Современная письменная культура нюношк

В Норвегии сложилась своеобразная языковая ситуация: там сосуществуют два официальных варианта норвежского литературного языка — bokmal (букмолбукв, «книжный язык») и nynorsk (нюношкбукв, «новонорвежский»)'. Доминирующим вариантом является букмол (его используют 88%, ~ 4 ООО ООО норвежцев), отражающий особенности юго-восточных диалектов и датского письменного языка. Нюношк (12%, ~ 550 ООО) появился в XIX в. благодаря деятельности норвежского поэта и лингвиста И. Осена, синтезировавшего преимущественно западно-норвежские диалекты, и создавшего на их основе новую письменную норму. Решением Стортинга от 12 мая 1885 г. оба эти письменные варианты, как и их носители, имеют в Норвегии равные права.

Становление нюношк и букмола происходило, с одной стороны, на фоне жёсткой политической борьбы, сопровождавшей выход Норвегии из унии с Данией в 1814 г. 2, а, с другой, — поиска национального самосознания и языка, вдохновлённого идеями романтизма. Развитие букмола и нюношк, изначально имевших различные социокультурные основания, переросло во 2-й пол. XIX в. в открытое противостояние — т. н. языковую борьбу (malstriden). Хотя эта борьба остаётся до сих пор незавершённой, одним из самых значительных её результатов следует, по-видимому, считать языковой раскол культуры Норвегии.

Несмотря на то, что норвежский кейс давно привлекает к себе внимание исследователей различных дисциплин гуманитарного знания, культурологическая (или антропологическая) проблематика взаимоотношений этих двух пись.

1 До 1929 г. букмол и нюношк были известны под другими названиями. Букмол назывался «датско-норвежским языком», «риксмолом» (норв. «riksmal» — «державный язык»), или «официальным языком». Нюношк же был известен под названием «ланнсмол» (норв. «landsmal» — «язык страны»). Для удобства изложения материала два этих литературных языка Норвегии называются здесь и далее букмолом и нюношк, вне зависимости от рассматриваемого исторического периода. Таким образом, внутренняя история развития нюношк не разделяется на «период ланнсмола» и «период нюношк». Кроме этого, по ряду причин слово «нюношк» в данной работе не склоняется.

2 В 1814 г. Норвегия освободилась от унии с Данией, длившейся более 400 лет, — периода, получившего в норвежской истории название «датское время» («danske tida»). В тот период Норвегия попала в полную политическую, экономическую, но главное культурную, зависимость от Дании. Одним из главных последствий этой культурной ассимиляции стала гибель норвежского письменного языка, который постепенно заменил датский. менных вариантов остаётся малоизученной1. Господствующими подходами к исследованию вышеобозначенной проблематики остаются история, филология и лингвистика. По сути, лишь с начала 2000;х гг. в публикациях норвежских исследователей произошло некоторое смещение акцента в пользу культурологической составляющей языковой ситуации в Норвегии. Но о целостном культурологическом подходе пока говорить рано.

Целью данного диссертационного исследования является попытка изучить нюношк как уникальную письменную культуру Норвегии. Традиция исследований письменной культуры существует во многих странах. Так, русское понятие «письменная культура» соответствует норвежскому — «skriftkultur», английскому «literacy» (или «written culture»), немецкому — «Schriftkultur», французскому — «culture ecrite» и т. д. Тем не менее, в России эти исследования только начинаются, о чём, в частности, свидетельствует тот факт, что сам термин «письменная культура» не имеет ещё пока официального научного статуса.

Сочетаясь вместе, «письмо» и «культура» образуют медиальное понятие «письменная культура». При этом, письмо понимается здесь как технология (способ выражения), а культура, в свою очередь, как-то семиотичёско’е пространство, в котором только и возможны те или иные социальные практики, связанные с использованием письма и текстов. Следовательно, слово «kultur» уже подразумевает определённый набор практик, которыми индивид владеет. Слово «практика» здесь отнюдь не случайно, а характеризует собой «прагматический поворот» в социальных науках, начавшийся, вслед за англо-американской научной традицией, с 1980;х годов, и выразившийся в том, что «понятие 'практика' стало центральным ориентиром антропологических исследований» [Волков, Хархордин. 2008, с. 11].

Итак, письменная культура — это совокупность текстов и тех социальных практик, которые связаны с их созданием, функционированием, восприятием, сохранением, приумножением и т. д. в данном семиотическом пространстве. Та.

1 Это отмечают и норвежские исследователи, например, О. Грепстад [Grepstad, 2009] и X. Берге [Berge, 2002]. кими практиками могут быть самые разнообразные способы взаимодействия человека с текстом: например, написание, чтение, печать, переиздание, перевод, ритуальное использование, и даже уничтожение текста и т. д. При этом, существуют тексты, которые вовлекаются в весьма ограниченное число практик, как, например, объявления о работе. А есть такие, чей «потенциал практического использования» почти неограничен, например, любой религиозный текст. Причём, сами способы взаимодействия человека и текста детерминированы окружающим их семиотическим пространством, т. е. культурой.

Объектом изучения для данного диссертационного исследования выступает современная (после 1990;х гг.) письменная культура нюношк. Но сам феномен нюношк, как и языковая ситуация в Норвегии в целом*, отличается устойчивостью своего развития на протяжении порядка 160 лет. Именно с этим-обстоятельством связана специфика анализируемых в данной работе материалов разных лет, которые, на первый взгляд, могут не вполне соответствовать критерию современности. Как и любая недоминантная письменная культура, нюношк связан с определённой социальной группой (или сообществом), частью культурной идентичности которого он является. Иными словами, те, кто используют нюношк, как свой основной вариант (hovudmal), nolens volens создают релевантную общность с собственной культурной идентичностью.

Предметом изучения для данного диссертационного исследования является культурная идентичность сообщества нюношк, проявляющаяся в уникальных социальных практиках носителей этой письменной культуры.

Гипотеза исследования состоит в том, что носителям письменной культуры нюношк присущи специфические социальные практики, мало (или не) встречающиеся за пределами «культурного пространства нюношк», являющиеся свидетельством уникальной идентичности носителей этой письменной культуры.

Задачи исследования: 1. Показать своеобразие нюношк как феномена культуры Норвегии:

1.1. Рассмотреть предысторию возникновения нюношк в семиотической ретроспективе.

1.2. Раскрыть значение научной и творческой деятельности И. Осена для культуры Норвегии.

1.3. Проанализировать вектор развития нюношк в XX в.

2. Исследовать социальное пространство нюношк:

2.1. Рассмотреть проблему «семиотической устойчивости» нюношк.

2.2. Выявить социальную географию его распространения.

2.3. Составить и проанализировать «социальный портрет» носителя этой письменной культуры.

3. Изучить культурное сообщество нюношк («Нюношкланн»):

3.1. Проанализировать его идентичность.

3.2. Выявить уникальные социальные практики этого сообщества.

Положения, выносимые на защиту:

1. Нюношк представляет собой уникальный феномен культуры Норвегии, предпосылки для возникновения которого можно найти, по крайней мере, в эпохе викингов, или в старший древненорвежский период (750−1050 гг.), начиная с которого в семиосфере Норвегии образуется семиотическая граница (запад-восток), одним из основных маркеров которой в настоящее время является нюношк.

2. Роль научной и творческой деятельности И. Осена для культуры Норвегии выходит далеко за рамки создания нюношк как лингвистического кода. Эта личность буквально изменила ход развития истории культуры Норвегии, положив начало письменной культуре нюношк, ставшей в итоге интегральной частью мощнейшей контркультуры Норвегии.

3. Семиотические границы письменной культуры нюношк характеризуются множественностью «переводческих фильтров» (Ю. Лотман), напрямую влияющих на организацию системы этих границ. Одновременно с этим, нюношк характеризуется высокой степенью стабильности основных своих географических, социальных и культурных границ.

4. Нюношк является интегральной частью идентичности культурного сообщества носителей этой письменной культуры, выражающейся в наборе уникальных социальных практик, среди которых следует особенно подчеркнуть: языковую манифестацию, пуризм, поддержку контркультурных движений, маргинализацию, и создание т. н. культурных доменов (в частности, сети кофеен, отелей бондов и т. п.), поддерживающих распространение и укрепление этой письменной культуры.

Методология данного диссертационного исследования совмещает в себе ряд подходов, важнейшими из которых являются культурологический, семиотический и социолингвистический. Хотя социолингвистика ассоциируется часто с исключительно узкими исследованиями по социологии языка, её теоретическая и практическая значимость для культурологии очевидна по ряду причин. Важнейшей из них является, пожалуй, тот факт, что в задачу социолингвистики входит исследование социальных особенностей использования языка в той или иной культуре. При этом, для социолингвистики понятие «культура», которое может быть вполне заменено, к примеру, понятием «страна», характеризует скорее то, где возникла изучаемая языковая ситуация. В данной работе понятие «культура» используется скорее в его семиотическом смысле, характеризуя совокупность тех условий, или правил, в соответствии с которыми складывается эта языковая ситуация. Другими словами, культура представляет собой некое «метаправило», обусловливающее социальную организацию, понимаемую здесь в самом широком смысле. Культурология раздвигает рамки чисто социологического исследования языка, добавляя к диаде отношений язык-социум третий компонент — культуру. Таким образом, исследование семиотических правил, определяющих социальные практики по отношению к письменному языку, является основной целью предлагаемого здесь методологического подхода.

Аналогов англо-американским literacy studies, или норвежским skriftkultur forskning (исследованиям письменной культуры), — дисциплинам, занимающимся антропологическими исследованиями письменной культуры — в России пока нет. Это обусловливает необходимость поиска и интеграции нескольких исследовательских подходов, а также совмещения методологий. Исследовательский подход в этом исследовании основывается на культурологической парадигме, и включает в себя методы следующих дисциплин: культурологии, культурной антропологии, исследований грамотности, теории практик, семиотики и социолингвистики.

Основными методами, используемыми для анализа материала в данной работе, являются:

1. текстуальный анализ, контент-анализ;

2. анализ дискурса;

3. метод семиотического анализа;

4. метод исторического анализа;

Источниковой базой для данного диссертационного исследования служат в основном тексты на нюношк. Прежде всего, это тот корпус текстов, который в английском языке принято называть «non-fiction», а в норвежском для этого служит термин «sakprosa», т. е. «нехудожественные тексты» [Berge, 2004, s. 8]. Таковыми являются: материалы газет и журналов, интернет-порталы, нормативные документы, опубликованные выступления активистов нюношк и ряд других. Помимо вышеуказанных текстов, здесь используются материалы собственных, а также чужих, включённых наблюдений и интервью, собранных непосредственно в Норвегии.

Библиографическая база данного диссертационного исследования свидетельствует о степени разработанности отдельных вопросов, которые здесь рассматриваются. Тем не менее, выбранный в этой работе исследовательский аспект ещё недостаточно изучен. Исходя из цели, задач и структуры работы можно выделить 4 основных тематических раздела:

Общие исследования письменности и письменной культуры:

Базерман Ч., Гельб И., Гуди Дж., Дирингер Д., Иллич И., Иннис Г., Кавал-ло Г., Онг В., Сандерс Б., Стрит Б., Уотт Й., Фридрих И, Хавишер Г., Хейвлок Э., Шартье Р. и др.

Изучение истории развития норвежского языка и, в частности, нюношк:

Альменнинген У., Берков В. П., Бюберг JL, Вессен Э., Викёр Д., Винье Ф.- Э., Грепстад О., Лиен О., Мейе А., Рамсфьелль Б., Саннёй X., Сейп Д., Сте-блин-Каменский М.И., Торп А., Уолтон С., Фет Ю., Фулсос Н., Халларокер П., Яр Э. и др.

Социологические и социолингвистические исследования нюношк:

Вестад Й., Вигген Г., Викёр Л., Грепстад О., Хауген Э., Хеллевик О., Нур-дал А., Робю А., Саннёй X., Венос X. и др.

Исследования культурно-антропологического аспекта письменной культуры нюношк:

Берге X., Бёрджесс П., Бёртнес Ю., Грепстад О., Кулос К., Мельве Л., Монссон О., Нюрнес А., Уолтон С. и др.

Для отечественной научной традиции нюношк остаётся пока ещё terra incognita. Диссертация A.K. Юченковой [Юченкова, 2008], хотя и включает в себя анализ нюношк, посвящена, тем не менее, совсем другим аспектам. Это диссертационное исследование, таким образом, вносит свой вклад в дело культурологического изучения современного нюношк, как в России, так и в самой Норвегии. Кроме этого, опыт изучения культурной политики Норвегии в отношении нюношк может быть полезен при решении соответствующих языковых вопросов в России.

Теоретическая значимость данного исследования состоит в углублении понятия «письменная культура», рассматриваемого на примере нюношк. Применяемый подход к анализу письменной культуры нюношк даёт возможность по-новому подойти к пониманию того, как именно взаимодействуют между собой человек, текст и культура. Предлагаемый в работе комплекс идей может быть использован в дальнейших научно-практических разработках, посвященных теории и истории письменной культуры.

Практическая значимость исследования определяется сделанными в работе обобщениями и выводами, дополняющими существующее знание о стратегиях развития письменной культуры. Проработанная в исследовании методология может быть использована при анализе языковых явлений в культурном контексте с опорой на методы культурологии, семиотики и социолингвистики. Результаты исследования дают возможность научного обоснования развития современной письменной культуры нюношк. Материалы диссертационного исследования могут оказать практическую помощь в составлении учебных программ, посвященных семиотическому осмыслению культуры XXI в. Выводы, полученные по результатам данного исследования, могут быть полезны при анализе культурной политики государства в отношении русского языка, и, возможно, миноритарных языков в России.

Автор выражает глубокую благодарность X. У. Суллие Юхансену (Коммуна Осло) и У. Рёйнеланн (Университет Осло), оказавшим неоценимую поддержку и помощь в работе над диссертацией.

Заключение

.

Нюношк представляет собой уникальный феномен культуры Норвегии, предпосылки для возникновения которого можно найти, по крайней мере, в эпохе викингов, или в древненорвежский период (750−1050 гг.), начиная с которого в семиосфере Норвегии образуется семиотическая граница, одним из основных маркеров которой в настоящее время является нюношк. Именно поэтому рассматривать нюношк исключительно как лингвистический феномен продуктивно лишь для узкого круга задач. Для более глубокого же понимания сути этого феномена одной лингвистики, как и филологии, вряд ли достаточно. Культурологические исследования нюношк пока ещё только начинаются и, возможно, они займут со временем центральное место в исследованиях этой письменной культуры. Особенно перспективными в этой связи представляются междисциплинарные исследования нюношк, способные осветить различные стороны этого явления.

Роль научной и творческой деятельности И. Осена для семиосферы Норвегии, как это было показано в этой работе, выходит далеко за рамки создания нюношк как лингвистического кода. Эта личность изменила ход истории культуры Норвегии, положив начало письменной культуре нюношк, ставшей в итоге интегральной частью мощнейшей контркультуры. Осен буквально привёл в движение всю семиосферу Норвегии, и основным результатом этого движения стал языковой раскол культуры этой страны. Вполне естественно тогда, что оценки таких последствий для национальной культуры могут быть диаметрально противоположными. Отнюдь не является секретом и то, что исследования языкового вопроса в Норвегии часто зависят от того, сторонником какой письменной нормы является тот или иной исследователь. Тем не менее, субъективная оценка этой проблематики, а особенно со стороны иностранного исследователя, должна быть полностью исключена. Как справедливо заметил в своём интервью «АЙепро81еп» В. П. Берков, отвечая на вопрос корреспондента о том,.

143 I что он думает по поводу языковой ситуации и политики, проводимой государством в отношении языка в Норвегии, «это слишком глупо, когда иностранец пытается рассказать норвежцам, как они должны говорить на своём родном языке» [Цит. по: НеНезоу, 2009]. Именно поэтому утверждать что-то большее о последствиях языкового раскола культуры Норвегии, чем-то, что они оказались глобальными для этой страны, является здесь неоправданным риском.

Семиотические границы" письменной культуры нюношк характеризуются множественностью «переводческих фильтров» (Ю. Лотман), напрямую влияющих на организацию системы этих границ. Это означает, в частности, что нюношк стилистически довольно разнообразен, что, так или иначе, допускается его орфографией. Э. Ёкланн отметил в связи с этим парадоксальную вещь: некоторые носители, как букмола, так нюношк, уверены в том, что они пишут на нюношк, хотя в реальности это не так [0к1апё, 2000, 8. 309]. Тогда мысль С. Уолтона, сказавшего однажды, что нюношк, подобно богу, есть везде, но не все видят необходимость в нём [Куа ег пупогекеп. , 1999, е. 34], можно перефразировать следующим образом: не все вообще видят, или понимают, нюношк. Тем не менее, понятие «семиотическая граница», применительно к нюношк, охватывает отнюдь не только его орфографию. Обращает на себя внимание и тот факт, что нюношк, при всей своей «размытости», характеризуется в тоже время высокой степенью чёткости основных своих географических, социальных и культурных границ.

Наконец, но не в последнюю очередь, нюношк является интегральной частью идентичности культурного сообщества носителей этой письменной культуры, выражающейся в наборе уникальных социальных практик, среди которых следует особенно подчеркнуть: языковую манифестацию, пуризм, поддержку контркультурных движений, маргинализацию и создание т. н. культурных доменов (в частности, сети кофеен, отелей бондов и т. п.), поддерживающих распространение и укрепление этой письменной культуры. Социальные практики всегда связаны с утверждением определённой идентичности, но ситуация с носителями нюношк несколько иная. Как и любой меньше используемый язык, находящийся в асимметричном соседстве с более распространённым языком, нюношк стремится сделать себя более явным, «объявить» собственное присутствие. В этом смысле манифестация нюношк является мета-практикой его носителей, конечная цель которой состоит в укреплении позиций этой письменной культуры. Но эта практика, как показывает тщательный анализ, приводит к реализации другой, также характерной именно для нюношк, практики — маргинализации [Nynorsken og det postmoderne. , 1999, s. 24].

Подводя итоги данной работы, попытаемся ответить на довольно распространённый вопрос о том, за что теперь идёт борьба между нюношк и букмолом, и грозит ли нюношк «языковая смерть» как возможный исход этой борьбы. Одним из основных предложений Riksmalsforbundet на настоящий момент является исключение второго языка из обязательной школьной программы, при этом данный предмет может остаться факультативным, т. е. добровольным. В случае принятия такого предложения, границы между «Букмолланном» и «Ню-ношкланном» могли бы ещё больше вырасти. С другой стороны, это показывает, что нюношк более не представляет собой «национальной угрозы» для сообщества букмола, и борьба ведётся за повседневные сферы использования языка. Носители письменной культуры нюношк, в свою очередь, не ведут дальнейшую борьбу за то, чтобы нюношк стал единственным национальным языком, что вряд ли оказалось бы возможным. Так, Й. Фоссе пишет: «Единственное, что могло бы заставить меня прекратить писать на нюношк, это победа тех борцов за нюношк, которые хотят, чтобы нюношк был единственным языком в нашей стране. Если это случится, я окажусь в глубокой скорби по отношению к букмолу. В моё время нюношк не должен быть единственным языком в Норвегии» [Цит. по: Grepstad, 1999, s. 182].

Таким образом, на первый взгляд кажется, что «национальная аргументация» полностью ушла из языковых дебатов, но на самом деле она лишь приобрела другой вид. Так или иначе, будущее нюношк связано с национальным, и это является насущной проблемой этой письменной культуры. «Языковая смерть» едва ли грозит нюношк, но если он уйдёт из общенорвежской идентичности, теоретически он может превратиться в миноритарный язык, тем более, что «жители Нюношкланна», как это было продемонстрировано в данной работе, в целом не такие, как «жители Букмолланна». Более того, если верить выводам Вестада, они обладают чем-то, что может быть названо «латентной этнич-ностью», т. е. «этничностью в своём самом слабом смысле, как возможностью» [Уе81аё, 2003, б. 23]. Тем не менее, такая перспектива — не более, чем теоретическая модель, едва ли осуществимая в реальности.