Обращение к разработке темы правового либерализма обусловлено стратегией демократического развития и либерализацией российского общества, а также противоречиями, которые сопровождают данные процессы. Если рассматривать политику как ограниченное правом применение публичной власти, то становится очевидным недостаточность внимания, которое уделяется в политической науке процессам правогинеза как составной части политического процесса.
Сегодня реализация прав и свобод человека происходит в сложной обстановке переходных процессов в стране, слабости институтов гражданского общества, отсутствия эффективных гарантий реализации прав и свобод, незавершенностью демократических оснований политической власти и т. д. Эти обстоятельства, а также односторонние представления о либерализме как об уже готовой «модели», «встраиваемой» в уже имеющиеся социальные институты, тормозят реальное утверждение либеральных принципов в национально-государственной организации России. Поэтому представляется необходимым обратиться к изучению либеральной теории и практики и в этом контексте проанализировать логику, тенденции и проблемы политико-правовых трансформаций в России.
В отличие от до-современных учений либерализм отказался от попыток рассматривать свободу человека через призму «государства», поддерживаемого качествами «идеального гражданина». В основе либерализма — идея устойчивого общественного порядка, стабильность которого строится на свободе индивида действовать по своему усмотрению. Базовой процедурной техникой либерализма стало развитие гражданских качеств в человеке при помощи форм коммуникаций, строящихся на интересе людей как частных лиц. Под последним понимается частное взаимодействие, которое предшествует образованию публичных сообществ, т. е. гражданских союзов.
Поэтому выбор данной темы для диссертационной работы не случаен. Гражданский союз строится на обоюдно представленных интересах человека и общества. В гражданском обществе человек осознаёт свою принадлежность к социальной организации, которая в обмен на безопасность и возможность самореализации требует подчинения законам и лояльности публичной власти. Проблемы, сопряженные с нарушением этих основ паритетности взаимодействия человека и социальной организации и, вследствие этого, утратой самостоятельности (а значит и ответственности) данных субъектов политических и правовых отношений, актуальны для многих современных обществ. Это усугубляется динамичностью реальных интересов и отношений в обществе, приводящих к быстрому устареванию нормативных актов. Поэтому, ориентируясь на наиболее полную реализацию потенциала человека и сохранение устойчивости либерального политического общежития, необходимо использовать новые механизмы либеральной парадигмы. Всеми ими в достаточной мере наделён правовой либерализм.
Развитие в диссертационном исследовании концепции правового либерализма также способствует «реабилитации» в политическом сознании россиян либеральных ценностей. Более того, проективный характер правового либерализма как любое конструирование политических связей и институтов в переходный период отвечает целям демократического переустройства России. Для изучения динамики становления и развития институтов политической системы, для выявления механизмов принятия и реализации политических решений автор использует категорию «политический процесс». В исследовании выявляется содержание такого направления политического процесса как модернизация обществ на основе механизмов правового либерализма. В обозримой перспективе концепция способствует данной корректировке и обновлению механизмов политической власти. В работе даётся обоснование и предлагаются формы и направления реализации доктрины в России.
Во введении также необходимо отметить, что несмотря на то, что сам термин «правовой либерализм» учёными используется сравнительно давно, в отечественной и зарубежной литературе нет ни одной специальной монографии, посвящённой разработке концепции правового либерализма. Среди наиболее важных научных работ, рассматривавших проблемы, тесно связанные с темой диссертации, нужно выделить работы учёных начала и середины XX века П. Б. Струве, Б. А. Кистяковского, С. А. Котляревского, В.А.Леонтовича1. Ряд аспектов данной темы освещается в современных работах Б.Г.Капустина2, И.Ю.Козлихина3, Л.Е.Лаптевой4, А.Н.Медушевского5, В.А.Четвернина6, связанные с разработками теории и методологии права, конституционализма и прав человека. Также необходимо выделить исследования.
1 Леонтович В. В., История либерализма в России^М-Д995.
2 Капустин Б. Г., Алгоритмы и варианты западноТЧГлиберализма// Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы (материалы международной научной конференции), М., 1999;Три рассуждения о либерализме и либерализмах//ПОЛИС, 1994№ 3^".
3 Козлихин И., История идеи правового государствам Д993- Право и политик^СП^, 1996 | У.
4 Лаптева Л., Самоуправление как политико-правовая ценность// Политико-правовые ценности: ^ история и современность, М, 2000.
5 Медушевский А.(а) Демократия и тирания в Новое и Новейшее время//Вопросы философии, № 10,1993, Демократия и авторитаризм: российский конституционализм в сравнительной перспективе. М.1997.
6 Четвернин В. А. Демократическое конституционное государство: введение в теорию, М., 1993.
М.А.Абрамова7, Т. А. Алексеевой, 8, А.Г. Башкировой9, А.Г.Володина10, В.В.Ильина11, И. К. Пантина, А. И. Соловьёва, 12 В.В.Шелохаева13, проводимые в общем контексте изучения политических идеологий и либерализма в частности.
Монографии и статьи Д.В.Гончарова14, C.B. Королёва15, Ю. А. Левады, О. Э. Лейста, Н. И. Овчинникова, С.А.Пашина16, Н. А. Подольской соприкасаются с проблемами форм, методов и направлений развития концепции правового либерализма в России в связи с изучением федерализма, правосудия и политического участия. В зарубежной литературе данной проблематике посвящена работа Л. Кальман17. Американская исследовательница анализирует активность судов как источника либеральных общественных изменений. Важным вкладом в исследование данной проблематики является монография Р. Смита, 18 в которой автор рассматривает конституционные трансформации США в контексте изменений либеральной практики и теории. К этим работам примыкают исследования в междисциплинарной сфере политической юриспруденции, в которых анализируется политическая функция права. К ним относятся статьи и монографии С. Весби, М. Дювергера, Р. Шварценберга, Е. Слотника, М. Гоэля, С. Веста, Р.Беллиотти.
К числу фундаментальных исследований либерализма конца XIX начала и середины XX века относятся работы М. Вебера, Л. Гобхауса, Э. Губера, Д. Дьюи, Д. Кейнса, Г. Ласки19, Л. фон Мизеса, К. Мюрдаля, М. Ориу, Г. Руджеро, Э. Трёльча, Л. Харца20 и др. Объектом их изучения стали механизмы современного государства, способы легитимации и институционализации прав в современных обществах.
7 Абрамов М. А. (ред), Опыт русского либерализма//М., 1997.
8 Т. А. Алексеевой, Капустина Б. Г., Пантина И. К., Перспективы интегральной идеологии//ПОЛИС, 1997, 3.
9 Башкирова Е. И., Трансформация ценностей российского общества//ПОЛИС, 2000, № 3.
10 Володин А. Г., Гражданское общество и модернизация в России/ЛЮЛИС, 2000, № 3.
11 Ильин В. В., Россия: опыт национально-государственной идеологии, М., 1994.
12 Соловьёв А. И., Политическая идеология: логика, история, эволюция/ЯЮЛИС, 1997, № 3- Три облика государства — три стратегии гражданского общества/ЯЮЛИС, 1996, № 6.
13 Шелохаев В. В., Либерализм в России: очерки истории, М., 1995; Либеральная модель переустройства.
России, М., 1996;
14 Гончаров Д. Теория политического участия, М., 1997.
15 Королёв С. Теория персонификации//Федерализм: теория, институты, отношения, М., 2001.
16 Пашин С., Судебная реформа и суд присяжных, М., 1995.
17 Kalman L. 'The Strange Career of Legal Liberalism', New Haven: Yale University Press, 1996.
18 Smith R. Liberalism and American Constitutional Law, Harvard Un. Pr., 1985.
19 Laski H., The Rise of European Liberalism, Transaction Publishers, New Brunswick (USA), London (UK),.
20 Харц Л., Либеральная традиция Америки, М., 1993.
Среди современных научных трудов, посвящённых правовым и политическим аспектам либерализма выделяются монографии Ф. Альстона21, Е.-В. Бёкенфорда22, Дж. Грея23, Р. Дворкина24, А. Джевирса25, К. Коуккера26, Д. Роулса, К. Скиннера27, Л. Фуллера, Д. Элазара28, Ф. Хаека29, С.Хантингтона. В их работах проблемы развития либеральной доктрины связываются с результатами современной эпохи, политическими и правовыми аспектами общественного порядка на принципах либеральной демократии.
Дополняет данный перечень ряд публикаций В. Батлера30, Г. Бермана, Г. Бруннера А.Джакобсона31, П. Колстё, Д. Лапаломбры, Д. Раза, О. Хироши, О. Шахтера32 и др., посвящённых изучению проблем либерализма, прав и достоинства человека в контексте различных правовых и политических систем современности.
Особую для данного исследования группу составляют монографии и статьи, связанные с изучением конституционализма. Проблематика этого профиля освещается в публикациях Г. Алмонда33, Р. Бернхардта34, Д. Гримма35, Э. Джинджер36, В. Острома37, П. Кинга, М. Редиша38, Г. Розино, Г. Сартори39, А. Скалиа, Ч. Тейлора40, С. Холмса41.
21 Alston Ph. (ed), Human Rights Law, New York University Press, 1996; The Sources of Human Rights Law: Custom, Jus Cogens, and General Principles// Australian Year Book of International Law, 1992, # 12.
22 BDckenforde E.-W., State, Society and Liberty (translated from German), New York, Oxford, 1991.
23 Gray J.(a), Liberalism, Milton Keynes, Open University Press, 1997.
24 Dworkin R. A (a),. Law' Empire, The Belknap Press of Harvard University Press, Cambridge, Massachusetts, London, England, 1986; Matter of Principle. Cambridge: Harvard University Press, 1985; Taking Rights Seriously, 1977.
25 Gewirth A. (a), 'Human Dignity as the Basis of Rights'//Meyer J.M., Parent W.(eds.), The Constitution of Rights/ Human Dignity and American Values/, Cornell University Press, Ithaca and London, 1992; Human Rights, The University of Chicago Press, 1982.
26 Коуккер К., Сумерки Запада, М.2001.
27 Skinner Q., Liberty Before Liberalism, Cambridge, 1998.
28 Элазар Д., Сравнительный федерализм/ЯТОЛИС, 1995, № 5.
29 Hayek F.(a), Law, Legislation and Liberty, Chicago, 1973;Sensory Order: an Inquiry into the Foundations of Theoretical Psychology. Chicago, 1963; Studies in Philosophy, Politics and Economics. Chicago, 1967; The Constitution of Liberty, Chicago, 1960; The Political Ideal of the Rule of Law, Ciaro, 1989 (3-d ed.).
30 Butler W. Russian Law, Osford University Press, 2000.
31 Jacobson A. J., Static and Dynamic Dimensions of Rights// Sajo' A (ed.) Western Rights? Post-Communist.
Applications, Kluwer Law International, Netherland, 1996.
32 Schachter О., Human Dignity as a Normative Concept// The American Journal of International Law, V.7,.
1983, pp. 848 — 54 237/Alston Ph.(ed.) Human Rights Law, New York University Press, 1996.
33 Almond G., Verba S., The Civic Culture, Princeton, 1963; Introduction: A Functional Approach to Comparative Politics//The Politics of the Developing Areas, Princeton, 1960.
34 Branciard M. Les Liberalismes d’hier a aujourd’hui. Lyon, 1987.
35 Grimm D. «Human Rights and Judicial Review in Germany» // Human Rights and Judicial Review, Dordrecht /Boston/London, 1994.
36 Джинджер Э. Верховный Суд и права человека в США, М., 1981.
37 Остром В. Смысл американского федерализма, М., 1993.
38 Redish М. The Constitution as Political Structure, Oxford University Press, 1995.
39 Sartori G., 'The Theory of Democracy Revisited', New Jersey, 1998.
40 Тейлор Ч., «Пересечение целей: спор между либералами и коммунитаристами'7/Современный либерализм (сборник статей), М., Прогресс-традиция, 1998.
В целом, однако, тема диссертационной работы остаётся недостаточно исследованной как в зарубежной, так и отечественной юридической и политологической литературе. Очевидно, что поставленная проблема имеет существенное значение для понимания тенденций и закономерностей развития политических процессов в современном мире, особенностей политического дискурса в «молодых демократиях», описания механизмов формирования устойчивого политического и правового порядка в современном российском обществе.
Цель диссертационного исследования автор видит в раскрытии и анализе конкретных теоретических и социально-политических оснований концепции правового либерализма, механизмов реализации его содержания в базовых процедурах и формах функционирования российского политического процесса. Общая цель конкретизируется и достигается решением ряда задач, важнейшими из которых являются:
• анализ политико-правовой природы либерализма;
• выявление интегральных идеологических тем либерализма, задающих направление политическому процессу;
• отход от традиционного для политической науки преобладающего анализа либерализма как идеологии;
• уточнение сущностных и понятийных параметров политико-правовой доктрины либрализма в современных условиях политического развития;
• выявление и анализ направлений реализации концепции правового либерализма в федеративных отношениях, политическом участии, принципах правосудия;
• исследование роли правового либерализма в процессе самоорганизации гражданских структур, развития федеративных отношений и трансформации политической роли судебной власти современного российского общества;
• формулирование рекомендаций по реализации концепции правового либерализма в судебной, законотворческой и исполнительной практике федеральных органов, субъектов федерации и муниципальных образований России.
Диссертация представляет собой одно из первых в отечественной политической и юридической науке комплексное исследование теоретических и практических проблем правового либерализма. На основе анализа зарубежных и отечественных источников в диссертации обосновывается концепция правового либерализма и либеральных политических и правовых преобразований в современной России, исследуются.
41 Holms S. What Russia Teaches Us Now? How Weak States Threaten Freedom// The American Prospect, направления и формы реализации прав человека и гражданина в современном обществе с. использованием механизма правового либерализма.
Новизну проведённого исследования составляют:
• теоретическая разработка и определение понятия правового либерализма как способности правовой системы государства трансформировать частный интерес в общегражданский через восходящие механизмы легитимации;
• проведённый комплексный анализ теории и практики правового либерализма и его специфики с учётом особенностей и тенденций развития современного российского общества;
• вычленение и описание зависимости характера политических процессов общества от типа его правовой системы;
• разработка принципа достоинства человека как потенциальной способности человека полагать для себя ценности и цели действий, и исследование способов объективных выражений данного целеполагания в позитивном праве;
• систематизация представлений о политических и правовых процедурах и механизмах гарантий основных прав человека в политической системе общества;
• выявление и определение форм и направлений взаимодействия правового либерализма в функционировании основных механизмов политического участия, федерализма и правосудия.
Диссертационное исследование содержит разработку и обоснование ряда теоретических положений, которые в контексте изменений политической жизни страны, позволяют по-новому оценить роль и методы либеральной традиции в национально-государственном сообществеосмыслить характер и степень их влияния на решение политических и правовых проблем. Это расширяет возможности для изучения и практического использования возможностей правового либерализма в политическом процессе российского общества, помогает в исследований ряда смежных проблем в сфере политической науки, политической философии, политической аксиологии, теории права, прав и свобод человека и конституционализма.
Как уже было отмечено, среди современных идеологий (нео-консерватизм, коммунитаризм, либертаризм, глобализм и др.) либерализм имеет наиболее давнее происхождение. Его оформление в XVII веке происходит как идейная позитивизация процессов, связанных со становлением современного общества. Объективная же.
1997, #33 предпосылка его формирования опирается на традицию моральной и политической рефлексии, интерпретации смысла и значения политического опыта Запада в эпоху модерна. Истоки идеологии либерализма можно найти в трудах Дж. Локка, А. Смита, Ш. Монтескье, Д. Юма, Вольтера, И. Канта, Г. Гроция, Б. Франклина, Т.Джефферсона.
Распространённость идей либерализма в «широких» слоях стала результатом религиозной вдохновлённости его идей, сформированных в Реформаторской среде. Представителями раннего либерализма были радикальные протестанты, которые бросили вызов церковной иерархии и феодальной аристократии во имя прав человека. Они настаивали на равной способности человека, происходящей из выбора собственного пути к спасению своей души, судить о государственном управлении.
Если в центре до-современной политической мысли стоял вопрос о наилучшем государстве и качествах его граждан, то либерализм задавался вопросом о возможности существования государства (порядка вообще) при его обустройстве всеми людьми. Именно свобода самоопределения частного лица была положена в основу построения государства в противоположность всей до-современной (античной, средневековой и даже ренессансной) традиции. Последние за исходную основу возможного общежития предлагали взять «идеальное» общество, только став частью функций которого может быть свободен человек. Частное лицо субъектом идеального государства быть не могло.
В качестве целостной доктрины либерализм был сформулирован в XIX веке. Этот период Гарольд Ласки назвал «эпохой либерального триумфа». (ЬавЫ Н.- 237). Триумф носил, безусловно, комплексный характер. Он начинается с того периода, когда Британия стала «мастерской» мира и начало развиваться профсоюзное движение. Под знаком либеральных идей новый средний класс послефеодального общества завоевал доминирующие политические позиции. «Данные аспекты индустриализации «постепенно приводили к развитию мирового рынка, снявшего изоляцию с прежде обособленных человеческих существ», (там же).
Это разрушило власть Рима, утверждавшего гражданскую принадлежность человека по его вероисповеданию. Классический либерализм секуляризоловал отношения между нациями, предполагая, что главным котерменином в их общении друг с другом должно стать государство. Новое самосознание обрели Италия, Венгрия, Греция и Болгария, в качестве нового субъекта цивилизации была признана Америка. Введённое всеобщее избирательное право и парламентаризм поставили под защиту либеральные принципы.
Едва ли не самой яркой практической программой либерализма нужно назвать концепцию общественного договора. Названная имитацией опыта античных демократий она была выдвинута в качестве идеологии государственной организации Америки. Радикальная демократическая трактовка естественно-правовой концепции проявилась в представлении Т.Джефферсона. Он настаивал на праве всех участников договора конституировать государственную власть. Отсюда логически вытекала идея народного суверенитета и равенства граждан в политических, в том числе избирательных правах. В блестящих эссе «Федералиста» его авторы А. Гамильтон, Дж. Медисон и Дж. Джей отстаивали идею писаной конституции, федерального принципа демократического государства. Видя множество проблем в реализации такого устройства, они разрешали сложность существования «.гармонии между согласием (равенством) и должной целью правительства (справедливостью), между согласием и индивидуальными правами (свободой)» .(Федералист, 589).
Результатами такого опыта был покорён А. де Токвиль. Он говорил о новом политическом идеале, воплощённом в американском эксперименте: сочетания демократии (как всеобщего равенства) с либеральными институтами. Независимость и сила судебной власти, отсутствие административной централизации и федерализм вносят мощный вклад в свободу американцев и позволяют объяснить, каким образом можно избежать тирании большинства.
В качестве корректива классической западной модели выступили немецкие либеральные теории гражданского общества и правового государства — либерализм в условиях модернизации. Здесь отчетливо прослеживается значение политической философии германского и русского конституционализма. Они дали обоснование возможности выхода из социального конфликта не путем революции, а радикальных реформ, осуществляемых государством (М Вебер, Ф. Дальман, Р. фон Моль, К. Ротгек, К. Велькер, Ю. Фребель и др.). Такой тип конституционализма разрешал проблему распада традиционного общества, где со сломом старых сословных перегородок изменяется положение групп и индивидов по отношению к власти. Поэтому теории конституционализма приобрели актуальность не в странах с развитыми демократическими традициями и институтами, а там, где их либо не было, либо они были слабо развиты. Вклад в рассмотрение проблем либерализма данного типа внесли ученые России, Германии, Италии, Испании: Г. Моска, В. Парето, Р. Михельс, К. Шмитт, М. Острогорский, X. Ортега и Гассет, X. Арендт.
Первой парадигмой стала конституционная монархия как особая форма перехода к республике. Второй — концепция государства как юридического лица (представленная в известных сочинениях П. Лабанда, Г. Еллинека, а в РоссииС. Муромцева и Ф. Кокошкина). Исторический контекст первой парадигмы представлял собой попытку сохранения монархической системы в новых условиях путем изменения структуры власти и формы правления без изменения ее существа. Здесь полностью реализовалась коалиция монарха и бюрократии против парламента.
Вторая парадигма предполагала разделение властей. Однако не автономность функций служила основой их разделения, а попеременная их смена самим государством в рамках единой управленческой системы во главе с арбитромимператором. Государство как юридическое лицо само создает право, применяет его и выступает судьей в случае конфликта. Ключевым выводом учения стал тезис о государственной воле и главе государства как воплощении духа нации. Последующий синтез идеи народной воли (Россия) и германской концепции государственной воли выразился в формировании идеологической доктрины тотального государства (от К. Шмитта и А. Вышинского до последующих рецепций).
В этой перспективе нужно отметить последовательную смену в Германии трех основных разновидностей «мнимого конституционализма» (преобразований, не исключающих возможности возвращения вспять к авторитарному правлению): монархического принципа, президентской диктатуры и принципа фюрерства. Такой тип конституционализма стал образцом аналогичных законодателын^х актов в Восточной Европе и Азии: конституции 1876 г. в Оттоманской империи, Мейдзи в Японии (1889). Эти прототипы были использованы при разработке Основного законодательства Российской империи 1905;1907 гг., и, опосредованно, в законах ряда государств Новейшего времени.
Концом классического либерализма можно назвать события, связанные с I мировой войной и начавшейся массовой поддержкой социалистических партий и движений. Но либерализм сохранился в новом гражданском и политическом мышлении. Их основу составило представление о правах человека как естественных, а гарантией их соблюдения — развитие отношений, основанных на формальном прогнозировании (праве), свободе совести, индивидуализме, невмешательстве государства в рыночные отношения и организацию хозяйства, конституционном правлением, зарождении партий и кабинетной системы, в религии — терпимости к инакомыслию и торжестве утилитарных принципов. И, конечно, тот факт, что именно классический либерализм впервые сформулировал основное положение современной социальной организации: настоящей демократией может быть только демократия либеральная.
В данном контексте необходимо сказать о российских либеральных реформах. Этот феномен во многом совпал с содержанием немецкого конституционализма, во главу угла поставившем задачу укрепление монархии. Классический либерализм, как уже отмечалось, возник в контексте резко возросшего участия народных масс в политической жизни — «вторжения широких масс на арену истории». Поэтому в России проблема либеральной теории заключалась в отсутствии либерализма именно как самостоятельного фактора силы и источника массовой инициативы. Говоря о либерализме Н. Бердяев ещё в начале XX века заметил, что в России он если и был, то носил только экономический характер. Эти «идеи всегда были слабы в России, и у нас никогда не было либеральных идеологий, которые получали бы моральный авторитет и вдохновляли. Деятели либеральных реформ 60-х годов имели, конечно, значение, но их либерализм был исключительно практическим., часто чиновничьим, они не представляли собой никакой идеологии.» (Бердяев Н., 30-(а)). И хотя на первом плане стояли задачи «управления, организации ответственности власти, а не задачи чисто законодательного творчества и реформ» (Бердяев Н., 187-(б)), но своими действиями российская «прямолинейная демократическая метафизика» приводила к «моральному вырождению демократии» (там же- 197).
Причины подобных неудач в модернизации России, помимо инерции самодержавия и аристократии — мощного депрессивного фактора, — скрывались в характере самих реформ. Они начинались «сверху» ради укрепления монархии и сохранения прежнего паритета. Например, П. А. Столыпин настойчиво подчёркивал неограниченную полноту власти российского монарха, волею которого и было создано народное представительство. Последнее «должно быть лишь помощником царя в управлении страной» .42 Главной же задачей правительства оставалось «сохранение исторических заветов России» .43.
Конечно, помимо учёта парламентской риторики, необходимо помнить, что либеральное реформаторство страдало отсутствием «общественного либерализма». Система легитимации либеральных институтов часто опиралась на нисходящие.
42 Пётр Аркадьевич Столыпин. Нам нужна великая Росссия. Полное собрание речей в.
Государственной.
Думе и Государственном совете. 1906 — 1911, М. 1990, с. 50 — 64,98- 108.
43 Там же. —————-—^ способы «узаконивания» их статуса и механизмов взаимодействия с уже имеющимися. Главными акторами политики оставались прежние монархические и государственные институты, а главными участниками преобразований — бюрократия и государство. Замыслы преобразований значительно превосходили форму реформирования: земства изначально не располагали властью исполнительной, а робкий либеральный конституционализм ограничивался перехватыванием инициативы у представительных учреждений и уменьшением их возможностей. При этом трансформации происходили в условиях политизированного постреволюционного российского общества, ждавшего немедленного законодательного закрепления вырванных уступок.
В интеллектуальной среде также не было четкого представления об источниках и механизмах воплощения либеральных идей. Отсутствие массового «бытового либерализма» приводило к тому, что «идеологически и практически русский либерализм .был склонен. получать и перенимать от других, извне». (Леонтович В., 3) Для российских либералов, из которых многие были государственниками, либеральный вопрос часто понимался в духе патернализма. «Философская неуяснённость и религиозная невдохновленность русского либерализма, — в неопределённости и нематериальности целей. Из-за почти безоговорочной приверженности коллективистским тенденциям, нетвёрдости в вопросе частной собственности на землю» русские либералы не могли ответить на вопрос о целях либерального толкования свободы и прав" (Абрамов М.- 19). При этом «русский либерализм делал акцент не на конкретной автономии права [т.е. правогинезаА.Х.] от политики, но на логическом и аксиологическом приоритете правовой культуры над политической свободой».аНс1а А.- 5).
Это дало повод Б. Кистяковскому довольно резко высказаться в адрес всей либеральной дискуссии. «Нельзя указать ни одной статейки, которая выдвинула бы впервые хотя бы такую по существу не глубокую, но все-таки верную и боевую правовую идею, как иеринговская „Борьба за право“. Ни Чичерин, ни Соловьев не создали чего-либо значительного в области правовых идей. Где у этих идей та внешняя формула, которая обыкновенно придаёт идеям эластичность и помогают их распространению?.» (Кистяковский Б.).
В поздней советской и постсоветской России либеральная мысль была представлена сторонниками правового государства. Но даже сегодня эта «концепция правового государства выглядит более эмпирической, чем теоретической. Нынешняя идея представляется скорее негативной реакцией на социалистическое наследие.
Современная же дискуссия не достигла той глубины обсуждения по этому же предмету, которая была в самом начале XX века" (HiroshiО.- 373 — 434). Такие теоретические изыскания не поднимают уровень этой теории до уровня теории естественного права или rule of law — правления права. «Нет утверждений о существование корпуса права, который проистекал бы непосредственно из разума и практической совести, которое является обязательным для самого государства. Утверждается только существование совокупности моральных правил, соображений справедливости, которое праву следует отражать». (Berman G., 1996,42).
В целом, характер идеологии либерализма в России представляло направление конституционализма, наложившее «государственнический» отпечаток на весь ход дискуссии. (Медушевский А., 1993, 75). Сформированный как следствие исторических проблем российского общества, он выразил «главное отличие в формировании западных концепций от российской. «История западной цивилизации — это история права, в то время как в России — это история государства». (Montgomery J., 26).
Современный западный либерализм апеллирует к равенству стартовых возможностей. Он считает, что либеральные свободы осуществляются не путем отделения государства от общества, а посредством установления транспарентных для публики каналов сообщения между людьми. Именно благодаря им государство выступает мощной и общедоступной организацией прав человека. (Holms S.- 33).
Ключевой тезис современного либерализма можно сформулировать следующим образом: мультикультурное общество лучше всего обустроено, если существует идеологическая нейтральность. Р. Дарендорф утверждает, что, исходя из печального опыта установления общественной «пользы», необходимо исходить из двух допущений: что хорошо для одного — нехорошо для другоговсегда есть множество альтернатив решения проблемы. Ценности людей сами по себе требуют полной преданности, но не примирения с себе подобными. Данное обстоятельство (т.е. неустранимость конфликтов) фиксируется Гегелем как сопряжение в «современное государство». (Гегель- 363). Развитие общества при неустранимости конфликтов внутри него К. Поппер понимал как «открытое общество» как синоним общества либерального. Устойчивый порядок может успешно развиваться только на основе конкурирующих вариантов решения задач.
Альтернативой достижения бескризисного и стабильного производства, ~ позволяющего нейтрализовывать проблему занятости, идеологи современного либерализма (Дж.Кейнс, А. Хансен, Г. Мюрдальконцепция «государство всеобщего благоденствия», В. Ростоу — «стадии экономического роста», Дж. Гелбрейт -" постиндустриального общества" и др.) предлагали расширение правительственного воздействия на общественные процессы. Так, принцип стимулирования занятости как постоянной функции государства закреплён в Конституции Нидерландов 1983 г.
Однако реализация новых социальных свобод сопровождалась усилением власти правительств в ущерб судебным и представительным органам. Ситуация усугублялась тем, что парламентские процедуры оказывались слишком громоздкими для содействия проводимым реформам и экономической коньюктуре. Поэтому неолибералы занялись разработкой вопросов функционирования демократии в условиях регулирования экономики и контроля за деятельностью правящей элиты.
Концепции плюралистической демократии — «демократической концепции основных прав» (Г.Ласки, М. Ориу, Ж. Бюрдо, М. Дюверже), используя теории федерализма, утверждали, что на смену централизованной организации власти придёт «плюралистическое государство» с множеством организаций или автономных групп, участвующих в осуществлении власти. Теория институтов способствовала утверждению в либеральной идеологии представлений о политике как о сложном процессе с множеством участников. Многообразие социальных объединений рассматривалось ими как средство, выражающее и защищающее интересы непривилегированных слоёв общества. Увеличение числа центров власти отразит федеративную природу общества, его дифференцированную социальную структуру.
В конце XX века принципы концепции плюрализма стали применяться к исполнительной власти. Организация на многопартийной основе утверждалась не только в представительных органах государства, но и правительственных учреждениях. В них должны быть представители различных политических партий, в том числе оппозиционных друг к другу.
Попыткой разрешить другую проблему — равную возможность людей пользоваться собственными правами — стала концепция «социального государства и государства благоденствия». Идея впервые стала воплощаться в 80-х годах в Германии XIX в правительстве Отго фон Бисмарка (серия законов о страховании рабочих промышленных предприятий дабы ослабить влияние партии социал-демократов). Социальная политика была возведена в ранг официальной доктрины Германии. В развитых странах (Великобритания и США) эта политика получила название Welfare State (государство всеобщего благоденствия) или социальное государство.
Теория основных прав «государства всеобщего благоденствия» (Э.Губер, Д. Белл, К. Мердаль) под «социальным государством» понимает «государство социальных услуг», призванное преодолевать посредством социальной интеграции конфликт между традиционной государственностью и индустриальным стратифицированным обществом (Э.Губер). Всеобщее избирательное право и рост общественного благосостояния позволяют перейти к децентрализации государства и передать часть функций, которые традиционно осуществляло правительство, органам местного самоуправления и добровольным объединениям граждан. Это позволило в наиболее развитых государствах благоденствия (по К. Мюрдалю, в Швеции и Великобритании) поставить политический процесс под «расширяющийся народный контроль» .
Недостатком современного государства теоретики считали его национальный характер. В связи с этим предлагалось выйти за пределы организации благоденствия в национальных масштабах и положить идеи социальной политики в основу межгосударственных отношений. Но экономический кризис 70-х и глобализация 90-х опровергли некоторые положения теории государства благоденствия. Сегодня она развивается в исследованиях, посвящённых отдельным проблемамкомпенсаторной и распределительной справедливости Д. Роулса и прав граждан на равную долю социального благоденствия Р.Дворкина.
В XX веке, в целом, стабильность политических и правовых систем развитых стран во многом была обязана тому, что либеральные идеи носили универсальный характер. Ни Франция в XIX, ни Германия и Россия в XX не смогли предложить ничего, что вывело бы их опыт за пределы контекстуализма. (Коуккер К.) «Англосаксонское конституционно-правовое учение — либерально — демократическая теория, выработало убедительные теоретические аргументы. по которым современная демократия базируется на принципиальном (хотя и не строгом) конституционном разделении государства, общества и частной сферы индивида». (В.Меркель, А. Круассан- 15). Несмотря на то, что начало XXI века внесло коррективы, часто не позволяющие использовать либерализм как оценку механизмов общества (в направлении свободы они «работают» или нет), либерализм всегда остаётся темой «преодоления заданности» для более полной реализации потенциала человека и общества.
Поскольку центральной темой диссертации является рассмотрение права в контексте политического процесса и использование правовых механизмов в политическом процессе, необходимо отметить следующее. До сих пор в рамках традиционного изучения политического пространства обществ не уделялось должного внимания процессам правогинеза и их потенциальной связи с политической практикой и реформами. То есть не обсуждался должным образом характер шансов саморазвития права как способности самоорганизации самого общества. Поэтому теоретические попытки внятно сформулировать взаимообусловленность либеральных политических и правовых процессов терпели неудачу (континентальный конституционализм, доктрина правового государства и др., в политическом процессе представляют право как набор норм, принимаемых для реализации политических программ).
В либеральном обществе правогенез идёт следующим путём44: право порождается самими общественными отношениями, объективно требующими форму и не существующими вне её. В этом случае складывается спонтанный, естественный правопорядок (обычно посредством решений судов), получающий затем соответствующую фиксацию (восходящая легитимация).
В нелиберальном обществе праворезультат эманации государственной воли. Здесь правопорядок устанавливается искусственно посредством государственного закона (обычно в форме высших актов легислатур). Такое право придумывается как готовая система норм, порождающая новые институты, процедуры, отношения. Развитие публичного права идёт в обратном порядке — от нормы к отношениям (или нисходящая легитимация). В связи с этим частное право более «интернационально», публичное же, напротив, «национально» .
В идеале правовая система содержит в себе обе эти гармонично взаимодействующие сферы. Спонтанный правопорядок, прежде всего, касается сферы частного права, искусственный — публичного. Однако в реальной жизни закон, как порождение часто ошибающегося разума (т.е. конкретных людей), нередко представляет опасность для спонтанно складывающегося права. В этом смысле принцип «чем больше законов, тем лучше» порочен. Роль права, реагирующего на динамику жизни, фактически вынуждены играть подзаконные акты. В данной ситуации можно говорить о порочном круге, возникающем из инерции законов, тормозящих саморазвивающиеся отношения, и мобильностью инструкций и распоряжений исполнительной власти, вступающих с данными законами в.
44 Козлихин И. Ю., Российское общество и право//Сборник материалов научно-теоретической конференции «Либерализм для новой России», Оренбург, 2002,9 противоречия, фактически подменяя её. При этом либеральные тенденции, намечающиеся в политической жизни, глохнут в инертной среде правовой системы, ориентированной на публичное право.
Применительно к России данная проблема приобретает особенно острый характер, ибо одновременно идёт процесс разрушения старой нормативной системы и создание новой. В этом процессе «разрушениясозидания» возможности закона как регулятора общественных отношений существенно ограничены: проблема основывается на том, что закон предназначен только для регулирования повторяющихся, стандартных ситуаций. Поэтому обнаруживается несоответствие между его содержанием и конкретной экономической и политической ситуацией, чрезвычайно подвижной в этот период.
Непонимание данных проблем приводит к принятию мер, лишь осложняющих положение дел. Происходит «усиление закона законом» («диктатура закона» и т. п.). То есть, если закон не исполняется, то принимается ещё один, и прослеживается стремление к усилению санкций (особенно в административном праве.) Законы множатся в геометрической прогрессии, наступает, по Г. Спенсеру, «чрезмерность законодательства», что только вредит политическому развитию. Всё вышесказанное не означает, что Россия не имеет перспектив правового развития. Но право возникает тогда, когда появляется потребность в нём. Потребность в праве возникает в обществах либерально-индивидуалистических, т. е. в которых признаётся автономность и самоценность каждого отдельного человека.
Поэтому либеральные отношения в обществе начинаются с принципов саморазвития общества: частного права и судопроизводства как норм естественного права, и вменению в обязанность государству обеспечить их действие. Прежде всего, через восходящие механизмы легитимации, содержащиеся в правовых процедурах.
В заключении необходимо подчеркнуть, что подобный перекрёстный (политологический и правовой) анализ рассматриваемого вопроса оправдывается, с точки зрения автора, целями и задачами исследования. На основе полученных результатов обосновываются основные и промежуточные выводы исследования.
Заключение
.
В результате проведенного исследования было установлено, что правовой либерализм — это особая система совокупности правовых и политических принципов, форм, способов, процедур защиты и реализации прав субъектов социально-политического общения. Он имеет самостоятельное значение в процессе осуществления либеральных преобразований внутри социальной организации.
Вырабатывая интегральное содержание либерализма, правовой либерализм продолжает его реализацию в уже более глубоких и скрытых слоях непрерывного процесса социального взаимодействия. Его особенностью является способность продвижения либеральных тем, противопоставляя свои процедуры действиям «политики как линейного правового прогресса». Известно, что даже благое политическое движение к «общецивилизационным достижениям, усилению начал господства права» вместе с экономическими преобразованиями, политическими проектами, социальными или экологическими программами несут в себе параллельно и разрушительные тенденции. Даже политика, преследующая либеральные цели, без ориентации на соответствующие позиции правовой системыэто только манипулирование свойствами частного лица. Данное обстоятельство видоизменяет частный интерес, что не может не сказываться на различении справедливого и несправедливого, права и не-права, ценности и временности. Это чрезвычайно болезненно для существа права как всеобщей меры формального равенства и справедливости, это право выражающей. Такие политические методы способствуют нервозности в обществе, несмотря на провозглашённое равенство политических свобод. Косвенным примером тому являются социальные взрывы в России после либеральной Февральской революции, в Германии после Веймарской республики. В этот ряд, но с другим знаком, могут войти все неудавшиеся политические эксперименты XIX и XX века.
Теория и практика таких процессов остаются безразличными к свободе, не обосновываемой через частную самоопределяющуюся волю. Само это понятие превращается в «избыточное» для политической концепции, если свобода просто ассоциируется с некими институтами (права человека, федерализм, конституционное правление и т. д.) независимо от их воздействия на способность и возможность (право) индивида действовать по собственному усмотрению. Эту мысль выразил И. Кристол:
Чтобы работала система представительного либерального правления, свободных выборов недостаточно. Результаты политического процесса и практики индивидуальной свободы — распределение власти, привилегий, собственности —. должны существовать и как выражение ценностей, управляющих повседневной жизнью людей". (Кп&о1 I., 12) Совпадение формального (позитивного) равенства и (общегражданской, публичной) справедливости — результат долгой эволюции приватных, единичных отношений. Недаром А. Дайси назвал независимость английской Конституции от частной воли — в еб прирастании от тысячи частных интересов.
Способность правового либерализма корректировать «издержки» современного государства позволяет нейтрализовать его негативные тенденции, защищая исходную позицию либеральной идеологии: устойчивый порядок на основе незаданного самоопределения частного лица как обладающего равным достоинством и качеством требовать (а не просить) это наравне с остальными.
В связи с чем необходимо привести основные выводы, сделанные в процессе работы. В первой главе диссертации «Понятие, содержание и компоненты правового либерализма» были раскрыты методические основания либерализма, типы либерализма как объективных политических форм, дан философский анализ либерализма, рассматривалось юридическое содержание либеральной теории и практики, также констелляция символов либеральной идеологии, определение правового либерализма, его основные принципы, объективное содержание прав человека и его достоинства, а также характер и признаки либерального государства.
На основе сделанного философско-методологического анализа теории либерализма диссертант формулирует констелляции символов либерализма как главные, повторяющиеся темы либеральной идеологии разных эпох. К ним относятся: универсализм, эгалитаризм, мелиоризм, индивидуализм. Данная основа определяет направление, которое либерализм, как практическая идеология, избрал в качестве способа создания, по определению любого государства, с условием, что оно способно выдержать плюралистичность частных свобод и предотвратить «войну всех против всех». Три важных вывода определили общий контур либерального политического мышления: участие всех в деле создания и поддержания государствадопущение для всех следовать собственным предпочтениямв качестве политической доктрины ориентация на ценности общественного договора (паритетность внутри социальной организации).
Политическая модернизация современной России в принципе не может происходить вне правовых форм. Теоретическое и практическое обособление права как замкнутой самодостаточной системы невозможно — «чистые» правовые ценности не могут быть выведены из надэмпирического материала или выведены из самообразования права. Из этого был сделан вывод об утопичности попыток построения государства на либеральных принципах единственно с помощью норм государственного закона. Право либеральной политической системы основывается на принципах самоорганизации, а именно динамической правовой системы. Такой правовой системе внутренне присущи аналогичные темы либеральной теории. Здесь само право (как селекционная форма институтов саморазвития общества) выступает инструментом коммуникации, мобильности, индивидуализма (частное право) и универсализма (право — формальное равенство). При таком механизме динамической правовой системы происходит и обратное влияние: субстанциальные характеристики права (акциональность, паритетность) задают условия политического развития. Для теорий с доминирующим аспектом конституционализма (как рациональной власти) диссертанту представляется необходимым введение вышеуказанных аспектов саморазвития права и правовой системы.
Во второй главе «Правовой либерализм как форма и потенциал политических преобразований» исследуется зарубежный опыт использования объединённых политических и либеральных правовых процессов, даётся обоснование направления и форм реализации концепции в России и предлагаются конкретные выводы их применения в контексте аспектов федерализма, политического участия и судебного усмотрения.
На основе конкретного материала автором исследуется опыт континентальных судов в разработке и применении институционального аспекта гарантий основных прав. Было выделено пять подходов к разрешению конкретных дел в судах с точки зрения их институционального определения и общественной значимости.
На этой основе диссертант делает выводы о развитии направлений конституционализма как гарантии основных прав. В связи с чем предлагаются конкретные меры по введению характеристик частного права в правовой институт федерализма, политического участия и правосудия (т.е. акциональность и паритетность). Такими институтами стали: субъектный состав участников федеративных отношений и муниципального управления (акцент на горизонтальное взаимодействие между субъектами федерации, упор в реформах на жизнеспособном муниципалитете, местные сообщества как субъекты местного самоуправления и др.) — принцип троичной гражданственности в контексте политического участиясудебное усмотрение (прецеденты, участие присяжных в гражданских процессах, затрагивающих права человека, разработка судебных доктрин) -в сфере правосудия.
Данный подход позволил раскрыть новый потенциал либеральной парадигмы: в последние десятилетия в Европе, Америке и России высказывалось предположение о конце либерализма. Говорилось о том, что из идеологии освобождения он превратился в прагматическое и социологическое описание механизмов функционирования «плюралистического общества», оценку которых с точки зрения того, действительно ли эти механизмы «работают» на свободу, он уже не способен дать. Так, новые волны борьбы с угнетением и несправедливостью — от антиглобалистского движения до протестов расовых и иных меньшинств уже не несут либеральные лозунги.
Однако в позиции «исчерпанности» либерализма заключён только поверхностный аспект «освобождения»: политическая или экономическая свобода не означает автоматическое преобразование существа социально-правовой системы. В отличие от других специальных концепций либерализма — экономической или политической — правовой либерализм не содержит иной цели кроме свободы самоопределения индивида и, соответственно, саморазвития общества. Для экономического или политического либерализма свобода — средство (политическая или экономическая — стабильность частной собственности, рост мирового товарооборота, правильность смены фигурантов в правящих элитах и пр.). Правовой либерализм, напротив, актуализирует свободу в контексте современности как сердцевину идеи, сосредоточенную во фразе А. де Токвиля: «тот, кто ищет в свободе что-либо иное, кроме неё самой, создан для рабства» .
Часто упускается из виду, что все отношения в обществе — это непрерывный процесс. Процесс, который обесценивает вчерашние законы, нормы и институты, разрушая кажущуюся стабильность, упорядоченность и видимую соотносимость (если таковая имелась) равенства и справедливости. Поэтому для раскрытия либерального потенциала общества правовой либерализм актуализирует принцип мелиоризма, утверждающий возможности исправления и совершенствования любых социальных и политических институтов. Но, конечно, с позиции неполитических правовых процедур и механизмов: развития малых форм легитимации — судебной практики (судебного усмотрения, прецедентов), договоров, контрактов — как восходящих (в противоположность нисходящим — законодательству) методов легитимации политического порядка.
Другим фактором, позволяющим утверждать самостоятельность и созидающую актуальность концепции правового либерализма, является её способности поддержать идеологию (не теорию) общественного договора как согласия всех «устроителей» порядка, как принципиальную паритетность социальной организации и самоуправление всех её членов. В либеральной доктрине это одна из основных целей: достижение устойчивого сообщества, государства, основанного на свободной воле частного лица, гражданственность которого обретается не просто посредством разделения неких истин (принципов, религии и т. д.) или занятием особого рода деятельностью (торговля, частная собственность), но из самого смысла взаимодействия людей друг с другом. Повседневность частноправового принципа общения как паритетного, двустороннего процесса воссоздаёт практический смысл политического обязательства, в котором каждый человек подчиняется законам социальной организации только в обмен на самореализацию и защиту. Формы и направления подобной реализации, в зависимости. от развитости контрактной культуры, могут находить выражение в федерализме, политическом участии, местном самоуправлении, правосудии. Подобная фиксированность на направлениях конституционализма — рефлексия исключительно континентального (не контрактного) опыта как попытка удержать отношения государства и индивида в рамках прогнозируемых отношений. Но в реформах России в рамках и с учётом этих форм межсубъектный контрактный процесс должен рассматриваться как доминирующий.
Правовой либерализм также разблокирует негативные тенденции примитивного ассоциирования либерализма (как восторженного так и негативного) — теории и идеологии — со специфическими, по существу не подлежащими критической рефлексии постулатами о привязанности к особой — западной — культуре. В контексте растущей взаимозависимости мира, утверждения его многообразия правовой либерализм обосновывает приверженность индивидуальной свободе как универсальную тенденцию современности. Обосновывает, поскольку не зависит от необходимости опираться на различные культурные традиции и реализовываться в оговорённых институциональных формах. Превалирующий аспект правового либерализма — устанавливать характеристики частного лица как правового актора и поддерживать социальные процессы на уровне паритетного (права, обязанности) взаимодействия.
На взгляд диссертанта, правовой либерализм может принять вызов, брошенный либерализму как идеологии. Как считал русский либерал С. Гессен, «чтобы спасти правду либерализма, необходимо идти дальше нее, трансцендентировать ее в смысле гегелевского Aufhebung» (цит. по Walicki А., 406.). Правовой либерализм помогает либерализму — теории и идеологии — измениться. Измениться именно для того, чтобы не изменять себе, остаться философией свободы и освобождения.
Возможными направлениями дальнейшего исследования диссертант считает разработку соответствующих тем в политической науке и юриспруденции. В политической философии — в вопросе о роли идеологии либерализма в современном политическом процессе России, политической аксиологии — в контексте проблемы формирования политической культуры российского сообщества, путей преодоления авторитарных тенденций. Также в теории права и государства — в исследовании концепций, альтернативных доктрине правового государства и истории политических и правовых учений с точки зрения типологии методики либерализма.
