Культурно-исторические процессы на территории Центрального Предкавказья в скифское время: на материалах Ставрополья

Актуальность темы

Центральное Предкавказье представляется одним из наиболее интересных объектов для исследования культурно-исторических процессов. Причин этому несколько. Во-первых, географическое положение региона, обусловившее ландшафтное разнообразие территории (наличие лесных, степных и полупустынных комплексов, а также всевозможных их вариаций), что способствует получению общей картины (глобально-регионального уровня) о естественном и антропогенном формировании исследуемого объекта. Во-вторых, здесь присутствовало влияние различных культур, укладов хозяйственной жизни, что также подчеркивает важность избранного региона для историко-культурных исследований. В-третьих, в силу своего геополитического положения, Кавказ в целом и Предкавказье в частности, всегда были в центре внимания исследователей, что дает достаточное количество источников для изучения культурно-исторических процессов.

К настоящему времени в Центральном Предкавказье исследовано значительное количество археологических объектов скифского времени (VII — IV вв. до н.э.). Накопленные материалы позволяют более, детально рассмотреть проблемы культурно-исторического характера, социально-экономические отношения, демографическую ситуацию в кочевом обществе, быт, занятия, а также систему религиозных, мифологических и мировоззренческих представлений людей того времени.

История скифов составляет важную часть мировой истории. В течение многих столетий кочевники играли весомую роль в прошлом различных народов и государств. Мобильная система коммуникаций кочевников занимала одно из ключевых мест в передаче политической, технологической, культурной информации, в установлении транзитных связей между локальными земледельческими цивилизациями. Кочевники внесли огромный вклад в сокровищницу мировой культуры. Их достижения в военном деле, искусстве заимствовали оседлоземледельческие народы. Скифам принадлежит особая роль в истории Центрального Предкавказья и Северного Кавказа в целом. Скифская культура Центарльного Предкавказья может быть охарактеризована в целом как очень сложное эпохальное культурно-историческое явление. Все это обуславливает важность и необходимость всестороннего изучения истории кочевых обществ.

Ограниченность письменных источников по истории населения Центрального Предкавказья скифского времени может быть существенно компенсирована археологическими материалами. Погребальные памятники древних племен и народов представляют собой отражение складывавшейся веками целостной системы взглядов, связанных как с религиозными воззрениями, так и с социально-политической структурой породившего их человеческого общества. Погребальный обряд — один из наиболее информативных источников при воссоздании истории населенияпрошлых эпох, его социальной структуры и идеологических представлений. Поэтому, вполне понятен постоянный интерес, исследователей к изучению погребений, погребальных комплексов и реконструкции погребального обряда в древности.

На территории Центрального Предкавказья расположены уникальные памятники, свидетельствующие об устойчивых контактах кочевого скифского и земледельческого кобанского населения региона, в результате которых начался процесс оседания кочевников «на землю».

Материалы погребальной обрядности, являющиеся одним из основных источников для реконструкции культурно-исторических процессов, до сих пор не были систематизированы и обобщены. Подобные исследования необходимы для более полной реконструкции процессов взаимодействия различных групп населения в Центральном Предкавказье, что позволит, аргументировано говорить о формировании, процессах развития и трансформации культур в данном регионе.

Многие стороны процесса историко-культурного развития.

Центрального Предкавказья в эпоху раннего железа нуждаются в углубленной разработке. До сих пор существует неясность в понимании механизмов и форм процессов взаимодействия и формирования культур в этом регионе. Многие вопросы этнокультурной истории эпохи раннего железа остаются нерешенными. Отсутствуют обобщающие работы, в которых в рамках единой культурно-исторической концепции, методологии и комплексного междисциплинарного подхода была бы представлена реконструкция погребального обряда, социальной структуры и системы представлений о мире кочевников VII — IV вв. до н.э.

Таким образом, тема исследования культурно-исторических процессов на территории Центрального Предкавказья скифского времени актуальна.

Объект исследования — материальная и духовная культура населения, проживавшего на территории Центрального Предкавказье в скифское время.

Предмет исследования — культурно-исторические процессы в среде населения Центрального Предкавказья в VII — IV зв. до н.э. — -г.

Степень изученности проблемы. Обзор историографии как отечественной, так и зарубежной построен по проблемно-хронологическому принципу, позволяющему рассматривать процесс изучения отдельных проблем, связанных со скифской культурой на разных исторических этапах. Исходя из этого, научная литература может быть условно разделена на несколько групп, связанных с проблемами скифской культуры. Внутри каждой группы литература рассматривалась согласно принятой хронологии: дореволюционный, советский и современный периоды.

К первой группе относятся монографии и статьи, посвященные общим вопросам скифской культуры, составившие методологическую базу исследования.

Интерес к истории скифов зародился в отечественной науке еще в XVIII в. К скифской и тесно взаимосвязанным с ней киммерийской и сарматской проблемам обращались многие известные исследователи того времени, в том числе М. Т. Ломоносов, В. Н. Татищев, В. К. Тредиаковский.1 Общим для их работ, основанных на письменных источниках, было исследование скифской истории в рамках изучения древнейших славян и их генезиса. В XIX в. изучением древней истории России занимались Н. М. Карамзин, С. М. Соловьев, В. О. Ключевский.

Во второй половине XIX в. как в России, так и за рубежом был опубликован ряд значительных работ по географии и этнографии Скифии, а также вопросам происхождения и этнической принадлежности скифов. Однако, в них более или менее глубокому анализу подвергались лишь данные античной письменной традиции, тогда как археологические материалыво внимание не принимались. Одним из первых предпринял, попытку воссоздания истории скифов по письменным и вещественным о источникам А.С. Лаппо-Данилевский. И. Е. Забелин был одним из первый русских историков, использовавших археологический материал длятрактовки сведений Геродота о скифах.'.

С достижениями русской археологии конца XIX — начала XX вв. ученых Запада познакомила обобщающая работа Э. Минза, в которой не только были описаны скифские курганы, но и высказаны предположения относительно ряда основных скифских проблем.5.

Из публикаций зарубежных историков начала 20-х гг. XX в. следует отметить работу М. Эберта, в которой были рассмотрены известные к тому.

1 Тредиаковский В. К. Избранные сочинения. — М. 1849- Ломоносов М., Сумароков А., Тредиаковский В. Стихотворения. Письма. Критика и комментарии / Сост., предисл., коммент, справ, и метод, материалы Е. В. Перемышлева. — М&bdquo- 2001: Татищев В. Н. История Российская. — М. 2005.

2 Карамзин Н. М. История государства Российского, в 12 т. — М., 2003; Соловьев С. М. История России с древнейших времен: 29 т — М., 2005; Ключевский В. О. Древняя русская история: Курс лекций. — М., 1885- Ключевский В. О. История России. — М., 2003.

3 Лаппо-Данилевский A.C. Скифские древности // ЗОРСА. — СПб., 1887. — Т. 4. — С. 465 — 487.

4 Забелин И Е. История русской жизни с древнейших времен. — М., 1908.

5 Minns Е. Scythians and Greeks in South Russia. — Cambridge, 1913. времени скифские археологические памятники и данные письменных источников о киммерийцах и скифах.6.

Успехи дореволюционной археологии, достижения русских и зарубежных исследователей в изучении истории и культуры скифов получили полное отражение в трудах М. И. Ростовцева, оказавших большое влияние на развитие науки о скифах. Исследователь произвел обстоятельный! анализ имеющихся письменных и археологических источников о скифах.7 После исследований М. И. Ростовцева, посвященных разработке хронологии скифских памятников и их периодизации, скифоведение стало не только традиционным, но и классическим направлением отечественной археологии.

В довоенные годы основной вклад в дело теоретических обобщений материалов скифской эпохи внесли П. Д. Рау и Б. Н. Граков, ставшие не п* только основателями отечественных школ изучения ранних кочевников степей, но и определившие направление б}'дущих научных изысканий в этой области. Исследователи определили глубокий историзм этих изысканий и стремление использовать археологический материал не только для разработки типологических классификаций и хронологических' периодизаций, но и для построения этногеографических, ' этногенетических, этносоциальных и этнополитических реконструкций.

Из зарубежных исследований этого времени следует отметить работы И. Харматта, Ж. Дюмезиля и Э. Бенвениста, занимавшихся трактовкой сведений Геродота о скифах.9.

Выводы и наблюдения исследователей первой половины XX в. явились основой и составной частью многих научных исследований.

6 Ebert M. Sudrussland im Altertum — Bonn, Leipzig, 1921.

7 Ростовцев М. И. Скифия и Босиор. — Л., 1925. s Rau Р. Die Hugelgraber romischer Zeit an der unteien Wclga. — Pokrowsk, 1927; Граков Б. Н. Курганы в окрестностях пос. Нежинского Оренбургского уезда ио раскопкам 1927 г. // Тр. Секции археологии РАНИОН. — Вып. IV. — М., 1928; Граков Б. Н. Древности Яблоновской курганной группы из собрания Д Я. Самоквасова // Тр. Секции археологии РАНИОН. — Вып. IV. — M., 1928.

9 Dumezil G. La prehistoire indo-iranienne de castes // JA. — 1930. — 216- Benveniste E. Traditions indoiraniennes sur les classes-socials // JA. — 1938; Harmatta J. Quellenstudien zu der Skythika des Herodot. -Budapest, 1941; Dumezil G. Cideologre tripartite des Indo-Fiuropeen. — Bruxelles, 1958. обобщающего характера, созданных в последующие периоды исторической науки.

Возросший в 50 — 70-х гг. XX в. фонд источников способствовал созданию обобщающих и научно-популярных трудов по истории скифов, среди которых следует отметить работы Б. Н. Гракова, А. П. Смирнова, М. И. Артамонова, A.M. Лескова, В. А. Ильинской, А. И. Тереножкина и др.10 Б. Н. Граков и А. ИМелюкова, обобщившие в начале 1950;х гг. материалы по скифам Причерноморья, ввели в науку представление о «скифской триаде» как о своеобразном, хотя и условном маркере археологических памятников, оставленных собственно скифами.11.

В работах советских ученых получили освещение различные аспекты социальной истории, в том числе с использованием статистических методов-12 духовной культуры, идеологии и религии скифов.13.

Из зарубежных работ этого периода, интерес для, данного исследования представляют работы И. Потраца и Г. Коте. В исследовании И. Потраца содержалась обстоятельная характеристика не. только исторических, но и археологических данных о скифах и Скифии.14 В статьях Г. Коте рассматривались взаимоотношения земледельческого населения Скифии и кочевников-завоевателей, а также определялось содержание понятия «скифы» у Геродота.15.

10 Артамонов М. И. К вопросу о происхождении скифов // ВДИ. — 1950. — № 2- Лесков A.M. Горный Крым в I тысячелетии до н.э. — Киев, 1965; Смирнов’А. П. Скифы. — М., 1966; Граков Б. Н. Скифы. — М., 1971; Артамонов М. И. Киммерийцы и скифы (от появления на исторической арене до конца IV в. до н. э.). — Л., 1974; Ильинская В. А. Раннескифскне курганы бассейна р. Тясмин (VII — VI вв. до н.э.). — Киев, 1975; Тереножкин А. И. Общественный строй скифов // Скифы и сарматы. — Киев, 1977.

11 Граков Б. Н., Мелюкова А. И. Об этнических и культурных различиях в степных и лесостепных областях Европейской части СССР в скифское время // ВССА. — М., 1954. — С. 92, 93.

12 Хазанов A.M. Социальная история скифов. — М., 1975.

13 Ельницкий Л. А. Из истории древнескифских культов // CA. — 1960. — № 4- Артамонов М. И. Антропоморфные божества в религии скифов'/ АСГЭ. — Вып. 2. — Л., 1961; Абаев В. И. Культ «семи богов» у скифов // Древний мир. — М., 1962; Кузьмина Е. Е. Распространение коневодства и культа коня у ираноязычных племен Средней Азии и других народов Старого Света //' Средняя Азия в древности и средневековье. — М., 1974; Раевский Д. С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. Опыт реконструкции скифской мифологии. — М., 1977.

14 Potratz J.A.H. Die Skythen in Sdrulland. — Basel, 1963.

15 Kothe H. Die Koniglichen Skythen und ihre blinden Knechte // Verofi. Inst. Orientsforsch. — 1968. — 69- Kothe H. Der Skythenbegriffbei Herodot//Klio.- 1969.-51.

В 70 — 90-гг. XX в. вопросы социально-экономической и политической истории европейской Скифии, религиозных верований и искусства скифов активно разрабатывались сотрудниками археологических учреждений, музеев и вузов Москвы, Санкт-Петербурга, Киева и др. городов. Итоги этой работы получали отражение на страницах центральных научных изданий («Советская археология», («Российская археология»), «Археолопя», «Краткие' сообщения о докладах и полевых исследованиях ИА СССР», «Материалы и исследования по археологии России», «Краткие сообщения Института Археологии», «Археологические открытия» и др.), многочисленных сборников статей, монографий и диссертаций.

Из зарубежных публикаций, следует отметить труды немецкого исследователя Г. Коссака, занимавшегося раннескифской1 проблематикой.16.

Обстоятельным исследованием, основанным целиком на археологических материалах, появившихся в 80-е годы XX в. является книга Р. Ролле, 17 в которой автор описал материальную' культуру, быт, религиозные представления и обычаи кочевников степей Евразии:

Ярким проявлением новых тенденций в скифоведении в 80-е гг. XX в. явился большой интерес исследователей к скифской экономике, производству, быту. В данных областях, помимо традиционных, более активно стали использовать и новые методы, связанные с использованием сложного технологического оборудования (металлография, спектроскопия,-ксилотомия и т. д.) и компьютерным анализом материала. Были выявлены и изучены остатки металлургического производства, скотоводства и земледелия и другие производства — деревоотделочное, кожевенное,.

16 Kossak G. Tli Grab 85. Bemerkungen zum Beginn des Skythenzeitlichen Formenkreises im Kaukasus // Beitrege zur allgemeinen und verleichenden Archologie. — Band 5. — Bonn, 1983; Kossak G. Fremdlinge in Fars // Archaelogische Mitteilungen aus Iran. Herausgegeben vorn Deutschen archologischen Institut abteilung Teheran. — Band 20. — Berlin, 1987; Kossak G. Neufunde aus dem Novo erkassker Formenkreis und ihre Bedeutung for die Geschichte steppenbezogener Reitervolker der spoter Bronzezeit // II mar Nero. Annali di archeologiae storia. I. Roma-Paris, 1994.

17 Rolle R. Die Welt der Ikythen.'- Luzem, Frankfurt, 1980.

1 я гончарное. Разработка вопросов, связанных с производством, стала возможной благодаря применению естественно-научных методов и связи археологии со смежными науками.

Исследования скифского искусства «звериного стиля» были направлены на выяснение его генезиса, локальных особенностей и семантики.19 Д. С. Раевским была предпринята попытка реконструкции скифскоймодели мира путем рассмотрения сохранившихся фрагментов скифской мифологии на широком евразийском и индо-иранском фоне.20 Д. С. Раевский пытался найти и понять мировоззренческие корни скифского звериного стиля, а также найти этническую основу происхождения этого искусства на основе анализа мифологического и иконографического материала. В работах И. С. Каменецкого, Я.А. Шера^ Е. В. Переводчиковой были предприняты попытки статистическо-формализованного анализа предметов скифского звериного стиля.21.

18 Барцева 'Г.Б. Цветная металлообработка скифского времени: лесостепное днепровское левобережье. — -М&bdquo- 1981; Шрамко Б. А. Обработка кожи в Скифии // Проблемы археологии Поднепровья III — I тыс. до н.э. — Вып. 1. — Днепропетровск, 1984; Шрамко Б. А., Янушевич Э. В. Культурные растения Скифии // СА.

— № 2. — 1985; Косиков В. А. Инструментарий брон юлитейщиков Скифии для обработки цветныхметаллов // Проблемы охраны и исследования памятников археологии в Донбассе: Тез. докл. — Донецк," j 1986; Гаврилюк Н. А. Прядение у степных скифов // Скифы Северного Причерноморья. — Киев, 1987; Гаврилюк II.А. Домашнее производство и быт степных скифов. — Киев, 1989.

19 Ильинская В. А. Некоторые мотивы раннескифского звериного стиля // СА. — 1965. — № 1- Артамонов М. И. Скифо-сибирское искусство звериного стиля // Проблемы скифской археологии. — М., 1971; Ильинская B.A. Образ кошачьего хищника в раннескифском искусстве // СА. — 1971. — № 2- Кузьмина Е. Е. О синкретизме образов скифского искусства в связи с особенностями религиозных представлений иранцев // Тезисы докладов III Всесоюзной конференции по скифо-сарматской археологии (скифо-сибирский «звериный стиль»), — М&bdquo- 1972; Федоров-Давыдов Г А. О сценах терзаний и борьбы зверей в. памятниках скифо-сибирского искусства// Успехи среднеазиатской археологии. — Вып. 3. — Л., 1975; Виноградов В. Б. Кобанский вариант скифо-сибирского звериного стиля // Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии. — М., 1976; Хазанов A.M., Шкурко А. И. Социальные и религиозные основы скифского искусства // Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии. — М., 1976; Кузьмина Е. Е. Скифское искусство как отражение мировоззрения одной из групп индоиранцев. -М., 1976; Техов Б. В. О некоторых предметах скифского звериного стиля // Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии. — M., 1976: Шкурко А. И. Скифское искусство звериного стиля (по материалам лесостепной Скифии) // Музейное дело в СССР. — M., 1977; Переводчикова Е. В. Келермесская секира и формирование скифского звериного стиля // Проблемы истории античности и средних веков. — M., 1979; Раевский Д. С. Антропоморфные и зооморфные мотивы в репертуаре раннескифского искусства (к анализу предпосылок сложения скифского звериного стиля) // АСГЭ. -Вып. 23. — Л., 1983; Кузьмина Е. Е. Опыт интерпретации некоторых памятников скифского искусства // ВДИ. — 1984. — № 1- Минасян Р.С.К вопросу о влиянии техники производства на происхождение некоторых особенностей скифо-сибирского звериного стиля // Археологический сборник. — № 29. — Л., 1988. ¦ •.

20 Раевский Д. С. Модель мира скифской культуры. — M., 1985.

21 Каменецкий U.C. Археологическая культура — ее определение и интерпретация // СА. — 1970. — № 2- Шер Я. А. Ранний этап скифо-сибирского звериного стиля // Скифо-сибирское культурно-историческое.

Возросший интерес к скифской монументальной скульптуре стимулировался открытием значительного количества скифских антропоморфных изваяний VII — III вв. до н.э. на обширной территории от.

Предкавказья до Дуная.

Активно разрабатывались проблемы типологии и генезиса большинства категорий предметов скифской материальной культуры: посуды, 23 украшений, 24 конского снаряжения, 25 зеркал26 и оружия.27.

Более четкому выявлению различных подходов к решению’основных проблем скифоведения способствовал «круглый стол», материалы которого были освещены на страницах журнала «Народы Азии и 28 '.

Африки".

В Л 980-е гг. итоги изучения скифских памятников были обобщены в академическом издании Института Археологии РАН «Степи европейской о о ' части СССР вхкифо-сарматское время». :

Термины, составляющие основной словарь современной скифологии стали переосмысливаться в, 90-е гг. XX в. Материалы совещанияпо' единство. — Кемерово, 1980; Переводчикова Е. В. Локальные черты скифского звериного стиля Прикубанья // СЛ. — 1987. — № 4., ,.

22 Раевский Д. С. Счнфские каменные изваяния в системе религиозно-мифологических предствалениЙ!-иранолзычных народов Евразийских степей // Средняя Азия, Кавказ и зарубежный Восток в древности. — М&bdquo- 1983; Петренко В. Г. О юго-восточной границе распространения скифских каменных изваяний // Новое в археологии Северного Кавказа. — М., 1986; Ольховский B.C. Скифские антропоморфы СевероЗападного Крыма: (находки последних лет) // Ученые записки комиссии по изучению памятников цивилизаций древнего и средневекового Востока (археологические источники). — М., 1989.

23 Рябова В. О. Металлические кубки из скифских курганов // Исследования по археологии СевероЗападного Причерноморья. — Киев, 1986; Рябова В. О. Двуручные чаши из скифских курганов // Скифы Северного-Причерноморья. — Киев, 1987; Фиалко Е. Е. О новом типе деревянных чаш у скифов // Социально-экономическое развитие древних обществ и археология. — М., 1987; Королькова. Е. Ф. Ритуальные чаши с зооморфным декором в культуре ранних кочевников // Скифы Северного Причерноморья в VII — V в. до н.э. (проблемы палеоэкологии, антропологии и археологии): Тез. докл. межд. конф. — М., 1999.

2' Петренко В. Г. К вопросу об употреблении булавок скифами в VI — IV вв. до н.э. // КСИА. — Вып. 142. -М&bdquo- 1975; Петренко В. Г. Украшения Скифии-VII — 111 вв. до н.э. И САИ. — Вып. 4−5. М., 1983.

25 Мурзин В. Ю., Черненко Е. В. О средствах защиты боевого коня в скифское время // Скифия и Кавказ. -Киев, 1980; Бессонова С. С. О скифских повозках // Древности Степной Скифии. — Киев, 1982; Галанина Л. К. Раннескифские уздечные наборы (по материалам Келермесских курганов) // АСГЭ. — Вып. 24. — Л., 1983;

26 Кузнецова T.M. Зеркала с боковыми ручками из скифских памятников // КСИА. — 1982. — Вып. 170- Кузнецова T.M. Зеркала Скифии VI — 111 века до н.э. — Т. I. — М., 2002.

27 Черненко Е. В. Древнейшие скифские парадные мечи (Мельгунов и Келермес) // Скифия и Кавказ. -Киев, 1980; Клочко В. И. К вопросу о происхождении наконечников стрел // Материалы по хронологии археологических памятников Украины. — Киев, 1982; Шрамко Б. А. Из истории скифского вооружения // Вооружение скифов и сарматов. — Киев, 1984.

28 Дискуссионные проблемы отечественной скифологии // Народы Азии и Африки. — 1980. — № 5, 6.

29 Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. — М., 1989. проблемам соотношения разных культур евразийских степей и, в частности, по вопросу о правомерности применения к ним терминов «цивилизация скифо-сибирского мира» или «цивилизация ранних кочевников» были положены в основу дискуссии, опубликованной в специальном выпуске «Кратких сообщений».30.

Попытка создания реконструкции этнической истории ранних.

7 I скифов была предпринята М. Н. Погребовой и Д. С. Раевским.

На современном этапе продолжает активно разрабатываться проблема происхождения и ранней истории скифской культуры, сложения скифского этноса. Для этого, помимо традиционных источников (археологические памятники), широко привлекаются данные письменной традиции, лингвистики, антропологии, других наук. Следует отметить расширение рамок историко-культурного «фона», на котором рассматривается феномен скифской культуры, первые опыты создания палеоэкологических (природно-климатических) реконструкций, учитывающих и оценивающих взаимовлияние природной среды и человека в эпоху раннего железа. Особенно пристальное внимание исследователей привлекают вопросы возможного взаимодействия позднейшей предскифской и древнескифской культур в Северном Причерноморье и в Предкавказье, хронологии предскифских и скифских древностей.32.

Полевые исследования и теоретические разработки сотрудников Отдела скифо-сарматской археологии ИА РАН (А.И. Мелюковой, М. Г. Мошкова, B.C. Ольховского, В. Г. Петренко, В. Е. Маслова, Н. Л. Членовой, Л. Т. Яблонского и др.) показали перспективность разработки независимых.

30 КСИА РАН -1993 — Вып. 207.

Погребова М.Н., Раевский Д С. Ранние скифы и Древний Восток.-М., 1992.

32 Проблемы истории и культуры Северного Причерноморья в античную эпоху. — М., 1991; Дударев С Л Из истории связей населения Кавказа с киммерийско-скифским миром. — Грозный, 1991; Дударев С Л О характере скифо-кавказского этнокультурного взаимодействия в VII — VI вв до н.э. // Некоторые вопросы культурных и этнических связей населения Северного Кавказа в эпохи поздней бронзыраннего железа — Армавир, 1997, Дударев С. Л. Взаимоотношения племен Северного Кавказа с кочевниками юго-восточной Европы в предскифскую эпоху (IX — первая половина VII в. до н.э.) -Армавир, 1999. типологических классификаций и хронологических шкал, построенных на узко региональных материалах, и поставили под сомнение «хронологический» базис центральноазиатской гипотезы формирования скифской культуры Северного Причерноморья.33.

Ряд монографий посвящены публикации комплексов курганных могильников скифского времени и их этнической интерпретации.34.

Современный период исследования искусства скифского звериного стиля можно назвать семантическим, когда художественные произведения рассматриваются как символы отражения. определенных мировоззренческих категорий и в целом" идеологии скифо-сибирского.

35 мира.

Распространение получила практика проведения «круглых столов» по проблемам скифской истории. Например, периодизация скифской архаики и Древний Восток стали предметом' дискуссии на страницах «Российской археологии». Вопрос о соотношении! письменных и археологических свидетельств о ранних скифах стал. предметом рассмотрения на страницах «Вестника древней истории».36.

Постоянный интерес исторической науки к скифскойпроблеме привел к более или менее регулярному проведению в научных.

33 Яблонский Л. Т. Скифы, сарматы и другие в XXI в. н.э. // Археология в XX веке: итоги и перспективы: Тез. докл. — М&bdquo- 1999. — С. 39, 40.

34 Гапанина Л. К. Келермесские курганы. «Царские» погребения раннескифской эпохи // Степные народы Евразии. — Т. 1. — М., 1997; Медведев А. П. Ранний железный век Лесостепного Подоньч. Археология и этно-культурная история I тыс. до н.э. — М., 1999; Пуз-1кова А. И. Курганные могильники скифского времени Среднего Подонья (публикация'комплексов). — М., 2001; Петренко В. Г. Краснознаменский могильник. Элитные курганы раннескифской эпохи на Северном Кавказе. — М. Берлин, 2006.

35 Курочкин Г. Н. Образ свернувшейся в кольцо пантеры и летящего в галопе козла в скифском искусстве // Античная цивилизация и Варварский мир (сборник докладов 3-го семинара) — Новочеркасск, 1991; Кокоркина Ю. Г. Хищная птица в декоре скифского оружия.(к реконструкции семантики образа) // Вест. Моск. Ун-та. — Сер.8. — История.' - 1994. — № 1- Переводчикова Е. В. Язык звериных образов: Очерки искусства евразийских степей скифской эпохи. — М., 1994; Кореняко В. А. К проблеме происхождения скифо-сибирского звериного стиля // РА. — 1998. — № 4- Кузьмина Е. Е. Опыт интерпретации некоторых памятников скифского искусства. // Вестник древней истории. — 1998. — № 1- Шкурко А. И. Скифское искусство звериного стиля (по материалам лесостепной Скифии) // Скифы и сарматы в VII — IV вв. до н.э. — М., 2000; Полидович Ю. Б. К истокам скифского искусства: происхождение мотива свернувшегося хищника // РА. — 2001. — № 3- Кореняко В. А. Искусство народов Центральной Азии и звериный стиль. -М., 2002; Вольная Т. Н. Прикладное искусство населения Притеречья середины I тысячелетия до н.э. -Владикавказ, 2002.

36 Периодизация скифской архаики и Древний Восток // РА. — 1992. — № 3- Периодизация скифской архаики и Древний Восток//РА. — 1993. —№ 2- Международный «круглый стол» «Ранние скифы и культура» // ВДИ. — 1993.-№ 4- 1994.-№ I. учреждениях специальных конференций по данной тематике: Всесоюзный симпозиум «Вопросы происхождения и хронологии скифской культуры», посвященный памяти М. И. Артамонова (Ленинград, 1979 г.) — «Проблемы античной и скифо-сарматской археологии», посвященная памяти П. Н. Шульца (Ленинград, 1986 г.) — исторические чтения памяти М. П. Грязнова (Омск, 1987 г.) — Всесоюзный семинар «Киммерийцы и скифы», посвященный памяти А. И. Тереножкина (Кировоград, 1987 г.) — I Правобережная краеведческая конференция, посвященная 225-летию со времени исследования Мельгуновского кургана (Кировоград, 1988 г.) — конференция «Проблемы скифо-сарматской археологии Северного Причерноморья», посвященная 90-летиюсо дня рождения Б. Н. Гракова (Запорожье, 1989 г.) — семинар по скифо-сарматской археологии «Граковские чтения» (Москва, 1990 г.) — международная конференция «Скифы Северного Причерноморья в VII — IV вв. до н.э.», посвященная 100-летию со дня рождения Б. Н-. Гракова (Москва, 1999 г.) — конференция «Археология России в XX веке: итоги, и перспективы», гГосвященная 275-летию РАН и 80-летию Института Археологии (Москва, 1999 г.) — международная конференция — чтения, посвященные 100-летию деятельности В. А. Городцова (2003), международные конференции, проводившиеся в г. Харькове (2001 г., 2003 г., 2004 г.) и др.37.

Вторую группу составляют исследования, посвященные изучению культурно-исторических процессов, происходящих на территории Центрального Предкавказья в скифское время.

Необходимо отметить, что до недавнего^ времени известные на.

37 Погребова Н. Н Состояние проблем скифо-сарматской археологии к конференции ИИМК АН СССР 1952 г. // ВССА. — М., 1954; Смирнова Г. И. Всесоюзный симпозиум «Вопросы происхождения и хронологии скифской культуры» // АСГЭ. — Вып. 23. — Л., 1983; Устинова Ю. Б. Конференция «Проблемы античной и скифо-сарматской археологии», посвященная памяти П. Н. Шульца (Ленинград, 1986) // СЛ. — 1988. — № 1- Исторические чтения памяти Михаила Петровича Грязнова: Тез. докл. науч. конф. — Ч. 1 — 2. — Омск, 1987; Киммерийцы и скифы: Тез. докл. всесоюзн. сем., посвящ. памяти А. И. Тереножкина. — Ч. 1 — 2. — Кировоград, 1987; Первая Правобережная краеведческая конференция (225 лет со времени исследования Мельгуновского кургана 1763 — 1988 гг.): тез. докл. — Кировоград, 1988; Проблемы скифо-сарматской археологии Северного Причерноморья: тез. докл. обл. конф. — Запорожье, 1989; Граковские чтения на кафедре археологии МГУ 1989 — 1990 гг. Материалы семинара по скифо-сарматской археологии. — М., 1992; Скифы Северного Причерноморья в VII — IV вв. до н.э.: тез. докл. медун. конф. — М., 1999; Археология России в XX веке: итоги и перспективы: тез. докл. конф. — М., 1999.

15 территории Центрального Предкавказья скифские погребения и случайные находки были немногочисленны, вследствие чего Предкавказье рассматривалось лишь как район кратковременного пребывания скифов в то период их переднеазиатских походов. Данная точка зрения оказалась опровергнутой с открытием целой серии раннескифских погребений на данной территории.39 Постоянное и достаточно длительное (VII — IV вв. до н.э.) присутствие в Центральном Предкавказье скифов не вызывает сегодня сомнений у исследователей. Предполагается, что именно в северокавказских степях находилось скифское царство Ишкуза, 40 По мнению ряда ученых, рассматриваемый регион был не только плацдармом, откуда скифы отправлялись в переднеазиатские походы, но и зоной обитания — здесь находились их кочевья и могилы.41.

Изучением скифов в Центральном Предкавказье в разные годы занимались A.A. Иессен, Е. И. Крупнов, Т. М. Минаева, В. Б. Виноградов, ' М. П. Абрамова, М. П. Погребова, Д. С. Раевский, A.JI. Нечитайло, А. В: Найденко, В. Г. Петренко, C.JT. Дударев, C.B. Махортых, A.A. Кудрявцев^ В. Б. Ковалевская, Ф. Х. Гутнов, В. Е. Маслов, А. Р. Канторович, А. Б. Белинский и др.42.

38 Граков Б. Н. Скифы. М., 1971. — С. 119- Кузнецова Т. М. Проблемы раннего железного века // XXI «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа: тез. докл. — Кисловодск, 2000. — С. 79.

39 Охонько H.A., Петренко В. Г. Раннескифский курган в г. Ставрополе // XVII «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа (тезисы докладов). — Майкоп, 1992; Петренко В. Г., Канторович А. Р., Маслов В. Е. Раскопки раннего могильника скифской знати Новозаведенное II в 1998 г. // Вестник гуманитарного научного фонда. — М., 1999. — № 4- Кудрявцев A.A. К вопросу об этно-социальной принадлежности погребенных могильника № 2 Татарского городища // Северный Кавказ и кочевой мир степей Евразии: V «Минаевские чтения» по археологии, этнографии и краеведению Северного Кавказа.— Ставрополь, 2001; Петренко В. Г., Маслов В. Е., Канторович А. Р. Погребение знатной скифянки из могильника Новозаведнное II (предварительная публикация) // Археологические памятники раннего железного века Юга России. — МИАР. — № 6 — М., 2004; Петренко В. Г. Краснознаменский могильник. Элитные курганы раннескифской эпохи на Северном Кавказе. — М., Берлин, 2006.

40 Мурзин В. Ю., Черненко В. В. О локализации «царства Ишкуза» // Проблемы скифо-сарматской археологии: тез. докл. — Запорожье, 1989, — С. 154 — 167- Дударев СЛ. К изучению процессов межэтнического синтеза в Предкавказье в скифское время // Некоторые вопросы культурных и этнических связей населения Северного Кавказа в эпохи поздней бронзы — раннего железа. — Армавир, 1997.-С. 35, 36.

41 Ильинская В. А., Тереножкин А. И. Скифия VII — IV вв. до н. э. Киев, 1983. — С. 67 — 71- Махортых С. В. Скифы на Северном Кавказе. — Киев, 1991.-С. 74−81, 104−106, 112, 113.

42 Иессен A.A. Некоторые памятники VIII — VII вв. до н.э. на Северном Кавказе // Вопросы скифо-сарматской археологии. — М. 1954; Крупнов Е. И. Древняя история Северного Кавказа. — М., i960- Минаева Т. М. Очерки по археологии Ставрополья. — Ставрополь, 1965; Виноградов В. Б. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в скифское время. — Грозный, 1972; Абрамова М. П. Погребения скифского времени Центрального Предкавказья // CA. — № 2. — 1974; Петренко В. Г. Скифская культура на Северном.

Достижением начального периода (вторая половина XIX — начало XX в.) изучения скифских древностей Центрального Предкавказья являетсясоздание первых фундаментальных трудов по археологии Северного Кавказа, в которых частично были обобщены известные к тому.

43 времени находки скифского времени.

Первую общую оценку раннескифских памятников Центрального Предкавказья дал A.A. Иессен.44 Он выявил наиболее древние археологические памятники скифской культуры на Северном' Кавказе и отнес к ним Ставропольский курган (раскопки 1924' г.) и находку у х. Алексеевский, датировав их< второй половиной VII — рубежом VII — VI вв. до н.э.,.

Основополагающей работой по истории Северного Кавказа и сегодня остается фундаментальный труд Е. И. Крупнова «Древняя история Северного Кавказа», опубликованный в 1960 г. и открывший новый этап в изучении скифской культуры в данном регионе. Е. И. Крупнов, выделив, в местных памятниках кобанской культуры «материал, родственный скифскому», дал его историческую интерпретацию.45 Исследователь установил ' неправомерность скептического отношения к признанию значимости взаимодействий скифской культуры и культур Северного Кавказа, показал важную роль этих взаимодействий, в оформлении этнокультурного облика местных обществ.

Все кочевнические погребения Ставропольского плато и соседних районов Кабардино-Балкарии, Чечено-Ингушетии, имевшиеся на начало. 1970;х гг., были описаны в работе В. Б. Виноградова «Центральный и.

Кавказе // АСГЭ. — 1983. — Вып. 23- Петренко В. Г. Скифы на Северном Кавказе // Археология СССР. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. — М., 1989; Дударев С. Л. Из истории связей населения Кавказа с киммерийско-скифским миром. — Грозный, 1991; Махортых C.B. Скифы на Северном Кавказе. — Киев, 1991; Кудрявцев A.A. Скифы на Северном Кавказе (некоторые аспекты культурно-экономических и военных контактов в VII — III вв. до н.э.) // IV Минаевские чтения по археологии, этнографии и музееведению Северного Кавказа. — Ставрополь: СГУ, 2000; Ковалевская В. Б. Кавказ — скифы, сарматы, аланы I тыс. до н.э. — I тыс. н.э. — М., 2005.

43 Уварова П. С. Могильники Северного Кавказа Н МАК. — 1900. — Вып. VIIIРостовцев М. И. Скифия и Боспор,-Л., 1925.

44 Иессен A.A. К вопросу о памятниках VIII — VII до н.э. на юге европейской части СССР (Новочеркасский клад 1939 г.)//CA. — 1953.-№ XVIII.

45 Крупнов Е. И. Древняя история Северного Кавказа. — М., 1960. — С. 10.

Северо-Восточный Кавказ в скифское время". В. Б. Виноградов, в отличие от своих предшественников, которыми Кавказ рассматривался в основном как дорога скифов во время походов в Переднюю Азию, обосновал положение о «длительном, а порой и постоянном пребывании ираноязычных степняков в равнинных районах Центрального и Восточного Предкавказья», 46 открыв тем самым новую страницу в изучении скифской истории на Северном Кавказе. Автор, используя письменные источники, охарактеризовал маршруты скифских походов через Кавказ, этноплеменной состав принимавшего в них участие населения. Особое место он уделил политической истории Центрального И' СевероВосточного Кавказа в скифское время, подробно рассмотрел направления и характер контактов оседлого населения со скифами.

Благодаря исследованиям A.A. Иессена, Е. И. Крупнова, В. Б. Виноградова был обнаружен и интерпретирован значительный пласт скифских материалов, главным образом в местных памятниках Предкавказья. В то же время упомянутые авторы внесли определенный вклад в выделение собственно скифских памятников в регионе.

Вместе с расширением археологических исследований увеличилось и количество научных изданий, освещающих результаты этих работ. С 1949 г. в г. Ставрополе выходят сборники серии «Материалы по исследованию Ставропольского края», печатаются межвузовские сборники (СГПИ, РГУ, КГУ, СОГУ, ЧИТУ), на страницах которых есть и материалы по изучению археологических памятников Ставрополья.

Помимо полевых работ началось и научное осмысление материалов. В середине — второй половине 1980;х гг. в северокавказской археологии распространилась концепция «миксаций» — органического этнического смешения в ходе этнокультурного взаимодействия и образования качественно новых общностей, разработанная школой проф. В.Б.

46 Виноградов В. Б. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в скифское время. — Грозный, 1972. — С.

234.

Виноградова. Данная концепция была применена для характеристики этнокультурной обстановки в Центральном Предкавказье во второй половине I тыс. до н.э.47.

В обобщающей монографии В. А. Ильинской и А. И. Тереножкина «Скифия VII — IV вв. до н.э.», одна из глав была посвящена скифам на о.

Кавказе. В ней было дано описание всех известных скифских памятников на Северном Кавказе.

В этот период В. Б. Ковалевская стала активно использовать естественнонаучные методы и ЭВМ в изучение археологических памятников региона.49 На широком применении «ареального метода» была основана ее докторская диссертацияпосвященная истории населения Центрального Предкавказья в I тыс. до н.э. -1 тыс. н.э.

Проблема взаимодействия скифов с оседлым населением, Центрального Предкавказья была рассмотрена в исследованиях Е. И. Крупнова, В. Б. Виноградова, В. Г. Петренко, М.П. АбрамовойМ.Н. Погребовой и Д. С. Раевского.50 *> л.

Таким образом, с появлением новых археологических источников, ставших достоянием науки в 1970 — 1980;х гг., концепция М. И. Ростовцева, о наличии скифских памятников в Предкавказье и значительной роли Северокавказского региона в начальный период скифской истории получила подтверждение и дальнейшее развитие в работах В. А.

17 Березин Я. Б., Виноградов В. Б. Центральное Предкавказье во второй половине 1 тыс. до н. э. //.

Проблемы сарматской археологии и истории. — Азов, 1998.

1,8 Ильинской В. А., Тереножкин, А И. Скифия VII — IV вв до н э. — Киев, 1983.

49 Ковалевская В. Б. Некоторые новые подходы к датировке средневековых северокавказских памятников с использованием ЭВМ // XIV «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа: Тез. докл. конф. -Орджоникидзе, 1986.

50 Крупное Е. И. Древняя история Северного Кавказа. — М., 1960. — С. 176- Виноградов В. Б. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в скифское время. — Грозный, 1972. — С. 86 — 93- Петренко В. Г, Погребальные комплексы и находки у с. Пелагиада // СЛ. — 1984. — № 2. — С. 155 — 164- Виноградов В. Б, Назревшие проблемы изучения роли плоскостной и степной зон в этнокультурной истории Центральной части Северного Кавказа // Этнокультурные проблемы бронзового века Северного Кавказа. -Орджоникидзе, 1986. — С. 7- Виноградов В. Б. Проблема «Скифия и Кавказ» после А. И. Тереножкина. -Ч. 1. — Кировоград, 1987. — С. 35- Раевский Д. С. О культурно-исторических последствиях скифских походов через Кавказ // Кавказ и цивилизации Древнего Востока. — Орджоникидзе, 1989; Погребова М. Н., Раевский Д. С. К вопросу об «отложившихся скифах» // ВДИ. — 1989. — № 1. — С. 40 — 65- Абрамова М. П. Некоторые особенности взаимоотношений ираноязычных кочевников и оседлых племен Предкавказья // РА — № 2. — 1992. — С. 22, 23.

Ильинской, В. Г. Петренко, Л. К. Галаниной и др. исследователей.51 Скифские материалы, выявленные на Северном Кавказе, все шире стали привлекаться в работах, посвященных изучению различных элементов скифского культурного комплекса.

Современный этап в историографии раннего железного века Центрального Предкавказья характеризуется ростом национального самосознания северокавказских народов, количеством научных конференций и трудов, посвященных истории и археологии Северного Кавказа, расширением круга проблем, пересмотром устаревших точек зрения и. концепций. месте с тем, современные' межэтнические противоречия на территории Северного Кавказа нашли опору в не всегда" научных идеях и пропаганде истории своего народа, темы некоторых исследований определялись обострением национальных процессов и необходимостью выявить причины тенденциозных позиций, нашедших отражение в методологически слабых и научно необоснованных версиях и концепциях. Причины сложившейся историографической ситуации, были.

1*51.

52 рассмотрены в трудах И. М. Чеченова и В. А. Кузнецова.

В современный период эмпирический материал вскрыл ряд, противоречий в теории и потребовал нового осмысления устоявшихся концепций на более высоком теоретическом уровне. В силу этого, начиная с 1990;х гг. был опубликован ряд исследований, имеющих существенное значение для изучения памятников скифского времени рассматриваемого региона. Изучением проблем' предскифского и, скифского периодов Центрального Предкавказья занимался С. Л1 Дударев, внесший значительный вклад в исследование степени и характера внешних.

51 Ильинская В. А. Скифы и Кавказ // АСГЭ. — 1983. — № 23- Петренко В. Г. Скифская культура на Сезерном Кавказе // АСГЭ. — 1983. — № 23: Галанина Л. К. Раннескифские уздечные наборы // АСГЭ. -1983.-№ 24.

32 Чеченов И М. Основные формы и методы вульгаризации ранней этнической истории Северного Кавказа // Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа. «XIX Крупновские чтения». — М., 1996; Чеченов И. М. Причинно-следственные аспекты фальсификации историко-археологической науки на Северном Кавказе // Современное состояние и перспективы развития исторической науки Дагестана и Северного Кавказа. — Махачкала, 1997; Кузнецов В. А., Чеченов И. М. История и национальное самосознание. — Владикавказ, 2000. воздействий на местные историко-культурные процессы.53 C.JI. Дударевым и учеными, входящими в школу В. Б. Виноградова было разработано положение об особой роли предгорно-плоскостного (равнинного) Предкавказья в истории Северного Кавказа, как пограничной, стыковой территории, на которой происходили процессы культурного и этнического синтеза между пришлыми племенами и народами и автохтонным населением.

В монографии C.B. Махортых «Скифы на Северном Кавказе» были собраны и исторически интерпретироваиы скифские материалы VII — V вв. до н.э. Северного Кавказа. В данном исследовании автор обосновал скифскую этническую принадлежность курганных могильников региона, дал развернутую характеристику погребального обряда скифского населения, рассмотрел происхождение других элементов скифского культурного комплекса. C.B. Махортых, исследуя вопросы взаимоотношений скифов и оседлого населения Северного Кавказа, показал их влияние на оформление этнокультурного ' облика контактирующих групп населения. Особое внимание было уделено выяснению роли кавказского региона в скифской истории и культуре.

Вопросы культурно-исторических процессов на Северном Кавказе в раннем железном^веке, на примере кобанской культуры рассмотрела В. И. Козенкова.54.

В работе А. И. Иванчика, посвященной культурно-историческим и хронологическим проблемам археологии восточноевропейских степей и Кавказа преди. раннескифского времени были критически рассмотрены.

53 Дударев С. Л. Из истории связей населения Кавказа с киммерийско-скифским миром. — Грозный, 1991; Дударев С Л. О характере скифо-кавказского этнокультурного взаимодействия в VII — VI вв. до н.э. // Некоторые вопросы культурных и этнических связей населения Северного Кавказа в эпохи поздней бронзы — раннего железа. — Армавир, 1997; Дударев С. Л. Взаимоотношения племен Северного Кавказа с кочевниками юго-восточной Европы в предскифскую эпоху (IX — первая половина VII в. до н.э.). — Армавир, 1999.

54 Козенкова В. И. Исторические процессы на Северном Кавказе в эпоху поздней бронзы и в раннем железном веке (узловые проблемы происхождения и развития кобанской культуры). — М., 1996. античные и восточные свидетельства, данные археологии и антропонимии.55.

Социальной истории протоаланских племен (скифов, саков, массагетов и др.) посвятил часть своей монографии Ф. Х. Гутнов. Автор рассмотрел значение вождей и царей, мужские союзы, формирование дружин у этих племен.56.

Ряд публикаций был посвящен античным традициям в культуре центральнопредкавказских племен V — IV вв. до н.э. Исследовался характер экономических связей местного населения с городищами со.

Прикубанья и античными городами Северного Причерноморья.

Последовательное и полное изложение основных археологических материалов региона в контексте их историко-культурных интерпретацийдано в работе В. И. Марковина и P.M. Мунчаева, 59 написанной с академической основательностью и детальным рассмотрением целиком всей масштабной панорамы относящихся к рассматриваемой проблеме.

Важным вкладом в воссоздание этнокультурной истории л * '.

Центрального Предкавказья на протяжении двух тысячелетий является монография В. Б. Ковалевской.60 В работе на основе' обширных археологических материалах, письменных источниках и на новых еще не введенных в, научный оборот материалах, полученных автором в результате многолетних полевых исследований памятников Северного Кавказа, а также обработки музейных коллекций и архивных документов был рассмотрен процесс формирования современных народов' Северного.

55 Иванчик А. И Киммерийцы и скифы. Культурно-исторические и хронологические проблемы археологии восточноевропейских степей и Кавказа преди раннескифского времени // Степные народы Евразии.-Т II.-М., 2001.

56 Гутнов Ф X Ранние аланы. Проблемы этносоциальной истории. — Владикавказ. 2001. — С. 152 — 198.

57 Абрамова М. П. О некоторых античных традициях в культуре северокавказских племен // МИАР. Северный Кавказ: историко-археологические очерки и заметки. — Вып. 3. — М., 2001; Прокопенко Ю. А. К вопросу об использовании образов древнегреческой мифологии в погребальной обрядности Предкавказья в IV — III вв. до н.э. // История Северного Кавказа с древнейших времен по настоящее время. — Пятигорск, 2000.

58 Прокопенко Ю. А Экономические связи населения Ставропольской возвышенности в IVIII вв. до н.э. //Донская археология — 1998, —№ I.

59 Марковин В. И., Мунчаев P.M. Северный Кавказ. Очерки древней и средневековой истории и культуры. -Тула, 2003.

60 Ковалевская В. Б. Кавказ — скифы, сарматы, аланы I тыс. до н.э. — I тыс. н.э. — М., 2005.

Кавказа — сложный этнокультурный симбиоз многочисленных волн ираноязычных и тюркоязычных кочевников с аборигенным горским населением.

Подавляющая часть исследований погребальных памятников Центрального Предкавказья посвящена хронологии раннескифских могильников и их соотношению с комплексами предскифского времени.61.

В последние годы появились статьи об отдельных категориях вещей, характерных для скифских памятников Центрального Предкавказья: о конской упряжи, 62 керамике, 63 сосудах из рога, 64 предметах вооружения скифских типов, 65 анализируются поселения и жилища скифского времени, 66 каменные изваяния VII — IV вв. до н.э. Центрального Предкавказья.67.

61 Петренко В. Г. К вопросу о хронологии раннескифских курганов Центрального Предкавказья // Проблемы скифо-сарматской археологии. — М., 1990; Виноградов В. Б., Дударев С. Л. К этнокультурной интерпретации некоторых материалов VII в. до н.э. из Предкавказья II АСГЭ. — № 23. — Л., 1983; Кореняко В. А. О времени появления раннескифских памятниковна Северном Кавказе // Дон и Северный Кавказ в древности и средние века. — Ростов-на-Дону, 1990; Медведская И. Н. Периодизация скифской архаики и древний Восток // РА. — 1992. — № 3- Раевский Д. С. О логике построения раннескифской хронологии / РА. — 1993. — № 2- Грантовский Э. А. О хронологии пребывания киммерийцев и скифов в Передней Азии // РА. — 1994. — № 3- Погребова М. Н., Раевский Д. С. Ранние скифы в свете письменной традиции и археологических данных // От скифов до осетин. — Вып. 1. — М., 1994; Петренко В. Г., Маслов В. Е., Канторович А. Р. Хронология центральной группы курганов могильника Новозаведенное II // Скифы и сарматы в VII — III вв. до н.э. — М., 2000.

02 Петренко В. Г. Конская упряжь у скифских племен Ставрополья в VII — VI вв. до н.э. // XIII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа: тез. докл. — Майкоп, 1984; Дударев С. Л., Рунич А. П. К вопросу о степном влиянии на вооружение и войско северокавказцев в VII — V вв. до н.э. -Грозный, 1992; Козенкова В. И. Оружие, воинское снаряжение племен кобанской культуры (систематизация и хронология) западный вариант// САИ. — Вып. 2 — 5. — М., 1995.

03 Маслов В. Е. Керамика Краснознаменского могильника // XVIII «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа (тез. докл.). — Кисловодск, 1994; Петренко В. Г., Маслов В. Е. К трактовке сюжетов с оленями на керамике из могильника Новозаведенное II // Материалы конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Т.М.' Минаевой. — Ставрополь, 1997; Маслов В. Е. К вопросу о керамике скифского времени из Центрального Предкавказья // Древний Кавказ: ретроспекция культур. Тез. XXIV Крупновских чтений по археологии Северного Кавказа. •- М., 2004; Маслов В. Е. К вопросу о формировании керамического комплекса раннескифского времени в Центральном Предкавказье // РА. -2006.-№ 1. ы Петренко В. Г., Маслов В. Е. Роговые блюда могильника Новозаведенное-Н // Евразийские древности. 100 лет Б. Н. Гракову. Архивные материалы, публикации, статьи. — М., 1999. Дударев С. Л., Рунич А. П. К вопросу о степном влиянии на вооружение и войско северокавказцев в VII — V вв. до н.э. — Грозный, 1992; Козенкова В. И. Оружие, воинское снаряжение племен кобанской культуры (систематизация и хронология) западный вариант // САИ. — Вып. 2 — 5. — M., 1995.

66 Горемыкина В. И. Поселения бронзового и железного века на территории Центрального Предкавказья // Тезисы докладов научно-практической конференции им. A.M. Горького. — Минск, 1965; Прокопенко Ю. А. Жилища населения Центрального Предкавказья второй половины I тыс. до н.э. // ИАА. — № 8. -Армавир, M., 2002.

67 Петренко В. Г. О юго-восточной границе распространения скифских каменных изваяний // Новое в археологии Северного Кавказа. — M., 1986; Ольховский B.C., Евдокимов Г. Л. Скифские изваяния VII — III вв. до н.э. — M., 1994; Соломатина Н. В. Два новых изваяния скифского времени из Ставропольского.

Значительный вклад в изучение памятников эпохи раннего железа в Центральном Предкавказье внесла В. Г. Петренко. За период многолетних исследований был накоплен значительный фонд фактического материала, который в разной степени опубликован. Некоторые материалы опубликованы спустя много лет после того, как были исследованы. В 2006 г. вышла в свет монография В. Г. Петренко, посвященная одному из самых ярких памятников Центрального Предкавказья раннескифского времениКраснознаменному могильнику.68.

Большое значение имеет научная деятельность проф. A.A. Кудрявцева, который с* 1995 г. возглавил раскопки одного из крупнейших археологических памятников ЦентральногоПредкавказья — Татарского городища, где были открыты новые уникальные виды погребальных сооружений, проливающих свет на сложные процессы симбиоза местных, северокавказских земледельческих культур и пришлых кочевых.69.

Вопросы научного' изучения скифского периода Центрального Предкавказья в центре внимания научной общественности, обсуждаются^ на форумах археологического сообщества, таких, как «Крупновские» и.

Минаевские чтения", ежегодные чтения по археологии средней^* музея // ИАА. — Вып. 1. — Армавир, М., 1995; Ольховский B.C. Монументальная скульптура Кавказа эпохи раннего железа (некоторые итоги и перспективы исследования) // Между Азией и Европой. Кавказ в IV — I тыс. до н.э. — СПб, 1996; Белинский А. Б., Ольховский B.C. Комплекс скифских изваяний со Ставрополья // ИАА. — Вып. 2. — Армавир, М, 1996; Ольховский B.C. Скифы и Кавказ (по материалам монументальной скульптуры) // XXII «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. -Ессентуки, Кисловодск, 2002; Ольховский B.C. Монументальная скульптура населения западной части евразийских степей эпохи раннего железа. — М., 2005.

63 Петренко В. Г. Краснознаменский могильник. Элитнью курганы раннескифской эпохи на Северном Кавказе. — М., Берлин, 2006.

69 Кудрявцев A.A., Охонько H.A., Березин Я. Я., Прокопенко Ю. А. Раскопки на Татарском городище // АО 1996.-М., 1997.

70Г1етренко В. Г. Памятники раннескифской культуры на Ставрополье // Археолог ия Северного Кавказа. VI Крупновские чтения в Краснодаре: Тез. докл. конф. — M., 1976; Петренко В. Г. Конская упряжь у скифских племен Ставрополья в VII — VI вв. до н.э. // XIII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа: тез. докл. — Майкоп, 1984; Петренко В. Г. О погребальном культе у скифских племен Предкавказья в VII — VI вв. до н.э. // XIV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа: Тез. докл. конф. Орджоникидзе, 1986; Охонько H.A. Археологическое изучение Ставропольской возвышенности // Тезисы докладов XVI «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. -Ставрополь, 1990; Найденко A.B. Обзор истории археологических исследований на Ставрополье (до начала 1980;х гг.) // Тезисы докладов XVI «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. -Ставрополь, 1990; Петренко В. Г. Раннескифский курган в г. Ставрополе // XVII «Крупновские чтения» гго археологии Северного Кавказа (тезисы докладов). — Майкоп, 1992; Маслов В. Е. Керамика Краснознаменного могильника // XVIII «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа (тез. докл.). — Кисловодск, 1994; Петренко В. Г., Маслов В. Е. Исследование Новозаведенное II // Актуальные.

Кубани, 71 межвузовские археологические конференции студентов и аспирантов юга России.

Устойчивый историографический интерес к скифской проблеме на Северном Кавказе нашел отражение в обобщающих монографиях: «История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века», «Очерки истории Ставропольского края», «Край наш Ставрополье (страницы истории)», «История городов и сел Ставропольского края»,.

Энциклопедический словарь Ставропольского края".

Однако, при всем обилии опубликованных работ очень многие материалы остаются неизданными, т. е. не введенными в научный оборот. Недостаточно изучаются и конкретные важные стороны такого многокомпонентного источника, как погребальные памятники. Это относится, в частности, и к специальному исследованию погребального обряда.

К третьей группе историографической литературы, относятся работы, посвященные изучению погребального обряда и реконструкции социальной структуры и системы мировоззрений древнего населения скифского времени. В конце XIX — начале XX вв. почти все работы, • связанные с изучением погребальной обрядности скифов, представляли собой публикации результатов полевых исследований с краткими авторскими комментариями. проблемы археологии Северного Кавказа (XIX «Крупновские чтения»), — М., 1996; Кузнецова T.M. Проблемы раннего железного иска // XXI «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа: тез. докл. — Кисловодск, 2000; Кудрявцев A.A. К вопросу об этно-социальной принадлежности погребенных могильника № 2 Татарского городища // Северный Кавказ и кочевой мир степей Евразии: V «Минаевские чтения» по археологии, этнографии и краеведению Северного Кавказа. — Ставрополь, 2001; Ольховский B.C. Скифы и Кавказ (по материалам монументальной скульптуры) // XXII «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. — Ессентуки, Кисловодск, 2002; Маслов В. Е. К вопросу о керамике скифского времени из Центрального Предкавказья И Древний Кавказ: ретроспекция культур. Тез. XXIV Крупновских чтений по археологии Северного Кавказа. — М., 2004; Петренко В. Г., Маслов В. Е., Канторович А. Р. Восточногреческие и переднеазиатские импортные изделия в могильнике Новозаведенное II // XXIV «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа: тез. докл. конф. — Нальчик, 2006.

71 Пятые чтения по археологии Средней Кубани,-Армавир, 1998; Девятые чтения по археологии Средней Кубани. — Армавир, 2002.

72 Очерки истории Ставропольского края. — Ставрополь, 1986; История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. — М., 1988; Край наш Ставрополье (страницы истории). — Ставрополь, 1999; История городов и сел Ставропольского края. — Ставрополь, 2002; Энциклопедический словарь Ставропольского края. — Ставрополь, 2006.

Так, A.C. Лаппо-Данилевский выделил четыре «вида» скифских гробниц по социальному признаку и отметил некоторые особенности устройства курганов скифской знати.73.

Первые основательные труды, но интерпретации погребального обряда были созданы западными этнографами в конце XIX в.74 Особенности и разнообразие погребального обряда исследователи объясняли исходя из первобытной мифологии, и религиозных верований. Из обобщающих трудов следует отметить монографию Э. Минза, содержащую подробное описание устройства' и инвентаря богатых скифских погребений.75.

В первые десятилетия советскойисторической науки, когда в археологии возобладал социально-экономический детерминизми стадиальный подход, погребальный обряд не рассматривался как-специфическая сфераархеологической культуры. В лучшем случае ¦¦ данные погребений без какой-либо предварительной обработки. привлекались в качестве иллюстрации тех или иных социологических реконструкций.76.

В, середине XX в. Р. Гертц и А. Ван Геннеп впервые связали ,.

77 вариации в погребальных ритуалах с социальным статусом умерших. Исследователи считали, что погребальный обряд следует рассматривать в ряду других «обрядов перехода», означающих перемены в жизненном статусе индивида (рождение, инициации, женитьба, смерть).

Возросший в 60 — 80-е гг. XX в. фонд археологических источников стимулировал интерес к изучению погребальной обрядности. Более или менее подробные очерки развития погребального обряда содержались и в обобщающих и научно-популярных трудах по истории скифов, среди которых особенно следует отметить работы Б. Н. Гракова, А. П. Смирнова,.

73 Лаппо-Данилевский A.C. Скифские древности // ЗОРСА. — Т. 4. — СПб., 1887. — С. 465 — 487.

74 Frazer J.G. The Golden Bough. — L., 1886- Taylor E. The Primitive culture. — L., 1871.

75 Minns E. Scythians and Greeks in South Russia. — Cambridge, 1913.

76 Артамонов M.И. Совместные погребения в курганах со скорченными и окрашенными костяками // Проблемы истории докапиталистических обществ. — № 7- 8. — Л., 1934.

77 Hertz R. Death and the right hand. — L., 1960; van Gennep A. The Rites of Passage. — Chicago, 1960.

В.А. Ильинской и А. И. Тереножкина, A.M. Лескова, М. И. Артамонова.78.

Однако работ, специально посвященных скифскому погребальному обряду немного. Погребальная обрядность ранних скифов была специально рассмотрена В. Ю. Мурзиным.79 По мнению исследователя «наиболее близок погребальному обряду, характерному для скифов степной полосы Северного Причерноморья архаического времени, погребальный обряд скифских племен степных районов Прикубанья и ол.

Северного Кавказа". Скифский погребальный ритуал VI — V вв. до н.э., утверждал исследователь, является результатом смешения собственно скифского обряда, привнесенного на территорию Северного Причерноморья в VII в. до н.э., и близкого ему обряда местного доскифского населения.81 Таким образом, В. Ю. Мурзин отделил «скифский» (смешанный) погребальный обряд от «собственно скифского» (привнесенного), истоки и содержание которого он не раскрыл.

В 60-х — 70-х гг. XX в. в западной археологии1 господствовали идеи так называемой «новой» или «процессуальной» археологии, уделявшей основное внимание социальной составляющей погребального обряда. JI.' Бинфорд и его последователи (А. Саксе, Дж. Тэйнер, Р. Чэпмен, К. Рандсборг и др.) считали, что форма и структура, характеризующие погребальную практику любого общества, есть отражение формы и.

82 организационных особенностей самого этого общества. Методы, используемые данными исследователями при анализе погребений, варьировали от корреляций взаимосвязи между возрастомполом, и.

78 Смирнов А. П. Скифы. — М., 1966; Граков Б. Н. Скифы. — М., 1971; Артамонов М. И. Киммерийцы и скифы (от появления на исторической арене до конца IV в. до н. э.). — Л., 1974; Ильинская В. А., Тереножкин А. И. Скифия VII — IV вв. до н. э. — Киев, 1983: Лесков A.M. Курганы: находки, проблемы. -Л., 1981.

79 Мурзин В. Ю. Погребальный обряд степных скифов в VII — V вв. до н. э. // Древности степной Скифии. -Киев, 1982.

80 Мурзин B.IO. Скифская архаика Северного Причерноморья. — Киев, 1984. — С. 58.

Там же.-С. 63.

82 Binford L. Archaeology as anthropology // American Antiquity. — 1962. — V. 28. — № ISaxe A. Social dimensions of mortuary practices. Ph. D. dissertation. — Ann Arbour, 1970; Binford L. Mortuary practices. Their study and potential // Approaches to the social dimensions of mortuary practices. — Salt Lake City, 1971; Tainter G.A. Mortuary practices and the study of prehistoric social systems // Advances in Archaeological Method and Theory. — V. I. — N. Y., 1978; Chapman R., Randsborg K. Approaches to the archaeology of death // The archaeology of death. — Cambridge, 1981. погребальным инвентарем до изучения взаимного расположения могил внутри могильника с целью выделения каких-то социальных и семейно-родовых групп. Широко применялись антропологические методы: палеодемография, палеопатология, определение пищевого рациона, прижизненные стрессы и т. д.

Весьма подробно скифская погребальная обрядность была рассмотрена в монографии Р. Ролле «Культ мертвых у скифов».83 В ней использованы материалы почти 70 погребальных групп преимущественно степной зоны Причерноморья, охарактеризованы захоронения в катакомбах и погребения представителей верхних слоев скифского общества.

В 1970 — 1980;е гг. в ходе обсуждений и попыток пересмотра гносеологических возможностей археологии именно как науки, особенно остро встал вопрос об источниковедческой базе археологии, определении-понятия «археологические источники», в том числе и погребального обряда, их специфики и степени достоверности, несомненно, содержащейся в них исторической информации.

В значительной степени данные дискуссии были* стимулированы информационным взрывом — резким увеличением фонда археологических источников в результате широкомасштабных археологических работ в зонах мелиорации и промышленных новостроек. В течение двух десятилетий были раскопаны тысячи курганов и грунтовых погребений, десятки поселений и т. д., соответственно резко1 возросло количество выделяемых археологических культур и их локальных вариантов. В это же время стали предприниматься первые попытки компьютеризации процедур археологического исследования, направленные, прежде всего на создание описательных (информационных) моделей археологических объектов, баз данных, а также внедрение статистико-комбинаторных методов анализа.

83 Rolle R. Totenkult der Skythen. -Т. 1. -N. Y., 1979. археологических материалов.84.

Основной итог двух десятилетий применения компьютеров в археологических исследованиях — это создание систем описания* (кодов) археологических объектов — предметов погребального инвентаря и других элементов погребальных памятников, либо погребальных комплексов в целомформирование на* этой основе компьютеризированных баз данных по определенным территориям, периодам или культурамстатистико-комбинаторные операции с массивами компьютеризированной информации с целью выделения в них дискретных групп по' заданным либо объективно определяемым, признакамкомпьютерное картографирование погребальных комплексов или их элементов.

Таким образом, отношение к изучаемой проблематике долгое время оставалось противоречивым. Многие исследователи справедливо отмечали системность, консервативность, сакральность обряда, но использовали его* признаки, как правило, только для культурного и хронологического разделения древностей. Потенциал погребального обряда-как устойчивой системы, происхождение и любые изменения которой коренятся в религиозной сфере, практически не использовался.

В середине 80-х гг. XX в. вокруг профессора Кембриджского vy университета И. Ходдера объединилась группа археологов, которые главной своей целью ставили критику основных постулатов «новой археологии» и возвращение археологической науки от увлечения социально-экономическими проблемами кисследованию духовной1.

85 культуры, идеологии, религии древних обществ. Данное течение теоретической мысли получило’на Западе название «постпроцессуализм».

Разработкой теоретических вопросов, связанных с изучением погребальной обрядности, в разные годы занимались отечественные s,< Гусаков М. Г., Кулаков В. И., Смирнов Ю. А. Конференция «Балто-славянские этнокультурные археологические древности: погребальный обряд» // СЛ. — 1987. — № 3- Лихтер Ю. А. Мастыкова А.В., Станюкович А. К. V Всесоюзная конференция-по применению методов естественных наук в археологии «Комплексные методы исследования археологических источников» IIСА. — 1991. — № 4.

85 Hodder 1. The Simbolic Archaeology. — Cambridge, 1984. ученые: В. М. Массой, В. А. Алекшин, В. Ф. Генинг и В. А. Борзунов, И.С.

Каменецкий, В. А. Кореняко, В. И. Мельник, B.C. Ольховский, Ю.А.

Of.

Смирнов и др. Г. Н. Курочкин, используя методы ретроспекции и экстраполяции, попытался построить гипотетическую модель скифского царского кургана VIII — Vir вв. до н.э. и пришел к выводу, что «истоки погребальной обрядности правителей европейской Скифии зародились в.

Центральной Азии".87.

Несмотря на значительное' количество статей, посвященных теории погребальной обрядности, крупных исследований, обращенных к проблемам интерпретации погребальных памятников, на данный < момент нет. В течение многих лет в отечественной науке дискуссии велись в основном, на уровне выбора методов исследования, выработке-подходов к.

88 описанию и классификации погребальных памятников, разработке терминологии.89.

В историографии отмечается сложность вопроса социальной интерпретации скифских погребальных памятников. Несмотря на, большое количество публикаций, посвященным проблемам социального строя-скифов, лишь немногие исследователи уделяливнимание социальным.

86 Генинг В. Ф., Борзунов В. А. Методика статистической характеристики и сравнительного анализа погребальною обряда // ВАУ. — 1975. — Вып. 13- Кореняко В. А. Некоторые теоретические проблемы изучения древних погребений // Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы (общественные науки). — № 1. — Ростов-на-Дону, 1976; Масон В. М. Экономика и социальный строй древних обществ (в свете данных археологии). — Л., 1976; Кореняко В. А. Погребальная обрядность как система (к постановке проблемы) // Археология и вопросы атеизма. — Грозный, 1977; Алекшин В. А. Погребальный обряд как археологический источник // КСИА. — 1980. — Вып. 167- Каменецкий И. С. Код для описания погребального обряда (Часть I) // Древности Дона. Материалы работ Донской экспедиции. — М., 1983; Каменецкий И. С. Код для описания погребального обряда (Часть II) // Археологические открытия на новостройках. Древности Северного Кавказа (материалы работ Северокавказской экспедиции). — Вып. 1. — М., 1986; Ольховский B.C. Погребально-поминальная обрядность в системе взаимосвязанных понятий // CA. — 1986. — № IМельник В. И. Погребальная практика и погребальный обряд // КСИА. — 1990. — Вып. 201- Смирнов Ю. А. Морфология погребения. Опыт создания базовой модели // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Погребальный обряд. — М., 1990; Мельник В. И. Погребальный обычай и погребальный памятник.// РА. — 1993. — № 1- Ольховский B.C. Обычай и обряд как форма традиции // РА. — 1997. — № 2- Каменецкий И. С. Один из факторов искажения погребального обряда // Погребальный обряд: реконструкция и интерпретация древних идеологических представлений. — М., 2000.

87 Курочкин Г. Н. Гипотетическая реконструкция погребального обряда скифских царей VIII — VII вв. до н. о. и курган Аржан: (К проблеме происхождения скифов) // Скифо-сибирское культурно-историческое единство. — Кемерово, 1980. —С. 117.

83 Гуляев В.И.1, Ольховский B.C. Погребальные памятники и погребальная обрядность: проблемы анализа и интерпретации // Погребальный обряд: реконструкция и интерпретация древних идеологических представлений. — М., 1999.

89 Рычков H.A. Традиция, обычай, обряд (к соотношению понятий)//РА. — 1997.-№ 2. реконструкциям на основе погребального обряда.90.

В последние годы. появились работы, посвященные мировоззренческим аспектам в изучении погребального обряда.91 Современный период исследования погребально-поминальной обрядности скифов можно назвать семантическим, когда элементы погребального обряда рассматриваются как символы отражения определенных мировоззренческих категорий и в целом идеологии скифского мира. Повышенный интерес археологов к интерпретации погребальных памятников был стимулирован активизацией в 1980;е гг. исследований в области семантики, семиотики, сравнительной культурологии, языкознания и религиоведения, появлением ряда удачных' работ в этих областях, 92 а главное — открывшейся возможностью сопоставить их с археологическими материалами.

Детальный анализ погребального ритуала Северного Причерноморья на основе изучения около" 1550 скифских погребений осуществлен B.C. Ольховским.93 Им впервые дана количественная оценка1 основных элементов скифского обряда и на основе этого предложены «модели» скифских погребений VII — V и IV — III вв. до н.э. Исследователем были выделены «доскифские», сугубо скифские, заимствованные и «универсальные» (неясного происхождения) элементы скифских погребальных комплексов.

В начале 90-х гг. XX в. ограниченность и очевидные изъяны этнографических источников' при использовании их для археологических.

90 Алекшин В. А. Погребальный обряд как археологический источник // КСИА. — 1986. — Вып. 167- Генинг В. Ф., Бунятян Е. П., Пустовалов С. Ж., Рынков H.A. Формализовано-статистические методы в археологии (анализ погребальных памятников). — Киев, 1990; Плетнева С. А. Возможности выявления социально-экономических категорий по материалам погребальной обрядности // РА. — 1993. — № 4- Ольховский B.C. Погребальная обрядность и социологические реконструкции // РА. — 1995. — № 2.

91 Кызласов И. Л. Мировоззренческая основа погребального обряда // РА. — 1993. — № IОльховский B.C. К изучению скифской ритуалистики: посмертное путешествие // Погребальный обряд: реконструкция и интерпретация древних идеологических представлений. — М., 1999; Пикалов Д. В. Скифо-сарматская космогония. — Ставрополь, 2003; Мельник В. И. Символика элементов погребальной обрядности // Теоретические и методические подходы к изучению погребального обряда в современной археологии: тез. докл. — M., 2005.

92 Раевский Д. С. Модель мира скифской культуры. — М., 1985.

93 Ольховский B.C. Погребально-поминальная обрядность населения степной Скифии (VII — III вв. до н.э.). — М., 1991. целей, дали толчок новому направлению, известному на Западе как этноархеология, цель, которой «задать археологические вопросы этнографическим данным».94 Исследования Я. Ходдера и М. Паркера Пирсона продемонстрировали необходимость изучения каждого общества в динамической перспективе его развития, и степени влияния социальных изменений на ритуальную сферу.95.

Одним из новых направлений является когнитивная археология, которая ставит своей' задачей исследование способов мышления древних людей на базе, прежде всего, материальных источников. В целом, когнитивное направление исходит из предположения, что археологические объекты являются продуктами не только человеческих действий, но и мыслей и идей, что открывает новые возможности для их изучения.

В 90-е гг. XX века, в силу сложностей социально-экономического характера, наметился спад раскопок курганных могильников. Ученые стали больше внимания уделять изучению своеобразия археологических источников.96.

Активное использование новых методов обработки материала потребовало иных теоретических обобщений. В последние годы стали разрабатываться вопросы структуры и типологии погребального памятника. Большое место стало отводиться подготовке источника к обработке. Значительную роль в разработке проблемы сыграла дискуссия,.

Q П развернувшаяся на страницах «Российской археологии», благодаря которой удалось обобщить представления о погребальном обряде и погребальном памятнике.

94 Hodderl. The Simbolic Archaeology.-Cambridge, 1984.-P. 108.

95 Hodder I. The Simbolic Archaeology. — Cambridge, 1984; Pearson M.P. The Archaeology of Dearh and Burial. — Texas, 2000.

96 Мельник В. И. Особые виды погребений катакомбной общности. — М, 1991; Ольховский B.C. Погребальная обрядность (содержание и структура) // РА. — 1993. — № 1- Смирнов Ю. А. Лабиринт: Морфология преднамеренного погребения. — М., 1997; Погребальный обряд Реконструкция и интерпретация древних идеологических представлений. — М., 1999; Мировоззрение древнего населения Евразии.-М" 2001.

97 РА 1993 -№ 1- РА. — 1995.-№ 2.

Значительный вклад в разработку теории анализа погребального памятника и погребального обряда внес Ю. А. Смирнов. В его работе «Лабиринт (морфология преднамеренного погребения)» осмысляется феномен погребения и его место в человеческой деятельности.98.

В ноябре 2005 г. в Институте Археологии РАН состоялась научная конференция «Теоретические и методические подходы к изучению погребального обряда в современной археологии».99 Главной целью конференции явилось выявление теоретических и методических разработок, которые применяются в современной археологии (как российской, так и зарубежной) для интерпретации погребального обряда.

Некоторые аспекты рассмотрения погребального обряда Центрального Предкавказья скифского времени рассматривались в упомянутых выше работах, касающихся истории скифов в данном регионе. Так, отдельные работы В. Г. Петренко посвящены изучению погребального обряда скифских племен Центрального Предкавказья, а также определению юго-восточной границы распространения скифских каменных изваяний.100.

Исследованием погребального обряда на материалах Татарского городища занимаются проф. A.A. Кудрявцев и Е. А. Кудрявцев, изучающие также проблемы симбиоза и трансформации местных и пришлых культурных традиций.101.

08 Смирнов Ю. А. Лабиринт: Морфология преднамеренного погребения. — М., 1997.

99 Теоретические и методические подходы к изучению погребального обряда в современной археологии: Тез. докл. науч. конф. — М., 2005.

100 Петренко В. Г. О юго-восточной границе распространения скифских каменных изваяний // Повое в археологии Северного Кавказа. — М., 1986. — С. 158 — 177- Петренко В Г. О погребальном культе у скифских племен Предкавказья в VII — VI вв. до н.э. // XIV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа: Тез. докл. конф. — Орджоникидзе, 1986. — С. 42−43.

101 Кудрявцев A.A., Прокопенко Ю. А., Рудницкий P.P. Склеп № 2 Татарского 1 могильника // Древние и средневековые цивилизации и варварский мир: Сб. науч. ст. — Ставрополь, 1999; Кудрявцев A.A., Прокопенко Ю. А., Черкасов В. Н. Итоги изучения кургана № 2 могильника № 2 Татарского городища // Северный Кавказ и кочевой мир степей Евразии: VI «Минаевские чтения» по археологии, этнографии и краеведению Северного Кавказа: Тез. докл. межд. науч. конф. — Ставрополь, 2003; Кудрявцев А. А, Черкасов B.A. Погребальный инвентарь склепового захоронения кургана № 3 могильника № 2 Татарского городища (по материалам раскопок TAD в 2006 г.) // Из истории народов Северного Кавказа: Сб. науч. ст. — Вып. 7. — Ставрополь: СГУ, 2006; Кудрявцев Е. А. Раскопки склепового захоронения кургана № 3 второго Татарского могильника // Из истории народов Северного Кавказа: Сб. науч. ст. -Вып. 7. — Ставрополь, 2006.

Краткий обзор историографии вопроса показал, что, несмотря на значительное число работ по изучению скифского периода Центрального Предкавказья, которые создают основу для дальнейшего изучения проблемы, комплексное исследование, в котором были бы обобщены все материалы Центрального Предкавказья как раннескифского, так и позднескифского периода, позволяющие реконструировать культурно-исторические процессы на данной территории в VII — IV вв. до н.э., отсутствует.

Целью диссертационного исследования является реконструкция культурно-исторических процессов .на территории Центрального Предкавказья скифского времени на основе разнообразных источников.

Для решения поставленной цели, автором были определены следующие задачи:

— показать регион Центрального Предкавказья как специфическую историко-культурную зону на основе разнообразных источников и литературы- ' ' определить основные этапы археологического изучения. Центрального Предкавказья скифского времени;

— систематизировать и проанализировать материалы погребального обряда скифов Центрального Предкавказья VII — IV вв. до н.э.;

— выявить этапы и особенности культурно-исторических процессов на территории Центрального Предкавказья скифского времени;

— реконструировать социальную структуру скифского общества Центрального Предкавказья;

— рассмотреть систему представлений о мире скифов Центрального Предкавказья.

I Хронологические рамки исследования определяются одним целостным хронологическим периодом — скифским временем, нижняя граница которого — VII в. до н.э., связана с широким распространением в Центральном Предкавказье скифских памятникова верхняя хронологическая граница определяется — IV в. до н.э. — периодом, когда в основной массе археологических материалов еще четко видны «следы» скифов.

Географические границы исследования охватывают территорию Центрального Предкавказья, значительное место, которого занимает Ставропольская возвышенность, на юго-востоке расположена Терско.

1 ЛЛ.

Сунженская возвышенность, а на юге — Минераловодский район. В ходе исследования привлекались аналогии с других территорий.

Необходимо, отметить, что основное внимание в диссертации было уделено изучению памятников1 Ставропольской возвышенности, территория которой ограничена предгорьями Большого Кавказа на юге, Приманычской низменностью на севере, Азово-Кубанской равниной на западе и Терско-Кумской низменностью на востоке.103.

Источниковую базу диссертации составили разнообразные по своему характеру, содержанию и значимости источники, которые условно можно разделить на несколько групп. ч > .

К первой группе источников относятся свидетельства античных авторов (Геродот, Страбон, Диодор Сицилийский и др.), используемые в переводе В. В. Латышева, Г. А. Стратановского.104 Ввиду того, что скифы не оставили письменных источников, информация почерпнутая из античной письменной традиции является весьма ценной. Наиболее полные сведения о скифах содержаться в труде Геродота (484 — 425 гг. до н. э.), который посвятил им всю четвертую и часть первой книги своей «Истории».105 Наибольший интерес представляют свидетельства, оставленные Геродотом относительно религии скифов, их божеств и религиозных обрядов,.

102 Гвоздецкий H.A. Кавказ. Очерки природы. — М., 1963. — С. 73.

103 Охонько H.A. Археологические памятники Ставропольской возвышенности и вопросы заселения Центрального Предкавказья в древности и средневековье // МИСК. — Вып. 15 — 16. — Ставрополь, 1988. -С. 243.

104 Диодор Сицилийский. Библиотека // Латышев В. В. Известия древних писателей, греческих и латинских, о Скифии и Кавказе Греческие писатели. — Т. 1. — СПб, 1893 — 1900; Страбон. География в 17 книгах / Перевод Г. А. Стратановского. — М., 1964; Геродот. История // Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. — СПб, 1992. — Вып. 1, 2- Геродот. История / Пер. с греч. и комм. Г. А. Стратановского. — М, 2004.

105 Геродот. История / Пер. с греч. и комм. Г. А. Стратановского. — М., 2004. социальной структуры.

Источником, где много сведений по географии и истории Скифии, подчерпнутых у предшествующих авторов является Страбон (около 63 г. до н.э. — 23 г. н.э.).106 Несмотря на то, что он часто употреблял термин «скифы» для обозначения сарматов, у него легко выделить ранние сведения о скифах по Геродоту, Эфору и другим авторам вплоть до Гекатея и Гомера. Применяя термин «скифы», Страбон не ошибался, когда речь шла о собственно скифах, о событиях их истории или об их территории.

Ценную информацию о появлении скифов в Предкавказье сохранил.

Диодор Сицилийский (I в. до н.э.). Основываясь на ранних ионийских источниках, он привел отличный от Геродота вариант скифской этногонической легенды.

Важным источником по истории скифов являются так же сведения: Гекатея Милетского (VI — V вв. до н.э.), Гелланика Митиленского (V в. до н.э.), Фукидида (470 — 400 гг. до н.э.), Демосфена и Феопомпа (1У в. до н.э.), Гиппократа (IV в. до н.э.), Плутарха (I — II вв.), Эсхила (525 — 456 гг. до н. э.) и др.108.

В исследовании использовались опубликованные средневековые кавказские летописи (хроника Леонтия Мровели и др.), 109 сохранившие в. текстах сведения о более ранних периодах истории (в том числе эпохи раннего железного века) народов Кавказа. Свидетельства авторов летописей особую важность приобретают при изучении вопроса взаимоотношений кавказцев и скифов.

106 Страбон. География в 17 книгах / Перевод Г. А. Стратановского. — М., 1964.

107 Диодор Сицилийский Библиотека // Латышев В. В. Известия древних писателей, греческих и латинских, о Скифии и Кавказе Греческие писатели. — Т. 1. — СПб, 1893 — 1900.

105 Эсхил. Прикованный Прометей // Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. -СПб, 1992. — Вып. 1, 2- Плутарх. Сравнительные жизнеописания // Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. — СПб, 1992. — Вып. 1, 2, Гекатей Милетский. Землеописание // // Скифы: Хрестоматия. — М., 1992; Фукидид. История // Скифы: Хрестоматия. — М., 1992; Гиппократ. О воздухе, водах и местностях // Скифы: Хрестоматия. — М., 1992; Демосфен. Речь против Лептина о бсспошлиннссти // Скифы: Хрестоматия. — М., 1992.

109 Мровели Леонтии. Жизнь картлийских царей. Извлечение сведений об абхазах, народов Северного Кавказа и Дагестана. — М., 1979.

Свидетельства письменных источников позволяют реконструировать ход исторических процессов во времени и пространстве.

Вторую группу составляют отдельные священные (религиозно-мифологические) тексты индоевропейских народов, в первую очередь индоиранцев: «Ригведа», «Авеста», «Упанишады», 110 а также сказки, легенды, песни кавказских народов, которые в той или иной степени содержат ряд общеиндоевропейских мифологических архаизмов, наличие которых в скифской традиции подтверждается типологически, что неоднократно отмечалось учеными.111.

В индоиранской мифологии мы находим истокискифских религиозных верований. В данной работе разделяется точка зрения, что «Авеста» включает в себя пласты более древних, дозороастрийских верований и поэтому с определенной осторожностью может быть использована для реконструкций протоиранских, в том числе и скифских представлений. То же можно сказать и о «Ригведе».

В сказках, легендах, песенном творчестве народов Северного Кавказа отразились конкретные исторические события из прошлого создавших их народов.112.

К этой же группе отнесены различные версии нартовского героического эпоса. Особенно важным источником являются осетинские нартовские тексты, содержащие информацию о скифском периоде.

113 культовой практике, воинской культуре и др.). Важность данных нартовского эпоса подчеркивается этногенетической близостью осетин и скифов.

Нартовский эпос народов Северного Кавказа отражал многие.

110 Ригведа. Избранные гимны. Перевод с санскрита — М., 1972; Авеста в русских переводах (1861 -1996).-СПб, 1997 Абаев В И. Скифо-европейские изголосы. — М., 1965; Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. -М., 1976; Абаев В. И. Нартовский эпос осетин. — Цхиннали, 1982; Дюмезиль Ж. Скифы и нарты. — М., 1990.

112 Бедняк и Барастур загробного мира // Осетинские народные сказки. — М., 1973; Посвящение коня умершему // Песни народов Северного Кавказа. — Л., 1976.

113 Нарты. Эпос осетинского народа. — М., 1957; Нарты. Осетинский героический эпос. — Кн. 2. — М., 1989; Нарты. Осетинский героический эпос. — Кн. 3. — М., 1991. стороны процессов, происходивших на рассматриваемой территории, и может рассматриваться как один из важных источников для реконструкции системы представлений о мире скифов Центрального Предкавказья VII — IV вв. до н.э.

Нартовский эпос содержит многие сюжеты, совпадающие с описаниями скифского быта, названия стран и народов, с которыми были знакомы предки осетин. Сказания о нартах стали хранилищем древней культуры, энциклопедией образов, сохранивших народную память о великих героях и событиях прошлого.

Третью группу источников представляет этнографический материал, собранный В. Ф. Миллером стационарным методом в горных селах Осетии и опубликованный в конце XIX в.114 Этот материал содержит ценную информацию о языческих культах, которые существовали у горцеввплоть до конца XIX в. Этнографические сведения использовались при реконструкции культовой практики населения Центрального Предкавказья скифского времени, поскольку осетины. являются потомками 1 ираноязычных племен.

Более чем трехсотлетнее пребывание скифов на Северном Кавказе не могло не наложить отпечаток на культуру многих северокавказских народов. Поэтому использование их этнографических данных применимо в качестве аналогий для реконструкции социальной структуры и системы представлений о мире скифского общества Центрального Предкавказья VII — IV вв. до н.э.

Этнографические материалы о жизни, обрядах, представлениях таких современных народов как буряты, тувинцы, казахи и др. привлекались для уточнения особенностей кочевого быта и хозяйства, назначения отдельных категорий предметов и определения особенностей.

114 Миллер В. Ф Осетинские этюды. — Ч II. — М., 1882- Миллер В. Ф. Черты старины в сказаниях и быту осетин // Журнал Министерства народного просвещения. — СПб, 1883- Миллер В. Ф. Терская область. Археологические экскурсии// МАК. — Вып. 1. — М., 1888. мировоззрения, изучения древних обрядов на основании аналогий с исторически известными обрядами и верованиями.

Четвертую группу составляют архивные документы, хранящиеся в ряде центральных и местных архивов. При работе над диссертацией были проанализированы источники из 13 архивных фондов, часть из которых была впервые введена в научный оборот. Изучены документы Российского государственного: архива, древних актов (РГАДА, г. Москва), Архива института археологии РАН (Архив ИЛ РАН, г. Москва), Архива института истории материальной культуры РАН (Архив ИИМК РАН, г. Санкт-Петербург), Государственного архива-Ставропольского^ края (ГАСК, г. Ставрополь). Документы в них представлены, во-первых, официальными правительственными документами директивного. характера, предписаниями, инструкциями, докладами^ органовг управления, отражающие процесс освоения и изучения: территории Центрального ПредкавказьяВо-вторых, это отдельный пласт архивных документов, отражающих деятельность исследовательских центров и краеведческих обществ и отдельныхисследователей в области археологического изучения региона:

Автором было использовано большое количество археологической' документации, содержащейся в Архиве РГАДА из: фондов Российской Академии наук (Ф. 17), Московского археологического общества- (Ф. 1628), Кавказские дела (Ф: 23), Общества истории и древностей Российских (Ф. 1627). Выявленные в них отчеты научных экспедиций, уставы научных обществ, рапорты, и донесения с мест оналичии? памятников. древности, указы, инструкции, переписка об' охране памятников старины и исследовании археологических памятников дали* возможность рассмотреть процесс археологического обследования региона в конце XVIII — XIX вв., деятельность МАО по изучению? археологии Кавказа, подготовку и проведение V Археологического съезда, состоявшегося’в. Тифлисе в 1881 г. Материалы этих фондов позволили выделить и датировать этапы археологического изучения Центрального Предкавказья, проследить, как менялся исследовательский интерес к отдельным археологическим памятникам на протяжении нескольких столетий.

Особый вид источников составили хранящиеся в Архиве ИА РАН (Ф. Р-1), Архиве ИИМК РАН (Ф. 1, 2, Р-1) планы, отчеты, полевые дневники и чертежи археологических изысканий, описи коллекций, фотографии, рисунки, регистрационные карточки, содержащие результаты изучения погребальных памятников Центрального Предкавказья скифского времени и позволившие увидеть процесс работы археологов изнутри, как «лабораторию, исследователей», восстановить подготовку, организацию и технологию археологических исследований в XX в.

Большой фактический и статистический материал содержится в фондах Архива ГАСК: Ставропольского губернского Статистического Комитета (Ф. 80), Канцелярии Ставропольского губернатора (Ф. 101), Ставропольской Ученой Архивной Комиссии (Ф. 198), Музея-Северного Кавказа (Ф. Р-1076), Ставропольского краевого музея краеведения (Ф. 645), которые имеют непосредственное отношение к теме диссертации и представляют интерес для исследования. Содержащиеся в них сведения дают представление о создании обществ, комитетов, институтов, и комиссий, однойиз сфер деятельности которых было археологическое изучение Северного Кавказа, а также о характере, направлениях и масштабах, их работы, в том числе имеются материалы об археологических экспедициях, с участием и под руководством местных археологов.

К пятой группе относятся археологические материалы из-музейных фондов: Государственного Эрмитажа (отдел ОАВЕС) — Государственного Исторического музея (отдел археологии) — Ставропольского государственного историко-культурного и природно-ландшафтного музея-заповедника им. Г. Н. Прозрителева, Г. К. Праве (фонды: археологии, (Ф. 70), а также личные архивы известных исследователей Г. Н. Прозрителева.

Ф. 2) и Т. М. Минаевой (Ф- 79): Данная группа источников позволила расширить круг известных категорий предметов материальной культуры, происходящих с территории Центрального Предкавказья скифского времени.

К шестой группе источников относятся опубликованные результаты археологических разведок и раскопок памятников скифского времени Центрального Предкавказья (отчеты и труды научных экспедиций, монографии, сборники, научных статей,, материалы международных, общероссийских, региональных конференций и симпозиумов) — позволившие обобщить, имеющиеся материалы, проанализировать тенденции в изучении, скифской культуры, рассмотреть существующие гипотезы, выявить и проанализироватьвзгляды и результаты ученых по: вопросам хронологии: и периодизации, классификации и систематизации, археологических материалов Центрального Предкавказья скифскоговремени.

Методологической основойисследования являлся принцип историзма, позволивший рассмотреть все процессы в их историческом развитии, посредством последовательного выявленияпричин и результатов исторических явлений.

Решение многогранных задач,. возникших в процессе исследования, потребовало: использования} междисциплинарногоподхода для всестороннего изучения объекта исследованиячтопозволило-использовать кроме собственно исторических методовметоды других наук — этнографии, лингвистикиэтнологии^ семиотики, археологии, культурологи, герменевтикирелигиоведения:

Для решения поставленных задач, автор сочетал: историко-генетический метод, позволивший рассмотреть скифский погребальный обряд в различных фазах его развитияисторико-сравнительный-метод, использовавшийся для установления сходстваразличия и особенностей этапов культурно-исторических процессовсистемный метод позволивший выйти за пределы изучаемого объекта и на основе аналогий прийти к историческим обобщениямпроблемно-хронологический метод, с помощью которого рассматривались проблемы культурно-исторических процессов в их хронологической протяженности и в единой исторической перспективеисторико-типологический метод позволивший интерпретировать ряд изображений звериного стиля, а также выявить категории импортных предметов’в комплексах VII — IV вв. до н.э.

Для полного раскрытия темы использовались и специальные1 археологические методы: сравнительно-типологический, классификация, картографирование, планиграфия.

Используемый семиотический метод позволил исследовать рассматриваемый период вглубь, т. е. «археологически». Элементы погребального ритуала в таком случае рассматривались как знаки, а сам погребальный ритуал — как текст. Семиотический метод понимания культуры позволил выделить определенные смыслы деятельности людей в духовной и материальной сфере. .

Привлекаемый герменевтический метод помог приблизиться к пониманию процессов происходивших в прошлом и реконструировать социальную структуру населения Центрального Предкавказья скифского времени.

Широко привлекались методы и приемы новых исследовательских направлений, таких как «микроистория», позволившая проследить весь ход исторического развития, конкретную- «событийную» историю и на сопоставлении и анализе от «частного» прийти к «общему», к пониманию закономерностей исторического развития региона. Такой подход делает возможным более внимательное отношение к тем деталям, которые исчезают в масштабе обширного исследования.

Для воссоздания системы представлений о мире, присущей скифской культурной традиции, жизнедеятельности людей, детерминирующейся не только объективной реальностью,' но и в огромной степени их субъективным восприятием мира, т. е. ментальностью, использовались методы присущие исторической антропологии, которая делает возможным синтез социальной и культурной истории, и создает ситуацию диалога исследователя с людьми минувших эпох.115.

Синтез теорий, альтернативность подходов, разнообразие методологических приемов дали возможность существенно расширить инструментарий исследования, шире и полнее раскрыть культурно-исторические процессы, происходившие на территории Центрального Предкавказья в течение VII — IV вв. до н.э., в их диалектическом взаимодействии.

Научная новизна заключается в том, что в работе впервые на основе анализаразнообразных источников представлена целостная картина культурно-исторических процессов на территории Центрального Предкавказья скифского времени.

Диссертация является обобщающей работой, в которой в рамках а' междисциплинарного подхода представлен анализ культуры, погребальной обрядности, социальной структуры и представлений о мире скифов Центрального Предкавказья в VII — IV вв. до н.э. с учетом современных методологических подходов отечественных и зарубежных ученых в области исторических реконструкций.

В работе впервые:

— комплексно исследованы вопросы этногенеза и культурогенеза, исторического развития и формирования группы населения скифского времени отдельно взятого региона Северного Кавказа;

— рассмотрены разные аспекты взаимодействия оседло-земледельческого и кочевого населения на территории Центрального Предкавказья скифского времени;

115 Засухина В. В. Новые подходы к изучению археологических памятников Ставрополья // Наука и технологии: актуальные проблемы 2007. — Т. 1. — Ставрополь, 2007. — С. 37.

— выявлены особенности материальной и духовной культуры скифского населения Центрального Предкавказья;

— определены этапы и особенности культурно-исторических процессов на территории Центрального Предкавказья в скифское время.

Подробная систематизация и количественный анализ погребальных памятников, анализирующихся’в-работе, могут способствовать уточнению периодизации, истоков формирования и механизмов трансформации погребальной обрядности населения Центрального Предкавказья в скифскую эпоху.

Специфика данного исследования, заключается в использовании широкого круга источников, призванных' помочь в реконструкции культурно-исторических процессов, происходивших на. территории Центрального Предкавказья в VII — IV вв. до н.э. Современное состоянием источников позволяет систематизировать материал скифской культуры и подвергнуть его научному анализу для решения качественно новых, ранее. * не поднимавшихся проблем.. О'1.

Практическая значимость состоит в том, что результаты ' исследования могут быть использованы в учебном процессе высшей г-школыпри разработке факультативных и специальных курсов по дисциплине «Археология», «Археология, Северного Кавказа"—"Историческое краеведение» для углубления знаний студентов, а также при подготовке обобщающих работ по истории и археологии Северного Кавказа.

Материалы диссертационного исследования могут стать основой для дальнейших разработок обозначенной проблематики, направленной на выявление конкретных тенденций и закономерностей в развитии погребального обряда, социальной структуры и мировоззрения номадов.

Полученные данные могут быть полезны для широких социологических и культурологических исследований.

Работа имеет и научно-прикладной аспект, связанный с тем, что выявление всего положительного многовекового опыта сочетания разных типов хозяйствования на рассматриваемой территории позволит использовать их традиции для решения локальных этнических проблем на Северном Кавказе.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования обсуждалисьна заседании кафедры археологии и региональной истории Ставропольскогогосударственного университета, докладывались на конференции «Университетская наука — региону» (г. Ставрополь, 2004, 2005, 2006, 2007 гг.), Международной интернет-конференции «Новые исследовательские практики изучения местной истории» (г. Ставрополь, 2005 г.), на конференции по археологии, этнографии и краеведению Северного Кавказа — «Минаевские чтения» (г. Ставрополь, 2005 г., 2007 г.), научно-практической конференции «Вторые Прозрителевские чтения» (г. Ставрополь, 2006 г.), Международной.

1 I у научной конференции «Периодическая печать как „источник интеллектуальной истории“ (г. Пятигорск, 2006 г.), Международной научной конференции „Наука и технологии: актуальные проблемы 2007 • г.“ (г. Ставрополь, 2007 г.), Международной научной конференции „Курорт“ в дискрутивных практиках социогуманитарного знания» (г. Пятигорск, 2007 г.). Результаты исследования отражены в 11> научных работах.

Структура диссертации. определяется степенью изученности темы, логикой исследования, поставленными исследовательскими задачами. Работа состоит из' введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, приложений, в> которых помещены справочные и иллюстративные материалы.

Заключение

.

Проведенное исследование позволило рассмотреть территорию Центрального Предкавказья как особый историко-культурный регион — «контактную зону», лежавшую на границе кочевого и земледельческого миров, где происходили военные столкновения и этнические конфликты, шел обмен культурными ценностями и экономическими достижениями, трансформировались старые и создавались новые культурные традиции, возникали и исчезали крупные государственные объединения и этнические союзы. Взаимовлияние было существенным и разносторонним и постепенно затронуло все наиболее значительные аспекты материальной культуры, в том числе и погребальный обряд.

На основе изучения погребальных памятников Центрального Предкавказья скифского времени была проведена систематизация погребального обряда, что позволило охарактеризовать генезис погребальной обрядности данного региона на протяжении длительного периода и реконструировать некоторые исторические — процессы, проходящие в VII — IV вв. до н.э. на изучаемой территории.

В ходе проведенного анализа для Центрального Предкавказья скифского времени отчетливо выявилась последовательная смена нескольких этапов культурно-исторического развития региона. В результате выделено два этапа (VII — VI вв. до н.э.- V — IV вв. до н.э.), на которых происходили изменения в погребальном обряде, и соответственно в историко-культурном облике населения региона в целом.

Приход скифских племен на раннем этапе периода привел к определенным потрясениям в среде местного кобанского населения. Эпоха переднеазиатских походов — одна из вершин скифской истории, что нашло археологическое отражение в сооружении в это время грандиозных погребальных комплексов скифских вождей, таких как курганы у хут. Красное Знамя, с. Новозаведенное. Различия в погребальной обрядности, прослеживаемые на примере этих элитарных могильников отражают иерархию внутри кочевого общества скифской аристократии, сложившуюся, по-видимому, в процессе завоевания и покорения отдельных групп земледельческого населения.

С появлением на территории Центрального Предкавказья скифов практически одновременно изменились все три основных характеристики могильного комплекса — пропорции могильных сооружений, поза погребенных, набор категорий и типы сопровождающих вещей. Именно фиксации подобных системных перемен в погребальном обряде чаще всего соответствует «миграционная» интерпретационная модель.

Для раннескифской культуры Центрального Предкавказья VII — VI вв. до н.э. характерны:

— основные захоронения в погребальных сооружениях под курганами в виде деревянных столбовых конструкций в ямах, дополненных надмогильными шатровыми сооружениямипогребальные сооружения в виде наземных каменных гробниц;

— перекрытие наземных частей погребальных сооружений деревом и камышомобожжение погребальных сооружений, прослеженное в разных видах могил;

— преобладание положения погребенных вытянутых на спинеюжная ориентировказахоронение коней в одной могиле с погребенным, преимущественно в западной части могилы, на отдельных выделенных площадкахзахоронение погребальных колесниц;

— единство вещевого инвентаря (принадлежности конского убора, предметы, оформленные в зверином стиле, оружие). Инвентарь погребенных, кроме того, содержал изготовленную кобанскими гончарами преимущественно чернолощеную, обычно богато декорированную орнаментами, керамикубронзовые сосуды центральнокавказского производства, выполненные с учетом запросов заказчикадетали наступательного и оборонительного вооружения общескифских формукрашения, которые представлены в основном бусами из янтаря, сердолика, египетского фаянса, стекла и подвесками из морских раковин.

Таким образом, на данном этапе в погребальном обряде населения Центрального Предкавказья, прослеживается два компонента. Один местный, связанный с культурами предскифского периода, уходящий корнями в эпоху поздней бронзы, и второй, аналогии которому ведут на восток.

В целом же могильники Центрального Предкавказья раннескифского времени демонстрируют сложившуюся социальную структуру примитивного раннегосударственного или крупного племенного объединения с господствующим положением царского рода, объединившего под своей властью кочевников и земледельцев. Ведущей формой эксплуатации в нем являлось данничество. Данниками выступало в первую очередь оседлое население, носители кобанской культуры, поставлявшее изделия металлообработки, керамику и продукты земледелия.

К концу VII — VI вв. до н.э. социально-политическая обстановка в Центральном Предкавказье относительно стабилизировалась. К этому, времени завершились переднеазиатские походы, и скифы стали осваивать степи Северного Кавказа. Враждебные отношения номадов к аборигенам переходили к более прогматичным контактам. При этом часть кочевников, подвергаясь ассимиляции, оставалась на Кавказе, остальные же возвращались на прежние места кочевий. Скифское и позднекобанское население вступило в тесные взаимоотношения, и сложился своеобразный этнокультурный симбиоз. На Татарском городище в это время существовало крупнейшее поселение Центрального Предкавказья.

Проникновение элементов погребального обряда культур скифского круга в похоронные традиции населения Центрального Предкавказья несомненно имело место в VI в. до н.э. Это массовое распространение обряда подкурганных погребений и наличие новых категорий инвентаря в могилах — предметов вооружения, оселков, ритуальные действия с головой коня при погребении и использование огня при захоронении, традиция установки намогильных антропоморфных изваяний.

К середине VI в. до н.э. налаженные связи скифов с Передней Азией и Закавказьем постепенно ослабели, произошла их переориентация на Северное Причерноморье, где установились прочные торгово-экономические и политические отношения с греческими городами-колониями. В этот период основная масса скифов переместилась в причерноморские степи, где на территории Нижнего Поднепровья начал складываться политический и экономический центр Скифии. Однако, часть скифских племен осталась кочевать в степях Северного Кавказа и Предкавказья, сохраняя свое господствующее положение, но все больше смешиваясь, в результате длительных контактов, с местным населением и воспринимая от последнего многие культурные традиции, и черты оседлого образа жизни.

В V вв. до н.э. начались изменения в скифской погребальной, традиции, которые связаны с взаимодействием и дальнейшим соединением новых культурных традиций с местными чертами погребальной, обрядности, что привело к формированию оригинальной самостоятельной системе погребального ритуала Центрального Предкавказья. Сложные исторические процессы нашли яркое отражение в археологических материалах Татарского городища, оседлое кобанское население которого тесно контактировало и вступало во взаимодействие с кочевниками-скифами. Конструктивные особенности погребальных сооружений, богатство погребального инвентаря, широко представленного предметами вооружения и конского снаряжения, типичного для племен скифского круга, а также многочисленные предметы украшения, среди которых много дорогостоящего греческого, причерноморского и ближневосточного импорта, свидетельствуют о том, что погребенные в курганных склепах Татарского городища занимали высокое место в социальной иерархии местного общества. Вероятно, здесь были захоронены представители родовой знати кочевых племен скифского круга у которых в V — IV вв. до н.э. произошли серьезные изменения в экономической и культурной жизни («оседание» кочевников на землю), повлекшее трансформацию погребальных традиций.

Кобано-скифское контактирование в V — IV вв. до н.э. дает основание говорить о начале этноязыковой иранизации и начавшемся процессе культурной миксации (появляются подкурганные захоронения со смешанными чертами). В погребальной обрядности фиксируется продолжение скифских традиций (ровики вокруг погребений, ритуальные комплексы с оружием, захоронения лошадей). В результате пришлых и «субстратных» элементов духовной культуры могли появиться такие типы погребальных сооружений, как захоронения в подкурганных каменных ящиках, вытянутое положение скелета и его западная ориентировка, % положение кистей рук на бедро, таз и грудь. Подобная трансформация, вполне вероятно, имела отношение к влиянию идеологии степняков нах&bdquoаборигенов.

Анализ скифских погребальных памятников Центрального г, — Предкавказья продемонстрировал их разнообразие, сложность структуры. Различия между ранними и, поздними свидетельствуют о трансформации погребально-поминальной обрядности. Частичные, а порой резкие изменения обрядности любой древней этнической группы вызываются рядом факторов. Основными, влияющими на погребально-поминальную обрядность (ее практическую и идеологическую сферы), являются социальный, экономический, экологический, общего религиозно-. мифологического фона, этнотрадиционный, физиологический (биологический, половозрастной), индивидуальности, обстоятельств смерти, внешних влияний. Установить, каким фактором определялась та или иная акция обряда, без письменных или устных источников крайне труднопредпочтительным кажется комплексное воздействие на обряд сразу нескольких факторов.

В характере социальных отношений между кочевым и земледельческим обществом произошел переход от данничества (VII — VI вв. до н.э.) к одному социальному организму номадов и земледельцев (VIV вв. до н.э.).

На рубеже V — IV вв. до н.э. произошли существенные перемены. Связи со скифским миром ослабели, а контакты с Боспорским царством, греческими городами-колониями Северного Причерноморья и Прикубаньем значительно усилились. К данному периоду относится появление искусственных фортификационных сооружений на бытовых памятниках района: Вербовское I, Беспутское, Татарское I. Тогда же, вероятно, было укреплено Грушевское городище, которое в конце IV — начале III в. до н.э. было усилено еще и мощной стеной. В богатых — подкурганных погребениях северной и восточной групп встречаются ювелирные изделия (серьги, гривны, браслеты, бляшки) скифского облика, Л-что объясняется дальнейшим продолжением скифских традиций и их устойчивостью у местного населения.

Таким образом, причины изменений погребального обряда на основных этапах истории населения Центрального Предкавказья VII — IV вв. до н.э. были обусловлены двумя факторами. С одной стороны — это приток нового населения на исследуемую территорию, а с другойраспространение в регионе традиций, носящих эпохальный характер и проявившихся в материалах большого круга культур.

Исторические процессы этнокультурного взаимодействия и взаимовлияния, происходившие на территории Центрального Предкавказья в раннем железном веке, первоначально привели к синтезу в области культуры, идеологии и распространению некоторых черт погребальной обрядности в местной среде, а в дальнейшем к процессу этногенетической миксации.

В могильниках, где антропологический материал позволяет проследить половозрастной состав погребенных в полной мере (Новозаведенное II), было установлено, что под курганами захоронены как мужчины, так и женщины и дети, что отражает нормальное демографическое состояние общества. Рассмотренные данные позволяют сделать вывод об определенном социальном приоритете мужчин возмужалого и зрелого возраста. Достаточно высокую роль в социуме занимали женщины 20 — 35 летнего возраста. Существенно ограниченной социальной значимостью обладали дети младшего и старшего возраста, а также подростки до того момента пока успешно не проходили обряд инициаций и не становились полноправными членами коллектива.- Место человека в половозрастной структуре было обусловлено его личными физико-генетическими данными, а также особенностями социокультурного развития общества в целом.

Изучение социальной структуры номадов Центрального Предкавказья VII — IV вв. до н.э. позволило установить, что в ее основе вгоризонтальной проекции находилась половозрастная структура, определяющая первоначальное место каждого кочевника в системе-общественных отношений. Важным событием в жизни каждого индивида были инициации, дающие возможность стать полноправным социально активным членом общества. Горизонтальная иерархия кочевого социума базировалась на семейно-брачной, профессиональной, социальной, имущественной, религиозно-мифологической и других структурах. В течение жизни человек под влиянием различных факторов мог менять свое положение в системе координат социального пространства.

Проведенное структурно-семиотическое исследование позволило установить, что в погребальном обряде скифов отображены особенности восприятия мира кочевниками. Каждая отдельная его составляющая, как и в целом весь обряд, несли знаково-символическую нагрузку. Интерпретация такой его важной части, как погребальный памятник, являвшегося проявлением мандалы (структуры мироздания), позволяет осмыслить конкретные ритуальные действия и реконструировать определенные мировоззренческие представления номадов, которые имеют черты индоиранских и индоевропейских реминисценций. Цель погребального обряда заключалась в создании для умершего микрокосмоса, обеспечивающего его воскрешение/возрождение в «новом.

785 мире на небесных пастбищах".

Основу системы представлений о мире номадов скифского времени Центрального Предкавказья составлял комплекс различных религиозно-мифологических верований, обрядов, обычаев и традиций, связанных с культом мертвых, культом коня и культом огня.

Имеющаяся совокупность источников, позволила сделать вывод о' том, что у номадов Центрального Предкавказья скифского времени истоки захоронения человека с конем в одной погребальной камере, а также формирование соответствующих мифологических и мировоззренческих представлений, обусловлены двумя обстоятельствами. Во-первых, в культуре кочевников этого региона лошадь играла ведущую роль в социально-экономической жизни общества. Во-вторых, в скифской религиозно-мифологической системе присутствовал комплекс индоиранских представлений и верований, значительная часть из которого являлась реминисценциями более ранних общеиндоевропейских воззрений, к которым также принадлежит «культ огня».

Проведенное исследование выявило многообразие ролей и функций огня в погребальном обряде древнего кочевого населения Центрального Предкавказья: огонь как грозная и опасная стихияогонь как очищающая и целительная силаогонь как божественная стихия, первооснова мираогонь как средство доставки пищи душам предковогонь как источник света и тепла для души умершегодомашний очаг — символ и покровитель.

785 Засухина В. В. Система мировоззрений и менталитет скифского общества (по материалам погребального обряда) // Новая локальная история: Сб. науч. ст. — Ставрополь, 2006. — С. 86. семьи. Огненный ритуал, в результате которого оказались прожженными все деревянные детали гробниц, по-видимому, был обращен к богу огня, который служил посредником между небом и землей для препровождения души умершего на верхнее небо в обитель предков.

Анализ разнообразных источников позволил сделать вывод что, в основе мировоззренческих представлений скифов Центрального Предкавказья VII — VI вв. до н.э. лежала индоиранская и индоевропейская система культурных универсалий, дополнившаяся в V — IV вв. до н.э. религиозными представлениями автохтонов и образами древнегреческой мифологии.

Данное исследование может являться базой для более детальной реконструкции исторических процессов в эпоху раннего железа в Центральном Предкавказье и дает возможность сопоставить материалы памятников этой территории и с сопредельными районами, что позволит выйти на обобщения более широкого плана.