Психологическая регуляция принятия интеллектуальных решений

Соотношение понятий неопределенность, принятие решения,.

27 мышление, целедостижение и риск.

Неопределенность в когнитивных моделях выбора и в исследова.

27 ниях интеллектуальных решении.

Принятие решений и воля. 38.

ПР и регуляция целеобразования и целедостижения. 44.

ПР в исследованиях нейронных механизмов. 52.

Социально-психологический аспект проблемы, как ПР в группе. 55.

Направления исследований когнитивной регуляции ПР. 59.

ПР в исследованиях, не использующих понятия неопределенности. 59.

ПР и неопределенность в формальных моделях. 64.

Современные экспериментальные экспликации регуляторных аспектов ПР в зарубежной когнитивной психологии. ^.

Исследование мотивационной регуляции при ПР в условиях риска. 75 Предпосылки понимания субъектной регуляции ПР в инженерной психологии и психофизике. ^.

Заключение

-. 80.

Глава 2. Методологические контексты рациональности и активности субъекта при принятии интеллектуальных.

83 решений.:.

Введение

83.

Рациональность стратегий при принятии решений. 84.

Представления о. рациональности в разных методологических парадигамах. ^.

Временная перспектива в понимании рациональности и риска. 95.

Методологическое понимание «моральности» решений. 97.

Отличия методологических контекстов от психологических ис «100 следовании моральных и интеллектуальных ориентиров.

Рациональность и риск при ПР в прикладных разработках.103.

Коммерческие риски.103.

Риск в менеджменте.105.

Изменение критериев юридических решений.106.

Следствия из методологических и праксеологических контекстов для постановки проблемы интеллектуальных решений.^^.

Ь Проблема активности субъекта мышления.110.

Дискуссия о наследии вюрцбургской школы.110.

Проблемы активности мышления в современных исследованиях 115.

Заключение

117.

Глава 3. Современные исследования принятия интеллектуальных решений.120.

Введение

120.

ПР и современные исследования интеллектуальных стратегий.121.

Исследования, тяготеющие к моделям ПР.121.

Исследования стратегий мышления при многоэтапных ПР.127.

Личностные детерминанты выбора в стратегиях ПР: от корреля.

131 ционного к стратегиальному подходу.

Предварительное резюме.134.

Цикл эмпирических исследований ПР как этапов выборов в интел.

135 лектуальных стратегиях.

Направления использования компьютеризованных процедур.135.

Специфика ситуации неопределенности при ПР в диалоге с компь.

137 ютером.

Методические условия игрового взаимодействия с компьютером. 139.

Эмпирические типы стратегий принятия решений в компьтеризос ванном эксперименте (первое исследование). 140.

Эмпирическое исследование мотивационной детерминации интеллектуальных стратегий (второе исследование).

Экспериментальное исследование влияния ситуационных факторов неопределенности на интеллектуальную ориентировку субъекта при ПР (третье исследование).148.

Заключение

к исследованиям первого эмпирического цикла. 155.

Активность субъекта в показателях индивидуальной регуляции ин.

156 теллектуальных решении.

Исследования индивидуальных особенностей субъекта в их влиянии.

156 к на количественные показатели интеллектуальных стратегии.

Исследование активности субъекта в ситуации постановки диаг.

164 ноза.

Заключение

170.

Глава 4. Принцип функционально-уровневой регуляции I принятия интеллектуальных решений.173.

Введение

173.

Предпосылки понимания принципа функционально-уровневой ре.

175 гуляции в исследованиях активности субъекта.

Активность субъекта и использование знаний при ПР.175.

Принцип активности в отечественной психологии познания.180.

Активность и саморегуляция субъекта в проблематике ПР.186.

Предпосылки понимания функциональной регуляции принятия интеллектуальных решений в конкретизациях принципа активности.189.

Основания уровневого подхода в психологии мышления и его мотивации.195.

Уровни регуляции применительно к психологическим системам.195.

Уровни мышления.196.

Уровни мотивационной регуляции.202.

Заключение

: концепция функционально-уровневой регуляции принятия интеллектуальных решении.

Глава 5. Исследования регуляции принятия интеллектуальных решений.216.

Введение

: цели основного цикла исследований. 216.

Регуляция интеллектуальных решений в зависимости от использо.

218 вания профессиональных знании.

Гипотезы исследования. 218.

Обоснование материала вербальных задач (при использовании зна 220 нии конвенционального типа).

Обсуждение результатов принятия интеллектуальных решений.

222 на материале юридических решений).

Единство процессов интеллектуальной и личностной подготовки.

234 принятия решений (на материале вербальных задач).

Гипотезы о представленности личностной регуляции ПР в вербаль.

243 ных задачах, включающих фактор риска.

Проблема процессуальной представленности риска решений. 243.

Критерий «обратимости» в гипотезе о динамике выбора. 245.

Эмпирические исследования ПР в условиях риска. 250.

Принятие решений в условиях профессионального риска (на мате.

250 риале ПР предпринимателями).

Ценностная регуляция ПР в житейских ситуациях. 256.

Принятие решений в вербальных ситуациях преподавателями. 263.

Обсуждение результатов исследований принятия решений на ма- 268 териале вербальных задач.

Заключение

272.

Глава 6. Личностные факторы риска при принятии решений и их диагностика.274.

Введение

274.

Становление психологических моделей риска. 275.

Становление понятия склонности к риску.. 275.

Факторная и психофизическая парадигмы в исследованиях риска. 283 Познание и активность субъекта в понимании «личностного рис.

288 ка .

Апробация методики диагностики личностных свойств как факто.

293 ров регуляции принятия решений — ЛФР.

Цели апробации новых методических средств диагностики лично.

293 стнои готовности к риску.

Проблема интерпретации готовности к риску и рациональности.

296 как личностных свойств.

Апробация опросника «Импульсивность-7», включающего фактор

308 склонности к риску.

Задачи исследования. 308.

Проблема разведения конструктов импульсивности и рискованного А- 309 сти в концепции 1. и С. Аизенков.

Сравнение личностных шкал по методикам I7 (I) и ЛФР (II).312.

Заключение

317.

Глава 7. Мотивационные тенденции как шкалы личностной регуляции принятия решний.319.

Введение

319.

Диагностика личностных предпочтений по методике А. Эдвардса. 320 Общая характеристика опросника Эдвардса и схемы апробации. 320.

Конструкты мотива и социогенных потребностей. 321.

Апробация «списка личностных предпочтений» на российских вы.

327 борках.

Построение опросника. 327.

Мотивация и готовность к риску как личностные предпосылки за.

333 нятия предпринимательской деятельностью.

Психологический профиль групп менеджеров и предпринимателей. 335.

Схема эмпирического исследования. 338.

Результаты применения полного варианта опросника Эдвардса. 339.

Сравнительный анализ мотивационных профилей разных выборок 341 Сравнение выборок предпринимателей и преподавателей (по пол.

341 ному варианту опросника Эдвардса).

Сравнение выборок предпринимателей и военнослужащих. 343.

Сравнение со студенческими выборками. 346.

Эмпирическое исследование связей мотивационных тенденций и.

347 личностных свойств саморегуляции.

Мотивационные профили (по модифицированному варианту оп.

347 росника).

Связи личностных факторов саморегуляции. 349.

Сравнение индексов мотивации, готовности к риску и рациональ.

350 ности.

Прямые самооценки и мотивационные тенденции в группах пред.

354 принимателеи.

Мотивационные тенденции при анализе принятия решений. 357.

Заключение

360.

Глава 8. Субъективные репрезентации риска при ПР. 362.

Введение

362.

Постановка проблемы: Субъективные репрезентации ситуаций.

363 принятия решений.

Гипотеза об активности субъекта, отражаемой в структурах.

А, А 363 индивидуального сознания.

Обоснование применимости психосемантической парадигмы к материалу вербальных ситуаций выбора.

Проблема представления субъективного риска в структурах ин.

А, А 366 дивидуального сознания.

Эмпирическая часть исследования. 368.

Схема исследований. 368.

Многомерность фактора субъективного риска (первое исследование на материале вербальных ситуаций ПР). ^70.

Индивидуальные репрезентации фактора субъективного риска второе исследование).

Резюме к первым двум исследованиям. 389.

Факторные структуры субъективного риска при принятии профессиональных решений (третье исследование).

Заключение

406.

Выводы. 409.

Литература

412.

Приложения. 430 9.

Введение

г.

Актуальность исследования.

Выделение области исследований «принятие интеллектуальных решений» стало актуальным как с точки зрения предпосылок теоретического взаимообогащения психологии мышления и психологии принятия решений, так и с точки зрения оформления эмпирической реальности принятия решений (ПР), как интеллектуально и личностно опосредствованных выбо-f ров субъекта в условиях неопределенности.

Поскольку когнитивные модели принятия решений и психологические исследования мыслительной (и более широко — интеллектуальной) деятельности строились на разных методологических подходах и представлениях о психологической регуляции, актуальной задачей стала интеграция знаний, складывающихся в разных научных областях. Методологические подходы к пониманию активности человека как субъекта познания и как личности, активно определяющейся посредством своих решений, позволили переформулировать традиционную (после работ Л.С. Выготского) пробле-г му единства интеллекта и аффекта в проблему развития психологической концепции принятия интеллектуальных решений (ПИР), как учитывающую единство составляющих процессуальную регуляцию детерминант.

Выборы в ситуации субъективной неопределенности могут осуществляться при актуалгенезе различных базисных процессов и психологических образований: выборы в разной степени обоснованных гипотез при решении мыслительных задач, выборы способа действия в ситуации управления сложными технологическими процессами, личностные выборы" с осознанным отстаиванием определенных нравственных позиций — эти и другие решения, принимаемые казалось бы в разных ситуациях и на разных основаниях, имеют общее свойство. Они предполагают реализацию субъектом интеллектуально-личностного усилия, посредством которого происходит сни жение уровня неопределенности ситуации (ее разрешение, ее преобразование в соответствии со структурно более общими целями — от целей достижения прагматического результата до целей личностного саморазвития).

Предположение о репрезентациях самому субъекту этих усилий находит косвенное подкрепление в многочисленных ссылках на ощущение субъективного риска и восприятие ситуации выбора как бремени, что заставляет человека откладывать решение до последнего момента, часто критического [Janis, Mann, 1977]. Проблемой является идентификация психологической реальности интеллектуально-личностных усилий, представленных при принятии интеллектуальных решений иным образом, чем в мыслительной деятельности при решении проблем, как открытых задач.

В зарубежных когнитивных моделях ПР личностно-мотивационные факторы включались в схемы регуляции ПР в качестве переменных, искажающих идеальные рациональные стратегии или дополняющих рассмотрение контекстов поведенческих или праксиологических последствий выборов субъекта. В методологической литературе обращение к проблеме оценки качества решений субъекта обернулось новым ракурсом установления приоритета акта мысли на другими регуляторами. В отличие от традиционных концепций рациональности уровень интеллектуальной подготовки ПР связывался К. Поппером и М. К. Мамардашвили с «моральностью» субъекта (недостаточно опосредствованные мыслью, или недодуманные решения, обоснованы первым автором как «аморальные» [1992] и вторым — как «движимые дьяволом» [1985]).

Психологические оценки субъективной рациональности решений и действий человека также изменяли критерии: все более учитывались не логические критерии или оценивание качества решения по результату, а стойкость субъекта в следовании планамего возможность действовать в условиях неопределенности, когда планирование невозможно или ограниченоспособность актуализировать свой интеллектуальный и личностный потенциал при неполноте ориентировки. При анализе личностной регуляции интеллектуальной деятельности очевидным стало противоречие между превапирующей в эмпирических исследованиях корреляционной парадигмой и теоретическими представлениями об активности личности.

Актуальность систематизации этих и других проблем связана с тем, что до сих пор не было сформулировано психологической концепции, которая предполагала бы изучение специфики процессов интеллектуально-личностной регуляции принятия интеллектуальных решений и которая бы обозначила принцип рассмотрения межкомпонентных и межуровневые связей между разными психологическими детерминантами.

В отечественной, как и в зарубежной психологии модели принятия решений развивались также преимущественно по схеме выдвижения в качестве главенствующего одного из процессов их психологической регуляции — от вероятностного прогнозирования до надситуативной активности личностиот процессов ПР как распознавания образов или решений классификационных задач до процессов мысленного переструктурированием ситуации выбора [Гульдан, 1978; Магазанник, 1997; Кочетков, Скотникова, 1993; Кудрявцев, 1997; Петровский, 1992; Иванников, Фейгенберг, 1978 и др.]. И если в индустриальной психологии произошел поворот к проблеме активности субъекта в поиске ситуаций, требующих ПР [Карпов, 1993, 1998; Солнцева, 1985, 1997], то в модельных представлениях о познавательных процессах, связанных с тем или иным уровнем ПР (сенсорно-перцептивным, образно-концептуальным и др.), их личностная регуляция продолжает обсуждаться достаточно узко — в парциальных законах сдвигов критериев ПР, индивидуальной детерминации предпочтений когнитивными стилями или ценностями и т. д.

Особую актуальность приобрела разработка проблемы множественности механизмов ПИР, так как тенденция одноплановых моделей, адекватных для ограниченного круга предметных задач, выступила угрозой их экологической валидности? ХЗ^пепгег, 1998; КйЫэе^ег, 1994].

Необходимость принимать решения в условиях неопределенности, как неполной информированности, учитывать последствия выборов в не поддающейся рациональному прогнозу перспективе изменений, ориентироваться на сетевые и динамические взаимодействия изменений в ситуации, а не только обозримые причинно-следственные связи — эти и другие условия выступают на первый план в практике ПИР в усложняющемся мире, требующем от человека способности к новому мышлению [Тихомиров, 1992; Дернер, 1997]. Применительно к разным видам жизнедеятельности человека это звучит также как требование соответствия его интеллектуального и личностного потенциала уровню решаемых им жизненных и профессиональных задач.

Теоретико-методологические предпосылки исследования.

Формулирование принципа функционально-уровневой регуляции принятия интеллектуальных решений позволило нам обобщить выявленные теоретические предпосылки и данные о базисных процессах, опосредствующих интеллектуальные выборы в закрытых задачах и на этапах развернутых стратегий, в концепцию психологической регуляции принятия интеллектуальных решений. Ею предполагаются процессу альностъ регуляции выборов субъекта, функциональный характер связей в динамических иерархиях актуализируемых базисных процессов, открытость регулятивного профиля, складывающегося как единство множественных процессов познавательно-личностной активности субъекта и на уровнях деятельностных структур и в иных формах саморегуляции принимаемых решений.

Деятельностный и субъектно-деятельностный подходы к представлению психологии активности не освоены в виде психологических концепций, раскрывающих конкретные механизмы уровневой регуляции применительно к реальности принятия интеллектуальных решений. Исследования ПР направлялись задачами соотнесения уровней целей и средств, структурирования информации и классификаций ситуаций выбора. Были выделены закрытые проблемные ситуации, как предполагающие ПР (desicion making), и открытые, как актуализирующие процессы решения мыслительных задач (problem solving) [Козелецкий, 1979]. В классификации.

O.K. Тихомирова [1976] виды ПР, опосредствованные актуалгенезом мышления, отделены от иных процессуальных форм психологической регуляции выбора субъекта (эмоциональной, волевой регуляции и т. д.).

Мы основывались первоначально на психологическом понимании личностной регуляции ПИР, как включенной в становление новообразований в мыслительной деятельности и диспозиционалъно определяющей диапазон личностно приемлемых выборов [Корнилова, Тихомиров, 1990]. При этом учитывались также представления об активности личности и субъекта познания в саморегуляции, развиваемые вне рамок деятельностных подходов [Абульханова-Славская, 1980; Завалишина, 1985; Конопкин, 1995; (Моросанова, 1998 и др.]. Б. В. Ломовым [1976] было предложено рассматривать ПР, как процесс, параметры которого зависят от общего контекста: так, именно включенность в деятельностные структуры ставит проблему мотивационной регуляции ПР. Другое наполнение конструкт ПР приобрел в исследованиях волевой регуляции [Узнадзе, 1966; Иванников, 1991], где этапы ПР включены в контекст анализа произвольной активности субъекта.

При разработке принципа функционально-уровневой регуляции ПИР были рассмотрены в качестве предпосылок те представления психологии мышления, в которых акцентировалась процессуальная детерминация мыс-Г ли и уровневые представления о процессах мышления. Мы полагались также на общие методологические разработки принципа активности познания в направлении, предполагающем функциональную роль «образа мира» в отношении к деятельностным структурам и структурам индивидуального сознания [Леонтьев, 1975; Смирнов, 1985; Петренко, 1997 и др.]. Представление подходов, оформленных в модели ПР, позволило выявить несоответствие предполагаемых в них базисных процессов регуляции выборов и изучаемых в психологии мышления детерминант познавательной и личностной активности субъекта. Анализ эмпирических исследований интеллектуальных решений — как в лабораторных условиях, так и представленных в практической деятельности человека — позволил сформулировать общее положение о репрезентации в них интеллектуально-личностных усилий субъекта как иных форм активности, чем актуализируемые при решении открытых задач. При этом мы ввели понятие принятия интеллектуальных решений как таких, в которых субъект использует для разрешения ситуации неопределенности свой интеллектуально-личностный потенциал (при множественности процессов его реализации).

В отечественных исследованиях мышления подчеркивалась непрерывность его процессуальной саморегуляции, трактуемая как недизъюнк-тивность психического [Брушлинский, 1979]- функциональная роль новообразований и активности субъекта мышления [Тихомиров, 1975, 1984; Ма-тюшкин, 1984 и др.]. Движение «от субъекта на задачу» фиксировалось в Г феноменах принятия проблемы, построения образа задачи, в механизмах целеобразования, гипотезостроения, использования знаний. Однако для установления функциональной роли процессов предвосхищений в психологии мышления не было предложено модели уровневой регуляции, как это полагалось, например, конструктами «образа мира» или «антиципации», не связываем! тми с регуляцией ПИР.

Проблема иерархий регуляторов ПР как архитектоники уровней в заданных схемах рассмотрена нами применительно к теориям функциональных систем П. К. Анохина и регуляции движений и действий — H.A. Бернштейна. Мы обосновали невозможность переноса на область принятия интеллектуальных решений тезиса о конечном числе уровней их психологической регуляции, поскольку нет ограничений в видах опосредствующих интеллектуальные решения процессов. Применительно к ПИР поиск общей структуры, или архитектоники их регуляции, был бы тупиковым, поскольку разные процессуальные новообразования могут выступать в качестве ведущих, а их функциональные соподчинения изменяются на этапах интеллектуального освоения проблемы и интегрируются на уровне личностного самосознания человека, как отвечающего на уровне личностного «Я» за свой выбор.

Мы отметили также, что смена интерпретационных схем — «от деятельности к личности» — отодвинула на задний план не менее важную линию анализа активности субъекта — «от единиц деятельностного анализа к единицам функционального анализа». Концепция психологической регуляции ПИР предполагает установление множественных связей между разными — и специфичными в рамках определенного уровня регуляции — процессами и механизмами выбора субъекта.

Предметом исследования стали процессы интеллектуальной и личностной регуляции принятия интеллектуальных решений.

Использовались два вида ситуаций: актуализируемых на экспериментальном материале интеллектуальных стратегий как множественных этапов ПР, а также актов выборов в вербальных задачах, как выборов альтернатив в закрытых задачах. Анализ микрогенеза интеллектуальных стратегий и микросемантики выборовсравнение психологической регуляции житейских и профессиональных решенийанализ использования знаний при интеллектуальных решениях и вычерпывания знаний в диалоге с экспертомвыявление репрезентаций субъективной неопределенности и риска при вынесении субъектом суждений о сходстве и различиях ситуаций ПР — на основе этих экспериментальных моделей мы конкретизировали специфику регуляции принятия решений как интеллектуально и личностно обоснованных выборов. Реконструкция психологических образований, свидетельствующих о преимущественно выраженных видах и уровнях психологической регуляции, строилась на основе схем варьирования факторов внешних и внутренних условий ПР.

Диспозициональный уровень личностно-мотивационной регуляции принятия решений изучался на основе апробации вербальных методик диагностики мотивации (опросника А. Эдвардса, основанного, как и TAT, на понимании «социогенных потребностей» в классификации Г. Мюррея) и понимания личностных свойств саморегуляции, проявляемых человеком при принятии решений (методики ЛФР — «Личностные факторы принятия решений» — и модификации опросника «Импульсивность-7» Г. и С.

Айзенков).

Объект исследования. На разных этапах исследований испытуемыми выступили более 2000 человек — около 1500 чел. в диагностических и около 600 чел. — в экспериментальных сериях.

Цели теоретико-экспериментального исследования состояли в обосновании такой новой области исследований как принятие интеллектуальных решенийв конкретизации гипотез о закономерностях, устанавливаемых применительно к процессам их интеллектуально-личностного опосредствования в условиях развернутых интеллектуальных стратегий и свернутых форм интеллектуального опосредования актов выбора в закрытых задачахв разработке интерпретационного принципа функционально-уровневой регуляции как открытой психологической концепции, предполагающей множественность уровней психологической регуляции и процессов психологического опосредования принятия интеллектуальных решений.

Задачи диссертационного исследования.

1. Рассмотреть основные подходы к изучению ПР в отечественной и зарубежной психологии и обосновать выделение области «принятие интеллектуальных решений», как связующей исследования мышления, принятия решений и активности личности.

2. Проанализировать предпосылки принципа функционально-уровневой регуляции ПИР и обосновать концепцию об открытости психологической модели, предполагающей множественность процессов опосредствования выборов и актуалгенез ведущих уровней саморегуляции.

3. Исследовать особенности форм мышления и регуляции интеллектуальной подготовки при принятии решений, как актов выбора в ситуациях закрытых проблем и как этапов в интеллектуальных стратегиях.

4. Выявить специфику личностной регуляции решений в условиях субъективной неопределенности и «принятия риска» выборов, представленную диспозиционально, а также в динамике личностных шкал при по* строение субъектом образа ситуации как допустимых диапазонов решений.

5. Экспериментально проверить гипотезы о составляющих и закономерностях интеллектуально-личностной регуляции ПИР: о динамике и соотношении целевых, мотивационных образований, процессов опережающих (доцелевых) предвосхищений и метаконтроля при ПР в условиях развернутых интеллектуальных стратегийо закономерностях функциональной регуляции в представленности факторов профессиональных знаний при принятии интеллектуальных решений и особенностей индивидуальной процессуальной регуляции значимого для субъекта выборао взаимосвязях факторов внутренних условий (личностных свойств, мотивации, индивидуально-стилевых особенностей субъекта), формируемого образа ситуации и показателей стратегий ПИРо субъективных категоризациях свойств ситуации неопределенности как включающей акты «принятия риска» решенийо специфике форм интеллектуально-личностного опосредствования принятия решений в житейских и профессиональных выборахо специфике мотивационного профйля в группах лиц, деятельность, которых включает этапы принятия решений (предпринимателей, военнослужащих, преподавателей высшей школы) — о диагностических показателях личностных шкал «рациональности» и «готовности к риску» при ПР, а также их интеграции с индексами мотивации в психологическом портрете типичного представителя выборкии ряд других, конкретизирующих открытые иерархии психологической регуляции принятия интеллектуальных решений.

6. Разработать (и апробировать) средства диагностики специфичнойдля условий неопределенности и риска — диспозициональной личностной регуляции ПР. Проанализировать связи мотивационных профилей лиц, в деятельности которых представлены поиск и разрешение ситуаций неопределенности, с особенностями ПР ими в закрытых задачах, как ситуациях вербального выбора.

7. Продемонстрировать эвристичность объединения экспериментального, корреляционного и диагностического подходов при изучении познавательной и личностной активности субъекта в регуляции выборов, а также возможности взаимообогащения исследований мышления и ПР.

8. Выявить субъективные категоризации фактора риска (в вербальных задачах), как репрезентирующие специфичные для ПИР акты примерива-ния оценок собственного интеллектуального и личностного потенциала к требованиям ситуации. Продемонстрировать необходимость рассмотрения в качестве уровня интеграции ситуационных и личностных факторов уровень процессов и структур самосознания личности, репрезентирующих процессы смысловой регуляции в иерархиях других потенциальных детерминант принятия интеллектуальных решений.

Научная новизна и теоретическое значение работы I.

В диссертационном исследовании обоснована необходимость и эвристичность выделения такой области психологических исследований, как принятие интеллектуальных решений. Впервые показана общность и специфика форм и психологическая регуляции интеллектуальной деятельности, опосредствующей выбор из альтернатив в ситуациях неопределенности в условиях закрытых задач и многоэтапных стратегий выборов.

Интеллектуальные решения не заданы прямо ситуацией выбора: они могут предполагаться ее структурой, но лишь от самого человека зависит актуалгенез выбора, как опосредствованного интеллектуальной деятельностью и его личностной включенностью в ситуацию.

При варьировании фактора условий неопределенности в диалоге установлена правомерность гипотезы о том, что активность субъекта при ПР косвенно выражается в эффекте ориентировки на метаправила диалога, причем без осознавания самим испытуемым зависимости его стратегии от алгоритма управления последовательностью ответов компьютера.

При проверке гипотезы о влиянии базовых профессиональных знаний впервые показана недостаточность компенсации «уровнем профессионализма» недостатков в актуально осуществляемой интеллектуальной ориентировке. Этот фактор перекрывался индивидуальными различиями в проницательности мышления, способности к прогнозу относительно существенных признаков развития ситуации, в логической компетентности и возможностях актуального переструктурирования ситуации ПР, когда в нее привносятся предполагаемые (не известные) ориентиры. 1 Установлена регулятивная роль фактора профессиональной принадлежности (выборки предпринимателей и преподавателей высшей школы) во взаимосвязях личностных свойств, мотивационных предпосылок к выбору и сознательно отстаиваемых субъектом оснований выборов.

Впервые экспериментально получены данные в пользу гипотезы об оценивании обратимости выборов как становлении диапазона личностно приемлемых оснований ПР. Гипотеза об акте примеривания личностью своего потенциала к требованиям ситуации рассмотрена как интерпретационная для понимания отражения образа ситуации ПР в структурах само* сознания.

Впервые экспериментально показано, что личностные выборы в ситуациях неопределенности включают опору на структуры самосознания, в которых знания о себе слиты с само отношением как оцениванием своего личностного потенциала, что усиливает «интуитивность» прогнозов субъекта, в частности, благодаря переживанию пристрастности выбора. Свернутые формы прогнозов и доопределения критериев в принимаемых личностью осN нованиях выбора связываются с осознанными личностными или профессионально значимыми предпочтениями.

В индивидуальных актах ПИР и при обсуждении ПР в группе установлены закономерности, отражающие индивидуально-личностные стратегии в активном доопределении субъектом решения критериев и оснований своего выбора, представленные в расширении или сужении диапазона личностных ценностей, движение по иерархии которых и определяет субъективность выбора. Выявлены феномены неприятие риска при внутриличностном конфликте и продуктивной роли принятия риска при познавательном конфликте или дефиците информированности при ПР.

На материале ПИР в условиях дискуссии [Будинайте, Корнилова, 1993] было также показано, что приобретаемый субъективный опыт прогноза последствий в условиях блокировки собственной активности (в обсуждении оснований ПР) изменял сдвиги личностных предпочтений, т. е. приемлемые — для дискутирующих — доводы становились отвергаемыми и эмоционально-ценностно неприемлемыми для наблюдателей.

Установлены новые закономерности процессуального проявления риска при ПИР и его функциональной роли, как связующего звена в интеллектуально-личностных составляющих активности субъекта при вербальных выборах. Показано, что ощущение управляемости не столько ситуацией, сколько собственными возможностями в преодолении неопределенности, или чувство субъективного контроля за процессом (стратегией, основаниями) ПР отличает личностно и интеллектуально освоенные решения от навязанных или вынужденных. Тем самым мы предложили новое понимание произвольности решения: произвольность выбора есть там, где субъект переживает возможность его обратимости в контексте допустимости других альтернатив или критериев выбора.

Впервые представлены результаты построения психологических пространств, отражающих субъективные категоризации образа ситуации при принятии личностью «профессиональных» и «житейских» решений.

Полученные экспериментальные данные представили новые закономерности, свидетельствующие о множественности видов процессуальной регуляции ПР, как интеллектуальной и личностной детерминации выборов, в актуалгенезе которых доопределяются связи между разноуровневыми психологическими детерминантами. Процессуальный характер новообразований, фиксирующих иерархии взаимосвязей разноуровневых регуляторов, рассмотрен нами в качестве одного из оснований понимания открытости психологической концепции принятия интеллектуальных, решений.

Практическая значимость работы.

Показана репрезентативность материала вербальных задач с множественными выборами для диагностики личностных предпочтений субъекта и возможностей (в том числе и ограничений) реализации индивидуального интеллектуального потенциала. В работе продемонстрировано, что в силу формирования правил выбора субъектом в актуалгенезе его интеллектуальной деятельности для практических задач прогноза выборов необходимо реализовывать схемы анализа индивидуальных случаев. Установленные закономерности могут быть включены в разработки рекомендаций по организации психологической помощи как поддержки ПИР.

Разработанные методики вербального выбора могут использоваться как средства оценивания качества профессиональных решений (юристов, предпринимателей, преподавателей высшей школы) и служить экспериментальной моделью экспликации видов активности субъекта при других видах принятии интеллектуальных решений.

Экспериментальные данные о психологических последствиях компьютеризации интеллектуальной деятельности могут быть применены в разработках диалога для профессионального ПР специалистами и использоваться в более широком контексте оценивания психологических последствий компьютеризации интеллектуальной деятельности.

Апробированные психодиагностические средства анализа мотиваци-онного профиля (модификация опросника А. Эдвардса) и личностных шкал саморегуляции (опросника «Личностные факторы принятия решений») заполнили пробел в арсенале отечественных личностных методик, применение которых наиболее репрезентативно для лиц, в деятельности которых ведущее место занимает принятие решений.

Материалы исследования включены в процесс преподавания на факультете психологии МГУ и в других высших учебных заведениях курсов «Экспериментальный метод в психологии», «Принятие решений и психологические модели риска», «Социально-психологические факторы в регуляции интеллектуальных решений» .

Положения, выносимые на защиту.

1. Принятие интеллектуальных решений должно быть выделено в специаг/шую новую область общепсихологических исследований, охватывающую изучение специфических форм проявления интеллектуально-личностной активности человека при разрешении им ситуаций неопределенности в актах принятия решений как интеллектуально опосредствованного выбора (при заданном поле альтернатив в закрытых задачах) и как этапов выбора в микрогенезе интеллектуальных стратегий (с последовательными множественными выборами).

2. Психологическая регуляция принятия интеллектуальных решений осуществляется в актуалгенезе множественных психологических новообразований и разноуровневых процессов, интегрируемых в складывающиеся «здесь и сейчас» иерархии. Это функциональные иерархии, в которых представлены разноуровневые базисные процессы, реализующие специфичные для интеллектуальных решений виды предвосхищений субъекта, свернутые — по сравнению с процессами решения задач — формы предметного мышления и особые проявления интеллектуально-личностной активности субъекта, предполагающие в построении образа ситуации и оснований выбора акты примеривания своего потенциала к заданным условиям неопределенности.

3. Функционально складывающийся регулятивный профиль ЛР может включать любой из процессов интеллектуально-личностной регуляции в качестве ведущего. Положение об изначальной незаданности иерархий психологических детерминант формулируется нами как принцип открытости системы саморегуляции принятия интеллектуальных решений.

4. При определении интеллектуальных решений полагается преимущественная ориентировка субъекта на критерии ПР, построенные им в результате интеллектуальной деятельности в условиях репрезентаций в образе ситуации потенциала личностного Я, интегрирующего на уровне самосознания критерии решения, принимаемого как авторский выбор.

5. Результирующее действие интеллектуальных и личностных усилий субъекта оформляется в процессы осознанного принятия им решения, как произвольного выбора. Произвольность принятия решения есть там, где субъект осознает и принимает допустимыми и другие альтернативы или критерии. Это более узкое понимание произвольности, чем-то, что сложи* лось в концепциях высших психических функций и предметной активности как деятельности.

6. Субъективность принятия интеллектуальных решений задана активностью личности в переструктурировании поля альтернатив, индивидуальных категоризациях свойств ситуации, а также образовании критериев выбора, в которых представлены усилия личности по самоопределению в потенциальных основаниях выбора, а значит в способах снижения или снятия.

I субъективной неопределенности.

7. При развернутых интеллектуальных стратегиях акты интеллекту-} альных выборов интегрированы в актулгенезе процессов целеобразования и смыслообразованияформируемые в ситуациях закрытых задач новообразования, обеспечивающие интеллектуально-личностное обоснование выборов, в большей степени связаны с процессами интеграции критериев на уровне самосознания личности, доопределяющей свои личностные ценности и шкалы категоризаций ситуаций ПР.

8. Принцип функционально-уровневой регуляции исключает возможV ность построения закрытой и завершенной психологической модели принятия интеллектуальных решений как структурно оформленной архитектоники детерминант и подчеркивает диагностический аспект проблемы изучения ПР (какими процессами оно было подготовлено).

Специфичным аспектом регуляции принятия решений является фактор субъективного риска, как акта принятия приемлемых оснований выбора, паргиально определяющий, какой из процессов станет ведущим в системе саморегуляции.

9. Вербальные ситуации профессиональных и так называемых житейских выборов позволяют выявить продуктивную роль в регуляции решений познавательного риска, означающего умение человека полагаться лишь на прогнозируемые, т. е. гипотетические знания, и фактора индивидуальных различий — как на уровне свойств мышления, так и на уровне личностных свойств саморегуляции, представленных нами в шкалах «готовности к риску» и «рациональности» (в разработанной нормативной методике ЛФР личностные факторы решений").

10. В структурах индивидуального сознания субъективный риск репрезентирован множественными психологическими шкалами, направляющими построение образа ситуации выбора, как предполагающего личностный поступок. Психосемантические репрезентации принятия риска дают более дифференцированные диагностические характеристики личности, чем личностные шкалы нормативных опросников.

Индивидуальные категоризации и переживания актов «принятия рис-^ ка» или «отказа от риска» могут рассматриваться, как проявления имплицитных субъективных моделей принятия риска.

11. Благодаря включению личностных ценностей в критерии выбора диапазон допустимых для личностного Я альтернатив не совпадает с заданным. Приобретение опыта осознания последствий выборов без возможности активного участия субъекта в обосновании аргументов в дискуссии приводит к неприятию решений, как чужих, поскольку без включенности.

•ч личности в отстаивание оснований своих решений не функционирует шкала обратимости и значит произвольности выборов.

12. Процессуально складывающиеся мотивационные образования в актуалгенезе интеллектуальных стратегий выполняют роль связующих звеньев в обеспечении взаимодействий ситуационных факторов регуляции образа ситуации, форм активного определения личностью своих целей и форм опережающего (прогностического) и общего метаконтроля, репрезентирующих единицы интеллектуально-личностных усилий субъекта.

13. Мотивационная регуляция ПИР, диагностируемая в качестве уровня латентных переменных, проявляется в направленности выборов косвенно — через профессионально формирующиеся предпочтения в способах разрешения ситуаций, специфику принимаемых ценностей, усвоенные схемы мышления, а также посредством субъективных репрезентаций значимости тех или иных направлений развития ситуаций.

14. Единство факторов личностной и интеллектуальной саморегуля-I ций принятия интеллектуальных решений выражается также в том, что они одновременно означают актуализацию интеллектуально-личностного потенциала субъекта, который предполагает образование им каждый раз новых субъективных оснований выбора.

Структура и объем работы.

Диссертация состоит из введения, восьми глав, выводов, списка литературы из 303 пунктов и приложения. Содержит 32 таблицы — 15 в тексте и 17 в приложении — и 4 графика.

Выводы.

1. Проведенные исследования позволяют рассматривать построение психологической концепции принятия интеллектуальных решений как указание направлений их функционально-уровневой регуляции, предполагающих множественность и разноуровневостъ базисных процессов и их взаимосвязей, опосредствующих актуалгенез интеллектуально-личностных усилий субъекта в актах выбора.

2. Принятие интеллектуальных решений — ПИР — охватывает все состоявшиеся выборы из альтернатив, в которых преодоление субъективной неопределенности осуществлялось посредством приложения личностью интеллектуальных усилий. В ситуациях закрытых задач и в многоэтапных интеллектуальных стратегиях формы этой активности субъекта специфичны как в отношении предметного плана интеллектуальной деятельности, так и в отношении факторов и новообразований, определяющих мотивационно-личностную регуляцию выборов.

3. Концепция психологической регуляции интеллектуальных решений предполагает открытость иерархий детерминант, определяющих регулятивный профиль индивидуальных решений. Субъект строит критерии решений в ориентировке на устанавливаемые им лично правила приемлемости диапазона выборов, и иерархии психологической регуляции решений могут быть описаны только как функциональные.

4. Иерархические отношения между разноуровневыми процессами регуляции устанавливаются в актуалгенезе принятия интеллектуальных решений так, что закономерности использования знаний, изменения диапазона ориентировки на значимые ценности или формы предвосхищающей активности субъекта оказываются соподчиненными процессам самосознава-ния и установления личностных критериев выбора.

5. Освоение принципа функционально-уровневой регуляции в психологических исследованиях означает необходимость учета такого процесса, как акт примеривания личностью своего индивидуального потенциала к ситуации выбора, и особенностей интеллектуальной подготовки выбора как реализации специфичных форм мышления, в которых процессы целеобразо-вания и смыслообразования интегрируются с разными видами предвосхищающей активности субъекта.

6. Исследования ПР на основе использования профессиональных знаний лицами с разной предварительной подготовкой свидетельствуют о том, что уровень профессионализма не определяет однозначно качество интеллектуальных решений. Этот фактор перекрывается индивидуальными различиями в возможностях актуального переструктурирования ситуации, когда испытуемые добавляют в нее предполагаемые (не известные) ориентирыкак предметные, так и ценностные.

7. Особенностью интеллектуально-личностной регуляции выбора в условиях неопределенности является представленность в образе ситуации.

I фактора субъективного риска как продуктивного принятия условий неопре.

1 деленности и ответственности личности за выборы (в закрытых задачах и интеллектуальных стратегиях).

8. Переменные уровня личностной мотивации следует рассматривать I в качестве одного из диспозициональных регуляторов принятия интеллекту-I альных решений. В группировках с такими диагностическими шкалами.

Г личностных свойств саморегуляции как «готовность к риску» и рациональность" психологический портрет лиц определенной профессиональной принадлежности, образовательного и возрастного ценза становится прогностическим.

9. Исследования регуляции выборов в вербальных задачах показывают, что в профессиональных и житейских ситуациях неопределенности мо-тивационные предпосылки оказываются подчиненными сложившимся личностным ценностям и профессионально обусловленным предпочтениям, которые оказываются ведущими в построении субъективного образа ситуации. Динамика связей установленных значимых предметных ориентиров и диапазона личностно приемлемых решений в меньшей степени связаны с мотиJ.

411 вационными профилями, что свидетельствует о большей роли в личностной регуляции уровня самосознания.

10. В общепсихологической модели функционально-уровневой регуляции принятия интеллектуальных решений постулирование интегрирующей роли уровня личностного самосознания не отвергает предположения об открытости системы саморегуляции ПР, как возможности выдвижения в качестве ведущего разных уровней и разных процессов познавательной или личностной активности. Оно означает, что при ПИР процессы самосозна-вания оформляют диапазон гипотез субъекта о возможных проекциях своего Я в ситуацию выбора и образ задачи, отражаемый в психосемантиче ском пространстве, в целостный акт личностного ее принятия, а также принятия риска решения. Самоопределение личности отражается в осмысленных и актуально предпочтенных основаниях выбора.

Заключение

.

При сопоставлении нормативных показателей по опроснику ЛФР с особенностями индивидуальных психосемантических пространств предварительно можно сказать, что более выраженная личностная «готовность к риску» связана с большей генерализацией 1-го фактора. Когда же категори-I зация оснований принятия решения становится более дифференцированной, т. е. снижается мощность 1-го фактора, то у испытуемых наблюдаются.

I средние и низкие баллы по «готовности к риску» при большей выраженности «рациональности». Однако не обнаружено других связей между нормативными и психосемантическими показателями принятия риска.

Резюме к первым двум исследованиям.

В результате проведения первых двух исследований мы смогли пока-| зать применимость идеи о множественных составляющих фактора субъективного риска к интерпретации психосемантических пространств, полученных на основе оценивания житейских ситуаций принятия решений. Полученные данные свидетельствуют также в пользу гипотезы о первенствую-I щей роли акта примеривания своих возможностей, или функционального плана принятия риска решений, в ситуациях неопределенности.

Мы смогли конкретизировать представление о процессах самосозна-^ вания, как уровне саморегуляции, интегрирующем построение образа задачи с точки зрения оценивания возможностей реализации в ней своего лич-ностно-интеллектуального потенциала. Выявленные нами шкалы в групповых психосемантических пространствах были отражением прямых оценок | риска или трудности ситуации для себя. В индивидуальных психосемантиI ческих пространствах это были комплексные факторы, связанные с возможностью влиять на ситуацию, отражающие оценивание ситуации как «тяжелой», «темной», «сложной», «значимой», с «неясным исходом». То есть в целом выделялась субъективная ось, оказывающаяся чаще всего факто-I ром с наибольшей мощностью, которая может быть обобщена как шкала бремени ситуации принятия решения.

Построенные факторные пространства имели в основном 3−4 основные оси, охватывающие ¾ вариабельности индивидуальных оценок. В оценках испытуемых, корреляции которых имеют максимальные нагрузки по выявленным осям, представлены в равной мере как свойства ситуации, 1 так и отнесенность их к своему личностному или интеллектуальному потенциалу. При разнице использованных многомерных методов анализа об-1 наружилось сходство в основаниях интерпретации факторных осей и субъ.

I ективных шкал, как отражающих аспекты осознания личностью того, каким образом она «платит» за приемлемый выход из ситуации (внешниевнутренние, ситуационные — жизненные, коммерческие — моральные и т. д.).

Новизной представленного исследования стало также обсуждение связи личностных свойств, диагностируемых с помощью нормативного опросника, с активностью личности на уровне самосознания, как функционального (и опережающего ПР) плана примеривания возможностей своего Я к требованиям ситуации. Нормативные психодиагностические показатели были здесь представлены свойствами «готовности к риску» и «рациональности», обоснованными нами ранее как личностные показатели, группировки которых с мотивационными тенденциями дают довольно завершенные портреты типичного представителя тех или иных выборок испытуемых [Корнилова, 1997]. Однако в сопоставлении с индивидуальными категоризациями оснований ПР личностная готовность к риску оказывается менее информативной, поскольку не отражает множественные основания принятия риска.

Факторные структуры субъективного риска при принятии профессиональных решений (третье исследование).

Постановка проблемы.

Субъективная готовность человека к риску проявляется как в обыч-^ ном поведении, в житейских ситуациях принятия решений, так и в профессиональной деятельности, сопряженной с условиями неопределенности. Неопределенность может быть задана как неясностью критериев выбора альтернатив, так и ненормированностью требований к самостоятельной активности субъекта по опознанию ситуаций, требующих ПР, и продуктивному выходу из них. Готовность к риску рассматривается в психологии предпринимательства и менеджмента в качестве существенной предпосылки успешного ведения хозяйственной и управленческой деятельности [¥-оЦадуа, ашшпэк!, 1995].

Психологические составляющие готовности к риску могут иметь разные источники [Козелецкий, 1979; Корнилова, 1997] и разное отношение к успешности принятия решений в профессиональной деятельности. Раскрытие одного из них выступает как освещение вопроса о соотношении коммерческих рисков, как объективных условий-требований к реализации принятия профессиональных решений, и восприятия личностью тех особенностей ситуации принятия решения, которые являются условиями-требованиями по отношению к личностному Я. Если проблеме личностных факторов регуляции принятия решений, диагностируемых с помощью традиционных психодиагностических методов, посвящена значительная литература, то проблема личностного принятия — и отражения в структурах индивидуального сознания и личностной саморегуляции — ситуаций принятия профессиональных решений, связанных с финансовой деятельностью, достаточно нова.

Целью данной работы стало выявление структур индивидуального сознания личности, отражающих значимость для нее оснований принятия или отвержения разных видов профессиональных рисков и их репрезентаций с точки зрения допустимости для себя.

Отметим, что «коммерческие риски» относят к профессиональным видам рисков, подразумевая их в качестве составной части условий реализации профессиональных видов деятельности, в данном. случае хозяйственной, или экономической [см. Управление риском, 1997]. Соотношение риска и дохода является одной из ключевых проблем финансовой и производственной деятельности предприятий. Под риском при этом понимают вероятность (угрозу) потери предприятием части своих ресурсов, недополучения доходов или появления дополнительных расходов в результате осуществления финансовой и производственной деятельности.

Управление проектами — одно из современных направлений в развитии экономических методов управления рыночной экономикой. Деятельность управляющего проектом, или менеджера проекта, означает руководство и координацию функций ряда людей и организаций, связанных с вопросами планирования и составления расписаний, распределением финансов и контролем за их расходованием. Эти и другие задачи требуют многочисленных принятий решений, в которых готовность к риску играет существенную регулирующую роль.

Эти задачи предполагают высокий уровень требований к интеллектуальной деятельности, отдельные компоненты которой представляются проявлением «практического интеллекта». Так, управление проектами означает достижение цели (финансирования и реализации) с максимально возможной эффективностью относительно ограничений во времени, в денежных средствах (ограниченный ресурс) и технического задания. Компонент неопределенности, связанный с тем, что управление проектом — это управление изменениями, т. е. решение динамических, а не статических задач, предъявляет вместе с тем особые требования к «теоретическому» интеллекту как мысленному опосредствованию своих решений на основе учета множественных прогнозов. Управленческий компонент включает также требования к личностному потенциалу. Интеллектуально-личностная регуляция такой сложной деятельности, как управление проектом, означает также ориентацию на условиях коммерческих рисков, когда изменение последних выступает в качестве прагматических следствий принятий решений человеком. И от его оценивания ситуации принятия решения и от принятия допустимых видов и уровней риска в ней зависит успешность достижения целей.

Психологический риск, с которым связана деятельность управляющего проектами, имеет некоммерческий источник: он выступает как «принятие риска» изменения ситуации, связанное с прогнозами, т. е. с мысленной ориентировкой в ситуации. В этом контексте это познавательный риск. Но по другому источнику регуляции принятие риска — это личностный риск, поскольку допустимая альтернатива выбирается человеком в соотношении с принимаемой ответственностью, личностной включенностью в ситуацию принятия решения. Риск и рациональность при принятии решений в таком виде профессиональной деятельности, как управление проектами, может означать как риск в распределении возможных финансовых последствий действия коммерческих рисков между его участниками, так и характеристики психологических факторов, влияющих на принятие профессиональных решений. Именно эта двойственность регуляторной роли субъективного риска в профессионально значимых решениях руководителя финансовыми проектами стала для нас решающим аргументом в определении методического арсенала исследования.

До сих пор в отечественных исследованиях фактор профессионального риска был представлен факторами внешней опасности, условий управления технологическими процессами или ошибками профессионалов по принятию диагностических решений [Котик, 1982; Карпов, 1993; Мышление: процесс., 1982]. В литературе по предпринимательству позитивная роль готовности к риску анализировалась по результату, успешности профессиональной деятельности, но не по процессуальной ее регуляции, т. е. не на основе способов интеллектуальной и личностной подготовки ПР в конкретных ситуациях.

С целью выявления индивидуальных структур категоризации риска мы впервые провели такое исследование, где на материале ПИР в ситуациях профессиональной деятельности, включающей фактор коммерческих рисков, предполагалась двухэтапность идентификации шкал субъективного принятия риска. В качестве этих этапов выступили: 1) выявление признаков ситуаций принятия решений в деятельности, сопряженной с коммерческими рисками, 2) выявление индивидуальных структур категоризации составляющих ситуации принятия решения, предполагающих восприятие и принятие риска управляющим проектом.

На экспериментальном материале представляемого исследования также впервые обсужден вопрос о соотношении структур индивидуального сознания людей, профессионально занятых в сфере коммерческих рисков, с нормативными показателями личностной саморегуляции.

Методика.

На первом этапе были проведены беседы с несколькими управляющими проектами в министерстве финансов. К ним обращались с просьбой о сотрудничестве в использовании психологических методов оценок риска. Обращение к ним, как к экспертам, создавало высокий уровень мотивации. В это время вышла в свет книга «Коммерческие риски» [1994], чтение которой создавало у этих людей дополнительную познавательную мотивацию в обсуждении с психологом возможностей лучшего использования «человеческого фактора» в сфере управления финансовыми рисками. После двух-трех бесед с пятью управляющими проектами мы смогли составить список ситуаций, которые по мнению большинства являлись профессионально важными в работе по финансированию проектов (список приведен в приложении).

В ориентировке на представленные в литературе и выявленные в беседах с нашими экспертами виды риска (по направленности возможных приобретений или потерь) мы задали те признаки, в соответствии с которыми испытуемый давал оценку ситуации. Была использована методика субъективного шкалирования вербальных ситуаций по заданным признакам (в баллах от 1 до 7). Альтернативы были в этих ситуациях заданы не разными качественными исходами, а количественной оценкой согласия на принятие ответственного решения в качестве руководителя проекта при описанных условиях.

На втором этапе разработанная психосемантическая методика была применена в экспериментальной и контрольной группах лиц, выступивших в роли испытуемых-экспертов. Полученные индивидуальные матрицы были подвергнуты количественной обработке методом факторного анализа (метод главных компонент, с варимакс-вращением). Факторное решение, т. е. определение числа значимых факторов, строилось на основе учета процента дисперсии (мы считали хорошим факторным решением охват более 70% вариабельности в данных).

Кроме того, наши испытуемые тестировались с помощью опросников, выявляющих показатели «готовности к риску» и «рациональности», как личностных свойств (опросники Когана-Валлаха и ЛФР).

В силу трудоемкости для испытуемых использованных процедур и ограниченного выбора в «добровольцах» такого высокого уровня принятия ! профессиональных решений мы ограничились анализом индивидуальных случаев по данных 6 человек. Трое были женщины, трое — мужчины. I.

Экспериментальную группу составили 4 чел. — по двое женщин (35 лет) и мужчин (27 и 29 лет). Один мужчина и одна женщина составили контрольную группуженщина была примерно того же возраста, что и в экспериментальной группе, а мужчина вдвое старше (мы столкнулись здесь с той проблемой, что в бюджетных структурах практически нельзя найти людей до 30 лет, которые бы распоряжались серьезными финансовыми проектами).

Итак, нами были проанализированы результаты 4 экспертов, являвшихся руководителями проектов в министерстве финансов, с точки зрения соотношения факторных структур, интерпретируемых как «принимаемые риски» профессиональных решений, в отношении к нормативным показателям, связываемым с личностно-диспозициональным уровнем регуляции ПР. В качестве контрольных сравнений выступили данные, полученные по той же методике для субъектов контрольной группы, принимающих административные решения финансового характера. Это были представители руководства разработкой юридических проектов (в Совете Федерации) и университета.

Результаты.