постсовременного общества значение фактора обращения к прошлому будет возрастать, и осмысление исторического процесса на уровне обыденного сознания будет играть более значительную роль в процессах формирования как групповых, так и личностных идентичностей социальных субъектов. Вызовы постсовременности все более глобальны и конкретны, пути же ответа на них всегда неопределенны и противоречивы, но именно историческое прошлое может стать истоком поиска снятия противоречий, в том числе и при формировании социальной идентичности, выступающей в качестве одного из социокультурных стержней общества.

Теоретическая и практическая значимость.

Выводы, полученные в результате диссертационного исследования, содержат в себе решение актуальных проблем, которые относятся к теоретическому описанию места и роли отношения к историческому прошлому в процессе формирования и развития социальных структур, а также для адекватного понимания социальных практик постсовременности. Материалы исследования могут быть использованы для осмысления проблем социальной философии и философии истории, социологии, социальной антропологии, эпистемологии, социальной психологии и педагогики, а также при подготовке учебных курсов по проблемам социального познания. Теоретические и практические выводы диссертации могут использоваться в философских, социологических, исторических исследованиях, ставящих своей целью разработку и уточнение вопросов, связанных с проблемой исторического познания и происходящими в нем переменами. Диссертация представляет интерес для исследователей, занимающихся проблемами особенностей современного мировоззрения и его ценностной рефлексии. Диссертационное исследование имеет также практическую значимость для государственного аппарата в аспекте использования управленческих и идеологических ресурсов для принятия решений в области образования, науки и культуры.

Соответствие диссертации паспорту научной специальности.

Отраженные в диссертации научные положения соответствуют формуле специальности 09.00.11 — Социальная философия (в частности, пункту «Типологические характеристики исторического процесса, аксиологические измерения человеческой истории») и области исследования специальности 09.00.11 — Социальная философия (пунктам 16. Современные концепции общества как организационной формы совместной деятельности людей- 26. История как событийная жизнь людей во времени и пространстве. Соотношение «событий» и «структур» в их социально-философской интерпретации- 27. Методологические проблемы исторического познания в современных социально-философских трактовках- 31. Проблема направленности истории: гипотеза общественного прогресса).

Соответствие диссертации паспорту научной специальности.

Отраженные в диссертации научные положения соответствуют формуле специальности 09.00.11 — Социальная философия (в частности, пункту «Типологические характеристики исторического процесса, аксиологические измерения человеческой истории») и области исследования специальности 09.00.11 — Социальная философия (пунктам 16. Современные концепции общества как организационной формы совместной деятельности людей- 26. История как событийная жизнь людей во времени и пространстве. Соотношение «событий» и «структур» в их социально-философской интерпретации- 27. Методологические проблемы исторического познания в современных социально-философских трактовках- 31. Проблема направленности истории: гипотеза общественного прогресса).

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражения в 15 научных публикациях общим объемом 6,2 п. л. и докладывались на конференциях: на IV международной конференции «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2007 г.) — на V всероссийской научно-теоретической конференции «Россия в глобальном мире» (Санкт-Петербург, 2007 г.) — на региональной научно-практической конференции «Социальная эволюция, идёнтичность и коммуникация в XXI веке» (Ставрополь, 2007 г.) — на Всероссийской научно-технической конференции «Приоритетные направления развития науки и технологии» (Тула, 2008 г.) — на Международной научной конференции «Социальная эволюция, идентичность и коммуникации в XXI веке» (Ставрополь, 2009 г.) — на ежегодных научных конференциях Волгоградского филиала Современной гуманитарной академии. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии Современной гуманитарной академии.

Объем и структура диссертационной работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, каждая из которых включает в себя три параграфа, и заключения. В конце работы помещена библиография. Общий объем работы — 167 машинописных страниц, библиография включает 216 наименований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В условия существования нынешнего общества, которое можно охарактеризовать как постсовременное, связаны с колоссальными изменениями, которые коснулись и феномена отношения к историческому прошлому. Вполне очевидно, что это постсовременное общество устремлено в грядущее, так как технические и технологические инновации до неузнаваемости изменяют настоящее, превращая его в будущее уже в течение жизни одного поколения. Тем не менее, интерес к прошлому в постсовременном обществе не исчезает. В постсовременной культуре растет уровень рефлексивности и саморефлексивности.

Проблемы, встающие перед социальным субъектом в начале XXI века, создают условия для того, чтобы люди постоянно думали, сопоставляли факты, добывали информацию по крупицам, сравнивали, анализировали и делали собственные выводы. Несмотря на расширение медиативного пространства и все большей доступности исторической информации, споры об отношении к историческому прошлому, к тем или иным фактам истории не утихают, а все более разгораются.

Концепция постсовременности как высшего типа современности призвана решить проблему разрыва социальной целостности. Как показано в работе, проект модерна как персонификация современности базировался на противостоянии всему устаревшему, прошедшему, несовременному. Прошлое в рамках модернистских установок рассматривалось преимущественно в качестве предпосылки социального настоящего, или, иначе говоря, в качестве низшей ступени, говоря словами Г. В. Ф. Гегеля, «снятой» последующим социальным развитием.

Постсовременность в мировоззренческом плане отлична от современности тем, что в ее рамках прошлое рассматривается не только и не столько как предпосылка, а прежде всего как неотъемлемая составная часть социальной реальности.

Именно в условиях существования постсовременного общества происходит объединение того, что наличествует «здесь и сейчас», и того, что когда-то было.

Другим существенным обстоятельством является обретение в прошлом того, что утеряно в настоящем. Очевидно, что прежде всего это касается культурно-цивилизациопных достижений, которые постсовременность пытается свести воедино, усиливая значимость сферы духовно-нравственных отношений для жизни общества.

Как показано в работе, при анализе феномена постсовременности также следует обратить на специфику нынешнего исторического сознания. Понятие модерна, современности является мировоззренческой установкой Нового времени как эпохи, резко противопоставившей себя предыдущим этапам исторического процесса. Именно в данный отрезок человеческой истории возник в методологическом плане принцип историзма, заключающийся в требовании рассматривать явления в конкретных условиях их возникновения и в процессе дальнейшего общего движения.

Понимание настоящего в качестве постсовременности появившееся уже в наши дни, ориентировано не на элиминирование, а на углубление и расширение принципа историзма. Каузальное объяснение остается актуальным, но оно уже не действует без непосредственного соотнесения результата прошлого анализа и нынешней ситуации. Концептуализация постсовременности как сверхсовременности имеет существенное значение для формирования нового политического сознания. Обозначив глобальные риски как возможный вариант «конца истории», человечество стало искать пути возврата к «нулевому варианту», то есть некоему идеальному состоянию, не имеющему в себе войн, конфликтов, бед. Такое видение будущего общества возможно только как модификация прошлого, где учитываются глобальные опасности, а техническое развитие обращено на благо общества.

Очевидно, неопределенность современной социальной ситуации, в рамках которой переплетаются процессы глобализации, модернизации, информатизации и медиатизации, создает известные трудности для осмысления постсовременной реальности и затрудняет формирование жизненных стратегий субъектов общества. Именно поэтому парадоксальным, на первый взгляд, веянием времени становится усиление интереса к прошедшему, отношение к нему не просто как к прошлому настоящего, но и как к прошлому будущего. Динамические изменения в обществе постмодерна, культура, их культурные и антропологические основания, внешний облик и внутренняя сущность предполагают переосмысление феномена исторического прошлого, сложившихся установок в его изучении и понимании.

Трансформируется сама историческая наука, а вслед за нейсоциально-философское понимание тенденций жизни общества, философско-историческое описание эволюции человечества. Сейчас наступили условия для того, чтобы накопленные исторические факты, богатый материал, были обобщены и переосмыслены не только с учетом постнеклассического видения современного мира, но и с учетом социокультурной ситуации постсовременности. Значение такого преимущественно «рефлексирующего» этапа развития социально-гуманитарного знания, цементирующей основой которого является философия, поистине трудно переоценить. Наступило время активного самосознания, смены целей и задач, методологического и понятийно-категориального аппаратов, совершенствование методик объяснения и понимания.

Отношение к историческому прошлому в научном плане предстает как интердисциплинарная проблема, и данная диссертационная работа — это лишь одна из исследовательских перспектив осмысления этой проблемы. Но для общества, как и для каждого человека историческое прошлое все больше и больше становится мерой грядущего, тем эталоном, который позволит избежать авантюризма и некомпетентности при прогнозировании и разработке путей развития общества.

Становиться все более очевидным, что для постсовременного общества, общественное сознание которого мозаично, фрагментизировано и децентрировано, прошлое, настоящее и будущее вплетены в единую канву социальных отношений.

Прошлое становится не просто фактом истории, а превращается в социокультурный феномен, рассмотрение которого предполагает интегральное видение всех углов зрения и восприятияинтегративным началом, скрепляющим различные динамические элементы окружающей социального субъекта действительности.

Прошлое все больше воспринимается как фактор созидания и развития социальной идентичности, как одна из онтологических предпосылок реальности социума. Изменения, произошедшие в восприятии прошлого в рамках постсовременного общества, затрагивают каждого человека и обусловлены, как нам представляется, внутренней логикой развития человеческого сообщества.

В связи вышеизложенным, перспективными нам представляются следующие исследования по рассмотрению феномена отношения к прошлому в рамках постсовременного общества.

Во-первых, с целью более адекватного изучения феномена отношения к прошлому необходимо проводить исследования с учетом мировоззренческих изменений, происходящих в рамках постсовременного общества, и учитывая воздействие многих социокультурных факторов динамично развивающейся социальной реальности.

Во-вторых, при дальнейшей разработке проблемы исторического сознания и обращения к историческому прошлому необходимо задействовать более широкий спектр концепций и методологических подходов как отечественных, так и зарубежных обществоведов, работающих в парадигме постсовременности.