Левый центр в Учредительном собрании Франции 1789-1791 годов

Актуальность темы

исследования. Французская революция имела грандиозные последствия не только для страны, в которой произошла, но и для цивилизации в целом. Обращаясь к ее изучению, обычно акцентировали внимание на якобинском этапе. С ним ассоциировались насилие и террор, диктатура и регламентация хозяйственной жизни, утопические устремления и моральный ригоризм.

Кардинальные же преобразования политической системы, государства и общества осуществились ранее — во времена Учредительного собрания. Оно не было единым: ученые различают группировки «правых», «монархистов», «файетистов», «левых», «крайне левых». В наши дни, когда историю первого революционного парламента продолжают изучать, возможно, и даже, вероятно, выявление «новых» политических сил в его составе. В этой связи возникла гипотеза о наличии группировки, включавшей депутатов Ж.-Г. Туре, Г.-Ж.-Б. Тарже, Ж.-Н. Деменье и Ф.-Д. Тронше, сложившейся на основе совместной деятельности в Конституционном и некоторых других комитетах Национальной Ассамблеи, придерживавшейся определенной политической линии и внесшей большой вклад в преобразования начала революции. Осмысление активности «левого центра» поможет лучше оценить историческую роль всего Учредительного собрания.

Изучение реформаторства Национальной Ассамблеи представляет не только специальный, но и широкий интерес. Размышления над этой наиболее продуктивной частью Великой революции способны продвинуть и понимание последующих революционных движений, в том числе, Русской революции.

Объект исследования — политика Учредительного собрания революционной Франции 1789 — 1791 годов. Предмет — взгляды и деятельность «левого центра» Национальной Ассамблеи.

Хронологические рамки диссертации определяются временем функционирования Учредительного собрания с 5 мая 1789 г. по 30 сентября 1791 г. Вместе с тем становление, карьера, устремления деятелей изучаемой группировки, а также их судьбы после окончания депутатского срока требуют выхода за пределы обозначенных двух с половиной лет.

Степень изученности темы. Учредительное собрание и его реформы, политическая характеристика депутатского корпуса, деятельность Конституционного комитета, участие в событиях революции Ж.-Г. Туре, Г.-Ж.-Б. Тарже, Ж.-Н. Деменье и Ф.-Д. Тронше — все эти вопросы вызывали интерес исследователей. Но он не был одинаковым в западной историографии на протяжении двухсот с четвертью лет. Правомерно говорить о трех периодах в изучении Конституанты.

В XIX в. источниковая база, которой располагали исследователи, да и общий уровень науки подталкивали к характеристике парламентских дебатов и борьбы. К концу первого периода были накоплены большие знания о персоналиях, о расстановке политических сил в парламенте и стране, о масштабах и результатах перемен.

В XX в., примерно до середины 60-х годов, западная историография и, особенно, французская находились под сильным влиянием марксизма. Французская революция изучалась под углом зрения социальных конфликтов, рассматривалась «снизу» и «слева». Главными героями исследовательской литературы стали народные движения, якобинцы и Робеспьер. На этом фоне поубавилось внимание к Учредительному собранию, его реформы отождествлялись с позицией крупной буржуазии, чуть ли не склонной к компромиссу с силами Старого порядка.

И, наконец, последнее пятидесятилетие, с началом которого тон задали историки критического направления, считавшие именно период Учредительного собрания, соответствующим магистральному развитию страны, а время якобинской диктатуры — заносом революции. Наметился своеобразный «возврат к Конституанте» на новой основе. В центре внимания оказались изменения, происходившие за два с половиной года в самой Ассамблее, а также обсуждаемые ею конституционные проекты.

Первой попыткой дать общий исторический очерк явилось сочинение мадам де Сталь — дочери Неккера — «Размышления о важнейших событиях Французской революции», 1 опубликованные в 1818 г. До сентябрьских убийств 1792 г. она проживала в Париже, затем эмигрировала. Ж. де Сталь усмотрела главную цель революции в достижении политической свободы и равенства перед законом." Она была благодарна Учредительному собранию за разрушение Старого порядка, но не вполне довольна проводимыми им и Конституционным комитетом реформами. По ее мнению, они привели к излишней демократизации, ослабили исполнительную власть, непомерно и необоснованно усилили парламент, лишили короля должного уважения, закрепив за ним статус государственного чиновника. Критике подверглась и Конституция 1791 r. J Однако дочь Неккера одобрила меры, предпринятые Барнавом, Туре, Ле Шапелье, Дюпором, Ламетом по «спасению» короля и монархических институтов во время Вареннского кризиса.

Ф. Минье, будучи родоначальником классической историографии Французской революции, указывал на ее антифеодальный, буржуазный характер в книге «История Французской революции», 4 впервые вышедшей в 1824 г. К числу лидеров «народной партии» историк относил Дюпора, Барнава, Сийеса, Мирабо, Лафайета и Ламета.3 О наличии «левого центра» у Ф. Минье речи не шло. Роль Туре автор явно недооценивал, назвав его лишь два раза. Исследователь хвалил Конституцию 1791 г., хотя и делал оговорку о чрезмерном подчинении короля нации.

Пять томов «Истории Французской революции"6 А. Тьера были опубликованы в 1827 г. На двухсот четырех страницах (из пятиста сорока четырех страниц) первого тома шло восторженное повествование о Конституанте. Историк подчеркивал, что Туре, Мирабо, Дюпор, Сийес, Камюс, Шапелье, хотя и являлись «народными депутатами», входили в состав разных партий. Их мнения по тем или иным вопросам то совпадали, то расходились.7 Туре был замечен автором в связи с национализацией церковных имуществ8 и как последний председатель Собрания.9 Тарже упоминался при рассказе о первых днях работы Ассамблеи.10 Гораздо больше внимания А. Тьер уделял Мирабо, Лафайету, Мунье, Малуэ, Барнаву.

Двадцать одна книга «Истории Французской революции» Ж. Мишле издавалась с 1847 г. по 1853 г. Пять первых книг 11 (три тома) посвящены деятельности Учредительного собрания. Будучи демократом, деистом и противником монархии, историк с философско-лирической тенденцией освещения событий приветствовал революцию и высоко отзывался о Туре и.

I ^.

Тарже. Он называл Туре «Сийесом практическим», «характеризовал его как автора докладов Конституционного комитета, подчеркивал вклад в административную, судебную и церковную реформы.13 Исследователь отмечал «непревзойденный и уважаемый авторитет, влияние и власть"14 «видного руанского законодателя"13 летом 1791 г. и его «решимость спасти королевскую власть».16 Тарже он считал «очень умеренным, очень мудрым, благоразумным, с холодным рассудком».17 Историк также указывал, что оба «выдающихся юриста"18 в июне 1789 г выступали против названия «представители французского народа», данного Мирабо. Но именно открытый протест Туре против названия «Национальная Ассамблея», предложенного Сийесом, по его мнению, привел к тому, что сторонники Двора сделали ставку на руанца 1 августа 1789 г., когда шла борьба за.

19 председательское кресло.

Историк и политик Л. Блан являлся социалистом. Он поддерживал идею братства, восторжествовавшую в 1793 г. с Робеспьером, а в Конституанте видел проявление «индивидуализма», свойственного буржуазии. Учредительному собранию он посвятил четыре тома своего.

90 капитального 12-томника «История Французской революции». По мнению историка, цель первого парламента заключалась в том, чтобы «на обломках повергнутой феодальной власти основать власть буржуазии».21 Подробно рассматривая законодательную работу Ассамблеи, исследователь описывал, в частности, деятельность рассматриваемых нами политиков. Л. Блан указывал на схожесть некоторых воззрений Тарже и Деменье, а также Туре и Деменье. Историк называл Туре, Тронше, Тарже «выдающимися.

29 представителями магистратуры". «Показательно, что Туре и Деменье у него: „лица, которые законодательным путем начинали революцию, авторы конституционного договора, признанные представители победоносной буржуазии“.» Вместе с тем стремление Туре, Тронше, Деменье, как и других конституционалистов, сохранить монархию Л. Блан объяснял желанием буржуазии «спрятаться» за троном от демократии.24.

В двух томах «Революции"23 1865 г. Э. Кинэ представлена цельная картина произошедших событий, выявлены причинно-следственные связи. Главной целью революции исследователь считал достижение свободы, а к депутатам, явно способствовавшим ее реализации, он относил не только Мирабо, Лафайета, Дюпора, Сийеса, но и Туре, Тарже, Тронше.26 Тем самым, Э. Кинэ ставил адвокатов на одну линию с общепризнанными лидерами и подчеркивал их роль. Туре и Тарже, наряду с Ле Шапелье и Дюпором, автор

27 называл «храбрыми и мужественными людьми первых дней». Э. Кинэ справедливо указывал на существование различий во взглядах конституционалистов: «от Малуэ и Клермон-Тоннера до разных Сийесов,.

Туре, Ле Шапелье, Мирабо"," а также «двух Ламетов и Барнава».

Летом 1791 г. из-за стремления удержать старую династию на престоле, которая «была отвергнута логикой фактов больше, чем людьми», «бывшие фавориты общественности — Ле Шапелье, Туре, Дюпор, Барнав и.

Ламеты — казались покинутыми, обвиненными в неверности народу". Итак, Э. Кинэ демонстрировал схожесть намерений Туре и лидеров «левой» на завершающем этапе Учредительного собрания. Автор также указывал на их сопротивление набиравшим силу «крайне левым» — Петиону, Редереру, Бюзо.

В середине ХГХ — начале XX вв. было опубликовано несколько небезынтересных работ о лидере «левого центра» — Туре. В «Заметке о Туре», 30 представляющей торжественную речь о нем главы коллегии руанских адвокатов Дэссо, дана краткая биография «одного из самых знаменитых членов Ассамблеи», 31 принадлежавших к той ее огромной части, «которая в Конституции 1791 г. стремилась к сочетанию монархического и.

3 2, демократического элементов". Автор особо подчеркивал вклад Туре в построение нового общества без сословий и корпораций.

В работе «Современное французское и зарубежное адвокатское сословие»" «Ж. Ле Беркье уделил Туре главное внимание в главе: «Юристы Конституанты». Будучи высокого мнения о таких депутатах, как Барнав, Дюпор, Тарже, Тронше, Ле Шапелье, Мунье и др., «отождествлявших свободу с законом"/4 автор особо выделял руанского адвоката. Он считал, что аргументы Туре в пользу национализации церковного имущества и его последующей передачи муниципалитетам сыграли свою роль в утверждении этих положений членами Собрания/3.

В 1890 г. в Париже и в Руане появилась книга его земляков Э. Каретта и А. Сансона «Туре. Депутат от города Руана в Генеральных штатах 1789 г. Его жизнь — его произведения (1746 — 1793)». 36 Авторы настаивали, что Туре играл значимую роль в Конституционном комитете. Они отметили его вклад в административное и судебное реформирование страны, активное участие в обсуждении церковного вопроса и в редакции гражданского устройства духовенства.

В 1910 г. в Париже напечатали произведение Э. Лебэга «Жизнь и дело конституционалиста Туре 1746 — 1794 гг.».37 Историк использовал большое количество источников как опубликованных, так и неопубликованных. Однако исторические факты нередко перемежались с лирическими отступлениями автора. В библиографии дано подробное описание всех произведений XIX в., имевших сведения о Туре. Приложение содержит разнообразные документы, включая личные бумаги, выдержки из судебного процесса, оценки Туре современниками.

Э. Лебэг указывал, что Лафайет, Мирабо и даже Двор пристально следили за руанским юристом и имели на его счет планы, в частности, хотели ввести в министерство. Приводимые автором цитаты могут навести на мысль о близости позиций Туре, Тарже, Тронше, Деменье. Отмечался их вклад, наряду с «левыми» и Лафайетом, в стабилизацию внутриполитической обстановки во время Вареннского кризиса. В книге детально расписана работа Туре при пересмотре Конституции в августе 1791 г.

Выдающийся историк контрреволюционного направления — И. Тэн — в «Происхождении современной Франции"38 был невысокого мнения об Учредительном собрании, впрочем, как и о его реформах. Всю политическую деятельность Конституанты ученый считал большой ошибкой, которая лишь усугубилась последовавшими за ней собраниями. Генеральные штаты, провозгласившие себя Национальной Ассамблеей, являлись, на взгляд И. Тэна, узаконенной анархией. Автор подчеркивал, что депутаты оставили министров без реальных полномочий. Они осознали это только летом 1791 г. «Главари революционеров — Барнав, Дюпор, Ламет, Ле Шапелье, Туребезуспешно пытались исправить ее (конституционной машины — B.C.) механизм"/9 Историк причислял руанского юриста к числу «горереформаторов», имевших искренние убеждения, но слишком увлеченных книжными теориями. Они были «жертвы утопий».40.

А. Олар — глава либерально-республиканской школы конца XIXпервых десятилетий XX в. — рассматривал революционную историю сверху. У него получилась, в основном, политическая и парламентская история революции. Интерес к судьбам отдельных личностей вылился у исследователя в двухтомное сочинение «Ораторы революции», 41 где он характеризовал наиболее выдающихся парламентариев.

Рассказывая о депутатах первой Ассамблеи, автор объединял их в политические группы, кратко описав особенности каждой. Именно он дал понятие «левый центр» и попытался определить его состав. По его мнению, туда входили Туре, Тарже, Тронше, Сийес, Ле Шапелье, Камюс, Грегуар, Рабо Сэнт-Этьен, д’Андре, Барер и Лафайет. Выдающийся исследователь преувеличивал роль и место «левого центра», включив в его состав, практически, всех видных деятелей, стоявших между Мирабо, с одной стороны, и Барнавом, — с другой. Особенность «левого центра» или «конституционалистов» заключалась в том, что «они выдвигали свой роялизм против „крайне левой“ и свой либерализм против „монархистов“ и являлись выразителями общественного мнения».42.

А. Олар очень высоко отзывался о Туре: «Своей славой Учредительное собрание было обязано таким людям, как Туре, которые молчаливо работали в комитетах на возрождение страны и умели излагать на трибуне свои труды в красноречивой форме. Проследить всю ораторскую карьеру Туре значило бы изложить историю великих созидательных работ Учредительного собрания».4″ ' В отличие от руанского юриста, Тронше и Тарже, как полагал А. Олар, не обладали ораторским искусством. Но и их роль в первом общенациональном парламенте была значимой.

Историк писал о них в капитальном труде «Политическая история французской революции. Происхождение и развитие демократии и республики (1789 -1804)». 44 Тарже был назван здесь одним из составителей проектов Декларации прав.43 Именно этому документу, применению «Декларации прав» на практике автор уделял большое внимание. Основными концептами историк провозглашал «принцип равноправности демократию. и принцип верховной власти народа — республику».46 Однако формой правления была признана, выражаясь словами Деменье, «монархия, умеряемая законами».47 Взгляды последнего были отражением позиции большинства, в частности, совпадали с взглядами Туре по избирательной реформе, способствовавшей оформлению «буржуазии в политически привилегированный класс», 48 но отличались от представлений Дюпора.49.

Освещая события лета 1791 г., как борьбу «буржуазной и демократической партий», А. Олар характеризовал Деменье, наряду с Барнавом, Лафайетом, Ле Шапелье, Сийесом, как сторонника буржуазного режима.30.

Воздействие марксизма на историографию Французской революции способствовало углубленному исследованию ее социальной стороны. В «Социалистической истории Французской революции"51 Ж. Жорес мастерски сочетал социально-экономическую историю с изложением политических событий. В двух книгах первого тома (всего шесть томов) ученый детально описал деятельность Ассамблеи.

Среди политических групп автор выделял «правых» — Мори, Казалеса, «центр» — Мунье, Малуэ, «триумвират» — А. Ламета, Барнава, Дюпора, «крайне левых» — Робеспьера, Бюзо, Приера. Между «центром» и «триумвиратом» ученый расположил «левых», к числу которых он относил и Туре. Последние склонялись к умеренной революции и, не желая мириться со Старым порядком, произволом министров, заносчивостью аристократов, феодальным угнетением и религиозной нетерпимостью, пошли на экспроприацию церковной собственности и ограничение исполнительной.

52 власти короля.

Таким образом, Ж. Жорес исторично и высоко оценивал роль Учредительного собрания, в целом, и группировку, к которой относился Туре, в частности, показал, что Ассамблея и ее либеральные лидеры изменили лицо страны. Вареннский кризис автор расценивал как «политический конфликт между буржуазной олигархией и демократией».53 Он упоминал Деменье, поддержавшего тезис о похищении королевской семьи.

Ж. Жорес оказал сильное воздействие на многих историков XX в., в той или иной мере воспринявших идеи марксизма и классовой борьбы. Акцент у них делался на истории, рассматриваемой «слева» и «снизу», но в их трудах была представлена и законодательная деятельность Конституанты. А. Матьез34 немало писал об Учредительном собрании, в том числе, и о наших героях. Он подчеркивал «значительную роль»" Туре и Тарже в обсуждении конституции. А. Собуль⁶ полагал, что революцией в период деятельности Конституанты руководили силы, склонные к компромиссу со.

Старым порядком. Ученый приуменьшил роль Туре и Тарже и зачислил их в «партию Лафайета».37 При описании Вареннского кризиса вышеуказанные историки традиционно главную роль отводили «триумвирату», игнорируя значимость позиций выступлений наших героев.

В 1951 г. была опубликована статья Ф. Саньяка «Состав Генеральных.

5 В штатов и Национальной Ассамблеи". Либерал, ученик А. Олара — он был самого высокого мнения об Учредительном собрании: «Эта ассамблея имела душу французской нации. пока еще свободной, чтобы проявить себя, думать и действовать».39 Ф. Саньяк считал Сийеса и Мирабо лидерами, которые вдохновили и организовали революцию. Но затем на первый план вышли Туре, Мунье, Барнав и другие превосходные юристы, «завтрашние.

60 выдающиеся законодатели".

Традиционная ингерпетация Французской революции была решительно «ревизована» Ф. Фюре и Д. Рише. В 1965 — 1966 гг. они выпустили прекрасно оформленный двухтомник «Французская революция».61 Уже на первом ее этапе, до свержения монархии были, по мнению Ф. Фюре и Д. Рише, реализованы главные цели — политические, правовые, социально-экономические. Отсюда — высокая оценка реформ.

Учредительного собрания — «революции элиты», «революции адвокатов», в которой среди других проявили себя столичные юристы Тронше, Тарже и провинциал Туре.

Исследователи указывали на существенные отличия второго состава Конституционного комитета от первого. «Новый комитет Туре» был смелее, г о чем прежний, руководимый «монархистами» во главе с Мунье. Назвав Конституционную комиссию «комитетом Туре», авторы, тем самым, отводили руанскому юристу ведущую позицию в главном «бюро» Национальной Ассамблеи, занимавшемся разработкой законопроектов.

Будучи высокого мнения о Туре, Ф. Фюре включил его в первый том «Ораторов Французской революции. Конституционалистов», 64 написанный в соавторстве с Р. Алеви. Исследователи считали, что адвокат являлся «одним из важнейших, выдающихся лиц Ассамблеи».63 «Мирабо, Сийес, Барнав, Лафайет. занимали авансцену, но основа (сущность) законодательной работы выполнялась такими людьми, как Туре».66.

Англоязычные исследователи тоже критически переосмысливали прежнюю трактовку французской революции. По мнению Э. Эзенштейн, буржуазия не играла важной роли в событиях и реформах 1789 г., во главе революции стояли просвещенные, образованные люди, приверженцы новых идей.67 Американец Дж. Тэйлор пришел к выводу, что революция не являлась борьбой между классами с разными экономическими интересами. Классы были разделены законом, а не своей ролыо в национальной экономике.

Англичанин А. Коббэн в «Социальной интерпретации Французской революции"68 предположил, что «буржуазная революция» была скорее «революцией чиновников, администраторов, должностных лиц», за что был раскритикован известным американским историком Р. Палмером.69 Тот полагал, что не стоит преувеличивать роль какой-либо одной социальной группы. Среди депутатов общин встречались лица разных профессий, из которых 9/10 были адвокатами, как «великий Тарже».70.

В вышедшей в 1988 г. монографии П. Брасара «Голоса революции: Парламентские ассамблеи 1789 — 1794"71 заимствовано у А. Олара выделение.

72 в рамках Учредительного собрания «левого центра», в составе которого среди прочих упомянуты Тарже, Туре и Тронше.

В том же 1988 г. была опубликована «Декларация прав и свобод» С. Риалза, посвященная началу революции и обсуждению проектов исторического документа. Расставив новые принципы в таком порядкесвобода, равенство, собственность, деятели 1789 г. отталкивались больше от либерального видения Локка, чем от идеи Руссо. Автор необычайно высоко оценил деятельность Тарже. Когда 10 июня речь зашла об объединении коммун с привилегированными, «сценарий развивался по инициативе Сийеса и Тарже».74 Тронше, напротив, поначалу сопротивлялся превращению Генеральных штатов в Национальную Ассамблею.73 Вывод кажется справедливым: наш анализ показывает, что в первые месяцы деятельности Собрания Тронше и Туре придерживались умеренных взглядов, в отличие от Тарже и Деменье.

Плодотворнейшую работу провел коллектив авторов во главе с ученицей Ф. Фюре — американкой Э.-Х. Лемэй, издавшей в 1991 г. «Словарь Депутатов Учредительного собрания».76 Просопографический анализ жизни и дел 1315 национальных представителей и их заместителей дал огромный и ценнейший материал. Авторами выявлены социальное происхождение каждого депутата, его занятия до революции, выступления и позиции в Собрании, последующая деятельность. Относя парламентариев к тем или иным политически силам, Э.-Х. Лемэй и ее сотрудники опирались на их речи, данные списков «правых» и «левых», составленных современниками, сведения о членстве в революционных Клубах и результаты поименного голосования по эмиссии ассигнатов от 29 сентября 1790 г. и о присоединении Авиньона от 4 мая 1791 г. Все это помогает в разработке проблематики «левого центра».

Одного из деятелей этой группировки исследовательница непосредственно характеризовала в двух статьях: «Состав Национальной.

Ассамблеи: люди преемственности?" и «Лафиту, Деменье и отказ от американской модели во Французской Национальной Ассамблее, 1789 — 1791.

78 годы". Э.-Х. Лемэй подчеркивала реформаторскую работу Деменье в первые годы революции и его значимость наряду с «самыми деятельными» и известными депутатами, как Робеспьер, Сийес, Туре, Барнав.79.

В 1997 г. вышла монография американского историка Т. Тэкетта «Как.

80 депутаты 1789 г. стали революционерами". Автор тоже провел всесторонний анализ депутатского корпуса, выясняя карьерный рост политиков, их социальное окружение, идейные настроения. В пику Фюре, как и многие заокеанские — и не только — историки, он предположил, что законодатели были далеки от культуры Просвещения и отталкивались от французских правовых традиций.81 Для нас важно, что он нередко упоминал.

Тарже, Туре, Тронше и Деменье. Автор показал меняющуюся политическую динамику в Учредительном собрании, постепенное ослабление «правых» и усиление «левых». Принципиально изменилась и линия Конституционного комитета. Сменившие «команду» Мунье, Туре и его товарищи, — то есть новый комитет состоял из членов менее консервативных, если не.

82 преимущественно радикально настроенных".

В 2002 г. вышли статьи французских ученых П. Брюне, Ж.-Л. Местра, Ж. Лероя и итальянца Р. Маруччи. Руанец П. Брюне в «Заметке о.

83 представительстве в революционной Франции" указал на существование двух концепций «представительства» — Сийеса и Туре. Первая выражала идею органичной связи между депутатами и нацией — двумя неотъемлемыми частями одного целого. Туре, напротив, в «представительстве» видел строгую субординацию, проистекавшую от естественного верховенства одной должности (функции) над всеми остальными.84 Также П. Брюне подчеркивал близость взглядов Туре и Барнава в отношении исполнительной.

85 власти в лице короля в августе 1 791 г. о6.

Профессор марсельского университета Ж.-Л. Местр отметил вклад Туре и Деменье в административно-территориальные и судебные преобразования Франции в период революции. Историк из Орлеана Ж.

Лерой указал на то, что Туре и Тронше работали над реформой судопроизводства и усердно защищали институт присяжных заседателей.

Р. Мартуччи обратил внимание на различия обоих Конституционных комитетов: «Второй Конституционный комитет состоял из замечательных специалистов, практиков. Заменив старый, с доминировавшими «монархистами», он просуществовал два года: с 15 сентября 1789 г. по 30.

89 сентября 1791 г". Только в первый семестр легислатуры комитет «приготовил три великие реформы: муниципальную, департаментскую и судебную».90 Особенно, по мнению историка, отличились «три знаменитости адвокатского сословия», 91 «выдающиеся юристы"92 Тронше, Туре и Тарже, проявившие единство действий в прениях по судебным преобразованиям.

В 2006 и 2007 гг. в работах американки С. Дисэн93 и француза Ф. Тессье94 дана высокая оценка деятельности Тронше в судебных реформах Революции и Империи.

Первый период Французской революции и деятельность Учредительного собрания освещаются и в последних работах обобщающего характера.93.

Отечественные историки традиционно много занимались Французской революциейпериод же Учредительного собрания удостаивался значительного внимания далеко не всегда. Можно говорить о нескольких этапах в изучении первой Национальной Ассамблеи: последняя четверть XIX — начало XX вв., советское время, современное двадцатилетие.

В конце XIX в. появился труд М. М. Ковалевского «Происхождение.

96 современной демократии", где наше внимание привлекают, прежде всего, второй и третий тома. Выдающегося русского ученого преимущественно интересовали реформы Конституанты, организация законодательной и исполнительной властей, их взаимодействие. Сам М. М. Ковалевский был сторонником сильной исполнительной власти и двухпалатного парламента. Отсюда — его, нередко, критическое отношение к французской действительности 1789 — 1791 гг. и Конституции, когда монархическая по форме власть являлась, фактически, республиканской по содержанию. М. М. Ковалевский упоминал интересующих нас политиков и местами указывал на сходство их позиций. О Туре он писал, как о главе депутации законодателей, принесшей королю на подпись конституционный акт.

В опубликованной в 1918 г. «Великой французской революции» другой мэтр российской либеральной историографии — Н. И. Кареев — уделял много места Учредительному собранию. Он высоко оценивал его реформы, а вот якобинскую диктатуру, насилие и террор отвергал. Из деятелей «левого.

— Г- 98 центра" он касался лишь Гронше.

После событий Октября 1917 г. интерес к Французской революции только вырос, поскольку ее рассматривали как прототип Русской. Внимание историков-марксистов почти исключительно поглощалось якобинским периодом и диктатурой, напоминавшей советскую. Об Учредительном собрании писали лишь в обобщающих работах, представляя Ассамблею как детище крупной буржуазии. Собрание практически не хвалили за реформы, зато ругали за антинародность, антидемократизм. Именно такая версия фигурировала в коллективном труде «Французская буржуазная революция 1789 — 1794 гг.», 99 изданном в 1941 г. под редакцией академиков В. П. Волгина и Е. В. Тарле. Сколько-нибудь серьезных рассуждений о политических группировках в Ассамблее здесь не было.

В годы «оттепели» и в период «застоя» принципиальных перемен в освещении революции не произошло. Якобиноцентризм по-прежнему довлел над нашей наукой, что в полной мере ощущалось в трудах А. З. Манфреда. В его «Великой французской буржуазной революции XVIII"100 1956 г. о законодательстве первого парламента сказано сравнительно немного, зато существенное внимание уделено Вареннскому кризису и расстрелу на Марсовом поле. В этой связи автор не жалел для Учредительного собрания таких эпитетов, как «консервативное» и даже «реакционное».101 Из лидеров Конституанты на него впечатление произвел лишь Мирабо, которому он посвятил очерк в «Трех портретах».102 Деятели «левого центра» у историка вообще не фигурировали.

В 1960 г. появилась важная монография М. Я. Домнича «Великая.

• юз французская революция и католическая церковь", в которой речь шла о реформировании Учредительным собранием церковно-религиозной сферы.

В 80-е годы вышли в свет «Очерки по истории Великой французской революции 1789 — 1799 гг."104 главного оппонента А. З. Манфредаленинградского профессора В. Г. Ревуненкова. В этой работе политический состав Учредительного собрания и его мероприятия освещались уже подробней. Автор несколько смягчал критику Ассамблеи, писал о ее умеренно-либеральном большинстве, но настаивал на том, что она стремилась «закрепить классовые привилегии крупной буржуазии и помещиков».103 Ни о каком «левом центре» у В. Г. Ревуненкова речи не шло, и даже отдельно кого-либо из наших героев он не упоминал.

Еще до перестройки крупный специалист по Французской революциипрофессор МГУ A.B. Адо — добивался расширения проблематики исследований, типичной для советского времени. Он стал инициатором изучения верхних слоев французского общества — дворян и буржуазии, а также «партий», стоявших «правее» от якобинцев, — жирондистов и фельянов. Под непосредственны руководством A.B. Адо последними занялся его ученик A.B. Тырсенко, защитивший в 1993 г. кандидатскую диссертацию, а через шесть лет выпустивший монографию «Фельяны. У истоков французского либерализма».106 В 2005 г. появилась и его другая книга -«Эммануэль Жозеф Сийес и французкая либеральная мысль его времени».107 A.B. Тырсенко детальней, чем его предшественники, охарактеризовал течения в Конституанте. Но о понятии «левый центр» и о соответствующей политической группировке он даже не упоминал.

В начале нового тысячелетия молодой ученый A.A. Демьянов исследовал Общество 1 789 г. Для нас важно, что, по словам историка, Туре, Деменье и Тарже входили в него.108.

Определенное методологическое значение в постсоветское время приобрели работы главы Франко-российского центра общественных и гуманитарных наук — A.B. Чудинова. Он справедливо поставил под сомнение взгляд на Французскую революцию как буржуазную109 и уничтожившую абсолютистский строй.110 Историк доказал, что капиталистические предприниматели играли в Ассамблее роль разрозненного и политически пассивного меньшинства.111.

Существенный вклад в изучение Учредительного собрания вносит профессор Брянского государственного университета С. Ф. Блуменау. В 2011 г. он издал монографию «Революционные преобразования Учредительного собрания во Франции в 1789 — 1791 годах»." 2 Здесь затрагивается, пусть и не специально, деятельность различных политических течений в Ассамблее, в том числе, и «левого центра». Для исследуемой нами темы интерес представляют и его статьи о публицистике Туре" 3 и Деменье" 4 накануне Великой революции.

Таким образом, специальной работы, посвященной избранной теме, в исторической науке еще не было.

Цель диссертации заключается в изучении взглядов и политических представлений «левого центра» в Учредительном собрании Франции 1789 -1791 годов. Для ее достижения необходимо: а) проанализировать суждения Тронше, Тарже, Туре и Деменье по общеполитическим, правовым, административно-территориальным и религиозным проблемамб) сравнить их воззрения с позициями других политических сил в Ассамблеев) доказать существование в ней «левого центра" — г) проследить эволюцию взглядов Туре и его единомышлееников после Вареннад) определить вклад «левого центра» в преобразования страны, осуществленные Учредительным собранием.

Иеточниковая база диссертации состоит из разнообразных, взаимодополняющих друг друга документов, которые можно условно разбить на следующие группы:

1. Официальные материалы революционных властей, и, прежде всего, дебаты и декреты Учредительного собрания.

2. Политические сочинения деятелей «левого центра» и их оппонентов.

3. Мемуары и воспоминания.

4. Переписка.

5. Пресса.

6. Публицистика.

7. Наказы.

8. Образы деятелей Конституанты в гравюрах.

Первым важным источником являются офиг^иальные материалы революционных властей. В диссертационной работе использовалось несколько коллекций документов, связанных с Учредительным собранием.

В 1791 г. национальная типография выпустила серию, объединенную общим названием «Журнал (дневник) дебатов и декретов или рассказ о том, что произошло на заседаниях в Национальной Ассамблее».1,5 В «Дневниках» в лаконичной форме, беспристрастно пересказывалось основное содержание прений, цитировались выступления депутатов, проекты постановлений, резолюций. Первый том повествовал о событиях, имевших место с 5 Мая по 17 июня 1789 г., — «время, когда Коммуны конституировались в Национальную Ассамблею».116 Во второй книге речь шла о дебатах с 17 июня по 1 сентября 1789 г. В остальных брошюрах материал был распределен следующим образом: каждый месяц заседаний соответствовал отдельному тому. Всего вышло 27 томов. Благодаря пересказу прений, основная линия того или иного заседания легко прослеживается, что является удобством для историка. Но для выявления нюансов позиций не обойтись без полных речей депутатов.

J17.

С 1800 г. по 1845 гг. печаталось собрание «Монитёр», включавшее 29 томов. Хронологические рамки источника охватывают период, начиная с созыва Генеральных штатов в мае 1789 г. и заканчивая эпохой консульства в ноябре 1799 г. Заседаниям Национальной Ассамблеи посвящены первые девять томов. Дебаты дают представление о происходившем в парламенте. Но, как показал анализ и сравнение данной коллекции с другими, она не является полным, всеобъемлющим источником. Речи часто даны в сокращенном, урезанном виде, а отдельные выступления и вовсе отсутствуют, в том числе некоторые доклады и выступления Туре, Тарже, Тронше и Деменье.

Парламентская история Французской революции или дневник.

1 1 о.

Национальных Ассамблей с 1789 по 1815 гг." под редакцией П.-Ж.-Б. Бюше и П.-С. Ру выходила с 1834 по 1838 гг. Интересующий нас период охватывает первые 11 томов. «Парламентская история» представляет собой огромный подбор исторического материала, собранного из газет, разного рода отчетов, протоколов заседаний. В серии повествуется о событиях, прениях в Собраниях, народных обществах. Уделено внимание выборам в Генеральные штаты и наказам 1789 г. Первые месяцы работы Ассамблеи расписаны подробно, остальные — кратко, зачастую, с пересказом редактора. Том включает в среднем два месяца.

Наконец, самыми полными среди соответствующих публикаций являются «Парламентские архивы»." 9 Первая серия включала 33 тома, охватывавших период с 1789 по 1791 гг. Коллекция начала издаваться в 1862 г. по распоряжению Сената и Палаты депутатов. Начальные семь томов содержали наказы Генеральным штатам. С 8-го по 32-й тома публиковались отчеты о заседаниях Собрания: предложения, доклады, выступления депутатов, принятые декреты. Половина 32 тома и 33 том включают справочный материал. В «Парламентских архивах» детально изложены дебаты, что позволило собрать подробную информацию о взглядах «левого центра» и других политических сил, проанализировать, сравнить, сопоставить их воззрения. В сносках содержались полезные сведения, например, указывались даты предыдущих заседаний, поднимавших тот или иной вопрос, или, скажем, имелась запись о том, что предлагаемый доклад отсутствовал в Монитор. Э то существенно облегчило работу как с этим, так и с другими источниками. В прениях показана реакция, эмоции парламентариев: кричали, шумели, шептались, перебивали, бурно протестовали, одобряли, аплодировали и т. д. Данные записи помогли выявить психологию и поведение политиков. Редакторы серьезно отнеслись и к составлению оглавления. Содержание дискуссий детально расписано по дням. В каждом томе присутствовал алфавитный каталог за указанный период, где без труда можно отыскать нужного депутата или вопрос, обсуждаемый Собранием, например, «Ассигнаты», «Долг», «Колонии», «Конституционный комитет» и т. д.

Официальные материалы революционных властей стали важнейшей источниковой базой для проводимого исследования.

Политические сочинения деятелей «левого центра» и их оппонентов также являются значимым источником. Их условно можно разделить на три группы: дореволюционные труды, сочинения, опубликованные во времена Учредительного собрания, и написанные после него. В 1788 — начале 1789 гг. в разгар предвыборной агитации в общенациональное представительство появились три брошюры Тарже под одним названием «Генеральные штаты, I созванные Людовиком XVI». В 1789 г. в свет вышли 48-ми страничное сочинение Туре «Обращение добрых нормандцев к их братьям добрым.

1 ^ 1 французам всех провинций и сословий" ~ и 74-х страничное произведение Деменье «Советы депутатам, которые будут представлять нацию в Генеральных штатах». «Публицисты показали свое видение грядущего национального собрания, места королевской власти и будущего сословий.

К работам, опубликованным в годы деятельности первого парламента,.

123 можно отнести трехтомное сочинение Деменье «Независимая Америка», вышедшее в свет в 1790 г. Писатель размышлял над политической системой страны и путями ее развития. Также в это время появилось его размышление по поводу ассигнатов и государственного долга.124 Были напечатаны доклады Туре о новых административных преобразованиях123 и о проблемах церкви и I духовенства. «Последний произвел в обществе эффект разорвавшейся бомбы. Стали появляться ответные брошюры: «Наблюдения о резолюции Туре, посвященной собственности короны, духовенства и праву «мертвой.

I ^ 1 руки"" ~ аббата Жандена, «Анализ предложения Туре по имуществу.

I «>8 духовных лиц» «Ф.-Ж. Дюселлье.

В эпоху террора на первый план вышли размышления о судебном процессе по делу короля и республиканской форме правления. Появились «Наблюдения Тарже по делу Людовика XVI», 129 переизданные при Наполеоне, и произведение анонимного автора «О Людовике XVI и о Тронше», ьо свет увидела «тюремная сага» Тарже «Единство, равенство, свобода. Тарже своим согражданам».131 Находясь в заключении, Туре тоже написал несколько работ. Но его «Хронологические описания древней и современной истории"132 и «Краткое изложение Революций старого французского правительства"были опубликованы уже сыном после революции.

Кладезь информации, способствовавшей всестороннему исследованию темы, содержится в мемуарах и воспоминаниях. Специфика данного вида источника заключалась в субъективизме, накладывавшем определенный отпечаток на воспроизведение событий, которые, в свою очередь, подавались неравномерно: одним происшествиям уделялось большое внимание, о других упоминалось вскользь. Зачастую, деятельность самого автора, а также симпатичных ему лиц, чья политическая позиция была близка его собственным воззрениям, одобрялась, оправдывалась, а иногда и приукрашивалась. Однако в воспоминаниях нередко встречались и адекватные, беспристрастные оценки и характеристики. Для получения более полной картины событий указанного периода мы ознакомились с воспоминаниями оппонентов «левого центра» как «справа», так и «слева».

Министр Людовика XVI Б. де Молевилль посвятил пять томов «Истории революции во Франции». Ь4 Он утверждал, что первые революционные призывы прозвучали не в бретонском клубе, а в комитете Тарже. Автор называл последнего, наряду с Сийесом и Мирабо, самым заметным представителем третьего сословия начала революции.136 Министр заявлял, что Туре, Тарже и Деменье являлись соавторами Конституции и имели одинаковые политические планы летом 1791 г. 137 Описав работу Ассамблеи, Б. де Молевилль остался недовольным результатами ее деятельности. т I 3 8.

Три тома «Мемуаров» аббата Жеоржеля, освещавшие события с 1760 по 1806—1810 гг., состояли из шести частей. Французской революции или «большому заговору против алтаря и трона, подготовленному при правлении слабого короля Людовика XVI», 139 аббат оставил лишь один — шестой раздел воспоминаний. Любопытна его характеристика групп Собрания, коих он насчитывал девять. Наши герои — Туре и Тарже — возглавили, по его мнению, «партию адвокатов-философов». 140.

Два тома «Мемуаров Малуэ», 141 изданных его внуком, не только освещали жизнь и деятельность автора, основные вехи «партии монархистов», но и содержали подбор документов, писем, выдержек из газет, выступлений. Он высоко отзывался о Тарже и Туре, отмечая их талант, влияние и профессионализм.142 Автор подчеркивал, что в начале функционирования Генеральных штатов Тарже проявлял умеренность, сдержанность, 14'' а Туре и вовсе был под влиянием «монархистов».144 Как писал Малуэ, со временем непонимание между ним и «глашатаем Конституционного комитета» — Гуре и «одним из авторов Конституции» -Тарже лишь усугубились.

Три тома «Мемуаров Байи"143 были опубликованы в 1821—1822 гг. В них вошли дневники, письма, размышления парижского мэра. Он подробно описывал себя и Лафайета, составлявших ядро, так называемой, «муниципальной партии» в годы первого парламента. Автор отметил публицистический опыт Тарже накануне созыва Генеральных штатов и его.

146 ^ активность в первые месяцы революции. Он указал на стремление юриста разграничить права и полномочия законодательного корпуса и короля.147 Байи заметил, что Тарже вместе с Деменье активно поддерживали и защищали с трибуны план Конституционного комитета по административной реформе, представленный Туре.148 Последний принимал активное участие в дебатах, связанных с церковными преобразованиями.

Истории Национальной Ассамблеи"149 видный участник событий А. Ламет посвятил два тома. По тексту видно, что взгляды, планы, действия автора и его соратников — Ш. Ламета, Дюпора, Барнава — нередко расходились с мнениями Туре и всего «левого центра». Вместе с тем, будущий лидер «левой» восхищался Тронше, отмечая его талант и небывалую силу суждения, 130 указывал на политическую активность Тарже.13'.

В 1843 г. были опубликованы «Труды А. Барнава».132 Четыре тома содержали его воспоминания о революции, письма, сочинения, размышления, выступления. Депутат детально анализировал свои ошибки, просчеты, а не промахи оппонентов, как делали многие современники. Сравнение взглядов «левого» политика с представлениями деятелей «левого центра» очень важны для данной диссертации.

Своеобразный источник — жанр посмертной похвалы, написанный современниками. В 1807 г. в Париже были опубликованы 34-х страничная «Похвала Г.-Ж.-Б. Тарже"'3» 1 председателя Кассационного суда господина Мюрера и 13-ти страничная «Похвала Тронше"'34 адвоката Деламалля. Мюрер повествовал об успехах Тарже в области юриспруденции, ставя в пример его приверженность принципу подчинения власти закона, 133 но ни словом не обмолвился о политическом опыте депутата. Деламалль, напротив, рассказывал о кропотливой работе Тронше до революции, его деятельности в Национальной Ассамблее, профессиональной, но безуспешной защите короля и головокружительной карьере при Наполеоне. Деламалль подчеркивал умеренные воззрения «глубокомысленного юрисконсульта, просвещенного законодателя, квалифицированного редактора».'36.

Наряду с воспоминаниями, значимую роль играет переписка участников событий, очевидцев. Письма нередко содержали пикантную, деликатную, сокровенную информацию. В «Тайной переписке аббата Саламона»,'37 занимавшегося делами Святого престола во Франции, с секретарем Пия VI — с кардиналом Зэландом, Туре характеризовался как главная политическая фигура в период после Варенна.

Корреспонденция Т. Ленде во времена Учредительного и Законодательного собраний", 138 адресованная брату — будущему члену Конвента Роберу Ленде — также привлекла наше внимание. Томас — депутат от духовенства — поддерживал церковные преобразования. Он указывал на влияние Туре в последние месяцы Конституанты.'39 Т. Ленде повествовал об участии Туре в реформировании суда и церкви, а «уважаемого"160 Тарже — в административных преобразованиях. По его словам, оба депутата посещали клуб 1789 г., затем перешли к фельянам.161 И Мирабо выделял этих адвокатов, включив в министерский список, предложенный графу Ла Марку.

162 доверенному лицу королевской семьи — в тайной переписке. Руанского юриста в качестве будущего министра имел в виду и постоянный соперник Мирабо — Лафайет. Об этом свидетельствуют «Дневники и письма гувернера Морриса».163.

Особое место в источниковой базе диссертации занимает пресса. Редакторы газет и журналов, авторы статей указывали на схожесть взглядов Туре, Тарже, Тронше и Деменье. Так, например, «Деяния Апостолов» роялиста А. Ривароля из всех членов Конституционного комитета, в составе которого наши герои числились с середины сентября 1789 г., выделяло только их, называя «отцами Конституции».164 Левая пресса — «Друг народа» Марата — во время Вареннского кризиса летом 1791 г. наряду с лидерами общеизвестных политических групп обвиняла Туре, Тарже, Тронше и Деменье в малодушии и предательстве интересов нации.163 О близости позиций Туре, Тарже и Деменье писали «Революции Франции и Брабанта"166 Камилла Демулена, «Парижские Революции"167 Лустало, «Курьер Прованса» Мирабо168 и «Парижская газета».169.

Конечно, для работы важны материалы французской публицистики. Тот же Ривароль работал в жанре политической сатиры. В «Маленьком.

170 словаре великих людей революции", адресованном мадам де Сталь, он разместил в алфавитном порядке 136 человек, включая Туре, Тарже и Деменье. Шутя и отпуская едкие замечания в их адрес, автор косвенно у | обнаруживал вклад этих политиков в работу над конституцией. Виконт Мирабо — депутат от «крайне правых» — написал целый цикл рассказов, объединенных общим названием «Последние известия о родах господина Тарже».172 Нам удалось найти четыре «сводки» за март 1790 г., в которых автор грубо, цинично, с сарказмом описывал деятельность Тарже по созданию конституции, называя юриста ее «отцом и матерью».17'5 Негативно виконт отзывался и о Туре, так как тот одобрял действия столичного адвоката.174 В другом произведении: «Смерть, завещание и похороны господина Тарже"173 Мирабо — «Бочка» указывал на схожесть воззрений Туре rj, 176 и 1арже.

Активное участие Тарже в разработке основного закона государства стало поводом для появления анонимных публикаций: «Благословение после родов, рецидив и новое зачатие Тарже», 177 «Снятие печатей, мавзолей и.

Т- 178 воскрешение господина 1арже", что также свидетельствовало о роли парижского юриста в Конституционном комитете и в Ассамблее.

Присутствовавший на заседаниях Собрания в качестве зрителя маркиз.

Ж.-П.-Л. Люше в 1789 г. опубликовал два тома «Галерей Генеральных штатов», 179 где содержались психологические портреты известных деятелей.

Их имена зашифрованы. В сочинение вошли Тарже — Тержат (Target.

Tergat) и Деменье — Нэбосис (Desmeuniers — Nebosis). Автор положительно характеризовал наших героев. Особенно тепло, с юмором Ж.-П. Люше отзывался о Деменье, с которым он дружил 10 лет. В 1790 г. маркиз издал три тома своих наблюдений «Современники 1789 и 1790 гг. или мнения, обсуждаемые во времена первой легислатуры, с основными событиями.

18? революции", ~ где беспристрастно освещались представления депутатов по основным вопросам, поднимаемым Ассамблеей за 1789 — 1790 гг.

Об общественном мнении кануна революции свидетельствовали наказы. Они содержатся в «Парламентских архивах» и в других изданиях. Интересно сравнить настроения сословий накануне революции с взглядами будущих представителей «левого центра».

Наряду с заявленными источниками очень важным носителем как информационной, так и эмоциональной составляющей, стали образы деятелей Конституанты, запечатленные в гравюрах. В приложении помещены работы неизвестных авторов, создававших свои «шедевры» «на злобу дня» и, тем самым, остро, тонко, с юмором, не всегда корректно реагировавших на происходившие события. Тарже часто изображался отцом молодой, но нездоровой женщины — Конституции (Таржинетты). Туре был запечатлен то в образе «могильщика» духовенства, то в качестве гончей короля, то следовал первой строкой в списке «Бессмертных» 1790 г. перед Мирабо, Барнавом, Лафайетом, Сийесом. Все это свидетельствовало о политической роли Туре и его соратников.

Таким образом, задействованный нами спектр источников, позволил всесторонне изучить обозначенную тему.

Методологической основой исследования явились принципы историзма, научной объективности и системности. Согласно первому принципу исторические факты и явления рассматриваются в контексте определенного времени и в развитии. Принцип объективности предполагает непредвзятый и критический анализ широкой источниковой базы. Принцип системности в данном случае заключается в стремлении раскрыть во взаимосвязи различные аспекты деятельности «левого центра» в Учредительном собрании. В работе также применен комплексный подход к источникам, задействованы историко-генетический и историко-сравнительный методы. Использование первого метода позволило выяснить истоки рассматриваемых в исследовании явлений и событий. Второй метод помог путем сравнения выявить в системе взглядов «левого центра» общие тенденции, характерные для всех реформаторов, и особенные — выделяющие «команду Туре» из либерального большинства и отличающие ее от других политических группировок Конституанты.

Научная новизна диссертации заключается в том, что это первое специальное исследование «левого центра» в Учредительном собрании революционной Франции. Впервые определен состав этой политической группировки, включавшей Туре, Тарже, Деменье и Тронше. Доказана схожесть их воззрений и политических действий с сентября 1789 г. по сентябрь 1791 г., когда они входили в Конституционный комитет Учредительного собрания. В первый раз в историографии определена роль «левого центра» в преобразованиях начала Французской революции.

Выявлены отличия его позиций от представлений других «течений» Национальной Ассамблеи.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что представленный в ней материал может быть использован в преподавании новой истории Европы и Америки, при составлении страноведческого курса по французской истории и ряда спецкурсов по Французской революции.

Структура диссертации включает введение, три главы, заключение, примечания, библиографию, приложения.

Заключение

.

В работе изучены воззрения четырех видных участников Французской революции. Они сплоченно выступали в Учредительном собрании 1789 -1791 гг., став его своеобразным «левым центром».

Вся четверка политиков происходила из, так называемой, «буржуазии таланта», занималась с молодости интеллектуальной деятельностью. То были трудолюбивые и успешные люди, обретшие к 1789 г. солидный материальный достаток. Еще до этого они проявляли общественную активность, критиковали «министерский деспотизм», входили в комиссии, призванные реформировать устаревшие установления традиционной монархии, в другие органы прежней власти.

Трое из них (кроме Тронше) опубликовали накануне революции сочинения, где изложили взгляды на французские государство и общество. Здесь они потребовали удвоения представительства третьего сословия в Генеральных штатах, совместных заседаний депутатов и поголовного голосования. И все же их воззрения не были тогда одинаковыми. Туре считал короля единственным сувереном и не ставил под сомнение привилегии высших сословий. Тарже и Деменье высказывались за суверенитет одновременно нации и монарха, разделение властей, сосредоточение законодательства в руках Ассамблеи и атаковали часть дворянских преимуществ.

Вся четверка, включая Тронше, оказалась в составе депутатского корпуса. И здесь позиции Туре и Тронше оставались более умеренными. В первые месяцы Туре следовал за Мунье — лидером «монархистов». Последние хотели сохранить основные прерогативы короны, а привилегированным возместить все потери, связанные с отменой их особых прав, в том числе, и архаичных. Но под глубоким воздействием от таких событий, как взятие Бастилии, Туре порвал с «монархистами» и сделался приверженцем решительного разрыва со Старым порядком.

После провала предложений «монархистов» о двухпалатном парламенте и абсолютном вето короля в результате голосования 10 и 11 сентября 1789 г. те вышли из ведущего комитета Собрания Конституционного, а их место заняли наши герои. «Комитет Туре» стал «генератором» новой политики. Выступая от имени комитета, четыре деятеля постоянно «притирались» друг к другу. Трое юристов, помимо Деменье, совместно работали также в важном комитете по Уголовному законодательству, Туре, Тарже и Деменье — еще и в Редакционном комитете, Тронше и Деменье — в комитете по делам Авиньона. Они демонстрировали все большую сплоченность, обнаруживали не только близость взглядов, но нередко и схожесть аргументации. Необычайно важную роль сыграла «команда Туре» в реформировании права и административно-территориальной системымного внимания уделяла становлению нового политического устройства, а также вопросам церкви и религии.

Часто четверка действовала вместе со всем лево-реформистским большинством Конституанты. Благодаря его натиску восторжествовали: всесилие законов, конституционный строй, разделение властей, политические свободы и гражданское равенство. Но в рамках левой части Собрания выделились политические группировки, определенно различавшиеся по своим представлениям, прежде всего, относительно значения тех или иных ветвей власти в революционном государстве. В этом плане линия Туре и его соратников не совпадала ни с позицией собственно «левой» во главе с Барнавом, ни с мнением более умеренных реформаторов, таких, как, например, Мирабо. Если граф хотел сохранить за короной приоритет в сферах внешней политики, мира и войны, то Барнав пытался сделать монарха чисто номинальной фигурой. Четверо же рассматриваемых политиков предлагали средний, компромиссный вариант, в том числе, совместное управление короля и парламента армейскими делами и дипломатией. Вот это место посередине левого большинства Учредительного собрания, занимаемое единомышленниками Туре, позволяет обозначить данную политическую группировку как «левый центр».

Платформа «левого центра» заключалась в том, что, признавая ведущую роль депутатского корпуса, он все же добивался некоего баланса сил между законодательной и исполнительной ветвями власти. За королем оставляли руководство исполнительной вертикалью, главную контролирующую роль в управлении на местах — в департаментах, дистриктах, муниципалитетах, а также определенные возможности при выборе судей. Конституционная монархия, предусматривавшая реальные и весьма значительные полномочия короны, гаков был политический идеал, цель нашей четверки, которую они стремились воплотить в жизнь.

До лета 1791 г. реформаторское большинство Учредительного собрания довольно прочно контролировало ситуацию в стране. Но положение дел изменилось после неудачной попытки бегства короля и расстрела на Марсовом поле 17 июля. Власть столкнулась с мощным натиском демократических сил, поставивших под сомнение и цензовый режим, и практически всю политическую систему конституционной монархии. Необходимость противостояния демократии вызвало консолидацию либерального большинства Ассамблеи. Различия в политических позициях «левого центра», «левых» и сравнительно умеренных депутатов стали стремительно сокращаться.

Все эти группировки понимали, что отстранение Людовика XVI от власти чревато гибелью установленного либерально-конституционного строя. Отсюда — не только стремление сохранить неудачливого монарха на троне, но и укрепить позиции исполнительной ветви власти. Одновременно следовало сузить возможности протестного движения. Новые задачи подталкивали к пересмотру некоторых уже принятых статей Конституции. В связанной с этим законодательной активности последних месяцев работы Учредительного собрания «левый центр» вместе с «левыми» сыграл первостепенную роль. Благодаря «левому центру» либеральные депутаты отошли от прежних принципов жесткого разграничения в деятельности законодательной и исполнительной ветвей власти. На вооружение взяли иную идею — взаимодействия этих структур в целях, в том числе, успешного противостояния напору улицы, клубистов.

Усилия «левого центра» и других либералов в августе — сентябре 1791 г. удались лишь частично. Несколько расширились полномочия исполнительной власти. За королем признали статус наследственного представителя нации, несменяемого и не подлежащего суду, ему дали право командовать армией. Прекращалась дискриминация министров. Были существенно усилены цензовые рогатки при избрании выборщиков, установлены ограничения для радикальной прессы, клубов, запрещена подача коллективных петиций.

Среди творцов Конституции и тех, кто обеспечил ее одобрение королем, выдающееся место принадлежит деятелям «левого центра», прежде всего, Гуре и Тарже.

После окончания работы Учредительного собрания четверка политиков вернулась к юридической практике и общественным делам. Якобинскую власть они не приняли, и их положение в этот короткий период сделалось драматическим. Туре и вовсе пал жертвой жестокой диктатуры. В дальнейшем трое, оставшихся в живых, смогли вновь заняться юриспруденцией и политикой. Все они достигли новых высот при Наполеоне. Тарже стал разработчиком Уголовного кодекса, а ТроншеГражданского.

Изучение «левого центра» имеет больше значение для нюансированного видения расстановки сил в первом парламенте, для лучшего понимания политики Учредительного собрания, а в известной мере и для осмысления истории Французской революции вообще.