Биотехнологии и общество

БИОТЕХНОЛОГИИ И ОБЩЕСТВО

Историческим днем можно считать 14 октября 1980 года. В то утро Фондовая биржа на знаменитой Уолл-Стрит в Нью-Йорке впервые выпустила на торги 1,1 миллиона акций компании «Гентех» по 35 долларов за штуку — цене, которая взлетела через 20 минут до 89. А началось это с того, что биохимик Герберт Бойер и финансист Роберт Свенсон в 1976 году, вложив по 500 долларов каждый, основали «Ген-тех». Через четыре года каждый стал владельцем акций на сумму около 66 миллионов. Энтузиазм фондового рынка был вызван всего лишь 20 миллиграммами человеческого инсулина, полученного в 1978 году из трансгенной бактерии. С этого дня началась золотая эра био-технологии, поднявшая фармакологическую промышленность до вто-рой по доходности после компьютерных технологий позиции в аме-риканской экономике.

Агрохимические компании ожидали такого же успеха от генетически модифицированных организмов и в сельском хозяйстве. Они выбра-ли наиболее перспективное направление — устойчивость к болезням, вредителям и гербицидам. Идея выглядела очень заманчиво. Однако, такая политика оказалась недальновидной. Они забыли старое прави-ло «если хочешь продать слона, тебе сначала нужен не слон, а тот, кто его купит». Выбранное компаниями направление было привлекатель-но для фермеров, а не для покупателей в магазинах. Убедить именно простых потребителей, что предлагаемый товар лучше старого только за счет простоты выращивания оказалось не просто. Этим немедлен-но воспользовались конкурирующие компании.

Особенно усилилось негативное отношение к генетически модифи-цированным продуктам после того, как в конце 90-х годов прошлого столетия Европарламент объявил мораторий на ГМО. В то время та-кая мера была принята ЕС не столько от опасений, что ГМО опасны, сколько от того, что в Европе еще не было собственных трансгенных сортов сельскохозяйственных культур. И, закрыв доступ на Европей-ский рынок американским продуктам, ЕС, тем самым, защищал соб-ственных производителей сельскохозяйственной продукции. Сейчас трансгенные сорта уже созданы и в Европе.

В 2003 году Европарламент принял 2 закона, отменяющих мораторий и снимающий большинство ограничений на продажу генетически мо-дифицированных продуктов питания. Сейчас в Европе зарегистриро-вано (т.е. признано безвредными) около 20 трансгенных сортов сель-скохозяйственных растений.

Так, что этот вопрос имеет не только чисто медицинскую и экологи-ческую подоплеку.

ПОЧЕМУ ОНИ САМИ СОМНЕВАЮТСЯ?

В качестве одного из козырных вопросов «зеленых» является такой: «А вы можете нам гарантировать, что трансгенные организмы будут всегда абсолютно безопасны?» Любой нормальный ученый скажет, что, конечно, трансгенные организмы безвредны и можно гарантиро-вать их безопасность, но предвидеть абсолютно все невозможно. «Ага! — с победным видом кричат „зеленые“ , — значит, вы сами сомневае-тесь! Значит, ГМО вредны, а вы от нас скрываете!»

Это производит огромное впечатление на публику — действительно, «зеленые», наверное, правы, они однозначно и четко утверждают ГМО — яд, а ученые не уверены в безвредности ГМО. В этой связи мне ка-жется уместным процитировать Михаила Булгакова, сказавшего уста-ми доктора Борменталя: «Вы, Шариков, чепуху говорите, и возмути-тельнее всего то, что говорите ее безапелляционно и уверенно» .

На самом деле ни один уважающий себя ученый никогда не будет ка-тегоричен. Это в природе исследователя — всегда сомневаться, иначе он не будет ученым. Даже в первом законе Ньютона.

Несколько лет тому назад мне довелось встречаться с директором Центра биотехнологии в сельском хозяйстве и защиты окружающей среды Радгерского университета штата Нью-Джерси (США) Питером Деем. Мне понравилась его фраза: «Проблема в том, что хотя я уве-рен, что генетически модифицированные продукты безопасны, не могу вам сказать, что они на сто процентов безопасны. Уже сидеть в этой комнате не является стопроцентно безопасным для нас. Хотя ве-роятность того, что на нас упадет потолок, исключена (наша встреча происходила до 11 сентября 2001 года), однако абсолютно исключить ее нельзя» .

Печально известный «народный академик» Трофим Лысенко был как раз очень категоричным. Броско клеймив генетиков — «мухолюбы-че-ловеконенавистники», а генетику — «продажной девкой империализ-ма», он был понятен широким массам, тем более пообещав, что при помощи «марксистской биологии» легко и быстро решит все пробле-мы сельского хозяйства. Голоса настоящих ученых не были слышны в звуках бравурных маршей. Нынешние экологисты взяли на вооружение приемы недоброй памя-ти Трофима Лысенко. Навесив новые клейма на генетиков, пообещав спасти мир, правда, не накормив его, подвергли настоящей травле выдающихся ученых. Что ж, как писал Поль Валери: «Если не могут атаковать мысль, атакуют мыслителя». В Украине такая травля нача-лась с публикаций в газетах о вреде картофеля, устойчивого к коло-радскому жуку. В них в оскорбительной форме нападали на самых из-вестных в области генетической инженерии растений ученых нашей страны. Их обвиняли в продажничестве американским фирмам и в попытке сделать из Украины полигон для испытания вредных биотех-нологий, а из народа подопытных кроликов. Автоматически авторы таких статей причисляли себя к неподкупным борцам за интересы на-рода Украины и к истинным патриотам. Один из ученых, задетых в этих публикациях, сказал: «Я бы мог подать в суд иск о защите дос-тоинства и чести и выиграть процесс, но это отняло бы у меня слиш-ком много времени. Причем для меня бы это было и хлопотно, и не-приятно, а автору статьи только дополнительная реклама» .

В это же время очень кстати пришлись результаты исследований Ап-парда Пуштаи о «вреде трансгенной картошки». Эти результаты тот-час были широко распространены экологистами по всему миру как явное свидетельство вреда трансгенных продуктов. Суть его исследо-ваний сводилась к тому, что он, получив картошку, устойчивую к ко-лорадскому жуку и скармливая ее крысам, обнаружил у них расстрой-ство пищеварения, снижение иммунитета и другие отклонения. Ка-кой яркий пример вреда от биотехнологий! Однако прошло немного времени и Королевское научное общество Великобритании распро-странило отчет специально созданной комиссии по проверке резуль-татов исследований Аппарта Пуштаи. В этом отчете подробно изуча-лись условия проведения экспериментов, методики, исходный мате-риал и многое другое. Выводы были однозначны: результаты предста-вляют собой обычную научную фальсификацию. Я не говорю о том, что сама постановка экспериментов не выдерживала никакой крити-ки. Даже студент-первокурсник не допустил бы столько промахов при планировании опытов, он бы продумал нормальный контроль и ра-цион питания лабораторных животных. Но это пустяки. Самое глав-ное было в том, что Пуштаи взял вместо Вг-гена ген лектина (лектины — это вредные белки, которые угнетают действие некоторых фер-ментов, нарушают процессы пищеварения, снижают пищевую цен-ность продуктов и т. д.) То есть, Пуштаи сделал заведомо ядовитый продукт и независимо от того, провел бы он эксперименты грамотно или нет, подопытным крысам лучше не стало бы. Его эксперимент показал только очевидное: при помощи генетической инженерии можно создавать и полезные, и вредные вещи в зависимости от спо-собностей или намерений. Как говорится — если вам дали хорошее об-разование, это еще не значит, что вы его получили.

Кто-то из великих сказал: «Чем бы ученые ни занимались, в резуль-тате у них всегда получается оружие». Все зависит от того, в чьих ру-ках технология. Генетическая инженерия — инструмент, и им можно воспользоваться по-разному, как топором: при помощи топора мож-но и дом построить, и голову отрубить. Но обсуждение возможности создания трансгенного биологического оружия не являются темой этой работы.

Возвращаясь к Пуштаи, добавлю: сейчас он уже не работает в науке. Экологисты видят в этом преследования со стороны биотехнологов и представляют его как жертву собственной научной принципиально-сти. На самом деле все гораздо проще. Ни одно уважающее себя уч-реждение не примет на научную работу человека, уличенного в науч-ной фальсификации. Для ученого — это смерть. Он может заниматься чем угодно: мыть посуду, торговать гамбургерами или подметать ули-цы, но ученым он уже не будет.

Однако, разоблачения пришли потом, а тогда, в результате растрево-женного общественного мнения, в Украине прекратилась регистра-ция не только трансгенного картофеля, но и других трансгенных культур. «Патриоты» экологи не скрывали радости — еще бы, такая победа! Но прошло несколько лет и в соседней России трансгенный картофель признан безвредным и зарегистрирован. Польша, Болга-рия, Румыния тоже обошли Украину в этом вопросе. Я не сторонник бежать впереди паровоза, но так же не люблю вскакивать в послед-ний вагон уходящего поезда. Украина уже потеряла темп и трансген-ные продукты будут поступать к нам из ближнего зарубежья. Мы те-ряем возможности для укрепления экономики за счет внедрения но-вейших биотехнологий, а это, в конце концов, и наше с вами личное благосостояние. Так что, «настоящие патриоты», в данном случае, тормозят развитие не только державы, но и благополучие населения. Фраза о том, что Украина рискует оказаться на обочине мирового прогресса, уже набила оскомину, но мы, по-прежнему, регулярно ста-раемся наступать на грабли в любом вопросе.

Не может страна, создающая ракеты для запуска спутников, совре-менные самолеты, позволить игнорировать прогресс в современных высоких технологиях в биологии.

Поэтому я бы не стал делать героев из людей, которые стараются за-держать научно-технический прогресс.

А САМИ ОНИ ЭТОГО НЕ ЕДЯТ!

Часто говорят: «Нам эти ГМО продают, а сами не едят». Американцы уже десять лет едят генетически модифицированные продукты. В Ев-ропе, благодаря шумным кампаниям протеста, к трансгенным проду-ктам отношение более настороженное. Вообще психология американ-цев и европейцев сильно отличается. Если европеец спрашивает: «По-чему?», то американец: «Почему нет?»

Еще один немаловажный фактор. В богатой Европе основные проб-лемы, связанные с питанием, сводятся, в основном, к проблемам пе-реедания и ожирения. Тем не менее, в европейских странах тоже едят трансгенную пищу.

В странах, не столь благополучных, пренебрежение достижениями новейших биотехнологий, и более того, запугивание людей, могут привести к более серьезным последствиям.

Запугивание дошло до такого уровня, что во время голода в Эфио-пии правительство отказалось от гуманитарной помощи, состоящей из трансгенного зерна. Я помню ужасающие кадры кинохроники. На голой земле лежат едва живые, обтянутые кожей скелеты с раз-дутыми от голода животами. А в десятке километров в море на рей-де корабли с тоннами продовольствия. И за кадром торжествующий голос диктора: «Но правительство Эфиопии даже в таких тяжелых условиях отказалось от генетически модифицированного зерна, по-тому что его действие на организм человека еще не до конца изучено, особенно то, как оно проявится через несколько лет». По репор-тажу было видно, что у этих людей уже нет, не только нескольких лет, но и нескольких дней впереди. Экологисты выставляют этот факт как принципиальную и дальновидную политику правительства этой страны.

На мой взгляд — это самый настоящий цинизм.

ЗА ЧТО?

Невольно задаешься вопросом: Отчего такая ненависть у экологиче-ских организаций именно к трансгенным организмам?

Первое, что приходит в голову это то, что, борясь с ГМО, экологистам не нужно тратить много сил. Проводишь яркие шумные кампа-нии с пугающими картинками — все видят, телевидение показывает, газеты печатают. Просто, зрелищно и эффектно. Нет научных фактов — не беда, просто так попугаем, благо люди не разбираются в сути проблемы. Главное — результат будет в любом случае.

Как в старом анекдоте: «Идет человек по улице и хлопает в ладоши. У него спрашивают:

— Почему вы хлопаете?

— Крокодилов отгоняю.

— Но здесь же нет крокодилов.

— Потому и нет, что я их отгоняю!"

Не пройдут ГМО — большая победа, пройдут — об этих акциях забу-дут, ну, а если вдруг когда-нибудь обнаружится что-нибудь негатив-ное, станут героями.

При этом уходит в тень то, ради чего в первую очередь создавались такие организации — борьба с загрязнением окружающей среды, то есть, наблюдение за выбросами заводов, радиологической обстанов-кой, загрязнением почв и вод химикатами, решение проблемы город-ских свалок и т. д. Хлопотно это, тяжело и, главное, результаты такой работы сразу можно проверить. Это не митинги и пресс-конферен-ции устраивать. Нет экзотики и не на виду. Но ответ на вопрос о нелюбви к трансгенным организмам, на мой взгляд, нужно искать как в детективе — отвечая на вопрос кому это выгодно.

ЧТО-ТО ТУТ НЕ ЧИСТО

Экологисты часто намекают, а то и открыто обвиняют ученых в том, что они получают деньги за то, что доказывают безвредность транс-генных продуктов. Никакие научные отчеты не могут их убедить в об-ратном.

Мне тоже как-то задали вопрос о том, почему это я выступаю за ГМО. Уж не платят ли мне биотехнологические компании за лобби-рование их интересов? Пришлось ответить, что я выступаю за транс-генные организмы по простой причине — у меня есть знания в этой области. Я слежу за научной литературой и имею представление о том, что может быть рискованно, а что, нет. Но если уж ставить во-прос о деньгах, то мне было бы гораздо проще выступать против ГМО и получать деньги от экологистов. В этом случае не надо доскональ-но изучать каждую генетическую конструкцию, возможное влияние трансгенного организма на окружающую среду и многое другое, а до-статочно говорить, что ГМО вызывают сомнения и их применять еще рано, вот если лет, эдак, через пятьдесят…

После этого я уже тоже задал вопрос о том, откуда немалые средства на проведение «зеленых кампаний» ?

Допустим, какая-нибудь химическая фирма производит пестицид против того же колорадского жука. Зачем же такой фирме устойчи-вая к этому жуку картошка, которая причиняет огромные убытки (за 1 доллар, вложенный в производство пестицидов на Украине, полу-чают 30 долларов прибыли). И вот фирма начинает разворачивать кампанию протеста.

Когда поднимается масштабный «зеленый шум» вокруг трансгенных продуктов, в очередной раз называемых «пищей Франкенштейна», «каннибализмом XX века» и другими образными выражениями, мне в этом шуме слышится зеленый шорох купюр.

ПОМОЖЕТ ЛИ МАРКИРОВКА?

В кампанию по борьбе с трансгенными продуктами включились и общества защиты потребителей. Их главное требование заключается в том, чтобы потребитель мог делать «осознанный» выбор. Без сом-нения, потребитель должен иметь выбор. Но будет ли он в данных условиях «осознанным»? Сейчас, по требованию ЕС пищевые про-дукты, которые содержат более 0,9% генетически модифицирован-ных компонентов, должны маркироваться. Почему именно 0,9%, не 1 или 0,5 — не известно. Да и не в этом суть. Я не против того, что-бы продукты маркировались. Но станет ли выбор потребителя более «осознанным»? Боюсь, что нет. О чем может говорить потребителю простая пометка — «продукт содержит генетически модифицирован-ные компоненты»? Ни о чем. Ни о том, что в нем какой-либо но-вый белок, ни о том, что в нем дополнительные витамины, ни о том, что в нем нет аллергических или других вредных веществ. Та-кая маркировка может только отпугивать неосведомленных покупа-телей.

Почему? В начале этого года были обобщены материалы опросов жи-телей разных стран Европы, проведенные рядом организаций

Как видите, почти половина европейцев (а это отнюдь не самая не-вежественная часть населения Земли) считает, что у томатов нет ге-нов, а есть только у трансгенных. Ровно половина считает, что их ге-ны изменятся после того, как они съедят трансгенные фрукты. Как Вы считаете, возьмут ли эти люди в магазине упаковку, на которой будет указано «продукт содержит генетически модифицированные компоненты»? Генетику они не знают, но читать умеют. Особенно после массированных кампаний против трансгенных продуктов в средствах массовой информации. Выбор, конечно, будет доброволь-ный, но «осознанный» ли он?

Недаром в США маркировка трансгенной продукции добровольна, но если это касается этических вопросов или вопросов безопасности, маркировка обязательна. В то же время другие формы житейской маркировки (например, «органическая», «вегетарианская», «кошер-ная»), осуществляются добровольными организациями.

У нас приняли Закон Украины «О защите прав потребителей», сог-ласно которому продукты, в состав которых входят генетически мо-дифицированные организмы, должны обязательно маркироваться. Правда, воз и ныне там, ничего у нас не маркируется. Такой закон принять проще, чем выполнить. Это не просто взять наклейку и прилепить к пакету. Нужно создать целую систему контроля, обору-довать и снабдить соответствующими реактивами множество доро-гостоящих лабораторий для обнаружения генетически модифициро-ванных компонентов в продуктах, подготовить квалифицированных специалистов. Кроме того, завести отдельные хранилища, элевато-ры, транспорт и многое другое. Все это весьма заметно скажется на цене товара.

КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ СВОЕ ДЕЛО

Удивительно то, что люди гораздо больше доверяют общественным организациям, чем профессионалам. Как-то на одной из дискуссий, я, может несколько резковато, высказался по поводу выступления од-ного представителя общественной организации — слишком уж оно было неграмотно с точки зрения генетики, но произнесено с громадным апломбом и напором. После чего мне был задан вопрос: «Поче-му Вы так не любите общественные организации?» Любовь — дело тонкое и к разным организациям я отношусь по разному. Если у ме-ня заболит живот, я могу пойти к соседке тете Дусе. Она человек све-дущий во многих вопросах, может выручить в разных ситуациях — дать щепотку соли, помочь приготовить обед, присмотреть за ребен-ком. Она даст мне таблетку «от живота». Таблетка может помочь, но если у меня аппендицит, то я просто умру. Поэтому, когда мне нуж-на профессиональная помощь, я предпочту пойти к врачу. Если мне нужно будет провести молекулярный анализ генетической конструк-ции, я обращусь к соответствующим ученым.

Но в других случаях, например, когда мне продадут некачественный товар, я обращусь в общественную организацию — защиты прав по-требителей. В данном случае врачи — это профессионалы, которые разбираются в проблеме, а тетя Дуся — это общественная организа-ция, которая берет на себя смелость и ответственность судить о ве-щах, в которых очень слабо разбирается.

Тем не менее, я за участие общественных организаций в вопросах, связанных с применением ГМО. Я считаю это очень полезным. В первую очередь потому, что их участие дает представление о вос-приятии новейших достижений науки широкими слоями населения и помогает определить направления дальнейшего развития битехно-логии в интересах потребителя. Но я за конструктивное, созидатель-ное участие, а не за противостояние с учеными.