Развитие партийной идеологии в России и Великобритании: сравнительный анализ: 1990-е — 2000-е гг

В 1950;х — 1960;х гг. интеллектуалы возвестили миру о «конце идеологии», и это было не столько фактом, сколько призывом. Одни видели в этом возможность преодолеть разочарование от результатов реформ, проведенных в Советском Союзе, другие — страх перед опасностью прихода к власти сил подобных фашистам в Германии, третьи — апатию от безликости большинства партий в западных странах. Наконец, четвертые (в СССР) объясняли новую тенденцию происками американских спецслужб.

Словно обобщая замечания и опасения, высказанные такими философами и публицистами, как Раймонд Арон, Шарль Моррас, Альфред Уайтхед и Карл Ясперс, и касавшиеся роли интеллектуалов в обществе и явления «распада на функции», редактор-составитель «Полемики о конце идеологии» Хаим Ваксман писал: «Мы больше не можем мыслить широкомы способны только концентрироваться на частностях. <. .> Мы боимся сделать ошибку и таким образом утратить возможность претендовать на экспертность своих суждений"1. А ведущий теоретик современного британского консерватизма Майкл Оукшотт в те же годы упрекал мечтателей, рвущихся перенести свои идеи в политику, в «похвальной, но ошибочной логике"2. Для него политика — это «прочный мир вещей — каждая в своей форме, каждая со своей точкой равновесия, каждая со своей ценоймир факта, а не поэтического образа. мир, помимо нас самих, населенный другими людьми, которых нельзя уменьшить до всего-навсего отражений наших собственных эмоций"3.

Казалось, вопрос был убедительно решен, но действительность снова предстала богаче самого пылкого человеческого воображения. В переломные моменты истории значение политических идей возрастает. Выбор пути будущего развития страны становится центром общественного внимания, предметом научного и публицистического обсуждения. Политическая жизнь приобретает контрастность, позволяя точнее судить о различных явлениях и феноменах. Значение идей было восстановлено теми, кого всегда видели прагматиками, людьми, способными подойти к решению политических задач с математической точностью и психологической глубиной, — политтехнологов. Французский специалист Жак Сегела остается первым и самым известным среди них. Одна из восьми его заповедей для предвыборной.

1 Waxman Ch.I. Introduction // The End of Ideology Debate. Ed. by Ch.I. Waxman. N.Y., 1968. P. 7.

Выражение К. Ясперса. См. Ясперс К. Власть массы // Призрак толпы / К. Ясперс, Ж. Бод-рийар. М., 2007. С. 39.

Oakeshott М. On Being Conservative // Rationalism in Politics / M. Oakeshott. N.Y., 1962. P. 196.

3 Ibid. кампании гласит: «голосуют за идею, а не за идеологию"4. Как ни странно, весь опыт его работы показывает, что как раз идеологию следует иметь в виду под «идеей», которая, в свою очередь, противопоставлена некоей существующей идейной данности.

Глобальные перемены конца XX в. напомнили прежний потенциал идеологии как новаторского сознания эпохи, несущего с собой фундаментальные общественно-политические, экономические и культурные преобразования.

Актуальность. Перемены в России и Великобритании в конце 1980;х — начале 1990;х гг. были несопоставимыми ни по масштабу, ни по характеру, ни по их влиянию на мировое развитие. «Истребление социализма» в Великобритании и «новое мышление» в СССР по-разному проложили дорогу радикальным преобразованиям в этих странах. Последовавшие за тем события стали отражением поисков путей долгосрочного развития каждой из стран и поисков краткосрочных оригинальных решений, позволяющих политическим силам специфически позиционировать себя в борьбе за власть. Они показали, какие выводы были сделаны из глобальных и национальных перемен, и поставили вопрос об идейно-политических ориентирах в новых исторических условиях.

Хотя значение партий в Великобритании и России различно, а многое в их деятельности не имеет однозначной интерпретации (от права называться партиями до наличия идеологии), их цель и смысл существования не становятся от этого менее значимыми. Работа партийного правительства в Великобритании или деятельность партий в России существенны с точки зрения государственного управления, но несущественны в другом. Как бы ни определялось институциональное состояние партий, сколь бы ни были многообразны идеологические комбинации, сколь бы разными ни были сами политические системы и формы правления, они не позволяют отрицать главного: смыслом политической борьбы является борьба за власть. Борьба за власть — суть деятельности партий в любой системе, непоколебимое и бесспорное условие любого политического преобразования и, следовательно, любой идеологии. Борьба за власть шире и сложнее формализованных механизмов, предлагаемых политической системой. Другими словами, с точки зрения политической идеологии важнее наличие политической организации, чем наличие системных коммуникаций.

Родину парламента" всегда рассматривали как образец государственного устройства, эталон партийно-политической системы. Даже пережив закат своего мирового могущества, Великобритания по-прежнему являет собой оплот демократических завоеваний. Последние десять лет прошли в ней под флагом «третьего пути» и «нового лейборизма», выросших из глобальных перемен конца 1980;х гг. Лейбористская партия вдохнула новую жизнь в левое движение и лишила Консервативную партию, переосмысливающую наследие М. Тэтчер, ре.

4 СегелаЖ. Национальные особенности охоты за голосами. М., 1999. альных возможностей претендовать на власть. Предсказуемый переход поста премьер-министра и лидера лейбористов от Т. Блэра к Г. Брауну, состоявшийся в середине 2007 г., поставил вопросы не только об электоральных перспективах партии, но и о том, в каком идеологическом направлении она будет двигаться и какие решения для страны сможет предложить. В то же время тори под руководством Д. Камерона, занявшего свой пост в 2005 г., впервые смогли сформулировать политически конкурентоспособную повестку дня.

Россия, напротив, выступает в качестве «молодой демократии», занятой государственным строительством по новым стандартам и все еще ищущей фундаментальные ориентиры и равновесие в идейно-политической сфере. За последние двадцать лет партийная система страны несколько раз изменяла свою конфигурацию, породила феномен «партии власти» и, наконец (приблизительно с 2006 г.), заставила говорить о процессе «партизации власти», который принципиально меняет системное значение российских политических организаций, расширяет их возможности и повышает роль их идейных платформ. Формальным рубежом можно считать парламентские выборы в декабре 2007 г., подтвердившие растущее доминирование партии «Единая Россия».

Сравнение процессов, очерченных значительными партийными, национальными и международными событиями, открывает большие возможности по выявлению общих и особенных черт в двух различных системах в условиях глобализации. Одновременно в контексте существующих политических разногласий, возникших после дела А. Литвиненко, данную работу можно рассматривать как шанс выявить параллели в идейно-политических процессах Великобритании и России и показать вероятную глубинную причину расхождений.

Объектом исследования являются идеологии ведущих политических партий в России и Великобритании.

Предметом исследования является процесс формирования и изменения идеологий ведущих партий в России и Великобритании на этапе 1990;х — 2000;х гг. Под партийной идеологией понимается система ключевых категорий описания окружающей социальной действительности, общих способов, направлений и целей ее радикального общественно-политического преобразования или сохранения, принятая партией в качестве идейного начала своей деятельности. Идеология — это либо принципиально новое видение будущего, освобождение от прежних системных общественно-политических отношений, либо их защита. Идеология, будучи неотделима от партий, реально претендующих на власть, может иметь только одну из двух форм — «вызова» или «реакции». Идеология-вызов бескомпромиссна, она «революционная практика», используя выражение К. Маркса5. Идеология-реакция, на.

5 Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Сочинения / К. Маркс, Ф. Энгельс. — Т. 3. — 2-е изд. — М., 1955. С. 4. против, компромиссна, она выступает против вызова как такового, но меняется, заимствуя отдельные элементы идеологии-вызова.

Идеология-вызов и идеология-реакция могут воплотиться в бессчетном числе вариантов. Например, это были исторические оппозиции «либерализм — монархизм» или «социализм — либерализм».

Не у каждой партии есть неконсервативная идеология, поскольку не каждая партия способна сформулировать альтернативу существующему строю. Идеология-реакция — это ключевое условие консенсуса, парадигмы или цикла.

Подобное деление не ново, однако в силу необходимости интерпретировать разнообразие политической жизни в разных странах и чрезмерную свободу в словоупотреблении, размывающую строгие рамки понятий и терминов, оно не входит в число магистральных, недостаточно выражено и закреплено в классической политологической литературе. Однако такое деление явно или подспудно следует из работ, например, В. И. Ленина (о буржуазной или социалистической идеологии)6, Е. Шацкого (понятие «утопия» и марксизм)7 или К. Мангейма («тотальное» значение идеологии и формирование истории «прогрессивными» и «реакционными» тенденциями и движениями)8. Американский исследователь Э. Шилз вслед за К. Шмиттом говорит, что «идеологическая политика — политика[, организованная по принципу] «друг — враг», «мы — они», «кто — кого» «9. Здесь же можно упомянуть М. Вебера (о капитализме) и А. Уайтхеда (об интеллектуальной революции)10. В настоящем исследовании этот подход сформулировал концептуальные рамки и был принят, с целью обобщения и группирования идеологий по новому основанию для более четкого прослеживания влияния факторов и исключения номинального противоречия между политикой и идеологией.

В данной работе развитие идеологий будет рассмотрено на примере ведущих партий, которые определяются как партии, занимающие первое и второе-третье места на всеобщих парламентских выборах и формирующие пару «правящая партия» — «главная оппозиция» либо «партия власти» — «главная оппозиция». Таким образом, это Консервативная и Лейбористская партии Великобритании, Коммунистическая партия Российской Федерации, партии «Выбор России» (1993;95 гг.), «Наш дом — Россия» (1995;99 гг.), «Отечество», «Единство» (обе 1999;2001 гг.) и «Единая Россия» (2001 г. — по настоящее время).

6 Ленин В. И. Что делать // ПСС. — Т. 6. — М., 1967. С. 39.

7 Шацкий Е. Традиция и утопия. М., 1990. С. 133, 135.

8 Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994.

9 Shils Е. The Intellectuals and the Powers and Other Essays. Chicago, London, 1974. P. 44.

10 Вебер M. Протестантская этика и дух капитализма // Избранное / М. Вебер. М., 2006. С. 19−186- Whitehead A.N. The Aims of Education // An Anthology / A.N. Whitehead. N.Y., 1953. P. 83−154:

Цели, и задачи исследования. Здесь можно было бы повторить вступление К. Мангейма для своей «Идеологии и утопии»: «Задача данной книги показать, как люди действительно мыслят"11. Однако формальная цель нынешнего исследования — выявление общих и различных черт процесса создания и изменения ведущими партиями России и Великобритании своих идеологий на временном отрезке 1990;е — 2000;е гг. Гипотетически всеобщий характер отдельных вьшодов должен быть уточнен в дополнительных изысканиях.

Для достижения заявленной цели предполагается выполнение следующих задач:

1. индивидуальная оценка, каждого из установленньк факторов для каждой из выбранных партий отдельно в России и Великобритании: а) иностранного (американского) примера/влиянияб) идейно-политических традицийв) исходов последних парламентских выборовг) крупного капитала (крупных компаний и бизнес-ассоциаций) —. д) интеллектуалове) средств массовой информацииж) опросов общественного мнения.

2- подтверждениеили опровержение важности каждого из этих: факторовв> процессе выработки ведущими партиями в двух странах идеологий;

3- сравнение значимости каждого из факторов в выработке идеологии;

4. сравнительное контекстуально-историческое обобщение и схематизация. процессов создания и/или изменения идеологий ведущих партий на основе выявленных универсальных и частных особенностей;

Практическая значимость исследования заключается в возможности оценки идеологии партии и ее изменений в соответствии, с политическими задачами, а также повышения ее политической эффективности на основе представления о слагаемых идеологии. Это, в. свою очередь, способствует улучшению ее стилистической проработки и донесению основных посылов до электората. Кроме того, схематизация, предложенная в работе, позволяет сделать идеологию более устойчивой и логичной при появлении новых рисков и использовать при разработке программы долгосрочного развития страны.

Степень научной разработанности проблемы. Существуют несколько работ, в которых рассматривается или хотя бы упоминается значение различных факторов, для идеологии. Ричард Хеффернан говорит о роли четырех взаимосвязанных «измерений» (dimensions): институционально-управленческом- (governmental-institutional), идейно-политическом (political-ideological), электорально-политическом (political-electoral), социально-экономическом.

11 Манхейм К. Идеология и утопия // Диагноз нашего времени. М., 1994. С. 1:

• II socio-economic), — из которых наиболее важны, по его мнению, второе и третье, однако он не производит их анализ. Среди авторов комплексных исследований (где изучены более двух оснований идеологий или политических перемен) следует назвать Энтони Селдона, который в анализе деятельности британских партий в 1945;90 гг. выделил такие факторы, как идеи (ideas), люди (individuals), обстоятельства (circumstances) и интересы (interests)13.

Гораздо больше внимания западные и российские исследователи уделяли отдельным факторам и их парам:

• иностранное (американское) влияние: в целом, в отдельных областях и осуществляемом различными средствами и в разных формах рассмотрено такими учеными, как Д. Доловитц и Д. Марш, Д. Стоун, Ф. Г. Войтоловский (механизмы влияния), 36. Бжезинский, Дж. Най (средства влияния), С. Липсет14. Отдельно необходимо выделить литературу о противостоянии Запада и России15, в которую включены книги о подрывной деятельности американских спецслужб16;

• бадане сил: реакцию партий на собственные показатели в последнюю кампанию рассматривали многие ученые. Хотелось бы обратить внимание на ключевые фигуры — Э. Даунса и П. Данливи, которые предположили два варианта ответных действий — адаптация к условиям и изменение условий17. Эффект последних выборов в качестве потенциально значимого для идеологических перемен в партиях рассматрива.

1 R ли Р. Хармель, К. Джанда, Дж. Адаме и др. ;

1 «У.

Heffernan. R. New Labour and Thatcherism. Political Change in Britain. N.Y., 2001.

13 Seldon A. Ideas Are Not Enough // Ideas That Shaped Post-War Britain / Ed. by D. MarquandA. Seldon. London, 1996. P. 257−289.

14 Бжезинский 36. Великая шахматная доска. М., 1999; Войтоловский Ф. Г. «Производство» интеллектуального пространства // Международные процессы. — 2006. — № 4. — С. 100−111- Най Дж. Гибкая власть: Как добиться успеха в мировой политике. Новосибирск, М., 2006; Dolowitz D., Marsh D. Who Learns What from Whom: A Review of the Policy Transfer Literature. Political Studies. 1996. Vol. 44 (2). P. 343−357- их же Learning from Abroad: The Role of Policy Transfer in Contemporary Policy-Making. Governance. 2000. Vol. 13 (1). P. 5−23- Lipset S.M. The Americanization of the European Left. Journal of Democracy. 2001. Vol. 12. P. 14−87- Stone D. Think Tanks, Global Lesson-Drawing and Networking Social Policy Ideas. Global Social Policy. 2001. Vol. l.P. 338−360.

15 Обзор см. Ачкасов В. А. «Взрывающаяся архаичность». СПб: СПбГУ, 1997. С. 44−110.

16 Широнин B.C. Под колпаком контрразведки. М., 1996; Яковлев Н. Н. ЦРУ против СССР. М., 1981.

1 Т.

Downs A. An Economic Theory of Democracy. N.Y., 1957; Dunleavy P., Democracy, Bureaucracy and Public Choice. Hemel Hempstead, 1991.

18 Adams J., Clark M., Ezrow L., Glasgow G. Understanding Change and Stability in Party Ideologies: Do Parties Respond to Public Opinion or to Past Election Results? British Journal of Political Science. 2004. Vol. 34 (4). P. 589−610- Harmel R., Janda K. An Integrated Theory of Party Goals and Party Change. Journal of Theoretical Politics. 1994. Vol. 6 (3), P. 259−287- Janda et al. Changes in Party Identity: Evidence from Party Manifestos. Party Politics. 1995. Vol. 1 (2). P. 171— 196.

• крупный капитал: несмотря на то что вопрос неоднократно поднимался в прошлом, до сих пор появляется крайне мало работ, которые рассматривают взаимодействие бизнеса и власти не в лоббистском, а в институциональном (где власть и бизнес рассматриваются как равные составляющие общественно-политического устройства) аспекте — В. И. Ленин, М. Юсим, С. П. Перегудов, Ю. Ш. Паппэ и др.19;

• идейно-политические традиция и новаторство: богатый пласт литературы о проблемы существует в культурологи и философии (A.C. Ахиезер, В. А. Ачкасов, X.-Г. Гадамер, K.P. Поппер и др.)20- Отдельного упоминания заслуживает М. Оукшотт21. Вопросы преемственности политических традиций рассматривают Р. Хеффернан, адаптировавший метод Томаса Куна для описания идеологических «парадигм», и Ал.А. Громыко, отмечающий изменения в рамках идеологических циклов22;

• интеллектуалы: эта тема является наиболее давней. Тон современной интерпретации роли интеллектуалов во многом задал К. Маркс, который писал в «Немецкой идеологии», что «мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями"23. Среди имен тех, кто обращал внимание на значение интеллектуалов, — Ф. ХайекДж.М. Кейнс, Ф.М. Бурлацкий24. Большое значение имеют работы К. Мангейма, Ш. Морраса, О. Кошена, А. Грамши, Г. Маркузе, А. Тойнби25.

19 Ленин В. И. Финансовый капитал и финансовая олигархия // ПСС. Т. 27. М., 1969. С. 299 426- Паппэ Я. Ш. «Олигархи». Экономическая хроника (1992;2000). М., 2000; Перегудов С. П. Корпоративный капитал в мировой и российской политике. М., 2005; его же Крупная корпорация как субъект публичной политики. М., 2006. Useem М. The Inner Circle. N.Y., Oxford,.

1984.

Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. М., 2008; Ачкасов В. А. «Взрывающаяся архаичность». СПб, 1997; Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988; Поппер К. Р. На пути к рациональной теории традиции // Предположения и опровержения / К. Р. Поппер. М., 2004. С. 208−233- Шацкий Е. Традиция и утопия. М., 1990; Shils Е. The Intellectuals and the Powers and Other Essays. Chicago, London, 1974; его же Center and Periphery. Chicago, London, 1975.

21 Oakeshott M. On Being Conservative // Rationalism in Politics / M. Oakeshott. N.Y., 1962. P. 168−196.

22 Громыко Ал.А. Модернизация партийной системы Великобритании. М., 2007; Heffernan R. 'The Possible as the Art of Polities': Understanding Consensus Politics. Political Studies. 2002. Vol. 50. P. 742−760.

23 Маркс К. Немецкая идеология // Сочинения / К. Маркс, Ф. Энгельс. — Т. 3. — 2-е изд. — М., 1955. С. 45.

24 Бурлацкий Ф. М. Вожди и советники. М., 1990; Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. М., 1978; Hayek F.A. The Constitution of Liberty. Chicago: University of Chicago Press, 1960.

25 Грамши А. Искусство и политика: В 2-х т. М, 1991; Кошен О. Малый народ и революция. М., 2004; Манхейм К. Проблема интеллигенции. Исследование ее роли в прошлом и настоящем: В 2 ч. М., 1993; Маркузе Г. Одномерный человек // Эрос и цивилизация. М., 2002. С. 251−515- Моррас Ш. Будущее интеллигенции. М., 2003; Toynbee A.J. Change and Habit. London, 1966.

Деятельность интеллектуальных центров по-настоящему попала в поле зрения ученых только в 1990;е гг. В работе в качестве альтернативы таким понятиям, как «фабрика мысли», «мозговой центр», «мозговой трест» и «экспертный центр», служащим для передачи английского «think-tank», вводится понятие «интеллектуальный центр», поскольку оно представляется более научным и больше учитывающим традиции подобного рода организаций. Классическими стали издания под редакцией М. Кандиа и Э. Селдона, Д. Стоун и Э. Дэнхема, статья Э. Дэнхема и М. Гарнетта. В России единственное наиболее масштабное исследование провела О. Блинова. Также стоит упомянуть Э. Рича, и П. Диксона, работы которых о реалиях США были переведены на рус-28 скии язык .

Отдельно необходимо сказать о группах интересов/давления. Изменения, которые претерпели интеллектуальные центры, группы интересов/давления в 1970;х — 1990;х гг., весьма усложнили понимание английской и российской политических культур. Наиболее очевидным их следствием стало почти полное отождествление «групп интересов» и «интеллектуальных центров» в различных исследованиях и в реальности. Безусловно, для тех и для других бывает довольно легко назвать очевидных представителей. Однако есть достаточно много примеров, ставящих под сомнение либо критерии, либо самоназвание («Компас» называет себя группой давления, но ведет активную разностороннюю интеллектуальную работу, Чатем-Хаус также считает себя интеллектуальным центром, но в книге «Факты британской политики XX века, 19 002 000» отнесен к группам давления29). В диссертации они исключены из анализа, а организации, родовая принадлежность которых сомнительна, будут рассмотрены наравне с интеллектуальными центрами;

• средства массовой информации: до сих пор взаимоотношения СМИ и власти привлекают внимание исследователей в подавляющем большинстве случаев только постольку, поскольку политики могут влиять на СМИ, а СМИ на рядовых граждан. Тем не менее, в последние годы в западной науке наметилась тенденция к изучению процессов влияния СМИ на власть, чему в значительной степени способствовало на.

26 Ideas and Think Tanks in Contemporary Britain / Ed. by M. Kandiah, A. Seldon. London, 1996; Think Tank Traditions: Policy Analysis Across Nations / Ed. by D. Stone, A. Denham. Manchester, 2004; Denham A., Garnett M. Influence without Responsibility? Think Tanks in Britain. Parliamentary Affairs. 1999. Vol. 52 (1). P. 46−57.

27 Блинова O.H. Советники. Исследовательские и консалтинговые структуры России. М., 2002.

28 Диксон П. Фабрики мысли. М., 2004; Рич Э., Уивер К. Пропагандисты и аналитики: «мозговые центры» и политизация экспертов // Pro et Contra. — 2003. — № 2. — С. 64−89.

29 Twentieth-Century British Political Facts, 1900;2000 / Ed. by D. Butler, G. Butler. 8th edn. London, 2000. следие Франкфуртской школы, а таюке труды П. Бурдье, А. Грамши, К. Ясперса30. Примеры работ о США и Великобритании — Т. И. Кук, JL Хелмс, М. Шудсон, Дж. Стрит31. Последняя предлагает структурно-функциональный подход «для интерпретач ции роли СМИ в парламентской и президентской республиках. В России этот аспект снискал заслуженный интерес только в 1990;е гг., однако в основном в регионах (П.Н. Киричек, Т.Х. Миннибаев)32- ¦ «.

• опросы общественного мнения: влияние общественного мнения на власть заинтересовало ученых еще в XVIII в. Обширное теоретическое и историческое представление о роли общественного мнения дает Э. Ноэль-Нойман33. Из фундаментальных работ раннего периода стоит назвать «Лекции о взаимосвязи права и общественного мнения в Англии на протяжении XIX в.», написанную Артуром Дайси и дающую превосходное представление о возможностях й роли общественного мнения и его разновидности — законодательного (legislative) или законотворческого (law-making) мнения в контексте исторических процессов своего времени, а также критику его теории, изложенную в книге Артура Бентли «Процесс управления"34. В Советском Союзе первым, кто публично допустил возможность влияния соцопросов на власть, был А. К. Уледов, который, впрочем, не рассматривал этот вопрос подробно. Также здесь елео г * 1 дует назвать Р. А. Сафарова. С 1990;х гг. тема получила дальнейшее развитие на Западе: Д. Кавана, Дж. Адаме и др., X. Лаудер и др. и ответ последним П. Уайлсамоделирование процесса принятия решений избирателем и потенциал такого знания описаны Р. Вустером и Р. Мортимером37.

1Л.

Бурдье П. О телевидении и журналистике. М., 2002; Грамши А. Тюремные тетради // Искусство и политика: В 2-х т. / А. Грамши. — Т. 1. — М., 1991; Ясперс К. Власть массы // Призрак толпы / К. Ясперс, Ж. Бодрийар. М., 2007. С. 10−185.

3 Cook Т.Е. Governing with the News. The News Media as a Political Institution. Chicago, 1998; Helms L. Governing in the Media Age: The Impact of the Mass Media on Executive Leadership in Contemporary Democracies. Government and Opposition. 2008. Vol., 43 (1). P. 26−54- Schudson M. The News Media as Political Institutions. Annual Review of Political Science. 2002. Vol. 5. P. 249−269- Street J. Politics Lost, Politics Transformed, Politics Colonised? Theories of the Impact of Mass Media. Political Studies Review. 2005. Vol. 3. P. 17−33.

32 Киричек П. Н. Публицистика и политология: природа альянса. Саранск, 1995; Миннибаев Т. Х. Преобразующая журналистика. Казань, 1990.

33 Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. М., 1996.

34 Bentley A.F. The Process of Government. Cambridge,(Mass.), 1967; Dicey A.V. Lectures on the.

Relation between Law and Public Opinion in England during the Nineteenth Century. 2nd edn. London, 1962.

Уледов A.K. Общественное мнение советского общества. М., 1963. Сафаров Р. А. Общественное мнение и государственное управление. М., 1975.

37 Adams J. et al. Understanding Change and Stability in Party Ideologies: Do Parties Respond to Public Opinion or to Past Election Results? British Journal of Political Science. 2004. Vol. 34 (4). P. 589−610- Kavanagh D. Speaking Truth to Power? Pollsters as Campaign Advisers. European.

Научная новизна заключается в комплексном сравнении факторов, воздействующих на партийные идеологии в России и Великобритании, в построении моделей влияния и объяснении разницы между ними, что, учитывая ведущие позиции партий в своих партийных системах, имеет государственное значение. Исследование предлагает дальнейшую рационализацию феномена идеологии. Также оно вводит в научный оборот прежде непубликовавшиеся и недоступные источники.

Источниковая база. Исследование построено с использованием:

— официальных документов партий (манифесты, предвыборные программы, речи, рабочие доклады, стенограммы парламентских заседаний);

— мемуарной литературы (в т.ч. дневников П. Моргана и JI. Прайса);

— докладов интеллектуальных центров;

— данных социологических опросов и медиа-исследований в двух странах;

— расшифровок телепрограмм, широкой публицистической базы;

— сведений, полученных в ходе интервью с компетентными людьми, чья деятельность непосредственно связана с одним или несколькими направлениями исследования (в том числе бывшими сотрудниками аппарата британского премьер-министра, руководителями социологических служб, директорами интеллектуальных центров)38;

— уникальных, прежде непубликовавшихся материалов из личных архивов авторов (доклады и выступления Р. Вустера и Дж. Бары):

Теоретическая база исследования изначально заключает две проблемы. Во-первых, проблему понимания термина «идеология». Во-вторых, ее факторное наполнение и обусловленность. Изучению идеологии посвящали свои работы многие выдающиеся российские и западные ученые — JI. Фейер, П. Данливи, М. Фриден, П. Ю. Рахшмир, А. А. Галкин и др. В последние годы постоянным вниманием к западным идеологиям отличаются доклады Института Европы РАН.

Традиционное деление на «левых» и «правых» стало безнадежно запутанным. Появилась удивительная возможность делать такие утверждения, как «большинство действующих пар

Journal of Marketing. 1996. Vol. 30 (10/11). Р. 112−121- Lauder H. et al. Sociology and Political Arithmetic: Some Principies ofNew Policy Science. The British Journal of Sociology. 2004. Vol. 55 (1). P. 3−22- Wiles P. Policy and Sociology. British Journal of Sociology. 2004. Vol. 55 (1). P. 31−34- Worcester R.M., Mortimore R. Political Triangularon: Measuring and Reporting Key Aspects of Party and Leader Standing Before and During Elections. Journal of Political Marketing. 2005. Vol. 4 (2/3). P. 45−72.

38 К сожалению, приходится отметить, что уровень гласности политической жизни выше в Великобритании, чем в России. С российской стороны, несмотря на неоднократные попытки связаться с другими ключевыми фигурами российской политики, участие в исследовании приняли только глава ВЦИОМ В.В., Федоров и один из архитекторов перестройки, академик РАН Н. П. Шмелев. тайных идеологий представляет собой причудливую смесь правых, левых и центристских позиций"39, или, сохраняя названия, говорить о свободном перемещении по идеологическому спектру40. Метод, который Георг Гегель некогда применил для преодоления критики Иммануила Канта, — рассматривать мышление и действительность в развитии, а не как раз и навсегда устоявшиеся — стал отдушиной в научных поисках. Достаточно сказать: «Мы живем в эволюционирующем мире"41, — чтобы оправдать отсутствие постоянства. «Состояние современной мысли таково, — писал А. Уайтхед о естествознании, — что каждый отдельный пункт общей доктрины отрицается, но надежно удерживаются общие выводы из нее в целом. Как результат — полный беспорядок в научной мысли, в философской космологии и в эпистемологии"42. Эти же слова можно отнести и к политическим наукам.

Понимание идеологии в России и на Западе принципиально разошлось в конце ХГХ — начале XX в. На Западе в рамках дискуссии о модерне под влиянием Ф. Ницше (хотя истоки этого возможно видеть еще в критике «идеологов» наполеоновской Франции или в работах К. Маркса и Ф. Энгельса, где саму идеологию рассматривали лишь как «ложное сознание») ее стали толковать с психологических позиций, низведя до взглядов отдельного индивида. Этот подход был развит в трудах представителей Франкфуртской школы (Т. Адорно, М. Хоркхаймер, Г. Маркузе и др.) и по сути принят в качестве доминирующего в западной науке об идеологиях. Его иллюстрацией служат многочисленные теоретические работы, где идеологией называют самые разные философско-политические формы сознания (от, например, кантианизма у Л. Фейера, в целом обобщения по языковому признаку «-изм» или постановки знака равенства между ней и мировоззрением, как у М. Фридена43).

В противовес западной школе советская определяла идеологию с точки зрения классов. Идеология — это «совокупность общественных идей, теорий, взглядов, которые отражают и оценивают социальную действительность с точки зрения определенных классов и направлены на утверждение либо изменение, преобразование существующих отношений"44.

В последние годы произошли изменения в сторону аксеологического подхода в вопросе интерпретации идеологии: ее содержание раскрывается через разность ценностей.

39 Коргунюк Ю. Г. Становление партийной системы в современной России. М., 2007. С. 71.

40 Feuer L.S. Ideology and the Ideologists. Oxford, 1975.

41 Поппер K.P. Что такое диалектика? // Предположения и опровержения / K.P. Поппер. М., 2004. С. 538.

42 Whitehead A.N. Modes of Thought // Anthology / A.N. Whitehead. N.Y., 1953. P. 894.

43 Feuer L.S. Ideology and the Ideologists. Oxford, 1975; Freeden M. Ideology: A Very Short Introduction. N.Y., 2003.

44 Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. М., 1991. С. 152.

В настоящее время число определений приближается к двумстам45. Однако тот факт, что, несмотря на разницу в определениях, ученые сходились в едином мнении о процессах и термине (как в случае с «концом идеологии»), позволяет сделать вывод о возможности рассмотрения процесса и явления без учета распространенности самого определения. Более того, сама разница послужила средством верификации наблюдений: получение единого итога, несмотря на разницу в трактовках.

Во-вторых, факторы, способные вызвать перемены в обществе и сознании людей, уже неоднократно рассматривались по отдельности или в связках. Например, в работах о кризисе идеологий нельзя не заметить подспудного противопоставления: когда речь ведется о современном состоянии, то сравнение производится с неким образом в прошлом, что, естественно, подводит к мысли о традиции и новаторстве (или преемственности и смене) в идеологиях. Х.-Г. Гадамер объяснил механизм воздействия традиции в целом, предложив принцип «истории воздействий"46.

Не ставя себе задачу преодоления подобной проблемы, Л. Фейер, очень широко понимающий «идеологию», выдвинул теорию иного описания идеологической идентификациичерез непрерывное движение по идеологическому спектру («принцип крыльев»)47. В свою очередь, Ю. Хабермас, рассматривая спор между М. Вебером и Г. Маркузе и попутно проводя границу между старыми и новыми идеологиями, предлагает изменение «формы легитидо мации». При этом вполне допускается веберовское обоснование: изменение происходит при «рационализации» политических процессов и сознания под влиянием и при участии специалистов, профессионалов, ученых49. Наиболее ярким примером актуализации роли разума (подчеркнуто не с технократической точки зрения, что противоречит Веберу) стало введение в научный оборот французским ученым Р. Дебре терминов «интеллектуальная среда» (intellectual milieu) и «медиология» (mediology), обозначивших начало «века СМИ» (с 1968 г.)50. Последнее было призвано зафиксировать изменившиеся место и значение средств массовой информации, которые стали рассматриваться доминирующими в формировании общественных настроений и в осуществлении политической коммуникации.

Значительный вклад в развитие факторного подхода внесли ученые середины XX в.: Франкфуртская школа, А. Грамши, К. Ясперс и их последователи, которые показали разви.

45 Гуторов В. А. Современная российская идеология как система и политическая реальность. Методологические аспекты // Полис. — 2001. — № 3. — С. 74.

46 Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988.

47 Feuer L.S. Ideology and the Ideologists. Oxford, 1975.

48 Хабермас Ю. Техника и наука как «идеология». М., 2007. С. 98.

49 Вебер М. Избранное: протестантская этика и дух капитализма. М., 2006.

50 Debray R. Teachers, Writers, Celebrities: The Intellectuals of Modern France. London, 1981. тие общественных институтов и усиление их политической роли. В настоящее время среди тех, кто занимается этими вопросами, имена П. Бурдье, Ж. Бодрийара, Ю. Хабермаса.

В более детальном преломлении: наиболее научно интересное и полное определение «партии власти» в узком и широком смысле было предложено С.Н. Пшизовой51. Также она сформулировала разницу между «партией власти» и «правящей партией». Дж. Най и С. Хантингтон, по-разному описывающие концепции власти с сильными «выходными сигналами» (термин Г. Алмонда и др.), а также Д. Стоун и Ф. Г. Войтоловский, рассматривающие феномен выхода интеллектуальных центров за национальные рамки, предлагают обширный материал для оценки иностранного влияния. К. Беннетт, Д. Доловитц, Д. Марш и Д. Стоун раскрыли различные аспекты перемещения политических решений (policy transfer), рассеивания (diffusion) и конвергенции (convergence), а также показали возможности для перенимания опыта (lesson-drawing) странами друг у друга.

Анализ связей и форм симбиоза крупного капитала и власти у В. И. Ленина в работе «Финансовый капитал и финансовая олигархия» и М. Юсима в работе «Внутренний круг» предоставляет возможность исторически проследить и сопоставить его особенность в двух странах. Последний также указал на «межкорпоративное совмещение» (intercorporate networks, сетевой подход в политизации крупных компаний и выдвижение их в элиту). Здесь также следует упомянуть С.П. Перегудова52, который рассматривает корпорации как «организации, родственные по своим характеристикам другим общественным организациям и объединениям, относимым к этой категории политических институтов"53, и Я. Ш. Паппэ, который заостряет внимание на потенциале общественно-политической деятельности интегрированных бизнес-групп (ИБГ). Значимость общественного мнения для власти отмечали А. Дайси и А. Бентли, которые рассмотрели структуру и процесс его влияния.

В попытке обобщить эти факторы легко прийти к выводу, что они составляют три группы: внешнеполитические (фактор иностранного прямого или непрямого влияния, новых мировых тенденций), внутриполитические (традиция партии и общества, баланс сил в системе и крупный капитал), общественное мнение (СМИ, интеллектуалы и соцопросы).

Методологическая основа исследования Главным методом настоящей работы является сравнительный анализ. Он позволяет не только ярче выделить особенные черты рассматриваемых процессов на национальном уровне, но и вывести некоторые общие закономерности.

51 Пшизова С. Н. Какую партийную систему воспримет наше общество? // Полис. — 1998. -№ 4. -С. 101−113.

52 Перегудов С. П. Корпорации в политике // Политология: Лексикон / Под ред. А. И. Соловьева. М., 2007. С. 199−214.

53 Там же. С. 199. развития партийных идеологий. Кроме того, данный метод обуславливает композиционное строение исследования и характер выводов.

Развитие каждого явления, события, феномена имеет свою логику и подчиняется определенным законам. Полнота научного знания в отношении них, в свою очередь, определяет, насколько точным будет описание эволюции исследуемого предмета. При этом мало знать свойства предмета, надо учитывать внешние силы, или факторы, воздействующие на него и составляющие условную «среду».

Чтобы понять истинный механизм воздействия «среды», уместно вспомнить выражение «стечение обстоятельств», объясняющее неизбежность и закономерность результата совокупностью факторов и, кроме того, допускающее некоторый элемент случайности. Применительно к науке это выражение передает суть многофакторного подхода. В сложно организованных системах — здесь: партийных — одно какое-либо условие (фактор) не может быть единственным. Хотя выделить даже ключевой фактор в анализе бывает сложно, возможно выявить доминанту, составить условную иерархию, показать величину воздействия.

Многофакторный подход в работе не является условием ее успеха. Его использование уже на предварительном этапе подготовки исследования наводит на мысль, что в сознании ученого каждая из сил, воздействующих на предмет, стремится занять доминирующее положение. Исследователь склоняется к ведущей роли какого-либо из факторов. Это можно считать примером так называемого «парадокса Мангейма», когда исследование направляется убеждениями исследователя, а не научными фактами. Поскольку избежать «крена» практически невозможно, остается только предоставить каждому из факторов достаточное пространство и возможности для самоутверждения как в сознании исследователя, так и в его работе.

Важным является метод сценариев. Хотя, безусловно, он придает исследованию известную фрагментарность, но этот недостаток приемлем ради приближения к научной истине. Метод сценариев предлагает несколько углов зрения на один предмет, позволяет каждому из факторов привлечь максимальную доказательную базу. В дальнейшем сопоставление убедительности и достаточности аргументов позволяет исследователю сделать выводы более объективными, исходя уже из сравнения факторов на основании последовательно, полно и четко перечисленных доводов и всей логики разведенных по параграфам и главам доказательств.

В работе также использованы структурно-функциональный метод (Т. Парсонс, Г. Алмонд и др.), который позволяет рассматривать структуру взаимодействия между различными общественно-политическими институтами как во внутреннем (между собой), так и во внешнем (между соответствующими, формально совпадающими структурами разных стран) сравнении, системный анализ (Д. Истон), коммуникативные концепции (Ю. Хабермас и Р. Дебре). Замечания М. Дюверже о политических партиях и специфике их идеологий были весьма ценны для исследования традиций и новаторств и отбора методологического инструментария.

Для решения поставленных исследовательских задач были привлечены частные методы различных научных дисциплин. Это — экспертные опросы, анализ партийных программ, мониторинг СМИ, вторичный анализ социологических данных. Совокупность методов позволяет оценить рассматриваемые процессы в горизонтальной (контекстуальной, условия среды) и вертикальной (временной) плоскости.

Апробация положений исследования. Ряд положений исследования по отдельным главам и параграфам были изложены в публикациях, появившихся в ведущих российских академических журналах.

Кроме того, идеи диссертации были изложены в нескольких аналитических статей в солидных средствах массовой информации — в том числе, «НГ-Политика».

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложения. В главе I рассматриваются внешнеполитические (на примере американского) факторы влияния на идеологии партий в России и Великобритании. Прослеживаются исторические предпосылки и различные формы влияния. В главе II раскрываются внутриполитические и экономические условия, которые сказываются на процессе разработки идеологий партиями — соотношение сил в период между выборами и эффект последних выборов, идейно-политические традиция и новаторство (роль идейного наследия партии как сдерживающий или вдохновляющий фактор), крупный капитал (значение и интересы крупного бизнеса при разработке партиями своих идеологий). В главе III последовательно применяются элитарная и интегративная модели общественного мнения для оценки его значимости в процессе выработки или правки идеологии — интеллектуалы (значение научной мысли в разработке идеологии), средства массовой информации (как связующее и сигнальное звено между властью и обществом, располагающее возможностью оказывать идеологическое влияние), опросы общественного мнения (как индикатор успешности политиков и важности национальных проблем в сознании всех граждан каждой из стран).

Выводы к главе:

1. в условиях упрощенного отношения к идеологии и прагматического подхода к отношениям с электоратом политические партии обращаются к ученым и философам, прежде всего, с популистскими (маркетинговыми) или прикладными задачами. «То, что Лейбористская партия хочет получить от своих интеллектуалов, — это отнюдь не большие идеи, а большие посылы (messages): слова и поступки, которые смогут привлечь внимание электората и СМИ», — писала «Санди Тайме» в 1997 г396. Эти слова легко отнести и к другим партиям;

2. британские центры гораздо более публичны и проблемно-ориентированны, в то время как российские демонстрируют повышенный интерес только к скандальным, скрытым властным противоречиям. В Великобритании между интеллектуалами разной идеологической направленности существует ощутимая конкуренция. Так, на «левую волну» конца 1980;х — начала 1990;х гг. тори ответили «консервативной волной» новых организаций в начале 2000;х гг. В России конкуренции как таковой нет, поскольку у ведущей оппозиции центры не занимаются выработкой идеологии. Центры, лояльные «партии власти», как показали события 2006 г., также едва ли влияют на ее общий курс. Однако их роль в наполнении и обосновании этого курса более очевидна, чем у их британских коллег — в первую очередь, по причине ее персонифицированности;

3. в России курс партии не изменится от того, что об этом напишут в газетах. Влияние СМИ было заметно на партии разве что в начале 1990;х гг. В Великобритании СМИ отчасти влияют на курс партий. Они могут подхватить и наполнить содержанием новые идеи (как У. Хаттон) или, наоборот, опровергнуть их правоту;

4. говоря о британских партиях, принято выделять их «традиционные» сферы интересов. Например, у лейбористов — общественные службы и образование. У консерваторов — экономика, бизнес. Однако изучение настроений граждан позволяет предполагать, что вовсе не принадлежность тем имеет значение, а способность партий отвечать на актуальные и будущие вызовы. В решениях и целях, а не в темах кроется идеологическое начало политики. Однако консерваторы в течение многих лет показывали, что не хотят или не могут учитывать вектор общественных настроений. Когда главными темами были безработица, здравоохранение, образование, они говорили о налогах — и, естественно, проигрывали. Лейбористы,.

396 Milne K., Cockett R. Who’ll do Blair’s thinking? The Sunday Times. 1997. 18 May. P. 9. напротив, сумели сделать свою идеологию живой. Они нашли решения тех проблем, которые были важны;

5. успех лейбористов в 1997 г. показывает, что для победы нужно не только предложить ответы на существующие вопросы, но и поставить новые вопросы;

6. российские «партии власти» довольно инертны в отношении перемен. Динамика общественных настроений почти никак не сказывается на их идеологических поисках, если таковые случаются. И в самом деле, только чрезвычайные события способны заставить их прислушаться к голосу рядовых граждан. Примеры НДР 1995 г. и КПРФ 2007 г., впрочем, еще раз показывают, что само внимание к опросам как потенциальному источнику перемен бывает разным.

Диаграмма 1. Наиболее важные проблемы, волнующие британцев (1992;2008 гг.) рынок/Европа/един ая валюта.

Годы.

Диаграмма 2. Значимость различных проблем в электоральных предпочтениях британских избирателей (1995;2007 гг.) со со Г-. гсо О) О о со ю ю со Г".

О) о О) О) СП О) О о О о о о о о о о. Ц со о. с: ш сш X X со о. X I го 2 ш с го 2 X 2 о 0) а) 11} с ш ш г 5 ¦а го г 5 к 5 ¦& о о ¦& го о о.

Годы.

Иммиграция.

Преступность и асоциальное поведение.

Образование.

Здравоохранение Ирак «¦» Экономика Пенсии.

Общественный транспорт ^^Налоги «» •Безработица.

Диаграмма 3. Рейтинги консерваторов и лейбористов (1994;2008 гг.).

Консерваторы Лейбористы.

Заключение

.

Процесс формирования идеологий партиями естественным образом вписан в рамки национальной партийно-политической системы. Взяв для сравнения Россию и Великобританию на временном отрезке 1990;х — 2000;х гг., можно априори предполагать, что он будет различным в двух странах. Однако прежде чем приступить к подведению итогов о факторах, важно сделать один предварительный общий вывод:

— между российскими «партиями власти» и британскими партиями больше не осталось идеологических различий. Они все действуют на платформе неолиберализма. Они различаются степенью проработанности программ, подходами к решению проблем, политической культурой, но они одинаковы в том, что устоявшийся прагматизм в рамках одной модели определяет их существование, что они не предлагают долгосрочных проектов, нацеленных на коренное преобразование общества, изменение его характера или структуры. Их борьба между собой слишком локальна, чтобы быть идеологической.

Однако дело в том, что, независимо от текущей политической ситуации в системе, потенциал для вызова сохраняется (в России — формально в виде претендующей на власть КПРФ), а значит сохраняется роль факторов.

Для России были выявлены следующие факторные особенности:

• сильное государственное вмешательство по различным направлениям (бизнес, соцопросы, средства массовой информации, иностранное влияние, интеллектуальные центры) делает затруднительным полноценный процесс идеологической самоидентификации партий вследствие того, что всесторонний учет факторов — даже при желании со стороны партийных функционеров — часто невозможен. «Партии власти» трижды пытались выработать собственные идеологические платформы, используя в качестве оснований различные факторы, но трижды их останавливала то возможность, то необходимость опереться на государство. «Отечество» и «Единство» в 2001 г., «Единая Россия» в 2005;2007 гг. вели очевидные идеологические поиски, используя, соответственно, интеллектуальные ресурсы, традицию и снова интеллектуальные ресурсы, но их работа каждый раз сворачивалась после институциональных перемен или принятия идеи поддержки национального лидера. Но этот фактор играет исключительно идеологически сдерживающую роль для партий не только в смысле разработки идеологии, но и в смысле ее исповедования партией. К середине 1990;х гг. пример «Выбора России» показал: пытаясь следовать своим принципам, партия пошла на конфликт с президентом, что стоило ей большого числа мест в парламенте.

• впечатление о несамостоятельности и сомнительной достоверности СМИ и опросов общественного мнения, сложившееся еще в 1990;е гг., фактически разом исключает два фактора. Более того, отсутствие у средств массовой информации способности выносить развернутые суждения (а не новости), слабость аналитического блока (именно в смысле идеологического влияния, а не случайной шумихи — способность вести кампанию или выступать критически настроенными сторонниками реформ или статус-кво), а для опросов — отсутствие четкой, единой методологии, единообразия подведения итогов, тематической регулярности и широкого охвата не предполагает изменения ситуации в обозримом будущем.

• кроме того, рассмотрение опросов показывает, что ведущие партии не проявляют интереса к общегосударственным проблемам населения, а это значит, что тематическое наполнение, в рамках которого разрабатываются идеологические решения, формируется во многом спонтанно, на основе общего восприятия, интуиции. Это подтверждает и предельно общий характер предвыборных материалов.

• в отношении идейно-политической традиции российские партии преимущественно придерживаются двух крайностей: она либо (как в случае с КПРФ) определяет и направляет всю идеологическую работу, либо (как в случае с «партиями власти») подменяется традицией мировой, причем идеологически понимаемой очень широко. При этом первая пребывает в догматических, безнадежно устаревших идейных рамках не в силах адаптироваться к новым условиям, иначе как искусственно вкрапляя новые темы, а не решения. Это, в свою очередь, ведет к тому, что на уровне понятий и терминов руководство партии говорит о социал-демократическом обновлении, но фактически никаких перемен не происходит. Вторые пытаются создавать традицию самим своим существованием, однако, учитывая их нестойкий институциональный характер в случае поражения, прагматизм, одобряемый или насаждаемый, и абстрактная мировая традиция являются здесь единственно возможным выходом.

• обращение к иностранным примерам для решения российских проблем или постановки целей рассматривается партиями как объект для публичной борьбы с ним, и национальная гордость торжествует над здравым смыслом. Не польза определяет ценность идеи, а родина ее происхождения.

• в 2000;х гг. крупный капитал стал рассматриваться и «партиями власти» и коммунистами лишь с прагматической точки зрения. Да и большие компании не ищут идеологических сторонников, а стремятся только сохранить то, что имеют, выстраивая отношения без разговоров о ценностях и идеях.

• наконец, за все годы «партии власти» и КПРФ так и не сформироаали достойный интеллектуальный, пул. В стране полностью отсутствуют серьезные академические работы, способные обосновать или наполнить новым содержанием либо идеологию сторонников президента либо коммунистов. О советниках в партиях ничего не известно, интеллектуальные центры — очень немногочисленны. У коммунистов идеологическая работа заключена в комиссии, возглавляемой Г. А. Зюгановым и почти не испытывающей идейного влияния со стороны. Университеты также не играют никакой роли.

Процесс формирования партийных идеологий в Великобритании на современном этапе также имеет свои специфические особенности:

• британские партии в идеологических поисках, как правило, опираются на несколько факторов, причем заметную роль играют публичные — средства массовой информации и опросы. Партийные симпатии СМИ важны, чтобы убедить электорат, но на сами партии оказывают влияние их значительные комментаторские блоки, критика идей и политики, способствующая как стилистической, так и содержательной работе. Немаловажно и отношение владельцев СМИ, за расположение которых между партиями также идет борьба. Опросы были превращены лейбористами Т. Блэра в эффективный инструмент, способствующий выработке идеологической позиции (через определение проблематики, что затем влечет поиск решений) и повышающий эффективность ее трансляции в общество.

• обращение к иностранному примеру играет большую роль. С экспертами, интеллектуальными центрами, советниками и другими иностранными специалистами партии ищут и' адаптируют новые идеи. Случай США — типичное подтверждение. Более того, неоднократно подчеркивается, что две страны очень разные и исторически у них достаточно противоречий, но идейный диалог не прекращается, а его содержание затем воплощается в основополагающих элементах партийной идеологии.

• бизнес сохраняет партийные черты, хотя стереотипные связи с Консервативной партией переживают не лучшие времена после того, как лейбористы изменили свой собственный подход и начали бороться за голоса делового сообщества. Причем бизнес не ищет кого поддерживать, но сами партии стремятся завоевать его симпатии, чтобы их экономический блок содержал и заботу о гражданах, и заботу о свободном предпринимательстве.

• британские партии фактически продемонстрировали отказ от традиций как констант своей идеологии ради современности, однако они не отбрасывают деление на левых и правых и — что доказывают внутренние дискуссии — рассматривают прошлое в качестве альтернативы, способной в нужный момент стать ориентиром и обозначить отличия от основных соперников. Впрочем, такой прагматичный подход породил новые разговоры о конце идеологии.

• большую роль играют интеллектуалы. Идеологические поиски партий подкрепляются сопутствующей библиографией, которую составляют широко тиражируемые и цитируемые труды ученых и экспертов. При этом публичность и дискус-сионность делают их работу более эффективной как в части предложения идей, так и в части обоснования уже существующих. Для лейбористов величина интеллектуального ресурса (центры и ученые) уже доказала свое значение в 1990;е гг., а начало «консервативной волны» в 2000;е гг. совпало по времени с возрождением тори, что подтверждает принципиальную важность этого фактора. Большую роль играют советники, которые формируют внутренний круг лидера партии и непосредственно вовлечены в разработку программы.

Впрочем, несмотря на все системные и частные различия, процессы формирования идеологии ведущими партиями в России и Великобритании также имеют общие черты, которые позволяют судить о всемирной универсальности самих процессов.

• Идейно-политическая традиция там, где она присутствует, имеет высокое значение, даже если на программном уровне эта связь видна слабо.

• поражение провоцирует идеологическую работу в партиях. Причем шереме-ны идут одинаково тяжело. Консерваторы потратили семь лет, чтобы чуть-чуть изменить свой манифест. Коммунисты не могут изменить свою программу тринадцать лет.

• интеллектуальные центры, которые наиболее тесно работают с партиями, как правило, связаны с ними кадрами, а часть из них может рассматриваться даже как дополнительная, неформальная структура в партии. Их работа оказывает непосредственное влияние на развитие идеологии.

• именно баланс сил в партийно-политической системе, идейные традиции и интеллектуалы выступают, как правило, главными и универсальными факторами в процессе идеологического поиска и самоопределения. Однако характер взаимосвязи между ними, имеющий принципиальное значение для выработки цельной и четкой идеологии, сохраняет специфические отличия, обусловленные особенностями как национальных политических систем, так и организационно-структурных связей в самих партиях.

Ниже приводятся Таблица и Схема, демонстрирующие, какой фактор присутствовал в каждый период в идеологической работе партий в России и Великобритании. Однако здесь они не являются показателем степени влияния на идеологические перемены. Таблица 1 предлагает вертикальный (временной) срез значимости факторов. Схема 1 изображает последовательность «подключения» факторов в идеологической работе партий за весь период. Хотя очевидно, что в разные годы влияли разные факторы, полученные результаты и обобщения позволяют вывести единые модели.