Политика правительства России в области высшего образования в первой четверти XIX в

Актуальность темы

.

На рубеже XX—XXI вв.еков Россия переживает сложный период реформирования общества, от результатов которого зависит дальнейшая судьба страны и народа. Условием политического, экономического, национального развития государства является духовное возрождение нации, непременным признаком которого выступает самоопределение личности, ее нравственный, культурный, интеллектуальный потенциал. В XXI в. именно интеллектуальный потенциал государства будет определяющим в его борьбе за приоритетные позиции в мировом сообществе. В силу этого одним из главных направлений преобразовательной политики правительства становится модернизация образовательной системы, и прежде всего высшей школы.

Процессы реформирования российского общества всегда сопровождались возрастающей потребностью людей познать свое прошлое, чтобы постичь смысл происходящих событий. Ретроспективный взгляд на развитие высшего образования, обращение к истокам его становления призвано способствовать не только качественному поиску адекватных способов реформирования системы высшего образования Российской Федерации, но и осознанию взаимосвязи между правительственным образовательным курсом и реализацией намеченных планов по реорганизации общества. Исторический опыт развития университетов может быть использован при разработке проектов современных университетских комплексов. Начало формированию системы отечественной высшей школы было положено в первой четверти XIX в.

XIX столетие в истории России ознаменовалось вступлением страны в новый этап развития. Ход исторического процесса приблизил неизбежное крушение всей феодально-крепостнической системы. Первые симптомы неблагополучия в политическом и социально-экономическом строе России Л проявились уже на исходе первой четверти XIX в.: появление тайных обществ, восстание декабристов. Кризисное состояние общества осознавалось не только передовой частью общества, но и в правительственных кругах, свидетельством чему были реформаторские планы М. М. Сперанского и разработанные по инициативе Александра I проекты русской конституции, освобождения крепостных крестьян. Осознание необходимости коренных преобразований вынуждало правительство Александра I приступить к реализации целого комплекса реформ, в том числе и в области просвещения. Реформаторы глубоко осознавали неразрывную связь всех преобразований в обществе с реорганизацией школы, ибо последнее было не только составной частью проводимых реформ, но и необходимым условием их успешности. В рамках школьной реформы закладывался фундамент системы высшего образования России, следствием чего явилось формирование интеллигенции, насыщение интеллектуальной жизни российского общества, подъем научной мысли. Высшие учебные заведения, открытые в начале XIX столетия, сегодня являются признанными центрами развития научной мысли и престижными образовательными учреждениями, подготовившими огромное количество высококвалифицированных специалистов во всех областяхмногие из них в ближайшем будущем готовятся отметить свои двухсотлетние юбилеи.

Комплексное исследование образовательной политики российского правительства на основе современных концептуальных подходов позволяет воссоздать целостную картину процесса формирования системы высшего образования в первой четверти XIX в. Многоаспектное изучение становления отечественной высшей школы возможно лишь в контексте осмысления социокультурного развития России. С другой стороны, его исследование будет способствовать более глубокому постижению особенностей социокультурных ф процессов российской модернизации. Этими факторами обусловливается научная и общественная актуальность изучения политики правительства Александра I в сфере высшего образования.

Методология исследования.

Методология предпринятого нами исследования базируется на концепции модернизации. Теория модернизации не может претендовать на универсализм, но в то же время она обладает немалым исследовательским потенциалом, помогает раскрыть динамические аспекты исторического процесса.

Существует множество определений понятия «модернизация»: одни из них претендуют на универсализм, характеризующийся изменениями в ^ различных сферах общества (исторические, дихотомические, цивилизационные), другие — более специализированные, акцентируют внимание на отдельных изменениях преобразовательного процесса (инструментально-технологические, ментальные, культурологические). Все разновидности определений, по мнению В. В. Алексеева и И. В. Побережникова, научно оправданы1. Вместе с тем, если абстрагироваться от особенностей различных типов интерпретаций модернизации, то фактически все крупные теоретики модернистской школы под модернизацией понимают всеобъемлющий процесс инновационных мероприятий при переходе от традиционного аграрного общества к современному, индустриальному, т. е. приобретение в ходе модернизации менее развитыми обществами черт более развитых. Историки также едины во мнении, что модернизация — комплексный процесс, охватывающий все или большинство сторон общественный жизниэкономическую, социальную, политико-правовую, культурную.

Использование модернизационной концепции позволяет выявить предпосылки, место и основные составляющие процесса развития системы образования в соотношении с другими компонентами либеральных преобразований в России во второй половине XVIII — первой четверти XIX вв.

Специфика России (геополитическое положение региона, историческое Ф наследие, уровень социально-экономического, политического и культурного развития, национальный менталитет) обусловила ряд особенностей модернизационного процесса. Во-первых, российская модернизация в отличие от Запада осуществлялась не только на внутренней основе, но и под влиянием стимулов со стороны более развитого окружения: Россия широко использовала зарубежный опыт, часто насаждаемый насильно авторитарной властью2. Во-вторых, специфической чертой российской модернизации была опора на традиционное российское сознание, исходившее из приоритета этики и аксиологии, а не логико-гносеологических предпочтений3. ^ Социокультурные факторы весьма значимы для судеб модернизации.

Поскольку любые социальные действия имеют социокультурный подтекст, постольку модернизация каждой из сфер общественной жизни сопровождается или предваряется определенными трансформациями на социокультурном уровне. Следовательно, понять специфику российской модернизации невозможно вне изучения исторически сложившегося социокультурного контекста, определявшего ведущие тенденции социального и культурного развития, ускорявшие или препятствовавшие процессам обновления на том или ином этапе развития страны. Культурные и ментальные стереотипы различных слоев населения учитывались правительством при выработке и Ь эволюции политического курса в сфере просвещения, влияли на содержание образовательной политики и на степень ее результативности.

Модернизационный подход позволяет выявить как общие (универсальные) черты в создании и функционировании системы высшего образования в России, так и ее специфические особенности. Своеобразие сложившейся в России в первой четверти XIX в. системы высшего образования было обусловлено приоритетом государственных интересов, сословной политикой российского правительства, специфическим религиозным комплексом национального самосознания.

Многомерность исторического процесса предполагает возможность методологического синтеза, применения определенных концептуальных наработок, обладающих высоким объяснительным потенциалом. К числу выдающихся достижений исторической науки XX в. относится наследие школы «Анналов», ведущей начало от М. Блока и J1. Февра, в рамках которой плодотворно изучалась социокультурная составляющая социального развития, рассматриваемого в неразрывном единстве и взаимообусловленности его экономической, политической и духовной сфер, а также значение устойчивых ментальных структур в процессах социальных изменений. Использование % вышеуказанных подходов позволяет углубить и расширить представления об исторической реальности эпохи Александра I.

Методологическая основа исследования предопределила и отбор соответствующих научных методов: были использованы общенаучные (анализ синтез, обобщение, аналогия, индукция, дедукция), специально-исторические (генетический, типологический, периодизации, сравнительно-исторический, описательный, биографический, системно-структурный) и междисциплинарные (статистический, историко-психологический) методы.

В числе специально-исторических методов следует особо выделить системно-структурныи, применение которого позволило исследовать явления и процессы на уровне взаимосвязей и взаимозависимостей между важнейшими определяющими их факторами на конкретный момент (структурный подход) и в динамике (системный подход)4. Структурообразующими элементами системы высшего образования являются законодательные акты, регламентировавшие деятельность образовательных учреждений, типология высших учебных заведений, правительственная концепция высшего образования и мотивация участников образовательного процесса, правовой и социальный статус преподавателей и студентов. Трансформация элементов данной системы являлась следствием взаимодействия ее с различными факторами и влиянием социальной среды. В работе также были использованы математико-статистические методы обработки информации. Историко-генетический метод позволил определить истоки формирования системы высшего образования России. На основе историко-типологического метода были выявлены общие и специфические черты высших учебных заведений.

Объектом диссертационного исследования стала система высшего образования в России в первой четверти XIX в. ф Предмет исследования — политика российского правительства в области высшего образования в первой четверти XIX в., положившая начало формированию системы высших учебных заведений России.

Хронологические рамки исследования охватывают период правления Александра I (1801−1825 гг.). Диссертация посвящена сложному и неоднозначному этапу истории высшего образования в России. Образовательная политика правительства являлась отражением общего характера проводимых в первой четверти XIX в. реформ. Именно этот период можно расценивать как формирование системы высшего образования в России и выработки академической политики правительства по отношению к высшей школе в целом.

Географические рамки исследования охватывают территорию России 1801−1825 гг., центральные, западные, восточные и южные регионы европейской части страны, ставшие образовательными и культурными центрами.

Историография.

Историография высшей школы России первой четверти XIX в. представлена прежде всего трудами исследователей досоветского периода.

Первые работы по истории отечественных высших учебных заведений появились в связи с их юбилейными датами5. Как правило, по случаю 25-летия, 50-летия образовательных учреждений Советы (Конференции) поручали написание специального исторического труда одному из профессоров, режесоздавали специальные комиссии для этой цели. Ценность этих небольших по объему работ заключалась, с одной стороны, в первом опыте осмысления начального этапа развития высших учебных заведений, а с другой — во введении в научный оборот архивных материалов, многие из которых впоследствии оказались недоступны исследователям. Однако распоряжением Министерства народного просвещения было предписано ограничиваться по случаю пятидесятилетних юбилеев учебных заведений «простым собранием», а «настоящий» юбилей праздновать по истечении столетия со времени основания какого-либо государственного учреждения6. Празднование столетнего юбилея старейшего русского университета сопровождалось изданием «Истории Московского университета» С. П. Шевырева и Биографического словаря п профессоров и преподавателей учебного заведения .

Во второй половине XIX в. в связи с подготовкой и проведением университетской реформы появляются первые обобщающие исследования правительственной политики в сфере высшего образования. В 60−80-х гг. XIX в. была предпринята попытка рассмотрения истории университетов в контексте общественного развития. Авторы обращались к изучению официальных правительственных документов, вошедших в сборники законов, и архивных материалов, разбросанных по университетским канцеляриям. Среди таких работ наиболее значимой представляется публикация профессора Киевского университета В. Р. Иконникова «Русские университеты в связи с ходом о общественного развития». Автор попытался проследить развитие университетской идеи в тесной связи с общественной жизнью страны на протяжении полутора веков. Являясь сторонником либеральных взглядов, он критически оценивал университетскую политику правительства Александра I в 20-х гг. XIX в. и его преемника Николая I, и, напротив, с одобрением отмечал результаты деятельности в отношении университетов при Александре II. В работе профессора Петербургского университета М.И. Сухомлинова9, затрагивавшей различные стороны деятельности Харьковского и Казанского университетов в начальный период их истории, впервые был поднят вопрос об источниках формирования преподавательских кадров. По мнению автора, приезд в провинциальные вузы в начале XIX в. большего числа иностранных профессоров был вызван неблагоприятной политической ситуацией в Европе и благородными порывами ученых принять участие в просвещении России. Как нам представляется, более существенным побудительным мотивом были многочисленные льготы, предоставленные иностранным профессорам российским правительством. В целом работа М. И. Сухомлинова содержала богатый фактический материал по истории указанных университетов. Некоторые историки глубоко и всесторонне исследовали лишь отдельные периоды развития учебных заведений. Наибольший интерес у ученых вызывал период деятельности M.JI. Магницкого на посту попечителя Казанского учебного округа10, результаты которого оценивались ими крайне негативно.

80-е гг. XIX столетия стали новым этапом в развитии университетской реформы. В связи с разработкой проекта нового университетского устава вновь был поднят вопрос о месте и значении высших учебных заведений в истории России, содержании университетского образования. Университетский вопрос во второй половине XIX в. оказался в центре внимания не только официальных правительственных кругов, но и широкой общественности, что нашло отражение в развернувшейся на страницах печати дискуссии по проблеме взаимоотношений университетов с правительством, их месте и назначении в обществе11. В основе периодизации истории университетов лежало действие того или иного устава. Сравнительный анализ университетских уставов XIX в. позволил исследователям выявить тенденцию к усилению консервативных элементов (исключение составляет университетский устав 1863 г.) в управлении высшей школой к началу XX в. На данном этапе большинство работ по истории высшего образования ограничивалось лишь характеристикой одного типа высших учебных заведений — университетов, игравших, безусловно, ведущую роль в системе высшего образования. Изучению деятельности других высших учебных заведений страны уделялось значительно 1 меньше внимания. Подавляющее большинство статьей историков данного периода, претендовавших на глубокое исследование состояния высшего.

11 образования в России первой четверти XIX в., по-прежнему носили описательный характер, а потому, на наш взгляд, представляют научную ценность прежде всего в плане богатой фактологической базы для изучения истории первых высших учебных заведений страны.

На рубеже XIX—XX вв. в преддверии столетних юбилеев высших учебных заведений появились первые крупные и обширные исследования по их истории. К числу таких работ следует отнести «Краткий очерк истории Харьковского университета за первые сто лет его существования» Д. И. Багалея, «Историю Императорского Казанского университета за первые сто лет его существования» Н. П. Загоскина, «Юрьевский, бывший Дерптский, университет за сто лет его существования» Е. В. Петухова и др.14.

В это же время появились и первые публикации по истории Училищ высших наук и лицеев15, специальных высших учебных заведений16. Профессора учебных заведений — авторы большинства вышедших работ — добросовестно и скрупулезно изучали имевшиеся в их распоряжении источники. Их труды, написанные на основе архивных материалов, содержали богатый фактический материал, позволявший проследить эволюцию конкретных учебных заведений на протяжении длительного периода, выявить изменения в их структурной организации, содержании учебных программ, положении студентов и преподавателей и т. п. Развитие вузов связывалось с деятельностью конкретных лиц — министров народного просвещения, попечителей, ректоров образовательных учреждений. Систематизация огромного по объему материала, являлась несомненным достоинством указанных работ, хотя в целом сочинения носили описательный характер. Свою цель авторы видели не в исследовании конкретных проблем развития высшего образования, а в максимально подробном обзоре жизнедеятельности отдельных учебных заведений в течение столетия. Ценность юбилейных изданий заключалась в том, что впервые был собран и обобщен материал по истории целого ряда высших учебных заведений России.

По примеру Московского университета ряд учебных заведений издают.

17 краткие биографические словари преподавателей. Словари представляли собой сборники заметок о профессорско-преподавательском корпусе соответствующих университетов, написанные чиновниками учебных заведений. Они содержали краткие биографические сведения, обзор деятельности и продвижение по службе университетских преподавателей, фрагментарные оценочные суждения об уровне их профессионализма. Однако произвольный стиль изложения авторами материала приводил к тому, что точность и полнота сведений о конкретных преподавателях во многом зависела от добросовестности исполнителей. Кроме того, есть ряд биографий университетских преподавателей, вышедших как в различных повременных сборниках, так и в отдельных изданиях18.

Особо следует отметить появление ряда работ, посвященных определенному периоду истории учебного заведения. Среди изданий такого рода следует выделить труд Н.Н. Булича19. Написанный на богатом архивном материале, изобилующий множеством мелких подробностей из истории первых лет существования учебного заведения, он должен был, по мысли автора, послужить «сборником материалов» для будущего историка Казанского университета.

Множество статей и заметок, разбросанных по многочисленным периодическим изданиям, а также небольших по объему работ было посвящено отдельным аспектам деятельности университетов20.

На рубеже XIX—XX вв. наряду с юбилейными изданиями по истории отдельных высших учебных заведений появились работы, авторы которых пытались осуществить всестороннее исследование проблемы становления в России системы образования. Видным ученым этого периода, перу которого принадлежала целая серия работ по истории народного образования, являлся С. В. Рождественский. Одним из аспектов его научных интересов был вопрос о разработке содержания университетского устава. Он первым попытался проанализировать уставы Московского, Харьковского и Казанского университетов как единый документ, изучил материалы, находившиеся в распоряжении реформаторов (донесения об опыте зарубежных университетов, нереализованный проект устава 1787 г. периода царствования Екатерины II). Представления исследователей о проекте устава Санкт-Петербургского университета, считавшегося утерянным, формировались на основе критических.

4 замечаний к нему участников дискуссии (членов Главного правления училищ, Ученого комитета, университетских профессоров). С. В. Рождественский подробно изложил точку зрения каждого из них24, но ограничился только оценкой их общей позиции по отношению к представленному на обсуждение проекту. Опора на материалы его исследований позволила выявить специфику уставов российских университетов начала XIX в., вскрыть мотивы и суть противоречий противоборствующих сторон в ходе обсуждения устава Санкт-Петербургского университета. Исследуя сословный вопрос в русских университетах первой четверти XIX в.25, С. В. Рождественский выявил явное.

• противоречие между законодательными нормами и исторической реальностью. Ссылаясь на невозможность выявления фактического социального состава университетских студентов, автор ограничился анализом законодательных актов. В данной работе отчетливо просматривается критический подход исследователя к оценке деятельности Министерства народного просвещения. Ценность исследования С. В. Рождественского возрастает с учетом того факта, что все предшествующие и последующие немногочисленные работы досоветского периода, посвященные студенчеству, ограничивались попытками систематизации статистического материала на уровне отдельных учебных заведении .

Особое место среди его трудов занимало двухтомное издание -«Исторический обзор деятельности МНП за сто лет (1802−1902 гг.)». Работа содержала краткие комментарии к основным законодательным и нормативным актам, регулировавшим деятельность учебных заведений от низшего до высшего звена. В работе представлена трактовка официального курса академической политики российского правительства в XIX—XX вв. с умеренно-либеральных позиций. Вероятно, обилие поднятых автором проблем не позволило ему остановиться на анализе результатов реализации образовательной политики правительства на практике. Обширный труд.

С.В. Рождественского, написанный к столетию Министерства народного просвещения, остается непревзойденным по широте охвата мероприятий правительства в сфере образования. Работа, написанная на основе широкого использования материалов министерского архива, представляет безусловную ценность для исследователя истории образования России XIX в. в целом и высшей школы в частности.

Столетние юбилеи министерств сопровождались появлением многотомных трудов и по истории других министерств и ведомств, в которых лишь отчасти затрагивалась проблема создания и развития учебных заведений.

ЛО по подготовке специалистов соответствующего профиля .

В начале XX в. был поднят вопрос о месте лицеев в системе народного образования. Правительство рассматривало многочисленные варианты их дальнейших преобразований, поэтому главное внимание участников дискуссии было сконцентрировано на анализе лицейских учебных программ. Особого внимания заслуживал проект П.А. Некрасова29, согласно которому лицеи должны были стать переходной ступенью между гимназиями и университетами, т. е. обрести статус двухгодичной профильной школы, предназначенной для подготовки молодых людей к поступлению на соответствующие факультеты университетов. Однако проходившая дискуссия не сопровождалась появлением обобщающих исследований по истории данного типа учебных заведений.

Определенный интерес для изучения истории высшего образования представляют аналитические статьи в энциклопедических изданиях как.

30 дореволюционного, так и советского и современного периодов .

В дореволюционной историографии предметом осмысления являлся и.

11 вопрос об изменениии образовательного курса правительства. Большинство авторов, специально занимавшихся этой проблемой, сходятся во мнении, что поворот в политическом курсе конца 1810-х — 1820-х гг. крайне негативно отразился на образовательной политике и ее результатах .

Таким образом, исследования историков досоветского периода по проблеме становления высшего образования в России ограничивались чаще всего изучением истории отдельных учебных заведений, реже — освещением частных проблем становления российских университетов. Работы по истории других типов высшей школы сводились к немногочисленным юбилейным изданиям. Образовательная политика российского правительства в первой четверти XIX в. рассматривалась преимущественно в рамках деятельности.

Министерства народного просвещения. Большинство изданных работ носило описательный характер, но систематизация значительного количества официальных документов, введение в научный оборот архивных материалов по истории высшей школы обусловливает их определенную ценность.

В общеисторических научных трудах досоветского периода проблема становления высшего образования практически не поднималасьтолько в работах А. Н. Пыпина, П. Н. Милюкова, А. А. Корнилова затрагивался вопрос о развитии российских университетов. Не ставилась задача глубоко проанализировать образовательную политику правительства и в вышеназванных исследованиях советского периода. Отчасти эти вопросы нашли свое отражение в работах советских историков педагогики: Н. А. Константинова, Ш. И. Ганелина, М. Ф. Шабаевой и других34. Однако в этих обобщенных исследованиях по истории образования в России главное внимание было уделено истории развития общеобразовательной школы и педагогической науки.

В советский период проблемы развития образования в России начала XIX в. не раз становились и предметом специального исследования, однако подавляющее число этих работ также было посвящено изучению истории низшего и среднего образования35.

В советской историографии была продолжена традиция издания юбилейных трудов. В 1920;х в связи с юбилеем были изданы первые работы, посвященные старейшим техническим вузам России: ленинградским Горному и Лесному институтам36.

В 1930;х — начале 1950;х гг. проблемы развития высшего образования также не были предметом специального научного анализа. В этот период появляются, написанные на базе концептуальных подходов советской историографии, коллективные и авторские труды, либо посвященные частным вопросам истории высших учебных заведений, либо в связи с их юбилейными те датами. В юбилейных изданиях начальный период развития высшего образования рассматривался обзорно, на фактологическом уровене. Главное внимание в этих работах уделялось истории высшей школы во второй половине XIX в. и общая оценка правительственной политики базировалась на классовом подходе.

С середины 1950;х до середины 1980;х гг. происходило изучение целого ряда аспектов истории становления и развития системы высшего образования. В целом этот период характеризуется расширением источниковой базы и.

ДО проблематики исследований. Среди высших учебных заведений наибольшее внимание было уделено истории университетов. Сначала в научно-популярных коллективных трудах широкого хронологического охвата им отводились особые разделы, но уже в 70-х гг. их история выделилась как самостоятельная тема. Однако главное внимание исследователей было по-прежнему сосредоточено на истории университетов второй половины XIX в. и рубежа XIX—XX вв., когда их влияние на ход общественного развития стало очевидным фактом40. Применительно к университетам данного периода на основе классового подхода была основательно проанализирована академическая политика самодержавия41. Не случайно в литературе этого времени главное внимание было уделено проблеме конфронтации университетов с самодержавием, роли их в развитии российского общества и освободительного движения. Большинство научных публикаций, касающихся университетской политики самодержавия, было посвящено студенческому движению. В этот период была продолжена традиция издания работ, преимущественно коллективных трудов, приуроченных к юбилейным датам42. В них явно доминировал материал по истории учебных заведений в советский период, и их развитие оценивалось только позитивно. Начальный этап истории высших учебных заведений освещался, как правило, на основе краткого изложения работ историков предшествующего XIX в., скорректированного с учетом приоритетов и оценок советской историографии. Оценивая в целом позитивно образовательную политику правительства Александра I, советские историки рассматривали произошедшие изменения в политическом курсе конца 1810-хначала 1820-х гг. в целом, и в сфере образования, в частности, как переход к реакции.

Определенный интерес как в дореволюционной, так и в советской историографии представляют работы, посвященные становлению университетских кафедр, развитию отдельных отраслей науки43, а также деятельности наиболее ярких представителей отечественной высшей школы начала XIX в.44 Они содержат интересный материал по эволюции научной мысли России за длительный период, характеристику научной деятельности университетских преподавателей, перечень их научных трудов. Вместе с тем вопросы формирования профессорско-преподавательских кадров, контингента слушателей высшей школы, юридического и материального положения как преподавателей, так и студентов в рассматриваемый нами период не стали предметом специального изучения.

Долгое время слабо изученным в отечественной историографии оставался вопрос о Благородных пансионах, лицеях и Училищах Высших наук. Лицеи как уникальные учебные заведения с двухступенчатой системой образования оказывались вне поля зрения советских исследователей. Исключение составлял Царскосельский лицей, но имевшаяся о нем литература в основном была посвящена пушкинской проблематике. Специальные работы, посвященные истории других учебных заведений данного типа, в советской историографии практически отсутствуют. Лишь в ряде исследований можно было встретить косвенное упоминание в них. Слабая изученность лицеев как специфических типов учебных заведений вносила путаницу в определение их статуса. Так например, в работе Л. В. Камоско они отнесены к средним учебным заведениям,.

• а в диссертации С. И. Хасановой, посвященной исследованию этого же периода, — к высшим45. Но в обоих случаях авторы ограничиваются лишь причислением их к тому или иному типу учебных заведений. Допущена неточность в отношении лицеев и в таком фундаментальном издании как «Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР»: авторы упоминают об учреждении в 1834 г. лицея в г. Орше, в то время как были только.

46 ГЛ подготовлены документы, но открытие лицея не состоялось. Это являлось следствием отсутствия специальных исследований по данному вопросу.

Специальные работы, посвященные истории других учебных заведений университетского типа, в советской исторической литературе практически отсутствовали. По-прежнему мало привлекали внимание советских историков и проблемы высшего технического образования. Исследования в области высшего специального образования относились либо к более позднему периоду и лишь вскользь затрагивали начальный этап его становления, либо ограничивались его беглым обзором 47'.

Современная историография проблемы охватывает период с конца 1980;х гг. до начала XXI в., который можно выделить в особый этап. Социально-политические перемены в развитии российского общества, ^ произошедшие на рубеже 80−90-х гг. XX в., стали предпосылками объективного и всестороненего изучения истории благодаря отказу от монополии марксистско-ленинской методологии, открытию доступа к различным по происхождению комплексам документальных данных. В 90-х гг. XX в. в связи с постановкой вопроса о необходимости серьезных преобразований в системе высшего образования возрос интерес к его истории, которая стала изучаться с новых методологических позиций.

Прежде всего внимание исследователей было сфокусировано на университетах. Несомненный интерес для историков высшей школы представляет работа А. Е. Иванова «Ученые степени в Российской империи.

4ft.

• XVIII в. — 1917 г.", написанная на основе официального источника -«Сборника постановлений по Министерству народного просвещения». Автор глубоко и детально исследовал проблему формирования законодательно-правовой базы аттестационной системы научных кадров, однако вне поля его зрения остались вопросы научной аттестации медиков, а также практическая сторона решения проблемы подготовки отечественных научных кадров.

Об интересе к истории университетов свидетельствовали статьи ректора МГУ В. Садовничего, в которых поднималась проблема университетских традиций, сборники статей «Российские университеты в XVIII—XIX вв.еках» и.

Ф многочисленные публикации в журналах49. В них затрагивался широкий круг вопросов становления и развития высшего образования в России, однако многие из этих публикаций носили постановочный характер.

Своеобразный итог исследованиям университетского вопроса был подведен в вышедшей в начале XXI столетия работе А. И. Авруса «История российских университетов"50. Автор акцентирует внимание не столько на общественной значимости учебных заведений, сколько на мало изученных аспектах их истории: внутренней жизни и формировании общих университетских традиций. По мнению автора, российская университетская модель обладает рядом особенностей: светским характером образования, гуманистической его направленностью, широким социальным составом студенчества. В небольшом по объему исследовании А. И. Аврус попытался проследить эволюцию российских университетов на протяжении почти трех столетий, однако рассмотрение истории развития университетов в период правления Александра I традиционно ограничилось описанием деятельности Московского, Харьковского, Казанского и Санкт-Петербургского университетов. В отношении лишь упоминавшегося Дерптского университета допущены досадные неточности. В частности, автор ошибочно указывает, что он не назывался Императорским, не подчинялся МНП и др.51 Не соответствует действительности утверждение, что открытие Санкт-Петербургского университета задержалось на 15 лет по вине попечителя учебного округа Н.Н. Новосильцева52, так как, во-первых, полномочия последнего в качества попечителя закончились в 1810 г., а, во-вторых, причины более позднего открытия Санкт-Петербургского университета были иными. Сам подход к изложению материала традиционный, широко используемый в коллективных юбилейных изданиях: краткое изложение общего хода событий.

В 80−90-е гг. следствием реформирования системы образования и появления множества инновационных идей в педагогике, сопровождавшихся поиском новых организационных форм образовательных учреждений, стало пробуждение интереса к истории элитных учебных заведений, в том числе лицеям. Первым обратился к проблеме исследования лицеев С. А. Егоров,.

С «У издавший в 1988 г. книгу «Ярославское высших наук училище». Работа была посвящена истории становления высшей школы в г. Ярославле. В центре внимания автора находился период, последовавший за преобразованием Ярославского училища в Демидовский юридический лицей в 1846 г.- предшествующему начальному этапу истории учебного заведения отведена функция введения в исследуемый период.

В 1992 г. А. Д. Егоров предпринял одну из первых попыток дать краткую событийную картину истории лицеев России от их основания до закрытия54. Работа содержит достаточно богатый фактический материал, включая в себя постановления и распоряжения Министерства народного просвещения, Высочайшие указы и рескрипты, касавшиеся всех сторон жизни этих заведений. Автор знакомит читателей с учебными планами лицеев, расписанием занятий, распорядком дня и т. д. Продолжением данной работы следует рассматривать появление в 1993;1995 гг. новой серии книг.

A.Д. Егорова «Лицеи в России"55, которая повествует об истории пяти лицеев:

Императорском Александровском, Демидовском, в память цесаревича Николая, Ришельевском и лицею кн. Безбородко (каждому из них посвящена отдельная книга). Специфичен подход автора к теме исследования: сосредоточив внимание на скрупулезном подборе и компоновке фактов и документов по хронологическому принципу, он сознательно воздерживается от «субъективной оценки» событий56. На наш взгляд, по своему жанру это издание занимает промежуточное положение между историческими описаниями и документальными хрониками. Автор проделал огромную работу по систематизации в хронологическом порядке материала из опубликованных работ по истории училищ высших наук и лицеев (преимущественно досоветского периода), сопровождая изложение выдержками из документов Министерства народного просвещения, свидетельств очевидцев, переписки официальных лиц. Однако достаточно богатый архивный материал по данным учебным заведениям по-прежнему остается невостребованным историками.

В последнее десятилетие обозначился интерес и к истории высших специальных учебных заведений, о чем свидетельствуют публикации на страницах отечественных журналов57.

Среди обобщающих обзорных исследований по истории высшего образования центральное место, безусловно, занимает монография «Высшее образование в России. Очерк истории до 1917 г.», выпущенная под редакцией.

B.Г. Кинелева58. Книга, подготовленная коллективом сотрудников Научно-исследовательского института общего образования, представляет собой первую попытку систематического изложения истории возникновения и развития высшего образования в дореволюционной России. Вместо традиционного для изданий подобного рода изложения материала по периодам в основу работы был положен принцип деления высших учебных заведений на 2 типа: университеты и специальные школы. Однако в рамках истории развития профессионального образования авторы использовали отраслевой подход, т. е. отдельно рассматривалась история становления и развития медицинских учебных заведений, технических, сельскохозяйственных и т. д. Вследствие этого отсутствует целостная картина формирования и развития высшего специального образования в России. Исходя из утверждения, что «содержание понятия высшего образования необходимо рассматривать в контексте единой системы образования, сложившейся в конкретной стране, в определенный.

59 период", авторы, на наш взгляд, неоправданно относят к числу высших ряд образовательных учреждений, возникших уже в XVII в. При этом не берутся во внимание такие определяющие признаки высшей школы, как наличие общеобразовательного фундамента, преимущественно теоретический характер знаний, юридический статус учебного заведения. Непонятно, чем руководствовались авторы монографии, называя в числе отдельных высших учебных заведений в начале XIX в. педагогические институты при университетах, не упоминая при этом о медицинских институтах, открытых при тех же университетах. Содержательный аспект исследования представляет собой краткий обзор деятельности образовательных учреждений в хронологической последовательности. Таким образом, авторам данного издания не удалось преодолеть недостатки коллективных работ предшествующих лет и создать целостное видение процесса становления и развития высшего образования в России.

Примечательной чертой современной историографии является наметившаяся тенденция переоценки поворота в образовательной политике Александра I: если некоторые историки продолжают придерживаться негативного мнения о произошедших изменениях (например, В. А. Федоров, А. Медушевский), то другие — отходят от однозначно критической позиции. В частности, Б. Н. Миронов считает, что из числа проводимых преобразований образовательная реформа, создавшая правильно организованную систему высшего, среднего и начального образования, была наиболее успешной, так как соответствовала «требованиям русской жизни и большей части общественности"60.

Вышедшие в последнее десятилетие XX в. монографии61, а также многочисленные публикации на страницах журналов «Вопросы истории», «Отечественная история», «Высшее образование в России» и др. свидетельствуют о том, что на рубеже веков отчетливо обозначился интерес отечественной историографии к истории высшего образования. Расширяется проблематика работ, появляются специальные труды, посвященные истории высшего образования в отдельных регионах России, профессиональному, женскому образованию, истории университетов, становлению системы аттестации научно-педагогических кадров62.

Характерной чертой исследований последнего десятилетия XX в. является повышенное внимание исследователей к деятельности конкретных личностей, прежде всего высокопоставленных чиновников Министерства народного просвещения63. Указанные исследования, написанные на основе упоминавшегося труда С. В. Рождественского и работ первых историков-хроникеров отечественных университетов, отличаются общностью подхода, который может быть обозначен как историко-антропологический. Его использование позволяет авторам более адекватно оценить роль отдельных государственных деятелей в формировании системы высшего образования, объективно воссоздать усилия министров и попечителей в реализации образовательной политики правительства.

Активизация исследовательского интереса к истории высшего образования в настоящее время объясняется, с одной стороны, подготовкой к грядущим юбилеям многих старейших вузов страны, а с другой — сложно идущим процессом реформирования отечественного высшего образования. Рассматривая эволюцию высшей школы как единый диалектический процесс, необходимо обобщить разрозненные факты и события истории становления государственного управления высшей школой. В этом плане особую значимость приобретает исследование проблемы формирования академической политики правительства в первой четверти XIX столетия.

Образовательная политика представляет собой определенным образом мотивируемую и организационную деятельность государства, направленную на сферу образования. Традиционно под образовательной политикой (в «широком» смысле слова) понимается совокупность разных мероприятий государственной власти, оказывающих существенное прямое или косвенное целенаправленное или непреднамеренное воздействие на развитие образования, а также отношение правительства к образованию вообще.

При изучении образовательной политики большое значение имеет выявление причинных факторов. Это определяет необходимость обращения к анализу экономического, социального и культурного развития российского общества, т. е. развитие высшей школы России необходимо рассматривать в контексте социокультурной истории. Социокультурный подход дает возможность связать культуру с социальной структурой, понять их в единстве, ибо по справедливому замечанию, А .Я. Гуревича, вопросы культуры должны рассматриваться в контексте «глобальной истории», «в связи с социальностью и функционированием общества"64.

Проблема предпосылок становления системы высшего образования исследовалась нами на основе привлечения широкого круга работ, посвященных различным аспектам социально-экономического, политического и духовного развития России в первой четверти XIX в.65 Особую ценность с этой точки зрения представляет монография Б. Н. Миронова «Социальная история России. Период империи (XVIII — начало XX вв.)66. Он показывает характер и содержание социальных и ментальных сдвигов в развитии российского общества на рубеже XVIII—XIX вв., что позволяет выявить социокультурные предпосылки возникновения системы высшего образования и формирования приоритетов правительственной политики в этой сфере.

Фрагментарно проблемы становления системы высшего образования рассматривались в работах современных авторов, посвященных либерально-реформаторской деятельности Александра I, привлекающей в настоящее время пристальное внимание исследователей. Изучаются предпосылки, ход либеральных преобразований, правительственная концепция реформ, причины поражения реформаторов и реформаторства в первой четверти XIX в. в России, что способствует прояснению целого ряда вопросов, касающихся идеологии реформ, эволюции образовательной политики правительства, истоков непоследовательности курса правительственного конституционализма и, в частности, реформ в сфере высшего образования. По мнению ряда историков, сегодня требуются новые подходы к трактовке идеологических основ либеральной политики Александра I, исследованию процесса формирования и эволюции позиций участников блока реформаторов68.

Вопрос о роли личности Александра I в процессе реформирования системы образования не стал до сих пор предметом специального исследования. В то же время фигура императора, его государственная деятельность, влияние личностных качеств на процесс формирования и особенности правительственного курса достаточно основательно исследованы в отечественной историографии69. Опираясь на новые подходы, обширный фактический материал историки пытаются переломить устоявшиеся стереотипы оценки Александра I и его сподвижников, и «тем самым приблизиться к анализу деятельности самого русского монарха, такому еще далекому от исторической беспристрастности"70. С позиций социокультурного подхода изучается роль стереотипов представлений, особенностей мировосприятия Александра I и его ближайших сподвижников, в частности,.

А.С. Стурдзы в эволюции правительственного курса в сфере высшего образования71.

Таким образом, исследование образовательной политики российского правительства в начале XIX в. предполагает комплексный анализ ее принципиальных основсодержания предпринимаемых мерхода, методов и механизма их осуществления и, наконец, результатов реформирования высшего образования в рамках системы высших учебных заведений данного периода. Вместе с тем, историографический обзор темы позволяет сделать вывод о том, что проблемы формирования академической политики и становления системы высшего образования в России в первой четверти XIX в. еще не стали предметом комплексного исследования. Это определяет цель настоящего исследования — изучение процесса разработки концептуальных и правовых основ политики правительства России в сфере высшего образования в первой четверти XIX в., а также хода и результатов ее осуществления.

Достижение поставленной цели предполагает реализацию следующих задач:

• проанализировать социально-экономические, политические и культурные предпосылки становления системы высшего образования в России в первой четверти XIX в.;

• выявить мотивы и цели деятельности правительства в области высшего образования;

• проанализировать разработку нормативно-правовой базы высших учебных заведений, а также политики правительства в сфере высшего образования;

• проанализировать процесс формирования сети высших учебных заведений, выявить и охарактеризовать их типы и механизм функционирования на данном этапе;

• исследовать систему управления высшей школой;

• изучить политику формирования профессорско-преподавательского корпуса высшей школы и результаты ее осуществления к концу I четверти XIX в.;

• провести исследование студенческого контингента высших учебных заведений.

За пределами исследования остались проблемы развития религиозного образования в России в рассматриваемый период, лишь отчасти мы касаемся проблем педагогического и научного процесса в высшей школеэти темы, по нашему убеждению, требуют специального исследования.

• Источниковая база исследования включает в себя документальные комплексы официального и личного происхождения.

Значительную часть использованных в нашей работе источников составляют опубликованные и неопубликованные официальные документы центральных государственно-административных органов. Центральное место среди них занимают законодательные и нормативные акты, составлявшие правовой базис российской высшей школы. К ним следует отнести, в первую очередь, уставы учебных заведений, опубликованные в Полном собрании законов Российской империи, Сборнике постановлений по Министерству.

• народного просвещения, а также вышедшие отдельными изданиями. Все высшие учебные заведения имели индивидуальные уставы, регламентировавшие различные аспекты их деятельности. Основные структурные компоненты нормативно-правовых актов учебных заведений университетского типа и специальных образовательных учреждений были заимствованы из наиболее глубоко и всесторонне проработанных университетских уставов, которые, в свою очередь, учитывали не только собственный опыт развития, но и историю западноевропейских университетов. Например, университетский устав 1804 г. состоял из 16 глав, включавших 187 статей. На протяжении первой четверти XIX в. под влиянием исторической реальности происходили структурные изменения учебных заведений, совершенствовались учебные планы, изменялся их юридических статус, что и фиксировали новые уставы и Положения. Уставы определяли юридический статус учебных заведений, их назначение, внутреннюю структуру, права и обязанности служащих и воспитанников, учебные планы, а также нормы существования при них различных структурных подразделений (пансионов, институтов) и вспомогательных учреждений. В дополнение к уставам в университетах разрабатывались Правила для учащихся, детально регламентировавшие жизнь студентов вплоть до их распорядка дня. Анализ.

• нормативно-правовой базы высшей школы позволяет охарактеризовать законотворческую деятельность правительства в сфере высшего образования, выявить основные элементы структурной организации высшей школы как политического института общества на стадии его становления, определить правовой статус преподавателей и студентов, а также проследить эволюцию юридического статуса ряда учебных заведений.

К отдельной группе источников относятся штаты, публиковавшиеся как отдельно, так и в приложении к уставам, определявшие количественный состав преподавателей, служащих и размер их жалования, штатный комплект казеннокоштных воспитанников и сумм, выделенных на их содержание, финансирование вспомогательных учреждений (кабинетов, библиотек, ботанических садов, мастерских и пр.) и, наконец, общий объем денежных средств, отпускаемых из государственного казначейства на учебные заведения. Эти данные позволяют судить о материальном положении преподавателей и студентов, свидетельствуют о степени престижности учебного заведения, дают представление о финансовой политике правительства в отношении высшего образования.

В указанный период процедура движения законопроектов завершалась либо на уровне императора, либо Комитета министров, либо Государственного совета. Поэтому помимо уставов и штатов к законодательным актам можно отнести именные указы, данные Сенату, министру народного просвещения и другим должностным лицам, высочайше утвержденные доклады Министерства народного просвещения, Положения Комитета министров и мнения Государственного совета. Материалы обсуждения законопроектов, проходивших через Комитет министров, Государственный совет, а такжеГлавное правление училищ и Ученый комитет помогают изучить механизм выработки правительственной политики, понять истинные мотивы действий российского правительства и отдельных высокопоставленных чиновников в отношении высшей школы.

В работе были использованы ведомственные циркуляры по оперативному руководству высшими учебными заведениями. Сборники постановлений и распоряжений по Министерству народного просвещения являются важной основой анализа процесса реформирования системы образования, сопровождавшегося внесением дополнений и корректив в законодательную базу высшей школы в соответствии с историческими реалиями. Эти материалы позволяют соотнести первоначальные замыслы и реальные практические шаги правительства по формированию высшей школы России и тем самым способствуют более глубокому осмыслению образовательной политики государства в первой четверти XIX в.

Другой группой источников являются речи академических чиновников по случаю юбилеев учебных заведений. В торжественных речах руководителей и преподавателей высшей школы обычно подводились итоги деятельности учебного заведения за определенный период, отмечались заслуги наиболее видных университетских деятелей и т. д. В этих докладах история учебного заведения изображалась, как правило, в радужных красках, что соответствовало восторженной тональности праздничной атмосферы. Тем не менее, эти материалы, акцентируя внимание на позитивных итогах реформы высшего образования на уровне отдельных образовательных учреждений, дополняют картину становления и развития российских вузов в начале XIX в.

Наряду с опубликованными документами по истории высшей школы России начала XIX столетия в распоряжении ученых имеется большой корпус малоисследованных архивных материалов. Эти материалы хранятся, главным образом, в фондах Департамента народного просвещения (РГИА. Ф. 733. Оп. 95- Ф. 744. On. 1- Ф. 732. On. 1, 2.), попечителей учебных округов (РГИА. Ф. 733. Оп. 20, 28, 29, 39, 40, 49, 62, 69- ЛГИА. Ф. 13. On. 1- Ф. 14. On. 1, 2- Ф. 139. On. 1.), а также в фондах Департаментов различных ведомств (РГИА. Ф. 37. Оп. 2, 11- Ф. 159. Оп. 1-Ф. 204. Оп. 1-Ф.379. Оп. 8- Ф. 1297. Оп. 9 а, б, вЛГИА. Ф. 381. Оп. 13- Ф. 963. On. 1.) Они содержат многочисленные и разнообразные сведения, отражающие различные аспекты деятельности высших учебных заведений России первой четверти XIX столетия. Наиболее полно представлена этими документами история университетов и высших учебных заведений, находившихся в ведении МНП: лицеев, Училищ высших наук, Благородных пансионов, Медико-хирургической академии (1810−1822 гг.). Богатый материал, содержащийся в фондах МНП, дает возможность проанализировать деятельность министерства в начале XIX столетия. О состоянии высших технических учебных заведений, ведомственной образовательной политики позволяют судить еще слабо изученные архивные материалы, находящиеся в фондах РГИА и ЛГИА. Крайне мало сведений сохранилось в фондах РГВИА о начальной истории военно-технических учебных заведений.

Среди архивных материалов важное место занимают циркуляры конфиденциального характера, не вошедшие в официальные опубликованные сборники Министерства народного просвещения. С момента своего зарождения российская высшая школа привлекала к себе внимание сановников, общественных деятелей, ученых, о чем свидетельствуют доклады и конфиденциальные записки, подаваемые ими на имя императора или министров соответствующих ведомств. Эти материалы не только отражают состояние дел в высших учебных заведениях в определенный период и вскрывают проблемы, возникавшие в ходе реализации реформы, но и позволяют оценить личный вклад их авторов в создание и развитие системы отечественного высшего образования.

Важным источником по истории высшего образования являются материалы официального делопроизводства: донесения о результатах аттестации учащихся и преподавателей, сведения о кадровых перемещениях, различного рода инструкции академическим чиновникам, с целью усовершенствования деятельности образовательных учреждений, переписка между министерствами, ведомствами и администрацией вузов по частным вопросам и др. Главными темами диалога между МНП и администрацией большинства высших учебных заведений в течение всей I четверти XIX в. являлись кадровый вопрос и источники комплектования контингента слушателей. В целом эти материалы дают представление о реальных проблемах, встававших перед реформаторами российского высшего.

• образования и направлениях поиска путей их разрешения, позволяют оценить личную инициативу отдельных чиновников и степень эффективности принимаемых мер, определить стимулирующие и тормозящие факторы в развитии высшей школы, отразившиеся на темпах хода реформы и ее результатах.

Ценным дополнением к материалам по истории конкретных учебных заведений являются их ежегодные отчеты, которые, начиная с 1805 г., регулярно поступали в МНП. Отчеты попечителей учебных округов содержат сведения о преподавательском составе учебных заведений (подготовка, назначение, продвижение, количество), контингенте учащихся (их количественный состав, предварительная подготовка), внутреннем управлении (заседания университетских советов по решению текущих дел), состоянии учебной части (учебные планы и программы, расписание курсов, обозрение преподавания, сведения о состоянии кафедр). В отчетах достаточно часто встречаются предложения попечителей и администрации учебных заведений о проведении неотложных мер по укреплению дисциплины как преподавателей, так и студентовпереписка между учебными заведениями и попечителями, министром народного просвещения позволяет обнаружить реакцию на них вышестоящих инстанций. Данные материалы отражают важнейшие тенденции в формирующемся академическом курсе самодержавия в наименее изученный период истории высшей школы. При изучении финансовой стороны деятельности правительства наряду с изучением штатов высших учебных заведений рассматривались финансовые отчеты (впервые введенные в исследования по высшей школе I четверти XIX в.). Содержащиеся в них сведения позволили определить основные источники финансовых поступлений на развитие образовательных учреждений, оценить оперативность действий Правлений по распоряжению денежными средствами и формированию учебно-вспомогательных учреждений, выявить истинное материальное положение преподавателей и студентов и т. д. В целом значение этого вида источника трудно переоценить в условиях отсутствия практики публикации отчетов. Общим их недостатком на данном этапе было отсутствие единой структуры документа, вследствие чего обнаруживаются фрагментарность сведений о некоторых аспектах жизнедеятельности учебных заведений, встречающиеся многочисленные противоречия в определении количественного состава учащихся. Несмотря на указанные недостатки, отчеты попечителей учебных округов обладают большим информационно-статистическим потенциалом.

Дополнительный материал о профессорско-преподавательском корпусе высшей школы дают формулярные списки академических чиновников, разбросанные по разным делам. Они содержат сведения о их сословной принадлежности, имущественном состоянии, об образовании, профессиональном росте, педагогическом стаже, прохождении службы и поощрениях со стороны правительства и др. Формулярные списки как источник имеют тот же недостаток, что и отчеты: фрагментарность данных ввиду не сложившейся еще единообразной формы документа. Анализ формулярных списков дал возможность уточнить и дополнить данные о чиновниках высшей школы, почерпнутые из опубликованной литературы по истории высшего образования. На основе преимущественно архивных материалов и отчасти информации, содержащейся в биографических словарях, была составлена сводная таблица (не представленная в данной работе в силу своего исключительно большого объема и неполноты сведений), включающая в себя различные сведения о профессорско-преподавательском составе преимущественно университетов, в силу ограниченности сведений о чиновниках других вузов. Она может стать основой создания базы данных о профессорско-преподавательском составе российской высшей школы. На основе полученных материалов в работе впервые рассмотрен вопрос о социальном составе преподавателей российских университетов, об их стажировке при российских и западноевропейских вузах, перемещении по высшим учебным заведениям страны.

Статистические материалы по истории вузов данного периода составляют незначительную по объему группу источников. Опубликованные статистические материалы приводят лишь сведения о количестве учащихся и (или) выпускников некоторых учебных заведенийтакие данные содержатся, например, в памятных книжках, в приложениях к юбилейным изданиям, а также в немногочисленных специальных изданиях73. Статистические данные о количественном составе преподавательских кадров можно почерпнуть только из вузовских отчетов отдельных учебных учреждений. Общегосударственная статистика как по отдельным типам учебных заведений, так и по всем высшим образовательным учреждениям в первой четверти XIX в. отсутствовала. На основе использования статистического материала, почерпнутого главным образом из отчетов учебных заведений, а также из ряда опубликованных работ впервые в отечественной историографии была предпринята попытка создания сводной статистической таблицы по количественному составу учащихся высших учебных заведений всех типов. Отсутствие стабильных данных в отчетах о числе преподавателей не позволило составить аналогичную полную таблицувынужденно пришлось ограничиться только сведениями о численности университетских преподавателей. Данные таблицы позволили выявить динамику происходивших изменений в количественном составе как преподавателей, так и студентов на протяжении всей первой четверти XIX в.

Впервые в отечественной историографии проблема реформирования высшего образования в первой четверти XIX в. рассматривается нами на основе использования всего комплекса источников официального происхождения по истории высшей школы.

Следующую группу составили источники личного происхождения: воспоминания современников74, частные письма государственных и общественных деятелей75. Воспоминания студентов за редким исключением носят односторонний характер, так как главным образом содержат сведения о преподавателях вузов. Анализ их оценочных суждений позволяет сделать вывод, что, во-первых, наряду с талантливыми учеными в этот период нередко встречались и малообразованные, случайные люди в сфере образованияиногда на основе приведенной характеристики личность приобретала карикатурный образ. Эти сведения дополняются негативным мнением о некоторых преподавателях Казанского университета профессора Х.Ф. Роммеля76. Во-вторых, в суждениях студентов о наставниках уже отчетливо проступал главный критерий в оценивании личности вузовского преподавателя — высокий профессионализмпод ним подразумевалось глубокое знание им (преподавателем) своего предмета и умение заинтересовать слушателей, т. е. ораторские способности. Имевшаяся в нашем распоряжении эпистолярная литература представлена единичными письмами государственных чиновников. Сведения, содержащиеся в них, говорят о неоднозначности подходов к проблемам реформирования высшего образования со стороны государственных чиновников, а тон писем свидетельствует, как правило, о неравнодушном отношении людей к обсуждаемым вопросам. Значение мемуарной литературы заключается в том, что она позволяет почувствовать дух эпохи, конкретизирует и дополняет сведения о студенческой жизни и организации учебного процесса, содержит яркие характеристики преподавателей, демонстрирует истинное отношение людей к проблемам образования. При этом в оценке источников данного вида следует учитывать субъективный характер суждений, высказываемых современниками описываемых событий.

Таким образом, исследование политики российского правительства в отношении высшей школы и процесса формирования ее системы в первой четверти XIX в. построено на привлении всего многообразия документального комплекса источников официального и личного происхождения по проблеме.

Научная новизна исследования состоит в том, что на основе анализа широкого круга источников официального и личного происхождения впервые в отечественнной историографии проведено комплексное исследование государственной академической политики самодержавия в первой четверти XIX в. В работе также рассмотрен процесс формирования системы высшей школы России, уточнена и обоснована типология высших учебных заведений в период ее становления. Предметом специального изучения стали вопросы финансирования реформы высшего образования, становление профессорско-преподавательского корпуса, формирование студенчества как особой социальной категории, его правовой статус и социальный облик. Некоторые виды источников введены в научный оборот (финансовые отчеты учебных заведений), другие — использованы в полном объеме.

Практическая значимость работы заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в исследованиях по истории России первой четверти XIX столетия, истории народного образования данного периода, истории педагогики, что позволяет включать материалы настоящего исследования в общие и специальные курсы отечественной истории и истории педагогики. Выводы и положения диссертации могут быть использованы в процессе реформирования системы высшего образования на современном этапе, учтены при создании университетских комплексов.

Заключение

.

Потребности крепнувшего бюрократического государства, развивавшегося промышленного производства, экономики в целом, интересы социального и культурного развития — все это в начале XIX в. побуждало российское правительство развернуть широкомасштабную подготовку специалистов разного профиля.

В первой четверти XIX в. было положено начало формированию системы высшего образования в России. В то время как развитие идеи общего образования привело к учреждению университетов, эволюция профессиональной подготовки завершилась становлением высшей специальной школы, вследствие чего в стране сложилось два центра высшего образования: Московский университет встал во главе российских университетов и учебных заведений университетского типа, а Петербург стал средоточием профессиональных школ. Все высшие учебные заведения были расположены в европейской части России, преимущественно в Москве и Санкт-Петербурге. К концу первой четверти XIX столетия в стране насчитывалось 6 университетов, 8 учебных заведений университетского типа, 3 технических, 2 военно-технических учебных заведения и 2 отделения Медико-хирургической академии. Кроме того, в ходе образовательной реформы ряд учебных заведений были преобразованы на время в высшие школы, но в силу кратковременности своего существования они не сыграли важной роли в деле становления высшего образования в России. Другие учебные заведения, открытые в рассматриваемый период и претендовавшие на статус высшей школы, официально обрели его значительно позднее.

В профессиональной структуре высшей школы преобладали учебные заведения непроизводственного профиля, что свидетельствовало о начальном характере процесса формирования системы высшего образования и недостаточном развитии капитализма.

Система высшей школы была представлена несколькими типами высших учебных заведений, имевшими свои особенности. Эти особенности обусловливались социальной структурой общества, ведомственными интересами и профессиональной направленностью учебного заведения, что и было зафиксировано в законодательных актах. Приоритет в системе высшего образования, несомненно, принадлежал университетам как наиболее представительным по научно-педагогическому потенциалу и численности профессорско-преподавательского корпуса.

Сложившаяся в России университетская система состояла только из государственных учебных заведений, называвшихся императорскими и находившихся в ведении Министерства народного просвещения. Российская университетская модель первой четверти XIX в., формировавшаяся с учетом опыта развития западноевропейских университетов, имела ряд особенностей:

• превращение университетов в центры управления всеми учебными заведениями соответствующих учебных округов;

• наделение их автономными правами в сочетании с ощутимым присутствием правительственной воли, в силу проведения преобразований «сверху»;

• приоритет интересов государства и государственной службы в содержании, направленности и назначении высшего образования;

• приоритет образовательной функции учреждения над научной;

• деление на четыре отделения: словесных наук, нравственных и политических наук, физических и математических наук, медицинских наукотсутствие богословских факультетов (за исключением Дерптского и Виленского университетов);

• наличие «приуготовительного курса» и его широкий содержательный аспект;

• предъявление высоких требований к соискателям ученых степеней.

В контексте университетской политики самодержавия складывалась и отшлифовывалась культура законотворчества в сфере высшего образования Российской империи. Отличительной особенностью законодательной базы высшей школы данного периода являлось создание индивидуальных уставов для каждого учебного заведения, хотя традиционно устав Московского университета 1804 г. рассматривался как единый для всех русских университетов. Характерной чертой университетского устава было предоставление учебным заведениям широкой автономии, проявлявшейся в коллегиальном стиле управления, выборности и сменяемости администрации, наличии университетского суда, предоставлении ученой корпорации права на присуждение научных степеней и создание научных обществ. Первый общеуниверситетский устав 1804 г. был одним из самых либеральных уставов (наряду с уставом 1863 г.) XIX в. Правовые нормы, регламентировавшие деятельность университетов, постепенно проникали в уставы учебных заведений университетского типа и отчасти высшей специальной школы, но ни те, ни другие не обладали автономными университетскими правами.

Однако уже в течение первой четверти XIX в. вскрылось несовершенство нормативно-правовой базы высшей школы, что выразилось в многочисленных дополнениях, изменениях, вносимых в уставы и, наконец, принятии новых законодательных актов для ряда высших учебных заведений: Дерптского (1820 г.) и Петербургского университетов (1819 г., 1824 г.), Института инженеров путей сообщения (1823 г.), Форст-института (1824 г.). Содержание изменений законодательной основы высшей школы отчетливо свидетельствует о тенденции к унификации организационной структуры высших учебных заведений. В конечном итоге, этот процесс завершился изданием нового единого университетского устава 1835 г. и единообразным устройством технических учебных заведений по типу закрытых кадетских корпусов на основе новых положений.

Содержание высшего образования первой четверти XIX в. характеризовалось, во-первых, светским характером, во-вторых, широким гуманитарным компонентом, в-третьих, соединением элементов среднего и высшего образования на уровне высшей школы.

Важным шагом правительства в реформировании системы образования было учреждение Министерства народного просвещения, в ведении которого находились все общеобразовательные школы и университеты. При этом в стране отсутствовало централизованное управление единой системой высшего образования. Ведомственная децентрализация, являвшаяся закономерным явлением на этапе становления высшей школы, предопределяла несогласованность законодательных норм, регулировавших деятельность высших учебных заведений. Изменение общеполитического курса правительства Александра I во второй половине 10-х гг. XIX столетия не могло не отразиться на положении высшей школы России. В условиях проведения реформ в первой четверти XIX в., сопровождавшихся нарастанием оппозиционных настроений в обществе, правительство пыталось найти опору в устойчивых религиозных комплексах. Традиционное национальное сознание русского народа базировалось на православных представлениях и ценностях, к которым и апеллировало российское правительство, внося изменения в образовательную политику. Однако распространение православной идеологии в сфере высшего образования обретало подчас одиозные формы, противоречившие здравому смыслу, что не могло не вызывать возмущения со стороны прогрессивной общественности. Изменение политического курса также сопровождалось усилением консервативных тенденций в управлении высшей школой: произволом чиновников и нарушением автономных прав университетов, как следствие этого, — усилением конфликта между профессурой и самодержавной властью, участившимися фактами нарушения дисциплины со стороны студенчества, сменой подведомственности ряда учебных заведений, превращением технических вузов в закрытые учебные заведения по типу кадетских корпусов.

Одним из рычагов управления высшей школой являлось финансирование. Основными источниками финансирования государственных образовательных учреждений были ассигнования из государственной казны, а также поступления на содержание пансионеров и полупансионеров. Учитывая дополнительные единовременные субсидии на покупку домов, создание материально-технической базы учебных заведений в начале XIX в., можно констатировать, что правительство отпускало огромные средства на содержание высшей школы. Финансирование из государственного казначейства дополнялось мощным финансовым потоком меценатов. Однако, несмотря на большие вложения правительства в сферу высшего образования и помощь российских благотворителей, высшая школа испытывала острый дефицит финансовых средств на протяжении всей первой четверти XIX столетия.

Политика правительства по формированию профессорско-преподавательского корпуса носила двойственный характер. С одной стороны, оно стимулировало к поступлению на российскую службу иностранных ученых, приступило к подготовке отечественных научных кадров, поощряло научную деятельность преподавателей (вознаграждая за труды раздачей чинов, земель и т. д.). С другой стороны, в стране вводился скрупулезный контроль за деятельностью профессорской корпорации, в период консервативного поворота в образовательной политике правительства было уволено много талантливых преподавателей высшей школыпоследнее обернулось падением уровня квалификации преподавательского состава и качества знаний студенчества. Негативное влияние на рост численности преподавателей высшей школы оказывал их относительно низкий социальный статус. Непрестижность педагогической профессии в глазах общества была обусловлена невысоким жалованьем преподавателей, унизительным мелочным контролем за их деятельностью со стороны министерств и ведомств, низкой самоценностью высшего образования в общественном сознании. Следствием противоречивого характера деятельности правительства явилась нерешенность проблемы подготовки специалистов высшей школы: численность преподавательского состава высшей школы оставалась незначительной на протяжении всего рассматриваемого периода. Вместе с тем, подготовку отечественных преподавателей для высшей школы следует рассматривать как важный аспект академической политики правительства Александра I, позволивший изменить соотношение между иностранными и российскими кадрами в пользу последних, что в немалой степени способствовало в дальнейшем росту научного потенциала России.

Правовой статус преподавателей высшей школы регламентировался уставами учебных заведений, отражавшими идущий на протяжении всей первой четверти XIX в. процесс усиления корпоративных связей. Складывался не только единый правовой статус преподавателей высшей школы, но и формировался новый тип деятельности, присущий данной группе — научно-педагогической, происходило сближение и выявление единого круга интересов и формирование сходного образа жизни. Однако процесс становления профессорско-преподавательского корпуса как единой социальной группы на данном этапе еще не завершился, о чем свидетельствовало отсутствие единых требований по отношению к профессуре высшей школы. Большая часть преподавателей высшей школы была индифферентна по отношению к политической жизни обществаисключение составляли преподавательские корпорации Дерптского и Виленского университетов, проявлявшие оппозиционную активность по отношению к российскому правительству. Общеизвестно также, что важную роль в становлении будущих декабристов сыграли либерально настроенные преподаватели столичных высших учебных заведений. Таким образом, в плане политической ориентации профессорско-преподавательский корпус представлял собой достаточно пеструю картину.

Анализ социального состава профессорско-преподавательского корпуса университетов первой четверти XIX в. свидетельствует о том, что доминирующие позиции первоначально занимали выходцы из духовенства и дворянства, что было предопределено ориентацией правительства на данные сословия при комплектовании студенчества.

Несмотря на малочисленность преподавательского состава высшей школы, формирование отечественной профессуры способствовало расширению просветительской деятельности в российском обществе. Популяризации научных знаний способствовал выпуск первых научных журналов. Высшие учебные заведения становились не только учебными, но и научными центрами, что активизировало развитие научной мысли в России. Университеты и МХА становились аттестационными центрами по подготовки гражданских и медицинских чиновников. Вопрос о научной аттестации инженерных кадров не поднимался в рассматриваемый период.

Введение

института научной аттестации в российской высшей школе способствовало упорядочению процесса подготовки отечественной профессуры, а установление по.

Положению 1819 г. взаимосвязи между присуждением научной степени и получением академической должности стимулировало преподавателей к профессиональному росту.

В лабораториях учебных заведений проходили апробацию многие научные изобретения и открытия. Результатом деятельности российских ученых становились их научные труды. Правительство стремилось поддерживать и поощрять научно-исследовательскую деятельность преподавателей: субсидировало работу администрации учебных заведений по созданию материально-технической базы, предоставляло возможность заграничной стажировки преподавателей, финансировала научные экспедиции, вознаграждало за публикации собственных и переводных научных трудов раздачей чинов, земель, ценных подарков и т. д. При высших учебных заведениях активно действовали научные общества, аккумулировавшие в своих рядах наиболее ярких представителей российской науки, привлекавшие к своей работе одаренных студентов.

Складывание системы учебных заведений в соответствии с реформой 1804 г. обеспечило рост численности студентов высших учебных заведений с 1804 г. по 1824 г. более чем в 5 раз (не считая учащихся учебных заведений университетского типа). Анализ социального состава учащихся показывает, что правительству не удалось до конца провести в жизнь принцип сословности при комплектовании высших учебных заведений. Ярко выраженный сословный характер имели лишь отдельные учебные заведения.

Первоначальный состав учащихся высших учебных заведений характеризовался низким уровнем предварительной подготовки и малочисленностью. Складывание системы учебных заведений в соответствии с реформой 1804 г. обеспечило возрастание численности студентов и повышение уровня их предварительной подготовки.

На протяжении первой четверти XIX в. формировался новый тип учащейся молодежи. Студенчество группировалось вокруг молодой и прогрессивной профессуры — первых выпускников российских высших учебных заведений. Многие из начинавших преподавателей, пройдя заграничную стажировку, получали возможность не только усовершенствовать свои знания, но и приобщиться к мировой культуре, познакомиться с западноевропейскими философскими течениями. Именно они оказывали наибольшее влияние на мировоззрение молодежи, постепенно пробуждая в ней в ходе дискуссий интерес к общественно-политической жизни страны.

Важным результатом развития высшего образования в России в I четверти XIX в. было формирование студенчества как особой социальной группы. В числе характерных черт социокультурного облика российского студенчества в рассматриваемую эпоху можно выделить следующие:

• низкий общеобразовательный уровень абитуриентов в силу отсутствия в данный период реальной преемственности между средним и высшим звеном общеобразовательной системы;

• широкий возрастной диапазон;

• привилегированность социального состава ряда учебных заведений университетского типа и больший его демократизм в университетах;

• престижность военного образования и предпочтение его общественным мнением всем остальным видам образования;

• доминирование социальной значимости над духовной в ценностной мотивации к получению высшего образования (т.к. оно давало чины, возможность выхода из податного состояния);

• низкий правовой статус студенчества, особенно казеннокоштных воспитанников.

Выпускники высшей школы составляли наиболее подготовленную и высококвалифицированную группу специалистов в различных сферах жизнедеятельности общества. Значительная часть студентов, окончивших университеты, становились школьными учителями, которые не только были носителями просвещения, но и проводниками правительственной политики. Таким образом, создание системы высшего образования способствовало формированию пока еще достаточно узкого слоя российской интеллигенции.

В целом высшая школа России в первой четверти XIX в., оказавшись в центре социально-экономических, общественно-политических и культурных процессов, порожденных потребностями модернизации российского общества, превращалась в важный социокультурный институт государственного механизма. В развитии высшей школы как в зеркале отразились основные противоречия эпохи, политическая нестабильность общества, борьба прогрессивных и консервативных сил.

Модернизация России в начале XIX столетия сопровождалась перестройкой государственного аппарата, распространением либеральных идей, крепнувшей верой в могущественную прогрессивную силу просвещения, способной оказывать активизирующее воздействие на идущие в обществе преобразовательные процессы. Однако политическая нестабильность общества, находившая свое выражение в борьбе либеральных и антилиберальных умонастроений и устремлений (особенно усилившаяся после 1812 г.), революционный подъем в западноевропейских странах привели к свертыванию либеральных реформ. Причины противоречивой политики правительства в отношении высшей школы определялись как особенностями российской модернизации на рубеже XVIII—XIX вв., так и неоднозначностью личности самого императора. Нараставшее в обществе недовольство последствиями либерального политического курса правительства, усиление позиций консерваторов, неспособность справиться с политической нестабильностью в стране вызвало охлаждение Александр I к преобразовательной деятельности во второй половине 10-х гг. XIX в. Изменение общего политического курса отразилось и на образовательной политики правительства Александра I, ознаменовавшейся поворотом от либерального стиля руководства школой, в том числе и высшей, к консервативному. Нарастание консервативных тенденций в обществе вело к снижению темпов по реформированию высшей школы. Инерция в политике самодержавной власти не позволила до конца реализовать ею же поставленные задачи модернизации различных сторон общественной жизни. В полной мере это проявилось и в сфере высшего образования.

Так как высшее образование становилось одним из путей насаждения официальной государственной идеологии, интересы самосохранения определили курс самодержавной власти с целью пресечения распространения «либеральной заразы», на жесткий контроль деятельности профессорско-преподавательского корпуса высших учебных заведений, ужесточение дисциплины по отношению к студенчеству. Эти действия, сопровождавшиеся углублением противостояния самодержавия и профессуры, участившимися фактами неповиновения среди студенчества, не дали положительного эффекта. Восстание декабристов 1825 г. явилось ярким свидетельством неизбежности роста свободомыслия в среде самой просвещенной части российской интеллигенции.

Сословно-охранительные цели, доминировавшие в правительственном академическом курсе и практические формы его реализации в конце 1810-хпервой половине 1820-х гг., препятствовали подготовке дипломированных специалистов, в которых остро нуждалась страна. Учреждая высшие учебные заведения, правительство ориентировалось главным образом на дворянство. Вместе с тем, под давлением исторических реалий оно вынуждено было открывать двери высшей школы для выходцев из других сословий. Допуская расширение социальной базы высших учебных заведений, самодержавие вынуждено было мириться с демократизацией студенческого состава.

Главным достижением образовательной политики российского правительства в I четверти XIX в. явилось формирование системы народного образования, важнейшим звеном которого была высшая школа. Создание университетской системы и сети специальных высших учебных заведений позволило осуществлять подготовку квалифицированных кадров для всех сфер народного хозяйства и государственной жизни России в интересах дальнейшего национального развития.