Культура общения в семье столичного дворянина России первой половины XIX века

Актуальность диссертационного исследования. В настоящее время ученые многих областей знаний занимаются исследованием различных аспектов повседневной жизни российского дворянства XIX в. Столичное дворянство в это время выкристаллизовывалось в самобытное, европейски утонченное и образованное сообщество, как бы воплощая идеал Петра I, стремившегося к заимствованию всего лучшего из опыта западных стран для блага Отчизны. Однако проблема культуры общения в семье дворянина пока остается слабоизученной. С другой стороны, сейчас существует социальный заказ на изучение общения, этикета, обсуждаются вопросы, связанные с допустимостью тех или иных форм поведения в обществе, возрастает интерес к изучению данной темы в истории русской культуры, в том числе и первой половины XIX в. Например, на экраны выходят фильмы, действие которых происходит в дворянской среде позапрошлого столетия, проводятся тренинги по практике общения с отсылками к дворянской культуре XIX в. Также немаловажным является тот факт, что на современном этапе развития человеческого общества институт семьи претерпевает существенные изменения, семейные ценности нивелируются, возрастает число разводов, в то время как культура общения в семье дворянина способствовала поддержанию ценности брака и семейных отношений. Дворянами семья воспринималась как необходимая, естественная и органичная структура, помогающая реализоваться человеку, сохранить традиции. Семья осуществляла моральную, психологическую и материальную поддержку. Разумеется, не все возможно взять на вооружение, однако взаимоуважение, на котором базируется система отношений между дворянами в семье, и следование высоким этическим и эстетическим идеалам могут помочь в облагораживании общества.

При этом решается сложный вопрос — возможно ли уцелеть в мире, где правят капиталистические установки, ориентируясь на романтические представления о чести и долге. И что, в таком случае, является приоритетом?

История показала нам завершение дворянской эпохи, но их ценности живы и вызывают симпатии у современных людей. Благородный рыцарь, галантный кавалер, утонченная, образованная, милосердная, грациозная дама — идеал для подражания или анахронизм? Хочется верить, что ответ на вызов времени Россия выдержит с благородным достоинством.

Изучение роли общения в семье столичного дворянина также имеет большое значение для правильного понимания особенностей русской культуры указанного периода в целом, поскольку культура общения является составной, можно сказать, важнейшей частью духовной культуры человеческого общества. Исследование нацелено на всестороннее изучение феномена общения в дворянской столичной семье.

Объект исследования: культура повседневности дворянской семьи России первой половины XIX века.

Предмет исследования: культура межличностного общения в семье столичного дворянина указанного периода.

Целью данного исследования является выявление и системный анализ особенностей культуры межличностного общения в семье столичного дворянина России первой половины XIX века.

В этом плане решаются следующие исследовательские задачи:

1. реконструировать стиль жизни и особенности межличностного общения в семье столичного дворянина 1-й половины XIX в.;

2. проанализировать сходство и различие в стиле общения столичного дворянина в городе (Санкт-Петербурге и Москве) и в поместьях;

3. исследовать понятия «дом» и «семья» в представлении русского дворянина;

4. изучить формы общения и правила поведения членов семьи по отношению друг к другу;

5. охарактеризовать тендерный аспект поведения в семье;

6. определить мировоззренческие установки, лежащие в основе правил межличностного общения дворян указанного периода (традиции и новации), и мотивацию поведения столичных дворян в семьях;

7. раскрыть характер взаимоотношений слуг и господ;

8. выявить особенности взаимоотношений в различных семьях в зависимости от социального положения родителей и семейных традиций.

Выбор территориальных и хронологических рамок объясняется целью и задачами исследования, анализируется общение в семьях дворян, проживавших преимущественно в Санкт-Петербурге и Москве, а также их связи с родственниками в провинции или находящимися за границей. Рассматриваются особенности культуры общения во времена правления двух императоров — Александра I и Николая I, с отсылками для выявления общего и особенного во времена предшествующие и последующие. Личность самодержца оказывала огромное влияние на всю жизнь страны, на все сферы экономики, образования, культуры (в ее аксиологическом, т. е. ценностном, понимании), вообще на стиль жизни. Данный временной отрезок выбран в силу того, что на этот период приходится Золотой век русской культуры, и в то же время это кризис феодально-крепостнической системы. В литературе даже утверждается, что «Со времен манифеста Петра III о вольности дворянской (1762) все было правом дворянского сословия и ничего его обязанностью"1.

Степень разработанности проблемы.

Общение является предметом междисциплинарного изучения. Зависимость общения от системы социальных отношений, от развития общественного сознания и культуры в целом вызывает необходимость исследования данного феномена с позиций историзма. Внутренние механизмы поведения исследует психология. Роль общения в воспитании — задача педагогики. Теоретические разработки данного феномена лежат в области философии, культурологии и антропологии. Их результаты крайне сложно.

1 Яблочков М. Т. История российского дворянства. — М.: Эксмо, 2006. — С. 512. согласовать, поскольку они получены с помощью весьма различных методов и сформулированы в категориях, имеющих неидентичное значение в различных теоретических разработках. Однако такое согласование позволило бы решить многие проблемы изучения общения, которые сложно решить в рамках лишь одной научной дисциплины. Важнейший способ проверки теоретических результатов — обращение к истории.

Следовательно, при изучении историографии необходимо разделить материал на три группы: по истории повседневности дворянской семьиработы, посвященные теоретическому осмыслению культуры общенияа также исследования, посвященные субкультуре детства с позиций историков, культурологов, психологов.

К первой группе относятся работы, посвященные быту дворян. Специальные работы по данной тематике появились уже в середине XIX столетия. И. Е. Забелин первый обратил внимание на историю повседневности, в частности, на быт русских царей ХУ1-ХУП вв. (впервые издано в 1862 г.). Выдающийся историк В.О. Ключевский3 исследовал культуру дворянского сословия, посвятив ей главы в своем «Курсе русской истории», где описал воспитание декабристов, нравы высшего сословия (лекция ЬХХХ1У).

Серьезное внимание изучению русской культуры уделял П.Н. Милюков4, обращавший внимание на факторы, оказавшие воздействие на динамику культуры и общества, в том числе влияние православной церкви, литературы, искусства, просвещения. Богатый материал по теме повседневности столиц находится в работах М.И. Пыляева5. Анализу повседневности русского общества первой половины XIX в. посвящен труд л.

Забелин И. Е. Домашний быт русских царей XVI—XVII вв. — М.: Эксмо, 2008.

3 Ключевский В. О. Русская история / Вступ. ст. А. Ф. Смирнова, сост., коммент., указ. A.M. Кузнецова: В 5 т. М., 2001.

4 Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. — СПб., 1903. — В 3 ч.

5 Пыляев М. И. Старая Москва: Рассказы из былой жизни первопрестольной столицы / Сост. Ю. Н. Александров. — М., 1990; Пыляев М. И. Старый Петербург — М., 1991.

Н.Ф. Дубровина6, который многие годы был практически забыт, а также исследование быта С. А. Князькова .

В 1889 году вышла работа Н.Д. Чечулина8, переизданная в 2010 г., и посвященная быту всех сословий России XVIII в. в провинции, в которой ученый показал причины поведения, особенности повседневности и степень западноевропейского влияния и патриархальных традиций в провинциальных городах.

В 1913 г. в журнале «Голос минувшего» впервые была напечатана работа М. О. Гершензона «Грибоедовская Москва"9, где на основе переписки семьи Римских-Корсаковых (героиней повествования стала Мария Ивановнамать семейства), а также воспоминаний и писем их современников воссоздана атмосфера Москвы 10−30-х годов XIX в. На примере одной семьи показана судьба московского общества — его нравы, интересы, быт, правила поведения. Грибоедовская Москва — лишь часть столичного дворянства, но часть заметная и самобытная.

В 1914 г. E.H. Щепкина10 опубликовала труд «Из истории женской личности в России», посвященный изменениям в идеальном образе русской женщины, о смещении приоритетов в ее воспитании и образовании, касаясь ее положения в семье.

В 1923 г. по инициативе искусствоведа В. В. Згуры образовалось Общество изучения русской усадьбы11. Труды членов Общества и материалы периодического издания «Сборник Общества изучения русской усадьбы» (1927;1929) содержат большой фактический и методологический материал по изучению усадьбы. Однако репрессии 30-х гг. положили конец данным исследованиям. В советский период нашей истории количество работ по быту.

6 Дубровин Н. Ф. Русская жизнь в начале XIX века / Изд. подгот. П. В. Ильиным. СПб., 2007.

7 Князьков С. А. Быт дворянской Москвы конца XVIII и начала XIX вв. // Москва в её прошлом и настоящем. — Т.8. — 1910. — С.21−65. о.

Чечулин Н. Д. Русская провинция во второй половине XVIII века. — СПб., 2010.

9 Переиздано Гершензон М. О. Грибоедовская Москва // Избранные труды: в 2 ч. — 4.1. — М.: РОССПЭН, 2010. — С. 29−112.

10 Щепкина E.H. Из истории женской личности в России: Лекции и статьи. — СПб.: Б.и., 1914.

11 Общество изучения русской усадьбы // В. В. Згура. М., 1923. дворян заметно сократилось, но тогда исследовался экономический и политический строй России. В конце 70-х гг. увидел свет фундаментальный труд А.П. Корелина12. К работам, связанным с дворянской культурой, относится, например, труд А.Г. Яцевича13. Интерес к теоретическим проблемам истории культуры стал возрождаться в конце 1970;х — нач. 1980 гг.14.

На рубеже 1980;1990;х гг. начался новый период в изучении истории русской культуры, появились работы А.Я. Гуревича15, В.К. Кантора16, Г. С. Кнабе17, Д.С. Лихачева18, Ю.М. Лотмана19, A.M. Панченко20, которые характеризуются высоким уровнем теоретико-философского осмысления культурных процессов.

Трудно переоценить вклад в науку Ю. М. Лотмана, который, в частности, проанализировал особенности дворянской культуры XVIII-XIXbb. При огромном достоинстве работ Юрия Михайловича, автор мало внимания уделял собственно дворянской семье, больше останавливаясь на столь важных проблемах, как типологизация культуры и таких характерных для XIX столетия явлениях, как дендизм, бретерство, увлечение азартными играми21.

С 90-х годов возрос интерес к быту дворянского сословия. В настоящее время публикуется большое число работ, с разных сторон анализирующих повседневность сословий имперской России.

12 Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России. 1861−1904. — М.: Наука, 1979.

13 Яцевич А. Г. Крепостной Петербург Пушкинского времени. — Л.: Пушкинское общество, 1937.

14 Познанский В. В. Очерки истории русской культуры 1-й половины XIX в. М., 1970; Рабинович М. Г. Очерки этнографии русского феодального города. М., 1978.

15 Гуревич А. Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981.

16 Кантор В. К. «Средь бурь гражданских и тревоги.»: Борьба идей в рус. лит. 40−70-х годов XIX в. М., 1988.

Кнабе Г. С. Древний Рим — история и повседневность: Очерки. М., 1986.

18 Лихачев Д. С. Память истории священна. М., 1986.

19 Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий. Пособие для учителя. 2-е изд. Л., 1983.

20 тт.

Панченко A.M. Русская культура в канун петровских реформ / Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л.,.

1984.

Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIIIначало XIX века). — 2-е изд., доп. — СПб.: Искусство-СПб, 1999; Лотман Ю. М., Погосян Е. А. Великосветские обеды: Панорама столичной жизни. — СПб.: Питер, 2001.

В 1992 году было возрождено Общество изучения русской усадьбы, с 1994 года издающего сборник «Русская усадьба», многие статьи которого не ограничиваются рассмотрением лишь провинциальной усадебной культуры22.

Центром по изучению отечественной культуры Института российской истории РАН был опубликован ряд работ по истории повседневности, в которых были проанализированы культура, идеология и быт сословий Российской империи.

По культуре повседневности ИРИ РАН совместно с Научным советом РАН «Человек в российской повседневности» и Московским государственным университетом сервиса было проведено несколько научных конференций: «Москва и Подмосковье: праздники и будни (М., 2005), «Материнство и детство в России XVIII — XXI вв.» (М., 2006), «Семья и брак в России: ценности, традиции, обряды ХУН-ХХ вв.» (М., 2007).

Заметным явлением стало издание «Очерков русской культуры XVIII в.», а затем, с 1998 года начинают выходить шеститомные «Очерки русской культуры XIX века"24. В первом же томе помещены статьи о русской провинции, усадьбах и столицах. Для данного исследования важен очерк А. П. Шевырева «Культурная среда столичного города. Петербург и Москва», в котором автор освящает тему культурной среды русских столиц.

Обзорно дана характеристика дворянской семьи и системы взаимоотношений между ее членами в учебнике Л. В. Беловинского, в работах.

22 Новиков В. И. Усадьба Д.П. Бутурлина в Москве // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 6 (22). М., 2000. С. 125−134- Нащокина М. В. Актуальные проблемы изучения русской усадьбы // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 13−14 (29−30). М., 2008. С. 7−17- Рассказова Л. В. «Цветы, поля, деревня, праздность». Топос сельской и городской дворянской усадьбы // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 15 (31). М., 2009. С. 57−65.

23 Дворянская и купеческая сельская усадьба в России ХУ1-ХХ вв. Исторические очерки / Отв. ред. Л. В. Иванова, Ю. А. Тихонов. — М.: УРСС. 2001; Мировосприятие и самосознание русского общества (Х1-ХХ вв.) / Отв. ред. Л. Н. Пушкарев.- М.: ИРИ РАН, 1994; Мир русской усадьбы. Очерки. — М.: Наука, 1995; Русская усадьба. Вып.5. Ответственный редактор Л. В. Иванова. — М.: Жираф-ИРИ РАН, 1999; Тихонов Ю. А. Дворянская усадьба и крестьянский двор в России XVII и XVIII веков: сосуществование и противостояние. — М.: Летний сад, 2005; Тихонов Ю. А. Мир вещей в московских и петербургских домах сановного дворянства (по новым источникам первой половины XVIII в.). — М.: Кучково поле, 2008.

24 Очерки русской культуры XIX века: в 6 т. — М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1998 — 2002. лг.

О.Ю. Захаровой, H.A. Марченко, Б. Г. Якеменко, Н. И. Яковкиной. Отдельные работы посвящены воспитанию дворянина. Существует ряд работ о домашней жизни Москвы, значительная часть которых посвящена дворянской семье, при этом культура общения в семье практически не рассмотрена. Также вышли работы по исследованию отдельных дворянских семей, в которых затрагиваются вопросы общения и менталитета .

Большой материал по повседневности дворянства находится в книгах Е.В. Лаврентьевой29, но приведенные в них данные требуют дальнейшего анализа.

Также с разных позиций анализируется повседневная жизнь о rj провинциального дворянства. Разрабатывается новое направление в науке.

31 тендерная культура .

25 Беловинский JI.B. Культура русской повседневности: Учеб. пособие. М., 2008; Захарова О. Ю. Светские церемониалы в России XVIII — начала XX в. М., 2003; Марченко H.A. Приметы милой старины. Нравы и быт пушкинской эпохи. М., 2002; Якеменко Б. Г. Быт и традиции Москвы XII—XIX вв.еков: Часть II. М., 2003; Яковкина Н. И. Русское дворянство 1-й половины XIX в. СПб., 2002.

26 Муравьева О. С. Как воспитывали русского дворянина. — СПб., 2001; Рожанковская И. И. Судьба одного семейства. Карамзины. Вяземские. — СПб.: Изд-во «Пушкинского фонда», 2008; Солодянкина О. Ю. Иностранные наставники в дворянском домашнем воспитании в России (вторая половина XVIII — первая половина Х1Хв.): Дис. доктора исторических наук: 07.00.02. — М., 2008; Трошина C.B. Гувернерство в домашнем образовании России первой половины XIX.: дис. канд. педагогических наук: 13.00.01. — М., 1995.

Бокова В. М. Повседневная жизнь Москвы. М., 2010; Короткова М. В. Эволюция повседневной культуры московского дворянства в XVIII — первой половине XIX вв. дис. докт. Исторических наук: 07.00.02. М., 2009.

28 Бекасова A.B. Семья, родство и покровительство в России XVIII века: «домовое подданство» графа П. А. Румянцева дис. канд. исторических наук: 07.00.02. — СПб, 2006; Долгих Е. В. К проблеме менталитета российской административной элиты первой половины XIX: М. А. Корф, Д. Н. Блудов. — М.: Индрик, 2006; Лямина Е. Э., Самовер Н. В. «Бедный Жозеф»: Жизнь и смерть Иосифа Виельгорского: Опыт биографии человека 1830-х годов. -М.: Языки русской культуры, 1999.

29 Лаврентьева Е. В. Светский этикет пушкинской поры. — М.: ОЛМА-ПРЕС С. 1999. Лаврентьева Е. В. Культура застолья XIX века. Пушкинская пора. — М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 1999.

Белова A.B. «Четыре возраста женщины»: повседневная жизнь русской провинциальной дворянки XVIII — середины XIX в. СПб., 2010; Бодрова Ю. В. Семья провинциального чиновника первой половины XIX века: на материалах Тверской губернии: дис. канд. исторических наук: 07.00.02. Тамбов, 2009; Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI—XX вв.: Ист. Очерки. М., 2001; Занегина Н. В. Нравы тверского дворянства второй половины XVIII — первой половины XIX вв.: взаимоотношения родителей и взрослых детей: дис. канд. исторических наук: 07.00.02. Тверь, 2003. Фуражева Н. С. Культура.

В 2003 — 2005 годах в 2 томах вышел в свет энциклопедический словарь «Быт пушкинского Петербурга"32, где в сжатой форме дано описание основных элементов внешней культуры Северной столицы, в том числе есть статья о браке, о светских развлечениях, о светских приемах и моде. Данное двухтомное издание необходимо для изучения контекста эпохи.

В 2009 г. были опубликованы две работы В. В. Пономаревой и Л.Б. Хорошиловой33, дополняющие друг друга. Авторы рассматривают изменение семьи на протяжении двух столетий. В работе анализируются правила поведения, быт и жизненные установки в основном дворянского сословия как более прогрессивного, но без четкого разграничения по месту проживания. Сказано о женском идеале, о воспитании девочек, о роли мужчины, женщины и детей в семье и о трансформации семьи на протяжении имперского периода. Однако остается мало освященной культура общения и изменения в этой области в контексте модернизации общества.

Вторая группа посвящена теоретическому осмыслению проблемы культуры общения личности. Во первых, это работы по общим вопросам теории культуры таких исследователей, как А. К. Байбурин, В. М. Видгорф, Л. Б. Волченко, И. И. Докучаев, И. А. Ильяева, A.C. Кармин, О. В. Костина, А. И. Кравченко, И. К. Кучмаева, Д. С. Лихачев, Э. Лич, Э. А. Орлова, О. Розеншток-Хюссе, А. Л. Топорков, А .Я. Флиер, Ю. Хабермас, К. Черри34 и др. общения в русской дворянской усадьбе в конце XVIII — первой половине XIX века: дисс. канд. культурологии: 24.00.01. М., 2009.

Пушкарева H.JI. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X — начало XIX в.). М., 1997.

32 Быт пушкинского Петербурга: Опыт энциклопедического словаря. В 2 т. СПб, 2003;2005.

33 Пономарева В. В., Хорошилова Л. Б. Мир русской женщины: воспитание, образование, судьба. XVIII — начало XX века. — 3-е изд. — М.: ООО «ТИД «Русское слово — PC», 2009. Пономарева В. В., Хорошилова Л. Б. Мир русской женщины: семья, профессия, домашний уклад. XVIII — начало XX века. — М.: Новый хронограф, 2009.

34 Байбурин А. К., Топорков А. Л. У истоков этикета. Этнографические очерки. — Л.: Наука, 1990; Видгорф В. М. О специфике эстетического общения // Общение и культура личности: Сб. ст. / Отв. ред. Э. В. Бурмакин. — Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1984; Волченко Л. Б. Гуманность, деликатность, вежливость и этикет. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992; Докучаев И. И.

Введение

в историю общения. Исторические типы общения: Монография. — СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2004; Ильяева И. А. Коммуникативная культура личности: Учеб.

Философское осмысление феномена общения также было необходимо при исследовании заявленной тематики. Были использованы работы Г. С. Батищева, Н. А. Бердяева, М. С. Кагана, А. Ф. Полиса, И. П. Поляковой, В. М. Соковнина, С.Л. Франка35 и др. Проблемам духовности посвящены статьи.

36 в сборнике работ «Духовность: Традиции и проблемы» .

На связь культуры и общения, в котором транслируются ценности и.

37 38 смыслы, доминирующие в культуре, указывали М. М. Бахтин, Л. П. Буева, тл.

Ю.М. Лотман и др. В культуре представлены все три основные формы общения: игра, диалог, манипуляция. Анализируя их, можно проникнуть в онтологические основания культуры, проследить роль общения в развитии пособ. / И. А. Ильяева, В. Н. Маркова, Т. С. Одинцова. — Губкин: ИП Уваров В. М., 2009; Кармин А. С. Основы культурологии: морфология культуры. — СПб.: Изд-во Лань, 1997; Костина О. В. Онтология коммуникации / Под ред. проф. Б. И. Мокина. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2004; Кравченко А. И. Культурология: Уч. пособие для вузов. — М.: Академ, проект, 2001; Кучмаева И. К. Культура общения: этикет и стиль. Программа спецкурса. — 2-ое изд. — М.: ГАСК, 2002; Лихачев Д. С. Письма о добром и прекрасном. — Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во., 1989; Лич Э. Культура и коммуникация: Логика взаимосвязи символов. К использованию структурного анализа в социальной антропологии / Пер. с англ. И. Ж. Кожановской. — М.: Изд-ая фирма «Восточная лит-ра.» РАН, 2001; Орлова Э. А. Социокультурное пространство обыденной жизни: Методическое пособие по курсу «Культурная антропология». — М.: ГАСК, 2002; Розеншток-Хюссе, Ойген Речь и действительность. — М.: Лабиринт, 1994; Флиер А. Я. Культурология для культурологов: Учеб. пособ. для магистрантов, аспирантов и соискателей. — М.: Согласие, 2010; Черри К. Человек и информация. — М.: Связь, 1972; Habermas J. Communication and the evolution of society. — Boston: Beacon press, 1979; Raush H.L., Greif A.C., Nugent J. Communication in couples and families // Contemporary theories about the family: Research-Based theories / Ed. by W.R. Burr, R. hill, F.I. Nye, I.L. Reiss. — V.l. — N.Y.: The Free PressL.: Collier Macmillian Publishers, 1979. -P. 468−493.

J с.

Батищев Г. С. Найти и обрести себя. Особенности культуры глубинного общения // Вопросы философии. — 1995. — № 3. — С. 103−130- Бердяев Н. А. Дух и реальность: Основы богочеловеческой духовности. Я и мир объектов: Опыт философии одиночества и общения. — M.: АСТ, 2007; Каган М. С. Мир общения: Проблема межсубъектных отношений. — М.: Политиздат, 1988; Полис А. Ф. Эмоциональное и норма поведения личности // Вопросы философии. — № 5. — 1984. — С. 108−116- Полякова И. П. Социально-философское понимание повседневности: монография / И. П. Поляковапод ред. Л. П. Станкевича. — Липецк: Изд-во ЛГТУ, 2009; Соковнин В. М. О природе человеческого общения (Опыт философского анализа). — Фрунзе: Мектеп, 1974; Франк С. Л. Духовные основы общества. — М.: Республика, 1992.

Духовность: традиции и проблемы: Межвузовский научный сборник. — Уфа: РИЦ БашГу,.

2011.

Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. — 2-е изд. — М., 1986. 38Буева Л.П. К вопросу об определении антропологических оснований культуры // Психология и психотехника. — 2009. — № 12 (15). — С. 14−23. 39 Лотман Ю. М. Воспитание души. — СПб., 2003. общества.

В психологии и педагогике, несмотря на сравнительно небольшой период исследования феномена общения как самостоятельного направления, теоретическое его изучение, анализ различных подходов к пониманию его сущности, структуры, функций, конкретных феноменов, выявлено существенное многообразие этого явления и исходных принципов его изучения. JI.C. Выготский40 интересовался вопросами социального воздействия языка на поведение людей. Оживлённой была полемика по поводу соотношения понятий общения и деятельности: A.A. Леонтьев41 трактовал общение как часть деятельности, возражая ему, Б.Ф. Ломов42, Г. М. Андреева43, М.И. Лисина44 считали общение одним из видов коммуникативной деятельности, являясь при этом самоценным явлением. Этого мнения придерживался и Б.Д. Парыгин45, выделивший три составляющих в структуре общения: коммуникативная, перцептивная, интерактивная. По мнению A.A. Бодалева46, общение направлено на реализацию потребности во взаимовнимании и взаимопонимании. Эта гуманистическая направленность выделена и в концепции В.Н. Мясищева47, акцентировавшего внимание на ценности взаимоотношений.

Повседневность — это процесс жизнедеятельности индивидов, развертывающийся в привычных общеизвестных ситуациях на базе.

48 самоочевидных ожиданий. Она реализуется через трудовую деятельность,.

40 Выготский JI.C. История развития высших психических функций // Собр. соч.: В 6 т. -Т. 3. — М.: Педагогика, 1983. — С. 5−354.

41 Леонтьев A.A. Психология общения. -5е изд. — М., 2008.

42 Ломов Б. Ф. Познание и общение. — М., 1988.

43 Андреева Г. М. Социальная психология: Учебник для студентов высш. учеб. завед., обуч. по напр. и спец-ти «Психология». — Изд. 5-е, испр. и доп. — М.: Аспект пресс, 2010 — 362с.

44 Лисина М. И. Формирование личности ребёнка в общении. — СПб., 2009.

45 Парыгин Б. Д. Анатомия общения: Учеб. пособие. — СПб., 1999.

46 Бодалев A.A. Психология общения. Избр. психологич. труды. — 3-е изд., перераб. и доп. -М., Воронеж, 2002.

47 Мясищев В. Н. Психология отношений: Избранные психолог, труды / Под ред. A.A. Бодалева. — 4-е изд. — М., Воронеж, 2011.

48 Ионин Л. Г. Повседневность // Культурология XX век. Энциклопедия: в 2 т. — СПб.: Университетская кн.- ООО «Алетейя», 1998. — Т.2. — С. 122. быт, досуг, общение, демонстрируя личные пристрастия, способности и интересы. Повторяемость, устойчивость повседневного мира позволяют оценивать его связь с историей: каждая историческая эпоха создает представления о нормальном и естественном. Повседневная жизнь личности — это миниатюрная копия жизни общественной. Именно в связи с многообразными изменениями, происходящими в обществе, которые, безусловно, сказались на самом человеке, и возник столь пристальный интерес к проблемам его повседневной жизни49. Повседневность включает в себя понятия культуры поведения, культуры общения (понятия взаимосвязанные, но не идентичные).

Единой истории общения до сих пор не существует, хотя история таких сфер человеческой культуры, как искусство, наука, политика, материальная культура последовательно изучена. Это объясняется одной из важнейших онтологических особенностей общения — его процессуальностью. Все виды человеческой деятельности процессуальны, но суть их бытия, в отличии от общения, не ограничивается только процессом, они направлены на создание конкретного продукта и завершаются в момент его возникновения.

Общение есть конкретное и целостное (духовное и практическое) взаимодействие уникальных субъектов, взаимопроникновение двух содержательно бесконечных форм бытия. Именно в этой бесконечности и коренится принципиальная незавершенность общения. Однако оно всё же не настолько аморфно, чтобы вовсе не иметь истории. Бесконечность содержания общения не отрицает наличия у него определенной структуры, отражающейся в исторических источниках, порождённых той или иной человеческой деятельностью.

Структура общения хорошо изучена в теории информации и коммуникации, в лингвистике и социальной философии. Как правило, выделяются несколько её компонентов: участники общения, код, канал и.

49 Полякова И. П. Социально-философское понимание повседневности: монография / И. П. Поляковапод ред. Л. П. Станкевича. — Липецк: Изд-во ЛГТУ, 2009. — С. 7. контекст. Типология участников общения разработана М. С. Каганом: в ней различаются реальные партнеры (личности, группы и их представители), а также субъективированные объекты (животные, вещи) и квазисубъекты (Боги, литературные персонажи, «другое Я»). Социальные (профессия, класс, нация) и половозрастные характеристики участников общения также играют в нем существенную роль. Эта типология позволила М. С. Кагану выделить такие виды общения, как межличностное, групповое и представительное общение50.

Структура общения предполагает его контекст: это фактически все виды деятельности, осуществляемые человеком, поскольку они требуют для своей успешности участия нескольких общающихся субъектов. Общение имеет канал, то есть те конкретные средства общения, которые используются в его процессесвой более или менее жесткий код, под этим подразумеваются правила его организации. Контексты могут быть служебными (общение здесь лишь способствует эффективности другой деятельности) и самоцельными (в них общение само является целью совершаемой деятельности). Каналы могут быть практическими (например, в некоторых вариантах семейных отношений, производственного, научного или педагогического общения), символическими (например, в ритуальном общении, в некоторых видах политических церемоний) и практическо-символическими (например, в игровом, в художественном общении). Различие каналов основано на преобладании в их составе социально обусловленных, стандартизированных или безусловных элементов. Практические каналы содержат максимум безусловных элементов и минимум условных. Символические каналы — наоборот. Практическо-символические каналы представляют собой синтез безусловных и условных элементов. Такова теоретическая декомпозиция структуры общения. Её проекция в историю культуры сообщает ей ряд дополнительных особенностей.

Последовательное изучение истории общения еще только начинается. Такое первоначальное исследование истории общения можно обозначить как.

50 Каган М. С. Мир общения: Проблема межсубъектных отношений. — М.: Политиздат, 1988. -С. 124−140. контекстуальное. Это означает, что в основе исторической типологии общения лежит только один элемент его структуры — контекст (виды деятельности, в которых протекает и которые обслуживает общение). Контекст — своего рода внешний компонент, то есть он принадлежит не только общению, но и культуре в целом. Исторические типы общения окажутся в контекстуальной типологии производными от соответствующих типов культуры, типов общества и социальных отношений. Историческая взаимосвязь общения и культуры не вызывает сомнения. Общение есть процесс, протекающий в истории культуры и зависящий в этом протекании от других ее форм. Общение есть человеческая деятельность, обслуживающая все остальные ее видыто есть оно существует, как правило, в их контексте, хотя возможно и самоцельное общение, но таковое возникает в истории культуры очень поздно. Поэтому исторические типы общения предварительно должны характеризоваться в контексте исторических типов культуры. Чтобы описывать историю общения, придется решать не только историческую, но и теоретическую задачу, связанную с получением критерия выделения форм общения в истории культуры. Однако затем придётся возвращаться к истории культуры и обнаруживать в ней с помощью этого критерия предмет исследования — историю общения. Таким образом, контекстная историческая типология общения по необходимости является первой из возможных в ходе изучения истории общения типологий51. В данной работе, насколько это позволяют источники, изучаются также коды и каналы общения.

Межличностное общение выступает необходимым компонентом бытия людей, без которого невозможно полноценное формирование личности. Сущность межличностного общения заключается во взаимодействии человека с человеком, участники такого общения стараются, решая свои задачи, делать поправку при выборе поведения, передающего отношение, на индивидуально.

51 Этнос. Общение. Ценность. — Вып.1. — СПб.: Астеион, 2004. — С.77−85. неповторимые особенности друг друга52. Именно этим оно отличается от других видов деятельности, когда происходит взаимодействие человека с вещью или предметом. Общение как вид деятельности может иметь самостоятельное значение и прямо не обслуживать никакую другую деятельность. Межличностное общение тем отличается от межролевого, что участники такого общения стараются, решая свои проблемы, делать поправку при выборе поведения, передающего отношение, на индивидуально неповторимые особенности друг друга.

М.С. Каган прямо связывает общение и нравственность, он пишет, что духовное отношение человека к человеку как к субъекту становится нравственным отношением, которое может быть осмысленно как имманентное общению, а дружба (с её духовными стимулами — потребностью в другом, взаимном уважении, любовью) является идеальной формой общения людей и одновременно идеальной моделью нравственных отнощений53.

Этический аспект общения может быть раскрыт через нравственное содержание межчеловеческих связей и отношений, качество которых «прямо и обязательно зависят от.1) нравственной определенности каждого человека, 2) от „насыщенности“ конкретных, реальных межчеловеческих связей нравственным содержанием». «Для общения, как практической и теоретической проблемы, главной проблемной доминантой является вопрос об индивидуальном бытии человека — о становлении этой „микросистемы“, её основных социокультурных детерминантах, связях со средой, о процессуальном и продолжительном характере, а значит, и изменяемости противоречивости „жизненного пространства“ человека, о социальной, гуманистической значимости и ценности индивидуальной жизни». То есть общение не может быть ограничено только субъект-субъективным отношением.

Бодалев А. А. Психология общения. Избр. психология, труды. — 3-е изд., перераб. и доп. -М.: Изд-во Моск. психолого-социального ин-таВоронеж: Изд-во НПО «МОДЭК», 2002. -С.81.

53 Развитие этики: панорама идей // Вопросы философии. — № 6. — 1984. — С. 115−116. без учета субъект-объективных процессов, оказывающих непосредственное на него влияние54.

В отечественной этике четко обозначилась линия разграничения понятий «культура общения» и «коммуникативная культура», оно представлено точками зрения многих авторов монографии «Проблемы нравственной культуры общения», выпущенной в 1986 году, а также книгой М. С. Кагана «Мир общения» (1988). Доминантой культуры общения являются внутренние нравственные способности людей к взаимопониманию, тогда как для коммуникативного взаимодействия особо важны внешние формы человеческого самопроявления. М. С. Каган пишет, что «в двух главных отношениях различаются общение и коммуникация. Первое состоит в том, что общение имеет и практический, материальный, и духовный, информационный, и практически-духовный характер, тогда как коммуникация (если не иметь в виду другое значение этого термина, когда он употребляется во множественном числе и обозначает пути сообщения, средства связи) является чисто информационным процессом — передачи тех или иных сообщений. Второе отношение, в котором различаются общение и коммуникация — характер самой связи вступающих во взаимодействие систем». Коммуникацияинформационная связь субъекта с объектом, в общении есть собеседование, информация циркулирует между партнерами55. По мысли H.A. Бердяева, «тоска по общению, по родственности, по родственной душе, по близости, по истинному отражению в других не утолима никаким обществом», только там, где есть «я» и «ты», где образуется «мы», существует общение (онто-коммуникация по Г. С. Батищеву56), а не сообщение (передача информации, коммуникация в другой терминологии). То есть, общение возможно.

54 Проблемы нравственной культуры общения. Теоретические вопросы нравственной культуры общения в социалистическом обществе: материалы симпозиума дек. 1986 г. / Отв.

B. Жямайтис. — Вильнюс: Акад. Лит. ССР Ин-т соц-гии и права, отдел этики 1986. — С.41.

55 Каган М. С. Указ.соч. С. 143−146.

56 Батищев Г. С. Особенности культуры глубинного общения // Диалектика общения: Гносеологические и мировоззренческие проблемы. — М.: АН СССР, Ин-т филос., 1987.

C.13−51. преимущественно в малом кругу людей, когда человек не боится раскрыться, следовательно одним их наиболее возможных способов реализации общения является общение в семье. Специфика самого общения как явления не позволяет достоверно определить, когда оно имело место, а когда было подменено сообщением (коммуникацией). Мы можем узнать темы разговоров, коды сообщений, но нам не доступна информация о том, насколько искренни собеседники были друг с другом. Об этом можно лишь догадываться по косвенным признакам. Существует также традиция отождествлять общение и коммуникацию, пытаясь создать единую теорию коммуникации57, но до сих пор этого не произошло.

Общение, как обмен мыслями и поступками, кроме нравственных характеристик обуславливается его интеллектуальной, мировоззренческой, целенаправленной, эмоционально-психологической содержательностью. Культура общения, в основном, определяется культурой общающихся. Но ведь и культура людей тоже должна быть чем-то обусловлена, так как она не может сформироваться сама по себе вне социальных условий и обстоятельств реальной жизни, вне материального обеспечения элементарных потребностей людей в самых необходимых средствах существования.

Человека окружают «другие люди», они-то и составляют главную среду подлинного существования субъекта. «Другие люди в их деятельности выступают как фокусы или центры, вокруг которых организуется «мир».

58 человека". Но и «другие люди» — это дети определённого времени, определённой эпохи, которая наложила свой отпечаток на их способ мышления, мировосприятия, восприятия «другого человека». Общая культура исторической эпохи своеобразно преломляется в людях, условиях их жизни, их.

Например, Соковнин В. М. О природе человеческого общения (Опыт философского анализа). — Фрунзе: Мектеп, 1974. — С. 8−14. Ильяева И. А. Коммуникативная культура личности: Учеб. пособ. / И. А. Ильяева, В. Н. Маркова, Т. С. Одинцова. — Губкин: ИП Уваров В. М., 2009. — 221 с. Вацлавик П., Бивин Дж., Джексон Д. Аксиомы теории коммуникации // Межличностное общение / Сост. и общ. ред. Н. В. Казариновой, В. М. Поголыпи. — СПб • Питер, 2001.-С. 11−26.

58 Рубинштейн C.JI. Указ. соч., С. 39. нравственных ориентациях, поведении и общении, создавая свой стиль, свою систему ценностей, своих кумиров, свои общественные стереотипы поведения, которые в том или ином варианте проявляются в конкретно-индивидуальном поведении, привычках и манерах людей.

Особенности межличностного взаимодействия в любой общности в значительной степени обусловлены тем, как её члены воспринимают друг друга, какой эмоциональный отклик преимущественно вызывают друг в друге и какой стиль поведения избирают59.

Важнейшим элементом культуры поведения является культура речи. М. М. Бахтин отмечал, что всё человечество говорит только определёнными речевыми жанрами, которые даны нам, как дан нам родной язык, и которые организуют нашу речь. Существуют жанры официальные, обладающие высокой степенью устойчивости и принудительности, а также более свободные и творческие жанры устного творчества60. Степень свободы данного типа речевых жанров условна и зависит от особенностей культурной среды. Использование речевых жанров является одним из компонентов культуры поведения.

В определении культуры как знаковой системы, обеспечивающей взаимопонимание между людьми и группами в обществе, язык и человеческая речь занимают центральное положение, являются доминантой знакового подхода к культуре. По определению А. Ф. Лосева, «знак есть прежде всего система отношений"61. Знак, а стало быть и язык, фиксируют в себе систему человеческих отношений.

В содержании культуры поведения обращают на себя особое внимание язык и речь в связи с тем, что очень часто слово является поступком. В общении людей речевая форма поведения во многом определяет его стиль и.

59 Бодалев A.A. Указ. соч., С. 12.

60 Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. — 2-е изд. — М.: Искусство, 1986. — С. 271 273.

61 Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. — М.: Иск-во., 1976. — С.87. характер. Язык — это система знаков и символов, речь — процесс пользования языком62.

Предметом специальной дисциплины — паралингвистики — является изучение феноменов, сопровождающих языковое общение людей и толкование полученной информации, содержащейся в тембре голоса, интонации, жестах, манере разговаривать. Паралингвистическая сторона речевого общения также определяется общей культурой человека и подчеркивает его нравственное отношение к собеседнику.

Вообще, культура речи является одной из первых показателей образованности, воспитанности человека, его эрудированности и общей культуры. «Наш язык — это важнейшая часть нашего общения и поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллектуальности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной «закомплексованности». Наша речь — важнейшая часть не только нашего поведения. но и нашей личности, наших души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она «затягивает"63.

Положительная или отрицательная установка на общение с другими людьми зависит от системы нравственных представлений личности и, следовательно, носит этический и мировоззренческий характер64. Такие характеристики личности, как вежливость, деликатность, тактичность, не укладываются в какие-либо нормативы и характеризуют не только «умение вести себя в обществе». В них фиксируются способности людей, считающиеся с их интересами, привычками окружающихони, безусловно, предполагают ответственность человека за последствия своих действий, взыскательность к самому себе, доброжелательность к ближним, дисциплинированность,.

Русский язык и культура речи: Учеб. / Под ред. В. И. Максимова. — М.: Гардарики, 2000. -С.16.

Лихачев Д. С. Письма о добром и прекрасном. — Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во., 1989. — С. 79, 80.

64 Сысенко В. А. Устойчивость брака: Проблемы, факторы, условия. — М.: Финансы и статистика, 1981. — С. 180. обязательность, точность в выполнении своих обещаний, сдержанность в поведении. Этими понятиями характеризуют стиль поведения и морально-психологический тип личности. Их содержание связано с общей моральной ориентацией личности, с её морально-эмоциональной восприимчивостью к окружению, чувством меры.

В деликатности, тактичности, порядочности мораль воспроизводит себя на интуитивном уровне, но нельзя не признать, что сама моральная интуиция может действовать лишь в случае проникнутности знанием добра, глубоким нравственным чувствованием, убежденностью, моральной надежностью.

Разумеется, сугубо формальное употребление этикетных форм поведения может нести в себе долю лицемерия, которое обесценивает, девальвирует эти формы.

Этикет как внешняя культура общения должен выступать в единстве, в связи с внутренней нравственной культурой человека, с содержанием его морального сознания, с его нравственными поступками. Внутренняя культура, основанная на соблюдении нравственных норм и принципов, неизбежно проявляется во внешне видимых поступках людей, в манерах поведения. Вместе с тем, внутренняя нравственная культура должна дополняться внешней культурой человека. Только находясь в единстве, они гармонизируют отношения между людьми. Без соблюдения основных правил общения как внутренних (нравственных), так и внешних (этикетных) немыслимо нормальное человеческое общение, совместная жизнь людей.

Этикет приобретает особую ценность, облегчая общение и взаимопонимание, способствуя защите и охране чести и достоинства человека. Роль этикета выражается в том, что с его помощью регулируются элементарные правила поведения людей в обществе: на основе этикета выражается уважение одного человека к другому, подчеркивается значимость его как личности, его индивидуальностьправила этикета утверждают нормы отношений между людьми, которые способствуют нравственному прогрессу общества. Помимо этого этикет предохраняет человека от саморазрушения: некоторые учёные придерживаются того мнения, что слово влияет на ДНК, может её даже разрушить65. Этикетные правила не позволяют человеку использовать потенциал слова в губительных целях.

Существуют две точки зрения на роль этикета в обществе: во-первых, этикет — структурный элемент морали, выражающий систему элементарных норм отношения между людьми, без которых нравственность и цивилизация в обществе неприемлемыво-вторых, этикет — система чисто внешних правил поведения, не связанных с нравственностью, то есть с внутренними принципами и нормами поведения человека.66.

Понятия «этикет» и «общение» неравнозначны. Этикет всегда реализуется в общении, но не всякое общение является этикетом. Понятие общения гораздо шире этикета. Этикет можно сравнить с системой культурного сдерживания, поскольку он призван обеспечить вежливое общение неравных партнеров.

По мнению Т. В. Цивьян, выполнение каждого этикетного правила всегда направлено на определенного адресата и требует определенного ответа (хотя бы в степени «замечено»). Этикетное поведение обычно рассчитано на двух адресатов — непосредственного и дальнего (публику). В подобных ситуациях этикет сравнивают с действиями актеров, ориентированными одновременно и на партнера, и на зал67.

Многие исследователи разделяют общение, в которое человек вовлечен полностью, вкладывает всего себя в этот процесс и крайне заинтересован в собеседнике как таковом, от простой передачи некой информации. Первый тип общения Г. С. Батищев называет онто-коммуникацией. А H.A. Бердяевобщением, в отличие от сообщения, где важна только информация, а ценность.

65 Гаряев П. Ген как духовная сущность// Духовно-нравственное воспитание — М.: Изд-во «Школьная Пресса», — № 1 — 2001. — С.26.

66 Матюшин Г. Г. Этика. Конспекты лекций. — М.: Изд-во МГОПУ, 1998, — С. 144.

67 Цит. по Культурология: Уч. пособие для вузов. — 4-е изд. — М.: Академический Проект, Трикста, 2003 — С. 50. души нивелирована68. В классификации Генриха Степановича, второй тип назван психо-коммуникацией, в которую «человек вступает не иначе, как частично, фрагментарно, функционально-избирательно, отделяя от себя нечто для сообщения другому, а все остальное в себе удерживая. В психокоммуникации нет места для свято чтимых ценностей"69.

Таким образом, в процессе общения задействован человек целиком: его дух, душа и тело, если взять за основу христианские представления о нем (1 Фессал. 5, 23) — и чувства, воля, разум (имея в виду принятое в философии деление, идущее от Платона). Следовательно, изучение культуры общения затрагивает все пласты человеческого существования и обязывает обратиться к изучению условий его жизни, его представлениям о мире, о своём месте в социуме.

В данной работе представлены основные моменты культуры общения в семье столичного дворянина первой половины XIX века. Семья представляет собой систему, все элементы в ней взаимосвязаны. Семейная система работает по двум законам: гомеостаза и развития. К параметрам семейной системы относятся: семейные правила (что, как, когда и в какой последовательности члены семьи должны делать, вступая друг с другом в отношения), стандарты взаимодействия (устойчивые способы поведения членов семьи, их поступки и сообщения, которые часто повторяются), семейные мифы, семейная история (тема) и семейные стабилизаторы71.

Наконец, третья группа работ о субкультура детства получила значительное освещение в отечественной и зарубежной литературе. При работе.

Бердяев Н. А. Дух и реальность: Основы богочеловеческой духовности. Я и мир объектов: Опыт философии одиночества и общения. — M.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2007 -С. 372.

69 Батищев Г. С. Особенности культуры глубинного общения // Диалектика общения: Гносеологические и мировоззренческие проблемы. — М.: АН СССР, Ин-т филос., 1987. -С.13−51.

70 Raush H.L., Greif А.С., Nugent J. Communication in couples and families // Contemporary theories about the family: Research-Based theories. — V.l. — N.Y.: The Free PressL.: Collier Macmillian Publishers, 1979. -P. 468−493.

Эйдемиллер Э.Г., Добрков И. В., Никольская И. М. Семейный диагноз и семейная психотерапия: Учеб. пособие для врачей и психологов. — СПб.: Речь, 2005. — С.21. над данным исследованием были учтены наработки историков72,.

Т 7А 1? 11 антропологов, социологов, культурологов, педагогов и психологов. Учёные по-разному понимают термин «детство» и анализируют его. В настоящей работе под «ребёнком» понимается сын или дочь для кого-то. За основу принята периодизация, данная в словаре В. И. Даля, отражающая представления о детях в XIX в., в том числе и в первой его половине: дитя от рождения до 7 лет — младенец, затем следует период отрочества от 7 до 15 лет. В исследовании рассматривается повседневная жизнь ребёнка до момента его взросления: вступления в брак, поступления на службу. Отчасти освещается время его учёбы вне родительского дома, а также взаимоотношения родителей и совершеннолетних детей, анализируются изменения в характере взаимоотношений.

Следовательно, культура общения в семье столичного дворянина первой половины XIX в., несмотря на большое количество литературы, имеющей к ней отношение, не получила до нашего времени подробного освещения ни в Ю.

Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке / Пер. с фр. яз. Я.Ю. СтарцеваЕкатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999; Берковский Н. Я. Романтизм в Германии. — JL, 1973; Демоз J1. Психоистория / Пер. с англ. Шкуратова А. — Ростов н/Д: Феникс, 2000; Семья, дом и узы родства в истории / Под общ. ред. Т. Зоколла, O.E. Кошелевой, Ю. ШлюмбонаОтв. ред. O.E. КошелеваПер. с англ. и нем. К. А. Пименовой. — СПб.: Европ. ун-т в СПбАлетейя, 2004.

Кон И. С. Ребенок и общество: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. — М.: Изд. центр «Академия». 2003; Эпштейн М., Юкина Е. Образы детства // Новый мир. — 1979. -№ 12.

74 Омельченко E.JI. Молодежные культуры и субкультуры. — М.: Ин-т социологии РАН, 2000. Щеглова С. Н. Социология детства: Учеб. пособие. — М.: Ин-т молодежи, 1996; Matthews G.B. The philosophy of childhood. — London: Harvard univ. press, 1994.

75 Копейкина Е. Ю. Субкультура детства: дис. канд. культурологии: 24.00.01 — Нижний Новгород, 2000; Мамычева Д. И. Феномен детства в хронотопе культур: Монография. -Таганрог: Таганрогский гос. пед. ин-т, 2011.

76 Бим-Бад Б. М. Педагогическая антропология: Курс лекций. — М.: Изд-во УРАО, 2002; Танина С. А. Феномен детства в контексте истории семьи и общества: Монография. -Орехово-Зуево: РосНОУ, 2010; Ушинский К. Д. О нравственном элементе в русском воспитании // Пед. соч. в 6-ти т. — Т.2. — М.: Педагогика, 1988.

77 Выготский JI.C. Собр. соч.: В 6 т. — М.: Педагогика, 1984; Дружинин В. Н. Психология семьи. — М.: КСП. 1996; Зеньковский В. В. Психология детства. — М.: Academia, 1996; Левенталь Е. Мы и характеры детей: как родителям не испортить жизнь детям / Е. Левенталь. — М.: Новый хронограф, 2009; Нещерет Т. В. Влияние взаимоотношений в семье на межличностные связи ребенка: Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. психол. наук. — Л.: Изд-во ЛГУ им. A.A. Жданова, 1980; Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. — М., 2008. российских, ни в зарубежных работах. Причина недостаточного внимания учёных к данной теме обусловлена тем, что в этом не возникало особой научной потребности, поскольку было необходимо решение более насущных проблем (в частности теории общения). В настоящее время степень изученности повседневности дворян, а также их роль в социально-экономической жизни страны открыла возможность к исследованию культуры общения в семье.

Источниковая база исследования основана на архивных и опубликованных источниках. Было задействовано 27 архивных фондов, по хранящихся в ГАРФ, НИОР РГБ, РГАЛИ. Прежде всего, источники личного происхождения: частная переписка, дневники, журналы, домовые книги, речи-слова на погребение, визитные билеты, извещения о смерти. Особенно следует отметить фонд семьи декабриста Давыдова в НИОР РГБ, в котором содержится большое количество писем, позволяющих определить идеалы, на которые ориентировались родители при воспитании детей, а также этикетные нормы, принятые в семье дворянина. Источники личного происхождения позволяют определить систему взаимоотношений дворян указанной эпохи, каналы и коды, по которым осуществлялось это взаимодействие. Особенно большое значение имеет в качестве источника эпистолярное наследие, поскольку письмаглавное средство коммуникации людей первой половины XIX столетия. Воспоминания и дневники содержат описание и оценки происшедших событий, помогают проанализировать характеры людей данной эпохи, позволяют выявить идеалы, на которые ориентировался дворянин. по.

ГАРФ: Ф. 279. ЯкушкиныФ. 635. кн. ШаховскиеФ. 699. Окулова A.A.- Ф. 706. Головина В.Н.- Ф. 828. Горчаков A.M.- Ф. 876. ВоеводскиеФ. 907 Дашковы, А .Я. и Е.О.- Ф. 1143. Трубецкой С.П.- Ф. 1709. Давыдов В.Л.- Ф. 1711. Орлов М. Ф.;

НИОР РГБ: Ф. 19. БарятинскиеФ. 48. Веневитиновы и ВьельгорскиеФ. 64. ВяземыФ. 88. Давыдов B.JLФ. 99. ЕлагиныФ. 133. Коновницыны и НарышкиныФ. 166. МеншиковыФ. 219. Орловы-ДавыдовыФ. 301. Толстые H.A. и А.ИФ. 319. ФонвизиныФ. 385. ФлеровыФ. 495 Танеевы;

РГАЛИ: Ф. 423. Рылеев К.Ф.- Ф. 532 Хомяков A.C.- Ф. 638. Дубельт Л.В.- Ф. 1062. Деларю М.Д.- Ф. 1064 Долгоруков И.М.

Автором были также привлечены архивные источники официального характера: Духовные завещания, квитанции, доверенности, свидетельства о венчании, рождении и погребении, рядные записи. Данные источники помогают воссоздать представление об идеальных с точки зрения права отношениях, по какому критерию оценивали те или иные события, касающиеся взаимоотношений в семье, на какие моменты обращали внимание при написании документов.

Также были использованы опубликованные источники. К ним относятся источники как личного происхождения (воспоминания, личная переписка, дневники), так и официального происхождения (Свод законов Российской империи. Законы Гражданские и межевые).

Отвечая направлению «новой культурной истории», в диссертационном исследовании дан анализ общения героев художественных произведений, отражающих дворянскую культуру первой половины XIX в79. В 2002 г. первый номер «Отечественной истории» был посвящен теме «истории и литературы», были даны исследования историков, основанные на данном типе источника. По мнению специалистов, любое литературное произведение так или иначе раскрывает в живых образах идеологию, быт, психологию, язык избранной автором эпохи и сферы жизни, что превращает литературу в источник по истории общественной жизни80. При написании литературных произведений их авторам приходилось описывать реалии повседневности, позволяющие проанализировать культуру общения столичного дворянства.

В диссертации были исследованы произведения 50 авторов, принадлежавших к разным направлениям (романтизму и реализму) и работавших в различных жанрах. Анализировались произведения писателей первой половины XIX века, а также В. П. Авенариуса и JI.H. Толстого, которые.

По словам М. С. Кагана, «художественное произведение есть, как правило, система образов, находящихся друг с другом в отношениях общения. Человечество „изобрело“ этот способ моделирования человеческого общения, прежде всего, для того, чтобы позволить людям познавать сущность реального человеческого общения». Каган М. С. Мир общения: Проблема межсубъектных отношений. М., 1988. С. 247.

80 Цимбаева E.H. Исторический анализ литературного текста. — М.: КомКнига, 2005. — С. 5−6. писали в более позднее время об этом периоде. Особенно важными были о 1 сведения о быте дворян, приводимые Д. Н. Бегичевым .

Изучение идеала поведения невозможно без анализа различных руководств и пособий, имевших широкое применение. Для исследования интересов дворян, обозначения воспитательных программ и выявления образцов для поведения также были привлечены журналы, издававшиеся в.

82 данный временной отрезок .

В исследовании, чтобы отразить стиль общения дворян, автором цитируется большое количество источников, которые позволяют проиллюстрировать различные модели поведения и многообразные формы общения в семье.

Таким образом, мы обладаем достаточным количеством материалов для достижения цели и выполнения задач данного исследования.

При анализе данных источников сложно определить степень типичности той или иной поведенческой практики, поскольку мы не обладаем всей полнотой информации. Уцелело далеко не все письменное наследие столичного дворянствапри написании воспоминаний, дневников авторы обращают внимание на те моменты, которые важны им, но опускают те, что являются для них само собой разумеющимися и особенно это касается культуры общения в семье, выделяются скорее исключительные моменты. Стоит отметить, что написанием дневников и мемуаров занималась лишь небольшая часть столичного дворянства. Большинство источников дают нам возможность выявить особенности культуры общения в семье высшей знати и довольно скудные сведения относительно дворян последних чинов в Табеле о рангах. К тому же следует учитывать, неоднородный состав дворянского сословия. Однако при всей специфичности источников, опираясь на них, исследователь.

Бегичев Д. Н. Семейство Холмских. Некоторые черты нравов и образа жизни, семейной и одинокой, русских дворян: в 6 ч. М., 1832.

82 Библиотека для чтения, Благонамеренный, Вестник Европы, Дамский журнал, Друг детей, Маяк, Москвитянин, Московский телеграф, Отечественные записки, Патриот, Русская беседа, Русский вестник, Современник, Соревнователь просвещения и благотворения. может реконструировать картину повседневности столичных дворян и культуру общения, в частности.

Теоретические и методологические основы исследования обусловлены спецификой изучаемого объекта и задачами диссертации. Методологическую основу исследования составляют такие принципы исторической науки как историзм, объективность, системность и комплексность при выявлении, отборе, классификации и критическом анализе исторических источников, а также междисциплинарный подход.

В работе использованы следующие методы исторического исследования: историко-генетический, суть которого состоит в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения, структурный и функциональный анализы (в данной работе — рассмотрение структуры системы семьи и функций ее и ее членов по отдельности) и историко-системный, дающий возможность представить целостную картину прошлого. В ряде случаев применялся историко-сравнительный метод. Особенностью данного исследования является его комплексность — взаимодействие на стыке таких наук, как история, культурология, психология, философия и педагогика.

Работа выполнена в контексте «новой культурной истории». Термин «new cultural history» вошел в употребление с момента публикации Линн Хант сборника под этим названием. Отличительными чертами данного направления являются: во-первых, трактовка социальных противоречий как явление подвижное, внутренне противоречивое, при особом внимании к языку, репрезентации и практикево-вторых, заимствование моделей анализа у антропологов и литературоведовв-третьих, исследование конкретных случаев и анализ своих исследований на предмет их детерминированности.

Новая культурная история" позволяет применять различные методы исследования и изучать различные проблемы в русле одной направленностивыявления индивидуальных черт на фоне архетипических категорий, присущих людям определенной эпохи. Несомненным преимуществом «новой культурной истории» является также стремление рассматривать частные явления в контексте главенствующей культуры, находить связи между микрои макро-уровнями культуры84.

В работе прослеживаются разные социальные роли мужчин и женщин, отличия в их воспитании, образовании, в образе жизни. Однако, при рассмотрении семьи как системы, большее внимание уделялось той практике и аспектам существования в семье, которые способствовали поддержанию целостности института семьи, обеспечивали его нормальное функционирование.

Таким образом, применительно к заданной теме исследования, культура столичного дворянства первой половины XIX в. является уникальной по своей несхожести с культурой народной (синхронный срез), а также с культурой дворянского сословия до дарования привилегий (законом 18 февраля 1762 г. о вольности дворянства, губернскими учреждениями 1775 г. и жалованной грамотой сословию 1785 г.) и после отмены крепостного права в 1861 г. (диахронный срез). И в то же время не является единой и монолитной, поскольку объединяет людей с разными системами взглядов религиозных, философских и политических85.

Гипотеза исследования заключается в предположении о том, что культура общения в семье столичного дворянина России первой половины XIX в. изменялась на протяжении всего указанного периода, подвергаясь сменам ориентиров и умонастроений в обществе, а также служила сохранению.

83 Шартье Р. Новая культурная история // Homo historicus: В 2 кн. Кн. 1. М., 2003. С. 271−284.

84 New Perspectives in British Cultural History / Ed. by R. Crone, D. Gange and K. Jones. Newcastle, 2007.

Данная трактовка уместна, поскольку как отмечает E.H. Марасинова, провозглашенная Петром III возможность отставки расширяла приватную сферу и стимулировала возникновение фигуры «частного человека» (названного нашими литературоведами в дальнейшем «лишним человеком»), «через его самоопределение происходило постепенное высвобождение сферы личностного существования российского дворянина и формирование первых поколений русской интеллигенции». Марасинова E.H. Вольность российского дворянства. (Манифест Петра III и сословное законодательство Екатерины П) // Отечественная история. 2007. № 4. С. 21. специфической дворянской культуры и преемственности ее от поколения к поколению. Культура общения оказывала доминирующее влияние на формирование дворянского сословия как главного сословия страны.

Научная новизна исследования: В столицах отчетливо ощущалось различие сословий. Столичное дворянство отличалось большей настроенностью на модернизацию, на усвоение новых тенденций в культуре повседневности и служило эталоном для всего общества, особенно для дворян в провинции. Поэтому культура общения в семье как один из наиболее консервативных социальных институтов характеризуется большой привязанностью к традициям, но при этом, учитывая настроения дворянства, органично менялась, соотносясь с изменениями в обществе, политике и культуре. Культура общения оказывала доминирующее влияние на формирование дворянского сословия как главного сословия страны.

Применение понятийного аппарата смежных наук относительно культуры общения позволило проанализировать исторический аспект данного явления, выявить контекст, коды и каналы передачи информации, систему взаимоотношений между членами дворянской семьи.

Данная диссертация является фактически первым комплексным, междисциплинарным научным анализом общения в семье столичного дворянина России первой половины XIX в. Впервые в междисциплинарном плане исследуются взаимоотношения супругов, детей и родителей, роль слуг. Собран доказательный материал о различных сферах общения в семье. Ряд приводимых в диссертации неизвестных и малоизвестных фактов позволяет сделать более четкой и полной реконструкцию повседневной жизни дворян.

Положения, выносимые на защиту:

— Эволюция норм поведения и культуры общения в семье была обусловлена изменениями в политической и общественной сферах, общей тенденции к модернизации общества. Являясь по своему характеру традиционным обществом, столичное дворянство тем не менее стремилось к большей свободе и перенимало из стран Западной Европы соответствующие образцы поведения.

— Своеобразие культуры общения объясняется наличием в петербургском обществе многослойности и разобщенности, высокой динамичности жизни, большей степени подверженности западноевропейскому влиянию по сравнению с более гостеприимной и размеренной по темпу жизни Москвой.

— Отмечается значительная оторванность дворянского сословия (особенно столичного) от других сословий при наличии единой истории и религии.

— Наблюдается большое значение карьеры для дворянина — на гражданской службе и военном поприще, а также зачастую понимание брака как способа добиться лучшего положения в обществе.

— В иерархии ценностей первое место принадлежало чину, затем следовали богатство, род и честь, затем светскость, талант и образование.

— Дворянский «дом» — система, состоящая из большого числа родственников, воспитанниц, слуг, живущих на одной территории и связанных различными взаимоотношениями, анализу которых посвящена работа.

— Культура общения в семье, система воспитания детей способствовали возникновению творцов т.н. Золотого века русской культуры, а также выдающихся полководцев и государственных деятелей.

Практическая значимость исследования. Содержащийся в работе материал может быть использован на занятиях со студентами гуманитарных факультетов вузов. Фактические данные и выводы исследования могут найти применение при изучении в школе и ВУЗе курсов Истории культуры России и мировой художественной культуры, при составлении спецкурсов по культурологии, эстетике, истории русской культуры, для популяризации изданий по проблемам культуры общения, а также при написании многотомной истории России.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась в Центре по изучению отечественной культуры Института российской истории Российской академии наук и была рекомендована к защите. По теме диссертации опубликовано семь научных статей общим объемом 2,7 п.л. Основные результаты диссертационного исследования были представлены на научно-практических конференциях: X Пушкинская конференция (Захарово-Болыние Вяземы 2005), Всероссийская научная конференция молодых ученых «Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых» (М., 2005), VII Всероссийская конференция «Стратегии этической и эстетической рефлексии» (СПб, 2005), Всероссийская научная конференция «Материнство и детство России XVIII — XXI вв.» (М., 2006).

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, в рамках которых решаются поставленные цели и задачи исследования. Первая глава посвящена анализу понятия «культура общения» и рассмотрению соотношения идеала поведения и культуры общения в семье столичного дворянина и его жизненного уклада. Во второй главе детальному рассмотрению подвергается система взаимоотношений в дворянском доме. Третья глава освещает взаимоотношения детей с родителями, между собой и с учителями. В заключении изложены основные выводы, далее следует список источников и литературы.

I. Русское столичное дворянство первой половины XIX в. в повседневной жизни.

Заключение

.

На основе обширного материала источников (дневников, писем, воспоминаний, произведений художественной литературы как писателей первой величины, так и т.н. «второго ряда») была проведена комплексная работа по изучению культуры общения в семье столичного дворянина России первой половины XIX в. Данная научная работа является попыткой восполнить пробел в истории культуры общения, который образовался несмотря на многочисленные работы по данному периоду, посвященные различным проблемам повседневности дворян, а также социально-экономическому развитию России. Освещены вопросы, связанные с взаимодействием различных субкультур дворянского дома, с особенностями общения членов семьи столичного дворянина друг с другом, отражена картина внутрисемейных отношений с учётом её особенностей.

Русская культура не является закрытой — напротив, она всегда берёт на вооружение новшества у своих соседей, но используя их, переосмысляя, преобразуя, основываясь на собственных представлениях о мире, создаёт неповторимые произведения. Первая половина XIX в. стала временем расцвета всех искусств, причём в форме, понятой и оценённой её западными соседями. Как отмечают некоторые философы, русской национальной идеей является идея «святой Руси», однако существовало и другое стремление — стать частью Европы. В результате, следование инокультурным образцам привело к дисгармонии в обществе. Ценности, принятые в дворянской среде, как наиболее подверженной этому влиянию, противоречили патриархальному укладу и мировоззрению крестьянства, духовенства и купечества. Индивидуализм, не характерный для русской культуры в целом, но провозглашаемый западной культурой, способствовал возникновению в России нового культурного герояблагородного человека, просвещённого идеями равенства и братства, но живущего в основном за счёт крепостного хозяйства, а от того для него характерны нравственные искания, поиск ответа на вопрос о смысле жизни и как следует жить по совести. В дворянском кругу стали появляться вопросыпо какому сценарию развиваться России, какая форма правления является для неё оптимальной, что может обеспечить счастье народу. Однако в середине XIX в. в крестьянстве сильны были преставления о том, что единственной формой правления в России может быть только самодержавие, а единственной верой — православие. Мечтания декабристов были чужды остальной части общества. После удаления декабристов вопросы, их волновавшие, не исчезли, а трансформировались. Появились западники и славянофилы. Усилиями последних дворянству открывался мир русских крестьян, народная культура. До них огромный вклад в дело популяризации русского народа, его истории и его сказаний принадлежит Н. М. Карамзину и A.C. Пушкину. Перед государством стояла трудновыполнимая задача — трансформировать общество, не вызвав революции, как со стороны дворянства, так и других сословий. Такие преобразования велись медленно и осторожно, возможно, слишком, поскольку Россия не успевала за темпом развития своих соседей.

На протяжении всего имперского периода истории России решался вопрос о следовании старым образцам или заимствовании западных моделей, что привело к формированию русского литературного языка, к расцвету искусств, науки, философии, рождению зрелой национальной литературы. Первая половина XIX в. является кульминацией в развитии русской дворянской культуры и наиболее ярко демонстрирует данные черты, вызревавшие в предшествовавшее время, начиная с переломных реформ Петра I.

Дворянская культура воспринималась как эталонная для всего населения императорской России. При существовавшей возможности стать дворянином данная перспектива расценивалась как большое достижение, а следовательно, и жизненный уклад аристократии был идеализирован. Высокие идеалы, существовавшие в системе ценностей дворян, были притягательны, но при этом существовала и реакция отторжения всего иноземного, инородного другими слоями общества.

Русскую дворянскую культуру первой половины XIX в. невозможно охарактеризовать лишь смешением русской и западноевропейской культур, поскольку, вобрав в себя эти элементы, она развивалась, крепла и приобретала новые, нигде более не бытовавшие черты. К ним относятся, прежде всего, понятие чести, как абсолютной ценности, за которую можно отдать жизньстремление служить Отечеству в сфере военной и гражданской, в том числе в области творчества, становясь по уровню своего образования самым просвещенным сословием Российской империи. Немаловажное значение имело самоидентификация своего сословия как наиболее полезного государству и поэтому имеющего право на дарованные ему привилегиивоплощение во всех аспектах своего бытия эстетических принципов, и отсюда некоторая театральность жестов, поз и фраз, конечно, использование в повседневности литературного языка: французского или русскогоразвитие творческих способностей в области искусства и изучения иностранных языковповышенный интерес к самоанализу, к вопросам этики. И это всё при почти неограниченной власти над крепостными, создававшей развращающую привычку к вседозволенностипереосмысление данной традиции и попытка создания иного социального строяналичие органичной связи с русской национальной культурой, с православием.

В дворянской среде, как и во всем обществе в целом, жила идея соборности, трансформированная в образ «дома» — сообщности людей, связанных узами любви, родства или близости к роду, выстроенной по принципу иерархии. В представлении дворянина данного периода, понятие «дом» включало в себя не только т.н. нуклеарную семью, но всех, кто проживал в одном доме, включая воспитанниц, приживалок и слуг. Также все родственники могли пользоваться поддержкой самого старшего в роду и рассчитывать на его протекцию в случае надобности.

Культура общения в семье является контекстом, необходимым для более глубокого и полного понимания событий истории России. Изменения в ней соответствуют изменениям в мировоззрении дворянства, в реформировании всего общества.

В обществе поддерживался образ крепкой семьи. В начале столетия родственниками считались даже весьма отдалённые внучатые племянники. Многие пожилые дворяне помнили своё генеалогическое древо и с удовольствием находили новых родственников, как бы далеко они не отстояли. К середине столетия, с естественной смертью этих старых людей, традиция постепенно угасала, но близким родственникам никогда не отказывали в гостеприимстве. Культура общения в семье характеризовалась демонстрацией уважения друг к другу и ясным представлением о своём месте в семейной иерархии и своей социальной роли.

Являясь оплотом традиций, дворянская семья постулировала принципы иерархии, превозносился принцип преданности Государю и Отечеству, детям рассуждать о царе и религии с критическими замечаниями строго запрещалось. Забота о младших со стороны старших и благодарная преданность последнихидеальная норма домашнего поведения. И при этом в данном сословии появились первые революционеры — декабристы.

Мировоззрение дворянина первой половины XIX в. отличается от представлений аристократии середины XVIII столетия, прежде всего, своим отношением к службе. Являясь уже необязательной, тем не менее в сознании большинства она оставалась таковой, оправдывала привилегии, данные данному сословию. Идеалом стало честно служить, без лицемерия и преклонения перед начальством. В жизни же родственные связи и успешная «политика» за карточным столом играли большую роль в карьере.

На протяжении полувека менялся и идеал поведения дворянина в семье, всё более стремясь к освобождению от ранее принятых норм общения. Если в начале XIX века муж с женой говорили друг другу «вы», то к 30-м годам обращение «ты» стало вполне приемлемым. Также и девушкам в начале столетия неприлично было курить и пить вино, а уже в 40-е годы пахитоски вошли в моду у столичных барышень, и за праздничным столом им наливали шампанское. При сравнении дворянской семьи данного периода и семьи патриархальной, главные отличия касаются взаимоотношений супругов и, в меньшей степени, родителей и детей, которые подчинялись воле старших. Супруги же, а чем выше по своему положению, тем более устойчивой была данная тенденция, не только жили на разных половинах дома, принимали разных гостей, но часто сквозь пальцы смотрели на супружескую неверность. При несомненной ценности брака, в светских кругах на первый план выходят не внутренние отношения между мужьями и женами, а красивая картина приличия — неявные измены, неявные распри, вся «грязь» оставалась скрытой от посторонних глаз. Это касалось вообще отношений между взрослыми членами семьи: братья, сестры на людях должны были оказывать друг другу знаки внимания и привязанности, даже если на самом деле не испытывали таковых чувств. Такое лицемерие обеспечивало сплочённость дворянского сословия, создавало иллюзию идеальных отношений, идеального общества.

Изменение норм поведения обуславливалось, в том числе, и влиянием западноевропейской культуры через общение с иностранными гувернёрами, чтение иностранных книг и поездки дворян за границу. В семьях, где крепок был традиционный уклад, нововведения приживались довольно медленно. Многое зависело от места проживания дворянина.

Если сравнивать две столицы — Санкт-Петербург и Москву, то обнаруживаются отличия в образе жизни дворян: близость Двора, открытость к европейским новомодным обычаям делали быт петербургского дворянства динамичным. Дворянство Северной столицы делилось на определённые круги, мало связанные друг с другом, Москва отличалась большим гостеприимством и сплочённостью сословия. В Москве жизнь была степенней, новые тенденции прививались медленнее, чем в Петербурге, но с большим энтузиазмом, нежели в провинции. Провинциалы меньше обращали внимание на сословное деление общества, редко в повседневной жизни ощущая ущербность своего статуса по сравнению с дворянством766. Учитывая статистику, следует отметить, что в Санкт-Петербурге дворян проживало больше, чем в Москве, приблизительно в 1,5 раза, в целом же, столичное дворянство составляло примерно 10% от.

767 общего числа дворян, проживающих в России .

Столицы оказывали влияние на провинцию посредством различных каналов: 1. частная и официальная переписка, 2. поездки в столицу, например, на ярмарку невест в Москве, обучение в различных пансионах, институтах и т. д., 3. переезды из столиц в поместья с различными целями, в том числе и в ссылку, 4. поездки по стране императора и членов его семьи, 5. ревизии Сената, 6. распространение журналов и газет. При этом влияние было неравномерным и зависело от степени приближенности к столице и частоты воздействия. К тому же провинциальное общество с трудом воспринимало все новое, шедшее из столиц, главным образом из Петербурга.

Различалась культура общения в семьях разных родов дворян: тон высшего света передавался детям от родителей и служил маркером при входе в высшее общество. Попавший туда впервые в зрелом возрасте нёс на себе отпечаток той среды, где прошли его детство и юность, и высокий чин не спасал от насмешек, которыми награждала неофита аристократическая верхушка за несоблюдение правил поведения.

Такие важные вехи в жизни человека, как рождение, брак и смерть всегда сопровождались обдуманными ритуалами и мало подвергались изменениям.

В работе было установлено, что необходимо было соблюсти традиции в период создания новой семьи и, в частности, от владения этикетом зависело, состоится ли свадьба или нет. Во время сватовства важно было соблюсти традиции, берущие начало в народной культуре и сохранившиеся в дворянской среде: испрашивание благословения на брак у родителей, крайне бережное.

Куприянов А. И. Культура городского самоуправления русской провинции. 1780−1860-е годы. — М.: Изд-во. ИРИ РАН, 2009. — С. 147.

767 Рашин А. Г. Население России за 100 лет (1811−1913). Стат. очерки / Под ред. акад. С. Г. Струмилина. — М.: Госстатиздат, 1956. — С. 124, 126.

Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России. 1861−1904. — М.: Наука, 1979. — С. 292. отношение к чести девушки. Такие формы поведения воспринимались как благородные и потому приемлемые и культивируемые в дворянской культуре. В дворянской среде принято было новобрачным отправляться в свадебное путешествие и жить отдельным домом (это не всегда соблюдалось, но приветствовалось).

Ритуал похорон, в целом, был модернизирован во время правления Петра I, далее уже культура поведения оставалась прежней, новшества касались лишь формы одежды и периода ношения траура. Выражали свою скорбь сдержанно, показывая, что самое главное — забота о душе усопшего, преодоление потери. Поэтому хозяева — родственники покойного — гостями на прощании с умершим не занимались. Страстные порывы романтических героев хороши были в романах и на сцене — в жизни ценились такт и самообладание, демонстрировать свою скорбь позволялось только в строгих рамках этикета.

То же касается и обычая крестить ребёнка: все нововведения были связаны, в основном, с тем, что дарить новорожденному и его родителям. В детях с рождения воспитывали чувство взаимоуважения, такта, великодушие, что составляет собой основу хорошего тона. В обществе могли простить некоторую неловкость в умении владеть столовыми приборами, хотя это могло негативно отразиться на мнении о человеке, но неучтивость разом перечеркивала карьеру дворянина.

В исследовании показано, что богатство и высокий чин воспринимались как наиболее значимые основания для формирования отношения к человеку. Для того, чтобы люди ориентировались в изменениях моды, связанных в том числе и с правилами поведения, издавались специальные руководства и пособия. Чувство собственного достоинства было сопряжено с осознанием огромной ответственности за свои действия, за своих крепостных — однако, это в идеале. В реальной жизни не все представители высшего сословия понимали сложности своей роли в обществе и обязанности перед ним. Внутренняя культура русского дворянина зиждилась на христианских заповедях, поскольку православие было государственной религией на тот момент уже более восьмисот лет, с другой стороны, реформы Алексея Михайловича, и особенно Петра I, способствовали распространению и укреплению прозападной ориентации дворянства. В Западной Европе в описываемый период католичество и протестантизм сочеталось с отказом от христианских убеждений. «Энциклопедисты» явились яркими выразителями, генераторами идей конца XVIII века и много способствовали популяризации этих идей. В русском дворянском обществе разнородные тенденции причудливо сочетались во время правления Петра Великого, но к XIX столетию особый стиль поведения уже сформировался.

На основе использованного материала сделан вывод о том, что дети в дворянском доме составляли свой мир, мало связанный с жизнью других семей и подверженный разносторонним влияниям: родителей, как представителей роданянь, слуг, связывающих дворян с народомгувернёров, учителей, дающих новомодное образование, и, поскольку гувернёрами были иностранцы, то европейская картина мира наслаивалась в сознании ребёнка на русскую (простонародную), привитую нянями и мамками. Однако вместе они способствовали формированию гармоничной личности, развивая разум, чувства, воспитывая эстетически, нравственно, если эти качества были у гувернёров и нянь. Но в воспитании дворянина заметны также тщеславные стремления родителей, преследующих цель блистать в обществе, и, следовательно, развитие высокомерия и лицемерия у детей.

Ребёнок не был изгоем в семье — детьми занимались, о их будущем заботились, согласуясь с представлениями указанного периода о благе. Разумная строгость способствовала формированию внутренней дисциплины.

Дети являлись не только наследниками дворянской культуры. По мере взросления они развивали традиции, заложенные в ней, а также модернизировали культуру, оставаясь в её русле. Осознание своей принадлежности именно русскому народу связано с нападением Наполеона на Россию, с появлением исторических исследований Н. М. Карамзина, а также с эпохой правления Николая I, когда в 30-х годы кокошник стал официальным головным убором фрейлин. Символично, что в доме императора с младшими детьми говорили по-русски, в то время как со старшими — по-французски. Несколько вытесняя моду на французскую культуру, во второй четверти XIX в. в моду вошли гувернёры из Англии, Германии и Швейцарии.

В диссертации выявлено, что в дворянском доме существовала особая субкультура — слуги. Ей присущи были свои традиции, передававшиеся по наследству. Можно заключить, что слуги зачастую являлись хранителями дворянского понятия о том, что должно — кто кому ровня, как следует рассаживать гостей и т. д. В системе слуг существовала своя иерархия. Чем выше по этой лестнице стоял слуга, тем более близок он был к господам и перенимал их культуру, в то время как низшие слуги в барском доме оставались в русле традиций народной культуры и нередко, как вспоминают современники, не отличались высокими моральными качествами, так что господских детей не допускали до общения с ними.

Место религии в дворянской культуре неоднозначно. Существовали искренне верующие дворяне, а также далекие от веры люди. Порой преобладало отношение к православной церкви как имеющей многие варварские черты и должной измениться на манер протестантской или католической в своей обрядовой части.

В диссертации показано, что межсемейные связи в дворянском обществе поддерживались благодаря развитому гостеприимству, существованию единого культурного поля. Стремление объединиться и удержать свои позиции привилегированного сословия активизировало общественную жизнь дворян. Влияние дворянской культуры на жизнь страны было значительным: состоятельные купцы заводили дома на манер дворян, стремились дать детям высшее образование. Платье иноземного покроя, знание французского языка постепенно входило в купеческую среду. Духовенство, общаясь с дворянами оказывало нравственное влияние на духовных чад, но вместе с тем приноравливалось под вкусы высшего сословия в ожидании от них милостей. На остальные слои населения влияние было минимальным, поскольку они зачастую продолжали придерживаться уклада предков, за исключением тех, кто входил в состав дома дворянина. Во-первых, на слуг: их манеры отличались от крестьянских и походили частично на господские, но им не позволено было копировать своих хозяев, дабы избежать карикатуры на них, и чётко разделять грань между хозяевами и прислугои. А во-вторых, на гувернеров и учителеизачастую не принадлежа к дворянскому сословию, они обязаны были транслировать установки аристократии и исповедовать её идеалы.

В исследовании показано, что на будущих государственных деятелей, писателей, учёных большое влияние оказала домашняя атмосфера, система воспитания в семье. Как, например, на М. Ю. Виельгорского, П. П. Вяземского, М. И. Глинку, А. И. Дельвига, П. Д. Киселева, A.C. Пушкина, П. Я. Чаадаева и др.

Из-за специфики источников довольно сложно охарактеризовать невербальное общение столичных дворян. К данной категории относятся: целование руки мужчиной у женщины и детей у родителей, благословение родителями иконами детей перед браком, кокетливые взгляды, которые девушки и женщины бросали на мужчин из-за рукоделия и само рукоделие как символ трудолюбия и прилежания, система условных знаков хозяев дома за карточным столом с целью обмануть гостя, знаки хозяев к слугам (кого из гостей пускать в дом и т. д.), система визитных билетов и т. д. Выявленные знаки, жесты, символы, как правило, подтверждают выводы, сделанные на основе анализа речевого общения.

В целом, создание общей истории культуры общения в семье — задача, которая нуждается ещё в дальнейшем исследовании. Появление исторических работ по этой теме позволит расширить наши знания об эволюции семейных отношений, проследить смену культурных парадигм на примере семьи, выявить корреляции изменений в культуре общения в семье и социально-экономической истории. Освещение данной темы в разные периоды позволит выявить смену значений символов, используемых в процессе общения, а также разделить уникальные явления и репрезентации, характерные для семьи во все времена.