Московское старообрядчество в социальной истории России XIX — начала XX веков

Генезис и особенности существования московского старообрядчества в эпоху XIX — начала XX веков не являлись предметом специального изучения в отечественной историографии вплоть до начала 1990;х годов. Это было связано во многом с идеологическими установками (старообрядчество предпочтительнее было изучать в ракурсе народно-религиозной борьбы ХУИ-начала XVIII веков), а также с неизученностью огромного количества источников.

В настоящее время с появлением новых методов анализа и введением в научный оборот новых архивных материалов возникла необходимость изучения такого феномена российской истории как московское старообрядчество в различных аспектах: историческом, правовом, социально-экономическом.

Актуальность темы

определяется необходимостью определения роли московского старообрядчества в российской истории XIXначала XX веках, в частности феномена успешного социально-экономического влияния конфессиональной группы в неблагоприятных условиях российской государственной политики исследуемого периода.

Государственная конфессиональная политика в отношении старообрядцев является актуальной проблемой не только в рамках исторических изысканий, но и в контексте современных взаимоотношений власти и религиозных общин. Объективное научное освещение вопросов, затрагивающих свободу вероисповедания и свободу совести в многоконфессиональной Российской Федерации, вызывает необходимость глубокого изучения процесса становления реального равенства религий и конфессий и будет способствовать совершенствованию законодательной базы по соответствующим проблемам.

Актуальным дополнением общей картины российской экономической истории является исследование места и роли старообрядчества в торговле и промышленности России в эпоху генезиса капитализма. Поставленные в научном исследовании акценты на моральные и этические принципы, почерпнутые старообрядцами в религии и вынесенные в сферу хозяйственной деятельности, а также влияние корпоративности и единства при высоком определении роли личности, могут быть использованы при решении аналогичных вопросов в рамках современного экономического развития.

Гуманитарная наука изучает особенности соотношения религии, морали, этики при осуществлении активной социальной деятельности. В этом смысле важно выяснить, какова была общая картина старообрядческой благотворительности и почему именно так была выстроена эта деятельность. Актуальность выяснения таких процессов определяется необходимостью моделирования аналогичных социальных отношений в обществе, поскольку «составной частью социальной теории становится историческое видение процессов социального развития с вытекающей из этого возможностью использования исторического знания для формирования современной теории социальных отношений» .1.

Большое значение для современной исторической науки имеет также определение религиозной и социальной роли старообрядческой общины, которая служила важным элементом существования и развития всего старообрядчества.

Обобщение опыта деятельности старообрядчества Москвы в XIX-начале XX веках позволит полнее оценить его сущность и значение в истории России.

Исследование регионального старообрядчества, в частности Москвы и Московской губернии, может повысить интерес общества к проблемам современного старообрядчества и активизировать старообрядческие общины в деле изучения и сохранения своего исторического наследия.

1 Жуков В. И. Российское образование: проблемы и перспективы развития.- М., 1998, — С. 63.

В целом разрешение проблем, поставленных в рамках изучения темы московского старообрядчества XIXначала XX вв., является необходимой и актуальной задачей как для исторической науки, так и для осмысления некоторых аспектов современного развития общества.

Анализ степени научной разработанности темы позволяет констатировать, что она еще не стала предметом специального научного рассмотрения, поскольку комплексного исследования социально-экономических и историко-правовых проблем московского старообрядчества не проводилось. В рамках рассмотрения разработанности проблемы также очевидно, что исторической наукой недостаточно использовались те архивные источники, без которых исследование многих проблем московского старообрядчества XIXначала XX веков было бы практически невозможным.

Историография может рассматриваться, в основном, в контексте изучения отдельных проблем московского старообрядчества XIXначала XX веков. Исторические работы можно систематизировать по группам авторов, в каждой из которых изучение раскола во многом зависело от научных, идеологических или политических взглядов исследователей.

Так, вполне определенные цели и задачи ставились официальной историографией Русской Православной Церкви, чиновниками Министерства Внутренних Дел, светскими историками XIX века, исследователями старообрядчества советского периода, современной российской и зарубежной исторической литературой. Все работы вносят значительный вклад в изучение проблематики, но, к сожалению, не дают полной и объективной картины исторической и социо-культурной жизни московских старообрядцев XIX — начала XX вв.

Церковная историография традиционно выражала критические взгляды на старообрядчество в целом, однако ряд работ церковных историков заслуживает серьезного внимания. Среди них — многотомное сочинение «История русской церкви» архиепископа Черниговского.

Филарета. Он впервые в церковной историографии признал закономерность появления старообрядчества в русской истории: «.кто бы ни совершал в половине XVII столетия основательное преобразование обрядов, Никон ли, или Иоаким, раскол явился бы как безобразный, сгнивший струп, или плевелы при веянии пшеницы.» .1 Такая позиция несколько отличалась от официальной церковной доктрины того времени, по которой расколу положили начало реформы патриарха Никона, и сам раскол можно было избежать, если бы Никон не совершил ряд ошибок (уход с патриаршего престола и т. д.).

Другой исследователь раскола — митрополит Макарий (Булгаков) издал фундаментальный труд «История русского раскола, известного под именем старообрядчества», в котором была предпринята попытка исследования всей истории раскола на значительной источниковедческой базе. Макарий включал в понятие «раскол» все антицерковные движения, начиная с XV века. Согласно ему, первый период раскола продолжался с 1419 по 1667 г, а второй период собственно составил историю старообрядчества, включая московское староверие XIX века.

Во второй половине XIX века официальные церковные историки исследовали современное им состояние старообрядчества, причины его стабильного развития, основные старообрядческие центры — Москву, Вятку, Пермь и т. д. Так, архимандрит Павел опубликовал полную классификацию о старообрядческих толков средней полосы России в XIX веке. Архимандрит Палладий, ректор Каменец-Подольской семинарии, высказал интересную точку зрения о причинах распространения в народе раскольнических взглядов в XIX веке. Распространению религиозных «заблуждений», по его мнению, способствовали не столько сознательное восприятие старых обрядов, сколько использование «старой веры» для извлечения личной.

1 Филарет, архиепископ Черниговский. История русской церкви, — Рига, 1847, — nep. IV, — С. 180.

2 См.: Макарий, епископ Тамбовский и Шацкий. История русского раскола, известного под именем старообрядчества.- Спб., 1858.

3 См.: Павел, архимандрит. Краткие известия о существующих в расколе сектах, об их происхождении, учении и обрядах// Братское Слово.-1885. Т.1. С.7−18. выгоды. Палладий считал, что вера старообрядцев не может быть искренней, так как для русского человека противоестественен разлад и раскол с церковью, и только материальная и моральная заинтересованность могли подтолкнуть его к этому. «Лишение наследства, проклятие отца и матери, преследования всем обществом и другие подобные меры поневоле заставляли и заставляют держаться старообрядчества» 1. Выводы архимандрита Палладия сводятся к несомненной опасности старообрядчества для церкви и государства, так как «раскол и в гражданском обществе производит великие нестроения, это возмущение, тайное или явное, противу всякой власти, церковной и гражданской» .2.

Большой вклад в историческую науку по изучению старообрядчества, учитывая понятную необъективность выводов, внесли работы русского чиновничества XIX века. Было подробно изучено как усиление, так и ослабление раскола в губерниях, статистические исследования внесли ясность в соотношения полов и возрастов в расколе, в сословном представительстве среди раскольников, обозначили территориальное и экономическое распределение раскольничьих скитов, их влияние на торговлю и промышленность определенных регионов. Чиновники Министерства внутренних дел описали быт старообрядцев первой половины XIX века. Особое внимание было обращено на предмет веры и на теоретические построения каждого толка.

Важнейшим историографическим источником исследований русских чиновников в XIX веке является опубликованный в Лондоне «Сборник правительственных сведений о раскольниках» под редакцией В. И. Кельсиева, в котором были представлены работы чиновников Министерства внутренних дел. Главный вывод, который сделали практически все авторы — несомненная опасность старообрядчества для государственной власти, которое выражалось в распространении «в народе самых вредных и опасных начал и.

1 Палладий, архимандрит. История пермского раскола так называемого старообрядчества. — Спб., 1863. С.З.

2 Палладий, архимандрит. Указ. соч. — С.П. умствований о свободе человеческой природы, равенстве всех прав и состояний, независимости произвола и действий каждого от властей." .1 Результатом усиленной работы русского правительства в изучении раскола было появление нескольких профессиональных историков в этой области, значительно обогативших тему, среди которых следует выделить Н. И. Надеждина и П. И. Мельникова (Печерского).

Н.Надеждин внимательно изучил историю различных толков старообрядчества, проследил их историю и развитие вплоть до середины XIX века. Работой, заслуживающей внимания, является его статья «О заграничных раскольниках». Это исследование вобрало в себя исторические сведения о старообрядцах, живущих за границей, анализ современной жизни раскола и прогнозирование развития событий. Особое внимание Надеждин обращал на участие московских старообрядцев-поповцев в создании Белокриницкой старообрядческой митрополии.

П.И.Мельников (Печерский), известный этнограф и писатель, глубоко изучил жизнь и быт старообрядцев, и именно это сохранило его имя в исторической науке. Мельников сильно отличался своими взглядами на старообрядчество от основной массы чиновничества. Ученик его Н. С. Лесков писал: «Раскол не на политике висит, а на вере и привычке, — таково было л убеждение покойного Мельникова.». Мельников был, пожалуй, единственным чиновником, который не видел в расколе политической опасности. Изучая различные толки старообрядчества, автор не стремился в угоду господствующей церкви разгромить их воззрения. Именно поэтому официальный журнал православной церкви «Церковный Вестник» писал: «признать господина Мельникова знатоком истории раскола и сектантских вероучений. мы решительно не можем» 3.

Большое внимание Мельников уделял московскому старообрядчеству XIX века. В работе «Исторические очерки поповщины» Мельников.

1 Варадинов Н. История Министерства Внутренних Дел.- Спб., 1863. Т.8.-С.456−457.

2 Лесков Н. С. Народники и расколоведы на службе// Исторический Вестник.-1883, — № 5. С. 416.

3 N. Из жизни раскольников и сектантов // Церковный Вестник, — Спб., 1886. № 43, — С. 674. исследовал историю московской старообрядческой поповской общины, впервые описал жизнь рогожских богаделен1, основанных этой общиной. Однако исследования Мельникова содержат чрезмерную детализацию фактов при недостаточном присутствии обобщений, оценок и выводов.

В бурную эпоху 1860-х годов проблемы старообрядчества ставятся с необычайным размахом и именно в этот период появляется значительное количество монографий и статей на эту тему. Изучается история раскола и его современность, по-новому рассматриваются философские, догматические, нравственные стороны различных учений старообрядцев. По словам современников, «раскол поставили на пьедестал, требовали чуть не поклонения ему» .2.

Интерес общества к расколу в этот период соответствовал и научному интересу светских историков второй половины XIX века, для которых история и современность московского старообрядчества оставались «белыми пятнами» русской истории. Современники отмечали: «Мы знаем гораздо лучше и обстоятельнее, что происходит в настоящее время в. Мексике или разъединенных Американских Штатах, нежели что делается у старообрядцев» .3 В православных церковных журналах, таких как «Православный Собеседник», «Православное обозрение» и некоторых других к концу 60-х годов XIX века публиковались работы, которые, по мнению современников, «отличались непринужденностью мысли и имели современный интереск числу таких статей должны быть отнесены статьи, преимущественно посвященные изучению раскола» .4.

Изучение старообрядчества XIX века стало крупной научной задачей, и в толстых журналах, газетах и отдельными изданиями появились работы серьезных ученых, специализировавшихся по этому вопросу: А. П. Щапова, Н. И. Субботина, Н. И. Костомарова и других.

1 См.: Мельников П. И. Исторические очерки поповщины // Русский Вестник.- 1866.-Т.63. № 5−6.

2 Субботин Н. И. Несколько слов по поводу возобновления Братского Слова // Братское слово.- 1883. С. 1.

3 Он же. Современное движение в расколе // Русский Вестник.- 1863. Т.45. № 5.-С.386.

4 Новейшие труды по расколу // Голос, — 1871. № 161. С. 2.

Одним из самых значительных исследователей старообрядчества в этот период был профессор А. П. Щапов. В своих работах особое внимание он уделил вопросам о месте и социальной роли русского раскола в государстве. Рассмотрев истоки раскола, он прежде всего охватил народную жизнь, ее социальную и экономическую основу.

В работе Щапова «Земство и раскол», староверие — это «могучая, страшная, общинная оппозиция податного земства, массы народной против всего государственного строя — церковного и гражданского» .1 Автор в своих работах «соединил церковную реформу Никона и гражданскую Петра Великого, вызвавшие против себя одни и те же враждебные элементы» .2 Мысль о народном бунтарском происхождении раскола получила развитие у последователей историка: «Раскол в своем историческом развитии борется не за старину, а против способа введения новых порядков без спроса земства. Старина для него лишь предлог» .3.

Интересен взгляд А. П. Щапова на систему духовных ценностей русского крестьянина-старообрядца. Небезынтересна и теория историка, предполагавшая в старообрядчестве мечту о свободе, стремление возвысить личность крестьянина, поставленного в ужасающие жизненные условия. В этом историк увидел общую причину сильного развития старообрядчества, которое и в XIX веке «доискивается одного какого-то умственного и социального идеала» .4 В целом исследования А. П. Щапова оказали огромное влияние на дальнейшее изучение проблематики старообрядчества, особенно при определении его социального значения. Вместе с тем, отрицательной чертой работ А. П. Щапова служит чрезмерное увлечение личностью Никона, что привело исследователя к ряду противоречивых выводов.

Крупным исследователем московского старообрядчества XIX века был профессор Н. И. Субботин. На протяжении многих лет он публиковал очерки.

1 Щапов А. П. Земство и раскол / В кн.: Сочинения, — Спб., 1908. Т.1.-С.460.

2 Иконников B.C. Новые материалы и труды о патриархе Никоне, — Киев, 1888, — С. 51.

3 Андреев В. В. Раскол и его значение в народной русской истории, — Спб., 1870, — C.V.

4 Щапов А. П. Умственные направления русского народа/ В кн.: Сочинения.- Спб., 1908. Т.З.-С.585. о старообрядцах Москвы и взаимодействовавших с ними российских и заграничных раскольниках. В работах «Современные движения в расколе», «Из современных летописей раскола», «Летопись происходящих в расколе событий» 1 представлен интересный фактический материал о жизни старообрядчества в XIX веке. Субботин подробно исследовал образование поповской иерархии, описал участие московских (рогожских) старообрядцев в установлении митрополии, представил догматические споры между различными старообрядческими толками, опубликовал многочисленные источники по истории московского старообрядчества XIX века. В редактируемом Субботиным журнале «Братское Слово» издавались воспоминания раскольников о жизни в московских богадельнях, печатались статьи о старообрядческих архиереях. Основной задачей исторической деятельности Субботина было, как он сам отмечал, «способствовать распространению среди общества, мало знакомого с расколом, правильных понятий об этом последнем, верных сведений об его учении, истории, жизни и современном положении». Однако Субботин, профессор Духовной Академии и человек, близкий обер-прокурору Синода, видел в старообрядчестве опасное явление для церкви и общества, в существовании самих старообрядцев он находил бессмысленную приверженность букве обрядности, способствующую «усилению розни в русском народе, ослаблению его преданности православной вере и православному царю» .3 Такая точка зрения лишала объективности многие выводы историка.

Работы историков о современном положении дел у московских старообрядцев в XIX — начале XX веков больше походили на полемику, нежели на объективные научные исследования. Тем не менее, в рамках такой.

1 См.: Русский Вестник,-1862−1874.

2 Субботин Н. И. Несколько слов по поводу возобновления Братского Слова //Братское Слово.-1883. Т.З.-С.З.

3 Он же. Газетные вести и толки о расколе // Братское Слово,-1883. С. 371. полемики, некоторые историки (Т.И.Филиппов, Н. Ф. Каптерев и другие)1 признавали правильность отдельных аспектов старообрядческой догматики. Так, знаменитый историк церкви Е. Е. Голубинский в сборнике статей «К нашей полемике со старообрядцами» сделал вывод о том, что в большинстве обрядовых разногласий правыми оказались именно староверы.2.

Исследования русских историков второй половины XIXначала XX веков затрагивали в основном причины возникновения раскола в XVII веке и дальнейшую его социально-религиозную трансформацию. Появились концепции, согласно которым одни видели в расколе церкви «умственный прогресс народа», стремление добиваться истины, которое порождала «живая река народной мысли» (Н.И.Костомаров, А.С.Пругавин), 3 другие усматривали в расколе «борьбу демократических элементов против церковного управления», 4 в результате которой у старообрядцев либо вообще исчезла церковная иерархия, либо она попала в зависимость от общины.

В ряде работ (П.И.Мельников, В. В. Андреев, В.О.Проворихина)5 указывалось на значимость московских старообрядческих капиталов в торгово-промышленном обороте, однако такие утверждения историков не были, к сожалению, подкреплены серьезным фактическим материалом.

Советскими историками проблемы московского старообрядчества XIX — начала XX веков были изучались крайне незначительно. Историк церкви Н. М. Никольский в работе «История русской церкви» исследовал причины возникновения Белокриницкой иерархии в середине XIX столетия и обратил внимание на участие в этом московского старообрядческого купечества или некоторых его представителей.6 Фрагментарные упоминания о старообрядчестве Москвы XIX века встречаются у В. С. Румянцевой,.

1 См. напр.: Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. -М., 1887.

2 Голубинский Е. Е. К нашей полемике со старообрядцами.- М., 1905.

3 См.: Костомаров Н. И. История раскола у раскольников, — Спб., 1872- Пругавин A.C. Раскол и сектантство в русской народной жизни.- М., 1918.

4 Юзов И. Староверие // Слово, — 1878, — Т.7. С. 88.

5 См.: Андреев В. В. Раскол и его значение в народной русской истории, — Спб., 1870- Проворихина А. О. Московское старообрядчество. Москва в ее прошлом и настоящем, — М., 1916, — Вып.ХИ.

6 Никольский Н. М. История русской церкви, — М., 1988.

К.В.Чистова, А.И.Клебанова1 и в работах некоторых других авторов. Следует отметить, что объектом исследований этих историков была в основном сама религиозная реформа XVII века. Из общего ряда работ этого периода можно выделить исследования П. Г. Рындзюнского, в которых хозяйственная этика старообрядчества рассматривалась в контексте исторических условий развития промышленного капитализма в России.2.

В настоящее время научный интерес к проблемам старообрядчества значительно вырос, что связано с не изученностью таких вопросов, как экономический потенциал старообрядчества в XIXначале XX веках, роль личности, рода, общины в социальной системе России. Историей московского старообрядчества XIXначала XX веков занимаются несколько крупных российских ученых. Так, В. В. Керов в истории старообрядчества отводит большое значение Москве, поскольку «старая столица к началу XIX века стала не только духовным, но и организационно-хозяйственным у центром старообрядчества». Вопросы изучения старообрядческой культуры, особенной роли личности у раскольников, влияния московских старообрядческих общин удачно разрешаются профессором И. В. Поздеевой.4 Интенсивно изучаются вопросы историографии старообрядчества, статистика и особенности организации внутренней жизни старообрядчества в работах О. П. Ершовой.5 Проблемы экономической культуры русского старообрядчества ставятся в работах петербургского ученого Д. Е. Раскова, который видит в торгово-промышленном развитии московского старообрядчества XIX века элементы так называемой «органичной модернизации» России.6 Интересны и некоторые другие исследования о.

1 См. напр.: Румянцева B.C. Народное антицерковное движение в России в XVII веке.- М., 1986.

2 См.: Рындзюнский П. Г. Старообрядческая организация в условиях развития промышленного капитализма // Вопросы истории религии и атеизма.- M., 1950. Вып. 1.

3 Керов В. В. Превращение Москвы в центр «старой веры»: К вопросу о соотношении духовного и экономического развития старообрядчества // Старообрядчество: история, культура, современность,-М., 1988. C.82−85.

4 См.: Поздеева И. В. Личность и община в истории русского старообрядчества // Мир старообрядчества: история и современность.- М., 1999, — Вып.5.

5 Ершова О. П. Старообрядчество и власть.-М.Д999.

6 Расков Д. Е. Традиции и новации в экономической культуре русского старообрядчества// Гуманитарные науки.- Спб, 1999. C.98−106. хозяйственной жизни московского старообрядчества XIXначала XX веков в связи с развитием капитализма.1 Однако такие работы только дают анализ экономического развития старообрядчества Москвы, но комплексно не затрагивают его социально-исторические корни.

Среди зарубежных историков по данной проблеме следует выделить нескольких авторов Х1Х-ХХ вв. В «Лекциях по истории Восточной церкви» английского историка А. Станлея, 2 изданных еще в 1861 году, значительное внимание уделялось расколу Русской Православной Церкви. Хотя Станлей практически не использовал российских источников, тем не менее, его работа, впервые вызвала интерес к российскому старообрядчеству среди иностранных историков.

Крупнейший западный исследователь русской истории XIX века А. Гакстгаузен первым в зарубежной историографии описал историю возникновения и развития московского старообрядческого Преображенского кладбища, причем не только на основании письменных источников, но и своих личных наблюдений.

Современные западные историки большое внимание уделяют вопросам экономического роста в среде московского старообрядчества XIX века. Уильям Блэквел рассматривает историю развития старообрядческого хозяйства в Москве в первой половине XIX века.4 Он отмечает экономические успехи старообрядческих фабрикантов, и причину этому он видит в особенностях старообрядческой трудовой этики. Слабой стороной его работы является отсутствие новых архивных источников.

Определенный интерес вызывают лекции А. Гершенкрона, в которых автор высказывает ряд аргументов, почему знаменитая теория М. Вебера неприменима к старообрядческим капиталистам Москвы XIXначала XX.

1 См. напр.: Соболевская А. Духовные истоки российского предпринимательства // Вопросы экономики.-1993, — № 8, — С.89−90.

2 Stanley A. Lectures on the History of the Eastern Church. London, 1861.

3 Haxthausen A. Von. The Russian Empire. Its People, Institutions, and Resources. London, 1856. Vol.I. V.212−211.

4 Blackwell William L. The Old Believers and the Rise of Private Industrial Enterprise in Early Nineteen-Century Moscow// Russian Economic Development from Peter the Great to Stalin. N.Y. 1974. P.137−158. веков. Однако, не находя в старообрядчестве черт нового буржуазного слоя, историк видит в нем только грубое проявление темной народной массы.1 Бесспорно, блестящей иностранной работой о русском старообрядчестве можно назвать исследование Роберта Крамме «Старообрядцы и мир Антихриста. Выговская община и Русское государство. 1694−1855» .2 Исследование на огромной источниковедческой базе представляет прекрасный материал по истории старообрядческого Выга, но, к сожалению, московское старообрядчество упоминается лишь частично при исследовании связей Выговских общин. Характеризуя в целом научную литературу по истории московского старообрядчества XIXначала XX веков, следует уточнить, что в зависимости от принадлежности исследователей к той или иной исторической концепции, определенному социальному кругу или конфессиональной группе, ими ставились соответствующие задачи. Церковные историки пытались истолковать догматические споры в пользу православия. Чиновники МВД, изучавшие староверие по службе, раскрывали проблему социально-политического влияния старообрядчества, подчас чрезмерно преувеличивая его опасность для государственного порядка. Дореволюционные светские историки выдвигали новые теории о происхождении и развитии раскола, искали в старообрядчестве XIX века либо апокалиптические формы религиозного массового сознания, либо рационалистические методы ведения хозяйства. Советская историография раскола практически не занималась вопросами, связанными с историей московского старообрядчества, разрабатывая, в основном, теорию социальной борьбы крестьян в XVII веке под знаменем раскола. Современные российские и зарубежные историки занимаются актуальными проблемами экономического потенциала старообрядцев.

Следует отметить, что вся литература по данной теме не дает системного анализа развития московского старообрядчества в XIX — начала.

1 Gerschenkron A. Europe in the Russian Mirror. Four lectures in economic history. Cambridge. 1970. P.23−47.

2 См.: Crummey Robert O. The Old Believers and the World of Antichrist. The Vyg Community and the Russian State. 1694−1855.Madison, 1970.

XX веков, так как фактический материал часто рассматривался авторами с определенных идеологических позиций, что приводило к необъективным выводам. В русской и зарубежной историографии практически не исследованы вопросы внутренней жизни старообрядческой общины, психологические, экономические, религиозные факторы старообрядческой корпоративности. Наконец, практически не была представлена целостная картина старообрядчества Москвы XIXначала XX веков и не определены его место и роль в российской истории.

Объектом изучения данной диссертации является московское старообрядчество периода XIXначала XX вв. Московское староверие выделяется по административно-географическому признаку, поскольку Москва и Московская губерния являлись единым регионом, в котором проводилась общая политика в отношении старообрядцев и сохранялись тесные конфессиональные, социально-экономические связи в старообрядческой среде. Москва в указанный период была религиозным центром староверия: именно здесь находились две крупнейшие общины раскольников, распространявшие свое влияние не только в губернии, но и по всей России. Кроме того, Москва и Московская губерния являлись важнейшим, если не крупнейшим торгово-промышленным центром Российской империи, поэтому именно здесь наиболее важно проследить формы хозяйственной деятельности старообрядцев. Наконец, генезис московского старообрядчества наиболее показателен, так как именно здесь проявились различные факторы, влиявшие на его развитие: интересы государства, церкви, самих старообрядцев разных сословий, экономический потенциал региона, социальная роль купечества в целом и т. д.

Время XIXначала XX веков представляет собой период становления и расцвета социально-экономической мощи старообрядчества. В рамках этого временного промежутка можно максимально подробно изучить основные этапы генезиса старообрядческого предпринимательства, особенно его капиталистического уклада, а также формы его социальной деятельности.

Кроме того, время XIX — начала XX веков практически не изучено в российской историографии с точки зрения взаимоотношений государства и раскола. Внутри временных рамок, заявленных в теме, автором выделены несколько периодов (первая половина XIX века, вторая половина XIX века, конец XIX — начало XX веков), характеризующиеся различными направлениями вектора государственной политики, социальной и деловой активности старообрядчества.

С точки зрения сословной принадлежности старообрядцев, автором исследуются, в основном, крестьянство и купечество, а также старообрядческое духовенство (в ракурсе взаимоотношений с властью). Старообрядцев-дворян практически не оставалось в XIX веке, поэтому это сословие не определяло каких-либо важных характеристик для исследования. Репрезентативная выборка архивных источников административно-судебных органов позволяет отразить характер социального поведения старообрядцев, принадлежащих как к крестьянству (крепостному, вольноотпущенному и свободному), так и купечеству. Наиболее показательно конфессиональная практика государства в форме судебного преследования выражена в отношении крестьян. В свою очередь, исследование старообрядческого купечества Москвы позволяет наиболее полно определить масштабы и особенности хозяйственной деятельности, а также его участие в благотворительности.

Предметом исследования избраны следующие направления: выяснение сущности исторического и социально-экономического развития старообрядчества в XIXначале XX веках, выявление феноменальных черт генезиса этой конфессиональной группы, а также определение его места и роли в социально-экономической истории России.

— .

В качестве исследовательского поля были выбраны основные системные элементы истории московского старообрядчества в Х1Х-начале XX веках: социально-правовые, социально-экономические, социально-религиозные отношения. Именно в рамках этих трех взаимозависимых и связанных систем вырабатывались качественные особенности генезиса московского старообрядчества.

Цель научного исследования состоит в создании целостной научной картины московского старообрядчества в XIXначала XX веках, в обобщении и осмыслении всех аспектов его исторического развития: религиозного, экономического, социально-политического. Важным стимулом является необходимость объективного разрешения актуальных научных проблем.

Проблема существования такого уникального религиозного, экономического, социального явления может быть разрешена при постановке нескольких крупных исследовательских задач.

Во-первых, необходимо выяснить исторические условия и возможности существования старообрядчества в указанный период.

Во-вторых, классифицировать методы и способы судебного преследования старообрядцев Москвы в XIXначале XX веках в рамках государственной конфессиональной политики.

В-третьих, определить социально-экономическую роль старообрядчества Москвы в общероссийской системе экономики, в частности в текстильной отрасли как основе капиталистического производства.

В-четвертых, важно выделить особенности хозяйствования старообрядцев с учетом их религиозного мировоззрения.

В-пятых, исследовать роль старообрядческой общины, ее влияние на социально-экономическое развитие московского старообрядчества.

Наконец, в-шестых, существенным представляется определение системы социальных связей старообрядчества Москвы, его социальную деятельность и формы выражения религиозного менталитета в обществе.

Методологическую основу исследования составляют комплекс традиционных и новейших методов формализации данных по поставленным проблемам.

С целью установления сходства и различий, присущих различным объектам изучения, — старообрядческому и православному купечеству, старообрядческой и православной трудовой этике и т. п., был применен метод сравнительного анализа. При этом сравнение осуществлялось по наиболее важным, существенным признакам. С помощью методов анализа и синтеза были впервые получены результаты, отразившие закономерности конфессиональной политики государства в отношении старообрядчества в указанный период.

Метод социального моделирования, который был использован при изучении отдельных старообрядческих коллективов (например, рогожской общины, отдельных старообрядческих купеческих родов и т. п.) позволил выявить явления, универсальные для всего старообрядчества в целом.

Исследование социальной деятельности московского старообрядчества проводилось при помощи просопографического метода, позволившего четко выявить и структурировать огромный массив разрозненных источников по данной проблеме. Метод позволяет вычленить индивидуальные характеристики московских старообрядцев купеческого сословия, объединенные в общий просопографический Список московских купцов-старообрядцев XIXначала XX веков.

Главными критериями отбора купеческих старообрядческих фамилий, внесенных в Список, является длительность существования конкретного купеческого рода (2−3 поколения) и активность в социальной жизни (община). Систематизация информации о конкретных купцах-старообрядцах позволяет ретроспективно анализировать, сравнивать и делать выводы о развитии всего старообрядческого купечества Москвы. Обработка данных о более чем двухстах старообрядческих купеческих фамилиях Москвы, непосредственным образом участвовавших в сохранении религиозных традиций, является, на наш взгляд, достаточным количеством для определения феномена социальной активности этой части русского общества.

Использование различных методов исторического исследования позволило исследовать поставленные проблемы максимально полно и объективно.

Источниковая база диссертации представлена как опубликованными, так и неопубликованными архивными источниками.

Важнейшими опубликованными источниками, использованными в работе, являются «Материалы для истории московского купечества (Ревизские сказки)», под редакцией H.A. Найденова (М., 1883−1889) и некоторые другие, 1 по которым выявлялись фамильные списки старообрядцев-купцов, даты жизни, генеалогические древа.

Важными документами для определения социально-правового статуса старообрядчества также являются законодательные источники: «Полное собрание законов Российской империи», 2 а также «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» (издания 1845, 1885, 1908 гг.), «Устав о предупреждении и пресечении преступлений» (издание 1863 г.), сборники «Собрание положений по части раскола» (Спб., 1860), «Законодательные акты переходного времени 1904;1906» (Спб., 1907) и некоторые другие.

Ценными источниками по истории московского старообрядчества второй половины XIXначала XX веков являются периодические издания, в которых публиковались многочисленные материалы и исследования по проблеме.3 Сами старообрядцы финансировали и издавали в конце XIXначале XX веках множество периодических изданий — газеты «Истина», «Старообрядец», журналы «Церковь», «Старообрядческий Вестник», «Старообрядческая Мысль «и др. В них публиковались статьи о московских старообрядческих архиереях, о деятельности московских купцов в старообрядческой общине, ответы на статьи из православных журналов.

1 См., напр.: Адрес-календарь города Москвы, изданный по официальным сведениям на. 1873−1889] годМосковский Некрополь.-СпбЛ907−1908, — T.1−3- Некрополь Рогожского кладбища // Мир старообрядчества М., 1995. Вып.2.

2 ПСЗ: Собрание 1-е (Т.1−45, Спб., 1830−1832), Собрание 2-е, (Т.1−55. Спб., 1830−1884) — Собрание 3-е. (Т.1−33, Спб., 1885−1917).

3 См.: издания Русский Вестник, Русский Труд, Братское Слово, Старообрядческий Вестник, Церковь, Новое Время и др.

Старообрядческий Вестник" в 1905 г опубликовал важные для историков стенограммы съездов старообрядцев, проходивших в Москве и других городах, на которых обсуждались насущные проблемы старообрядчества.1.

Большую информативность несут опубликованные источники статистического характера, использованные в основном для написания второго раздела данной работы. Следует выделить материалы о промышленном развитии Московского региона в XIXначале XX веках, собранных С. А. Тарасовым, Д. А. Тимирязевым, Л. М. Самойловым, Н. И. Матисен и др.2.

Ценнейшими источниками по истории старообрядческой благотворительности и истории купеческих семейств являются мемуары московских предпринимателей В. А. Сапелкина, П. А. Бурышкина,.

•5.

В.П.Рябушинского.

В ходе работы над темой автором были исследованы архивные документы Центрального исторического архива города Москвы (далееЦИАМ) и Отдела Рукописей Российской государственной библиотеки (далее — ОР РГБ).

В ЦИАМ собраны фонды Московской администрации, благотворительных учреждений и купеческих, промышленных, банковских организаций. Работа с этими источниками требует комплексного подхода, так как одни материалы посвящены непосредственно старообрядчеству, а в других находятся ценные косвенные сведения, подтверждающие те или иные теоретические выводы.

Фонды военного (ф. 16) и гражданского (ф.17) губернаторов Москвы содержат важные документы, отражающие систему взаимо.

1 См.: Старообрядческий Вестник.- Климовцы, 1905. № 1−7.

2 См. напр.: Самойлов Л. М. Атлас промышленности Московской губернии, — М., 1845- Тарасов С. А. Статистическое обозрение промышленности Московской губернии, — М., 1856- Тимирязев Д. А. Статистический атлас главных отраслей фабрично-заводской промышленности Европейской России,-Спб., 1870, — Вып.1- Матисен Н. И. Атлас мануфактурной промышленности Московской губернии, — М., 1882.

3 См.: СапелкинВ.А. Из рассказов и записок //Русский Вестник, — 1864, — Т.54, — № 11- Бурышкин П. А. Москва купеческаяМ., 1991; Рябушинский В. П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. Русский хозяин. Статьи об иконе, — М.-Иерусалим, 1994. отношений власти и старообрядческих общин на протяжении XIX — начала XX веков, законодательные и распорядительные документы правительства и московской администрации по вопросам религиозной, благотворительной, коммерческой деятельности раскольников.

Большое значение имеют документы московского градоначальника (ф.46) и Московского губернского правления (ф.54), где сохранились материалы, отражающие активное участие московских старообрядцев купцов и промышленников в хозяйственной и религиозной жизни губернии, тесные экономические связи московской общины с провинциальными старообрядческими общинами.

Важнейшими архивными комплексами являются фонды московского окружного суда (ф. 142), московской тюремной инспекции (ф.474), а также провинциальных городовых магистратов Московской губернии. В них содержится документация о судебных процессах старообрядцев и особенностях отбывания ими наказания.

Сведения о хозяйственной деятельности, а также бытовом укладе старообрядцев извлекаются из уникальных и малоисследованных фондов частных приставов Москвы (Рогожской, Пятницкой и Лефортовской частейф. 1257, 1264, 1265 соответственно). В них содержатся также подробные данные об особенностях расселения и владельцах торговых заведений и мануфактур.

Важнейшая группа источников для раскрытия социально-экономического значения старообрядчества Москвы — это хозяйственные документы, образованные в фондах как государственных учреждений, так и частных коммерческих организаций. Например, фонды Московской купеческой управы (ф.2) и купеческого отделения дома Московского градского общества (ф.З) дают подробные сведения почти обо всех купцах-старообрядцах Москвы первой половины XIX века. Очень важен, с нашей точки зрения, малоисследованный фонд Московской Конторы Государственного банка, выдававшей кредиты торговым и промышленным компаниям, в том числе и старообрядческим. В документах этого фонда содержатся достоверные сведения о развитии промышленных старообрядческих предприятий Москвы и Московской губернии, сохранились уставы фирм и компаний, владельцами которых были старообрядцы.

В ЦИАМ находится также большое количество отдельных фондов крупнейших фабрик Москвы и Московской губернии, среди которых и фонды старообрядческих текстильных предприятий Морозовых, Досужевых, Гусевых и др. Наконец, в ЦИАМ, в фонде Московской управы (ф.179) хранятся значительные по объему материалы о социальной, благотворительной деятельности представителей московского старообрядческого торгово-промышленного капитала.

Изучение старообрядчества Москвы невозможно без исследования документов 246 фонда ОР РГБ. Это большой, чудом сохранившийся фонд Рогожской старообрядческой общины — крупнейшей общины поповцев в Москве в XIX — начале XX вв. Материалы этого фонда отражают конфессиональную, бытовую, хозяйственную и благотворительную сферы жизни общины и отдельных старообрядческих родов. Большой интерес представляет ф. 218, где хранятся старообрядческие сочинения XIX века, собрания историков старообрядчества А. П. Щапова, Н. И. Субботина и др. Значительную ценность представляют документы из архивов митрополита московского Филарета (ф.ФЛР), старообрядческого магната П. П. Рябушинского (ф.260), переписка купцов-старообрядцев, отложившаяся в разных фондах. В процессе интерпретации и критики источников была установлена значительная историческая ценность как отдельных документов, так и целых архивных комплексов, не изученных ранее. Репрезентативность источниковедческой базы представлена основными архивными комплексами, отражающими поставленные проблемы: документы судебно-административных учреждений, финансовопромышленных организаций, фирм и предприятий, земских и городских органов, старообрядческих общин, частных лиц и другие.

Ввиду разного происхождения источников (гражданские и духовные власти, старообрядцы, финансовые организации и т. д.) достоверность многих исторических фактов подтверждается при сравнительном анализе различных групп документов. В целом ЦИАМ и ОР РГБ содержат комплекс неисследованных материалов по истории московского старообрядчества XIX — начала XX вековдокументальная база по данной проблеме весьма обширна и мало изучена, что дает возможность ее широкого использования современными исследователями. При разработке темы диссертации автором был изучен обширный комплекс неопубликованных архивных источников, исследовано 48 фондов двух московских архивов и более 2000 дел, многие документы по этой тематике были введены в научный оборот впервые.

Использование большого числа таких разнохарактерных источников, в том числе не исследованных ранее архивных документов, позволило решить поставленные в диссертации задачи с максимально возможной полнотой.

Научная новизна работы, заключается в следующем. Во-первых, в научный оборот впервые были введены новые архивные источники, позволившие придти к новым выводам и определившие серьезную доказательственную базу этих выводов.

Во-вторых, в рамках этой темы в работе впервые были использованы новые методы исследования, в частности, просопографический метод, открывший возможности изучения отдельной личности (купцов-старообрядцев) в общем комплексе всех членов старообрядческой общины. В контексте этой темы по-новому применен метод сравнительного анализа, позволивший проанализировать тенденции развития старообрядческих общин на протяжении длительного периода времени.

В-третьих, новацией является определение места и роли старообрядчества в государственной системе России XIXначала XX веков, а также в экономической и социальной сфере. В работе впервые комплексно исследовано социальное, экономическое, правовое положение московского старообрядчества в XIXначале XX веках, определены взаимосвязи и влияние всех сфер общественной жизни на причины возникновения, существование и развитие русского раскола.

В-четвертых, автором сделан акцент на исследовании социально-исторического опыта государственной конфессиональной политики в отношении старообрядцев в XIXначале XX века.

В-пятых, немаловажным следует считать выявление и анализ причин реализации социально-экономического потенциала старообрядчества, отразившегося в особой системе хозяйствования.

В-шестых, заслуживает достойной оценки определение количественного участия старообрядческого капитала в текстильной отрасли российской промышленности московского региона.

Наконец, особая значимость исследования — в определении социально-исторической роли московской старообрядческой общины и систематизации благотворительной и меценатской деятельности московских старообрядцев в XIX начале XX веках.

Практическая значимость диссертации определяется возможностью использования результатов анализа при дополнении исторической картины России XIXначала XX веков, особенно в вопросах внутренней государственной конфессиональной политики, а также социально-экономического развития страны.

1. Документы. Сборники документов и материалов.

2. Альбом зданий, принадлежащих Московскому Городскому Общественному Призрению. М., б.г.- Т.1. 452с.

3. A.M. Постройка Солдатенковской больницы, Рахмановской богадельни. //Известия Московской городской думы. Отд. общий (хроника Московской городской управы). -М., 1908. N5.-С.124−127.

4. Благотворительная Россия: история государственной, общественной и частной благотворительности в России. Спб.: Тип. О. Ф. Имеретинская и П. И. Лыкошин, 1901. Т.1. — 271с.

5. Благотворительность в России. Спб.: Центральный статистический комитет, 1907. Т. 1−2. -163с.

6. Бурышкин П. А. Москва купеческая. М.: Высшая школа, 1991. 225с.

7. Ведомость о числе фабрик и заводов за 1852 год // Журнал мануфактур и торговли. -Спб., 1853. № 4.

8. Воскобелильный завод В.А.Сапелкина// Журнал мануфактур и торговли. Спб., 1853. 4.3.-C.324−342.

9. Высочайше утвержденное Положение Комитета Министров от 11.02.1905.// В кн.: Законодательные акты переходного времени. 19 041 906. Спб., 1907. 686с.

10. Деяния московского федосеевского собора //Братское Слово. 1884.-№ 11−12.

11. Доклады Московской городской управы. М., 1876.-74с.

12. Полезным и важным представляется привлечение общества к проблемам столичных и провинциальных старообрядческих общин, сохранению культурного наследия, памятников архитектуры и старопечатной книжности.

13. Именной Высочайший Указ Пр. Сенату О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка.//Законодательные акты переходного времени 1904;1906. Спб., 1907. 686с.

14. История Московского купеческого общества/ Под ред. В. Н. Сторожева. М., 1914. T.V. Вып.2. — 458с.

15. Каталог картинной галереи Московского Публичного и Румян-цевского музеев, переданный по завещанию К. Т. Солдатенковым. М., 1901. 22с.

16. Кельсиев В. И. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Лондон 1860.-Вып.1. 221с.

17. Кельсиев В. И. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Лондон, 1861. Вып. 2. 298с.

18. Краткое начертание жития преосвященного Амвросия митрополита // Старообрядческий Вестник. 1905. — № 1. С. 2−4.

19. Кустодиев К. Л. К материалам для истории раскольнической литературы // Русский Вестник. М., 1862. Т.41 .-С.28−35.

20. Материалы для истории московского купечества: Общественные приговоры. М.: Типолитогр. Т-ва И. Н. Кушнерев и К, 1892−1910. Т. VII-IX.

21. Материалы для истории московского купечества. Ревизские сказки. / Под ред. Н. А. Найденова. М.: Типолитогр. Т-ва И. Н. Кушнерев и К, 1883−1889. Т. 1−9.

22. Материалы к истории Прохоровской Трехгорной мануфактуры и торгово-промышленной деятельности семьи Прохоровых. Годы 17 991 915. М., б.г.- 47с.

23. Материалы съездов попечителей и уполномоченных (1−3 съезды)// Старообрядческий Вестник. 1905. № 1.-25−29.

24. Матисен Н. И. Атлас мануфактурной промышленности Московской губернии. М., 1882.-78с.

25. Московский Некрополь. Спб., 1907;1908. Т.1−3.

26. Московский Публичный и Румянцевский музей. 50-летие Румянцевского музея 1862−1912.-М., 1913. 87с.

27. М-ский А. Рахмановский санаторий// Известия Московской городской Думы, Отд. Общий (Деятельность московской городской управы).- М., 1914. N6−7. С.4−7.

28. Некрополь Рогожского кладбища // Мир старообрядчества. -М., 1995. Вып. 2.-С.48−64.

29. Общественное призрение Московского Городского Управления. М.: Московское городское управление, 1914. 224с.

30. Отчеты домов призрения и бесплатных квартир, находящихся в ведении Московского Городского Общественного Управления за 1911 год.-М., 1913.-256с.

31. О христианском милосердии по учению Святых Отцев. М., 1878.-124с.

32. Павел, архимандрит. Воспоминания об Антонии Шутове, архиепископе Московском и Владимирском // Братское Слово. 1883.-№ 1.-С.24−35.

33. Павел, архимандрит. Поездка в Суздальский Спасо-Евфимьев монастырь в 1870 году (Из записной книжки) // Братское Слово. -1883. № 4.-С. 179−192.

34. П. К. Открытие дома бесплатных квартир имени Э. К. Рахмановой //Известия Московской городской думы. Отдел общий (хроника Московской городской управы).- М., 1909. N.1.-0.52−53.

35. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е. Т.1−45. Спб., 1830−1832.

36. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2-е. Т.1−55. Спб., 1830−1884.

37. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 3-е. Т.1−33, — Спб., 1885−1917.

38. Призрение и благотворительность в России. М., 1915.-124с.