Политико-мифологическая и правовая составляющие властных отношений в современной России

Актуальность исследования. По убеждению многих отечественных и зарубежных аналитиков в течение минимум десяти последних лет Россия находится в состоянии демократического транзита. Эта проблема широко обсуждается в научных кругах1. Различные мнения по этому поводу представлены в работах Капустина Б. Г., Пантина В. И., Лапкина В. В. и др. Маслов Д. В., в частности, в своих публикациях поднимает вопрос о непродуктивности сравнений эффективности различных политических систем, советской и либеральной, например, на основании сопоставления этических норм властвования, присущих этим системам2. Но за рамками научных дискуссий остается, как правило, один важный для понимания современной российской политики момент. Если общество находится в состоянии политического транзита, то это должно означать, что оно во многих сферах, и в сфере государственно-общественных отношений, в частности, переходит от одной исторически устоявшейся нормы политического властвования к другой норме. Для отечественной политической науки и тем более для политической практики очень важно было бы представить, произошел ли уже этот переход к новой норме отношений властвования или же он еще только совершается. Если он совершается, то возможно уже наметились некоторые тенденции, которые общество и государство могли бы простимулировать или же, напротив, предотвратить их развитие.

Собственно именно в эту оценку упирается вопрос о перспективе демократических реформ в России, который можно назвать центральным во.

1 См., например: Капустин Б. Г. Конец «транзитологии»? (О теоретическом осмыслении первого посткоммунистического десятилетия). // Полис. 2001. № 4. С.6−26- Пантип В. И., Лапкин В. В. Эволюционное усложнение политических систем: проблемы методологии исследования. И Полис. 2002. № 2. С.6−19.

•у.

Маслов Д. В. Трансформация советской системы в годы «перестройки»: историография, методы исследования. // Социально-гуманитарные знания. 2002. № 3. С.229−246. всей отечественной политологической аналитике. Излишне оптимистичны или же излишне пессимистичны прогнозы будущего демократии в России? Об этом можно достоверно судить по многим критериям и, в первую очередь, по тому, пришли ли современное общество и государство к взаимному признанию и установлению определенной нормы отношений властвования и подчинения, и соответствует ли эта норма современным демократическим эталонам политики.

Если существующие на сегодня политические. властные отношения уже представляют собой нечто приемлемое как обществом, так и государством, если обе стороны политического процесса готовы признать их за норму и соответствующим образом выстраивать свои формальные отношения на почве права, то лишена смысла постановка вопроса о продолжении реформы политической и правовой системы. Или же, как минимум, нужно вести речь о необходимости перевода всей стратегии и тактики демократического реформирования России в какое-то качественно новое русло.

В связи с этим актуален вопрос о том, каков естественный порядок формирования нормы властных отношений, под влиянием каких интеллектуальных практик (идеологических, законотворческих и мифотворческих) он складывается. Изучение представлений о власти, возникающих в массовом сознании российских граждан на стыке этих практик, необходимо для прогнозирования перспектив демократического процесса в нашей стране и теоретической разработки сценариев демократизации политической сферы.

Степень научной разработанности проблемы. В научной литературе, посвященной проблемам властных отношений в современной России обнаруживаются вполне определенные тенденции. Большинство исследователей увязывают свои оценки состояния властных отношений в России в последние полтора десятилетия с традиционалистскими доминантами в политической культуре российского общества. Так, Наумова Н. Ф. и Клямкин И. М. отмечают, что качество менталитета граждан России выступает в этом случае главным объяснением причин неудач и трудностей демократического реформирования политической системы и неудовлетворительного качества властных отношений3.

Предпочтительность для современных исследователей такого рода интерпретации вполне объяснима. В целом в современных политологических исследованиях происходит в последнее десятилетие заметное смещение в расстановке акцентов. Если прежде успехи и неудачи демократических транзитов связывались преимущественно с влиянием государственных и правовых институтов, то теперь «приоритет отдается этическим принципам и ценностям», преобразующим поведение людей. При этом отмечают Бусыгина И. и Захаров А., не менее важным считается выявление тех коллективных установок, которые в процессе модернизации хронически не усваиваются и отторгаются преобразуемым обществом4. В связи с этим, Следзевский И. В. указывает на необходимость учета социокультурной идентичности общественной психологии в контексте цивилизационных заимствований5.

Авторы научных публикаций этой группы придерживаются того взгляда, что в современных политических условиях происходит воспроизводство той нормы властных отношений, которая исторически и генетически присуща российской цивилизации. С позиции объективного существования подобной нормы такими исследователями как Федотов А. С., Серебряков С. Л., Мельвиль А. Ю. дается оценка политического процесса в России в.

3 Наумова Н. Ф. Рецидивирующая модернизация в России как форма развития цивилизации. // Социологический журнал. 1996. № 3−4. С.5−28- Клямкин И. М. Постмодерн в традиционалистском пространстве. // Полис. 2004. № 1. С. 18−22- См. также: Голосов Г. В. Культурные и идеологические факторы современной политической трансформации в России (методологические проблемы сравнительного анализа): Дис. в виде науч. докл.. д-ра филос. наук. Новосибирск, 1995.

Бусыгина К, Захаров А. Модернизация. // Общая тетрадь. Вестник Московской школы политических исследований. 2005. № 2. С. 97.

5 См.: Следзевский И. В. Эвристические возможности и пределы цивилизационного подхода. // Проблемы исторического познания. М., 1999. С.55−57. государственном измерении6. Оценка такой нормы в личностном выражении представлена в трудах Сабурова Е. По утверждению этого автора «Сегодня принципал (народ) нанимает (выбирает) агента не по критерию его деловых качеств, порядочности, симпатичности, понимания задач управления, а по степени сходства с собой любимым. Выбирается тот, про которого можно сказать: это я. В сущности, выборы Буша или Путина — выводит Сабуров Е. -апофеоз демократии» .

Этому направлению есть альтернатива. Целую группу составляют исследования, авторы которых также полагают выработку нормы властных отношений совершившимся фактом, причем фактом мирового масштаба. Но они увязывают проблему нормы властных отношений с вопросами институализации в России элементов гражданского общества и правового государства. Подробный анализ этого подхода дан Хлопиным А. и Володиным А. У них эта норма ассоциируется с достижениями либеральной демократии в Старом и Новом Свете, а политическая элита вместе с частью интеллигенции рассматриваются как потенциальные носители новой нормы власти и как силы, способные передать эту норму общественному сознанию8.

Другая довольно значительная группа исследователей, не отрицая традиционализма политической культуры наших граждан, не считает все же вопрос о норме властных отношений и о путях формирования такой нормы исторически предопределенным. Основную ответственность за современное состояние государственной власти и за отношение к ней рядовых граждан они возлагают на действующие политические элиты. «Противоречие.

6 Федотов А. С. Трансформация современной России: возможности и пределы. // Власть. 2002. № 12. С.14−23- Его же. Гражданское общество в России: параметры адекватной модели: Автореф.. дисс. д-ра полит, наук. Саратов, 2004. Серебряков C.JI. Гражданское общество, свобода, ответственность. // Социально-гуманитарные знания. 2003. № 3. С.122−135. Мелъвилъ А. Ю. О траекториях посткоммунистических трансформаций. // Полис. 2004. № 2. С.64−75.

7 Сабуров Е. Бюрократ, который — я // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2005. № 4(42). С. 50.

См.: Хлопин А. Гражданское общество в России: идеология, утопия, реальность (Размышления над отечественными публикациями последних лет). // Pro et contra. 2002. субъект политики — целеполагание" - утверждают, например, авторы одной из наиболее крупных монографий по этой проблематике — в современных условиях характеризуется неадекватностью результатов политической деятельности ожиданиям масс" 9. «.

Для этой группы исследователей характерен определенный оптимизм. Они полагают, что скопировать норму властных отношений в России с «западных» образцов не удалось. Но, при надлежащем поведении политических элит и с опорой на свой исторический опыт, российский социум в перспективе может выработать собственную норму отношений властвования и подчинения10. «Раздираемые внутренними противоречиями властные правящие кланы — отмечает А. Г. Чернышов — так и не смогли сформулировать сколько-нибудь четкую и идеологически выверенную программу действий на ближайшие годы и дальнейшую перспективу. Либеральная империя и ограниченная демократия, монархические устремления по передаче властных полномочий и усиление авторитарных начал в экономике и управлении — все смешалось в общем идеологическом киселе.. А может быть, нам пора уже строить народную «империю» с опорой на национальные интересы?"11. Эта модель властно-политических отношений, по замечанию Струсь К. А. и Ревягиной Н. Г., будет иметь национально-государственную специфику, но в основных чертах (особенно в.

Т.7. № 1. С. 120−144- Володин А. Г. Российское общество и модернизация в России: Истоки и современная проблематика. // Полис. 2000. № 3. С.104−116.

Профессионализм административно-политических элит (философско-социологический и акмеологический подходы). Ростов н/Д., 2002. С. 331. См. также: Магомедов А. К. Локальные элиты и идеология регионализма в новейшей России. Ульяновск, 1998; Старостин A.M. Эффективность деятельности административно-политических элит: критерии оценки и анализ состояния в современной России. Ростов н/Д., 2003.

10 Долгов В. М. Политическое пространство современной России. // Известия Саратовского университета. Новая серия. T.I. Вып.1. Саратов, 2003.

11 Чернышов А. Г. В поисках ценностных ориентиров и точек роста. // Общая тетрадь. Вестник Московской школы политических исследований. 2005. № 2. С. 64. части правовой регламентации деятельности административно-политических элит) не будет радикально противоречить «западным» нормам демократии12.

В отдельную группу можно выделить исследования, авторы которых рассматривают проблему нормы властных отношений в современной России в контексте поиска «национальной идеи», «русской системы» и тому подобных идеологических и политико-мифологических конструкций. Данная тема весьма популярна в научной среде. Гулыга А. В., Дугин А. Г., Каганский В. Л., Пивоваров Ю. С., Фурсов А. Н. — вот лишь некоторые, наиболее известные представители данного направления13. Правовой контекст современных демократических преобразований рассматривается здесь как нечто, препятствующее политическому консенсусу общества и государственной элиты. Для этой группы характерно противопоставление правовых норм властных отношений этике властвования14. Очень часто в таких исследованиях «этическая норма» властных отношений прямо возводится к православной или светской интеллектуальной традиции15.

Существуют серьезные попытки, предпринимаемые, прежде всего, социологами, выявить реальные очертания той нормы власти, которая сложилась в последние десятилетия в массовом сознании россиян. Наиболее интересные наработки в этом направлении сделали Цуладзе А., Рукавишников В. О., Заславская Т.И.1б.

12 См.: Струсь К. А. Государство и гражданское общество: Проблемы правового взаимодействия в России / Дисс.. канд. юридич. наук. Саратов, 2003; Ревягина Н. Г. Образовательные системы и технологии в процессе формирования региональной и местной административной элиты современной России: Автореф. дисс.. канд. полит, наук. Ростов н/Д., 2005.

1 Я.

См.: Гулыга А. В. Русская идея и ее творцы. М., 1995; Дугин А. Г. Крестовый поход солнца. // Милый ангел. Т.2. М., 1996; Каганский B.JI. Россия и Миф России. // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 1999. № 3(5). С.12−15- Пивоваров Ю. С., Фурсов А. Н. Русская система и реформа. // Pro et contra. 1999. Т.4. № 4. С.176−197.

14 Филатов С. Б. Новое рождение старой идеи: православие как национальный символ. // Полис. 1999. № 3. С.138−149.

15 См., например: Xархордин О. Проект Достоевского. // Pro et contra. 1997. Т.2. № 4. С.38−59.

16 См.: Цуладзе А. Формирование имиджа политика в России. М., 1999; Рукавишников В. О. Какой Россия видится изнутри и издалека. // Социально-гуманитарные.

Особенно интересны в этом отношении исследования нового мифа власти, который начал активно формироваться совместными усилиями элитарного и массового сознания, а также при активном участии СМИ с приходом к власти В. В. Путина. Авторы таких работ (Евгеньева Т.В.

1 7.

Пименов А. Зюдин А. Ю. Стурова Е.В.) проявляют повышенный интерес к советскому опыту формирования нормы отношений власти и социума. По оценке специалистов, верховная государственная власть способна эффективно влиять на формирование в общественном сознании нормативного восприятия власти без использования правовых и идеологических рычагов, с использованием особенностей психологии массового политического поведения.

Большинство проанализированных нами исследований не содержат ответов на вопрос, или даже не ставят такого вопроса: есть ли у современного российского общества и политической элиты потребность в согласованном идеале политических отношений властвования и подчинения? Есть ли у них желание и возможность выработать собственные оригинальные правовые, идеологические и мифологические основы взаимодействия, или же они обречены на воспроизводство своего и чужого исторического опыта? Для современной политической науки открытым остается вопрос о том, как вообще относиться к постановке для общества и государства определенных ориентиров развития. Ведь государственная власть в России официально отказалась от приверженности какой-либо известной идеологии. знания. 2003. № 3. С.3−22. Заславская Т. Н. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция. М., 2002.

17 См.: Евгеньева Т. В. Социально-психологические основы формирования политической мифологии // Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования. М., 1996. Пименов А. Непрошедшее прошлое: к характеристике нетеистической религиозности // Религия. Магия. Миф. Современные философские исследования. М., 1997. Зюдин А. Ю. культура советского общества: логика политической трансформации // Общественные науки и современность. 1999. № 3. С.59−72. Мифы и мифология в современной России. М., 2000. Мифология политической власти. Сб. науч. тр. Саратов: 2003. Стурова Е. В. Взаимодействие власти, гражданского общества и общественно-политической прессы в современной России / Автореф. дисс. канд. политических наук. Ростов н/Д. 2005.

Цель данного исследования состоит в том, чтобы проанализировать политико-мифологическую и правовую составляющие процесса формирования властных отношений в современной России.

Для достижения этой цели предусмотрено решение следующих исследовательских задач:

1. Выявить общий порядок складывания властных политических отношений в современной политической системе России;

2. Проанализировать особенности взаимодействия права, идеологии и политического мифа в современной России;

3. Оценить влияние нормативных представлений о политической власти на политическую активность современного российского общества.

4. Исследовать механизмы взаимодействия правовых и политико-мифологических установок массового сознания российских граждан, являющиеся предпосылкой для появления в политической жизни современной России конструктивного нормативного представления о государственной власти, способного восполнить идеологический вакуум.

5. Выделить объективные и субъективные препятствия в отечественном политическом процессе для скорейшей институализации специфически российской демократической нормы властных отношений.

Объектом исследования являются мифологические идеи и ценности, а также нормы права, которыми современное общество и государство руководствуются во взаимных отношениях и в процессе собственного внутреннего развития.

Предметом исследования является проблема становления в массовом политическом сознании на современном этапе политического процесса представлений о «нормальной», легитимной власти, отвечающей ожиданиям массового сознания, представлениям о «правде и справедливости».

Методологией проведенного исследования является нормативный подход к анализу политических процессов. Он не слишком распространен в современной политологической литературе. Большинство специалистов декларируют свою приверженность институциональному и компаративному подходу. На наш взгляд, это связано со стремлением современного сообщества российских политологов максимально избежать возможных нареканий в игнорировании общих требований научности, которые и в прежние времена предъявляли гуманитариям представители точных и естественных наук. В современной политологической литературе заметен повышенный интерес именно к количественным методам исследования.

Нормативный подход, более принятый в философии и правоведении, ориентирует исследователя на выявление преимущественно качественных состояний различных общественно-политических практик. Сегодня, как нам представляется, такой подход необходим и для политической науки. Необходимость более пристального внимания специалистов именно к качественным характеристикам политического процесса в России продиктована тем, что отечественная политическая наука уже накопила огромный багаж эмпирических знаний. Она на достаточно эффективном уровне освоила все существующие в мире количественные и компаративные методики политического анализа. Теперь важно определиться с качественными ориентирами, с тем, в какое русло интерпретации могут быть направлены эти эмпирические научные запасы, эти количественные характеристики, какое новое качественное приращение знаний о российской политике может дать это количество.

При определении методологии настоящего исследования исходным пунктом послужила идея, заложенная в веберовской концепции «идеального типа» как определенной схемы или порядка систематизации индивидом поступающих к нему данных из окружающего его пространства идей и вещей. Использование такого порядка приводит индивидов к осознанию оптимальности содержания всех политических институтов и процессов, которые вписываются в данный порядок. В определенном смысле «идеальный тип» как интеллектуальная процедура ведет к возникновению и упрочению в сознании нормативного представления о политике. Причем это свойство не только индивидуального, но и массового сознания. Это создает возможность некоторого нового ракурса видения проблемы идейных мотиваций современного политического процесса.

Такая методология имеет свои недостатки. «Это — мысленный образ — писал М. Вебер, — не являющийся ни исторической, ни тем более „подлинной“ реальностью. Еще менее он пригоден для того, чтобы служить схемой, в которую явление действительности может быть введено в качестве частного случая. По своему значению это чисто идеальное пограничное понятие, с которым действительность сопоставляется, сравнивается, для того, чтобы сделать отчетливыми определенные значимые компоненты ее эмпирического содержания». «Идеальный тип.- прежде всего попытка охватить «исторические индивидуумы» или их компоненты генетическими понятиями"18.

Такая удаленность от реальности может в некоторых случаях помешать научному анализу, но может и помочь в таких случаях, когда проводится исследование и сопоставление реалистичных мотиваций в политике (например, норм права) и порой очень самостоятельных от реальности мифологических и идеологических целеуказаний общественного развития. Для сравнения и систематизации последних нужен некий качественный эталон или точнее ряд эталонов.

Тем более что, как отмечал М. Вебер: «Идеальный тип определенного общественного состояния, сконструированный посредством абстрагирования ряда характерных социальных явлений эпохи, может — и это действительно часто случается — представляться современникам практическим идеалом, к.

Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-политического познания. / Избранные произведения. М. 1990. С. 393. которому надлежит стремиться, или, во всяком случае, максимой, регулирующей определенные социальные связи"19.

Исследователю позиционирование таких эталонов и норм дает возможность сформулировать гипотезу исследования и привести его к формулировке новых качественных оценок политической жизни. Социуму эти эталоны и нормы не дают возможности затеряться в общем потоке современного демократического транзита.

В итоге, на наш взгляд, представление о нормативной стороне политических отношений очень важно исследователю для изучения современного состояния политического процесса и его перспектив. Для изучения порядков практического взаимодействия в российской политике норм права, идеологических норм и политико-мифологических установок массового сознания (с учетом того, что носителями этих норм выступают конкретные социальные и политические институты) был использован институциональный подход.

Для исследования особенностей формирования нормативного отношения к политической власти в сознании современной политической элиты России были также использованы теоретические наработки отечественных элитологов из Ростовской Академии государственной службы, Московского государственного университета и Ульяновского.

20 государственного университета и ряда других научных центров России. Теоретическим ориентиром для характеристики сложившихся в современной России механизмов воздействия политических мифов на рациональные социально-политические практики были использованы классические концепции социально-политического мифотворчества. Прежде всего, это.

19 Там же. С. 395.

См.: Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования. М., 1996. Заславская Т. И, Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция. М., 2002; Старостин A.M. Эффективность деятельности административно-политических элит: критерии оценки и анализ состояния в современной России. Ростов н/Д., 2003; Мельвиль А. Ю. О траекториях посткоммунистических трансформаций. // Полис. 2004. № 2. С.64−75. Магомедов А. К. Локальные элиты и идеология регионализма в новейшей России. Ульяновск, 1998. концепция «техники политических мифов» Э. Кассирера. Были использованы также результаты исследований в области теории политического мифа последних лет21.

Источниковую базу проведенного исследования составили научные и публицистические публикации, а также современные законодательные акты. Влияние права на формирование общественного представления о норме политических властных отношений прослежено по статьям действующей Конституции Российской Федерации. Современная политологическая, юридическая, социологическая и экономическая опубликованная научная аналитика, использованная в данном исследовании, позволила выделить в структуре современной политической культуры России сюжеты и проблемы, наиболее важные для реализации цели и задач диссертации. Отсюда были почерпнуты и многие конкретные факты, характеризующие состояние российского политического процесса. Важным источником явились труды современных отечественных специалистов в области политической психологии, из которых был почерпнут материал для объяснения причин того или иного отношения разных социальных групп к государственной власти, законодательству, идеологическому творчеству. В диссертационном исследовании были также использованы материалы современной политической публицистики разной идейной направленности. Публицистические оценки и суждения дали настоящему исследованию информацию о том, в каком направлении сегодня движется процесс согласования представлений о политической власти в обществе и политической элите. Источником количественной информации и качественных характеристик для диссертационного исследования послужили данные социологических опросов, изложенные в социологических исследованиях последних лет, проведенных различными научно.

См. в частности: Шестов Н. И. Мифологический фактор российского политического процесса. Саратов, 1999. Он же Отечественный политический процесс: социально-мифологическое измерение. Саратов, 2001. Он же. Политический миф теперь и прежде. Саратов, 2003. Флад К. Политический миф. Теоретическое исследование. М., 2004. исследовательскими центрами. Они позволили верифицировать личные суждения автора по проблемам диссертационного исследования.

Научная новизна диссертации определяется характером ее цели и поставленных научных задач. Новым является использованный теоретический ракурс анализа отношений государственной власти и общества в современной России. Довольно часто в научных исследованиях политические мифы и правовые нормы рассматриваются как совершенно автономные, не влияющие друг на друга факторы политического процесса. Анализ действующих конституционных и иных правовых норм, оценка их практической эффективности, сопоставление этих норм с мифологическими установками массового сознания позволили по-новому охарактеризовать механизм взаимного влияния правовых норм и мифов массового сознания. Новым является анализ влияния мифов на правовую культуру рядовых граждан и элиты, а также на их политическое участие. Новизну диссертации характеризует и поставленная в ней проблема объективных и субъективных мифологических и правовых препятствий для совместного участия граждан и политической элиты в осуществлении демократических реформ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Одной из больших проблем в процессе современных демократических преобразований в России является отсутствие у общества и политической элиты, осуществляющей государственную власть, согласованного представления о том, к чему должны привести страну демократические преобразования.

В отсутствии четкой идеологической ориентировки демократизация предстает инструментом движения к цели, общие черты которой политическая элита обрисовывает в нормах права, а общество в мифологических идеях и образах.

Официальное и общественное понимание того, какими в итоге i должны стать в России отношения политического властвования и подчинения заметно разнятся. Современный политический процесс, таким образом, движется как бы одновременно к двум не совпадающим, а зачастую и противоречащим друг другу целям. Это негативно сказывается на его динамике.

2. Действующая российская Конституция предлагает обществу и политической элите согласовать свое участие в демократическом процессе на почве правовых норм. С одной стороны, этому мешает традиционное для российского социума невнимание к точному соблюдению законодательных норм, стремление привести толкование закона в соответствие с обыденным пониманием «справедливости». С другой, нежелание федеральных и региональных элит стеснять свою руководящую деятельность рамками законодательства.

3. Унаследованная от прежних эпох, в том числе от советского времени, политическая мифология российского общества и российского государства потенциально могла бы быть почвой для появления общего для элиты и граждан представления о норме политического властвования. Политические мифы способны аккумулировать в себе и приводить в органическое соответствие самые разнородные идеи и смыслы. Именно это дает возможность практического использования этих мифов в политике, когда даже архаика получает вид новой политической инициативы со стороны властвующей элиты или какой-либо социальной группы.

4. Но если усиленно стимулировать или просто поддерживать архаические пласты политической мифологии, то, как показывает российский опыт последних десятилетий, политические мифы, в силу естественного тяготения к устойчивости в массовом сознании не могут не оказывать тормозящего воздействия на демократический процесс. Очень часто, как показало исследование, мифы побуждают граждан к политической пассивности или ограниченному политическому участию.

5. Отсутствие у общества и политической элиты ярко выраженного стремления к согласованию своих позиций в вопросе нормы политических отношений делает проблематичным завершение демократических реформ в России в обозримой перспективе и является одной из ключевых предпосылок возврата общества и государства к исторически апробированной авторитарной схеме и стилистике отношений.

6. Анализ процесса формирования в современной России нормативного представления о демократической власти показывает определенное смещение инициативы и активности в этой работе в область политического мифотворчества. Важнейшая причина утраты государственной властью своего лидерства в совершенствовании общественных представлений о цели и смысле демократических реформ — это искусственный отказ от идеологических ориентиров и нежелание действующей элиты в практической политике показывать пример обществу в строгом соблюдении правовых норм.

Научно-практическая значимость работы определяется тем, что полученные в ходе исследования результаты способствуют углублению имеющихся теоретических представлений о сущности и политико-культурной обусловленности властных отношений, более точному определению влияния различных политико-культурных факторов на процесс реформирования политической системы. Результаты диссертационного исследования содействуют лучшему пониманию политической ситуации, сложившейся в современном российском обществе, причин затяжного характера демократических реформ и подходов к выработке адекватной тактики и стратегии политического и правового развития России.

Материалы диссертационной работы, отдельных ее положений и выводов, полученных в ходе исследования, могут быть использованы в целях дальнейших научных исследований по проблемам политической мифологии, политической антропологии, а так же в процессе преподавания общих и специальных курсов по политологии, теории государства и права, социальному управлению, правоведению.

Практическая значимость работы обусловлена применимостью полученных выводов к решению проблем демократического реформирования российского общества.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения и списка использованной литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Решение заявленных в начале научных задач привело исследование к ряду выводов. Анализ проблемы становления нормы политических властных отношений в современной России эффективен в русле выявления тех оснований и элементов, которые уже сегодня сложились и могут дать первичное представление о характере формирующейся нормы и о ее динамике в ближайшем будущем.

Существует довольно устойчивый общий порядок формирования в современном обществе и у его элит представлений о норме властных отношений. Ключевыми объектами научного анализа здесь выступают социально-политическая, то есть присущая как обществу в целом так и его частям, мифология, политическая идеология и право. Это три своеобразных канала, по которым в ходе общения государственной элиты с остальным социумом отрабатывается представление о стандартах политических отношений. Часто случается так, что идеология закрепляет определенную норму отношений властвования и взявшие на вооружение эту идеологию политические силы и институты навязывают обществу отказ от прежних мифологических установок массового сознания. Также бывает, что общество и власть (примером тут может служить большинство так называемых правовых государств и гражданских обществ Европы) приходят к консенсусу на почве формального законодательсва и их не очень волнует отраженность нормативных вопросов политического властвования в господствующих идеологиях. Оба варианта подразумевают, что консенсус достигается на почве признания всем обществом и его государственной элитой ценности политико-мифологических установок массового сознания.

В России, как было выяснено в ходе настоящего исследования, в последние полтора десятка лет имел место очень специфический процесс действия упомянутых трех каналов согласования обществом и государством своих позиций в отношении нормы политического властвования. Специфика состояла в том, что политическая элита новой демократической России изначально объявила несущественной для себя и для остального общества любую идеологию.

Поскольку в советский период именно идеология обозначала норму властных отношений, постольку «деидеологизация» автоматически повлекла за собой такое развитие современной ситуации, когда вопрос о моральных, формально-правовых и организационных критериях властвования утратил отчетливость. Советское государство само определяло норму властных отношений и согласовывало неизбежные противоречия между тем, какие рамки власти предписывали законы, и тем, какие рамки ей предписывала социальная мифология. Инструментом согласования была идеология и обслуживающие ее институты. Теперь же современные общество и его политические элиты должны были ориентироваться на такой канал, как право.

Однако, как отмечают современные специалисты, на труды которых опирается настоящее исследование, население России всегда имело очень специфическое правосознание и очень своеобразно относилось к закону и законности. Соответственно слабыми были и правовые институты. Использовать эти правовые институты для формирования у общества и элиты представления о норме властных отношений было можно и в настоящем исследовании было показано, как много было сделано в этом направлении. Сформировался новый демократический конституционный порядок, нормативная сторона которого нашла последовательное воплощение в Конституции. Если бы эта работа была доведена до конца, то Россия действительно уже сегодня представляла бы собой правовое государство, население которого было бы консолидировано в гражданское общество.

Помешало, прежде всего, то, что в процессе реформ отказ от ориентации на идеологию в политике государственного управления обществом сопровождался признанием важности ориентации на идеологию в законотворчестве. Законы, анализ которых был проведен в настоящем исследовании, включая Конституцию РФ, писались сообразно ключевым императивам «западной» либеральной идеологии. Эта идеология существенно противоречила, как отмечают сегодня многие специалисты, политико-мифологическим установкам пост-советского массового сознания.

Получилось, что либерально ориентированное законотворчество государства создавало перед глазами общества одну норму властных отношений, а мифологичное массовое сознание граждан формировало альтернативную норму, рисовало властные отношения такими, что это полностью расходилось с законной нормой. Это губительно сказалось на политической активности граждан, которые стали относиться к политике как абсолютно ненормируемой сфере деятельности, где нормальному человеку не место, и голосовать во время выборов разного уровня за кандидатов «против всех».

Можно заключить, что в современной России по ходу демократического транзита имело место становление сразу двух норм властных отношений. Одну норму на стыке либеральной идеологии и законотворческого процесса формировала политическая элита. Эта норма предназначалась не столько для нее самой, сколько для общества рядовых граждан. Другую норму формировало само общество рядовых граждан и при помощи политической мифологии, в понятия и символы которой эта норма облекалась, переадресовывало ее власти, отторгало ее от себя. Это ситуация, при которой консенсус политической элиты и общества по поводу нормы власти в ближайшее время естественным порядком состояться не может. Это «альтернативное двоенормие», на наш взгляд, является одним из основных препятствий для формирования новой устойчивой нормы властных отношений в политике. Нужна, как представляется, смена нескольких поколений граждан, чтобы в их головах при общей пассивной идеологической позиции государства укоренились либеральные идеи и ценности. Или же нужна активность государственных институтов, выходящая за существующие демократические правовые рамки.

Каждая из этих стратегий имеет шанс реализоваться в ряде политических сценариев. В ближайшей перспективе (как показало данное исследование, определенные симптомы этого уже обнаруживаются в поведении федеральной и региональных политических элит, а также в законотворческом процессе) оптимальным представляется путь постепенного сближения законов, регулирующих властные отношения с мифологическими установками массового сознания.

В ряду этих установок в последние полтора десятка лет появилось немало таких, которые по духу не противоречат либеральным идеологемам. Наметилось, в частности, очевидное сближение в мифологическом сознании граждан понятий «справедливость» и «законность» как реакция на нежелание отечественной политической элиты буквально следовать в своем существовании государственному законодательству.

Если развитие пойдет в этом направлении, то возможно на почве отзывчивости законодательства к мифам массового сознания действительно сложится новая демократическая, но чисто Российская норма властных отношений, а отступления от нее в практической деятельности политических элит будет тогда восприниматься обществом как отступление от нормы. Пока такие отступления социально-политическая мифология, как показало исследование, оценивает именно как норму поведения власти.

Изученный материал позволяет предположить возможность и другого сценария. Пока в поисках консолидирующей общество и власть «национальной идеи» государственные институты занимают пассивную позицию. Поиск ведется преимущественно общественными силами. Наметившиеся в последние несколько лет тенденции таковы, что возможен пересмотр верховной государственной властью в России своего отношения к идеологии и возможна корректировка идеологических приоритетов в смысле приближения либеральных идеологических установок к потребностям общественного развития и к свойствам народного менталитета. Тогда именно верховная государственная власть может, как это уже было в советскую эпоху, при помощи новой, адаптированной к российским реалиям идеологии или «национальной идеи» задать обществу и всей политической элите новую норму отношений между собой.

Возможен, как показывает изученный материал, и третий вариант. Именно он, в сущности, описывает основную, на наш взгляд, причину затяжного характера демократического транзита в современной России. Две номы властных отношений, общественная и элитарная, неопределенно долгое время будут существовать более-менее самостоятельно. Возможность такого развития уже сегодня обнаруживается в электоральном пассивном поведении граждан. Общество не надеется навязать элите свою норму властных отношений и потому устраняется от формирования демократической власти, характер которой ему не изменить. Та же тенденция в поведении элит обнаруживает себя в стремлении изолировать процедуры принятия властных решений от глаз общества и максимально сконцентрировать власть исполнительную в ущерб власти представительной.

В этом случае Россию ожидает путь страны «третьего мира» с пассивным народом и циничной государственной элитой, нормой отнолшений между которыми выступает насилие в различных формах.

Возможность таких сценариев властвования и подчинения сама по себе свидетельствует, что никакой определенной и универсальной нормы власти в современной демократической России пока не сложилось, а потому и утверждать окончательную и необратимую демократичность политического процесса в нашей стране нельзя.