История правоохранительной деятельности полицейских служб России в отношении китайского населения в период с 1860 по 1917 гг

Деятельность государства и его органов охватывает многие сферы государственной и общественной жизни. Главная задача государства заключается в обеспечении правопорядка и законности. Обеспечением правопорядка и законности специально занимается значительно меньший круг органов государства, те, которые существуют только или главным образом для выполнения такой роли. Их принято именовать органами охраны правопорядка, т. е. органами, которые призваны охранять установленный законодательными и правовыми предписаниями порядок жизни и деятельности государства и общества, граждан и иных лиц, проживающих в стране.

Чтобы понять суть критериев, которыми следовало бы руководствоваться при отнесении тех или иных государственных органов к числу правоохранительных, весьма важно уяснить признаки деятельности, получившие в известной мере условное, но уже ставшее привычным наименование — «правоохранительная деятельность». Данное понятие является сравнительно молодым. Оно введено в обиход всего лишь в конце 50-х — начале 60-х гг. В соответствии с существующими доктринальными разработками рассматриваемый вид государственной деятельности обладает рядом существенных признаков. Один из них проявляется в том, что такая деятельность может осуществляться не любым способом, а лишь с помощью применения юридических мер воздействия. К ним принято относить меры государственного принуждения и взыскания, регламентируемые законами. Вторым существенным признаком правоохранительной деятельности является то, что она реализуется в установленном законом порядке, с соблюдением определенных процедур. Их нарушение может повлечь за собой признания решения незаконным и недействительным.

Наконец, третьим, существенным признаком правоохранительной деятельности считается то, что ее реализация возлагается на специально уполномоченные государственные органы, комплектуемые соответствующим образом подготовленными служащими.

С учетом сказанного можно определить понятие того, что принято считать правоохранительной деятельностью. Как видно по приведенным признакам и их краткой характеристике, к ней следовало бы относить такую государственную деятельность, которая осуществляется с целью охраны права специально уполномоченными органами путем применения юридических мер воздействия в строгом соответствии с законом и при неуклонном соблюдении установленного ими порядка.

Под термином «преступность среди китайского населения» в настоящей работе понимаем совокупность нарушений права национального государства китайскими подданными и китайцами — лицами без подданства, проживавшими на востоке России в изучаемый исторический период.

Отметим, что в дореволюционной России не было юридических терминов «китайский подданный» или «лицо без подданства». В законодательном массиве использовались лишь термин «зазейские манзы», под которым понимались китайцы, проживавшие на Амуре и на основании Айгуньского договора 1858 г., сохранившие до 1882 г. право судиться по китайским законам, и понятие «иностранный подданный». Под термином «иностранный подданный», согласно закону от 10 февраля 1864 г. том 11 Свода Законов Российской империи «Законы о состояниях», иностранцами признавались все подданные других держав, не вступившие в подданство России. Они рассматривались в качестве отдельной группы населения Российской империи, имевшей особое юридическое положение, права и обязанности, наряду с российскими подданными («природными обывателями»), которые в свою очередь разделялись на несколько состояний (сословий)1.

1 Свод законов Российской империи (СЗРИ). Т.9. Законы о состояниях. СПб., 1899. Ст. 1. С. 5. Ст. 817. С. 164.

Вместе с тем в ведомственной переписке встречаются термины «китайцы», «подданные Цинской империи», «желтые», которые обозначают китайское население, проживавшее в пределах восточных провинций Российской империи. Поскольку региональные власти вводили своей властью в отношении обозначенных лиц, определенные правовые новации (в пределах своей компетенции), возникает необходимость локализации этой этногруппы из общей массы иностранного населения. Поэтому в настоящей работе и используется словосочетание «китайское население», обозначающее выходцев с территории Цинского, а с 1911 г. республиканского Китая, пребывавших в пределах Российской империи с 1860 по 1917 гг.

Контролем за пребыванием иностранцев в пограничных областях России занимались правоохранительные органы. В системе правоохранительных органов Российской Империи важнейшую роль занимало Министерство внутренних дел, одно из самых обширных и влиятельных ведомств. МВД выполняло функции: во-первых, административного контроля над иностранными подданными, во-вторых, приема их в российское подданство, а в-третьих, сыска и следствия по правонарушениям, связанным с участием иностранных подданных.

Но в последнем направлении работа МВД проходила в содействии с Министерством Юстиции (МЮ), Военным Министерством (ВМ), Министерством финансов (МФ). Часть из этих министерств напрямую относились к правоохранительным органам — например, Министерство Юстиции, а часть нет — МИД России. Тем не менее, каждое из этих ведомств обладало собственной полицейской службой, непосредственно контактирующей с массой китайского населения в регионе. Поэтому особенностью российской правоохранительной системы изучаемого периода является существование специального «полицейского права», закрепляющего правоохранительные функции за отдельными службами различных министерств.

Полицейская служба создавалась на основе распоряжения императора, а ее деятельность регламентировалась соответствующими инструкциями. С 1906 г. вопрос функционирования и организационно-штатного состава полицейских служб стал предметом обсуждения в Государственной Думе.

Обращение к историческому опыту борьбы полицейских служб с преступлениями и правонарушениями подданных Цинской империи и республиканского Китая (с 1911 г.) на российском Дальнем Востоке и в Восточной Сибири во второй половине XIX — начале XX вв. представляется важным, поскольку позволяет на современном этапе организации противоборства преступным посягательствам глубже понять причины его возникновения, особо определить роль властных и силовых структур в борьбе с различными формами правонарушений. Обобщение этого историчес кого опыта актуально для подготовки и воспитания кадров силовых структур, призванных защищать национальную безопасность России. Степень научной разработанности темы. Анализ юридической и исторической литературы показывает, что вопрос о правоохранительной деятельности полицейских служб по контролю за китайским населением напрямую не рассматривался в отечественной и зарубежной литературе.

Так, в дореволюционный период, современный рассматриваемому периоду, только отдельные аспекты темы интересовали исследователей.

В 1850 —1910;е гг. уделялось внимание вопросам выдачи правонарушителей-иностранцев стране резиденту. Здесь можно отметить работы Д. Левина, Д. Никольского, А. Штиглица. Данное направление работ было интересно тем, что подданные Цинской империи с 1858 по 1882 гг. в случае совершения правонарушения в Российской империи выдворялись на родину2.

В рамках юридической литературы необходимо назвать и неофициальные систематические сборники действовавшего в то время.

2 См.: Левин Д. Судебная защита иностранцев // Вестник гражданского права. 1915. № 2. С. 115 144- Добрин С. Гражданско-правовое положение в России поданных воюющих с нею держав. Пг., 1914; Никольский Д. О выдаче преступников по началам международного права. СПб., 1884- Штиглиц А. Исследование о выдаче преступников. СПб., 1882. торгово-промышленного права. Составители включали в них специальные разделы, посвященные вопросам правового положения иностранных предпринимателей — как юридических, так и физических лиц, сопровождая их небольшими аналитическими статьями о возможных с их стороны правонарушениях гражданского права, и возникших в процессе судебного разбирательства спорных вопросах. К таковым следует отнести сборник о.

М. И. Мыша и В. Севостьянова .

Не только правовое положение иностранцев на Дальнем Востоке, но и мероприятия российских властей по управлению иностранцами, деятельность российских властей по противодействию правонарушений среди иностранцев описывались в ряде работ: В. В. Граве, Н. В. Слюнина, И. И. Петлина, В. К. Арсеньева, В. И. Денисова, А. В. Даттана, П. Ф. Унтербергера, И. П. Надарова и др.4.

Общим для рассматриваемых работ, которые содержат несомненный богатый фактический материал, является их описательный характер. По своему социальному статусу авторы этих работ были не склонны анализировать результативность правоохранительной системы государства в регионе. Это не удивительно. В основном дореволюционные исследования принадлежат перу военных и гражданских чиновников, служивших на Дальнем Востоке и понимавших, что негативные заключения могут обозначать или их некомпетентность или желание дурно отозваться о начальстве. А это могло отразиться на их карьере.

3 Мыш М. И. Об иностранцах в России. Сборник узаконений, трактатов и конвенций. С отнесением к ним правительственных и судебных разъяснений. СПб., 1888- Севостьянов В. Положение о видах на жительство (дополненное всеми позднейшими узаконениями и разъяснениями). М., 1901.

4 Граве В. В. Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье. СПб., 1912; Слюнин Н. В. Современное положение нашего Дальнего Востока. СПб.: Тип. МФ., 1908; С. 190−191- Петлин И. И. Китайское общество «Гун и хуэй». Владивосток, 1909; Арсеньев В. К. Китайцы в Уссурийском крае. Владивосток, 1915; Денисов В. И. Россия на Дальнем Востоке. СПб.: Римана, 1913; Даттан A.B. Исторический очерк развития Приамурской торговли. М., 1897- Левитов И. С. Желтороссия как буферная зона. СПб., 1905; Меркулов С. Д. Вопросы колонизации Приамурского края. Желтый труд и меры борьбы с наплывом желтой расы в Приамурье. Владивосток, 1911; Менгден О. Ф. Желтая опасность или эмиграция китайцев и влияние, оказываемое ею на белую и желтую расу. СПб, 1906; Михайлов В. Третья Государственная Дума и желтая опасность. СПб., 1912; Панов A.A. Грядущее монгольское иго. Открытое письмо народным представителям. СПб., 1906; Панов A.A. Желтый вопрос в Приамурье. Историко-статистические очерки. СПб., 1910; Слюнин Н. В. Современное положение Дальнего Востока. СПб.: Тип. МФ, 1908; Унтербергер П. Ф. Приморская область. СПб., 1900, Надаров И. П. Южно-Уссурийский край в современном состоянии. 1889 и др.

Весомый вклад в изучение деятельности правоохранительных органов в отношении иностранных подданных был внесен обобщающей работой чиновника Министерства иностранных дел В. В. Граве, выполненной в рамках Амурской экспедиции. Автор был независим в суждениях как по факту своей должностной задачи — комиссия прибыла «снимать» генерал-губернатора Приамурского края — П. Ф. Унтербергера, ни по ведомственным причинам — он не принадлежал к правоохранительной системе. Поэтому выводы, сделанные В. В. Граве в отношении эффективности деятельности правоохранительных органов, по контролю и управлению иностранным населением восточной окраины империи, были достаточно правдоподобны и резко контрастировали с ведомственной отчетностью.

По своей сущности работа В. В. Граве носила аналитикорекомендатель-ный характер и позволяла чиновнику рекомендовать модернизировать систему управления иностранными подданными в крае и активизировать противодействия преступным посягательствам со стороны иностранцев.

Отметим, что в этом труде была проанализирована деятельность приамурской администрации по созданию паспортно-визовой системы в регионе, выделены причины неудач в управлении иностранным населением.

Остальные представители российской администрации на Дальнем Востоке — Н. В. Слюнин, В. К. Арсеньев, И. П. Надаров — оставили работы, в которых описывались случаи девиантного поведения иностранного населения и мероприятия местной власти по профилактике и расследованию подобных преступлений. В отдельную группу работ можно выделить произведения местных предпринимателей. Именно в этой социальной среде раздувался миф о «желтой опасности». В произведениях С. Д. Меркулова, А. А. Панова и даже крупных иностранных торговцев — А. В. Даттана и О. Ф. Менгдена власти предупреждались, что в случаи непринятия действенных мер юридического и практического характера китайский труд и капитал оторвут от России ее дальневосточные владения. Соответственно миграционная и таможенная политика России в регионе представителями российского и европейского капитала оценивалась негативно. Поскольку авторы статей о «желтой опасности» не владели всей статистической информацией о ситуации в крае, их работы апеллировали к единичным фактам и носили демагогический характер.

Поэтому в отдельный раздел нужно выделить работы, написанные не ангажированными исследователями, посвященные таможенной политике царизма в целом, и на Дальнем Востоке в частности5.

Интересным исследованием является книга К. Н. Лодыженского «История русского таможенного тарифа» (СПб., 1914). Автор — известный деятель таможенного ведомства — впервые поставил своей задачей и рассмотрел образование тарифов и пошлин, грамот и уставов на Руси от зарождения славянского государства до 1914 г. В книге указаны размеры тарифа, причины и следствие их установления для государства. Отражена, борьба в правительственных сферах при разработке каждого нового тарифа. В некоторой степени, в работе раскрыты меры, предпринимаемые государством по обеспечению протекционистского курса развития экономики на границе, а именно по борьбе с контрабандой.

Необходимо отметить, что в 1907;1908 гг. на страницах журнала «Пограничник» был опубликован ряд статей П. А. Георгиева «Краткий исторический очерк постепенного военного устройства пограничной стражи и её выделения из таможенного ведомства в Отдельный корпус». Георгиев раскрывает этапы становления пограничной стражи и участие ведомств, в первую очередь военного и таможенного, в охране государственной границы.

В дореволюционной России также были опубликованы работы, посвященные анализу системы правоохранительных органов Российской империи. Эти произведения были напечатаны в прессе и носили жанр очерка6.

5 Березовский A.A. Таможенное обложение и порто-франко в Приамурском крае. Опыт всестороннего исследования. Владивосток, 1907; Куртеев К. «Порто-франко» и Амурская область (Опыт изучения влияния таможенного обложения). Хабаровск, 1907; Соболев М. Н. Перестройка принципов торговой политики России в связи с вопросом о протекционизме. Харьков: Харьковское об-во с/хоз-ва, 1915; Соболев М. Н. Таможенная политика России во второй половине XIX в. Томск, 1911.

6 Ветров А. Судебная реформа в земской Сибири // Сибирские вопросы. 1906. № 6- Фукс В. Суд и полиция. М.: Университетская типография. 1889- Вейсман. Р. Яркие недостатки сибирского суда //.

В целом анализ дореволюционной российской историографии свидетельствует об отсутствии солидных научных работ по исследуемой проблеме. Тем не менее, был накоплен значительный массив статистических сведений о численности и хозяйственной деятельности мигрантов, предприняты первые попытки анализа роли правоохранительных органов в управлении иностранным населением в дальневосточном и восточносибирском регионах.

После Октябрьской революции 1917 года проблема исследования деятельности правоохранительных органов Российской империи по регулированию иностранного присутствия в целом и в отношении китайского населения в частности утратила для юристов и историков свою актуальность.

Среди работ историков отметим в советском периоде историографии труд Ф. В. Соловьева, в котором автор впервые дал анализ экономико-правового статуса китайцев в России. Однако автор уделил вопросам борьбы с правонарушениями среди китайцев лишь несколько страниц своего труда7.

Юристов же интересовали больше вопросы функционирования полицейской системы Российской империи в целом, безотносительно к китайской миграции8.

Значимым этапом в изучении истории деятельности правоохранительных органов России в отношении иностранных подданных на российском Дальнем Востоке стал конец XX — начало XXI вв.

Среди обобщающих юридических трудов по истории деятельности правоохранительных органов в отношении иностранного элемента отметим.

Сибирские вопросы. 1908. № 3−4- Вейсман. Р. Индивидуализация судопроизводства в Сибири // Сибирские вопросы. 1908. № 13- Ветров А. Судебная реформа в земской Сибири // Сибирские вопросы. 1906. №. 6- Францессон И. В. Судебная практика Иркутской судебной палаты по гражданскому департаменту и общему собранию депутатов во время второй половины 1897 г. до конца первой половины 1900 года // Журн. М-ва юстиции. 1906. № 5.

7 Соловьев Ф. В. Китайское отходничество на Дальнем Востоке России в эпоху капитализма (18 611 917). М.: Наука, 1989.

8 Шинджикашвили Д. И. Министерство внутренних дел царской России в период империализма (структура, функции, реакционная сущность, связь с другими министерствами): учеб. пособие. Омск, 1974. работу Т. Б. Николаевой, посвященную истории формирования паспортной системы Российской империи9.

Крупным специалистом в изучаемом вопросе является и доктор юридических наук В. П. Басик10. Автор выделяет несколько этапов развития правового статуса иностранцев в России. По мнению исследователя, ограничения прав иностранцев по торговле и в других сферах деятельности существовали до 1860 г., когда Александр II своим Указом от 7 июня 1860 г. «О правах пребывающих в России иностранцев» предписал, что пребывающим в России иностранцам по торговле, земледелию и промышленности дарованы такие же права, какими пользуются русские подданные. Этот этап в развитии и становлении российского законодательства об иностранцах и их правового статуса продлился до начала Первой мировой войны (до июля 1914 г.).

Кроме этого в последнее время появился ряд диссертационных исследований, в которых в той или иной мере предпринята попытка осмыслить правовые аспекты пребывания иностранцев в дореволюционной России. Так, исследователь А. М. Тесленко в контексте изучения проблем правового статуса иностранцев в царской России рассматривает правоохра — нительную практику органов власти империи по защите имущественных прав иностранцев в империи и также выделяет в качестве определенного этапа в развитии политики государственных органов Российской империи в отношении иностранцев период с 60-х гг. XIX в. до 1914 г.11.

Отметим, что выделение в качестве отдельного этапа периода с 1860 по.

1914 г. связано с введением т.н. «Чрезвычайного законодательства» 1914 —.

1915 гг., ограничившего экономические и гражданские права подданных враждебных России держав — Германии, Австро-Венгрии и Турции. В отношении китайского населения правовых новаций, изменяющих их статус,.

9 Николаева Т. Б. Паспортная система России: формирование и механизм функционирования во второй половине XVII — начале XX в. (историко-правовой анализ): автореф. дис. канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2003.

10 Басик В. П. Развитие законодательства о правовом статусе иностранных граждан в Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2005. № 8.

11 Тесленко A.M. Правовой статус иностранцев в России (вторая половина XVII — начало XX вв.): автореф. дисс. к.ю.н. Екатеринбург, 2000. не было. Поэтому в настоящей работе верхней хронологической рамкой исследования является не 1914, а 1917 г.

Общероссийские вопросы управления мигрантами, прибывавшими в Российскую империю, рассматривались и в работе И. В. Поткиной12.

В работе И. В. Поткиной, на основе анализа дореволюционного законодательства, охарактеризованы правовые ограничения иностранцев в сфере землевладения и землепользования.

Между тем, необходимо отметить, что исследователям-юристам для более глубокого анализа дореволюционного законодательства по поводу правового статуса иностранцев в России в целом и на востоке в частности, не доставало рассмотрения правительственной практики. Кроме того, источниковая база (отсутствие анализа архивных документов, что является прерогативой ученых-историков) не позволила авторам в достаточной мере создать подробную и детальную картину правового регулирования деятельности иностранного населения в дореволюционной России.

Постсоветский период знаменует собой важный этап в изучении истории мигрантов на российском Дальнем Востоке. Интерес историков к исследованию проблем иностранного населения многократно возрастает. Это было связано с активным развитием международных отношений на межгосударственном и межрегиональном уровнях, притоком мигрантов на российский Дальний Восток, открытием ранее не доступных для исследователей фондов архивов.

Прежде всего, на этом этапе отметим работы, посвященные структурно-функциональному анализу системы правоохранительных органов России в Восточной Сибири и на русском Дальнем Востоке .

12 Поткина И. В. Законодательное регулирование предпринимательской деятельности иностранцев в России. 1861−1916 гг. // Иностранное предпринимательство и заграничные инвестиции в России. М., 1997.

13 Кузнецов A.A. Учреждения МВД губернских городов Восточной Сибири во второй половине XIX века (структура, численность, динамика) // Вестник ВСИ МВД России. 2002. № 1−2- Гамерман Е. В., Ларин В Л. Правоохранительные органы российского Дальнего Востока во второй половине XIX — начале XX вв. (1856−1917 гг.): монография. Владивосток: Дальнаука, 2008. 237 е.- Старков Б. А. Охотники на шпионов. Контрразведка Российской Империи 1903;1914. СПб., 2006; Зверев В. О. Противодействие германскому военно-промышленному шпионажу в Санкт-Петербурге накануне Первой мировой войны. Омск: Омская академия МВД России, 2008; Кирмель Н. С. Организация русской контрразведки и ее борьба с японским и.

А. А. Кузнецову, О. А. Авдееву, Е. В. Гамерману удалось воссоздать стройную картину функционирования системы МВД в России и крае, Т. Л. Курас, В. М. Деревсковой — судебной системы. Н. С. Кирмель, Б. А. Старков, В. О. Зверев сумели описать структуру правоохранительных органов, в чьи задачи входила борьба со шпионажем, а И. А. Решетнев, Е. И. Нестерова — по противодействию уголовной преступности и административным правонарушениям. А. В. Ремнев описал всю систему провинциальной власти на востоке Российской империи, в которой ведущую роль играли правоохранительные органы.

История деятельности органов по обеспечению безопасности границ Российского государства также оказалась в центре пристального внимания исследователей в начале девяностых годов XX века. Так, вышла в свет книга В. И. Боярского14. В ней в обобщённом виде рассмотрена, история становления и развития пограничной стражи в период от Киевской Руси до начала XX в. Автор книги в популярной форме, с расчетом на массового читателя, описал службу по охране границы.

В 1993 г. выходит краткий исторический очерк А. М. Плеханова «Отдельный корпус пограничной стражи». В очерке автор проследил становление и развитие Отдельного корпуса пограничной стражи как структуры, реализующей пограничную политику Российской империи. Значительное внимание отдавал вопросам изучения деятельности пограничны х служб России и их борьбе с контрабандой исследователь Ю. Г. Кисловский15. германским шпионажем в Сибири (1906;1917 гг.).: дне. 2000; Большакова О. В. Власть и политика в России XIX — начала XX вв. M.: «Наука», 2008; Решетнев И. А. Деятельность органов государственной власти Российской Империи по борьбе с правонарушениями подданных азиатских стран в Дальневосточном регионе (1858−1917 гг.): дис. 2007; Нестерова Е. И. Система управления иммигрантами на Дальнем Востоке (1860−1884 гг.) // Россия и ATP. № 2. 2000. С. 61—62- Курас Т. Л. К вопросу о назначении и перемещении судей Иркутского окружного суда (1897−1917 гг.) // Иркутский историко-экономический ежегодник. Иркутск: БГУЭП, 2006. С. 144−145- Деревскова B.M. Становление и развитие пореформенной судебной системы Восточной Сибири в конце XIX — начале XX века. Иркутск, 2004; Авдеева O.A. Государственное устройство Сибири во второй половине XIX — начале XX вв. Иркутск: Оттиск, 2006; Ремнёв, А В. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX — начала XX века. Омск: Издательство Омского государственного университета, 2004. 552 с.

14 Боярский В. И. На стороже Руси стояти. М., 1992.

15 Кисловский Ю. Г. Контрабанда: история и современность. М.: Автор, 1996. 429 е.- Кисловский Ю. Г. История таможни государства Российского // Ю. Г. Кисловский. М.: Автор, 1995. 288 с.

Значительное внимание придавал вопросам изучения деятельности пограничных служб России и их борьбе с контрабандой исследователь Ю. Г. Кисловский16.

Интересным представляется исследование В. В. Клементьева. В исследовании раскрыты формы и способы действий регулярных и иррегулярных войск по обеспечению безопасности границ, деятельность, военного руководства по развитию военизированной структуры.

Вопросы взаимодействия пограничников с различными ведомствами в деятельности по защите государственной границы Российской империи.

• 1 о раскрыты в диссертации С. А. Юхова. В ней рассмотрены, характер привлечения сил и средств военного, морского, таможенного ведомств, корчемной стражи, Отдельного корпуса жандармов к решению вопросов охраны границы. Проведён анализ нормативно-правовой базы, регламентирующей порядок организации и осуществления взаимодействия Пограничной стражи с различными ведомствами, участвующими в охране границы, однако анализ взаимодействия ведомств на дальневосточной границе остался вне внимания автора, сосредоточившего свое внимание исключительно на европейском театре.

Существуют в исторической литературе работы, посвященные и деятельности государственных служб по охране русско-китайской границе. Так, большой фактический материал о таможенной политике России в регионе в целом и структурных характеристиках российской таможни на Дальнем Востоке собрал В. Ф. Печерица. А. В. Попенко посвятил свои статьи анализу организационно-штатного расписания корчемной стражи и акцизного надзора, действовавшего как в России, так и на Дальнем Востоке19.

• 16 Кисловский Ю. Г. Контрабанда: история и современность. М.: Автор, 1996. 429 е.- Кисловский Ю. Г. История таможни государства Российского // Ю. Г. Кисловский. М.: Автор, 1995. 288 с.

17 Клементьев В. В. Военное ведомство в охране границы Российской империи с XVIII по XX век. М., 2000.

18 Юхов С. А. Взаимодействие ведомств в защите государственной границы Российской империи. М., 2001.

19 Печерица В. Ф. Некоторые аспекты становления таможенной службы на Дальнем Востоке в начале XX в.// Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 1997. № 1. С. 120−125- Печерица В. Ф. Таможенная политика на Дальнем Востоке в начале XX в. // Ученые записки Владивостокского филиала.

Вопросы таможенной политики России на Дальнем Востоке, причины их формировавшие были описаны в работах Н. А. Беляевой и И. Г. Матвиенко20.

В целом можно сказать, что история деятельности таможни, таможенных и пограничных служб получила достаточное освещение в исторической литературе. Однако за рамками внимания исследователей осталась тема взаимодействия государственных органов в деле противостояния таможенным и уголовным (в целом трансграничным) преступлениям. Одна статья И. Г. Матвиенко, в которой была только обозначена проблема, не способна решить этот вопрос, тем более автор не рассказал в своей работе о.

Российской таможенной академии. Вып.1. Владивосток, 1996. С. 56−62- Печерица В. Ф. К вопросу о закрытии «порто-франко» и отмене ст. 939 Устава Таможенного / В. Ф. Печерица // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. Владивосток, 1997. С. 120−125- Печерица В. Ф. Таможенная политика на Дальнем Востоке России в начале XX века / В. Ф. Печерица // Ученые записки. Владивосток, 1996. С. 56−62- Печерица В. Ф. Таможенная служба Дальнего Востока в годы революции и гражданской войны //.

B.Ф. Печерица // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. Владивосток, 2000. № 2. С. 94−109- Писаренко В. В. Сочетание казачьих формирований и армейских формирований в пограничной страже. Хабаровск: ДВАГС, 2000. С. 215−218- Попенко A.B. Организационное устройство корчемной стражи на территории российского Дальнего Востока / A.B. Попенко // Особенности интересов России в пограничной сфере Дальнего Востока и пути формирования системы их обеспечения. Материалы Всероссийской научно-практической конференции 27 апреля 2006 г. Хабаровск: Хабаровский пограничный институт ФСБ России, 2006. С. 92−97- Попенко A.B. Формирование силовых структур Российской империи в борьбе с контрабандой на Дальнем Востоке и в Забайкалье в начале XX века // Сборник научных статей адъюнктов и соискателей Хабаровского пограничного института ФСБ России. Хабаровск: Хабаровский пограничный институт ФСБ России, 2007. С. 9−13- Попенко A.B. Организационное устройство корчемной стражи на территории российского Дальнего Востока / A.B. Попенко // Особенности интересов России в пограничной сфере Дальнего Востока и пути формирования системы их обеспечения. Материалы Всероссийской научно-практической конференции 27 апреля 2006 г. Хабаровск: Хабаровский пограничный институт ФСБ России, 2006. С. 92−97.

20 Беляева H.A. Борьба с незаконным ввозом ханшина и опиума в Приамурье во второй половине XIX — начале XX в. / H.A. Беляева // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. Владивосток, 2004.

C. 94−103- Беляева H.A. Из истории Владивостокской таможни: становление 1899−1914 II Известия Российского государственного исторического архива Дальнего Востока. Сборник научных трудов. Том V. Владивосток, 2000. С. 148—158- Беляева H.A. Из истории отношений российской таможенной службы и японского оккупационного корпуса в 1918;1920 гг. / H.A. Беляева // Известия Российского государственного исторического архива Дальнего Востока. Сборник научных трудов. Том IX. Владивосток, 2005. С. 94−111- Беляева H.A. Источники по истории таможенного дела и таможенной политики в фондах научно-справочных библиотек архивов Дальнего Востока / H.A. Беляева // Дальневосточные архивы: прошлое будущему. Владивосток, 2003. С. 147−154- Беляева H.A. Становление таможенной службы на Дальнем Востоке / H.A. Беляева // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. Владивосток, 1998. № 4. С. 111−118- Беляева H.A. Сто лет российской таможенной службе на Дальнем Востоке / H.A. Беляева // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. Владивосток, 1999. С. 11−17- Беляева H.A. Таможенное взаимодействие России и Китая в Маньчжурии: опыт и уроки начала XX в. / H.A. Беляева // Россия и ATP. Владивосток, 2004. № 4. С. 34−43- Беляева H.A. Таможенные проблемы периода Русско-японской войны: военная контрабанда / H.A. Беляева // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. Владивосток, 2004. С. 97−102- Матвиенко И. Г. Влияние русско-японской войны 1904;1905 гг. на положение таможни в Приамурском крае //Таможенная политика России на Дальнем Востоке. Владивосток, 2000. С. 112−119. Матвиенко И. Г. Исследования таможенной политики России на Дальнем Востоке: историко-географический обзор / И. Г. Матвиенко // Записки Гродековского музея. Вып. 302. Хабаровск: Государственный музей Дальнего Востока им. Н. И. Гродекова, 2004. С. 44−54. Матвиенко И. Г. Правила сухопутной торговли по границе с Китаем в свете реализации таможенной политики России на Дальнем Востоке в начале XX в. // Россия и Китай на Дальневосточном рубеже. Благовещенск, 2003. С. 101−106. деятельности общей полиции и жандармерии в отношении трансграничных преступлений. В целом она описала взаимодействие военных подразделений и подразделений министерства финансов (таможни), другие полицейские службы оказались вне внимания автора21.

Таким образом, система взаимодействия полицейских служб осталась вне внимания историков и тем более юристов.

Что касается анализа деятельности правоохранительных органов в отношении китайского населения, то на постсоветском этапе развития отечественной историографии мы можем выделить два блока исследований.

1) Исследования проблем правового регулирования деятельности китайцев на российском Дальнем Востоке. Это направление представлено диссертациями и рядом монографий исследователей Т. Н. Сорокиной,.

В. Г. Дацышена, Е. И. Нестеровой, Т. 3. Позняк, А. А. Волоховой, В. И.

Дятлова, А. Г. Ларина и др. .

В монографии «Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края (конец XIX — начало XX вв.)» омского исследователя Т. Н. Сорокиной изучались органы самоуправления китайского населения, механизм правового регулирования китайской миграции, условия проживания.

21 См.: Матвиенко И. Г. Взаимодействие государственных структур в деле охраны границ Приамурья от контрабанды в начале XX в. // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. Владивосток, 2000. С. 107−113.

22 Нестерова Е. И. Управление китайским населением в Приамурском генерал-губернаторстве (18 841 897 гг.) // Вестн ДВО РАН. Владивосток, 2000. № 2- Нестерова Е. И. Взаимодействие русской администрации и китайских мигрантов на юге Дальнего Востока России (вторая половина XIX — начало XX в.): Исторический опыт: дис.канд. ист. наук. Владивосток, 2000; Нестерова Е. И. Система управления иммигрантами на Дальнем Востоке (1860−1884 гг.) // Россия и ATP. № 2. 2000; Позняк T.3. Иностранные подданные в городах Дальнего Востока России (вторая половина XIXначало XX в.) Владивосток: Дальнаука, 2004; Волохова A.A. Китайская и корейская иммиграция на российский Дальний Восток в конце XIX в. — начале XX в. // Проблемы Дальнего Востока. 1996. № 6. С. 107−108- Нестерова Е. И. Китайская иммиграция. Политика Российской империи и США (вторая половина XIX — начало XX в.) // Россия и АТР. № 3. 2001. С. 115- Нестерова Е. И. Китайская иммиграция. Политика Российской империи и США (вторая половина XIX — начале XX в.) // Россия и АТР. 2001. № 3. С. 111−115- Дятлов В. И. Миграция китайцев и днсскусия о «желтой опасности» в дореволюционной России // Вестник Евразии. М., 2000. № 1 (8). С. 6389. Дацышен В. Г. Уссурийские купцы. Судьбы китайцев в дореволюционной России // Родина. 1995. № 7- Дацышен В. Г. Китайцы в Сибири XVII—XX вв.: проблемы миграции и адаптации. Красноярск: Изд-во СФУ, 2009; Ларин А. Г. Китайские мигранты в России: история и современность. М., 2009. 512 е.- Синиченко В. В. Воздействие иммиграционной политики России на социально-экономическое развитие Дальнего Востока страны (1856−1917 гг.). Иркутск, 2004; Сорокина Т. Н. Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края (конец XIX — начало XX в.) Омск: ОмГУ, 1999. китайцев на российской территории. Автор, подробно проанализировав противоречия при проведении миграционных мер, приходит к выводу о «непоследовательности», «половинчатости» политики приамурских властей в отношении китайской миграции, выделяя как основную причину этого отсутствие разработанной законодательной базы в области миграционной политики23.

Проблемы управления китайскими мигрантами на российском Дальнем Востоке в дореволюционный период рассматривались в работах Е. И. Нестеровой. Выделяя несколько этапов во взаимодействии русских чиновников и китайских мигрантов, исследователь подчеркивает многоплановость и многоаспектность рассматриваемой проблемы, сильную степень зависимости политики местной администрации на Дальнем Востоке России от существовавших в российском правительстве этностатусных представлений и сложившейся иерархичной лестницы в отношении населения и мигрантов в российском государстве. Она приходит к выводу о формировании единой миграционной политики царизма и достаточной ее эффективности по управлению иностранным населением на русском Дальнем востоке страны24.

Особо подчеркивали роль государства и приоритет цели обеспечения национальной безопасности (О. А. Тимофеев, В. Г. Дацышен) в дальневосточной политики страны. Эти ученые считали, что правовые нормы, ограничивающие права китайского населения в восточной окраине России, формировались, прежде всего, потенциальной военной угрозой, исходившей от Цинского или республиканского Китая в результате неопределенности проведенной линии государственной, границы и наличия здесь приграничных, а по своей сути территориальных проблем.

Сорокина Т. Н. Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края (конец XIX — начало XX в.) Омск: ОмГУ, 1999.

24 Нестерова Е. И. Русская администрация и китайские мигранты на юге Дальнего Востока (вторая половина XIX — начало XX в.). Владивосток: Изд-во ДВГУ, 2004.

В отличие от них А. Г. Ларин в исследовании «Китайцы в России вчера и сегодня: исторический очерк», рассматривая эволюцию темы «желтой опасности» в политике российского государства, отмечал, что «желтая опасность» ассоциировалась, прежде всего, не с политической угрозой со стороны Китая или Японии, а с экономическим ущербом от китайского присутствия в регионе25.

Дискуссии о «желтой опасности» в дальневосточном российском обществе дореволюционного периода осветил в своих работах В. И. Дятлов. Автор был согласен с московским исследователем, подчеркивая.

О, А конкурентоспособность китайского труда в сравнении с русским .

Вопросы правового положения иностранных подданных на российском Дальнем Востоке рассматривались в работах Т. 3. Позняк. Деятельность органов власти в отношении иностранцев-предпринимателей на российском. Дальнем Востоке во второй половине XIX — начале XX вв. были детально освещены ею в монографическом труде. В' целом Т. 3. Позняк солидаризируется с Е. И. Нестеровой, утверждавшей о сформированности и целесообразности политики по управлению иностранным населением. Политика Приамурских генерал-губернаторов по отношению к различным, группам мигрантов, анализировалась в работах Н. И. Дубининой. В своей работе, носившей нарративный характер, она, как и дореволюционные историки, отмечала «благожелательное» отношение к корейцам и «негативное» к китайцам, однако на вопрс чем, кроме личных воззрений генерал-губернатора, диктовалось это различие и почему в таком случае корейцы и китайцы упоминаются в. запретительных актах совместно, а не.

28 порознь, исследовательница не ответила .

25 Ларин А. Г. Китайцы в России. — М., 2000; Ларин А. Г. Китайцы в России вчера и сегодня: исторический очерк. М., 2003.

26 Дятлов В. И. Миграция китайцев и дисскусия о «желтой опасности» в дореволюционной России// Вестник Евразии. М., 2000. № 1 (8). С. 63−89.

27 Позняк Т. З. Иностранные подданные в городах Дальнего Востока России (во второй половине XIX — начале XX в.). Владивосток: Дапьнаука, 2004.

28 Дубинина Н. И. Приамурский генерал-губернатор Н. Л. Гондатти. Хабаровск: Тип. Приам. Геогр. Об-ва, 1997.

Много внимания исследователи уделяли вопросам правового регулирования статуса жителей «зазейского анклава». В. Г. Дацышеном29 подробно рассматривалась проблема репрессий «зазейских маньчжур» во время вооруженного русско-китайского конфликта 1900 г., который автор характеризует как «кульминацию русско-китайских противоречий на Амуре, накопившихся за 50 лет"30.

Как отмечалось выше, причины негативного отношения к китайцам в рассматриваемый период В1. Г. Дацышен видит в политическом факторе. Китайцы, проживающие в России, могли стать «пятой колонной» в результате возникновения вооруженного конфликта с Китаем.

Различные аспекты жизнедеятельности китайского населения представлены в монографии А. И. Петрова31, содержащей богатый фактический материал. Значительное место в монографии отводится рассмотрению различных сторон существования, китайской миграции на российском Дальнем Востоке, характеристике сфер деятельности мигрантов, культурному взаимодействию русского и китайского народов. Отмечая непоследовательность местных властей в отношении китайской миграции, исследователь вместе с тем подчеркивает значительность накопленного дальневосточной администрацией опыта в управлении китайским населением. Изучению проблем регулирования китайской миграции посвящены и другие работы А. И. Петрова. В них автор приходит к выводу о существовании различных этапов отношения властей к иностранному элементу. На одних этапах он поощрялся, мигранты получали преференции, а на других китайские мигранты вытеснялись из России.

Политика российского государства в отношении китайского населения-нашла отражение в трудах О. В. Залесской и Ю. Н. Ланцовой. Эти авторы,.

29 Дацышен В. Г. Русско-китайская война. Маньчжурия 1900 г. СПб., 1996.

30 Дацышен В. Г. Русско-китайская война 1900 г. СПб.: Альманах «Цитадель», 1996. С. 65.

31 Петров А. И. История китайцев в России. 1856−1917 годы. СПб., 2003.

32 Петров А. И. Китайская диаспора на Дальнем Востоке России. 60−90-е годы XIX века. Владивосток,.

2000.

33 Запесская O.B. Особенности китайской рабочей миграции на российский Дальний Восток в кон. XIX в. 1917 г.// Научные проблемы гуманитарных исследований. 2009. № 5(2). С. 47−55. Залесская О. В. считают, что политика России в отношении китайского населения формировалась как внешнеполитическими, так и внутриполитическими факторами.

Таким образом, при изучении вопроса управления китайским населением мы можем заметить различные исследовательские подходы к трактовке политики царизма как в отношении китайских мигрантов (Т. Н. Сорокина уделила внимание ее недостаткам, а Т. 3. Позняк и Е. И. Нестерова — положительным результатам), так и в оценке причин формировавших иммиграционную политику. Некоторые исследователи рассматривают в качестве доминирующего фактора политический (В. Г. Дацышен), а некоторые — экономический (А. Г. Ларин, В. И. Дятлов).

2) Изучение вопросов борьбы с правонарушениями иностранцев в России.

Вопросы противодействия экономической преступности иностранных подданных и таможенной политики Российской империи рассматривались в работах Т. Н. Сорокиной, А. В. Алепко, В. В. Синиченко, М. Н. Орлова, Т. З. Позняк и др.34.

Россия и Китай на Дальнем Востоке в 1911;1949 гг.: геополитическое взаимодействие наций и государственных образований // Молодые ученые СГА. М.: Изд-во С ГУ, 2008. С. 28−34- Запесская O.B. Китайская миграция на Дальнем Востоке России (кон. XIX — нач. XXI в.). // Внешнеэкономическая деятельность Амурской области. Развитие. Проблемы. Перспективы: материалы региональной научно-практической конференции (г. Благовещенск, 4−5 декабря 2008 г.). Благовещенск: Изд-во АмГУ, 2008. С. 63−67- Ланцова Ю. Н. Китайские и корейские подданные в Забайкалье: проблемы адаптации [Текст] / Ю. Н. Ланцова // История России как многоконфессионального государства: материалы 42-й Всероссийской заочной научной конференции / под ред. С. Н. Полторака. СПб.: Нестор, 2006. С. 65−68- Ланцова Ю. Н. Православные китайцы и корейцы в Забайкалье в конце XIX — начале XX века [Текст] / Ю. Н. Ланцова // Иннокентьевские чтения: Избранное: юбилейный сборник статей, посвященный 210- летию прославления Святителя Иннокентия (Вениаминова) и 10-летию «Иннокентьевских чтений». Чита: Центр, гор. б-ка им. А. П. Чехова, 2006. С. 169−172- Ланцова Ю. Н. Российское законодательство и китайские, корейские подданные (конец XIX — начало XX в.) [Текст] / Ю. Н. Ланцова // Проблемы гражданского общества и правового государства: сб. статей и материалов. Чита: Поиск, 2006. Вып. 8. С. 81−86- Ланцова Ю. Н. Некоторые аспекты торговых отношений с Китаем в Забайкальской области [ Текст] // Ю. Н. Ланцова / История, этнография, антропология и социология трансграничья. Экология, природа, география, охрана окружающей среды трансграничья: материалы международной научно-практической конференции «Трансграничье в изменяющемся мире: Россия — Китай — Монголия» (18−20 октября 2006 г.). Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2006. С. 165−168- Ланцова Ю. Н. Восточные рабочие в Забайкалье на рубеже XIX—XX вв.еков [Текст] / Ю.Н. Ланцова// Кузнецовские чтения: ученые записки. Чита: Поиск, 2007. Вып. 1. С. 96−98.

34 Сорокина Т. Н. Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края (конец XIX — начало XX в.). Омск: ОмГУ, 1999; Алепко A.B. Зарубежный капитал и предпринимательство на Дальнем Востоке России (конец 18 -1917 г.) Хабаровск: ХГПУ, 2001; Синиченко В. В. Воздействие иммиграционной политики России на социально-экономическое развитие Дальнего Востока страны (1856−1917 гг.). Иркутск, 2004; Орлов М. Н. Развитие цветной металлургии Восточной Сибири и Дальнего Востока в начале XX в. // Промышленное развитие Сибири в.

Так, А. В. Алепко описал налоговые и трансграничные правонарушения иностранцев. Т. Н. Сорокина уделила внимание истории межведомственного взаимодействия по выработке правовых норм противодействия контрабанде на русско-китайской границе, В. Г. Дацышен и Е. Ю. Башкуева описали случаи контрабанды китайцами золота и спирта.

Опираясь на архивные материалы, Г. А. Сухачева анализирует деятельность китайских обществ во Владивостоке по организации производства и продаже опиума среди местного населения и контрабандному провозу опиума в Китай, прослеживая тесную связь между доходами тайных обществ и количеством скупленного ими в Приморье золота и серебра. Исследователь подчеркивает заинтересованность представителей местной русской администрации в сохранении обществ и высокий уровень взяточничества на всех ступенях полицейского аппарата35.

Вопросы контрабанды изучались и встатьях М. В. Кротовой и Н. А. МаО/' куха. Но наиболее полно и развернуто вопросы контрабанды на Дальнем Востоке России в конце XIX — начале XX вв. получили освещение в последние годы.

Много нового материала введено в научный оборот исследователем С. Н. Ляпустиным37. По его мнению, основными причинами массовой контрабанды природных ресурсов на Дальнем Востоке России в конце XIX — начале XX вв. были: слаборазвитая промышленность и экстенсивное.

XIX — начале XX в. Иркутск: ИГПИ, 1989; Позняк Т. З. Иностранные подданные в городах Дальнего Востока России (вторая половина XIX — начало XX в.) Владивосток: Дальнаука, 2004; Алепко А. В. Законодательное регулирование иностранного предпринимательства в Приамурье в 1860— 1917 гг. // Историко-культурное и природное наследие Дальнего Востока на рубеже веков: материалы вторых Гродековских чтений. Хабаровск, 1999; Синиченко В. В. Восточная Сибирь в российско-китайских отношениях 50−80-х гг. XIX в. Иркутск, 1999; Дацышен В. Г. Из истории контрабанды спиртных напитков на Дальнем Востоке // Вопросы истории Дальнего Востока: сб. ст. Вып. 3. Ч. 1. Хабаровск, 2001. С. 15−20- Башкуева Е. Ю. Контрабандная деятельность китайских мигрантов в Западном Забайкалье (1860−1917 гг.) // Молодежь и наука XXI в.: сб ст. Красноярск, 2004. С. 86−88.

35 Сухачева Г. А. Обитатели «миллионки» и др. Деятельность тайных китайских обществ во Владивостоке в конце XIX — начале XX в. // Россия и ATP. 1993. № 1. С. 62−70.

36 Кротова М. В. Борьба с контрабандной торговлей спиртом в приграничных районах Дальнего Востока (1900;1917 гг.) // Гродековские чтения: тезисы научно-практической конференции. 4.1. Хабаровск: Хабаровский краевой краеведческий музей, 1996. С. 39−42- Макуха H.A. Проблема контрабанды спирта на Российско-китайской границе в начале XX в. // Россия и Китай на Дальневосточном рубеже. Благовещенск, 2003. С. 55−58.

37 Ляпустин C.H. Борьба с контрабандой объектов фауны и флоры на Дальнем Востоке России (конец XIXначало XXI в.). Владивосток: ВФ РТА, 2008. использование природных ресурсовслабая защищенность государственной и таможенной границы России на Дальнем Востокеширокий размах незаконной, хищнической промысловой деятельности иностранцев на территории и в прибрежных водах Дальнего Востока Российской империивлияние и последствия проводимой политики беспошлинной торговли.

В то же время, предпринятые государственные меры по охране природных ресурсов и меры по защите отечественного природопользования, протекционистские законы по охране прав российских предпринимателей. Отмена в 1909 — 1910 гг. режима беспошлинной торговли и закрытие в 1913 г. 50-и верстной полосы «свободной торговли» с Китаем, создание и укрепление в 1914 г. таможенного надзора по морскому побережью Приморской области и границам с Кореей, Китаем, формирование охранных структур рыбных и зверобойных промыслов, введение крейсерства в северовосточных водах. Всё это имело немаловажное значение в деле борьбы с л о контрабандой природных богатств Дальнего Востока .

Большой фактический материал был собран авторским коллективом владивостокских исследователей, в который вошли Н. А. Беляева, Л. А. Лаврик, С. Н. Ляпустин, А. В. Попенко, Н. А. Шабельникова, Е. М. Щербина. В их работе «Дальневосточная контрабанда как историческое явление (Борьба с контрабандой на Дальнем Востоке России во второй половине XIX — первой трети XX вв.)» описываются многочисленные случаи контрабандных операций, осуществляемых китайцами на сухопутной и морской границе Российской империи.

Вопрос контрабандного провоза товаров в Восточную Сибирь с китайской территории в конце XIX — начале XX вв. нашел отражение в работах В. Г. Дацышена, В. В. Синиченко, И. А. Решетнева. В них рассматривались формы и методы контрабанды, анализировались объемы нелегально провозимых товаров, характеризовались меры по борьбе с этим.

38 Ляпустин С. Н. Борьба с контрабандой объектов фауны и флоры на Дальнем Востоке России (конец XIX — начало XXI в.). Владивосток: ВФ РТА, 2008. С. 28−29. явлением. В целом, исследователи придерживаются единого подхода в освещении контрабанды как одной из особенностей дальневосточной экономики в начале XX в. и отмечают наличие тесного взаимодействия.

39 русского и китайского населения в процессе нелегального провоза товаров .

Обобщающими работами по проблеме девиантного поведения китайцев в экономической сфере на российской территории стали труды В. В. Синиченко, И. А. Решетнева, П. П. Худякова, С. Н. Ляпустина40. Все эти исследователи осветили специфику правонарушений, совершавшихся китайскими мигрантами на российском Дальнем Востоке, в дореволюционный период и методы борьбы российских властей с преступлениями, отметив неэкономический характер подавляющего большинства методов, заключавшихся фактически только в ужесточении карательной политики.

Проблема уголовных правонарушений, совершаемых китайцами, освещалась в работах Г. А. Сухачевой, В. Г. Дацышена, В. В. Синиченко, И. А. Решетнева и др41. Следует отметить, что общим подходом для всех исследований данного направления является признание обусловленности криминогенных факторов несовершенством управления и правового регулирования в отношении китайского населения.

Однако задачи исследования практики взаимодействия полицейских служб различных ведомств в отношении контрабандных и уголовных преступлений никто из вышеперечисленных исследователей не ставил.

В зарубежной научной литературе история правоохранительной деятельности полицейских служб России в отношении китайского населения.

39 Синиченко B.B. Восточная Сибирь в российско-китайских отношениях 50−80-х гг. XIX в. Иркутск, 1999; Синиченко В. В., Решетнев И. А. Правонарушения иностранцев в Сибири и на Дальнем Востоке (XIX-XX вв.). Иркутск: ВСИ МВД, 2010; Дацышен В. Г. Из истории контрабанды спиртных напитков на Дальнем Востоке // Вопросы истории Дальнего Востока: сб. ст. Вып. 3. Ч. 1. Хабаровск, 2001. С. 15−20.

0 Худяков П. П. Борьба с контрабандой в Приамурье. Хабаровск: Дальневосточный юридический институт МВД РФ, 2002.239 с.

41 Сухачева Г. А. Обитатели «миллионки» и другие: деятельность китайских обществ во Владивостоке в конце 19 — начале 20 в. // Россия и ATP. Владивосток, 1993. № 1 С. 62−69 и др.- Синиченко В. В. Правонарушения иностранцев на востоке Российской империи во второй половине XIX — начале XX в. Иркутск: ИрГТУ, 2004; Синиченко В. В., Решетнев И. А. «Пятая» колонна на русском Дальнем Востоке в начале XX в. // Восток. Афро-азиатские общества. 2007. № 7. С. 54−79. в дореволюционной России также не стала предметом специального исследования.

Мы можем выделить только обобщающие работы, описывающие пребывание иностранцев в русских дальневосточных и сибирских пределах42. В работе Дж. Форсайта43 рассматривается участие иностранцев в хозяйственной жизни региона.

В произведении Г. Б. Морзе44 рассматривается сюжет, связанный с особым правовым статусом иностранцев «Зазейского района». Что же касается специальных, обобщающих работ, посвященных вопросам управления мигрантами, то в немногочисленных публикациях, посвященных этой проблеме в России, Сибирь практически выпадает45.

Лишь Л. Томас рассматривает историю китайского коммерческого проникновения на русский Дальний Восток. Однако им исследуются в основном ограничительные положения российского дореволюционного законодательства, и изложенный в работе материал не является новым для отечественной историографии46.

В целом висториографии имеется солидное количество работ, посвященных истории-правонарушений иностранцев в восточной. Сибири и на Дальнем Востоке России в дореволюционный период. Исследователи разработали различные стороны проблемы, провели глубокий научный анализ аспектов экономической и бытовой преступности среди иностранного населения и соответствующего правового реагирования со стороны российских властей. Однако собственно история правоохранительной деятельности полицейских служб по противодействию, правонарушениям китайцев так и не стала предметом специального обобщающего.

42 Paine S.C.M. A History of the Sino-Soviet Border, 1858−1924. — Columbia Un., 1993; Stephan J.J. The Russian Far East. A History. — Stanford, 1994 и др.

43 Forsyth J. A History of the Peoples of Siberia. Russia’s North Asian Colony 1581−1990. Cambridge, 1992.

44 Morse H.B. The International Relations of the Chinese Empire. Vol. III. The Period of Subjection 1894−1911.NY., 1918.

45 Saveliev I. Chinese Migration to Russia in Space and Time // Globalizing Chinese Migration. Trends in Europe and Asia. Hampshire, 2002.

46 Thomas L. Geschichte Sibiriens. Von den Anfangen bis zur Gedenwart. Berlin, 1982; Thomas L. Handelshaus Kunst & Albers im' russischen Fernen Osten bis 1917 Zum des Problem deutscen Kapital in Russland// Jahrbuch fur Geschichte der sozialistischen Lander Europas 28, 1984. исследования. Как представляется диссертанту, в случае более подробного освещения этого вопроса, можно было бы найти ответ и на историографическую проблему, породившую различные мнения среди ученых — об эффективности политики управления китайским населением. Объектом исследования является система полицейских служб Российской империи, обеспечивавшая реализацию уголовных и административных правовых норм в отношении подданных Цинского и республиканского Китая в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке России во второй половине XIXначале XX вв.

Предметом исследования является деятельность полицейских служб Российской империи по правоприменению сложившегося законодательства в отношении подданных Цинской империи и республиканского Китая. Источниковую базу исследования традиционно можно разделить на опубликованные и неопубликованные источники. К опубликованным источникам относятся:

1. Законодательные акты и акты систематизации законодательств Российской империи: узаконения, вошедшие в Полное собрание законов Российской Империи (1—3 собрания), Свод законов Российской Империи, (изд. 1832, 1842, 1857 гг., Т. 1−15), Продолжения Свода законов Российской империи, Собрание узаконений и распоряжений правительства, Свод военных постановлений (Т. 1−15), а также различного рода сборники узаконений, изданные государственными органами и частными лицами. Всего в работе использовано более 40 законодательных актов47.

47 Полное собрание законов Российской империи. В 45 т. СПб., 1830- СПб., 1830−1881- В 55 т. Пг. 1885−1816- Свод законов Российской империи. В 15 т. СПб., 1832- СПб., 1842- СПб., 1857- В 16 т. СПб., 1864- СПб. 1876- СПб., 1887- СПб., 1899- СПб., 1900; Свод Законов Российской империи. По продолжению 1910, Т. 10. Ч. 1. Ст. 21, 28, 21−39, 21−41, 21−74, 21−91. Т. 9. Законы о состояниях. СПб., 1899. Ст. 836, 837, 839. С. 168−169. М., 1910; Корево H. Н. Об изданиях законов Российской Империи. 1830−1899. СПб., 1900; Пахарнаев А. И. Обзор действующего Свода законов Российской империи. Практическое руководство. Издание неофициальное. СПб., 1909. Торгово-промышленный сборник. Свод действующих узаконений по части промышленности и торговли / сост. С. А. Просьбин. СПб., 1904; Обзор русского и иностранного законодательства о кооперативных товариществах. СПб.: Тип. В. Ф. Киршбаума, 1906; Материалы Государственного совета Департамента законов. Т. 2. 1821−1829 гг.- Т. 4. 1832−1834 гг.- Т. 8. 1851−1856- Т. 16. 1862−1864 гг.- Т. 17. 1859−1860 гг.- T 18. 1863- Т. 19. 1863−1864- Т. 20. 1864- Т. 25. 1864- Т. 26. 18 631 864- Т. 135−136. 1883: Т. 33. 1865- Объяснительная записка к законам о состояниях T. IX СЗ РИ. СПб., 1899- Материалы для торгово-промышленной статистики. Свод данных о фабрично-заводской.

Важным источником информации является Свод законов Российской империи, появившийся в 30-х гг. XIX в. Он состоит из четырех видов государственных законов первого разряда: 1) законы основные, 2) учреждения, 3) законы сил государственных и 4) законы о состояниях. К последнему разряду гражданских законов, которые и анализировались в работе, принадлежали: 1) законы союзов семейственных, коими устанавливается порядок прав и обязанностей семейственных- 2) общие законы об имуществах, которыми устанавливается порядок приобретения и укрепления прав в имуществахи 3) особенные законы об имуществах, «которыми порядок действия прав по имуществам определяется в особенном отношении их к государственному и частному кредиту, к торговле, и промышленности и проч., почему законы эти именуются законами государственного благоустройства или экономии"48.

Так, право приобретения иностранцами частной собственности в России в целом и в Дальневосточных областях страны в частности, право на получение кредита и осуществления кредитно-денежных операций также регулировалось нормами, закрепленными в этом кодификационном документе. Анализ нормативных актов этого права, позволил выделить специальные права в семейном праве для китайцев существовавшие в регионе, а также описать систему ограничений имущественно-коммерческих прав китайского населения края. Кроме этого, анализ семейного права России изучаемого периода, позволяет выявить «особые права китайцев» на заключение браков с российскими подданными и вступление в российское гражданство.

2. Международные документы: трактаты, конвенции, договоры и соглашения, заключенные Россией с другими государствами (о высылке и выдаче иностранцево торговом мореплавании и судоходствео границахпромышленности в России за 1865−1889 гг. СПб., 1889- Приложение к стенографическому отчету Государственной Думы. III созыв. СПб.: Государственная типография, 1911—1913 и др.

48 ПСЗРИ. Т. 1: Государственная типография,-1916. С. 3−14. по отдельным вопросам гражданского судопроизводства идр.)49. В настоящей работе проведен анализ статей международных договоров, посвященных регулированию норм международного частного права — правовых отношений частных лиц различных государств региона между собой (китайцев и русских, русских и японцев), а также частных лиц и российской администрации. Анализ этих нормативно-правовых актов позволил выделить особые юридические права китайского населения на территории Дальнего Востока России в 1861—1882 гг.

3. Ведомственные нормативные акты Российской империи: циркуляры и разъяснения различных ведомств (Министерств внутренних и иностранных дел, финансов, департамента торговли и мануфактур, таможенных сборов, хозяйственного департамента, Главного штаба, генерал-губернатора) -позволили уяснить более точный смысл законов Российской империи, описывающих права и обязанности иностранных подданных на востоке страны. В этих документа, зачастую, давался концентрированный анализ таможенной, полицейской и иной политики царизма в регионе50.

49 Гримм Э. Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842−1925). М., 1927; Русско-китайские отношения 1689−1916. Официальные документы. М., 1958; Сборник договоров России с другими государствами. 1856−1917. М., 1958; Сборник-договоров и дипломатических документов по делам Дальнего Востока. 1895−1905. СПб., 1906; Похлебкин В. В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, формах: справочник. Вып. 1−2. М.: Международные отношения, 1995.

50 Свод законов об обязанностях полиции. СПб.: Изд. журнала «Вестник Полиции», 1909; Сборник главнейших официальных документов по управлению Восточной Сибирью. Т. 1. Всеподданнейшие отчеты генерал-губернатора, командующего войсками ВСВО и бумаги по общим вопросам управления гражданского и военного. Вып. 1. Всеподданнейшие отчеты генерал-губернатора за время с 1879 по 1882 гг. и бумаги по общим вопросам управления гражданского. Иркутск: Тип. ВСВО, 1884- Сборник главнейших официальных документов по управлению Восточной Сибирью. Т. 8. Документы по главнейшим мероприятиям, совершенным в Приамурском крае, в 2-х частях. Иркутск, 1884. Иркутск. Особые журналы Совета Министров Российской империи. 1909;1917 гг. М., 1909. Российская политическая энциклопедия (Росспон), 2000. С. 317−319- Дальний Восток России: из истории системы управления. Документы и материалы к 115-летию образования Приамурского генерал-губернаторства / под ред. Н. А. Троицкой. Владивосток: РГИА ДВ, 1999; Извлечения из русского таможенного устава. О заграничном паспорте // Путеводитель по портам Дальнего Востока. Харбин, 1909;1910 г.- Сборник узаконений и распоряжений по таможенной части в Приамурском крае и Восточной Сибири по 1 января 1912 г. СПб., 1912. Общая инструкция таможенным учреждениям о применении высочайше утвержденных 15 мая 1901 г. Правил о приеме товаров в ведение таможенных учреждений, досмотре, оплате пошлиной и выпуске. Утв. МФ 29.05.1904 г. Изд. 2-е неофиц. СПб.: А. М. Уманский, 1905; Общий таможенный тариф по европейской и азиатской торговле / под ред. Тарифного отд-я Департамента тамож. сборов. СПБ., 1899- «Порто-франко» на Дальнем Востоке: сб. документов и материалов // под ред. H.A. Троицкой. Владивосток: РГИА ДВ, 1998; Общий сборник циркулярных распоряжений Департамента таможенных сборов по Канцелярии и отделениям: Судному, Строительному, Счетному и Статистическому за 1870−1900 гг. СПб., 1902; Сборник сведений о действующих в России акционерных обществах и товариществах на паях. Издание отдела торговли Министерства торговли и промышленности. СПб.: Киршбаума, 1911; Обзор Приморской области.

Кроме того, ведомственные нормативные акты опубликованы в отдельных сборниках: «Извлечения из русского таможенного устава. О заграничном паспорте» // Путеводитель по портам Дальнего Востока. Харбин, 1909 г., «Справочная книжка Иркутского судебного округа». Иркутск, типо-литография П. И. Макушина. 1898, а такжев периодических изданиях: «Известия Иркутской Городской Думы», «Сибирский вестник», «Иркутские Епархиальные ведомости», «Журнал Министерства юстиции». Как правило, опубликованные документы этого уровня не имели грифа секретности и описывали нормы, регулирующие основные моменты деятельности иностранцев в регионе.

4. Документы органов местного самоуправления. Отметим, что в компетенции городских дум была возможность влиять на поведение коммерческих мигрантов посредством налогообложения. Поэтому в этих документах также раскрывается обсуждение местными властями проблем применения норм имперского законодательства51.

5. Периодическая печать.

Важным источником информации по изучаемой теме, является периодическая печать. В процессе изучения-темы исследованы публикации в столичных и провинциальных журналах и газетах: «Далекая окраина», «Вестник Азии», «Известия Сибирского отделения Императорского российского географического общества», «Вопросы колонизации», «Современник», «Русский вестник», «Русское богатство», «Сибирские вопросы», «Сибирь», «Вестник Европы», «Военный сборник», «Вестник Азии», «Золото и платина"52. В этих источниках содержались сведения о за 1901 и 1902 гг. СПб., 1903; Обзор Приморской области на 1912 г. Владивосток, 1914. Прил. 1- Приложение к Всеподданнейшему отсчету военного губернатора Амурской области за 1912;1913 гг. Благовещенск, 1915.

51 Владивостокская городская дума. Систематический сборник постановлений Владивостокской городской думы за 1901;1912 гг. Сост. Ревизионной комиссии Владивостокской городской думы. Владивосток, 1913; Труды III Хабаровского съезда. Обрабатывал по поручению бывшего Приамурского ген.-губ. A.H. Корфа агроном H.A. Крюков. Хабаровск: Тип. M.A. Тыртова, 1893- Труды IV Хабаровского съезда созванного генерал-губернатором Д. И. Суботичем. Хабаровск, 1903; Отчет Владивостокского городского головы за 1879 г. Владивосток, 1880. С. 6. Цит. по: Владивосток: сб. ист. док. Владивосток, 1960.

52 Иванов.Л. Цзинь-лань-пу // Вестник Азии. Харбин, 1914. № 30. С. 5−18- Палладий. Уссурийские.

28 противоправном поведении иностранцев, о видах полицейских акций проводимых российской администрацией. Приводятся и сведения об успехах и провалах региональной администрации по противодействию трансграничной преступности.

6. Мемуары и воспоминания современников: мемуары известных политических деятелей России того периодапредставителей администрации и общественности, непосредственно контактировавших с иностранным элементом в регионе, и оставившим свои воспоминания53. Мемуары и вое — поминания это дополнительный источник информации, который содержит массу дополняющих и корректирующих сведений: о положении иностранцев, в России и политики, российского государства в отношении иностранного присутствия.

7. Другим дополнительным источником информации являются, статистические источники и справочники, изданные различными ведомствами. Из документов таможенного ведомства можно получить маньцзы // Изв. ИРГО. 1871. Т. 7. СПб., 1872. С. 37- Гребницкий Н. Л. Значение китайско-корейского элемента в деле колонизации Южно-Уссурийского края // Известия Сибирского отд. ИРГО. Т. 8. № 5−6г 1877- Вальтерсгаузен С. Вопрос о труде китайцев // Вопросы колонизации. 1916. № 19- Вережников А. Китайская толпа // Современник. 1911. № 4- Духовецкий Ф. Желтый вопрос // Русский вестник. 1900. Декабрь. С. 737−748- Клеменц Д. Беглые записки о желтой опасности // Русское богатство. 1905. № 7- Боголепов М. Таможенные бастионы в Приамурье // Сибирские вопросы. 1906. № бРоль японцев в экономической жизни Уссурийского края // Сибирские Вопросы. 1906. № 2- Ковалевский М. «Порто-франко» во Владивостоке // Вестник Европы. 1909. Т. 255. С. 423−437- Рагоза А. Краткий исторический очерк переселения корейцев в наши пределы // Военный сборник. 1903. № 6, 7- Ковалевский M. «Порто-франко» во Владивостоке // Вестник Европы, 1909. Т. 1 С. 423−437- Комов А. Желтая раса и рабочий вопрос в Амурской золотопромышленности // Сибирские вопросы. 1909. № 32- Комов А. О китайцах и корейцах в Приамурском крае // Сибирские вопросы. 1909. № 27- Мацокин П. Г. Оценка данных производств в японских, китайских и европейских ремесленно-промышленных заведениях за 1910;11 гг. // Вестник Азии. 1911. № 10- Надаров И. П. Хунхузы в Южно-Уссуррийском крае // Военный сборник. СПб., 1896. № 9- Панов A.A. Желтый вопрос на Дальнем Востоке // Сибирские вопросы. 1909. № 49−50- Рагоза А. Краткий исторический очерк переселения корейцев в наши пределы // Военный сборник. СПб., 1903. № 6- Тульчинский К. Н. Иностранные капиталы в Сибири // Золото и платина. 1907. № 6. С. 103−111- Назаров А. Ю. Маньчжуры, дауры и китайцы Амурской области // Известия ВСО ИРГО. Т. 14. № 1−2. Иркутск, 1883.

53 Витте С. Ю. Воспоминания. Т. 2. M., 1960; Глуздовский В. Е. Приморско-Амурская окраина. Владивосток, 1914. Грум-Гржимайло Г. Е. Описание Амурской области. СПб., 1894- Лепенин П. Д. Дальний Восток. Чита, 1922; Лежнин П. Д: Дальневосточные богатства Приамурья и Забайкалья. Чита, 1922; Меркулов С. Д. Вопросы колонизации Приамурского края. Желтый труд и меры борьбы с наплывом желтой расы в Приамурье. Владивосток, 1911; Надаров И. П. Очерк современного состояния Северо-Уссурийского края. Владивосток, 1884- Надаров И. П. Северо-Уссурийский край. СПб., 1887- Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию. СПб., 1906; Пржевальский Н. М. Путешествие в Уссурийский край 1867−69 гг. М., 1940; Серошевский В. Дальний Восток. СПб., 1909; Холодов Н. Уссурийский край. СПб., 1908; Чиколев A.M. О нашем Дальнем Востоке. СПб., 1910; Шрейдер Д. И. Наш Дальний Восток. СПб., 1897- Унтербергер П. Ф. Приморская область. 1856−1898: очерк. СПб., 1900 и др. информацию об объемах контрабанды. Из документов судебной системы — о структуре правонарушений в крае54.

Неопубликованные источники представлены документами из центральных и местных архивов.

Прежде всего, при написании работы использовались документы Архива внешней политики Российской империи Министерства иностранных дел Российской империи (АВПРИ). Здесь изучены фонды, в которых отразились сведения о событиях конца XIX — начала XX вв.

О деятельности китайских подданных на реке Амур, китайских промысловиков в Приморье, переговорах провинциальных российских и китайских властей повопросу взаимодействия местного населения обеих держав вдоль границы — говориться в фонде 143 «Китайский стол», системе управления мигрантамивопросу функционирования судебной системы и контролю за китайскими правонарушителями посвящены материалы, собранные в фонде 148 «Тихоокеанский стол».

Наибольшее значение для исследования темы имеют документы, хранящиеся в Ф.148 «Тихоокеанский стол». Они позволили в полной мере реконстурировать историю девиантного поведения населения приграничной • зоны.

В фонде 1573 «Войсковое правление Амурского казачьего войск» Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) находятся сведения о пребывании иностранцев в зоне управления Амурского казачьего войска. Здесь почерпнуты материалы о контрабанде по русско.

54 Привоз иностранных товаров в Россию за 1886−1899 гг., по сведениям Департамента таможенных сборов. Ч. 2. СПб., 1901; Материалы по изучению Приамурского края. Горное дело в Приамурском крае. По отчетам горных инженеров и другим материалам за 1914 и 1915 гг. Вып. XXIV. Хабаровск: Типография канцелярии Приамурского генерал-губернатора, 1916; Труды III Хабаровского съезда. Обрабатывал по поручению бывшего Приамурского ген.-губ. А. Н. Корфа агроном Н. А. Крюков. Хабаровск: Тип. М. А. Тыртова, 1893- Барышников М. Н. Деловой мир России: ист.-биогр. справочник. СПб., 1998. С. 39. СЗРИ. М, 1910. Т. 4. Ч. 2. Устав торговый. Н. 1. Раздел 2. Гл. 2, 3- Васильев А. Справочная книга для служащих по таможенному ведомству. Изд. 2-е. 1900; Вишневский В. Г. Административно-судебная система Восточной Сибири конца XIX — начала XX века в лицах и документах: Материалы к энциклопедии. Иркутск, 2004; Временные штаты судебных установлений в губерниях и областях Сибири / Домерщиков М. П. Временные правила в применении судебных уставов в губерниях и областях Сибири с законодательными мотивами и разъяснениями. СПб., 1897- Домерщиков М. П. Временные правила в применении судебных уставов в губерниях и областях Сибири с законодательными мотивами и разъяснениями. СПб., 1897 и др. китайской границе, участии в контрабандных операциях местного населения. В фонде 1558 «Приамурский военный округ. 1884—1917» хранятся материалы об эксплуатации иностранного труда и случаях противоправного поведения азиатских рабочих, а в фонде 2000 «Главное управление Генерального штаба» — проекты по регулированию правового статуса пребывания иностранцев в крае.

Кроме того в Ф. 2000 РГВИА почерпнуты сведения о применении иностранного труда на казенных предприятиях и участии иностранных фирм в выполнении казенных подрядов, в Ф:(1573,1558) о борьбе местных военных и казачьих органов с иностранными правонарушителями.

Материалы Российского государственного исторического архива (РГИА РФ) помогли как при анализе оценки российскими властями миграционной ситуации на Дальнем Востоке (Ф. 1315 «Комиссия для обозрения состояния. Приамурского края»), так и при анализе проектов МВД по паспортно-визовому надзору (Ф. 1284 «Департамент общих дел МВД»).

Наибольшее количество архивного материала было использовано в настоящем исследовании из фондов Государственного архива Иркутской области (ГАИО).

Фонды 24 (Главное управление Восточной Сибири) и 25 (Канцелярия Иркутского генерал-губернатора) дали возможность оценить эффективность деятельности местной администрацией по управлению китайским населением. Ф.153 (Иркутская таможня) позволил, во-первых, ввести в научный оборот ряд ранее не использованных исследователями источников, а во-вторых, изучить историю борьбы ведомственных полицейских служб с контрабандными операциями. В фонде 90 (Иркутское уездное полицейское управление) и 91 (Иркутское городское полицейское управление) взяты материалы, посвященные административной практике управления китайским населением на территории Восточно-Сибирского (до 1884 г.) и Иркутского (с 1887 г.) генерал-губернаторств.

Много материалов взято из ф.245 — «Прокурор Иркутской судебной палаты». Так, ежегодно прокурорами окружных судов Иркутского судебного округа направлялись отчеты о правонарушениях со стороны китайцев по строго установленным формам прокурору Иркутской судебной палаты. Затем в положенный срок просмотренный отчет направлялся Министру Юстиции, который контролировал деятельность подчиненных.

Так, в январе 1914 г. прокурором Иркутской судебной палаты был направлено в адрес I Департамента МЮ отчет. В нем отражена статистика формальных дознаний по преступлениям иностранцев в каждом из окружных судов палаты за 1909 — 1910 гг., а также количество формальных дознаний, переданных с 1909 по 1913 гг. судебным следователям для производства предварительного следствия по делам иностранных подданных. Кроме того, дано заключение о том, как успешно эти дознания осуществляются офицерами отдельного корпуса1 жандармов и целесообразность возложения-производства предварительных расследований по государственным приступ— лениям на судебных следователей, а розыска — на чинов общей полиции55.

В Ф. 32 «Иркутское губернское управление», Ф. 242 «Прокурор Иркутского окружного суда», Ф:243"Иркутский' окружной суд", Ф.246 «Иркутская судебная палата», Ф.600 «Иркутское губернское жандармское управление», содержатся многочисленные материалы, описывающие правовую практику противодействия органов власти Российской империи правонарушениям среди подданных Цинской империи, а с 1911 г. республиканского Китая.

Методологической основой исследования являются принципы диалектики и историзма, научности и объективности. Применение принципов диалектики и историзма позволило исследовать исторический процесс формирования и модернизации правоохранительной деятельности полицейских служб на русско-китайской границе в динамике, проследить происходившие явления в конкретно-историческом контексте.

55 ГАИО Ф. 245. Оп. 1. Д. 919. л. 9.

Объективность и научность исследования проявились в критическом анализе используемых источников, формулировании итоговых положений и выводов на основе фактической источниковой базы с позиций объективного изучения факторов, обусловивших правоохранительную практическую деятельность полицейских служб России в отношении китайского населения на Дальнем Востоке России в исследуемый период.

При проведении исследования широко использовался структурно-функциональный подход, позволивший проанализировать объект исследования как единое целое и в то же время как сложную структуру, представляющую собой совокупность взаимосвязанных элементов, а также как составляющую более сложной системы. Так, с точки зрения функциональности одним из регуляторов системы правоохранительной деятельности выступает правовое положение мигрантов на российском-Дальнем Востоке. Структурность потребовала анализа институтов5 правоохранительных органов Российской империи, действовавших в отношении китайцев.

Одним из приемов изучения архивного материала в работе является использование законов" и принципов формальной логики (дедукция, индукция, анализ, синтез, гипотеза и т. д.). Для выявления отдельных закономерностей использовались частнонаучные методы: сравнительно-правовой, системно-структурный, статистический и т. д.

Цели и задачи диссертационного исследования.

Целью настоящей работы является исследование правоохранительной деятельности полицейских служб России в отношении китайского населения в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке Российской империи (1860 — 1917 гг.).

Задачи работы заключаются: во-первых, в анализе миграционного законодательства Российской империи, с целью определения его провинциальной специфики.

Во-вторых, в выявлении, роли полицейских служб Российской империи, действовавших на территории Восточной Сибири и русского Дальнего Востока во второй половине XIX-начале XX вв., в реализации политики царизма в отношении китайского населения.

В-третьих, в изучении правоохранительной практики полицейских служб в отношении китайского населения, анализе их сотрудничества по противодействию правонарушениям со стороны китайцев.

Научная новизна работы состоит в том, что в диссертации впервые описана деятельность различных ведомств, чьей задачей было противодействие правонарушениям, и проведён анализ практики органов правопорядка по противодействию правонарушениям со стороны китайцев на востоке Российской империи с 1860 по 1917 гг.

Впервые в научный оборот вводятся архивные материалы полицейских, служб, дислоцировавшихся на территории приграничных генерал-губернаторств и обеспечивавших безопасность государства вдоль восточных таможенных линий.

Территориальные рамки исследования представлены регионом, занимаемым в настоящее время Иркутской, Амурской областямиПриморским, Хабаровским, Забайкальским, Камчатским краями и республикой Бурятия. В изучаемый период эти территории восточной части России наиболее активно осваивались иностранным капиталом и трудом. Административно они входили в состав Восточно-Сибирского генерал-губернаторства (далее ВСГТ), образованного в 1822 г. и просуществовавшего до 1884 г. С 1884 г. из ВСГГ было выделено Приамурское генерал-губернаторство, в состав которого и был передан изучаемый регион, за исключением Иркутской губернии, которая осталась разделенной в правовом отношении: ее западная часть попала в зону таможенного досмотра, а восточная — оставлена в зоне безтаможенного режима. В 1906 г. Забайкальская область была передана в ведение Иркутского генерал-губернаторства (куда входила Иркутская губерния) с сохранением, однако, в ней, особого правового режима для иностранных подданных. Другие вышеназванные территории находились в ведении Приамурского генерал-губернатора до конца исследуемого периода.

Хронологические рамки исследования охватывают период, с 1860 по 1917 гг. В 1860 г. были приняты законы по изменению правового статуса иностранцев в Российской империи, направленные на уравнивание прав иностранцев и россиян. Одновременно с изменениями правового положения иностранцев в Российской империи происходило и изменение правового статуса иностранных подданных в регионе. В 1860 г. на востоке России в Приморье получили свои особые права иностранные купцы — (беспошлинная торговля), а китайское сельское население («зазейские манзы») приобрело даже юридический иммунитет в России. В 1917 г. после Февральской и особенно Октябрьской революций, в связи с ликвидацией старых институтов.-власти и отмены ранее сложившихся норм права, правоохранительная деятельность новых властей на востоке страны радикально изменилась.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы при написании обобщающих трудов по истории полицейских служб Российской империи, а также в учебном процессе, при чтении курсов лекций по истории России на историческом факультете.

Апробация работы. По теме диссертации опубликовано 11 работ, в том числе статьи в реферируемых журналах по списку ВАК: «Вестник ИРГТУ», «Восток. Афро-азиатские общества». Полученные в ходе работы результаты исследования были апробированы на научных международных и научно-практических конференциях: в Иркутском государственном университете, Восточно-Сибирском институте МВД России, Восточно-Сибирской государственной академии образования, Байкальском государственном университете экономики и права, Иркутском государственном университете путей сообщения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Знание истории борьбы полицейских служб с преступностью, к примеру китайцев, имеет практическое значение. Особый интерес может для них представлять помимо опыта проведения экономически-административных мероприятий для более эффективных результатов по пресечению импортной и экспортной контрабанды, усилению пограничного режима в крае и пр. (что уже получило достаточное освещение в исторической литературе) мероприятия, проводимые властными структурами по организации взаимодействия различных силовых структур в деле борьбы с контрабандойопыт проведения специальными службами военно-оперативных мероприятий, направленных на выявление каналов контрабандного ввоза или вывоза товаров и предметов через границу.

Изучая опыт правоохранительной деятельности полицейских служб России в отношении китайского населения в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке Российской империи (1860- 1917 гг.), мы выявили, что законодательство Российской империи учитывало специфику восточных окраин. Так, «особые права» иностранцев в регионе заключались в разрешении вести эксплуатацию природных ресурсов в пограничной зоне и каботаж в российских территориальных водах.

Эти виды хозяйственной деятельности были запрещены иностранцам на территории всей России, но периодически разрешались на востоке империи.

Вместе с тем существовали серьезные ограничения на рынке труда. Несмотря на то, что российское общеимперское законодательство декларировало равенство в правах русских и иностранных подданных, китайские и корейские рабочие были вынуждены платить дополнительный паспортный сбор, и подвергались специальному административному контролюСвоеобразность положения китайцев в Российской империи обеспечивалась и нормами, разрешавшими им льготное принятие * российского подданства, при условии вступления в лоно православия.

Наличие этой нормы в российском законодательстве говорит о миссионерских задачах российской государственности. В целях приобщения китайцев к российским властям. Поэтому в крае до начала XX в. существовало внутреннее судопроизводство в китайской общине. Действовало оно с ведения местной администрации.

В целом существование целого экономического пласта в «Учреждении Сибирском», говорит о. том, что проблема экономической безопасности дальневосточной окраины была основным в глазах высших бюрократов Российской империи при возникновении «желтого вопроса».

Специфика китайского вопроса в регионе была обусловлена также и тем, что китайское население Приамурья с 1860 по 1882 гг. обладало правом юридического иммунитета: российские власти не судили китайских правонарушителей, а передавали их китайским властям. Но китайцы в отличие от корейцев совершали большое число правонарушений, что вызвало ужесточение криминальной политики в отношении азиатского населения.

С 1882 г. китайцы за совершение уголовных преступлений (убийство, грабеж, разбой, кража) несли ответственность наравне с российскими подданными, а с 1889 г. вводятся новые административные наказания (штрафы, конфискации) за нарушения административных правил. В начале XX в. в связи с ослаблением позиций России на Дальнем Востоке власти усиливают карательную составляющую политики в отношении*иностранного населения. Они вводят режим военного положения в крае, ужесточают с 1912 г. ответственность за шпионаж, а в 1913 —1916 гг. за контрабанду.

Изучая роль институтов правоохранения, действовавших на территории Восточной Сибири и русского Дальнего Востока во второй половине XIX — начале XX вв., в-системе управления. иностранным населением, мы пришли к выводу, что контроль за пребыванием иностранцев в пределах России осуществляли следующие ведомства: Министерство Юстиции (окружные и мировые суды, следователи, прокуроры), МВД (Департамент полиции, городская, губернская и уездная полиция, жандармские и жандармско-полицейские управления), Министерство Финансов (корчемная стража и таможня), Военное министерство (казачьи войска, контрразведывательные отделы). Их деятельность по охране норм миграционного законодательства на местах координировал генерал-губернатор. Однако, как свидетельствуют архивные материалы, значительную часть проблем принесло отсутствие точных сфер ответственности в деятельности ведомств, имеющих для противодействия правонарушениям специальные полицейские структуры.

Причем эти полицейские подразделения, непосредственно противостоящие правонарушениям, совершаемым иностранцами, не имели даже единоначалия. Так, казачьи войска находились в ведении Военного министерства, а использовались МВД, Контрразведывательные отделы в свою очередь подчинялись МВД (арест проводили жандармы), а содержались, за счет Военного министерства. Эта ведомственная неразбериха присутствовала даже в рамках одного ведомства: Корчемная и Таможенная стража Министерства Финансов ведали одним делом — задержанием контрабанды, к которой относились, прежде всего, безакцизные товары.

Ведомственные противоречия данных структур' носили, бюрократический характер и не позволяли выработать общую линию закона в отношении иностранцев. Не смотря на ограниченность власти, региональные структуры активно участвовали в решении миграционных вопросов и формировании миграционной ситуации в целом. Разрабатывались мероприятия и проекты для контроля за китайской и корейской миграцией, главным из которых было введение паспортной системы. Но эти меры были недостаточно эффективны и представляли собой скорее фискальную меру. Кроме того, разногласия и несогласованность действий различных министерств, и ведомств по вопросам миграции негативно сказывались на противодействии правонарушениям со стороны части иностранных подданных.

Поэтому недостатки политики российского государства в отношении мигрантов, в установлении контроля за мигрантами носили, прежде всего, институциональный, а не правовой характер.

Поскольку правоохранительная система, действовавшая на восточных окраинах Российской империи, представляла собой конгломерат полицейских подразделений различных ведомств (МВД, Министерства Финансов, Военного министерства), возникает вопрос, как складывалась координация деятельности всей правоохранительной системы.

При анализе практической деятельности полицейских служб по предупреждению и борьбе с преступностью подданных Цинского Китая и граждан Китайской республики, было выявлено отсутствие документов, указывающих зону ответственности той или иной полицейской службы в предупреждении отдельных правонарушений. Так, в результате общей ответственности реальной охраны русско-китайской границы от контрабанды, не было.

Более того борьба с контрабандой породила целый кластер коррупционных преступлений. Так, таможенники Иркутского таможенного округа зачастую были соучастниками контрабанды китайского чая, а представители дальневосточной торговли «закрывалиглаза» на вывоз золота и опиума из России. Не отставали от таможенников и казаки, которые исполняли роль пограничников и стали активными участниками контрабанды китайского спирта, как в Забайкалье, так и на Амуре.

Вместо того чтобы ввести уголовную ответственность за контрабанду (вместо штрафа, уплата которого была меньше чем прибыль от контрабанды), российские власти увеличили число полицейских служб противостоящих трансграничной преступности. Появились, в частности, акцизный надзор и впоследствии корчемная стража. Дублирование таможенных функций постоянно приводило к возникновению столкновений между полицейскими службами, некоторые из которых, как казаки, порой даже сопровождали контрабандный груз, охраняя его «от коллег». В этих условиях вести борьбу с китайскими контрабандистами было практически невозможно. Привлечение к ответственности контрабандистов-китайцев были разовыми, а не систематичными акциями.

Причем не только низшие чины общей и ведомственной полиции, но и полицмейстеры (Владивостокский, Хабаровский, Иркутский) саботировали борьбу с административными правонарушениями, пользуясь недостатками процессуального законодательства, отпуская контрабандистов. Лишь в 19 141 915 гг. появляется законодательная база, позволявшая привлекать контрабандистов и их пособников к уголовной ответственности. После этого значительно увеличивается как в судах, так и в местах заключения число китайских правонарушителей.

Итак, развитие контрабанды на русско-китайской границе в конце ХЕК — начале XX вв. во многом явилось следствием правовых недостатков и институциональной неразберихи. Отсутствие взаимодействия таможенной и корчемной стражи, очаговое построение пограничной охраны создавали благоприятные условия для развития контрабанды.

Более эффективная работа была налажена между ведомствами по противодействию уголовным правонарушениям среди китайского населения. Во-первых, потому что за противодействие этим правонарушениям отвечало, прежде всего, МВД.

Во-вторых, потому что, несмотря на отдельные межведомственные трения (чины МВД порой не помогали чинам Военного министерства, а жандармы полицейским и наоборот), данные противоречия носили локальный, а не системный характер и, как показывают документы, были связаны с особенностями поведения отдельных персон в бюрократическом аппарате царской России, а не корпоративными порядками.

Отметим, что первоначально российские власти использовали против китайских бандитов воинские подразделения, но после того как китайцы поселились в российских городах, основали там китайские кварталы, было решено передать борьбу с хунхузами в руки общей полиции, которой разрешалось по мере необходимости привлекать воинские команды.

Практика противодействия китайским преступникам со стороны полиции и судебных органов заключалась, прежде всего, в общих мерах оперативного наблюдения и надзора за китайцами в зоне железных дорог.

Метод агентурного наблюдения был российскими полицейскими провален. Как показала практика китайцы-сыщики были для мирного китайского населения чуть ли не большим несчастьем, чем сами бандиты, они оказались «людьми низкой нравственности» и, используя связи в российской полиции, обирали и запугивали мирных китайских обывателей.

Поэтому защиту от китайских профессиональных преступников было решено организовать установленным в законе надзором штатной полиции. Ежегодно определенное количество китайцев арестовывалось полицией и осуждалось русским судом по уголовным делам, как криминальным, так с 1912 г. и политическим — шпионаж. Но значительная часть китайских преступников избежала наказания, так как скрылась от следствия или была оправдана из-за недостатка улик. Сказывалась и недостаточная техническая оснащенность русской полиции, не использовавшая в полной мере возможности дактилоскопирования и фотографирования.

Поэтому действенной мерой противодействия китайской преступности стало слушание дел задержанных по подозрению в совершении уголовного преступления китайцев в упрощенном варианте без присутствия прокурорского надзора и без защитника.

Таким образом, мы можем констатировать, что эффективность деятельности правоохранительных органов прямо пропорционально зависела от таких факторов, как выгоды от преступного бездействия и степень контроля за деятельностью правоохранителя. Чем меньше было контроля, и больше была выгода, тем вероятнее было коррупционное поведение правоохранителя. В частности мероприятия, предпринимаемые Иркутским и Приамурским генерал-губернаторами по> борьбе с опиекурением и бутлегерством, зачастую заканчивались неудачей именно из-за отсутствия уголовных санкций.