Репрезентации власти в культуре раннего Средневековья

Диссертационное исследование посвящено выявлению способов репрезентации концепта власть в иконографических и историографических текстах раннего Средневековья.

Репрезентация понимается как знаковый процесс, в ходе которого происходит «представление одного в другом и посредством другого"1. При этом значимая роль отводится контексту происходящего (дискурсу), задающему определенную точку зрения для отображения и интерпретации. Процесс репрезентации, как представления и отображения фактов мира в знаках различных языков, является важнейшим и универсальным механизмом познания. Репрезентация получает статус общегуманитарной проблемы, поскольку символическое пространство культуры находит свое обязательное «внешнее» выражение (актуализацию) в текстах, созданных на различных языках семиосферы (вербальных, языках искусств). В процессе изучения способов репрезентации власти, как и любой абстракции, происходит объединение исследовательских интересов целого ряда научных областей: культурологии, истории, семиотики, философии, теории текста. Именно поэтому задачи и методы данной работы имеют междисциплинарный характер.

Круг проблем, связанных с феноменом репрезентации, весьма широк. Прежде всего, это инструменты и способы репрезентации (языки отображения, тексты), изучение характера истинности репрезентаций, степени их коммуникативной «эффективности» и др. Изучение этого процесса происходит в рамках различных наук, каждая из которых выделяет собственный исследовательский аспект.

В лингвистике репрезентация рассматривается, прежде всего, в связи с общими вопросами теории референции: проблемой соотношения языковых единиц (знаков) с предметами реального мира (денотатами) (Н. Д. Арутюнова, Ш. Балли, М. В. Лебедев, А. З. Черняк, Дж.Р. Серль, С.Р.

1 Постмодернизм. Энциклопедия.— Мл., 2001. С. 650−653. 4.

Вартазарян). Основной акцент ставится на описание характера замещения: знак никогда не выступает как знак индивидной вещи: он всегда знак класса вещей.

В психологии проблема репрезентации обсуждается в связи со свойством человеческого сознания интерпретировать познаваемую реальность посредством соотнесения с уже имеющимися моделями и схемами, т. е. ментальными репрезентациями (O.E. Басканский, O.E. Кучер, М. Вартофский, А.Н. Леонтьев). Наличие априорных репрезентаций в опыте создаёт проблему истинности: какой мир мы воспринимаем — тот, с которым входим в контакт, или тот, который «цредуготован» опытом поколений / опытом личности?

В логике и философии явление репрезентации рассматривается, в частности, в рамках анализа нарратива / текста как основного инструмента отображения и представления действительности (Ф. Анкерсмит). Отдельный интерес представляет изучение способов конструирования не только собственно текстов, но и ментальных репрезентаций / моделей сознания (М. Вартофский).

Попыткам раскрыть знаковую сущность репрезентации, чаще всегосимволическую, посвящены работы семиотической и структуралистской направленности (М. Ямпольский, Я. Плампер, Р. Барт, О. С. Воскобойников, М.А. Бойцов). Здесь исследуется зависимость между семиотикой отображения (иконизм, символизм, выбор языка семиосферы) и степенью коммуникативной эффективности репрезентации.

Обозначенные выше направления, по которым ведётся изучение механизмов репрезентации, несмотря на большое разнообразие теоретических установок и выбираемых инструментов анализа, оставляют всё же нерешённым ряд вопросов эпистемологического характера: о полноте а) актуализации объекта репрезентацииб) описания самого процесса актуализации. Проблематичность ситуации была удачно подмечена.

М. Вартофским: «что угодно может быть репрезентацией чего угодно»". Этот тезис наглядно демонстрирует сложность выработки точной дефиниции такого универсального явления. В частности, полнота описания процесса репрезентации напрямую определяется достаточной степенью «обозримости» репрезентируемой единицы. Так, например, объект нашего исследования — концептуальное представление власть — настолько широко и многоаспектно, что не укладывается в рамки ни одной исследовательской парадигмы. Определение спектра значений знака «власть», функции этого феномена в истории человечества, способов его репрезентации в культуре возможно только в междисциплинарном поле, что не всегда способствует выработке точных дефиниций и окончательного разрешения дискуссии.

В настоящем диссертационном исследовании в качестве единицы, подвергающейся репрезентации, выбирается теоретический концепт власть (объект интеллектуальной истории). Актуализация представлений о власти в истории человечества происходит в виде выбора и формирования форм власти, превращая власть в сущностный атрибут человеческой истории. Мы исходим из следующих предпосылок:

— репрезентация абстракций происходит как знаковый процесс, связанный с созданием текстов;

— между концептуальным представлением (о власти) и его текстовой актуализацией существует отношение относительного изоморфизма. Установление этого отношения происходит как процесс отображающего (семиотического) замещения, когда объекты реальности (сознания) уступают место соотнесённым с ними объектам текстового мира, то есть репрезентациям;

— в культуре концепт репрезентируется посредством текстов на различных языках семиосферы. В этом утверждении, казалось бы, содержится парадокс, поскольку репрезентациями власти могут выступать не только тексты (вербальные, живописные) о людях, её «реализующих», но и.

2 ВартофскнЛ М. Модели. Репрезентация и научное понимание. -М, 1988. С. 30. 6 физические артефакты (корона, трон, скипетр). Однако, с точки зрения семиотики, любая вещь физического мира, воплощающая представление о власти, разворачивается в текст и «прочитывается» нами как текстовое сообщение;

— в силу семантической неопределённости концепта, в процессе своей репрезентации он неизбежно пересекается с репрезентациями других абстракций, интерпретируясь через них. Так, в актуализации власти оказываются задействованными актуализации других абстракцийсвятость, благочестие и др.

В тексте диссертации репрезентации рассматриваются двояко. Во-первых, это инструмент познания исторической реальности — знаки, следы, открывающие действительность. Во-вторых, это одновременно инструмент осуществления и реализации самой власти, как указания, расставляемые государством для «ориентации» своих граждан в пространстве политического дискурса. Посредством системы репрезентаций власть осуществляет воспроизведение своего узнаваемого образа в текстах культуры й «закрепляет» себя, свой образ в сознании людей.

В структуре любого текста заложен определённый алгоритм, который обеспечивает «доступность» абстрактных представлений (концептов) интерпретатору. Согласно У. Эко, текст, «будучи вербальной структурой, способен наглядно представлять вещи». В контексте этого положения тексты, создаваемые историками, художниками, поэтами, способны «наглядно» репрезентировать представления о власти, существующие в определённой пространственно-временной точке мира. Отметим, что текстам средневековых историков, а также биографов, присущ стабильный набор репрезентаций, отображающих типичные для этого общества представления о власти. Узнаваемость репрезентаций обусловлена, прежде всего, воспроизвёдением семиотического способа отображения (символизация,.

3 Эко, У. Шесть прогулок в литературных лесах. — СПб, 2007., с. 137. 7 иконизм). Таким образом, способы репрезентации концепта власть являются предметом настоящего диссертационного исследования.

Актуальность выбора исследовательского направления определяется целым рядом факторов. Прежде всего, это интерес гуманитарных дисциплин к проблемам эпифании как явленности мира человеку (X. У. Гумбрехт), «кризиса репрезентаций» (X. Й. Зандюолер), онтологии «фиктивной реальности», истинности интерпретаций и переводов (У. Эко) и др.

Актуальным является и выбор материала. Понятие власть — один из ключевых предметов гуманитарных дисциплин, начиная с античности — по-прежнему вызывает стабильный интерес исследователей. Каждая эпоха по-новому осмысляет эту проблему в соответствии со своим уровнем научного и социального развития, заново задавая прежние вопросы. В связи с этим представляется интересным проследить, принципиально ли отличается механизм репрезентагрш власти в различные эпохисуществуют ли в средневековых и современных культурных текстах одни и те лее закономерности и нюансы в способах соотнесения репрезентаций с внетекстовым миром.

Отметим, что на данный момент наметилась позитивная тенденция в изучении проблем власти и способов ее репрезентации. В последние годы появился целый ряд работ, осмысляющих эти проблемы на стыке различных гуманитарных дисциплин (H.A. Хачатурян, О. С. Воскобойников, М. А. Бойцов, C.B. Санников, П. П. Шкаренков, И. Ю. Николаева, И.Я. Эльфонд).

Анализ репрезентаций как метод описания историографического источника нашел отражение в ряде отечественных работ (О.С. Воскобойников, М. А. Бойцов, C.B. Санников, П. П. Шкаренков, А.И. Сидоров), однако все еще остается во многом неразработанным.

Новизна и теоретическая значимость диссертационного исследования заключаются в анализе механизма репрезентации концепта «власть» с междисциплинарных, прежде всего — семиотических, позиций. В этом анализе неизбежно затрагиваются проблемы соотнесения и степени 8 изоморфизма текста и реальности. Предпринята попытка теоретического осмысления проблемы репрезентации абстракций: функций репрезентаций (власти) в культуре, зависимости между семантикой абстрактной единицы, выбором семиотического способа репрезентации, выбором языка репрезентации и «коммуникативным потенциалом» (Б. Гаспаров) итоговой репрезентации. Изучение наиболее «активных» и воспроизводимых репрезентаций (власти) является ключом к изучению культуры.

Теоретическую базу исследования составили работы в области семиотики культуры (Лотман, 1996; Кристева, 2004; Эко, 1994, 2006), нарративной историографии (Анкерсмит 2009), истории средневековой культуры (Сидоров, 2006; Блок, 2003).

Объект диссертационного исследования — концепт интеллектуальной истории власть. Каждая эпоха оставляла в нем свои отпечатки, привнося в понимание и трактовку власти что-то специфическое. Однако на всем протяжении европейской истории Власть остается одним их ключевых понятий, которые исследуют философы и писатели.

Предмет диссертационного исследования — репрезентации власти в культуре раннего Средневековья. Власть — крайне широкое и многогранное понятие, которое не может быть адекватно выражено лишь на одном языке культуры. А потому эффективное изучение концепта власть представляется нам возможным через изучение его репрезентаций, которые мы находим в вербальных и визуальных текстах эпохи.

Цель работы состоит в выявлении механизмов репрезентации власти в текстах раннего средневековья. По существу, речь идёт о степени «доступности» текстовой картины власти для человека Средневековья / современного человека и о средствах, обеспечивающих эту «доступность». Поставленная цель может быть решена через выполнение следующих задач. Необходимо:

1. определить понятие «репрезентация» с точки зрения ряда гуманитарных наук — семиотики, лингвистики, психологии и др., выявив зоны их пересечений в подходах к данному процессу. Определить функциональное назначение репрезентаций в когнитивном познании мира и становлении культуры;

2. представить наиболее значимые концепции власти в истории, философии и культурологии;

3. классифицировать способы репрезентации власти в анализируемом материале.

4. провести сопоставительный анализ механизмов репрезентации власти вербальных и визуальных текстах. Выявить степень соотношения вербальных и визуальных репрезентаций в культуре раннего Средневековья;

5. представить системный характер репрезентации власти в исторических источниках анализируемого периода;

6. Определить взаимосвязь системы репрезентации власти с символизмом сознания средневекового человека.

Основным методом анализа выбран семиотический, позволяющий описать механизм репрезентаций в пространстве текста, а также доказательно обосновать положения о знаковом характере средневековой картины мира в целом и образа правителя, в частности (иконизм, устойчивая символизация и др.). Семиотический анализ позволяет продемонстрировать отношения относительного изоморфизма между текстом и реальностью.

Дискурсивный анализ позволяет привлечь к исследованию широкий культурный контекст, рассмотреть феномен власти в «непривычной» для него среде. Дискурсивный анализ необходим, поскольку, по нашему мнению, репрезентации рождаются именно в контексте и без него не могут быть интерпретированы.

Использование структурно-функциоиалыюго метода позволило рассматривать анализируемые источники-тексты как систему, в которой каждая из составных частей имеет собственную семантику, композиционную нагрузку и функциональное назначение. Для описания сущностных черт культуры раннего Средневековья использовался метод моделирования (О. Шпенглер). К более частным методам в рамках данной работы относятся:

— метод референциалыюго анализа, служащий для определения онтологической природы отображаемого референта и степени «отчётливости» указания на референт;

— психологический и сопоставительный методы, дающие возможность в ходе анализа мемуаров, хроник, трактатов определить типические реакции людей эпохи Средневековья и современности на способы репрезентации власти.

Материал исследования выбирался с учётом двух факторов:

— источниками для изучения характера власти эпохи раннего Средневековья становятся не только тексты собственно политического дискурса, но и тексты, принадлежащие художественной культуре. Власть как система отношений является частью культуры соответствующего периода. Исследовать политическое можно, обращаясь к культурным артефактам, казалось бы, не имеющим непосредственного отношения к государству и его политическому устройству. Мы исходим из положения А. Сидорова: «нарративный памятник в силу своего описательного характера оказывается наиболее открытым для отражения определенных социально-психологических и ментальных установок"4. Пример такого подхода к исследованию политического можно найти в книгах французского философа и культуролога Мишеля Фуко;

— абстрактное представление о власти в эпоху раннего Средневековья репрезентировалось в текстах, созданных на различных языках пространства культуры. В рамках этой работы мы анализируем вербальные источники и тексты визуальной природы восприятия — книэюные миниатюры. Вербальные источники относятся к жанру исторической {биографической) хроники. Среди основных отметим: «Жизнь Карла Великого» Эйнхарда, «Деяния.

4 Сидоров А. И. Ближний круг франкского короля в первой половине 9 века: поведенческие идеалы и культурная практика (по материалам хроники Нитхарда) // Средневековая Европа. Проблемы идеологии и политики. — М., 2000, с. 80. императора Людовика" Астронома и «Истории в четырех книгах» Нитхарда. Изобразительные тексты (книжные миниатюры) используются нами не как иллюстрации к теоретическим положениям. Нас интересует вопрос о том, какими возможностями актуализации абстракций (в частности, власти) обладают тексты визуальной коммуникации («Людовик I Благочестивый», «Поднесение рукописи Карлу Лысому», «Лотарь на троне»). В таком случае, нас интересует и когнитивный аспект культурологических исследований. Детальное описание материала диссертации представлено в параграфе 3.1.

Практическую значимость диссертации мы видим в возможности использования её результатов в практике интерпретации исторических и художественных текстов, а также в преподавательской практике (в качестве материалов для курсов по истории Средневековья, семиотике, философии языка, семиотическому анализу текста). Результаты работы по репрезентации констант пространства культуры могут найти воплощение также в работах по исследованию современного политического дискурса.

На защиту нами выносятся следующие положения:

Репрезентация как когнитивный процесс обеспечивает создание картин мира, представлений об универсальных абстрактных объектах. Репрезентация происходит как системный процесс, включающий интенцию субъекта, выбор языка и т. д.

2. Репрезентация власти как любого абстрактного представления происходит при участии нескольких языков семиотического пространства культуры. Это объясняется «возможностями» каждого языка (его репрезентативной системой), доминированием определенной пары языков в тот или иной исторический период культуры (вербальный язык — язык живописи, вербальный — архитектура и т. д.). В эпоху раннего Средневековья актуализация идеи власти происходила посредством вербального языка и языка визуальных коммуникаций.

3. С семиотической точки зрения репрезентация власти происходит как многоступенчатый знаковый процесс. Первый этап — иконическое отображение атрибутов или качеств, которые в данном обществе рассматриваются как имеющие прямое отношение к власти. Второй этапсимволизация, наделение этих качеств и атрибутов символическим значением. На этом этапе репрезентация становится способной к собственно замещению правителя, между репрезентацией власти и самой властью появляется знак равенства.

4. Как визуальные, так и вербальные репрезентации имеют целью создание и распространение образа идеального правителя. Однако вербальные репрезентации позволяют также сделать привязку образа к конкретному человеку или эпохе, в то время как репрезентации визуальные скорее создают собирательный, безличный образ, изображают абстрактное представление о самой власти.

5. Для интерпретации репрезентаций ключевое значение имеет дискурс или контекст, в котором данная репрезентация функционирует. Вне контекста репрезентация оказывается лишь иконическим знаком, который равен самому себе. Поэтому дискурс-анализ мы рассматриваем как наиболее эффективный способ анализа репрезентаций, поскольку он позволяет сделать контекст полноправным элементом исследования.

Апробация работы. Материалы и результаты проведённого исследования нашли отражение в семи докладах, сделанных на Всероссийских и Международных конференциях в г. Перми (2012), г. Вологда (2012), г. Сыктывкаре (2012), г. Санкт-Петербурге (2009, 2010, 2011). Основные положения работы обсуждались на заседаниях кафедры теории и истории культуры Русской Христианской Гуманитарной Академии. Результаты исследования представлены в 7 публикациях, две из которых включены в издания, рекомендованные ВАК.

Поставленные цели и задачи исследования определили структуру диссертации. Текст работы состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка литературы, включающего 164 научных источников (из них 27 на иностранных языках), списка вербальных текстов,.

3.8. Выводы по главе III.

Каждая эпоха обладает своим набором характеристик, которым должна обладать легитимная власть. Чтобы прочно закрепиться в культуре и обществе, государство должно основывать распространяемые им образы именно на этих характеристиках. Такие пропагандистские средства мы и называем репрезентациями власти. Для эпохи раннего Средневековья сущностными чертами справедливой власти были следующие: с наследственность (благородное происхождение), воинственность и готовность защищать свое государство, благочестие, верность своим сподвижникам. В отличие от, к примеру, Византийской империи, где народные массы могли активно влиять на политику, в Европе того времени политика оставалась уделом довольно немногочисленной элиты, в первую очередь военной. Поэтому и репрезентации своей власти короли распространяли в основном среди узкого круга лиц, образованных или имеющих доступ к книгам. Именно в книгах мы и находим основную массу репрезентаций власти, находящихся как в текстах историков, так и на иллюстрациях в Евангелиях.

Нами были рассмотрены вербальные (хроники) и визуальные (иллюстрации) источники, принадлежащие эпохе раннего Средневековья, с целью выявить особенности актуализации власти. Вербальные источники служили не только источником информации, но и активно использовались в пропагандистских целях. Учитывая тот пиетет, который Средневековье испытывало к запечатленному слову, появление хроники, несущей определенную точку зрения, могло сыграть решающую роль в политической борьбе. На страницах хроник мы находим многочисленные репрезентации, формирующие образ идеального правителя.

К числу важнейших репрезентаций, содержащихся в вербальном тексте, относятся:

— Иконические указания на монарший статус — непосредственное именование королем или императором;

— Символическое противопоставление политическим противникам, осуществляющееся в категориях морали и добропорядочности;

— Непосредственное или завуалированное указание на божественное расположение к правителю;

— Династический миф — указание на родство с великим предком.

К числу важнейших репрезентаций, содержащихся в визуальном тексте, относятся:

— Цветовая символика — выделение правителя соответствующими цветами;

— Масштабирование фигур — выделение правителя превосходящими остальных персонажей размерами;

— Иконические атрибуты власти — корона, скипетр, трон;

Представляется возможным говорить о следующем распределении функций" между вербальными и визуальными репрезентациями. Вербальные репрезентации, которые мы обнаруживаем в хрониках, несут, во-первых, фактическую информацию, положительно характеризующую правителя, например, забота о конкретных монастырях. Во-вторых, текст способен обыгрывать информацию, выдавая ложное за действительное, либо умалчивая некоторые подробности. К примеру, каждая военная операция Карла Великого гордо именуется Эйнхардом войной. Таким образом, можно говорить о том, что вербальные репрезентации являются в основной своей массе знаками индексально-символического типа и указывают на конкретное качество правителя или связанное с ним событие.

Визуальные же репрезентации, учитывая характер живописи в раннем Средневековье, редко могли нести информационную нагрузку. Даже если миниатюра изображала историческое событие (например, поднесение.

151 рукописи Карлу Лысому), автор представлял скорее собирательный образ, нежели изображение чего-то конкретного. Так как портретное сходство отсутствовало, изображение могло бы подойти любому другому правителю. Во-вторых, изображалось скорее представление о власти в целом, нежели о конкретном короле. Т. е. на миниатюрах мы видим скорее портрет власти как таковой, изображение абстрактного концепта власть. Разумеется, для такой непростой задачи использовались в первую очередь знаки символические. Если анализировать средневековые миниатюры, изображающие королей, то окажется, что все они изображают скорее абстрактные представления о власти, нежели власть конкретного человека. Для «локализации» же власти относительно конкретного человека и эпохи, страны использовался вербальный текст.

Таким образом, в раннем Средневековье мы находим развитую систему репрезентирования власти, основанную на контаминации вербальных и визуальных репрезентаций.

Заключение

.

Данное диссертационное исследование было посвящено проблеме репрезентации власти в культуре раннего средневековья. По своему предмету эта тема выходит за рамки чисто исторического или культурологического исследования, в процессе нами применялись семиотический метод анализа, а также дискурс-анализ. Таким образом, оказалось возможным привлечь к исследованию широкий культурный контекст, необходимый для плодотворного анализа такого непросто понятия, как власть.

Каждая эпоха по-своему определяет Власть и задает все новые и новые вопросы. Интересным и перспективным представляется даже исследование самого вопрошания, т. е. тех уникальных вопросов, которые эпоха задает самой себе в зависимости от духа времени. Однако нами было принято решение сосредоточить свое внимание на способах репрезентации власти в художественной культуре. Власть — это сложное и многогранное явление. Независимо от типа государственного устройства, каждая власть необходимо приходит к обязанности проявлять себя в пространстве культуры. Это своего рода обязанность правителя — являть себя народу. И чем сильнее представлена власть в культуре, тем прочнее ее позиции в рамках государства и даже в сознании подчиненных. Яркий пример тому — крайне политизированное мышление в людей в Советском Союзе. Власть настолько плотно проникла в сознание людей, что всякое действие и даже мысль стали иметь чисто политический оттенок.

Интересно, что каждая эпоха в зависимости от своих особенностей находит свои уникальные способы репрезентации. Действительно, современные политические технологии неприменимы в культуре, где каждое изображение было уникальным произведением искусства, а средневековый символизм и схематизм трудно представить в культуре, где воспроизводятся миллионы точнейших портретных изображений. Для ранних средних веков главными инструментами репрезентации власти были исторические хроники и книжные миниатюры. Это были не просто произведения литературного жанра, но полноценные каналы формирования лояльности.

Пространство культуры является не просто набором материальных и духовных достижений человечества. В первую очередь, это бесконечный процесс становления и взаимовлияния текстов в их различных формах. Согласно Ю. Лотману, мы имеем дело с семиосферой — пространством знаков, языков и текстов. А знаки, как известно, рождаются и создаются только в процессе коммуникации. Итак, культура — это пространство общения.

Неслучайно сегодня мы наблюдаем своего рода «экспансию» культуры во все области гуманитарного и смежного с ним знания: философию, искусствоведение, психологию, социологию. На сегодняшний день в условиях столкновения и интеграции различных культур культуроцентризм как научная парадигма оказался наиболее успешным и востребованным методом. Речь идет не только о взаимодействии разноязычных культур, но и взаимовлиянии культуры современной и прошлой. Сегодня нас не удивляет точка зрения М. Фуко, согласно которой одна и та же культура сменяет за свою историю несколько эпистем, т. е. глобальных дискурсов, систем мировосприятия. Культура Средневековой Европы является такой же загадкой для современного европейца, как и для коренного австралийца. Европа Средневековая и Европа современная — это разные культурные модели мира (А. Гуревич). Наибольший интерес, пожалуй, представляет тот факт, что обе они продолжают оказывать друг на друга влияние. Не только прошлое отзывается в современности (вспомним тезис У. Эко -«Средневековье уже здесь»), но и современность влияет на свое прошлое. То, каким мы его видим, зависит от точки зрения, которую мы выбираем сегодня. Именно поэтому культурология, как наука и как установка, в исследовании всегда будет актуальной.

Государственные институты также находят свое отражение в пространстве культуры и являются её частью. Ведь именно здесь государство осуществляет свой диалог с обществом. В отдельных же исторических периодах мы видим скорее монолог, который власть обращает к своим подданным. История этого монолога и может стать историей власти как таковой. Несмотря на значительный арсенал средств принуждения и контроля, власть не может существовать без формального «узнавания». Вспомним здесь хрестоматийную историю о Вильгельме Телле, который не поклонился шляпе герцога. Вильгельм был опасен, потому что не «узнал» власть, не оказал ей почет. Этот случай показывает нам, насколько плотно переплетены культурное и политическое.

Чтобы власть была узнанной, она должна проявлять себя в соответствии с ожиданиями своих подданных. Эти ожидания мы называем социальными репрезентациями — знанием, которое разделяет все общество. Именно на этих ожиданиях и основаны репрезентации власти, посредством которых правитель сообщает и подтверждает свой высокий статус. Можно сказать, что пространство культуры пронизано социальными репрезентациями. Так или иначе, во всем, к чему прикасается человек, он оставляет следы своего отношения к миру. Не случайно историки искусства говорят о стиле целой эпохи, который проявляется и в искусствах, и в литературе, и даже в манере вести войны или заниматься политикой.

Именно поэтому нам кажется таким важным культурологический подход к изучению проблемы власти и интерпретации ее артефактов. Власть рождается и реализуется не только во дворцах или ратушах, но и между строк исторических хроник, на полотнах живописцев и в камне и пространстве собора. Таким образом, привлекая самые широкие контексты и меняя угол зрения на проблему, мы по крупицам собираем тот самый образ власти, состоящий из людских чаяний и ожиданий.

В рамках нашего исследования были проанализированы различные концепции власти, возникшие в пространстве европейской культуры. Однако поскольку сам исследователь принадлежит к современной эпохе, ему трудно выйти за рамки чисто современного понимания власти и связанных с нею проблем. После окончательного лингвистического поворота, который сегодня лишь укрепил свои позиции в гуманитаристике, трудно представить какой бы то ни было анализ культурного явления вне его соотнесенности с языком. Благодаря работам ведущих семиотикой нам прекрасно известно, что язык — это не просто канал связи, но пространство смыслов, из которого мы черпаем наши представления о мире. Таким образом, нами было принято решение в первую очередь опираться именно на дискурсивное понимание власти, которое мы находим в исследованиях М. Фуко и Т. ванн Дейка.

В качестве основных методов нами были выбраны метод семиотического анализа и дискурс-анализ. Семиотический подход, в рамках которого каждое явление рассматривается как текст, позволило нам прочитывать культурные тексты и находить в них репрезентации власти. Также это позволило нам проводить параллели между текстами вербальными и визуальными. В итоге мы пришли к выводу, что в различных языках власть репрезентировалась почти идентичными способами. В обоих случаях мы находим одни и те же способы репрезентации, основанные на общей идеологии.

Чтобы привлечь к исследованию широкий культурный контекст, нами был применен дискурс-анализ. Это позволило поместить схематичный образ власти в контекст современных ей представлений. Таким образом, схема наполнилась смыслом и содержанием.

Это действительно универсальная методика, которая позволяет анализировать широкий круг культурных феноменов. Будь то власть или другая философская абстракция, она неизбежно должна найти свои способы существования в пространстве культуры. Существовать лишь на страницах философских трудов ни одна абстракция не может. Чтобы ограничить объем диссертации, мы сосредоточили свое внимание именно на тех репрезентациях власти, которые создавали ее художественный образ. К исследованию мы привлекли тексты на визуальном и вербальном языках — книжные миниатюры и исторические хроники. В результате мы пришли к следующим выводам:

1. Репрезентация является сложным знаковым процессом, основанным на относительном изоморфизме знака и его денотата. Результатом процесса репрезентации является возможность знака полностью замещать свой объект в коммуникации и в пространстве культуры.

2. Во всех исторических эпохах феномен власти обладает символическим основанием, на фундаменте которого базируется представление о легитимности власти в данной культуре. В различные эпохи таким фундаментом становились философия, религия, конституция и т. д. с помощью дискурс-анализа становится возможным анализировать феномен власти внутри таких культурных контекстов.

3. Основанием представлений о легитимности власти в раннем Средневековье стал синтез христианских добродетелей и традиционных германских ценностей. Идеальным правителем становился, таким образом, отважный воин, завоеватель, который заботится не только о своих землях, но и о душах своих подданных, поддерживает Церковь и отличается религиозным и семейным благочестием.

4. В силу ограниченных возможностей каждого языка культуры, феномен власти актуализировался на различных языках для достижения полноты своего выражения. Представляется возможным говорить о контаминации различных языков в процессе репрезентации феномена власти.

5. В структуре любого текста заложен определённый алгоритм, который обеспечивает «доступность» абстрактных представлений (концептов) интерпретатору. Согласно У. Эко, текст, «будучи вербальной структурой, способен наглядно представлять вещи"280. В контексте этого положения тексты, создаваемые историками, художниками, поэтами, способны «наглядно» репрезентировать представления о власти, существующие в определённой пространственно-временной точке мира.

280 Эко, У. Шесть прогулок в литературных лесах. — СПб., 2007. — С. 137.

6. Вербальный язык исторических хроник обладает уникальной возможностью детализации образа правителя. С его помощью осуществляется как передача конкретной информации, так и соотнесение конкретного короля с представлениями об идеальном правителе. Таким образом, исторические хроники становились не только источником знаний, но и важным инструментом консолидации политической группы.

7. Язык визуальной коммуникации отличается более высокой степенью символичности. На языке книжных миниатюр создавался абстрактный, обобщенный образ идеального правителя.

8. Текстам средневековых историков, а также визуальным текстам, присущ стабильный набор репрезентаций, отображающих типичные для этого общества представления о власти. Узнаваемость репрезентаций обусловлена, прежде всего, воспроизведением семиотического способа отображения (символизация, иконизм).

Разумеется, мы не считаем исследование проблематики власти в раннем Средневековье законченным. Наиболее перспективными нам кажутся следующие направления работы:

1. Расширение временных рамок. Привлечение к исследованию материала из более ранних и поздних периодов позволит точнее проследить эволюцию представлений о власти. А также выявить уникальные средневековые черты репрезентации власти, которые были изобретены самими средневековыми мастерами.

2. Расширение географии исследования. Прежде всего, речь идет о привлечении к исследованию материала из Византии. Именно этот регион был основным конкурентом и примером для подражания на протяжении многих веков. К тому же византийские василевсы многое сохранили от времен единой империи. А ведь именно императорам Рима также стремились подражать европейские короли.

3. Расширение культурного материала исследования. Весьма перспективным кажется привлечение к анализу юридических документов, а также обрядной стороны власти. В этих сферах государство проявляло себя с необычайной яркостью и точностью. Так что их сравнение с художественной культурой позволит выявить уникальные и универсальные стратегии репрезентации власти.