Проблема национальной интеграции в условиях возрастающего этнокультурного многообразия

Актуальность исследования.

Проблема национальной интеграции — одна из ключевых проблем, решаемых современными государствами. На протяжении длительного времени в основе политики национальной интеграции лежало допущение, согласно которому политические и культурные границы должны совпадать. Иными словами, предполагалось, что гражданско-политическая целостность общества возможна только при условии его культурной (а часто и этнокультурной) однородности.

Однако в течение последней трети XX века в странах либеральной демократии происходит постепенный пересмотр прежнего подхода к национальной интеграции. Транснациональные миграционные потоки ведут к существенным изменениям этнодемографической ситуации в принимающих обществах. Это, в свою очередь, ведет к постановке вопроса о новых способах достижения гражданско-политической целостности.

Пионером в отказе от традиционной модели национальной интеграции является Канада. Именно в этой стране впервые был официально провозглашен плюралистический подход к интерпретации сущности национального сообщества, получивший название мультикультурализма. Согласно данному подходу, единство политической нации и этнокультурная неоднородность населения не исключают друга. Более того, условием единства нации (понимаемой как единство граждан) является признание культурного разнообразия ее составных частей.

Опыт Канады в целом ряде отношений специфичен. Эта специфика обусловлена уже тем обстоятельством, что формирование государственности в канадском случае не сопровождалось формированием однородного правового и языкового пространства. Кроме того, Канада является иммиграционной страной. Структура ее населения такова, что ни одна из этнокультурных групп не может претендовать на монопольный статус в публичном пространстве. Поэтому интеграция этнокультурных групп иммигрантского происхождения происходит в уже существующую парадигму культурного плюрализма.

Несмотря на очевидное своеобразие канадского случая, проблемы, с которыми сталкивается Канада, во многих отношениях типичны для индустриально развитых стран. Во-первых, это радикальное изменение этнического и этнокультурного состава населения, которое влечет за собой изменения социокультурной среды принимающих обществ. Во-вторых, это присутствие в публичном пространстве выходцев из мусульманских стран, которое часто сопряжено с общественно-политическими напряжениями и противоречиями. В-третьих, это новый запрос на членство в политической нации, формирующийся в среде граждан иммигрантского происхождения.

Опыт национального строительства, наработанный в Канаде на протяжении последних четырех десятилетий, достаточно противоречив. Однако его внимательное изучение представляется полезным для других государств, сталкивающихся с возрастающим этнокультурным многообразием.

Степень разработанности проблемы в научной литературе.

Проблемы национальной интеграции в странах либеральной демократии изучали А. Бирч, А. Лейпхарт, Н. Глейзер, Ч. Тэйлор, А. Янг, В. С. Малахов, Дж. Холлифилд, М. Бантон, П. Вейль, Р. Брубейкер, А. Фавелл и др.1.

1 Birch A. Nationalism and National Integration, 1989; Glazer N. Beyond the Melting PotLijphart Л. Cultural Diversity and Theories of Political Integration // Canadian Journal of Political Science, 1971; Young I. Inclusion and Democracy, 2002; Малахов В. С. Национализм как политическая идеология, 2005. Hollifield V. J. The Migration Crisis in Western Europe: the Search for a National Model //Migration Ethniziat Konflict, 1996; Banton M. National Integration in France and Britain// Journal of Ethnic and Migration Studies, vol. 27, #1, 2001; Weil P., Crowley J. Integration in Theory and Practice: A Comparison of France and Britain// in Migration and Social Cohesion, 1999; Brubaker R. Citizenship and Nationhood in France and Germany, 1998; Brubaker R. The Return to Assimilation? Changing Perspectives on Immigration and Its Sequels in France, Germany, and the United States// Ethnic and Racial Studies, 24: 4- Favell A. Philosophies of Integration: Immigration and the Idea of Citizenship in France and Britain, 1998;

Канадский подход к национальной интеграции исследовали С. Липсет, К. Моррисон, А. Бирч, Ф. Бушер, Дж. Портер, Ч. Тэйлор, Дж. Фоссюм, В. А. Тишков.2.

Противоречивый характер политики мультикультурализма на примере Канады рассматривали С. Уилсон, Р. Дей, Ч. Тэйлор, Дж. Фоссюм, X. Баннерджи, Д. Шац, П. Рой, У. Мортон, М. Смит, М. Мандель, П. Рассель, Дж. Ролла, В. Тишков.3.

Политико-правовые коллизии, связанные с этнокультурным многообразием, порождаемым иммиграцией, становились предметом внимания таких ученых как У. Кимлика, А. Аппиа, Б. Парех, Б. Тернер, А. Ричмонд, А. Янг, Р. Брубейкер, Р. Купманс, П. Стетхэм, К. Джоппке, С. Кастельс.4 В российской науке эти коллизии исследовались В. С. Малаховым, В. А. Тишковым, В. М. Воронковым, А. Н. Смирновым, О. С. Н. Градировским, Б. Межуевым, И. Цапенко, О. Малиновой.5.

2 Lipset S. M. Continental DivideLipset S. M. The Canadian Identity //International Journal of Canadian StudiesMorrison L. The Only Canadians: Canada’s French and the British Connection, Canadian Challenges // International Journal of Canadian Studies, 37, 2008; Boucher F. Deep Diversity and Multicultural Federalism in Canada, 2008; Porter J. Ethnic Pluralism in Canadian Perspective// in Ethnicity. Theory and Experience ed. by Glazer N. and Moynihan D.1975; Taylor Ch. Reconciling the Solitudes: Essays on Canadian Federalism and Nationalism. 1993; Тишков В. А. Страна кленового листа. Начало истории. 1977; Тишков В. А. и Кошелев Л. В. История Канады. 1982; Тишков В. А. К истории возникновения франко-канадского национального вопроса// Вопросы истории, 1974, № 1;

3 Wilson V. S. The Tapestry Vision of Canadian Multiculturalism, Canadian Journal of Political Science Vol. 26, No. 4, 1993; Day R. Multiculturalism and the history of Canadian diversity, 2000; Taylor Ch. Reconciling the Solitudes: Essays on Canadian Federalism and Nationalism. 1993; Bannerji H. The dark side of the nation: Essays on multiculturalism, nationalism and gender, 2000; SchaU D. Theorizations on Exclusionary Citizenship: Gender, Race, and Multiculturalism in Canada, 2007; Roy P. The Fifth Force: Multiculturalism and the English Canadian Identity, 1995; Morton W. L. The Canadian Identity, 1961; Smith M. The Impact of the Charter: Untangling the Effects of Institutional Change, 2007; Mandel M. The Charter of Rights and the Legalization of Politics in Canada, 1987; Russell P. Constitutional Odyssey, 1992; Rolla G. The Two Souls of the Canadian Charter of Rights and FreedomТишков В. А., Теория и практика мулыикультураности// Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ.

4 Kymlicka W. Multicultural Citizenship: a Liberal Theory of Minority Rights, 2004; Appiah K. Identity, Authenticity, Survival: Multicultural Societies and Social Reproduction, 1994; Parekh B. Minority Practices and Principles of Toleration// Internationa] Migration Review, vol. XXX, #1- Turner B. S. Liberal Citizenship and Cosmopolitan Virtue// Citizenship and Democracy in a Global Era, 2000; Richmond A. Immigration and Ethnic Conflict, 1988; Young I. Differing Group Representation// Ethnicity and Group Rights, 1997; Koopmans R., Statham P. Challenging the Liberal Nation State? Postnationalism, Multiculturalism, and the Collective Claims Making of Migrants and Ethnic Minorities in Britain and Germany// American Journal of Sociology, vol. 105, U3, 1999; Joppke Ch. Multiculturalism and Immigration: A Comparison of the United States, Germany, and Great Britain// Theory and Society, vol. 25, #4, 1996; Castels S. 1995, «How Nation-States Respond to Immigration and Ethnic Diversity», New Community 21 (3).

5 Малахов В. С. Понаехали тут. Очерки о национализме, расизме и культурном плюрализме. — М.: Новое литературное обозрение, 2007. — 200с.- Воронков В. М. Мультикультурализм и деконструкция этнических границ, 2002// Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ // Под ред. В. С. Малахова и В. А. Тишкова. М., 2002; Смирнов А. Н. Этничность и культурный плюрализм в контексте государственной политики. Полис, 2005, № 4- Малинова О. Ю. Гражданство и политизация культурных различий. Полис, 2004, № 5- Межуев Б., Градировский С. H. Развитие государственности в 5.

Таким образом, в современной научной литературе накоплен солидный пласт знаний. Вместе с тем следует отметить, что изучение канадского опыта для российской академической литературы актуально в том отношении, что исследование позволяет проследить обострение идеологических коллизий между либерализмом и мультикультурализмом в рамках плюралистической модели национальной интеграции.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем.

Во-первых, автор показывает, что мультикультурализм, выдержанный в либерально-процедурном характере, может являться эффективным механизмом сдерживания тенденций к культурной сегрегации в условиях чрезвычайно полиэгничного характера общества.

Во-вторых, диссертантка показывает, что иммиграционный приток влечет за собой изменения в культурной идентичности как иммигрантов, так и принимающего населения.

В-третьих, автор вводит в обсуждение проблематики национальной интеграции тендерное измерение. По мнению диссертанки, исследование изменений коллективных идентичностей, связанных с притоком в западные общества иммигрантов из стран ислама, требует обращения к проблематике тендерных отношений и тендерных стереотипов.

Методологией исследования выступает историко-ситуативный подход. Этот подход означает, что единицей анализа становится ситуация per se. Целью анализа является понимание взаимоотношений между элементами ситуации. В качестве элементов ситуации выступают индивиды, группы, дискурсы, социальные позиции и частные стратегии (индивидов и групп). Ситуативный анализ предполагает изучение существующих нарративов, исторических и дискурсивных материалов ситуации демографической трансформации мира. М., 2004; Баньковская С. П. Миграция, свобода и гражданство: парадоксы маргинализации, Полис, 2006, № 4- текстов) для понимания гетерогенности общего публичного пространства и различных стратегий агентов.6.

В качестве теоретических оснований исследования выступают:

— концепция политической культуры К. Гирца;

— концепция дискурса М. Фуко;

— концепция символической власти и символического капитала П. Бурдье.

— концепция тендерного измерения сообществ Н. Юваль-ДэвисАвтор исходит из понимания политической культуры как исторически складывающейся символической структуры (К. Гирц). Политическая культура структурирует публичное пространство и задает перспективы политически мыслимого в конкретный исторический момент. В данной перспективе изучение политической культуры концентрируется на исследовании конкретных процессов формирования систем значений, влияющих на принятие политических решений.

Под дискурсом автор, вслед за М. Фуко, понимает «общее поле всех высказываний», так и определенные группы высказываний, «которые могут соседствовать друг с другом, но также игнорировать или исключать о друг друга». Публичный дискурс может состоять из ряда конкурирующих дискурсов (господствующий, альтернативный, маргинальный).

Диссертант применяет методологические установки социального конструктивизма, согласно которым социальная действительность «неотделима от ее понятийных определений, от категорий, которыми пользуются агенты социального действия».9 Второе методологическое допущение социального конструктивизма состоит в том, что социальная.

6 См. Clarke A. Situational Analysis. Grounded Theory After the Postmodern Turn, 2005, SAGE Publications, стр. xxii-xxiii.

7 Geertz C. Interpretations of Culture, 1993.

8 См. Фуко M. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности, М.: Касталь, 1996. — 448 е., стр. 79.

9 Малахов В. С. Новое в междисциплинарных исследованиях («историко-ситуативный» метод в работах | В. Тишкова)//Общественные науки и современность, № 5, 2002. действительность характеризуется неопределенностью. Эта неопределенность обусловливается постоянно меняющимся характером взаимоотношений между агентами, занимающих различные социальные позиции. Неопределенность социальной действительности имеет своим результатом производство множества перспектив интерпретаций этой действительности. Это множество становится основанием для борьбы за символическую власть, а именно — за право создавать и навязывать легитимное видение мира. (П. Бурдье).

Для анализа политик интеграции, которые то или иное государство проводит в отношении иммигрантов, автор использует концепцию символической власти, предложенную П. Бурдье. Официальный дискурс, формируемый и транслируемый государством, классифицирует и распределяет по группам прибывающих иммигрантов в зависимости от господствующих представлений о делении социального мира. Символическая власть проявляется во власти именования, власти номинации. Официальная номинация (классификация), в том числе юридически закрепленная, является типичным проявлением государственной монополии на легитимное символическое насилие10. Бюрократия, которая производит официальную классификацию иммигрантов по стране их происхождения, тем самым определяет будущие политические стратегии иммигрантских групп. Управление названиями является одним из инструментов управления коллективным идептичностями. Даваемые и закрепляемые государством имена наделяет агентов социального действия определенным символическим капиталом. «В итоге агенты прибегают к практической или символической стратегии с целью максимизировать символическую прибыль от номинации. Это институциализированный и законный (а не просто легитимный) символический капитал».11 Иначе говоря, концепция символического капитала отталкивается от допущения, что агенты используют свою.

10 См. Bourdieu P. Social Space and Symbolic Power // In Other Words. Essays Towards a Reflexive Sociology, Polity Press, 1994, стр. 135. Бурдье П. Социология политики (сост., общ. ред. и предисл. Шматко Н. А.), М.: Socio-Logos, 1993. -336 с. репутацию, статусное положение, делегированные полномочия для присвоения себе права выступать от имени воображаемых групп, а значит — права называть.

Говоря об иммигрантских сообществах, автор понимает их не в качестве гомогенных этнокультурных целостностей, а в качестве множества групп интересов, формирующихся вокруг определенного признака (конфессия, этничность, тендерная принадлежность, идеологические установки и т. д.). Иммигранты используют различные культурные категории для формулирования своих политических требований. Например, политическая стратегия такой организации как «Женский исламский совет Канады», претендующей на право, представлять интересы иммигранток из исламских стран, строится на апелляции к двум характеристикам: тендерной принадлежности и культурно-географическому происхождению. Иные категории используются «Исламским гражданским Советом Канады». Эта организация объединяет консервативных патриархально-настроенных мусульман Канады, преимущественно мужчин старшего поколения и выстраивает свою идеологию на манипулировании категориями «конфессия» и «права меньшинств».

Автор использует интерпретативный анализ политических стратегий групп и отдельных индивидов для исследования публичных дебатов, развернувшихся в провинции Онтарио вокруг возможности применения норм исламского права при решении семейных споров. Дебаты относительно норм шариата повлекли за собой дискуссию о перспективах расширения мультикультурализма в Канаде. Эти дискуссии являются примером «борьбы за переопределение правил внутреннего деления поля» (поле в данном случае — публичное пространство Канады). Часть иммигрантов-мусульман стремится получить признание посредством включения некоторых исламских культурных практик в публичное пространство принимающей страны. Добиться признания в культуре принимающего общества означает получить «символическую капитализацию» некоторых исламских практик посредством их фактического включения в правовую систему.

По убеждению автора, многие проблемы интеграции иммигрантов, и в особенности мусульман, связаны с гендерными отношениями — как внутри иммигрантских сообществ, так и в отношениях между иммигрантами и принимающим обществом. В качестве примеров можно привести принятие Закона о религиозных символах во Франции в 2004 губийства чести" в среде мусульман в ряде западных странобщественно-политическое напряжение, вызванное в Канаде дебатами о введении «шариатских трибуналов» для решения семейных конфликтов.

Таким образом, для постановки и исследования новых проблем, вызванных резкими изменениями коллективных идентичностей среди населения западных обществ в результате притока иммигрантов из стран третьего мира, необходимо применение концепции гендера. Автор использует концепцию тендерного измерения национальных сообществ,.

1 «2, предложенную Н. Юваль-Дэвис, и переносит ее на этнокультурные сообщества, в том числе и этнокультурные сообщества, образовавшиеся в результате иммиграции. Как в принимающих сообществах, так и в сообществах иммигрантов, женщинам приписывается роль носителей культурных традиций par exellence. В частности, в патриархальных культурах женщины воспроизводят символические групповые границы посредством ограничений в семейно-брачных отношениях. В мусульманских семьях женщины часто не имеют права выбора супруга, и эта практика частично распространяется на группы иммигрантов-мусульман в западных странах. Кроме того, ограничения, налагаемые на женщин в плане дресс-кода, также подчеркивают их роль как носительниц этнокультурных отличительных традиций. В условиях иммиграции женщины как «символические означающие культурных различий» становятся основными адресатами реакционного мультикультурализма брокеров от этничности. Политические требования.

12 См. Yuval-Davis N. Gender and Nation, London, SAGE Publications, 1997. меньшинств, и особенно групп иммигрантов, часто формулируются на основании культурных категорий, связанных с традиционной системой тендерных отношений, принятой в том или ином сообществе. Попытка интеграции семейных правовых норм иммигрантов-мусульман в правовое поле Канады стала причиной кризиса канадского мультикультурализма на современном этапе.13 Кризис мультикультурализма одновременно стал и конституционным кризисом, поскольку мультикультурализм как «интерпретативный принцип» и главный инструмент национальной интеграции положен в основу Хартии прав и свобод, являющейся частью Конституции страны.

Объект исследования: проблемы национальной интеграции, возникающие в либерально-демократических государствах Запада в результате иммиграции и связанного с ней этнокультурного многообразия.

Предмет исследования: проблема национальной интеграции в современной Канаде.

Цель заключается в исследовании решения проблемы национальной интеграции в Канаде с середины 1960;х гг. по настоящее время.

Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

— выявить специфику политической истории и политической культуры Канады;

— сравнить модели национальной интеграции, принятые в ряде западных государств, с моделью национальной интеграции, выработанной в Канаде;

— изучить возникновение и развитие политики мультикультурализма в Канаде;

13 По мнению автора, современный исторический этап начинает свой отсчет с 9/11.

— охарактеризовать современное состояние политики мультикультурализма в Канаде на примере публичных дебатов в провинции Онтарио по поводу введения ограниченных норм шариата в практику арбитражных судов по разрешению семейных споров.

Положения, выносимые на защиту.

1. Проблемы национальной интеграции, с которыми сталкиваются современные индустриально развитые страны, заключаются в сохранении целостности общества в условиях культурного многообразия, возрастающего вследствие иммиграции.

2. Иммиграция влечет за собой формирование культурных сообществ, идентичность которых отличается от идентичности принимающего населения.

3. Этнокультурное многообразие, возрастающее вследствие иммиграции, требует поиска новых подходов к проблеме национальной интеграции. В частности, на повестке дня стоит переход от традиционной к плюралистической модели национальной интеграции. Данная модель означает, что единая политическая лояльность не исключает множества культурных идентичностей.

5. Примером реализации плюралистической политики национальной интеграции является канадское государство. В 1970;х гг. эта политика получила название «мультикультурализм». В ее основе лежит допущение, что целостности нации в условиях иммиграционного характера государства и культурно разнородного общества можно достичь только при условии признания факта культурного многообразия.

6. Признание культурного многообразия в канадском случае означает институционализацию культурных идентичностей в публичном пространстве.

7. Реализация права на публичную артикуляцию культурных идентичностей привела к формированию «видимых меньшинств» в Канаде, культурные отличия которых проявляются преимущественно в этно-стилевой атрибутике, но не препятствуют их успешной интеграции в принимающее общество. Самыми многочисленными «видимыми меньшинствами» в Канаде являются выходцы из Индостана и Китая.

8. С формированием в последние десятилетия достаточно многочисленных этнокультурных групп, состоящих из выходцев из мусульманских стран, в канадской модели национальной интеграции обостряются противоречия между либеральными принципами устройства публичного пространства и провозглашенным в Конституции принципом мультикультурализма.

Апробация работы.

Работа прошла апробацию на факультете тендерных исследований в университете Йорка (Торонто, Канада). В марте 2007 г. Международный совет по изучению Канады (Оттава) выделил автору стипендию для ' проведения научной работы в Центре феминистских исследований (университет Йорка, Торонто). Исследование было проведено в период с сентября 2007 г. по январь 2008 г. Автор выступила с основными положениями исследования на семинаре «Searching for the Islamic Feminist: Religious Arbitration in Ontario» (Центр феминистских о исследований, университет Иорка, 26 ноября 2007 г.).

В 2008 г. автор выступила с секционным докладом «Кризис канадского мультикультурализма в условиях возрастающего культурного многообразия» на конференции «Векторы развития современной России: наука и общество» (Московская высшая школа социальных и экономических наук, 18−19 апреля 2008). В декабре 2009 г. автор выступила с докладом «Политика мультикультурализма в Канаде» на семинаре, организованном Центром изучения проблем гражданства и идентичности (ИФ РАН, Москва).

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Ряд теоретических положений и выводов диссертации вносят вклад в исследование практик национальной интеграции и феномена мультикультурализма.

Основные положения диссертации и анализируемая в ней литература могут быть использованы при разработке учебных курсов и спецкурсов по мультикультурализму.

Заключение

.

Традиционная модель национальной интеграции, предполагающая совпадение этнокультурных и политических границ, не работает в современных условиях. Особенно наглядно это проявляется в западных странах, которые провели либерализацию иммиграционной политики во второй половине XX в., которая имела своим следствием резкое увеличение этнокультурного многообразия обществ. В результате постоянно возрастающей иммиграции в западных странах образуются культурные сообщества, идентичности которых значительно отличаются от идентичностей принимающего населения. В такой ситуации на повестку дня выходят проблемы сохранения национального единства.

В ситуации возрастающего этнокультурного многообразия сохранение национального единства возможно при условии перехода от традиционной к плюралистической модели национальной интеграции. Плюралистическая модель национальной интеграции не исключает множества культурных идентичностей в рамках единого политического сообщества. Одной из самых успешных попыток реализации плюралистической модели национальной интеграции является политика канадского мультикультурализма. В Канаде в течение последних 40 лет мультикультурализм является официальной доктриной, основным смысловым полем, в котором формируется национальная идентичность граждан. Это идея политического единства в культурном многообразии. Это принципы, которые регулируют механизмы включения в национальное публичное пространство различных этнокультурных меньшинств, как исторического, так и иммигрантского происхождения.

Политика мультикультурализма в Канаде предполагает признание культурного многообразия общества в виде институционализации культурных различий в публичном пространстве. Институционализация культурных различий в публичном пространстве может проявляться в различных формах. В первую очередь публичное выражение культурной идентичности в Канаде проявляется в этно-стилевой атрибутике представителей меньшинств (мода, кухня, фестивали). Это явление привело к формированию в Канаде так называемых «видимых меньшинств», самыми многочисленными из которых являются выходцы из Индии и Китая, которые в настоящее время не испытывают трудностей включения в канадское общество. Но культурные различия могут также проявляться в признании некоторых институтов, выполняющих функции регулирования и контроля в общинах меньшинств.

То обстоятельство, что именно мультикультурализм стал моделью национальной интеграции в Канаде, объясняется особенностями политической истории этой страны. Канадское государство формировалось в условиях вынужденного противоречивого сосуществования двух сообществ, каждое из которых воспринимало себя в качестве государствообразующего сообщества. Дуализм канадской политической культуры, к тому же в условиях иммиграционного характера государства, обусловил устойчивую установку элит в этой стране сначала на бикультурализм, а впоследствии на мультикультурализм как на возможность сохранения политической целостности.

Бикультурализм ознаменовал признание канадского государства как состоящего их двух учреждающих наций. Бикультурализм возник как механизм интеграции меньшинства, которое невозможно было ассимилировать. Эта политика означала признание культурных прав франко-канадского меньшинства в рамках единого политического пространства, а также признание за ними статуса государствообразующего сообщества. Признание бикультурного характера канадского общества как такового, как политического сообщества, привелр к тому, что франко-канадцы, проживающие не только в Квебеке, айв других провинциях, получили признание как лингвистическое сообщество и получили более высокий символический статус в сравнении с потомками иммигрантов из других стран. Это событие стало отправной точкой для формирования канадского мультикультурализма. Во-первых, был создан прецедент для этнокультурных меньшинств иммигрантского происхождения, обосновавшихся в Канаде с 19 в. Во-вторых, это событие обозначило начало радикальной трансформации политической культуры и публичного пространства Канады в направлении культурного плюрализма в общенациональном масштабе.

Иммиграция из стран третьего мира в Канаду во второй половине 20 века наложилась на уже существующую бикультурную парадигму. В условиях возрастающего этнокультурного многообразия логика бикультурализма быстро трансформировалась в мультикультурализм. На практике это означает, что отношение федерального правительства к культурным требованиям франко-канадцев было взято за отправную точку для формирования политики интеграции этнокультурных меньшинств иммигрантского происхождения.

Таким образом, в условиях растущего этнокультурного многообразия возобладал демократически-инклюзивный принцип функционирования публичной сферы. При этом индивидуальным правам представителей этнокультурных меньшинств отдается приоритет в сравнении с групповыми правами. В Канаде предпринята попытка реализовать политику государственного мультикультурализма в либерально-универсалистской перспективе. Однако попытка сбалансировать либеральные принципы с признанием мультикультурного характера общества заключает в себе парадокс. Этот парадокс проявляется в том, что государственная политика мультикультурализма неизбежно влечет за собой реакционный мультикультурализм меньшинств, который проявляется в настаивании примата групповых прав над индивидуальными. Если политику государственного мультикультурализма, по крайней мере, на риторическом и идеологическом уровне пытаются совместить с либеральными принципами, то реакционный мультикультурализм меньшинств выстаивается с явных коммунитаристских позиций.

Отличительной чертой канадского мультикультурализма является его интерпретативный характер. Это означает, во-первых, что политика мультикультурализма в Канаде не является статичной. Во-вторых, она не предполагает единого и заданного подхода, но заключает в себе возможности непрерывного публичного обсуждения и признания вклада многих этнокультурных групп в историю, а также в настоящее и будущее страны. Иначе говоря, мультикультурализм в Канаде означает постоянную трансформацию принципов признания и включения в публичное пространство. В свою очередь, изменение принципов признания связано с формированием новых меньшинств в условиях возрастающего этнокультурного многообразия, что так типично для иммиграционной страны. В основу интерпретации мультикультурализма в Канаде положена процедура. Таким образом, в Канаде предпринята попытка реализовать мультикультурализм в либерально-процедурной перспективе.

Как уже неоднократно отмечалось, политика мультикультурализма в Канаде содержит ряд противоречий. С одной стороны, все граждане обеспечиваются равными правами и возможностями. С другой стороны, четко обозначается значимость мультикультурного характера общества. Это означает, что требования групповых прав со стороны меньшинств являются выражением конституционного принципа равенства. Иначе говоря, все равны в своих возможностях выдвигать культурные требования. Основным инструментом реализации политики мультикультурализма в Канаде является Хартия прав и свобод. Признание мультикультурного характера общества при условии примата индивидуальных прав над групповыми привело к тому, что различные интерпретации положений Хартии прав и свобод становятся основным источником политических конфликтов в современном канадском обществе.

Противоречивые интерпретации Хартии вызваны тем, что граждане иммигрантского происхождения, которые составляют больше половины населения в канадских мегаполисах, отличаются крайней разнородностью в культурных и идеологических отношениях. В условиях иммиграции индивиды подвергаются культурной и идеологической дифференциации. В результате среди выходцев из одних и тех культурно-географических ареалов, например, из стран ислама, разворачивается политическая борьба за признание либерального или коммунитаристского варианта интерпретации положений Хартии.

Настоящий кризис мультикультурализма в Канаде вызван тем, что реализация (интерпретация) принципа мультикультурализма новыми сообществами мусульман обостряет основное противоречие между либерализмом и мультикультурализмом, т. е. противоречие между принципом примата индивидуальных прав и требованиями расширения групповых прав со стороны меньшинств.

Как показывает исследуемая в Главе III ситуация, требования расширения групповых прав со стороны части мусульман Канады фактически означают требование включения в публичное пространство религиозных норм, которые в либеральной политической культуре относятся к приватной сфере. Мусульмане в Канаде не составляют гомогенного сообщества. Они различаются не только по этническим и конфессиональным признакам. В условиях иммиграции формируются и нарастают идеологические и мировоззренческие различия. Идейно-мировоззренческие конфликты в среде иммигрантов-мусульман имеют явное тендерное измерение. Опасаясь воспроизводства патриархальных норм, женщины из среды иммигрантов-мусульман становятся на позиции либерализма и активно выступают за господство либеральной интерпретации положений Хартии прав и свобод.