Парламентская демократия в Польше в 1919-1926 гг.: Становление, функционирование, кризис

После первой мировой войны на политической карте Европы появились новые независимые государства, которые определили характер своего политического устройства как демократический. Последующий период был временем серьезных испытаний для демократий этих стран. Уже в 1920;е годы не только здесь, но и в государствах с прочными либерально-демократическими традициями, наблюдались серьезные трудности в функционировании парламентских демократий.

При этом в странах Центральной и Юго-Восточной Европы, где государственные системы данного типа не имели длительной традиции, эти трудности переживались острее, более того, во многих из них были установлены антидемократические режимы.

Проблемы и сложности государственно-политического развития этих стран имели как общие черты, так и свои национальные особенности. В Польше одним из важнейших факторов, способствовавших ослаблению парламентской демократии, являлось своеобразие ее модели, установленной конституцией 1921 г. Модель образца 1921 г. в политических условиях Польши того времени показала низкую функциональную эффективность, что во многом способствовало разочарованию польского общества в парламентаризме, вело к его отчуждению от парламентской демократии в целом, создавало питательную почву для роста антипарламентской пропаганды и усиления антидемократических сил. Государственный переворот в мае 1926 г., утверждение авторитарного режима Пилсудского привели сначала к фактическому свертыванию парламентской демократии, а в последующем и устранению ее конституционных основ. Таким образом, слабости польской модели парламентской демократии, проявившиеся в первой половине.

1920;х годов, оказали существенное влияние на дальнейшее развитие польского государства.

Сложная судьба парламентской демократии в Польше, просуществовавшей до мая 1926 г., во многом предопределяла интерес к данному вопросу со стороны как польских, так и зарубежных исследователей.

Исходя из разного объекта исследований, различными аспектами польского парламентаризма занимались как историки права, так и специалисты по политической истории.

Специфика польских историко-правовых работ межвоенного времени, издававшихся после военного путча в мае 1926 г., состояла в том, что над ними сильно довлела политическая ситуация в стране. Складывание и конституционное оформление политического режима Пилсудского сопровождалось мощной критикой государственной системы образца 1921 г., которая как бы символизировала все недостатки предшествующего периода политического развития Польши. Главным сюжетом работ государствоведов также была критика парламентской системы 1921 г. Исследования различались лишь разной степенью остроты этой критики. Даже такой последовательный сторонник парламентской республики, как профессор А. Перетяткович, после военного переворота 1926 г. перешел на позиции своих оппонентов в дискуссиях первой половины 1920;х годов и поддерживал начинания «санационного» режима по кардинальному переустройству политической системы Польши1.

Крайнее выражение негативных оценок парламентской демократии в Польше было представлено в пилсудчиковской историографии. Одним из ее классических примеров можно считать работу К. Малицкого2, где сейм характеризовался как рассадник заразы и главный источник слабости Польши.

Из научных работ польских историков права межвоенного времени нужно выделить прежде всего исследования В. Комарницкого3, интересовавшегося прежде всего юридическими аспектами государственно-политического развития Польши того времени. Следует отметить, что его работы чаще всего используются современными историками права.

Оценивая доминирующую позицию парламента в т.н. Малой конституции 20 февраля 1919 г. и конституции 1921 г. исследователь не считал это чисто польской спецификой и полагал, что данное явление вообще характерно для народов, освободившихся от внешнего или внутреннего политического гнета. Вместе с тем исследователь придерживался мнения, что установлению в Польше преобладания парламента в системе государственной власти во многом способствовали глубокие исторические и психологические причины. Еще в шляхетской Польше сформировалась традиция негативного отношения к сильной исполнительной власти. Культивировавшееся на протяжении ряда веков негативное отношение к государству, глубоко укоренившееся в общественном сознании, было углублено в период национальной неволи, когда государство стало символом национального угнетения. В результате в сознании поляков укоренилось отрицательное отношение к власти вообще и положение мало изменилось после возрождения польского государства в 1918 г.

Характеризуя конституцию 1921 г., В. Комарницкий отмечал, что в реализации принципов парламентской демократии она пошла дальше, чем конституционные законы III Французской республики 1875 г. Президент Польши не получил права законодательной инициативы, права ветоболее затрудненным, чем во Франции было право роспуска парламента. Жесткой кодификации был подвергнут принцип ответственности правительства перед парламентом, но при этом не были четко сформулированы условия реализации этой ответственности, что создавало возможности отправить в отставку правительство или отдельного министра случайным большинством в сейме.

Исследователь отмечал также, что в сфере законодательной власти конституция создавала благоприятные условия для преобладания нижней палаты над верхней. Анализ постановлений конституции дал ученому основания назвать парламентскую систему Польши «сеймовым абсолютизмом» .

В.Комарницкий считал, что установленная конституцией парламентская система не была реализована, поскольку сейм не смог сформировать стабильного большинства, способного к управлению государством. Тем самым парламентская демократия как правление парламентских правительств в Польше не утвердилась. Признаком этого он считал правительства «специалистов», которые, по его мнению, были прямым «отрицанием» парламентской системы. Лишенные прочной политической опоры в сейме, внепарламентские правительства, а также коалиционные кабинеты не могли проводить решительную и последовательную политику, рассчитанную на долговременную перспективу, что, в конечном счете, привело к кризису всей политической системы, установленной конституцией 1921 г.

В.Комарницкий обращал внимание на то, что в правовой науке первой половины 1920;х г. существовали два направления, высказывавшиеся за реформу государственно-политической системы. Первое направление, к которому он относил прежде всего краковскую конституционную школу, в качестве альтернативы предлагало установление президентской системы, тем самым выступая за проведение радикальных изменений в государственном строе. Второе направление (к которому он причислял и себя), представленное прежде всего А. Перетятковичем и Э. Дубановичем, предлагало реформирование парламентской системы, «оздоровление» польского парламентаризма, постепенное устранение его недостатков.

Из довоенных работ о польском парламентаризме 1920;х годов следует также назвать исследование известного польского историка В. Конопчиньского4. Будучи депутатом сейма, он имел возможность непосредственно наблюдать парламентскую жизнь. Конопчиньский считал, что парламентская демократия в Польше имеет существенные слабости, которые препятствуют ее эффективному функционированию, указывал на необходимость работать по их преодолению и осознание этой потребности ведущими учеными и политиками. В более поздней своей работе5, законченной еще в 1947 г., но опубликованной лишь полвека спустя, в отличие от тотальной критики парламентской системы и конституции 1921 г. со стороны пилсудчиков, В. Конопчиньский позитивно оценил результаты работы Законодательного сейма и подчеркнул достоинства принятой конституции, отметив, что Польша могла не стыдиться перед миром за свою конституцию, «хотя она и должна была ее поправлять» 6.

В.Конопчиньский не скрывал своего негативного отношения к польским левым, и особенно к социалистам. По его мнению, именно левые партии несут ответственность за ликвидацию парламентской демократии и последствия дальнейшего политического развития Польши7.

Среди исследований по политической истории Польши межвоенного времени особо следует выделить работу А. Прухника8. Опубликованная еще в 1930;е годы, она несколько раз переиздавалась в послевоенные годы и оказала существенное влияние на утвердившиеся в современной польской историографии оценки многих важных процессов и событий. Работа А. Прухника, с одной стороны, отличается основательной характеристикой партийной системы Польши, тщательным анализом соотношения политических сил в польских сеймах 20−30-х гг., а также содержит систематизированные сведения о партийных перегруппировках, слияниях и расколах парламентских клубов и коалиций, живое описание политических событий, современником которых он был. С другой стороны, она несет на себе печать политических пристрастий автора. Политическая и идейная принадлежность Прухника к Польской социалистической партии (ППС) проявляется в оценках, интерпретациях, предпочтениях при выборе сюжетов исследования. Большое внимание А. Прухник уделяет позиции ППС по различным вопросам общественной жизни того времени. Заметно его предвзятое отношение к правым и центристским партиям как основным противникам ППС в борьбе за власть. А. Прухник называл демократическими преимущественно лишь левые партии — ППС, Польское стронництво людовое «Вызволене» (ПСЛ-" Вызволене"), Стронництво хлопске.

Причины ликвидации парламентской демократии в Польше и установление «санационного» режима А. Прухник объяснял тем, что по мере созревания в первой половине 1920;х гг. благоприятных условий для перехода власти в руки рабоче-крестьянских партий, не скрывающих своих намерений осуществить кардинальные преобразования общественного строя, правящие классы стремились любыми средствами не допустить этого и пошли на отказ от демократии и установление диктатуры, которая должна была задержать этот процесс. Таким образом, А. Прухник основной акцент сделал на классовой, социальной природе смены форм власти и политического режима в Польше.

В послевоенное время в польской историко-правовой литературе стала утверждаться марксистская традиция подхода к явлениям государственно-политической жизни с характерным для нее интересом к их классовому содержанию. Первой крупной работой такого рода была монография А. Гвижджа, посвященная государственно-политическому развитию Польши 1919;1935 гг9.

Думается, что не будет преувеличением назвать данное исследование чистым продуктом эпохи сталинизма в Польше. Межвоенное время изображается здесь исключительно в черных тонах. Единственными «светлыми пятнами» являются лишь сюжеты о Коммуниста1 ческой партии Польши. Конституцию 1921 г. в целом А. Гвиждж считал реакционной, поскольку за ее внешне демократическими положениями скрывалась закамуфлированная тирания эксплуататоров10. Критику польскими государствоведами государственной модели, закрепленной этой конституцией, исследователь называл «фашизацией литературы», а профессора В. Л. Яворского считал предтечей фашизма, представителем империалистической буржуазии11, крестьянскую партию Польское стронництво людовое «Пяст» (ПСЛ-" Пяст") «помещичье-кулацко-клерикальным конгломератом» 12, а Национальную рабочую партию (НПР) и левую крестьянскую партию ПСЛ-" Вызволене" «буржуазной агентурой» 13.

Вскоре после публикации монографии А. Гвижджа на его работу появились весьма критические рецензии. В частности, выражалось несогласие по поводу того, что А. Гвиждж фактически отождествляет с фашизмом предложения государствоведов по усилению исполнительной власти. Указывалось, что нельзя считать сторонников сильной президентской власти «предтечами фашизма» и что нужно отличать их концепции от идеологических построений фашистов14. Известный польский историк права К. Гжибовский заметил, что выдвигавшиеся в первой половине 1920;х годов предложения по усилению исполнительной власти, расширению полномочий верхней палаты и сокращению прав нижней палаты не шли дальше соответствующих постановлений веймарской и чехословацкой конституций15. Поэтому определение научных концепций, стремящихся к ограничению преобладания нижней палаты над другими органами государственной власти как «фашизирующих» К. Гжибовский считал неверным. Ученый также обращал внимание на необходимость серьезного отношения к различным вариантам парламентаризма, предлагавщимся в период работы Законодательного сейма16. К. Гжибовский осуждал пренебрежительное отношение к этому вопросу со стороны А. Гвижджа, который считал достаточным акцентирование на одной черте большинства проектов парламентаризма — их пробуржуазной направленности. В целом, в рецензиях проявилось иное, чем у А. Гвижджа понимание марксизма как методологии для анализа проблем государственно-политического развития межвоенной Польши, свободное от «разоблаченчества», вульгаризации и слишком упрощенных оценок сложных явлений общественной жизни страны того времени.

Очень важный вклад в изучение польского парламентаризма 1919;1926 гг. внесло исследование историка права М. Петшака17, ставшее одной из фундаментальных работ по этой проблематике, которое посвящено практике функционирования парламентской системы Польши в первой половине 1920;х годов. Данная работа вскоре после опубликования вызвала положительные отклики18 и по сей день высоко оценивается польскими исследователями. Автор тщательнейшим образом проанализировал взаимодействие составных элементов этой системы — политических партий, представленных в парламенте, правительства и главы государства. Особое внимание М. Петшак уделил влиянию партийной системы Польши на механизмы функционирования институтов парламентской республики. Останавливаясь на функциональных недостатках парламентской системы Польши, автор отметил, что на ее жизнеспособность отрицательно повлияла специфика многопартийности в Польше. В других европейских странах с многопартийной системой создание парламентских коалиций и установление сотрудничества между партиями не сталкивалось с такими большими трудностями, как в Польше. По оценке М. Петшака, в польском сейме на много легче было склонить партии к тому, чтобы «свалить» правительство, чем привлечь их к заключению коалиционных соглашений. Такое положение ученый связывал с наличием сильных социальных конфликтов в польском обществе, имевших устойчивую тенденцию к усилению. С другой стороны, низкую функциональную эффективность парламентской системы определяли также институциональные недостатки установленной в Польше парламентской модели.

Примерно в тоже время появилась другая крупная работа о польском парламентаризме в первой четверти XX века, автором которой является известный историк права А. Айненкель19. Два раздела (из шести) относятся к периоду конца 1918 г. — до майских событий 1926 г. Проблемы парламентаризма рассматриваются здесь на широком фоне социально-политической истории того времени. Работа А. Айненкеля имеет большую фактологическую ценность в целом при изучении политической истории Польши данного периода. Исследователь был, пожалуй, одним из первых, кто обратился к изучению проектов конституций различных политических партий и конституционной комиссии сейма, а также специально уделил внимание борьбе в сейме по вопросу о второй палате.

Оценивая в целом начальный период создания основ государственного устройства независимой Польши, автор отмечал, что установленная в Польше парламентская демократия была противопоставлением революционным концепциям диктатуры пролетариата и передачи власти советам, хотя такая возможность в Польше, по его мнению, имела меньше шансов, чем в Германии или балтийских государствах20. Однако постепенно польские имущие классы перешли на более реакционные позиции, что нашло выражение в продвижении идеи сената. Вместе с тем опасаясь деятельности левых, в том числе и вне сейма, а также не желая брать на себя ответственность за непринятие конституции в ситуации, когда она представляла собой серьезный аргумент в борьбе за Верхнюю Силезию, привели к тому, что правые пошли на компромисс. Последний момент также повлиял на левых, ког торые стали искать компромисса. В итоге, роль сената была сведена к функции ограничителя, лишенного политических и законодательных прав. Однако самой существенной уступкой правых, по мнению автора, было согласие на то, что через пять лет сейм мог ликвидировать вторую палату.

В работе Айненкеля уделялось внимание предложениям различных политических сил по изменениям в государственно-политической сфере. Анализируя предложения правых и центристских партий автор пришел к выводу, что они шли в реакционном направлении21, а левые партии, по его мнению, выступали как защитники парламентаризма и демократии22.

В одной из своих более поздних обобщающих работ23 исследователь отметил, что хотя в т.н. Малой конституции 20 февраля 1919 г. во главе органов государственной власти ставился парламент, тем не менее на практике произошла относительно быстрая модификация в сторону создания равновесия между парламентом и главой государства. Польские кабинеты министров формировались в результате компромисса между большинством сейма и Пилсудским. Глава государства стремился играть решающую роль в формировании внешней политики, и прежде всего ее восточного направления. Вплоть до июля 1920 г. Пилсудский игнорировал постановления сейма, касавшиеся военных и политических аспектов польско-советской войны. Ситуация изменилась с момента создания Совета обороны государства, полномочия которого ограничивали свободу действий Пилсудского и правительства.

Указывая на трудности формирования парламентского большинства в сейме первого созыва А. Айненкель отмечал, что они имели, с одной стороны, глубокие социальные причины, с другой — были связаны с тем, что «процессы консолидации отдельных классов и групп, а также процесс интеграции нации находились в течение нескольких лет после восстановления независимости лишь в начальной фазе» 24.

По мнению исследователя, источником больших трудностей в политической жизни Польши были представители национальных меньшинств, которые составляли 30 процентов населения страны. Не удалось создать такую политическую систему, которая позволила бы совместить интересы государства и национальных меньшинств. Ай-ненкель отмечал, что этого не хотели прежде всего польские правые. В результате, в отношениях между государством и национальными меньшинствами доминировали конфликты, хотя и не столь острые, как в Югославии. В парламентской жизни это проявлялось, в частности, в том, что представительства национальных меньшинств находились в оппозиции в отношении любого парламентского большинства.

В целом нужно отметить, что начиная с 60-х годов практика функционирования парламентаризма являлась одним из основных предметов исследования в польской историографии и к сегодняшнему дню изучена достаточно полно. Хорошо исследована партийно-политическая система Польши, включая революционные партии и пилсудчиков, основательно анализировались социально-классовый состав партий и их организационные структуры, политические идеологии, внутрипартийные и межпартийные отношения, связи с другими общественными организациями. Рассматривался также аспект взаимодействия партийной системы с системой органов государственной власти, партийный состав польских сеймов25.

Проблемой принятия конституции 1921 г. занимался польский историк права С. Круковский26. Автор сосредоточил внимание на работе Законодательного сейма по созданию всех регулятивно-правовых блоков конституции и проделал весьма скрупулезный юридический анализ нормативных постановлений, содержавшихся в различных проектах конституции того периода. Большую информативную ценность представляет его работа о партийном составе Законодательного сейма27.

В Польше пока нет специальных исследований, посвященных дискуссии государствоведов того времени о польском парламентаризме 1920;х годов. Однако имеется литература по конкретным ученым. Прежде всего нужно назвать монографическое исследование историка права М. Яскульского о политико-правовых воззрениях В.Л.Яворского28. Предметом изучения в его работе является проект конституции, разработанный В. Л. Яворским после майского переворота 1926 г. и опубликованный в 1928 г. Автор проанализировал основные правовые блоки проекта и проследил связи конституционной концепции В. Л. Яворского с правовыми школами Запада.

Отдельные вопросы правовых воззрений В. Л. Яворского исследовались в работах Л. Мажевского и К. Гжибовского29.

В монографии, посвященной изучению политической биографии профессора Э. Дубановича30, наряду с фактами его политической деятельности имеются некоторые фрагменты о государственно-политических взглядах ученого.

Один из наиболее известных современных исследователей польской социалистической мысли М. Слива считает, что в период принятия конституции 1921 г. польские социалисты «оказали серьезное влияние на форму и структуру государства в тех его элементах, которые мы привыкли определять как современные и демократические» 31. М. Слива полагает, что ответственность за кризисное развитие польского парламентаризма в немалой степени несут левые и центристские партии, которые оказались не способны к заключению компромисса и созданию правительственных коалиций32.

Характеризуя отношение к парламентской демократии со стороны различных политических сил, М. Слива относит к сторонникам парламентской демократии лишь ППС и ПСЛ-" Вызволене", а правоцентристские партии определяет как противников парламентской системы33.

Некоторые сюжеты о позиции людовцев по вопросу о государственном устройстве в период межвоенной Польши затрагиваются А. Лучаком в его обобщающей работе о политической мысли людов-ского движения34.

В исследовании В. Владыки35 о польском консерватизме в межвоенный период собран интересный фактический материал о деятельности краковских интеллектуалов С. Эстрайхера и В. Л. Яворского в польском консервативном движении.

В работе К. Кавалеца36 предпринята попытка представить проблемы государственно-политического развития межвоенной Польши как отражение борьбы разных политических идеологий по вопросу общественного устройства Польшы в целом. По его мнению, данную эпоху определяет конфронтация доктрин — «советской», «социалистической», «народной», «католической», «национальной», «санационной». В целом нужно отметить, что данное исследование является работой переходного периода, когда автор пытается отойти от старых подходов, но вместе с тем не ощущается четкости в контурах новых.

В отечественной историографии проблемам государственно-политического развития Польши в 1920;е годы уделял внимание историк права А. Малицкий37. Наряду с подробным юридическим анализом положений конституции 1921 г. исследователя интересовала и их социальная природа. По его мнению, «конституция 1921 г. была предназначена под флагом проведения начал демократизма укреплять и сохранять классовые привилегии землевладельцев, промышленников и торговцев против наступления пролетариата» 38. Причины отсутствия у президента права вето и права досрочного роспуска парламента А. Малицкий объяснял тем, что буржуазия боялась усиления власти главы государства, поскольку, обладая соответствующими полномочиями, президент «может легко выйти из повиновения буржуазии и из ее орудия стать силой, которая, опираясь на войско, ведет обыкновенно к цезаризму» 39.

Причины отказа от конституции 1921 г. и закрепленной ею государственной системы А. Малицкий видел в том, что провозглашенные ею принципы «родились в эпоху развития промышленного капитала [.]. В переживаемую же нами эпоху господства финансового капитала и загнивающего капитализма принципы чистой демократии являются ни чем иным, как цветками, посаженными в снег и потому обреченными на более или менее быстрое умирание. В них жизни нет, но близость тленья. И провозвестником этого тленья, этого умирания принципов демократии явился Пилсудский» 40.

Исследователь обратил специальное внимание на конституционный проект В. Л. Яворского. Позитивно оценивая критику Яворским индивидуализма, который А. Малицкий считал важнейшей характеристикой буржуазного общества, он в то же время считал, что предлагаемая Яворским модель и идеология государственного строя очень близки фашистской государственной системе Италии41. А. Малицкий полагал, что общей тенденцией в Польше является переход к осуществлению модели государственного строя фашистской Италии образца 1925 г42.

В послевоенной отечественной литературе проблема государственной системы Польши 1921 г. затрагивалась в работе Н.А.Селезнева43, посвященной истории восстановления независимого польского государства. Автора интересовала прежде всего классовая сущность, социальный характер государственного устройства. Оценки исследователя в целом являлись типологически близкими уже упомянутой работе А.Гвижджа.

В академическом издании III тома «Истории Польши», изданном в 1958 г., разделы о политической истории первой половины 1920;х годов были подготовлены М. В. Миско и А. Я. Манусевичем.

Миско считал эндецию и христианских демократов реакционными партиями44. Образование правительства Хьены-Пяста, по его мнению, являлось шагом в направлении к фашизму и было частью процесса усиления буржуазной реакции, характерного в тот период для капиталистического мира в целом45.

Манусевич полагал, что в 1920;е годы в Польше существовал кризис, угрожавший «самому существованию эксплуататорских классов» 46. В «целях спасения буржуазно-помещичьего строя» они добивались установления «режима реакционной диктатуры» 47. Автор негативно оценивал позицию ППС, которая «напрягала усилия для того, чтобы отвратить надвигавшийся революционный взрыв». Исследователь также считал, что ППС, ПСЛ-" Вызволене" и Стронництво хлоп-ске несли ответственность за установление диктатуры Пилсудского48. Анализируя причины эволюции политического строя в Польше, автор пришел к выводу, что «установление диктатуры было одним из проявлений слабости польского капитализма и отражало глубокую остроту классовых противоречий польского буржуазно-помещичьего государства, слабость польских эксплуататорских классов, их неспособность властвовать старыми методами и в силу этого вынужденных прибегнуть к открытой террористической диктатуре для поддержания своего господства» 49.

В 60-е и 70-е годы в центре внимания исследователей находились проблемы рабочего, революционного и коммунистического движения в независимой Польше50.

В исследованиях 80-х годов уделялось существенное внимание изучению причин эволюции политической системы Польши как составной части региона Центральной и Юго-Восточной Европы. Отмечалось, что империализм как экономическая система порождает общий поворот от демократии к реакции, «сращивание монополий с государственным механизмом ведет к сужению социальной базы государства и дальнейшему его отчуждению от общества, к усилению относительной самостоятельности государства, к антидемократическому перерождению его институтов, в частности к возвышению исполнительной власти над представительными учреждениями. [.] Усиливается тенденция [.] к упразднению буржуазной демократии» 51. Авторы считали, что «разложение буржуазной демократии» было связано с глубоким разладом, расстройством всей капиталистической системы, ускоренном в период общего кризиса капитализма после первой мировой войны52. Одним из проявлений кризиса буржуазной демократии, по Ь[ мнению, было «широкое наступление на демократические завоевания трудящихся в социальной и политических областях, введение все новых и новых ограничений, отстраняющих массы от участия в политической жизни и от пользования демократическими правами и свободами. Установление фашистских и профашистских режимов завершило поворот от буржуазной демократии к крайней реакции» 53.

Большое внимание политической истории Польши 1920;х годов уделялось в работах И.В.Михутиной54. В отечественной историографии ее исследования являются, пожалуй, одними из немногих, где содержится обширный анализ партийно-политической системы Польши 1920;х годов, характеристика партийной структуры сеймов и практики функционирования польского парламентаризма, а также анализ постановлений конституции 1921 г., касающихся организации государственной власти. Кроме того, исследователь уделяла внимание проблемам правового статуса личности, социальных функций государства, их конституционному оформлению и практической реализации.

В своих исследованиях, анализируя истоки установления парламентской демократии в Польше, автор указывала на специфику социально-политической ситуации в стране к тому времени. Отмечалось, в частности, что если на Западе в XVIII—XIX вв. основной силой демократических преобразований являлась буржуазия, то спецификой польской буржуазии к моменту восстановления независимой Польши было то, что она не боролась со старыми порядками, а приспосабливалась к ним и шла на компромисс с феодальным эксплуататорским классом. По мнению автора, польская буржуазия не нуждалась в демократическом строе и пошла на его установление по тактическим причинам. Буржуазия опасалась революционного взрыва, поэтому «перспектива буржуазно-демократической республики, предусматривавшей ограниченное рабочее и социальное законодательство, [.] противопоставлялась не отжившим государственным и социально-экономическим формам, а идее социальной революции» 55. Характеризуя ситуацию в целом в странах Центральной и Юго-Восточной Европы, автор отмечала, что «введение представительного правления виделось имущим классам приемлемой мерой уступок демократическим чаяниям народов, способной ослабить социальную и политическую напряженность, не затрагивая основ буржуазного господства» 56. «Уступка в вопросе о характере государственного строя, — отмечала исследователь, — позволила им сохранить за собой экономическую власть, что и составляло основу могущества противников демократии» 57. В этом компромиссе исследователь видела главный фактор дестабилизации, дисфункциональности формировавшейся политической системы, важнейший элемент ущербности демократии.

Другим источником слабости демократии исследователь считала отсутствие для нее в польских условиях адекватной базисной социально-экономической основы58. Думается, весьма ценным является наблюдение автора, что экономическая многоукладность, формационно разнородная социальная структура данного региона в целом вели к политической раздробленности, осложнявшей укоренение здесь представительного правления59.

Характеризуя позиции политических партий в период создания основ государственного устройства Польши Михутина отмечала, что «эндеки в принципе были враждебны политической демократии. Но погоня за популярностью среди избирателей [.] и специфическая обстановка соперничества с Пилсудским заставляли ННС в первое время соглашаться на решение некоторых вопросов государственного строительства в буржуазно-демократических формах» 60. По мнению автора, если левые партии, ПСЛ-" Пяст" и НПР «добивались политического равенства и демократического парламента, который более или менее адекватно отражал бы социальную структуру», то правые «хотели оснастить высший законодательный орган такими институтами, которые тормозили бы принятие решений, продиктованных интересами эксплуатируемого большинства» 61. Исследователь считала также, что только на заключительном этапе работы Законодательного сейма над конституцией между правыми и левыми по многим спорным вопросам удалось достичь компромисса62.

Анализируя последующий период политического развития Польши на основе конституции 1921 г., исследователь пришла к выводу, что польская буржуазия не нуждалась в образованном демократически парламенте. По ее мнению, буржуазия видела опасность в том, что в Польше был большой вес партий, представлявших трудящихся, что создавало потенциальные возможности актуализации радикальных социально-экономических программ. По этой причине интересы буржуазии обращались против формирования государственной организации на демократической основе63.

Исследователь полагала также, что выдвигавшиеся правыми предложения по изменениям в государственно-политической сфере шли вразрез с буржуазной демократией. Вместе с тем автор считала, что ПСЛ-" Пяст" по данному вопросу в принципе оставалось на стороне буржуазной демократии64.

В 80-е — 90-е гг. в отечественной полонистике появились интересные работы по истории отдельных политических партий Польши межвоенного периода. В исследовании М.М.Кожокина65 анализирова-лисьорганизационные структуры, идеология и политические ориентации христианско-демократической партии. Автор отмечал, что христианская демократия в плитической жизни страны занимала центристские позиции. Значительной была амплитуда колебаний ее политического курса. В вопросах политического устройства, отношения к коммунистическому и социалистическому движению, к партиям национальных меньшинств христианские демократы разделяли политику правых партий. Вместе с тем по проблемам социально-экономических преобразований христианская демократия занимала левый фланг польского центра в сейме. По мнению автора, в результате кризисных явлений политической жизни первой половины 1920;х гг. в партии усилились позиции противников чисто парламентского пути борьбы за политическую стабилизацию в стране, ориентировавшихся на пересмотр конституции и положения о выборах. После съезда христианской демократии в 1925 г. ориентация на политику «твердой руки» и поиски внепарламентских путей стабилизации капиталистических отношений стали новым курсом христианских демократов66.

Изучению идейного наследия польских социалистов в 1920;е гг. посвящена работа Н.Ю.Жуковской67. Автор отмечает, что ППС была сторонницей парламентской демократии, выступала за мирные, демократические способы борьбы за власть. Исследователь рассматривает общие и особенные моменты в политической идеологии польских социалистов на фоне идеологического развития европейской социал-демократии. Отмечается существенное влияние западной социал-демократической традиции на идеологию ППС. По мнению автора, ППС рассматривала участие в межпартийных кабинетах как наиболее эффективный способ воздействия трудящихся на политику правительства. В обосновании целесообразности сотрудничества с буржуазными партиями в общенациональных интересах польские социалисты опирались на концепцию К. Каутского, считавшего это политичесокй формой перехода к социализму. Исследователь отмечает также, что в идеологии ППС предусматривалась необходимость реформ по совершенствованию парламентской демократии.

В статье Г. Ф. Матвеева о социально-психологических аспектах майского переворота 1926 г. обращено внимание на то, как отражалось функционирование парламентской демократии на общественных настроениях. Отмечалось, что к середине 1920;х годов усиливалось состояние отчуждения между обществом и властью. Автор замечает, что «общественные настроения все больше склонялись к необходимости поиска каких-то альтернативных существующему парламентаризму форм организации управления государством» 68.

Следует отметить, что весьма незначительное внимание политической истории рассматриваемого периода по сравнению с предшествовавшим изданием «Истории Польши» уделено в новом академическом труде по истории Польши69. Вызванное, вероятно, сжатыми рамками объема издания в целом, в ней содержится лишь перечень основных фактов того периода.

Характеризуя в целом процесс изучения парламентской демократии в Польше, можно выделить три историографические традиции в ее оценках. Пилсудчиковская историография однозначно негативно оценивала данный тип государственного устройства. Другой традицией являлся критический подход к парламентской демократии образца 1921 г. с точки зрения ее институциональных недостатков и функциональных слабостей. Третьей традицией можно считать подход, согласно которому борьба за пересмотр конституции была борьбой сил реакции и демократии. Закрепленный Прухником, такой подход перешел в послевоенную историографию и, представленный в начале в «сталинистской» версии, в последующем стал доминирующим в польской и отечественной литературе. Думается, что данная трактовка нуждается в дополнительном рассмотрении и уточнении.

Нужно отметить также, что в отечественной историографии преобладал преимущественно макросоциологический анализ политических процессов начального периода создания польской государственности. Это требует, на наш взгляд, дополнительного обращения к периоду создания основ государственно-политического устройства независимой Польши, которое позволило бы конкретизировать, уточнить мотивацию сторонников различных концепций государственно-политического устройства Польши в период работы Законодательного сейма над конституцией, а также проследить причины, определившие своеобразие польской модели парламентской демократии 1921 г.

Исходя из того, что практика функционирования польского парламентаризма имеет очень большую историографию, мы не считали необходимым специально разрабатывать этот вопрос, а дали обобщенную картину практики функционирования.

Поскольку нас интересует не чисто политический, и не чисто государственно-правовой аспект парламентской демократии, то особое внимание будет уделено позициям основных польских политических партий в отношении действовавшей модели парламентской демократии, их подходам по изменению в государственной сфере, а также предложениям наиболее известных представителей польской правовой науки, по-разному смотревших на причины трудностей государственно-политической жизни, на способы их преодоления и одновременно различавшихся по своим политическим ориентациям.

Задачами исследования являются:

— изучение предпосылок и истории возникновения парламентской модели образца 1921 г. с особым учетом мотивации сторонников различных концепций государственно-политического устройства Польши в период работы Законодательного сейма над конституцией;

— анализ обобщенной картины практики польского парламентаризма;

— изучение правовых концепций по преодолению трудностей государственно-политической жизни;

— исследование позиций основных польских политических партий в отношении к действовавшей модели парламентской демократии, их стратегического курса и предложений по реформе парламентаризма.

Хронологически работа охватывает период от начала публичного обсуждения вопроса о характере политической системы Польши в 1919 г. до государственного переворота в мае 1926 г., который подвел черту под той моделью, которая была закреплена в конституции 1921 г.

Методологической основой при написании работы послужили метод историзма, метод критического анализа, историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический, а также мотива-ционный методы.

При работе над диссертацией был использован широкий круг источников, которые можно разделить на несколько групп: а) материалы из архивохранилищ Польши и России и рукописных отделов научных библиотек б) стенографические отчеты заседаний Законодательного сейма и сейма первого созыва в) проекты законодательных актов г) труды ведущих государствоведов того времени д) периодическая печать и публицистика е) опубликованные и неопубликованные воспоминания и дневники.

В архиве Польской академии наук в Варшаве (Archiwum Polskiej Akademii Nauk w Warszawie) в фонде крупного политического деятеля и известного польского ученого профессора Владислава Леопольда Яворского были использованы материалы из его личной корреспонденции.

В архиве Польской академии наук в Познани (Archiwum Polskiej Akademii Nauk w Poznaniu) были использованы материалы известного польского ученого, ректора Познаньского университета в 1930;е годы, профессора права Антони Перетятковича, пользовавшегося большим авторитетом в научной среде, а также в политическом лагере эндеции. Интересны его личные заметки, конспекты лекций, других публичных выступлений, которые позволяют полнее представить себе позицию ученого по проблемам польского парламентаризма, принимавшего активное участие в дискуссии о его реформе.

В архиве университета им. А. Мицкевича в Познани (Archiwum Uniwersytetu im.A.Mickiewicza w Poznaniu), были использованы анкетные документы А. Перетятковича, в которых содержатся сведения о его политической деятельности.

В Государственном архиве г. Познани (Archiwum Panstwowe w Poznaniu) были использованы материалы фонда управления познань-ского воеводства, где нас интересовали секретные ежемесячные отчеты познаньского воеводы в Варшаву о положении дел в данном регионе за период первой половины 1920;х годов. Данные материалы стали до- / ступны исследователям сравнительно недавно. В них содержатся ценные сведения о состоянии экономики, деятельности политических партий, информация об общественных настроениях, оценках и отношении в обществе к центральным органам власти в указанный период.

В Архиве Института истории людовского движения в Варшаве (Archiwum Zakiadu Historii Ruchu Ludowego w Warszawie) были использованы материалы фонда Польского стронництва людового «Пяст». В стенограммах заседаний организационного отдела окружного комитета ПСЛ-" Пяст" (г.Краков) находили отражение шаги партийного руководства по выработке мер, направленных на преодоление трудностей польского парламентаризма.

В Центре хранения историко-документальных коллекций в Москве (ЦХИДК) в фонде II отдела Генерального штаба Польши (управление информации) были использованы информационные рапорты и коллекции вырезок из польской прессы за период 1919;1920 гг. Они составлялись сотрудниками управления информации для подготовки обобщающих аналитических материалов для руководства, поэтому содержат интересные сведения, отсутствующие в других источниках. Данные материалы позволяют существенно расширить наши знания о межпартийных и внутрипартийных отношений Польши в период 1919;1920 гг., которые влияли на процесс принятия конституции. Не менее важны содержащиеся в фонде сведения о деятельности конституционной комиссии Законодательного сейма, поскольку ее материалы не сохранились в полном объеме.

В отделе специальных собраний библиотеки университета им. А. Мицкевича в Познани (Oddziaf Zbiorow Specjalnych Biblioteki Gfownej Uniwersytetu im. A. Mickiewicza w Poznaniu) были использованы материалы фонда известного деятеля эндеции Антони Стыхеля. Особый интерес представляют копии протоколов ряда заседаний конституционной комиссии Законодательного сейма, членом которой он являлся. Они содержат выступления по проблемам государственного устройства представителей различных политических партий, в частности, М. Ратая (сначала члена ПСЛ-" Вызволене", а затем — ПСЛ-" Пяст"), Ю. Понятовского (ПСЛ-" Вызволене"), М. Недзялковского и К. Чапиньского (ППС), Б. Фихны (лидера парламентской фракции НПР), Э. Дубановича (одного из лидеров Народового зъедноченя лю-дового (Народно-национального объединения (ННО)), чья концепция легла в основу проекта конституционной комиссии), видного деятеля ННО Ю. Теодоровича, С. Гломбиньского (руководителя парламентской фракции ННС), К. Лютославского (ННС), практически не выступавших на пленарных заседаниях сейма по проблемам государственного устройства А. Скарбека (ННС) и С. Дзенницкого (ННО). Протоколы содержат также выступления представителя правительства Л. Скульского В.Врублевского, которого есть все основания считать автором одного из первых проектов польской конституции, представленного еще в начале 1919 г. и получившего название «французского». Содержатся здесь также выступления С. Войцеховского, руководившего в правительстве И. Падеревского работой над конституцией. Протоколы комиссии дают возможность ознакомиться с позициями правительств, а также политических партий по таким важным проблемам государственно-политического устройства Польши, как избрание президента, структура парламента, полномочия органов законодательной и исполнительной власти. Выступления Ю. Понятовского (ПСЛ-" Вызволене") позволяют обнаружить существенную разницу между официальной позицией его партии и суждениями, которые Ю. Понятовский высказывал на заседаниях конституционной комиссии. Особенностью содержания протоколов является сжатость в представлении позиций членов комиссии. Хотя это имеет и некоторый минус по сравнению с материалами стенографических отчетов пленарных заседаний Законодательного сейма, где выступления приводятся в полном объеме, тем не менее нужно отметить, что достоинством такой формы подачи материала является концентрация прежде всего на сути обсуждавшихся проблем. Протоколы комиссии дают возможность обнаружить аргументы в позициях сторон, которые не присутствуют в других источниках.

Богатейший материал по интересующим нас вопросам содержат стенографические отчеты заседаний Законодательного сейма (19 191 922 гг.). Выступления представителей парламентских фракций дают возможность выявить подходы различных политических партий по основным проблемам государственно-политического устройства Польши. На основе выступлений депутатов можно познакомиться с широким обоснованием позиций представляемых ими партий, а также их отношением к концепциям оппонентов. Материалы заседаний Законодательного сейма позволяют проследить, какие приемы парламентской борьбы использовали партии при отстаивании своих интересов, в частности, к какой тактике они прибегали во время голосования по постановлениям конституции, вызывавшим наибольшие разногласия. Стенографические отчеты дают возможность изучить, как происходила выработка окончательных решений по конституции и проследить факторы, действовавшие в процессе принятия основного закона.

В стенографических отчетах заседаний сейма первого созыва (1922;1927 гг.) нас интересовали прежде всего выступления представителей политических партий, содержавшие сведения о подходах их партий вопросам реформирования парламентской системы.

При написании диссертации использовалась такая группа источников, как проекты законодательных актов. Сюда входят проекты конституций, подготовленные в период работы Законодательного сейма экспертной комиссией во главе с М. Бобжиньским, парламентскими фракциями Народно-национального союза, Польской социалистической партии, ПСЛ-" Вызволене". Эти документы позволяют изучить политическую доктрину каждой из этих групп и ее воплощение в правовых постановлениях.

В эту же группу источников входят проекты изменений избирательного закона, предложенные в первой половине 1926 г. парламентскими фракциями ННС, Национально-христианской партии, Христианских демократов, а также проект изменения статьи 26 конституции, выдвинутый ННС, христианскими демократами, ПСЛ-" Пяст" и НПР. Эти документы позволяют судить о конкретных способах практической реализации реформ парламентаризма, которые намечала каждая из этих партий.

При разработке вопроса о позиции краковских консерваторов по проблемам государственного устройства Польши был привлечен неопубликованный дневник В.Л.Яворского70, весьма ценный источник по истории Польши в 1920;е годы, который еще не введен широко в научный оборот. Интересными являются записи Яворского о его встречах с представителями политической и интеллектуальной элит Польши, о контактах с Пилсудским. Дневник содержит малоизвестные факты о деятельности консервативных политических партий. Но самое главное, записи Яворского дают возможность глубже проследить становление и развитие его концепции государственно-политического устройства Польши.

В отделе микроформ Национальной библиотеки в Варшаве (Oddziai Mikroform Biblioteki Narodowej w Warszawie) был использован микрофильм рукописи воспоминаний Станислава Войцеховского, президента Польши в 1922;1926 гг. Они дают возможность познакомиться с оценками С. Войцеховским работы Законодательного сейма над конституцией. Поскольку в руках С. Войцеховского была судьба проекта экспертной комиссии М. Бобжиньского и именно от него зависело, в каком направлении пойдет работа над конституцией, воспоминания дают возможность познакомиться, какую версию тех событий предлагает сам С.Войцеховский.

В диссертации использованы материалы центральных печатных органов основных польских политических партий в период работы сейма первого созыва — «Час» (орган краковских консерваторов), «Газета варшавска» (Народно-национальный союз), с октября 1925 г. выходившая под названием «Газета поранна варшавска», «Курьер познаньски» (ННС), «Варшавянка» (Национально-христианская партия), «Глос народу» и «Жечпосполита» (христианская демократия), «Пяст» (Польское стронництво людовое «Пяст»), «Справа роботнича» (Национальная рабочая партия), «Роботник» (Польская социалистическая партия). Публиковавшиеся здесь материалы и резолюции партийных съездов, а также заседаний руководящих органов этих политических объединений, статьи известных политических деятелей, идеологов и публицистов данных партий, сведения о пропагандистской деятельности партий дают возможность выяснить вопрос о их видении причин трудностей в функционировании парламентской системы, позволяют проследить процесс складывания подходов по преодолению кризиса польского парламентаризма, а также установить общие черты и специфику позиций различных политических сил по данным вопросам.

Специфическим источником являются научные труды виднейших государствоведов того времени, взгляды которых оказывали большое влияние на формирование концепций государственно-политического устройства различных политических лагерей. Их своеобразие состоит в том, что, с одной стороны, здесь отражены политические взгляды и оценки авторов и близких им политических партий, т. е. присутствует элемент публицистичности. С другой стороны, это научные труды, что сближает данный источник с историографией.

Статьи одного из наиболее ярких представителей краковской конституционной школы Владислава Леопольда Яворского в научных периодических изданиях «Рух правничы, экономичны и социологичны», «Пшегленд вспулчесны», «Тайме Польска» позволяют изучить доктринальную основу его конституционных построений.

Концептуальная работа о парламентской модели образца 1921 г. другого представителя краковской школы Станислава Эстрайхера71, написанная вскоре после принятия конституции, дает, с одной стороны, представление о том, какие недостатки видел ученый в данной модели. С другой стороны, данная работа позволяет изучить концепцию государственной модели краковской конституционной школы в интерпретации С.Эстрайхера. Сопоставление его позиции со взглядами В. Л. Яворского дает возможность выявить как «родовые» черты концепции данного направления государственно-политической мысли, так и особенности, свойственные ее конкретным представителям.

Весьма интересна и полезна работа видного польского ученого и политика, наиболее известного представителя краковской историко-правовой школы М. Бобжиньского о начальном периоде существования независимого польского государства72. Она позволяет составить более полное представление о его концепции государственно-политического устройства Польши, которая нашла выражение в проекте конституции возглавлявшейся им экспертной комиссии. Интересны его оценки других проектов конституции, а также результатов конституционной работы Законодательного сейма.

Статьи оппонента краковской школы Антони Перетятковича в научном журнале «Рух правничы, экономичны и социологичны» за 1923;1926 гг. дают возможность определить, в чем заключались его расхождения во взглядах с краковскими конституционалистами, проследить динамику его позиции по вопросу об оптимальном государственно-политическом устройстве Польши.

Важную роль в работе над конституцией сыграл Эдвард Дуба-нович, автор ряда статей и фундаментального труда «Пересмотр конституции», написанного в начале 1926 г. Оценки Э. Дубановичем парламентской системы образца 1921 г. особенно ценны тем, что он был активным политическим деятелем, депутатом сейма, избранного в 1922 г., т. е. мог оценивать польскую парламентскую модель не только как ученый, но и как политик-практик.

В воспоминаниях лидера парламентской фракции ННС С. Гломбиньского73 и дневниках маршала сейма первого созыва, виднейшего деятеля людовского движения М. Ратая74 нас интересовало прежде всего то, как они оценивали события, в которых принимали непосредственное участие, а также как объясняли мотивы своего поведения в ситуациях, связанных с принятием конституции 1921 г. Интересные сведения о межпартийных отношениях в сейме содержатся в автобиографии С. Тугутта75.

Ценным источником о общественной и интеллектуальной жизни Кракова в рассматриваемый период являются воспоминания профессора Ягеллонского университета Станислава Кота о С. Естрайхере76. В них содержатся интересные сведения о том, на какие политические силы оказывал идейное влияние Естрайхер.

Представляется, что привлеченные источники являются достаточными, чтобы решить поставленные задачи.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Подводя общий итог анализу процесса становления и развития парламентской демократии образца 1921 г., нужно отметить, что к концу 1919 г. большинство фракций Законодательного сейма поддержало концепцию установления в Польше парламентской формы правления, считая ее наиболее отвечающим польским условиям. Другая часть политических сил придерживалась мнения, что в государственном строе Польши политический и правовой статус главы государства должен быть равноправным с парламентом. Но при этом сторонники данной концепции высказывались за политическую ответственность исполнительной власти перед парламентом. По вопросу о структуре высшего законодательного органа они выступали против его двухпа-латности, в то время как приверженцы парламентской формы правления считали данный принцип приоритетным. В двухпалатной системе они видели главную гарантию эффективности парламентской модели в целом. В 1920 г. соотношение сил в сейме изменилось в пользу сторонников однопалатности, отрицающих любые другие варианты структуры законодательной власти. Самые последовательные поборники однопалатного парламента оказывали постоянное противодействие принятию двухпалатной системы. Это все вынуждало сторонников двухпалатной системы отказаться от некоторых принципиальных компонентов, без которых утрачивался весь ее смысл (особый порядок формирования сената, его широкие законодательные полномочия). В связи с этим, хотя конституция 1921 г. и зафиксировала принцип двухпалатного парламента, его институциональное наполнение не позволяло верхней палате играть значимую роль в государственной жизни. Кроме того, на определении статуса органов исполнительной власти в конституции отрицательно сказались сложные отношения сейма с Начальником государства Ю.Пилсудским.

Парламентская модель 1921 г. в политических условиях Польши показала свою неэффективность. Именно об этой опасности предупреждали государствоведы вскоре после принятия конституции. Опровергнуть предостережения и прогнозы ученых могла только практика. Однако последующий опыт лишь доказал их правоту. То обстоятельство, что в избранном в 1922 г. сейме изначально не было устойчивого большинства^ неожиданностью не являлось. Надежды на его создание показали свою беспочвенность в течение первого года работы парламента. Сейм, располагая всей полнотой власти, оказался не способным ее осуществлять посредством парламентских правительств и был вынужден прибегнуть к концепции внепарламентских кабинетов. Во время почти двухлетнего существования внепарламентского правительства В. Грабского, много сделавшего для упрочения польской государственности, произошло существенное падение авторитета парламента в глазах общества. Пробуксовка модели образца 1921 г. порождала разочарования в парламентаризме, которые использовались антидемократическими силами в стране. Вместе с тем имеющиеся трудности подталкивали к выработке новых решений, стимулировали поиск такой модели парламентской демократии, которая бы могла обеспечить более стабильное развитие. На этом делали акцент государствоведы, стремясь создать оптимальную модель для государства. Политические партии, занимаясь данным вопросом, не забывали и о собственных интересах, стремясь создать такую модель, которая обеспечивала бы и им сильные позиции в будущих парламентах.

В начале 1926 г. планы изменения модели принимают форму конкретных проектов. По своему содержанию предложения политических партий находились в рамках демократии и не предполагали отказа от парламентаризма.

Оценивая в целом проблемы государственно-политического развития Польши в первой половине 1920;х гг. нужно отметить, что трудности польского парламентаризма свидетельствовали не о кризисе парламентской демократии как таковой, а о кризисе парламентской модели образца 1921 г., для преодоления которого в первой половине 1926 г. стали складываться благоприятные политические условия.